ОБЩЕСТВЕННЫЕ НАУКИ И СОВРЕМЕННОСТЬ. 2022. № 6. С. 106-124

SOCIAL SCIENCES AND CONTEMPORARY WORLD, 2022, no. 6, pp. 106-124

DOI: 10.31857/S0869049922060089

EDN: FCKVAV

ТОЧКА ЗРЕНИЯ

POINT OF VIEW

Оригинальная статья / Original article

Индия как «государство-цивилизация»¹

Володин Андрей Геннадьевич, Национальный исследовательский институт мировой экономи-

ки и международных отношений имени Е.М. Примакова Российской академии наук (Москва, Рос-

сия), andreivolodine@gmail.com. ORCID: 0000-0002-0627-4307

На примере Индии рассмотрен феномен «государства-цивилизации». Выделены системообразу-

ющие качества данного явления, выявлены причины нынешнего интереса к поведению таких «госу-

дарств-цивилизаций», как Индия, Иран, Китай и т. д. Сегодня политическое самоутверждение «го-

сударств-цивилизаций» выступает реакцией на кризис глобализма и тенденцию к формированию

полицентрического мироустройства. Показан процесс становления Индии как современного «госу-

дарства-цивилизации», определена роль доколониального, колониального и независимого периодов

в эволюции индийского общества, определены причины сохранения социально-экономического и

культурного дуализма индийского социума. В заключительной части представлен анализ путей раз-

вития независимой Индии, дана оценка соотношения начал представительной демократии и «парла-

ментского авторитаризма» в функционировании «индийской политической модели». Подчеркнута

и обоснована устойчивая роль национального государства как во внутреннем развитии, так и при

переходе к полицентричному устройству мировой системы.

Ключевые слова: Индия, государство, цивилизация, политическая модель

Цитирование: Володин А.Г. (2022) Индия как «государство-цивилизация» // Общественные науки и совре-

менность. № 6. С. 106-124. DOI: 10.31857/S0869049922060089, EDN: FCKVAV

¹ Финансирование. Грант Российского научного фонда «Индия и Китай в последние полвека: сопоставле-

ние путей социально-исторической эволюции». Номер гранта: 22-28-01829. Грант осуществляется в Институте

научной информации по общественным наукам РАН.

Funding. Grant of the Russian Science Foundation “India and China in the Last Half Century: Comparison of the

Paths of Socio-Historical Evolution”. Grant number: 22-28-01829. The grant is implemented at the Institute of Scientific

Information on Social Sciences of the Russian Academy of Sciences.

106

А.Г. Володин. Индия как «государство-цивилизация»

A. Volodin. India as a Civilizational State

India as a Civilizational State

Andrey G. Volodin, Primakov National Research Institute of World Economy and International

Relations, Russian Academy of Sciences (Moscow, Russia), andreivolodine@gmail.com. ORCID: 0000-

0002-0627-4307

Abstract. The article is focused on the “civilizational state” phenomenon, using India as a case study.

The basic characteristics of the “civilizational state” are outlined, as well as the reasons behind the interest

to such societies as India, China, Iran, etc. Nowadays, the political self-assertion of “civilizational states” is

a natural reaction to the “conceptual” crisis of globalism and to emerging trends towards the formation of

a new, polycentric world order. The arising of India as a viable “civilizational state” is scrutinized. In this

pivotal process, the role of pre-colonial, colonial and independence periods in the formation of modern

Indian polity is assessed. The sustainability grounds for Indian society’s socio-economic and cultural

dualism are estimated. In conclusion, the operating of the “Indian political model” combining elements of

representative governance and “competitive authoritarianism” is evaluated. The “axial” role of the state,

both in domestic development and in transition to the polycentric world order, is noted.

Keywords: India, state, civilization, political model

Citation: Volodin A. (2022) India as a Civilizational State. Obshchestvennye nauki i sovremennost’, no. 6,

pp. 106-124. DOI: 10.31857/S0869049922060089, EDN: FCKVAV

В последнее время в мировом академическом пространстве все чаще звучит тема «госу-

дарства-цивилизации» (civilizational state). Данная проблематика не обошла стороной и

российские общественные науки. «Три десятилетия кризисного существования России в

конце ХХ - начале ХХI в. в стране проводилась попытка радикальной смены экономиче-

ской, политической и социальной парадигмы, а также приобщения к неолиберальному стан-

дарту», - полагает философ В.И. Спиридонова. - «В результате сформировалась ситуация,

которая неоднократно имела место в ее истории - возникла необходимость сконцентриро-

вать все силы на восстановлении и укреплении своей цивилизационной субъектности…

Как в предшествующие периоды, так и сегодня, два главных фактора - внешнее давление

сильных мировых держав и внутреннее экономическое неустройство - ставят перед страной

задачу цивилизационного сбережения с акцентом на сохранение ядра самобытной системы

ценностей» [Спиридонова 2022, 117]. Можно сказать, что живой интерес к проблематике

«государства-цивилизации» на новом уровне знаний и политической практики по-своему

воспроизводит академические дискуссии второй половины 1980-х гг. Тогда в центре внима-

ния находились такие древние цивилизации и государства, как Иран, Индия и Китай.

«Государство-цивилизация» как объект научного анализа

Категория «государство-цивилизация» циркулирует в мировом научном простран-

стве примерно с конца 1980-х - начала 1990-х гг., когда обществоведы, пожалуй, впер-

вые начали всерьез анализировать мотивы внутри- и внешнеполитического поведения

перечисленных древних обществ. Не исключено, что к творческим поискам их побудила

исламская революция в Иране 1978-1979 гг. Изначально к незападным обществам при-

меняли дефиницию «государство-нация», которая имплицитно предполагает, что государ-

107

ОБЩЕСТВЕННЫЕ НАУКИ И СОВРЕМЕННОСТЬ. 2022. № 6. С. 106-124

SOCIAL SCIENCES AND CONTEMPORARY WORLD, 2022, no. 6, pp. 106-124

ство за пределами «североатлантической цивилизации» первично, тогда как общество в

данном регионе, в отличие от Запада, вторично.

Следующим этапом познания и описания «государства-цивилизации» стали работы

крупного американского ученого и обществоведа С. Хантингтона, который прогнозиро-

вал, помимо прочего, возможный раскол человечества по цивилизационно-культурным

линиям размежевания [Huntington 1996]. Работы исследователя, в свою очередь, учиты-

вали уже накопленный мировой научной мыслью пласт академических усилий, включая

сочинения О. Шпенглера, А. Тойнби, Л.Н. Гумилева и других авторов.

Что есть «государство-цивилизация»? Под цивилизацией принято понимать устойчи-

вое и целостное культурно-историческое образование, которое отличается общностью

духовных ценностей, вековых традиций и поведенческих мотиваций, унификацией соци-

ально-политического и материально-производственного развития, особенностями образа

жизни и определенным типом личности, сходными этническими признаками и четко

очерченными географическими пределами обитания. Одна из центральных характеристик

цивилизации - длительное совместное проживание на определенном территориальном

пространстве. Соответственно, можно утверждать, что в основе феномена «государства-

цивилизации» лежат несколько руководящих принципов. В качестве системообразующих

следует отметить следующие:

• единство исторического и территориального пространства, которое образует своего

рода географический каркас данной цивилизации;

• общность исторической памяти или, что точнее, социально-исторического опыта

(как описывал данное явление советский эстонский философ Э.Н. Лооне [Лооне 1980])

данной области, которая объединяет и связывает в общность представителей различных

национальностей, образующих суперэтнос;

• высокоразвитый литературный язык, который выступает культурно-лингвисти-

ческой коммуникативной основой такого суперэтноса, его несущей цивилизационной

конструкцией. Такой язык принимают в качестве средства межнационального общения

(lingua franca) абсолютное большинство населения, он способен адекватно отражать и

выражать явления и процессы индустриальной стадии развития общества и того нового

типа деятельности, которые создает научно-техническая революция.

