На пути к Сталинграду:

события 1942 г. в контексте битвы

Сергей Кудряшов

On the way to Stalingrad: the events of 1942 in the context of the Battle

Sergey Kudryashov

(Institute of Russian History, Russian Academy of Sciences, Moscow)

DOI: 10.31857/S2949124X23030021, EDN: EPNVXO

Современная литература о Сталинградском сражении обширна и разноо-

бразна, однако некоторые прямо или косвенно связанные с этим событием во-

просы изучены недостаточно. К ним, в частности, относится его контекстуали-

зация - вписывание в более широкую тематическую и хронологическую канву.

Особенно большой интерес представляют военные действия, развернувшиеся

весной-летом 1942 г. на южном театре советско-германского фронта. Они ока-

зали существенное влияние на условия и обстоятельства битвы на Волге, во

многом определившей исход Второй мировой войны.

В советской историографии этим боевым действиям не уделялось долж-

ного внимания, поскольку они оказались в тени исторической победы под

Сталинградом, а преследовавшие РККА в то время крупные неудачи относи-

лись к «неудобным» темам, которые старались не афишировать. Лишь после

1991 г., в связи с деидеологизацией науки и приоткрытием архивов, появилась

возможность для более объективного исследования этого периода войны¹. Тем

не менее дальнейшее изучение темы на основе введения в оборот новых источ-

ников и переосмысления фактов с высоты современного знания по-прежнему

актуально. Задача данной статьи - обратить внимание на некоторые малоиз-

вестные аспекты и наметить перспективы изучения военных действий 1942 г.,

что позволит создать более объёмную картину кануна и начального периода

Сталинградской битвы.

На примере дискуссии вокруг авторства и обстоятельств разработки пла-

нов наступательных действий РККА хочу обратить внимание на важность тща-

тельной перепроверки данных, особенно содержащихся в источниках личного

происхождения. К примеру, в литературе часто встречается ссылка на решения

Ставки ВГК и заседания Политбюро ЦК ВКП(б) от 5 января 1942 г., на кото-

ром якобы обсуждались планы военных действий. Многие авторы опираются

на мемуары Г.К. Жукова, утверждавшего, что он едва ли не единственным сре-

ди военачальников в начале января, а затем и в марте 1942 г. выступал перед

руководством страны с планами наступления, но к его доводам не прислуша-

лись, а начальник Генштаба Б.М. Шапошников «отмолчался»².

См., к примеру: Великая Отечественная война. 1941-1945. Военно-исторические очерки.

В 4 кн. Кн. 1. М., 1998.

Маршал Жуков. Каким мы его помним. М., 1988. С. 355; Жуков Г.К. Воспоминания и раз-

мышления. В 3 т. Т. 2. М., 1990. С. 278. В предисловии к этому, последнему советскому изданию

мемуаров отмечалось, что они представляют собой наиболее полную версию, так как издательство

Агентства печати «Новости» восстановило фрагменты текста, ранее удалённые цензурой, «по руко-

Доступные ныне источники позволяют проверить эту версию. Так, не под-

тверждается отсылка к упомянутому заседанию Политбюро, на котором, как

выясняется, решались только кадровые вопросы, а Жуков на нём не присут-

ствовал. Судя по опубликованным журналам посещений И.В. Сталина, тот

в январе 1942 г. Жукова не принимал вообще. Более того, у Сталина в том

месяце не были ни Шапошников, ни Н.А. Вознесенский³, на присутствие ко-

торых военачальник ссылался. Много нестыковок и в отношении марта того же

года. Известно, что Шапошников тогда посетил Сталина девять раз, Жуков -

два, но, как видно из журнала посещений, они ни разу не заходили в кабинет

вместе. Поэтому неясно, когда именно Шапошников в присутствии Жукова

«отмалчивался»⁴.

Открытые архивы Ставки свидетельствуют, что не только Жуков, но и боль-

шинство командующих фронтами активно поддерживали идею решительных

наступательных действий в начале и на протяжении 1942 г.⁵ Разумеется, многие

рассчитывали, что именно их фронт получит необходимое усиление и резервы.

