Эвакуация населения из прифронтовой полосы

на территории Калининской области в 1942 г.

Любовь Болокина

Evacuation from the front zone in the Kalinin region during 1942

Lyubov Bolokina

(Tver State Technical University, Russia)

DOI: 10.31857/S086956872203013X, EDN: FXGUSP

В отечественной историографии немного работ о массовых отселениях со-

ветских граждан из прифронтовой полосы в пределах собственного региона,

происходивших в 1942-1944 гг. Приводятся лишь отдельные сведения, связан-

ные с механизмами принятия решений и установлением прифронтовой зоны на

различных участках фронта¹. В монографии Д.Е. Комарова присутствует крат-

кий обзор подобных отселений на территории Смоленской обл., сопровождаю-

щийся замечанием о пользе дальнейшего изучения темы². Учёными из Курска

проанализированы проблемы, возникшие в регионе при перемещении жителей

из районов предполагаемых боевых действий летом-осенью 1943 г., показана

реакция населения, выявлены причины нарушения сроков эвакуации³.

Данная статья посвящена исследованию процесса перемещения граждан-

ского населения из прифронтовых районов, входивших на тот момент в состав

Калининской обл. (ныне Тверская). В фокусе внимания - организация пере-

селений, взаимодействие военных и гражданских властей, настроения и пове-

дение жителей, устройство эвакуируемых в принимающих районах. Некоторые

проблемы, выявившиеся при вывозе и размещении граждан на новых местах

жительства, затрагивались мной в предыдущих публикациях⁴, поэтому здесь им

уделено меньшее внимание.

Массовые переселения жителей региона из прифронтовой полосы проис-

ходили в июле и октябре-ноябре 1942 г., хотя в ряде районов имели место

уже в июне, а некоторые ограничения для граждан существовали и ранее. Так,

согласно постановлению Военного совета Калининского фронта от 24 мая

Мозохин О.Б. Эвакуация населения, объектов промышленности и культурных ценностей из

прифронтовой зоны в годы Великой Отечественной войны // Журнал российских и восточноевро-

пейских исторических исследований. 2018. № 1. С. 33.

Комаров Д.Е. Смоленская область в огне Великой Отечественной войны: война, народ,

победа. Смоленск, 2015. С. 306-308.

Афанасьева Ю.А. Процессы перемещения гражданского населения в период Великой Оте-

чественной войны: на примере Курской области. Автореф. дис. … канд. ист. наук. Курск, 2002.

С. 21; Байрамов Р.С., Коровин В.В. Проблемы эвакуации населения из прифронтовой полосы нака-

нуне Курской битвы (по материалам Центрального фронта) // Истоки и уроки Великой Победы.

Сборник научных статей. Курск, 2020. С. 27-33.

Болокина Л.А. О проблемах эвакуации населения Калининской области в 1941-1942 гг. //

Человек и общество в условиях войн и революций. Материалы всероссийской научной конферен-

ции. Самара, 2016. С. 250-256; Болокина Л.А. Адаптация женщин Калининской области, эвакуиро-

ванных из прифронтовой полосы в 1942 г., к новой повседневности // Женщины и мужчины в ми-

грационных процессах прошлого и настоящего. Материалы международной научной конференции.

Калининград, 2019. С. 355-358.

175

запрещалось передвижение гражданского населения в 50-километровой при-

фронтовой полосе из одного населённого пункта в другой без специального

разрешения от председателя сельского совета или главы колхоза, а при нали-

чии документа позволялось только с 5:00 до 21:00. Выдача разрешений могла

производиться только в случае действительной необходимости под ответствен-

ность руководителей. Подлежали выселению лица, не являвшиеся постоянны-

ми жителями и не имевшие ближайших родственников в селениях прифронто-

вой зоны, для чего следовало учесть коренное население⁵.

В соответствии с постановлением Военсовета фронта от 1 июля суженный

состав исполкома Калининского областного совета принял 4 июля решение

об эвакуации всего гражданского населения ряда районов из 20-километро-

вой прифронтовой полосы в восточные районы области. Список населённых

пунктов, входивших в отселяемую зону, устанавливали исполкомы райсоветов

совместно с представителями командования армий и дивизий фронта. Раз-

мещение эвакуированных должно было происходить согласно плану. Напри-

мер, переселенцев из Кировского и Оленинского районов принимали жители

Бежецкого, а Нелидовского и Великолукского - Краснохолмского районов.

Предполагались следующие маршруты движения: жители Погорельского, Зуб-

цовского, Старицкого, Ржевского, Луковниковского районов направлялись

через Старицу, посёлок Емельяново и Калининский эвакопункт для дальней-

шей отправки водным путём; из Кировского, Молодотудского, Оленинского

и Нелидовского - на станции Бологое и Сонково через посёлок Селижаро-

во (по железной дороге); из Куньинского, Великолукского, Плоскошского,

Локнянского, Холмского - в Бологое и Сонково через Торопец.

Исполкомы райсоветов обязывались в первую очередь обеспечить отправку

колхозников с детьми на имевшихся колхозных лошадях. Однако из-за недо-

статка лошадей облисполком обратился к командованию фронта с просьбой

дать указания воинским частям, чтобы они забирали население из зоны эва-

куации с попутными машинами во всех перечисленных направлениях, а также

предоставляли порожние вагоны. Гражданам рекомендовалось наряду с необ-

ходимым личным имуществом и запасом продовольствия забирать и отгонять

по пути следования скот, числившийся в их личном пользовании. Для отгона

колхозных стад следовало организовать гурты, поручив обязанности гонщи-

ков «добросовестным» колхозникам. При невозможности этого исполкомы

райсоветов и контора «Заготскот» должны были принимать животных от кол-

хозников под гарантийные обязательства. Остававшееся имущество эвакуируе-

мых колхозников предлагалось скупать облпотребсоюзу и облутильсоюзу. Кро-

ме того, облисполком просил фронтовое командование всячески содействовать

сохранению домов, сельхозинвентаря и другого имущества, которое не могло

быть вывезено, если его использование не вызвано потребностями фронта.

Подготовкой эвакопунктов, организацией медицинского обследования пе-

реселенцев и их последующей отправкой к местам жительства занимался за-

ведующий областным отделом по хозяйственному устройству эвакуированного

населения. Для оказания организационной помощи райсоветам и горсоветам

в прифронтовые районы командировались 10 уполномоченных облисполко-

ма. Предусматривалось снабжение граждан продовольствием по пути следо-

вания не ниже установленных норм, с этой целью выделялось дополнительно

Государственный архив Тверской области (далее - ГА ТО), ф. Р-2043, оп. 18, д. 13, л. 443.

176

250 т хлеба. Председатели исполкомов районов, принимавших эвакуирован-

ных, должны были обеспечить своевременное расселение людей. Эвакуацию

следовало начать немедленно при получении решения облисполкома и закон-

чить не позднее 20 июля⁶.

