«Инфекции - надёжный заслон!»: советская медицина,

власть и общество в борьбе с эпидемиями 1960-1970-х гг.

Никита Пивоваров, Алексей Попов, Виталий Тихонов

«A reliable barrier to infection!»: Soviet medicine, government and society

in the fight against epidemics of the 1960s and 1970s

Nikita Pivovarov

(Institute of World History, Russian Academy of Sciences, Moscow; I.M. Sechenov

First Moscow State Medical University (Sechenov University), Russia;

Privolzhsky Research Medical University, Nizhny Novgorod, Russia),

Alexey Popov

(V.I. Vernadsky Crimean Federal University, Simferopol, Russia),

Vitaly Tikhonov

(Institute of Russian History, Russian Academy of Sciences, Moscow;

Privolzhsky Research Medical University, Nizhny Novgorod, Russia)

DOI: 10.31857/S0869568722020182, EDN: FVNIDI

Актуальные эпидемиологические вызовы ХХ в. и советская система здраво-

охранения. Эпидемии всегда выступали значимым фактором развития обще-

ства, во многом определяя ключевые параметры человеческой популяции (де-

мографическую динамику, генофонд и др.), а также непосредственно влияя на

политику, экономику, социальные и культурные процессы. Ряд авторов даже

утверждает, что эпидемии можно рассматривать в качестве ключевого фактора

мировой истории, объясняющего особенности развития тех или иных регионов

планеты¹. По мере развития медицины, а также совершенствования междуна-

родной и национальных санитарных систем влияние эпидемий на глобальном

уровне снизилось, создав иллюзию благополучия. Но, как показывают события

второй половины ХХ - начала XXI в., говорить о победе человечества над раз-

личными инфекционными заболеваниями преждевременно.

Российская история знала немало примеров опустошительных эпидемий².

Так, одной из главных проблем, с которыми столкнулись большевики после

прихода к власти, стали масштабные эпидемии тифа и, в меньшей степени,

холеры, унесшие миллионы жизней в период Гражданской войны³. Именно

необходимость оперативной борьбы с ними существенно повлияла на форми-

рование советской модели здравоохранения в целом.

Несмотря на утверждения авторов советского периода, эта модель не явля-

лась радикально новой. Многие принципы её организации (всеобщность, уни-

версальность, государственное обеспечение врачей, бюджетное финансирова-

Статья подготовлена при поддержке Российского научного фонда, проект № 18-78-10018

«Проблемы биоэтики в историческом контексте и социокультурной динамике общества».

См., например, классическую работу У. Макнила «Plagues and peoples» (1976). Русское из-

дание: Макнил У. Эпидемии и народы. М., 2021.

См.: Васильев К.Г., Сегал А.Е. История эпидемий в России (материалы и очерки). М., 1960;

Кондрашин В.В. История голода и эпидемий в России: историографическая ситуация // Уральский

исторический вестник. 2021. №

1. С. 6-13; и др.

Миронова Н. Великая эпидемия: сыпной тиф в России в первые годы советской власти. М., 2020.

198

ние и т.д.) частично реализовывались или предлагались в Российской империи,

в том числе в рамках развития земской медицины, начиная с 1860-х гг.⁴ Кроме

того, советская медицина восприняла идеи либерально-демократических ре-

форматоров о необходимости рационального обустройства общества, даже если

это потребует насильственного вмешательства⁵. Традиционно отмечаются че-

тыре основных принципа организации здравоохранения в СССР: государствен-

ный характер (централизация управления, бюджетное финансирование, бес-

платная и общедоступная медицинская помощь); акцент на профилактическое

направление; вовлечение населения; единство медицинской науки и практи-

ки⁶. В целом эта система могла достаточно эффективно противостоять опасным

болезням, проявив себя, в частности, в годы Великой Отечественной войны:

полномасштабных эпидемий, несмотря на крайне тяжёлые хозяйственно--

экономические и социально-бытовые условия, удалось избежать. Показатель-

но, что в это сложное для страны время произошло значительное увеличение

количества санитарно-эпидемиологических станций: если в 1941 г. их насчиты-

валось 1 760, то в 1943 г. - уже 2 400 (в РСФСР - 1 313)⁷.

Позднее эпидемии и особо опасные инфекционные заболевания встреча-

лись реже, но всё же не были окончательно преодолены. Так, в 1950-х гг. на

юге страны периодически наблюдались очаговые вспышки чумы. Например,

в 1955 г. на одном из разъездов Оренбургской железной дороги в районе Араль-

ска ею заразились 13 человек из числа путейцев, четверо из которых скон-

чались. Спустя три года ещё один случай, связанный с бубонно-септической

формой чумы, имел место уже на юго-западе Казахской ССР, в Макатском

районе Гурьевской обл. Здесь после укуса мыши заболел и скончался местный

чабан, а затем были выявлены ещё 14 больных, которых удалось спасти⁸. Резо-

нанс вызвала вспышка натуральной (чёрной) оспы в Москве в декабре 1959 г.

Смертельно опасное заболевание обнаружили у художника А.А. Кокарекина,

незадолго до этого посетившего Индию. Всего заразилось 146 человек, трое из

которых, включая нулевого пациента, скончались⁹.

Более распространены были различные кишечные инфекции, составляв-

шие до трети всей инфекционной патологии. Например, летом 1954 г. в За-

порожье из-за грубых нарушений эксплуатации водопровода и канализации

произошло массовое загрязнение вод хозяйственно-фекальными стоками.

В результате к началу августа дизентерией заболели почти 3 тыс. человек¹⁰. Но

безусловными лидерами по охвату населения являлись заболевания дыхатель-

ных путей, в первую очередь грипп. Именно на него приходилось наибольшее

Хоффман Д. Взращивание масс. Модерное государство и советский социализм. 1914-1939.

М., 2018. С. 107-110.

Beer D. Renovating Russia: the human science and the fate of liberal modernity, 1880-1930.

Ithaca, 2008. P. 2-3.

См.: Виноградов Н.А. Теоретические основы советского здравоохранения. М., 1962. С. 68;

Мирский М.Б. Медицина России X-XX вв. М., 2006. С. 361-363; Starks T. The body Soviet: propaganda,

hygiene, and the revolutionary state. Madison, 2008; Бородулин В.И. История медицины России. Клини-

ка внутренних болезней во второй половине XIX - первой половине XX в. Цикл лекций. М., 2011.

Араловец Н.А. Здравоохранение тыла в годы Великой Отечественной войны // Российская

история. 2019. № 3. С. 41.

РГАНИ, ф. 3, оп. 29, д. 41, л. 6.

Писатель А.И. Мильчаков написал об этих событиях повесть «В город пришла беда», по

которой в 1966 г. был снят одноимённый телефильм.

РГАНИ, ф. 3, оп. 29, д. 41, л. 7.

199

количество больничных дней и осложнений с летальными исходами¹¹. Напри-

мер, вирус гриппа А2, вызвавший пандемию 1957-1958 гг., привёл к тому, что

к концу января 1958 г. только в Москве общее число заболевших составило

более 500 тыс., а в Ленинграде - около 200 тыс. человек¹².

К концу 1950-х гг. эпидемиологическая ситуация выглядела достаточно

стабильно, что позволило историку медицины А.И. Метёлкину оптимистично

заявить: «Советское здравоохранение законно гордится блестящими успехами

в ликвидации таких грозных болезней, как оспа, холера, чума, паразитарные

тифы, малярия. Оно ставит перед собой величественные задачи искоренения

всех эпидемических заболеваний на пространстве одной шестой части мира»¹³.

Данное заявление, конечно, большое преувеличение, но оно отражало актуаль-

ный для Советского Союза этап «эпидемиологического перехода», заключав-

шийся в резком снижении смертности от инфекционных болезней¹⁴. Оптимизм

автора можно понять.

Однако декларации такого рода оказались преждевременными, к концу

1960-х гг. эпидемиологическая обстановка ухудшилась¹⁵. В числе причин этого

следует назвать активную урбанизацию в сочетании с отставанием в развитии

водопроводных и канализационных сетей, многочисленные нарушения сани-

тарных норм в торговле и на предприятиях общественного питания, повы-

шение уровня загрязнённости водоёмов. Строительство очистительных соору-

жений явно не успевало за ростом объёмов выброса сточных вод. Согласно

данным по РСФСР (за 1959 и 1965 гг.), их ввод не превышал 16% от плана¹⁶.

К 1970 г. в СССР насчитывалось почти 200 городов с совокупным на-

селением в 2 млн человек, не имевших центрального водопровода. Но даже

в оснащённых им городах санитарное состояние зачастую вызывало обеспоко-

енность из-за отсутствия очистных сооружений или несоблюдения охранных

зон водозаборов. Нередко открытые водоёмы, в том числе используемые для

купания, одновременно использовались для слива сточных вод городской ка-

нализации и оказывались загрязнены настолько, что представляли постоянную

эпидемиологическую опасность. При этом планы обновления и строительства

водопроводов и очистных сооружений систематически не выполнялись. За-

ведующий отделом науки и учебных заведений ЦК КПСС С.П. Трапезников

в записке от 12 июня 1970 г. сообщал, что в 1968-1970 гг. не были введены

в эксплуатацию водопроводы совокупной мощностью в 2 млн м³ в сутки и ка-

нализационные системы производительностью более 3 млн м³ в сутки. Как

следствие, в 1960-е гг. ежегодно регистрировалось до 25 тыс. случаев брюшного

тифа и паратифов, до 2 млн острых кишечных заболеваний, в том числе до

400 тыс. заболеваний эпидемическим гепатитом, от которых каждый год уми-

рало до 15 тыс. человек (большей частью малолетние дети). Только в 1969 г. за-

Российский государственный архив научно-технической документации (далее - РГАНТД),

ф. 47, оп. 1-1, д. 129, л. 37.

