Журнал неорганической химии, 2021, T. 66, № 12, стр. 1792-1800
Кристаллохимия и магнитные свойства поликристаллических ферритов-шпинелей Li0.33Fe2.29Zn0.21Mn0.17O4
И. М. Исаев a, В. Г. Костишин a, *, В. В. Коровушкин a, М. Н. Шипко b, А. В. Тимофеев a, А. Ю. Миронович a, Д. В. Салогуб a, Р. И. Шакирзянов a
a Национальный исследовательский технологический университет “МИСиС”,
119049 Москва, Ленинский пр-т, 4, Россия
b Ивановский государственный энергетический университет им. В.И. Ленина
153003 Иваново, ул. Рабфаковская, 34, Россия
* E-mail: drvgkostishyn@mail.ru
Поступила в редакцию 12.02.2021
После доработки 24.06.2021
Принята к публикации 25.06.2021
Аннотация
Методом керамической технологии при температурах спекания 950, 1000, 1050 и 1100°С синтезированы поликристаллические ферриты-шпинели состава Li0.33Fe2.29Zn0.21Mn0.17O4. Диагностика кристаллической структуры объектов исследования проведена методом рентгенофазового анализа, уточнение химического состава полученных ферритов – методом вторичной ионной масс-спектрометрии. Магнитные характеристики образцов получены на магнитоизмерительной установке МК-3Э. Регистрация мессбауэроских спектров проведена на спектрометре Ms-1104 Em при комнатной температуре. В результате проведенных исследований установлено катионное распределение в кристаллической решетке полученных ферритов, для каждой температуры спекания рассчитаны кристаллохимические формулы. Мессбауэровские спектры всех полученных образцов моделируются пятью секстетами, что объясняется возникновением неэквивалентных положений ионов железа Fe3+ октаэдрических и тетраэдрических позиций, отличающихся составом второй координационной сферы. Определены комбинации ионов лития, марганца и цинка в ближайшем катионном окружении октаэдрических ионов железа на основе модели, учитывающей особенности изменения параметров мессбауровских спектров при увеличении температуры спекания ферритов. Показано, что мессбауэровская спектроскопия в совокупности с методом рентгенофазового анализа и магнитометрии обеспечивает эффективный контроль фазового состава, катионного распределения и магнитных свойств в сложнозамещенных ферритах.
ВВЕДЕНИЕ
Литиевые сложнозамещенные ферриты-шпинели нашли широкое применение в качестве рабочих сред электромагнитных устройств, устройств автоматики, запоминающих устройств [1, 2]. На сегодняшний день в научной литературе известно большое количество работ, посвященных изучению магнитных, диэлектрических, микроволновых и микроструктурных свойств литиевых ферритов [3–15]. В диапазоне частот от 1 до 100 МГц данные материалы обладают высокими значениями магнитных характеристик, высоким удельным сопротивлением, незначительной магнитострикцией и низкими магнитными и диэлектрическими потерями [1, 16, 17]. В микроволновом диапазоне сложнозамещенные Li-ферриты также могут выступать в качестве радиопоглощающих материалов [18–20]. Группа сложнозамещенных ферритов на основе литиевого феррита относится к высокотермостабильным ферритам [2]. Эти материалы кристаллизуются в кристаллической структуре обращенной шпинели AB2O4, где A и B обозначают соответственно тетраэдрические и октаэдрические узлы решетки, координированные ионами кислорода. Обменное магнитное взаимодействие ионов Fe3+ в подрешетках A и B приводит к ферримагнитному упорядочению магнитных моментов с высокими значениями температуры Кюри–Вейса и намагниченности насыщения при комнатной температуре [2].
В процессе разработки новых ферритовых материалов для различного практического применения весьма важно знать магнитную структуру полученного феррита, соответствие реально полученного кристаллохимического состава заданному в шихте. Такую информацию может дать комплекс мессбауэровских, магнитных и рентгенографических исследований полученных объектов [21–28].
Цель настоящей работы – получение поликристаллических ферритов-шпинелей Li0.33Fe2.29Zn0.21Mn0.17O4 при разных температурах спекания методом керамической технологии, исследование их фазового состава, катионного распределения и анализ магнитных свойств.
ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНАЯ ЧАСТЬ
Технологическая схема получения объектов исследования представлена на рис. 1. В качестве исходных материалов использовали оксиды и карбонаты металлов: Li2CO3 марки “х. ч.” (99.99%), ТУ6-09-3728-83; ZnO – не менее 99.0% в пересчете на прокаленное вещество, “х. ч.”, ГОСТ 10262-73077; оксид Fe3+– “ч. д. а.”, ГОСТ 4173-77; MnCO3 марки “ч.”. Перед операцией измельчения в шихту вводили легирующую добавку в виде мелкодисперсного порошка Bi2O3 в количестве 0.2 мас. %. Оксид висмута как легкоплавкая добавка активирует спекание, формируя диэлектрическую прослойку по границам зерен [29–32]. Ферритизацию шихты осуществляли при температуре 850°С. Спекание образцов проводили в резистивной печи в атмосфере воздуха при нормальных атмосферных условиях и четырех температурах: 950, 1000, 1050 и 1100°С. Предварительный обжиг шихты проводили в течение 1 ч, спекание образцов – в течение 2 ч. Образцы были изготовлены в виде колец (размеры: внешний диаметр Dвнешн = 16.0 мм, внутренний диаметр dвнутр = 7.0 мм, высота h = 5.0–6.0 мм). Для каждого значения температуры спекания было изготовлено пять образцов. Впоследствии все эти образцы прошли полный цикл исследований. Результаты измерения усредняли по пяти измерениям. Диагностику кристаллической структуры объектов исследования проводили методом рентгенофазового анализа на рентгеновском дифрактометре ДРОН-8 с ${\text{Cu}}{{K}_{{{{\alpha }_{1}}}}}$-излучением (λ = 1.5406 Å). Уточнение химического состава полученных ферритов осуществляли методом вторичной ионной масс-спектрометрии. Измерения магнитных характеристик полученных кольцевых образцов проводили на магнитоизмерительной установке МК-3Э, регистрацию мессбауэровских спектров ферритов – на спектрометре Ms-1104 Em с источником γ-излучения Со57 в матрице хрома при комнатной температуре. Использовали порошковые пробы, измельченные до 0.05–0.07 мм. Изомерный (химический) сдвиг рассчитывали относительно α-Fe. Математическую обработку спектров проводили по программе Univem Ms (ЮФУ, Ростов-на-Дону).
РЕЗУЛЬТАТЫ И ОБСУЖДЕНИЕ
С целью выяснения фазового состояния ферритов-шпинелей состава Li0.33Fe2.29Zn0.21Mn0.17O4, синтезированных при температурах 950, 1000, 1050, 1100°С, были проведены их рентгенофазовые исследования. Рентгенограммы образцов (рис. 2) показали, что все полученные ферриты имеют структуру шпинели и не содержат посторонних фаз.
На рис. 3 приведены мессбауэровские спектры четырех образцов изученных ферритов-шпинелей. Полученные спектры представляют собой суперпозицию нескольких секстетов, обусловленных магнитной и структурной неэквивалентностью ионов железа. Для их обработки использовали программу Univem Ms, показавшую по критерию minχ2 лучший вариант разложения спектров на пять секстетов при сохранении физического смысла мессбауэровских параметров, а в табл. 1 приведены их параметры. Для ферритов такого сложного состава существует проблема неоднозначности соотнесения отдельных секстетов к определенным кристаллографическим и магнитным позициям ионов железа.
Таблица 1.
