Доклады Российской академии наук. Физика, технические науки, 2021, T. 499, № 1, стр. 12-16

ФОНОННЫЕ ТРИАДЫ БОРРОМЕО В МАГНЕТИКЕ

В. В. Мошкин 1*, В. Л. Преображенский 2**

1 Российский технологический университет МИРЭА
Москва, Россия

2 Институт общей физики им. А.М. Прохорова Российской академии наук
Москва, Россия

* E-mail: mvv56@inbox.ru
** E-mail: preobr@newmail.ru

Поступила в редакцию 28.05.2021
После доработки 28.05.2021
Принята к публикации 03.06.2021

Полный текст (PDF)

Аннотация

Сообщаются результаты экспериментального наблюдения связанных возбуждений трех попарно не взаимодействующих фононов, два из которых относятся к непрерывному, а третий к дискретному акустическим спектрам. Связь возбуждений регистрируется по генерации обратной акустической волны в поле поперечной электромагнитной накачки в антиферромагнитном кристалле α-Fe2O3. Показано, что условием связи прямой и обратной фазосопряженных волн является возбуждение дополнительной акустической моды дискретного спектра подобно резонансу Фешбаха. Механизмом связи является модуляция нелинейного акустического параметра кристалла переменным магнитным полем.

Ключевые слова: трехфононные возбуждения, антиферромагнетик, поперечная накачка, фазосопряженные акустические волны, дискретная мода, резонанс Фешбаха

Связанные состояния трех попарно невзаимодействующих частиц, известные как состояния Ефимова [1], экспериментально реализуются и исследуются в системе ультрахолодных атомов [2]. Топологическим образом подобных состояний являются кольца Борромео, удаление одного из которых из связанной тройки разрывает связь двух других. По этой аналогии трехбозонные связанные состояния также называют и состояниями Борромео [3]. В нелинейных бозонных системах твердого тела (магнонах, фононах, поляритонах, гибридизированных возбуждениях) образование и исследование трехбозонных связанных состояний возможно в нормальных лабораторных условиях. Идея формирования трехбозонных связанных возбуждений в системе гибридизированных фононов и магнонов, предложенная профессором В.И. Ожогиным в 2007 г., была экспериментально реализована в работе [4] на объемной моде акустических колебаний в кристаллическом антиферромагнитном резонаторе α-Fe2O3. Выбор объекта исследования был обусловлен гигантской акустической нелинейностью антиферромагнетиков, управляемой внешним магнитным полем [5]. Теоретический анализ [4, 6] показал возможность возникновения взрывной неустойчивости трехфононных связанных возбуждений, которая в последующем наблюдалась экспериментально на кристаллических резонаторах α-Fe2O3 и FeBO3 [7, 8]. Тем не менее, продемонстрировать принадлежность исследуемых возбуждений к типу состояний Борромео в указанных экспериментах не представлялось возможным.

В настоящей работе сообщается о прямом наблюдении состояний Борромео при взаимодействии акустической моды дискретного спектра с парой встречных фононов непрерывного спектра. Выбранная схема эксперимента позволяет разделить взаимодействующие возбуждения по частоте и направлению распространения, что дает возможность селективно исключать из взаимодействия отдельные компоненты. Эффекты взаимодействия возбуждений непрерывного и дискретного спектров, известные как резонансы Фано–Фешбаха [9, 10], являются эффективным инструментом исследования в разнообразных областях физики от сверххолодных атомов до фотоники и акустики микроструктур [11–14]. В работе [15] теоретически исследована возможность использования параметрического резонанса Фешбаха для возбуждения фононных триад в магнетике в поле электромагнитной накачки. В соответствии с теоретической моделью, трехфононные связанные возбуждения возникают при выполнении условия синхронизма

${{\omega }_{p}} = {{\omega }_{k}} + {{\omega }_{{ - k}}} + \Omega ,$
где ωp – частота переменного поля накачки, Ω – частота дискретной моды упругих колебаний, ωk и ωk – частоты встречных фазосопряженных бегущих акустических волн. Условие синхронизма иллюстрируется диаграммой, представленной на рис. 1 [15].

Рис. 1.

Диаграмма трехфононного параметрического резонанса Фешбаха: ωp = ωk + ωk + Ω [15].

В работе для экспериментальной реализации состояния Борромео в условиях резонанса Фешбаха использовалась пластина антиферромагнетика α-Fe2O3 с размерами 34 × 9.3 × 1.4 мм, вырезанная в базисной плоскости, перпендикулярной тригональной кристаллографической оси C3||z. На рис. 2 приведена схема эксперимента. Переменное магнитное поле с частотой ωp/2π = 44 MГц прикладывалось параллельно бинарной оси U2||x нормально к намагничивающему полю ${{H}_{0}}{\text{||}}y$ (геометрия поперечной накачки).

