Агрохимия, 2019, № 7, стр. 83-96
ВЛИЯНИЕ ПРИЕМОВ БИОЛОГИЗАЦИИ НА СОДЕРЖАНИЕ НЕКОТОРЫХ ТЯЖЕЛЫХ МЕТАЛЛОВ В ПОЧВЕ И ВИНОГРАДНОМ РАСТЕНИИ
О. Е. Клименко 1, *, Ю. В. Плугатарь 1, Н. И. Клименко 1, Н. Н. Клименко 2, **
1 Никитский ботанический сад – Национальный научный центр РАН
298648 Ялта, пгт. Никита, Никитский спуск, 52, Россия
2 Научно-исследовательский институт сельского хозяйства Крыма
295043 Симферополь, ул. Киевская, 150, Россия
* E-mail: olga.gnbs@mail.ru
** E-mail: ninaklymenko@yandex.ru
Поступила в редакцию 29.03.2018
После доработки 17.07.2018
Принята к публикации 10.04.2019
Аннотация
Исследовано изменение содержания подвижных форм Pb, Co и Cd в лугово-аллювиальной почве Крыма и растениях винограда (Vitis vinifera L.) при применении приемов биологизации (многолетние травы для задернения междурядий и микробные препараты (МП) как биоудобрения). Установлено, что как многолетние травы, так и МП способствовали некоторому увеличению подвижности Pb в почве, снижали содержание Со и по разному влияли на содержание подвижного Cd. Совместное применение задернения и МП приводило к снижению подвижности ТМ в почве, наиболее эффективными оказалась сочетания смеси райграса и люцерны с биопрепаратами биополицид (Pb) и фосфоэнтерин (Со, Cd), а также люцерны с препаратом диазофит (Со, Cd). Примененные приемы биологизации оказали значительное защитное влияние на поглощение ТМ растением винограда, наиболее существенное – МП. Установлен синергический эффект трав и МП на связывание ТМ, их адсорбцию и снижение поглощения виноградным растением. Более эффективными были фосфоэнтерин и биополицид на всех фонах задернения. В большей мере указанные приемы влияли на изменение концентрации ТМ в ягодах, чем в листьях.
ВВЕДЕНИЕ
Содержание тяжелых металлов (ТМ) в почвах определяет, прежде всего, их количество в почвообразующих породах, а также процессы почвообразования и концентрация во вторичных минералах. Значительный вклад в пул ТМ в почвах принадлежит агротехнике (вспашке, поливу, внесению удобрений и пестицидов), а также наличию антропогенных источников загрязнения окружающей среды [1, 2]. Установлено, что основными источниками антропогенного загрязнения среды ТМ являются выбросы предприятий металлургической, горнодобывающей и химической промышленности, атомных электростанций, а также сжигание различных видов топлива [3].
Длительное использование почвы под многолетние насаждения (сады и виноградники) связано с применением больших количеств пестицидов, содержащих ТМ, которые могут накапливаться в почве, растении и продукции плодоводства [4].
Содержание в почве ТМ и сопряженная с этим транслокация их в растения – сложный процесс, на который влияет много факторов: почвенно-климатические условия, свойства загрязняющих веществ и их химический состав, вид и возраст растения, и др. [5, 6]. Наиболее токсичными из ТМ, которые считаются условно необходимыми, являются Cd, Pb, Sn и Rb. Роль их в организме животных, растений и человека еще не до конца выяснена, и поэтому они опасны даже при относительно низких концентрациях [7, 8]. Кобальт традиционно считается эссенциальным элементом, который участвует в процессах фотосинтеза, активирования ферментов белкового обмена, положительно влияет на устойчивость растения к неблагоприятным условиям среды [9]. Но если содержание этого элемента в почве превышает 3‒5 мг/кг, это может привести к угнетению растений, следовательно, его относят и к ТМ.
В настоящее время стоит задача снизить техногенную нагрузку на окружающую среду за счет уменьшения доз минеральных удобрений и пестицидов путем введения органического садоводства и виноградарства [10, 11]. Эта система предусматривает снижение химической нагрузки и повышение биологического потенциала агроэкосистемы [12], является одним из условий биологизации интенсификационных процессов. По определению Жученко [13], за счет замены техногенных факторов интенсификации функционально адекватными биологическими сохраняется единство технологического процесса и переход к низкозатратным технологиям. Элементами биологизации могут быть: задернение междурядий смесью многолетних трав, содержащих бобовый компонент, а также применение на их фоне бактериальных удобрений – микробных препаратов (МП). Бактерии, используя органическое вещество, накапливаемое травами, активно фиксируют азот из воздуха, улучшают усвояемость растением труднорастворимых фосфатов, выступают как биопротекторы и иммуномодуляторы [14]. Все это приводит к повышению продуктивности растений и качества продукции. Однако использование этой системы в плодоводстве и виноградарстве еще очень незначительно (в мире до 1%), а ее воздействие на содержание ТМ в почвах, а также их транслокацию в растение и продукцию виноградарства мало изучено [15]. Известно, что повышенное содержание органического вещества в почве или внесение органических удобрений-мелиорантов (навоза, соломы, дефеката и др.) приводит к снижению подвижных форм ТМ [5, 16, 17]. Есть сведения, что наиболее высоким коэффициентом транслокации ТМ характеризуются кормовые травы (например, эспарцет) [18].
В сложных биокосных системах, каковыми являются почвы, важную роль в биохимических циклах элементов играют микроорганизмы. Они могут принимать участие в различных процессах трансформации, поглощения, сорбции, аккумуляции и мобилизации химических элементов, в том числе и ТМ [19–22]. Однако исследования совместного влияния многолетних трав и полезных ризосферных микроорганизмов на содержание подвижных форм микроэлементов и ТМ в почве, их поглощения растениями винограда и распределения в растении малочисленны [23, 24].
Кроме того, в настоящее время мало сведений о содержании в почвах подвижных форм Pb, Cd, Cr, Hg и других элементов, которые наиболее активно поглощают растения. Считается, что эти формы элементов извлекаются аммонийно-ацетатным буфером рН 4.8 и характеризуют актуальный запас элементов в почве [25–27].
В связи с этим цель работы – изучение влияния приемов биологизации (применения многолетних трав и бактериальных удобрений) в ампелоценозе на содержание подвижных форм Pb, Cd и Co в почве, а также поступление их в листья и ягоды винограда.