«Государства-цивилизации» включены в развивающиеся процессы современного

мира, которые отражены в следующих важных для будущей ойкумены явлениях:

1) продолжающийся идейно-культурный и политэкономический упадок сил глоба-

лизма и ассоциированных с данной парадигмой групп мировых элит. С. Хантингтон назы-

вал этот социально-политический слой «транснационалами» [Huntington 2004];

2) возможное появление на политической карте мира новых «государств-цивилизаций»;

3) активное наступление на глобализм и родственные ему идейно-политические

течения со стороны национального популизма, рост которого на Западе приобрел, скорее

всего, невозвратный характер.

Запад популяризирует концепцию «универсальной цивилизации», которая подчиняет

законам своего развития остальную ойкумену. С. Хантингтон называл универсализм

идеологией противостояния другим странам и контроля их внутренней и внешней поли-

тики. В настоящее время попытки коллективного Запада сохранить мировой либеральный

порядок (который сам стал продуктом «североатлантических» культурных норм и уста-

новок) наталкиваются на сопротивление России и Китая, которые воссоздают себя как

«государства-цивилизации». Так идеи С. Хантингтона обретают второе дыхание - правда,

с существенной оговоркой: происходит не столкновение цивилизаций, как отмечает бри-

танский политолог К. Коукер, а столкновение «государств-цивилизаций» [Coker 2019].

108

А.Г. Володин. Индия как «государство-цивилизация»

A. Volodin. India as a Civilizational State

Впрочем, в свое время С. Хантингтон обращал внимание на подвижность границы между

категориями нация и цивилизация. Они обе, подчеркивал ученый, «воображаемые/идеал-

типические сообщества». Нация представляет собой сообщество действующее, тогда

как цивилизация - это вместилище ценностей, мировоззренческих установок и поведен-

ческих моделей, которые приводит в действие сама жизнь [Huntington 1996]. Значение

научного творчества С. Хантингтона состоит прежде всего в том, что он вовремя поста-

вил проблему, которая стала актуальной после кризиса мирового устройства в результате

слома своеобразного «стягивающего обруча» мировой политики, советско-американской

биполярности. Так, в его работах обсуждались вопросы «цивилизационных войн», «серых

зон» (пространств, не входящих в основные цивилизации), «ядер» цивилизаций (экономи-

ческих и культурных) и их «периферии».

Строго говоря, исследователь не выдвигал проблему «серых зон», «ядер» и «перифе-

рии» цивилизаций как самостоятельную парадигму. Тем не менее, она логически вытекала

из тезиса С. Хантингтона о возможном столкновении цивилизаций. Возможно, и нынеш-

ний конфликт между просуществовавшим три десятилетия «униполярным» мироустрой-

ством и идущим ему на смену полицентричным глобальным порядком невольно заслоняет

цивилизационную проблематику. Однако и при новой международной системе противо-

речия между цивилизациями не исчезнут, как и не прекратятся попытки элит использовать

такие трения в своих эгоистических интересах. Одновременно мысль С. Хантингтона о

конфликте культур и цивилизаций повторяет и обогащает известный тезис В.И. Ленина

о том, что «широкие народные массы» пробуждаются к активной политической деятель-

ности со всем грузом своих предшествовавших представлений, предрассудков и пред-

убеждений (ученый был знаком с деятельностью В.И. Ленина по созданию современного

государства в России [Huntington 1968]).

Облик мира меняется очень быстро. Россия, Китай, Индия и другие страны уже начи-

нают рассматривать «североатлантическую цивилизацию» как одну из многочисленных

цивилизаций современного мира. По сути, отрицание универсальности западной циви-

лизации есть не что иное, как современное воспроизведение логики работ О. Шпенглера,

А. Тойнби, Л.Н. Гумилева и других классиков «цивилизационного» жанра. Сформулиро-

вать ее можно так: если Запад претворяет в жизнь свое видение мира с помощью инсти-

тутов государственной власти (в том числе военной силы), почему Китай, Индия, Россия

и другие «государства-цивилизации» должны при защите своих национальных интере-

сов воздерживаться от аналогичной линии? Почему «государства-цивилизации» не могут

строить свои общества согласно собственным нравственным принципам, если за их спи-

ной находятся многомиллионные массы народа?

Сегодня «цивилизационное полотно» ойкумены выглядит следующим образом: в мире

плотной, всесторонней взаимозависимости основные цивилизации имеют универсалист-

ский характер - прежде всего для собственных граждан. Цивилизации-государства ведут

борьбу за повышение своего статуса в глобальной геополитической иерархии. В то же

время все они принадлежат к мировой экономической и политической системе, входят

в ее общий внутренний ландшафт. Общность также проявляется в том, что практически

все государства сталкиваются с серьезными социально-экономическими и демографи-

ческими вызовами. Неудивительно, что в силу логики внутренних потребностей совре-

менные цивилизации вынуждены сосредоточиться на «повестке развития», т. е. на реше-

нии проблем экономического роста, производительной занятости населения и снижении

ущербных для общества социально-имущественных диспропорций.

Основным носителем и движущей силой развития современной цивилизации высту-

пает человеческая общность, которую (видимо, не без влияния Л.Н. Гумилева) в совре-

109

ОБЩЕСТВЕННЫЕ НАУКИ И СОВРЕМЕННОСТЬ. 2022. № 6. С. 106-124

SOCIAL SCIENCES AND CONTEMPORARY WORLD, 2022, no. 6, pp. 106-124

менном мире именуют суперэтносом (русский или российский суперэтнос, американ-

ский суперэтнос, индийский суперэтнос, китайский суперэтнос, бразильский суперэтнос

и т. д.). Советский востоковед-теоретик Л.И. Рейснер считал цивилизацию еще более объ-

емной и фундаментальной историко-философской категорией, чем общественно-эконо-

мическая формация [Рейснер 1993]. Мысль исследователя становится особо актуальной

и продуктивной сегодня, когда тенденция становления «государств-цивилизаций» пре-

одолевает препятствия, создаваемые политическими элитами, и искусственные границы,

проведенные в предшествовавшие периоды мировой истории.

Суперэтносы существуют и эволюционируют в мирополитической среде, наполнен-

ной всевозможными противоречиями. У каждого из них наличествуют проблемы роста

и развития.Для русского/российского суперэтноса она заключается в определении про-

странственных пределов отечественной «неовизантийской» цивилизации и форсирован-

ном развитии российского интеграционного проекта, который встречал существенные

препятствия как в имперский, так и в советский периоды развития страны. Суть проблемы

состояла в том, что Россия («неклассическая» империя) финансировала за счет субвенций

(т.е. целевых инвестиций) «окраины» (союзные республики).

Американский суперэтнос не способен четко определить качественные характери-

стики производительных сил общества США при сознательном регулировании мигра-

ционных потоков и качественном повышении образования (прежде всего в начальной и

средней школах). Политическая задача восстановить классическое образование стоит не

только перед США, но и перед другими «государствами-цивилизациями».

Стратегической задачей индийского суперэтноса остается формирование максимально

благоприятных внутренних условий его эволюции, главной политэкономической предпо-

сылкой которого считается поступательное снижение межрегиональных диспропорций

и социально-имущественных диспаритетов развития общества. Правительство Н. Моди

стремится достигнуть поставленных целей, повышая темпы экономического роста в

депрессивных штатах. «Триязычная» формула общения в стране (хинди, английский,

национальный язык штата) представляется оптимально возможной формой благоприят-

ного развития индийского суперэтноса.

В непротиворечивой эволюции китайского суперэтноса особая роль отводится фак-

тору политэкономического происхождения: энергичному выравниванию качества соци-

ально-экономического развития ушедших вперед восточных и южных провинций, с одной

стороны, и остальной территории Поднебесной - с другой.

Наконец, бразильский суперэтнос, о чем давно говорят в крупнейшей стране Латин-

ской Америки, получит новый импульс внутреннего развития в результате полноценной

интеграции Амазонии и других северных территорий в общее пространство экономиче-

ского роста и развития Бразилии. Следует отметить, что Бразилия встала на путь интегра-

ции в мировую политику с заметным опозданием, во второй половине 1990-х гг. Особая

роль в «глобальном выборе» страны принадлежит бывшему президенту Бразилии, выда-

ющемуся экономисту и социологу Ф.Э. Кардозу.

