ДИПЛОМАТИЯ ДАННЫХ / DATA DIPLOMACY
2022; 3: 98-111 США & Канада: экономика, политика, культура / USA & Canada: economics, politics, culture
УДК 327
DOI: 10.31857/S2686673022030063
Дипломатия США в эпоху больших данных:
новые цели, новые возможности
Н.М. Кузнецов
Санкт-Петербургский государственный университет
Российская Федерация 191060, Санкт-Петербург, ул. Смольного, 1/3
ORCID: 0000-0001-9196-9578
e-mail: nmkuznetsov@list.ru
Резюме: Автор констатирует развитие нового феномена международных отноше-
ний, который напрямую связан с внешнеполитической деятельностью государств на
всех уровнях: от консульской службы до публичной дипломатии. Этот феномен, не
имеющий единого понятийного аппарата, является коллаборацией науки о данных (data
science) и международных отношений. Дипломатия данных (data diplomacy) включает в
себя использование искусственного интеллекта (ИИ), аналитики больших данных (big
data) и иных технологических новинок для проектирования влияния на зарубежную
аудиторию, блокировки неугодной информации в интернет-сети и решения иных внеш-
неполитических задач. В данной статье представлен комплексный анализ современной
дипломатии данных США. Выявляются политический и научный дискурсы о ее целях и
возможностях, дается краткая характеристика «дата-дипломатов», которых уже готовят
ведущие американские университеты, а также выявляются методы, проекты и перспек-
тивы развития дипломатии данных на примере её российского направления. Рассматри-
вается дальнейшее развитие дипломатии данных как аналитического трека внешней по-
литики, способного контролировать эффективность цифровой дипломатии США и
сдерживать информационное влияние стран-оппонентов.
Ключевые слова. США, дипломатия данных, большие данные, цифровая диплома-
тия, публичная дипломатия, каналы иновещания, пропаганда
Для цитирования: Кузнецов Н.М. Дипломатия США в эпоху больших данных: но-
вые цели, новые возможности. США & Канада: экономика, политика, культура 2022;
52(3):98-111. DOI: 10.31857/S2686673022030063
U.S. Diplomacy in the Era of Big Data:
New Goals and Opportunities
Nikita M. Kuznetsov
Saint Petersburg State University,
Russian Federation 191060, St. Petersburg, st. Smolny, 1/3
ORCID: 0000-0001-9196-9578
Abstract. The new phenomenon of International Relations which is directly related to the
foreign policy of the state at all levels, from the consular service to public diplomacy, was
called by western experts as Data Diplomacy or Data-Driven Diplomacy. Experts emphasized
that the collaboration between Data Science and Foreign Policy will soon become the basis of
Global Politics. Data diplomacy includes the development and integration of Artificial Intelli-
98
Кузнецов Н.М. Дипломатия США в эпоху больших данных: новые цели, новые возможности
Kuznetsov, N.M. U.S. Diplomacy in the Era of Big Data: New Goals and Opportunities
gence (AI), Big Data analytics and other technological innovations to design its influence on
foreign audiences, block objectionable information on the Internet and solve other foreign poli-
cy problems. This article provides a comprehensive analysis of U.S. Data Diplomacy. We re-
veal political and scientific discourses about goals and opportunities of Data Diplomacy, give a
brief description of the Data-diplomats who are already being educated by leading American
universities, and identify methods, projects and prospects for the development of Data Diplo-
macy using the example of its Russian direction. The further development of Data Diplomacy
has stated as a constantly evolving analytical track of foreign policy, capable of controlling the
effectiveness of U.S. Digital Diplomacy and restraining the information influence of opponent
countries.
Keywords. USA, data diplomacy, big data, digital diplomacy, public diplomacy, interna-
tional broadcasting channels, propaganda
For citation: Kuznetsov N.M. U.S. Diplomacy in the Big Data Era: New Goals and Op-
portunities. USА & Canada: Economics, Politics, Culture. 2022; 52 (3):98-111.
DOI: 10.31857/S2686673022030063
ВВЕДЕНИЕ
Воздействие искусственного интеллекта (ИИ) на экономику, национальную
безопасность и внешнеполитическую мощь государств изменило образ цифро-
вой дипломатии как «дипломатии социальных сетей». Интеграция новых техно-
логий в международные отношения эксперты называют стратегическим акти-
вом, который увеличивает эффективность внешней политики и приводит к ре-
формированию дипломатии в глобальном масштабе [Collins N., Bekenova K.
2019:3; Bargaoanu A., Cheregi B.F. 2021:122].
