Патриарх Иов и русские архиереи

последней четверти XVI - начала XVII в.

Андрей Усачёв

Patriarch Iov and the Russian bishops

of the last quarter of the 16^th - early 17^th century

Andrey Usachev

(Russian State University for the Humanities, Moscow; Moscow State Institute

of International Relations (MGIMO University), Russia)

DOI: 10.31857/S2949124X2304003X, EDN: HLXODE

Обращаясь к эпохе первого русского патриарха Иова, современные иссле-

дователи в первую очередь уделяли внимание утверждению патриаршества, от-

ношениям светских и духовных властей, церковной иерархии и биографиям от-

дельных архиереев¹. Персональный состав руководителей Русской церкви этого

времени оставался на периферии внимания учёных². Эта историографическая

лакуна особенно заметна на фоне появления ряда фундаментальных работ, по-

свящённых представителям светской элиты той поры³. Я попытаюсь частично

заполнить её, обратив внимание на вопрос о принципах комплектования верх-

него этажа системы церковного управления - епископата.

Если в карьере представителей светской элиты ключевую роль играла при-

надлежность к тому или иному роду, то жизненный путь церковных иерархов во

многом определялся их духовным происхождением, нередко обуславливающим

их близость к влиятельным внутрицерковным группам. Этим и определяется

важность изучения контактов архиереев с монастырями, где они принимали

постриг, воспитывались, с которыми многие годы поддерживали отношения.

Существовала ли связь между отбором кандидатов на замещение вакантных

кафедр и их духовным происхождением в эпоху Иова и его предшественников?

Статья подготовлена за счёт гранта Российского научного фонда № 20-18-00218,

https://rscf.ru/project/20-18-00218/

400-летие учреждения патриаршества в России. Roma, 1990; Успенский Б.А. Царь и па-

триарх: харизма власти в России (Византийская модель и её русское переосмысление). М., 1998.

С. 495-517; Павлов А.П. Церковная иерархия в системе государственной власти России и учрежде-

ние патриаршества // Forschungen zur osteuropäischen Geschichte. Bd. 76. Religion und Integration im

Moskauer Russland. Konzepte und Praktiken, Potentiale und Grenzen 14.-17. Jahrhundert. Wiesbaden,

2010. S. 65-79; Ульяновский В.И. «Священство» и «царство» в начале Смуты. Московские патри-

архи, российские монастыри, духовенство. М.; СПб., 2021. С. 44-118; Башнин Н.В. Митрополит

Иона (Думин): книжник и политик // Российская история. 2021. № 5. С. 48-60.

Исключением является небольшая статья И.А. Устиновой, которая, однако, основное

внимание уделяет архиереям эпохи Смуты (Устинова И.А. Архиерейский корпус русской Церкви

в 1598-1619 гг.: состав и динамика // Деулинское перемирие 1618 г.: взгляд через четыре столетия.

Сборник трудов конференции. М., 2018. С. 92-98).

Павлов А.П. Государев двор и политическая борьба при Борисе Годунове (1584-1605 гг.).

СПб., 1992; Станиславский А.Л. Труды по истории государева двора в России XVI-XVII вв.

М., 2004; Правящая элита Русского государства IX - начала XVIII вв. (Очерки истории). СПб.,

2006; Беляков А.В. Симеон Бекбулатович: пример адаптации выходцев с Востока в России XVI в.

СПб., 2022.

Для решения этого вопроса следует обратить внимание на духовное происхож-

дение самого Иова: принадлежал ли он к какой-либо влиятельной внутрицер-

ковной группе?

Приведу факты биографии Иова, которые ускользнули от внимания ис-

следователей, отмечавших его близость к иосифлянам⁴. «История о первом па-

триархе Иове Московском» сообщает, что он происходил из удельной Старицы

и принял постриг в старицком Успенском монастыре в середине XVI в. (точная

дата неизвестна) при архимандрите Германе, у которого Иов находился «в по-

корении и послушании»⁵. Из этой фразы можно заключить, что он являлся

непосредственным наставником Иова. Кем же являлся Герман?

На первый взгляд, в данном источнике мог фигурировать один из самых

известных выходцев из Иосифо-Волоколамского монастыря - казанский архи-

епископ Герман (Садырев-Полев), ранее непродолжительное время возглавляв-

ший старицкий Успенский монастырь⁶. Единственное известное упоминание

Германа в этой роли относится к 1551/52 г.⁷ Под 12 июня - 25 декабря 1554 г.

он фигурировал уже как казначей обители Иосифа Волоцкого⁸. По-видимому,

Герман вернулся в неё ранее: 22 декабря 1553 г. он доставил в волоколам-

ский монастырь осуждённого Собором Матвея Башкина. Согласно Летописцу

обители Иосифа, Герман являлся настоятелем старицкого монастыря 2,5 года,

после чего более года проживал в волоколамском монастыре и затем был от-

правлен в Казань (февраль 1555 г.)⁹. Соответственно, Успенским монастырём

он должен был управлять примерно с середины 1551 до конца 1553 или до

начала 1554 г. Герман являлся представителем одного из «системообразующих»

родов обители Иосифа. Полевы на протяжении нескольких поколений были

связаны с ней, по крайней мере, с рубежа XV-XVI вв. В частности, отец Гер-

мана - Филофей (в миру - Фёдор) - около 30 лет (1530/31-1561) являлся её

соборным старцем, а некоторое время казначеем и келарем. Впрочем, учитывая

кратковременный характер пребывания Германа (Садырева-Полева) в стариц-

кой обители, в литературе высказывалось мнение, что речь могла идти о дру-

гом настоятеле Успенского монастыря с тем же именем. Кроме того, согласно

поздним источникам, Иова в 1607 г. похоронили в старицком Успенском мо-

настыре «подле ево началнаго отца того же монастыря архимандрита Германа»

(тело Германа (Садырева-Полева) перенесли в Казань в 1592 г.)¹⁰.

Скорее всего, им являлся другой влиятельный волоколамский инок - Гер-

ман (Слепушкин). Под 1540/41 г. он упоминается как один из соборных стар-

цев Иосифо-Волоколамского монастыря, осуществлявших покупку земельных

владений для обители: Герман упомянут на третьем месте после ранее воз-

главлявшего монастырь Герасима (Ленкова) и будущего симоновского насто-

Зимин А.А. Крупная феодальная вотчина и социально-политическая борьба в России (конец

XV-XVI в.). М., 1977. С. 307, 309, 315-317.

Русская историческая библиотека, издаваемая Археографической комиссией. Т. 13. СПб.,

1891. Стб. 923-924.

Салимов А.М., Салимова М.А. Старицкий Успенский монастырь. М., 2008. С. 77.

Акты феодального землевладения и хозяйства (далее - АФЗХ). Ч. 2. М., 1956. № 236.

С. 239.

Книга ключей и долговая книга Иосифо-Волоколамского монастыря XVI века. М.; Л.,

1948. С. 51, 52, 54, 55.

Зимин А.А. Краткие летописцы XV-XVI вв. // Исторический архив. Т. 5. М.; Л., 1950. С. 18,

20.

Зимин А.А. Крупная феодальная вотчина… С. 315, примеч. 187.

