«Починить против прежняго, без всякой отмены»:

восстановление старых подмосковных дворцов

в контексте мемориальной и династической

политики Петра I

Андрей Топычканов

«To restore to the former state, without any exception»:

restoration of old palaces near Moscow in the context of the memorial and

dynastic policy of Peter the Great

Andrey Topychkanov

(Lomonosov Moscow State University, Russia)

DOI: 10.31857/S0869568722020054, EDN: FTQLSW

Представление о петровском царствовании как о времени полного разрыва

с предшествующей традицией, кажется, уходит в прошлое. Исследователи при-

знали «несовременность» (non-modernity) этой эпохи¹, заговорили о «возвра-

щении… кремлёвской культуры»² и «восстановлении (instauration) или, иными

словами, реставрации (restoration) адамического знания» в царствование Пет-

ра I³, обнаружили влияние средневековых градостроительных принципов на

формирование Санкт-Петербурга⁴ и преобладание в его культурном слое «ве-

щей традиционных типов, восходящих к русскому средневековью»⁵. В этой ста-

тье рассматривается ещё одна сфера, для которой связь новой эпохи с XVII в.

имела чрезвычайно важное значение - практика восстановления старых под-

московных дворцов.

В течение длительного времени Пётр I не проявлял особого интереса к ста-

рым дворцам Москвы и Подмосковья. Даже если бы он не проводил столь

масштабных реформ, его отказ сохранять наследие XVII в. или его участие

в уничтожении памятников прошлого были бы совершенно естественными

и в полной мере соответствовали общемировой практике⁶. Однако на рубеже

Статья подготовлена при поддержке РФФИ, проект № 20-09-42021.

Выражаю признательность С.И. Барановой, Л.А. Беляеву, И.В. Курукину и А.Е. Ухналеву за

ценные замечания, сделанные в процессе подготовки статьи.

Waugh D.C. We Have Never Been Modern: Approaches to the Study of Russia in the Age of Peter

the Great // Jahrbücher für Geschichte Osteuropas. Stuttgart, 2001. Bd. 49. H. 3. S. 321-345.

Погосян Е.А. Пётр I накануне петровских реформ // Лотмановский сборник. Вып. 3.

М., 2004. С. 35.

Collis R. The Petrine Instauration: Religion, Esoterism and Science at the Court of Peter the Great,

1689-1725. Leiden, 2012. P. 358.

Лебедев Г.С. Первоначальный Петербург как компонент городского пространства // Про-

странство Санкт-Петербурга. Памятники культурного наследия и современная городская среда.

Материалы научно-практической конференции, Санкт-Петербург, 18-19 ноября 2002 г. СПб.,

2003. С. 137, 142; Сорокин П.Е. Археологические исследования в Санкт-Петербурге // Клио. 2015.

№ 7. С. 131.

Михайлова Е.Р. Находки в Колтовской и Шневенской слободах: Материалы к истории пе-

тербургского быта XVIII - начала XIX в. // Жизнь и смерть в Российской империи. Новые откры-

тия в области археологии и истории России XVIII-XIX вв. М., 2020. С. 360.

Lowenthal D. The Past Is a Foreign Country. Ed. 2, revisited. Cambridge, 2015. P. 136-144.

1710-1720-х гг. Пётр I неожиданно обратил внимание на старые подмосковные

загородные резиденции и начал масштабные и дорогостоящие работы по их

восстановлению⁷. Первым в этом ряду стал деревянный Коломенский дворец,

выстроенный в 1667-1672 гг.⁸ Именным указом от 5 января 1719 г., написан-

ным «за его царского величества собственною рукою», Пётр I распорядился

заменить ветхие брёвна на новые и подвести под дворец каменный фундамент:

«В бытность нашу на Москве видели мы, что в Коломенском у старых наших

хором снизу бревна ветхи, а верхния еще здоровы, того для мы разсудили те

гнилыя бревна снизу выбрать и подделать вместо того каменной фундамент»⁹.

В именном указе Петра I президенту Камер-коллегии кн. Д.М. Голицыну уточ-

нялось: «Ежели которые покои обветшали, те вели починить против прежняго

строения, а кровля в которых местах худа, там вели починить против прежняго

ж». Указ недвусмысленно требовал восстановить дворец без изменений - «без

всякой отмены»¹⁰. В значительной степени поставленную задачу выполнили

в 1722-1724 гг., о чём сообщил Ф.В. Берхгольц в мае 1724 г.: «Старый дворец

снабдили совершенно новым фундаментом и вообще поправили, так что он

теперь долго ещё может стоять; изменений однако ж в нём никаких не сделано,

напротив сохранено всё в первобытном виде»¹¹. Основные работы по восста-

новлению дворца завершились к торжествам по случаю коронации Екатерины

Алексеевны. Посещение Коломенского дворца членами императорской фами-

лии, включённое в коронационные торжества, состоялось 12-14 мая¹².