МЕТОДИКА ИССЛЕДОВАНИЯ
Исследование проводили в 2008–2012 гг. в двухфакторном полевом эксперименте на винограднике, который находится в долине р. Черная в районе г. Севастополь (Республика Крым). Сорт винограда (Vitis vinifera L.) – Мускат белый на подвое Шасла × Берландиери 41 Б. Схема посадки растений 2.5 × 0.9 м. Перед посадкой корневую систему саженцев винограда обрабатывали суспензией следующих микробных препаратов и их комплекса (фактор МП), варианты: 1 – препарат диазофит (штамм Agrobacterium radiobacter 204) – ассоциативный азотфиксатор, 2 – фосфоэнтерин (ФЭ) (штамм Enterobacter nimipressuralis 32-3) – фосфатмобилизатор, обладает фитогормональным и фунгицидным эффектом, 3 – биополицид (БП) – на основе штамма-антагониста патогенной микрофлоры Paenibacillus polymyxa П, подавляющего 14 видов патогенных микромицетов, а также продуцирующего физиологически активные вещества, 4 – комплекс микробных препаратов (КМП), состоящий из смеси вышеперечисленных препаратов в соотношении 1 : 1 : 1. Биоагенты этих препаратов хорошо совместимы и обладают синергическим эффектом, 5 – контроль без применения МП.
Все перечисленные препараты разработаны и предоставлены отделом микробиологии НИИ сельского хозяйства Крыма. В дальнейшем ежегодно весной почву ризосферы винограда инокулировали соответствующими МП в дозе 200 мг разбавленной суспензии на куст.
Вторым фактором, изученным в опыте, было задернение междурядий многолетними травами (фактор задернение), варианты: 1 – райграс пастбищный (Lolium perenne L.), 2 – люцерна посевная (Medicago sativa L.), 3 – смесь райграса и люцерны в соотношении 1 : 1 (далее – смесь трав), 4 – контроль (черный пар).
Площадь элементарной делянки 45 м2. На делянке было 20 учетных кустов. Повторность опыта четырехкратная. Размещение вариантов рендомизированное.
Почва в опыте – лугово-аллювиальная карбонатная на современном карбонатном аллювии [28]. Более подробно характеристика свойств почвы, условия, методика и ход проведения эксперимента описаны ранее [23].
Подвижные формы ТМ экстрагировали из почвы 1 н. ацетатно-аммонийным буфером (CH3COONH4) рН 4.8 [29]. ТМ в листьях и ягодах винограда определяли методом мокрого озоления смесью кислот HNO3 + HCl с последующим определением на “ААС С-115” по ГОСТ 26929-94 и ГОСТ 30178-96. Ошибка определения не превышала 10%. Чувствительность метода составляла 0.01–0.03 мкг/л.
Для оценки миграции ТМ в системе почва–виноградное растение рассчитаны коэффициенты накопления (КН) или транслокации и относительного поглощения (КОП) по следующим формулам: KH = l/m, где l – содержание элемента в золе растений, m – содержание подвижных форм элемента в почве, на которой произрастало данное растение [30]; КОП = Ср/Ск, где Ср – концентрация элемента в золе растений (листья, ягоды) изученного варианта, Ск – концентрация того же элемента в золе растений эталонного варианта.
Статистическую обработку полученных данных проводили методом дисперсионного анализа с использованием программ ANOVA Statistica 07. Достоверным принят 5%-ный уровень значимости.
РЕЗУЛЬТАТЫ И ИХ ОБСУЖДЕНИЕ
Результаты проведенного исследования показали, что в начале проведения эксперимента (2008 г.) содержание подвижных форм Pb и Co в слое 0–40 см почвы в варианте черного пара было повышенным и находилось на уровне 4.16 и 4.36 соответственно, что не превышало ПДК (6.0 и 5.0 мг/кг соответственно) [31] (рис. 1). Для Pb это превышало фоновый уровень в 3.6 раза, для Co – в 6.6 раза. Фоновый уровень для почв Украины для Pb составил 0.5 мг/кг. Концентрация Cd в почве была низкой и близкой к фоновому уровню (0.10 мг/кг) [32]. Низкое содержание последнего отчасти определялось щелочной реакцией почвенного раствора карбонатных почв [33].
Через год (2009 г.) содержание всех этих элементов резко сократилось, Cd – до нуля. Это было связано с интенсивным орошением и частыми механическими обработками почвы в ампелоценозе. В дальнейшем (2012 г.) содержание Pb в верхнем 40 см слое почвы продолжало уменьшаться, содержание Со и Cd несколько увеличилось, что могло быть следствием интенсивных обработок пестицидами, содержащими эти элементы, а также с внутрипочвенным выветриванием и привнесением поллютантов из воздуха и с поливной водой [6].
На 4-й год после закладки опыта (2012 г.), когда проективное покрытие трав достигло 100%, определяли содержание подвижных форм ТМ в слое 0–40 см почвы, где располагалась основная масса корней трав. Установлено, что содержание изученных ТМ в почве контроля составило следующий ряд Со > Pb > Cd (табл. 1). При внесении МП в варианте черного пара происходило увеличение содержания подвижного Pb, достоверное при применении ФЭ и БП на 0.55–0.63 мг/кг почвы. Подобные процессы наблюдали Белоголова с соавторами [19] на незагрязненных почвах. Известно, что микроорганизмы в некоторых случаях могут увеличивать подвижность ТМ за счет образования комплексов металл–органический лиганд в виде хелатов и внутрикомплексных соединений [34, 35].
Таблица 1.
