1. На главную
  2. Электронные версии
  3. Физика и химия стекла
  4. T. 48, № 6, 2022

Физика и химия стекла, 2022, T. 48, № 6, стр. 746-752

Инфракрасная спектроскопия композиционных материалов на основе высококремнеземных пористых стекол, активированных ионами висмута и иттрия

М. А. Гирсова 1, *, Г. Ф. Головина 1, Л. Н. Куриленко 1

1 Институт химии силикатов им. И.В. Гребенщикова РАН
199034 Санкт-Петербург, наб. Макарова, 2, Россия

* E-mail: girsovama@yandex.ru

Поступила в редакцию 25.07.22
После доработки 01.08.22
Принята к публикации 05.08.22

Полный текст (PDF)

Аннотация

Синтезированы композиционные материалы (КМ) на основе матриц из высококремнеземных нанопористых стекол, активированных ионами висмута и иттрия. Методом ИК-спектроскопии (1000–400 см–1) проведено исследование КМ в зависимости от соотношения нитратов Bi/Y в растворе (1 : 1 и 10 : 1) и температуры тепловой обработки КМ (от 470 до 870°С). Методом ИК-спектроскопии у композитов идентифицированы колебания, характерные для кубической модификации Y2O3 и для моноклинной модификации оксида висмута (α-Bi2O3); для колебаний Bi–O, Bi–O–Bi связей и катионов Bi3+ в [BiO6] и/или [BiO3] структурных единицах; для колебаний Bi–O–Si связей, для Y–O–Y и Y–O связей. Установлено, что увеличение содержания иттрия в КМ, термообработанных при 470 и 870°С (при прочих равных условиях) приводит к появлению дополнительных полос поглощения при 564, 556, 432, 424 см–1, которые могут быть связаны с формированием кубической фазы Y2O3.

Ключевые слова: композиционные материалы, пористое стекло, висмут, иттрий, инфракрасная спектроскопия

ВВЕДЕНИЕ

Актуальным является изучение термохромного поведения (изменение окраски материала при температурных воздействиях в разных атмосферах спекания) и характеристик цвета (“colour properties”) иттрий-замещенных оксидов висмута и материалов их содержащих [1–3]. В работе [1] исследована серия иттрий-замещенных оксидов висмута (Bi1 – xYx)2O3 (0.05 ≤ x ≤ 0.25), которые демонстрируют термохромное поведение с изменением цвета от желтого до коричневого различных оттенков в зависимости от режима термической обработки. Согласно фазовым диаграммам в системе Bi2O3–Y2O3 [1, 4, 5] и данным [6] известно, что иттрий-замещенные оксиды висмута кристаллизуются в различных фазах, в том числе включая чистые фазы Bi2O3 (в основном полиморфные формы β и δ) и Y2O3, в зависимости от уровня замещения и температурно-временного режима тепловой обработки оксидов.

Следует отметить, что использование разных температурно-временных режимов разложения солей Bi(NO3)3·5H2O и Y(NO3)3·6H2O внутри порового пространства материала может приводить к формированию оксида иттрия, различных полиморфных форм оксида висмута (α, β, γ, δ), а также смешанных поликристаллических фаз Bi1 – xYxO1.5 [1, 2, 4–6].

Ранее нами было установлено методом энергодисперсионной рентгеновской спектроскопии, что в композиционных материалах (КМ Bi/Y), спеченных при Т = 650°С, висмут (0.00–4.56 мас. % Bi) распределен неравномерно, а иттрий (0.83–2.49 мас. % Y) – напротив, достаточно равномерно (за исключением поверхностного слоя образцов ~100 мкм) по толщине образцов11.

В настоящей работе были продолжены исследования КМ на основе матриц из высококремнеземных нанопористых стекол, активированных ионами висмута и иттрия, в зависимости от температуры тепловой обработки КМ. Большинство образцов КМ в зависимости от условий их получения являются рентгеноаморфными и дополнительную информацию об их структуре можно получить методом ИК-спектроскопии.

