1. На главную
  2. Электронные версии
  3. Лесоведение
  4. № 6, 2021

Лесоведение, 2021, № 6, стр. 581-592

Экосистемные услуги и пространственное распределение защитных лесов Российской Федерации

Д. Г. Замолодчиков a, b, *, В. И. Грабовский a, В. В. Каганов a

a Центр по проблемам экологии и продуктивности лесов РАН
117997 Москва, ул. Профсоюзная, д. 84/32, Россия

b Высшая школа экономики
109028 Москва, Покровский бульвар, д. 11, Россия

* E-mail: dzamolod@mail.ru

Поступила в редакцию 07.06.2021
После доработки 12.07.2021
Принята к публикации 21.07.2021

Полный текст (PDF)

Аннотация

На основе материалов Государственного лесного реестра проведен анализ динамики площади и пространственного распределения защитных лесов Российской Федерации. Общая площадь защитных лесов в 2020 г. составляла 284.61 × 106 га, из этой величины 165.00 × 106 га (58.0%) было покрыто лесом, 22.62 × 106 га (7.9%) относилось к не покрытым лесом землям, 96.99 × 106 га (34.1%) – к нелесным землям. Для постсоветского периода характерно возрастание площадей защитных лесов в России: от 109.39 × 106 га покрытых лесом земель и 174.83 × 106 га всех земель в 1993 г. до современных значений (рост на 50.8% и 62.8% соответственно). Доля защитных лесов от общей площади покрытых лесом земель региона варьирует от 7% (Магаданская область) до 100%. 100%-ная доля защитных лесов отмечается во всех субъектах Южного и Северо-Кавказского федеральных округов, ряде субъектов Центрального и Приволжского федерального округов, а также в Ненецком и Чукотском автономных округах. Доли площади защитных лесов от общей площади субъекта РФ варьируют от 0.2% (Республика Калмыкия) до 37.1% (Московская область). Малые значения доли защитных лесов от площади региона отмечаются в Республике Калмыкия (0.2%), Астраханской обл. (1.9%), Ростовской обл. (2.1%), Волгоградской обл. (4.1%), Оренбургской обл. (3.6%), Ханты-Мансийском автономном округе (3.7%), Амурской обл. (4.8%), Магаданской обл. (2.5%). Площадь защитных лесов на душу населения варьирует по субъектам РФ от 0.03 (Ставропольский край) до 96.9 (Чукотский автономный округ) га. Низкие значения показателя характерны для всех субъектов Европейской части России южнее полосы, в которую входят Брянская обл., Московская обл., Ярославская обл., Костромская обл., Нижегородская обл., Республика Марий Эл, Республика Удмуртия, Пермский край. Далее низкие значения распространяются на регионы юга Западной Сибири от Свердловской и Челябинской обл. до Новокузнецкой обл. Защитные леса России в основном выполняют водоохранные и противоэрозионные функции. Ряд тенденций в развитии России требуют усиления таких экосистемных услуг, как защита атмосферного воздуха и формирование условий для рекреации. Следует признать необходимым дальнейшее расширение площади защитных лесов за счет эксплуатационных, к чему в ряде регионов имеется доступный потенциал, а также изменение категорий защитности на более актуальные для современных условий.

Ключевые слова: защитные леса, динамика площади, пространственное распределение, экосистемные услуги.

Традиционно в лесном хозяйстве России на первом плане находилась ресурсная роль лесов как источника древесины. На решение задач заготовки и воспроизводства древесного сырья ориентированы многочисленные нормативы, справочники и руководства по лесоводству и лесоведению. Однако вполне очевидно, что лес предоставляет намного больше благ, чем простое производство древесины. За такими благами последнее время закрепился термин “экосистемные услуги”. Лес выполняет множество средообразующих экосистемных услуг, в частности, регуляции водного цикла, газового состава атмосферы, формирования благоприятного климата, защиты почв. При наличии различных форм техногенного загрязнения лес становится важным фактором очистки водного стока. Лес является средой обитания множества организмов, тем самым обеспечивая сохранение биоразнообразия. Многие из этих организмов являются источником недревесных (грибы, ягоды, лекарственные растения) и охотничьих ресурсов. Все более возрастает роль рекреационных услуг лесов, особенно в самые последние годы при наличии серьезных ограничений для международного туризма в период коронавирусной пандемии.