С. Хантингтон, развивая мысли своих предшественников и обогащая их своими наблю-

дениями, подчеркивал растущее значение «цивилизационного сознания» - особенностей

структур ментальности у различных цивилизаций, воздействие которых на характер миро-

вой политики возрастает. Кризис «усеченной» (ограниченной узким кругом стран) глоба-

лизации [Nayar 2005] обострил отношения между государствами на политэкономической

основе. Объективно нарастали противоречия между институциональными рамками глоба-

лизации (в которых коллективный Запад после окончания холодной войны играл главен-

ствующую роль) и реально меняющейся политэкономической конфигурацией мирового

110

А.Г. Володин. Индия как «государство-цивилизация»

A. Volodin. India as a Civilizational State

пространства - в пользу незападных обществ [Травкина, Васильев 2022]. Иначе говоря,

происходило становление «постамериканского мира» [Zakaria 2008]. Автор данной кон-

цепции, политический аналитик Ф. Закария, по-своему развивал идеи С. Хантингтона о

том, что Западу следует отказаться от «универсализма» североатлантической цивилиза-

ции, а также перестать навязывать западные представления и ценности остальному миру.

Мысль о том, что Соединенным Штатам необходимо учитывать интересы других стран

в своей внешней политике, отчетливо звучала в работах таких крупных обществоведов,

как У. Ростоу, П. Кеннеди и др. Таким образом, не только С. Хантингтон, но и многие

влиятельные интеллектуалы Запада выступали за диалог цивилизаций и новую модель

международных отношений.

Понятно, что основными субъектами международных отношений мира ближайшего

будущего станут «государства-цивилизации» и населяющие их суперэтносы. Каковы пер-

спективы формирования этих субъектов мировой политики по странам и континентам?

В «колыбели» современной индустриальной цивилизации, Западной Европе, в насто-

ящее время отсутствует господствующий численно, интеллектуально и культурно запад-

ноевропейский суперэтнос. Так, Великобритании предстоит кропотливая работа по сохра-

нению единства и территориальной целостности островного государства, учитывая, что

энергично развиваются ирландский и шотландский этносы, которые жаждут политиче-

ского самовыражения. Попытка части лондонских элит отвлечь внимание от «домашних»

проблем кипучей деятельностью за пределами государства-архипелага приводит лишь к

к новым трудностям, которые наслаиваются на неразрешенные прежние противоречия.

В странах-«локомотивах» развития Евросоюза, Германии и Франции, социальная струк-

тура социума давно имеет фрагментированный характер (что регулярно фиксирует ста-

тистика национальных выборов), поэтому формирование на их территории современ-

ных суперэтносов остается делом относительно нескорой исторической перспективы.

Еще сложнее складывается внутренняя ситуация в Италии, где пока не сформировались

необходимые условия для реальной политэкономической интеграции Севера и Юга (кото-

рый сами итальянцы порой называют «средиземноморской цивилизацией»).

Очевидно, что, несмотря на интеграционные старания Евросоюза, в Западной Европе

пока не сформировался руководящий национально-цивилизационный «ствол», организу-

ющий центр культурной и политической жизни. Идея европейского единства слишком

абстрактна, чтобы увлечь своим обаянием народы этого «полуконтинента». Внутренней

энергии Германии и Франции определенно не хватает, чтобы вывести на траекторию

самоподдерживающегося роста «серые зоны» или лиминальные пространства - прежде

всего территории бывших социалистических стран. В настоящее время лидеры европей-

ской интеграции исчерпали свой потенциал поддержки этих государств. Обостряет про-

блематику развития и энергетический кризис, который постепенно приобретает общеев-

ропейские масштабы.

Становление «государств-цивилизаций» на «глобальном Юге» также имеет свои осо-

бенности. В Африке активно формируется египетский суперэтнос, который вобрал в себя

наследие древнеегипетской цивилизации, исламской культуры, а также адаптированных и

трансформированных французского и английского влияний. Обретает нужные кондиции

и характеристики марокканский суперэтнос, а также суперэтносы других стран Магриба.

Продолжают развиваться нигерийский и другие суперэтносы Тропической Африки.

В Южно-Африканской Республике, члене платформы БРИКС, происходят процессы как

цивилизационной консолидации, так и формирования новой мирополитической идентич-

ности. Похожее цивилизационное развитие наблюдается и в Латинской Америке. Следует

отметить, что для формирования аргентинского суперэтноса центральное, «цивилизаци-

111

ОБЩЕСТВЕННЫЕ НАУКИ И СОВРЕМЕННОСТЬ. 2022. № 6. С. 106-124

SOCIAL SCIENCES AND CONTEMPORARY WORLD, 2022, no. 6, pp. 106-124

онное» значение имеет фактор территориального воссоединения, т. е. возвращение Маль-

винских (Фольклендских) островов в «родную гавань».

«Государств-цивилизации» живут напряженной внутренней жизнью. Можно предло-

жить новое название для полицентричного мира - «межцивилизационная модель между-

народных отношений». Подобная форма межгосударственного общения предполагает

постоянный и содержательный диалог самих цивилизаций-участниц мирового историче-

ского процесса. Иными словами, устойчивое развитие мира будущего напрямую зависит

от внутренней жизнеспособности/витальности самих мировых цивилизаций. К их числу,

несомненно, принадлежит Индия - древняя цивилизация и вторая по численности насе-

ления страна мира, которая, по прогнозам демографов, может стать первой уже в 2026 г.

Длительная история экономического роста, соперничество с «великим северным сосе-

дом» Китаем, выдвижение «крупнейшей демократии мира» на позицию одной из веду-

щих глобальных держав - эти и другие обстоятельства требуют повышенного внимания

к внутренним общественным процессам в Индии, к ее динамике развития «государства-

цивилизации».

Индийская цивилизация и институты гражданского общества:

механизмы взаимодействия

Современную Индию нередко называют «крупнейшей демократией мира». Полити-

ческая демократия в ней функционирует в условиях бесконечного разнообразия экологи-

ческих, физико-географических, экономических, этнонациональных, социокультурных и

иных условий, которые задают параметры социально-политического развития. В «круп-

нейшей демократии мира» проблемы ускорения экономического, социального и культур-

ного развития имеют особую сложность - равно как и разработка оптимальных методов

политического управления общественными процессами. На политический процесс в

Индии до сих пор значительно влияют такие факторы доиндустриального происхожде-

ния, как дуалистическая социальная структура общества: сложный симбиоз современных

классовых/социально-профессиональных общностей, с одной стороны, и традиционных

институциональных объединений (каста, сельская община, большая семья и т. д), с другой.

На содержание индийской политики продолжает влиять и наличие конфессий (и этносов),

численность которых равна либо превосходит население крупных европейских стран.

Как индийские авторы понимают категорию «государство-цивилизация»? Примени-

тельно к внешней политике дипломат К. Сибал охарактеризовал Индию как sui generis,

или как самостоятельную сущность, уникальную в своем роде. Внешнеполитической

проекцией «самостоятельной сущности» стала концепция и практика «стратегической

автономии», которая обрела свои основные черты в эпоху правления И. Ганди (1966-

1977, 1980-1984). В упомянутый период Индия благодаря стратегическому союзниче-

ству с Советским Союзом добилась статуса «почти» мировой державы. Геополитическим

субъектом «стратегической автономии» выступает активно формирующийся индийский

суперэтнос.

Цивилизационно-культурной и социально-политической персонификацией современ-

ной Индии стало специфическое, не-западное гражданское общество, которое начало раз-

виваться в колониальный период. По мнению канадского историка Э.Т. Эмбри, исходный

пункт траектории его развития относится к началу 80-х гг. ХIX в., когда «взаимодействие

политических, экономических и интеллектуальных усилий британских властей, с одной

стороны, и традиционного индийского социума - с другой, сформировало новое обще-

ство, наделенное некоторыми структурными характеристиками современных ему госу-

112

А.Г. Володин. Индия как «государство-цивилизация»

A. Volodin. India as a Civilizational State

дарств Запада и в организационном отношении становившееся качественно отличным от

доколониальной Индии» [Embree 1980, 22]. Еще более определенно на сей счет выска-

зался российский индолог А.А. Празаускас: индийское общество как категория социоло-

гии, считает он, «начало формироваться лишь после колониального завоевания, и этот

процесс сопровождался как сближением различных социальных (в том числе этносоци-

альных) сегментов, так и обострением противоречий между ними» [Празаускас 1990, 47].