ОБЪЕКТЫ И МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ

Объектами исследования являются композиционные материалы (КМ) на основе высококремнеземных нанопористых стекол (НПС), активированные ионами висмута и иттрия, в форме прямоугольных плоскопараллельных пластин (размером 5–15 × 5–15 × 1.5 ± 0.15 мм). По данным химического анализа состав базовых НПС-матриц (средний диаметр пор в диапазоне 3–5 нм, пористость ~ 30%) (по анализу, мас. %): 0.30 Na2O, 3.14 B2O3, 0.11 Al2O3, 96.45 SiO2 [7]. Образцы КМ получены при комнатной температуре в подкисленных 0.5 M водно-солевых растворах пентагидрата нитрата висмута в присутствии гексагидрата нитрата иттрия (массовое соотношение нитратов в растворе Bi/Y составляло 1 : 1 и 10 : 1) в течение 72 ч. Обозначение синтезированных образцов в зависимости от соотношения нитратов в растворе: Bi/Y, 10Bi/Y – в соответствии с концентрацией пропитывающих растворов. При приготовлении растворов для синтеза композиционных материалов использовали реактивы: висмут азотнокислый Bi(NO3)3·5H2O (“ч. д. а.” 99.5%), 6-водный нитрат иттрия Y(NO3)3·6H2O (“х. ч.” 99.3%). Все образцы КМ были высушены при 50°С в течение 1 ч. Затем серия образцов КМ была подвергнута тепловой обработке (по специально разработанным режимам [8]) при температурах 470, 650 и 870°С (на воздухе) с изотермическими выдержками в течение 60, 120, 15 мин соответственно. При 50°С КМ Bi/Y были розово-оранжевого цвета из-за высокой концентрации введенного нитрата иттрия. Композиты серий 10Bi/Y (50–870°С) и 10Bi/Y (470–870°С) были прозрачными и неокрашенными.

Содержание висмута по данным химического анализа в образцах КМ составляло ~ 1.4–1.5 мас. % (в пересчете на Bi2O3). Содержание висмута в КМ было определено методом пламенной фотометрии на спектрофотометре iCE 3000 (Thermo Fisher Scientific). Стандартное квадратичное отклонение составляло 0.2–0.6%.

Исследования композитов методом ИК-спектроскопии были проведены с помощью спектрофотометра SPECORD M-80 (Carl Zeiss JENA) в области частот 1000–400 см–1 со спектральным разрешением 4 см–1. Измерения проводили при комнатной температуре на образцах в виде таблеток диаметром 13 мм, спрессованных из смеси порошков КМ с KBr. Для изготовления таблеток была использована пресс-форма ПФ-13 в условиях вакуумной откачки (давление в вакуумной системе не более 20 мм рт. ст.). ИК спектры пропускания были измерены несколько раз для каждого образца.

РЕЗУЛЬТАТЫ И ОБСУЖДЕНИЕ

На рис. 1 представлены ИК спектры пропускания (1000–400 см–1) висмутсодержащих КМ, активированных ионами иттрия, в зависимости от их состава (КМ Bi/Y, КМ 10Bi/Y) и температуры тепловой обработки (470–870°С).

Рис. 1.

ИК спектры пропускания (1000–400 см–1) КМ 10Bi/Y (1, 3, 5) и КМ Bi/Y (2, 4, 6) в зависимости от режима их тепловой обработки. Тепловая обработка КМ (температура, длительность изотермической выдержки): при 470°С в течение 60 мин (1, 2); при 650°С в течение 120 мин (3, 4); при 870°С в течение 15 мин (5, 6).

На ИК спектрах всех КМ были обнаружены фундаментальные полосы при 928–908, 804–800, 680–672, 472–464, 408 см–1. Перегибы на кривых в области частот 928–920 и 912–908 см–1 могут относиться к валентным колебаниям B–O–Si связей ν (B–O–Si) [9, 10]. Обнаруженные полосы при 912–908 см–1 у КМ, термообработанных при 870°С, скорее всего, могут быть приписаны к валентным колебаниям Y–O–Y связей ν (Y–O–Y) [11]. Сильные полосы при 804–800 см–1 возможно связаны с колебанием Y–O, с валентными колебаниями Si–O–Si связей ν (Si–O–Si) между тетраэдрами. Полосы при 680–672 см–1 обычно приписывают к валентным колебаниям B–O–Si связей ν(B–O–Si) и к симметричным валентным колебаниям Si–O–Si структурных единиц νs(Si–O–Si), а также могут быть связаны с Bi–O–Si связями [10, 12, 13]. Полосы при 472–464 см–1 возможно связаны с деформационными δ(Si–O–Si) и маятниковыми колебаниями Si–O–Si (bending and rocking motion of Si–O–Si), с деформационными колебаниями O–Si–O связей δ(O–Si–O) и Si–O связей δ(Si–O), колебаниями Bi–O–Bi и Bi–O связей в [BiO6] структурных единицах, с колебанием Y–O связей в кубической фазе Y2O3 [9, 10, 12–15]. Слабая полоса при 408 см–1 может относиться к колебаниям Bi–O–Bi и Bi–O связей в [BiO6] структурных единицах; к деформационным колебаниям Si–O–Si δ(Si–O–Si), Si–O δ(Si–O) и Y–O δ(Y–O) связей [11–13].

