Дмитрий Андреев: Георгий Сазонов и его высокопоставленные покро-

вители и собеседники^*

Dmitry Andreev (Lomonosov Moscow State University, Russia):

Georgy Sazonov and his high-ranking patrons and interlocutors

DOI: 10.31857/S0869568722010186

Фèãóðà Г.П. Сàзîíîâà, íà÷èíàâшåãî ñâîю ïóáëèцèñòè÷åñêóю äåÿòåëüíîñòü

ëèáåðàëüíыì íàðîäíèêîì, зàòåì ñòàâшåãî ñîâåòíèêîì âыñîêîïîñòàâëåííых ÷è-

íîâíèêîâ è ÿðêèì зàщèòíèêîì èäåàëîâ êîíñåðâàòèâíîãî ðåфîðìàòîðñòâà, íî

íå эìèãðèðîâàâшåãî ïîñëå ðåâîëюцèè, à ïîïыòàâшåãîñÿ âñòðîèòüñÿ â íîâóю ðå-

àëüíîñòü, äàâíî æäàëà âñåñòîðîííåãî è ãëóáîêîãî èññëåäîâàíèÿ. Кíèãà В. В.

Зâå-ðåâà зàìåòíî ñïîñîáñòâóåò ðåшåíèю äàííîé зàäà÷è, хîòÿ åãî î÷åðêè,

êîíå÷íî, - ëèшü ïåðâыé ïðèñòóï è зîíäàæ òåìы, âыÿâëÿющèé ðàзíîîáðàзèå

åё àñïåêòîâ, âîзìîæíыå ïîäхîäы ê èх îñâåщåíèю, âîзíèêàющèå ïðè эòîì

òðóäíîñòè è ò. ï. Íî, ê ñîæàëåíèю, èññëåäîâàòåëü ðåшèë ïèñàòü âîïðåêè

«îáщåïðèíÿòîìó íàó÷-íîìó êîñíîÿзы÷èю» (ñ.

411) è

÷ðåзìåðíî óâëёêñÿ

эññåèñòè÷åñêîé ñóáъåêòèâíîé хàðàêòåðèñòèêîé

èзó÷àåìых фàêòîâ. Òàêàÿ

ìàíåðà è ñâÿзàííàÿ ñ íåé èíòåð-ïðåòàцèîííàÿ ëёãêîñòü íå òîëüêî ìåшàюò

êðèòè÷åñêîé îцåíêå èñòî÷íèêîâ, íî

^* Статья подготовлена при поддержке Междисциплинарной научно-образовательной школы

Московского университета «Сохранение мирового культурно-исторического наследия».

179

и чреваты порождением новых мифов. Однако, несмотря на избранный стиль,

Звереву удалось уловить и понять многие существенные черты политической

индивидуальности Сазонова. И самые удачные места книги посвящены как раз

описанию и систематизации собранного автором материала.

В частности, Зверев обращает внимание на содержащиеся в «Автобиогра-

фии» Сазонова сведения о контактах Георгия Петровича с правителем канцеля-

рии министра внутренних дел в 1885-1891 гг. А.Д. Пазухиным. Зародившиеся

ещё в начале 1880-х гг. «личные и доверительные отношения» (с. 165) между

«народником-консерватором» (с. 17) и будущим идеологом и разработчиком

«контрреформ» Зверев объясняет близостью их взглядов на темпы и цели пре-

образований в деревне. В вышедшей в 1889 г. книге «Неотчуждаемость кре-

стьянских земель в связи с государственно-экономической программой» Са-

зонов констатировал неготовность крестьян к введению рыночного хозяйства

и ратовал за «обеспечение попечительства» над их общинами со стороны го-

сударства (с. 166). Неудивительно, что разделявший эти идеи Пазухин насто-

ятельно рекомендовал ему не выполнять указания В.К. Плеве, являвшегося

тогда товарищем министра внутренних дел, и не делать «значительные купю-

ры» в этом труде (с. 166). Зверев вполне допускает, что Пазухин, служивший

ранее мировым судьёй и уездным предводителем дворянства, внезапно назна-

ченный на высокий пост и не имевший административного и канцелярского

опыта, искренне интересовался мнениями своего приятеля. Но встречающиеся

в «Автобиографии» утверждения, будто тот регулярно обращался к Сазонову

за советами, историк оценивает скептически (с. 167). Вместе с тем Зверев счи-

тает правдоподобным упоминание в мемуарах Сазонова о том, что он и Пазу-

хин вместе готовили главу МВД гр. Д.А. Толстого к «войне» против министра

финансов И.А. Вышнеградского (с. 167). Алексей Дмитриевич даже пытался

устроить Георгия Петровича на службу в МВД, но из-за причастности его про-

теже в 1870-е гг. к революционному движению ничего не добился (с. 167-169).