Хуже изучена история восстановления царского дворца в Преображен-

ском, что связано с существованием на его территории трёх дворцов: Старо--

Преображенского, Ново-Преображенского и хором царевича Алексея Петро-

вича¹³. Согласно расходным книгам приказа Большого дворца, на протяжении

1722 - начала 1723 г. деньги выдавались «плотником, которые в селе Преоб-

раженском на его императорского величества дворе розбирали старые хоро-

мы, Петру Антошову с товарыщи тритцети человеком за збирку старых хором,

конюшни, заборов, ворот и поставить против прежнего, как были»¹⁴. Помимо

плотничной артели в работах участвовали 35 дворцовых крестьян, присланных

«в село Преображенское на его императорского величества двор, где строят

вновь хоромы, для собрания старых хором»¹⁵.

В исследованиях Д.В. Желудкова и А.В. Бугрова все восстановительные

работы отнесены к Ново-Преображенскому дворцу: якобы «старый» Ново--

В статье не рассматривается практика сохранения дворцов в других городах, в том числе

петербургского Домика Петра I, для сохранения которого в 1723 г. по проекту архитектора Д. Тре-

зини выстроили каменный «чехол».

Желудков Д.В. Возобновление деревянного Коломенского дворца в 1720-е годы и эстети-

ческая программа Петра Великого // Памятники культуры. Новые открытия: Ежегодник. 1998.

М., 1999. С. 534-544.

Копии указа известны в нескольких списках: РГАДА, ф. 9, оп. 1, отд. 1, кн. 12, л. 8 об.-9;

оп. 3, отд. 2, кн. 45, л. 244.

Там же, оп. 1, отд. 1, кн. 16, л. 57а. Черновик см.: Там же, кн. 57, л. 259.

Дневник камер-юнкера Берхгольца, 1721-1725. Ч. 4. М., 1860. С. 60.

Походный журнал 1724 г. СПб., 1855. С. 7; Дневник камер-юнкера Берхгольца, 1721-1725.

Ч. 4. С. 59-60.

После смерти царевича хоромы были пожалованы корабельному мастеру Ф.М. Скляеву

и в дальнейшем именовались «двором Феодосия Скляева».

РГАДА, ф. 396, оп. 3, д. 437, л. 19, 48, 108.

Там же, д. 357, л. 13; д. 356, л. 34.

Преображенский дворец разобрали, на его месте построили новый, затем на

новом месте «старый» дворец собрали и сожгли 24 февраля 1723 г.¹⁶ За сжи-

ганием наблюдал Берхгольц. По его словам, Пётр I сказал присутствовавшему

герцогу Карлу Фридриху Гольштейн-Готторпскому, «что потому захотел сжечь

свой старый дом, что в нём решил вопрос относительно войны (Северной. -

А.Т.), которая теперь, слава Богу, кончилась миром, почему и этот дом должен

уничтожиться и исчезнуть с глаз долой»¹⁷.

Вызывает сомнение, что сожгли восстановленный дворец, поскольку плот-

ничная артель Петра Антошова, разбиравшая и собиравшая «старый» дворец,

работала, по крайней мере, до конца марта 1723 г., т.е. уже после того, как его

якобы сожгли. Во-вторых, в источниках прямо утверждается, что старый дво-

рец собрали на государевом дворе¹⁸, а не на новом месте, где, следуя описанию

Берхгольца, уничтожили «старый дом, в котором прежде жил император»¹⁹.

Кроме того, Берхгольц утверждает, что дом, предназначавшийся для сожже-

ния, поставили на площади, однако артель плотников под руководством Петра

Антошова осуществляла «збирку старых хором» вместе с конюшней, заборами

и воротами²⁰. Исходя из этого, следует пересмотреть локализацию строитель-

ных работ в Преображенском и отнести указанные восстановительные работы

к Старо-Преображенскому дворцу, где прежде жила царевна Наталья Алексе-

евна. Происхождение сожжённого «старого дома» требует специального иссле-

дования: собрали ли его из ветхих брёвен, оставшихся после восстановления

Старо-Преображенского дворца или ремонта других дворцов²¹, либо он являлся

имитацией одной из клетей какого-либо дворца в Преображенском. Во время

коронационных торжеств 1724 г. члены императорской фамилии также оста-

навливались в Старо-Преображенском дворце²².