Важный этап цифровизации международных отношений произошёл в
2020 г., когда мир охватила пандемия COVID-19, и интернет-платформы стали
единственной возможностью для внешнеполитического влияния государств
[Sharma A., Sisodia V. 2021]. Именно «онлайн» проходили двусторонние встречи
мировых лидеров, саммиты Группа семи (G7) и Группа двадцати (G20), климати-
ческий форум и многие другие международные события. Новые реалии доказа-
ли влияние цифровизации не только на деятельность, направленную на пуб-
личную дипломатию, но и на глобальную дипломатическую деятельность, ко-
торая все больше приобретает количественное измерение и может быть под-
вергнута статистической обработке. Вопросы кибербезопасности и кибер-
сдерживания, цифровые информационные кампании и использование искус-
ственного интеллекта стали неотъемлемой частью мировой политики [Цветко-
ва Н.А., Кузнецов Н.М. 2020: 40].
Предпринимаемые Соединёнными Штатами Америки попытки использо-
вать ИИ в практике дипломатической службы, прогнозировать эффективность
своего влияния в киберпространстве, использовать методы обработки непре-
рывно увеличивающихся объемов информации об интернет-активности поль-
зователей социальных сетей (big data), а также проводить мониторинг информа-
ционной деятельности стран-оппонентов (в первую очередь - России, Китая и
99
ДИПЛОМАТИЯ ДАННЫХ / DATA DIPLOMACY
2022; 3: 98-111 США & Канада: экономика, политика, культура / USA & Canada: economics, politics, culture
Ирана) дало начало дискурса о новом направлении американской внешней по-
литики - дипломатии данных (data diplomacy). На протяжении последнего деся-
тилетия происходило поэтапное формирование данного механизма. Реализация
дипломатии данных начиналась с аналитической деятельности сотрудников
контртеррористического отдела Госдепартамента США и эволюционировала до
межведомственной работы всего американского правительства [1].
Цель статьи - выявить основные направления политического и академиче-
ского дискурсов о дипломатии данных США. Эмпирическою часть исследова-
ния составит анализ направлений дипломатии данных в информационном вли-
янии США на постсоветском пространстве. В качестве методов исследования
были использованы документальный и дискурсивный анализы, а также количе-
ственные и качественный методы обработки интернет-ресурсов.
ОТ ДИПЛОМАТИИ К ДИПЛОМАТИИ ДАННЫХ?
Академический дискурс о дипломатии данных как самостоятельном направ-
лении внешней политики государства зародился в США в 2014-2015 гг. «Боль-
шие данные» характеризовались как неоценимый ресурс современной публич-
ной дипломатии, а концепт дипломатии данных - коллаборацией науки о дан-
ных, социологии и межгосударственных отношений [Dye T. 2015:19].
Одной из проблем международных дискуссий о дипломатии данных являет-
ся отсутствие единого понятийного аппарата. Так, некоторые авторы пишут о
«диджитализации» публичной дипломатии и применении машинных методов
для её изучения, не разделяя цифровую дипломатию и дипломатию данных на
самостоятельные сферы [Sytnik A. 2019:190]. Другие эксперты уверены, что циф-
ровая дипломатия и дипломатия данных - это эволюционные этапы в развитии
публичной дипломатии, связанные с ней, но имеющие ряд характеристик, поз-
воляющих рассматривать их с точки зрения самостоятельных феноменов [Цвет-
кова Н.А., Кузнецов Н.М. 2020:29]. Аналитика данных используется в исследова-
ниях о концепции «острой силы» (sharp power), в которых авторы пытаются вы-
явить информационную активность интернет-троллей и ботов зарубежных
стран [Hanouna S., Neu O., Pardo S., Tsur O., Zahavi H. 2019: 99]. В иных работах
авторы пишут о дипломатии данных в рамках таких терминов, как «научная
дипломатия», «кибер-дипломатия», «публичная цифровая дипломатия», «ди-
пломатия искусственного интеллекта» и т.д.
[Spry D.
2018:63; Wernli D.,
Chopard B., Levrat N. 2021:42]. Это подчёркивает наличие разных подходов к
осмыслению феномена дипломатии данных на современном этапе. Похожие
аналогии можно найти в академическом дискурсе 2008-2018 гг., когда некоторые
авторы ставили знак равенства между понятиями «мягкая сила» и публичная
дипломатия. Однако появление новых концепций и стратегий внешнеполити-
ческого влияния («умной силы» и «острой силы», стратегической коммуника-
ции и т.д.) сделали дальнейшее приравнивание данных понятий невозможны-
ми.
100
Кузнецов Н.М. Дипломатия США в эпоху больших данных: новые цели, новые возможности
Kuznetsov, N.M. U.S. Diplomacy in the Era of Big Data: New Goals and Opportunities
Наше исследование показывает, что дипломатия данных США на практике
демонстрирует обособленное направление внешней политики, связанное с ана-
лизом цифровых данных о зарубежных интернет-пользователях ради повыше-
ния эффективности проектов внешнеполитической пропаганды, борьбы с ин-
формационным доминированием стран-оппонентов и реализации иных задач
дипломатической и консульской службы. Дата-дипломатия играет важную ана-
литическую функцию, позволяющую США выявлять наиболее сильные и сла-
бые места своей публичной / цифровой дипломатии, а также осознавать все
масштабы информационного воздействия оппонентов. В связи с этим диплома-
тия данных США не может быть приравнена к публичной дипломатии ввиду
разных целей, задач и методологии. Публичная дипломатия (или, согласно
официальным документам США, стратегическая коммуникация) является эв-
фемизмом для обозначения пропаганды [Cull N. 2008:150], в то время как ди-
пломатия данных - это деятельность государства - адресата пропаганды по ра-
боте с её реализацией и оценкой эффективности.