Впрочем, уже 27 января 1891 г. он скончался.

В конце 1891 г. Сазонов поместил в «Гражданине» статью «Реформа на-

родного продовольствия», изложив целую программу борьбы с начавшимся

голодом и резкого усиления государственного регулирования хлебозаготовок.

Незадолго до публикации она была прочитана в салоне А.А. Татищева, после

чего близкий к кн. В.П. Мещерскому А.К. Кривошеин, готовившийся возгла-

вить Хозяйственный департамент МВД, предложил Сазонову пойти на службу

вместе с ним. Затем автору нашумевшей статьи было поручено под началом

Плеве заняться борьбой с голодом. Такую комбинацию, согласно «Автобиогра-

фии», будто бы санкционировал царь (с. 177, 181-182). Однако в конце XIX в.

монарх обычно не вмешивался в назначения чиновников низшего звена. Его

участие могло потребоваться лишь в том случае, если бы в Департаменте поли-

ции вновь напомнили Кривошеину, как ранее Пазухину, о прошлом Георгия

Петровича.

Так или иначе, Сазонов проник в МВД. Но покровительствовавший ему

Кривошеин вскоре пошёл на повышение и стал министром путей сообще-

ния, а министр внутренних дел И.Н. Дурново остался недоволен Сазоновым,

поскольку его статья о борьбе с голодом появилась в тот самый момент, ког-

да Александр III заявил о недостаточности мер, принятых МВД против этого

бедствия (с. 189). Как утверждал Сазонов, император был «разгневан» тем, что

Дурново занимался «сокрытием голода» (с. 182).

180

Но пошатнувшееся было положение Георгия Петровича (с. 189-191) снова

укрепилось. В трудную минуту у него появился ещё один «покровитель», как

его называет Зверев, - обер-прокурор Святейшего Синода К.П. Победоносцев.

Если верить той же «Автобиографии», ему понравилась книга о «неотчуждае-

мости крестьянских земель», в которой он, по словам Сазонова, нашёл «по-

добную своей идеологию» (с. 169-172). В начале февраля 1893 г. Победоносцев

якобы лично передал её Александру III, и император распорядился «благода-

рить» автора¹². По признанию самого Сазонова, подобное внимание к его тру-

ду явилось «крупной сенсацией в сферах верховной бюрократии», и авторитет

публициста «сильно скакнул вверх», особенно после того, как в конце того же

года вышел закон о неотчуждаемости крестьянских наделов (с. 191-192). Зве-

рев предельно аккуратно фиксирует, что Сазонов смог «добиться реализации

тех идей, которые он отстаивал в своих работах» (с. 192). Хотя, разумеется, его

слово не могло быть в таком деле решающим.

Но Сазонов всё же споткнулся, поскольку, по меткому замечанию Зверева,

стремился «сочетать несочетаемое» - роль независимого публициста и госу-

дарственную службу (с. 193). Незадолго до выхода в декабре 1893 г. закона

о неотчуждаемости крестьянских наделов Сазонов выступил в Вольном эконо-

мическом обществе с докладом «Быть или не быть общине?». Докладчик од-

нозначно отстаивал сохранение общины, но одновременно проговаривал и тут

же критически разбирал аргументы сторонников ликвидации этого института,

звучавшие в правительственных сферах. Тем самым он фактически разглашал

закрытую служебную информацию, на что крайне резко отреагировал министр

императорского двора гр. И.И. Воронцов-Дашков. В итоге Дурново выгнал

Сазонова из МВД, и даже просьба Победоносцева не помогла (с. 194-202).

Правда, Зверев считает, что позднее, уже при Николае II, Сазонов и Победо-

носцев отомстили Дурново, ставшему к тому времени председателем Комитета

министров. Сазонов опубликовал в «Новом времени» статью со статистиче-

скими данными о жертвах голода и сопутствовавших ему лишениях. В статье

Дурново назывался «одним из виновников допущенных просчётов». Тот в от-

вет пытался добиться высылки Сазонова, но, как предполагает историк, глава

духовного ведомства будто бы этому помешал (с. 202-203). Правда, никаких

прямых подтверждений этому не приводится. Без указания на источники го-

ворится и о том, что именно обер-прокурор содействовал возвращению Сазо-

нова в столицу из Псковской губ., куда того выслали в 1902 г. из-за скандала

с публикацией в газете «Россия», редактором-издателем которой он являлся,

фельетона А.В. Амфитеатрова «Господа Обмановы» (с. 261).