Вслед за решением облисполкома 8 июля вышел приказ по областному

отделу здравоохранения, очертивший ряд мер по недопущению ухудшения

санитарно-эпидемиологической обстановки. Так, находившиеся в карантине

семьи переселялись только в пределах своего или соседнего районов, с обяза-

тельным сообщением заведующему райотделом здравоохранения и медработни-

кам об их статусе (извещать следовало двумя способами - эвакуируемой семье

на руки давалась справка, а почтой высылалось извещение о необходимости

изоляции и дальнейшего наблюдения за этими гражданами). При отправке на-

селения эшелонами или пароходами выделялись сопровождающие их медра-

ботники, обеспеченные медикаментами и бактериофагами. На местах сбора,

остановок, пересадок на железнодорожных станциях и пристанях организо-

вывалось круглосуточное дежурство медработников, регулярно проверялось

санитарное состояние вагонов и пароходов. Дети ясельного возраста обеспе-

чивались остужённой кипячёной водой и питанием из молочных кухонь. При-

бывшие проходили обязательную тщательную санобработку, не допускалось

их расселение в колхозах и семьях, где имелись инфекционные заболевания.

Ответственность за проведение перечисленных мероприятий возлагалась на за-

ведующих райздравотделами, в том числе по пути следования эвакуируемых⁷.

Следующая волна переселений в Калининской обл. началась осенью. После

ряда постановлений и приказов командования Западного, Северо-Западного,

Калининского фронтов и отдельных армий облисполком принял 8 и 16 ок-

тября решения об эвакуации гражданского населения из 20-километровой

прифронтовой полосы (в Зубцовском, Ржевском, Старицком, Погорельском

районах), а 17 октября - о выселении граждан уже из 25-километровой зоны

(в Великолукском, Кировском, Куньинском, Локнянском, Луковниковском,

Молодотудском, Нелидовском, Октябрьском, Плоскошском, Холмском райо-

нах). Завершить эвакуацию предполагалось не позднее 25 октября; в последу-

ющих решениях указывался срок 1 ноября⁸.

В отличие от летней эвакуации, жителей из прифронтовой зоны планиро-

валось переселять в соседние районы либо на территорию восточных сельсо-

ветов того же района, однако на практике происходило и иначе. Иногда в се-

ления прибывали граждане и своего, и соседнего районов. При этом пункты

приёма эвакуированных должны были назначить совместно главы исполкомов

обоих районов. Кроме того, они обязаны были организовать в зоне эвакуации

обмолот зерна и выполнение обязательств перед государством по всем видам

сельскохозяйственных продуктов, засыпку фондов и сдачу их государству под

сохранные расписки. В их ведении находилась также сдача хлеба и другой про-

дукции, оставленной колхозникам на трудодни, под акт-квитанцию - с тем,

чтобы в местах расселения это продовольствие работники могли получить для

личного пользования из органов Наркомата заготовок. В октябрьских решени-

ях ответственными за проведение в пунктах прибытия необходимых противо-

Там же, д. 12, л. 70, 71, 74.

Там же, ф. Р-2319, оп. 2, д. 16, л. 10, 10 об.

Там же, ф. Р-2043, оп. 18, д. 14, л. 187, 207, 210, 215.

177

эпидемических мероприятий и обеспечение медпомощи прибывшим называ-

лись глава облотдела здравоохранения и председатели райисполкомов.

Со стороны властей области эвакуационным процессом руководили заме-

ститель председателя облисполкома К.Н. Гришин и секретарь обкома П.С. Во-

ронцов. В 31-й армии общий контроль за ходом выселения возлагался на члена

Военного совета бригадного комиссара П.М. Лахтарина, в 29-й армии - на за-

местителя командующего войсками по тылу В.Ф. Конькова, а непосредствен-

ное выполнение решения - на командиров и комиссаров дивизий в пределах

их разграничительной линии⁹.

При получении распоряжений об отселении на местах, как правило, прово-

дились совместные заседания райкомов и райисполкомов, на которых прини-

мались решения об организации переездов и проходили инструктивные сове-

щания с районным активом. Бригады или отдельные представители из района

выезжали в сельсоветы и колхозы, собирали сельский актив, объясняли необ-

ходимость переселения и непосредственно занимались эвакуацией. Местами

эта работа проводилась чётко. Например, в Нелидовском районе «абсолютно

всех работников ответственных и технических» командировали в колхозы для

оформления сдачи продукции и ценностей представителям воинских частей,

хотя указания о проведении эвакуации там получили со значительным опозда-

нием, от прибывшего из областного центра уполномоченного¹⁰.

Судя по документам, наиболее успешно эвакуация прошла в Осташковском

районе. Там, по сведениям уполномоченного из области, была проведена се-

рьёзная предварительная работа: в каждый сельсовет направились сотрудники

райкома и райисполкома, чтобы разъяснить причины переселения, в том числе

жителям тех населённых пунктов, куда приезжали земляки. Эвакуированные

расселялись в пределах своего района, переезжали «полными хозяйственны-

ми единицами во главе с сельсоветом, медпунктами, школами, правлениями

колхозов» и продолжали хозяйственную деятельность на новом месте. Членов

конкретного колхоза размещали в одном селении, не допуская разбросанности.

Для переездов мобилизовали 500 лошадей, 1 катер, 1 пароход, 4 баржи и 18 ло-

док. Вывезли часть колхозного скота, а также лён с 200 из 454 га общих посевов

«для обработки на новом временном месте жительства». По словам главы рай-

совета, было достигнуто полное взаимопонимание с военными¹¹.

В других же районах (например, Кировском) собрания состоялись далеко

не во всех сельсоветах и колхозах¹². По мнению уполномоченного С.Г. Орнац-

кого, председатель Ржевского райисполкома пустил эвакуацию на самотёк, не

включился в работу. Вместо 17 октября отселения в районе начались 25 октяб-

ря по указанию военных, так как, согласно объяснениям, решение облиспол-

кома на месте получили поздно (проверить это утверждение тогда не удалось).

Слабая организационная работа отмечалась в Дурневском сельсовете, где до-

пустили приёмку хлеба, картофеля, сена через райсоюз по частным распискам;

райсоюз, в свою очередь, сдал принятую продукцию воинским частям по одно-

му чековому требованию, тем самым лишив колхозников возможности быстро

Там же, л. 189, 208, 210.

Тверской центр документации новейшей истории (далее - ТЦДНИ), ф. 147, оп. 3, д. 343,

л. 2, 24.

ГА ТО, ф. Р-2043, оп. 18, д. 19, л. 57, 92.

ТЦДНИ, ф. 147, оп. 3, д. 343, л. 29 об.

178

получить продукцию на новом месте¹³. В пути оказалось, что переезжавшие из

Ржевского в Луковниковский район люди направлялись без указаний, в какой

именно сельсовет или населённый пункт они должны прибыть¹⁴.

