Приборы и техника эксперимента, 2022, № 6, стр. 33-37

ИЗМЕРЕНИЕ КУМУЛЯТИВНОГО ВЫХОДА РАДИОИЗОТОПА 103Ru В МИШЕНИ ИЗ 100MoO3 ПО РЕАКЦИИ 100Mo(4He, n + p)103Ru И ТЕХНИКА ГАЗОТЕРМИЧЕСКОГО ИЗВЛЕЧЕНИЯ 103Ru ИЗ МИШЕНИ

В. А. Загрядский a, Я. М. Кравец a, Т. Ю. Маламут a, В. И. Новиков a, А. А. Смирнов a, Т. А. Удалова a*, В. Н. Унежев a

a Национальный исследовательский центр “Курчатовский институт”
123182 Москва, пл. Академика Курчатова, 1, Россия

* E-mail: udalova_ta@nrcki.ru

Поступила в редакцию 01.06.2022
После доработки 06.07.2022
Принята к публикации 08.07.2022

Полный текст (PDF)

Аннотация

Активационным методом измерен кумулятивный выход радиоизотопа 103Ru при облучении мишени из 100MoO3 ядрами 4He с энергией 60.3 МэВ на циклотроне У-150 НИЦ “Курчатовский институт”. Величина измеренного выхода 103Ru составила (4.93 ± 0.84) ⋅ 104 Бк/(мкА · ч). Разработана экспериментальная методика для экспрессного газотермического извлечения радиоизотопа 103Ru из облученной мишени. Для реализации методики извлечения 103Ru создана экспериментальная установка. Приводится описание конструкции установки и принцип ее работы. Показано, что методика обеспечивает извлечение из материала мишени не менее 97% 103Ru и возврат для повторного использования не менее 96% 100MoO3. Разработанная методика может найти практическое применение в производстве радиоизотопа 103Ru, образующегося при облучении ядрами 4He циклотронных мишеней из 100MoO3.

ВВЕДЕНИЕ

В настоящее время в ряде публикаций обсуждается новый подход к терапии онкологических заболеваний. Этот подход основан на применении модульных нанотранспортеров (МНТ) [1], синтезируемых на основе полипептидной платформы и способных доставлять в ядро раковой клетки терапевтические радионуклиды “ближнего действия”. Нагружая МНТ радионуклидами “ближнего действия”, можно эффективно уничтожать как отдельные раковые клетки, так и микрометастазы, не выявляемые современными диагностическими методами, при этом практически не оказывая негативного цитотоксического действия на здоровые клетки и ткани. Указанная технология может применяться как после хирургического вмешательства, так и после химиотерапии в качестве финишной терапевтической процедуры, направленной на исключение рецидива появления рака.

В качестве терапевтических радионуклидов “ближнего действия” в тандеме с МНТ предлагается использовать эмиттеры оже-электронов [2]. Оже-электроны имеют малый пробег и высокую удельную линейную потерю энергии. Они способны повреждать клетки в пределах нескольких десятков нанометров, не оказывая цитотоксического действия на больших расстояниях. Одним из наиболее перспективных эмиттеров оже-электронов для иммунотерапии считается 103mRh [3]. Он имеет наименьшее отношение количества испускаемых γ-квантов к количеству электронов и может быть получен генераторным способом. Предшественником 103mRh (T1/2 = 56.1 мин) в генераторе является радионуклид 103Ru (T1/2 = 39.274 сут). Одним из способов получения 103Ru на циклотроне У-150 НИЦ “Курчатовский институт” может быть реакция 100Mo(4He, n + p)103Ru. Экспериментальные данные о кумулятивном выходе 103Ru в реакции 100Mo(4He, n + p)103Ru в литературе отсутствуют. С целью уточнения эффективности получения 103Ru по этой реакции в работе измерен кумулятивный выход 103Ru при облучении мишени из 100MoO3 ядрами 4He с энергией 60.3 МэВ.

Извлечение 103Ru из облученной 100MoO3 мишени проводили с помощью разработанной газотермической методики. Для реализации методики была изготовлена экспериментальная установка. В установке применены конструктивные элементы и подобраны температурные режимы, обеспечивающие газификацию мишени и практически полное отделение 103Ru от 100MoO3-матрицы.