Развитие официально именуемой в США дипломатии, основанной на дан-
ных (data-informed diplomacy), началось после того, как американский политиче-
ский истеблишмент осознал исчезновение единоличной монополии своей стра-
ны над информационным доминированием в мире [2]. Причиной этому стала
масштабная информационная деятельность американских стратегических оп-
понентов, в частности Ирана, Китая и России. В 2021 г. США выпустили «Ведом-
ственную стратегию по данным» (Enterprise Data Strategy), закрепляющую дипло-
матию данных как самостоятельное направление внешней политики [3]. Доку-
мент характеризует аналитику данных новым инструментом американской ди-
пломатической практики. Акцент на развитие компетенций предполагает, что
работа с данными будет внедрена в деятельность самых разных подразделений
внешнеполитического механизма США. Понимание культуры данных (data
culture), задачи по повышению грамотности в области использования больших
данных, наём ИТ-специалистов, стратегическое сдерживание информационно-
аналитической деятельности оппонентов, снабжение американских дата-
дипломатов новейшими технологиями по обработке цифровой информации -
все это новые тенденции американской внешней политики.
Межведомственная работа в области дипломатии данных реализуется в рам-
ках системы координации и регулирования. К 2021 г. Центр стратегических ан-
титеррористических коммуникаций, небольшой отдел, созданный ещё прези-
дентом Бараком Обамой для продвижения антитеррористического пропаган-
дистского нарратива в социальных сетях, стал основным институтом американ-
ской дата-дипломатии под названием Центр глобального взаимодействия (Global
Engagement Center). Функции центра включают в себя внедрение новых техноло-
гий во внешнеполитическую деятельность США, исследование цифровых дан-
ных интернет-пользователей из числа зарубежных стран, а также работу с исхо-
дящей из Китая, России и других стран информацией. Благодаря сторонникам
развития публичной дипломатии в американском Конгрессе, центр стал полу-
101
ДИПЛОМАТИЯ ДАННЫХ / DATA DIPLOMACY
2022; 3: 98-111 США & Канада: экономика, политика, культура / USA & Canada: economics, politics, culture
чать по-настоящему щедрое финансирование - 130 млн долл. ежегодно. Специ-
алисты межведомственной Комиссии США по публичной дипломатии даже ре-
комендуют реформировать Центр глобального взаимодействия в самостоятель-
ное бюро [4]. Другим важным отделом Госдепартамента по развитию диплома-
тии данных стал созданный в 2020 г. Центр аналитики (Center for Analytics), спе-
циалисты которого разрабатывают программы по обучению более 75 тыс. аме-
риканских дипломатов навыкам обработки больших данных для решения госу-
дарственных задач [5]. Институты «мягкой силы» и общественные организации
- Фонд открытых технологий (Open Technology Fund) и Независимый фонд обще-
ственных СМИ (International Fund for Public Interest Media) в последние годы сфо-
кусированы на исследованиях цифровых данных в зарубежных странах [McFaul
M. 2021]. Кроме того, каналы зарубежного вещания (international broadcasting
channels), образовательные и культурные проекты должны использовать анали-
тику больших данных для наибольшего воздействия на зарубежную аудиторию.
Таким образом, несмотря на различия в дискурсах о дипломатии данных в
современном научном сообществе, наблюдается единая позиция экспертов по
вопросу новых методологических и теоретических форм внешнеполитического
влияния государства в связи с ролью ИИ и новых технологий. На практике,
США уже активно используют данные тенденции для реализации своих внеш-
неполитических целей.
ДИПЛОМАТИЯ ДАННЫХ И ПОЛИТОЛОГИЧЕСКОЕ
ОБРАЗОВАНИЕ В США
В настоящее время изучение науки о данных стало неотъемлемой частью
подготовки студентов-гуманитариев в США. Нами были изучены программы
высшего образования пяти наиболее престижных университетов Соединённых
Штатов по версии Центра мирового рейтинга университетов (The Center for World
University Rankings, а именно: Гарвардского университета, Массачусетского тех-
нологического института, Стэнфордского, Колумбийского и Принстонского
университетов [6]. Анализ демонстрирует, что в 2018-2019 гг. наука о данных и
специализированные дисциплины в области методологии изучения больших
данных студентами-гуманитариями стали важной частью высшего образования
в Соединённых Штатах.
