Известия Русского географического общества, 2020, T. 152, № 5, стр. 3-25

ВВЕДЕНИЕ

Как “Срединный регион” России [3], Урал отличается и от центральных областей во главе с Москвой, и от восточных районов страны. Его транзитное положение способствовало развитию торговли и экономики, но главными стали природные ресурсы, вскормившие мощную промышленность. Границы Уральского макрорегиона изменялись. Кроме Пермской, Оренбургской и Уфимской губерний, в него входили в разные периоды Вятская, Самарская, Казанская губернии. А Уральский федеральный округ, как и экономический район начала 1960-х гг., включает обширные части Западной Сибири.

В данной статье речь идет лишь о части территорий Свердловской и Челябинской областей. Эти два региона, занимая немногим более 15% Уральского ФО, сосредоточили треть его валового продукта, 63% населения и обрабатывающей индустрии (табл. 1). Здесь же находятся крупнейшие города округа, роль которых значительна и для России в целом. По числу городов Свердловская и Челябинская области занимают 4-е и 3-е места в стране после Московской и Ленинградской областей.

Наша задача, как географов, состояла в выявлении степени фрагментации и поляризации социально-экономического пространства указанных областей, их причин и тенденций на основе статистики и обследования некоторых городов и районов. Ввиду обширности территории был выбран маршрут по староосвоенным территориям горнопромышленного Среднего Урала; он включил также часть гор и предгорий Южного Урала. В физико-географическом отношении Средний Урал включает и Предуралье на юго-востоке Пермского края, северо-востоке Башкирии, но здесь рассмотрено среднегорье и ближайшее Зауралье в Свердловской и Челябинской областях – своего рода ядро горнозаводской промышленности с двумя мощными организующими центрами. Эта территория включает 29 муниципальных образований (городов, городских округов и муниципальных районов, без ЗАТО) от Нижнего Тагила и Горноуральского городского округа через Екатеринбург и его окружение до Челябинска с пригородами (рис. 1).

Рис. 1.

Территория исследования в Свердловской и Челябинской областях. Fig. 1. Research area in the Sverdlovsk and Chelyabinsk regions.

СПЕЦИФИКА СРЕДНЕГО УРАЛА В ДОСОВЕТСКОЕ, СОВЕТСКОЕ И ПОСТСОВЕТСКОЕ ВРЕМЯ

В конце XVII–начале XVIII вв. обилие богатых руд, лесных и водных ресурсов способствовало появлению железоделательных заводов. На Среднем Урале они появились в Невьянске, Нижнем и Верхнем Тагиле, Первоуральске. Сами поселения, долго не имея статуса городов, назывались именно заводами (рис. 2). При этом многие путешественники в XIX в. [2] отмечали их городской вид: “Селения горных заводов как по наружному, так и по внутреннему виду, превосходят многие даже уездные города” [17] или “По берегам пруда сгруппировались в длинные правильные улицы заводские домики. Каменная церковь, заводская фабрика, несколько больших каменных домов в городском вкусе. Такой завод походил больше на небольшой уездный город” [15]. В.П. Семенов-Тян-Шанский в книге “Город и деревня в Европейской России” выделял среди 46 поселений на этой части территории современной Свердловской области 29 заводов и 23 из них считал вопреки официальному статусу “истинными городами” по людности и торгово-промышленному обороту. В Челябинской области – 12 заводов из 31 поселения, в т.ч. 6 “истинных городов”. Доля промышленности в обороте составляла там от 30 до 90% [25]. В конце ХХ в. эта доля обычно достигала 70–85% [5, с. 79–95, 493–533]. Позднее получение статуса города (рис. 2) имело под собой чисто административные причины.

Рис. 2.

Число лет, прошедшее со времени появления первого крупного промышленного предприятия и получения статуса города. Fig. 2. The number of years since the first big industrial enterprise has been established and the urban status acquired.

Не вдаваясь в детальный анализ исторической эволюции Урала, где выделяют 9 этапов [2] и более, остановимся на упрощенной схеме Н.В. Новиковой [20]: протоиндустриализации (до 1860-х гг.), индустриализации (до 1990-х гг.), деиндустриализации (до 2000-х гг.) и современной неоиндустриализации, связанной не столько с созданием новых заводов, сколько с ростом выпуска ряда типичных для Урала продуктов (рис. 3). При всех постиндустриальных сдвигах в экономике обе области во многом остаются индустриальными. Металлургия вносит основной вклад в промышленное производство, а занятость в нем повышена как на российском фоне, так и на уральском (рис. 4). Однако заработки отстают от средних по стране (табл. 2).

Рис. 3.

