Современная Европа, 2022, № 5, с. 146-159
ТОЧКА ЗРЕНИЯ
_______________________________________________________________________
УДК 321.011, 339.9
КОНКУРЕНЦИЯ МОДЕЛЕЙ
СУВЕРЕНИТЕТОВ КАК ОСНОВА ПЕРЕХОДА
К ПОСТГЛОБАЛЬНОМУ МИРУ
© 2022 ЕВСТАФЬЕВ Дмитрий Геннадиевич
Кандидат политических наук, профессор
Кафедра теории права и государства
Российский университет дружбы народов (РУДН)
117198, Россия, Москва, ул. Миклухо-Маклая, 6
Профессор Института медиа факультета креативных индустрий НИУ ВШЭ
101000, Россия, Москва, ул. Мясницкая, д. 20
E-mail: estd1212@yandex.ru
© 2022 МЕЖЕВИЧ Николай Маратович
Доктор экономических наук, профессор
Институт Европы Российской академии наук
125009, Россия, Москва, Моховая ул., дом 11, стр. 3
E-mail: mez13@mail.ru
Поступила в редакцию 19.02.2022
После доработки 26.05.2022
Принята к публикации 07.07.2022
Аннотация. Вопросы суверенитета представляют собой сложнейший комплекс
проблем междисциплинарного характера. Сам термин «суверенитет» не меняет-
ся, однако постоянно трансформируется его содержание. Вестфальский мир -
важная веха в понимании суверенитета. На рубеже 2021-2022 гг. формируется
новая граница в понимании суверенитета. Триумф ресуверенизации очевиден как
тем, кто выступает за сохранение прежней модели глобализации, так и тем, кто
видит ее закономерный крах. Новый подход к суверенитету означает не только
контроль за территорией, но и за информацией, причем это измерение суверени-
тета становится особо важным. Конкуренция суверенитетов в мире надвигаю-
щейся постглобальности носит крайне сложный и противоречивый характер.
Конкурируют не только экономики, но и модели суверенитета. Центральный
уровень конкуренции суверенитетов - суверенитет пространства против сувере-
нитета надпространственных систем. Национальный суверенитет может быть ре-
Конкуренция моделей суверенитетов как основа перехода к постглобальному миру
147
ализован только операционным путем. Формальный национальный суверенитет,
«суверенитет по умолчанию», определяемый в дискурсе классического междуна-
родного права, вряд ли останется в политической практике постглобального ми-
ра, как и само международное право.
Ключевые слова: суверенитет, международные отношения, ресуверенизация,
международное право, информационный суверенитет.
DOI: 10.31857/S0201708322050114
EDN: gndbnx
Современные глобальные трансформации
как вызов принципам суверенитета
Концепция национального суверенитета вестфальской модели устарела. Слож-
ность и многополярность мира вновь стала более очевидной [Шамахов, Межевич,
2021: 10-15]. В современных условиях пространственный мир монополярным быть
не может из-за разнообразия географических условий, в силу структурных особен-
ностей развития мировой экономики, состояния международных отношений.
Противоречия, сформировавшиеся в системе глобальной политики и экономи-
ки, признаны настолько серьезными, что обсуждаются весьма радикальные методы
выхода из тупика [Schwab, Malleret, 2020]. Очевидно, что состояние стагнации (не-
приятное, но ставшее уже привычным) начинает разрушаться в связи с разнона-
правленной активностью различных геополитических и геоэкономических игроков.
Геополитические и особенно геоэкономические трансформации в условиях раз-
ноуровневой конкуренции суверенитетов существенно меняют понимание сущно-
сти макрорегионов, формировавшееся в последние годы на волне глобализации с
опорой на транснациональные корпоративные структуры [Зевин, 2016: 26-33].
Особенно это относится к явлению, которое авторы называют «ТНК в сфере ин-
формации» - Facebook1 и т.д. Процесс осмысления макрорегионов как формы прак-
тической и экономически оправданной реализации принципов «коалиционной по-
лицентричности» только начался. Значительная часть западной элиты мыслит
дальнейшее развитие глобального мира через механизмы контролируемой геоэко-
номической регионализации [Ергин, 2021], что следует рассматривать и как евро-
пейский путь. Возможно, это и есть переход от универсальной рыночной экономи-
ки к «капитализму платформ» [Срничек, 2020].
Пандемия резко подхлестнула изменения, начавшиеся до неё, а надежды, что
после падения (не только экономического) случится быстрый отскок, прожили не-
долго. «Кажется, исчерпанность прежнего пути окончательно осознана. Отскаки-
вать будем куда-то в другую сторону. Пора размышлять, куда» [Лукьянов, 2022: 5].
Эта ситуация характеризовалась накоплением противоречий между ведущими ак-
торами и замедлением всех основных процессов системных трансформаций при
1 С 4 марта 2022 г. социальная сеть Facebook (запрещенная в России экстремистская орга-
низация) заблокирована Роскомнадзором на территории РФ (прим. редакции).
Современная Европа, 2022, № 5
148
Дмитрий Евстафьев, Николай Межевич
практически полном торможении институционализации, т.е. организационного
оформления новых тенденций в глобальном и региональном развитии, наличие ко-
торых признается ведущими экспертами [Глобальное…, 2021; Барабанов и др.,
2020].