Чтобы понять общественные процессы в современной Индии, необходимо выяснить,

как категории цивилизации и гражданского общества соотносятся друг с другом и взаимо-

действуют в повседневном политическом процессе. Под гражданским обществом в дан-

ной статье понимается (в соответствии с представлениями А. Грамши) «социальное про-

странство, где формулируются и артикулируются экономические и социальные интересы

различных общностей, где приобретают явные очертания такие массовидные явления, как

идеология и политика… мы можем определить гражданское общество как социальную

инфраструктуру политики, т. е. как совокупность интересов, динамика взаимодействия

которых обеспечивает воспроизводство и функционирование политических отношений»

[Володин 2008, 33].

Понятно, что гражданское общество в независимой Индии формировалось не только

под влиянием британского (практичного, основанного на непрямом управлении) коло-

ниализма. Однако в данный период получили стимул и определились основные тенден-

ции и интенции развития индийской цивилизации, оказавшейся восприимчивой (более

выраженно, чем иранская и китайская цивилизация) к мировоззренческим установкам,

которые в Западной Европе стали своеобразной питательной средой для индустриального

способа производства и утверждения рационально мыслящей и действующей личности.

Так, наличие относительно развитой философской традиции и навыков абстрактно-

теоретического мышления облегчило интеллектуальной элите колониального общества

доступ и восприятие представлений, выработанных Античностью, Возрождением и

Просвещением: политических свобод, правового государства и гражданского общества.

Наконец, духовно-интеллектуальная среда индийской цивилизации не препятствовала

появлению на авансцене общественной жизни незаурядных индивидуальностей - мысли-

телей, государственных деятелей, социальных реформаторов. Данная тенденция обрела

акцентированные и массовидные формы уже в новое время. Достаточно назвать имена

Р.М. Роя, Свами Вивекананды, Ауробиндо Гхоша, М.К. Ганди, Дж.Неру.

С другой стороны, религиозные системы Индии классического (доколониального)

периода не содержали элементов, которые активизировали бы деятельностные начала

человеческой личности: они не ориентировали индийцев на преобразование окружающей

среды, на расширение их духовного и интеллектуального горизонта. В доколониальный

период на Индостане не сложилась универсальная система ценностей, способная связать

нерасторжимыми узами общество и государство в некое диалектически единое целое.

Отсутствие подобной целостности препятствовало преодолению глубоких социально-

культурных различий между регионами и группами социума, сдерживало формирование

единообразной национально-этнической и государственно-политической общности. Рели-

гиозные центры («сакральные города») - Пури, Каджурахо, Танджур, Конарак, Удайпур -

выступали ядрами региональной социально-культурной интеграции. Тем не менее данные

традиционные центры в силу своих функций не могли (в отличие от западноевропейских

городов) стать «полюсами» экономического роста и территориями, которые бы коорди-

нировали, стимулировали и направляли хозяйственную, промышленную и коммерческую

интеграцию всего обширного индостанского пространства. Появление городов индустри-

ального типа логичнее связывать уже с колониальным периодом.

113

ОБЩЕСТВЕННЫЕ НАУКИ И СОВРЕМЕННОСТЬ. 2022. № 6. С. 106-124

SOCIAL SCIENCES AND CONTEMPORARY WORLD, 2022, no. 6, pp. 106-124

Формированию государственной системы универсалистского типа активно пре-

пятствовала и сословно-кастовая структура доколониального индийского общества.

Она сдерживала развитие правовых отношений (превращение личности в субъект права)

и конституирование социальных групп (вне традиционной иерархии) с общими экономи-

ческими интересами (гражданское общество есть прежде всего диверсифицированная и

высокоразвитая система-сеть горизонтальных связей). В то же время индийская цивилиза-

ция испокон веков отличалась плюрализмом, толерантностью, интуитивным пониманием

ущербности идеологических крайностей. Вытеснение буддизма индуизмом и превраще-

ние последнего в доминирующую религиозно-этическую систему значительно расши-

рило общественную аудиторию данного идеологического учения. Индуизм сознательно

делал акцент на принципах толерантности и отсутствии идеологического диктата. Однако,

по справедливому замечанию историка Г.М. Бонгард-Левина, «толерантность эта была

строго ограничена чисто религиозной сферой: индуизм с самого начала был охранителем

сословно-кастовой неприкосновенности, активно боролся против каких-либо наруше-

ний варновой иерархии, закреплял социальное неравенство» [Бонгард-Левин 1980, 307].

Существовало противоречие между терпимостью по отношению к представителям иных

религий, с одной стороны, и безусловной поддержкой кастовой иерархии - с другой. Впо-

следствии оно укоренилось в индийской политике, где свобода дискуссий соседствовала

с «неприкасаемостью» традиционной, по сути доиндустриальной социальной иерархии.

Некоторые новые элементы в развитие индийской цивилизации и общественных отно-

шений привнес колониальный период (1757-1947). Постепенное включение входившей

в Британскую империю Индии в систему мирового рынка требовало от колониальных

властей рационализировать «освоение» обширного субконтинентального пространства,

а также предполагало создание условий для адекватного восприятия Индией наиболее

эффективных для того времени форм экономической и финансовой деятельности. Особое

место Индии в имперской политике определялось уже тем, что среди стран Империи она

находилась на первом месте по объему торговли с Англией. С 1880 г. от состояния англо-

индийской торговли зависели расчеты метрополии с европейскими государствами.

Понятно, что такого рода модернизация «сверху» не была качественным изменением

фундаментальных оснований индийской цивилизации. Однако появилось буржуазное

государство, оснащенное институтами и функциями, необходимыми для участия в раз-

делении труда на мировом рынке. Действуя подобным образом, колониальное государство

формировало среду, которая потенциально могла усваивать принципы и модели поведе-

ния нового, индустриально-капиталистического образа жизни. С колониализмом в Индии

появляется и западный прототип бюрократии как исторический вид организации власти.

Ее внедрение на субконтиненте стало итогом развития британской метрополии, которая

сформировала внутри индийского социума такие категории-институты зрелого капитали-

стического общества, как государство и политика - да и сама бюрократия. Иначе говоря,

произошла своеобразная инверсия: современные институты развивались опережающе по

отношению к недостаточно зрелому в экономическом, политическом и культурном планах

индийскому обществу-цивилизации.

Превращение Индии в цивилизацию-государство предполагало оформление соци-

альной общности, которая способна осознать себя как некую культурно-политическую

целостность с определенным набором интересов, отличных от интересов британской

метрополии. Однако, как полагали интеллектуальные лидеры, новые качественные харак-

теристики индийское общество сможет обрести лишь тогда, когда основная часть народа

ощутит себя историческим субъектом, т. е. сможет определить себя в категориях обще-

национальных интересов. Показательно, что творцы и исполнители имперской политики

114

А.Г. Володин. Индия как «государство-цивилизация»

A. Volodin. India as a Civilizational State

рассматривали индийцев не столько как народ или нацию, сколько как выражение некоего

географического пространства, населенного мириадами рас, племен и каст.

В колониальный период индийская цивилизация обрела дополнительные импульсы

развития, поскольку нужды имперской политики стимулировали целевое распространение

унифицированной европейской системы образования с ориентацией на профессиональ-

ную подготовку, рационализм, оптимизацию решений, чуткое ощущение самоценности

времени. Можно утверждать, что западная система образования в стране с продолжитель-

ной интеллектуальной традицией стала одним из катализаторов и экономического роста,

и развития гражданских отношений.

Параллельно государство-цивилизация в Индии обретало и свое социально-полити-

ческое пространство. Появление общественных организаций (1870-1880-е гг.) и партии

Индийский национальный конгресс (ИНК) (1885 г.) заложило основу для развития совре-

менной политики в виде партий, общеиндийской элиты, а также ускорило развитие поли-

тической культуры и политического сознания. Впрочем, политическая интеграция диалек-

тически сопрягалась со становлением других форм групповой солидарности: этнической,

классовой, конфессиональной, локальной.