В этой области лидирует Гарвардский университет. Обучение политической
науке, государственному управлению, международному праву и регионоведе-
нию (африканистике, востоковедению, европейским и славянским исследовани-
ям) ведётся на трёх факультетах университета: факультета искусств и наук,
Школы права и Школы управления им. Дж. Кеннеди. Специализированные
курсы по работе с большими данными и новыми медиа в сфере политики пред-
лагаются именно специалистами Школы управления.
Факультет предоставляет сразу 14 курсов, напрямую связанных с изучением
больших данных во внутренней и внешней политике. Среди программ, пред-
102
Кузнецов Н.М. Дипломатия США в эпоху больших данных: новые цели, новые возможности
Kuznetsov, N.M. U.S. Diplomacy in the Era of Big Data: New Goals and Opportunities
ставленных бакалаврам, магистрантам и аспирантам факультета, есть «Наука о
данных в политике», «Программирование и данные в процессе принятия поли-
тических решений», «Кибербезопасность» и т.д. Ещё ряд курсов - «Технические
проблемы публичной политики», «Политический анализ и коммуникации» и
т.д. затрагивают проблемы цифровизации, концепции «сил» и политической
коммуникации в интернет-сети. Дебора Халлетт, автор курса «Политика: о чём
нам говорят данные?» утверждает, что большие данные и ИИ уже изменили со-
временную политику и даже базовые знания в области математического анализа
помогают принимать государственные решения на основе данных. Доктор Хал-
летт утверждает, что анализ данных позволяет «вести таргетинг избирателей,
делать прогнозы результатов выборов и понять важные политические решения,
принимаемые государственными чиновниками», как раз то, что необходимо
знать молодому дипломату и политологу [Hallett D., 2020]. Интересно обратить
внимание на исследовательский проект Школы им. Дж. Кеннеди «Будущее ди-
пломатии» (Future of Diplomacy), который направлен на интеграцию факультета в
реальный процесс принятия политических решений в стране и подготовку спе-
циалистов для американской внешнеполитической деятельности [7]. В 2020 г.
руководитель центра Кэтрин Эшбрук опубликовала статью «От цифровой ди-
пломатии к дипломатии данных», в которой обозначила цели и задачи амери-
канской дипломатии данных. Так, в качестве главных вызовов безопасности
США и Европейского Союза, политолог выделяет «растущую кибермощь»
Москвы и «цифровой колониализм» Пекина. Для того чтобы справиться с дан-
ными угрозами, она предлагает всему западному сообществу совместные шаги
по развитию дипломатии данных. В первую очередь, речь идёт о создании об-
щегосударственной архитектуры коллекционирования больших данных и меж-
ведомственного обмена ими. Во-вторых, говорится о сотрудничестве высших
учебных заведений Европы и США для подготовки дата-специалистов, а также о
проведении активной политики привлечения лучших умов в области ИИ на
«свою» сторону для противодействия цифровой дипломатии оппонентов.
«В эпоху цифровых технологий необходима новая культура техноталантливых
людей для государственной службы», - констатирует автор [Ashbrock C., 2020].
Интерес академического сообщества к изучению больших данных в гумани-
тарном образовании обоснован реалиями современной глобальной политики
США, закреплённой в американской стратегии по данным. Центр карьеры Гос-
департамента находится в постоянном поиске новых сотрудников из числа мо-
лодых политологов и IT-специалистов, владеющих навыками работы с цифро-
выми данными, а это указано в перечне необходимых компетенций будущих
американских дипломатов [8].
«РУССКИЙ МИР» И ДИПЛОМАТИЯ ДАННЫХ США
Как полагают эксперты, президент Джозеф Байден остановит стагнацию в
развитии стратегических коммуникаций США, наступившую при его предше-
103
ДИПЛОМАТИЯ ДАННЫХ / DATA DIPLOMACY
2022; 3: 98-111 США & Канада: экономика, политика, культура / USA & Canada: economics, politics, culture
ственнике Дональде Трампе [Rugh, Shapiro, 2020]. Об этом говорят такие факто-
ры, как подготовка «Ведомственной стратегии по данным», обозначение внеш-
неполитических приоритетов США в одном из своих первых официальных вы-
ступлений, отсутствие кадровых проблем в системе управления публичной ди-
пломатией, привлечение известных специалистов по коммуникациям на рас-
пределение 1,5 млрд долл. для финансирования программ внешнеполитическо-
го влияния и обсуждение проблем киберпространства в повестку дня российско-
американских отношений. Внесение Россией и США совместной резолюции об
ответственном поведении государств в киберпространстве на рассмотрение Ге-
неральной Ассамблеи ООН и вовсе может считаться прорывным шагом, о кото-
ром мечтают «антикитайски» настроенные американские политологи, заявля-
ющие о необходимости совместного противостояния Вашингтона и Москвы
против Пекина [Kupchan 2021]. Несмотря на тот факт, что именно Китай являет-
ся приоритетным направлением американской дипломатии данных, Россия
продолжает занимать особое место во внешней политике США [Yujun 2019: 423].