Дополнительная слабая полоса при 752 см–1 обнаружена у КМ Bi/Y, термообработанных при 470°С, которая может быть связана с симметричными валентными колебаниями Si–O–Si νs (Si–O–Si) мостиковых атомов кислорода между тетраэдрами SiO4; симметричными валентными колебаниями Bi–O связей νs (Bi–O) в [BiO3] структурных единицах [10, 12, 15]. Слабые полосы при 704 см–1 (КМ 10Bi/Y, 470°С) и при 712 см–1 (КМ Bi/Y, 470°С), скорее всего, могут быть приписаны к симметричным валентным колебаниям Bi–O связей νs (Bi–O) в [BiO3] группах [16, 17].

У большинства КМ обнаружены полосы при 640–632 см–1 (за исключением КМ 10Bi/Y, 650°С), которые, возможно, связаны с симметричными валентными колебаниями Si–O–Si связей νs (Si–O–Si) [18]. Слабая полоса при 620 см–1 (КМ 10Bi/Y, 470°С) может относиться к симметричным валентным колебаниям Si–O–Si связей νs (Si–O–Si) и характерна для α–Bi2O3 [18, 19].

У серии композитов 10Bi/Y, термообработанных при 470 и 870°С, обнаружены две слабые полосы при 608 и 612 см–1 соответственно. Эти полосы могут быть приписаны к симметричным валентным колебаниям Si–O–Si связей νs (Si–O–Si) и к валентным колебаниям Bi–O связей νs (Bi–O) в [BiO6] октаэдрических структурных единицах, а также к валентным колебаниям Y–O связей ν (Y–O) в Y2O3 [16, 18, 20].

У большинства КМ обнаружены слабые перегибы на кривых при 592–584 см–1 (за исключением КМ 10Bi/Y, 470°С), которые могут быть связаны с валентными колебаниями Si–O–Si связей ν (Si–O–Si) и относятся к колебаниям катионов Bi3+ в [BiO6] и/или [BiO3] структурных единицах, к колебаниям Bi–O–Bi связей в [BiO6] структурных единицах [12, 13, 18]. У КМ 10Bi/Y (470°С) обнаружен перегиб на кривой в более коротковолновой области при 572 см–1, который может быть обусловлен колебанием Y–O связей в кубической фазе Y2O3 и колебанием катионов Bi3+ в [BiO6] и/или [BiO3] структурных единицах [13, 14].

У серии композитов Bi/Y, термообработанных при 470 и 870°С, обнаружены перегибы на кривых при 564 и 556 см–1 соответственно, которые возможно связаны с колебанием Y–O в Y2O3 и формированием кубической фазы Y2O3 [14, 15, 21–24]. Кроме того наличие у композитов полос в области 564–556 см–1 может говорить о колебании катионов Bi3+ в [BiO6] и/или [BiO3] структурных единицах, о валентных колебаниях Bi–O связей ν (Bi–O) в октаэдрических [BiO6] структурных единицах [13, 25].

Только у композитов серии Bi/Y, термообработанных при 470°С, обнаружены дополнительные слабые полосы поглощения в низкочастотной области при 532, 524, 516, 504, 488, 448, 432, 424 см–1. Полоса при 532 см–1 возможно связана с деформационными колебаниям Bi–O связей δ(Bi–O) в октаэдрических [BiO6] структурных единицах и колебаниями Y–O–Y связей [22, 26]. Полоса при 524 см–1 может относиться к валентным колебаниям Y–O связей ν (Y–O), к деформационным колебаниям Si–O–Si связей δ(Si–O–Si), к колебаниям Bi–O связей в [BiO6] структурных единицах [19, 27]. Полосы при 516 и 504 см–1 могут быть приписаны к валентным колебаниям Y–O связей ν (Y–O) и характерны для моноклинной модификации оксида висмута (α-Bi2O3) [16, 20, 24, 25, 27]. Полосы при 488 и 448 см–1 возможно связаны с колебанием Bi–O и Bi–O–Bi связей в искаженных [BiO6] структурных единицах и колебаниям Y–O связей [12, 13, 16, 28]. Обнаружены полосы поглощения при 432 и 424 см–1, которые могут относиться к колебаниям Bi–O связей в [BiO6] структурных единицах и связаны с наличием фазы α-Bi2O3 и кубической фазы Y2O3 [16, 24, 25, 29].