РГАНИ, ф. 3, оп. 29, д. 41, л. 19.

Метёлкин А.И. От редактора // Васильев К.Г., Сегал А.Е. История эпидемий в России… С. 7.

Омран А. Эпидемиологический аспект теории естественного движения населения // Про-

блемы народонаселения. О демографических проблемах стран Запада. М., 1977. С. 57-91.

Эпидемиологическая конъюнктура в СССР за 1969-1970 гг. (РГАНТД, ф. 47, оп. 1-1, д. 26,

л. 7-8).

Араловец Н.А. Санитарно-эпидемиологический фактор заболеваемости населения России

в 1960-е годы // История: факты и символы. 2019. № 3. С. 9.

200

регистрировали 30 крупных вспышек брюшного тифа и паратифов. Например,

летом в Куйбышеве из-за проблем с водоснабжением произошла очередная

вспышка дизентерии - заболели почти 3 тыс. человек (в основном дети)¹⁷.

По регионам страны опасные инфекционные заболевания распространя-

лись неравномерно в силу как природно-климатических, так и социально--

экономических, бытовых особенностей, общего уровня санитарной гра-

мотности. Шокирующее впечатление производят материалы медицинского

обследования 1965 г. в каракалпакском посёлке Казах-Дарья. Работницы

местной хлебопекарни вытирали выделения больного холерой ветошью, а за-

тем ею же очищали булки хлеба от золы после их выпечки в печах примитив-

ной конструкции¹⁸.

Таблица

Удельный вес инфекционных болезней в структуре смертности за 1968-1972 гг.

(в % от общего количества умерших)

Республики

1968

1969

1970

1971

1972

РСФСР

3,46

3,04

2,97

2,83

2,65

Украинская ССР

3,54

3,04

2,88

2,78

2,57

Белорусская ССР

4,29

3,57

3,21

2,88

3,75

Узбекская ССР

9,86

6,79

7,52

6,95

7,27

Казахская ССР

7,86

6,75

6,91

6,37

6,29

Грузинская ССР

3,42

2,81

2,83

2,87

2,57

Азербайджанская ССР

8,68

8,37

7,72

7,16

6,70

Литовская ССР

3,66

3,16

2,81

2,61

2,33

Молдавская ССР

5,19

4,26

3,71

3,23

2,98

Латвийская ССР

2,18

2,14

1,87

1,78

1,86

Киргизская ССР

8,94

8,92

7,22

7,29

7,15

Таджикская ССР

13,20

10,75

14,37

11,54

9,23

Армянская ССР

4,54

3,81

4,19

3,80

3,89

Туркменская ССР

13,28

10,40

9,04

9,05

8,04

Эстонская ССР

2,04

1,91

2,23

1,76

1,67

Составлено по: Смертность и летальность при инфекционных болезнях в СССР (РГАНТД,

ф. 47, оп. 1-1, д. 129, л. 22).

Из приведённой таблицы видно, что смертность от инфекционных болез-

ней имела тенденцию к снижению. При этом ситуация по Закавказью и Сред-

ней Азии оставалась в 2-3 раза более тяжёлой, чем в целом по СССР. Наиболее

критической она выглядела в Таджикской ССР, где смертность от инфекций

составляла в среднем более 10% от общего количества смертей.

РГАНИ, ф. 4, оп. 20, д. 729, л. 111, 114-115.

Семиотрочев В.Л. Что должен знать эпидемиолог, читая книгу А.К. Адамова, Ю.М. Ломова,

В.В. Малеева «Холера в СССР в период VII пандемии» // Проблемы современной науки и образо-

вания. 2017. № 34. С. 74.

201

Методом проб и ошибок: на пути совершенствования системы санитарно--

эпидемической защиты. Историческим фоном борьбы с эпидемиологическими

болезнями стала «косыгинская» экономическая реформа, целью которой яв-

лялось усовершенствование плановой модели и повышение производительно-

сти труда. Снижение смертности и заболеваемости трудящихся имело, таким

образом, не только морально-этическое или социальное, но и экономическое

измерение. Так, сотрудники Центрального НИИ эпидемиологии Министерства

здравоохранения СССР сумели рассчитать экономические потери от инфекци-

онных заболеваний за 1968-1972 гг.: 3,3 млрд руб. ежегодно. Подчёркивалось,

что наибольший ущерб приносит смертность молодого поколения (до 19 лет) -

будущих работников и активных членов общества, которая составила 67,3% от

общего ущерба¹⁹.

Всё это бросало советской медицинской системе вызовы, ответы на кото-

рые искали с помощью набора санитарно-эпидемиологических мероприятий.

Так, во время сезонных эпидемий гриппа создавались дополнительные реги-

стратуры и специальные помещения для больных с повышенной температу-

рой, открывались дополнительные дежурные аптеки, увеличивались поставки

противогриппозной сыворотки. В 1970 г. в Москве для заболевших гриппом

впервые организовали предварительную запись к врачу по телефону. Во время

эпидемии учащались «мероприятия по санитарному просвещению» с исполь-

зованием периодической печати, радио, кинофильмов, плакатов и листовок²⁰.

В случае распространения особо опасных инфекций включался чрезвычай-

ный, мобилизационный механизм реагирования, привлекались не только мест-

ные медицинские работники, но и специалисты из других районов и даже рес-

публик. В ликвидации нейроинфекции²¹ в Лениногорске в 1958 г. участвовали

195 врачей и 100 сотрудников среднего звена, большей частью из других казах-

ских городов и советских республик. В особых случаях мобилизовали военных

врачей. Так, во время борьбы с чумой в 1955 г. привлекли сотрудников военных

бактериологических лабораторий, для решения оперативных задач в эпицентре

заболевания развернули специальные военно-полевые лагеря и медицинские

городки. В том же Лениногорске военные специалисты задействовали вирусо-

логическую лабораторию, снабжённую всем необходимым (вплоть до подопыт-

ных обезьян). Главное внимание уделялось санитарной обработке заражённой

территории и снижению пространственной мобильности населения. Так, за-

болевших и контактировавших с ними лиц помещали на карантин, для чего

на базе местных медицинских учреждений создавали специальные изоляторы.

В отдельных случаях обсервацию проходили все жители населённого пункта,

где выявлялось заболевание. Например, в 1958 г. впервые в послевоенной эпи-

демиологической практике полный карантин ввели в казахском ауле, где выя-

вили заболевания чумой, а также в Лениногорске²².

Ограничение въезда в населённый пункт - очаг заражения - выступало

мерой чрезвычайной. Так, ещё в 1947 г. в связи с эпидемией тифа в столице

председатель исполкома Моссовета Г.М. Попов предлагал запретить продажу

железнодорожных билетов из любых точек страны. Аналогичные меры ввели

РГАНТД, ф. 47, оп. 1-1, д. 129, л. 107.

РГАНИ, ф. 5, оп. 68, д. 346, л. 97-98.

Нейроинфекции - группа инфекционных заболеваний, поражающих преимущественно

центральную нервную систему человека.

РГАНИ, ф. 3, оп. 29, д. 41, л. 14-15.

202

в 1960 г. после выявления чёрной оспы. Но жёсткого карантина в столице ни

в 1947 г., ни в 1960 г. не вводилось - жители города могли свободно покидать

его и возвращаться²³.

Долгое время эффективными для предотвращения завоза опасных инфек-

ций считалась санитарные меры на границе, особенно в неблагополучном с этой

точки зрения среднеазиатском регионе. В начале ноября 1960 г. командующий

Туркестанским военным округом И.И. Федюнинский докладывал министру

обороны СССР Р.Я. Малиновскому, что в Афганистане отмечена вспышка хо-

леры. Болезнь охватила населённые пункты, находившиеся в непосредственной

близости от советской границы, а также поселения Термез, Нижний Пяндж,

Келиф и Кушка, в которых проходил довольно оживлённый международный

обмен. Для предотвращения заноса инфекции на территорию Советского Союза

командующий предлагал ввести обязательный карантин продолжительностью до

шести суток для всех лиц, прибывавших из Афганистана, а также временно пре-

кратить импорт оттуда продуктов питания и других товаров²⁴.

В августе 1965 г. на территории Афганистана вновь произошла мощная

вспышка холеры, затронувшая также Иран. В связи с этим 10 августа Прези-

диум ЦК КПСС в оперативном порядке утвердил решение «О мерах по пре-

дотвращению распространения эпидемии холеры». Временно прекращалось

передвижение населения, животных и грузов, водного, железнодорожного

и авиационного транспорта через границу СССР с этими странами²⁵, а также

в Каракалпакской АССР и Хорезмской обл. Узбекской ССР, где тоже выя-

вили вспышки холеры²⁶. Однако меры, абсолютно оправданные с медицин-

ской точки зрения, имели неблагоприятные внешнеполитические последствия.

