Лесоведение, 2020, № 2, стр. 127-134

ОБЬЕКТ И МЕТОДИКА

Изучение антропогенной трансформации древесной растительности проводилось биогеоценологическим методом маршрутного изучения территории, на основе теоретических и практических работ В.Д. Александровой (1964), В.Н. Сукачева, С.В. Зонна (1961), В.Б. Сочавы (1961), Л.И. Прилипко (1954) и др.

Состав и структура коренных и производных лесных фитоценозов изучалась принятыми лесной таксации и геоботанике методами. Для определения исходного типа раститетельности сопоставлялись недалеко отстоящие друг от друга участки, расположенные в аналогичных лесорастительных условиях при идентичной экспозиции и крутизне склонов. Тип условий местообитания определялся по методике П.С. Погребняка (1955) и Д.В. Воробьева (1967).

Задачей явилось изучение динамики и основных направлений изменения естественной древесной растительности Аджиноурского предгорья под влиянием антропогенных факторов. Исследования показали, что одним из преобладающих коренных типов растительного покрова были чистые и смешанные леса из дуба иберийского (Quercus iberica Stev), которые занимали в более удобные сельскохозяйственном отношении территории, т.е. наклонные равнины и наименее крутые склоны.

РЕЗУЛЬТАТЫ И ОБСУЖДЕНИЯ

В настоящее время коренные дубовые леса фактически не сохранились. Встречающиеся остатки насаждений с преобладанием дуба представлены низкополнотными древостоями, сильно разреженными деятельностью человека. Наличие здесь высокоствольных лесов подтверждают остатки групп вековых дубов возле с. Дашюз Шекинского района на высоте 380–400 м над уровнам моря на склоне северной экспозиции крутизной 10–30. Состав древостоя 10 Д (200–300 лет), полнота – 03–05. Высота деревьев 14–18 м, диаметр на высоте груди 60–120 см. Под пологом деревьев группами и рассеяно встречаются кустарники (Paliurus spina christi Mill.), гранатник (Punica granatum L.) и боярышник (Crataegus orientalis Pall.) (табл. 1).

Остатки групп и отдельно разбросанных перестойных и спелых семенных дубовых деревьев встречаются также среди посевных площадей, залежей и сенокосов на высоте 500–800 м над ур. моря в Огузском, Габалинском и Исмаиллинском районах и в большинстве случаев приурочены к склонам северных экспозиций. Большой интерес представляют насаждения из третичного реликта дуба каштанолистного (Quercus castaneifolia C.A.Mey.) в виде небольших массивов в восточной части Аджиноурского предгорья в пределах междуречья Геокчай и Гирдыманчай в Исмаиллинском районе.

В бассейне небольшой реки Айричай (приток р. Геокчай) разбросанные на фоне сельскохозяйственных угодий куртины дуба каштанолистного представлены сильно нарушенными человеком насаждениями порослевого происхождения (табл. 1). Участок нарушенных насаждений и расположен также в бассейне р. Гуручай. Он представлен сравнительно сухим типом. В его составе встречаются грабинник, клен полевой, ясень обыкновенный со значительным участием дикоплодных: яблони, кизила, мушмулы, боярышника.

В предгорье большой интерес представляют куртины дуба каштанолистного, сохранившиеся на кладбищах с. Гушендже (на высоте 760 м над ур. моря) и с. Зогаллыг (920 м). Возраст их достигают 150–250 лет. На расстоянии 1 км от г. Исмаиллы, на кладбище “Хазра-Пир”, сохранилась дубовая роща площадью 8 га, с господством дуба каштанолистного, со значительной примесью дуба иберийского и единичными деревьями карагача. Полнота древостоя высокая и составляет 06–08. Высота деревьев достигает 25–26 м, диаметр их на высоте груди – 48–64 см. Отдельные старовозрастные деревья дуба каштанолистного имеют диаметр ствола более 1 м и высоту 28–30 м (рис. 2).

Рис. 2.

Насаждение из дуба каштанолистного на кладбище “Хазра-Пир”.

В предгорьях на высоте 300–800 м над ур. моря на склонах различной крутизны, большей частью северной экспозиции, встречаются остатки лиственного леса, представленные производными типами грабинниковых зарослей (табл. 2, пробная площадь. Ш-11, Ш-15). В процессе антропогенной деградации дубовых древостоев в составе насаждений начинает преобладать грабинник, который более устойчив к выпасу скота, хорошо развивается порослевым путем и корневыми отпрысками, что способствует вытеснению дуба из состава леса. Это свидетельствует, что грабинниковые насаждения вторичны и появились в результате антропогенного влияния на месте дубовых. Антропогенная смена дуба дикорастущими плодовыми кустарниками наблюдается в сравнительно плодородных и увлажненных местообитаниях (табл. 2, пр. пл. Ш-6, Ш-17).

Например, смена дуба сумахом и скумпией наблюдается в пределах обсолютных высот 300–700 м в различных лесорастительных условиях (табл. 2, пр. пл. Ш-9, Ш-13).