Непростая ситуация возникла в Великолукском районе, где жителей нужно

было перевезти на расстояние в 70-75 км, и подводы находились бы в пути не-

сколько дней. Военные же требовали как можно скорее очистить территорию

от гражданского населения. В итоге людей расселили в ближайших населён-

ных пунктах с намерением позднее завершить эвакуацию, которая получилась

поэтапной¹⁵.

Трудноразрешимой проблемой стала транспортная. Имевшейся в зоне отсе-

ления тягловой силы для вывоза населения не хватало. По сообщению Ворон-

цова и Гришина, в просьбе о помощи, адресованной заместителю командую-

щего фронтом по тылу, было отказано по причине отсутствия бензина. Чтобы

не допустить затягивания процесса, организаторы эвакуации приняли решение

о мобилизации гужевого транспорта из соседних районов (из Торопецкого в Ве-

ликолукский, из Октябрьского в Нелидовский и др.). Однако этих ресурсов так-

же не хватало, и на местах обращались к командирам воинских частей, а часть

граждан выводилась из прифронтовой зоны без участия транспортных средств¹⁶.

В Плоскошском районе для вывоза людей и имущества использовали 450 соб-

ственных лошадей, 120 подвод из Серёжинского района, 200 лошадей и 20 авто-

машин военных частей. Более 1 тыс. колхозников переносили нехитрый скарб

на себе, в ряде мест использовали коров. Несмотря на то что в районе насчиты-

валось 800 лошадей, значительная часть животных оказалась ослабленной и не

годилась для эвакуации, к тому же не хватало повозок. Помимо местных жите-

лей перемещались 350 семей из Локнянского и Холмского районов, находив-

шихся в тот момент на территории Плоскошского¹⁷. В Холмском районе задей-

ствовали 1 546 местных подвод, 877 - из Серёжинского района, 1 794 подводы

и 127 автомашин воинских частей. В среднем на одну семью приходились две

подводы, что позволяло перевезти и часть вещей. Но даже здесь 470 хозяйств

переносили имущество вручную. В Нелидовском районе отселение произво-

дилось главным образом на транспорте воинских частей, по железной дороге

и на лошадях своего района. Встречавший эвакуируемых Ленинский район смог

выделить 75 лошадей, но до места дошла только небольшая их часть, остальных

пришлось вернуть с полдороги по причине слабости¹⁸. Дефицит транспорта стал

главной причиной того, что переселенцы скапливались на железнодорожных

станциях и в пунктах сбора. В первые дни ноября в прифронтовых районах их

количество доходило до 100 семей на пункт, а в восточных, куда прибывали

двигавшиеся через Москву эшелоны и где люди ждали санобработки и расселе-

ния, имелись случаи скопления от 800 до 1 тыс. человек¹⁹.

По-разному складывалась ситуация со сдачей сельскохозяйственной про-

дукции. Колхозники Холмского района передали воинским частям под сохран-

ные расписки 2 200 ц зерна, 2 922 ц картофеля, 2 392 ц сена. В счёт обязатель-

ГА ТО, ф. Р-2043, оп. 18, д. 19, л. 86.

ТЦДНИ, ф. 147, оп. 3, д. 343, л. 29.

ГА ТО, ф. Р-2043, оп. 18, д. 19, л. 91.

ТЦДНИ, ф. 147, оп. 3, д. 530, л. 104, 104 об.

Там же, д. 343, л. 26, 26 об.

Там же, л. 3, 25.

Там же, л. 1.

179

ных поставок точно по плану к 1 ноября сдали 50 т картофеля и 81 т зерновых

из плановых 135 т. Наибольшее количество зерна армии сдали хозяйства Мо-

лодотудского района - 4 676 ц. Необмолоченные зерновые также передавались

воинским частям, которые сами занимались уборкой урожая в пределах при-

фронтовой полосы. Так, в Ржевском районе оставили 750 га необмолоченных

хлебов, которые попали к военным по предварительно установленной урожай-

ности, а после обмолота - по фактическому выходу зерна²⁰. В Великолукском

районе командиры сначала вовсе отказались принимать сельхозпродукцию,

мотивируя это занятостью по эвакуации, и только 4 ноября приступили к при-

ёму, но требовали взвешивания и обмера. Для этого пришлось разрывать ямы

и бурты с картофелем, что не способствовало дальнейшей сохранности клуб-

ней²¹. Причиной задержки со сдачей продукции воинским частям в Плоско-

шском районе стали заготовительные организации, не успевавшие принимать

продукцию и оформлять документы вовремя. Также интендантства отдельных

частей отказывали в приёме сена и картофеля²². Руководившие эвакуацион-

ным процессом признавали, что сдача продукции «проходит крайне неудовлет-

ворительно», и медленные темпы приёмки со стороны военных организаций

вынудили представителей областного руководства дважды обратиться к ним

с просьбой об ускорении приёма²³.

Случалось и так, что из-за дефицита времени, кадров, а возможно, по иным

обстоятельствам, военнослужащие забирали необходимые им ресурсы без вся-

кого оформления и учёта. О фактах расхищения колхозного сена военными

сообщал секретарь Нелидовского райкома, отметивший, что сторожа и охра-

на становились в лучшем случае простыми свидетелями происходившего²⁴.

В деревнях Погорельского района бойцы разбирали общественные постройки

и дома на топливо, без оформления увозили фураж²⁵. Очевидно, что серьёзным

образом нарушались интересы колхозов, ведь обязательства перед государством

и перед работниками с глав хозяйств никто не снимал, а в будущем предстояло

восстанавливать разрушенное. Попытки районных руководителей прекратить

самовольное растаскивание имущества не встретили у командиров понимания.

Осенью ситуация осложнялась тем, что на территорию области поступа-

ло население из соседних регионов. 19 октября председатель Погорельского

райисполкома сообщал в облисполком о прибытии не только жителей сосед-

него Зубцовского района, но и граждан Сычёвского и Кармановского райо-

нов Смоленской обл., которые «самотёком прибывают в район с попутным

военным транспортом, средств существования не имеют», а передвигаться да-

лее не могут из-за отсутствия транспорта. В результате дети-сироты, престаре-

лые, больные находились в тяжёлом положении, проводя по нескольку дней

под открытым небом, что создавало «нездоровое настроение и недовольство».

Автор записки просил повлиять на смоленских руководителей и дать прямые

указания Зубцовскому исполкому о пресечении потока переселенцев, разме-

стить которых невозможно, ведь Погорельский район оставался прифронто-

вым, и оттуда также вывозили часть населения. Облисполком действительно

Там же, д. 530, л. 104; д. 343, л. 4, 29.

ГА ТО, ф. Р-2043, оп. 18, д. 19, л. 91.

ТЦДНИ, ф. 147, оп. 3, д. 343, л. 26.

Там же, д. 530, л. 104.

Там же, д. 343, л. 2.