От посла в Афганистане С.Ф. Антонова стали поступать шифротелеграммы

о напряжённости внутренней ситуации в этой стране после закрытия границ

с СССР и Пакистаном, в частности, остром топливном кризисе. На этом фоне

усилились антисоветские настроения, советские граждане сталкивались с не-

гативным отношением и упрёками в ответственности за создавшееся поло-

жение, в то время как информация о случаях заболевания холерой якобы яв-

ляется недостоверной. Советский посол предлагал «безотлагательно отменить

карантин», поскольку иначе «это вызовет резко отрицательные суждения о нас,

а также чрезвычайно нежелательные для нас настроения в правящих кругах

и различных слоях населения»²⁷.

В итоге постановлением Президиума ЦК от 14 сентября все ограничения

на государственной границе СССР с Афганистаном и Ираном оказались сняты.

Тем же решением у Афганистана закупили партию свежих фруктов и направили

туда большое количество горюче-смазочных материалов и продовольственных

товаров²⁸. При этом в Каракалпакской АССР эпидемия продолжалась вплоть до

начала ноября²⁹: диагноз подтвердился у 581 человека, из них 84 скончались³⁰;

Там же, л. 2.

Там же, л. 31.

Пикантность ситуации заключалась в том, что во время введения этих мер в Крыму на

отдыхе находился король Афганистана Мухаммед Захир-шах.

РГАНИ, ф. 3, оп. 16, д. 743, л. 15-17.

Там же, оп. 29, д. 41, л. 86, 89.

Там же, оп. 16, д. 759, л. 9.

Холера в СССР в период VII пандемии / Под ред. В.И. Покровского. М., 2000. С. 84.

РГАНИ, ф. 3, оп. 16, д. 770, л. 44.

203

расходы на борьбу с болезнью составили почти 10 млн руб.³¹ Интересно, что

именно в каракалпакском посёлке Казах-Дарья - зоне распространения холе-

ры - советские медики впервые использовали антибиотики тетрациклиновой

группы. Эта практика доказала эффективность и стала широко применяться³².

Ещё одно важное направление - иммунизация населения. Например, во

время вспышки оспы в Москве фактически за месяц (с 16 января по 19 февра-

ля 1960 г.) прививки получили около 10 млн человек. Судя по переписи 1959 г.,

эта цифра охватила не только население столицы (на тот момент - почти

5 млн), но и жителей близлежащих районов Подмосковья, а также приезжих³³.

Несмотря на периодические появления очагов опасных инфекций, созда-

ётся впечатление, что к концу 1960-х гг. надзор за нарушениями санитарно--

гигиенических норм на производстве и в быту несколько ослабился, прекра-

тились долгосрочный учёт и проверка опасных в эпидемическом отношении

районов. В 1968 г. Политбюро ЦК утвердило постановление «О мерах по

дальнейшему улучшению здравоохранения и развитию медицинской науки

в стране», которое фактически предусматривало сокращение деятельности

санитарно-эпидемиологических станций на местах³⁴. Кроме того, в 1950-

1960-е гг. ликвидировали или перепрофилировали научные учреждения, за-

нимавшиеся изучением «изжитых» (как тогда казалось) заболеваний. Сеть

противочумных институтов в основном ориентировалась на разработку вы-

сокочувствительных методов лабораторной диагностики и эффективных

средств профилактики. Медицинские институты готовили врачей, лишь в те-

ории знакомых с клиническими проявлениями и лечением таких болезней,

как чума, оспа, холера. В системе институтов, формально предназначенных

противостоять данным болезням, отсутствовали клинические подразделения,

а значит, практически не имелось специалистов, осуществлявших их лече-

ние. Лишь несколько врачей-клиницистов имели опыт преодоления вспы-

шек холеры во время войны (в 1941-1942 гг. фиксировались заболевания

в Харькове и ряде городов Поволжья) и в республиках Средней Азии в сере-

дине 1960-х гг. Три медика (В.Н. Никофоров, Ю.Ф. Щербак, Т.А. Левитов)

в 1969 г. получили возможность ознакомления с клиникой и современными

методами лечения холеры в научно-исследовательской лаборатории Филипса

в Дакке (Пакистан)³⁵.

Главный инфекционист Министерства здравоохранения РСФСР В.Н. Ни-

кифоров выдвигал предложения об улучшении положения дел. В январе 1970 г.

он направил генеральному секретарю ЦК КПСС Л.И. Брежневу письмо, в кото-

ром подчеркнул, что система санитарной охраны границ не способна полностью

исключить случаи заноса инфекционных заболеваний из-за рубежа, а расширя-

ющиеся международные связи только увеличивают эту опасность: «Считаю, что

отсутствие клиницистов, занимающихся особо опасными инфекциями, может

нанести стране непоправимый вред… имеющиеся методы и препараты не спо-

собны гарантировано предотвратить возможность заболевания людей в случае

Там же, ф. 4, оп. 20, д. 729, л. 114.

Жуков-Вережников Н.Н., Ковалёва Е.П. Актуальные вопросы теории и практики противо-

холерных мероприятий. Киев, 1971. С. 51-55; Семиотрочев В.Л. Что должен знать эпидемиолог…

С. 74-75.

РГАНИ, ф. 3, оп. 29, д. 41, л. 17.

Там же, оп. 68, д. 846, л. 147.

Там же, ф. 4, оп. 20, д. 729, л. 54.

204

применения… средств бактериологического нападения»³⁶. Интересно, что спустя

полгода, уже в разгар эпидемии холеры на юге Советского Союза, и высшее

партийное руководство, и КГБ, и обыватели рассматривали в качестве одной из

возможных причин её возникновения именно бактериологическую диверсию³⁷.

Никифоров предложил создать при отделе инфекционной патологии Цен-

трального НИИ эпидемиологии и инфекционных болезней Минздрава СССР

специальный сектор подготовки клиницистов по особо опасным инфекциям

и разработке проблем клинической диагностики, патогенетической и этиотроп-

ной терапии холеры и оспы. Кроме того, он считал необходимым по примеру

американских врачей, имеющих специальные лаборатории и госпитали в Цен-

тральной, Южной и Юго-Восточной Азии, отправлять ординаторов на стажи-

ровку в зарубежные страны (Афганистан, Индию, Непал, Пакистан), а также

создать там постоянные советские госпитали с бесплатным лечением местного

населения. Данные предложения поддержал министр здравоохранения СССР

Б.В. Петровский, который 6 мая 1970 г. направил в ЦК КПСС аналогичную за-

писку. Но только 19 августа, уже в самый разгар эпидемии, члены Политбюро

утвердили постановление «О строительстве советской инфекционной больни-

цы в Пакистане или Индии». Министерствам здравоохранения и иностранных

дел поручалось провести соответствующие переговоры с правительствами этих

стран. На создание больницы ёмкостью 100 мест со специальной лабораторной

базой на территории одной из этих стран предполагалось выделить до 3,5 млн

руб., в том числе 2 млн в иностранной валюте, а на последующее обеспечение

её деятельности - до 1 млн инвалютных руб. в год³⁸. Однако к тому времени

значительное количество заболеваний холерой фиксировалось на территории

различных регионов СССР, и задача «превентивного» изучения этого заболева-

ния на чужой территории уже не отвечала реалиям.

От теории к практике: борьба с эпидемией холеры 1970 г. в СССР. Не-

смотря на регулярность эпидемических вызовов в предыдущие десятилетия,

именно борьба с распространением VII пандемии холеры оказалась для со-

ветской санитарно-эпидемиологической системы проверкой на прочность, од-

новременно выявив интересные закономерности взаимодействия власти и об-

щества в чрезвычайных, с медицинской точки зрения, условиях. «Холерные»

лето и осень 1970 г. показали наивысшую степень вовлечённости органов вла-

сти всех уровней в решение данной проблемы и освещения эпидемии в СМИ,

а также наиболее прочно зафиксировались в коллективной памяти. В статьях,

публикациях тематических блогов и социальных сетях можно найти многочис-

ленные, но разрозненные, а также не всегда верифицируемые воспоминания

на данную тему³⁹. На основе отбора и обработки свидетельств очевидцев уже

создан ряд работ. Но в них отсутствуют попытки глубокого анализа предпо-

сылок эпидемии и динамики ситуации в последующие годы⁴⁰. Часть авторов

Там же, ф. 3, оп. 68, д. 1341, л. 14.

Андрющенко Э. Бунты курортников и крестный ход. Эпидемия холеры в Одессе 1970 года

в документах из архива КГБ (URL: https://www.currenttime.tv/a/odessa-cholera-kgb/30427283.html).

РГАНИ, ф. 3, оп. 68, д. 1361, л. 29-30.

См., например: Борзенкова К. Обсервация на теплоходе и карантин в поезде. Рассказы оче-

видцев об эпидемии холеры 1970 года (URL: https://snob.ru/entry/192506/).

