Высокомолекулярные соединения (серия А), 2023, T. 65, № 1, стр. 50-53
ЭПР-ИССЛЕДОВАНИЕ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ ПРЕКУРСОРОВ НАНОЧАСТИЦ МЕДИ С ПОЛИЭТИЛЕНИМИНОМ
М. В. Мотякин a, b, А. С. Озерин c, И. С. Ионова a, Ф. С. Радченко c, И. А. Новаков c
a Федеральный исследовательский центр химической физики им. Н.Н. Семенова Российской академии наук
119991 Москва, ул. Косыгина, 4, Россия
b Институт биохимической физики им. Н.М. Эмануэля Российской академии наук
119334 Москва, ул. Косыгина, 4, Россия
c Волгоградский государственный технический университет
400005 Волгоград, пр. им. В.И. Ленина, 28, Россия
Поступила в редакцию 08.12.2022
После доработки 28.12.2022
Принята к публикации 16.01.2023
- EDN: VAIZAH
- DOI: 10.31857/S2308112023700372
Аннотация
Методом ЭПР-спектроскопии исследован процесс компексообразования полиэтиленимина с катионами меди в водном растворе с последующим выделением наночастиц меди. Показано, что в избытке полимера в растворе катион меди образует комплекс с тремя атомами азота в координационной сфере и искаженной тетрагональной геометрией. При увеличении концентрации меди начинает формироваться комплекс катиона меди с водой. Добавление в исследованные растворы восстановителя NaBH4 приводит к образованию частиц Cu(0), вызывает постепенное исчезновение ЭПР-сигнала Cu(II) и возникает сигнал ЭПР, характерный для моноядерных комплексов меди с полиэтиленимином.
В последнее время комплексобразование металлов с высокомолекулярными соединениями вызывает особенный интерес исследователей. Это обусловлено несколькими причинами. Во-первых, ионы металлов играют важную роль в живых организмах, участвуя в ферментативных реакциях, мембранных процессах и процессах массопереноса, откуда следует возможное применение полученных результатов в медицинских целях. Во-вторых, понимание механизмов взаимодействия металлов с высокомолекулярными соединениями может обеспечить высокоэффективное извлечение редких и благородных металлов как из обогатительных руд, так и сточных вод. В-третьих, комплексы металлов с высокомолекулярными соединениями обладают интересными физико-химическими особенностями, что позволяет создавать перспективные материалы с регулируемыми на наноуровне физико-химическими свойствами [1–3].
Ранее нами были изучены закономерности образования комплексов макромолекул полиэтиленимина с ионами Cu2+ с целью использования их в качестве прекурсоров при получении наноразмерных металлических частиц [4]. Установлено, что предельный состав комплекса (с максимальным содержанием ионов Cu2+) достигается в интервале мольных соотношений 4.55 ≤ [ПЭИ] : [Cu2+] ≤ 4.76. При этом использование в качестве прекурсора комплекса ПЭИ–Cu2+ позволило получить частицы меди с узким распределением по размерам со средним диаметром 1.4 ± 0.2 [4]. В то же время ионы Cu2+ обладают парамагнетизмом, что позволяет широко применять их в качестве спиновых зондов для определения молекулярной организации полимеров, подвижности разных участков их цепей, особенностей комплексобразования полимеров с ионами металлов и т.д. [5–10]. Магнитно-резонансные параметры ионов меди в разных лигандных окружениях хорошо известны. Все это делает ЭПР-спектроскопию незаменимым методом для контроля процессов комплексообразования ионов меди с разными макромолекулами.
Цель настоящей работы ‒ определение особенностей комплексобразования катионов меди (II) с макромолекулами полиэтиленимина в водных растворах и оценка возможности использования ЭПР-спектроскопии для контроля процессов образования наночастиц.
ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНАЯ ЧАСТЬ
В работе использовали полиэтиленимин с молекулярной массой 2.5 × 104, CuSO4 ⋅ 7H2O (99%), NaBH4 (99%), все “Aldrich Chemical Co”.
Растворителем служила дистиллированная вода, полученная перегонкой при нормальных условиях с последующим пропусканием через установку для получения особо чистой воды “Водолей” (Общество с ограниченной ответственностью “НПП Химэлектроника”).