Одновременно велось восстановление «деревянного городка» на Яузе - зна-

менитого Прешбурга, построенного в 1680-х гг. напротив Старо-Преображенского

дворца. 8 июня 1722 г. Пётр I «указал в Преображенском по реке Яузе деревянной

городок, где преж сего был, построить вновь тем же маниром и к тому опреде-

лить камисара заобычного, а денги на то строение отпустить из збору с возов»²³.

В общей сложности на восстановление Прешбурга отпустили 1 600 руб. Руково-

дителем работ назначили капитана Ивана Иванова сына Колемина. В его до-

ношениях перечисляются следующие постройки: «го[родок] и в нем столовыя

и протчие две светлицы и подъем[ной] мост». О характере работ свидетельствует

сообщение Колемина: «в столовой светлицы потолок и окна по старому манеру»²⁴.

Практика восстановления дворцов не распространялась на поздние мо-

сковские дворцы, в том числе на неоднократно перестраивавшиеся хоромы на

Желудков Д.В. Дворцовое строительство в Преображенском // Памятники культуры. Новые

открытия: Ежегодник. 1997. М., 1998. С. 504; Бугров А.В. Преображенское и окрестности. Очерки

истории. М., 2004. С. 34-39.

Дневник камер-юнкера Берхгольца, 1721-1725. Ч. 3. М., 1860. С. 40.

РГАДА, ф. 396, оп. 3, д. 437, л. 19, 48, 108; д. 357, л. 13; д. 356, л. 34.

Дневник камер-юнкера Берхгольца, 1721-1725. Ч. 3. С. 38-40.

РГАДА, ф. 396, оп. 3, д. 437, л. 19.

Практика сжигания ветхих изб встречается при строительных работах в других дворцах.

Например, 13 июня 1724 г. «у бывшаго Головинскаго дому старыя избы жгли» (Походный журнал

1724 г. С. 8).

Дневник камер-юнкера Берхгольца, 1721-1725. Ч. 4. С. 61-62, 65.

РГАДА, ф. 248, оп. 2, д. 57, л. 142.

Там же, л. 147, 151.

Красном (Царицыном) лугу. Например, 22 декабря 1722 г. Пётр I распорядился

«на Красном лугу у светлиц прежнее попорченое строение в ызбах и в сараях

починить и вновь построить»²⁵. Все работы следовало выполнить до 30 декабря,

поскольку 1 января во дворце намечалось застолье²⁶. Если сравнить распоряди-

тельную документацию на строительные работы на Красном лугу с требовани-

ями, предъявленными Петром к дворцам в Коломенском и Преображенском,

бросается в глаза отсутствие требования построить дворец «против прежняго

ж, без всякой отмены», «против прежнего, как были» или «по старому манеру».

Действительно, в ходе строительства на Красном лугу в планировку дворцовой

территории внесли изменения, поставив новые двухсаженные избы - «елевую»

и «сосновую»²⁷.

Одновременно с организацией масштабных работ в старых дворцовых

усадьбах Пётр I решил приобрести усадьбу графа Ф.А. Головина (за неё род-

ственникам последнего выплатили 10 тыс. руб.)²⁸. Работы по обновлению усадь-

бы поручили царскому врачу Николасу Бидлоо. 12 мая 1722 г. «дохтур» подал

царю, находившему в Преображенском, перечень вопросов, напротив которых

тот написал распоряжения. В частности, на вопрос: «Хоромы и старое люц-

кое строение ломать ли?» Пётр распорядился: «Деревянное все ломать». А на

вопрос: «Конюшню или иное какое строение, в чем нужда будет, строить ли,

и в которых местах оные строения строить?» он написал: «Не строить до на-

шего возвратия»²⁹. Таким образом, и эту усадьбу Пётр не планировал оставлять

в первоначальном виде, хотя в процессе проектирования приняли решение

частично сохранить два старых парка - Головинский и Петровский - в составе

нового ансамбля³⁰.

Из современников только Берхгольц упомянул о причине восстановления

дворцов. Он осмотрел Коломенский дворец 22 июня 1722 г. в составе свиты

герцога Карла Фридриха Гольштейн-Готторпского. Вероятно, со слов «штал-

мейстера императрицы», показавшего им здание, Берхгольц записал следую-

щее: «Коломенский дворец построен 60 лет тому назад отцом его величества

императора, который и сам не более как за 27 лет ещё жил в нём и потому

назначил теперь известную сумму на его возобновление» (выделено мною. -

А.Т.). Такое объяснение не убедило посетителей, решивших, «что оно не стоит

того, потому что в нём уж мало хорошего, между тем как такие поправки тре-

буют больших издержек и трудов, не обещая всё-таки сделать его обитаемым»³¹.