ятеля и суздальского епископа Трифона (Ступишина) и ранее келаря Исаака

(Зайцева)¹¹. В 1545/46 г. Герман доставил в обитель Иосифа вклад Якова, Ва-

силия и Пантелея Григорьевичей Гнильевских (20 руб.) по своём отце¹². Спу-

стя какое-то время он возглавил старицкий Успенский монастырь. Определяя

период его жизни в нём, обратим внимание на сообщение о том, что он дал

в долг кн. Ю.В. Лыкову 5 руб.¹³ Настоятелем старицкого Успенского монастыря

Герман в источнике не именуется, но из него прямо следует, что долг был дан

на территории Старицкого удела кн. Владимира Андреевича (т.е. между 1541

и 1566 гг.). Составленная же между 1547 и 1565 гг. духовная кн. Ю.А. Оболен-

ского именует Германа строителем старицкого Успенского монастыря¹⁴. Учи-

тывая время пребывания в нём Германа (Садырева-Полева), проживание там

Германа (Слепушкина), и, соответственно, приход Иова можно отнести либо

к 1547-1551 гг., либо ко времени около 1552-1565 гг. В случае с Германом

(Слепушкиным) речь шла о представителе семьи, в XVI в. тесно связанной

с обителью Иосифа. Самым известным Слепушкиным являлся волоколамский

инок Савва, в 1536-1538 гг. занимавший Смоленскую кафедру.

В связи двух настоятелей подряд старицкого Успенского монасты-

ря¹⁵ с обителью Иосифа¹⁶ нет ничего удивительного - помимо монастырей

Москвы и Подмосковья (Симонова, Новоспасского, Николо-Угрешского

и иных) в рассматриваемый период она поддерживала контакты с рядом оби-

телей Тверской земли. На территории Тверского, Старицкого, Зубцовского,

Клинского и Микулинского уездов в XVI в. имелись земельные владения во-

локоламского монастыря. Он располагал дворами, по крайней мере, в Ржеве,

Старице и Твери¹⁷. Выходцы из волоколамского монастыря возглавляли также

Селижаров Троицкий и, вероятно, новоторжский Борисоглебский монасты-

ри. Так или иначе были связаны с обителью Иосифа делавшие в неё вклады

настоятели и старцы калязинского Макарьева, тверских Спасского, Саватьева

и Фёдоровского, ржевского Иоанна Предтечи монастырей¹⁸. Среди иноков

обители Иосифа, судя по их антропонимам и катайконимам, были десятки

выходцев с территории Тверской земли - из Твери, Ржева, села Луковни-

ково (Старицкий уезд)¹⁹. Очевидно, связи обители Иосифа с этим регионом

АФЗХ. Ч. 2. № 158. С. 151.

Титов А.А. Вкладные и записные книги Иосифова Волоколамского монастыря XVI века

и упразднённые монастыри и пустыни в Ярославской епархии. М., 1906. С. 83.

АФЗХ. Ч. 2. № 370. С. 411-412.

Там же. № 207. С. 207. «Строителем» Германа именуют и упоминаемые без дат в описи

документов монастыря акты (Описные книги старицкого Успенского монастыря 7115-1607 г. Ста-

рица, 1911. С. 49).

Известны и другие примеры того, как выходцы из Иосифо-Волоколамского монасты-

ря, следуя друг за другом, управляли монастырями. Так, симоновскими настоятелями являлись

Савва Чёрный (1543-1544), Трифон (1544-1549) и Алексей (1550-1555) (Ступишины). Николо--

Угрешский монастырь возглавляли Пимен (Садыков) (ок. 1561 - ок. 1571) и Тихон (Хворостинин)

(ок. 1571-1573).

Вероятно, с их пребыванием в старицком Успенском монастыре можно связывать появле-

ние в библиотеке последнего «книги духовной старца Иосифа в полдесть на бумаге», упоминаемой

описью обители 1607 г. (Описные книги старицкого Успенского монастыря… С. 32).

Зимин А.А. Крупная феодальная вотчина… С. 179, 181, 183, 188.

Титов А.А. Указ. соч. С. 77, 88, 91, 102.

Дайкстра Т. Иноческие имена в Московской Руси и проблемы идентификации их облада-

телей (на материале источников Иосифо-Волоколамского монастыря, 1479-1607) // Именослов.

способствовало многолетнее пребывание на Тверской кафедре иосифлянина

Акакия (1522-1567).

Как видно, будущий патриарх с первых лет иноческой жизни поддерживал

близкие отношения по крайней мере с одним значимым представителем са-

мой влиятельной внутрицерковной группы XVI в. Вполне вероятна и его связь

непосредственно с обителью Иосифа. Если она действительно существовала,

то, учитывая характерную для рассматриваемого периода продолжительность

связей иноков с тем или иным монастырём²⁰, она должна была проявиться

позднее.

Обратим внимание на приходо-расходные книги волоколамского монасты-

ря. Под 13 декабря 1592 г. в них сообщается, что «был у Пречистые в дому

патриаршеской брат (выделено мной. - А.У.) старец Мокарей, дал на молебен

гривну денег»²¹. Речь идёт о ближайшем к патриарху лице - неизвестном по

другим источникам его брате²² - ещё в начале 1590-х гг. поддерживавшем кон-

такты с обителью Иосифа. Учитывая факты биографии старицкого периода

Иова, трудно сомневаться, что этот контакт установился ещё в середине XVI в.

Вряд ли далеки от истины исследователи, полагавшие, что почитание Иовом

Иосифа Волоцкого²³, выразившееся в установлении ему общерусского почита-

ния в 1591 г., следует рассматривать в этом контексте²⁴.

Безусловно, личная связь Иова с обителью Иосифа существовала, однако

переоценивать её не стоит. Во-первых, значительного числа вкладов первосвя-

тителя и его родственников в неё не наблюдается. Очевидно, что Иов не пла-

нировал и уход в волоколамский монастырь. Во-вторых, отмечая несомненный

факт установления почитания Иосифу на Освященном соборе, чьи решения

во многом определял Иов, обратим внимание и на некоторые другие. В пе-

риод Иова установили местное почитание московскому подвижнику Василию

Блаженному (1588). В 1595 г. перенесли на Соловки из Твери мощи митро-

полита Филиппа (Колычева), которому также установили местное почитание.

В 1595 г. установлено почитание казанским святым Гурию и Варсонофию,

в 1600 г. - Корнилию Комельскому. Установление почитания Иосифу хорошо

укладывалось в комплекс мер Иова, направленных на повышение авторитета

региональных деятелей Русской церкви XVI в. Говорить об особом располо-

жении Иова именно к обители Иосифа не приходится. Он был к ней заметно

ближе, нежели к Троице или Кириллову, но не более того. Это проявилось,

в частности, и в отборе Иовом кандидатов на кафедры.

Чтобы составить представление о критериях, которыми мог руководство-

ваться Иов, приведём данные о духовном происхождении архиереев, постав-

Историческая семантика имени. Вып. 2. М., 2007. С. 252, 255, 258-260, 263, 267, 270, 274, 276, 285,

288, 291, 293.

Известны вклады Иова в старицкую обитель в 1601/02 г., т.е. сделанные спустя три деся-

тилетия после его ухода из неё. Давал Иов вклады в этот монастырь и позднее, уже после ухода

с Всероссийской кафедры (Описные книги старицкого Успенского монастыря… С. 15, 20, 33).

Вотчинные хозяйственные книги XVI в.: Приходные и расходные книги Иосифо--

Волоколамского монастыря 80-90-х гг. М.; Л., 1987. С. 196.

Имя Макарий отсутствует в известных перечнях родичей Иова в синодиках (Тверские епар-

хиальные ведомости. 1898. № 4. С. 104, примеч. 2).

В составе личного имущества покинувшего Всероссийскую кафедру Иова находился «образ

Пречистой Богородицы, а пред нею молящийся Иосиф Волоцкий» (Описные книги старицкого

Успенского монастыря… С. 75).