Все обнаруженные у композитов ИК полосы с их отнесением сведены в таблице 1.

Таблица 1.  

Положение полос поглощения (в диапазоне 1000–400 см–1), обнаруженных у композиционных материалов, и их отнесение

Полосы, см–1 Отнесение
928–908 (С) Колебания ν (B–O–Si)
912–908 (С) Колебания ν (Y–O–Y) связей
804–800 (С) Колебания Y–O, ν (Si–O–Si) между тетраэдрами
752 (сл) Колебания νs (Si–O–Si) мостиковых атомов кислорода между тетраэдрами SiO4; колебания νs (Bi–O) в [BiO3] структурных единицах
712, 704 (сл) Колебания νs (Bi–O) в [BiO3] структурных единицах
680–672 (С) Колебания ν (B–O–Si), νs (Si–O–Si), Bi–O–Si связей
640–632 (С, сл) Колебания νs (Si–O–Si)
620 (С) Колебания νs (Si–O–Si), наличие α-Bi2O3
612, 608 (сл) Колебания νs (Si–O–Si), νs (Bi–O) в [BiO6] структурных единицах, ν (Y–O) в Y2O3
592–584 (сл) Колебания ν (Si–O–Si), колебания катионов Bi3+ в [BiO6] и/или [BiO3] структурных единицах, колебания Bi–O–Bi связей в [BiO6] структурных единицах
572 (сл) Колебания Y–O связей в кубической фазе Y2O3, колебания катионов Bi3+ в [BiO6] и/или [BiO3] структурных единицах
564, 556 (сл) Колебания Y–O связей в Y2O3, формирование кубической фазы Y2O3, колебания катионов Bi3+ в [BiO6] и/или [BiO3] структурных единицах, колебания ν (Bi–O) в [BiO6] структурных единицах
532 (сл) Колебания Y–O–Y связей, колебания δ(Bi–O) связей в [BiO6] структурных единицах
524 (сл) Колебания Bi–O связей в [BiO6] структурных единицах; колебания ν (Y–O) и δ(Si–O–Si) связей
516, 504 (сл) Колебания ν (Y–O); наличие α-Bi2O3
488, 448 (сл) Колебания Bi–O и Bi–O–Bi связей в искаженных [BiO6] структурных единицах; колебания Y–O связей
472–464 (С, сл) Деформационные δ(Si–O–Si) и маятниковые колебания Si–O–Si; δ(O–Si–O), δ(Si–O), колебания Bi–O–Bi и Bi–O связей в [BiO6] структурных единицах, с колебанием Y–O связей в кубической фазе Y2O3
432, 424 (сл) Колебания Bi–O связей в [BiO6] структурных единицах; наличие α-Bi2O3 и кубической фазы Y2O3
408 (сл) Колебания Bi–O–Bi и Bi–O связей в [BiO6] структурных единицах; колебания δ(Si–O–Si), δ(Si–O) и δ(Y–O) связей

Примечание. Условные обозначения качественных характеристик полос: С – сильная, сл – слабая.

Таким образом, установлено, что у КМ серии Bi/Y, термообработанных при 470°С, наблюдается наибольшее количество дополнительных полос в области 564–424 см–1, которые связаны формированием кубической фазы Y2O3. При более низкой концентрации иттрия (КМ серии 10Bi/Y) и более высоких температурах (650 и 870°С) у КМ с одинаковой концентрацией висмута (КМ серий 10Bi/Y и КМ серии Bi/Y) проявляются в основном полосы, характерные для всех образцов КМ.

Следует отметить, что с повышением температуры тепловой обработки КМ от 470 до 650–870°С происходит исчезновение и/или уменьшение числа полос в области частот 752–424 см–1, ответственных за колебания νs (Bi–O) в [BiO3] структурных единицах и наличие α-Bi2O3 и кубической фазы Y2O3.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Синтезированы композиционные материалы на основе матриц из высококремнеземных нанопористых стекол, активированных ионами висмута и иттрия, в зависимости от концентрации нитратов Bi/Y в растворе (от 1 : 1 до 10 : 1) и от температуры тепловой обработки композитов (от 50 до 870°С).