Активное участие Москвы в мировых процессах, ее эффективная публичная ди-
пломатия, лидерство по контролю и распространению русскоязычной инфор-
мации в мире и цифровые кампании в интернет-сети заставляют США пред-
принимать всевозможные меры для ответного противостояния [9].
Мониторинг социальных сетей, взаимодействие с ключевыми блогерами и
журналистами, формирование стратегий цифровой дипломатии и проектиро-
вание информационных кампаний в социальных медиа стали главным треком
политики США в отношении аудитории Восточной Европы, Балканских стран и
постсоветского региона и обозначены в качестве основных инструментов сдер-
живания России [10]. Развитие методов обработки больших данных является
императивом дипломатии данных. Аналитика позволяет выявить расстановку
политических сил в социальных сетях, целевую аудиторию информационного
месседжа, лидеров мнений и т.д. [Jacobson, Hone, Kurbalija, 2018: 20]. Например,
аналитика позволяет установить влияние цифровой дипломатии США на раз-
витие политического кризиса в Республике Беларусь. Дж. Байден поддержал
массовые протесты белорусов, требующих уйти в отставку победившего на пре-
зидентских выборах Александра Лукашенко, и даже провёл встречу с лидером
оппозиции Светланой Тихановской. Однако массовая информационная кампа-
ния США и стран Евросоюза против белорусского режима не достигла значи-
тельных результатов. Проведённый нами количественный анализ постов с хэ-
штегом #StandwithBelarus на платформе Twitter (110 148 уникальных твитов с
21 января (день инаугурации Дж. Байдена) по 27 марта 2021 г. (день массовых
акций протеста) демонстрирует, что 86% публикаций было сделано пользовате-
лями, находящимися не на территории Белоруссии (всего 14%), а в США (8%),
на Украине (7%), в Евросоюзе (38%) и других странах. Ещё одним интересным
фактом стала феноменальная активность интернет-аккаунтов, территориально
находящихся в Гонконге (целых 27% публикаций), что, несомненно, требует до-
полнительного анализа в контексте популяризации западной концепции
104
Кузнецов Н.М. Дипломатия США в эпоху больших данных: новые цели, новые возможности
Kuznetsov, N.M. U.S. Diplomacy in the Era of Big Data: New Goals and Opportunities
«острой силы» [Nye 2018]. При этом активность стран Прибалтики, которых об-
виняли в прямом вмешательстве в кризис, насчитывала лишь 1% (около 1 тыс.)
публикаций со стороны латвийских интернет-пользователей (см. рис. 1).
Рисунок 1
Территориальное распределение публикаций (в процентном эквиваленте)
с хэштегом #StandwithBelarus, январь-март 2021 г.
Составлено автором на основе проведённого анализа
Стоит подчеркнуть, что продвигаемый оппозицией и западными странами
хэштег #StandwithBelarus стал негласным лозунгом белорусского протеста в ин-
тернет-сети. Общий охват информационной кампании только за анализируе-
мый период достиг 800 млн пользователей. Данные результаты ещё раз доказы-
вают тот факт, что анализ данных способен дать чёткое представление о цифро-
вой дипломатии и информационном влиянии государств в интернет-сети.
При этом борьба США с российским влиянием невозможна без двух важных
компонентов: эффективной пропаганды и чёткого понимания каналов и мето-
дов информационного воздействия Москвы. Анализ публичной дипломатии
России выполняет специальная команда Центра глобального взаимодействия
(GEC Russia Team), в 2020 г. выпустившая аналитический отчёт о стратегических
коммуникациях и «пагубном влиянии» (malign influence) России [11]. Распростра-
нением пропаганды, по большей части, занимается Агентство США по глобаль-
ным медиа (U.S. Agency for Global Media) - ведомство, отвечающее за каналы меж-
дународного вещания США. Барак Обама реформировал агентство и упразднил
двухпартийный совет его управления, передав возможность выбирать главу ве-
105
ДИПЛОМАТИЯ ДАННЫХ / DATA DIPLOMACY
2022; 3: 98-111 США & Канада: экономика, политика, культура / USA & Canada: economics, politics, culture
домства лично президенту. Приоритетным направлением ведомства стало рус-
скоязычное население Евразии. В 2020 г. Д. Трамп внёс кратковременные изме-
нения в работу иновещания, назначив руководителем своего сторонника Майк-
ла Пэка. По мнению экспертов, не интересовавшийся публичной дипломатией
Трамп требовал от агентства безукоризненной информационной поддержки
личности президента, а не политики США. Однако Дж. Байден сменил главу
агентства в день своей инаугурации, и курс, начатый Б. Обамой, был продолжен
[12]. Тенденции американской информационной политики в отношении рус-
скоязычного населения Евразии легко выявляются контент-анализом каналов
иновещания США. Используя информационно-аналитическую систему анализа
СМИ, мы провели мониторинг публикаций изданий «Настоящее время», «Ра-
дио Свобода», «Голос Америки», «Крым. Реалии» и «Донбасс. Реалии» (выборка
составила 25 тыс. новостных материалов различного жанра, опубликованных в
2021 г. уже после инаугурации Дж. Байдена). Ключевые слова публикаций отра-
жают тот факт, что освещение новостей о США, белорусских протестах и оппо-
зиционных силах России являются ключевыми направлениями американских
новостных каналов (см. рис. 2).