Вариант | Задернение | ||||
---|---|---|---|---|---|
контроль (черный пар) | райграс | люцерна | смесь трав | среднее | |
Почва | |||||
Pb | |||||
Контроль (без МП) | 1.50 | 1.74 | 1.79 | 2.35 | 1.85 |
Диазофит | 1.62 | 1.65 | 1.96 | 1.78 | 1.75 |
ФЭ | 2.05 | 1.58 | 1.49 | 2.02 | 1.78 |
БП | 2.13 | 1.82 | 2.32 | 1.20 | 1.87 |
КМП | 1.68 | 1.84 | 1.88 | 1.90 | 1.82 |
Среднее | 1.80 | 1.73 | 1.89 | 1.85 | |
НСР05 = 0.32 | |||||
Co | |||||
Контроль (без МП) | 3.32 | 3.06 | 3.02 | 3.38 | 3.20 |
Диазофит | 3.17 | 3.50 | 2.97 | 3.31 | 3.24 |
ФЭ | 3.23 | 3.13 | 3.30 | 3.11 | 3.19 |
БП | 3.11 | 3.31 | 3.12 | 3.16 | 3.18 |
КМП | 3.15 | 3.31 | 3.12 | 3.38 | 3.24 |
Среднее Fф < F05 | 3.20 | 3.26 | 3.11 | 3.27 | |
Cd | |||||
Контроль (без МП) | 0.105 | 0.095 | 0.098 | 0.080 | 0.095 |
Диазофит | 0.090 | 0.112 | 0.080 | 0.085 | 0.092 |
ФЭ | 0.070 | 0.102 | 0.105 | 0.080 | 0.089 |
БП | 0.098 | 0.088 | 0.088 | 0.118 | 0.098 |
КМП | 0.105 | 0.105 | 0.088 | 0.092 | 0.098 |
Среднее | 0.094 | 0.100 | 0.092 | 0.091 | |
НСР05 = 0.024 | |||||
Листья | |||||
Pb | |||||
Контроль (без МП) | 1.18 | 1.18 | 1.26 | 1.53 | 1.29 |
Диазофит | 1.20 | 0.90 | 1.70 | 1.26 | 1.27 |
ФЭ | 1.06 | 1.50 | 0.70 | 0.95 | 1.05 |
БП | 0.96 | 1.58 | 1.04 | 1.35 | 1.24 |
КМП | 0.80 | 0.78 | 1.12 | 1.14 | 0.96 |
Среднее, НСР05 = 0.12 | 1.04 | 1.19 | 1.16 | 1.25 | НСР05 = 0.15 |
НСР05 для частных средних = 0.22 | |||||
Co | |||||
Контроль (без МП) | 2.62 | 2.79 | 2.82 | 2.61 | 2.71 |
Диазофит | 2.53 | 2.67 | 2.46 | 2.24 | 2.47 |
ФЭ | 2.54 | 2.20 | 2.69 | 2.33 | 2.44 |
БП | 2.75 | 2.42 | 2.90 | 2.32 | 2.60 |
КМП | 2.78 | 2.22 | 2.32 | 2.18 | 2.37 |
Среднее, НСР05 = 0.12 | 2.64 | 2.46 | 2.64 | 2.34 | НСР05 = 0.15 |
НСР05 для частных средних = 0.21 | |||||
Cd | |||||
Контроль (без МП) | 0.38 | 0.32 | 0.34 | 0.32 | 0.34 |
Диазофит | 0.37 | 0.36 | 0.32 | 0.34 | 0.35 |
ФЭ | 0.36 | 0.39 | 0.33 | 0.32 | 0.35 |
БП | 0.32 | 0.36 | 0.32 | 0.36 | 0.34 |
КМП | 0.34 | 0.32 | 0.32 | 0.34 | 0.33 |
Среднее Fф < F05 | 0.35 | 0.35 | 0.33 | 0.34 | |
Ягоды | |||||
Pb | |||||
Контроль (без МП) | 0.195 | 0.135 | 0.285 | 0.195 | 0.202 |
Диазофит | 0.205 | 0.155 | 0.170 | 0.110 | 0.160 |
ФЭ | 0.155 | 0.210 | 0.285 | 0.255 | 0.226 |
БП | 0.250 | 0.130 | 0.190 | 0.215 | 0.196 |
КМП | 0.195 | 0.145 | 0.260 | 0.200 | 0.200 |
Среднее НСР05 = 0.029 | 0.200 | 0.155 | 0.238 | 0.195 | НСР05 = 0.036 |
НСР05 для частных средних = 0.051 | |||||
Co | |||||
Контроль (без МП) | 0.095 | 0.105 | 0.150 | 0.175 | 0.131 |
Диазофит | 0.130 | 0.135 | 0.120 | 0.180 | 0.141 |
ФЭ | 0.155 | 0.120 | 0.090 | 0.105 | 0.118 |
БП | 0.070 | 0.180 | 0.075 | 0.150 | 0.119 |
КМП | 0.150 | 0.105 | 0.090 | 0.135 | 0.120 |
Среднее НСР05 = 0.016 | 0.120 | 0.129 | 0.105 | 0.149 | НСР05 = 0.020 |
НСР05 для частных средних = 0.028 |
Примечание. ПДК Pb в ягодах – 0.4 мг/кг, Со – не нормируется [29].
Содержание Со и Cd при применении МП в варианте черного пара снижалось: Со – незначительно, Cd – иногда существенно, при внесении ФЭ – на 0.035 мг/кг или на 33% от контроля. Способность активно сорбировать Cd и другие металлы описана для многих представителей ризосферной микрофлоры – Agrobacterium, Arthrobacter, Azospirillum, Bacillus и др. [35].
Задернение почвы междурядий виноградника различными травами и их смесями без применения МП приводило к накоплению подвижных форм Pb в почве, при задернении смесью трав – существенному (на 0.85 мг/кг по сравнению с вариантом черного пара). Возможно, это было связано со снижением содержания активных карбонатов экссудатами трав, что вызывало повышение растворимости соединений ТМ [36]. Содержание Со в этих условиях снижалось, особенно при задернении люцерной, или оставалось на уровне контроля. Концентрация подвижных форм Cd в почве также уменьшалась при задернении, достоверно при применении смеси трав. Это подтвердило мнение, что кормовые травы, как лучший ассимилянт ТМ, могут накапливать его в корнях, служить в качестве культуры-буфера и снижать количество растворимых форм ТМ в рекультивированных почвах [18, 27].
Совместное применение задернения и ежегодной бактеризации почвы МП могло приводить как к увеличению, так и снижению содержания ТМ в почве. Что касается Pb, то практически все сочетания МП с многолетними травами способствовали увеличению его подвижности в почве или не изменяли ее по сравнению с контролем черного пара без применения МП. И только препарат БП на фоне задернения смесью трав способствовал достоверному снижению содержания этого элемента в почве на 0.3 мг/кг или на 25% от контроля.
Содержание подвижного Со в почве при совместном применении 2-х приемов биологизации изменялось несущественно. Однако тенденция к снижению содержания этого элемента отмечена при сочетании препарата диазофит с люцерной на 0.35 мг/кг (на 12%), а также препарата ФЭ при задернении смесью трав на 0.21 мг/кг (на 7%). В целом в вариантах фактора МП в наибольшей степени снижали содержание Со в почве препараты БП и КМП, в вариантах фактора травы интенсивнее воздействовала люцерна.