Зимин А.А. Крупная феодальная вотчина… С. 315-316.

ленных в период его святительства (1586-1605). Оговорю условность имею-

щихся данных. Порой в источниках есть сведения о том, что настоятель того

или иного монастыря был поставлен на кафедру, но это не всегда означает, что

именно здесь он принял постриг. Впрочем, также следует учитывать, что не-

плохо сохранившиеся архивы крупнейших монастырей содержат информацию

об их воспитанниках, ставших архиереями.

Хотя на Новгородскую кафедру Варлаама (1592-1601) поставили из архи-

мандритов московского Чудова монастыря, он, согласно моему предположе-

нию, происходил из братии обители Иосифа, в миру являясь священником од-

ной из церквей, расположенных на территории её владений в Рузском уезде²⁵.

Преемник Варлаама на кафедре Исидор (1603-1619) являлся пострижеником

Соловецкого монастыря. В 1591-1592 гг. он возглавлял Александров Свирский

монастырь. С 1593/94 до 1596 г. Исидор пребывал в Троице, являясь её кела-

рем, после чего вернулся на Соловки, возглавил монастырь, а спустя несколько

лет его поставили на Новгородскую кафедру. Выходца из белого духовенства

Казани Гермогена (1589-1606) на Казанскую кафедру поставили из архиман-

дритов казанского Спасо-Преображенского монастыря.

Уроженец Корелы ростовский митрополит Варлаам (Рогов) (1587-1603)

в различные периоды жизни возглавлял Соловецкий, Кирилло-Белозерский

и владимирский Рождественский монастыри. Наиболее сильной была связь

Варлаама с Кирилло-Белозерской обителью, где он, по-видимому, принял

постриг. Из кирилловских игуменов его и возвели на кафедру. Суздальско-

го владыку Галактиона (1594-1609) поставили на кафедру из архимандритов

казанского Спасо-Преображенского монастыря²⁶. Однако, судя по всему, он

принял постриг в другой обители. В вологодском Спасо-Прилуцком мона-

стыре под 20 марта 1586 г. и 21 мая 1589 г. упоминается игумен Галактион²⁷.

На то, что это один и тот же человек, указывает соблюдение неписанной

традиции, зафиксированной в ряде источников рассматриваемого периода:

как правило, вскоре после хиротонии новый архиерей независимо от ме-

ста проживания давал вклад в alma mater. Так, 19 января 1596 г. «прислал

в (Спасо-Прилуцкий. - А.У.) монастырь вклад суздальской архиепископ Га-

лахтион с келарем Иосифом 30 руб. денег к старому своему вкладу». Не за-

бывал Галактион обитель и позднее: 23 января 1600 г. «прислал из Суздаля

преосвященный Галахтион архиепископ на брацкой корм 2 руб. 32 алт. де-

нег»²⁸. Неудивительно, что имя Галактиона зафиксировано в кормовой книге

Спасо-Прилуцкого монастыря (под 13 июля), сообщающей общий размер его

вкладов - 100 руб.²⁹

Духовное происхождение ближайшего к Иову лица - крутицкого митропо-

лита Геласия (1586-1601) - вероятно, было связано с Симоновым монастырём.

Усачёв А.С. «Социальное приданое» дочери Малюты: Б.Ф. Годунов и Иосифо-Волоколам-

ский монастырь // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2023. № 3 (в печати).

Описание грамот Коллегии экономии. Т. 2 / Подгот. А.В. Антонов. М., 2018. № 6427-6429.

С. 263.

Черкасова М.С. Спасо-Прилуцкий монастырь в XVI-XVII вв.: экономика, демография,

культура. Вологда, 2022. № 31, 33. С. 302, 305-306.

Вотчинные хозяйственные книги XVI в.: Приходные, расходные и окладные книги Спасо--

Прилуцкого монастыря 1574-1600 гг. М.; Л., 1979. С. 342, 355.

Кормовая книга вологодского Спасо-Прилуцкого монастыря // Известия Императорского

археологического общества. Т. 3. Вып. 4. СПб., 1861. Стб. 324.

Его архимандритом он являлся от нескольких месяцев до года (перешёл на

Крутицкую кафедру не позднее ноября 1586 г.). В этот монастырь незадолго до

кончины (26 сентября 1601 г.), 31 августа 1601 г., Геласий дал вклад³⁰.Преемни-

ка Геласия - Пафнутия (1605-1611) - на кафедру поставили из архимандритов

столичного Чудова монастыря. Хотя Пафнутий возглавлял обитель длительное

время (1595-1604), принял постриг он в вологодском Павлове Обнорском мо-

настыре. На это указывает вкладная запись 1599/1600 г. списка толковой Псал-

тири перевода Максима Грека в Чудов монастырь. В ней Пафнутий сообщил,

что являлся «пострижеником Павлова монастыря, иже на Обноре»³¹.

Вероятно, дмитровец по происхождению рязанский архиепископ Митро-

фан (1588-1598) на кафедру был поставлен из архимандритов Троице-Сергиева

монастыря. Происхождение вологодского (1588-1603), позднее ростовского

(1603 - между 1604 и 1605 гг.) владыки Ионы (Думина) связано с владимир-

ским Рождественским монастырём³². Преемником Ионы на Вологодской ка-

федре являлся кирилловский постриженик Иоасаф (1603-1609)³³. Преемником

Ионы (Думина) на Ростовской кафедре стал Кирилл (Завидов) (1605-1606).

Хотя его поставили из троицких архимандритов, его духовное происхождение

связано с другой обителью - в 1580-1594 гг. он являлся игуменом новгород-

ского Антониева монастыря³⁴.

Вероятно, духовное происхождение двух первых псковских епископов свя-

зано с обителями северо-запада. Мисаил (1589-1592) - бывший архимандрит

новгородского Юрьева монастыря. Его преемник Геннадий (1594-1608) ранее

являлся игуменом псковского Снетогорского монастыря. Занимавший в 1599-

1610 гг. Карельскую кафедру Сильвестр ранее являлся архимандритом мо-

сковского Симонова монастыря. Рязанскую и специально созданную кафедру

Архангельского собора занимали два переехавших в Россию грека - Игнатий

(1602-1605) и Арсений (Элассонский) (1597-1613) (их последующее движение

по ступеням церковной иерархии выходит за рамки эпохи Иова). Тверскую

кафедру в 1603-1609 гг. занимал Феоктист, поставленный из игуменов Гераси-

мова Болдина монастыря. О духовном происхождении смоленского архиепи-

скопа Феодосия (1592-1605) и рязанского архиепископа Варлаама (1598-1601)

трудно сказать что-либо определённое. Есть лишь косвенные данные, позво-

ляющие предполагать, что они не являлись выходцами из Троице-Сергиева,

Кирилло-Белозерского, Иосифо-Волоколамского и Соловецкого монастырей.

На это указывает отсутствие упоминаний Феодосия и Варлаама среди насель-

ников этих обителей.

Вкладная и кормовая книга Московского Симонова монастыря / Подгот. А.И. Алексеев //

Вестник церковной истории. 2006. № 3. С. 46, 48. П.М. Строев не фиксирует настоятеля с таким

именем, упоминая Иосифа (1584-1586) и Тихона (1587/88-1593) (Строев П.М. Списки иерархов

и настоятелей монастырей российской Церкви. СПб., 1877. Стб. 150-151).

Цит. по: Анисимова Т.В. Каталог славяно-русских рукописных книг из собрания Е.Е. Его-

рова. Т. 1. М., 2017. С. 26. Связь Пафнутия с вологодским монастырём отмечалась ранее (Сарай-

ская и Крутицкая епархии. Материалы, собранные священником Н.А. Соловьёвым // ЧОИДР.