Активно влияло на общественные процессы и колониальное государство. Голландский

социолог Я. Бреман подчеркивает: «…колониальное государство активно вторгалось в

сферу экономических отношений». Имперские власти стремились сохранить преемствен-

ность механизмов эксплуатации. Поэтому колониальная экономическая политика в Индии

была направлена на поддержание традиционных (доиндустриальных) социальных связей

с единственной целью - «подчинить население требованиям нового [капиталистического]

способа производства» [Rural Transformation in Asia 1991, 127].

Имперская политика имела противоречивые последствия для развития индийской

цивилизации. В колониальный период сложилась дуалистическая социально-экономи-

ческая структура индийского общества. Основной содержательной характеристикой

социума стала дезинтеграция социальной структуры. Одна ее часть представляла собой

«полюса роста» (анклавы индустриально-капиталистического развития), которые черпали

внутренний динамизм из мировой системы, тогда как другая часть, лишенная таких непо-

средственных связей-импульсов, выступала в роли пассивного резонатора по отношению

к новым промышленным центрам и поставщика для них рабочей силы.

Фактически к введению Закона об управлении Индией во второй половине 1930-х гг.

на ее территории появилось современное правовое государство со всеми подобающими

атрибутами. Разумеется, трактовать колониальное государство как современный правовой

институт означало бы забегать вперед, поскольку для обретения подобного качества отсут-

ствовал ключевой функциональный признак - концепция разделения властей. Однако дан-

ное противоречие было преодолено после завоевания суверенитета в 1947 г. Созданное в

колониальный период правовое государство составило институциональное пространство

Индии, опосредованно став генератором современного политического процесса, с одной

стороны, и приняв на себя функции преобразовательной инженерии, постепенно «под-

тягивая» социальную структуру к уровню современного государства, - с другой. Стоит

иметь в виду, что каждый этап данного процесса был одновременно и приближением к

гражданскому состоянию общества, и преодолением деформаций, доставшихся Индии от

предшествовавших исторических эпох.

Дуалистическая структура общества и экономики, естественно, тормозила развитие

индийской цивилизации, поддерживала ее замкнутую цикличность. Вот как советский

индолог В.И. Павлов описывал некоторые траектории эволюции азиатских обществ,

распространенные вплоть до XIX в.: «Переход от созерцательной к регулярной концеп-

115

ОБЩЕСТВЕННЫЕ НАУКИ И СОВРЕМЕННОСТЬ. 2022. № 6. С. 106-124

SOCIAL SCIENCES AND CONTEMPORARY WORLD, 2022, no. 6, pp. 106-124

ции времени - непременное условие организации капиталистического производства и

обращения, а в более широком смысле становления меняющегося индивида меняюще-

гося общества. Сознание человека и общества оставалось замкнутой системой микро- и

макроциклов, из которых слагался индивидуальный и социальный опыт, закрепляемый

религией. Он оказывал обратное, попятное воздействие на ход исторического процесса,

нередко придавая ему цикличную замкнутость. Разорвать ее было невозможно без корен-

ного преобразования (Реформации) традиционного религиозного мировоззрения и сопут-

ствующих ему социальных нормативов и иерархических принципов» [Жуков, Барг, Чер-

няк, Павлов 1979, 263].

Преобразования в общественной жизни предполагали, что в индийском обществе

есть сила-«гегемон», которая способна преодолеть «стационарную» динамику его разви-

тия и вывести социум на траекторию самоподдерживающегося роста. Отыскать такую

силу внутри социальной структуры индийского общества изначально было сложно из-за

недостаточной самоорганизации массовых слоев населения, прежде всего индийского

крестьянства. Роль ускорителя социального развития легла на национальное государство.

Колониальная власть эффективно включила Индию в систему мирового рынка, что спо-

собствовало развитию страны в условиях сосуществования с высокоразвитыми экономи-

ческими системами Запада и Востока [Sen 1982]. Данная особенность индийского госу-

дарства обретает особую значимость сегодня, когда международная система переходит от

состояния «униполя» к полицентричной организации мирового пространства.

Представительная демократия или «парламентский авторитаризм»?

Пути политического развития независимой Индии

С проблемой национального государства логически связана более объемная и ком-

плексная тема, которую в системе наук о переходных обществах именовали «стратегией

развития». Она представляет собой целостность экономических, политических, идеологи-

ческих и социокультурных факторов, которые одновременно воздействуют на социальную

среду развивающихся стран. Цель - ускорить общественную трансформацию и создать

предпосылки для адаптации слаборазвитых обществ к включению в систему многосто-

ронних связей с промышленно развитыми государствами.

Комплексный характер стратегии развития предполагает, помимо прочего, диалектиче-

ские взаимоотношения между экономическими и политическими началами данного про-

цесса-явления. Такого рода связи постоянно сопровождали развитие Индии в период неза-

висимости. Так, американский экономист Л. Вейт полагал, что в самой стратегии развития

Индии изначально было заложено противоречие между экономическими и политическими

началами деятельности, которое постоянно стимулировало кризисы социально-политиче-

ского развития страны в период суверенитета. Согласно Л. Вейту, стратегия экономиче-

ского развития Индии неизменно строилась на директивных, мобилизационных началах

(форсированная индустриализация, направляемое из Дели планирование и т. д.), тогда как

в основе представительной системы правления лежали принципы компромиссного согла-

сования разноречивых интересов. Постоянно возникавшие противоречия между эконо-

мическими императивами и политической целесообразностью он описывает следующим

образом: «Применение правовых, реконсилиационных принципов в экономической поли-

тике нередко препятствовало быстрым переменам и, таким образом, синхронно совме-

щало социальную стабильность и экономическую стагнацию». По мнению американского

автора, из-за углубления противоречий между экономическими и политическими аспек-

тами развития в середине 1970-х гг. перед правящими кругами Индии встала проблема

116

А.Г. Володин. Индия как «государство-цивилизация»

A. Volodin. India as a Civilizational State

неизбежности выбора между консенсусно-компромиссными методами политического

управления и директивными началами руководства (т.е. неизбежностью установления

режима авторитарного типа), которые более соответствовали парадигме форсированной

модернизации национальной экономики [Veit 1976, 20].

Стереоскопический взгляд на стратегию развития Индии в период независимо-

сти показывает, что ее власти синхронно действовали по нескольким взаимосвязанным

направлениям. Во-первых, происходила интеграция неоднородной социальной и нацио-

нально-этнической структуры индийского общества. Индийский национальный конгресс

и оппозиционные партии на протяжении долгого времени разнились в своих оценках

эффективности данной деятельности. Во-вторых, важным стимулятором общественных

трансформаций выступал экономический рост, который, помимо прочего, должен был

повышать уровень жизни массовых слоев населения и амортизировать возникающие соци-

ально-классовые конфликты. В-третьих, в стратегию развития Индии была заложена идея

социальной справедливости: поступательного снижения имущественных диспропорций и

диспаритетов в обществе, которое страдает от последствий статусной (кастово-сословной)

иерархии и концентрации власти в руках ограниченного круга лиц («своекорыстных инте-

ресов»). В-четвертых, особое значение имело развитие политической демократии, которая

через распространение своих принципов и практик должна была мобилизовать низшие

касты на отстаивание своих интересов в отношениях с традиционными доминирующими

группами, привить народу рациональные стереотипы поведения, а также развивать секу-

лярные элементы в политической культуре населения [Kothari 1976]. Следует признать,

что стратегия сознательного приобщения масс к политике (как к наиболее широкому

общественному явлению) расширила социальную опору власти и повысила пластичность

индийской политической системы.