Образцы смесей ПЭИ с CuSO4 с мольными соотношениями Z = [ПЭИ] : [Cu2+], равными 3, 12, 24 и 40, готовили смешением водного раствора CuSO4 с концентрацией 0.078 моль/л и водного раствора ПЭИ с концентрацией 1.740 моль/л. В каждую мерную колбу объемом 5 мл вносили 0.5 мл раствора CuSO4 и раствора ПЭИ в количестве, необходимом для достижения указанных мольных соотношений. Дистиллированной водой доводили объем раствора до метки и перемешивали.
Частицы меди в присутствии ПЭИ получали восстановлением Cu2+ под действием NaBH4, внося при интенсивном перемешивании 1.0 мл свежеприготовленного раствора NaBH4 (0.050 моль/л) в раствор (1.0 мл) смеси полимера (0.188 моль/л) и CuSO4 (0.016 моль/л). После введения восстановителя перемешивание продолжали до прекращения выделения газа.
Спектры ЭПР Х-диапазона регистрировали на спектрометре “Bruker EMX” (Германия), оборудованном термоприставкой, в Центре коллективного пользования “Новые материалы и технологии” Институт биохимической физики Российской академии наук.
Капилляр диаметром 1.0 мм с образцом помещали в кварцевый сосуд Дьюара, а затем в резонатор спектрометра. Микроволновая мощность во избежание эффектов насыщения была не более 2 мВт. При записи спектров амплитуда модуляции 100 кГц не превышала минимальную ширину линии сигнала. ЭПР-спектры регистрировали при температуре 293 и 77 К. Для определения магнитно-резонансных параметров ЭПР-сигналов использовали программы WINEPR и SIMFONIA (“Bruker”).
РЕЗУЛЬТАТЫ И ИХ ОБСУЖДЕНИЕ
Образующиеся комплексы являются стабильными, независимо от мольного соотношения компонентов Z = [ПЭИ] : [Cu2+]. Различий в ЭПР-спектрах образцов, измеренных непосредственно в день их приготовления и спустя 15 суток зафиксировано не было.
Основными магнитно-резонансными параметрами, полученными при моделировании спектров, являются компоненты тензора А сверхтонкого взаимодействия электронного спина с ядерным (Cu, I = 3/2) и компоненты g-тензора. Сравнение значений А-тензора и g-тензора с уже известными в литературе данными [5–8] позволили установить геометрию комплексов меди при их взаимодействии с ПЭИ.
Для нивелирования влияния молекулярного движения на магнитно-резонансные параметры Cu(II) спектры образцов были записаны при низкой температуре. На рис. 1 представлены экспериментальные ЭПР-спектры комплекса Cu(II) при 77 К с ПЭИ при разных мольных соотношениях Z = [ПЭИ] : [Cu2+].
В избытке ПЭИ (большие Z) все ионы меди образуют комплексы с полимером. Наилучшее совпадение модельного спектра с экспериментальным наблюдается при следующих магнитно-резонансных параметрах: Aprp = 11 Гс (перпендикулярная компонента), Apll = 168 Гс (параллельная компонента), gprp = 2.03, gpll = 2.20. Значения данных параметров являются типичными для комплексов меди с тремя атомами азота в координационной сфере и искаженной тетрагональной геометрией [5–8].
Причиной искажения координационной сферы металла может быть вхождение в нее атомов азота из различных участков макромолекул. Возникновением по этой причине стерических препятствий комплексообразованию объясняется и предельный состав комплекса (4.55 ≤ [ПЭИ] : : [Cu2+] ≤ 4.76).
При увеличении концентрации меди в растворе (Z = 12–24) появляется новый сигнал ЭПР (на рис. 1 он отмечен стрелкой). Данный сигнал, по-видимому, относится к комплексам меди с водой. Как было показано в работах [7, 9, 10], вода в металлполимерных комплексах в приповерхностном слое теряет присущие ей свойства, в частности, не кристаллизуется. Именно с такими молекулами воды ионы меди образуют комплексы. Находясь в непосредственной близости от металлполимерных комплексов, ионы меди могут выступать в роли прекурсоров наночастиц металла.