Рисунок 2
Ключевые слова публикаций американских новостных ресурсов
«Настоящее время», «Радио Свобода», «Голос Америки», «Крым. Реалии»
и «Донбасс. Реалии», 2021 г.
Составлено автором на основе проведённого анализа.
Привлечение специалистов по большим данным в формирование американ-
ской пропаганды усиливает влияние на интернет-пользователей. Каналы веща-
ния США продолжат использование инструментов мониторинга целевой ауди-
тории, что позволит им создавать наиболее эффективный контент. Продвиже-
106
Кузнецов Н.М. Дипломатия США в эпоху больших данных: новые цели, новые возможности
Kuznetsov, N.M. U.S. Diplomacy in the Era of Big Data: New Goals and Opportunities
ние проамериканской информации может стать задачей поисковых алгоритмов
крупнейших мировых поисковых систем, к чему активно призывают американ-
ские эксперты, наиболее приближенные к Белому дому. Так, экс-посол США в
России (а ныне неофициальный советник Дж. Байдена) Майкл Макфол считает,
что поисковые алгоритмы должны буквально «заглушать» информацию, исхо-
дящую из российских СМИ, заменяя её на аналогичные новости от западных
изданий [13].
Наконец, по рекомендациям экспертов новые технологии вводятся в дея-
тельность институтов «мягкой силы» США [Dobriansky 2021]. Американские
культурные центры, функционирующие при посольствах США в 150 странах
мира, стали задействовать новые медиа для создания и продвижения уникаль-
ного для каждой площадки контента (короткометражные фильмы, онлайн-
курсы, трансляции, вебинары и т.д.). Например, Американский центр в Москве,
помимо официального сайта, имеет собственные аккаунты в социальных сетях
«Фейсбук» (Facebook), «ВКонтакте», «Инстаграм» (Instagram) и видеохостинге
«Ютуб» (YouTube). Американские уголки в казахских городах (в Нур-Султане,
Алматы, Актобе, Караганде, Костанае, Павлодаре, Петропавловске, Уральске,
Усть-Каменогорске, Шымкенте) имеют индивидуальные страницы в социальной
сети «Фейсбук» для анонсов предстоящих мероприятий, публикации видеоза-
писей и фотоотчётов. Кроме того, американские центры в Казахстане создали
собственную онлайн-библиотеку с хранилищами аудио- и видеоматериалов о
культуре и государственном устройстве США. В августе 2020 г. стало известно,
что Госдепартамент США планирует выделить 30 грантов размером до 50 тыс.
долл. на дальнейшее развитие своих «уголков» в Казахстане [14]. Стоит отме-
тить, что американские культурные центры работают на всём евразийском про-
странстве: в Киргизии функционируют семь «уголков», в Армении - пять, в Уз-
бекистане - Американский культурный центр в Ташкенте и «Окно в Америку»
при Национальной Библиотеке Узбекистана им. А. Навои и т.д. Создание об-
лачных хранилищ для обмена данными между гостями американских центров,
подготовка онлайн-курсов по политологии и многие другие технологические
новшества могут стать новыми направлениями американских институтов «мяг-
кой силы».
Несмотря на то, что основной упор публичной и дата-дипломатии США по-
следних лет сфокусирован на противостоянии информационному влиянию Ки-
тая, постсоветское пространство остаётся важным направлением американской
внешней политики. Наблюдается небывалый прирост потребителей американ-
ского информационного контента на просторах Евразии. В 2021 г. суммарное
число подписчиков всех русскоязычных проектов международного вещания
США в социальных сетях впервые достигло 10 млн. При этом российская ауди-
тория международного вещания США стала оцениваться американскими экс-
пертами в 8 млн человек (около 6% населения страны), что в разы превышает
показатели 2013-2014 гг., когда только 0,1-0,3% россиян были подвержены аме-
риканскому информационному влиянию [15]. Следствием таких показателей
107
ДИПЛОМАТИЯ ДАННЫХ / DATA DIPLOMACY
2022; 3: 98-111 США & Канада: экономика, политика, культура / USA & Canada: economics, politics, culture
стала цифровизация американской информации, аналитика «больших данных»
для создания эффективного контента и задействование новых технологий для её
распространения.