Волны индустриализации (по объему продукции) и доля занятых в промышленности в общем числе занятых на Урале в 1940–2015 гг. (по [20]). Fig. 3. Industrialization waves (by value of output) and the share of industry in the total number of the Urals’ employment in 1940–2015 (by [20]).

Рис. 4.

Структура промышленного производства Свердловской области по ОКВЭД¹ в 2018 г. Fig. 4. Structure of industrial production in Sverdlovsk oblast according to OKVED, 2018.

Схема Н.В. Новиковой коррелирует с фазами урбанизации [17]. При обилии на Урале малых и средних городов, в постсоветские годы, особенно последние, растут лишь крупнейшие центры и их пригороды (рис. 5), где у людей выше шансы на карьерный рост, достойный заработок и уровень жизни.

Рис. 5.

Численность населения некоторых городов Среднего Урала с 1959 по 2018 г., тыс. чел. (данные переписей населения и Росcтата). Fig. 5. Population of selected cities of the Middle Urals during 1959–2018, in thousands of people (data from population censuses and Rosstat).

Поляризация социально-экономического пространства с отрывом региональных центров от глубинки – общероссийский тренд [19]. Однако Средний Урал имеет и свои особенности, отличающие его даже от других частей района: более замкнутого и периферийного Северного Урала [1] и Южного Урала, имеющего иную специализацию. Рассмотрим выбранные муниципальные образования в двух плоскостях: статистической и описательной с наглядными примерами современных процессов и проблем.

ПОЛЯРИЗАЦИЯ ПРОСТРАНСТВА НА СРЕДНЕМ УРАЛЕ

Связи между динамикой хозяйства региона и человеческого капитала изучались не-однократно [9, 23]. В данной статье обратим внимание на миграции населения. С ростом свободы личного выбора занятия и места жительства [21] миграции стали важным индикатором общего состояния городов и других муниципальных образований. Внимание к пространственной мобильности населения усиливается и в мире, и в России [12, 16, 28], причем не только к переселениям на постоянное место жительства, но и к возвратным движениям, связанным с временной работой вне места регистрации или с рекреационно-дачными перемещениями.¹¹

Уральский федеральный округ, как и Приволжье, Сибирь, Дальний Восток, несет миграционные потери. В 2018 г. его сальдо межрегиональных миграций в пределах России составило –18.6 тыс. чел., и чистый приток 12.4 тыс. международных мигрантов не сделал баланс округа положительным. Исключением служит Тюменская область, особенно ее южные районы, получившие 10.5 тыс. как межрегиональных, так и международных мигрантов. Их отток характерен и для двух рассматриваемых областей: –9 тыс. чел. в Челябинской обл., –1.3 тыс. чел. в Свердловской обл. [27].

На Среднем Урале наиболее привлекателен для всех мигрантов Екатеринбург (рис. 6). За счет притока населения из прочих городов и районов области он ежегодно получает 4.5 тыс. постоянных жителей и 4 тыс. – из других регионов и стран, обычно постсоветских. Челябинск весьма привлекателен для международных мигрантов и жителей св-оей области. При этом сам он теряет население в пользу Екатеринбурга, Тюмени и центральных районов России.

Рис. 6.

Сальдо внутрирегиональных, межрегиональных и международных миграций в среднем в 2015–2017 гг., чел./год (данные Росстата). Здесь и на рис. 7–9, 11: ГО – городской округ, МР – муниципальный район. Fig. 6. Intra-regional, inter-regional and international net-migration, annual average in 2015–2017 (Rosstat data).

Миграционный прирост на 10 000 жителей (рис. 7) отражает притягательную силу не только центров, но и их пригородов. Вокруг Екатеринбурга относительный прирост, часто больший, чем у центра, имеют Верхняя Пышма, Среднеуральск, Ревда, Дегтярск, в Челябинской обл. – Сосновский район и Копейский городской округ (ГО). Естественное движение следует в том же русле (рис. 7), усиливающем убыль населения на прочих территориях.

Рис. 7.

Естественный и миграционный прирост (убыль) на 10 000 жителей в муниципальных образованиях в среднем в 2015–2017 гг., чел. год (данные Росстата). Fig. 7. Natural and migration growth (decrease) per 10 000 residents in municipalities, average for 2015–2017 (Rosstat data).