1894. Кн. 3. С. 63).

Наиболее полный обзор фактов биографии Ионы см.: Башнин Н.В. Митрополит Иона (Ду-

мин)… С. 48-60.

Никольский Н.К. Кирилло-Белозерский монастырь и его устройство до второй четверти

XVII века. Т. 2. СПб., 2006. С. 120-121.

Строев П.М. Указ. соч. Стб. 58.

Закономерен вопрос: в чём именно заключалась специфика подбора кан-

дидатов на замещение кафедр при Иове и как она соотносилась с практикой

более раннего времени? В поисках ответа обратим внимание на более ранний

материал. Его привлечение позволяет создать более полное представление об

особенностях состава епископата в эпоху Иова. В обобщённом виде (см. та-

блицу) представим сведения не только о русских архиереях того времени, но

и о замещении кафедр при предшественниках Иова, занимавших Всероссий-

скую кафедру сопоставимый срок - Симоне (1495-1511), Данииле (1522-1539)

и Макарии (1542-1563).

Периоды первосвятительства Симона и Даниила отмечены резким возрас-

танием числа архиереев, представлявших троицкую и волоколамскую внутри-

церковные группы. Из 12 архиереев, поставленных в 1495-1511 гг. (включая

и самого Симона), пять несомненно и ещё один (Митрофан) вероятно являлись

выходцами из Троице-Сергиева монастыря. Троицкие насельники, ставшие

архиерями, могли составлять до половины от общего числа лиц, поставлен-

ных на кафедры в тот период. Не менее показательна и картина, характерная

для периода митрополита Даниила. В 1522-1539 гг. из восьми поставленных

в этот период архиереев четверо (включая и Даниила) представляли Иосифо--

Волоколамский монастырь. В период первосвятительства Симона и Даниила

прочие обители, как правило, представлены одним, гораздо реже - двумя кан-

дидатами. При этом доминируют древние и значимые монастыри столицы (Бо-

гоявленский), юго-запада (Пафнутиев Боровский) и центра (Спасо-Евфимиев).

Доля выходцев из далёких от столицы и менее статусных обителей (влади-

мирский Никольский Волосов, Кириллов, вологодские Дионисиев Глушиц-

кий и Павлов Обнорский) сравнительно невысока - 4 архиерея из 20. За ис-

ключением рязанского епископа Ионы они возглавляли кафедры, занимавшие

в церковной иерархии последние строки - Коломенскую и Пермскую. В целом

же периоды первосвятительства Симона и Даниила отмечены доминированием

соответствующих внутрицерковных групп.

Иную картину мы наблюдаем при Макарии. Хотя он и был близок к во-

локоламской группе, напрямую ни к ней, ни к какой-либо другой не при-

надлежал. Это отразилось и на подборе кандидатов. Волоколамские иноки

продолжали играть значимую роль среди архиереев, численно возвышаясь над

прочими. Пять насельников волоколамского монастыря заняли значимые ка-

федры - Новгородскую (2-е место в иерархии), Казанскую (3-е), Полоцкую

(5-е), а также Суздальскую и Крутицкую. Место последней в иерархии было не

слишком высоким, однако постоянно пребывавший в столице крутицкий вла-

дыка являлся ближайшим сподвижником митрополита, помогая ему в управле-

нии обширной Митрополичьей областью. Нетрудно заметить, что при Макарии

эту кафедру занимали преимущественно выходцы из Иосифо-Волоколамского

монастыря. Следует помнить, что Тверскую кафедру в тот период бессменно

возглавлял Акакий, поставленный ещё Даниилом. Очевидно, что выходцы из

обители Иосифа численно преобладали над выходцами из прочих обителей.

Однако говорить об их «засилье» в тот период нельзя. Среди поставленных

Макарием архиереев находим изрядное число лиц, представлявших две дру-

гие ключевые внутрицерковные группы - троицкую и кирилловскую. Первую

представляли четыре архиерея, вторую - пять. И те и другие занимали значи-

мые кафедры - Новгородскую, Ростовскую, Смоленскую, Рязанскую, а также

Пермскую и важную с точки зрения церковного управления Крутицкую. Как

видим, число поставленных на кафедры выходцев из Иосифо-Волоколамского

монастыря (пять) сопоставимо с числом выходцев из Троице-Сергиева

и Кирилло-Белозерского монастырей. Таким образом, три ключевые обители

дали 14 архиереев из 21 поставленного Макарием. Также наблюдаем и наме-

тившуюся ранее тенденцию к сохранению особого положения старых обителей

столицы: из Новоспасского, Симонова, Чудова и Богоявленского монастырей

поставили пять архиереев. Таким образом, была предпринята попытка соблю-

сти баланс между ключевыми внутрицерковными группами без чрезмерного

усиления какой-либо одной из них.

Таблица

Предположительные места пострижения архиереев Русской церкви

конца XV - начала XVII в.

Время

Монастырь

Кафедра

Архиерей

пребывания

на кафедре

При митрополите Симоне

Всероссийская

Симон

1495-1511

Новгородская

Серапион I

1506-1509

Троице-Сергиев

Рязанская

Протасий

1496-1515

Евфимий Подрез

1496-1499

Крутицкая

Досифей Забела

1508-1544

Коломенская

Митрофан

1507-1518

Павлов Обнорский

Коломенская

Никон

1502-1504

Московский

Крутицкая

Трифон

1499-1507

Богоявленский

Тверская

Нил

1509-1521

Пафнутьев-Боровский,

Ростовская

Вассиан (Санин)

1506-1515

Иосифо-Волоколамский

Пафнутьев-Боровский (?)

Суздальская

Симеон (Стремоухов)

1509-1515

Дионисиев Глушицкий

Пермская

Никон

1502-1514

При митрополите Данииле

Всероссийская

Даниил

1522-1539

Коломенская

Вассиан (Топорков)

1525-1542

Иосифо-Волоколамский

Тверская

Акакий

1522-1567

Смоленская

Савва (Слепушкин)

1536-1538

Пафнутиев Боровский

Новгородская

Макарий

1526-1542

Кирилло-Белозерский

Пермская

Алексей

1525-1545

Спасо-Евфимиев

Ростовская

Кирилл

1526-1538

Никольский Волосов

Рязанская

Иона

1522-1547

При митрополите Макарии

Пафнутьев-Боровский

Всероссийская

Макарий

1542-1563

Новгородская

Феодосий

1542-1551

Казанская

Гурий (Руготин)

1555-1563

Суздальская,

1549-1551,

Иосифо-Волоколамский

Трифон (Ступишин)

Полоцкая

1563-1565

Савва Черный

1544-1554

Крутицкая

Нифонт (Кормилицин)

1554-1558

Новгородская

Серапион II (Курцев)

1551-1552

Троице-Сергиев

Алексей

1543-1548

Ростовская

Никандр

1549-1566

Рязанская

Гурий

1554-1562

Новгородская

Пимен^*

1552-1570

Смоленская

Семион

1555-1568

Рязанская

Кассиан

1551-1554

Кирилло-Белозерский

Суздальская,

1551-1564,

Афанасий

Полоцкая

1566-1568

Крутицкая

Матвей

1559-1564

Новоспасский

Коломенская

Феодосий

1542-1559

Суздальская

Иона Собина

1544-1548

Чудов

Рязанская

Михаил

1548-1551

Симонов

Рязанская

Филофей

1562-1569

Московский

Пермская

Киприан

Ок. 1546-1562

Богоявленский

Коломенская

Варлаам

1560-1564

Не установлено

Ок. 1562 -

Пермская

Иоасаф

ок. 1569

При патриархе Иове

Старицкий Успенский

Всероссийская

Иов

1586-1605

Иосифо-Волоколамский

Варлаам

1592-1601

Новгородская

Соловецкий

Исидор

1603-1619

Казанский

Казанская

Гермоген

1589-1606

Спасо-Преображенский

Ростовская

Варлаам (Рогов)