В самом конце 2021 г. в публичном политическом пространстве начали объяс-
нять внешнюю стагнацию хаотизацией, что породило целый ряд «новых - старых»
концептов упорядочивания глобальных процессов. Наиболее заметным из них была
идея «трехполярного мира»1 и восстановления «сфер влияния», в свою очередь,
обнулявших все более ранние концепты мироустройства2. Это привело систему
международных отношений к очевидному концептуальному и институциональному
вакууму, признаваемому даже в среде американских глобалистов в качестве крити-
ческого вызова для системы государственного управления3.
Важнейшим условием способности государства играть значимую роль в миро-
вых делах уже в условиях «предхаоса» была надстройка «суверенитета, предостав-
ленного “снаружи” международным признанием, а суверенитетом “внутри” - в ви-
де способности государства осуществлять власть на всей своей территории» [Меж-
дународные…, 2022: 3]. Это уже было проблемой для ряда государств.
Именно о необходимости обновленного целостного понимания принципов су-
веренитета в постглобальном мире, невозможности сохранения «частичных суве-
ренитетов» говорил президент В.В. Путин в июне 2022 г. на Петербургском меж-
дународном экономическом форуме: «Все его [суверенитета] элементы одинаково
важны, они усиливают, дополняют друг друга. Поэтому нам важно не только от-
стаивать свой политический суверенитет, национальную идентичность,
но и укреплять всё то, что определяет экономическую самостоятельность страны,
её финансовую, кадровую, технологическую самостоятельность и независимость»4.
Суверенитет - источник прав, вытекающий из природы государств, а это пред-
полагает, что необходимо уважать территориальную целостность и обеспечивать
хотя бы формальную политическую независимость стран. Существование суверен-
ных государств де-юре гарантировало современное международное право и между-
1 Haas R., Kupchan Ch. (2021) The New Concert of Powers. How to Prevent Catastrophe and
Promote Stability in a Multipolar World. Foreign Affairs, Internet source. URL:
(дата
обращения: 01.06.2022)
2 Среди них отметим «миросистемность» [Валлерстайн, 2018], «глобализацию разных ско-
ростей», по сути, - разных основ экономического роста [Спенс, 2013]. Нельзя пройти ми-
мо концептов мироустройства в духе позднего политического реализма, главным предста-
вителем и вдохновителем которых был Г. Киссинджер [2013].
3 Cohen Eliot A. (2022) The Return of Statecraft. Back to Basics in Post-American World. For-
19/return-statecraft (дата обращения: 01.06.2022)
Современная Европа, 2022, № 5
Конкуренция моделей суверенитетов как основа перехода к постглобальному миру
149
народные организации, но на практике это положение базировалось на биполярно-
сти мира. Реально защиту мог обеспечить только «свой» блок.
Ситуация с практическим наполнением суверенитетов кардинально изменилась
после распада биполярной системы. К середине 1990-х гг. оценку классическому
пониманию суверенитета дал Ф. Фукуяма: «Экономические силы ранее породили
национализм, заменяя класс национальными барьерами, создавая централистское
гомогенизированное в языковом плане сообщество. Те же самые экономические
силы ведут к устранению национальных барьеров путем сотворения интегрирован-
ного мирового рынка». Казалось, что это приговор классическому пониманию су-
веренитета [Fukuyama, 1997: 275], но уже к 2007-2009 гг. стало ясно, что это при-
говор концепции Фукуямы. Его логика состоит в том, что государства добровольно
передают свои полномочия наднациональным институтам под руководством воз-
никающей транснациональной элиты, а это и есть интеграция, меняющая подходы
к теории и практике суверенитета. Однако сегодня тезисы Фукуямы требуют прин-
ципиально важного уточнения. Больше нет единых «экономических сил», принцип
Киплинга «каждый сам за себя» относится не только к наднациональным, но и
национальным экономическим акторам.
Фундаментальная проблема сегодняшней системы международных отношений
сравнительно прозрачна: постпространственный и постисторический мир размы-
тых суверенитетов мог существовать в условиях очевидного лидерства США как
государства, продиктовавшего правила, которые были приняты с разной степенью
энтузиазма всюду [Фукуяма, 2017]. Такая модель в классической форме - это отказ
от суверенитета как исторически конкретного явления, требовательного к геогра-
фическим границам, историческим обоснованиям и нуждающегося в постоянной
информационной поддержке.
Уточнение понятия
Авторы рассматривают понятие «суверенитет» исключительно в прикладном
операционном плане, понимая под ним способность той или иной структуры обес-
печивать соблюдение в каждый момент времени установленные ею правила эконо-
мического, политического и социального поведения, в особенности ограничитель-
ные меры без применения механизмов прямого силового принуждения. Операци-
онный пространственный суверенитет является феноменом, признаваемым круп-
нейшими участниками политических и экономических процессов в конкретном
пространстве «по умолчанию».