При этом эксперты призывают Дж. Байдена провести не просто реформы, а
«радикальную революцию» в области стратегических коммуникаций США.
«Культурный сдвиг» в работе Госдепартамента, суть которого заключается в том,
чтобы уделять основное внимание общению с зарубежной аудиторией, а не
«писать дежурные телеграммы», создавать чёткий идеологический месседж, уве-
личивать финансирование американских каналов иновещания и отделять их от
Агентства по глобальным медиа, обеспечивать грантовую поддержку и разви-
вать Фонд открытых технологий, журналистские профсоюзы и другие институ-
ты «мягкой силы». Все эти изменения призваны создать фундамент внешней
политики США. Фактически, эксперты призывают администрацию Дж. Байдена
не просто усилить публичную дипломатию США, а изменить постулаты реали-
зации традиционной американской дипломатии.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Цифровая революция коренным образом изменила внешнюю политику ми-
ровых государств. Новаторство США в этой сфере подвергается сомнениям экс-
пертного сообщества, призывающего Белый дом вести ещё более активную поли-
тику по данному направлению. Речь идёт о полноценной интеграции больших
данных во внешнеполитический механизм, о развитии фондов изучения интер-
нет-пользователей мировых государств и акценте на «цифровом общении» с за-
рубежной аудиторией как на главной задаче американского дипломата.
Внедрение технологий в дипломатию США стало основой для создания но-
вого механизма регулирования и воспроизведения внешнеполитического влия-
ния - дипломатии данных. Аналитика больших данных о зарубежной аудито-
рии, развитие искусственного интеллекта, задействование интернет-троллей и
чат-ботов, подготовка «дата-дипломатов» и коалиционные программы кибер-
безопасности со всем западным сообществом - новая тенденция американской
внешней политики. Уже сейчас подобные нововведения помогают США дости-
гать значительных результатов. Американские специалисты успешно работают
в сфере развития искусственного интеллекта как для анализа зарубежной ауди-
тории ради собственных проектов публичной дипломатии, так и для информа-
ционного противоборства с публичной дипломатии Китая, России и других
конкурирующих стран.
Наш анализ демонстрирует, что дипломатия данных может считаться не
просто новым направлением внешней политики, а сложным процессом «дата-
фикации» всей американской дипломатии. Коллаборация новых технологий,
аналитики цифровых данных, киберстратегий и дипломатической службы яв-
ляется главными доказательствами данного явления. Поэтому стоит отметить
108
Кузнецов Н.М. Дипломатия США в эпоху больших данных: новые цели, новые возможности
Kuznetsov, N.M. U.S. Diplomacy in the Era of Big Data: New Goals and Opportunities
необходимость дальнейшего изучения дипломатии данных, её методов, проек-
тов и роли во внешней политике США.
ИСТОЧНИКИ
1. U.S. Advisory Commission on Public Diplomacy. 2019 Comprehensive Annu-
al Report on Public Diplomacy and International Broadcasting. Available at:
2. U.S. Department of State. Can Public Diplomacy Survive the Internet? Availa-
18.10.2021).
3. U.S. Strategy on Data Informed Diplomacy. Enterprise Data Strategy Empow-
4. U.S. Advisory Commission on Public Diplomacy. 2020 Comprehensive Annu-
al Report on Public Diplomacy and International Broadcasting. Available at:
18.10.2021).
5. U.S. Department of State. Office of Management Strategy and Solutions.
solutions/ (accessed: 18.10.2021).
6. List by the Center for World University Rankings. Available at:
7. Future
of
Diplomacy
Project.
Available
at:
(accessed:
18.10.2021).
8. U.S. Department of State. Careers Representing America. Global Engagement
gec/ (accessed: 18.10.2021).
9. U.S. Congress Inspection of U.S. International Broadcasting to Russia. Availa-
10. U.S. Law Countering America’s Adversaries through Sanctions Act. 2017.
Available
at:
11. U.S. Global Engagement Center Special Report.
2020. Available at:
12. USAGM Head Resigns Following Biden Request. Available at:
13. McFaul M. Opinion: The Biden administration needs to up its game on public
diplomacy.
Available
at:
109
ДИПЛОМАТИЯ ДАННЫХ / DATA DIPLOMACY
2022; 3: 98-111 США & Канада: экономика, политика, культура / USA & Canada: economics, politics, culture
needs-up-its-game-public-diplomacy (accessed: 18.10.2021).
14. U.S. Embassy in Kazakhstan. Finding opportunities of American corners. 2020.
15. U.S. House Committee on Appropriations. Statement by the Director of the
U.S.
Agency
for
Global
Media.2019.