Настроения неизбежной и скорой победы поощрял и Сталин. Сначала это вы-

глядело скорее как демонстрация воли одолеть врага и средство поднятия духа

войск и населения⁶. Однако после победоносного контрнаступления под Мо-

сквой вера в близкий крах нацистского режима переросла в твёрдое убеждение,

что враг исчерпал резервы и деморализован, а значит, можно закончить войну

уже в 1942 г. «Инициатива теперь в наших руках, и потуги разболтанной ржа-

вой машины Гитлера не могут сдержать напор Красной армии»⁷, - утверждал

Сталин в приказе № 55 от 23 февраля.

Переоценка собственных возможностей и недооценка сил противника

привели к выработке политическим и военным руководством СССР стратегии,

основанной на проведении серии крупных наступательных операций на разных

фронтах. Возникала опасность повторения ситуация лета-осени 1941 г., когда

советским войскам приходилось атаковать и контратаковать без тщательной

подготовки - знания обстановки, соответствующей артиллерийской и воздуш-

ной поддержки, а часто и необходимого превосходства в живой силе и технике.

В итоге ни одно из крупных и локальных наступлений не привело к существен-

ным результатам. Позднее А.М. Василевский тактично заметил, что «верховное

главнокомандование недостаточно точно учло реальные возможности Красной

армии»⁸.

Нельзя, однако, согласиться с Василевским и Жуковым, а вслед за ними

и с другими авторами, которые характеризовали серию крупных наступатель-

ных операций как «частные», вероятно, принизив масштаб и предполагаемую

писи автора». Однако проверить это не представляется возможным, поскольку рукопись в архивах

не обнаружена.

По словам полководца, именно они выступали на совещании, но протокол этого совеща-

ния неизвестен.

На приёме у Сталина. Тетради (журналы) записей лиц, принятых И.В. Сталиным (1924-

1953 гг.). Справочник. М., 2008. С. 358-360. Можно предположить, что главнокомандующий сам

поехал на встречу к Жукову, однако это маловероятно и не имеет документальных подтверждений.

Свидетельства такого рода см.: Русский архив. Т. 16(5-2). Великая Отечественная война

1941-1945 гг. Ставка ВГК: документы и материалы. 1942 год / Сост. А.М. Соколов и др. М., 1996.

См., например, речь на параде 7 ноября 1941 г.: Правда. 1941. 8 ноября.

Сталин И.В. О Великой Отечественной войне Советского Союза. М., 1948. С. 44. Мысль

о слабости противника высказывалась им неоднократно на протяжении всего 1942 г.

Василевский А.М. Дело всей жизни. М., 1978. С. 184.

значимость по причине их неудач. Достаточно сказать, что РККА потеря-

ла тогда более 2 млн человек убитыми, пропавшими без вести и пленными,

что составило без малого 40% от общей численности действующей армии на

апрель-май того года⁹. Многочисленные, но, как правило, плохо подготовлен-

ные и безрезультатные наступления локального уровня тоже требовали нема-

лых сил, распыляя и истощая людские и материальные ресурсы.

Неудачи порой объяснялись катастрофическим дефицитом боеприпасов,

а также острой нехваткой личного состава. В январе 1942 г. к 155-мм мино-

мётам «на круг» имелось всего 3% от необходимого боекомплекта, к 82-мм -

55%, а по всей артиллерии - 44%. То же самое касалось и состояния арсена-

ла бронетанковых войск. К тому же после тяжелейших боёв первого периода

войны 40-60% танков оказались неисправны. Не хватало средств эвакуации

и ремонтных баз. В апреле военный совет Западного фронта докладывал, что

войска обеспечены пулемётами-пистолетами и противотанковыми ружьями

всего на 26%, ручными пулемётами - на 28%, малокалиберной зенитной ар-

тиллерией - на 50%, 122-мм миномётами - на 40%, противотанковыми пушка-

ми - на 35%, 76-мм пушками дивизионной артиллерии - на 65%, а стрелковые

дивизии укомплектованы личным составом только на 50-70%¹⁰.

Казалось бы, первые крупные неудачи могли послужить хорошим уроком

и побудить скорректировать планы, но этого, к сожалению, не произошло.