Необходимо поставить вопрос о «непространственном суверенитете», т. е. о
способности обеспечивать национальную регулятивность в сферах социального,
политического и экономического взаимодействия, в том числе не связанных непо-
средственно с территорией страны. Превращение вопроса о суверенитете, его прак-
тическом - операционном - содержании в центральный вопрос глобального разви-
тия является абсолютно естественным процессом, проистекающим их трех сопря-
женных элементов:
Современная Европа, 2022, № 5
150
Дмитрий Евстафьев, Николай Межевич
- Очевидной необходимостью найти формат сосуществования пространствен-
ного и постпространственного мира, который, вероятно, будет относительно дли-
тельным, если в результате критического развития ситуации не произойдет полный
распад институциональной структуры современного мира. Возникнет ситуация
«симбиотической архитектуры» внешней политики и, в особенности, экономиче-
ских интересов, что превращает вопрос о «неприкасаемых» зонах интересов, т. е. о
пространствах и внепространственных институтах (технологических узлах, цепях
поставок, а также регулировании информационных полей) в самостоятельную про-
блему.
- Суверенность того или иного государства становится вопросом до известной
степени перцептивным: суверенитет существует там (пространственно) и тогда (си-
туативно), где он признается другими внешними игроками. Это, вероятно, является
следствием относительно длительного состояния мировой политики и экономики,
когда сфера коммуникаций выступала в качестве доминирующей сферы взаимо-
действия государств и обществ, и любой политический и/или юридический фено-
мен должен получить свое коммуникационное подтверждение. Этот аспект был
усилен деинституционализацией мировой политики. Институционального про-
странства для несилового, «мягкого» проявления суверенитета сейчас уже почти
нет. При этом очевидны казусы внешнего управления суверенитетом [Евстафьев,
2019: 98-110]. Неизбежно возникнут некие «серые зоны», где даже формально при-
знанный суверенитет придется доказывать на практике.
- Проблема социальной атомизации поставила под вопрос традиционное пред-
ставление о том, что источником суверенитета является народ, который в постмо-
дерне просто не предусмотрен как базовая социальная единица.
Таким образом, суверенитет превращается в релятивистскую сущность, в боль-
шей степени зависящую от внешних факторов (включая контекст своего обозначе-
ния), нежели от внутригосударственных формально-юридических обстоятельств.
Одновременно суверенитет становится ситуативным, т. е. будет требовать постоян-
ного подтверждения в формах, доступных внешним партнерам (а не обществу и
политической элите). Феномен флюидного суверенитета отражает прогнозное со-
стояние глобальной политики и экономики, проходящих через очевидный систем-
ный кризис.
Представляется возможным выдвинуть следующую гипотезу: в условиях со-
хранения неопределенности относительно магистрального пути развития мировой
политики и экономики, сохранения динамического трехвекторного равновесия
между тенденциями регионализации, сохранения отдельных элементов глобализа-
ции и сетевизации, вопрос о суверенитете и способности государств его обеспечи-
вать становится одним из важнейших аспектов развития системы глобальной поли-
тики.
Таким образом, на ближайшую перспективу борьба за право на практическое, а
не только декларативное проявление национального суверенитета становится важ-
нейшим направлением конкуренции не только для глобальных лидеров, но и реви-
зионистских держав «второго ряда».
Современная Европа, 2022, № 5
Конкуренция моделей суверенитетов как основа перехода к постглобальному миру
151
Вышеизложенное ставит на повестку дня следующие принципиальные вопросы:
Какие основные противоречия возникают вокруг вопроса о суверенитете
применительно к сформировавшимся узлам геополитических и геоэкономических
трансформаций?
Как будет выглядеть структура и содержание того, что можно было бы
назвать «практическим суверенитетом» применительно к современному этапу ак-
тивных геоэкономических трансформаций?
Каковы будут форматы организации и реализации политического суверени-
тета?
Как изменились источники и носители суверенитета в постглобальную эпо-
ху с учетом сочетания пространственности и надпространственности (глобально-
сти) в важнейших институциональных системах?
Конкуренция суверенитетов: многоуровневость феномена
Конкуренция суверенитетов в мире надвигающейся постглобальности носит
крайне сложный и противоречивый характер. Пространство, где развивается кон-
куренция суверенитетов в настоящее время совершенно иное, нежели в XIX веке
(эпоха колониального прединдустриального модерна), в первой трети XX века (ин-
дустриальный империализм) и даже в послевоенный период, характеризовавшийся
переходом к постиндустриальному постмодерну.
Постглобальный период развития мировой политики и экономики характеризу-
ется сосуществованием различных моделей организации политических и экономи-
ческих процессов и разрушением не только принципа универсальности моделей
развития (что очевидно), но и синергичности развития, что предопределяет возник-
новение значимых системных диспропорций. Это приводит к тому, что в понятие
«суверенитет» вкладывается различное содержание не только с точки зрения мето-
дологического и правового толкования, но и с точки зрения политико-правового
использования.
На сегодняшний день мы видим несколько слоев конкуренции суверенитетов:
Центральный уровень
«конкуренции суверенитетов»: суверенитет про-
странства против суверенитета надпространственных систем.
Особенность данного слоя конкуренции заключается в изначально разностатус-
ном противостоянии (государство являет собой суверенитет комплексный, что осо-
бенно проявляется в сфере внешней политики и национальной безопасности).
Надпространственные, межгосударственные системы изначально нацелены на су-
веренитет секторальный, в какой-то специфической сфере (в последние 40 лет, а
особенно в последние 20 лет становятся проявлением всеобъемлющего противо-
стояния). Надпространственные системы (межгосударственные организации, сою-
зы и проч.) начинают претендовать на универсальность. Это и сделало данный слой
противостояния суверенитетов наиболее заметным и основным противоречием со-
временного мира на этапе перехода от постпространственности к системе отноше-
Современная Европа, 2022, № 5
152
Дмитрий Евстафьев, Николай Межевич
ний, существенно больше опирающейся на принципы пространства, а значит, суве-
ренитета.