1587-1603

Кирилло-Белозерский

Вологодская

Иоасаф

1603-1609

Спасо-Прилуцкий

Суздальская

Галактион

1594-1609

Павлов Обнорский

Крутицкая

Пафнутий

1605-1611

Герасимов Болдин

Тверская

Феоктист

1603-1609

Троице-Сергиев

Рязанская

Митрофан

1588-1598

1588-1603,

Владимирский

Вологодская,

Иона (Думин)

1603 - между

Рождественский

Ростовская

1604 и 1605

Новгородский Антониев

Ростовская

Кирилл (Завидов)

1605-1606

Новгородский Юрьев

Мисаил

1589-1592

Псковская

Снетогорский

Геннадий

1594-1608

Крутицкая

Геласий

1586-1601

Симонов

Карельская

Сильвестр

1599-1610

Смоленская

Феодосий

1592-1605

Варлаам

1598-1601

Рязанская

Не установлено

Игнатий

1602-1605

Архангельского

Арсений (Элассонский)

1597-1613

собора

^* Возможно происхождение Пимена и из тесно связанной с обителью Кирилла Пошехонской

Адриановой пустыни (Маханько М.А. Где был пострижен на кафедру архиепископ Пимен? К вопросу

об отношениях Кирилло-Белозерского монастыря и новгородского владыки в XVI веке // Кириллов.

Историко-краеведческий альманах. Вып. 6. Вологда, 2005. С. 12-20).

В период правления Иова наблюдаем иную ситуацию. Обращает на себя

внимание «случайный» на первый взгляд характер подбора кандидатов на ка-

федры. Среди них - уроженцы и насельники северо-запада, центра и севера

страны, а также прибывшие в Россию греки. При этом речь идёт о широком

круге обителей. В него входили и те монастыри, откуда архиереев ранее ставили

либо крайне редко, либо не ставили вовсе. В их числе наряду с традиционными

«кузницами» руководителей Церкви (обителями Сергия, Кирилла и Иосифа)

и некоторыми другими значимыми древними монастырями (московским Симо-

новым, владимирским Рождественским, новгородским Юрьевым) представлены

казанский Спасо-Преображенский, Соловецкий, Герасимов Болдин, псковский

Снетогорский, вологодские Спасо-Прилуцкий и Павлов Обнорский монастыри.

Важно отметить, что при Иове не наблюдалось доминирования (тем более

тотального) какой-либо одной обители или их узкой группы. Архиереи вышли

из по меньшей мере 14 монастырей. За исключением Кириллова и Симонова,

давших по два владыки, прочие «отметились» лишь одним. Нетрудно заметить,

что, согласно приговорам Соборов 1589 и 1598 гг., сохранив значимые позиции

в церковной иерархии, некогда очень влиятельные обители - Троице-Сергиев,

Кирилло-Белозерский, Иосифо-Волоколамский, а также Новоспасский, Си-

монов, Чудов и Богоявленский монастыри - фактически утратили прежнюю

монополию на формирование ядра церковной иерархии. В эпоху Иова самое

активное участие в этом процессе стали принимать ранее менее значительные

монастыри.

Данные о распределении поставленных на кафедры владык в период прав-

ления четырёх русских первосвятителей конца XV - начала XVII в. дают воз-

можность зафиксировать отчётливо проступающую тенденцию в эволюции со-

става епископата. При Симоне и Данииле две влиятельные внутрицерковные

группы пытались закрепить своё доминирование. Эпоха Макария отмечена по-

пыткой первосвятителя нащупать баланс между тремя ключевыми обителями,

из которых вышло сопоставимое число архиереев, составивших подавляющее

большинство от их общего числа. Время Иова характеризуется отказом от до-

минирования какой-либо одной обители или их узкой группы с последующим

привлечением более широкого их круга при отборе кандидатов на замещение

кафедр. Поиски ответа на вопрос, с чем это могло быть связано, побуждают

обратить внимание на влияние ряда факторов.

На рубеже 1560-1570-х гг. территории значительной части страны - в пер-

вую очередь её центр, северо-запад и северо-восток - охватили несколько

эпидемий. Их прямым следствием стали огромные демографические потери,

трудно восполнимые за короткий срок. Очевидно, что в первую очередь стра-

дали крупные населённые пункты, а также монастыри. В частности, Иосифо--

Волоколамский монастырь лишился подавляющего большинства иноков - не

менее 123³⁵. Исходя из того, что в ряде прочих крупных монастырей Москвы

и Подмосковья - Симонове, Николо-Угрешском, Троице-Сергиеве, - судя

по данным датированных рукописных книг, резко сократились книгописные

работы, полагаю, что Иосифо-Волоколамский монастырь оказался далеко не

единственной обителью, понёсшей значительные людские потери³⁶. Учитывая

Усачёв А.С. Почему закончилась «волоколамская гегемония» в Русской церкви XVI в.? //

Российская история. 2017. № 5. С. 109-110.

Усачёв А.С. Книгописание и проблемы социально-экономического развития в Рос-

сии XVI в. // Российская история. 2019. № 6. С. 190.

длительность периода подготовки потенциального руководителя Церкви (как

правило, не менее двух десятилетий), трудно сомневаться, что эти монастыри

испытывали недостаток образованных иноков годы спустя после мора. С этим,

вероятно, и связаны меры, принятые предшественниками Иова, в 1570-х - се-

редине 1580-х гг. поставившими на кафедры выходцев из менее значительных

монастырей - Стефано-Махрищского, Псково-Печерского, Герасимова Бол-

дина и др.³⁷

Фиксируя несомненные людские потери, понесённые рядом значимых

монастырей центра страны, следует иметь в виду, что одна из трёх ключе-

вых «кузниц» архиереев - Кирилло-Белозерский монастырь - от мора не по-

страдала. В последней четверти XVI в. эта обитель несомненно располага-

ла каким-то числом иноков с внушительным «стажем», уровнем подготовки

и способностями, необходимыми руководителям Церкви. По наблюдениям

И.М. Грицевской, изучившей библиотеку влиятельного кирилловского со-

борного старца Леонида (Ширшова), её состав (в него, в частности, входили

списки памятников канонического права) отражал его карьерные устремления

самого высокого уровня³⁸. Однако ни Леонид, ни многие другие старцы Ки-

риллова монастыря на кафедры поставлены не были. Кроме того, за полто-

ра-два десятилетия - к 1590-м гг. - численность иноков в других пострадав-

ших от мора крупнейших обителях возросла. В Троице-Сергиевом монастыре,

в частности, в эти годы проживали не менее 220 иноков, из которых лишь

один стал впоследствии архиереем. На мой взгляд, это можно объяснить лишь

одним: значительные демографические потери традиционных центров подго-

товки руководителей Церкви на рубеже 1560-1570-х гг. являлись значимой, но

не единственной причиной постепенной утраты ими контроля над формиро-

ванием иерархии.