См., например: Алексеев В.В. «Но пасаран, холера не пройдёт…» // Историко-психологические

и социальные аспекты влияния эпидемий на человека и общество. Материалы XLVIII междуна-

родной научной конференции. СПб., 2020. С. 146-155; Смирнова В.А. Воспоминания о вспышке

205

исследуют более широкий контекст, но лишь применительно к отдельным ре-

гионам⁴¹. Немногие исследователи обращаются к архивным документам⁴², тем

более что на данный момент далеко не все они прошли процедуру снятия гри-

фа секретности. Отдельную группу публикаций составляют труды медиков⁴³,

детально раскрывающие вопросы медицинского характера, но редко вписыва-

ющие их в широкий социальный и исторический контекст, особенно если речь

касается логики взаимоотношений власти и общества. Попытаемся заполнить

обозначенные лакуны.

Вибрион холеры биотипа Эль-Тор (El Tor)⁴⁴ впервые выявили лаборатор-

ным способом ещё в 1905-1906 гг. На протяжении более полувека он считался

менее опасным и распространённым по сравнению с классической холерой.

Однако именно он вызвал VII пандемию, начавшуюся в 1961 г. и продолжав-

шуюся до 2010-х гг.⁴⁵ По всей видимости, это обуславливалось как мутация-

ми данного биотипа, так и более активной пространственной мобильностью

людей во второй половине ХХ в., из-за чего холера вышла за пределы сво-

его очага на тихоокеанском острове Сулавеси и начала достаточно активно

распространяться на соседних островах, а вскоре - в странах Юго-Восточной

Азии, на определённом этапе вытеснив классическую холеру. По состоянию на

1970 г. Эль-Тор зафиксировали более чем в 40 странах, включая граничившие

с СССР Афганистан, Иран, Турцию. Если в 1961-1964 гг. пандемия затронула

только азиатские страны, то в последующие годы завозные случаи отмечались

в Советском Союзе, большом количестве стран Африки и отдельных странах

Европы (Великобритания, Франция, Чехословакия). Успешной «экспансии»

способствовало то, что Эль-Тор достаточно эффективно преодолевал админи-

стративные границы государств и санитарно-эпидемиологические барьеры за

счёт большего количества случаев лёгкого течения заболевания и бессимптом-

ного виброносительства (в сравнении с классической холерой, для которой

характерно более выраженное течение болезни)⁴⁶.

После вспышки холеры в Средней Азии на протяжении 1966-1969 гг. от-

дельные заболевания и виброносители выявлялись в основном на территории

региона. Имели место единичные случаи заражения в Дагестанской АССР,

холеры в СССР в 1970 году: свидетельства советской эпохи и нарративы эры COVID-19 // Дневник

Алтайской школы политических исследований. 2020. № 36. С. 177-185; и др.

Виноградов С.В., Ещенко Ю.Г. Основные вехи истории борьбы с эпидемиями в Нижнем

Поволжье (конец XIX - конец ХХ вв.) // Современная научная мысль. 2020. № 3. С. 77-81;

Шикулов В.А. Эпидемии холеры в Крыму в XIX-XX веках (история и статистика). Становление

санитарно-карантинной службы в морских портах Крыма. Симферополь, 2002; и др.

Андрющенко Э. Бунты курортников и крестный ход…; Попов А.Д. «Не конец ли Крыму?»:

интерпретации катастроф ХХ в. в фольклоре и медиа // Антропологический форум. 2016. № 31.

С. 155-179; Урсу Д.П. Одесса в европейском научном и культурном пространстве (XIX-ХХ вв.).

Документальные очерки. Одесса, 2014. С. 229-248.

Холера в СССР в период VII пандемии; Онищенко Г.Г., Москвитина Э.А., Кругликов В.Д.,

Титова С.В., Адаменко О.Л., Водопьянов А.С., Водопьянов С.О. Эпидемиологический надзор за хо-

лерой в России в период седьмой пандемии // Вестник Российской академии медицинских наук.

Т. 70. 2015. № 2. С. 249-256; Попов В.Ф. Эпидемия холеры в СССР в 1970 г. // Биопрепараты.

2011. № 2. С. 36-38; Харченко Г.А., Кимирилова О.Г., Буркин В.С. Эпидемиология и клиника холеры

1970 года в Астраханской области // Детские инфекции. Т. 18. 2019. № 1. С. 51-55; и др.

Биотип получил название от египетской деревни на Синайском полуострове, где его впер-

вые выявили у нескольких паломников, возвращавшихся из Мекки.

Онищенко Г.Г. и др. Эпидемиологический надзор за холерой… С. 254.

Бирковский Ю.Е., Белоконь Т.Е. Холера и её предупреждение. Киев, 1973. С. 22-27.

206

Ростовской обл.⁴⁷ Однако летом 1970 г. появились все признаки того, что Эль--

Тор не только распространяется на новые территории, но и выходит из-под

контроля. Во второй половине июля вспышки произошли в Астрахани и Астра-

ханской обл., Батуми, Нахичеванской АССР, Рустави, Саратове. В течение ав-

густа под воздействие попали Волгоград и Волгоградская обл., Дагестанская

АССР, Керчь, Молдавская СССР, Одесса и Одесская обл., Тбилиси. Единич-

ные завозные случаи фиксировались в Архангельске, Кирове, Умани, других

городах, а также в Москве⁴⁸. Ситуация выглядела беспрецедентной и опасной.

Драматизма добавили первые летальные случаи: 27 июля - в Астраханской обл.,

3 августа - в Одессе, 7 августа - в Керчи. Симптоматика острого течения за-

болевания была классической: у больного начиналась непрекращающаяся диа-

рея, а затем множественная рвота, которые приводили к крайнему истощению

и обезвоживанию организма, судорогам, в итоге - к смерти. Заболеванию ока-

зались наиболее подвержены люди пожилого возраста и хронические больные⁴⁹.

Изучение документов создаёт впечатление, что руководство СССР не сра-

зу оценило критичность ситуации, и ему пришлось решать вопрос в «авраль-

ном» порядке, по мере поступления новой информации. Так, на состоявшемся

28 июля заседании Секретариата ЦК КПСС обсуждалась записка заведующего

отделом науки ЦК С.П. Трапезникова от 12 июня о борьбе с инфекционными

кишечными заболеваниями. Судя по рабочей записи, при обсуждении участ-

ники избегали использовать слова «холера» и «эпидемия». В итоге председа-

тельствовавший на заседании А.П. Кириленко внёс довольно неконкретное

предложение «повысить спрос с работников здравоохранения, мясной и мо-

лочной промышленности, коммунального хозяйства». Министр здравоохра-

нения СССР Петровский обратил внимание, что работникам здравоохране-

ния самим нужна помощь, а функционирующая санитарная комиссия «стала

строже требовать, увеличилось количество штрафов за нарушение санитарного

режима, некоторые производственные объекты закрыты из-за плохого санитар-

ного состояния». Эту ремарку секретарь ЦК Б.Н. Пономарёв парировал следу-

ющим образом: «Необходима бóльшая ответственность санитарной инспекции.

Штрафами всего не добьёмся»⁵⁰.

В итоге Секретариат принял рабочее решение, по которому не чувствова-

лось, что в стране началась эпидемия. В частности, поручалось все материалы

о недостатках в работе по снижению острых кишечных заболеваний передать

Совету министров СССР, а также образовать комиссию в составе Петровско-

го, Антонова (к тому времени - министр мясной и молочной промышленно-

сти СССР) и В.Я. Исаева (первого заместителя председателя Госплана СССР),

которая должна была доложить ЦК о мерах борьбы с желудочно-кишечными

инфекциями⁵¹.

Однако уже спустя два дня, 30 июля, состоялось заседание Политбюро,

принявшее постановление «О мероприятиях по предотвращению распростра-

нения вспышки холеры»⁵². Создавалась Всесоюзная чрезвычайная противоэпи-

Холера в СССР в период VII пандемии. С. 40-44.

Там же. С. 84-85.

По стечению обстоятельств и в Астраханской обл., и в Одессе, и в Керчи первыми умерли

от холеры пожилые мужчины, работавшие сторожами.

РГАНИ, ф. 4, оп. 44, д. 6, л. 23.

Там же, оп. 19, д. 396, л. 3.

Там же, ф. 3, оп. 68, д. 1320, л. 43.

207

демическая комиссия (ВЧПК) во главе с Петровским, призванная возглавить

работы по ликвидации очагов болезни в Батуми, Астрахани и Нахичеванской

АССР - там, где холера уже явно проявилась. Подобные комиссии создава-

лись на республиканском, областном, городском, поселковом уровнях там, где

появлялись очаги холеры. В их состав входили представители государственных

и партийных органов, медицинские работники и руководители специализиро-

ванных служб⁵³. ВЧПК и её структуры решали вопросы введения необходимых

ограничительных мероприятий, карантина и т.п.⁵⁴

Спустя ещё шесть дней (4 августа) было принято постановление Политбюро

«О мерах по предотвращению распространения эпидемии холеры». В Астрахан-

ской обл. официально вводился строгий карантин (хотя первые ограничитель-

ные меры последовали ещё 30 июля и 1 августа), организацию охранной зоны

возложили на Министерство обороны СССР. Карантин предполагал запрещение

передвижения населения всеми видами транспорта в другие районы страны -

въезд и выезд за пределы области мог осуществляться в исключительных случаях

и только по решению ВЧПК. Кроме того, запрещался вывоз фруктов, овощей,

бахчевых культур и других пищевых продуктов⁵⁵. В Одессе полный карантин

действовал с 8 августа по 15 сентября, а в Керчи - с 10 августа до 24 сентября⁵⁶.