Особой формой конкуренции является спор о традиционных подходах к про-
странственному суверенитету в сфере международных отношений и новых концеп-
циях, таких как «смерть расстояния» (“death of distance”), «мир без границ»
(“borderless world”), «конец географии» (“the end of geography”). Все эти концепции
отражают верные и выверенные тенденции, имеющие прямое отношение к теории
РКБ (региональных комплексов безопасности).
Национальный суверенитет против суверенитета коалиций особенно про-
явился в последние 2-3 года применительно к Евросоюзу. Наиболее очевидными
были прямые противоречия по поводу политического суверенитета между надна-
циональными структурами (сформированные на основе непрямой демократии, а в
ряде случаев и прямо по принципу кооптации, более характерному для недемокра-
тических режимов) и национальными органами власти, действующими в рамках
«остаточной публичной демократии».
Необходимо обратить особое внимание на европейскую специфику пробле-
мы конкуренции суверенитетов в разрезе национального суверенитета против суве-
ренитета коалиций. Именно Европа стала по ряду объективных и субъективных
причин (главным образом в силу деградации национальных элит) местом, где дан-
ные противоречия проявились с наибольшей остротой и динамикой. О том, что в
Европе существуют конкурирующие подходы к пониманию суверенитета на наци-
ональном и наднациональном уровнях принятия решений, написаны десятки работ.
Еще пандемия показала, что в кризисной ситуации речь может идти не только о
суверенитете Европы, но и о «Европе суверенитетов». «Способность отдельных
стран - членов ЕС справляться с многогранным кризисом, скорее, подтверждает
идею о переосмыслении на новом уровне национального суверенитета и его ценно-
сти. Справедливо также и то, что в ближайшем будущем возникнет потребность не
только в «новой ответственности», но и в «новой управляемости» [Европа в поиске
новых решений, 2020: 12]. Особых способностей коллективно справится с кризи-
сом не было продемонстрировано. Более того, борьба за новую управляемость пре-
вратилась в борьбу против собственного европейского информационного суверени-
тета. «ЕС порой не в силах заставить собственные государства-члены согласовы-
вать позиции, соблюдать правовую дисциплину, демонстрировать приверженность
общим ценностям» [Кондратьева, 2021: 22]. Более того, европейская реакция на
специальную военную операцию также показала, что несмотря на масштабное при-
нуждение и массированную кампанию дезинформации национальные партии в от-
личии от партийных групп в Европарламенте сохраняют специфику своего отно-
шения к ключевым проблемам современности. Впрочем, даже «в партиях, пред-
ставленных в Европейском парламенте, существуют разные точки зрения в отно-
шении европейского суверенитета и идентичности» [Белов и др., 2018: 9].
Важным и методологически интересным примером нового понимания сочета-
ния национального суверенитета и суверенитета коалиций является современная
трактовка проекта «Междуморья» («Интермарум»). Фактически речь идет о воз-
Современная Европа, 2022, № 5
Конкуренция моделей суверенитетов как основа перехода к постглобальному миру
153
можности распространения модели запараллеливания суверенитетов, например,
параллельные суверенитеты Украины и Польши над некоторыми территориями.
Суверенитет «суши» против суверенитета остальных сред, прежде всего,
«моря».
Противостояние «суверенитета суши» «свободе моря» является основным и
проявляется в практической плоскости, например, в действиях США по практиче-
ской реализации толкования «принципов свободы мореплавания». Укажем и на си-
туацию вокруг Тайваня. Уже сейчас отчасти можно говорить о том, что простран-
ство моря превращается в территорию политической и правовой хаотизации [Ур-
бина, 2021]. Вопросы практической, по сути политической реализации принципов
суверенности в других средах (космос, околоземное пространство, воздушное про-
странство) также медленно выходят на первый план. Суверенитет государства кон-
курирует с суверенитетом «пространства корпоративного управления». Определён-
ный аспект этой проблемы характерен и для практик ЕС.
«Корпоративный суверенитет» всегда был в основе своей «секторальным», но
имел в том числе пространственное выражение (Британская Ост-Индская компа-
ния, крупные корпорации времен индустриального колониализма и неоколониа-
лизма в Азии и Африке и проч.). На сегодняшний день это противоречие суверени-
тетов является узконаправленным, проявившись в наиболее яркой форме в послед-
нее время в противоречии между государством и корпорациями в сфере управления
глобальным информационным пространством. Этот аспект конкуренции суверени-
тетов будет одним из фундаментальных, если сценарий развития глобальной поли-
тической и экономической системы пойдет по модели «неоглобализации». При лю-
бых ее интерпретациях «точкой сборки» станет глобализированное информацион-
ное общество. Вопрос о приоритете в его регулировании будет ключом к домини-
рованию надпространственных компонентов неоглобального мира12, включая такие
принципиальные темы, как информационная поддержка «остатков» глобализации.