На протяжении всего XVI в. Троице-Сергиев монастырь, с 1561 г. возглав-

лявший монастырскую иерархию как по своему духовному авторитету, так и по

числу иноков, близости к представителям политической элиты и финансовым

возможностям, вне всяких сомнений являлся наиболее значительной обите-

лью. Очевидно, это явилось следствием беспрецедентного распространения

в России XVI в. культа радонежских святых. Однако привлекает внимание одно

любопытное обстоятельство. Не позднее 1593/94 г. столичные власти предпри-

няли комплекс мер, направленных на ослабление автономии Троице-Сергиева

монастыря, опиравшийся на исключительное влияние монастырской админи-

страции - проживавших в обители многие годы и даже десятилетия соборных

старцев. Именно из их числа выходили казначеи, келари и архимандриты. При

этом полномочия последних носили ограниченный характер, на что указыва-

ет текст приговора об избрании троицким архимандритом Митрофана (1584),

обязывавший его согласовывать свои действия с представителями монастыр-

ской верхушки³⁹. В 1593/94 г. по инициативе властей (формально - по распо-

ряжению царя Фёдора Ивановича) в Троицу с Соловков прибыло около десят-

Усачёв А.С. Почему закончилась «волоколамская гегемония»… С. 113.

Грицевская И.М. Старец Кирилло-Белозерского монастыря Леонид Ширшов и его книжное

собрание // Книжные центры Древней Руси. Книжники и рукописи Кирилло-Белозерского мона-

стыря. СПб., 2014. С. 220.

Акты, относящиеся до юридического быта Древней России. Т. 3. СПб., 1884. № 274.

Стб. 25-28.

ка иноков. Став соборными старцами, казначеями и келарями, они фактически

взяли под контроль самое крупное (после дворцового) хозяйство страны⁴⁰.

Фигуры троицких настоятелей рассматриваемого периода демонстрируют

стремление властей ограничить автономию главной русской обители. Почти

одновременно с соловецкими иноками в 1594 г. в Троицу прибыл и новый ар-

химандрит - игумен новгородского Антониева монастыря Кирилл (Завидов).

Судя по тому, что Кирилл был настоятелем главного русского монастыря более

десятилетия и после отхода от дел Ионы (Думина) возглавил престижную Ро-

стовскую кафедру, он пользовался доверием властей. Его преемник - Иоасаф

(1605-1609) - ещё при Иове прибыл из Пафнутиева Боровского монастыря⁴¹.

Как видим, власти предпринимали системные меры, направленные на ограни-

чение самостоятельности главной русской обители путём насыщения её адми-

нистрации выходцами из иных монастырей. О.В. Панченко соответствующие

действия властей связал с нарушением троицкими старцами соборных запре-

тов на вклад в монастырь новых земель (1580 и 1584 гг.), сокращавших фонд

владений служилых землевладельцев, а также с описанием троицких вотчин

в 1592-1594 гг.⁴² Ревизия земельного фонда на предмет правомерности вла-

дений теми или иными землями затронула не только Троице-Сергиев мона-

стырь, но и другие состоятельные обители - Кирилло-Белозерский и родовой

монастырь Годуновых - костромской Ипатьев⁴³. Это могло иметь значение при

отборе кандидатов на кафедры.

При этом, конечно, царь Фёдор, а позднее и Борис Годунов посещали

Троицу, давали в неё богатые вклады⁴⁴, поддерживая доверительные отноше-

ния с отдельными её старцами. Едва ли не самого влиятельного троицкого

старца той поры Варсонофия (Якимова) связывали исключительно близкие

отношения с семьёй Фёдора Ивановича (старец был близок ещё к его отцу),

а также с семейством Бориса Годунова. Именно Варсонофия в 1592 г. при-

гласили к крещению единственной дочери Фёдора Ивановича - царевны Фе-

одосии. Неудивительно, что старец получал от царской четы щедрые дары,

исчисляемые многими сотнями рублей. Принимал участие он и в крещении

сына Бориса Годунова - Фёдора⁴⁵. Покровительство властей отдельным стар-

цам Троице-Сергиева монастыря неплохо сочеталось со стремлением ограни-

чить его автономию.

Нельзя исключить, что власти - прежде всего Борис Годунов и патриарх

Иов - ослабляя влияние троицких старцев, руководствовались не только эко-

Панченко О.В. Из истории культурных связей Соловецкого и Троице-Сергиева монастырей

в первой половине XVII в.: троицкий келарь Александр Булатников // Труды Отдела древнерусской

литературы Института русской литературы РАН (Пушкинский Дом). Т. 55. СПб., 2004. С. 488-

490; Французова Е.Б. Соловецкие иноки в Троице-Сергиевом монастыре в конце XVI - начале

XVII века // Вестник церковной истории. 2010. № 3/4(19/20). С. 255-270.

Строев П.М. Указ. соч. Стб. 58, 139.

Панченко О.В. Из истории культурных связей… С. 489. Подробнее о расширении владений

Троице-Сергиева монастыря и ответных шагах властей см.: Черкасова М.С. Землевладение Троице--

Сергиева монастыря в XV-XVI вв. М., 1996. С. 162-194.

Веселовский С.Б. Монастырское землевладение в Московской Руси во второй половине

XVI в. // Исторические записки. Вып. 10. М., 1941. С. 115-116.

Мельник А.Г. Богомолья царей Фёдора Ивановича и Бориса Годунова // Макариевские чте-

ния. Православная культура в период испытаний и потрясений. Вып. 27. Можайск, 2021. С. 171-

174, 176-181.

ЧОИДР. 1867. Кн. 3. С. 49; 1894. Кн. 4. С. 25-26.

номическими и административными соображениями. Троице-Сергиев мона-

стырь в силу своего духовного авторитета и близости к двору долгие годы был

связан с рядом аристократических родов (кн. Мстиславскими, кн. Шуйскими,

кн. Глинскими, кн. Воротынскими, кн. Оболенскими, кн. Сицкими, кн. Тате-

выми, кн. Голицыными, кн. Куракиными, Морозовыми, Шереметевыми), чьи

представители принимали здесь постриг и давали в обитель щедрые вклады⁴⁶.

Очевидно, что подавляющее большинство из них трудно отнести к числу сто-

ронников Годуновых⁴⁷. Годуновы, придя к власти, также давали вклады в Тро-

ицу, но, очевидно, их противники имели с ней более прочную связь.

Близки к противникам Годуновых были и иные значимые монастыри, из

которых ранее ставили архиереев. Самый статусный монастырь столицы - Но-

воспасский - многие десятилетия был связан с Захарьиными-Кошкиными (Ро-

мановыми)⁴⁸. Главными ктиторами Симонова наряду с Головиными являлись

кн. Мстиславские, а также их родич «татарский царь» Симеон Бекбулатович.

Несмотря на вклады Годуновых в Кириллов монастырь, судя по составу его

насельников и вкладчиков, он также не являлся обителью их сторонников⁴⁹.

Отмечу и исключительно важный факт: московских князей с Троице--

Сергиевым, Симоновым, Чудовым и Спасским на Бору монастырями свя-

зывали близкие отношения ещё с XIV в. (достаточно вспомнить регента при

малолетнем князе Дмитрии Ивановиче митрополита Алексия, а также ду-

ховных наставников ряда московских князей - Сергия Радонежского и его

племянника Фёдора Симоновского). В годы Большой феодальной войны

в этот узкий круг вошёл Кирилло-Белозерский монастырь, в первые десяти-

летия XVI в. - Иосифо-Волоколамский. По объективным причинам подоб-

ная многолетняя личная связь у костромичей Годуновых с этими обителями

отсутствовала (их род долгие годы был связан с Ипатьевым и чуть позднее -

с Герасимовым Болдиным монастырями). После кончины последнего дее-

способного представителя династии Ивана IV (1584) близкие к ней обители

de facto лишились главного покровителя. Хотя это напрямую и не отразилось

на размере их земельных владений или формальном иерархическом статусе,

спектр возможностей этих монастырей сузился. За 19-летний период архие-

реями стали лишь два выходца из Симонова монастыря, один - из Троице--

Сергиева, двое - из Кирилло-Белозерского и ни одного - из Чудова и Но-

воспасского монастырей.

