Неорганические материалы, 2020, T. 56, № 8, стр. 873-881

Синтез, спектроскопические и магнитные свойства кристаллов TbCr3(BO3)4

Н. Н. Кузьмин 123*, В. В. Мальцев 1, Е. А. Волкова 1, Н. И. Леонюк 1, К. Н. Болдырев 23, А. Н. Блудов 4

1 Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова
119991 Москва, Ленинские горы, 1, Россия

2 Институт спектроскопии Российской академии наук
108840 Троицк, Москва, ул. Физическая, 5, Россия

3 Московский физико-технический институт (национальный исследовательский университет)
141701 Московская обл., Долгопрудный, Институтский пер., 9, Россия

4 Физико-технический институт низких температур им. Б.И. Веркина Национальной академии наук Украины
61103 Харьков, пр. Науки, 47, Украина

* E-mail: kolyanfclm@gmail.com

Поступила в редакцию 11.11.2019
После доработки 01.12.2019
Принята к публикации 23.01.2020

Полный текст (PDF)

Аннотация

Исследованы и оптимизированы условия спонтанной раствор-расплавной кристаллизации TbCr3(BO3)4. Изучены фазовые соотношения в псевдотройной системе TbCr3(BO3)4–K2Mo3O10–B2O3 в интервале температур 1130–900°С. Выявлена зона однофазной кристаллизации тербий-хромового бората. Показано, что с увеличением содержания TbCr3(BO3)4 в исходном растворе-расплаве его ромбоэдрическая модификация меняется на моноклинную. Из растворов-расплавов на основе K2Mo3O10 получены однофазные или со значительным преобладанием ромбоэдрической формы (пр. гр. R32) над моноклинной (пр. гр. C2/c) монокристаллы TbCr3(BO3)4. Синтезированные кристаллы изучены рентгеновскими методами и методами ИК-спектроскопии, исследованы их магнитные характеристики.

Ключевые слова: рост кристаллов, раствор-расплавная кристаллизация, мультиферроики, ИК-спектроскопия

ВВЕДЕНИЕ

Первые представители ортоборатов редкоземельных элементов (РЗЭ) с общей химической формулой RAl3(BO3)4 (R = Y, Pr, Nd, Sm–Yb), а также RCr3(BO3)4 (R = Sm или Gd), большинство из которых изоструктурны малораспространенному карбонатному минералу хантиту CaMg3(CO3)4 с пр. гр. R32 [1, 2], синтезированы в 1962 г. [1]. В ходе дальнейших исследований выявлен ряд новых структурных модификаций c пр. гр. C2/c, Cc, C2, P321 и P312, которые формируются в зависимости от состава бората, метода и условий его получения [3]. В настоящее время синтезировано более 80 представителей – LnM3(BO3)4 (Ln = Y, La–Nd, Sm–Lu; M = Al, Cr, Ga, Fe, Sc), изучены области их кристаллизации в различных поликомпонентных системах, а также растворимость и кинетика роста отдельных кристаллов, достаточно подробно охарактеризованы их свойства [3, 4].

Наиболее известные их представители – LnAl3(BO3)4 – обладают превосходными лазерными, люминесцентными и нелинейно-оптическими свойствами, кристаллы с активными ионами характеризуются слабым концентрационным тушением люминесценции, высокой химической стойкостью и механической прочностью, а также значительной теплопроводностью [5, 6]. Такие кристаллы справедливо относят к материалам нового поколения для лазеров с самоудвоением частоты [7, 8], смешением частот [9] и фемтосекундных лазеров [10]. Бораты LnFe3(BO3)4 интересны с точки зрения магнетизма. Ряд боратов рассматриваемого семейства, в частности NdFe3(BO3)4 [11], HoAl3(BO3)4 [12, 13], TbAl3(BO3)4 [14], являются мультиферроиками и представляют практический интерес для современной магнитоэлектроники.

Таким образом, разработка технологии выращивания качественных монокристаллов, комплексное исследование магнитных и оптических свойств таких материалов с двумя магнитными подсистемами (3d – Fe, Cr; 4f – РЗЭ), в которых наблюдаются сильные электронные корреляции и магнитное упорядочение, особенно актуальны. Следует отметить, что на данный момент наиболее изученными их представителями являются бораты РЗЭ-Fe. Выполнено значительное количество работ по выращиванию кристаллов с железом, например [15, 16], изучению их структуры [17] и свойств [11, 18], тогда как данных по боратам РЗЭ-Cr заметно меньше [1922]. В связи с этим представляется целесообразным дальнейшее изучение данного подсемейства материалов.