Ставка в лице Сталина и Генштаб в лице Василевского не без участия мно-

гих командующих фронтами продолжали в ультимативной форме подстёги-

вать войска. Это привело к крупным поражениям, кардинально повлиявшим

на ход событий. Такое упорство, вероятно, отчасти объяснялось намеренной

дезинформацией врага об огромных потерях и плачевном состоянии Вермахта,

которая по различным каналам попадала в Москву.

Другим фактором, из-за которого политическое руководство страны не рас-

полагало полностью достоверной информацией, явилось поступление в первой

половине 1942 г. от фронтов, разведслужб, а вслед за ними и Генштаба преу-

величенных данных о потерях и измотанности частей «почти побеждённого»

противника. 23 октября 1942 г. начальник Совинформбюро А.С. Щербаков

направил Сталину записку, в которой на основании суммирования официаль-

ных данных обратил внимание, что потери немцев за полтора года войны ис-

числяются в фантастические 12 млн, а по данным Генштаба - почти в 10 млн

человек. Советские потери, соответственно, преуменьшались: убитых - 1 526

712, пленных - всего 23 363, хотя на самом деле к тому времени только в плен

попали порядка 4 млн, из которых к моменту написания Щербаковым записки

2,5 млн погибли¹¹. Система, как неоднократно случалось ранее, «подстраива-

лась» под то, что хотел услышать Сталин.

Особенность ситуации заключалась в том, что руководство Третьего рейха

тоже недооценивало мобилизационные возможности СССР и боевые качества

РККА. Даже чувствительное поражение под Москвой А. Гитлер и его ближай-

Там же. С. 189-190; Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. Т. 2. С. 275-277. Жуков

ссылался на Сталина, но из ныне изданных документов Ставки следует, что эти наступления «част-

ными» никто не называл.

См.: Великая Отечественная война 1941-1945 годов. В 12 т. Т. 3. Битвы и сражения, изме-

нившие ход войны. М., 2012.

Архив Президента РФ, ф. 3, оп. 50, д. 450, л. 36-40. В настоящее время данное дело храни-

стя в РГАНИ.

шее окружение восприняли как «случайность» и по-прежнему считали Совет-

ский Союз слабым государством, которое неизбежно будет побеждено. Фюрер

не обращал внимания на соображения экономистов и штабных аналитиков,

предостерегавших от широкомасштабных военных кампаний в глубине СССР.

Моральный дух германской армии ещё не был сломлен, однако современные

исследования убедительно показывают, что её логистика, материальное снаб-

жение и людские резервы уже находились в состоянии сильнейшего напря-

жения. К марту 1942 г. Вермахт потерял в боях около 35% своей численности

(более 1,1 млн человек). 22 июня 1941 г. армия вторжения имела 3 648 танков

и тяжёлых орудий, 3 319 из них через 9 месяцев оказались безвозвратно выве-

дены из строя. Катастрофически не хватало вагонов и локомотивов, легковых

и грузовых машин. Тем не менее Гитлер отмахивался от предостережений, на-

стаивая на том, что если «цель поставлена, то она должна быть выполнена»¹².

Изучив планы фюрера и его штабов, а также протоколы многочисленных

совещаний, немецкие историки сделали вывод, что летняя кампания Вермахта

имела тот же стратегический изъян, что и план «Барбаросса»: ставку на «блиц-

криг». За три-четыре месяца предполагалось сокрушить армии на юге СССР

и захватить ценные экономические ресурсы. Первоначально Кавказский реги-

он не включался в оперативные планы (так, в плане «Барбаросса» он даже не

упомянут), но по мере изменения военной ситуации нацистским чиновникам

стало казаться, что кладезь имевшихся там полезных ископаемых заполучить

не так уж сложно. А главное, путём оккупации Кавказа в Берлине планирова-

ли сокрушить экономическую мощь Сталина и пополнить нефтяные запасы.

В конце мая министр пропаганды Й. Гёббельс впервые заявил, что это война

не только за идеалы, но и за полезные ископаемые.