Предположение авторов сводится к следующему: государство в актуальной
версии, ставшее производным от постиндустриального постмодерна, принципиаль-
но не может победить корпорации, находясь с ними в симбиотическом взаимодей-
ствии. Корпорации через институты формальной демократии способны оказывать
значительное влияние на политику органов государственной власти, которую нель-
зя ограничить в рамках системы политической демократии. Вопрос о противоречи-
ях корпоративного и государственного суверенитета в принципе не может быть
решен в рамках существующей социально-экономической модели развития.
1 Webster G., Sherman J. (2018). The Fall and Rise of Techno-Globalism. Democracies Should
Not Let the Dream of the Open Internet Die. Foreign Affairs, Internet source. URL:
обращения: 01.06.2022)
2 Slaughter M. McCormick D. (2021). Data Is Power. Washington Needs to Craft New Rules for
the
Digital
Age.
Foreign
Affairs,
Internet
source.
URL:
age (дата обращения: 01.06.2022)
Современная Европа, 2022, № 5
154
Дмитрий Евстафьев, Николай Межевич
Суверенитет человека против суверенитета государства.
Этот аспект «конкуренции суверенитетов» пока недооценен, поскольку счита-
ется, что процессы социальной атомизации приведут к постепенному распаду об-
щества как социально-политического, т. е. государствообразующего феномена, ис-
точника власти и опоры государственного суверенитета. Этот подход является про-
должением линии на демонтаж принципов «общественного договора» как систем-
ной основы развитых капиталистических обществ [Стэндинг, 2014]. Мир развитой
глобализации мыслился как мир взаимодействия элит, которым суверенитет госу-
дарства и общества не нужен, но необходим суверенитет элит, в особенности
наднациональных. Возникает ощутимый разрыв в «каскаде суверенитетов», созда-
ющий пространство для развития суверенитетов субгосударственных структур, за-
мещающих собой государство в качестве центрального регулятора социальной
жизни человека и большинства типов социальных групп, включая «малые» и
«большие» семьи, землячества, системы отношений, построенные по принципу со-
циальной общности и проч.
Выводы
С учетом многоуровневой конкуренции суверенитетов правомерно предполо-
жить её многоформатность и разнотемповость. В совокупности главным предполо-
жением становится неизбежность длительного переходного периода к состоянию
устойчивого постглобального мира. «Мир, основанный на правилах», о чем доста-
точно давно говорят в США, был с удивительной легкостью принят в Европе. При
этом игнорировалось очевидное: США - самостоятельная страна, а ЕС - интегра-
ционное объединение. Соответственно, трактовка правил может отличаться. Такой
мир возможен только в формате ситуативности, даже если эти «правила» будут
формально зафиксированы. Чем выше динамика европейских процессов, тем более
волатильны эти «правила».
Отметим пять обстоятельств, определяющих не только геополитическую, но и
геоэкономическую картину глобальных трансформаций и глобальной конкурен-
ции:
Первое. Гибридность суверенитета. Суверенитет не может быть только экс-
травертным явлением, обращенным в сферу международных отношений. Сувере-
нитет, его понимание элитами и обществами всегда будут находиться под влияни-
ем факторов текущей политической конъюнктуры и иметь существенное внутрен-
нее проявление [Ильницкий, Ленченко, 2020: 70-75], что предполагает целостность
подходов как внутри страны, так и на ее внешнем контуре (причем не только в по-
литико-юридических декларациях, но и практической политике). Фактор гибридно-
сти суверенитета, однако, предполагает и интеграцию максимального объема опе-
рационного пространства даже при условии «не отрицания» иных суверенитетов,
особенно в случае формирования высококонкурентных «серых зон» вокруг того
или иного государства.
Второе. Прикладной характер суверенитета. Национальный суверенитет мо-
жет быть реализован, только становясь операционно обеспечиваемым. Формальный
Современная Европа, 2022, № 5
Конкуренция моделей суверенитетов как основа перехода к постглобальному миру
155
национальный суверенитет, «суверенитет по умолчанию», определяемый в дискур-
се классического международного права, вряд ли останется в политической прак-
тике постглобального мира, как и само международное право. Суверенитет должен
быть «защищаемым», причем широким спектром политических, управленческих,
социальных и силовых инструментов, без которых оказалось принципиально не-
возможным обеспечить даже санитарную защищенность.
Третье. Коллективный характер суверенитета. Конкурентоспособность госу-
дарств мира будет определять их способность обеспечить устойчивость простран-
ства вокруг себя, что можно сделать только в условиях формирования коалиций с
унифицированным до известной степени пониманием суверенности и принципов
политического и экономического взаимодействия. Суверенитет должен иметь по-
тенциал коалиционности (коллективности), т. е. признаваемости за пределами од-
ного национального государства. Коалиционный суверенитет должен быть относи-
тельно универсальным, выходить за рамки отраслевого регулирования. С этой точ-
ки зрения идеи достижения «секторальных» межгосударственных соглашений о
коллективно признаваемых правилах игры отражают принципиально устаревшую
реальность.
Четвертое. Интегрированный характер. Национальный суверенитет должен
иметь не только пространственное выражение, обеспечивать прозрачность и управ-
ляемость «правил игры» применительно к пространству, но и регулировать «запро-
странственные» элементы мировой политики и экономики. Например, финансовую
деятельность зарегистрированных в России экономических структур, коммуника-
ций на внешних площадках, отраслевую арбитражность. Последнее подразумевает
вывод из-под юрисдикции международных судов вопросов, связанных с деятельно-
стью крупнейших российских экономических структур за рубежом.