Содержание подвижного Cd в почве под действием комплекса МП–травы наиболее эффективно снижалось при сочетании люцерны с препаратом диазофит и препарата ФЭ со смесью трав. Применение других сочетаний либо не изменяло, либо создавало тенденцию к увеличению содержания Cd в почве. Такие изменения в содержании этого металла можно объяснить высокой подвижностью Cd в почвах, т.к. в почвенном растворе металл присутствует в виде Cd2+ и образует комплексные ионы и органические хелаты [37]. В целом в вариантах фактора МП более эффективным для снижения содержания Cd в почве был препарат ФЭ, в вариантах фактора травы – люцерна и смесь трав.
Таким образом, биологизация в ампелоценозе способствовала некоторому увеличению подвижности Pb в почве, снижала содержание Со и по-разному влияла на содержание подвижного Cd. Все зависело от свойств самого металла и сочетания МП–травы. Наиболее эффективными для снижения подвижности ТМ в почве оказалась смесь райграса и люцерны в сочетании с препаратом БП (Pb) и применение препарата ФЭ (Со, Cd). Сочетание люцерны с препаратом диазофит приводило к снижению содержания Со и Сd почве, последнего – существенно и достоверно относительно варианта черного пара. В целом в вариантах фактора МП наиболее эффективными для снижения содержания Со и Сd в почве были препараты ФЭ и БП, в вариантах фактора травы – люцерна и смесь трав.
Исследование содержания Pb, Со и Cd в листьях винограда показало, что их содержание было невысоким (табл. 1). Данные элементы составили следующий убывающий ряд: Со > Pb > Cd, что соответствовало их относительному содержанию в почве.
Преобладание Со могло быть связано с выполнением этим элементом ряда физиологических функций в растении, как микроэлемента. Коэффициенты накопления данных элементов в листьях варианта черного пара были равны: для Pb и Со – 0.79, для Cd – 3.62, т.е. в листья Pb и Со транспортировались частично, некоторая часть этих металлов накапливалась в корнях [24, 30] и была переведена в неподвижные формы изученными приемами, как было показано выше. С другой стороны, обнаружено значительное относительное накопление Cd в листьях по сравнению с почвой (в 34.5 раза в контроле).
Применение всех МП в контроле (черный пар) приводило в основном к снижению содержания ТМ в листьях, особенно существенному и достоверному для Pb при применении препаратов БП и КМП на 19 и 32% соответственно, что можно объяснить частичной аккумуляцией ТМ бактериями, входящими в МП [38], а также избирательным поглощением ТМ растением.
Задернение почвы травами без применения МП вызвало снижение содержания Cd в листьях на 0.04–0.06 мг/кг, но различия с вариантом черного пара были несущественными. Содержание Co и Pb в листьях винограда при применении задернения в основном незначительно увеличивалось или не изменялось.
При совместном использовании задернения и различных МП установлено снижение содержания Pb в листьях, особенно существенное при применении препарата ФЭ на фоне задернения люцерной и смесью трав и препарата КМП при задернении райграсом. В целом влияние МП на снижение поступления Pb в листья было более эффективным, чем влияние трав.
Содержание Со в листьях при совместном влиянии трав и МП наиболее значительно и достоверно снижалось при сочетании препаратов ФЭ и КМП с райграсом и препарата КМП на фоне смеси трав. В целом одинаково сильное влияние на снижение содержания этого элемента в листьях оказали как МП, так и травы.
Примененные приемы создавали тенденцию к снижению содержания Cd в листьях. Наибольшее влияние на уменьшение поглощения этого элемента листьями оказало сочетание каждого из МП с люцерной, особенно значительное при применении препаратов БП и КМП.
Таким образом, примененные приемы биологизации оказали значительное защитное влияние на поглощение ТМ растением винограда, наиболее существенным было влияние МП, т.к. его активные штаммы поселялись на корнях и непосредственно контактировали с растением. Наиболее значительное влияние на снижение биопоглощения Pb и Cd оказали препараты БП и КМП, Со – препарат диазофит. Влияние трав было не столь значительным. Совместное применение 2-х приемов в наибольшей степени снижало поглощение этих элементов растением и предотвращало накопление их в листьях. Особенно это касается Со, содержание которого в листьях было высоким. Наиболее эффективными сочетаниями были: люцерна и смесь трав в сочетании с препаратом ФЭ, райграс с препаратом КМП (Pb), райграс с препаратами ФЭ и КМП (Со) и люцерна в сочетании с препаратами БП и КМП (Cd). Это могло свидетельствовать о синергическом эффекте влияния бактерий и выделений трав и специфичность этого сочетания на связывание ТМ, их адсорбцию и снижение их поглощения виноградным растением.
Существенным являлось влияние изученных агротехнических приемов и их сочетаний на накопление ТМ в ягодах винограда, т.к. потребление человеком ягод и продуктов их переработки (сок, вино, сухофрукты и т.п.) может привести к дальнейшему накоплению ТМ в организме (табл. 1). Полученные данные содержания ТМ в ягодах свидетельствовали о том, что в контроле и в вариантах опыта содержание Pb и Со было невысоким, не превышало ПДК, а Cd отсутствовал. В отличие от листьев, в ягодах было больше Pb, чем Со. Применение БП в вариантах черного пара существенно увеличивало содержание Pb в ягодах (различия с контролем без БП были значимы). Применение препарата ФЭ, наоборот, снижало содержание этого элемента. Из трав (без применения МП) только райграс существенно снижал концентрацию Pb в ягодах на 0.06 мг/кг, люцерна способствовала значительному его накоплению.
Совместное применение трав и МП могло приводить как к увеличению содержания Pb в ягодах – препарат ФЭ на фоне всех трав, препарат КМП на фоне люцерны, так и к существенному уменьшению – препарат БП на фоне задернения райграсом (на 0.065 мг/кг или на 50%), препарата диазофит при задернении смесью трав (на 0.085 мг/кг или на 77%). В целом в вариантах фактора МП наибольшее и существенное влияние на уменьшение концентрации Pb в ягодах оказал препарат диазофит, в вариантах фактора травы – райграс по сравнению с контролем (без МП) и черным паром соответственно.
Содержание Со в ягодах винограда при применении МП в основном увеличивалось и только препарат БП способствовал снижению его содержания на 0.025 мг/кг. Использование трав в ампелоценозе приводило к накоплению Со в ягодах, что, возможно, было обусловлено повышением его содержания в листьях под действием трав и усилением интенсивности физиологических процессов с участием этого микроэлемента.
