Генетика, 2020, T. 56, № 7, стр. 855-860

Миграционные процессы в популяциях влияют на генные частоты, поэтому их отслеживание является составной частью протокола генетико-эпидемиологического обследования населения, в соответствии с которым производятся исследования сотрудниками лаборатории генетической эпидемиологии ФГБНУ “МГНЦ” более четырех десятилетий в различных регионах России. В настоящее время сотрудники лаборатории работают в Республике Северная Осетия-Алания (РСО). Это вторая республика Северного Кавказа в наших исследованиях, ранее было обследовано население Карачаево-Черкесии.

Основное население РСО – осетины, они составляют примерно 2/3 населения. Доля русского населения чуть более 20%, ингуши – 4, армяне и кумыки – по 2.3, грузины – 1.3%. Кроме того в РСО проживают представители более 80-ти национальностей (турки, украинцы и пр.), суммарная доля которых составляет около 5% [1]. Городское население превышает 64%.

Для характеристики миграционной активности населения и степени изолированности популяции используется индекс эндогамии (ИЭ), показывающий долю супружеских пар, являющихся уроженцами изучаемого региона [2]. Рассмотрены брачные записи за 1990–2000 гг. В более поздних записях отсутствуют сведения об этнической принадлежности супругов. Из тотальной выборки исключены браки супругов пострепродуктивного возраста (женщина старше 45 лет), браки жителей других регионов (Москва, Санкт-Петербург и пр.). Особенностью данной работы явился тот факт, что значительное количество осетинских браков регистрируется с жителями Южной Осетии, что привело к занижению оценки ИЭ. Кроме этого брачующиеся 90-х годов прошлого века родились в основном в 60–70 гг. ХХ в., т.е. более полувека назад (на момент исследования), в связи с чем часть сел опустели и уже отсутствуют на картах. Ряд брачных записей содержали лишь частичную информацию о местах рождения супругов. Тем не менее в данный анализ вошло 28 359 брачных записей. ИЭ подсчитан для всех административных единиц РСО – Владикавказа и восьми районов (Дигорский, Ирафский, Ардонский, Алагирский, Кировский, Моздокский, Правобережный, Пригородный) по всем бракам; затем по внутриэтническим бракам осетин, русских, армян, ингушей, кумыков, корейцев в тех случаях, когда количество браков позволяло это сделать. Частично ИЭ для осетин рассматривался ранее [3]. Кроме этого ИЭ рассмотрен для городского и сельского населения отдельно.

В табл. 1 представлены значения ИЭ для всех девяти административных единиц РСО для всех браков, а также отдельно для осетин, русских, армян, ингушей, кумыков и корейцев. Минимальный ИЭ зафиксирован у осетин Пригородного р-на (0.18), максимальный – у кумыков Моздокского р‑на (0.86). Заметим, что у русских Пригородного р-на ИЭ составил 0.32, а у ингушей всего 0.13. Доля супругов – уроженцев РСО, оказывается высокой лишь в Дигорском (0.79) и Ирафском (0.82) р-нах. Ирафский и Дигорский р-ны населены в основном дигорцами (субэтнос осетин). Основная доля мигрантов – осетин происходит из Южной Осетии и Таджикистана, русских – со всей России и республик бывшего СССР, армян – из Армении, корейцев – из Казахстана.

В табл. 2 представлены значения ИЭ для городов и райцентров РСО. Второе число в ячейках табл. 2 характеризует то, насколько райцентр сформирован из жителей своего района. Минимальный ИЭ (0.04) отмечен в Октябрьском (райцентр Пригородного р-на), причем как у осетин так и у русских. Видимо сказывается влияние столицы РСО (Владикавказа). Максимальный – Дигора (0.50) и Чикола (0.48), эти же райцентры в максимальной степени формируются из населения своего района.

Индекс эндогамии городов в других изученных популяциях Северного Кавказа также низок. Так в городах Карачаево-Черкесии [4]: 0.27 (Черкесск), 0.13 (Карачаевск), 0.16 (Усть-Джегута). При этом у карачаевцев 0.03–0.10, у русских 0.03 (Теберда) – 0.36 (Черкесск), 0.09 – черкесы (Черкесск), 0.08 – абазины (Черкесск). В остальных райцентрах Карачаево-Черкесии ИЭ также не является высоким. Мы связываем такую картину с активной миграцией населения из сел в города и обратно.

В табл. 3 представлена эндогамность собственно сельского населения с исключением райцентра. Значения ИЭ также оказываются достаточно низкими. Более того, население района далеко не полностью формируется за счет населения РСО, не достигая половины в трех районах. Коэффициенты линейной корреляции полученных значений эндогамии со значениями случайного инбридинга, подсчитанного на основании распределений частот фамилий, составили: r = 0.46 ± 0.34 (города и райцентры, включая Владикавказ); r = 0.55 ± 0.34 (сельское население р-нов); r = 0.53 ± 0.35 (р-ны целиком, без Владикавказа). В последних двух коэффициентах корреляции использовано средневзвешенное значение случайного инбридинга для популяций ранга “сельсовет”. При включении в выборку значений ИЭ для Владикавказа коэффициент корреляции r = 0.35 ± 0.35, причем это значение коэффициента корреляции оказывается и при использовании средневзвешенных значений случайного инбридинга для популяций ранга “сельсовет”, и при использовании значений случайного инбридинга для популяций ранга “район”. Коэффициент корреляции между значениями случайного инбридинга для популяций ранга “район” и значениями эндогамии для РСО по всем бракам из табл. 3 оказывается самым высоким из перечисленных, составив 0.61 ± 0.32.

На рисунках представлено территориальное распределение эндогамности как для всего населения (рис. 1) так и только для осетинского (рис. 2). Картографические схемы построены по оригинальному алгоритму (Свидетельство о регистрации № 2013660844). Схемы не показывают существенных различий, за исключением Моздокского р-на, где осетин всего 10%. Прослеживается снижение эндогамии в направлении запад – восток.

Рис. 1.

Территориальное распределение эндогамии в РСО.

Рис. 2.

Территориальное распределение эндогамии у осетин в РСО.

Завершая работу, проиллюстрируем структуру ИЭ в районах (рис. 3). Миграционная активность женщин ненамного ниже миграционной активности мужчин, а во Владикавказе и Моздокском р-не данные показатели сравнимы.

Рис. 3.

Структура индекса эндогамии в РСО.

Таким образом, республика не является популяцией высшего иерархического уровня для своей титульной нации. Осетинский народ проживает на территории двух республик – Северной и Южной Осетии, не утрачивая родственных связей, несмотря на наличие границ.

Все процедуры, выполненные в исследовании с участием людей, соответствуют этическим стандартам институционального и/или национального комитета по исследовательской этике и Хельсинкской декларации 1964 г. и ее последующим изменениям или сопоставимым нормам этики.

От каждого из включенных в исследование участников было получено информированное добровольное согласие.

Настоящее генетико-эпидемиологическое исследование одобрено этическим комитетом ФГБНУ “МГНЦ” (протокол № 7 от 20.12.2017).  Авторы заявляют, что у них нет конфликта интересов.

Исследование выполнено при поддержке гранта РНФ № 17-15-01051 и государственного задания Министерства науки и высшего образования РФ.