Дальнейшее увеличение концентрации меди в растворе (Z = 3) приводит к доминированию в ЭПР-спектре сигнала от меди, вытесненной из кристаллической воды. Данный сигнал представляет собой широкий синглет из-за сильных диполь-дипольных и обменнных взаимодействий парамагнитных ионов меди (II) в кластерах.
Добавление в исследованные растворы восстановителя NaBH4 вызывает постепенное исчезновение ЭПР-сигнала Cu(II). Через 3 ч появляется новый сигнал (рис. 2а). Аналогичный сигнал был зарегистрирован в работе [11] и отнесен к моноядерным комплексам меди. Со временем данный сигнал трансформируется в другой (рис. 2б). Определение закономерностей трансформации сигналов ЭПР, а также их отнесение планируется в дальнейшем.
Отметим также, что в водном растворе при гидролизе восстановителя NaBH4 с использованием спиновой ловушки DMPO был зарегистрирован ЭПР-спектр (рис. 3). Магнитно-резонансные параметры спинового аддукта aN = 16.4 Гс, aH = 22.3 Гс (2Н) соответствуют захваченному атомарному водороду DMPO/H [12].
Таким образом, в водных растворах ПЭА с катионами меди (II) существует несколько типов структур, различающихся строением координационной сферы ионов меди. При больших мольных соотношениях [ПЭИ] : [Cu2+] в растворе доминируют комплексы функциональных групп ПЭА с катионами меди (II), в которых в координационной сфере катиона находятся три атома азота. Увеличение концентрации катионов меди (II) в растворе приводит к формированию аквакомплексов, причем как с “обычной” водой, так и с некристаллизующейся (или связанной с ПЭА). Добавление в раствор восстановителя NaBH4 способствует образованию частиц меди и вызывает исчезновение ЭПР-сигналов катионов меди (II), а также появлению новых. Для понимания механизма и общих закономерностей обнаруженных процессов необходимы дальнейшие исследования.
Работа выполнена при финансовой поддержке Министерства науки и высшего образования Российской Федерации в рамках Государственного задания (шифр проекта FZUS-2021-0013).
Список литературы
Semenova A., Giles L.W., Vidallon M.L.P., Follink B., Brown P.L., Tabor R.F. // Langmuir. 2022. V. 38. № 34. P. 10585.
Kim K., Lee J.W., Shin K.S. // ACS Appl. Mater. Interfaces. 2012. V. 4. P. 5498.
Recent Development in Bio-nanocomposites for Biomedical Applications. New York.: Nova Sci. Publ. Inc., 2010.
Ustyakina D.R., Chevtaev A.S., Tabunshchikov A.I., Ozerin A.S., Radchenko Ph.S., Novakov I.A. // Polymer Science B. 2019. V. 61. № 3. P. 261.
Ottaviani M.F., Bossmann S., Turro N.J., Tomaliall D.A. // J. Am. Chem. Soc. 1994. V. 116. P. 661.
Ottaviani. M.F., Montalti F., Turro N.J., Tomalia D.A. // J. Phys. Chem. B. 1997. V. 101. P. 158.
Carone M., Moreno S., Cangiotti M., Ottaviani M.F., Wang P., Carloni R., Appelhans D. // Langmuir. 2020. V. 36. P. 12816.
Кабанов Н.М., Кокорин А.И., Рогачева В.Б., Зезин А.Б. // Высокомолек. соед. А. 1979. Т. 21. № 1. С. 209.
Alonso-Amigo M.G., Schlick S. // J. Phys. Chem. 1986. V. 90. P. 6353.
Rex G.C., Schlick S. // J. Phys. Chem. 1985. V. 89. P. 3598.
Chiarantini L., Cerasi A., Giorgi L., Formica M., Ottaviani M.F., Cangiotti M., Fusi V. // Bioconjugate Chem. 2003. V. 14. P. 1165.
Danilczuk M., Schlick S., Coms F.D. // Macromolecules. 2013. V. 46. № 15. P. 6110.
Дополнительные материалы отсутствуют.
Инструменты
Высокомолекулярные соединения (серия А)