Поляризация пространства в целом подобна наблюдаемой в староосвоенном ядре России вокруг Москвы [19]. Средний Урал отличается разве что тем, что отдельные города и районы с ценными ресурсами почти полностью контролируются крупным бизнесом или ВПК, влияющими даже на политическую ситуацию [8]. Отчасти это сглаживает центро-периферийные контрасты и особенно заметно на Северном Урале [1]. В рассматриваемых районах крупный бизнес выбирает все же большие города или пригороды, хотя за ресурсами вынужден идти и на периферию. Уральская горно-металлургическая компания (УГМК) имеет предприятия в Верхней Пышме и Ревде близ Екатеринбурга. В группу ЧТПЗ помимо Челябинского трубопрокатного входит Первоуральский новотрубный завод под Екатеринбургом. Там же, в г. Полевской, расположен Северский трубный завод. Предприятия стальной группы “Мечел” находятся в Челябинске и Чебаркуле (70 км от областного центра). Поэтому инвестиции получают прежде всего столицы регионов и их окружение (рис. 8), а различия в средней по муниципальным образованиям зарплате достигают 2.5 разa (рис. 9).

Рис. 8.

Инвестиции организаций, находящихся на территории муниципального образования (без малого предпринимательства) в среднем за 2015–2017 гг., млн руб./ год (данные Росстата). Fig. 8. Investment of organizations located on the municipal territory (small businesses excluded), average for 2015–2017, million rubles per year (Rosstat data).

Рис. 9.

Среднемесячная зарплата в организациях в 2015–2017 гг., тыс. руб. (данные Росстата). Fig. 9. Average monthly salaries in official organizations, 2015–2017, thousand rubles (Rosstat data).

Проблемы сельской местности на Среднем Урале имеют свои особенности по сравнению со староосвоенными регионами Центра России. Здесь не было столь плотной мелкоселенной сети (рис. 10б), потеря которой вместе с культурным наследием очень болезненно воспринимается в Центре. На Урале очаговое расселение базировалось на промышленно-торговом использовании ресурсов. Преобладали более редкие населенные пункты среднего размера. Они сейчас тоже теряют жителей, сеть мельчает, а население стягивается в крупные поселки (рис. 10а).

Рис. 10.

Состав сельского расселения по населенным пунктам разной численности и его изменения в Свердловской (а) и Ярославской (б) областях во второй половине ХХ и в ХХI вв., тыс. чел. (данные переписей населения). Fig. 10. Composition of rural settlement of different size and its changes in Sverdlovsk (a) and Yaroslavl (b) oblasts in the second half of the 20th and in the 21st centuries, thousands of people (population census data).

Это связано и с концентрацией сельскохозяйственного производства в отдельных среднегорных и предгорных ареалах. Посевные площади занимают на Среднем Урале лишь 2–6% территории районов и ГО Свердловской области и 7–15% – соответствующих районов Челябинской области; эта доля увеличивается в пригородах (основные пахотные земли Челябинской области расположены южнее). В то же время животноводство, ориентированное на снабжение крупных центров, довольно развито, но фрагментарно (рис. 11): в окрестностях Нижнего Тагила, на полпути между ним и Екатеринбургом, на границе двух областей и в пригороде Челябинска.

Рис. 11.

Поголовье крупного рогатого скота (голов) и птицы (тыс. голов) во всех категориях хозяйств в 2017 г. (данные Росстата). Fig. 11. Number of cattle (head) and poultry (thousands of head) in all categories of farms in 2017 (Rosstat data).

Беглый анализ статистики позволяет перейти к краткому обзору и сравнению ярких ключевых примеров состояния территории на пространстве от Нижнего Тагила до Челябинска с учетом не только сухих цифр, но и фактов эволюции, современных проблем городов и окрестных территорий.

ПРИМЕРЫ КОНТРАСТОВ СРЕДНЕГО УРАЛА НА ЛОКАЛЬНОМ УРОВНЕ

В Свердловской области в очерченных нами рамках заметно различаются две группы старопромышленных ареалов: северная с Нижним Тагилом, Горнозаводским и Невьянским ГО и южная – Екатеринбург с окружающими его небольшими по площади пригородными ГО. Рассмотрим наиболее типичные из них.

Нижний Тагил. Первый чугун из богатых руд (65% железа) Демидовский завод выплавил здесь в 1722 г. Этот год и считается датой основания города, хотя официально городской статус он получил лишь в 1919 г. Демидовский завод остановили лишь в 1987 г. (рис. 12).

Рис 12.

Старый железоделательный завод на фоне современного Нижнего Тагила. Fig. 12. Old ironworks against the background of contemporary Nizhny Tagil.

Нижнетагильский металлургический комбинат появился в послевоенные годы в результате объединения Новотагильского металлургического завода, построенного в 1930-е гг., с другими заводами. В 1990-х гг. он вошел в компанию ЕВРАЗ-холдинг. Это главный работодатель: здесь занято около 20 тыс. чел. (из 120 тыс. чел., работающих на всех крупных и средних предприятиях города). Оплата труда из-за его условий немалая – в среднем 57 тыс. руб. в месяц в 2019 г. Для сравнения: второй “кормилец”, Уралвагонзавод, постройки 1930-х гг., также с 20 тысячами занятых, предлагает в среднем 36 тыс. руб., что близко к зарплатам в бюджетной сфере. В годы Великой Отечественной войны на базе эвакуированных предприятий здесь создали мощное производство танков, испытавшее сильный кризис в середине 1990-х гг. и частично ожившее в последние годы благодаря финансированию государственного оборонного заказа. Важны для города также “Уралхимпласт”, Высокогорский ГОК, Котельно-радиаторный и другие заводы.