Обратим внимание также на связь первосвятителей с внутрицерковными

группами. Как правило, в рассматриваемый период митрополит либо пред-

ставлял какую-то влиятельную группу в Русской церкви, либо был с нею тесно

связан. Неудивительно, что его поставление на Всероссийскую кафедру со-

провождалось хиротониями других архиереев. Симон, Иоасаф (Скрипицын)

Подробнее о персональном составе иноков и вкладчиков Троицы см.: Николаева С.В.

Троице-Сергиев монастырь в XVI - начале XVIII в. Вклады, вкладчики, состав монашеской бра-

тии. Сергиев Посад, 2009.

О персональном составе противников Годуновых на разных этапах их борьбы за власть см.:

Павлов А.П. Государев двор… С. 27-85.

Беляев Л.А., Медникова М.Б. В поисках бояр Романовых: междисциплинарное исследование

усыпальницы XVI-XVII вв. в Знаменской церкви Новоспасского монастыря в Москве. Вып. 1.

М., 2018.

Панова Т.Д. Род Ховриных-Головиных и Московский Кремль // Россия и Христианский

Восток. Вып. 2-3. М., 2004. С. 98-115; Беляков А.В. Симеон Бекбулатович… С. 17, 260, 275-276,

280, 281.

(1539-1542), Кирилл (1568-1572) представляли Троице-Сергиев монастырь.

Антоний (1572-1581), по-видимому, происходил из московского Новоспасско-

го, где его наставником, вероятно, являлся влиятельный иосифлянин Галакти-

он, позднее занявший Крутицкую кафедру. Макарий и Афанасий (1564-1566)

напрямую не принадлежали к числу волоколамских старцев, но были тесно

связаны с ними многие годы. Вероятна связь выходца из Симонова монастыря

Варлаама (1511-1521) с обителью Кирилла Белозерского (первосвятитель ранее

являлся архимандритом Симонова монастыря, с конца XIV в. связанного с её

основателем).

Нетрудно заметить, что с точки зрения степени близости к внутрицер-

ковным группам наряду с Иовом выделяются Филипп (Колычев) (1566-1568)

и Дионисий (1581-1586). Для наиболее влиятельных групп - троицкой, кирил-

ловской и волоколамской - и выходец из Соловецкого монастыря, и настоя-

тель одной из новгородских обителей «своими» не являлись. Не рассматривая

их участия в политической жизни страны (в первом случае оно было связа-

но с критическим отношением к опричнине, во втором - с поддержкой про-

тивников Годуновых), зафиксируем несомненный факт: в момент конфликта

с влиятельными светскими лицами представители церковной элиты заметной

поддержки ни Филиппу, ни Дионисию не оказали. Судя по данным источни-

ков, во время суда над Филиппом архиереи - большинство из них составляли

иосифляне и близкие к ним лица - первосвятителя не поддержали, а некото-

рые из них присоединились к обвинителям⁵⁰. Ничего не сообщают источники

и о поддержке руководителей Церкви Дионисию в октябре 1586 г. Во всяком

случае после его ухода они продолжили служить на своих кафедрах⁵¹. Как по-

казывает судьба Даниила и Иоасафа (Скрипицына), принадлежность к влия-

тельной группе не гарантировала сохранения кафедры в сложной политической

ситуации. Однако она создавала условия для ухода (сразу или спустя какое-то

время) в «свой» монастырь, где первосвятитель мог доживать век с комфор-

том (Даниил последние годы провёл в Иосифо-Волоколамском, Иоасаф -

в Троице-Сергиевом монастырях)⁵². Очевидно, Иов был знаком с печальным

опытом предшественников.

На первый взгляд, располагавший широкими полномочиями и поддержкой

всесильных Годуновых Иов мог насытить иерархию представителями «своей»

группы, создав наряду с троицкой, кирилловской и волоколамской ещё и «ста-

рицкую». Однако в реалиях того времени это не получилось. Средний по своим

размерам и влиянию провинциальный монастырь⁵³ не мог подготовить значи-

тельное число кандидатов на замещение кафедр, обладавших соответствующим

Позднее Житие Филиппа сообщает о поддержке его казанским архиепископом Германом

(Садыревым-Полевым) (Лобакова И.А. Житие митрополита Филиппа: исследование и тексты.

СПб., 2006. С. 185). Однако суд имел место в 1568 г., а Герман скончался годом ранее во время

мора.

Единственным исключением стал, вероятно, также происходивший из Новгорода ставлен-

ник Дионисия крутицкий епископ Варлаам (Пушкин) (1583-1586), вслед за патроном смещённый

с кафедры.

Это касалось не только первосвятителей, но и прочих архиереев. Покинувшие не по своей

воле Новгородскую кафедру Серапион I и Феодосий последние годы жизни провели, соответ-

ственно, в Троице-Сергиевой и Иосифо-Волоколамской обителях в атмосфере всеобщего уваже-

ния в кругу учеников.

На рубеже XVI-XVII вв. в находящейся в зените своих возможностей старицкой обите-

ли проживали 73 инока (Описные книги старицкого Успенского монастыря… С. 62), в Иосифо--

уровнем образования. Лишь самые крупные обители, располагавшие значитель-

ными библиотеками и опытными наставниками, могли подготовить руководи-

телей Церкви⁵⁴. Конечно, из прочих обителей они тоже выходили, но их число

гораздо ниже: если в XVI в. из Иосифо-Волоколамского монастыря вышли не

менее 18 архиереев, из Троице-Сергиева и Кирилло-Белозерского - примерно

по десятку, то из прочих - как правило, не более двух. Неудивительно, что

в период правления Иова мы не видим иерархов, которых можно связать со

старицким Успенским монастырём (деятельность выходца из него троицко-

го архимандрита Дионисия (Зобниновского) (ок. 1570-1633) пришлась уже на

первую треть XVII в.)⁵⁵.

В этой ситуации поставление на кафедры не принадлежавших к важней-

шим внутрицерковных группам лиц, представлявших ряд порой весьма удалён-

ных друг от друга монастырей, являлось едва ли не единственным возможным

решением. Однако только к этому сводить особенности состава епископата

эпохи Иова нельзя. На расширение географии духовного происхождения ар-

хиереев своё влияние могла оказать общая тенденция в изменении состава

Освященного собора, прослеживаемая на протяжении всего рассматриваемого

столетия. Если ядро Собора неизменно составляли епископы, то состав прочих

приглашённых к участию в нём лиц изменялся.

Главной тенденцией в его эволюции было, с одной стороны, увеличение

численности участников, с другой, расширение их географии. На Соборе

1525 г. помимо архиереев представлены настоятели исключительно столич-

ных - Симонова, Чудова, Спасо-Андроникова и Богоявленского монасты-

рей. На Соборе 1531 г. присутствовали представители тоже четырёх обителей,

но место столичного Богоявленского занял владимирский Рождественский

монастырь. В конце 1547 г. на Соборе зафиксированы игумены пяти мо-

настырей (к предыдущим прибавился Новоспасский)⁵⁶, на Соборе 1549 г. -

13 (помимо столичных - Иосифо-Волоколамский, Кирилло-Белозерский,

можайский Лужецкий и Троице-Сергиев монастыри)⁵⁷. Десять монастырей

представлены были на Соборе 1555 г.: помимо московских и подмосковных

это владимирский Рождественский, Пафнутиев Боровский и новгородский

Юрьев⁵⁸. Составленная в 1563 г. «Лествица» (по сути, номинальный список

участников Собора) приводит уже 39 наиболее значимых обителей, представ-

лявших все основные регионы страны⁵⁹. Число реальных участников Собора

Волоколамском и Кирилло-Белозерском монастырях - по 150-200, Троице-Сергиевом - не ме-

нее 220 (Усачёв А.С. Почему закончилась «волоколамская гегемония»… С. 110-111).