Всего за время эпидемии в Астрахани и области заболели 1 280 человек

(умерли 35)⁵⁷, в Одессе и области - 125 (умерли 20)⁵⁸, в Керчи - 159 (умерли

6)⁵⁹. Всего на территории СССР с июля по сентябрь заболели более 1,8 тыс.,

а во всём мире за этот год - около 43,2 тыс. человек в 39 странах⁶⁰.

Алгоритм действий по борьбе с эпидемией на поражённых территориях

выглядел так: госпитализация, обследование и лечение выявленных больных

и виброносителей; эпидемиологическое обследование в очаге заражения; вы-

явление, изоляция и обследование лиц, контактировавших с больными и ви-

броносителями; активное выявление и провизорная госпитализация всех лиц

с симптомами желудочно-кишечных заболеваний; проведение мероприятий

по обеззараживанию; бактериологический контроль внешней среды; введение

ограничительных мероприятий, включающих организацию карантина и обсер-

вации; комплексные санитарно-эпидемические мероприятия на поражённой

территории, в том числе медицинское просвещение и пропаганда санитарной

культуры; экстренная профилактика антибиотиками максимального количе-

ства лиц, проживающих на поражённой территории; вакцинация населения⁶¹.

Первая группа мероприятий требовала развёртывания временной сети

специализированных медучреждений нескольких типов: госпитали для лиц

с подтверждённым диагнозом «холера» и установленных виброносителей; про-

визорные госпитали для лиц с сигнальными признаками (понос, рвота, их со-

четание); изоляторы для лиц из контактного окружения больных; обсерваторы

См., например: Государственный архив Республики Крым (далее - ГА РК), ф. Р-2772,

оп. 1, д. 30, л. 117.

Жуков-Вережников Н.Н., Ковалёва Е.П. Актуальные вопросы теории… С. 200-204.

РГАНИ, ф. 3, оп. 68, д. 1331, л. 34-35.

ГА РК, ф. Р-2772, оп. 1, д. 30, л. 118, 213; Алексеев В.В. «Но пасаран, холера не пройдёт…».

С. 155; Урсу Д.П. Одесса в европейском научном и культурном пространстве… С. 234.

Алексеев В.В. «Но пасаран, холера не пройдёт…». С. 155.

Урсу Д.П. Одесса в европейском научном и культурном пространстве… С. 243.

ГА РК, ф. Р-2772, оп. 1, д. 30, л. 73, 80.

Павлов А.В. Основы борьбы с холерой. Киев, 1976. С. 9.

Бургасов П.Н. Холера Эль-Тор: руководство для врачей. М., 1976. С. 132-133.

208

для лиц из числа постоянного населения и приезжих, планирующих выезд за

пределы карантинной зоны⁶². Например, в Керчи во время карантина создали

56 обсерваторов на 36,3 тыс. мест, а также использовали несколько десятков

морских судов⁶³. Стандартный срок обсервации с учётом инкубационного пе-

риода холеры составлял пять дней. Он мог продлеваться, если у кого-то вы-

являлось наличие холерного вибриона. Помимо общего наблюдения у поме-

щённых в обсерватор в обязательном порядке брался анализ по форме 30,

предусматривающей забор биоматериала из анального отверстия, что оставило

малоприятные воспоминания как у обследовавшихся, так и у тех, кто проводил

такие обследования⁶⁴.

Поскольку мероприятия требовали большого количества кадров, специаль-

ным решением ВЧПК отзывались из отпусков все медработники, также при-

влекались студенты-медики⁶⁵.

Медицинская практика лета-осени 1970 г. показала эффективность при-

ёма виброносителями, контактными лицами, находящимися на обсервации,

и даже всеми жителями карантинной территории антибиотиков тетрациклино-

вого ряда (рекомендованный курс приёма составлял четыре дня)⁶⁶. Например,

в Одессе жителям города через местные СМИ объявили, что в период с 15 по

18 августа они должны принимать тетрациклин, приобретая его за свой счёт

в аптеках⁶⁷. Что же касается вакцинации, то она показала малую эффектив-

ность из-за долгой выработки антител. Вследствие этого в разгар эпидемии

прививались лишь отдельные категории лиц с повышенным риском заражения:

медработники, плавсостав флота, водители транспортных средств, снабжавших

карантинные города необходимыми грузами, и др.

Как показали обследования, почти половина заболевших в приморских го-

родах заразились холерой в воде. Поэтому везде, где выявлялись заболевшие,

запрещалось купание в море, реках и других водоёмах. Также запрещалось пить

и использовать для приготовления пищи некипячёную воду, хотя проконтро-

лировать выполнение этого запрета было куда сложнее⁶⁸.

Исследователь стихийных бедствий и антропогенных катастроф в Совет-

ском Союзе Н. Рааб попытался осуществить «сквозной» анализ нескольких

тематических линий, связанных со взаимоотношениями власти и общества

в контексте периодически повторяющихся чрезвычайных ситуаций (например,

разрушительных землетрясений 1927, 1948, 1966 и 1988 гг.)⁶⁹. Пожалуй, наиболь-

шее внимание он уделил освещению катастроф в советских СМИ и связанным

с этим цензурным ограничениям. Обращались к этим вопросам и другие иссле-

дователи, в том числе один из авторов данной статьи⁷⁰. Рассмотрение вопросов

информационного освещения также представляется очень важным и интерес-

Жуков-Вережников Н.Н., Ковалёва Е.П. Актуальные вопросы теории… С. 40.

ГА РК, ф. Р-2772, оп. 1, д. 30, л. 191.

См., например: Алексеев В.В. «Но пасаран, холера не пройдёт…». С. 152; Борзенкова К. Об-

сервация на теплоходе и карантин в поезде…

Попов В.Ф. Эпидемия холеры в СССР в 1970 г. С. 37.

Бирковский Ю.Е., Белоконь Т.Е. Холера и её предупреждение. С. 82-83.

Урсу Д.П. Одесса в европейском научном и культурном пространстве… С. 238-239.

См., например: ГА РК, ф. П-1, оп. 4, д. 680, л. 18-19; Смирнова В.А. Воспоминания

о вспышке холеры в СССР… С. 179.

См.: Рааб Н. И всё содрогнулось. Стихийные бедствия и катастрофы в Советском Союзе.

СПб., 2021.

См.: Попов А.Д. «Не конец ли Крыму?»… С. 155-179.

209

ным применительно к эпидемии холеры 1970 г. Власти, имевшие монополию

на передачу информации по официальным каналам, оказались в неоднознач-

ной ситуации. С одной стороны, включались жёсткие цензурные ограничения,

призванные преуменьшить масштабы эпидемии и скрыть смертельные случаи.

Название заболевания чаще всего заменялось эвфемизмами типа «желудочно--

кишечные заболевания», «острые желудочно-кишечные инфекции». С другой

стороны, в рамках политики «информационного патернализма» прессе всё же

приходилось тиражировать публикации разъяснительного и мобилизационного

характера. Поэтому изучение астраханской, крымской или одесской прессы

за июль-сентябрь 1970 г. едва ли поможет реконструировать основные этапы

санитарно-эпидемиологических мероприятий, понять масштабы и последствия

эпидемии. Однако она содержит множество публикаций с заголовками типа

«Берегитесь инфекции», «Овощи и фрукты должны быть чистыми», «Уберечь

детей от желудочно-кишечных заболеваний», «За образцовый санитарный по-

рядок», «Пароль - чистота!», «Рейды санитарных патрулей» и т.д. Как кон-

статировала московская писательница Ю.Л. Нельская-Сидур, «весь Советский

Союз сейчас призывают тщательно мыть руки»⁷¹.

Пожалуй, единственным известным исключением стало очень краткое

информационное сообщение, появившееся на страницах газеты «Известия»

6 августа: «Органами здравоохранения выявлены случаи заболевания холерой

в районе Астрахани. Проводятся все необходимые противоэпидемические ме-

роприятия, направленные на ликвидацию этого заболевания»⁷². Но когда 28 ав-

густа заместитель министра здравоохранения СССР С.П. Буренков предложил

ТАСС опубликовать аналогичную информацию об эпидемии в Одессе и Керчи,

то секретарь ЦК КПСС Кириленко указал, что этого делать не следует⁷³. Ин-

тересно, что рядом с упомянутым сообщением о холере напечатана большая

статья «Профилактика кишечных инфекций»⁷⁴, написанная известными меди-

ками, но подвергшаяся содержательной правке в ЦК. В частности, из внеш-

неполитических соображений партийные функционеры решили убрать упоми-

нание о конкретных странах (Индии, Пакистане, Иране и др.) - постоянных

очагах холеры⁷⁵.