Предоставление лесом разнообразных благ привело к пониманию, что во многих случаях сохранение леса важнее, чем проведение заготовки древесины или конверсия в другие виды землепользования. Одним из первых российских законодательных актов, устанавливающих ограничения на сведение лесов в связи с водоохранными функциями, можно считать Указ Петра I от 30 марта 1701 г. о запрете чистки лесов на расстоянии 30 верст от сплавных рек (Черных, 2012). В Положении о сбережении лесов от 4 апреля 1888 г. было введено понятие защитных лесов, “безусловное сохранение которых оказывается необходимым в видах государственной или общественной пользы” (Высочайше …, 1988). К защитным были отнесены леса и кустарники: а) сдерживающие сыпучие пески по морским прибрежьям, берегам судоходных и сплавных рек, каналов и искусственных водохранилищ; б) защищающие от песчаных заносов города, селения, железные, шоссейные и почтовые дороги, обрабатываемые земли; в) охраняющие берега судоходных рек, каналов и водных источников от обрывов, размывов и повреждения ледоходом; г) произрастающие на горах, крутизнах и склонах, если эти леса и кустарники удерживают обрывы земли и скал или препятствуют размыву почвы.

Статьи о защитных лесах входили во все последующие ключевые документы лесного законодательства СССР и Российской Федерации (Пуряева, 2011). При этом перечень категорий защитных лесов существенно расширился. Ныне в Государственном лесном реестре упоминается 17 категорий защитных лесов. Однако этот перечень не следует считать окончательным. В частности, отмечается, что в перечне отсутствуют категории, специально создаваемые ради сохранения биологического разнообразия (Кобяков и др., 2013). Появляются и новые угрозы, требующие привлечения защитных функций лесов. Например, такую угрозу представляют климатические изменения, приводящие к активизации экстремальных погодных явлений, в частности, наводнений.

Высказываются опасения и в отношении перспектив сохранения защитных лесов. В частности, изменения, внесенные в Лесной Кодекс Российской Федерации федеральным законом № 538 ФЗ, которые допускают уменьшение ширины нерестоохранных полос лесов с 1 км до 50–200 м. Это потенциально может привести к сокращению площадей данной категории защитных лесов более чем в 10 раз (Кобяков и др., 2018). Средства массовой информации пестрят сообщениями о попытках сведения защитных лесов при строительстве автодорог и других объектов инфраструктуры (Осипова, 2019; Васкес Кремадес, 2021; Решетняк, 2021; и др.).

Значение защитных лесов все чаще оценивают в терминах экосистемных услуг. Понятие “экосистемные услуги” характеризует выгоды, которые люди получают от экосистем (Ecosystems …, 2005). Знаковой вехой на пути становления концепции стала статья Р. Констанцы с соавторами “Стоимость мировых экосистемных услуг и природного капитала” (Constanza et al., 1997). В этой статье была дана стоимостная оценка 17 экосистемных услуг (включая регулирование газов, регулирование климата, водоснабжение, переработка отходов и др.) для 16 биомов. Обновленная классификация услуг наземных экосистем России приведена в работах (Bukvareva et al., 2015; Экосистемные услуги …, 2016). Представляется интересным сопоставление классификации экосистемных услуг и категорий защитных лесов.

Решение задачи устойчивого ведения хозяйства в защитных лесах зависит от рационального выделения тех или иных категорий этих лесов в различных регионах Российской Федерации. В этой связи актуально выявление географических закономерностей в расположении защитных лесов по территории России. Цель настоящей статьи состоит в рассмотрении распределения площадей защитных лесов и их доминирующих категорий по субъектам Российской Федерации, а также сопоставлении перечня категорий защитности с классификацией экосистемных услуг.

МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДИКА

Основным источником информации служили базы данных Государственных учетов лесного фонда (ГУЛФ) (1988, 1993, 1998–2008 гг.) и Государственного лесного реестра (ГЛР) (2009–2020 гг.), имеющиеся в информационных архивах Центра по проблемам экологии и продуктивности лесов Российской академии наук (ЦЭПЛ РАН). В этих базах содержится информация о площадях земель лесного фонда в дифференциации по категориям земель и категориям защитности лесов. Категории земель включают покрытые лесом земли, не покрытые лесом земли (несомкнувшиеся лесные культуры, питомники и лесные плантации, естественные редины, гари, погибшие насаждения, вырубки, прогалины, пустыри) и нелесные земли (пашни, сенокосы, пастбища, воды, сады и ягодники, дороги и просеки, усадьбы, болота, пески, ледники, прочие земли). В базах данных ГЛР суммарная площадь земель лесного фонда не вполне удачно именуется “общая площадь лесов”, что может приводить к путанице с категорией покрытых лесом земель. На составе земель, учитываемых в ГУЛФ и ГЛР, отражаются изменения полномочий по управлению лесами Российской Федерации, более подробная информация по этому поводу имеется в работе (Замолодчиков и др., 2011).