Предприятия работают, но население города уменьшается, в том числе и из-за сокращения рабочих мест. В 1989 г. второй центр области уступал первому в 3.1 раза, к 2020 г. отрыв Екатеринбурга достиг 4.3 раза (табл. 3). Кроме него тагильчане едут в Москву, Новосибирск, что видно по образовательным миграциям. Два своих вуза и 13 филиалов вузов собирают молодежь ближних муниципалитетов, большая часть которой старается закрепиться в городе, “оголяя” его окрестности, а выпускники из самого Нижнего Тагила уезжают (см. рис. 5 и 6).

Хотя городской центр с набережной озера (Нижне-Тагильского водохранилища) благоустроен, построены новые отели, Нижний Тагил – промышленный город с неблагоприятной экологической обстановкой и удушающими выбросами в атмосферу по ночам. Ближайшие месторождения отработаны, железную руду еще с советского времени везут из Качканара. Проблему составляют горы шлаков вокруг города, откуда ветер несет загрязненный воздух. У этих отходов богатый химический состав, но извлекать полезные компоненты дорого, а использовать шлаки, например в строительстве, из-за токсичности нельзя. Известна и криминальность города – отчасти наследие Таглага середины ХХ в., сохранившегося в виде колоний строгого режима, исправительных колоний и колонии-поселения.

Невьянск. Эта вотчина Демидовых была основана на полпути из Нижнего Тагила в Екатеринбург в 1701 г. при чугунно- и железоплавильном заводах и получила статус города, как и Нижний Тагил, в 1919 г. От заводов остались развалины, а горная промышленность в округе уцелела в виде двух артелей, в которых 1300 старателей намывают золота и других драгоценных металлов на 2.5 млрд руб. в год [10]. Примерно столько же продукции в стоимостном выражении дает “Невьянский цементник” в городском округе. Былой расцвет Невьянска связан с известной высококачественной маркой чугуна “Старый соболь”. О нем напоминает знаменитая наклонная башня 1732 г., где даже полы чугунные. Машиностроение, работавшее на нужды Нижнего Тагила, и легкая промышленность, заместившие металлургию, не выдержали кризиса 1990-х гг. Численность населения и города, и ГО уменьшается (см. табл. 3). Ста километров от Екатеринбурга по железной дороге достаточно для проявления контраста в уровне жизни и слишком много, чтобы Невьянск мог с выгодой пользоваться влиянием этого центра как его пригород.

Межгородское пространство по трассе Нижний Тагил–Екатеринбург представляет собой лес (преимущественно сосновый) с участками обычно заброшенных сельскохозяйственных земель и островками огородов вокруг редких поселков.

ГО Верхняя Пышма – противоположный пример развивающегося ближайшего плотно населенного пригорода Екатеринбурга. Помимо города, он включает 21 поселок и сельские населенные пункты. Верхняя Пышма возникла в 1701 г. как транспортно-перевалочный пункт. Первый медный рудник появился здесь в 1854 г., за ним – медеплавильный завод. В 1930-х гг. построили новый медеэлектролитный завод, а статус города присвоен лишь в 1946 г. Здесь находится штаб-квартира Уральской горно-металлургической компании (УГМК) – “медного лидера” России, объединившего более 40 предприятий в стране и за рубежом, и “Уралэлектромедь” – головное предприятие УГМК с самыми прибыльными конечными стадиями производства. Помимо него, еще три предприятия цветной металлургии определяют специализацию города. В 2000-х гг. на базе филиала “Уралмаша” здесь было начато производство грузовых локомотивов. Есть в городе и корпоративный вуз – Технический университет УГМК, и музей военной техники под открытым небом. Город растет в основном за счет миграций (см. табл. 3). Появились районы многоэтажных домов. Верхняя Пышма фактически слилась с Екатеринбургом, куда прокладывают линию трамвая.

Екатеринбург рос как центр обширного горнозаводского округа – “государево око на Урале” и “окно в Азию”. Его бурный взлет пришелся на период индустриализации. Да и теперь население растет за счет всех видов миграций [11] и естественного прироста (см. рис. 6 и 7, табл. 3). С населением около 1.5 млн жителей этот четвертый город России отстает от Новосибирска всего на 130 тыс. чел. и неявно борется с ним за звание третьей столицы страны.