Советское руководство не могло полностью скрыть разразившуюся эпиде-

мию ещё и с учётом международного контекста. О вспышке холеры в СССР

практически сразу после её начала стали сообщать зарубежные СМИ, причём

не только капиталистических, но и некоторых социалистических стран⁷⁶. Ещё

в 1958 г. Советский Союз присоединился к соглашению в рамках Всемирной

организацией здравоохранения (ВОЗ), по которому обязался информировать

о появлении на своей территории карантинных заболеваний (чумы, холеры,

оспы, жёлтой лихорадки, сыпного и возвратного тифа), причём ВОЗ открыто

публиковала эти данные. Минздрав СССР дважды (6 и 28 августа) с санкции

Политбюро направило в организацию телеграммы с информацией о заболев-

ших холерой на территории страны. При этом во второй телеграмме сообща-

Нельская-Сидур Ю.Л. «Время, когда не пишут дневников и писем…»: хроника одного под-

вала. Дневники 1968-1973 гг. / Сост. В. Воловников. М.; СПб., 2015. С. 561.

От Министерства здравоохранения СССР // Известия. 1970. 6 августа.

РГАНИ, ф. 5, оп. 62, д. 78, л. 111.

Сумароков А., Селидовкин Д. Профилактика кишечных инфекций // Известия. 1970. 6 августа.

РГАНИ, ф. 3, оп. 68, д. 1329, л. 92.

См.: Урсу Д.П. Одесса в европейском научном и культурном пространстве… С. 239-242.

210

лось, что по состоянию на 25 августа зарегистрировано 795 случаев заболева-

ния - почти в два раза меньше, чем во внутренних документах Минздрава⁷⁷.

Ещё один важный вопрос, который поднял Рааб, связан с масштабами

и способами вовлечения в преодоление последствий различных катастроф до-

бровольцев⁷⁸. Борьба с эпидемией не стала исключением и также включала

в себя разные формы использования общественной активности. Стандартная

бригада для проведения ежедневных подворных и поквартирных обходов состо-

яла из врача, двух младших медицинских работников и нескольких обществен-

ных санитарных инспекторов - членов Общества Красного Креста (иногда их

называли «санитарными дружинниками»)⁷⁹. Только на территории УССР к та-

кой деятельности привлекли около 15 тыс. активистов⁸⁰. Однако имели место

случаи, когда после выявления «поносных лиц» их госпитализация значитель-

но задерживалась из-за недостатка специального медицинского транспорта⁸¹.

Общественная активность выражалась и в участии в работах по санитарной

очистке и благоустройству территории населённых пунктов. Например, в Одес-

се за период карантина с помощью общественности очистили 1,9 тыс. дворов,

300 подвалов, «вывезено на свалку свыше 3 210 тонн разного мусора»⁸². В Кер-

чи проводились аналогичные мероприятия, и на страницах местной газеты

сообщалось, что «только при активном участии всего населения мы можем на-

вести и постоянно поддерживать высокую санитарную культуру… а это и будет

верным средством предупредить кишечные и другие заболевания»⁸³. Наконец,

приветствовалась готовность немедленно обращаться в медучреждения в слу-

чае появления подозрительных симптомов как у себя, так и у окружающих.

Сокрытие такой информации трактовалось как антиобщественное поведение,

требующее порицания⁸⁴. В одном из интервью заместителя министра здраво-

охранения СССР А.И. Бурназяна звучал прямой призыв к гражданам неза-

медлительно сообщать врачам о случаях заболеваний друзей, сослуживцев,

знакомых (независимо от их собственной позиции по данному вопросу)⁸⁵. И та-

кие добровольные информаторы находились повсеместно. Например, один из

современников этих событий вспоминал, что в Ленинграде соседи сообщили

в милицию о семье, которая тайком вернулась из Одессы, после чего вернув-

шихся направили на обсервацию в медучреждение⁸⁶.

Также общественность могла выявлять различные нарушения санитар-

ных норм в деятельности предприятий торговли и общепита, сообщая об этом

в различные инстанции. Всё это хорошо вписывается в концепцию О.В. Хар-

хордина, согласно которой в позднесоветский период происходило усиление

социального контроля и «давления общественности», а практики взаимного

РГАНИ, ф. 3, оп. 68, д. 1329, л. 93.

Рааб Н. И всё содрогнулось… С. 54-57.

Статус, полномочия и задачи общественных санитарных инспекторов определил ряд

нормативно-правовых документов, принятых в 1963-1964 гг. Подробнее см.: Жуков-Вережников Н.Н.,

Ковалёва Е.П. Актуальные вопросы теории… С. 38-39; Павлов А.В. Роль общественного санитарного

актива в профилактике холеры. М., 1972. С. 20-21.

РГАНИ, ф. 5, оп. 62, д. 78, л. 118.

Андрющенко Э. Бунты курортников и крестный ход…

Урсу Д.П. Одесса в европейском научном и культурном пространстве… С. 237.

За образцовый санитарный порядок // Керченский рабочий. 1970. 20 августа.

См., например: Дранкин Д.И. Холера. Прошлое и настоящее. Саратов, 1973. С. 75-76.

Берегись инфекции! // Керченский рабочий. 1970. 11 августа.

Смирнова В.А. Воспоминания о вспышке холеры в СССР… С. 178.

211

надзора пронизывали все сферы жизни⁸⁷. Однако на деле далеко не каждый

советский гражданин и далеко не во всех ситуациях готов был стать союзником

власти и системы здравоохранения в борьбе с эпидемией.

«Здесь творится ужасное»: реакции населения на противохолерные меропри-

ятия. В одной из научно-популярных книг о холере, изданной спустя три года

после эпидемии, утверждалось, что «всё население городов, где были случаи за-

болевания, проявило высокую сознательность. Отсутствовали какие-либо про-

явления паники, растерянности»⁸⁸. Однако известные нам источники рисуют

отнюдь не столь благостную картину. Эпидемия, наряду с чисто медицинскими

проблемами, имела множество «теневых» социальных, бытовых, психологиче-

ских и морально-этических проявлений, продемонстрировавших неоднознач-

ность отношений власти и общества в критических условиях.

Практически во всех источниках личного происхождения, упоминающих

об эпидемии, отмечается обилие разнообразных слухов, многие из которых но-

сили панический характер. Основным сюжетом являлась непроверяемая на бы-

товом уровне информация, преувеличивающая масштабы бедствия, особенно

количество жертв⁸⁹. Причиной эпидемии часто считался искусственный завоз

патогенных холерных вибрионов иностранцами в качестве бактериологической

диверсии⁹⁰. Возникновение такого рода слухов очень характерно для советского

городского фольклора, в котором всегда были чрезвычайно распространены

сюжеты об иностранцах-отравителях⁹¹.

Интересным источником о панических слухах являются материалы перлю-

страции частных писем спецслужбами. Так, житель Керчи писал своей знако-

мой, что в городе «холера. Не надо войны, вот вам война. Как человек заболел,

через три часа умирает, зарывают где-то в степи. Плавсоставу сделали привив-

ки, а для населения нет вакцины. Достали где-то в Америке немного. Здесь

творится ужасное». А жительница Севастополя, где за всё время эпидемии не

было выявлено ни одного заболевания, сокрушалась: «Холерное кольцо сом-

кнулось вокруг Крыма. Кругом паника и хаос… Молись за нас»⁹².

Также в форме слухов могли высказываться устойчивые претензии граж-

дан к власти. Например, дневник одесского преподавателя музыки В.А. Швеца

содержит пересказ услышанной им информации о том, что «Америка предла-

гала какое-то средство против холеры, но у нас отказали и получили только

из Франции и то для избранных партийцев» (30 августа)⁹³. В данном случае

интересна не достоверность записанного, а сам сюжет слуха: представители

власти спасают себя с помощью произведённого в капиталистической стра-

не медицинского препарата, не думая при этом об аналогичной защите для

простых граждан. Зачастую слухи излишне драматизировали действия властей.

Например, Нельская-Сидур 19 августа записала, что «на Киевской дороге на

Хархордин О.В. Обличать и лицемерить: генеалогия российской личности. СПб.; М., 2002.

С. 364.

Дранкин Д.И. Холера. Прошлое и настоящее. С. 44.

См., например: Смирнова В.А. Воспоминания о вспышке холеры в СССР… С. 181.

Алексеев В.В. «Но пасаран, холера не пройдёт…». С. 151; Андрющенко Э. Бунты курортников

и крестный ход…

См.: Архипова А., Кирзюк А. Опасные советские вещи. Городские легенды и страхи в СССР.

М., 2020. С. 372-374.

Андрющенко Э. Бунты курортников и крестный ход…

Жизнь и деятельность Владимира Афанасьевича Швеца, описанная в его дневниках и до-

кументах // Смирнов В.А. Реквием XX века: в 5 частях с эпилогом. Ч. 4. Одесса, 2017. С. 525.

212

станции Малоярославец всех пассажиров выгоняют из поездов на оцеплённый

автоматчиками вокзал и держат в специальных бараках в течение трёх дней»⁹⁴.