Усачёв А.С. Монастырские библиотеки и состав церковной элиты в России XVI века //

Кирило-Методиевски студии. Кн. 32. Манастирски библиотеки в южнославянските земи и Русия

през XIV-XVI век. Доклади от Международната научна конференция 26-28 април 2021 г. София,

2022. С. 351-370.

Можно предположить, что в близкий период из старицкого Успенского монастыря проис-

ходил прибывший 1 ноября 1571 г. в тихвинский Успенский монастырь вместо умершего игумена

Кирилла Герман «Старечанин» (ПСРЛ. Т. 30. М., 2009. С. 158). Его дальнейшая судьба неизвестна.

Собрание государственных грамот и договоров, хранящихся в государственной коллегии

иностранных дел. Ч. 1. М., 1813. № 154, 159, 165. С. 425, 427, 442-443, 454.

Судные списки Максима Грека и Исака Собаки. М., 1971. С. 139.

ПСРЛ. Т. 13. М., 2000. С. 250.

Алексеев А.И. «Лествица духовных властей» митрополита Макария // Вспомогательные

исторические дисциплины. Т. 38. СПб., 2019. С. 259.

было, конечно, скромнее - в 1566 г. речь шла о 14 монастырях⁶⁰, в 1572 г. -

о 13⁶¹. В последующие годы попытки расширить состав Освященного собора

продолжались. На Соборе 1580 г. свои подписи поставили настоятели 28

обителей, на Соборе 1584 г. - 22⁶². На утвердившем патриаршество в Рос-

сии Соборе 1589 г. зафиксированы настоятели уже 42 русских обителей⁶³.

Тенденция к расширению состава участников Освященного собора достигла

апофеоза на избравшем на царство Бориса Годунова Соборе 1598 г. (Освя-

щенный собор составлял значимую часть Земского собора). Там представ-

лено 55 монастырей⁶⁴ всех регионов страны. Нетрудно заметить, что рас-

ширение состава Освященного собора пришлось на эпоху Макария и Иова.

Последний продолжил и усилил тенденцию, заложенную первым.

Оба иерарха делали одно дело, расширяя численность и географию пред-

ставительства значимых духовных лиц на Освященном соборе. Однако было

и важное отличие. Макарий, увеличивая число настоятелей на Освященном со-

боре (прежде всего, на Соборе 1555 г., а также в «Лествице»), сохранял опреде-

лённую замкнутость епископата от подавляющего большинства обителей. Если

к участию в работе Собора привлекали или планировали привлечь настоятелей

десятков обителей, расположенных в различных регионах, то формирование

епископата оставалось привилегией нескольких значимых монастырей. В де-

ятельности Иова такого разрыва между участниками Собора не наблюдалось.

Его состав - как в части настоятелей, так и в части архиереев - был гораз-

до «равномернее»: с точки зрения духовного происхождения (места пострига

и длительного проживания) и настоятели, и архиереи представляли едва ли не

все регионы страны.

Очевидно, что стремление Иова расширить состав Собора связано с по-

вышением статуса Русской церкви в 1589 г. Система управления одной из

вселенских Церквей не могла ограничиваться узким кругом обителей по пре-

имуществу Москвы и Подмосковья. Иерархия должна была соответствовать

новому положению Русской церкви. Требовался более представительный круг

духовных лиц более высокого статуса. С этим, в частности, и связано увели-

чение числа кафедр, а также преобразование архиепископских кафедр в ми-

трополичьи и ряда епископских - в архиепископские. Стремлением повысить

статус ряда региональных монастырей продиктовано их включение в состав

монастырской иерархии. Очевидно, что поставление архиереев из числа ино-

ков этих монастырей также укрепляло их авторитет. Впервые постриженик ка-

занского Спасо-Преображенского монастыря Гермоген возглавил Казанскую

кафедру (1589). Выходец из вологодского Спасо-Прилуцкого монастыря Га-

лактион стал архиереем, заняв Суздальскую кафедру (1594). При несомненной

древности новгородский Антониев монастырь после присоединения Новгорода

к Московскому государству не дал ни одного архиерея. В 1605 г. ситуацию

Антонов А.В. Приговорная грамота 1566 года // Русский дипломатарий. Вып. 10. М., 2004.

С. 180-181.

Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи Археографическою экспе-

дициею Императорской академии наук (далее - ААЭ). Т. 1. СПб., 1836. № 284. С. 330.

Законодательные акты Русского государства второй половины XVI - первой половины

XVII века. Тексты. Л., 1986. № 40, 43. С. 57-58, 61.

Идея Рима в Москве XV-XVI века: Источники по истории русской общественной мысли.

Рим, 1993. № 28. С. 188-190.

ААЭ. Т. 2. СПб., 1836. № 7. С. 41-42.

исправили: выходец из этой обители Кирилл (Завидов), некоторое время ру-

ководивший Троице-Сергиевым монастырём, возглавил Ростовскую кафедру.

С очевидным стремлением придать общерусское звучание ряду региональных

монастырей - Вологды, Казани и Поморья - связано и установление общерус-

ского почитания их подвижников.

Резюмируя, отмечу, что к концу XVI в. в составе русского епископата про-

изошли «тектонические сдвиги». Время доминирования близких к великокня-

жескому двору значимых внутрицерковных групп - троицкой, кирилловской

и волоколамской - и древнейших монастырей Москвы ушло в прошлое. Их

носящая личный характер связь с московскими государями установилась в эпо-

ху собирания земель - в начальный период открытой конфронтации с Ордой

(Троице-Сергиев монастырь), во время Большой феодальной войны (Кирилло--

Белозерский) и в последние десятилетия образования основной территории

страны (Иосифо-Волоколамский). Под влиянием ряда факторов - ослабления

монастырей в период эпидемий 1560-1570-х гг., поставления на Всероссийскую

кафедру лица, не принадлежавшего к влиятельной внутрицерковной группе,

обострившейся в условиях очевидного угасания династии борьбы за власть,

стремления властей ограничить рост монастырского землевладения с целью

предотвращения окончательного обнищания «класса служилых землевладель-

цев» - эта связь ослабла. Руководствуясь различными соображениями, Иов

довёл до логического конца начатый митрополитом Макарием процесс расши-

рения церковной иерархии за счёт привлечения к деятельности Освященного

собора иноков провинциальных монастырей. Епископат вобрал в себя выход-

цев из Новгорода, Пскова, Казани, Вологды, Корелы, Дорогобужа и Помо-

рья. За биографиями отдельных иерархов и различными шагами Иова, а также,

вероятно, Годуновых, которые нередко диктовались соображениями конъюн-

ктурного характера, проступают очертания длительного и не всегда заметного

процесса - приведения системы церковного управления в соответствие с но-

выми политическими реалиями. Шла постепенная трансформация церковной

элиты Великого княжества Московского (в его границах XIV в.) в сообщество

руководителей Церкви единого государства, управляемого царём и патриархом.