В состав защитных лесов входит категория “леса, расположенные на особо охраняемых природных территориях”. Отметим, что в эту категорию входят только те леса, которые располагаются на землях лесного фонда, и не входят леса на землях особо охраняемых природных территорий, то есть приводимые в настоящей статье оценки характеризуют далеко не все леса охраняемых территорий. Аналогичная ситуация складывается и с городскими лесами и лесопарками. Значительная часть городских лесных насаждений находится на землях населенных пунктов, и информация по ним не входит в ГЛР. С 2019 г. в состав данных ГЛР входит лесной фонд Республики Крым, площадь земель которого составляет 183.3 × 103 га и полностью относится к защитным лесам.

Дополнительная информация по площади и населению субъектов Российской Федерации получена в системе государственной статистики EМИСС (https://www.fedstat.ru). Анализ распределения защитных лесов по субъектам РФ проведен на основе базы данных ГЛР по состоянию на 01.01.2020 г. Формирование выборок данных и преобразования величин осуществлено в пакете Microsoft Excel. Для построения карт использован пакет ESRI ArcGIS 9.3.1.

РЕЗУЛЬТАТЫ И ОБСУЖДЕНИЕ

Общая площадь защитных лесов Российской Федерации в 2020 г. составляла 284.61 × 106 га, из этой величины 165.00 × 106 га (58.0%) было покрыто лесом, 22.62 × 106 га (7.9%) относилось к не покрытым лесом землям, 96.99 × 106 га (34.1%) – к нелесным землям. Для послесоветского периода характерно возрастание площадей защитных лесов в России (рис. 1): от 109.39 × 106 га покрытых лесом земель и 174.83 × 106 га всех земель в 1993 до современных значений (рост на 50.8% и 62.8% соответственно). Значительный рост площади защитных лесов был характерен и для советского времени, их площадь в 1946 г. была всего лишь около 20 × 106 га, то есть к началу 1990-х годов увеличилась более чем в 8 раз (Леман и др., 2018). За последние 30 лет наиболее быстро площадь защитных лесов возрастала в 1993–1998 гг. (на 6.8% в год) и в 2005–2010 гг. (на 3.9% в год). В 2011–2020 гг. площадь защитных лесов увеличивалась лишь на 0.39% в год. Замедление скорости роста площадей защитных лесов в последние годы сложно признать благоприятной ситуацией в условиях возрастания различных видов антропогенного пресса и климатических изменений.

Рис. 1.

Изменение площади защитных лесов в Российской Федерации. 1 – покрытые лесом земли, 2 – лесные земли, 3 – все земли.

Защитные леса в современном ГЛР подразделены на 17 категорий (табл. 1). По общей площади лидирует категория “леса, расположенные в пустынных, полупустынных, лесостепных, лесотундровых зонах, степях, горах”. На ее долю приходится 132.46 × 106 га или 46.5%. Однако доля этой категории от покрытых лесом земель составляет всего лишь 29.6%. Дело в том, что в этой категории 63.1% приходится на не покрытые лесом и нелесные земли. В первую очередь это болота (29.61 × 106 га) и прочие земли (32.92 × 106 га) в составе нелесных земель. Обсуждаемая категория защитности в значительной степени состоит из ландшафтов лесотундровой зоны, растительный покров которой представлен мозаикой притундровых лесов, заболоченных участков и тундр. Отметим, что категория “леса, расположенные в пустынных, полупустынных, лесостепных, лесотундровых зонах, степях, горах” фактически является сводной, включающей леса, ведение хозяйства в которых принципиально отличается в силу климатических и геоморфологических условий (Гибадуллин и др., 2018; Конашева и др., 2020; Самсонова и др., 2017; Цветков, Бровина, 2017; и др.). В материалах ГУЛФ до 2008 г. “притундровые” леса учитывались отдельно от лесов “на пустынных, полупустынных, степных, лесостепных и малолесных горных территориях”, что следует признать оптимальной формой представления информации.

Таблица 1.  

Площади категорий защитных лесов согласно Государственному лесному реестру по состоянию на 01.01.2020 г.