Нельзя не отметить, что автор явно преувеличивает внимание к Сазоно-

ву со стороны Александра III. Так, трудно поверить в то, что с ведома царя

Это было уже второе сочинение Сазонова, пополнившее царскую библиотеку. В 1890 г. он

выпустил книгу о разорении крестьянских хозяйств после выкупной операции в одном из уездов

Псковской губ. Земли нескольких десятков тысяч человек к концу 1889 г. оказались заложенными

в банк, их должны были выставить на аукцион. Сазонов, побывав в этом уезде и изучив ситуацию

на месте, обратился к министрам внутренних дел и финансов, предлагая перевести образовавшийся

долг в Крестьянский банк, но они не отреагировали. Тогда за два дня до аукциона он апеллировал

уже непосредственно в Канцелярию прошений и на следующий же день получил оттуда телеграм-

му, в которой говорилось, что царь «повелел остановить аукцион, а долг перевести в Крестьянский

банк». Через год с небольшим его описание ситуации с крестьянскими хозяйствами в Псковской

губ. было передано императору (с. 172-175).

181

в 1894 г. на недавно уволенного со службы молодого чиновника якобы «воз-

ложили обязанность подготовить трёхтомный “Обзор деятельности земств по

сельскому хозяйству (1865-1895 гг.)”» (с. 203). «Вне службы» подобные «осо-

бые поручения» всё же не давались, либо это был совершенно исключительный

случай, обстоятельства которого следовало бы раскрыть подробнее и не по вос-

поминаниям самого Сазонова. Столь же неправдоподобно звучат слова мемуа-

риста о том, что после отставки из МВД им «была организована с высочайшего

соизволения» инспекция крестьянских хозяйств трёх северо-западных губер-

ний. Причём император будто бы повелел передать Сазонову, что «с интересом

будет ожидать результатов исследования» (с. 204). Будь это действительно так,

вышел бы громкий административный скандал.

В число покровителей Сазонова автор включает и С.Ю. Витте. Их знаком-

ство состоялось в 1890 г. во время поездки группы высокопоставленных чинов-

ников в Туркестан. Затем они сблизились, отстаивая сохранение крестьянской

общины и противостоя влиятельным сторонникам её разрушения (с. 206-210).

В середине 1890-х гг., когда впервые возникла идея начать выпуск новой газеты

«Россия», Витте, употребляя свои связи и возможности, пытался найти для неё

деньги у московских купцов Н.А. Найдёнова и С.Т. Морозова (с. 246-247)¹³.

Впоследствии перед публикацией в «России» статьи К.Ф. Головина, резко кри-

тиковавшего финансовое ведомство, Сазонов ознакомил с ней Витте, а затем

обстоятельно опроверг её аргументы в собственной заметке, напечатанной от

редакции и написанной на основании материалов, полученных от министра

финансов (с. 254-259).

После реформ 1905-1906 гг. отношения между Сазоновым и Витте замет-

но испортились. Впрочем, причины их ухудшения долго накапливались. Сергей

Юльевич дистанцировался от судьбы редактора-издателя закрытой «России», хотя

сперва пообещал ему уладить всё «за 2-3 дня» (с. 250, 261). Став в 1903 г. предсе-

дателем Комитета министров, Витте не пригласил Сазонова - знатока крестьян-

ского вопроса - в Особое совещание о нуждах сельскохозяйственной промышлен-

ности, не привлекался он и к работе образованного осенью 1905 г. объединённого

правительства. В начале 1906 г. Сазонов выступил с анонимным открытым пись-

мом к гр. Витте, по сути, обвинив его в том, что проводившаяся им социально--

экономическая, внутренняя и внешняя политика привела к кризису империи. Но

и этот выпад не вызвал окончательного разрыва. Покинув Совет министров, граф

стал более бережно обращаться с теми, с кем был ранее связан (с. 269-286). Кро-

ме того, он мог попросту не знать, кто именно сочинил это послание, тем более

что подобного рода упрёки ему приходилось слышать довольно часто. При этом,

хотя в неопубликованных воспоминаниях Сазонова Витте был описан критиче-

ски, а иногда даже резко (например, когда говорилось о перемене его мнения об

общине на диаметрально противоположное), его таланты под сомнение не стави-

лись. Напротив, «ответный “мемуарный” удар» Витте по Сазонову оказался про-

сто уничтожающим: Георгий Петрович изображался «морально нечистоплотным

субъектом, черносотенцем, мастером закулисных интриг, шантажистом, взяточ-

ником» (с. 359-366). В советское время после издания в Берлине мемуаров Витте

эти обвинения поставили крест на карьере Сазонова при новом режиме (с. 419).