В первую очередь речь шла о нефтяных месторождениях. К моменту пла-

нирования летней кампании на долю Германии и её союзников приходилось

всего 2% мирового производства нефти, на долю США - 67%, а Советско-

го Союза - около 10%. Приблизительно две трети советской нефти добыва-

лось на Кавказе, поэтому в Берлине считали завоевание нефтеносных районов

главной целью очередного наступления. Согласно показаниям Ф. Паулюса на

Нюрнбергском трибунале, в узком кругу генералов Гитлер заявил: «Если я не

получу нефть Майкопа и Грозного, то буду вынужден прекратить эту войну»¹³.

Сталинград упоминался в директивах фюрера, но пока не рассматривался как

центральное направление наступления.

Трудно сказать, как сложилась бы обстановка, если бы успешной реализа-

ции столь амбициозных планов не способствовали неожиданные даже для про-

тивника крупные просчёты советского командования. Так, в Крыму немцам

всего за 12 дней, с 8 по 20 мая 1942 г., удалось выбить части РККА, имевшие

преимущество в живой силе и технике, с Керченского полуострова. Только

в плен там попали 265 тыс. человек¹⁴. Ныне известно, что в ставке Гитлера

опасались проводить эту операцию, которая с военной точки зрения казалась

авантюрой. Однако командующий 11-й армией Э. фон Манштейн настоял на

Наиболее подробно эти сюжеты изложены историком Б. Вегнером: Das Deutsche Reich und

der Zweite Weltkrieg. Bd. 6. Stuttgart, 1990.

Подробнее см.: Klemann H., Kudryashov S. Occupied economies. An economic history of Nazi-

occupied Europe. L., 2012.

Рубцов Ю.В. Трагедия в Крыму в мае 1942 года // Война и общество. 1941-1945 гг. В 2 кн.

Кн. 1. М., 2004. С. 101-125.

своём, и результаты превзошли все ожидания¹⁵. Керченский разгром во многом

предопределил судьбу осаждённого Севастополя: 7 июня немцы начали новое

наступление, и в первых числах июля, несмотря на героизм гарнизона, овладе-

ли городом¹⁶. Этот успех открыл нацистам дорогу на Кавказ.

Одновременно трагические события разворачивались в районе Харькова.

12 мая развернулось мощное наступление Красной армии, но к нему против-

ник оказался готов, взяв наступавших в огромный «котёл». Специалисты до сих

пор спорят о целесообразности этой операции и о возможности спасения окру-

жённых войск¹⁷. Часть авторов склонна придавать особое значение пленению

назначенного командующим 48-й армией Брянского фронта А.Г. Самохина.

21 апреля его самолёт, направлявшийся в штаб фронта, был сбит, в результате

чего будто бы к немцам попали важные документы о готовящемся ударе совет-

ских войск¹⁸. Решение об отмене или прекращении наступления командование

не приняло, и к 28 мая сопротивление советских войск оказалось сломлено. По

официальным данным, безвозвратные потери Юго-Западного фронта превыси-

ли 270 тыс. человек, к которым следует добавить, по немецким данным, ещё

порядка 240 тыс. попавших в плен¹⁹. Восполнить колоссальный урон в живой

силе и технике в короткий срок было нереально. В результате летом стра-

тегическая инициатива по всему периметру южных границ фронта перешла

к противнику.

Как же отреагировало верховное командование на неудачные наступатель-

ные действия? Как показывают материалы Ставки, Сталин выражал крайнее

недовольство, но по-прежнему требовал наступать. Он обвинял командующих

армиями и начальников штабов в бездействии, недисциплинированности, рас-

согласованности, бюрократических методах руководства, непонимании при-

роды современной войны. На совещаниях неоднократно повторял: «Не бой-

тесь немцев - не так страшен чёрт, как его малюют»²⁰. Критика во многом

оказывалась справедливой, а в направлявшихся post factum директивах Ставки

(их подписывали также Шапошников и Василевский) содержалось немало вер-

ных оценок и дельных соображений. Непонятно одно - что мешало Сталину,

обладавшему исключительными полномочиями, принимать оперативные меры

по исправлению ситуации непосредственно в момент кризиса? Вместо этого

он искал виновных в ошибках, хотя немалая доля вины лежала на нём самом.