В предлагаемом сообщении исследованы фазовые соотношения в системе TbCr3(BO3)4–K2Mo3O10–B2O3, определены области, оптимальные для выращивания кристаллов TbCr3(BO3)4, изучены их спектроскопические и магнитные свойства.

ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНАЯ ЧАСТЬ

В качестве основы расплава-растворителя использовался тримолибдат калия (ТМК) K2Mo3O10, который хорошо зарекомендовал себя при выращивании кристаллов хантитоподобных боратов РЗЭ [23]. Исследование фазовых соотношений и условий кристаллизации проводилось в вертикальных печах сопротивления с фехралевым нагревателем. Контроль температуры осуществлялся с помощью прецизионного терморегулятора Протерм-100 с комплектом Pt/Rh–Pt-термопар (градуировка ПП10). Точность поддержания температуры в рабочей зоне печи составляла ±0.1°C.

В опытах по кристаллизации в системе TbCr3(BO3)4–K2Mo3O10–B2O3 содержание растворителя изменялось в диапазонах: ТМК – от 10 до 80 мас. %, B2O3 – от 0 до 70 мас. %. В качестве компонентов исходной шихты использовались Tb2O3, Cr2O3, B2O3, K2MoO4 и MoO3 (квалификация не ниже “х. ч.”), а ТМК предварительно синтезировали при 650°C из молибдата калия и молибденовой кислоты согласно реакции

${{{\text{K}}}_{{\text{2}}}}{\text{Mo}}{{{\text{O}}}_{4}} + 2{{{\text{H}}}_{{\text{2}}}}{\text{Mo}}{{{\text{O}}}_{3}} = {{{\text{K}}}_{{\text{2}}}}{\text{M}}{{{\text{o}}}_{{\text{3}}}}{{{\text{O}}}_{{10}}} + 2{{{\text{H}}}_{{\text{2}}}}{\text{O}}{\kern 1pt} \uparrow .$

Спонтанная кристаллизация тербий-хромового бората осуществлялась из раствора в расплаве в системе K2Mo3O10–B2O3–TbCr3(BO3)4. Избыток борного ангидрида позволил скомпенсировать его потери в результате испарения при высоких температурах, а также понизить вязкость расплава и температуру кристаллизации. Из-за отсутствия опубликованных сведений по выращиванию кристаллов TbCr3(BO3)4, в том числе и из раствора в расплаве ТМК, первоначально уточнялось приемлемое соотношение между растворителем и кристаллизуемым веществом.

При спонтанной кристаллизации шихта помещалась в платиновые тигли емкостью 10 мл, нагревалась до 1130°C, и полученный расплав выдерживался в течение суток для его гомогенизации. Затем расплав охлаждался со скоростью 1°C/ч до 900°C и далее – по 10°C/ч до 300°C, после чего тигель извлекался из печи. Полученные кристаллы освобождались от вмещающей их застывшей массы ее растворением в концентрированной соляной кислоте.

Для увеличения размера и повышения качества выращиваемых кристаллов создавалось локальное переохлаждение раствора-расплава за счет теплоотвода с использованием платинового стержня диаметром 3 мм и последующего медленного охлаждения системы. Степень отвода тепла в отдельных случаях менялась путем размещения на стержне дополнительных пластин из медной фольги.

Объем расплава при таких экспериментах составлял 100 мл. Платиновый тигель с расплавом плотно закрывался платиновой крышкой с небольшим отверстием, через которое в расплав вводился стержень. Такой прием позволял уменьшить потери летучих компонентов раствора-расплава, в первую очередь оксида бора, и увеличить размеры получаемых на теплоотводе кристаллов.

Рентгенофазовый анализ полученных образцов проводился на дифрактометре ДРОН-3М с использованием излучения CoKα c Fe-фильтром в непрерывном режиме со скоростью 4 град/мин при условиях U = 35 кВ, I = 20 мА. Параметры элементарной ячейки TbCr3(BO3)4 получены на монокристальном рентгеновском дифрактометре XCalibur-S с CCD-детектором (λMoKα = 0.7107 Å, графитовый монохроматор).