Таким образом, информация о холере вписывалась в общий политический

и социально-экономический контекст, отнюдь не всегда радостный. Лите-

ратурный критик В.Я. Лакшин 13 августа записал: «Только-только пережи-

ли повышение цен на водку, сахар и т.п. - и на тебе - холера. Будто дур-

ной сон какой-то. Народ, запуганный и давно ко всему привыкший, начал

беспокоиться»⁹⁵.

Эпидемия и связанные с ней карантинные меры оказали влияние на во-

просы продовольственного снабжения и распределения, которые в принципе

являлись весьма болезненными для советского общества. По воспоминаниям

переживших эпидемию в карантинных городах, в первые дни после введения

ограничений действительно наблюдалось резкое увеличение спроса на товары

первой необходимости, что неизбежно приводило к их дефициту и повыше-

нию цен на колхозных рынках. Так, Швец писал 7 августа: «Толпа наброси-

лась на картофель и продукты, так как опасаются, что подвоз прекратится. На

базарах подскочили цены»⁹⁶. Для решения проблем создавались специальные

перевалочные базы, призванные обеспечивать поставки в закрытые города не-

обходимых продуктов, товаров, материалов. Очевидцы событий вспоминают,

что из-за постепенного оттока приезжих и запрета на вывоз продуктов цены

на овощи и фрукты на рынках впоследствии даже снизились. По некоторым

данным, в Астрахани имел место дефицит используемого для профилактики

холеры тетрациклина, который населению приходилось самостоятельно поку-

пать в аптеках, из-за чего этот препарат иногда приобретали «из-под полы»,

«по блату» и «втридорога»⁹⁷.

Статистика заболеваемости за весь период 1965-1990 гг. однозначно сви-

детельствует, что максимальное количество заражений приходилось на август⁹⁸.

При этом, как аргументированно показала британская исследовательница

К. Келли, август являлся временем наиболее массовых отпусков, активных пе-

ремещений с рекреационно-туристическими целями⁹⁹. Из-за этой сезонности

и того, что значительные очаги заражений находились в Азово-Черноморском

и Волжско-Каспийском регионах, санитарно-медицинские (в том числе ка-

рантинные) мероприятия 1970 г. так или иначе затронули большое количе-

ство туристов: как организованных (с путёвками), так и неорганизованных

(«дикарей»). В исследованиях, специально посвящённых приморскому отдыху

в СССР периода «развитого социализма», убедительно доказано, что в летние

месяцы преобладал именно неорганизованный формат¹⁰⁰. Следовательно, ор-

ганам власти и медицинским службам пришлось решать, что делать с сотнями

Нельская-Сидур Ю. «Время, когда не пишут дневников и писем…» С. 562.

Лакшин В.Я. После журнала: дневник 1970 года / Публ. и коммент. С.Н. Лакшиной // Дружба

народов. 2004. № 9-11 (URL: https://magazines.gorky.media/druzhba/2004/9/posle-Ƶhurnala.html).

Жизнь и деятельность Владимира Афанасьевича Швеца… С. 521-522.

См.: Алексеев В.В. «Но пасаран, холера не пройдёт…». С. 153.

Холера в СССР в период VII пандемии. С. 82-83.

См.: Келли К. «В тихом омуте»: август как месяц отдыха / трудовых будней в позднесовет-

ской России // Новое литературное обозрение. 2012. №

5. С. 281-304.

¹⁰⁰ Noack C. Coping with the tourist. Planned and «wild» mass tourism on the Soviet Black Sea coast //

Turizm: The Russian and East European tourist under Capitalism and Socialism / Ed. by A. Gorsuch,

D. Koenker. Ithaca, 2006. P. 281-304; Попов А. «Мы ищем то, чего не теряли»: советские «дикари»

в поисках места под солнцем // Ab Imperio. 2012. № 2. С. 261-298.

213

тысяч таких отдыхающих, находившихся на побережье Чёрного и Азовского

морей. Тем более что их поведенческие реакции (в отличие от более управляе-

мого, с административной точки зрения, контингента отдыхающих с путёвка-

ми) являлись более спонтанными и менее предсказуемыми, а бытовые условия

их размещения (в арендованном жилье, на стоянках для автотуристов и в сти-

хийных палаточных лагерях) явно уступали тем, которые имелись в здравницах.

В этих условиях в зоне распространения эпидемии оказались отменены

морские и речные круизы, приостановлен заезд во все типы здравниц и пио-

нерские лагеря. Те, кто на момент введения карантина отдыхал по путёвкам,

находился на круизных судах или путешествовал на туристических поездах,

должны были выдержать обсервационный период (как обсерваторы могли ис-

пользоваться теплоходы и железнодорожные составы), а затем уже получали

возможность вернуться на место постоянного жительства.

Что же касается неорганизованных отдыхающих (особенно автотуристов),

находившихся на побережье Азовского и Чёрного морей, но вне границ ка-

рантинных городов, последовало решение организовать их самостоятельный

разъезд к постоянному месту жительства. При этом на автодорогах создавались

специальные санитарные посты, на которых проверялось состояние здоровья

перемещающихся, а также проводилась санобработка их транспортных средств,

изымались местные продукты питания (фрукты, бахчевые, рыба) - потенци-

альные источники распространения инфекции. С теми, кто не желал прерывать

долгожданный летний отдых, работники правоохранительных органов прово-

дили профилактические беседы, во время которых, согласно инструкции, не

следовало «делать акцент на конкретном заболевании», чтобы «не допустить

паники»¹⁰¹. Впрочем, в документах Крымской областной противоэпидемиче-

ской комиссии несколько раз подчёркивалось, что в данном случае речь идёт

о добровольном выезде к месту жительства, а не о принудительной эвакуа-

ции¹⁰². Неорганизованные же отдыхающие, оказавшиеся в карантинных при-

морских городах (Батуми, Керчь, Новороссийск, Одесса), могли покинуть их

только после прохождения обсервации¹⁰³.

Помимо попавшей в карантин Керчи единичные заболевания холерой

выявлялись и на остальном побережье Крыма, который в то время по пра-

ву считался «Всесоюзной здравницей» и, учитывая летнее время, оказывался

наводнён отдыхающими. В августе 1970 г. заболели трое отдыхающих. В Пла-

нерском (Коктебель) от холеры скончался пожилой москвич, проживавший

в известном Доме отдыха Союза писателей СССР. В Феодосии заболела от-

дыхавшая без путёвки женщина из Караганды, а в Ялте - частный турист из

Минска, однако их лечение прошло успешно¹⁰⁴.

Опыт советских катастроф, начиная с разрушительного крымского земле-

трясения 1927 г., показывает, что первой реакцией части обывателей на потен-

циальную угрозу является бегство - стремление как можно быстрее и любыми

возможными способами покинуть потенциально опасную территорию. Осо-

¹⁰¹ См., например: ГА РК, ф. П-1, оп. 4, д. 680, л. 20-22.

¹⁰² Там же, ф. Р-2772, оп. 1, д. 28, л. 54-55.

¹⁰³ Дранкин Д.И. Холера. Прошлое и настоящее. С. 42-43.

¹⁰⁴ ГА РК, ф. Р-2772, оп. 1, д. 29, л. 34-35, 80-81. По данным эпидемиологического расследо-

вания, заболевший холерой отдыхающий из Минска «снимал койку» в комнате, где помимо него

проживало ещё пять человек - три курортницы из других городов и хозяйка комнаты с маленьким

ребёнком. Однако ни у кого из них холеру не выявили.

214

бенно активно к нему прибегали неместные - отдыхающие, сезонные рабочие

и проч.¹⁰⁵ В 1970 г. панические настроения и стремление покинуть карантин-

ные города фиксировались как в Одессе и Одесской обл. (где на тот момент

находилось около 300 тыс. приезжих), так и в Астрахани и Астраханской обл.

(около 50 тыс.), а также в Керчи (30-35 тыс. приезжих)¹⁰⁶. Из-за постоянных

попыток пересечения карантинной линии, окружавшей Керчь, количество ста-

ционарных постов к середине августа пришлось увеличить с 28 до 96¹⁰⁷. По

некоторым данным, для обеспечения карантинных мероприятий на Крымском

полуострове привлекли 9,4 тыс., в Одессе - 5 тыс., в Астрахани - более 3 тыс.

военнослужащих¹⁰⁸. Беглецы, действуя в основном ночью, стремились скрытно

пересечь карантинную линию пешком по малоизвестным тропам, с помощью

арендованного автомобильного и водного транспорта, используя грузовые же-

лезнодорожные составы¹⁰⁹.

Официально нарушение карантинного режима трактовалось как анти-

общественное, антисоциальное поведение. Однако, судя по некоторым эго--

документам, нашлось немало тех, кто сочувствовал «антикарантинным дис-

сидентам» и оказывал им всяческую помощь. Данная тема впоследствии даже

нашла отражение в художественной литературе. Так, главным героем повести

«Карантин» крымского писателя В.В. Митрохина является студент-историк,

который летом 1970 г. оказался на археологической практике в Керчи и на про-

тяжении всего произведения пытался вырваться из города в Москву, где у него

должна состояться свадьба¹¹⁰. Интересно, что пересечение карантинной линии

описывается автором повести не как вызывающее осуждение грубое нарушение

санитарно-эпидемиологического режима, а как экзистенциально обусловлен-

ная, романтизированная необходимость.