Проведено исследование композитов методом инфракрасной спектроскопии в зависимости от соотношения содержания введенного висмута и иттрия и температурно-временных режимов тепловой обработки композитов.

В синтезированных композиционных материалах идентифицированы колебания ν (B–O–Si) связей; колебания νs (Si–O–Si) мостиковых кислородов между тетраэдрами; колебания δ(Si–O–Si), δ(Si–O) связей; колебания Y–O–Y, ν (Y–O), δ(Y–O) связей; колебания Bi–O–Bi и Bi–Oсвязей в [BiO6] структурных единицах; колебания νs (Bi–O) в [BiO3] структурных единицах; колебания Bi–O–Si связей; колебания катионов Bi3+ в [BiO6] и/или [BiO3] структурных единицах. Помимо этого обнаружены полосы, отвечающие за наличие α-Bi2O3 и кубической фазы Y2O3. Установлено влияние концентрации введенного иттрия на структуру композиционных материалов и формирование кубической фазы Y2O3 внутри порового пространства КМ.

Работа выполнена в рамках государственного задания ИХС РАН при поддержке Минобрнауки России (Государственная регистрация № АААА-А19-119022290087-1 и № 1021050501068-5-1.4.3 (проект FFEM-2022-0004)).

Список литературы

  1. Liu X., Staubitz A., Gesing T.M. Thermochromic Behavior of Yttrium-Substituted Bismuth Oxides // ACS Appl. Mater. Interfaces. 2019. V. 11. P. 33147–33156.

  2. Mizoguchi H., Kawazoe H., Hosono H., Fujitsu S. Charge Transfer Band Observed in Bismuth Mixed-Valence Oxides, Bil-xYxO 1.5+δ (x = 0.3) // Solid State Communications. 1997. V. 104. P. 705–708.

  3. Šulcová P., Trojan M. Thermal analysis of the (Bi2O3)1−x(Y2O3)x pigments // Journal of Thermal Analysis and Calorimetry. 2008. V. 91. P. 151–154.

  4. Watanabe A. Phase equilibrium in the system Bi2O3–Y2O3: no possibility of δ-Bi2O3 stabilization // Solid State Ionics. 1996. V. 86–88. P. 1427−1430.

  5. Wang S.L., Hu Z.B., Gao F., Wang C.P., Liu, X.J. Thermodynamic Assessments of the Bi–Tb and Bi-Y Systems // Journal of Phase Equilibria and Diffusion. 2011. V. 32. P. 441–446.

  6. Zhen Q., Kale G. M., Shi G., Li R., He W., Liu J. Processing of dense nanocrystalline Bi2O3-Y2O3 solid electrolyte // Solid State Ionics. 2005. V. 176. P. 2727–2733.

  7. Antropova T., Girsova M., Anfimova I., Drozdova I., Polyakova I., Vedishcheva N., Structure and spectral properties of the photochromic quartz-like glasses activated by silver halides // J. Non-Cryst. Solids. 2014. V. 401. P. 139–141.

  8. Антропова Т.В., Гирсова М.А., Анфимова И.Н., Головина Г.Ф., Куриленко Л.Н., Фирстов С.В. Способ изготовления люминесцентного висмут-содержащего кварцоидного материала на основе высококремнеземного пористого стекла. Патент 2605711. Заявитель и патентообладатель Институт химии силикатов им. И.В. Гребенщикова. – № 2015117713/05; заявл. 12.05.2015; опубл. 27.12.2016, Бюл. № 36. – 17 с.: ил.

  9. Reddy D.V.K., Taherunnisa Sk., Prasanna A.L., Rao T.S., Veeraiah N., Reddy M.R. Enhancement of the red emission of Eu3+ by Bi3+ sensitizers in yttrium alumino bismuth borosilicate glasses // Journal of Molecular Structure. 2019. V. 1176. P. 133–148.

  10. Husung R.D., Doremus R.H. The infrared transmission spectra of four silicate glasses before and after exposure to water // Journal of Materials Research. 1990. V. 5. P. 2209–2217.

  11. Haritha A.H., Rao R.R. Sol-Gel synthesis and phase evolution studies of yttrium silicates // Ceramics International. 2019. V. 45. P. 24957–24964.

  12. Hammad A.H., Abdelghany A.M., ElBatal H.A. Thermal, Structural, and Morphological Investigations of Modified Bismuth Silicate Glass-Ceramics // Silicon. 2017. V. 9. P. 239–248.