Подробнее о возникновении данного издания см.: Дробышевский Д.А. Политика или при-

быль: для чего была создана газета «Россия» (1899-1902 гг.)? // Вестник Воронежского государ-

ственного университета. Сер. Филология. Журналистика. 2014. № 2. С. 126-129.

182

Значительное место в книге уделено «России» (с. 230-245) и скандалу во-

круг публикации в ней «Господ Обмановых». Освещая его, Зверев опирается

на неизвестные ранее письма редактора и автора фельетона к министру вну-

тренних дел Д.С. Сипягину. Амфитеатров добивался смягчения своей участи

(с. 221-227). Его письмо, оставленное без ответа Сипягиным (с. 227), было

прочитано Плеве, возглавившим МВД в апреле 1902 г., и в конце того же года

памфлетиста перевели из Сибири в Вологду (с. 228), затем ему и вовсе разре-

шили вернуться в столицу. Сазонов же не только стремился выставить себя

непричастным к выходу «Господ Обмановых», но и всячески отмежёвывался

от той линии, которую проводила в издании группа либеральных сотрудников

редакции и авторов (с. 228-230).

Крайне интересен пересказанный в книге фрагмент воспоминаний Сазо-

нова, в котором изложена его беседа с Плеве, состоявшаяся осенью 1902 г.

в Ялте. Публицист, желая испросить у министра внутренних дел разрешение

на новое периодическое издание, пытался изменить сложившееся у Плеве

представление о «России» как о революционном печатном органе и убеждал

собеседника в пользе «газеты, пусть и оппозиционного толка, но защищаю-

щей государственные интересы». Плеве готов был допустить такое издание, но

обещал тут же закрыть его, если оно выступит как «реинкарнация “России”».

Отвечая на вопрос о текущей политической ситуации, Сазонов, по его словам,

прямо заявил, что страна находится «накануне кровавой смуты», избежать ко-

торую можно лишь введением «представительства народа». С этим Плеве не

согласился, причём сделал это «хмуро», после чего разговор завершился. Тем

не менее Сазонов вспоминал о Плеве как «искреннем решительном» челове-

ке (с. 261, 263-264). К сожалению, Зверев не соотнёс этот ялтинский диалог

с беседой, состоявшейся почти тогда же, там же и о том же самом между ми-

нистрами финансов и внутренних дел¹⁴. Вряд ли возможно выяснить, какой

из разговоров произошёл раньше. Но если Плеве слушал Сазонова уже после

того, как ему то же самое внушал его главный оппонент в правительстве, то

станет понятно, почему он возражал «хмуро». Да и сам Плеве был не столь

прост, как кажется автору книги, который пишет, что в нём «искренности не

было и ни на понюх табаку», он «ещё тот был дядя» и никогда не пошёл бы ни

на какие эксперименты с представительством (с. 264). Во всяком случае, его

заинтересовала идея редактора газеты «Киевлянин» Д.И. Пихно о «своеобраз-

ной конституции» - допускать до рассмотрения монарха лишь законопроекты,

получившие поддержку большинства членов Государственного совета¹⁵.

К началу 1904 г. Сазонову всё же удалось вернуться к редакторской деятель-

ности, выпустить четыре номера новой газеты «Русская земля», после чего её за-

крыли. Георгий Петрович связывал это с интригами А.А. Суворина (сына издателя

«Нового времени»), который в то время налаживал выпуск газеты «Русь», и, дабы

«пырнуть из-за угла в бок конкурента», объявил, что «Русская земля» - это восста-

новленная «Россия» (с. 264-265). Но откуда Суворин мог знать о том, чем Плеве

грозил Сазонову в Ялте? Скорее всего, роковую роль в судьбе «Русской земли»

сыграли звучавшие в ней рассуждения о необходимости созыва Земского собора

с законосовещательными функциями. Иначе вряд ли бы решение о прекраще-

Любимов Д.Н. Русское смутное время. 1902-1906. По воспоминаниям, личным заметкам

и документам. М., 2018. С. 76-81.

Там же. С. 202.

183

нии данного издания принимали четыре сановника - министры внутренних дел,

юстиции, народного просвещения и обер-прокурор Святейшего Синода¹⁶.

