Координационная химия, 2021, T. 47, № 8, стр. 521-524

Химики старшего поколения, конечно, знают об особых узах, которые связывали меня с российскими химиками. Начало этому было положено моей стажировкой в МГУ им. М.В. Ломоносова (на физическом факультете) в 1960–1961 годах. В последующие годы я приезжал с лекциями в Советский Союз, как только у меня выдавалась такая возможность. Частично эти поездки были вызваны осознанием того, насколько важным окном в мир для советских ученых были лекции иностранных коллег и свежие международные научные журналы. Я приезжал также потому, что находил советских ученых более интересными личностями, чем их западные коллеги. Если вас это удивляет, постарайтесь представить себе выбор, который стоял в советское время перед образованным 19-летним молодым человеком, когда ему (или ей) приходилось выбирать между естественными и гуманитарными науками: между химией, философией и историей – для того, чтобы посвятить выбранному предмету всю жизнь. Сообразительный молодой человек выберет науку, и ему не придется формировать свое мнение в соответствии с линией партии, он сможет читать примерно те же журналы, что и его коллеги на Западе. Но будущий ученый мог иметь свой внутренний мир (музыка, искусство, литература), в результате он часто становился более интересным человеком.

Неудивительно, что после того, как я переключился на приложение разработанной мной теории молекулярных орбиталей к металлорганическим и неорганическим молекулам, эти мои научные интересы вошли в удачный резонанс с^{замечательными работами по синтезу и структурной характеризации новых соединений, которые тогда в основном проводились в ИНЭОС и ИОНХ.}

Это привело к тому, что в 1983 г. началась моя активная переписка с Александром Анатольевичем, которая продолжалась вплоть до его кончины в 2018 году. Все началось с того, что Александр стал посылать мне структуры недавно полученных им кластеров, которые определялись с большой тщательностью в лаборатории Ю.Т. Стручкова. На рис. 1 воспроизведена (не очень качественно) одна из таких структур [1].

Рис 1.

Структура кластера Cr₂Fe [1], посланная А.А. Пасынским в письме Р. Хоффману (1984).

Иногда я оставлял свои комментарии относительно трактовки химических связей в этих кластерах, которые выходили из лаборатории Пасынского как из рога изобилия [2]. Привожу первые две страницы письма, отправленного Александру в 1985 г. (рис. 2).

Рис 2.

Две страницы из письма Р. Хоффмана А.А. Пасынскому (1985).

Заметьте, что я всегда писал от руки (это вообще моя привычка), и Александр Анатольевич отвечал таким же образом. Вы можете сами судить о теплых человеческих чувствах, возникших между нами, по первой странице его письма, написанного в 1989 г. (рис. 3).

Рис. 3.

Первая страница письма А.А. Пасынского Р. Хоффману (1989).

Потом прошло еще 20 лет, и за год до смерти, Александр Анатольевич написал стихи для институтской газеты по случаю моего юбилея (рис. 4), возобновляя наши старые связи. Как бы я хотел оказаться в это время рядом!

Рис. 4.

Стихи А.А. Пасынского, посвященные юбилею Р. Хоффмана в ИОНХ (2017).

Александр Анатольевич Пасынский был выдающимся химиком – неоргаником и металлооргаником, синтетиком от Бога. Он всегда задавал вопросы Природе и искал на них ответ. Никакие химические сложности не могли закрыть ему путь. Его теплота и искренность сделали Александра дорогим мне человеком, эти же качества притягивали к нему множество других людей. Он остается в нашей памяти.