Пятое. Сочетание пространственности и секторальности. Суверенитет дол-
жен обеспечивать не только контроль пространства и монополию государства на
установление на нем «правил поведения», но и обеспечения устойчивости критиче-
ских экономических систем, когда часть их технологических узлов (и узлов «до-
бавленной стоимости») может находиться за пределами контролируемого в рамках
чисто национального суверенитета пространства. Складывается ситуация, когда
прежние подходы к разделению труда и формированию сверхдлинных технологи-
ческих цепочек с вынесенными за пределы национальной юрисдикции важнейши-
ми узлами формирования прибыли, перестают считаться адекватными новой гео-
экономической ситуации.
Узловая геоэкономическая взаимозависимость - феномен эпохи поздней глоба-
лизации, когда некая значимая в геоэкономическом плане большая система создает
критические условия для функционирования нескольких глобально значимых от-
раслей экономики. Ее выход из строя или резкое изменение характера функциони-
рования может спровоцировать эффект домино1.
1 Подобные системы сформировались в сфере добычи природных ископаемых (редкозе-
мельные металлы), энергетического сырья (например, в добыче и обогащении урана), ло-
гистике (обеспечение устойчивости мировой торговли, включая и финансовую составля-
Современная Европа, 2022, № 5
156
Дмитрий Евстафьев, Николай Межевич
В современном мире именно Европа будет камертоном звучания постглобали-
зации. Достижение этой задачи будет иметь существенные последствия для органи-
зации пространства европейской и мировой торговли и глобальных торговых рас-
четов. Иными словами, модель суверенитета будет создавать (или препятствовать)
интеграции в новую постглобальную экономику.
Важнейшим фактором обеспечения национального суверенитета должен стать
информационный суверенитет, то есть формирование контролируемых националь-
ным государством механизмов защиты от внешнего информационного воздействия.
Информационное пространство будет в течение относительно длительного времени
оставаться наиболее востребованным пространством конкуренции. Степень конку-
ренции будет весьма жесткой именно в Европе. Так, британская информационная
политика не только антироссийская: она и антигерманская, и антиевропейская, а в
ряде случаев и конкурентная американской.
Суверенизация информационного пространства становится важнейшим направ-
лением развития системы глобальных и европейских политических и экономиче-
ских отношений. Политические процессы и информационные практики Европы
лишь на самый первый взгляд выглядят едиными. На самом деле борьба за сувере-
нитет в информационной сфере продолжается независимо от ситуации на востоке
Старого Света.
Постепенно возникает понимание, что причины европейских проблем заклю-
чаются в расколотом «информационном щите» при отсутствии эффективного «ин-
формационного меча». Единственное исключение - консолидация общеевропей-
ского суверенитета на антироссийской основе. Ослабление политической и эконо-
мической гегемонии Европы приводит к пространственной и надпространственной
конкуренции суверенитетов между европейскими странами и конкуренции сувере-
нитетов остального мира и Европы.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Барабанов О.Н., Бордачёв Т.В., Лисоволик Я.Д., Лукьянов Ф.А., Сушенцов А.А., Тимо-
феев И.Н. (2020) Не одичать в «осыпающемся мире». Международный дискуссионный клуб
«Валдай», Москва. 28 с.
Белов В.Б., Журкин В.В., Потемкина О.Ю., Шумилин А.И. (2018) Защита государ-
ственного суверенитета - опыт Евросоюза и европейских стран: [монография]. Отв. ред.
В.Б. Белов. ИЕ РАН. «Весь Мир», Москва. 203 с.
Европа в поиске новых решений (2020) [монография]. Отв. ред. Р.Н. Лункин, П.В.
Валлерстайн И. (2018) Миросистемный анализ: Введение. Пер. с англ. Вступительная
статья и приложения - Г. М. Дерлугъяна. УРСС: ЛЕНАНД, Москва. 304 с.
Глобальное управление: кризис или трансформация? (2021) (Мировое развитие. Вы-
пуск 22). Под ред. А.А. Алешина, Ю.А. Барониной, А.Р. Борисовой и др. ИМЭМО РАН,
Москва. 225 с. DOI: 10.20542/978-5-9535-0590-1
ющую), производстве отдельных компонентов (чипы), коммуникациях (технологическая
устойчивость маршрутизаторов интернета).
Современная Европа, 2022, № 5
Конкуренция моделей суверенитетов как основа перехода к постглобальному миру
157
Евстафьев Д.Г. (2019) Информационные манипуляции и государственный суверенитет:
риски для России. Гражданин. Выборы. Власть. № 2. С. 98-110.
Ергин Д. (2021) Новая карта мира: Энергетические ресурсы, меняющийся климат и
столкновение наций. Перевод с англ. Интеллектуальная литература, Москва. 444 с.
Зевин Л. (2016) Мегарегионы в глобализирующемся хозяйстве. Мировая экономика и меж-
Ильницкий А.М., Ленченко М.К. (2020) Социальная империя как инструмент психоло-
гической обороны Российской Федерации. Военный академический журнал, № 2. С.70-75.
Киссинджер Г. (2017) Мировой порядок. Пер. с англ. АСТ, Москва. 312 с.