В условиях крупных неудач 28 июля увидел свет приказ № 227, получив-

ший позднее название «Ни шагу назад!». Его содержание до сих пор вызывает

острые споры, но большинство отечественных авторов оценивает его пози-

За взятие Севастополя Гитлер произвёл фон Манштейна в фельдмаршалы и приказал от-

лить для него специальную медаль.

История Севастополя. В 3 т. Т. 3. Севастополь в советский и постсоветский периоды.

1917-2014 гг. М.; Севастополь, 2021. С. 461-466.

Семидетко В.А., Шутов З.А. Харьковская катастрофа // Война и общество. 1941-1945 гг.

Кн. 1. С. 126-152.

До назначения на должность командующего Самохин служил в ГРУ и обладал большим

объёмом секретной информации, которую не выдал во время допросов. Он находился в концла-

гере, пережил войну, был репрессирован в СССР, но после смерти Сталина реабилитирован.

Следствие не смогло доказать факт его предательства и выдачи секретных документов, ему вернули

звание и награды (Хохлов Д.Ю. Армия не дождалась своего командующего // Военно-исторический

журнал. 2012. № 2. С. 62-66).

Fritz S. Ostkrieg. Hitler’s war of extermination in the East. Lexington (Kent.), 2011. P. 250-251.

ЦАМО РФ, ф. 96а, оп. 2011, д. 26, л. 81-89; ф. 148а, оп. 3763, д. 107, л. 177-184.

тивно. Этот документ отразил не только тенденцию к ужесточению воинской

дисциплины, но и стремление руководства переложить ответственность за про-

валы на фронте на рядовых военнослужащих. Через год после начала войны

Сталин в первую очередь видел в армии не героев, а трусов, паникёров и пре-

дателей, которых на самом деле было меньшинство. Он утверждал, что многие

в тылу начинают терять веру в отступающую армию, которая будто бы «утекает

на восток», и предлагал виновных в этом расстреливать на месте. Он также со-

ветовал учиться у «фашистов» и приказал формировать штрафные батальоны²¹.

По моему мнению, приказ оказался ненужным и вредным, поскольку со-

здал обстановку страха, подменявшего чувства патриотизма и самопожертвова-

ния. Он усиливал произвол и внесудебные расправы, вплоть до расстрела, над

десятками тысяч людей, которые на деле могли быть ни в чём не виноваты или

совершили мелкие проступки. Приказ этот - порождение сложившейся ещё до

войны системы власти, он позволял любому командиру-самодуру преследовать

подчинённых и сваливать на них свои просчёты и преступления²².

Необходимо отметить, что его значение для наведения порядка в войсках

накануне наступления под Сталинградом в значительной степени мифологизи-

ровано. Военное судопроизводство обладало всеми необходимыми инструмен-

тами для наказания за любые проступки задолго до его появления. Например,

заградительные отряды существовали уже с конца августа 1941 г., а офицеров,

не говоря уже о рядовых, в условиях военного времени расстреливали на ме-

сте и ранее²³. К примеру, 3 ноября 1941 г. Жуков приказал расстрелять перед

строем командира и комиссара 133-й стрелковой дивизии за нарушение его

распоряжения об обороне Рузы²⁴. До настоящего времени не появилось убеди-

тельных данных о том, что именно летом 1942 г. в Красной армии наблюдался

всплеск случаев дезертирства, трусости и паникёрства, а также резкое падение

дисциплины. Как следствие, анализ документов не показывает сколько-нибудь

заметного повышения дисциплины или сокращения численности перебежчи-

ков, а отступления с оставлением позиций продолжались и после него. Нет

и серьёзных исследований об эффективности штрафных батальонов и рот. Ста-

лин ссылался на опыт Вермахта, но историки полагают, что штрафные части

не помогли немцам выиграть ни одного сражения. Требует специального изу-

чения и вопрос о количестве военнослужащих, казнённых на месте на основа-

нии приказа. В целом его влияние на события Сталинградской битвы остаётся

дискуссионным.