Современники связывали восстановление этого и других дворцов с тем, что

в них жил Пётр I.

В историографии сформировались два взгляда на практику восстановления

дворцов в Коломенском и Преображенском. По мнению О.С. Евангуловой,

«с появлением Петербурга Москва превратилась в старый город, носитель и за-

Там же, ф. 396, оп. 3, д. 358, л. 218. См. тетрадь «от росходу подьячего Гаврила Василье-

ва», где фиксировали закупку строительных материалов на ремонт дворца и оплату работы артели

П. Антошова в декабре 1722 г. (Там же, л. 218-231).

Упоминается закупка вина и работа повара на застолье (Там же, д. 437, л. 75, 86).

Там же, д. 358, л. 222, 224 об.

Там же, ф. 9, оп. 1, отд. 1, д. 57, л. 217 об.

Там же, л. 178.

Евангулова О.С. Дворцово-парковые ансамбли Москвы первой половины XVIII в. М., 1969.

С. 38-39.

Дневник камер-юнкера Берхгольца, 1721-1725. Ч. 2. М., 1860. С. 166.

конный продолжатель средневековых традиций. На протяжении всего XVIII в.

и Пётр, и все его преемники рассматривали Москву и её древнюю архитектуру

как национальное наследие. Достаточно вспомнить, как Пётр заботился о не-

прикосновенности Коломенского, подчёркивая необходимость починить его

“против прежнего строения”, “против прежнего без всякой отмены”. Горячо

любя всё новое, он чётко выделял те сферы, в которых изменения казались

неуместными даже в его богатое реформами время»³².

Д.В. Желудков занял противоположную позицию. Он детально просле-

дил историю возведения дворца на Царицыном лугу, названном им «одной

из первых построек, целиком принадлежавших Новому времени», рассказал

о «попытке организовать современный дворцовый центр Москвы» в Пре-

ображенском и попытался вписать в этот контекст восстановление дворца

в Коломенском. По его словам, «восстановление внешнего облика дворца

“против прежнего строения” говорит не о простом сохранении его в прежнем

виде, а лишь о имитации прежнего здания. Причина этого лежала вовсе не

в сентиментальных воспоминаниях императора… а в изменившихся требова-

ниях к дворцовым резиденциям. Поэтому воссоздание Коломенского двор-

ца в первоначальном виде должно свидетельствовать о его “актуальности”».

Эту актуальность исследователь связывает с тем, что Коломенский дворец

либо соответствовал «слагающимся тогда тенденциям эстетики рококо», либо

воспринимался как «вариант модного ориентализма»³³. В статье, специально

посвящённой возобновлению Коломенского дворца в 1720-е гг., Желудков

остановился на втором объяснении. По его словам, «Коломенский дворец,

как, впрочем, и Преображенский городок, был выбран в качестве наиболее

показательного образца порождённой логикой развития допетровского ис-

кусства “старомосковской” архитектуры, ставшей уже исторической, но ока-

завшейся равноценной “этнографической” китайской и потому оценённой

и востребованной в новых условиях». В этом примере автор видит «пробуж-

дение “самосознания” национальной культуры»³⁴. Несмотря на различия ин-

терпретаций, оба исследователя во многом точно определили характер стро-

ительных работ в Коломенском и Преображенском, где в начале 1720-х гг.

Пётр I пытался сохранить именно старые дворцы XVII в. Однако нет причин

видеть в этой практике воплощение представлений о «национальном насле-

дии» или результат «пробуждения “самосознания” национальной культуры».

В архитектурной реставрации влияние этих представлений обнаруживается

значительно позже³⁵.

Для понимания цели восстановления дворцов в Коломенском и Преоб-

раженском следует обратить внимание на то, что работы начались в конце

1710-х - начале 1720-х гг., хотя Пётр и ранее прекрасно знал о ветхом состо-

янии Коломенского дворца и Прешбурга. Последний раз он останавливался

Евангулова О.С. Дворцово-парковые ансамбли Москвы… С. 43.

Желудков Д.В. Новые материалы о дворцовом строительстве в Москве петровского време-

ни // Царские и императорские дворцы. Старая Москва. М., 1997. С. 124, 128, 132-133.

Желудков Д.В. Возобновление деревянного Коломенского дворца… С. 541, 542.