Для исследования состава и морфологии кристаллов использовался волновой анализатор Jeol JSM-6480LV со спектрометрами INCA Energy-350 и INCA Wave-500.

Спектры поглощения порошкового материала (метод прессованных таблеток) тербий-хромового бората регистрировались на фурье-спектрометре Bruker IFS 125HR с разрешением 2 см–1 при комнатной температуре в диапазоне частот 20–600 см–1 (связующий материал таблетки – полиэтилен PE) и 400–2000 см–1 (связующий материал таблетки – KBr).

Магнитные исследования синтезированных кристаллов проводились на SQUID-магнитометре MPMS‑XL5 QD (2–300 K, до 5 Tл).

Электрическая поляризация исследовалась при помощи специализированной установки в импульсных магнитных полях (до 20 Тл) при температурах 2 и 4.2 К.

РЕЗУЛЬТАТЫ И ОБСУЖДЕНИЕ

Размеры полученных в системе TbCr3(BO3)4–K2Mo3O10–B2O3 кристаллов тербий-хромового бората варьировались от долей до единиц миллиметра (рис. 1а). Кроме того, в ряде случаев фиксировались также пластинчатые гексагональные кристаллы CrBO3 (рис. 1б). Зачастую выращенные кристаллы содержали локальные примеси Cr2O3 (рис. 1в).

Рис. 1.

Кристаллизация в системе TbCr3(BO3)4–K2Mo3O10–B2O3: а – кристаллы TbCr3(BO3)4 (шкала 1 мм); б – кристаллы CrBO3; в – кристаллы TbCr3(BO3)4 с вкраплениями Cr2O3 (изображение в обратных электронах).

Следует отметить, что в случае раствора-расплава TbCr3(BO3)4–K2Mo3O10–B2O3 практически не образуются характерные для аналогичных систем с другими РЗЭ соединения типа RBO3 (R = Y или лантаноиды), представляющие собой семейство полиморфов, аналогичных CaCO3: арагонита, фатерита и кальцита [24, 25].

В системе TbCr3(BO3)4–K2Mo3O10–B2O3 при охлаждении от 1130 до 900°С установлена зона однофазной кристаллизации TbCr3(BO3)4 (рис. 2, поле I). В случае содержания в исходной шихте более 70 мас. % ТМК кристаллизация TbCr3(BO3)4 не наблюдалась (рис. 2, поле II). При концентрации B2O3 10 мас. % и ТМК более 70 мас. % образуется CrBO3 (рис. 2, поле III). Если количество B2O3 превышает 10 мас. %, то имеет место поле совместной кристаллизации CrBO3 и TbCr3(BO3)4 (рис. 2, поле IV).

Рис. 2.

Фазообразование в системе TbCr3(BO3)4–K2Mo3O10–B2O3 в интервале 1130–900°C: I – область устойчивости TbCr3(BO3)4, II – кристаллизация не зафиксирована, III – область стабильности CrBO3, IV – сокристаллизация TbCr3(BO3)4 и CrBO3 (большой черный кружок – оптимальный состав для кристаллизации TbCr3(BO3)4).

При спонтанной кристаллизации наиболее крупные образцы TbCr3(BO3)4 получены в случае значительного (около 100 мл) объема расплава и состава исходной шихты 50 мас. % TbCr3(BO3)4– 50 мас. % K2Mo3O10.

Применение теплоотвода и локализация состава расплава в пределах зоны однофазной кристаллизации (рис. 2, поле I) позволили получить кристаллы размером до 2–3 мм. На рис. 3а показано начало их формирования на поверхности теплоотводящего стержня. Морфология выращенных таким образом монокристаллов, в отличие от боратов РЗЭ-Al, всегда определяется небольшим числом простых форм: {11$\bar {2}$0}, {2$\bar {1}\bar {1}$0}, {10$\bar {1}$1}, т.е. тупого (большого) ромбоэдра и двух тригональных призм с преобладанием граней ромбоэдра над призмами, что предопределяет их практически изометрический габитус (рис. 3б).

Рис. 3.

Монокристаллы TbCr3(BO3)4 (шкала 1 мм): а – начальная стадия формирования кристаллов TbCr3(BO3)4 на теплоотводе, б – монокристаллы TbCr3(BO3)4 и типичная форма “простого” габитуса выращенных кристаллов.