Совместное применение МП и задернения междурядий травами снижало содержание Со в ягодах при использовании БП на фоне люцерны (различия с контролем незначимы). Это позволило свидетельствовать о протекторной роли БП при поступлении данного элемента в ягоды, как при его одиночном применении, так и в сочетании с люцерной.
Таким образом, содержание ТМ в ягодах винограда Мускат белый на карбонатной почве было невысоким и значительно меньше ПДК. Использованные варианты биологизации могли способствовать как накоплению, так и снижению поступления Pb и Со в ягоды в пределах ПДК. Лучшим для защиты ягод от поступления Pb было применение препарата ФЭ, райграса, а также препарата БП при задернении райграсом и препарата диазофит при задернении смесью трав. Биопротекторную роль для защиты ягод от накопления Со играл препарат БП, а также его сочетание с люцерной.
Для оценки миграции ТМ в ампелоценозе и влияния на нее примененных способов биологизации, были использованы коэффициенты накопления (КН) элементов в листьях и ягодах относительно содержания их подвижных форм в почве. Данные показали, что по величине миграции ТМ в листья изученные элементы составили следующий ряд: Cd > Со = Pb (табл. 2).
Таблица 2.
Вариант | Черный пар | Райграс | Люцерна | Смесь райграса и люцерны | Среднее |
---|---|---|---|---|---|
Pb | |||||
Контроль (без МП) | 0.79 | 0.68 | 0.70 | 0.65 | 0.72 |
Диазофит | 0.74 | 0.55 | 0.87 | 0.71 | 0.76 |
ФЭ | 0.52 | 0.95 | 0.47 | 0.47 | 0.60 |
БП | 0.45 | 0.87 | 0.45 | 1.13 | 0.74 |
КМП | 0.48 | 0.42 | 0.60 | 0.60 | 0.52 |
Среднее, НСР 05 = 0.08 | 0.60 | 0.70 | 0.63 | 0.74 | НСР05 = 0.10 |
НСР05 = 0.14 для сравнения частных средних | |||||
Со | |||||
Контроль (без МП) | 0.79 | 0.91 | 0.93 | 0.77 | 0.88 |
Диазофит | 0.80 | 0.76 | 0.83 | 0.68 | 0.76 |
ФЭ | 0.79 | 0.70 | 0.82 | 0.75 | 0.78 |
БП | 0.88 | 0.73 | 0.93 | 0.73 | 0.81 |
КМП | 0.88 | 0.67 | 0.74 | 0.64 | 0.74 |
Среднее НСР05 = 0.09 | 0.83 | 0.77 | 0.85 | 0.72 | НСР05 = 0.10 |
НСР05 = 0.14 для сравнения частных средних | |||||
Cd | |||||
Контроль (без МП) | 3.62 | 3.37 | 3.47 | 4.00 | 3.73 |
Диазофит | 4.11 | 3.21 | 4.00 | 4.00 | 3.97 |
ФЭ | 5.14 | 3.82 | 3.14 | 4.00 | 4.52 |
БП | 3.27 | 4.09 | 3.64 | 3.05 | 3.56 |
КМП | 3.24 | 3.05 | 3.64 | 3.70 | 3.60 |
Среднее, Fф < F05 | 4.27 | 3.66 | 3.63 | 3.94 | Fф < F05 |
НСР05 = 1.14 для сравнения частных средних |
Применение МП в варианте черного пара способствовало снижению накопления Pb в листьях, особенно значительному при применении БП и КМП. Воздействие задернения без применения МП также приводило к уменьшению миграции Pb в листья, особенно под действием смеси трав. Совместное применение 2-х приемов в основном снижало поступление этого элемента в листья, а препарат КМП на фоне райграса снизил этот показатель почти в 2 раза по сравнению с контролем (черный пар).
Что касается Со, то влияние изученных приемов на величину КН этого элемента листьями было не столь значительным, как КН Pb. В большей мере препятствовало его поступлению в листья применение райграса и смеси трав в сочетании со всеми МП, особенно значительно с препаратом КМП.
КН Cd листьями винограда были очень высокими в контроле и в вариантах опыта и достигали 3.2–5.1. Лучшими МП, снижающими его поглощение, были препараты БП и КМП, из трав – райграс. Совместное влияние 2-х факторов на снижение накопления Cd листьями в большей мере проявилось при применении препарата КМП при задернении райграсом и препарата БП при задернении смесью трав.
Важным свойством растения, особенно сельскохозяйственного, плоды которого используют в пищу, является способность не накапливать ТМ в генеративных органах. В нашем опыте коэффициенты накопления Pb и Со ягодами сорта Мускат белый относительно содержания подвижных форм ТМ в почве были достаточно низкими в контроле, а Cd вообще не был обнаружен в ягодах (рис. 2).
Из МП в вариантах черного пара только препарат ФЭ способствовал снижению поглощения Pb ягодами. Задернение почвы райграсом и смесью трав также уменьшало накопление этого элемента в ягодах. Совместное применение данных приемов имело еще больший положительный эффект при сочетании препарат диазофит–смесь трав и препарат БП–райграс, где коэффициенты накопления снижались до 0.06–0.07, почти в 2 раза по сравнению с контролем.
Что касается Со, то его накопление в ягодах, как в контроле, так и в вариантах опыта было очень низким, и в 30–35 раз меньше содержания подвижного Со в почве и в 28 раз, чем в листьях. Из МП в вариантах черного пара препарат БП не изменял поглощение Со ягодами, остальные МП несколько увеличивали. Применение трав без МП не оказывало положительного эффекта по сравнению с черным паром. Совместное применение препаратов ФЭ, БП и КМП с люцерной несколько снижало накопление Со в ягодах по сравнению с черным паром. Препарат БП при задернении люцерной был более эффективным по сравнению с другими сочетаниями задернения и МП.
Для определения суммарного относительно эффекта влияния различных приемов биологизации на накопление ТМ в листьях и ягодах сравнивали средние величины КН в листьях и ягодах винограда Мускат белый в зависимости от 2-х изученных факторов (рис. 3).
Показано, что в листьях относительно почвы независимо от влияния факторов, изученных в опыте, больше всего накапливалось Cd, которого было в 3.6 раза больше, чем в почве. Возможно, это было связано с большой подвижностью соединений этого элемента в почве и пассивного его поглощения по градиенту концентрации [8]. На втором месте по степени накопления в листьях был Со. На таком же уровне, но несколько меньше, чем Со, поступал в листья Pb.