Рис. 2.

Схема эксперимента. um – вектор смещения в толщинно-сдвиговой моде упругих колебаний, e – вектор поляризации фазосопряженных акустических волн с волновыми векторами $k$ и $ - k$, H0 =1.3 кЭ.

Дискретная мода колебаний сдвига по толщине возбуждалась поперечным импульсным переменным полем с частотой Ω/2π = 1.230 MГц с помощью катушки индуктивности. Длительность импульса выбиралась достаточной для достижения установившихся колебаний. Амплитуда колебаний моды контролировалась по сигналу Um, наводимому в катушке колебаниями намагниченности, вызванными переменной деформацией кристалла. Пьезоэлектрический преобразователь возбуждал в кристалле импульсную сдвиговую бегущую волну с поляризацией $e\left\| y \right.$ в плоскости пластины, распространяющуюся вдоль бинарной оси. Для выполнения резонансного условия (рис. 1) частота волны выбиралась равной полуразности частот накачки и дискретной моды: ωk/2π = 21.385 MГц. Длительность излучаемого акустического импульса составляла 5 мкс. Тем же преобразователем регистрировалась генерируемая в процессе параметрического взаимодействия обратная волна, спектр которой обрабатывался численно. К моменту включения импульса электрического напряжения на преобразователе, импульс возбуждения дискретной моды выключался и колебания переходили в режим свободной релаксации. Время релаксации значительно превосходило время регистрации трехфононного взаимодействия. Через 5 мкс после начала возбуждения акустического импульса включался импульс электромагнитной накачки длительностью 6 мкс, амплитуда которого устанавливалась по напряжению Up на контрольном выходе высокочастотного усилителя.

На рис. 3 приведены данные регистрации спектров обратной волны, принятой преобразователем при возбуждении и в отсутствие колебаний дискретной моды.

Рис. 3.

Спектры обратной волны при возбуждении (a) и в отсутствие (б) колебаний толщинно-сдвиговой моды, амплитуда накачки Up = 1.43 В.

В отсутствие возбуждения дискретной моды или прямой акустической волны сигнал обратной волны отсутствовал.

На рис. 4 приведены характерные спектры обратной волны для двух значений амплитуды импульса накачки. Зависимости сигнала обратной волны от амплитуд накачки и дискретной моды колебаний приведены на рис. 5a, 5б.

Рис. 4.

Спектры обратной волны при максимальной амплитуде колебаний толщинно-сдвиговой моды и двух уровнях электромагнитной накачки: (a) Up = 1.53 В, (б) Up = 1.0 В.

Рис. 5.

Зависимость амплитуды сигнала обратной волны от амплитуды накачки Up при Um = 275 мВ (a) и напряжения Um, индуцированного колебаниями контурно-сдвиговой моды при Up =1.44 В (б).

На зависимости рис. 5б видна тенденция к насыщению сигнала обратной волны с ростом амплитуды дискретной моды, что обусловлено ограниченностью угла поворота переменной намагниченности в поле резонансных деформаций, превышающих деформации спонтанной стрикции. В то же время с ростом амплитуды накачки сигнал обратной волны монотонно и нелинейно нарастает.

Обсуждение полученных результатов проведем в сопоставлении с теоретической моделью работы [15]. В основе механизма наблюдаемого взаимодействия лежит модуляция нелинейного модуля упругости ${{C}_{{566}}}(H)$ переменным магнитным полем накачки hp(t). Энергия рассматриваемых акустических возбуждений в схеме рис. 2 имеет вид

(1)
$\mathcal{H} = \int {dr\left( {\frac{1}{2}\rho {{v}^{2}}\, + \,2{{C}_{{44}}}u_{{xz}}^{2}\, + \,2{{C}_{{66}}}u_{{xy}}^{2}\, + \,{{\Psi }_{p}}{{h}_{p}}(t){{u}_{{xz}}}u_{{xy}}^{2}} \right)} ,$
где v – скорость упругого смещения, uij – тензор переменных деформаций, ρ – плотность кристалла, Сij – линейные модули упругости, Ψp – амплитуда нелинейного параметрического взаимодействия:

(2)
${{\Psi }_{p}} = \frac{\partial }{{\partial {{H}_{x}}}}{{C}_{{566}}}(H).$

Зависимость амплитуды взаимодействия от напряженности намагничивающего поля приведена в [15].