Однако политической системе «государства-цивилизации» не удалось избежать про-

тиворечий, характерных для демократии представительного типа. Таковыми стали опре-

делившееся в конце 1960 - начале 1970-х гг. усиление аппарата исполнительной власти

за счет представительных учреждений (дискуссии в которых часто не имели отношения

к конкретным проблемам развития страны), а также новые, авторитарные акценты в дея-

тельности руководителей политических партий. Сама логика развития последних привела

к переоценке ценностей правящих групп. Выбору между программами и их исполните-

лями (кандидатами) пришла на смену иная альтернатива - стабильное или неустойчивое

правительство. На рубеже 1970-1980-х гг. в Индии появились многочисленные публика-

ции с критикой выбранного курса. В них отмечалось, что в стране сужается социальная

основа политической системы, возрастает отчуждение между народом и центрами власти,

что последняя не способна контролировать ход общей стратегии страны, а также эффек-

тивно регулировать деятельность других подсистем общества: государственного управле-

ния, науки и образования («развития человеческих ресурсов»).

Институционализация системы политического представительства не могла «реак-

тивно» повысить уровень политического сознания и политической культуры населения в

сверхкрупной стране. Недостаточное интеллектуальное развитие народа и неспособность

многих индийцев соотносить свои действия и интересы - одна из важных причин слабо-

сти демократического контроля над партиями, правительством и государством, главный

фактор коррупции в правящих кругах и госаппарате. Парламентская система в Индии, как

писал в середине 1970-х гг. индийский автор Масани, «всегда служила заповедной зоной

для незначительного меньшинства, обладавшего квалификационными и имуществен-

ными преимуществами, которые позволяли избранным манипулировать данной системой

в своих интересах. В… аграрном обществе, где над политическим поведением все еще

117

ОБЩЕСТВЕННЫЕ НАУКИ И СОВРЕМЕННОСТЬ. 2022. № 6. С. 106-124

SOCIAL SCIENCES AND CONTEMPORARY WORLD, 2022, no. 6, pp. 106-124

довлеют традиционные кастовые и экономические связи, всеобщее избирательное право

никогда не гарантировало действительного политического участия… Аналогичным обра-

зом партия ИНК в годы независимости так и не трансформировалась в нечто большее, чем

некий конгломерат элитных групп, соревнующихся за распределение доходных государ-

ственных должностей» [Masani 1976, 307].

Давно и справедливо подмечено: реальная угроза политической системе Индии исхо-

дила от безработных, молодежи, маргиналов из городской мелкобуржуазной среды и люм-

пенов в крупных и сверхкрупных городах Индии. Данный слой населения продолжает

увеличиваться высокими темпами, что требует оперативных и профессионально выверен-

ных действий федерального центра и властей в штатах. Как отмечают местные эксперты,

балансировать политическую систему Индии в долгосрочной перспективе можно един-

ственным способом: ускорить необходимые массовым слоям населения структурные пре-

образования, пусть и за счет ограничения интересов зажиточных кругов .

Политическая стратегия Индийского национального конгресса (ИНК) изначально

была ориентирована на формирование в стране многочисленного среднего класса, чуж-

дого крайностям как правого, так и левого толка. В настоящее время он насчитывает, по

различным оценкам, около 300 млн человек. По западным оценкам, он не превышает

125 млн человек [Kochhar 2021]. Индия отличается от промышленно развитых стран тем,

что помимо среднего класса в стране существует (и жаждет удовлетворения своих эконо-

мических интересов) широкая «коалиция» сил с участием интеллигенции, студенчества,

различных отрядов рабочего класса, сельской бедноты и др. В последнее десятилетие ее

социальный состав определенно расширился за счет разоряющейся части фермерской

прослойки и ищущих работу выпускников высших учебных заведений. Пополнение сред-

него класса представителями «отверженных» стало важным направлением деятельности

правительства премьер-министра Н. Моди. В данном случае рыночный характер преобра-

зований не только не отменяет, но, напротив, предполагает активное использование фак-

тора государства для повышения жизнеспособности «индийской модели развития».

Значительным вызовом Индии и ее статусу мировой державы остаются диспропор-

ции и диспаритеты регионального развития страны. Так, «государство-цивилизация»

по-прежнему существует как бы в трех измерениях. Первое измерение - хронически

депрессивные штаты, в том числе и наиболее населенные: Бихар, Уттар Прадеш и Мадхья

Прадеш. Во второе входят штаты, жители которых обладают средним уровнем дохода:

Андхра Прадеш, Западная Бенгалия, Керала и Карнатака. Наконец, наиболее преуспе-

вающими территориями считаются штаты Пенджаб, Махараштра, Хариана, Гуджарат и

Тамилнаду. Показательно, что перепады темпов экономического роста между этими тремя

группами штатов пока не имеют тенденции к сокращению, а более зажиточные штаты

предсказуемо более эффективны в борьбе с бедностью [Smith 2007, 166-167]. Социаль-

ное нетерпение в индийском обществе усиливается и потому, что более 40% населения

страны - это молодежь в возрасте до 20 лет [Smith 2007, 177]. Диспаритеты развития

Индии отражаются и в показателях «уровня бедности». Так, согласно расчетам западных

экономистов, за «чертой бедности» в стране проживают более 250 млн человек - свыше

20% населения [Bardhan 2010, 91].

Противоречия развития современной Индии в конечном счете предопределены объек-

тивным расширением социального пространства политики страны. В режиме реального

времени к демократии и системе политического представительства приобщается много-

миллионная масса индийцев, которые в силу исторических обстоятельств раньше были

отстранены от процесса принятия решений по узловым проблемам их жизненного бытия.

Расширение состава участников политического процесса ограничивает эффективность

118

А.Г. Володин. Индия как «государство-цивилизация»

A. Volodin. India as a Civilizational State

«демократического управления», что описал индийский политический философ С. Кави-

радж: «Демократическая модель управления функционировала относительно четко в

начальные годы после завоевания суверенитета в 1947 г. прежде всего потому, что само

общество еще не было достаточно демократизировано; затруднения с работой институтов

представительства появились тогда, когда в народе начали утверждаться чувства полити-

ческого равенства и социальной справедливости» (цит. по: [Bardhan 2010, 155]).

Характер политического процесса в независимой Индии определен многочисленными

перегруппировками социально-классовых сил, что обусловлено вовлечением, со всеми

пережитками массового сознания, новых крупных общественных групп, которые перешли

из состояния «вековой» пассивности в режим сознательной активности. У такой пассив-

ности были свои веские основания - прежде всего политэкономического свойства. «Клас-

сический» опыт исторического Запада показывает: обеспечить открытость политического

процесса и политических систем на этом территориальном пространстве удалось за счет

подвижности социальной структуры общества, ее способности освобождать индивида от

груза представлений предшествовавших исторических эпох в ходе преодоления времен-

ной дезинтеграции хозяйственного организма и спонтанного перехода общества и эконо-

мики на новый, более высокий уровень внутреннего равновесия.

Однако в независимой Индии, как отмечал А.П. Колонтаев, «сохранение дезинтегра-

ции… переходит в область динамики экономической системы, превращается в проблему

взаимодействия основных ее звеньев… дезинтеграция не только отражает характер и

особенности функционирования отдельных отраслей хозяйства, но и выражает… важ-

ные черты современной экономической структуры в целом» [Экономика Индии 1980, 18].

Выдающийся индолог Г.К. Широков предполагал, что дезинтеграция была причиной

низкой общенациональной производительности труда и препятствовала экономическому

росту и развитию. В условиях, когда индустриально-капиталистические уклады не обла-

дают достаточной общенациональной преобразовательной силой, «важнейшее значение

приобретало раcширение экономических функций государства. Последнее путем соци-

ально-экономических преобразований, развития производительных сил и изменения

условий отношений с мировым рынком должно было обеспечить интеграцию экономики

на новом, более высоком уровне» [Экономика Индии 1980, 15].

Семидесятипятилетний опыт независимого развития Индии показывает: государство

остается центральным элементом всей общественной системы, способным ускорять

ритмы его эволюции, смягчать классовые противоречия и переводить их в безопасный

режим, а также открывать каналы восходящей социальной мобильности для низких и низ-

ших каст, которые в прошлом не имели влияния на политические процессы. В связи с

данной особенностью дискуссии между социально-политическими силами страны идут

не вокруг темы государства или рынка, а затрагивают проблему более практического свой-

ства - эффективного использования потенциала этого института в интересах общества в

целом и массовых слоев населения в особенности.