Стоит указать на ещё один аспект данной проблемы. К сожалению,

в СССР не велось исследований о влиянии чрезвычайных условий войны

(борьба в окружении, бомбардировки, артиллерийский и миномётный огонь

и проч.) на психическое состояние бойцов. На Западе же такие исследования

Первую публикацию приказа см.: Военно-исторический журнал. 1988. № 8. С. 73-75.

К примеру, руководство Ленинградского фронта (А.А. Жданов, М.С. Хозин) в самое труд-

ное для города время (декабрь 1941 г.) утверждало, что больше всего трусов и паникёров «среди

высшего командного состава», и просило расстрелять командование 80-й дивизии. Сталин ответил:

«Обязательно расстреляйте» (ЦАМО РФ, ф. 96а, оп. 2011, д. 5, л. 191-194).

Расстрелы на месте, в том числе и высших офицеров, санкционировались не менее пороч-

ным приказом № 270 от 16 августа 1941 г., подписанным Сталиным. Всех генералов, обвинённых

им в трусости и предательстве, впоследствии реабилитировали. Приказ долго оставался секретным.

Первую его публикацию см.: Военно-исторический журнал. 1988. № 9. С. 26-28.

ЦАМО РФ, ф. 208, оп. 2524, д. 10, л. 155.

проводились со времён Первой мировой войны²⁵. И уже к 1940-м гг. учёным

стало понятно, что, хотя люди психологически отличаются друг от друга и вос-

принимают опасность по-разному, тем не менее частично их реакции сходны.

Сталина выкладки о естественной реакции организма на крайнюю опасность

вряд ли убедили бы, но их смысл заключался в том, что если военнослужащий

во время плотного огня или атаки с воздуха прячется в «щель», пытаясь спа-

стись, то это вовсе не означает, что он трус, потенциальный предатель или па-

никёр. В РККА не обучали солдат войне в окружении, когда они оказывались

без питания, боеприпасов, медицинской помощи и т.д., поэтому возможные

деструктивные последствия такой ситуации представить несложно²⁶.

Рассматривая военные действия на советско-германском фронте летом

и в начале осени 1942 г., не так-то просто ответить на вопрос о направлении

главного удара Вермахта. Создаётся впечатление, что немцы сами точно не

знали этого, предполагая в значительной мере ориентироваться на оператив-

ную обстановку на фронте. В начале летней кампании несомненный приоритет

отдавался Кавказу. Эта цель казалась легко достижимой после побед в Крыму

и под Харьковом. Сложнее, как считали в Берлине, будет продвижение в райо-

не Сталинграда. Тем не менее первые успехи на Кавказе настолько вскружили

Гитлеру голову, что он разделил свои силы и поставил задачу наступать сразу

в двух направлениях - на Закавказье и на Сталинград.

Боевые действия в Кавказском регионе вела группа армий «А» под коман-

дованием В. Листа²⁷. Ей противостояла группировка советских войск, насчиты-

вавшая 112 тыс. человек, 120 танков, около 2 200 орудий и миномётов и 130 са-

молётов. Она уступала противнику в людях в 1,5 раза, в орудиях и миномётах

в 2, в танках более чем в 9 и в авиации почти в 8 раз. Понимая, что Главный

Кавказский хребет служит хорошим естественным препятствием для любых

наступательных операций, немцы решили обойти его с востока и запада, одно-

временно наступая с севера. Советское командование не планировало оборону

на этом направлении, поэтому её пришлось спешно готовить. Однако времени

для создания мощных укреплений уже не оставалось, подступы к хребту от

Махачкалы до горы Эльбрус прикрытия не имели. Оборонительные сооруже-

ния на Тереке, построенные 10-й сапёрной армией, к весне 1942 г. оказались

полуразрушенными и использоваться не могли. Перевалы хребта от Эльбруса

на запад также не оборудовались в инженерном отношении и войсками РККА

не прикрывались²⁸.

См.: Dillon F. Treatment of neuroses in the field: the advanced psychiatric centre // The neuroses

in War / Ed. by E. Miller. L., 1940; Ahrenfeldt R.H. Psychiatry in the British army in the Second World

War. L., 1958; Harrison M. Medicine and victory: British military medicine in the Second World War.

Oxford, 2004.

