Известия РАН. Серия физическая, 2020, T. 84, № 1, стр. 26-29

Голографическое формирование дифракционных структур бесселеподобными световыми пучками с учетом самодифракции записывающих волн в фотополимерных материалах

В. О. Долгирев 1, С. Н. Шарангович 1*, Д. И. Дудник 1, А. О. Семкин 1

1 Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования Томский государственный университет систем управления и радиоэлектроники
Томск, Россия

* E-mail: shr@tusur.ru

Поступила в редакцию 29.07.2019
После доработки 30.08.2019
Принята к публикации 27.09.2019

Полный текст (PDF)

Аннотация

В работе разработана теоретическая модель голографического формирования дифракционных структур с учетом влияния самодифракции записывающих пучков, позволяющая преобразовывать световые поля в бесселеподобные. Экспериментально продемонстрировано усиление боковых максимумов дифрагировавшего пучка, вследствие влияния самодифракции.

ВВЕДЕНИЕ

В последнее время в оптике интенсивно исследуются световые пучки, практически свободные от дифракции [1, 2]. К таким пучкам относятся Бесселевы световые пучки. Данные оптические пучки можно использовать в различных областях оптической метрологии, системах оптического выравнивания на больших расстояниях и механических устройствах, в нелинейной оптике, в когерентной томографии, а также при проектировании атмосферных беспроводных линий телекоммуникаций [1, 2]. Актуальным представляется поиск доступных методов формирования таких пучков.

Одним из наиболее эффективных методов формирования дифракционных оптических элементов (ДОЭ) является голографический с применением фоточувствительных сред [35]. Эффективность метода обусловлена возможностью создавать сколь угодно сложные дифракционные структуры (ДС), позволяющие преобразовывать проходящие световые пучки.

В данной работе исследуется процесс голографического формирования ДС бесселеподобными световыми пучками с учетом самодифракции записывающих световых волн.

ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ ЧАСТЬ

Пусть на границу образца (рис. 1а), содержащего фотополимерный материал (ФПМ) толщиной $d,$ падает два монохроматических пучка света с амплитудными распределениями ${{E}_{0}}\left( {\vec {r}} \right)$ (Гауссово распределение) и ${{E}_{1}}(\vec {r})$ (бесселеподобное распределение), волновыми векторами $\overrightarrow {k_{0}^{'}} $ и $\overrightarrow {k_{1}^{'}} ,$ под углами ${{\theta }_{0}}$ и ${{\theta }_{1}}.$ Оптическое поле на входной границе описывается как [614]:

(1)
$E(t,\vec {r}) = \sum\limits_{j = 0,1} {\overrightarrow {{{e}_{j}}} {{E}_{j}}\exp \left[ {i\left( {\omega t - \overrightarrow {k_{j}^{'}} \vec {r}} \right)} \right]} ,$
где $\overrightarrow {{{e}_{j}}} $ – вектор поляризации; $\vec {r}$ – радиус-вектор; $\overrightarrow {k_{j}^{'}} = k\overrightarrow {{{N}_{j}}} ,$ $k = {{n \cdot \omega } \mathord{\left/ {\vphantom {{n \cdot \omega } c}} \right. \kern-0em} c}$ – волновое число и $\overrightarrow {{{N}_{j}}} $ – нормаль к волновому фронту, $n$ – показатель преломления.

Рис. 1.

(а) Пространственная геометрия записи; (б) локальный контраст интерференционной картины.

Во время записи внутри образца с ФПМ происходит изменение распределения интенсивности $I(t,\vec {r})$ записывающего поля под действием дифракции записывающих световых пучков. ДС в каждый момент времени продолжает формироваться в соответствии с изменением распределения светового поля, а в областях малого контраста (<0.1, рис. 1б), под действием эффекта самодифракции, формируется дополнительная решетка, которая вызывает неоднородность амплитудно-фазового профиля всей решетки. При этом в областях высокого контраста запись ДР остается линейной.

Выражение для амплитуды первой гармоники показателя преломления с учетом эффекта самодифракции представлено ниже [14]:

(2)
${{n}_{1}}(\tau ,x,y,z) = {{n}_{{{\text{1}}P}}}(\tau ,x,y,z) + {{n}_{{1H}}}(\tau ,x,y,z),$
где ${{n}_{{{\text{1}}P}}}(\tau ,x,y,z)$ – вклад в амплитуду первой гармоники за счет фотополимеризационно-диффузионных процессов, а ${{n}_{{1H}}}(\tau ,x,y,z)$ – вклад в амплитуду первой гармоники за счет самодифракции записывающих световых пучков. Данные выражения описываются как [14]:
(3)
$\begin{gathered} {{n}_{{1P}}}(\tau ,x,y,z) = \delta {{n}_{p}}{{F}_{2}}(x,z) \times \\ \times \,\,\sqrt {m{}_{0}(x,z)} \int\limits_0^{\tau } {R(\tau {\kern 1pt} ',x,z)d\tau {\kern 1pt} '} , \\ \end{gathered} $
(4)
$\begin{gathered} {{n}_{{1H}}}(\tau ,x,y,z) = \delta {{n}_{p}}{{F}_{2}}(x,z) \times \\ \times \,\,\sqrt {m{}_{0}(x,z)} \int\limits_0^{\tau } {R(\tau {\kern 1pt} ',x,z)H(\tau {\kern 1pt} ',\tau ,x,y,z)d\tau {\kern 1pt} '} , \\ \end{gathered} $
где $\delta {{n}_{p}}$ – параметр модели, характеризующий изменение $n$ вследствие полимеризации и диффузии компонент материала; $\tau = {t \mathord{\left/ {\vphantom {t {{{T}_{m}}}}} \right. \kern-0em} {{{T}_{m}}}}$– относительное время; ${{T}_{m}} = {1 \mathord{\left/ {\vphantom {1 {\left( {K_{1}^{2}{{D}_{m}}} \right)}}} \right. \kern-0em} {\left( {K_{1}^{2}{{D}_{m}}} \right)}}$ – время диффузии; ${{K}_{1}} = \left| {{{K}_{1}}} \right|$ – волновое число первой гармоники; ${{D}_{m}}$ – начальное значение коэффициента диффузии; ${{F}_{2}}(x,z)$ = $\frac{{{{2}^{k}}}}{{{{b}_{x}}}} \cdot \frac{{2k}}{{1 + {{m}_{0}}(x,z)}};$ $m{}_{0}(x,z)$ = = ${{{{I}_{0}}(x,z)} \mathord{\left/ {\vphantom {{{{I}_{0}}(x,z)} {{{I}_{1}}(x,z)}}} \right. \kern-0em} {{{I}_{1}}(x,z)}}$ – соотношение интенсивностей записывающих световых пучков; ${{I}_{j}}(x,z)$ = = ${{\left| {{{E}_{j}}(x,z)} \right|}^{2}};$ $j = 0,1;$ ${{b}_{x}} = b(x,z)$ = ${{{{T}_{p}}(x,z)} \mathord{\left/ {\vphantom {{{{T}_{p}}(x,z)} {{{T}_{m}}}}} \right. \kern-0em} {{{T}_{m}}}};$ ${{T}_{p}}(x,z)$ = ${{{{h}^{{ - 1}}}} \mathord{\left/ {\vphantom {{{{h}^{{ - 1}}}} {{{{\left[ {{{I}^{0}}(x,z)} \right]}}^{2}}}}} \right. \kern-0em} {{{{\left[ {{{I}^{0}}(x,z)} \right]}}^{2}}}}$ – локальное время полимеризации; $R(\tau ,x,z) = \frac{{{{M}_{0}}(\tau ,x,z)}}{{{{M}_{n}}}} - \left( {\frac{{{{2}^{k}}}}{{{{b}_{x}}}} - {{C}_{n}}} \right)$ ${{M}_{0}}(\tau ,x,z)$ – концентрация мономера для нулевой гармоники; ${{M}_{n}}$ – начальная концентрация мономера; ${{C}_{n}}$ = = ${{\delta {{n}_{i}}} \mathord{\left/ {\vphantom {{\delta {{n}_{i}}} {\delta {{n}_{p}}}}} \right. \kern-0em} {\delta {{n}_{p}}}};$ $\delta {{n}_{p}}$ и $\delta {{n}_{i}}$ – параметры модели, характеризующие изменение $n$ вследствие полимеризации и диффузии компонент материала; ${{F}_{1}}(\tau ,x,z)$ = ${{{{2}^{k}}} \mathord{\left/ {\vphantom {{{{2}^{k}}} {{{b}_{x}} + {{b}_{m}}(\tau ,x,z)}}} \right. \kern-0em} {{{b}_{x}} + {{b}_{m}}(\tau ,x,z)}};$ ${{b}_{m}}(\tau ,x,z)$ = = $\exp \left[ { - s{{\left( {1 - {{M}_{0}}(\tau ,x,z)} \right)} \mathord{\left/ {\vphantom {{\left( {1 - {{M}_{0}}(\tau ,x,z)} \right)} {{{M}_{n}}}}} \right. \kern-0em} {{{M}_{n}}}}} \right];$ $H(\tau {\kern 1pt} ',\tau ,x,y,z)$ = =  ${{J}_{1}}\left[ {x,z} \right]$ = =  – функция Бесселя; ${\text{Г}} = \delta {{n}_{p}} \cdot G \cdot d$ = $\omega \cdot d \cdot {{\delta {{n}_{p}}} \mathord{\left/ {\vphantom {{\delta {{n}_{p}}} 2}} \right. \kern-0em} 2} \cdot c \cdot \cos \left( {{{\varphi }_{1}}} \right)$ – нормализованный коэффициент связи, характеризующий эффективность взаимодействия световых волн с решеткой.