ИЗМЕРЕНИЕ КУМУЛЯТИВНОГО ВЫХОДА 103Ru В РЕАКЦИИ 100Mo(4He, n + p)103Ru

Выход радиоизотопа 103Ru определяли с использованием активационной методики. Мишень в форме диска диаметром 8 мм и толщиной 3 мм из порошка MoO3 с молибденом, обогащенным по изотопу 100Mo до 99.7%, упаковывали в мишенное устройство, имеющее на входе пучка окно из алюминиевой фольги толщиной 100 мкм. Мишенное устройство устанавливали в камеру циклотрона У-150 НИЦ “Курчатовский институт” и облучали ядрами 4He током ≈0.15 мкА до достижения суммарного заряда ≈0.3 мкА ⋅ ч. Мишень имела насыпную плотность 2.0 г/см3, определяемую взвешиванием. Энергия ядер 4He на входе в 100MoO3-мишень составляла 60.3 МэВ. Пробег ядер 4He, рассчитанный по программе SRIM [4], укладывался в толщину мишени. Во время облучения с помощью специального интегрирующего прибора регистрировали суммарный заряд ядер, падающих на облучаемую мишень. Энергия ускоренных ядер задавалась параметрами циклотрона.

После облучения и примерно трех суток выдержки определяли активность радионуклида 103Ru по пику полного поглощения γ-квантов по линии Eγ = 497.085 кэВ (Кγ = 91%) [5]. Измерения проводили с помощью γ-спектрометра фирмы ORTEC GEM 35P4 (США) с детектором из сверхчистого германия объемом ~100 см3. Мишени во время измерений устанавливали на расстоянии 40 см от торцевой поверхности детектора. При измерениях активности мертвое время спектрометра не превышало 5%. Энергетическую зависимость эффективности регистрации γ-квантов детектором определяли экспериментально с помощью образцовых спектрометрических γ-источников из комплекта ОСГИ. Время измерения аппаратурных γ-спектров составляло 1 ч. Активность мишени измеряли несколько раз в течение периода полураспада 103Ru.

Выход радиоизотопа 103Ru определяли по формуле

(1)
$V = A{{Z}_{1}}[1--\exp (--\lambda {{Т}_{1}})]{\text{/}}\{ {{Z}_{2}}[1--\exp (--\lambda {{Т}_{2}})]\} ,$
где V, Бк/(мкА ⋅ ч) – выход радиоизотопа 103Ru; A, Бк – активность радиоизотопа 103Ru в мишени, приведенная к концу облучения; Z1, отн. ед. – показание интегратора тока, соответствующее заряду 1 мкА ⋅ ч; λ, с–1 – постоянная распада 103Ru; Т1, с – время облучения, равное 1 ч; Z2, отн. ед. – показание интегратора тока за время облучения; T2, с – фактическое время облучения мишени.

Полученная в эксперименте величина кумулятивного выхода радиоизотопа 103Ru составила (4.93 ± 0.84) ⋅ 104 Бк/(мкА ⋅ ч). Погрешность измеренного выхода равнялась 17% при доверительной вероятности 68%. Учтенными составляющими погрешности являлись: погрешность определения эффективности детектора, погрешность определения площади пика полного поглощения γ-квантов в аппаратурном спектре и погрешность квантового выхода.

ТЕХНИКА ГАЗОТЕРМИЧЕСКОГО ИЗВЛЕЧЕНИЯ 103Ru ИЗ 100MoO3-МИШЕНИ

Разработанная методика газотермического извлечения 103Ru из облученной на циклотроне 100MoO3-мишени основана на значительном различии летучести MoO3 и окислов Ru. На рис. 1 представлены сравнительные данные зависимости давления паров MoO3 [6] и парциальных давлений RuO3, RuO4 [7, 8] над RuO2 в атмосфере кислорода от температуры. Согласно рис. 1, парциальные давления паров MoO3 и окислов рутения в сопоставимых температурных диапазонах различаются на несколько порядков.

Рис 1.

Температурные зависимости давления паров MoO3 и парциальных давлений RuO3 и RuO4 над RuO2 в атмосфере О2.

Для реализации методики разделения 100MoO3 и окислов рутения была создана установка, схема которой представлена на рис. 2. Вакуумирование установки осуществляли с помощью форвакуумного насоса 10, а заполнение кислородом – из баллона 1 с помощью редуктора 16. Центральными элементами установки являются две коаксиальные кварцевые ампулы 4 и 5, подключаемые к газовому стенду, и тигель 7 с облученным порошком 100MoO3. Подсоединение внешней кварцевой ампулы 4 к газовому стенду осуществляли с использованием вакуумного уплотнения через переходник из алюминиевого сплава Д16. Один конец переходника был приклеен к ампуле эпоксидной смолой ЭД-6, а другой – подсоединен к фланцам стенда с использованием прокладок. Такое устройство упрощает процесс герметизации, поскольку допускает менее жесткие требования к качеству кварцевой ампулы (к степени ее эллипсности, шероховатости поверхности) и снижает опасность раскалывания ампулы в процессе уплотнения. Вакуум или необходимое давление O2 в ампуле 4 поддерживали при различных температурных режимах, обеспечиваемых термостатом-нагревателем 6.