Исследования показали, что палиурусовые шибляки, образуя комплексные фитоценозы, имеют широкое распространение. По мнению А.А. Гроссгейма (1948), Д.И. Сосновского (1947), Л.И. Прилипко (1948), Г.Г. Лариной, Н.И. Рубцова (1972) и др. исследователей палиурусники представляют собой вторичный тип, который обязан своим происхождением вырубке леса, выпасу скота и возникновению в связи с этим эрозионных процессов.

Вторичность палиурусниковых зарослей в предгорях и формирование их на месте уничтоженных дубовых лесов подтверждают единичные и групповые порослевые деревья дуба, грабинника, а также подлесочные кустарники, такие как боярышник, мушмула и др. в составе этих зарослей. В процессе изреживания насаждений и постепенного их уничтожения в составе кустарников значительно увеличивается доля ксерофитов таких как скумпия, сумах. В дальнейшем под влиянием хозяйственной деятельности человека, особенно выпаса скота, большинство кустарников постепенно уничтожается. Это происходит в силу того, что скот почти не трогает держидерево и объедает все остальные кустарники, в результате чего формируются чистые заросли держидерева (палиурусника).

В Аджиноурском предгорье распространены и аридные редколесья, которые расположены в Гахском заказнике Илисуйского государственного природного заповедника и в Туриянчайском государственном природном заповеднике (рис. 3). Здесь они представлены в основном чешуйчатыми видами можжевельника – арчи многоплодной и арчи тяжелопахучей. В состав их часто примешивается кевовое дерево (фисташка) и игольчатые виды можжевельника – можжевельник красный и можжевельник продолговатый. Л.И. Прилипко (1954) выявил 9 типов аридного леса.

Рис. 3.

Сообщество держи-дерева в предгорьях.

В результате антропогенного воздействия трансформация арчовых лесов и их компонентов происходит в различных направлениях в зависимости от рельефа местности, почвообразующих пород и интенсивности хозяйственной деятельности человека (табл. 3).

В предгорьях можжевеловые (арчовые) ассоциации включают кевовое дерево (фисташник). Исследования показали, что рубка в смешанных фисташниково-арчовых древостоях способствуют формированию чистых фисташниковых насаждений (рис. 4). После рубки арча не возобновляется, так как неспособна развиваться порослевым путем, тогда как вырубленные кевовые деревья дают от пней обильную поросль. На одном пне диаметром 40–70 см нами было насчитали от 20 до 50 порослевин (Халилов, 1975).

Рис. 4.

Фисташниково-арчевое редколесье в бассейне р. Ганыхчай.

При смене арчи фисташником на пологих и покатых склонах образуются чистые фисташниковые насаждения, напоминающие парковые светлые леса. Под ажурными кронами кевового дерева и между ними, на хорошо развитом почвенном покрове, развивается густой травостой с преобладанием типчака, образующего дерн, препятствующий произрастанию семян можжевельника. Изреживание или уничтожение арчовых лесов ведет к замене вследствии этого шибляками. С усилением хозяйственной деятельности человека и развитием тем самым интенсивных эрозионных процессов исчезает полностью и можжевельник, наблюдается возникновение фриганоидной растительности.

Фриганоидная растительность в Аджиноурском предгорье приурочена к крутым склонам южной экспозиции. Фригана здесь напоминает пустыню, где травяная растительность представлена очень слабо (покрытие – 5–50%) и состоит из полыни, дубровника белого, бессмертника, верблюжьей колючки. Кустарники, слагающие фригану, представлены единичными экземплярами и группами астрагалов, каперсов, эфедры, а в отдельных случаях – можжевельником и скумпией.

Рис. 5.

Антропогенная трансформация дубовых лесов на склонах северной экспозиции.

Рис. 6.

Антропогенная трансформация дубовых лесов на склонах южной экспозиции.

В условиях подвижного субстрата, обусловленного продолжительными эрозионными процессами, рельеф постепенно сглаживается, почвенный покров восстанавливается и фриганоидные шибляки начинают уступать место полынной полупустыне с единичными каперсами и группами держи-дерева.

В зоне арчовых лесов в настоящее время площадь фриганоидной растительности расширяется под влиянием хозяйственной деятельности человека. При этом значительная роль здесь принадлежит геоморфологическому фактору, связанному с сильным расчленением территории и интенсивной денудацией склонов в связи с понижением базиса эрозии рек.

ВЫВОДЫ

1. Многовековое воздействие человека хозяйственной деятельностью привели к глубоким и разнообразным изменениям растительного покрова Аджиноурского предгорья, территория которое до вмешательства человека было более лесистым.

2. Основным результатом антропогенной трансформации дубовых лесов, помимо образования культурных ландшафтов, является появление на месте продуктивных дубовых древостоев порослевых низкоствольных дубовых насаждений, производных грабинниковых зарослей и гемиксерофильных шибляков, а на месте аридных редколесий -ксерофильных и фриганоидных шибляков, полынной полупустыни и “бедлендов”.