№ Категории защитных лесов Покрытые лесом земли Все земли
103 га доля от итого, % доля от всех земель, % 103 га доля от итого, %
1 Леса, расположенные на особо охраняемых природных территориях 2102.9 1.3 80.8 2603.4 0.9
2 Леса, расположенные в водоохранных зонах 14 428.3 8.7 78.6 18 358.4 6.5
3 Леса, расположенные в первом и втором поясах зон санитарной охраны источников питьевого и хозяйственно-бытового водоснабжения 1435.5 0.9 89.4 1604.9 0.6
4 Защитные полосы лесов, расположенные вдоль железнодорожных путей общего пользования, федеральных автомобильных дорог общего пользования, автомобильных дорог общего пользования, находящихся в собственности субъектов Российской Федерации 4566.9 2.8 83.4 5475.4 1.9
5 Зеленые зоны 9189.3 5.6 88.7 10 364.6 3.6
6 Лесопарковые зоны 3176.6 1.9 87.6 3627.3 1.3
7 Городские леса 1.4 0.0 60.9 2.3 0.0
8 Леса, расположенные в первой, второй и третьей зонах округов санитарной (горно-санитарной) охраны лечебно-оздоровительных местностей и курортов 916.0 0.6 91.8 997.8 0.4
9 Государственные защитные лесные полосы 103.9 0.1 78.2 132.9 0.0
10 Противоэрозионные леса 10 021.8 6.1 68.1 14 721.7 5.2
11 Леса, расположенные в пустынных, полупустынных, лесостепных, лесотундровых зонах, степях, горах 48 906.9 29.6 36.9 132 459.9 46.5
12 Леса, имеющие научное или историческое значение 1428.9 0.9 86.4 1654.7 0.6
13 Орехово-промысловые зоны 8927.0 5.4 90.9 9823.5 3.5
14 Лесные плодовые насаждения 4.8 0.0 87.3 5.5 0.0
15 Ленточные боры 906.0 0.5 79.6 1138.7 0.4
16 Запретные полосы, расположенные вдоль водных объектов 22 321.9 13.5 82.7 26 987.2 9.5
17 Нерестовые полосы лесов 36 559.8 22.2 66.9 54 651.7 19.2
  Итого 164 997.9 100.0 58.0 284 609.9 100.0

На втором месте по представленности среди защитных лесов находятся нерестовые полосы (54.65 × 106 га и 19.2% от общей площади), далее следуют запретные полосы, расположенные вдоль водных объектов (26.99 × 106 га и 9.5% от общей площади) и леса в водоохранных зонах (18.36 × 106 га и 6.5% от общей площади). В подавляющей части категорий защитных лесов (за исключением “лесов, расположенных в пустынных, полупустынных, лесостепных, лесотундровых зонах, степях, горах”, доля покрытых лесом земель составляет от 60.0 до 91.8%. Высокую долю покрытых лесом земель следует считать позитивным показателем, поскольку только древесный растительный покров может в полной мере выполнять защитные функции.

Увеличение доли покрытых лесом земель возможно за счет лесовосстановления на временно не покрытых лесом землях: гарях (4.46 × 106 га), погибших насаждениях (0.71 × 106 га) и вырубках (0.58 × 106 га). Учитывая, что защитные, как и другие леса, подвержены действию нарушений (пожаров, усыханий, ветровалов, вспышек вредителей), некоторая доля гарей и погибших насаждений всегда будет присутствовать. В 1993 г. площадь гарей и погибших насаждений составляла 2.09 × 106 га, то есть к 2020 г. она увеличилась более чем в 2 раза (рис. 2а). Это свидетельствует об усилении пожарных нарушений в защитных лесах, что можно сопоставить с негативным воздействием потепления климата. Наибольший прирост площади гарей отмечен в 2010 г. и связан с регионами Дальневосточного федерального округа, на который приходится 88.8% от суммарной площади гарей в защитных лесах. В 2011 г. отмечался более чем пятикратный рост площадей гарей в Центральном и Приволжском федеральных округах. Это следствие экстремальной жары июля-августа 2010 г., охватившей территорию центральной части Европейской России и приведшей к резкой активизации лесных пожаров.

Рис. 2.

Изменение площади гарей и погибших насаждений (а) и вырубок (б) в защитных лесах Российской Федерации.

В защитных лесах ныне запрещены сплошные рубки в целях заготовки древесины. Однако допустимо назначение сплошных санитарных рубок. Площади вырубок присутствуют в составе не покрытых лесом земель, составляя 0.2–0.3% от общей площади. Наименьшая площадь вырубок (0.42 × 106 га) отмечалась в 2002 г. (рис. 2б), далее присутствовал устойчивый рост до 0.65 × 106 га в 2017 г., т.е. на 54%. В некоторых публикациях высказывались опасения, что под видом санитарных и выборочных рубок в защитных лесах осуществляется коммерческая заготовка древесины (Кобяков и др., 2013), и отмеченный рост вырубок в защитных лесах за 2002–2017 гг. подтверждает эти опасения. Впрочем, имеется точка зрения, что для поддержания функциональности защитных лесов необходимо более активное ведение хозяйства в них, в том числе осуществление выборочных и постепенных рубок (Гиряев, Аксенова, 2016; Синькевич, Ананьев, 2020).