Данные порошковой дифракции кристаллов TbCr3(BO3)4 демонстрируют близкое сходство с другими боратами РЗЭ с хантитоподобной структурой, а полученный набор отражений может быть проиндексирован на основе той же тригональной элементарной ячейки с пр. гр. R32. Отмечается некоторое смещение пиков по сравнению с другими боратами хантитового семейства (рис. 4). Однако в целом картина неизменна для всех тригональных боратов LnM3(BO3)4.

Рис. 4.

Дифрактограмма TbCr3(BO3)4 (экспериментальные данные и из базы данных ICDD PDF-2 (2003) 00-018-0383 [26]).

Параметры элементарной ячейки кристаллов TbCr3(BO3)4 с пр. гр. R32 составляют: a = 9.485(6) Å, c = 7.503(5) Å и V = 584.57 Å3. Эти данные согласуются с ранее приведенными в работе [3].

Спектры поглощения в дальней, средней, ближней ИК-областях при комнатной температуре порошковых образцов кристаллов тербий-хромового бората, синтезированных при разном соотношении TbCr3(BO3)4 и растворителя в исходной шихте в пределах области однофазной кристаллизации (рис. 2, поле I) представлены на рис. 5. Ранее в работе [20] было показано, что полосы в области 1100–1390 см–1 отнесены к колебаниям ν3 ионов ${\text{BO}}_{{\text{3}}}^{{{\text{3}} - }},$ полосы в области 912–1040 см–1 – колебаниям ν1, полосы в области 580–780 см–1 отвечают деформационным колебаниям ν2 и ν4.

Рис. 5.

ИК-спектры тербий-хромового бората при разном соотношении бората и растворителя: а, б – TbCr3(BO3)4–K2Mo3O10; в – B2O3–K2Mo3O10–TbCr3(BO3)4.

В данном случае ромбоэдрическая (пр. гр. R32) и моноклинная (пр. гр. C2/c) модификации у хантитоподобных соединений имеют похожие спектры поглощения. Поскольку обе они имеют политипную природу, в их примитивных ячейках находится разное число атомов. Для соединений с пр. гр. R32 их 20 [27], а для представителей с пр. гр. C2/c – 40 [28]. Следовательно, они имеют разное число колебаний решетки: 57 и 117 соответственно. Таким образом, по числу наблюдаемых полос можно определить преобладание той или иной фазы в кристаллах TbCr3(BO3)4. В работе [29] описан фактор-групповой анализ ромбоэдрической модификации, в табл. 1 он представлен для моноклинной модификации.

Таблица 1.  

Фактор-групповой анализ моноклинной модификации бората NdAl3(BO3)4 [28]

Атом Позиция (Wickoff) Симметрия Представления нормальных мод
Nd 4e C2 Ag + Au + 2Bg + 2Bu
Al(1) 4e C2 Ag + Au + 2Bg + 2Bu
Al(2) 8f C1 3Ag + 3Au + 3Bg + 3Bu
B(1) 8f C1 3Ag + 3Au + 3Bg + 3Bu
B(2) 8f C1 3Ag + 3Au + 3Bg + 3Bu
O(1) 8f C1 3Ag + 3Au + 3Bg + 3Bu
O(2) 8f C1 3Ag + 3Au + 3Bg + 3Bu
O(3) 8f C1 3Ag + 3Au + 3Bg + 3Bu
O(4) 8f C1 3Ag + 3Au + 3Bg + 3Bu
O(5) 8f C1 3Ag + 3Au + 3Bg + 3Bu
O(6) 8f C1 3Ag + 3Au + 3Bg + 3Bu
Гtot 29Ag + 29Au + 31Bg + 31Bu
Гacoust Au + 2Bu
Гopt 29Ag(xx, yy, zz, xy) + 28Au(E||z)+ 31Bg(xz, yz) +29Bu(E||x, E||y)

Как показано на рис. 5а, 5б, при повышении содержания ТМК в шихте, не содержащей B2O3 как растворителя, интенсивность линии 585 см–1 уменьшается, линии 256, 357, 383, 420, 601 см–1 исчезают. На рис. 5в представлены спектры поглощения кристаллов, полученных при добавлении оксида бора в состав растворителя, в которых наблюдаются аналогичные закономерности. Кроме того, линия 319 см–1 расщепляется на две – 317 и 324 см–1. Анализ полученных спектров свидетельствует о том, что дополнительные линии в спектре поглощения появляются при содержании 55 мас. % TbCr3(BO3)4 в исходной шихте. Это позволяет провести границу между полями преимущественной кристаллизации модификаций R32 и C2/c (см. рис. 2).

