Журнал эволюционной биохимии и физиологии, 2021, T. 57, № 1, стр. 71-82

ПОКАЗАТЕЛИ ТКАНЕВОЙ МИКРОГЕМОДИНАМИКИ КРЫС ПРИ ДЕЙСТВИИ АЦЕТИЛСАЛИЦИЛОВОЙ КИСЛОТЫ И ЕЕ КОМПЛЕКСНЫХ СОЕДИНЕНИЙ С МЕТАЛЛАМИ

М. Ю. Раваева 1*, Е. Н. Чуян 1, И. С. Миронюк 1, И. В. Черетаев 1, Т. В. Гришина 1

1 Таврическая академия (структурное подразделение) ФГАОУ ВО Крымский федеральный университет имени В.И. Вернадского
Республика Крым, Симферополь, Россия

* E-mail: ravaevam@yandex.ru

Поступила в редакцию 05.07.2020
После доработки 19.09.2020
Принята к публикации 07.10.2020

Полный текст (PDF)

Аннотация

В работе исследовалось действие ацетилсалициловой кислоты и ацетилсалицилатов кобальта (Co2+), цинка (Zn2+), никеля (Ni2+) и марганца (Mn2+) в дозах 5 и 10 мг/кг на показатели тканевой микрогемодинамики крыс. Установлено, что координационные соединения металлов с ацетилсалициловой кислотой демонстрируют новые свойства, а также обладают более выраженным биологическим эффектом по сравнению с исходным соединением – ацетилсалициловой кислотой, что делает перспективным дальнейший поиск биологической и фармакологической активности среди новосинтезированных координационных соединений ацетилсалицилатов.

Ключевые слова: ацетилсалициловая кислота, координационные соединения ацетилсалицилатов, показатели тканевой микрогемодинамики, лазерная допплеровская флоуметрия

ВВЕДЕНИЕ

В последние годы значительные успехи в различных областях медицины во многом обязаны внедрению новых высокоактивных лекарственных средств, созданных на основе известных и изученных лекарственных препаратов. К их числу относится ацетилсалициловая кислота – как одна из самых важных оксиароматических кислот, которая нашла большое практическое применение. Эта кислота широко используется в фармацевтической промышленности при производстве антисептиков, дезинфицирующих веществ, антиревматических и противолихорадочных средств [1]. Непосредственно сама кислота оказывает раздражающее действие на организм человека, но поиск новых биологически активных соединений на ее основе привел к получению не только широко известных ныне ее производных, таких, например, как аспирин (ацетилсалициловая кислота), но и к синтезу ее солей и комплексных соединений с солями металлов, нашедших практическое применение [2, 3]. Кандидатами на роль таких относительно безопасных средств могут быть представители ненаркотических анальгетиков – салицилаты [3]. Они вошли в группу наиболее безопасных химико-терапевтических средств, однако, не лишенных побочных эффектов и обладающих токсичностью.

Проблему токсичности салицилатов решает синтез новых координационных соединений, в которых помимо лиганда, обладающего биоактивными свойствами, присутствует переходный металл-микроэлемент, поскольку такое сочетание полезных компонентов снижает раздражающее действие кислоты, токсичность салицилатных комплексов по сравнению с простыми солями переходных металлов-микроэлементов. Именно такой синтетический подход к созданию соединений ацетилсалициловой кислоты с металлами (Co2+, Zn2+, Ni2+, Mn2+) был выбран на кафедре общей и органической химии Крымского федерального университета им. В.И. Вернадского (проф. А.Н. Гусев). На кафедре физиологии человека и животных и биофизики проведены первые исследования биологической активности новосинтезированных ацетилсалицилатов кобальта (АСCo2+), цинка (АСZn2+), никеля (АСNi2+) и марганца (АСMn2+), которые продемонстрировали наличие у них разнообразных кардио- и вазотропных свойств. Однако изучение реакции микрорусла на введение данных соединений существенно дополнит уже имеющиеся сведения об особенностях влияния новосинтезированных соединений на кардиореспираторную систему.

В связи с этим целью настоящего исследования явилось установление эффектов ацетилсалицилатов АСCo2+, АСZn2+, АСNi2+ и АСMn2+ на показатели тканевой микрогемодинамики крыс.

МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ

Исследование проводилось на базе Центра коллективного пользования научным оборудованием “Экспериментальная физиология и биофизика” кафедры физиологии человека и животных и биофизики КФУ им. В.И. Вернадского.

Для эксперимента отбирали здоровых половозрелых самцов лабораторных крыс массой 180–200 г линии Вистар (“ФГУП “Питомник лабораторных животных “Рапполово”), прошедших карантин не менее 14 дней. Животных содержали в стандартных условиях вивария при температуре 18–22°С на подстиле “Рехофикс МК 2000” (на основе початков кукурузы) с естественным 12-часовым свето-темновым циклом, свободным доступом к воде (ГОСТ 33215-2014 “Руководство по содержанию и уходу за лабораторными животными. Правила оборудования помещений и организации процедур”) и полноценному гранулированному корму ГОСТ Р-50258-92.

Экспериментальные исследования проводились на 140 белых крысах самцах, характеризующихся средней двигательной активностью и низкой эмоциональностью в тесте “открытого поля”, которые составляют большинство в популяции, и поэтому у них развивается наиболее типичная реакция на действие различных факторов [4], в том числе и тестируемых химических соединений.

В ходе эксперимента проведено 2 серии исследований:

1 серия – исследование реакции микроциркуляции кожи крыс на внутрибрюшинное введение АСК и координационных соединений ацетилсалициловой кислоты с катионами кобальта (АСCo2+) и цинка (АСZn2+)+ в дозах 5 и 10 мг/кг.

2 серия – исследование реакции микроциркуляции кожи крыс на внутрибрюшинное введение координационных соединений АСК с катионами никеля (АСNi2+) и марганца (АСMn2) в дозах 5 и 10 мг/кг.

Для этого животных после предварительного отбора разделили на 7 групп по 10 крыс в каждой.

1 серия экспериментов:

1 группа – контрольная (К; n = 10) – животные, которым производились внутрибрюшинные инъекции физиологического раствора (NaCl, 0.9%), объем 0.2 мл;

2–3 группы – животные, которым производились внутрибрюшинные инъекции АСК в дозах 5 и 10 мг/кг, объем 0.2 мл (n = 10);

4–5 группы – животные, которым производились внутрибрюшинные инъекции АСCo2+ в дозах 5 и 10 мг/кг, объем 0.2 мл (n = 10);

6–7 группы – животные, которым производились внутрибрюшинные инъекции АСZn2+ в дозах 5 и 10 мг/кг, объем 0.2 мл (n = 10).

Схема второй серии экспериментов была идентичной первой, однако группы 4–5 и 6–7 составляли животные, которым производились инъекции ацетилсалицилатов никеля и марганца в дозах 5  и 10 мг/кг, объем 0.2 мл (n = 10).

