Александр Кузьминых

Рец. на: Испанская грусть: Голубая дивизия и поход в Россию,

1941-1942 гг.: воспоминания В.И. Ковалевского / Под ред. О.И. Бэйды,

Ш.М. Нуньеса Сейшаса. М.; СПб.: Нестор-История, 2021. 208 с.

Alexander Kuzminykh

(Vologda Institute of Law and Economics of the Federal Penitentiary Service of Russia)

Rec. ad op.: Ispanskaya grust’: Golubaya diviziya i pokhod v Rossiyu,

1941-1942 gg.: vospominaniya V.I. Kovalevskogo.

Moscow; Saint Petersburg, 2021

DOI: 10.31857/S0869568722030232, EDN: FYJKFG

В последние годы тема участия

был сержантом во французском Ино-

испанских добровольцев во Второй

странном легионе, окончил универси-

мировой войне на стороне нацистской

тет в Югославии.

Германии привлекает повышенное

В 1938 г. волею судеб Ковалевский

внимание российских исследователей.

оказался в составе группы русских до-

В качестве примера можно назвать

бровольцев в Испании, где в то время

книги А.В. Елпатьевского и Б.Н. Ко-

шла кровопролитная гражданская вой-

валёва по истории 250-й дивизии Вер-

на. Участие в этом вооружённом кон-

махта, воевавшей под Новгородом

фликте имело огромное символическое

и участвовавшей в блокаде Ленингра-

значение для оказавшихся в изгнании

да в 1941-1943 гг.¹ Всего через дан-

белогвардейцев. Покажется абсурдом,

ное соединение прошли около 50 тыс.

но победа националистов во главе с ге-

солдат и офицеров, из которых свыше

нералом Ф. Франко воспринималась

4 тыс. погибли.

ими как предвестник грядущей борьбы

Среди военнослужащих «Голубой

против коммунистической России. Как

дивизии»², состоявшей в основном из

и его товарищи-скитальцы, наивно по-

добровольцев-фалангистов и участни-

верившие в «крестовый поход» против

ков Гражданской войны в Испании,

большевизма, в июне 1941 г. Ковалев-

встречались и русские эмигранты. Од-

ский записался в качестве переводчика

ним из них был Владимир Иванович

в испанскую дивизию. Однако война

Ковалевский. О его биографии извест-

оказалась прямо противоположна пла-

но немного: родился в 1882 г. в Харь-

нам «освобождения» России. Личный

кове, учился в Киевском военном учи-

травматический опыт участия в этом

лище, участвовал в Первой мировой

преступном военном походе и лёг в ос-

войне, в Кубанском (Ледяном) похо-

нову авторского повествования.

де, служил в Корниловском ударном

Впервые мемуарный источник был

полку, в 1920 г. покинул Крым вме-

обнаружен в архиве Гуверовского ин-

сте с армией генерала П.Н. Врангеля,

ститута, в фонде эмигрантского изда-

237

тельства «Глобус». Более полную вер-

Воспоминания состоят из двух бло-

сию удалось выявить в документальном

ков. В первом показан путь испанской

фонде Центрального музея Вооружён-

дивизии, во втором - её пребывание

ных сил Российской Федерации в Мо-

в России. Повествование начинается

скве, куда они были переданы в 1990-х гг.

с описания настроений эмигрантской

по инициативе русско-американского

среды в канун нападения Германии

культурно-просветительского и благо-

на Советский Союз. Автор отмеча-

творительного общества «Родина».

ет, что многие из соотечественников--

Первоначально воспоминания Ко-

эмигрантов рассчитывали на немину-

валевского были изданы в Испании, где

емый военный и политический крах

получили множество положительных

СССР. Война представлялась

«пред-

откликов. Поклонники «Голубой ди-

приятием лёгким и кратковремен-

визии», напротив, остались ими край-

ным», «вроде парадного марша гер-

не недовольны. В 2021 г. книга увиде-

манских бронированных армий». При

ла свет в России, пройдя перед этим

этом любые сомнения в победе расце-

тщательную доработку с учётом новых

нивались как «советофильство» (с. 78).