Не стоит забывать, что политическое развитие «государства-цивилизации» протекает

динамичнее, чем системы представительной демократии в Западной Европе и Северной

Америке. Следствием «спрессованности» исторического времени в Индии стало развитие

системы политического представительства, которую иногда называют «нелиберальной

демократией» [Zakaria 2003]. Системы подобного типа советские востоковеды в 1980-е гг.

характеризовали как «авторитарный парламентаризм» [Эволюция восточных обществ

1984, 296-381], что выглядит предметнее и конкретнее. Помимо Индии, «авторитарный

парламентаризм» был распространен в Малайзии и Шри Ланке. Н.А. Симония полагал,

что «наблюдаемый в этих странах (Индия, Малайзия, Шри Ланка) парламентаризм не

119

ОБЩЕСТВЕННЫЕ НАУКИ И СОВРЕМЕННОСТЬ. 2022. № 6. С. 106-124

SOCIAL SCIENCES AND CONTEMPORARY WORLD, 2022, no. 6, pp. 106-124

подлинно буржуазно-демократического свойства»: «каждой из этих стран удалось выра-

ботать особую форму политического компромисса между основными фракциями господ-

ствующих классов. Парламентская форма выступает здесь в качестве удобного каркаса,

в рамках которого и под ширмой которого реализуется авторитарный по существу поли-

тический компромисс верхушечных слоев господствующих классов», - отмечал ученый

[Эволюция восточных обществ 1984; 296, 297].

Концепцию «авторитарного парламентаризма» некоторые индологи посчитали дискус-

сионной. Они акцентировали внимание на многонациональном и поликонфессиональном

характере индийского общества, который объективно осложнял «авторитарный компро-

мисс» внутри господствующих классов и требовал распространить принципы сосуще-

ствования (консенсуса) на новые сферы взаимоотношений [Володин 1989, 6-7]. Впрочем,

в последующий период политический процесс оказался столь сложным и противоречи-

вым, что к дискуссии об «авторитаризме» и «демократии» в Индии пришлось вернуться в

конце 2010-х - начале 2020-х гг.

В Индии всегда имели влияние политологи, выступавшие с алармистских позиций.

Они опасались критического сужения социального пространства политической системы

«крупнейшей демократии мира», что неизбежно привело бы к крупному общественному

катаклизму с непредсказуемыми последствиями. Алармисты опасались, что политиче-

ское мышление экономически доминирующих сил и выражающих их интересы профес-

сиональных политиков отстает от требований времени: они не способны рассматривать

индийское общество стереоскопически, в диалектическом единстве проблем и противоре-

чий и, соответственно, не осознают необходимость своевременных компромиссов с мас-

совыми слоями населения. Подобная точка зрения неизменно оказывалась стратегически

полезной, поскольку она задавала нужные параметры политике частнособственнических

классов. Как представляется, основным вызовом индийской политике в начале ХХI в.

стал энергичный рост влияния демократических настроенных слоев населения, что выра-

жается в социальном самоутверждении низких и низших каст - некогда приниженной и

отверженной части населения страны. Соответствующие внутренние изменения проис-

ходили и в модели социально-политического развития страны.

Впрочем, один фактор развития Индии оставался неизменным - роль национального

государства. Его влияние ныне возрастает вследствие необходимости регулировать про-

цессы глобализации в интересах страны, а также поддерживать единство и территори-

альную целостность сложносоставного общества, как и сбалансированные отношения

между центром и штатами. Особая функция индийского государства состоит в ускорении

структурной перестройки народного хозяйства, которая привела к выходу страны в исто-

рически уплотненные сроки на уровень передовых в экономическом и научно-техниче-

ском отношении стран мира. Определяющую роль государство сыграло и в перегруппи-

ровке сил в международной системе, в почти «реактивном» перемещении Индии в когорту

мировых держав.

Возрастание роли государства в социально-политическом развитии Индии побудило

некоторых политологов вновь обратиться к концепции авторитаризма развития - в изме-

ненном виде. Фактически речь идет о возвращении к парадигме «парламентского авто-

ритаризма», с которой в середине 1980-х гг. выступил советский и российский политолог

Н.А. Симония. Так, британский индолог Дж. Мэнор утверждает: «Индия более не явля-

ется либеральной демократией… Лидеры Бхаратия Джаната Парти значительно продви-

нулись в построении нового порядка, качественно отличного от либеральной демократии.

Этот порядок есть не что иное, как “соревновательный авторитаризм”… Новый политиче-

ский порядок Моди подчиняет логике своего развития все общественные институты, аль-

120

А.Г. Володин. Индия как «государство-цивилизация»

A. Volodin. India as a Civilizational State

тернативные центры власти и независимые голоса с целью создать автократию. Что есть

“соревновательный авторитаризм“?… Это система, распорядители власти которой не

отменяют формальные демократические процедуры, однако используют неформальные

механизмы принуждения и контроля, сохраняя при этом формальную архитектуру демо-

кратии. В результате подобных действий возникает система-гибрид, которая сохраняет

внешнее подобие демократии при незначительном содержательном наполнении послед-

ней» [Manor 2021].

Не вступая в полемику, имеет смысл высказать два принципиальных соображения

относительно концепции «соревновательного авторитаризма». Первое: после президент-

ских выборов в США 2020 г. многие индийские специалисты со здоровым скепсисом

относятся как к понятию «либеральная демократия», так и к универсальному характеру

данного явления. Второе: сама филиация идей, которые прошли путь от «парламентского

авторитаризма» к «соревновательному авторитаризму», указывает на устойчивую повто-

ряемость этапов политического процесса (с неизбежными особенностями последующих

фаз исторической эволюции Индии). На переломных этапах индийской истории, когда

перед обществом возникают качественно новые, параметрические проблемы, усилива-

ются институты государства и исполнительной власти (о чем убедительно пишет Дж.

Мэнор). Суть дела заключается в том, что и И. Ганди, и Н. Моди - объективно сильные

личности и волевые политики. Их самобытность налагает печать индивидуальности не

только на деятельность политиков, но и на весь характер политического развития. Цивили-

зационная сущность индийского общества напрямую влияет на роль национального госу-

дарства, которое сохраняет доминирующие позиции в обществе. Данная традиция берет

свое начало в национально-освободительном движении. Оценивая путь, пройденный

индийским «государством-цивилизацией» за три четверти века независимости, можно

констатировать: центральным институтом экономической и политической модернизации

индийского общества было и остается национальное государство, которое решает задачи

снижения социально-имущественных диспаритетов, а также укрепления единства и тер-

риториальной целостности «крупнейшей демократии мира».

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Бонгард-Левин Г.М. (1980) Древнеиндийская цивилизация. Философия, наука, религия. М.:

Главная редакция восточной литературы изд-ва «Наука». 333 с.

Володин А.Г. (1989) Индия: становление институтов буржуазной демократии. М.: Наука. Глав-

ная редакция восточной литературы. 214 с.

Володин А.Г. (2008) Политическая экономия демократии. М.: Гуманитарий. 288 с.

Жуков Е.М., Барг М.А., Черняк Е.Б., Павлов В.И. (1979) Теоретические проблемы всемирно-

исторического процесса. М.: Наука. 331 с.

Лооне Э.Н. (1980) Современная философия истории. Таллинн: Ээсти Раамат. 293 с.

Празаускас А.А. (1990) Этнос, политика и государство в современной Индии. М.: Главная редак-

ция восточной литературы изд-ва «Наука». 304 c.

Рейснер Л.И. (1993) Цивилизация и способ общения. М.: Наука, Издательская фирма «Восточ-

ная литература». 307 с.

Спиридонова В.И. (2022) «Государство-цивилизация» как новая формула существования в ХХI

веке // Общественные науки и современность. № 3. С. 116-127.

Травкина Н., Васильев В. (2022) Циклические закономерности процессов глобализации // Пер-

спективы (Электронный журнал). № 2. С. 7-24.