В ягодах Cd отсутствовал, что могло свидетельствовать о защитных механизмах в растении и его способности не транспортировать токсичные элементы в генеративные органы. На первом месте по накоплению в ягодах был Pb, однако его содержание в ягодах было в 10 раз меньше, чем в почве. Накопление Co в ягодах было незначительным – в 17 раз меньше, чем в почве.
Степень влияния исследованных факторов на поглощение ТМ растением была различной. Например, МП значительно меньше влияли на изменение концентрации ТМ в листьях, чем в ягодах (рис. 3а, б). В большей мере снижали поглощение листьями ТМ препараты КМП и БП во всех вариантах задернения. Первый в большей мере снижал содержание Pb, второй – Co и Cd. По уменьшению накопления ТМ в ягодах наиболее эффективными были препараты ФЭ и БП. Первый значительно снижал поглощение Pb, второй – Со.
Что касается влияния многолетних трав на транслокацию ТМ в листья, то больших различий в вариантах не было. Отмечена только тенденция к снижению их накопления при применении райграса (рис. 3в). В ягодах меньше всего накапливалось Со при использовании люцерны, Pb – при задернении райграсом (рис. 3г).
Закономерности поглощения ТМ растениями, их транслокации в различные органы и влияние на них примененных приемов биологизации подтвердили коэффициенты относительного поглощения (КОП) (табл. 3).
Таблица 3.
Вариант | Райграс | Люцерна | Смесь трав | Черный пар | Райграс | Люцерна | Смесь трав |
---|---|---|---|---|---|---|---|
фактор травы | фактор МП | ||||||
Pb | |||||||
Контроль (без МП) | 1.00 | 1.07 | 1.30 | ||||
Диазофит | 0.75 | 1.42 | 1.05 | 1.02 | 0.76 | 1.35 | 0.82 |
ФЭ | 1.42 | 0.66 | 0.90 | 0.89 | 1.27 | 0.56 | 0.62 |
БП | 1.65 | 1.08 | 1.41 | 0.81 | 1.34 | 0.82 | 0.88 |
КМП | 0.98 | 1.40 | 1.43 | 0.68 | 0.66 | 0.89 | 0.74 |
Со | |||||||
Контроль (без МП) | 1.06 | 1.08 | 1.00 | ||||
Диазофит | 1.06 | 0.97 | 0.88 | 0.97 | 0.96 | 0.87 | 0.86 |
ФЭ | 0.89 | 1.06 | 0.92 | 0.97 | 0.79 | 0.95 | 0.89 |
БП | 0.88 | 1.05 | 0.84 | 1.05 | 0.87 | 103 | 0.89 |
КМП | 0.80 | 0.83 | 0.78 | 1.06 | 0.80 | 0.82 | 0.84 |
Cd | |||||||
Контроль (без МП) | 0.84 | 0.89 | 0.84 | ||||
Диазофит | 0.97 | 0.86 | 0.92 | 0.97 | 1.13 | 0.94 | 1.06 |
ФЭ | 1.08 | 0.92 | 0.89 | 0.95 | 1.22 | 0.97 | 1.00 |
БП | 1.13 | 1.00 | 1.13 | 0.84 | 1.13 | 0.94 | 1.13 |
КМП | 0.94 | 0.94 | 1.00 | 0.89 | 1.00 | 0.94 | 1.06 |
Показано, что в листьях происходило в основном накопление Pb под действием задернения и применения МП, примененных отдельно. Под влиянием сочетания некоторых МП на фоне различного задернения отмечено снижение величин КОП, наиболее значительное под влиянием МП. Например, препарат диазофит в сочетании с задернением райграсом и препарат ФЭ при задернении люцерной имели минимальные величины КОП Pb листьями (0.66–0.90) по сравнению с черным паром.
Если сравнивать варианты МП с контролем в разных вариантах задернения, то КОП тех же сочетаний были меньше и составляли 0.56–0.76. Это свидетельствовало о том, что МП в большей степени снижали содержание Pb в листьях, чем травы.
Величины КОП Со листьями большинства вариантов по сравнению с контролем и черным паром были близки к единице. Наибольшее влияние по снижению КОП в листьях имело сочетание препарата КМП с задернением смесью трав. В данном случае большее влияние оказывали многолетние травы, чем МП (КОП = 0.78 и 0.82 соответственно).
По изменению величины КОП Cd в листьях между МП не выявлено значительных различий. Травы (райграс и смесь трав) оказывали большее влияние на снижение этого показателя, чем МП.
Оценка относительного поглощения ТМ ягодами винограда показала, что травы больше влияли на снижение поступления Pb, чем МП, а лучшими сочетаниями были райграс + препарат БП и смесь трав + препарат диазофит (табл. 4). Что касается Со, то фактор травы и фактор МП были равнозначными по степени влияния на снижение его накопления ягодами. Наиболее значительно это происходило под действием сочетания люцерны с препаратами ФЭ и КМП, а также смеси трав с препаратом ФЭ. Что касается фактора МП, то было обнаружено большее влияние препаратов ФЭ, КМП и БП, особенно в сочетании с люцерной и смесью трав, которые снижали накопление Со ягодами в 2 раза по сравнению с контролем.
Таблица 4.
Вариант | Райграс | Люцерна | Смесь трав | Черный пар | Райграс | Люцерна | Смесь трав |
---|---|---|---|---|---|---|---|
фактор травы | фактор МП | ||||||
Pb | |||||||
Контроль (без МП) | 0.69 | 1.46 | 1.00 | ||||
Диазофит | 0.76 | 0.83 | 0.54 | 1.05 | 1.15 | 0.60 | 0.56 |
ФЭ | 1.35 | 1.84 | 1.65 | 0.79 | 1.56 | 1.00 | 1.31 |
БП | 0.52 | 0.76 | 0.86 | 1.28 | 0.96 | 0.67 | 1.10 |
КМП | 0.74 | 1.33 | 1.03 | 1.00 | 1.07 | 0.91 | 1.03 |
Co | |||||||
Контроль (без МП) | 1.11 | 1.58 | 1.84 | ||||
Диазофит | 1.04 | 0.92 | 1.38 | 1.37 | 1.29 | 0.80 | 1.03 |
ФЭ | 0.77 | 0.58 | 0.68 | 1.63 | 1.14 | 0.60 | 0.60 |
БП | 2.57 | 1.07 | 2.14 | 0.74 | 1.71 | 0.50 | 0.86 |
КМП | 0.70 | 0.60 | 0.90 | 1.58 | 1.00 | 0.60 | 0.77 |
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Таким образом, установлено влияние приемов биологизации производства винограда при введении в ампелоценоз многолетних трав и биоудобрений на содержание подвижных форм тяжелых металлов (ТМ) – Pb, Со и Cd – в почве и накопление этих элементов в листьях и ягодах винограда. Показано, что высокое содержание подвижных Pb и Со в почве по отношению к фоновому могло как увеличиваться под действием данных приемов за счет образования микроорганизмами хелатов и комплексных соединений с этими металлами, особенно Pb, так и уменьшаться под действием биопрепаратов (Со) и их применения при задернении смесью трав (Pb) за счет способности микроорганизмов и трав сорбировать ТМ и переводить их в неподвижное состояние. Близкое к фоновому содержание подвижного Cd в почве активно снижали препараты диазофит и ФЭ, смесь трав и люцерна, а также их сочетания.