Тестируемые вещества были синтезированы на кафедре общей и неорганической химии факультета биологии и химии Таврической академии ФГАОУ “Крымский федеральный университет им. В.И. Вернадского” под руководством проф. А.Н. Гусева (химическая чистота составляла не менее 98.0%).

Биоскрининг ацетилсалицилатов проводился через 20 мин после внутрибрюшинного введения соединений в указанных концентрациях, поскольку в этот период наблюдается максимальная их концентрация [5].

Показатели тканевой микрогемодинамики у животных изучали с помощью метода лазерной допплеровской флоуметрии (ЛДФ) [68]. Значительным преимуществом метода ЛДФ перед другими методами исследования тканевого кровотока является его возможность измерения микрокровотока in vivo и бесконтактно, возможность получения большого количества измерений, их регистрации и обработки в реальном масштабе времени, что позволяет проводить мониторинг, в том числе, и при действии факторов химической природы.

Регистрация показателей микроциркуляции (Мц) проводилась при помощи лазерного анализатора кровотока “Лазма-МЦ” (производство НПП “Лазма”, Россия) с использованием программы LDF 2.20.0.507WL.

Поскольку ЛДФ является высокочувствительным методом, то, для сведения к минимуму внешних помех, крысу на время записи помещали в прозрачный пенал из оргстекла, ограничивающий подвижность животного. Размер пенала регулировался индивидуально и подбирался так, чтобы животное могло свободно дышать, и ни одна часть тела не была плотно зажата. Хвост животного фиксировали на ровной поверхности на одной линии с телом в горизонтальном положении тканевым пластырем. Оптоволоконный зонд прибора “Лазма-МЦ” фиксировался тканевым пластырем перпендикулярно у основания хвоста. Время записи составляло 360 с (рис. 1).

Рис. 1.

Пример записи ЛДФ-граммы у крысы контрольной группы.

Регистрировали неосцилляторные и осцилляторные показатели базального кровотока [4, 6], значения которых рассчитывали с помощью компьютерной программы обработки ЛДФ-граммы LDF 2.20.0.507WL:

– показатель микроциркуляции (ПМ; перф. ед.) – характеризует общую (капиллярную и внекапиллярную) усредненную стационарную перфузию микрососудов за время исследования и позволяет проследить ее динамику при реакции кровотока на различные воздействия; определяется количеством и скоростью движения эритроцитов, тканевым гематокритом, а также количеством функционирующих капилляров [7, 8];

– среднее квадратическое отклонение (флакс, СКО, σ; перф. ед.) – средние колебания перфузии относительно среднего арифметического значения ПМ, отражающее среднюю модуляцию кровотока во всех частотных диапазонах [7, 8];

– Кв (%) – коэффициент вариации, характеризующий отношение флакса к среднему уровню перфузии, указывает на процентный вклад вазомоторного компонента в общую модуляцию тканевого кровотока: чем он выше, тем больше вазомоторная активность сосудов [7, 8].

Расчетные параметры М, СКО, Кв дают общую оценку состояния микроциркуляции крови. Более детальный анализ функционирования микроциркуляторного русла можно провести на втором этапе обработки ЛДФ-грамм при исследовании структуры ритмов колебаний кровотока в микроциркуляторном русле [7]. Интенсивность потока крови при этом является результатом суперпозиции основных гемодинамических ритмов [8]. Вейвлет преобразование позволяет точно и корректно проводить анализ нормированных характеристик ритмов колебаний кровотока: эндотелиального, нейрогенного, миогенного, дыхательного и пульсового компонентов [7, 8]. Амплитудно-частотные характеристики осцилляций кожного кровотока приведены в работе [8], однако имеются определенные особенности у крыс [26] (табл. 1).

Таблица 1.

Амплитудно-частотные характеристики осцилляций кожного кровотока

Механизмы регуляции микро-кровотока Названия основных ритмов колебаний тканевого кровотока Частотный диапазон у крыс Физиологическое значение
1 2 3 4
Активные Эндотелиальные колебания, Аэ 0.01–0.076 Гц [9] Обусловлены секреторной активностью эндотелия, а именно выбросом вазодилататора NO [10].
Нейрогенные колебания, Ан 0.076–0.2 Гц [9] Связаны с симпатическими адренергическими (в основном терморегуляторными) влияниями на гладкие мышцы артериол и артериолярных участков АВА [8].
Миогенные колебания, Ам 0.2–0.74 Гц [9] Обусловлены внутренней активностью прекапиллярных сфинктеров и прекапиллярных метартериол [11].
Пассивные Дыхательные волны, Ад 0.74–2.0 Гц [9] Связаны как с дыхательной модуляцией венулярного кровотока, так и с респираторными влияниями на вегетативное обеспечение деятельности сердца [11].
Пульсовые волны, Ап 2.0–5.0 Гц [9] Присутствуют как в приносящем звене микрососудистого русла, так и в капиллярах, их амплитуда отражает перфузионное давление в микрососудах, обусловленное как сердечным выбросом, перепадами систолического и диастолического давления, так и влиянием посткапиллярного сопротивления [10].

Примечание: * – уровень достоверности различий по критерию Манна-Уитни относительно значений показателей в контроле; Аэ – амплитуды эндотелиального генеза, Ан – амплитуды нейрогенных колебаний, Ам – амплитуды миогенных колебаний, Ад –амплитуды дыхательных колебаний, Ас – амплитуды пульсовых колебаний. ПМ – показатель перфузии.

Ввиду разброса колебаний амплитуд ритмов (А), их нормированные характеристики анализировались по формуле [7, 8]:

(1)
${\text{Анорм}} = А{\text{/}}3\sigma ,$
где А – амплитуда колебаний в диапазоне от 0.02–2 Гц. Использование программы LDF 2.20.0.507WL дает возможность автоматически рассчитывать нормированные амплитуды колебаний кровотока к СКО (А/СКО) для каждого диапазона частот.

Расчеты, статистическая обработка и графическое оформление полученных в работе данных по действию тестируемых соединений проводились с использованием программы Microsoft Excel и программного пакета StatSoft\STATISTICA 8.

Применялись непараметрические методы статистики, поскольку распределение значений переменных отличалось от нормального. Достоверность статистических различий между контрольной (внутрибрюшинное введение физиологического раствора) и экспериментальными группами с различными дозами введения ацетилсалициловой кислоты и ацетилсалицилатов АСCo2+, АСZn2+, АСNi2+ и АСMn2+ (5 и 10 мг/кг) определяли с помощью критерия Манна–Уитни.