Категории защитности показывают, для каких целей в первую очередь используются данные лесные территории. Можно сопоставить категории защитности с перечнем экосистемных услуг, чтобы понять, предоставление каких экосистемных услуг преобладает в защитных лесах России. Для сопоставления была использована классификация экосистемных услуг наземных экосистем России, приведенная в работах (Экосистемные услуги …, 2016; Bukvareva et al., 2017). Эта классификация включает 4 группы услуг, каждая из которых подразделяется на несколько конкретных услуг (табл. 2). Для части категорий защитности процесс сопоставления был достаточно легким, например, леса водоохранных зон были сопоставлены с услугой по регулированию гидросферы, противоэрозионные леса – с услугой по формированию и защите почв. Нерестовые полосы лесов были соотнесены с услугой по регулированию гидросферы, хотя они имеют отношение и к продукции наземных экосистем, в том числе рыбы. Леса на особо охраняемых природных территориях были сопоставлены с услугой “эстетическое и познавательное значение природных систем”, хотя такие леса предоставляют и многие другие услуги. Для зеленых зон и лесопарков были выбраны услуги по формированию ежедневного и воскресного отдыха, хотя вполне очевидны средообразующие услуги таких лесов, особенно по очистке атмосферного воздуха от загрязнений. Следует подчеркнуть, что сопоставление в табл. 2 проводится по “титульной” экосистемной услуге данной лесной территории, при том, что любой лес предоставляет комплекс экосистемных услуг.

Таблица 2.  

Соответствие между классификацией экосистемных услуг (по Экосистемные услуги …, 2016) и категориями защитных лесов

Группа экосистемных услуг Экосистемная услуга Номер категории защитных лесов* Площадь покрытых лесом земель
103 га %
Продукционные 1. Продукция древесины      
2. Недревесная продукция леса и других наземных экосистем (грибы, ягоды, орехи, кора, лыко, лекарственные, косметические, декоративные растения и т.п.) 13, 14 8931.8 5.4
3. Производство корма для скота на природных пастбищах и сенокосах      
4. Продукция пресноводных экосистем, в том числе рыбы      
5. Охотничья продукция      
6. Производство меда на природных территориях      
Средообразующие 1. Услуги по регулированию климата и атмосферы 4 4566.9 2.8
2. Услуги по регулированию гидросферы 2, 3, 16, 17 74745.5 45.3
3. Услуги по формированию и защите почв 9, 10, 11, 15 59 938.6 36.3
4. Услуги по регулированию биологических процессов, важных для экономики и безопасности      
Информационные 1. Генетические и биохимические ресурсы природных видов и популяций      
2. Информация о структуре и функционировании природных систем, которая может быть использована человеком      
3. Эстетическое и познавательное значение природных систем 1, 12 3531.8 2.1
4. Этическое, духовное, религиозное значение природных систем      
Рекреационные Формирование природных условий для следующих видов отдыха:      
1. Ежедневный отдых рядом с домом, воскресный отдых и пикники, дачная рекреация 5, 6, 7 12 367.3 7.5
2. Познавательный и активный туризм на природе, оздоровительный отдых 8 916 0.6

* В соответствии с номерами табл. 1.

Данные табл. 2 приводят к выводу, что 45.3% площадей защитных лесов связаны с предоставлением услуги по регулированию гидросферы, 36.3% – услуги по формированию и защите почв. Отметим, что в Положении о сбережении лесов от 4 апреля 1888 г. рассматривались лишь водоохранная и почвозащитная функции защитных лесов, и ситуация принципиально не изменилась до настоящего времени: на представление указанных экосистемных услуг ориентировано 81.6% площадей защитных лесов. Наиболее же востребованными в настоящее время экосистемными услугами следует считать связанные с формированием комфортной среды обитания (услуги по регулированию климата и атмосферы, все виды рекреационных услуг). Пересмотр категорий защитных лесов и их расширение на участки эксплуатационных лесов представляется рациональным в связи с современными экологическими вызовами для Российской Федерации, включающими загрязнение природной среды, изменение климата и повышение мобильности населения.

Перейдем к рассмотрению распределений покрытых лесом площадей защитных лесов по субъектам Российской Федерации. Доля защитных лесов от общей площади покрытых лесом земель варьирует от 7% (Магаданская область) до 100% (рис. 3). 100%-ная доля защитных лесов отмечается во всех субъектах Южного и Северо-Кавказского федеральных округов, ряде субъектов Центрального (в том числе Московской обл.) и Приволжского федерального округов, а также в Ненецком и Чукотском автономных округах. Низкие доли защитных лесов (в сравнении с окружающими регионами) отмечаются в Вологодской обл. (16.9%), Пермском крае (15.6%), Тюменской обл. (16.9%), Ханты-Мансийском автономном округе (7.1%), Томской обл. (8.0%), а также многих регионах Дальневосточного федерального округа: Забайкальском крае (11.0%), Республике Саха (10.9%), Хабаровском крае (12.4%), Амурской обл. (7.6%), Магаданской обл. (7.0%). Вполне очевидно, что в перечисленных регионах имеются резервы по увеличению площадей защитных лесов (в среднем по России площадь защитных лесов составляет 21.5% от покрытых лесом земель).