Здесь ясно видны исторические слои промышленного освоения. С 1726 г. работает Верх-Исетский металлургический завод с большим прудом-охладителем. Он был вторым после давно закрытого Екатерининского завода, дату постройки которого (1723 г.) считают датой рождения Екатеринбурга. В то время здесь жили 4 тыс. чел., хотя статус уездного города Пермской губернии Екатеринбург получил в 1781 г. уже с 30 тыс. жителей. Более важной стала роль центра Уральской области в 1923–1934 гг. Заводы постройки 1930-х гг. (Уралмаш, Уралэлектротяжмаш) сделали Свердловск инженерно-техническим фокусом Урала и заодно фокусом градостроения в стиле конструктивизма (рис. 13). Все же общая черта Екатеринбурга – разностильность облика. Досоветские и советские здания перемешаны с новейшими “стекляшками”. Обширные заводские зоны разделяют жилые ареалы, делая городскую территорию ячеистой.

Рис. 13.

Наследие конструктивизма в Екатеринбурге: Уральский завод тяжелого машиностроения. Fig. 13. Legacy of constructivism in Yekaterinburg: Ural heavy engineering plant.

Несмотря на статус столицы региона и Уральского ФО, в Екатеринбурге остается 220 крупных и средних предприятий. В советское время это был крупный машиностроительный центр. Теперь сильно сжавшееся машиностроение дает четверть промышленной продукции, 1/5 – металлургия, до 1/10 – химические отрасли. Здесь расположены штаб-квартиры нескольких крупных корпораций России. Но главное в Екатеринбурге то, что это уральский лидер постиндустриальной экономики с развитым финансовым и банковским сектором, центр оптовой и розничной торговли с обилием малого бизнеса, в т.ч. сервисного. По обеспеченности населения торговыми площадями его позиции в России среди первых. Это один из крупнейших научных и образовательных центров страны. О Екатеринбурге можно писать (и написано) много, но не в формате этой статьи.

Ландшафт к югу от города быстро изменяется. В пригородах Екатеринбурга, в Полевском и Сысертском ГО активно развивается сельское хозяйство (см. рис. 11), теснимое многочисленными садово-дачными поселками.

Полевской. История города типична. Железоделательный завод заработал в 1735 г. и имел сложную судьбу. Как и соседний Сысертский завод, он сначала был казенным. В 1757 г. оба предприятия стали частными, меняли хозяев, но продолжали развиваться. В конце XIX в. в Полевском поставили мартеновскую печь и стали делать тонкий прокат. После долгой остановки на рубеже веков и английской концессии сюда во время войны привезли оборудование Новомосковского жестекатального завода. Новый импульс развитию дали в 1960-х гг. освоение нефтяных месторождений Западной Сибири и огромная потребность в трубах. Тогда-то Северский завод в Полевском обрел свою специализацию. Спрос в стране и за рубежом помогла покрывать Трубная металлургическая компания – третья в мире по этому профилю. Влияние завода делит город на две части: заводскую, с активным многоэтажным или коттеджным строительством, и “прочую”. При узком спектре занятий город с 2000 г. теряет население (см. табл. 3).

В Полевском ГО стоит самый восточный знак границы между Европой и Азией, установленный в 1986 г. в честь 250-летия ее научного обоснования В.Н. Татищевым. Южнее путь в Челябинскую область проходит по лесистым среднегорьям.

В Челябинской области в рамках маршрута можно выделить три группы городских округов и муниципальных районов: северную (Верхнеуфалейский, Кыштымский и Карабашский ГО), срединную вдоль железной дороги на Челябинск (Миасский ГО, Саткинский МР) и южную, расположенную на границе Южного Урала или в его пределах (Челябинск с некоторыми пригородами).

Верхний Уфалей на северо-западе Челябинской области скорее тяготеет к Екатеринбургу (127 км по трассе), чем к Челябинску (177 км). Чугуноплавильный завод тут возник несколько позже екатеринбургских, в 1761 г. Постоянный переход из рук в руки ослабил прежде богатое предприятие, сведя его на нет. Но в начале ХХ в. здесь открыли месторождение никеля, а в 1933 г. заработал первый в СССР никелевый завод. До 2017 г. он был в России вторым после Норильского ГМК (15% рынка), но обанкротился из-за неконкурентоспособности и долгов, был ускоренно законсервирован и подготовлен к распродаже. Статус моногорода с 2014 г. помог мало. Безработица после закрытия завода достигала 12%, а муниципалитет конфликтовал с областной властью, пытаясь помешать распродаже активов. С 2017 г. город получил статус территории опережающего развития, ищет нового инвестора, в том числе для разработки отходов, содержащих ценные компоненты. Повсеместно высятся горы шлаков, люди из города уезжают (табл. 4).