Из сравнения спектров поглощения кристаллов GdCr3(BO3)4 [30] и TbCr3(BO3)4 (вблизи фазовых полей II и III на рис. 2) следует, что последние кристаллизуются в пр. гр. R32 или со значительным преобладанием ромбоэдрической модификации над моноклинной.

Согласно [3], кристаллическая структура TbCr3(BO3)4 содержит бесконечные спиральные цепочки октаэдров CrO6, соединенных через общие ребра, вдоль оси с кристалла, а треугольные призмы TbO6 и планарные треугольные группы BO3 расположены между тремя соседними цепочками и соединяют их в трехмерный каркас. Полагается, что наиболее сильный обмен между ионами Cr3+ реализуется в цепочке, а межцепочечное взаимодействие значительно меньше по абсолютной величине. Взаимодействие Cr3+–Tb3+ является самым слабым, однако именно благодаря ему анизотропия иона РЗЭ влияет на тип магнитной анизотропии кристалла в целом.

Измерение магнитных свойств выращенных кристаллов показало, что тербий-хромовый борат упорядочивается антиферромагнитно при TN = = 8.80 ± 0.05 K. Анализ температурной зависимости магнитной восприимчивости TbCr3(BO3)4 в парамагнитной области температур позволил оценить обменные взаимодействия в хромовой подсистеме: в цепочке – антиферромагнитное J = –3.15 K, между цепочками – ферромагнитное J' = 0.68 K. Спонтанный спин-переориентационный фазовый переход из “легкоплоскостного” (ЛП) в “легкоосное” (ЛО) антиферромагнитное состояние происходит при температуре около 5 K. ЛО-фаза существует в ограниченной области температур (ниже 5 К) и магнитных полей (ниже 0.5 Tл для H||c). В магнитных полях ниже 0.02 Тл (Т ≥ 5 К) были обнаружены признаки дополнительной магнитной фазы, которая является промежуточной между ЛП- и ЛО-фазами. Оценка величины обменного поля антиферромагнетика TbCr3(BO3)4 дала следующее значение 2HE ≈ 19 Tл. Электрическая поляризация наблюдается во внешнем магнитном поле для ЛП-фазы и отсутствует в случае ЛО.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Изучены фазовые соотношения в системе TbCr3(BO3)4–K2Mo3O10–B2O3 и выявлены поля стабильности TbCr3(BO3)4, CrBO3 и закономерности их сокристаллизации. Исследование фазовой диаграммы позволило получить методом спонтанной кристаллизации из сложного раствора-расплава монокристаллы TbCr3(BO3)4, пригодные для изучения из физических свойств.

Показано, что с увеличением доли растворителя в исходной шихте происходит увеличение содержания модификации R32 в получаемых кристаллах. Монокристаллы TbCr3(BO3)4 (пр. гр. R32) антиферромагнитно упорядочиваются при 8.8 К. Обнаружен спонтанный спин-переориентационный фазовый переход из “легкоосной” в “легкоплоскостную” фазу при 5 К. В “легкоплоскостной” фазе наблюдается электрическая поляризация, индуцированная магнитным полем.

Список литературы

  1. Ballman A.A. A New Series of Synthetic Borates Isostructural with the Carbonate Mineral Huntite // Am. Mineral. 1962. V. 47. P. 1380–1383.

  2. Mills A.D. Crystallographic Data for New Rare Earth Borate Compounds, RX3(BO3)4 // Inorg. Chem. 1962. V. 1. № 4. P. 960–961. https://doi.org/10.1021/ic50004a063

  3. Leonyuk N.I., Leonyuk L.I. Growth and Characterization of RM3(BO3)4 Crystals // Prog. Cryst. Growth Charact. 1995. V. 31. № 3–4. P. 179–278. https://doi.org/10.1016/0960-8974(96)83730-2

  4. Каурова И.А., Горшков Д.М., Кузьмичева Г.М., Рыбаков В.Б. Состав и строение соединений семейства хантита // Химия и технология неорганических материалов. 2018. Т. 13. № 16. С. 42–51. https://doi.org/10.32362/2410-6593-2018-13-6-42-51

  5. Дорожкин Л.М., Куратев И.И., Леонюк Н.И., Тимченко Т.И., Шестаков А.В. Генерация второй оптической гармоники в кристалле (Nd,Y)Al3(BO3)4 – новой активно-нелинейной среде // Письма в ЖЭТФ. 1981. Т. 7. № 21. С. 1297–1299.