Любопытно, что в советское время былое общение с Плеве осложняло

Сазонову жизнь не меньше, чем едкие оценки гр. Витте. В марте 1932 г. по-

старевший публицист просил В.И. Вернадского помочь ему в хлопотах о пен-

сии, получить которую мешало его некое «просительное письмо», адресованное

Плеве и преданное тогда огласке. Тут же заговорили и о его причастности

к «Союзу русского народа». Правда, «мемуарный» конфликт с Витте Сазонов

уже смог каким-то образом развернуть в свою пользу (с. 420). Однако не только

пенсия заставила Сазонова прийти к Вернадскому. Он носился с идеей искать

на Кавказе радий, в чём Вернадский видел лишь «несознаваемое невежество».

Учёный отметил, что его посетитель «путает и выдумывает. По-видимому, пре-

жде у него собирался материал из газет. Он теперь им использовался». В целом

гость оставил двойственное впечатление: «Хитрый, лукавый и неверный. Но

óïîðíыé. И эòà âîëÿ è èñêàíèå ÷åãî-òî áîëüшîãî ìåíÿ ñ íèì ïðèìèðÿåò»¹⁷.

В ñâîёì äíåâíèêå Вåðíàäñêèé òîãäà æå зàïèñàë: «Сåé÷àñ åãî âзÿë Пîêðîâ-

ñêèé. Зàáыë, ÷òî îí ðàññêàзыâàë ìíå, ÷òî ó íåãî áыë ñ íèì ðàзãîâîð â ñâÿзè

ñ åãî (Сàзîíîâà) ìåìóàðàìè»¹⁸. Зâåðåâ âñëåä зà В.П. Вîëêîâыì ïîëàãàåò, ÷òî

â äàííîì ñëó÷àå èìåëñÿ â âèäó зàìåñòèòåëü äèðåêòîðà Пóëêîâñêîé îáñåðâà-

òîðèè ÷ëåí-êîððåñïîíäåíò АÍ СССÐ К.Ä. Пîêðîâñêèé (ñ. 420). Оäíàêî, êàê

âыÿñíèë èñòîðèê, Сàзîíîâ ñîòðóäíèêîì îáñåðâàòîðèè íèêîãäà íå ÷èñëèëñÿ.

Ýòî íàâåëî àâòîðà êíèãè íà ìыñëü î òîì, ÷òî Гåîðãèé Пåòðîâè÷ «âыïîëíÿë

êàêèå-òî ðàзîâыå ïîðó÷åíèÿ зà ñîîòâåòñòâóющåå âîзíàãðàæäåíèå» (ñ. 424). Íî,

ïîхîæå, Вåðíàäñêèé ïèñàë îá àêàäåìèêå Ì.Í. Пîêðîâñêîì (æèòü åìó îñòàâà-

ëîñü åщё ÷óòü ìåíüшå ìåñÿцà). Òîãäà ïîíÿòíî, ïî÷åìó Пîêðîâñêèé «îñòàíîâèë

эòè “ìåìóàðы”»: îäèîзíыé èñòîðèê ìíîãèå ãîäы ïðîфåññèîíàëüíî зàíèìàëñÿ

ðàзîáëà÷åíèåì «цàðèзìà» è åãî «ñëóã».

Вåðíàäñêèé îхàðàêòåðèзîâàë âîñïîìèíàíèÿ Сàзîíîâà êàê «Dichtung ñ ïðè-

ìåñüю Wahrheit». В êîììåíòàðèÿх эòè íåìåцêèå ñëîâà ïåðåâåäåíы êàê «âы-

ìыñåë» è «ïðàâäà». Оäíàêî â äàííîì ñëó÷àå íåëüзÿ íå зàìåòèòü îòñыëêó ê àâ-

òîáèîãðàфè÷åñêîìó ïðîèзâåäåíèю И.В. фîí Гёòå «Dichtung und Wahrheit: aus

meinem Leben» («Пîэзèÿ è ïðàâäà: èз ìîåé æèзíè»). Ó Сàзîíîâà æå ñîîòâåò-

ñòâåííî Вåðíàäñêèé îáíàðóæèë «ïîэзèю ñ ïðèìåñüю ïðàâäы».

Периодическая печать и цензура Российской империи в 1865-1905 гг. Система администра-

тивных взысканий. Справочное издание. СПб., 2011. С. 243. Кстати, ещё 27 мая 1903 г. кн. Мещерский

сообщал Плеве, что Сазонов рассказывал ему о намерении Амфитеатрова «воскресить» «Россию» в сы-

тинском «Русском слове», переименовав его в «Голос России» (ГА РФ, ф. 586, оп. 1, д. 904, л. 39-39 об.).

Вернадский В.И. Дневники. 1926-1934 / Сост. В.П. Волков. М., 2001. С. 232.

Там же.

184