Рис. 3.

Доля площади защитных лесов от покрытых лесом земель лесного фонда.

Иная картина складывается при рассмотрении доли площади защитных лесов от общей площади субъекта РФ (рис. 4). Этот показатель варьирует от 0.2% (Республика Калмыкия) до 37.1% (Московская область). Малые значения доли защитных лесов от площади региона отмечаются в Республике Калмыкия (0.2%), Астраханской обл. (1.9%), Ростовской обл. (2.1%), Волгоградской обл. (4.1%), Оренбургской обл. (3.6%), Ханты-Мансийском автономном округе (3.7%), Амурской обл. (4.8%), Магаданской обл. (2.5%). Причины малых значений различны. В субъектах Южного федерального округа мала лесистость, и даже при 100% защитных лесов в покрытой лесом площади их доля от площади региона оказывается невысокой. В Ханты-Мансийском автономном округе, Амурской и Магаданской обл. при достаточно высокой лесистости мал вклад защитных лесов в покрытую лесом площадь, что выражается в невысоком значении рассматриваемого показателя.

Рис. 4.

Доля площади защитных лесов от общей площади субъекта Российской Федерации.

Интересный показатель представляет площадь защитных лесов на душу населения (рис. 5). Он варьирует по субъектам РФ от 0.03 (Ставропольский край) до 96.9 (Чукотский автономный округ) га на душу населения. Низкие значения показателя характерны для всех субъектов Европейской части России южнее полосы, в которую входят Брянская обл., Московская обл., Ярославская обл., Костромская обл., Нижегородская обл., Республика Марий Эл, Республика Удмуртия, Пермский край. Далее низкие значения распространяются на регионы юга Западной Сибири от Свердловской и Челябинской обл. до Новокузнецкой обл. Аналогичная картина характерна для многих экосистемных услуг: требуемый объем (то есть запрос на экосистемные услуги со стороны населения и экономики) максимален в перечисленных выше регионах, а предоставляемый, но не используемый объем высок в северных районах Европейской и северных и восточных районах Азиатской части России (Bukvareva et al., 2015; Экосистемные услуги …, 2016). Добавим, что для населения наиболее важными следует считать услуги лесов по защите от загрязнений и рекреационные. Даже временное сведение древесного покрова (как при сплошных рубках) многократно снижает способность территории по задерживанию выпадающих загрязнений (Балакай, 2011). Дистанционные методы картографирования выпадающих загрязнений (Прокачева, Усачев, 2004) могут способствовать установлению лесных территорий, которые следует отнести к новым категориям защитных лесов.

Рис. 5.

Площадь защитных лесов в расчете на душу населения субъекта Российской Федерации.

Рассмотрим, какие категории защитных лесов преобладают в субъектах РФ (рис. 6). В регионах севера России от Мурманской обл. до Чукотского автономного округа, части малолесных регионов юга Европейской части и юга Западной Сибири доминируют “леса, расположенные в пустынных, полупустынных, лесостепных, лесотундровых зонах, степях, горах”. В северных регионах эта категория представлена притундровыми лесами, в южных – лесными участками степей и полупустынь. Напомним, что территории Республики Саха и Магаданской обл. входят в число регионов с минимальной долей защитных лесов от покрытой лесом площади. Дело в том, что притундровые леса выделяются вдоль относительно неширокой полосы (30–150 км) на границе с лесотундрой (Кобяков и др., 2013). Потому обширные территории северной лиственничной тайги не включены в состав защитных лесов, хотя и находятся на многолетней мерзлоте. Нарушения в этих лесах, в том числе вырубки, приводят к активизации таяния многолетней мерзлоты на фоне климатических изменений (Fedorov et al., 2019). В этой связи рациональным выглядит установление новой категории лесов для защиты многолетней мерзлоты.

Рис. 6.

Преобладающая в субъекте Российской Федерации категория защитных лесов: 1 – леса, расположенные на особо охраняемых природных территориях; 2 – леса, расположенные в водоохранных зонах; 3 – зеленые зоны; 4 – противоэрозионные леса; 5 – леса, расположенные в пустынных, полупустынных, лесостепных, лесотундровых зонах, степях, горах; 6 – орехово-промысловые зоны; 7 – запретные полосы, расположенные вдоль водных объектов; 8 – нерестовые полосы лесов.

В оставшейся части регионов юга Европейской части России доминируют противоэрозионные леса. В этих регионах сильны традиции защитного лесоразведения, в значительной степени изменившего облик степных ландшафтов (Писаренко, 2014). Появление этой категории как доминирующей в Иркутской обл. вызывает некоторое удивление.