Кроме этого, для анализа эффективности биологического действия соединений ацетилсалициловой кислоты с металлами по сравнению с молекулой предшественницей (ацетилсалициловой кислотой) проводился расчет коэффициента эффективности (КЭ) по формуле:

(2)
${\text{КЭ}} = ({\text{АСмет}}{\text{.}}--{\text{АСК}}){\text{/АСК}},$
где АС мет. – показатели микроциркуляции, зарегистрированные у животных при введении ацетилсалицилатов металлов Сo2+, Zn2+, Ni2+, Mn2+;

АСК – показатели микроциркуляции, зарегистрированные у животных при введении ацетилсалициловой кислоты.

АС мет. и АСК являлись результатом усреднения данных измерений на 10 животных в каждой экспериментальной группе. КЭ равен нулю, если эффективность изучаемого соединения (АС мет.) в отношении изучаемого показателя соответствует таковой для АСК.

РЕЗУЛЬТАТЫ

Показатели микроциркуляции у животных контрольной группы приведены в табл. 2, 3.

Таблица 2.

Показатели кожной микроциркуляции животных при действии ацетилсалициловой кислоты (АСК) и ацетилсалицилатов кобальта (АСCo2+) и цинка (АСZn2+)

Группа/ Group Осцилляторные показатели Неосцилляторные показатели
Аэ, усл. ед. Ан, усл. ед. Ам, усл. ед. Ад, усл. ед. Ас, усл. ед. ПМ, перф. ед. СКО Кв
Контроль (1) 3.2 ± 0.3 3.5 ± 0.4 3.1 ± 0.3 2.4 ± 0.2 3.1 ± 0.4 4.0 ± 0.7 3.6 ± 0.2 54.4 ± 0.9
АСК 5 мг/кг (2) 4.8 ± 0.5
p1 ≤ 0.05
p4 ≤ 0.05
p6 ≤ 0.05
5.4 ± 0.6
p1 ≤ 0.05
3.9 ± 0.6 4.1 ± 0.7
p1 ≤ 0.05
4.4 ± 0.9 7.2 ± 0.8
p1 ≤ 0.05
p6 ≤ 0.05
3.1 ± 0.5 56.7 ± 0.5
10 мг/кг (3) 5.0 ± 0.6
p1 ≤ 0.05
p5 ≤ 0.05
5.5 ± 0.5
p1 ≤ 0.05
4.2 ± 0.6 4.2 ± 0.6
p1 ≤ 0.05
4.6 ± 0.8 7.3 ± 0.5
p1 ≤ 0.05
3.1 ± 0.5 57.1 ± 0.7
p1 ≤ 0.05
АСCo2+ 5 мг/кг (4) 5.7 ± 0.9
p1 ≤ 0.05
p2 ≤ 0.05
5.8 ± 0.9 p1 ≤ 0.05 5.3 ± 0.95
p1 ≤ 0.05
5.3 ± 0.8
p1 ≤ 0.05
5.7 ± 0.7
p1 ≤ 0.05
6.2 ± 0.6
p1 ≤ 0.05
1.9 ± 0.3
p1 ≤ 0.05
28.5 ± 0.6
p1 ≤ 0.05
p2 ≤ 0.05
10 мг/кг (5) 6.9 ± 0.8
p1 ≤ 0.05
p3 ≤ 0.05
6.5 ± 0.5
p1 ≤ 0.05
6.0 ± 0.4
p1 ≤ 0.05
p3 ≤ 0.05
5.0 ± 0.5
p1 ≤ 0.05
5.2 ± 0.8
p1 ≤ 0.05
6.8 ± 0.5
p1 ≤ 0.05
1.6 ± 0.1
p1 ≤ 0.05
p3 ≤ 0.05
32.8 ± 0.9
p1 ≤ 0.05
p3 ≤ 0.05
АСZn2+ 5 мг/кг (6) 6.5 ± 0.5
p1 ≤ 0.05
p2 ≤ 0.05
6.5 ± 0.6
p1 ≤ 0.05
5.2 ± 0.9
p1 ≤ 0.05
4.9 ± 0.2
p1 ≤ 0.05
6.1 ± 0.8
p1 ≤ 0.05
7.1 ± 0.5
p1 ≤ 0.05
4.5 ± 0.5
р4 ≤ 0.05
61.9 ± 0.9
p1 ≤ 0.05
p2 ≤ 0.05
р4 ≤ 0.05
10 мг/кг (7) 5.3 ± 0.1
p1 ≤ 0.05
р5 ≤ 0.05
р6 ≤ 0.05
6.0 ± 0.6
p1 ≤ 0.05
4.7 ± 0.5
p1 ≤ 0.05
4.3 ± 0.3
p1 ≤ 0.05
5.2 ± 0.8
p1 ≤ 0.05
7.5 ± 0.4
p1 ≤ 0.05
3.8 ± 0.1
р5 ≤ 0.05
64.5 ± 0.8
p1 ≤ 0.05
p3 ≤ 0.05
р5 ≤ 0.05

Примечания: М – среднее арифметическое значение, М ± m – ошибка среднего, р1–7 – уровень достоверности различий по критерию Манна–Уитни относительно таковых в группах, обозначенных 1–7 соответственно; Аэ – амплитуды эндотелиального генеза, Ан – амплитуды нейрогенных колебаний, Ам – амплитуды миогенных колебаний, Ад –амплитуды дыхательных колебаний, Ас – амплитуды пульсовых колебаний. ПМ – показатель перфузии, СКО – среднее квадратичное отклонение (флакс, СКО, перф. ед.), Кв – коэффициент вариации (КВ, %).

Таблица 3.

Показатели кожной микроциркуляции животных при действии ацетилсалициловой кислоты (АСК) и ацетилсалицилатов марганца (АСMn2+) и никеля (АСNi2+)