121

ОБЩЕСТВЕННЫЕ НАУКИ И СОВРЕМЕННОСТЬ. 2022. № 6. С. 106-124

SOCIAL SCIENCES AND CONTEMPORARY WORLD, 2022, no. 6, pp. 106-124

Эволюция восточных обществ: синтез традиционного и современного (1984) М.: Главная редак-

ция восточной литературы изд-ва «Наука». 581 с.

Экономика Индии: общая характеристика (1980) М.: Главная редакция восточной литературы

изд-ва «Наука». 271 с.

Bardhan P. (2010) Awakening Giants, Feet of Clay. Assessing the Economic Rise of China and India.

Princeton-Oxford: Princeton University Press.172 p.

Coker Ch. (2019) The Rise of the Civilizational State: China, Russia and the Islamic Caliphate and the

Challenge to the Liberal World bridge. Cambridge: Polity Press. 230 p.

Embree A.T. (1980) India’s search for National Identity. Delhi: Chanakya Publications. 144 p.

Huntington S.P. (1996) The Clash of Civilizations and the Remaking of World Order. N.Y.: Simon &

Schuster. 367 p.

Huntington S.P. (1968) Political Order in Changing Societies. New Haven. L.: Yale University

Press. 488 p.

Huntington S.P. (2004) Who Are We? The Challenges to America’s National Identity. N.Y.: Simon &

Schuster. 448 p.

Kochhar R. (2021) In the Pandemic, India’s Middle Class Shrinks and Poverty Spreads While China

Sees Smaller Changes. Pew Research Center. 18.03.2021. (https://pewresearch.org/fact-tank/2021/03/18/

in-the-pandemic-indias-middle-class-shrinks-and-poverty-spreads-while-china-sees-smaller-changes/).

Kothari R. (1976) Democratic Polity and Social Change in India: Crisis and Opportunities. Bombay:

Allied Publishers. 124 p.

Manor J. (2021) New, Fundamentally Different Political Order: The Emergence and Future Prospects of

‘Competitive Authoritarianism’ in India // Economic and Political Weekly. Vol. 56. Issue 10.

Masani Z. (1976) Indira Gandhi: A Biography. N.Y.: Crowell. 341 p.

Nayar B.R. (2005) The Geopolitics of Globalization. The Consequences for Development. Delhi: Ox-

ford University Press. 301 p.

Rural Transformation in Asia (1991) Delhi: Oxford University Press. 532 p.

Sen A. (1982) The State, Industrialization and Class Formations in India: A Neomarxist Perspective on

Colonialism, Underdevelopment and Development. L.: Routledge & Kegan Paul. 289 p.

Smith D. (2007) The Dragon and the Elephant. China, India and the New World Order. L.: Profile

Books. 266 p.

Veit L.A. (1976) India’s Second Revolution: The Dimensions of Development. N.Y.: McCraw-Hill.

402 p.

Zakaria F. (2003). The Future of Freedom: Illiberal Democracy at Home and Abroad. N.Y.: W.W.Norton

& Company Inc. 256 p.

Zakaria F. (2008) The Post-American World. N.Y.-L.: W.W. Norton & Company. 304 p.

REFERENCES

Bardhan P. (2010) Awakening Giants, Feet of Clay. Assessing the Economic Rise of China and India.

Princeton-Oxford: Princeton University Press. 172 p.

Bongard-Levin G.M. (1980) Drevneindiyskaya tsivilizatsiya. Filosofiya, nauka, religiya [Ancient In-

dian Civilization. Philosophy, Science, Religion] Moscow: Nauka Publishers, Oriental Division. 333 p.

Coker Ch. (2019) The Rise of the Civilizational State: China, Russia and the Islamic Caliphate and the

Challenge to the Liberal World Bridge. Cambridge: Polity Press. 230 p.

Ekonomika Indii: Obschaya Kharacteristika [India’s National Economy: General Analysis] (1980)

Moscow: Nauka Publishers, Oriental Division. 271 p.

Embree A.T. (1980) India’s Search for National Identity. Delhi: Chanakya Publications. 144 p.

122

А.Г. Володин. Индия как «государство-цивилизация»

A. Volodin. India as a Civilizational State

Evolutsiya Vostochnykh Obschestv: Syntez Traditsionnogo i Sovremennogo [Evolution of Traditional

Societies: Synthesis of Tradition and Modernity] (1984) Moscow: Nauka Publishers, Oriental Division.

581 p.

Huntington S.P. (1996) The Clash of Civilizations and the Remaking of World Order. N.Y.: Simon &

Schuster. 367 p.

Huntington S.P. (1968) Political Order in Changing Societies. New Haven: Yale University Press.

488 p.

Huntington S.P. (2004) Who Are We? The Challenges to America’s National Identity. N.Y.: Simon &

Schuster. 448 p.

Kochhar R. (2021) In the Pandemic, India’s Middle Class Shrinks and Poverty Spreads While China

Sees Smaller Changes. Pew Research Center. 18.03.2021. (https://pewresearch.org/fact-tank/2021/03/18/

in-the-pandemic-indias-middle-class-shrinks-and-poverty-spreads-while-china-sees-smaller-changes/).

Kothari R. (1976) Democratic Polity and Social Change in India: Crisis and Opportunities. Bombay:

Allied Publishers. 124 p.

Loone E.N. (1980) Sovremennaya Filosofiya Istorii [Modern Philosophy of History]. Tallinn: Eesti

Raamat. 295 p.

Manor J. (2021) New, Fundamentally Different Political Order: The Emergence and Future Prospects of

‘Competitive Authoritarianism’ in India. Economic and Political Weekly. vol. 56, issue 10.

Masani Z. (1976) Indira Gandhi: A Biography. N.Y.: Crowell. 341 p.

Nayar B.R. (2005) The Geopolitics of Globalization. The Consequences for Development. Delhi: Ox-

ford University Press. 301 p.

Prazauskas A.A. (1990). Etnos, Politika i Gosudarstvo v Sovremennoi Indii [Ethnicity, Politics and

State in Modern India]. Moscow: Nauka Publishers, Oriental Division. 304 p.

Reysner L.I. (1993) Tsivilizatsiya i Sposob Obscheniya [Civilization and Mode of Interaction]. Moscow:

Nauka Publishers, Oriental Division. 307 p.

Rural Transformation in Asia (1991) Delhi: Oxford University Press. 532 p.

Sen A. (1982) The State, Industrialization and Class Formations in India: A Neomarxist Perspective on

Colonialism, Underdevelopment and Development. L.: Routledge & Kegan Paul. 289 p.

Smith D. (2007) The Dragon and the Elephant. China, India and the New World Order. L.: Profile

Books. 266 p.

Spiridonova V.I. (2022) “Gosudarstvo-Tsivilizatsiya” kak novaya forma suschestvovaniya v XXI veke

[“Civilizational State” as a New Formula of Existence in the XXI Century]. Obshchestvennye nauki i sovre-

mennost’. vol. 3, pp. 116-127.

Travkina N., Vassiliev V. (2022) Tsiklitcheskiye zakonomernosti protzessov globalizatsii [Cycles of

Globalization and their Regularities]. Perspektivy. vol. 2, pp. 7-24.

Veit L.A. (1976) India’s Second Revolution: The Dimensions of Development. N.Y.: McCraw-Hill.

402 p.

Volodin A.G. (1989) Indiya: stanovleniye institutov burzhuaznoi democratii [India: Development of

Representative Institutions]. Moscow: Nauka Publishers, Oriental Division, 214 p.

Volodin A.G. (2008) Politicheskaya Ekonomiya Demokratii [Political Economy of Democracy].

Moscow: Gumanitariy. 288 p.

Zakaria F. (2003) The Future of Freedom: Illiberal Democracy at Home and Abroad. N.Y.: W.W. Norton

& Company Inc. 256 p.

Zakaria F. (2008) The Post-American World. N.Y.-L.: W.W. Norton & Company. 304 p.

Zhukov Ye.M., Barg M.A., Chernyak E.B., Pavlov V.I. (1979) Teoreticheskiye problemy vsemirno-

istoricheskogo protsessa [Theoretical Issues of World History]. Moscow: Nauka Publishers. 331 p.

123