Выражение (2) определяет временную динамику пространственного распределения амплитуды ДР с учетом самодифракции записывающих световых пучков. Амплитудно-фазовая неоднородность профиля решетки, обусловленная влиянием эффекта самодифракции, приводит к повороту эффективного вектора решетки, соответственно, и к смещению угла Брэгга при считывании, а также к обмену энергии между пучками.

ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНАЯ ЧАСТЬ

На рис. 2 представлена экспериментальная установка по голографическому формированию и считыванию c ФПМ [1519]. Гелий-неоновый (He-Ne) лазер с длиной волны излучения 633 нм формирует опорный световой пучок с Гауссовым световым распределением диаметром 1 мм и мощностью 2 мВт. После отражения от зеркала (З) пучок разделяется на два с помощью светоделительного кубика (с. к.). Далее, сигнальный пучок посредством амплитудного транспаранта (AT) преобразует Гауссово распределение интенсивности света в бесселеподобное [20, 21]. AT имел ширину концентрической щели 0.05 мм и диаметр кольца 0.4 мм. Расстояние от AT до линзы (Л) и от линзы до ДОЭ соответствовало фокусному расстоянию самой линзы (23 см). Второй пучок (опорный) с Гауссовым распределением уширяется до диаметра 4 мм с помощью коллиматора (К). Угол падения опорного и сигнального пучка составлял 5 град. В объеме образца ФПМ опорный и сигнальный пучок интерферируют. Далее, следуя голографическому принципу, в нем формируется фазовая пропускающая голограмма. В качестве ФПМ использовались фотополимерные пленки “ГФПМ633.5” производства ООО “Полимерные голограммы – Новосибирск” с толщиной слоя 45 ± 5 мкм на стеклянной подложке толщиной 1 ± ± 0.1 мм. Анализатор лазерных пучков (A) фиксирует распределение интенсивности проходящего сигнального и опорного пучка. Для считывания полученной голограммы, сигнальный световой пучок перекрывался шторкой (Ш). На выходе ДОЭ анализатором фиксировалось распределение интенсивности дифрагировавшего светового пучка.

Рис. 2.

(а) Схема установки для формирования ДОЭ; (б) схема установки для считывания ДОЭ.

На рис. 3 проиллюстрированы распределения интенсивности сигнального светового пучка, и нормированные профили дифрагировавшего и сигнального светового пучка вдоль координат $X$. Из рис. 3б видно, что распределение интенсивности сигнального пучка имеет характер, похожий на квадрат функции Бесселя. Уровень боковых максимумов у дифрагировавшего светового пучка усилен по уровню (до 3.5 раз), при этом больше всего усиление происходит в областях малого контраста. Данное усиление обусловлено влиянием эффекта самодифракции записывающих световых пучков. Для сопоставления с теоретической моделью по выражению (2) были рассчитаны амплитудные профили ${{n}_{1}}$ в областях локальных максимумов распределения ${{n}_{1}}(\tau ,x,y,z)$ по координате $X$ и соответствующие им уровни дифрагированного светового пучка. Нормированные (относительно максимального) значения уровня максимумов дифрагированного светового пучка показаны черными кружками на рис. 3б. Среднеквадратическое отклонение уровня максимумов у дифрагировавшего пучка, полученного экспериментальным и численным методом, составило 5.4 процента.

Рис. 3.

(а) Распределение интенсивности сигнального светового пучка; (б) модуль квадрата функции Бесселя (1), нормированный профиль распределения интенсивности дифрагировавшего (2) и сигнального (3) пучка вдоль координаты $X$, численное моделирование дифрагировавшего пучка в точках максимума (4).