Памятники архитектуры в дореволюционной России: Очерки истории архитектурной

реставрации. М., 2002; Топычканов А.В. Охрана и музеефикация культурного наследия России

в XVIII - начале ХХ века // Историческая культура императорской России: формирование пред-

ставлений о прошлом. Коллективная монография в честь профессора И.М. Савельевой. М., 2012.

С. 327-354.

в Коломенском дворце в 1702 г.³⁶ Приехав сюда для подготовки к Полтавскому

триумфу в 1709 г., Пётр был вынужден жить в избушках³⁷.

Рубеж 1710-1720-х гг. стал важным этапом в осмыслении Петром I исто-

рии своего царствования и в осознании своей исторической миссии. Данный

процесс активизировался после его заграничного путешествия в 1716-1717 гг.

и особенно после подписания Ништадского мира и провозглашения Петра

императором в 1721 г. К тому времени относятся формирование протомузе-

ев, указы о собирании древностей, деятельность первого «истории описате-

ля» - аббата Ивана Крушалы, составление плана «Генеральной Российской

истории», подготовка «Гистории Свейской войны» и многие другие царские

инициативы³⁸. В реализации ряда проектов Пётр принимал непосредственное

участие, подготовив Морской регламент (1720) с обширным историческим пре-

дисловием («не токмо утрами, но вечерами, по дважды на день, оное делано

в разные времена») и отведя субботнее утро для работы над «Гисторией Свей-

ской войны»³⁹.

Он собственноручно изложил историю находки ботика «Святой Николай»

в Измайлове, вошедшую в предисловие к Морскому регламенту⁴⁰. В нём под-

чёркивалось историческое значение находки, вызвавшей живой интерес Петра:

«Кто бы тогда подумал, что охота сия государева к большому делу произойдет,

а не в игрании толко юношеском останется. Но так собственно от протчих уди-

вителен показался государь сей, что и юношеская его играния вменися в дела

важныя и в историях написовать достойны явилися»⁴¹. В итоге ботик превра-

тился в один из важных символов петровского царствования и уже в январе

1722 г. участвовал в московских торжествах по случаю годовщины заключения

Ништадского мира⁴². 7 февраля 1722 г. мемориальную политику распростра-

нили и на остатки Потешной флотилии на Переяславском озере: император

повелел «беречь остатки кораблей, яхт и галеры»⁴³. По сути, Пётр превращал

Коломенский, Старо-Преображенский дворцы и Прешбург в такие же памят-

ники своего царствования. Возможно, если бы к тому времени не перестрои-

Бруин К., де Путешествие через Московию. М., 1873. С. 61.

Походные журналы 1706, 1707, 1708 и 1709 гг. СПб., 1854. С. 23 (4-я паг.); Письма и бумаги

императора Петра Великого. Т. 9. Вып. 1. М.; Л., 1950. С. 475.

Строев В.Н., Варыпаев П.И. Участие Кабинета Петра Великого в составлении истории

Петровского царствования // 200-летие Кабинета Его Императорского Величества, 1704-1904:

Историческое исследование. СПб., 1911. С. 130-172; Пештич С.Л. Русская историография XVIII в.

Ч. 1. Л., 1961; Майкова Т.С. Пётр I и «Гистория Свейской войны» // Россия в период реформ

Петра I. М., 1973. С. 103-132; Смирнова Е.И. Документы Петровского времени из архива Оружей-

ной палаты о создании экспозиции в Мастерской и Оружейной палате Московского Кремля //

Археографический ежегодник за 1983 год. М., 1985. С. 96-99; Погосян Е.А. Пётр I - архитек-

тор российской истории. СПб., 2001; Майкова Т.С. История создания «Гистории Свейской вой-

ны» // Гистория Свейской войны (Подённая записка Петра Великого). Вып. 1. М., 2004. С. 15-45;

Серов Д.О. Юрьевская степенная книга: рукописная традиция, история создания, автор, тексто-

логия // Юрьев И.Ю. Известие о житии и действах державствующих великих князей российских /

Подгот. Д.О. Серов. М., 2013. С. 11-95.

Воскресенский Н.А. Законодательные акты Петра I: Редакции и проекты законов, заметки,

доклады, доношения, челобитья и иностранные источники. Т. 1. Акты о высших государственных

установлениях. М.; Л., 1945. С. 94, 115.

Веселаго Ф.Ф. Сведения о ботике, дедушке русского флота, за 200 лет с 1688 по 1888 г.

СПб., 1888. С. 3-13.

Предисловие к доброхотному читателю // Морской устав. СПб., 1720. С. 6.