К примеру, в американской и британской армиях выпускались специальные памятки для

солдат и офицеров о том, как вести себя в плену, о чём говорить, что скрывать и проч. Существо-

вали даже специальные награды за достойное там поведение.

Ср. директивы германского верховного командования № 41 и № 45 о продолжении наступ-

ления: Битва за Кавказ 1942-1943 гг. М.; Владикавказ, 2002. С. 299-307.

Эти и другие аспекты подробно изложены в одной из лучших работ на данную тему: Битва

за Кавказ 1942-1943 гг. См. также: Бугай Н.Ф. Северный Кавказ в годы Великой Отечественной

войны // Народ и война: очерки истории Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. М., 2010.

С. 438-461; Деятельность Орджоникидзевского (Владикавказского) Комитета обороны и органов

государственной власти и управления Северо-Осетинской АССР в чрезвычайных условиях Вели-

кой Отечественной войны. Владикавказ, 2020.

Как часто происходило и ранее, противник атаковал сразу в несколь-

ких направлениях. Одна группа войск нацелилась на Таманский полуостров

с выходом к Новороссийску и Краснодару; другая наступала на Ставрополь

и Майкоп, планируя в дальнейшем завладеть Орджоникидзе (Владикавказом),

Грозным и достичь Баку; третья двигалась вдоль черноморского побережья на

Туапсе и Сочи, чтобы затем захватить Сухуми, Батуми и выйти к Тбилиси.

Удачно маневрируя, концентрируя войска и бронетехнику на направлении

главных ударов, гитлеровцы оттеснили советские войска и захватили большие

территории, включая такие важные города, как Ставрополь (5 августа) и Крас-

нодар (12 августа). В Берлин посыпались победные реляции о «крахе русских»

и быстром «завоевании» Кавказа. Однако очень скоро тональность посланий

изменилась, в них появились тревога и неуверенность. Что же произошло?

Несмотря на захват территории, враг повсеместно столкнулся с ожесто-

чённым сопротивлением. Оно не останавливалось и не ослабевало. Вопрос

о возможности поражения или капитуляции в Кремле не обсуждался: немцев

требовалось измотать, остановить и уничтожить. На южных рубежах фронта

применялись те же средства и методы, что и в центральных регионах России,

Белоруссии и на Украине. Только в Краснодарском крае и Северной Осетии

в тылу группы «А» действовали 142 партизанских отряда и группы, которые

постоянно наносили чувствительные удары по вражеским коммуникациям,

штабам и тыловым объектам.

Оборонительные бои на Кавказе продолжались более пяти месяцев. Гитле-

ровцам не удалось преодолеть упорное сопротивление советских войск, овла-

деть нефтяными ресурсами Грозненского и Бакинского районов, а также дру-

гими источниками ценного стратегического сырья. Кроме того, провалились

замыслы выйти к границам Турции и Ирана и перерезать важные пути до-

ставки через Иран товаров по ленд-лизу. Считается, что уже в октябре Гитлер

смирился с крахом очередного блицкрига. Какое-то время он ещё надеялся

на успех, затем дал команду бомбить нефтяные промыслы в Чечне и Баку,

а 28 декабря под давлением Генштаба подписал директиву о постепенном от-

ступлении из региона.

В боях на Северном Кавказе участвовали войска Южного, Северо--

Кавказского и Закавказского фронтов при поддержке Черноморского флота,

Азовской и Каспийской военных флотилий. Сражения имели большое страте-

гическое значение, поскольку проходили одновременно с битвой под Сталин-

градом. Ставка, умело пользуясь резервами, чередуя оборону с контратаками,

не позволила распылившему силы противнику существенно усилить ни одну

из своих группировок. Героически обороняясь, Кавказ помог осуществить по-

бедоносное контрнаступление под Сталинградом²⁹.

Рассекреченные документы Ставки и Генштаба показывают, что тяжёлые

поражения весны-лета 1942 г. не прошли даром. Методы руководства и ка-

чество подготовки операций постепенно менялись в лучшую сторону. Сталин

стал ежедневно получать подробную информацию о положении на фронтах.