Кыштым, расположенный в 50 км юго-восточнее Верхнего Уфалея, сохранил часть старого башкирского населения и мечеть. С 1757 г. это часть империи Демидова с двумя заводами. С XIX в. здесь росла добыча золота. В ХХ в. по плану ГОЭЛРО главным стал медеэлектролитный завод на богатых рудах с параллельным выпуском селена, золота, серебра. Современный ГО Кыштым – вотчина Русской медной компании (РМК) – третьего в России производителя меди после Норникеля и УГМК. Город производит приятное впечатление красивой набережной Городского пруда, новым универмагом “Демидовский” и усадьбой Демидовых, реставрируемой не одно десятилетие. Но бóльшую его часть занимает одноэтажная деревянная застройка. Такого бегства, как из Верхнего Уфалея, здесь нет, но население тоже убывает (табл. 4).

Карабаш (40 км к юго-западу от Кыштыма) – пример настоящей экологической катастрофы. Его история также началась с добычи россыпного золота, а в 1837 г. был построен первый медеплавильный завод (не сохранился). Новый завод возник в 1910 г. и в первой половине XX в. давал до трети меди в стране. В 1939 г. здесь жили 38 тыс. чел. После закрытия шахт к 1959 г. население уменьшилось до 25 тыс. чел. Острые проблемы проявились в 1950–1970-х гг., когда в городе и рядом на горных склонах от выбросов свинца, серы, мышьяка, меди желтела и даже периодически погибала растительность. В 1989 г. завод из-за этого остановили. В 1996 г. Минприроды РФ признал Карабаш зоной экологического бедствия. А в 1998 г. он возобновил работу – настолько прибылен экспорт меди. В 2000-х гг. АО “Карабашмедь” вошло в состав РМК. Очистку выбросов улучшили, но в июне 2010 г. вся окрестная растительность снова погибла. В городе осталось 11 тыс. жителей, а в 9 окрестных поселках – почти никого. Похоже, областные власти сочли место безнадежно загрязненным, создав здесь в 2014 г. полигон для отходов производства из Златоуста, Миасса, Чебаркуля.

Миасс находится в 230 км к югу от Екатеринбурга и в 100 км к западу от Челябинска. В отличие от предыдущих городов-заводов это большой (151 тыс. жителей) город, почти не теряющий население (см. табл. 4), окруженный 28 поселками. Промышленность тоже возникла в XVIII в. вокруг медеплавильного завода. В XIX в. здесь добывали рудное и россыпное золото. В старой западной части города сохранились богатые особняки купцов и золотопромышленников. Поездка за р. Миасс по другим районам города напоминает экскурсию в музей истории архитектуры с довоенными, послевоенными, поздне- и постсоветскими “залами” (11-этажные дома Северного района). Сегодня Миасс – город машиностроения и ВПК с ракетным комплексом. Половина трудоспособного населения занята на промышленных предприятиях. Один из главных работодателей – УралАЗ, выпускающий грузовики, – испытывает трудности. Спасает его оборонный заказ. При большом числе предприятий город, тем не менее, имеет статус монопрофильного. Местная администрация, определяя его как вполне самодостаточный, все же надеется на инвестиции со стороны и думает, как удержать молодежь, которая все чаще уезжает в Екатеринбург, Москву, Санкт-Петербург. Зато город популярен у иностранных мигрантов, ищущих работу. До Карабаша от Миасса всего 50 км, но горные леса и озера между ними (рис. 14) позволяют жителям Миасса считать его “экологическим раем”. В городском округе 70 садовых товариществ и несколько коттеджных поселков. К городу примыкает Ильменский государственный заповедник.

Рис. 14.

Озеро Тургояк к северу от Миасса. Fig. 14. Turgoyak lake to the North from Miass.

Ландшафты этой части Уральских гор очень живописны. Величавые ели и пихты, редкие в иных местах, обилие озер, национальные парки, заповедники и заказники, зоны отдыха и развлечений привлекают туристов. Но это особая тема.

Сатка, расположенная на западной (европейской) стороне Южного Урала – еще один тип старопромышленного малого города, поднявшегося на добыче неметаллических руд. Начиналась Сатка, как многие подобные поселения, с железоделательного завода, ржавый остов которого стоит над прудом. В 1898 г. здесь нашли магнезит, с 1901 г. началась его добыча, вскоре достигшая 10% мировой [13]. Современный “Магнезит”, производящий огнеупоры, принадлежит компании “Группа Магнезит”, работающей также в Нижнеангарске (Бурятия), Китае, Словакии. Главный “кормилец” Сатки – Карагайский карьер (рис. 15) глубиной 360 м. Помимо магнезита там добывается доломит для металлургических и строительных работ.