Группа Осцилляторные показатели Неосцилляторные показатели
Аэ, усл. ед. Ан, усл. ед. Ам, усл. ед. Ад, усл. ед. Ас, усл. ед. ПМ, перф. ед. СКО Кв
Контроль(1) 6.3 ± 0.7 15.3 ± 1.6 16.6 ± 1.2 13.5 ± 0.8 9.4 ± 0.7 8.0 ± 0.5 3.9 ± 0.4 49.7 ± 5.7
АСК 5 мг/кг (2) 9.2 ± 1.8 p1 ≤ 0.05 23.7 ± 1.6 p1 ≤ 0.05 21.3 ± 1.5 23.2 ± 0.9 p1 ≤ 0.05 13.3 ± 4.0 14.4 ± 0.7 p1 ≤ 0.05 3.3 ± 0.3 p1 ≤ 0.05 51.7 ± 5.8
10 мг/кг (3) 9.9 ± 1.2 p1 ≤ 0.05 24.3 ± 0.4 p1 ≤ 0.05 22.7 ± 0.8 23.7 ± 0.9 p1 ≤ 0.05 13.8 ± 1.5 14.8 ± 0.3 p1 ≤ 0.05 3.4 ± 0.3 р1 ≤ 0.05 52.3 ± 9.9
АСMn2+ 5 мг/кг (4) 11.2 ± 2.1 p1 ≤ 0.05 13.0 ± 1.3 15.6 ± 1.6 13.5 ± 0.6 p5 ≤ 0.05 11.6 ± 0.9 5.7 ± 0.5 p6 ≤ 0.05 p5 ≤ 0.05 2.3 ± 0.3 40.3 ± 4.8 p6 ≤ 0.05
10 мг/кг (5) 13.4 ± 1.4 p1 ≤ 0.05 р3 ≤ 0.05 16.1 ± 1.3 11.9 ± 1.5 p7 ≤ 0.05 9.5 ± 1.2 p1 ≤ 0.05 р3 ≤ 0.05 p4 ≤ 0.05 p7 ≤ 0.05 8.1 ± 1.5 11.1 ± 0.8 p1 ≤ 0.05 р3 ≤ 0.05 p4 ≤ 0.05 p7 ≤ 0.05 2.7 ± 0.9 24.5 ± 8.5
АСNi2+ 5 мг/кг (6) 11.1 ± 1.3 p1 ≤ 0.05 17.8 ± 3.1 16.4 ± 3.5 10.8 ± 1.3 10.0 ± 1.3 9.5 ± 0.4 p2 ≤ 0.05 1.5 ± 0.2 p1 ≤ 0.05 16.5 ± 3.4 p1 ≤ 0.05 р2 ≤ 0.05 p4 ≤ 0.05
10 мг/кг (7) 9.5 ± 0.8 17.0 ± 1.9 p3 ≤ 0.05 17.6 ± 1.3 p3 ≤ 0.05 p5 ≤ 0.05 13.220.8 p5 ≤ 0.05 9.2 ± 0.7 p3 ≤ 0.05 9.0 ± 1.2 p3 ≤ 0.05 2.0 ± 0.3 24.1 ± 5.0

Примечания: те же, что в табл. 1.

Показатели микроциркуляции у животных при действии ацетилсалициловой кислоты. В отличие от показателей кожного микрокровотока у животных контрольной группы при введении АСК крысам в 1-й и 2-й сериях экспериментов в дозах 5 и 10 мг/кг происходили значительные изменения как осцилляторных, так и неосцилляторных показателей (см. табл. 2, 3; рис. 2а, 2б).

Рис. 2.

Изменения показателей кожной микроциркуляции у животных при действии ацетилсалициловой кислоты (АСК) и ацетилсалицилатов кобальта (АСCo2+) и цинка (АСZn2+) (а), никеля (АСNi2+) и марганца (АСMn2+) (б) в концентрации 5 мг/кг и 10 мг/кг (в % относительно значений в контрольной группе животных, принятых за 100%).

Так, в 1-й серии экспериментального исследования введение АСК в дозе 5 мг/кг привело к достоверному увеличению амплитуд колебаний эндотелиального (Аэ, на 50,1%; p ≤ 0.05), нейрогенного (Ан, на 55.5%; p ≤ 0.05), дыхательного (Ад, на 71.2%; p ≤ 0,05) ритмов, интегрального показателя микроциркуляции (ПМ, на 78.4%, p ≤ 0.05) по отношению к таковым в контрольной группе животных. Аналогичная динамика показателей зарегистрирована и при повышении дозы АСК до 10 мг/кг: Аэ составила 54.9% (p ≤ 0.05), Ан – 58.4% (p ≤ 0.05), ПМ – 84.5% (p ≤ 0.05) по отношению к значениям этих показателей в контрольной группе животных (см. табл. 2; рис. 2а).

Результаты второй серии эксперимента подтвердили полученные в 1-й серии данные, о чем свидетельствовало достоверное повышение амплитуд колебаний эндотелиального (Аэ), нейрогенного (Ан) ритмов и показателя микроциркуляции (ПМ) (табл. 3, рис. 2б). Так, после введения АСК в дозе 5  мг/кг у животных зарегистрировано достоверное увеличение Аэ на 45.2% (р ≤ 0.05), Ан на 54.4% (р ≤ 0.05) и ПМ на 80% (p ≤ 0.05); в дозе 10 мг/кг: Аэ  увеличился на 54.9% (p ≤ 0.05), Ан – на 58.4% (p ≤ 0.05), ПМ – на 84.5%, (p ≤ 0.05) по отношению к значениям данных показателей в контрольной группе животных.

Таким образом, воспроизводимость результатов в разных сериях экспериментов повышает степень достоверности полученных результатов в отношении действия АСК на микроциркуляторные параметры. При этом дозовой зависимости в реакции кожного микрокровотока на действие АСК в исследуемых концентрациях не выявлено.

Введение в молекулу АСК металлов Co2+, Zn2+, Mn2+ и Ni2+ модифицировало биологическую активность новосинтезированных соединений, что выражалось в значительном изменении исследуемых микроциркуляторных показателей.

Показатели микроциркуляции у животных при действии ацетилсалицилата Co2+. Введение животным ацетилсалицилата Co2+ сопровождалось увеличением амплитуд колебаний всех компонентов регуляции микрососудистого тонуса (см. табл. 2, рис. 2а).

При введении АСCo2+ в дозе 5 мг/кг увеличивались амплитуды колебаний всех ритмов: Аэ на 78.6% (p ≤ 0.05), Ан на 66.1% (p ≤ 0.05), Ам на 72.8% (p ≤ 0.05), Ад на 122.5% (p ≤ 0.05), Ас на 80.8%(p ≤ ≤ 0.05) и ПМ на 54.7% (p ≤ 0.05), а также снизились значения неосцилляторных показателей: СКО на 47.8% (p ≤ 0.05) и Кв на 47.7% (p ≤ 0.05) по отношению к значениям данных показателей в контрольной группе животных (см. табл. 2, рис. 2а).

Увеличение дозы АСCo2+ до 10 мг/кг привело также к достоверному изменению абсолютно всех исследуемых показателей Мц, а именно: к увеличению Аэ на 114.2% (р ≤ 0.05), Ан на 86.6% (р ≤ 0.05), Ам на 93,9% (р ≤ 0,05), Ад на 111.2% (р ≤ 0.05), Ас на 65% (р ≤ 0.05) и ПМ на 69.4% (р ≤ 0.05) и снижению СКО на 55.1% (p ≤ 0.05) и Кв на 40% (p ≤ 0.05) по отношению к таковым в контрольной группе животных (см. табл. 2; рис. 2а).

При этом достоверных различий в эффектах кожной Мц на введение АСCo2+ в дозах 5 и 10 мг/кг не выявлено, наблюдалась лишь тенденция к увеличению всех показателей при увеличении дозы данного соединения.

Показатели микроциркуляции у животных при действии ацетилсалицилата Zn2+. Введение животным ацетилсалицилата Zn2+, также, как и АСCo2+, сопровождалось увеличением амплитуд колебаний всех компонентов регуляции микрососудистого тонуса относительно значений исследуемых показателей у животных контрольной группы (см. табл. 2, рис. 2а).