  6. Мальцев В.В., Волкова Е.А., Митина Д.Д., Лео-нюк Н.И., Козлов А.Б., Шестаков А.В. Выращивание и теплопроводность кристаллов RAl3(BO3)4 (R = Y, Nd, Gd, Lu) и RMgB5O10 (R = Y, La, Gd) // Неорган. материалы. 2020 (в печати).

  7. Wang P., Dekker P., Dawes J.M., Piper J.A., Liu Y., Wang J. Efficient Continuous-Wave Self-Frequency-Doubling Green Diode-Pumped Yb:YAl3(BO3)4 Lasers // Opt. Lett. 2000. V. 25. P. 731–733. https://doi.org/10.1364/OL.25.000731

  8. Dekker P., Dawes J.M., Piper J.A., Liu Y., Wang J. 1.1 W CW Self-Frequency-Doubled Diode-Pumped Yb:YAl3(BO3)4 Laser // Opt. Commun. 2001. V. 195. № 5–6. P. 431–436. https://doi.org/10.1016/S0030-4018(01)01347-5

  9. Chen X., Luo Z., Huang Y. Modeling of the Sum-Frequency Mixing Laser // J. Opt. Soc. Am. B: Opt. Phys. 2001. V. 18. P. 645–656. https://doi.org/10.1364/JOSAB.18.000646

  10. Leonyuk N.I., Maltsev V.V., Volkova E.A., Pilipenko O.V., Koporulina E.V., Kisel V.E., Tolstik N.A., Kurilchik S.V., Kuleshov N.V. Crystal Growth and Laser Properties of New RAl3(BO3)4 (R = Yb, Er) Crystals // Opt. Mater. 2007. V. 30. № 1. P. 161–163. https://doi.org/10.1016/j.optmat.2006.11.017

  11. Звездин А.К., Воробьев Г.П., Кадомцева А.М., Попов Ю.Ф., Пятаков А.П., Безматерных Л.Н, Кувардин А.В., Попова Е.А. Магнитоэлектрические и магнитоупругие взаимодействия в мультиферроиках NdFe3(BO3)4 // Письма в ЖЭТФ. 2006. Т. 83. С. 600–605.

  12. Liang K.-C., Chaudhury R.P., Lorenz B., Sun Y.Y., Bezmaternykh L.N., Temerov V.L., Chu C.W. Giant Magnetoelectric Effect in HoAl3(BO3)4 // Phys. Rev. B. 2011. V. 83. P. 180417(R). https://doi.org/10.1103/PhysRevB.83.180417

  13. Бегунов А.И., Демидов А.А., Гудим И.А., Еремин Е.В. Особенности магнитных и магнитоэлектрических свойств HoAl3(BO3)4 // Письма в ЖЭТФ. 2013. Т. 97. С. 611–618.

  14. Kadomtseva A.M., Popov Yu.F., Vorob’ev G.P., Kostyuchenko N.V., Popov A.I., Mukhin A.A., Ivanov V.Yu., Bezmaternykh L.N., Gudim I.A., Temerov V.L., Pyatakov A.P., Zvezdin A.K. High-Temperature Magnetoelectricity of Terbium Aluminum Borate: the Role of Excited States of the Rare-Earth Ion // Phys. Rev. B. 2014. V. 89. P. 014418–014424. https://doi.org/10.1103/PhysRevB.89.014418

  15. Bezmaternykh L.N., Temerov V.L., Gudim I.A., Stolbovaya N.A. Crystallization of Trigonal (Tb,Er)(Fe,Ga)3(BO3)4 Phases with Hantite Structure in Bismuth Trimolybdate-Based Fluxes // Crystallogr. Rep. 2005. V. 50. Suppl. 1. P. S97–S99. https://doi.org/10.1134/1.2133981

  16. Безматерных Л.Н., Харламова С.А., Темеров В.Л. Раствор-расплавная кристаллизация тригонального GdFe3(BO3)4 в условиях конкуренции с α-Fe2O3 // Кристаллография. 2004. Т. 49. № 5. С. 944–946.