Рис. 15.

Карагайский карьер по добыче магнезита в Сатке. Fig. 15. Karagay magnesite quarry in Satka.

Сам город с 42 тыс. жителей – разностильный и тоже теряющий население. Здесь есть и одноэтажная застройка, и 3–4-этажные дома середины ХX в., и многоэтажки, и ведомственный Дом культуры в “сталинском” стиле. Но главные достопримечательности Сатки связаны с выдумкой “хозяина” комбината и города. На острове старого пруда воздвигнут импозантный уменьшенный квазисредневековый замок (рис. 16), набережные украшены скульптурами, на берегу создан развлекательный музейно-ресторанный комплекс “Сонькина лагуна”. Приезжего встречает целая улица жилых домишек, раскрашенных по проекту московского института “Стрелка” в яркие цвета.

Рис. 16.

Квазисредневековый замок в Сатке. Fig. 16. Quasi-medieval castle in Satka.

Минуя восточные предгорья Южного Урала, где леса сменяются распаханной лесостепью, закончим свой ряд примеров Челябинской агломерацией.

История Челябинска, расположенного на природной границе Южного Урала и Западно-Сибирской низменности, резко отличается от горнозаводской. Изначально это была крепость, заложенная в 1736 г. для защиты путей на восток. Права города она получила в 1781 г. Пограничное положение способствовало развитию торговли хлебом, чаем и другими продуктами, особенно в эпоху железных дорог. Первые предприятия появились в Челябинске лишь на рубеже XIX–ХХ вв. В первые годы индустриализации здесь строятся тракторный, станкостроительный, ферросплавный и другие заводы. Но главным фактором экономического роста стала эвакуация сюда во время войны около 200 предприятий. На базе оборудования и кадров, вывезенных из Ленинграда и Харькова, тракторный завод обрел второе дыхание, став знаменитым ЧТЗ, обеспечивавшим армию танками. Челябинск был не только “Танкоградом”, здесь делали и “Катюши”. Несколько лагерей системы ГУЛАГ поставляли трудовые ресурсы. Развитие собственно города пришлось на послевоенное время, когда вокруг заводов создавалась жилая застройка. И до сих пор Челябинск с его 1.2 млн жителей – это город из семи районов, каждый из которых равен крупному городу на 140–220 тыс. чел. вокруг предприятий-гигантов (рис. 17). Исключение составляет Центральный район, имеющий столичный облик.

Рис. 17.

Челябинский металлургический комбинат “Мечел” в Металлургическом районе. Fig. 17. Chelyabinsk metallurgical combine “Mechel” in the Metallurgical city district.

Промышленность дает 38% валового продукта Челябинска, а в занятости преобладает третичный сектор. Многие заводы – лидеры своих отраслей: Челябинский металлургический комбинат компании “Мечел” (главный производитель нержавеющей стали), электрометаллургический (80% производства ферросплавов в России), цинковый (60% цинка), трубопрокатный, тракторный и др. Но экономически и по зарплатам Челябинск проигрывает Екатеринбургу и даже второму в области городу Магнитогорску [6, с. 184]. Кроме того, слабый контроль за атмосферными и водными выбросами привел к исчерпанию экологической емкости города [7].

Миграционная привлекательность Челябинская также ниже, чем у Екатеринбурга. Горожане нередко уезжают в другие крупные центры или на юг России [14], а их место занимают мигранты из Челябинской области и стран СНГ (см. рис. 6). Их приток усиливает то обстоятельство, что город с двумя государственными университетами, несколькими отраслевыми вузами и более чем 70 тыс. студентов является крупным образовательным центром. Торговые корни Челябинска, его расположение, размер и статус способствуют развитию многих секторов третичной сферы. Но сами челябинцы зовут его “городом упущенных возможностей”, отстающим от Москвы и даже от Екатеринбурга на десятилетия.

Челябинск окружен плотным кольцом садовых и коттеджных поселков. Его агломерация включает 12 населенных пунктов в четырех муниципальных районах, а также ГО Копейский [4]. В пригороде и в самом городе развит агропромышленный комплекс, в том числе использующий потенциал южных черноземных районов области. Так, завод компании “Макфа” дает 30% российского выпуска макарон твердых сортов, в Сосновском районе находится крупный животноводческий комплекс и т.д. В Челябинске расположен крупнейший на Урале тепличный комплекс “Чурилово”, а в Копейском ГО – головное предприятие “Сигмы”, производящей растительное масло, в том числе на экспорт.