Установлено, что содержание Pb и Cd в листьях винограда было меньше, чем в почве (КН = = 0.79), Со – в 3.62 раза больше, что связано с участием последнего в важных физиологических процессах в растении. Примененные приемы биологизации оказали значительное защитное влияние на поглощение ТМ растениями винограда, наиболее существенное – МП, т.к. активные штаммы бактерий непосредственно контактировали с растением. Применение задернения травами усиливало этот процесс за счет активизации микроорганизмов в присутствии большого количества свежего органического вещества. Значительно снижали накопление в листьях Pb и Cd сочетания препарата ФЭ с люцерной и смесью трав, препарата КМП с райграсом, содержание Со мало менялось под действием данных приемов. Это могло свидетельствовать о синергическом эффекте влияния бактерий и выделений трав и специфичности этого сочетания на связывание ТМ, их адсорбцию и снижение их накопления в виноградных растениях.
В ягодах винограда сорта Мускат белый Cd не был обнаружен, а содержание Pb и Со было значительно меньше, чем в почве и листьях, и не превышало ПДК, что свидетельствовало об активных защитных механизмах в растении и его способности не транспортировать токсичные элементы в генеративные органы. Как микробные препараты (МП) (препарат БП), так и травы (особенно совместное применение препарата БП с люцерной и райграсом и препарата диазофит со смесью трав) способствовали существенному снижению содержания Pb в ягодах. Влияние примененных приемов было не столь существенным на содержание в ягодах Со, однако отмечена тенденция к снижению его концентрации в ягодах также под действием препарата БП на фоне задернения междурядий люцерной.
В целом МП и задернение травами значительно меньше влияли на изменение концентрации ТМ в листьях, чем в ягодах. В большей мере способствовали сокращению накопления ТМ в листьях препараты КМП и БП во всех вариантах задернения. По степени снижения содержания ТМ в ягодах наиболее эффективными были препараты ФЭ (Pb) и БП (Со) во всех вариантах задернения. Из трав наибольшую защитную роль продукции виноградарства от загрязнения играли райграс (Pb) и люцерна (Со). МП были более эффективными для снижения содержания Pb в листьях, чем травы. Травы в большей степени сокращали поглощение этого элемента ягодами, чем МП. По отношению к поглощению Со ягодами эти 2 приема были не столь эффективными и равнозначными по влиянию.
Следовательно, биологизация ампелоценоза может играть защитную роль от накопления ТМ в листьях и ягодах винограда. Особенно эффективным было применение препаратов ФЭ и БП совместно с задернением междурядий люцерной, райграсом и их смесью. Важным является то, что виноград способен накапливать значительные количества Сd в листьях, но не транспортировать его в ягоды. Поэтому можно считать это растение индикатором на Сd и продолжить исследования с дикими формами или подвойными сортами винограда для их использования при фиторемедиации загрязненных данным элементом почв.
Список литературы
Наумов В.Д., Наумова Л.М. Почвенно-геохимическая характеристика территорий под плодовыми насаждениями // Геохимия ландшафтов и география почв (к 100-летию М.А. Глазовской). Докл. Всеросс. научн. конф. Москва, 4–6 апреля 2012 г. М.: Географ. фак-т МГУ, 2012. С. 233–234.
Protano G., Rossi S. Relationship between soil geochemistry and grape composition in Tuscany (Italy) // J. Plant Nutr. Soil Sci. 2014. V. 177. P. 500–508.
Сычевский М.Е., Святюк Ю.В. Влияние 45-летнего внесения минеральных удобрений в полевых севооборотах Крыма на содержание в почве подвижных форм ряда тяжелых металлов // Тр. ЮФ НУБиП Украины “КАТУ”. 2012. Т. 145. С. 48–53.
Иванова А.С. Микроэлементы в почвах Крыма. Ялта, 2002. 36 с.
Манджиева С.С., Минкина Т.М., Сушкова С.Н., Назаренко О.Г., Бакоев С.Ю., Антоненко Е.М. Использование мелиорантов для предотвращения загрязнения растений цинком и свинцом [Электр. ресурс] // Научн. журн. Росс. НИИ проблем мелиорации. 2011. № 3(03). URL: http://www.rosniipm-sm.ru/archive?n=37&id=49 (дата обращения 27.01.2018).
Vystavna Yu., Rushenko L., Diadin D., Klymenko O., Klymenko M. Trace metals in wine and vineyard environment in southern Ukraine // Food Chem. 2014. V. 146. P. 339–344. http://dx.doi.org/10.1016/j.foodchem.2013.09.091
Ильин В.Б., Сысо А.И. Микроэлементы и тяжелые металлы в почвах и растениях Новосибирской области / Под ред. Хмелева В.А. Новосибирск: Изд-во СО АН, 2001. 229 с.
Kabata-Pendias A., Pendias H. Trace elements in soils and plants, 2001. 3d ed. USA: CRC Press LLC, 2001. 331 p.
Протасова Н.А., Щербаков А.П. Микроэлементы (Cr, V, Ni, Mn, Zn, Cu, Co, Ti, Zr, Ga, Be, Ba, Sr, B, I, Mo) в черноземах и серых лесных почвах Центрального Черноземья. Воронеж: Воронеж. гос. ун-т, 2003. 368 с.
Дорошенко Т.Н., Бардин А.К., Остапенко В.И. Системы современного садоводства: особенности функционирования [Электр. ресурс] // Научн. журн. КубГАУ. 2005. № 10. 9 с. URL: http://ej.kubagro.ru/2005/02/pdf/06.pdf. (Дата обращения 10.02.2018).
Воробьева Т.Н., Волкова А.А., Ветер Ю.А. Принципы биологического земледелия на виноградниках Тамани // http://journalkubansad.ru/pdf/13/04/06.pdf. (Дата обращения 10.02.2018).