При введении животным ацетилсалицилата Zn2+ в дозе 5 мг/кг увеличились Аэ на 102.3% (p ≤ ≤ 0.05), Ан на 84.5% (p ≤ 0.05), Ам на 68.8% (p ≤ ≤ 0.05), Ад на 107.9% (p ≤ 0.05), Ас на 95.1% (p ≤ 0.05), ПМ на 77.9% (p ≤ 0.05), Кв на 13.7% (p ≤ 0.05) по отношению к значениям данных показателей в контрольной группе животных.

Увеличение дозы данного соединения до 10 мг/кг привело к несколько меньшему росту значений всех показателей Мц, однако они были достоверно выше таковых в контроле: Аэ на 65.7% (р ≤ 0.05), Ан на 72.4% (р ≤ 0.05), Ам на 53.7% (р ≤ 0.05), Ад на 80.9% (р ≤ 0.05), Ас на 65.4% (р ≤ 0.05), ПМ на 86.7% (р ≤ 0.05) и Кв на 18.4% (p ≤ 0.05).

При этом достоверное различие в эффектах кожной Мц на введение АСZn2+ в дозах 5 и 10 мг/кг выявлено только для амплитуды эндотелиального ритма, которая в дозе 10 мг/кг снизилась на 18.5% (p ≤ 0.05) по сравнению с таковой, зарегистрированной у животных при инъекции АСZn2+ в дозе 5 мг/кг. Для остальных показателей Мц наблюдалась лишь тенденция к уменьшению их значений при увеличении дозы данного соединения.

Показатели микроциркуляции у животных при действии ацетилсалицилата Mn2+. При введении животным ацетилсалицилата Mn2+ в дозе 5 мг/кг происходило достоверное увеличение только Аэ на 75.8% (p ≤ 0,05) по отношению к значению этого показателя в контрольной группе животных. При увеличении дозы АСMn2+ до 10 мг/кг наблюдалось максимальное (на 110.6%; p ≤ 0.05) увеличение Аэ по отношению к таковому в контрольной группе животных. Данный эффект сопровождался снижением Ад на 29.1% (p ≤ 0.05) и увеличением ПМ на 38% (p ≤ 0.05) относительно значений в контрольной группе животных (см. табл. 3; рис. 2б). Причем эти же показатели имели и достоверные отличия от значений таковых в группе животных, которым вводили это соединение в дозе 5 мг/кг: амплитуда дыхательного ритма снизилась на 29.4% (p ≤ 0.05), а ПМ вырос на 91.7% (p ≤ 0.05).

Следовательно, в отличие от АСК и АСZn2+, эффекты Мц на введение АСMn2+ имели дозовую зависимость.

Показатели микроциркуляции у животных при действии ацетилсалицилата Ni 2+. При введении АСNi2+ в дозе 5 мг/кг отмечались только увеличение Аэ на 75.1% (p ≤ 0.05) и снижение неосцилляторных показателей базального кровотока: СКО – на 62.3% (p ≤ 0.05) и Кв – на 66.7% (p ≤ 0.05) соответственно по отношению к значениям данных показателей в контрольной группе животных.

При увеличении дозы ацетилсалицилата Ni2+ до 10 мг/кг достоверных изменений показателей микроциркуляции относительно значений изученных показателей в контроле не происходило (см. табл. 3; рис. 2б).

ОБСУЖДЕНИЕ РЕЗУЛЬТАТОВ

Как показал анализ результатов исследования, введение животным АСК в дозах 5 и 10 мг/кг вызвало изменение кожной микроциркуляции, что выражалось в достоверном изменении параметров ЛДФ-граммы, а именно в повышении амплитуд колебаний эндотелиального (Аэ), нейрогенного (Ан), дыхательного ритмов и интегрального показателя микроциркуляции (ПМ) относительно значений этих показателей в контроле.

Поскольку известно, что увеличение амплитуды волн эндотелиального генеза синхронизировано с периодическим релизингом оксида азота (NO) эндотелием сосудов [7], то повышение данного показателя свидетельствует об увеличении секреции NO эндотелием и, как следствие, развитии эндотелий-зависимой вазодилатации. Изменение амплитуд колебаний ЛДФ-граммы в нейрогенном диапазоне (Ан) связано с симпатическими адренергическими влияниями на гладкие мышцы артериол и артериолярных участков артерио-венулярных анастомозов [7] и отражает снижение периферического сопротивления в данных областях микрорусла [8]. Следовательно, увеличение данного показателя, свидетельствует о том, что при действии АСК происходит снижение симпатических адренергических влияний на гладкомышечные клетки артериол и артериолярных участков артерио-венулярных анастомозов. Дыхательные ритмы (Ад) связаны с дыхательной модуляцией венулярного кровотока и с респираторными влияниями на вегетативное обеспечение деятельности сердца [8].

Данные изменения микрогемодинамики нашли свое отражение в увеличении неосцилляторных показателей базального кровотока. Так, достоверное увеличение ПМ указывает на увеличение перфузии крови при действии АСК, а увеличение Кв свидетельствует об активации вазомоторного контроля тонуса микроциркуляторного русла [7].

В целом, можно заключить, что при введении животным АСК наблюдалось достоверное изменение активности практически всех компонентов регуляции микрососудистого тонуса (за исключением амплитуды ритмов миогенного генеза), что выражалось в увеличении эндотелий-зависимой вазодилатации, снижении периферического сопротивления, увеличении притока крови в нутритивное микрососудистое русло, улучшении венулярного оттока. Данные изменения в регуляции Мц могут свидетельствовать о развитии гиперемии микрососудов кожи. При этом дозовой зависимости в реакции кожного микрокровотока на действие АСК в исследуемых концентрациях не выявлено.

Введение в молекулу АСК металлов Co2+, Zn2+, Mn2+ и Ni2+ модифицировало биологическую активность новосинтезированных соединений, что выражалось в значительном изменении параметров кожной микрогемодинамики животных.

Действительно, сравнительный анализ эффективности координационных соединений с исходным веществом АСК показал, что при действии на животных АСCo2+ происходит более существенный рост амплитуд эндотелиального компонента регуляции микроциркуляции как в дозе 5 мг/кг (на 18.9%; р ≤ 0,05), так и в дозе 10 мг/кг (на 38.1%; р ≤ ≤  0.05), миогенного ритма в дозе 10 мг/кг (на 41.2%; р ≤ 0,05), а также снижение Кв как в дозе 5 мг/кг (на 50%; р ≤ 0.05), так и в дозе 10 мг/кг (на 42.6%; р ≤ 0.05) и СКО в дозе 10 мг/кг (на 47.1%; р ≤ 0.05).