Там же, д. 4, л. 148, 149.

180

обратился к главам названных райисполкомов с просьбой принять меры по

упорядочению эвакуации земляков²⁶. 27 октября председатель Калининско-

го облисполкома А.П. Староторжский информировал местные органы власти

о решении Военсовета фронта разместить население из освобождённых северо--

западных районов Смоленской обл. (более 2 тыс. семей) в Каменском, Ново-

торжском и Пеновском районах области. 30 октября поступило распоряжение

СНК РСФСР, обязавшее облисполком принять и разместить в пределах обла-

сти 8 тыс. человек из Бельского, Велижского, Ильинского, Пречистенского,

Слободского и Усвятского районов Смоленской обл. Кроме того, в Осташков-

ском и Пеновском районах требовалось временно разместить 8-9 тыс. семей

эвакуированных из Ленинградской обл. с целью сбора и дальнейшей отправки

на территорию Ярославской и других областей²⁷.

Исходя из имеющихся данных, за время осенней эвакуации 1942 г. на

территории области удалось переселить свыше 100 тыс. граждан. Наибольшее

количество перемещалось в Зубцовском и Великолукском районах - соответ-

ственно 19 910 и 17 529 человек. В зоне действия Калининского фронта рабо-

ты в основном завершились 5 ноября, в зонах Западного и Северо-Западного

фронтов - 15 ноября. Таким образом, в намеченные сроки переселение за-

кончить не получилось, задержка составила не менее двух недель. Маршру-

ты эвакуации также менялись. Например, колхозники из Зубцовского района

в конечном итоге разместились не только в собственных тыловых сельсоветах

и примыкающих районах, но и в восточных Краснохолмском, Овинищенском,

Сонковском, а всего в 12 районах²⁸.

По мере продвижения советских войск вставал вопрос о возвращении

гражданского населения. 28 декабря в ответ на обращения председателей рай-

исполкомов в прифронтовые районы поступили разъяснения Староторжского

о том, что им с помощью командования армий, находящихся на территории

конкретного района, следует вновь установить границу прифронтовой полосы.

Населённые пункты, оставшиеся за пределами новой зоны (25 км), могли за-

селяться ранее проживавшими там гражданами только с разрешения военных

властей и облисполкома. Ещё до прибытия населения следовало восстановить

сеть лечебных учреждений, оборудовать в каждом колхозе общественную баню

и дезинфекционную камеру простейшего типа. После обязательного медосмот-

ра и санобработки за вернувшимися гражданами устанавливалось медицинское

наблюдение в течение 25 дней²⁹.

Важнейшим фактором успешного проведения эвакуации являлось кон-

структивное взаимодействие военных и гражданских властей, достичь которого

удавалось не всегда. Переписка между их представителями содержит регуляр-

ные просьбы отдать те или иные приказы и распоряжения, при этом авторы

часто ссылались на различные недоработки другой стороны. В основном речь

шла о транспортных средствах, приёме сельхозпродукции, уточнении границ

прифронтовой полосы.

9 июля заместитель командующего войсками по тылу фронта напоминал

Староторжскому об установленных СНК правилах приёма скота от населения

прифронтовой зоны, согласно которым в первую очередь животных следова-

ГА ТО, ф. Р-2043, оп. 18, д. 19, л. 45, 47.

Там же, л. 50, 51, 76 об.

Там же, л. 77, 91; ТЦДНИ, ф. 147, оп. 3, д. 530, л. 104; д. 1225, л. 1.

ГА ТО, ф. Р-2043, оп. 18, д. 19, л. 62.

181

ло сдать армейским частям, а излишек (сверх 8-10-дневной их потребности)

отгонять в тыловые районы по указанию военного командования. Проверка

установила, что в Высоковском и Старицком районах скот угонялся без учёта

потребностей войск, и автор письма просил направить местным властям соот-

ветствующие указания³⁰.

Командиры армии и руководители органов власти и позднее не раз об-

менивались упрёками. 24 июля начальник штаба фронта обратился к Старо-

торжскому с просьбой принять немедленные меры к отселению граждан из

прифронтовой полосы и привлечь к ответственности председателя Куньин-

ского райисполкома за бездеятельность. Он утверждал, что постановление

Военсовета фронта об эвакуации в районе не выполняется, выселенное вой-

сками население скапливается на дорогах, при этом райисполком бездействует,

а представителей облисполкома нет³¹.

Через четыре дня последовал развёрнутый ответ, в котором Староторжский

привёл примеры того, как сами военные не содействовали эвакуации. По его

мнению, воинские части, разместившиеся в Локнянском, Октябрьском, Пло-

скошском, Холмском, а особенно в Куньинском и Великолукском районах, не

оказывали местным органам необходимой помощи в процессе отселения: отво-

зили жителей только до границы расположения своей части или до края 20-ки-

лометровой зоны, при этом свободно пропускали тех, кто возвращался обратно.

Более того, вывезенное с большим трудом на лошадях из Куньинского района

к станции Назимово население военнослужащие сами же отвезли обратно на

автомашинах. Автор отметил, что, в отличие от командующих 29-31 армиями,

армейское командование в Куньинском и Великолукском районах передовери-

ло дело эвакуации второстепенным работникам, а начальник штаба 3-й удар-

ной армии прямо заявил заместителю председателя облисполкома, что это не

их дело, пусть проводят отселения сами. Стремясь наладить взаимодействие

с военными, Староторжский подчеркнул, что облисполком дал строгое указа-

ние райисполкомам об очищении прифронтовой полосы и потребовал отчёта

о выполнении. Одновременно он просил отдать военным частям и соединениям

приказ о немедленной организации всяческой помощи местным органам, осо-

бенно в выделении транспортных средств, и призвал работать согласованно³².

Проявления «местничества» со стороны воинских частей, заинтересо-

ванных в эвакуации гражданского населения прежде всего за пределы своей

дислокации, перечислил в докладной записке от 7 августа уполномоченный

облисполкома В.С. Левицкий. При переселении жителей Великолукского рай-

она на территорию Куньинского военнослужащие оставляли их на террито-

рии 20-километровой зоны. Однажды представители 24-й стрелковой дивизии

перевезли людей и высадили их на границе тыловой линии в с. Харитоново.

Тут же начальник штаба одной из частей обратил внимание райисполкома на

недопустимость скопления переезжавших в этом селе и предложил немедленно

освободить его³³.

Военные отмечали отсутствие необходимого руководства со стороны

местных органов власти и во время осеннего переселения. Так, 17 октября

в облисполком сообщалось о том, что эвакуация жителей из прифронтовой

Там же, л. 6.

Там же, л. 17.

Там же, л. 18.

Там же, л. 22.