Следуя подходу, развитому в работе [15], представим упругое смещение и скорость деформации в канонических переменных для непрерывных αk и дискретной β мод с частотами ωk и Ω соответственно:

(3)
$u\, = \,x\, \cdot \,\eta \left( {\beta \, + \,\beta {\text{*}}} \right)cos\left( {\frac{\pi }{l}z} \right)\, + \,y\sum\limits_k {{{\xi }_{k}}({{\alpha }_{k}}{{e}^{{ - ikx}}}\, + \,\alpha _{k}^{*}{{e}^{{ikx}}})} ,$
$\begin{gathered} v = x \cdot i\Omega \eta \left( {\beta - \beta {\text{*}}} \right)cos\left( {\frac{\pi }{l}z} \right) + \\ + \,\,y\sum\limits_k {{{\xi }_{k}}i{{\omega }_{k}}({{\alpha }_{k}}{{e}^{{ - ikx}}} - \alpha _{k}^{*}{{e}^{{ikx}}})} , \\ \end{gathered} $
где l – толщина пластины,

$\eta = \sqrt {1{\text{/}}\rho \Omega V} ,\quad {{\xi }_{k}} = \sqrt {1{\text{/}}2\rho {{\omega }_{k}}V} .$

В указанных переменных энергия системы (1) преобразуется к виду

(4)
$\mathcal{H} = \Omega \beta {\text{*}}\beta + \sum\limits_k {{{\omega }_{k}}\alpha _{k}^{*}{{\alpha }_{k}}} + {{\mathcal{H}}_{{\operatorname{int} }}},$
где

(5)
${{\mathcal{H}}_{{\operatorname{int} }}} = - \frac{\eta }{l}\sum\limits_k {{{\omega }_{k}}\frac{{{{\Psi }_{p}}}}{{{{C}_{{66}}}}}[{{h}_{0}}{{e}^{{i{{\omega }_{p}}t}}}\beta {\text{*}}\alpha _{k}^{*}\alpha _{{ - k}}^{*} + c.c.]} .$

Гамильтониан взаимодействия (5) описывает процесс одновременного рождения трех связанных фононов, один из которых относится к дискретному, а два других к непрерывному спектру. Переменные αk и β подчинены каноническим уравнениям движения:

(6)
$\dot {\beta } = i\Omega \beta + i\frac{\partial }{{\partial \beta {\text{*}}}}{{\mathcal{H}}_{{\operatorname{int} }}},\quad {{\dot {\alpha }}_{k}} = i{{\omega }_{k}}{{\alpha }_{k}} + i\frac{\partial }{{\partial \alpha _{k}^{*}}}{{\mathcal{H}}_{{\operatorname{int} }}}.$

Соответствующая система уравнений для амплитуд возбуждений ${{a}_{k}} = {{\alpha }_{k}}{{e}^{{ - i{{\omega }_{k}}t}}}$, ${{a}_{{ - k}}} = {{\alpha }_{{ - k}}}{{e}^{{ - i{{\omega }_{k}}t}}}$, b = = $(\eta {\text{/}}l)\beta {{e}^{{ - i\Omega t}}}$ приводится к виду:

(7)
$\begin{gathered} \frac{{\partial {{a}_{k}}}}{{\partial t}} = - i{{\Phi }_{k}}{{h}_{0}}b{\text{*}}a_{{ - k}}^{*}{{e}^{{i\Delta {{\omega }_{p}}t}}}, \\ \frac{{\partial {{a}_{{ - k}}}}}{{\partial t}} = - i{{\Phi }_{k}}{{h}_{0}}b{\text{*}}a_{k}^{*}{{e}^{{i\Delta {{\omega }_{p}}t}}}, \\ \frac{{\partial b}}{{\partial t}} = - i\sum\limits_k {\frac{1}{2}{{\Phi }_{k}}{{h}_{0}}a_{k}^{{\text{*}}}a_{{ - k}}^{{\text{*}}}} {{e}^{{i\Delta {{\omega }_{p}}t}}}, \\ \end{gathered} $
где Φk = 2ωkΨp/C66 – параметр трехфононного взаимодействия, Δωp = ωp – 2ωk – Ω – расстройка частоты накачки относительно частоты резонанса Фешбаха. Связь возбуждений наиболее эффективна в условиях резонанса Δωp = 0.

Система уравнений (7) описывает динамические возбуждения типа состояний Борромео. Отсутствие одного из трех возбуждений приводит к разрыву связи двух других. Прямое экспериментальное подтверждение этого свойства у наблюдаемых параметрически связанных фононных триад иллюстрируется спектрограммами сигнала обратной волны, приведенными на рис. 3a, б.