Подтверждением этого является коэффициент эффективности данного соединения по сравнению с АСК (рис. 3а, 3б), который продемонстрировал значительное увеличение всех осцилляторных показателей и снижение неосцилляторных относительно вещества-предшественника. Причем данный эффект имел дозозависимый характер, поскольку в дозе 5 мг/кг коэффициент для Аэ составил 0.18, а в дозе 10 мг/кг – 0.38.

Рис. 3.

Коэффициент эффективности (КЭ) показателей микроциркуляции, зарегистрированных у животных при введении ацетилсалицилатов металлов Сo2+, Zn2+, Ni2+, Mn2+ в сравнении с показателями микроциркуляции при введении животным ацетилсалициловой кислоты в дозах 5 мг/кг (а) и 10 мг/кг (б).

Таким образом, при введении АСCo2+ в реакцию Мц на данное вещество включаются не только регуляторные механизмы, выявленные при введении АСК, но и отличные. Так, увеличение амплитуд миогенных ритмов (Ам) отражает снижение тонуса прекапиллярных сфинктеров и прекапиллярных метартериол [7]. Поскольку известно [8], что ритмы данного диапазона обусловлены колебаниями концентрации Са2+ через мембраны мышечных клеток, следовательно, повышение Ам свидетельствует о снижении тонуса прекапилляров вследствие развития Са2+-зависимой мышечной релаксации. Известно, что АСК может приводить к подавлению мобилизации Са2+ из депо [9]. Вероятно, что уменьшение Са-зависимого тонуса прекапиллярных сфинктеров и прекапиллярных метартериол при действии АСК может быть обусловлено уменьшением кальциевого компонента мышечного сокращения.

Кроме того, под влиянием АСCo2+происходило увеличение амплитуд пульсовых колебаний, а данный показатель отражает перфузионное давление в микрососудах, обусловленное как сердечным выбросом, перепадами систолического и диастолического давления, так и влиянием посткапиллярного сопротивления [8]. Следовательно, увеличение данного показателя свидетельствует об увеличении притока артериальной крови в микрорусло.

На фоне увеличения осцилляторных выявлено снижение неосцилляторных показателей базального кровотока. В частности, снижение СКО указывает на уменьшение перфузии и модуляции кровотока во всех частотных диапазонах [8], а уменьшение Кв – о снижении вазомоторного контроля тонуса микроциркуляторного русла [7]. Причем следует заметить, что снижение Кв, как правило, связано не только с ослаблением активных механизмов контроля, но и уменьшением энергетики колебательного процесса [8].

Следовательно, в целом, вазотропный эффект АСCo2+ сходен с таковым у АСК и выражается в развитии вазодилатации и гиперемии. Однако, в отличие от АСК, ацетилсалицилат кобальта в большей степени увеличивает метаболическую активность эндотелия и снижает тонус прекапиллярных метартериол вследствие развития Са2+-зависимой мышечной релаксации (увеличение Ам), но при этом значительно уступает АСК в способности модуляции кровотока во всех частотных диапазонах (снижение СКО) и активации вазомоторного контроля тонуса микроциркуляторного русла (снижение Кв).

Введение животным ацетилсалицилата Zn2+, также, как и АСCo2+, сопровождалось изменением всех изученных показателей микрососудистого тонуса, за исключением СКО (см. табл. 2, рис. 2а). Однако, по сравнению с АСCo2+, введение животным АСZn2+ в дозе 10 мг/кг привело к меньшему росту эндотелиального компонента Мц (на 23.2%; р ≤ 0.05) и существенному возрастанию СКО и Кв (р ≤ 0.05) (см. табл. 2, рис. 2а).

По сравнению с АСК, при действии на животных АСZn2+ происходило более существенное изменение эндотелиального компонента регуляции микроциркуляции (на 34%; р ≤ 0.05) в дозе 5 мг/кг и увеличение Кв в дозе 5 мг/кг (на 9%; р ≤ 0.05) и 10 мг/кг (на 13%; р ≤ 0.05). Кроме того, в отличие от АСК, достоверно повышались амплитуды Ам и Ас относительно значений данных показателей в контроле (см. рис. 2а).

Коэффициент эффективности АСZn2+по сравнению с АСК демонстрирует повышение всех осцилляторных и неосцилляторных показателей Мц относительно исходного вещества, что особенно проявляется в дозе 5 мг/кг (см. рис. 3а). При этом КЭ ПМ равен нулю, а следовательно, не отличается от значений данного показателя при действии исходного вещества АСК. Необходимо отметить, что КЭ для АСZn2+ демонстрирует отличную картину по сравнению с КЭ АСCo2+ (см. рис. 3а, 3б).

Таким образом, АСZn2+, как и исходное вещество АСК, приводит к развитию вазодилатации и гиперемии, однако, в отличие от АСК, данный эффект обусловлен увеличением метаболической активности эндотелия, снижением симпатических адренергических влияний на гладкомышечные клетки артериол и артериолярных участков артерио-венулярных анастомозов, уменьшением Са-зависимого тонуса прекапиллярных сфинктеров и прекапиллярных метартериол, увеличением притока артериальной крови в микрорусло и активацией вазомоторного контроля тонуса сосудов.

Введение в молекулу АСК Ni2+ приводит к другим эффектам. Так, при введении ацетилсалицилата Ni2+в дозе 5 мг/кг было зарегистрировано достоверное снижение ПМ на 33.2% (p ≤ 0.05) и Кв – на 68.1% (p ≤ 0,05), а в дозе 10 мг/кг снижение Ан – на 29.7% (p ≤ 0.05), Ам – на 22.5% (p ≤ 0.05), Ас – на 33.5% (p ≤ 0.05) и ПМ – на 37.5% (p ≤ 0.05) относительно значений этих показателей в группе животных, получавших инъекции АСК в соответствующих дозах (см. табл. 3).

КЭ данного соединения ярко демонстрирует снижение модуляции тканевой микрогемодинамики во всех частотных диапазонах, за исключением незначительного увеличения метаболической активности эндотелия в дозе 5 мг/кг.

Анализ “структура-эффект” показал, что введение в структуру АСNi2+приводит к дозозависимому снижению перфузии тканей и уменьшению гиперемии, индуцированной АСК, причем в дозе 10 мг/кг это происходит за счет снижения активности всех механизмов регуляции микроциркуляции, кроме ритмов эндотелиального и дыхательного генеза.

В целом вазотропный эффект АСNi2+ заключается в увеличении метаболической активности эндотелия и снижении модуляции микрокровотока, причем данный эффект проявляется только в дозе 5 мг/кг, а в дозе 10 мг/кг данное соединение не эффективно относительно показателей Мц.