182

полосы Зубцовского, Ржевского, Старицкого районов проходит неорганизо-

ванно, население движется самостоятельно, скапливается на станции Стари-

ца, санитарно-пропускном пункте в Кореничено, а представителей райиспол-

комов на местах нет. Через два дня в районы ушли указания о немедленной

отправке представителей в конкретные населённые пункты, о необходимости

личного руководства главами райисполкомов процессом отправки граждан,

а также о выделении Старицким райисполкомом 200 подвод сроком на два дня

в распоряжение Зубцовского райсовета для нужд эвакуации³⁴. Староторжский

обратился к заместителю командующего по тылу Западного фронта с просьбой

отдать распоряжение командованию 29-й армии об оказании помощи автогу-

жевым транспортом в деле переселения жителей Зубцовского района в Стариц-

кий согласно постановлению Военсовета армии, и уточнил, что Зубцовский

район совершенно не имеет лошадей, отчего эвакуация затягивается³⁵.

В постановлении Военсовета Калининского фронта от 5 ноября говори-

лось о том, что к 3 ноября из прифронтовой зоны выселено 50-60% населе-

ния, а значит, директива Ставки Верховного главнокомандования (ВГК) не

выполнена. Причиной таких явлений, как задержки при размещении эвакуи-

рованных, скопления граждан на границах зоны, возвращения в родные места

и попытки расселиться в лесах, называлась недостаточная мобилизованность

советских и партийных организаций. Указывалось на слабость руководства со

стороны Калининского облсовета и стремление отдельных представителей ор-

ганов власти оправдать бездеятельность ссылками на нехватку транспортных

средств и иными объективными причинами. Облисполкому предлагалось не-

медленно навести порядок в деле расселения граждан и полностью закончить

эвакуацию к 8 ноября³⁶.

Продолжались и попытки совместными усилиями найти оптимальные

решения.

11 октября Луковниковский райисполком просил командование

29-й армии помочь с транспортом для доставки переселенцев из Ржевского

района до конечных пунктов их размещения ввиду отсутствия тягловой силы

на местах и с учётом наступающего похолодания. Вероятно, просьбу направили

и в другие подразделения, и 22 октября член Военсовета 30-й армии бригад-

ный комиссар В.В. Мочалов информировал Староторжского, что состояние

дорог и армейских коммуникаций не позволяет использовать для вывоза насе-

ления армейский транспорт. В то же время, отметив возможность эвакуации

по железной дороге в Высоковский район, он предложил изменить маршрут

эвакуации и дать указания руководителям этого района о приёме переселен-

цев. Судя по резолюции на документе, надлежащие распоряжения были даны

в течение суток³⁷. Однако выселение граждан данной территории шло медлен-

но, и заместитель председателя облисполкома П.Г. Грачёв 31 октября отпра-

вил телеграмму заместителю командующего войсками по тылу Калининского

фронта с просьбой дать приказ 39-й армии предоставить для вывоза людей

как попутные машины, так и специальные. Одновременно с этим он обязал

Луковниковский райисполком предоставить ржевитянам 500 подвододней для

вывозки эвакуируемых³⁸.

Там же, д. 14, л. 217-219.

Там же, д. 19, л. 40.

Там же, л. 108.

Там же, л. 48, 55.

Там же, л. 53.

183

По свидетельству направленного для организации отселений заведующе-

го облпищепромом А.Г. Громова, в Молодотудском районе военные части не

подключались к ним до конца октября, а некоторые представители командно-

го состава вообще сомневались в их необходимости, считая это «творчеством

местных властей», и добавляли, что население им не мешает. Пассивность во-

енных вынудила Громова вместе с секретарём райкома обратиться к начальни-

ку штаба 186-й стрелковой дивизии и заместителю комдива по тылу с просьбой

о помощи с эвакуацией. После телефонных переговоров командования диви-

зии с командирами частей положение улучшилось, а с приездом в район 1 ноя-

бря члена Военсовета 39-й армии «все вопросы были решены положительно»³⁹.

Ситуации, когда вмешательство вышестоящих командиров оказывалось резуль-

тативным, отражены и в других документах.

Не раз возникали вопросы по поводу границы прифронтовой полосы. Так,

руководители Куньинского района указали, что тыловая линия, проходившая

по юго-западной части района, удалена от передовых частей Красной армии

на 45-50 км. После обращения представителей области к командующему

3-й ударной армией линию установили окончательно, и можно предположить,

что определённое число жителей таким образом избежало переселения⁴⁰.

Случалось, что решения гражданских и военных властей противоречили

друг другу. Приведённые выше слова о том, что население не мешает военным,

а спешить с отъездом не следует, звучали не раз уже после выхода распоряже-

ний исполкомов о начале переселений. Более того, представители воинских

частей могли назвать уполномоченных по эвакуации паникёрами и даже тре-

бовать объяснений, почему распространяется паника (так произошло в некото-

рых деревнях Зубцовского района⁴¹). Заместитель главы облисполкома Гришин,

будучи в Куньинском районе, дал устные указания о создании бригад из кол-

хозников для производства обмолота зерновых и уборки льна в прифронто-

вой полосе, тогда как командиры воинских частей не разрешали этого делать.

Одновременно они отказывались принимать у населения необмолоченный

хлеб. В создавшейся ситуации секретарь райкома обратилась за разъяснениями

к другому представителю областных властей - Воронцову⁴². В Ржевском рай-

оне представители подразделений 39-й армии отдавали разные приказы: в то

время как некоторые пытались оставить колхозников для окончания молотьбы

и обработки льна, другие этого не допускали⁴³.

Зафиксировано немало случаев, когда отдельные командиры без разреше-

ния командования фронта или армии незаконно выдавали жителям справки

от воинских частей, оставляя их в прифронтовой зоне под различными пред-

логами (например, в роли прачек, работников пекарни). Одну из таких спра-

вок выдал начальник санитарной части, направив пять колхозников на рабо-

ты по ремонту саней и скрепив документ личной печатью с оттиском «врач

Сергей Иосифович Клеванный»⁴⁴. Подобные действия военных наблюдались

в Зубцовском, Великолукском районах, а также в Плоскошском, где капитан

54-й бригады запретил вывозить две семьи и заявил, что посадит тех, кто будет

Там же, л. 87, 87 об.

Там же, л. 19.

ТЦДНИ, ф. 147, оп. 3, д. 1225, л. 1 об.

ГА ТО, ф. Р-2043, оп. 18, д. 19, л. 96.

ТЦДНИ, ф. 147, оп. 3, д. 343, л. 29.

ГА ТО, ф. Р-2043, оп. 18, д. 19, л. 87 об.

184

их эвакуировать, после чего «это разнеслось по сельсовету и явилось тормозом

эвакуации»⁴⁵. Местные руководители подчёркивали, что люди, которых остав-

ляли в зоне отселения, не всегда проверялись на предмет полного доверия.