Кондратьева Н.Б. (2021) ЕС и ЕАЭС: параллельными курсами на цифровую трансфор-
мацию. Европейская аналитика 2021. Под общ. ред. К.Н. Гусева, ред. кол.: Ал.А. Громыко
(предс.) [и др.]. ИЕ РАН, Москва; Нестор-История, Санкт-Петербург, Россия. С. 23-35. DOI
10.15211/978-5-98163-178-8.03.
Лукьянов Ф.А. (2022) Отскок в сторону. Россия в глобальной политике. Т. 20. № 1. С. 5.
Международные угрозы - 2022. Перехват инициативы. (2022) МГИМО МИД, Москва. 48 с.
Спенс М. (2013) Следующая конвергенция. Будущее экономического роста в мире, жи-
вущем на разных скоростях. Пер. с англ. Изд-во Института Гайдара, Москва. 336 c.
Срничек Н. (2020) Капитализм платформ. Перевод с англ. и научная редакция М. Доб-
ряковой. 2е издание. ИД ВШЭ, Москва. 128 с.
Стэндинг Г. (2014) Прекариат: новый опасный класс. Пер. с англ. Ад Маргинем Пресс,
Москва. 328 с.
Урбина И. (2021) Океан вне закона: Работорговля, пиратство и контрабанда в
нейтральных водах. Пер. с англ. Альпина нон-фикшн, Москва. 776 с.
Фукуяма Ф. (2017) Угасание государственного порядка. АСТ, Москва. 704 с.
Шамахов В.А., Межевич Н.М. (2021) Глобализация 3.0 или новая регионализация: к во-
просу об этапности мирового развития. Управленческое консультирование. № 3. С. 10-15.
Fukuyama F. (1997) The End of History and the Last Man. New York. Р. 456.
Schwab К., Malleret Th. (2020) COVID-19: The Great Reset. World Economic Forum,
Geneve. P. 212.
Competition of Sovereignty Models as a Basis for the Transition
to a Post-Global World
D.G. Evstafiev
Candidate of Science (Politics), Professor
Department of Theory of Law and State
Peoples' Friendship University of Russia (RUDN University)
6, Miklukho-Maklaya Street, Moscow, Russia, 117198
Professor of the Institute of media of the Faculty of Creative Industries
of the Higher School of Economics
20, Myasnitskaya Street, Moscow, Russia, 101000
E-mail: estd1212@yandex.ru
N.M. Mezhevich
Doctor of Science (Economics), Professor
Chief Researcher of the Institute of Europe, Russian Academy of Sciences
11-3, Mokhovaya street, Moscow, Russia, 125009
E-mail: mez13@mail.ru
Современная Европа, 2022, № 5
158
Дмитрий Евстафьев, Николай Межевич
Abstract. Sovereignty issues are a complex set of problems of an interdisciplinary na-
ture. The meaning of the term “sovereignty” has not changed but its content is con-
stantly evolving. The Peace of Westphalia has been a recognized milestone in the un-
derstanding of sovereignty. However, at the turn of 2021-2022 we witnessed another
milestone in understanding of sovereignty. The triumph of re-sovereignty is obvious
both to those who advocate the preservation of the former model of globalization and
to those who see its natural collapse. The new approach to sovereignty means not only
control over territory, but also over information, and this dimension of sovereignty is
becoming particularly important. Sovereignty is a historically concrete phenomenon.
The legal norms of the post-war era assumed that States were legally equal, and their
political independence was not openly disputed. This approach is outdated. Today, the
competition of sovereignties in the world of post-globalization is extremely complex
and contradictory since not only economies compete, but also models of sovereignty.
The central level of the “competition of sovereignties” is the sovereignty of space ver-
sus the sovereignty of supraspace systems. National sovereignty can be implemented
only if it is operationally secured. Formal national sovereignty, “default sovereignty”,
defined in the discourse of classical international law, is unlikely to remain in the polit-
ical practice of the post-global world, as well as international law perse. Sovereignty
should be protected, using a wide range of political, managerial, social and power tools,
otherwise it would be fundamentally impossible to provide any form of protection of
society and the state.
Key words: sovereignty, spatial world, globalization, macroregions, post-space.
DOI: 10.31857/S0201708322050114
EDN: gndbnx
REFERENCES
Barabanov O.N., Bordachyov T.V., Lisovolik Ya.D., Luk`yanov F.A., Sushenczov A.A.,
Timofeev I.N. (2020) Ne odichat` v «osy`payushhemsya mire» [Do not run wild in the "crumbling
world"]. Mezhdunarodny`j diskussionny`j klub «Valdaj», Moscow. 28 p. (in Russian).
Belov V.B., Zhurkin V.V., Potemkina O.Yu., Shumilin A.I. (2018) Zashhita gosudarstven-
nogo suvereniteta - opy`t Evrosoyuza i evropejskix stran [Protection of state sovereignty - the
experience of the European Union and European countries]: [monografiya]. Otv. red. V.B. Belov.
IE RAN. «Ves` Mir», Moscow. 203 p. (in Russian).
Ergin D. (2021) Novaya karta mira: E`nergeticheskie resursy`, menyayushhijsya klimat i
stolknovenie nacij [A new map of the World: Energy resources, changing climate and the Clash of
Nations]. Perevod s angl. Intellektual`naya literature, Moscow. 444 p. (in Russian).