Координация АСК с Mn2+привела к значительному увеличению Аэ на фоне незначительных изменений остальных показателей. Относительно значений в группе животных, получавших инъекции АСК, введение крысам ацетилсалицилата Mn2+в дозе 5 мг/кг не привело к достоверным изменениям показателей Мц. Однако в дозе 10 мг/кг зарегистрировано достоверное увеличение Аэ на 35.8% (p ≤ 0.05) на фоне снижения показателей Ад на 59.6% (p ≤ 0,05), ПМ на 23,6% (p ≤ 0.05) (см. табл. 2, рис. 3 а). При этом диаграмма КЭ АСMn2+ очень сходна с таковой для КЭ АСNi2+ за исключением значительного роста КЭ амплитуды колебаний эндотелиального генеза при введении АСMn2+ в дозе 10 мг/кг. Причем Ам и Ад достоверно ниже, а ПМ, напротив, выше значений этих показателей при действии АСNi2+ в той же дозе (см. рис. 3 б).

Таким образом, можно заключить, что АСMn2+, также как и АСNi2+, модулирует вазотропные эффекты, ингибируя практически все звенья регуляции микроциркуляции. Этот факт можно расценивать как предотвращение развития гиперемии, наблюдаемой при действии АСК.

Как показали результаты исследования, координация металлов Co2+, Zn2+, Mn2+ и Ni2+в структуру АСК изменяет способность молекулы-предшественницы влиять на периферическую микроциркуляцию, что является существенным свойством для соединений, применяемых с целью профилактики и лечения сердечно-сосудистых заболеваний. При этом АСCo2+и АСZn2+ приводят к развитию вазодилатации и гиперемии, которая по некоторым параметрам превосходит таковую при АСК, а при введении АСMn2+ и АСNi2+, наоборот, к снижению практически всех показателей и ингибированию гиперемии.

Таким образом, выбранный нами подход в создании новых координационных соединений, в которых помимо лиганда, обладающего биоактивными свойствами, присутствует переходный металл-микроэлемент, позволил получить новые соединения, модулирующие имеющиеся биологические свойства АСК и проявляющие новые.

Экспериментальные данные, полученные в наших исследованиях, подтверждают литературные, в которых показано, что в процессе комплексообразования отмечается не только появление новых свойств производных веществ, но и усиление определенных эффектов, которые свойственны молекулам предшественницам – салицилатам [1214]. Например, установлено, что АСТ цинка проявляют более выраженный, чем АСК противовоспалительный эффект на каолиновой модели воспаления у крыс Вистар (все дозы по 50 мг/кг) [15], в формалиновом тесте у крыс (40 мг/кг внутрибрюшинно) [16], обладая значительно меньшим эрозивным влиянием на слизистую желудка [17]. Причем этот эффект увеличивался в ряду ацетилсалицилатов никель-кобальт-цинк-медь.

В последние годы установлено, что комплексные соединения АСК с металлами, а именно цинк содержащие, зарекомендовали себя и как клинически значимые антиоксиданты. Например, в экспериментах [18] на крысах показано, что аспиринат цинка (5 дней, 100 мг/кг) оказывает кардиопротективное действие в модели изопреналинового инфаркта за счет предотвращения снижения уровня мРНК супероксиддисмутазы 1 (СОД 1) [18]. Последний эффект связан со строением СОД1, которая содержит в активном центре атом меди и для стабилизации структуры белка ей необходим цинк [19]. Установлено, что не только СОД1, но и многие другие ферменты имеют в своей структуре атомы металлов и/или способны связываться с ними: никель (СОД, глиоксилаза I и др.) [20], марганец (СОД, каталаза, аргиназа и др.) [21], кобальт (карбоксипептидаза, карбоангидраза, алкогольдегидрогеназа и др.) [22], а цинк регулирует активность более 300 различных ферментов (оксидоредуктазы, лиазы, гидролазы, трансферазы и т.д.) [23]. Некоторые из указанных ферментов принимают важное участие в функционировании антиоксидантной и сердечно-сосудистой систем организма, среди которых можно отметить аргиназу II как перспективную фармакологическую мишень в коррекции эндотелиальной дисфункции и целого ряда сердечно-сосудистых заболеваний [24]. Возможность комплексообразования салициловой кислоты с переходными металлами позволяет предположить, что определенные биологические эффекты салицилатов могут быть связаны с взаимодействием с металлоферментами [25]. Было установлено, что салицилаты и АСК способны изменять активность ряда ферментов [26], в том числе и аргиназы [27].

Таким образом, полученные новые координационные соединения являются перспективными для дальнейших исследований их биологического и фармакологического действия. Результаты этих экспериментов позволяют в дальнейшем более глубоко исследовать терапевтический потенциал АСТ металлов, создавая новые соединения для анализа.

Исследование выполнено на оборудовании Центра коллективного пользования научным оборудованием "Экспериментальная физиология и биофизика" кафедры физиологии человека и животных и биофизики Таврической академии (структурное подразделение) ФГАОУ ВО "Крымский федеральный университет им. В.И. Вернадского"

Список литературы

  1. Антропов Ю.Ф., Шевченко Ю.С. Психосоматические расстройства и патологические привычные действия у детей и подростков. М.: Ин-т психотерапии. 297. 1999. [Antropov Ju.F., Shevchenko Ju.S. Psihosomaticheskie rasstrojstva i patologicheskie privychnye dejstvija u deteji podrostkov. – M.: In-tpsihoterapii. 297. 1999. (In Russ.)].

  2. Вейн А.М. Болевые синдромы в неврологической практике. МЕД-пресс-информ, 368 с. 2001. [Vejn A.M. Bolevye sindromy v nevrologicheskoj praktike. MED-press-inform, 368 s. 2001 (In Russ.)].

  3. Гилман А.Г. Клиническая фармакология. Т. 4. М.: Практика. 336. 2006. [Gilman A.G. Klinicheskaja farmakologija. Т. 4. M.: Praktika. 336. 2006. (In Russ.)].

  4. Cheretaev I.V., Ravaeva M.Yu., Dzheldubaeva E.R., Chuyan E.N., Shulgin V.F., Sheichmambetov N., Palaevskaya M.V. Comparative analysis of analgesic activity of 1-hydroxy-1,1-ethylidendiphosphone acid, bis (2-pyridyl-1,2,4-triazolyl3) propane and their adduct in rats (part 2). Scientific notes of the Crimean Federal University named after V.I. Vernadsky. Biology, Chemistry. 5 (71): 204–206. 2019.

  5. Levyh A.Je., Mamchur V.I. Acetylsalicylic acid as an effective and safe basis for antiplatelet therapy. Hypertension. 6 (44): 57–63. 2015.

  6. Чуян Е.Н., Трибрат Н.С., Ананченко М.Н., Раваева М.Ю. Тканевая микрогемодинамика: влияние низкоинтенсивного электромагнитного излучения миллиметрового диапазона: монография. Симферополь: ИТ “АРИАЛ”, 2017. с. 445. [Chujan E.N., Tribrat N.S., Ananchenko M.N., Ravaeva M.Ju. Tkanevaja mikrogemodinamika: vlijanie nizkointensivnogo jelektromagnitnogo izluchenija millimetrovogo diapazona: monografija. Simferopol’: IT “ARIAL”, 2017. s. 445 (In Russ.)].