Распространённость подобных ситуаций вынудила председателя облисполко-

ма направить главам райисполкомов разъяснения, что действия командиров

войсковых частей и соединений, требующих посылки гражданского населения

на работы в прифронтовую зону, включая работы обслуживающего характера,

являются нарушением приказов Ставки и командования фронтов. Он напом-

нил, что любые работы там должны выполняться личным составом воинских

частей, а если командиры будут настаивать на своих требованиях, руководи-

тели с мест обязаны немедленно ставить в известность областное руководство

«на предмет доведения этих незаконных требований до сведения Ставки ВГК

и командования фронтов»⁴⁶.

Безответственное отношение отдельных военнослужащих к выполнению

приказов приводило к скоплениям переселенцев на границах прифронтовой

полосы и у линий дислокаций военных частей. Например, значительное число

граждан, прежде всего из приграничного Зубцовского района, осело в сель-

советах Старицкого района из-за того, что красноармейцы не доставляли их

к конечным пунктам расселения, а колхозы не имели для этого тягловой силы.

Так, в Старицком районе надлежало разместить 3 тыс. эвакуированных, однако

реально в октябре и ноябре туда прибыли 6 358 человек, которые в результате

проживали в условиях «крайнего переуплотнения»⁴⁷. На территории Плоскош-

ского района отмечались случаи, когда водители останавливали автомашины

на половине пути и высаживали переселенцев, не доставив их до места на-

значения, после чего они возвращались в родные дома. Руководители района

вместе с уполномоченным из обкома даже предложили сформировать посты из

заградотрядов, которые бы препятствовали проникновению жителей в преде-

лы прифронтовой полосы⁴⁸. Напомню, что в постановлениях военных властей

говорилось об организации военными комиссарами дивизий и политорганов

широкой партийно-политической работы по разъяснению целей установления

прифронтовой полосы и эвакуации населения среди бойцов и местных жите-

лей⁴⁹. Приведённые примеры показывают, что эти решения не всегда выполня-

лись или выполнялись неудовлетворительно.

Действия бойцов и роль командиров в процессе эвакуации различались

даже в пределах одного района, о чём свидетельствует информация, предостав-

ленная в обком секретарём Зубцовского райкома. Он сообщал, что части 29-й

и 30-й армий, располагавшиеся на территории Брычевского, Пищалинского,

Рублёвского сельсоветов, почти не оказывали помощи. Как следствие, жители

за неимением транспортных средств эвакуировались пешим порядком, на пло-

тах и лодках по Волге. В Асужновском сельсовете военные предоставляли лишь

попутный транспорт - автомашины и подводы, уже загруженные до предела.

Воинские части, находившиеся на территории Коротовского и Карамзинско-

го сельсоветов, «несерьёзно» подошли к эвакуации и отправляли колхозников

с попутным транспортом только до станции Погорелое Городище, где скопи-

ТЦДНИ, ф. 147, оп. 3, д. 343, л. 26 об.

ГА ТО, ф. Р-2043, оп. 18, д. 19, л. 60.

Там же, д. 24, л. 22.

ТЦДНИ, ф. 147, оп. 3, д. 343, л. 26 об.

ГА ТО, ф. Р-2043, оп. 18, д. 14, л. 189.

185

лось большое количество людей. Жители райцентра в первые дни подвозились

и высаживались у деревни Алексино и находились там по трое суток. Напро-

тив, большую помощь в деле эвакуации оказали части 31-й армии, которые

предоставили около 200 железнодорожных вагонов, что позволило колхозни-

кам Авангардовского, Белогуровского, Бубновского и ряда других сельсоветов

взять с собой не только запас хлеба, продовольствия и предметов домашнего

обихода, но и личный скот⁵⁰.

Положительную оценку заслужили командиры располагавшихся в Нели-

довском районе частей (в том числе 93-й стрелковой дивизии), которые «вы-

делили группы политработников, сами командиры и их заместители помогали

в организации отселения»⁵¹. А вот жители деревни Борисово Ржевского района

столкнулись с совершенно иным отношением со стороны старшего лейтенанта

Зырьянова, который предложил гражданам покинуть дома, в ответ же на их тре-

бование предоставить транспорт ответил, что его дело освободить населённый

пункт, и ему безразлично, где потом будут находиться люди. В результате 70 се-

мей колхозников вырыли землянки недалеко от деревни и остались жить там⁵².

Реакция населения на известия о предстоящем отъезде оказывалась не-

однозначной, нередко отрицательной. Летом констатировались факты орга-

низованных выступлений женщин, настроенных против эвакуации, в дерев-

нях Локнянского и Плоскошского районов. Жительница деревни Никулино

в письме на фронт рассказывала, что до приказа об эвакуации в Сонковский

район односельчане жили спокойно, трудились, но потом началась «война»

с не желавшими уезжать женщинами, которых насильно заставляли покидать

родные дома, «открылся второй фронт в тылу Плоскошского района. На го-

лод и смерть никто не едет, умирать, говорят, будем дома». Одной из причин

подобного поведения стали рассказы проезжавших мимо раненых военнослу-

жащих о голоде и отсутствии жилья в тех местах, куда отправляют людей из

прифронтовой полосы, а также о случаях гибели беженцев и эвакуированных

в вагонах, подвергшихся бомбёжкам. Услышав об этом, около 500 колхозниц из

разных хозяйств собрались с кольями и камнями в руках и не пропустили под-

воды для эвакуации, отталкивая бойцов и даже отняв у одного из них автомат⁵³.

В других местах организаторы эвакуации также сталкивались с отказами

уезжать. Они обуславливались прежде всего нежеланием оставлять созреваю-

щий урожай и отправляться в путь с небольшим запасом вещей и продуктов,

опасениями голода на новых местах. Жители деревни Шурково Куньинского

района на общем колхозном собрании категорически отказались эвакуироваться,

сославшись на отсутствие хлеба. В деревне Литвиниха Великолукского района

жена фронтовика призывала других «красноармеек» собраться в сарай и никуда

не уходить без хлеба с малыми детьми, в деревне Обухово на границе Холмского

и Плоскошского районов некоторые сопротивлявшиеся переселению угрожали

топорами военнослужащим, местами жители уходили в леса, захватив с собой

продовольствие. В письмах родным на передовую женщины из названных райо-

нов жаловались на недостаток транспорта и необходимость идти пешком, упо-

минали, что пока одних «гонят на выселку», имевшие «блат с председателем»

остаются дома, и это вызывает недовольство, укрепляет стремление остаться.

ТЦДНИ, ф. 147, оп. 3, д. 1225, л. 1.

Там же, д. 343, л. 25.

Там же, д. 351, л. 193.

Там же, д. 345, л. 94, 95.

186

Жительница деревни Самохвалово описывала обстановку так: «Сейчас с наро-

дом идёт борьба, люди не едут, пока не отправили никого, но нажимают здорово,

будем упираться. Будем всё равно умирать. Что наши мужья и братья завоевали,

свои хотят загубить»⁵⁴. Видимо, автор письма противопоставила усилия красно-

армейцев, сумевших очистить от врага часть территории области, принесших

населению освобождение от оккупантов и возможность жить и работать в род-

ных местах, действиям организаторов эвакуации, заставлявших людей бросать

хозяйство и двигаться навстречу страданиям и возможной смерти.