Проведенное теоретическое и экспериментальное исследование подтверждает необходимость учета влияния эффекта самодифракции на дифракционные характеристики элемента, при записи световыми пучками, имеющие неоднородный амплитудный профиль.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Таким образом, в данной работе разработана теоретическая модель голографического формирования ДС с учетом эффекта самодифракции, позволяющая преобразовывать световые поля в бесселеподобные. Проведено экспериментальное исследование и численное моделирование по голографическому формированию ДС бесселеподобным и Гауссовым световым полем в ФПМ. По результатам эксперимента продемонстрировано, что уровень боковых максимумов дифрагировавшего светового пучка усиливается по уровню (до 3.5 раз), вследствие влияния эффекта самодифракции. Среднеквадратическое отклонение численного моделирования и эксперимента составило 5.4 процента. Следует вывод, что для определения пространственного распределения показателя преломления в ФПМ в процессе голографического формирования ДС, необходимо учитывать влияние эффекта самодифракции, что позволит более точно определить дифракционные характеристики элементов.

Работа выполнена при поддержке Минобрнауки Российской Федерации в рамках государственного задания (проект № 3.1110.2017/4.6).

Список литературы

  1. Siviloglou G.A., Christodoulides D.N. // Opt. Lett. 2007. V. 32. P. 979.

  2. Хило Н.А., Петрова Е.С., Рыжевич А.А. // Квант. электрон. 2001. Т. 31. С. 85; Khilo N.A., Petrova E.S., Ryzhevich A.A. // Quant. Electron. 2001. V. 31. P. 85.

  3. Казак А.А., Казак Л.А., Мельникова Е.А. и др. // Вестн. Белорусского гос. ун-та. Физ. Матем. Информатика. 2011. Т. 1. С. 3.

  4. Groshenko N.A., Makalish O.S., Volyar A.V. // Techn. Phys. 1998. V. 43. P. 1450.

  5. Carpentier A.V. // Amer. J. Phys. 2008. V. 76. P. 916.

  6. Kovalenko E., Sharangovich S., Zelenskaya T. // Synthetic Metals. 1996. V. 83. P. 293.

  7. Sharangovich S.N., Dovolnov E.A. // Proc. SPIE. 2003. V. 5104. P. 116.

  8. Sharangovich S.N., Dovolnov E.A. // Proc. SPIE. 2004. V. 5464. P. 399.

  9. Семкин А.О., Шарангович С.Н. // Изв. вузов. Физ. 2017. Т. 60. № 11. С. 109; Semkin A.O., Sharango-vich S.N. // Russ. Phys. J. 2018. V. 60. № 11. Р. 1971.

  10. Semkin A.O., Sharangovich S.N. // Ferroelectrics. 2019. V. 544. № 1. P. 104.

  11. Семкин А.О., Шарангович С.Н. // Изв. вузов. Физ. 2018. Т. 61. № 1. С. 51; Semkin A.O., Sharango-vich S.N. // Russ. Phys. J. 2018. V. 61. № 1. Р. 53.

  12. Semkin A.O., Sharangovich S.N. // J. Phys. Conf. Ser. 2018. V. 1038. № 1. P. 9.

  13. Semkin A., Sharangovich S. // Polymers. 2019. V. 11. № 5. Art. № 861.

  14. Довольнов Е.А., Шарангович С.Н. // Изв. вузов. Физ. 2006. Т. 49. № 11. С. 35; Dovolnov E.A., Sharangovich S.N. // Russ. Phys. J. 2006. V. 49. P. 1189.

  15. Устюжанин С.В., Шарангович С.Н. // Изв. вузов. Физ. 2011. Т. 54. № 2. С. 41; Ustyuzhanin S. V., Sharangovich S. N. // Russ. Phys. J. 2011. V. 54. № 2. P. 172.

  16. Kovalenko E.S., Sharangovich S.N., Sysuev V.V. et al. // Proc. SPIE. 2001. V. 4513. P. 75.

  17. Довольнов Е.А., Устюжанин С.В., Шарангович С.Н. // Изв. вузов. Физ. 2007. Т. 50. № 1. С. 58; Dovolnov E.A., Ustyuzhanin S.V., Sharangovich S.N. // Russ. Phys. J. 2007. V. 50. № 1. P. 58.

  18. Довольнов Е.А., Миргород В.Г., Пен E.Ф. и др. // Изв. вузов. Физ. 2007. Т. 50. № 4. С. 34; Dovolnov E.A., Mirgorod V.G., Pen E.F. et al. // Russ. Phys. J. 2007. V. 50. P. 342.

  19. Семкин А.О., Шарангович С.Н., Васильев Е.В. и др. // Уч. зап. физ. фак. Московского ун-та. 2015. № 4. С. 154304.

  20. Inyushov A., Safronova P., Trushnikov I. et al. // J. Phys. Conf. Ser. 2017. V. 867. № 1. Art. № 012023.

  21. Inyushov A., Safronova P., Trushnikov I., Shandarov V. // Int. Conf. Las. Appl. Technol. (Minsk, 2016). P. 159.

Дополнительные материалы отсутствуют.