  7. Козлов В.И., Мач Э.С., Литвин Ф.Б., Терман О.А., Сидоров В.В. Метод лазерной допплеровской флоуметрии. Пособие для врачей. 22. 2001. [Kozlov V.I., Mach Je.S., Litvin F.B., Terman O.A., Sidorov V.V. Metod lazernoj dopplerovskoj floumetrii. Posobie dlja vrachej. 22. 2001. (In Russ.)].

  8. Крупаткин А.И., Сидоров В.В. Лазерная допплеровская флоуметрия микроциркуляции крови: руководство для врачей. М.: Медицина. 254. 2005. [Krupatkin A.I., Sidorov V.V. Lazernaja dopplerovskaja floumetrija mikrocirkuljacii krovi: rukovodstvo dlja vrachej. M.: Medicina. 254. 2005. (In Russ)].

  9. Humeau A., Koïtka A., Abraham P. Time-frequency analysis of laser Doppler flowmetry signals recorded in response to a progressive pressure applied locally on anaesthetized healthy rats. Phys Med Biol. 49 (5): 843–857. 2004.

  10. Stefanovska A. Physics of the human cardiovascular system. [Teкcт] / A. Stefanovska, M. Bracic. Contemporary Physics. 40 (1): 31–35. 1999.

  11. Bollinger A. Evaluation of Flux Motion in Man by the Laser Doppler Technique [Teкcт] / A. Bollinger, U. Hoffmann, U. K. Franzesc. Blood vessels. 28: 21–26. 1991.

  12. Sokolik J., Tumova I., Blahova M. et al. Anti-inflammatory activities of copper (II) and zinc (II) 3,6-dimetylsalicylates and their equimolar mixture. Acta Facult. Farm. Univ.comenianae. 53 (1): 224–228. 2006.

  13. Ignatyev I., Kondratenko Y., Fundamensky V., Kochina T. Synthesis and characterization of cobalt (II) complexes with triethanolamine and succinate and/or nitrate anions. J. Transition Metal Chemistry. 43 (2): 127–136. 2018.

  14. Кондратенко Ю.А. Синтез, строение и термическое поведение комплекса {Co2[N (CH2CH2OH)3]2Cl2}Cl2. Журн. общ. хим. 87 (4): 698–700. 2017. [Kondratenko Ju.A. Sintez, stroenie i termicheskoe povedenie kompleksa {Co2[N (CH2CH2OH)3]2Cl2}Cl2. ZhOH. 87 (4): 698–700. 2017. (In Russ.)].

  15. Chohan Z.H., Iqbal M.S., Iqbal H.S., Scozzafava A., Supuran C.T. Transition metal acetylsalicylates and their anti-inflammatory activity. Journal of enzyme inhibition and medicinal chemistry. 17 (2): 87–91. 2002.

  16. Яковчук Т.В., Катюшина О.В., Хусаинов Д.Р. и др. Противовоспалительная активность солей салициловой и ацетилсалициловой кислот. Ученые записки Крымского федерального университета им. В.И. Вернадского. Биология. Химия. Т. 24, 2 (63): 332–338. 2011. [Jakovchuk T.V., Katjushina O.V., Husai-nov D.R. et al. Protivovospalitel’naja aktivnost’ solej salicilovoji acetilsalicilovoj kislot. Uchenye zapiski Kryms-kogo federal’nogo universiteta imeni V.I. Vernadskogo. Biologija. Himija. Т. 24, 2 (63): 332–338. 2011. (In Russ.)].

  17. Xue S., Chen S., Wang M., Chen J. Antipyretic and analgesic effects of zinc acetylsalicylateюJournal of Shenyang Pharmaceutical University. 12 (2): 133. 1995.

  18. Korkmaz S., Atmanli A., Li S., Radovits T., Hegedűs P., Barnucz E., Hirschberg K., Loganathan S., Yoshikawa Y., Yasui H., Karck M., Szabó G. Superiority of zinc complex of acetylsalicylic acid to acetylsalicylic acid in preventing postischemic myocardial dysfunction. Exp. Bio. Med. 240 (9): 1247–1255. 2015.

  19. Sea K., Sohn S.H., Durazo A., Sheng Y., Shaw B.F., Cao X., Taylor A.B., Whitson L.J., Holloway S.P., Hart P.J., Cabelli D.E., Gralla E.B., Valentine J.S. Insights into the role of the unusual disulfide bond in copper-zinc superoxide dismutase. J. Biol. Chem. 290 (4): 2405–2418. 2015.

  20. Boer J.L., Mulrooney S.B., Hausinger R.P. Nickel-dependent metalloenzymes. Archives of biochemistry and biophysics. 544: 142–152. 2014.

  21. Christianson D.W. Structural chemistry and biology of manganese metalloenzymes. Progress in biophysics and molecular biology. 67 (2–3): 217–252. 1997.

  22. Lindskog S. Cobalt (II) in metalloenzymes. A reporter of structure-function relations. Biochemistry. – Springer, Berlin, Heidelberg. 153–196. 1970.

  23. McCall K.A., Huang C., Fierke C.A. Function and mechanism of zinc metalloenzymes. The Journal of nutrition. 130 (5): 1437–1446. 2000.

  24. Якушев В.И., Покровский М.В., Бесхмельницына Е.А., Мясищева О.В., Литвинова А.С., Кривошпанова И.И., Демченко С.А. Аргиназа II – новая мишень для создания эндотелиопротекторов. Ведомости Научного центра экспертизы средств медицинского применения. № 1: 26–30. 2015. [Jakushev V.I. Pokrovskij M.V., Beshmel’nicyna E.A., Myasishcheva O.V., Litvinova A.S., Krivoshpanova I.I., Demchenko S.A. ArginazaI I – novaja mishen’ dlja sozdanijaj endotelioprotektorov. Vedomosti Nauchnogo centraj ekspertizy sredstv medicinskogo primenenija. № 1: 26–30. 2015. (In Russ.)].

  25. Foye W.O. Baum M.D., Williams D.A. Stability of metal complexes of salicylic acid derivative sandanalogs III. 3, 6 dialkylderivativesandpyridine analogs. J. Pharmaceutical Sci. 56 (3): 332–336. 1967.

  26. Belhassena I., Nouari W., Messaoud A., Nouar M., Brahimi M., Chawki Lamara S.-A., Aribi A. Aspirin enhances regulatory functional activities of monocytes and downregulates CD16 and CD40 expression in myocardial infarction autoinflammatory disease. International Immunopharmacology. 83: 106349. 2020.

  27. Grisolia S., Mendelson J., Diederich D. Inactivation of metalloenzymes by salicylate. FEB Sletters. 11 (2): 140–143. 1970.

Дополнительные материалы отсутствуют.