Available
at:
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Цветкова Н.А., Кузнецов Н.М. Феномен дипломатии больших данных в ми-
ровой политике. Вестник РГГУ. Серия: Политология. История. Международные от-
ношения. 2020. № 4. С. 27-44. DOI: 10.28995/2073-6339-2020-4-27-44
REFERENCES
Ashbrock C.K. From Digital Diplomacy to Data Diplomacy. Harvard Kennedy
School.
Belfer
Center.
Available
at:
(ac-
cessed: 18.10.2021).
Bargaoanu A., Cheregi B.F. Artificial Intelligence: The New Tool for Cyber Diplo-
macy. Artificial Intelligence and Digital Diplomacy. Roumate F. (eds). Springer. 2021.
P. 115-130. DOI: 10.1007/978-3-030-68647-5_9
Collins N., Bekenova K. Digital diplomacy: success in your fingers. Place branding
and public diplomacy. 2019. No. 15. P.1-11. DOI: 10.1057/s41254-017-0087-1
Cull N. 2008. Public Diplomacy before Gullion: The Evolution of a Phrase.
Routledge Handbook of Public Diplomacy. Snow N., Taylor P.M., eds. New York:
Routledge. 404 p.
Dobriansky P. J. The soft but unmatched power of US foreign exchange programs.
Dye T. Data Diplomacy. American Association for the Advancement of Science:
Science Diplomacy Conference. Wash., D.C.: AAAS. 2015. P. 19-20.
Hanouna S., Neu O., Pardo S., Tsur O., Zahavi H. Sharp power in social media:
Patterns from datasets across electoral campaigns. Australian and New Zealand Journal
of European Studies. 2019. No. 3. P.97-113.
Hallett, D.H. Politics and Policies: What Can Data Tell Us? Harvard University.
Jacobson B., Hone C., Kurbalija J. Data Diplomacy. Updating Diplomacy to the Big
Data Era. Geneva: Diplo Foundation. 2018. 70 p.
110
Кузнецов Н.М. Дипломатия США в эпоху больших данных: новые цели, новые возможности
Kuznetsov, N.M. U.S. Diplomacy in the Era of Big Data: New Goals and Opportunities
Kupchan Ch. A. The Right Way to Split China and Russia. Foreign Affairs. 2021.
Available
at:
McFaul M. How to Contain Putin’s Russia? Foreign Affairs. 2021. Available at:
russia (accessed: 18.10.2021).
Nye J. How Sharp Power Threatens Soft Power. Foreign Affairs. 2018. Available at:
Rugh W., Shapiro Z. Restoring U.S. Public Diplomacy. USC Center on Public Di-
plomacy.
Sharma A., Sisodia V. Digital diplomacy and the global pandemic. Media Asia.
2021. DOI: 10.1080/01296612.2021.1973324.
Spry D. Facebook diplomacy: a data-driven, user-focused approach to Facebook
use by diplomatic missions. Media International Australia. 2018. No. 1. P.62-80. DOI:
Sytnik A. Digitalization of Diplomacy in Global Politics on the Example of 2019
Venezuelan Presidential Crisis. Communications in Computer and Information Science.
2019. Vol. 1038. P. 187-196. DOI: 10.1007/978-3-030-37858-5_15.
Tsvetkova N.A. Dealing with a resurgent Russia: Engagement and deterrence in
US international broadcasting, 2013-2019.Vestnik of Saint Petersburg University. Interna-
tional Relations. 2020. No. 4. P.435-449. DOI: 10.21638/11701/spbu06.2019.403.
Tsvetkova N.A., Kuznetsov N.M. Phenomenon of Data Diplomacy in World Poli-
tics // RSUH/RGGU Bulletin. “Political Science. History. International Relations” Series.
2020. No. 4. P. 27-44. DOI: 10.28995/2073-6339-2020-4-27-44.
Wernli D., Chopard B., Levrat N. When Computational Power Meets Diplomacy:
Training a New Generation of Scientists in Diplomacy and Diplomats in Science. VSH-
Bulletin. 2021. No. 2. P.42-45.
Yujun F. The US - Russia relations since Trump took office and China’s policy
choi- ces. Vestnik of Saint Petersburg University. International Relations. 2019. No. 4.
P.422-434. DOI: 10.21638/11701/spbu06.2019.402
ИНФОРМАЦИЯ ОБ АВТОРАХ /INFORMATION ABOUT THE AUTHORS
КУЗНЕЦОВ Никита Максимович,
Nikita M. KUZNETSOV, Ph.D. Stu-
аспирант кафедры американских ис-
dent, Department of American Studies,
следований, Санкт-Петербургский гос-
St. Petersburg State University. Russian
ударственный университет. Российская
Federation
191060, St. Petersburg, st.
Федерация
191060, Санкт-Петербург,
Smolny, 1/3.
ул. Смольного, 1/3
Статья поступила в редакцию/ Received 8.12.2021.
Статья поступила после рецензирования / Revised 22.12.2021.
Статья принята к публикации / Accepted 23 12.2021.
111