  13. Kundu R.S., Dult M., Punia R., Parmar R., Kishore N. Titanium induced structural modifications in bismuth silicate glasses // Journal of Molecular Structure. 2014. V. 1063. P. 77–82.

  14. Romo F.C., Murillo A.G., Torres D.L., Castro N.C., Romero V.H., de la Rosa E., Febles V.G., Hernández M.G. Structural and luminescence characterization of silica coated Y2O3:Eu3+ nanopowders // Opt. Mater. 2010. V. 32. P. 1471–1479.

  15. Cacaina D., Ylänen H., Simon S., Hupa M. The behaviour of selected yttrium containing bioactive glass microspheres in simulated body environments // Journal of Materials Science: Materials in Medicine. 2008. V. 19. P. 1225–1233.

  16. Ardelean I., Cora S. FT-IR, Raman and UV-VIS spectroscopic studies of copper doped 3Bi2O3·B2O3 glass matix // Journal of Materials Science: Materials in Electronics. 2008. V. 19. P. 584–588.

  17. Singh L., Thakur V., Punia R., Kundu R.S., Singh A. Structural and optical properties of barium titanate modified bismuth borate glasses // Solid State Sciences. 2014. V. 37. P. 64–71.

  18. Fuss T., Moguš-Milanković A., Ray C.S., Lesher C.E., Youngman R., Day D.E. Ex situ XRD, TEM, IR, Raman and NMR spectroscopy of crystallization of lithium disilicate glass at high pressure // Journal of Non-Crystalline Solids. 2006. V. 352. P. 4101–4111.

  19. Dimitrov V., Dimitriev Y., Montenero A. IR spectra and structure of V2O5–GeO2–Bi2O3 glasses // Journal of Non-Crystalline Solids. 1994. V. 180. P. 51–57.

  20. Shanmugapriya T., Balavijayalakshmi J. Role of graphene oxide/yttrium oxide nanocomposites as a cathode material for natural dye-sensitized solar cell applications // Asia-Pacific Journal of Chemical Engineering. 2021. V. 16. article e2598. https://doi.org/10.1002/apj.2598

  21. Muresan L.E., Cadis A.I., Perhaita I., Indrea E. Morpho-structural and luminescence investigations on yttrium silicate based phosphors prepared with different precipitating agents // Central European Journal of Chemistry. 2014. V. 12. P. 1023–1031.

  22. Hajizadeh-Oghaz M., Razavi R.S., Barekat M., Naderi M., Malekzadeh S., Rezazadeh M. Synthesis and characterization of Y2O3 nanoparticles by sol–gel process for transparent ceramics applications // Journal of Sol-Gel Science and Technology. 2016. V. 78. P. 682–691.

  23. Tanner P.A., Sun R.W.Y. Use of preformed sols in the synthesis of luminescent lanthanide ion-doped yttria // Journal of Materials Science. 2001. V. 36. P. 2253–2255.

  24. McDevitt N.T., Baun W.L. Infrared absorption study of metal oxides in the low frequency region (700–240 cm–1) // Spectrochimica Acta. 1964. V. 20. P. 799–808.

  25. Ardelean I., Rusu D. Structural investigations of some B2O3 based glasses // Journal of Optoelectronics and Advanced Materials. 2008. V. 10. P. 66–73.

  26. Rejisha S.R., Anjana P.S., Gopakumar N. Effect of cerium(IV) oxide on the optical and dielectric properties of strontium bismuth borate glasses // Journal of Materials Science: Materials in Electronics. 2016. V. 27. P. 5475–5482.

  27. Eniu D., Simon S. Structural properties of melt versus sol-gel derived yttrium aluminosilicate systems // Ceramics International. 2018. V. 44. P. 9581–9584.

  28. Ardelean I., Cora S., Rusu D. EPR and FT-IR spectroscopic studies of Bi2O3–B2O3–CuO glasses // Physica B: Condensed Matter. 2008. V. 403. P. 3682–3685.

  29. Teja P.M.V., Babu A.R., Rao P.S., Vijay R., Rao D.K. Structural changes in the ZnF2–Bi2O3–GeO2 glass system doped with Fe2O3 by spectroscopic and dielectric investigations // Journal of Physics and Chemistry of Solids. 2013. V. 74. P. 963–970.

Дополнительные материалы отсутствуют.

Инструменты

следующая статья выпуска предыдущая статья выпуска содержание выпуска

Физика и химия стекла

Архивы выпусков Информация о журнале Отправить рукопись в журнал