Веселаго Ф.Ф. Указ. соч. С. 20.

ПСЗ-I. Т. 6. № 5903. С. 510.

ли Измайловский дворец, то и его бы включили в программу восстановления

дворцов XVII в. - слишком большую роль Измайлово сыграло в жизни Петра.

Нельзя не обратить внимания на связь мемориальной и династической по-

литики, свидетельством чего стало включение восстановленных дворцов Коло-

менского и Преображенского в программу коронационных торжеств мая 1724 г.

Возможно, эта связь существовала и ранее. В указе о восстановлении Коломен-

ского дворца от 5 января 1719 г. говорится, что царь видел дворец «в бытность

нашу на Москве». Последний раз перед этим он был в Москве с 21 декабря

1717 по 18 марта 1718 г. Именно в тот приезд Пётр решил осмотреть в Крем-

ле «царские венцы и платья», причём сделал это 30 января, накануне приезда

царевича Алексея Петровича. После изучения Мастерской и Казённой палаты

царь повелел «на вышеписанные царские венцы, и платье, и на все вещи устро-

ить шафы дубовые, и чтоб все вышеписанные царские венцы, и платье, и все

вещи устроить в тех шафах явственно за стеклы. А которые царские венцы

и иные вещи в той Казенной полате попортились, починить вновь»⁴⁴. 3 февра-

ля в Ответной палате Московского Кремля царевич Алексей Петрович просил

прощения у отца за свои «преступления», а затем в Кремлёвском Успенском

соборе присягнул, что отказывается от наследования престола в пользу царе-

вича Петра Петровича. Решение вопроса о престолонаследии, должно быть, не

случайно совпало с музеефикацией собрания «царских венцов и платья» и по-

сещением Коломенского. По крайней мере, в ключевой династический акт это-

го времени - царский манифест от 3 февраля 1718 г. - включены рассуждения

мемориального содержания: о «наследнике государства», «славе и чести народа

российского» и сохранении того, «что чрез помощь Божию отец получил»⁴⁵.

Связь мемориальной и династической политики Петра I явно прослеживается

в программе коронационных торжеств 1724 г., перед которыми восстановили

дворцы не только в Коломенском и Преображенском, но и в Кремле⁴⁶. С конца

XVII в. Кремлёвский государев двор не использовался и пришёл в крайне вет-

хое состояние⁴⁷. Масштабные восстановительные работы здесь начались в мае

1722 г. и завершились к маю 1724 г. Императрица переночевала в Кремле две

ночи: до и после коронации⁴⁸.

Получается, что три дворца XVII в. - Кремлёвский, Коломенский и Старо--

Преображенский - восстановили к коронации Екатерины Алексеевны 7 мая

1724 г. Пётр придавал этому событию чрезвычайно большое значение. Приняв

титул императора, он не стал устраивать собственной императорской коро-

нации, зато организовал коронацию Екатерины Алексеевны, заложив основ-

ные традиции этого церемониала. Именно Пётр определил, что император-

ская коронация должна проходить в Успенском соборе Московского Кремля,

задействовал в церемониале Грановитую палату, Кремлёвский дворец, Ар-

Смирнова Е.И. Документы Петровского времени… С. 96.

ПСЗ-I. Т. 5. № 3151. С. 536. В последующих династических актах Пётр больше апеллировал

к историческим примерам, ссылаясь в Уставе о наследии престола 1722 г. на Степенную книгу,

а в Указе о коронации Екатерины Алексеевны 1723 г. на византийскую историю.

Восстановительные работы в московских дворцах начались задолго до образования корона-

ционной комиссии (РГАДА, ф. 1239, оп. 3, ч. 78, д. 34739) и велись независимо от неё.

Материалы для истории, археологии и статистики города Москвы / Собр. и изд. И.Е. Забе-

лин. Ч. 1. М., 1884. Стб. 250-252, 1283-1350.

Описание коронации ея величества императрицы Екатерины Алексиевны. СПб., 1724. С. 5,

24; Дневник камер-юнкера Берхгольца, 1721-1725. Ч. 4. С. 58, 59.

хангельский собор и собор Вознесенского монастыря, включил в программу

коронации посещение загородных резиденций⁴⁹. Традиционный характер це-

ремониала демонстрировался с помощью не только указанной топографии, но

и регалий: новая «корона цесарская» должна была выглядеть как «якобы ста-

рая, а не вновь зделаная»⁵⁰.