В значительной части регионов центра Европейской части, центра Западной Сибири и ряде регионов Дальнего Востока преобладают запретные полосы, расположенные вдоль водных объектов. Кроме того, в республиках Карелия, Тува и Бурятия доминируют водоохранные зоны лесов. Эти регионы обладают развитой гидрографической сетью, требующей защиты со стороны лесных территорий. В Архангельской обл., Пермском крае, Свердловской обл., а также в ряде субъектов Дальневосточного федерального округа (Камчатский край, Сахалинская обл., Магаданская обл., Приморский край, Забайкальский край) защитные леса представлены в основном нерестовыми полосами. Многие из перечисленных регионов являются национальными поставщиками ценных видов рыбы, что логично объясняет отмеченную ситуацию. В Московской, Калужской, Тюменской и Новокузнецкой обл. преобладают зеленые зоны. Учитывая распространение урбанизации и тенденции роста больших городов, можно спрогнозировать увеличение числа регионов с преобладанием данной категории защитных лесов.

Анализ существующего распределения защитных лесов по категориям приводит к выводу, что оно не вполне соответствует современным приоритетам экологических вызовов и угроз. Во многих субъектах Российской Федерации отмечаются низкие показатели вкладов защитных лесов по площади в сравнении с соседними регионами. Необходимость расширения площадей различных категорий защитных лесов отмечается во многих публикациях. Так, в работе (Ерусалимский, Рожков, 2017) потребность в создании дополнительных защитных лесных насаждений оценена в 11.256 млн га. Дешифрирование космических снимков и крупномасштабное картографирование лесистости показало, что около 59.2% водосборов юга Приволжской возвышенности оказываются не защищенными от процессов водной эрозии и дефляции (Кошелева, 2021). Детальное исследование кедровых лесов Алтая показало, что имеющееся распределение орехово-плодных зон и эксплуатационных лесов приводит к приоритету заготовки древесины в сравнении со сбором кедрового ореха (Грибков и др., 2014). В работе О.Н. Липки с соавт. (2021) предлагается выделить “адаптационные леса” как новую категорию защитных лесов в контексте адаптации к климатическим изменениям.

Заключение. Защитные леса России в основном выполняют водоохранные и противоэрозионные функции. Ряд тенденций в развитии России, в частности, усиление техногенного загрязнения и повышение мобильности населения требуют усиления таких экосистемных слуг, как защита атмосферного воздуха и формирование условий для рекреации. В мерзлотных регионах на фоне климатических изменений возрастает потребность в экосистемной услуге лесов по регуляции криогенных процессов. Следует признать необходимым дальнейшее расширение площади защитных лесов за счет эксплуатационных, к чему в ряде регионов имеется доступный потенциал, а также изменение категорий защитности на более актуальные для современных условий.

Список литературы

  1. Балакай Н.И. Методология снижения поверхностного стока и массы загрязняющих веществ от применения природоохранных мероприятий // Известия Нижневолжского агроуниверситетского комплекса: наука и высшее профессиональное образование. 2011. № 1(21). С. 89–97.

  2. Васкес Кремадес С. Во Владимирской области вырубят 10 000 га леса // ТВ МИГ. 25 апреля 2021 г. URL: https://www.tv-mig.ru/news/zerkalo-gubernii/vo-vladimirskoy-oblasti-vyrubyat-10000-ga-lesa/ (дата обращения: 24.05.2021).

  3. Высочайше утвержденное Положение о сбережении лесов // Полное собрание законов Российской империи: Собрание третье. Том VIII. СПб.: Гос. тип., 1888. С. 148–155.

  4. Гибадуллин Н.Ф., Мусин Х.Г., Халилов И.И., Ахметов А.Ю., Гафиятов Р.Х. Роль защитных лесов в экосистеме // Вестник Казанского ГАУ. 2018. № 4(51). С. 21–23.

  5. Гиряев М.Д., Аксенова К.С. Лесоводственные и законодательные аспекты проектирования выборочных рубок в защитных лесах // Лесной вестник / Forestry Bulletin. 2016. № 5. С. 26–32.

  6. Грибков А.В., Щур А.В., Кузменкин Д.В. Кедровые леса Алтая под угрозой: проблемы охраны и использования, рекомендации по устойчивому лесоуправлению. М.: Всемирный фонд дикой природы (WWF), 2014. 64 с.

  7. Ерусалимский В.И., Рожков В.А. Многофункциональная роль защитных лесных насаждений // Бюллетень Почвенного института им. В.В. Докучаева. 2017. Вып. 88. С. 121–137.

  8. Замолодчиков Д.Г., Грабовский В.И., Краев Г.Н. Динамика бюджета углерода лесов России за два последних десятилетия // Лесоведение. 2011. № 6. С. 16–28.