Другой особенностью рассматриваемых возбуждений является их взрывная неустойчивость при достаточно высоких уровнях накачки [14]. Для относительно малых амплитуд волны на входе кристалла неустойчивость начинает развиваться при условии $\left| {{{\Phi }_{k}}{{h}_{0}}{{\beta }_{0}}} \right|kL{\text{/}}{{\omega }_{k}} > \pi {\text{/}}2$, где L – длина активной зоны действия накачки. Формально аналогичным неравенством определяется порог неустойчивости при двухфононном процессе параметрического обращения волнового фронта. Существенное отличие состоит в том, что в данном случае пороговое условие зависит не только от амплитуды поля накачки, но и от начальной амплитуды β0 дискретной моды. Отметим, что нелинейный рост амплитуды сигнала обратной волны с ростом амплитуды накачки на экспериментальной кривой рис. 4б указывает на близость экспериментальных условий возбуждения к порогу трехфононной неустойчивости. Динамика системы при более высоких уровнях накачки на временах достаточно больших для развития неустойчивости требует специального экспериментального исследования.

Список литературы

  1. Efimov V. // Sov. J. Nucl. Phys. 1971. V. 12. P. 589.

  2. Kraemer T., Mark M., Waldburger P., Danzl J.G., Chin C., Engeser B., Lange A.D., Pilch K., Jaakkola A., Nägerl H.-C., Grimm R. // Nature 440. 2006. P. 315–318. https://doi.org/10.1038/nature04626

  3. Faoro R., Pelle B., Zuliani A., Cheinet P., Arimondo E., Pillet P. // Nature Comm. 2015. V. 6. P. 8173. https://doi.org/10.1038/ncomms9173

  4. Преображенский В.Л., Руденко В.В., Перно Ф., Ожогин В.И. // Письма в ЖЭТФ. 2007. Т. 86. № 5. С. 401–404.

  5. Ожогин В.И., Преображенский В.Л. // Успехи физ. наук. 1988. Т. 155. № 8. С. 593–621.; J. Magn. Magn. Mater. 100 (1-3), 544–571 (1991). https://doi.org/10.1016/0304-8853(91)90840-7

  6. Preobrazhensky V., Bou Matar O., Pernod P. // Phys. Rev. E. 2008. V. 78. 046603 ,https://doi.org/10.1103/PhysRevE.78.046603]

  7. Yevstafiev O., Preobrazhensky V., Pernod P., Berzhan-sky V. // J. Magn. and Magn. Mat. 2011. V. 323. P. 1568–1573. https://doi.org/10.1016/j.jmmm.2011.01.020

  8. Yevstafiev O., Preobrazhensky V., Pernod P., Berzhan-sky V. // J. Magn. and Magn. Mat. 2010. V. 322. № 6. P. 585–588. https://doi.org/10.1016/j.jmmm.2009.09.067

  9. Fano U. // Phys. Rev . 1961. V. 124. № 6. P. 1866–1878. https://doi.org/10.1103/PhysRev.124.1

  10. Feshbach H. //Ann. Phys. 1958. V. 5. № 4. P. 357–390. https://doi.org/10.1016/0003-4916(58)90007-1

  11. Limonov M.F., Rybin M.V., Poddubny A.N., Kiv-shar Yu.S. // Nat.Photonics. 2017. V. 11. P. 543–554. https://doi.org/10.1038/nphoton.2017.142

  12. Chin C., Grimm R., Julienne P., and Tiesinga E. // Rev. Mod. Phys. 2010. V. 82. № 2. P. 1225–1286. https://doi.org/10.1103/RevModPhys.82.1225

  13. Luk’yanchuk B., Zheludev N.I., Maier S.A., Halas N.J., Nordlander P., Giessen H., Chong Tow Chong // Nature Materials. 2010. V. 9. P. 707–715. https://doi.org/10.1038/nmat2810

  14. Goffaux C., Snchez-Dehesa J., Levy Yeyati A., Lambin Ph., Khelif A., Vasseur J.O., Djafari-Rouhani B. // Phys. Rev. Lett. 2002. V. 88. № 22. 225502. https://doi.org/10.1103/ PhysRevLett.88.225502

  15. Preobrazhensky V.L., Aleshin V.V., Pernod P. // Wave Motion. 2018. V. 81. P. 15–24. https://doi.org/10.1016/j.wavemoti.2018.05.002

Дополнительные материалы отсутствуют.