Староторжский признавал, что эвакуация в Куньинском и Торопецком

районах проходила с исключительными трудностями, объясняя это тем, что

население данной местности меньше испытало немецкие зверства и нередко

оказывало сопротивление выезду⁵⁵. Руководители органов власти на местах со-

общали в областной центр о «хорошем», «здоровом» настроении граждан в пе-

риод осеннего отселения, о «серьёзном» отношении к эвакуации и понимании

того, что это «нужное государственное дело». Можно предположить, что они

избегали показа полной картины происходившего, так как после подобных от-

чётов зачастую следовали уточнения, из которых ясно, что некоторое противо-

действие всё же присутствовало: «В отдельных случаях приходилось применять

и разъяснительные меры, и меры принудительного переселения»⁵⁶.

Так, в Великолукском районе военным трибуналом рассматривались

12 случаев саботажа. В Зубцовском районе «по отдельным местам население

туго поднималось из своих насиженных мест, были некоторые нездоровые на-

строения, нежелание выезжать и сопротивление главным образом со стороны

престарелых семей», а в деревне Юркино уже после эвакуации населения остал-

ся и проживал в землянке председатель колхоза. За сопротивление отъезду два

человека были преданы суду⁵⁷. Глава колхоза из деревни Тишнево Пыжовского

сельсовета Молодотудского района категорически отказался уезжать. Как вы-

яснилось, он надеялся сохранить 200 пудов хлеба, приобретённых незаконным

путём. Дочь председателя колхоза из деревни Сосновка Азановского сельсовета

того же района заявила представителям штаба 39-й армии и районных властей:

«Мы, вся деревня, никуда не пойдём для того чтобы ехать, дайте нам приказ за

личной подписью Сталина, если вы такого приказа не покажете и не дадите,

тогда вы проводите вредительские работы и вы вредители»⁵⁸.

Упорное сопротивление оказали жители некоторых селений Нелидовского

района. Для эвакуации людей из деревни Высокое пришлось привлечь воен-

нослужащих, даже «прибегнуть к силе», после чего населённый пункт опустел.

При этом отдельные колхозники скрылись, оставив дома детей⁵⁹. Негатив-

ные настроения среди эвакуированных иногда возникали при виде действий

военнослужащих, которые, не дожидаясь отъезда хозяев, взламывали замки

и забирали из домов и квартир оставшееся имущество. Подобные факты от-

мечались в Зубцовском, Погорельском, Ржевском районах⁶⁰. В случаях, когда

Там же, л. 151, 151 об.

ГА ТО, ф. Р-2043, оп. 18, д. 19, л. 18.

Там же, л. 87 об., 93 об.; ТЦДНИ, ф. 147, оп. 3, д. 343, л. 1, 4, 26; ф. 148, оп. 3, д. 61,

л. 19а об.

ГА ТО, ф. Р-2043, оп. 18, д. 19, л. 77, 91 об.; ТЦДНИ, ф. 147, оп. 3, д. 1225, л. 1 об.

ГА ТО, ф. Р-2043, оп. 18, д. 19, л. 87 об.

ТЦДНИ, ф. 147, оп. 3, д. 343, л. 24.

Там же, д. 4, л. 148; д. 351, л. 130, 193 об.

187

переселенцы проживали сравнительно недалеко от родных домов, они неред-

ко возвращались за вещами⁶¹. Подобное, по сведениям областного управления

НКВД, массово наблюдалось на территории Куньинского района⁶². Видимо,

наибольшее число самовольно вернувшихся оказалось в Великолукском райо-

не, что вызвало принятие облисполкомом 19 марта 1943 г. дополнения к реше-

нию от 17 октября 1942 г. об эвакуации 6 тыс. граждан из района на террито-

рию Брусовского, Ленинского, Максатихинского, Пеновского и Удомельского

районов⁶³.

Несмотря на усилия руководителей, в местах приёма переселенцев не всег-

да получалось разместить людей оперативно, предоставив сносные жилищные

условия. Некоторым эвакуированным приходилось ожидать расселения на

станциях, в помещениях сельсоветов и просто под открытым небом. Но и в по-

следующие месяцы нередко наблюдалось «скученное проживание». Напри-

мер, в Старицком районе к марту 1943 г. 265 семей жили в переуплотнённых

домах. Особенно напряжённая ситуация сложилась в Роднянском сельсовете,

где размещались 409 семей эвакуированных и 225 семей коренных жителей,

а 134 семьи требовалось вывезти в другие сельсоветы, а также в Лешковском

сельсовете, где находились 406 семей приезжих и 193 семьи коренных жителей,

а расселить нужно было 104 семейства. К весне общее число эвакуированных

в районе достигало 7 141 человека. Из 3 582 граждан, способных к работе, тру-

доустроили 1 716 человек, в том числе 1 435 - в колхозах, 281 - в организациях

и на предприятиях; 1 866 человек оставались нетрудоустроенными из-за отсут-

ствия одежды и обуви, инфекционных заболеваний. По отзыву председателя

райисполкома, очень мешало то, что приехавшие считали себя временными

жителями и поэтому не стремились выходить на работу⁶⁴. Вопрос о трудоу-

стройстве таковых оставался актуальным и в других районах⁶⁵.

Следующей проблемой стал дефицит продовольствия. Не всем удавалось

захватить с собой значительный запас провизии, на местах же случались пере-

рывы в снабжении. Далеко не везде переселенцы могли своевременно получить

продукты взамен тех, что сдали воинским частям; задержки с выдачей проис-

ходили из-за неправильно оформленных расписок и актов на сдачу продукции

и по другим причинам. В Максатихинском районе эвакуированная М.И. Ершо-

ва жаловалась, что не получает обещанных продуктов за выработанные в колхозе

трудодни, в Сонковском районе на просьбу переселенцев выдать хлеб авансом

в счёт трудодней глава колхоза «Новый путь» поблагодарил их за работу, заме-

тив, что дать ещё нечего и вообще они могут «разъезжаться». В более тяжёлом

положении оказывались граждане, которые прибывали осенью и не успевали до

конца года заработать значительное количество трудодней на новом месте, что

позволило бы им рассчитывать на существенную добавку к рациону. Нараста-

ние проблем и трудности с их решением приводили к росту недовольства. Беды

переселенцев и настроения в их среде отражают слова К.П. Горчаковой, матери

четырёх детей, эвакуированной из Зубцова в деревню Спасское Погорельского

района: «Нас эвакуировали сюда из прифронтовой полосы на верную гибель,

ибо хлеба хотя и дают по 300 г, но часто бывает, что магазин по несколько дней

Там же, д. 1225, л. 1 об.