Рис. 2.

Блок-схема экспериментальной установки для извлечения 103Ru из циклотронной 100MoO3-мишени. 1 – баллон с кислородом; 2 – датчик давления АИР-20-M2-ДА; 3 – мерная емкость 1.9 л; 4 – внешняя кварцевая ампула (Dнаруж = = 35.5 мм, dвнутр = 31 мм, l = 400 мм); 5 – две сменные внутренние кварцевые ампулы (Dнаруж = 27 мм, dвнутр = 22.5 мм, l = 250 мм); 6 – термостат-нагреватель; 7 – кварцевый тигель (Dнаруж = 15 мм, dвнутр = 12 мм, l = 17 мм) с облученным порошком 100MoO3, содержащим 103Ru; 8 – термопара хромель–алюмель; 9 – блок измерения температуры ИРТ/М2; 10 – форвакуумный насос НВР-5Д; 1115 – вентили; 16 – газовый редуктор GSE.

В процессе отработки методики было замечено, что после вакуумной возгонки 100MoO3 при 700°С на стенках тигля появлялся черный налет 100MoO2, по весу составляющий ≈1% от исходного веса 100MoO3.

Согласно [9, 10], причиной появления MoO2 является содержание в MoO3 некоторой доли низших оксидов: Mo2O5, Mo4O11, Mo5O14, которые при возгонке MoO3 в вакууме диспропорционируют по схеме Mo2O5(тв.) ↔ MoO3(газ) + MoO2(тв.), Mo4O11(тв.) ↔ (MoO3)3(газ) + MoO2(тв.), оставляя в этих условиях MoO2 в твердом (тв.) состоянии.

Поэтому после удаления основной массы 100MoO3 нам понадобилась дополнительная технологическая операция для газификации остаточного 100MoO2.

Принимая во внимание вышесказанное, разработанная методика извлечения 103Ru состояла из последовательности трех технологических операций, реализуемых в три этапа. Рис. 3 иллюстрирует полученные результаты на каждом из трех этапов.

Рис. 3.

Иллюстрация результатов поэтапного выделения 103Ru из 100MoO3.

На первом этапе проводилась отгонка 100МоО3 в вакууме при температуре 700°С. Для этого в тигель 7 загружали облученный порошок 100МоО3 массой 113 мг. После этого тигель опускали во внутреннюю ампулу 5, которую в свою очередь помещали во внешнюю ампулу 4. После герметизации ампулу 4 подсоединяли к вакуумному стенду, погрузив в термостат-нагреватель 6 на глубину 10 см. Вакуумирование проводили с помощью форвакуумного насоса 10  до давления ≈2 ‧ 10–2 мм рт. ст. Затем на термостат-нагреватель подавали напряжение и в течение 45 мин поднимали температуру до 700°С, поддерживая это значение в течение 20 мин. 100МоО3 сублимировался и осаждался на стенках ампулы 5. По окончании процесса сублимации снимали термостат-нагреватель, охлаждали систему и извлекали внутреннюю ампулу и тигель. Взвешивали тигель и ампулу 5 для подведения баланса масс. Контроль активности 103Ru в тигле до и после технологической операции проводили по относительной интенсивности γ-линии 103Ru 497.08 кэВ. Установлено, что на первом этапе было удалено из тигля не менее 99% массы 100MoO3, но при этом активность 103Ru в тигле не изменилась. Однако на стенках тигля остался дымчатый черный налет 100MoO2 (см. рис. 3, этап 1).