Согласно министру голштейн-готторпского герцога Г.Ф. Бассевичу, нака-

нуне коронации император сказал, «что назначенная на следующий день це-

ремония гораздо важнее, нежели думают; что он коронует Екатерину для того,

чтобы дать ей право на управление государством; что спасши империю, едва

не сделавшуюся добычею турок на берегах Прута, она достойна царствовать

в ней после его кончин; что она поддержит его учреждения и сделает монархию

счастливой»⁵¹. Французский посланник Ж. де Кампредон понял смысл корона-

ции точно так же, о чём сообщил в донесении от 26 мая 1724 г.: «Весьма и осо-

бенно замечательно то, что над царицей совершён был, против обыкновения,

обряд помазания, так что этим она признана правительницей и государыней

после смерти царя, своего супруга»⁵².

Проживание императрицы Екатерины Алексеевны в трёх дворцах

XVII в. - Кремлёвском, Коломенском и Старо-Преображенском - в кон-

тексте коронационных торжеств приобретает символическое значение: таким

образом Пётр объявил её наследницей Московского царства и династии Ро-

мановых. Это символическое значение не нашло отражения в панегириче-

ских и драматических произведениях, приуроченных к коронации Екатерины

Алексеевны. Архиепископ Феофан (Прокопович) в начале своей проповеди,

произнесённой в Успенском соборе, прямо сказал, что «не кровь близкая,

не естественный наследия жребий корону сию исходатайствовал». О преем-

ственности он упомянул только в обращении к императорской семье: «Бла-

гословенна и ты, высокая фамилия монаршая! Ваш се свет, ваша радость,

ваша слава свойственнейшая, яко крови толиких родителей, тако и славы

их участницы есте»⁵³. Чуть больше внимания этой теме уделил архимандрит

Софроний Лихуд - автор «Слова похвального на преславное венчание благо-

честивейшия великия государыни нашея императрицы Екатерины Алексиев-

ны»: «Время же в будущем сохранит народные нотации твоих превосходных

дел, якоже всяк град и царство хранит своя истории, чтоб весь век сих не

загладил. Что же более, аще присносущность (вечность. - А.Т.) дала, негли

ведение древности, чтоб не возгорделася власть немощи, коея противу тебе,

но да хранит тя и соблюдает на многа лета в сем благоцветном стоянии импе-

раторскаго величества благодатию Божиею, да узриши чада и чада чад к бла-

Уортман Р.С. Сценарии власти. Мифы и церемонии русской монархии. Т. 1. От Петра Ве-

ликого до смерти Николая I. Материалы и исследования. М., 2002. С. 100-112; Marker G. Imperial

Saint: The Cult of St. Catherine and the Dawn of Female Rule in Russia. DeKalb, 2007. P. 170-204;

Курукин И.В. Екатерина I. М., 2016. С. 146-160; Аронова А.А. Коронационные декорации как поли-

тический текст: Екатерина I - Екатерина II // Искусствознание. 2017. № 3. С. 172-190.

РГАДА, ф. 1239, оп. 3, ч. 78, д. 34739, л. 2 об.-3. Подробнее см.: Быкова Ю.И. Придворный

ювелир Самсон Ларионов и императорские короны первой половины XVIII в. // Государственный

музей «Московский Кремль». Материалы и исследования. Вып. 27. М., 2016. С. 195-221.

Бассевич Г.Ф. Записки о России при Петре Великом. М., 1866. Стб. 159-160.

Сборник Императорского Русского исторического общества (далее - Сборник ИРИО).

Т. 52. СПб., 1886. С. 220.

Феофан (Прокопович), архиеп. Слова и речи поучительные, похвальные и поздравительные.

Ч. 2. СПб., 1761. С. 105, 110.

гополучнейшему преемству императорскаго вашего величества в веки веков,

и по сих да восприимете и присносущность»⁵⁴.

На восстановленное материальное наследие Романовых не обратили вни-

мания ни Феофан (Прокопович), ни Софроний Лихуд, ни Фёдор Журовский,

автор пьесы «Слава российская», показанной царской семье в Московской го-

спитали 18 мая 1724 г.⁵⁵ Исключение составило «Описание коронации ея ве-

личества императрицы Екатерины Алексиевны», изданное Сенатом 5 сентября

1724 г. В нём подчёркивалось, что Кремль - «замок в средине города Москвы,

в котором прежние императоры всероссийские, предки его, ныне счастливо

владеющаго его императорского величества, обыкновенную свою резиденцию

имели», что «болше 20 лет их императорския величества во оных не резидова-

ли» и что Пётр и Екатерина «в императорских покоях того замка начевать из-

волили»⁵⁶, хотя Пётр в Кремле, скорее всего, не ночевал⁵⁷. О посещении других

дворцов в «Описании…» не говорилось.