Миркин Б.М. Хазиахметов P.M. Устойчивое развитие – продовольственная безопасность – агроэкология // Экология. 2000. № 3. С. 180–184.
Жученко А.А. Адаптивное растениеводство (эколого-генетические основы). Теория и практика. В 3-х томах. М.: Изд-во Агрорус, 2008. Т. 1. 816 с.
Алещенкова З.М., Сафронова Г.В., Картыжова Л.Е., Васина Е.В., Федоренчик А.А., Соловьева Е.А., Семенова И.В. Роль микробно-растительных ассоциаций в восстановлении деградированных и загрязненных почв // Микробные технологии. Фундаментальные и прикладные аспекты. Сб. науч. тр. Минск, 2011. Т. 3. С. 120–141.
Воробьева Т.Н., Ветер Ю.А. Продуктивность ампелоценозов и агротехнические новации в виноградарстве (изучение, экологизация производства). Краснодар: ООО “Альфа-полиграф”, 2001. 200 с.
Салама Ф.С., Абузид М.М., Обухов А.И. Влияние органических удобрений на подвижность свинца в почве и поступление его в растения // Вестн. МГУ. Сер. 17. Почвоведение. 1993. № 4. С. 45–51.
Минкина Т.М. Трансформация соединений тяжелых металлов в почвах степной зоны // Почвоведение. 2008. № 7. С. 810–818.
Шевченко А.А., Деркачев Э.А. Особенности транслокации тяжелых металлов в почвах, рекультивированных с применением отходов угледобычи. URL: http://www.ecologylife.ru/utilizatsiya-2000/osobennnosti-translokatsii-tyazhelyih-metallov.html (Дата обращения 10.02.2018).
Белоголова Г.А., Соколова М.Г., Гордеева О.Н. Влияние ризосферных бактерий на миграцию и биодоступность тяжелых металлов, мышьяка и фосфора в техногенно-загрязненных экосистемах // Агрохимия. 2013. № 6. С. 69–77.
Переломов Л.В., Переломова И.В., Пинский Д.Л. Молекулярные механизмы взаимодействия между микроэлементами и микроорганизмами в биокосных системах (биосорбция и биоаккумуляция) // Агрохимия. 2013. № 3. С. 80–94.
Овсиенко О.Л., Паштецкий В.С., Чайковская Л.А. Регулирование микробиологических процессов в ризосфере пшеницы при воздействии тяжелых металлов // Аграрн. вестн. Урала. 2017. № 5 (159). С. 44–52.
Ledin M. Accumulation of metals by microorganisms – processes and impotence for soil systems // Earth-Sci. Rev. 2000. V. 51. № 1. P. 1–31.
Клименко О.Е., Клименко Н.И. Акчурин А.Р., Клименко Н.Н. Воздействие биоудобрений и многолетних трав на содержание некоторых биогенных элементов в почве и виноградном растении // Пробл. агрохим. и экол. 2016. № 4. С. 10–17.
Vystavna Yu., Rätsep R., Klymenko N., Drozd O., Pidlisnyuk V., Klymenko M. Comparison of soil-to-root transfer and translocation coefficients of trace elements in vines of Chardonnay and Muscat white grown in the same vineyard // Sci. Hort. 2015. V. 192. P. 89–96. http://dx.doi.org/10.1016/j.scienta.2015.05.019
Панин М.С., Бирюкова Е.Н. Закономерности аккумуляции меди и цинка в ризосфере растений // Агрохимия. 2005. № 1. С. 53–59.
Лукин С.В., Авраменко П.М., Меленцова С.В. Динамика содержания подвижных форм цинка и марганца в пахотных почвах Белгородской области // Агрохимия. 2006. № 7. С. 5–8.
Титаренко В.О., Каунова А.А., Темердашев З.А., Попандопуло В.Г. Исследование взаимосвязи между элементным составом винограда и почвой региона его произрастания // Аналитика и контроль. 2016. Т. 20. № 2. С. 138–146.
Акчурин А.Р., Костенко И.В. К оценке пригодности аллювиально-луговых почв Крыма под виноградники // Экол. пробл. садоводства и интродукции растений. Тр. Гос. Никит. бот. сада. 2008. Т. 130. С. 16–24.
Методические указания по определению тяжелых металлов в кормах и растениях и их подвижных соединений в почвах. М.: ЦИНАО, 1993. 40 с.
Минкина Т.М., Бурачевская М.В., Чаплыгин В.А., Бакоев С.Ю., Антоненко Е.М., Белогорская С.С. Накопление тяжелых металлов в системе почва–растение в условиях загрязнения [Электр. ресурс] // Научн. журн. Росс. НИИ проблем мелиорации. № 4(04). 2011. http://www.rosniipm-sm.ru/dl_files/udb_files/udb13-rec68-field6.pdf. (Дата обращения 10.02.2018).
Методические указания по проведению комплексного мониторинга плодородия почв земель сельскохозяйственного назначения / Под ред. Державина Л.М., Булгакова Д.С. М.: Росинформагротех, 2003. 240 с.
Фоновий вміст мікроелементів у ґрунтах України / Ред. А.І. Фатєєв, Я.В. Пащенко. Харків, 2003. 117 с.
Орлов Д.С., Садовникова Л.К., Суханова Н.И. Химия почв. М.: Высш. шк., 2005. 558 с
Perelomov L., Cozzolino V., Pigna M., Violante A. Adsorption of Cu and Pb on goethite in the presence of low-molecular mass aliphatic acids // Geomicrobiol. J. 2011. V. 28. № 7. P. 582–589.
Белимов А.А., Тихонович И.А. Микробиологические аспекты устойчивости и аккумуляции тяжелых металлов у растений (обзор) // Сел.-хоз. биол. 2011. № 3. С. 10–15.
Клименко О.Е., Клименко М.И., Каменева И.А., Акчурин А.Р., Винник А.Л. Конюшко И.В., Боровик В.Д., Мережко В.М., Попова С.А., Клименко Н.Н. Повышение плодородия почвы под виноградниками // Агроэкол. журн. 2012. № 4. С. 54–59.
Убугунов В.Л., Кашин В.К. Тяжелые металлы в садово-огородных почвах и растениях г. Улан-Удэ: Монография. Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2004. 128 с.
Белимов А.А. Взаимодействие ассоциативных бактерий и растений в зависимости от биотических и абиотических факторов: Автореф. дис. … д-ра биол. наук. СПб., 2008. 46 с.
Дополнительные материалы отсутствуют.