  9. Кобяков К., Лепешкин Е., Титова С. Защитные леса: получится ли их сохранить? // Устойчивое лесопользование. 2013. № 1(34). С. 34–44.

  10. Кобяков К., Шматков Н., Тугова К. Новый закон о защитных лесах: возможные негативные последствия // Устойчивое лесопользование. 2018. № 4(56). С. 29–31.

  11. Конашова С.И., Султанова Р.Р., Мартынова М.В., Рахматуллин З.З. Формирование широколиственных лесов в условиях интенсивной рекреации // Труды Санкт-Петербургского научно-исследовательского института лесного хозяйства. 2020. № 1. С. 32–43.

  12. Кошелева О.Ю. Районирование водосборов малых рек юга Приволжской возвышенности по водоохранно-защитной роли лесов // Известия высших учебных заведений. Лесной журн. 2021. № 1. С. 99–111.

  13. Леман В., Кобяков К., Винников А. Защитные леса и сохранение водных биологических ресурсов // Устойчивое лесопользование. 2018. № 1(53). С. 2–10.

  14. Липка О.Н., Корзухин М.Д., Замолодчиков Д.Г., Добролюбов Н.Ю., Крыленко С.В., Богданович А.Ю., Семенов С.М. Роль лесов в адаптации природных систем к изменениям климата // Лесоведение. 2021. № 5. C. 531–546.

  15. Осипова А. Жители Березовского отстояли защитные леса вокруг города // ЕТВ. 21 марта 2019 г. URL: https://ekburg.tv/novosti/obshhestvo/2019-03-21/zhiteli_ berezovskogo_otstojali_zashhitnye_lesa_vokrug_goroda (дата обращения: 24.05.2021).

  16. Писаренко А.И. Защитные леса и защитное лесоводство в устойчивом лесоуправлении // Вестник Поволжского государственного технологического университета. Сер.: Лес. Экология. Природопользование. 2014. № 1(21). С. 5–17.

  17. Прокачева В.Г., Усачев В.Ф. Загрязненные земли в регионах России. Гидрографический аспект. СПб.: Недра, 2004. 106 с.

  18. Пуряева А.Ю. Защитные леса в лесном законодательстве России // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2011. № 3(9). Ч. II. С. 166–169.

  19. Решетняк Н. До Минприроды Кубани долетели щепки // Коммерсантъ (Краснодар) № 85 от 21.05.2021. URL: https://www.kommersant.ru/doc/4818480 (дата обращения: 24.05.2021).

  20. Самсонова А.М., Кабанов С.В., Самсонов Е.В., Ларионов М.В. Системы ведения лесного хозяйства в дубравах и цели освоения защитных лесов // Успехи современного естествознания. 2017. № 12. С. 79–83.

  21. Синькевич С.М., Ананьев В.А. Лесной кодекс о лесопользовании в защитных лесах // Вопросы лесной науки. 2020. Т. 3. № 3. 5 с.

  22. Черных В.В. Лесное законодательство в период правления Петра I // Сибирский юридический вестник. 2012. № 1(56). С. 29–35.

  23. Цветков В.Ф., Бровина А.Н. Проблемы ведения лесного хозяйства в Европейской части Российской Субарктики // Лесоведение. 2017. № 4. С. 284–292.

  24. Экосистемные услуги России: Прототип национального доклада. Т. 1. Услуги наземных экосистем / Ред.-сост. Е.Н. Букварёва, Д.Г. Замолодчиков. М.: Изд-во Центра охраны дикой природы, 2016. 148 с.

  25. Bukvareva E.N., Grunewald K., Bobylev S.N., Zamolodchikov D.G., Zimenko A.V., Bastian O. The current state of knowledge of ecosystems and ecosystem services in Russia. A status report // Ambio. 2015. V. 44. P. 491–507.

  26. Costanza R., d’Arge R., de Groot R., Faber S., Grasso M., Hannon B., Limburg K., Naeem S., O’Neill R.V., Paruelo J., Raskin R.G., Sutton P., van den Belt M. The value of the world’s ecosystem services and natural capital // Nature. 1997. V. 387(15). P. 253–260.

  27. Ecosystems and Human Well-Being: a Framework for Assessment. Millennium Ecosystem Assessment. Washington; Covelo; London: Island Press, 2005. 268 p.

  28. Fedorov A.N., Konstantinov P.Y., Vasilyev N.F., Shestakova A.A. The influence of boreal forest dynamics on the current state of permafrost in Central Yakutia // Polar Science. 2019. V. 22. 100 483.

Дополнительные материалы отсутствуют.

Инструменты

следующая статья выпуска предыдущая статья выпуска содержание выпуска

Лесоведение

Архивы выпусков Информация о журнале Отправить рукопись в журнал