ГА ТО, ф. Р-2043, оп. 18, д. 24, л. 29, 30.

Там же, д. 25, л. 30.

Там же, д. 24, л. 20-21.

ТЦДНИ, ф. 147, оп. 3, д. 351, л. 198; д. 1152, л. 61.

188

закрыт и приходится голодать. В колхозе на работу не берут, говорят, что им

самим делать нечего, и [мы] уже дожились до того, что все вещи, которые при-

везли с собой, распродали, а дальше жить не на что»⁶⁶.

На моральное состояние эвакуированных влияла реакция местных жите-

лей, которая, в свою очередь, могла вызываться опасениями распространения

инфекционных заболеваний, резким ухудшением жилищных условий, ослож-

нением продовольственной ситуации, связанными с приездом переселенцев.

В изученных мной документах упоминания о неприязненном отношении со

стороны местного населения встречаются редко; в Осташковском районе за-

фиксировано два случая, когда колхозники отказались пускать в свои дома

семьи эвакуированных. Большинство приезжавших граждан встречало пони-

мание и сочувствие земляков. Намного чаще в источниках можно прочитать

о чувстве обиды на местных управленцев, их чёрствость и грубость. По мне-

нию части переселенцев, главы районов, сельсоветов и колхозов не помогали

им, и прежде всего эти упреки объяснялись недостаточным продовольствен-

ным снабжением. Оказавшиеся в крайне тяжёлых жизненных обстоятельствах

люди направляли жалобы и просьбы о помощи в вышестоящие органы власти,

делились переживаниями в письмах родным на передовую. 3 января 1943 г.

заместитель председателя СНК СССР Р.С. Землячка обратила внимание вла-

стей Калининской обл. на то, что в ряде поселений отмечаются скученность

населения, необеспеченность переселенцев жильём, продовольствием, меди-

цинским и бытовым обслуживанием, проявления «нетерпимого бездушия» со

стороны местных руководящих работников. Она приказала принять срочные

меры по улучшению положения эвакуированных и строго наказать виновных.

Особо оговаривалась необходимость проведения профилактических меропри-

ятий по предотвращению распространения сыпного тифа. Отмечу, что в усло-

виях недостатка материальных и кадровых ресурсов выполнить весь комплекс

мер в отношении санитарно-эпидемиологического благополучия и обеспече-

ния качественного медицинского обслуживания граждан не удалось. Вспышки

заболеваний сыпным тифом, спровоцированные приездом переселенцев, сре-

ди которых оказалось много инфицированных, отмечались, например, в Ке-

совогорском и других районах⁶⁷. После получения указаний из правительства,

в районы тут же были командированы работники областных отделов хозяй-

ственного устройства эвакуированного населения и здравоохранения, а резуль-

таты проверки рассматривались и обсуждались⁶⁸.

Начальник УНКВД по области Д.С. Токарев 28 января в докладной запис-

ке сообщал секретарю обкома И.П. Бойцову о недочётах в деле трудоустрой-

ства и снабжения эвакуированных, наличии негативных настроений. Военный

прокурор войск НКВД Калининского фронта указывал на факты отказов в по-

лучении продуктов, сданных воинским частям из урожая 1942 г., гражданам,

выселенным в Сережинский и Плоскошский районы⁶⁹. В феврале партийные

секретари упомянутых в документах районов получили от имени Бойцова ука-

зания, обязывавшие их принять меры по изменению к лучшему материального

положения эвакуированных⁷⁰.

Там же, д. 1152, л. 61-62.

Там же, д. 351, л. 197 об.

ГА ТО, ф. Р-2043, оп. 18, д. 24, л. 11-13.

Там же, л. 23.

ТЦДНИ, ф. 147, оп. 3, д. 1190, л. 43-49.

189

30 апреля облисполком принял решение «О мероприятиях по трудоустрой-

ству населения прифронтовых районов», обязавшее глав исполкомов ряда за-

падных районов и Великолукского горсовета отобрать из числа эвакуирован-

ных, проживавших в указанных районах, 5 тыс. рабочих, которые в порядке

мобилизации будут направлены в трудовые коллективы предприятий, по боль-

шей части на объекты местной промышленности. Позаботиться об обеспече-

нии рабочих семей жильём, участками под огороды, местами в детских учреж-

дениях, обучении тех, кто не имел специальности, должны были также главы

советов и областные руководители промышленных отделов. Утверждением

списков мобилизованных по районам и их отправкой занимался областной от-

дел по хозяйственному устройству эвакуированного населения. Местом сбора

рабочих с семьями назначили Торопецкий эвакопункт. Кроме того, из остав-

шихся нетрудоустроенными граждан не менее 100 семей предполагалось от-

править в рыболовецкие колхозы Архангельской обл. и 5 тыс. семей разместить

в других районах Калининской обл. Максимальное количество (1 500 семей)

планировалось перевезти в Лихославльский район, по 500 семей принимали

Бологовский, Вышневолоцкий, Новоторжский. Но при выполнении решения

возникали сложности. Так, из Нелидовского района сообщили, что все при-

бывшие туда трудоустроены, и отселять их нет надобности, так как рабочие

руки нужны на месте, а возвращение эвакуированных в 1942 г. коренных жите-

лей всё ещё не разрешено. К 25 июня 1943 г. из 1 700 рабочих, которые должны

были поступить в распоряжение облместпрома, перевезли только 457 человек⁷¹.

Таким образом, проблема трудоустройства требовала внимания, взвешенного

подхода и различных методов её разрешения с учётом специфики районов.

Изучение архивных документов показывает, что ход эвакуации граждан-

ского населения из прифронтовых районов Калининской обл. летом и осенью

1942 г. не всегда соответствовал решениям, принятым облисполкомом и коман-

дованием фронтов и армий. Организаторы переселений столкнулись с отказами

некоторых жителей покидать родные места, дефицитом транспортных средств,

неразработанностью и недоступностью отдельных маршрутов, потоком бежен-

цев из соседних областей, неготовностью части районов принять значительно

превышающее планы количество людей и обеспечить им удовлетворительные

условия жизни. Взаимодействие между военными и гражданскими властями

в ходе эвакуации складывалось по-разному, совместные усилия при решении

конкретных вопросов переплетались со стремлением следовать прежде всего

собственным интересам. В ряде случаев действия военнослужащих приводи-

ли к появлению дополнительных проблем при вывозе и размещении граждан.

Роль направленных на места уполномоченных обкома и облисполкома оказы-

валась конструктивной. В некоторых районах эвакуация началась только после

их появления, в части населённых пунктов они её ускоряли, нередко выступа-

ли посредниками при обращении к военачальникам. Тем не менее, несмотря

на все трудности, эвакуация с территорий, находившихся под прямой угрозой

оккупации, состоялась.

ГА ТО, ф. Р-2043, оп. 18, д. 26, л. 354-354 об., 362, 364.

190