источников. Редакторы издания

Далее Ковалевский описывает ат-

О.И. Бэйда (Австралия) и Ш.М. Ну-

мосферу в Сан-Себастьяне в июне

ньес Сейшас (Испания)

- провели

1941 г., где после многолюдных анти-

кропотливую работу по анализу текста,

советских манифестаций шла активная

составлению научно-справочного ап-

вербовка добровольцев и их торже-

парата, поиску недостающих сведений

ственные проводы на войну под лозун-

в архивах и библиотеках Австралии,

гами «спасения христианства». Затем

Андорры, Германии, Грузии, Испании,

последовали транспортировка

«Голу-

России, США и Украины. Объёмное

бой дивизии» через Францию, военная

введение (с. 3-74) не только воссозда-

подготовка в Германии и долгий пе-

ёт необходимый для понимания пер-

ший марш через Польшу и Литву к ли-

воисточника контекст, но и является

нии фронта под Новгородом. Перво-

отдельным серьёзным исследованием

начально Ковалевский использовался

судеб русских изгнанников в межвоен-

в качестве переводчика, затем служил

ной Испании.

в обозе при конюшне, выполнял раз-

Рецензируемая книга привлекает

личные поручения командования, не-

внимание уже потому, что мемуары

долго участвовал в позиционных боях.

русских эмигрантов, воевавших про-

Как опытный офицер, прошед-

тив СССР в годы Второй мировой

ший множество военных конфликтов,

войны, являются исключительно ред-

Ковалевский оставил ценные свиде-

ким историческим источником. Вос-

тельства военной повседневности на

поминания Ковалевского уникальны

Восточном фронте. Он подробно опи-

ещё и тем, что позволяют взглянуть

сал тяжелейшее положение населения

на войну глазами человека, оказавше-

на оккупированной территории, дей-

гося в родной стране спустя долгие

ствия германских и испанских войск,

годы и пытавшегося понять измене-

которые «трупами усеяли свой путь по

ния, которые произошли с Россией за

России». Присяга Гитлеру сделала ис-

20 лет советской власти. Безусловно,

панцев добровольными помощниками

отечественному читателю будет край-

нацистской политики и исполнителя-

не нелегко принять выбор автора вос-

ми преступных приказов фюрера. Ре-

поминаний, однако и эта печальная

гулярной практикой были реквизиции

страница также является частью мно-

продовольствия у местного населения,

гострадальной русской истории.

разорение и поджоги крестьянских

238

домов, домогательства к женщинам

ния эмигранта, военное товарище-

и принуждение их к сожительству.

ство и корпоративная этика. Всё это

С неменьшим драматизмом и го-

порождало непримиримый культур-

речью описаны фронтовые будни - хо-

ный и моральный конфликт. С одной

лод, грязь, вши, постоянный недосып,

стороны, он сочувствовал и старался

голод, страх смерти, дезертирство. Ко-

помочь местному населению, стра-

нечно, автор кое-где преувеличивает,

давшему от тягот войны и произвола

но здесь на помощь читателю прихо-

оккупантов, с другой - усердно слу-

дит грамотно составленный научно--

жил тем, кто проводил захватниче-

справочный аппарат. Судя по мемуа-

скую и колонизаторскую политику.

рам, положение испанских оккупантов

«В океане горя и разоренья» автор, по

особенно осложняли повальная кор-

его собственным словам, был «скорее

рупция и воровство интендантов. У Ко-

орудием зла, чем помощи» (с. 147).

валевского нашлось мало добрых слов

Рецензируемая книга заметно

для испанских «коллег», его мемуары

отличается от мемуаров немецких

разрушают романтический образ «кон-

фронтовиков, противопоставляющих

кистадоров» в немецких кителях, во

себя «восточным варварам». В России

многом созданный самими легионера-

Ковалевский видит островок родной

ми после войны. Испанский доброво-

культуры, который, несмотря на ком-

лец, с точки зрения автора, - пьяный,

мунистическую «прополку», сохранил

небритый, лицемерный, склонный

свою самобытность. Автор тонко под-

к обману, воровству и мимолетным

мечал особенности жизни городского

интрижкам. Вместе с тем мемуарист

и сельского населения, его смире-

показывает двусмысленность положе-

ние перед обстоятельствами. Обща-

ния русского населения, вынужденно-

ясь с соотечественниками, мемуарист

го сотрудничать с оккупантами, а по-

обращал внимание на их высокие

рой и откровенно прислуживать им.