На втором этапе проводили окисление оставшегося в тигле 100MoO2 до 100MoO3. Для этого тигель помещали в чистую внутреннюю ампулу и проводили описанные выше подготовительные операции, после чего всю систему (при открытых вентилях 1215) вакуумировали до давления ≈2 ⋅ 10–2 мм рт. ст. Затем закрывали вентиль 15 и из баллона 1 заполняли всю систему кислородом с помощью редуктора 16  до давления 75 кПа, контролируемого с помощью датчика давления 2. Далее, перекрывали вентиль 12, подавали напряжение на термостат-нагреватель и поднимали температуру до 475°С, поддерживая это значение в течение 20 мин. После охлаждения ампулы 4 тигель извлекали, измеряли по площади пика полного поглощения интенсивность γ-линии 497.08 кэВ 103Ru, взвешивали и определяли массу находящихся в нем окислов молибдена. В результате окисления (см. рис. 3, этап 2) дымчатый черный налет 100MoO2 на стенках тигля приобретал светло-серый цвет, характерный для 100MoO3. (Изменение веса при этой операции лежало в пределах погрешности измерений.) Было установлено, что относительное уменьшение активности 103Ru в тигле после процедуры окисления, определяемое по интенсивности γ-линии 103Ru 497.08 кэВ, не превышало 3%.

На третьем этапе, аналогичном этапу 1, в вакууме при температуре 700°С из тигля возгоняли остатки 100MoO3 (т.е. уже окисленного 100MoO2). Активность 103Ru в тигле не изменялась, а стенки кварцевого тигля становились прозрачными (см. рис. 3, этап 3).

Для замыкания цикла обращения сырьевого изотопа 100Mo осажденный на стенках ампулы 5 100MoO3 смывали 10%-ным раствором гидроксида аммония NH4OH. В результате взаимодействия 100MoO3 с гидроксидом аммония в растворе образовывался парамолибдат аммония (NH4)6100Mo7O24. Упаривая раствор и прокаливая осадок парамолибдата аммония, получали 100MoO3 по реакции (NH4)6100Mo7O24 = 6NH3↑ + 7100MoO3 + 3H2O↑, согласно методике [11, 12]. Потери 100MoO3 при прокаливании парамолибдата аммония не превышали 4%.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Активационным методом впервые измерен кумулятивный выход радиоизотопа 103Ru при облучении мишени из 100MoO3 ядрами 4He с энергией 60.3 МэВ. Величина измеренного выхода 103Ru составила (4.93 ± 0.84) ⋅ 104 Бк/(мкА · ч). Разработана экспериментальная методика для экспрессного газотермического извлечения радиоизотопа 103Ru из облученной циклотронной мишени из 100MoO3. Методика обеспечила извлечение из материала мишени не менее 97% 103Ru и возврат для повторного использования не менее 96% 100MoO3.

Список литературы

  1. Sobolev A.S. // Frontiers in Pharmacology. 2018. V. 9. № 952. P. 1. https://doi.org/10.3389/FPHAR.2018.00952

  2. Filosofov D., Kurakina E., Radchenko E. // Nuclear Medicine and Biology. 2021. № 94. P. 1. https://doi.org/10.1016/J.NUCMEDBIO.2020.12.001

  3. Bernhardt P., Forssell-Aronsson E., Jacobsson L., Skarnemark G. // Acta Oncologica. 2001. V. 40. № 5. P. 602.

  4. Ziegler J.F., Ziegler M.D., Biersack J.P. // Nucl. Instrum. and Methods Phys. Res. Sect. B. 2010. V. 268. Iss. 11–12. P. 1818. https://doi.org/10.1016/j.nimb.2010.02.091

  5. Frenne D. // Nucl. Data Sheets. 2009. V. 110. Iss. 10. P. 2081. https://doi.org/10.1016/j.nds.2009.08.002

  6. Ефимов А.И., Белокурова Л.П., Василькова И.П., Чечев В.П. Свойства неорганических соединений. Справочник. Л.: Химия, 1983.

  7. Bell W.E., Tagami M. // The Journal of Physical Chemistry. 1963. V. 67. P. 2432. https://doi.org/10.1021/j100805a042

  8. Garisto F. // Atomic Energy. Canada Limited. 1988. AECL 9552.

  9. Казенас Е.К., Цветков Ю.В. Термодинамика испарения окислов. М.: Изд-во ЛКИ, 2015.

  10. Blackburn P.E., Hoch M., Herrick L., Johnston H.L. // J. Phys. Chem. 1958. V. 62. № 7. P. 769. https://doi.org/10.1021/j150565a001

  11. Лидин Р.А., Молочко В.А., Андреева Л.Л. Химические свойства неорганических веществ / Под ред. Р.А. Лидина. М.: Химия, 2000.

  12. Zhoulan Y., Xinhai L. // Transaction of NFsoc. 1994. V. 4. № 3. P. 46.

Дополнительные материалы отсутствуют.