Судя по всему, старые дворцы в 1724 г. играли исключительно символи-

ческую роль. Они не отвечали требованиям изменившегося придворного цере-

мониала и не соответствовали новым эстетическим вкусам и представлениям

о комфорте⁵⁸. Ещё в декабре 1723 г. Пётр распорядился построить на терри-

тории Головинской усадьбы светлицы, где планировал остановиться в сле-

дующем году⁵⁹. Там императорская чета в основном и жила во время коро-

национных торжеств⁶⁰. В том же 1724 г. император поручил вернувшимся из

Италии П.М. Еропкину и Т.Н. Усову подготовить проект новой усадьбы рядом

со Старо-Преображенским дворцом⁶¹. Увидеть реализацию этого проекта ему

уже не довелось.

Восстановление Коломенского и Старо-Преображенского дворцов в 1720-х гг.

следует рассматривать в контексте мемориальной и династической политики

Петра I. Занимаясь конструированием мифа о Российской империи и своей

роли в её преображении, Пётр восстановил в Москве серию памятников, обо-

значавших этапы его жизни и царствования: Кремлёвский дворец - Коло-

менский дворец - Старо-Преображенский дворец - Прешбург. Впервые он

обратился к двум мемориальным образам (Кремль и Коломенское) в 1718 г.,

когда решался вопрос о наследнике престола. Восстановление всех четырёх

архитектурных ансамблей приурочили к торжествам по случаю коронации

Екатерины Алексеевны. И хотя императорская семья остановилась в 1724 г.

в Головинском дворце, Екатерина Алексеевна по несколько дней жила в Крем-

лёвском, Коломенском и Старо-Преображенском дворцах. Так Пётр показал,

Софроний Лихуд, архим. Слово похвальное на преславное венчание благочестивейшия ве-

ликия государыни нашея императрицы Екатерины Алексиевны / [Сообщ. В.М. Ундольский] //

Русский архив. 1863. № 10-11. Стб. 767.

Ранняя русская драматургия (XVII - первая половина XVIII в.). Пьесы школьных театров

Москвы. М., 1974. С. 256-283.

Описание коронации ея величества… С. 1-2, 5.

Дневник камер-юнкера Берхгольца, 1721-1725. Ч. 4. С. 44, 58, 59.

Например, поездку в Коломенское 12-14 мая 1724 г. Пётр и Екатерина смогли совер-

шить лишь с небольшим числом придворных, что вызвало подозрения у французского посланника

(Сборник ИРИО. Т. 52. С. 221, 232).

Евангулова О.С. Дворцово-парковые ансамбли Москвы… С. 39-42.

Дневник камер-юнкера Берхгольца, 1721-1725. Ч. 4. С. 43, 59.

Евангулова О.С. Московская архитектура и её создатели, первая половина XVIII в. М., 2014.

С. 102-108.

кто полноправный хозяин этих дворцов и кого он наделил правом наследовать

Московское царство и стать главой Российской империи⁶².

Возведя Екатерину Алексеевну на императорский престол, Пётр пресле-

довал ещё одну цель: он активизировал переговоры о заключении династи-

ческих браков своих дочерей - присутствовавших на коронации цесаревен

Анны и Елизаветы - с представителями европейских династий⁶³. После 1718 г.

династический вопрос приобрёл особенную остроту, что заставило Петра I

прибегнуть к символическому капиталу, унаследованному от предшествующих

поколений династий Рюриковичей и Романовых, воплощённому не только

в церемониале, монарших регалиях, некрополе Архангельского собора и со-

бора Вознесенского монастыря, но и в архитектурных памятниках царских

резиденций. Кремлёвский и подмосковные дворцы подкрепляли идею наслед-

ственной монархии, а потому были восстановлены и интегрированы Петром I

в складывающийся церемониал императорской коронации. Двору и предста-

вителям других государств, присутствовавшим на коронации 1724 г., проде-

монстрировали преемственность от Московского царства к Российской им-

перии, от Петра I к Екатерине Алексеевне и их дочерям - Анне и Елизавете.

Коронация Екатерины Алексеевны послужила важным аргументом, когда обсуждался во-

прос о преемнике Петра I после его смерти (Курукин И.В. Эпоха «дворцовых бурь». Очерки поли-

тической истории послепетровской России, 1725-1762 гг. Рязань, 2003. С. 85-97).

Bushkovitch P. Succession to the Throne in Early Modern Russia: the Transfer of Power, 1450-

1725. Cambridge, 2021. P. 242-327.