нравственные качества, патриотизм,

Трагедия Ковалевского заключа-

трудолюбие, сохранение традицион-

лась в постепенном осознании того,

ного семейного уклада и религиозных

что он пришёл на русскую землю не

верований. По его мнению, русский

как освободитель, а как захватчик.

народ, испытавший неисчислимые

Первоначально он идеализировал не-

страдания, «стоит ближе всех других

мецкую армию, приводя её в каче-

народов к идеалу христианской жиз-

стве примера дисциплинированности

ни» (с. 101). Архетипичным образом

и боеспособности. Однако повседнев-

русских представилась автору старуш-

ность рассеяла эти иллюзии. Расстре-

ка, пожаловавшаяся испанскому воен-

лы военнопленных и мирных жителей,

ному начальству на молодого испан-

подозреваемых в связях с партизана-

ского солдата, который жил в её избе

ми, мародёрство и грабежи - все это

и перебил из ружья всех кур. Когда

оказалось нелёгким испытанием для

же мародёр предстал перед строем для

психики автора. Поэтому его воспо-

наказания, она умоляла командира

минания являются своеобразной по-

его пощадить и впоследствии ухажи-

пыткой выговориться и, быть может,

вала за ним как за собственным сы-

объяснить свой ошибочный выбор

ном (с. 157-159).

участвовать в преступной войне.

Пожалуй, самым драматичным

Внутренний мир Ковалевского

местом воспоминаний, их своеобраз-

сложен и противоречив. В нём пере-

ной кульминацией, является рассказ

плетаются приверженность традициям

о захвате группы советских солдат, вы-

русского офицерства, надежды и чая-

биравшихся из окружения. Ковалев-

239

ский повествует о допросе и последу-

Свои записки Ковалевский мыс-

ющем расстреле советского капитана,

ленно адресовал своим соотечествен-

до конца верного воинскому долгу. Он

никам, независимо от того, на чьей

признался: «Эта смерть в глухих лесах

стороне они находятся. Он пытался

Новгородской области, смерть чело-

объяснить собственную психологию

века, чуждого мне по всему, человека,

и логику своих действий, любовь к Ро-

родившегося, может быть, после того,

дине и представление о ней. Отрадно,

как я покинул Родину, другой куль-

что спустя 80 лет после начала Вели-

туры, живущего совсем другими инте-

кой Отечественной войны эта свое-

ресами, - эта смерть потрясла меня

образная исповедь увидела свет. Вне

до глубины души» (с. 166). Непосред-

всякого сомнения, данные мемуары

ственная вина в этой казни сильно

будут интересны как специалистам,

поколебала его прежние убеждения

так и всем интересующимся истори-

и идеалы. О мировоззренческих пере-

ей Второй мировой войны и Русского

менах автора наглядно свидетельству-

зарубежья. Они не оставят равнодуш-

ют следующие строки: «Мне казалось,

ным читателя, погружая его в атмос-

что действительно страну защищает

феру драматичных событий военной

сам народ, а не советская власть, что

эпохи и заставляя задуматься о судь-

народ сжился с этой коммунистиче-

бах соотечественников в ХХ в.

ской властью и не желает, и не ждёт

ничего лучшего. А мы, пришедшие

Примечания

с Запада, только сеем смерть и разру-

шение вокруг себя» (с. 154).

Елпатьевский А.В. Голубая дивизия.

В начале 1942 г. Ковалевский по

Военнопленные и интернированные испанцы

болезни был эвакуирован в военный

в СССР. СПб., 2015; Ковалёв Б.Н. Испанская

дивизия

- союзник Третьего рейха.

1941-

госпиталь, а затем направлен на лече-

1945 гг. СПб., 2020.

ние в Германию, где демобилизовался.

250-я дивизия обрела своё название из-

Позднее он вернулся в Испанию, уе-

за синих рубашек - части униформы Испан-

динённо жил там долгие годы, и умер

ской фаланги, ультраправой политической пар-

предположительно в начале 1980-х гг.

тии, основанной в 1933 г.

240