Битва за Кавказ стала одной из самых продолжительных за годы Великой Отечественной

войны - она длилась 442 дня (с 25 июля 1942 г. по 9 октября 1943 г.). В течение 15 месяцев шли

тяжелейшие сражения на фронте от Чёрного до Каспийского морей, в донских и ставропольских

степях, на море и в воздухе, в лесах и горах. Со временем историки пришли к выводу, что эти

кровопролитные бои имели стратегическое значение и во многом способствовали победам под

Сталинградом и Курском.

О многих недостатках ему писали простые солдаты и офицеры. Все опера-

ции, включая неудачные, анализировались в Генштабе. Специалисты обращали

внимание на неудовлетворительную подготовку наступлений, плохую работу

разведки, слабое обеспечение связью и, как следствие, незнание обстановки,

несвоевременную постановку боевых задач и медлительность в их исполне-

нии, острую нехватку горючего, танков, машин, боеприпасов и обмундирова-

ния, плохую слаженность (тогда говорили «сколоченность») во взаимодействии

войск, недостаточную поддержку с воздуха, отсутствие оборудованных оборо-

нительных рубежей, неудовлетворительную работу тыловых учреждений, слу-

чаи грубого обращения командиров с подчинёнными, включая рукоприклад-

ство, непонимание рядом командиров национальной и культурной специфики

региона (к примеру, на Кавказе)³⁰.

Со своей стороны, нацисты целенаправленно стремились посеять вражду

между народами России, Белоруссии, Прибалтики, Украины и Кавказа, пред-

ставителями разных конфессий и религий, разжечь ненависть и направить

её против Красной армии и русских. На Кавказе с этой целью действовали

специальные структуры - полк особого назначения «Бранденбург», особый

отряд «Бергман» («Горец») и абвергруппы 101 и 114³¹. Важно иметь в виду,

что расовый и человеконенавистнический подтекст войны не исчез, нацисты

ежедневно убивали советских граждан и планировали в дальнейшем истребить

десятки миллионов человек. Более того, под влиянием растущего сопротивле-

ния политика немецких властей радикализировалась³². Уничтожению теперь

подлежали не только евреи, коммунисты и комиссары, но и этнические рус-

ские³³. Хотя значительная часть еврейского населения, проживавшего в за-

падных районах СССР, к тому времени уже погибла, антиеврейские «акции»

продолжались на всех оккупированных территориях и в 1942 г.³⁴

Стремясь нанести максимальный урон живой силе, Гитлер возлагал особые

надежды на массированное применение кассетных осколочных бомб, специ-

ально разработанных для войны против СССР³⁵. В 1942 г. фюрер в узком кругу

соратников неоднократно обсуждал возможность использования химического

оружия, но в итоге отказался от этой идеи, опасаясь масштабных ответных мер

союзников против городов Германии. Тем не менее в ряде случаев на советско--

германском фронте нацисты ядовитые газы всё-таки применяли - к примеру,

в Крыму против партизан и красноармейцев, скрывавшихся в катакомбах.

См., в частности: Краткий обзор операций, проведённых на фронтах в сентябре 1942 г. //

Вестник Архива Президента Российской Федерации. М., 2010. С. 184-189.

Зданович А.А. Органы военной контрразведки в битве за Кавказ и освобождение Крыма.

М., 2021. С. 33-48, 221-238. См. также: Сидоренко В.П. Войска НКВД на Кавказе в годы Великой

Отечественной войны. СПб., 1999.

Именно в 1942 г. разрабатывался план «переселения народов» («Ост»).

«Уничтожить как можно больше русских» // Источник. 1998. № 2. С. 74-75; «Без сро-

ка давности»: преступления нацистов и их пособников против мирного населения на временно

оккупированной территории СССР в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. Т. 1-2.

М., 2020.

Дюков А.Р. Народная война. Партизаны против карателей. М., 2017; Альтман И.А. Жертвы

ненависти. Холокост в СССР. 1941-1945. М., 2002; Кринко Е.Ф. Жизнь за линией фронта. Кубань

в оккупации (1942-1943). Майкоп, 2000.

Управление ВВС РККА подготовило специальную брошюру о немецкой бомбе SD-2, кото-

рую разослали во все сапёрные подразделения.