Копейск почти слился с Челябинском, и тот готов был его поглотить. Но город устоял. Он был центром угольных копей начала ХХ в. Их расцвет пришелся на 1950–1960-е гг. В конце советского периода из-за истощения и высокой себестоимости добыча угля сокращалась, как и население города (см. табл. 4). Включение в его черту шести крупных поселков вновь почти удвоило население Копейска, которое сейчас составляет около 148 тыс. чел. Здесь производят угольные комбайны, есть предприятия ВПК, химические и другие. Копейск – родина известной торговой марки “Красное и белое” (продажа алкоголя и некоторых продуктов питания). Новое дыхание Копейск получил благодаря соседству с Челябинском, став его спальным районом. Здесь строятся современные многоэтажные здания, соседствующие с затопленными угольными шахтами и карьером (рис. 18).

Рис. 18.

Заброшенные угольные карьеры Копейска. Fig. 18. Abandoned Kopeysk coal pits.

Несколько иная ситуация в соседнем ГО Коркино, где находился самый глубокий в Евразии угольный разрез (510 м глубиной). Добыча угля по нерентабельности прекращена в 2017 г., а карьер продолжает выделять ядовитые газы. При отсутствии горных преград это усугубляет экологическую ситуацию в соседних поселениях и Челябинске, расположенном в 20 км к северу. Население Коркино сокращается. Карьер был передан Русской медной компании под отсыпку вскрыши и хвостохранилище для строящегося недалеко нового карьера Томинского ГОКа, глубиной 520 м, хотя в Челябинске не прекращаются протесты против этого строительства.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Пространственные тенденции 2000-х гг. в староосвоенных районах Среднего Урала в целом соответствуют современным общероссийским трендам концентрации экономики в местах с лучшими конкурентными преимуществами, включая наличие ресурсов, спроса на продукцию, инвестиций и т.д. Отсюда рост крупнейших центров и агломераций при деградации многих окружающих территорий. В этом отношении Урал мало отличается от Центральной России и других ее частей.

Специфика исследованного региона состоит в том, что главным мотором здесь стал крупный бизнес, контролирующий сырьевые предприятия и целые города в связи с повышенной долей в экономике природной ренты [22, с. 27] и продукции первого передела. В постсоветское время усилилась роль промышленной специализации многих городов и районов, зависимых от состояния ключевых предприятий. Как всюду в России, выросла роль экспортных производств: металлургии и химии. В худшем положении оказались угледобыча и машиностроение, сменившие в некоторых городах исходную рудно-металлургическую специализацию. Исключение – города с предприятиями военно-промышленного комплекса, крупные центры с диверсифицированной экономикой и их пригороды.

Усиление миграционной поляризации пространства, помимо контрастов качества жизни и возможностей индивидуального роста, тесно связано с экономическими параметрами и контрастами в средних зарплатах. Наиболее привлекательны центры регионов с ближайшим окружением, особенно Екатеринбург. В Челябинск едут в основном жители области и международные мигранты.

Экспедиционное обследование отдельных муниципальных образований подтверждает вывод о взаимосвязи экономической, социальной и пространственной поляризации. Сложившаяся на Среднем Урале связка “завод–город” сохранилась. Даже Челябинск и отчасти Екатеринбург – это конгломераты районов при крупных заводах.

За пределами областных центров “вытягивают” города, как правило, одно-два предприятия, что снижает устойчивость экономики. При изменении конъюнктуры рынка, появлении сильного конкурента ситуация может измениться кардинально и резко сузить коридор возможностей как для бизнеса, так и для города.

Главными факторами выживания стали: а) наличие успешного “хозяина” – крупной компании, продукция которой востребована на российском и мировом рынках (УГМК, РМК, “Группа магнезит”, трубные заводы и др.) и б) интерес государства, прежде всего оборонно-промышленный. Для тех монопрофильных городов и районов, где этих факторов нет, найти выход сложно, как показывает пример Верхнего Уфалея. Не помогают формальные статусы ни моногорода, ни территории опережающего развития.

Анализ разных примеров показывает, что при прочих равных условиях очень важны для развития и поддержания самобытности городов личные инициативы, как сверху (от представителей бизнеса, местной власти), так и снизу (от энтузиастов), и умение вовлечь в них население, что видно на примере Сатки.

Экологическая поляризация на Среднем Урале очень велика. При множестве явных очагов экологического бедствия этот регион, как и многие другие в России, спасает пространство, в котором эти загрязненные очаги чередуются с обширными ареалами почти нетронутой природы. Многое в формировании экологической обстановки зависит от наличия или отсутствия природных барьеров, плотности освоения и промышленной специализации.

Работа выполнена в рамках проекта Российского научного фонда № 19-17-00174 Института географии РАН “Развитие районов старого освоения в условиях социально-экономической поляризации и сжатия освоенного пространства Европейской России”.