  17. Белоконева Е.Л., Альшинская Л.И., Симонов М.А., Леонюк Н.И., Тимченко Т.И., Белов Н.В. Кристаллическая структура (Nd,Bi)Fe3[BO3]4 // Журн. структур. химии. 1979. Т. 20. № 3. С. 542–544.

  18. Кадомцева А.М., Попов Ю.Ф., Воробьев Г.П., Пятаков А.П., Кротов С.С., Камилов К.И., Иванов В.Ю., Мухин А.А., Звездин А.К., Кузьменко А.М., Безматерных Л.Н., Гудим И.А., Темеров В.Л. Магнитоэлектрические и магнитоупругие свойства редкоземельных ферроборатов // Физика низких температур. 2010. Т. 36. № 6. С. 640–653.

  19. Болдырев К.Н., Чукалина Е.П., Леонюк Н.И. Спектроскопическое исследование редкоземельно-хромовых боратов RCr3(BO3)4 (R = Nd, Sm)// Физика твердого тела. 2008. Т. 50. № 9. С. 1617–1619.

  20. Куражковская В.С., Добрецова Е.А., Боровикова Е.Ю., Мальцев В.В., Леонюк Н.И. Инфракрасная спектроскопия и строение редкоземельных хромовых боратов RCr3(BO3)4 (R = La–Cr)// Журн. структур. химии. 2011. Т. 52. № 4. С. 711–720.

  21. Блудов А.Н., Савина Ю.А., Пащенко В.А., Гнатченко С.Л., Мальцев В.В., Кузьмин Н.Н., Леонюк Н.И. Магнитные свойства монокристалла GdCr3(BO3)4 // Физика низких температур. 2018. Т. 44. № 5. P. 554–560.

  22. Popova E.A., Leonyuk N.I., Popova M.N., Chukalina E.P., Boldyrev K.N., Tristan N., Klingeler R., Buechner B. Thermodynamic and Optical Properties of NdCr3(BO3)4 // Phys. Rev. B. 2007. V. 76. № 5. P. 054446. https://doi.org/10.1103/PhysRevB.76.054446

  23. Мальцев В.В., Напрасников Д.А., Лясников А.Д., Леонюк Н.И., Горбаченя К.Н., Кисель В.Э., Ясюкевич А.С., Кулешов Н.В. Раствор-расплавная кристаллизация, термические и спектрально-люминисцентные свойства твердых растворов (Er,Yb,Lu)Al3(BO3)4 // Неорган. материалы. 2018. Т. 54. № 8. С. 873–878.

  24. Levin E.M., Roth R.S., Martin J.B. Polymorphism of ABO3 Type Rare Earth Borates // Am. Mineral. 1961. V. 46. № 9–10. P. 1030–1055.

  25. Федоров П.П. Морфотропия ортоборатов редкоземельных элементов RBO3 // Журн. структур. химии. 2019. Т.60 № 5. С. 713–725. https://doi.org/10.26902/JSC_id40256

  26. ICDD PDF-2 database, 2003, International Center for Diffraction Data, Newton Square, USA.

  27. Hong H.Y.P., Dwight K. Crystal Structure and Fluorescence Lifetime of NdAl3(BO3)4, a Promising Laser Material// Mater. Res. Bull. 1974. V. 9. № 12. P. 1661–1665. https://doi.org/10.1016/0025-5408(74)90158-5

  28. Белоконева Е.Л., Симонов М.А., Пашкова А.В., Тимченко Т.И., Белов Н.В. Кристаллическая структура высокотемпературной моноклинной модификации Nd,Al-бората NdAl3(BO3)4 // Докл. Академии наук. 1980. Т. 255. № 4. С. 854–858.

  29. Fausti D., Nugroho A.A., van Loosdrecht P.H.M., Klimin S.A., Popova M.N., Bezmaternykh L.N. Raman Scattering from Phonons and Magnons in RFe3(BO3)4 // Phys. Rev. B. 2006. V. 74. № 2. P. 024403. https://doi.org/10.1103/PhysRevB.74.024403

  30. Dobretsova E.A., Boldyrev K.N., Popova M.N., Chernyshev V.A., Borovikova E.Y., Maltsev V.V., Leonyuk N.I. Vibrational Spectroscopy of GdCr3(BO3)4: Quantitative Separation of Crystalline Phases // J. Phys.: Conf. Ser. 2016. V. 737. P. 012035. https://doi.org/10.1088/1742-6596/737/1/012035

Дополнительные материалы отсутствуют.