В Керчи наблюдались неожиданные проявления публичной активности

приезжих, которые не могли выехать из города. Они несколько раз собира-

лись большими группами (иногда свыше 1 тыс. человек) у административных

зданий, требовали от руководства местной чрезвычайной комиссии как можно

быстрее отправить их по месту жительства, обвиняли ответственное за выдачу

спецразрешений на выезд должностное лицо в махинациях. А вынужденно ока-

завшаяся в городе 36-летняя учительница из Москвы написала письмо-жалобу

в Минздрав СССР по поводу задержки прохождения обсервации, под которой

собрала 75 подписей недовольных¹¹¹.

В рассчитанных на широкую аудиторию статьях некоторые медики--

эксперты осторожно упоминали, что «возбудитель холеры не переносит кислой

среды»¹¹². Однако многие граждане, не очень разбираясь в химических реак-

циях и физиологических процессах, трактовали это как необходимость прини-

мать различные продукты и напитки, способствующие угнетению холерных ви-

¹⁰⁵ См.: Попов А.Д. «Не конец ли Крыму?»… С. 156-158, 171.

¹⁰⁶ ГА РК, ф. П-1, оп. 4, д. 631, л. 18, 24; Виноградов С.В., Ещенко Ю.Г. Основные вехи истории

борьбы с эпидемиями… С. 80; Урсу Д.П. Одесса в европейском научном и культурном простран-

стве… С. 234-235.

¹⁰⁷ ГА РК, ф. П-1, оп. 4, д. 631, л. 20-21. См. также: Попов А.Д. «Не конец ли Крыму?»… С. 168.

¹⁰⁸ Попов В.Ф. Эпидемия холеры в СССР в 1970 г. С. 38.

¹⁰⁹ Смирнова В.А. Воспоминания о вспышке холеры в СССР… С. 178.

¹¹⁰ Митрохин В.В. Побережье: повести. Симферополь, 1989. С. 110-150.

¹¹¹ ГА РК, ф. П-1, оп. 4, д. 631, л. 23; Андрющенко Э. Бунты курортников и крестный ход…

¹¹² Сумароков А., Селидовкин Д. Профилактика кишечных инфекций.

215

брионов. Судя по воспоминаниям, на бытовом уровне антихолерные свойства

приписывались чесноку, грецким орехам, сухому вину и водке¹¹³. В результате,

например, некоторые жители и гости Крыма во время эпидемии под предлогом

профилактики в большом количестве употребляли местные вина, что нашло

отражение даже в любительской поэзии: «Микробы в море плавали, / Нам

было всё равно: / Мы лечимся и главное, / Бутылками вино!»¹¹⁴.

Жизнь после карантина: уроки и последствия. Одна из статей, опубликован-

ных во время эпидемии, называлась «Инфекции - надёжный заслон!»¹¹⁵. Этот

заголовок вполне подходил как призыв к решительным действиям, но по своей

сути, конечно, являлся утопией. Современные события показывают, что кажу-

щаяся прочной защита со стороны системы здравоохранения и проверенных

медицинских технологий в любой момент может «сдать позиции» перед лицом

нового эпидемического вызова. Однако каждый значимый этап такой борьбы

обогащает медицинскую теорию и практику, совершенствует мобилизацион-

ные механизмы общества, а также выявляет проблемы, требующие незамедли-

тельного решения.

Промежуточные итоги борьбы с эпидемией холеры обсуждались на засе-

дании Секретариата ЦК КПСС 15 декабря 1970 г. По итогам принято поста-

новление «Об усилении ответственности за нарушение правил, установленных

в целях борьбы с эпидемиями»¹¹⁶. 6 января 1971 г. президиум Совета мини-

стров СССР заслушал доклад ВЧПК о борьбе с эпидемией холеры и рекомен-

довал Минздраву СССР и исполнительным органам власти союзных республик

до наступления весенне-летнего периода осуществить необходимые меры по

предупреждению заболеваний острыми кишечными инфекциями¹¹⁷. Наконец,

26 февраля Политбюро приняло решение «О мероприятиях по предупрежде-

нию заболевания холерой и улучшению санитарного состояния страны». Пред-

полагались повсеместная проверка городов и сельских населённых пунктов,

выделение дезинфицирующих средств для проведения противоэпидемических

мероприятий, а также приобретение медикаментов и биологических препара-

тов за рубежом. Правоохранительным органам рекомендовалось принять до-

полнительные меры по ограничению свободного передвижения лиц без особых

занятий, к которым причислялись не только бродяги, но и спекулянты, алко-

голики и наркоманы, обозначенные как «потенциально опасные разносчики

инфекции»¹¹⁸. Большее внимание стало уделяться и медицинскому контролю

при пересечении границы. Вводились обязательное медицинское наблюдение

в течение пяти дней и трёхкратное бактериологическое обследование всех со-

ветских граждан, прибывающих из стран, где холера имела высокую степень

распространения, а также медицинское наблюдение за иностранными гражда-

нами этих государств, посещавшими СССР.

Как уже отмечалось, непосредственно в июле-сентябре 1970 г. от массовой

вакцинации против холеры решили отказаться, так как эпидемия развивалась

скоротечно, а при введении вакцины устойчивый иммунитет формировался не

раньше чем через месяц. Но с весны 1971 г., в рамках реализации долгосроч-

¹¹³ См., например: Смирнова В.А. Воспоминания о вспышке холеры в СССР… С. 180.

¹¹⁴ См.: Попов А.Д. «Не конец ли Крыму?»… С. 169-171.

¹¹⁵ Инфекции - надёжный заслон! // Курортная газета. 1970. 25 августа.

¹¹⁶ РГАНИ, ф. 4, оп. 19, д. 409, л. 3.

¹¹⁷ Там же, ф. 5, оп. 62, д. 672, л. 4.

¹¹⁸ Там же, ф. 3, оп. 68, д. 1485, л. 24.

216

ной санитарно-медицинской стратегии, в Астраханской обл., Новороссийске,

Керчи, Махачкале, Одессе, Гурьеве, Батуми прошла массовая двухкомпонент-

ная вакцинация населения, достигшего 15-летнего возраста, в ходе которой

привили около 3 млн человек. В 1975-1977 гг. началась активная прививочная

кампания с использованием химической вакцины «холероген-анатоксин», раз-

работанной советскими учёными¹¹⁹.

Некоторое время угроза заражения сохранялась, прежде всего в южных ре-

гионах. Например, в Крыму в 1971 г. выявили 9 больных и виброносителей,

в 1974 г. - 18 больных и 25 виброносителей, в 1976 г. - ещё два случая зара-

жения. Однако эти случаи практически никогда не приводили к летальным

исходам, а за период 1977-1991 гг. вообще не зарегистрировали ни одного

заболевшего¹²⁰. Что же касается регулярных бактериологических исследований

водоёмов, то на территории СССР с 1970 по 1988 г. вибрионы Эль-Тор, отно-

сившиеся к более чем 17 тыс. различных штаммов, обнаруживались в лабора-

торных пробах из 6 морей, 388 рек и ручьёв, 266 озёр, прудов и водохранилищ,

392 оросительных каналов и арыков, 56 артезианских скважин, искусственных

водоёмов, плавательных бассейнов, а также в сточных водах 138 населённых

пунктов¹²¹. Однако вспышек холеры, сравнимых с событиями 1970 г., в поздне-

советский период больше не происходило. В остальном же мире высокие по-

казатели заболеваемости холерой фиксировались на протяжении всех 1970-х гг.

По всей видимости, эпидемия 1970 г. не только обогатила советскую меди-

цину практическим опытом эффективного лечения и профилактического пред-

упреждения этой опасной болезни, но и заставила органы власти всех уровней,

а также рядовых граждан обращать большее внимание на проблемы, связанные

с гигиеной, санитарной безопасностью и коммунальным благоустройством.

К тому же с 1971 г. медики даже в случае возникновения холерной угрозы

стали применять более гибкую и избирательную форму проведения противо-

эпидемических мероприятий. На смену тотальному карантину и сплошной

обсервации населённых пунктов и регионов, требовавших больших затрат,

организационно-логистических усилий и даже привлечения вооружённых сил,

пришла другая тактика. В частности, очагом холеры мог объявляться не весь

населённый пункт, а лишь отдельная квартира, дом, улица, квартал. Устанав-

ливался локальный запрет на купание, рыбалку и другие виды отдыха у тех во-

доёмов, где выявлялись эмбрионы холеры¹²². Такие меры были менее заметны,

но показали высокую эффективность в сочетании с массовой вакцинацией,

общим улучшением санитарно-эпидемиологической обстановки и инженерной

инфраструктуры.

¹¹⁹ См.: Холера в СССР в период VII пандемии. С. 441-447.

¹²⁰ Шикулов В.А. Эпидемии холеры в Крыму в XIX-XX веках… С. 98.

¹²¹ Онищенко Г.Г. и др. Эпидемиологический надзор за холерой в России… С. 250.

¹²² Эпидемиологический надзор за холерой в СССР / Под ред. В.П. Сергиева. М., 1989.

С. 61-62.

217