Evropa v poiske novy`x reshenij [Europe in search of new solutions]: [monografiya]. (2020)
Otv. red. R.N. Lunkin, P.V. Oskolkov. IE RAN, Moscow. 140 p. (in Russian). DOI:
Evstaf`ev D.G. (2019) Informacionny`e manipulyacii i gosudarstvenny`j suverenitet: riski dlya
Rossii [Information manipulation and state sovereignty: risks for Russia]. Grazhdanin. Vy`bory`.
Vlast`. No 2, pp. 98-110 (in Russian).
Современная Европа, 2022, № 5
Конкуренция моделей суверенитетов как основа перехода к постглобальному миру
159
Evstaf`ev D.G.
(2021) Predxaos kak srednesrochnoe sostoyanie global`noj politiki i
e`konomiki. E`konomicheskie strategii. No 1, pp. 22-29 (in Russian).
Fukuyama F. (1997) The End of History and the Last Man. New York. 456 p.
Fukuyama F. (2017) Ugasanie gosudarstvennogo poryadka [The extinction of the state order].
AST, Moscow. 704 p. (in Russian).
Global`noe upravlenie: krizis ili transformaciya? [Global Governance: Crisis or Transfor-
mation?] (2021) (Mirovoe razvitie. Vy`pusk 22). Pod red. A.A. Aleshina, Yu.A. Baroninoj, A.R.
Borisovoj i dr. IME`MO RAN, Moscow. 225 p. (in Russian). DOI: 10.20542/978-5-9535-0590-1
Il`niczkij A.M., Lenchenko M.K. (2020) Social`naya imperiya kak instrument psixo-
logicheskoj oborony` Rossijskoj Federacii [Social empire as a tool of psychological defense of the
Russian Federation]. Voenny`j akademicheskij zhurnal. No 2, pp. 70-75/ (in Russian).
Kissindzher G. (2017) Mirovoj poryadok [World Order]. Per. s angl. AST, Moscow. 312 p. (in
Russian).
Kondrat`eva N.B. (2021) ES i EAE`S: parallel`ny`mi kursami na cifrovuyu transformaciyu.
Evropejskaya analitika 2021 [The EU and the EAEU: parallel courses for digital transformation.
European Analytics 2021]. Pod obshh. red. K.N. Guseva, red. kol.: Al.A. Gromy`ko (preds.) [i
dr.]. IE RAN, Moscow; Nestor-Istoriya, Sankt-Petersburg, pp. 23-35. (in Russian). DOI
10.15211/978-5-98163-178-8.03.
Luk`yanov F.A. (2022) Otskok v storonu. Rossiya v global`noj politike [Rebound to the side.
Russia in Global Politics]. Vol. 20. No 1, p. 5. (in Russian).
Mezhdunarodny`e ugrozy` - 2022. Perexvat iniciativy` [International threats - 2022. Intercep-
tion of the initiative]. (2022) MGIMO MID, Moscow. 48 p. (in Russian).
Schwab К., Malleret Th. (2020) COVID-19: The Great Reset. World Economic Forum,
Geneve. 212 p.
Shamaxov V.A., Mezhevich N.M. (2021) Globalizaciya 3.0 ili novaya regionalizaciya: k vo-
prosu ob e`tapnosti mirovogo razvitiya [Globalization 3.0 or new regionalization: on the question of
the stages of world development]. Upravlencheskoe konsul`tirovanie. No 3, pp. 10-15. (in Russian).
Spens M. (2013) Sleduyushhaya konvergenciya. Budushhee e`konomicheskogo rosta v mire,
zhivushhem na razny`x skorostyax [The next convergence. The future of economic growth in a world
living at different speeds]. Per. s angl., Izd-vo Instituta Gajdara, Moscow. 336 p. (in Russian).
Srnichek N. (2020) Kapitalizm platform [Platform Capitalism]. Perevod s angl. i nauchnaya
redakciya M. Dobryakovoj. 2e izdanie. ID VShE`, Moscow. 128 p. (in Russian).
Ste`nding G. (2014) Prekariat: novy`j opasny`j klass [Precariat: A New Dangerous Class]. Per.
s angl. Ad Marginem Press, Moscow. 328 p. (in Russian).
Urbina J. (2021) Okean vne zakona. Rabotorgovlya, piratstvo i kontrabanda v nejtral`ny`x vo-
dax [The ocean is outlawed. Slave trade, piracy and smuggling in neutral waters]. Per. s angl.
Al`pina non-fikshn, Moscow. 776 p. (in Russian).
Vallerstajn I. (2018) Mirosistemny`j analiz: Vvedenie. Per. s angl. Vstupitel`naya stat`ya i
prilozheniya - G.M. Derlug``yana [World system analysis. Introduction. Translated from English.
Introductory article and appendices - G.M. Derlugyan]. URSS: LENAND, Moscow. 304 p. (in
Russian).
Zevin L. (2016) Megaregiony` v globaliziruyushhemsya xozyajstve [Megaregions in a global-
izing economy]. Mirovaya e`konomika i mezhdunarodny`e otnosheniya. Vol. 60. No 8, pp. 26-33.
____________________________________________
Современная Европа, 2022, № 5