Образец Li0.33Fe2.29Zn0.21 Mn0.17O4, t, °С |
Компоненты спектра | Изомерный сдвиг δ, мм/с |
Квадрупольное расщепление Δ, мм/с |
Магнитные поля Hэф, кЭ |
Площади компонент S, отн. % | Ширина
линии Г, мм/с |
---|---|---|---|---|---|---|
950 | C1–(Fe3+)IV | 0.30 | 0.00 | 491 | 53.6 | 0.48 |
C2–(Fe3+)VI | 0.32 | –0.01 | 473 | 20.4 | 0.41 | |
C3–(Fe3+)VI | 0.34 | –0.03 | 451 | 14.2 | 0.48 | |
C4–(Fe3+)VI | 0.33 | –0.03 | 420 | 6.8 | 0.51 | |
C5–(Fe3+)VI | 0.32 | –0.04 | 371 | 5.0 | 0.78 | |
1000 | C1–(Fe3+)IV | 0.30 | 0.01 | 490 | 49.1 | 0.48 |
C2–(Fe3+)VI | 0.32 | –0.02 | 473 | 18.1 | 0.38 | |
C3–(Fe3+)VI | 0.34 | –0.02 | 454 | 17.5 | 0.48 | |
C4–(Fe3+)VI | 0.35 | –0.02 | 424 | 9.3 | 0.54 | |
C5–(Fe3+)VI | 0.35 | 0.00 | 376 | 6.0 | 0.78 | |
1050 | C1–(Fe3+)IV | 0.29 | 0.02 | 489 | 47.5 | 0.46 |
C2–(Fe3+)VI | 0.32 | –0.02 | 473 | 19.5 | 0.38 | |
C3–(Fe3+)VI | 0.35 | –0.03 | 454 | 16.2 | 0.44 | |
C4–(Fe3+)VI | 0.34 | 0.00 | 424 | 9.6 | 0.52 | |
C5–(Fe3+)VI | 0.40 | 0.08 | 378 | 7.2 | 0.78 | |
1100 | C1–(Fe3+)IV | 0.29 | 0.01 | 489 | 47.0 | 0.49 |
C2–(Fe3+)VI | 0.32 | –0.02 | 470 | 24.1 | 0.43 | |
C3–(Fe3+)VI | 0.35 | –0.01 | 447 | 14.9 | 0.50 | |
C4–(Fe3+)VI | 0.34 | –0.03 | 414 | 8.7 | 0.67 | |
C5–(Fe3+)VI | 0.35 | –0.03 | 366 | 5.3 | 0.77 |
Для однозначной идентификации секстетов была использована информация о взаимосвязи электронной конфигурации ионов железа, их локального кристаллографического окружения с параметрами сверхтонкой структуры спектров (табл. 1). Выполненный сравнительный анализ изомерного сдвига позволяет связать секстет С1 с ионами железа Fe3+ тетраэдрической позиции [33]. Наличие четырех секстетов С2–С5 в мессбауэровских спектрах для октаэдрической подрешетки ионов железа указывает на присутствие в ближайшем тетраэдрическом окружении октаэдрических ионов Fe ионов лития, марганца, цинка или железа. Вероятные комбинации из шести ближайших соседей октаэдрических ионов железа, обеспечивающие адекватную идентификацию секстетов, были определены на основе анализа ионных радиусов, симметрии электронной конфигурации ионов марганца, цинка, лития и железа, а также их зарядового состояния. При этом принимали во внимание тот факт, что в кристаллическом поле кислородных полиэдров наиболее выгодное распределение заряда катиона определяется соответствием симметрии поля симметрии его электронной оболочки. В частности, ионы лития с наружной электронной оболочкой инертного газа и ионы Mn2+ и Fe3+ со сферически симметричной 3d-оболочкой не имеют предпочтения к окта- или тетраэдрической координации. В таком случае их локализация определяется условием минимизации электростатической энергии, обеспечиваемой тем, что ионы с большим положительным зарядом располагаются в октаэдрических узлах. Поэтому ионы Fe3+ и Mn2+ предпочтительно локализуются в октаэдрах, а ионы Zn2+ – в тетраэдрах. Однако это выполняется не всегда. Так, в структуре гексаферрита BaFe12 –xZnxO19 ионы Zn2+ локализуются преимущественно в октаэдрической позиции шпинельного блока 12k со значительными локальными искажениями этой координации и частично в октаэдре 4f2 гексагонального блока [34]. Подобная ситуация реализуется в минералах с относительно низкой симметрией их кристаллической решетки, например, в смитсоните [35]. Что касается ионов Li+, то они локализуются преимущественно в тетраэдрической координации, что определяется их малым ионным радиусом (r(Li+) = 0.059 нм [36]) [37–39]. Однако электронная структура иона лития может меняться в магнитоупорядоченных материалах вследствие косвенного обменного взаимодействия и переноса спиновой и электронной плотности от ионов железа или марганца на ионы лития при значительных локальных искажениях кислородных октаэдров. Такие искажения октаэдрических координаций возможны в структуре шпинели, содержащей ян-теллеровские ионы Mn3+, понижающие симметрию кислородных полиэдров октаэдрической подрешетки феррита. Указанные факторы не позволяют корректно рассчитать распределение ионов Li+, Mn2+ и Zn2+ на основе статистического (биноминального) закона. В таких ферритах комбинации ионов в ближайшем окружении ионов железа не подчиняются законам статистики ввиду взаимозависимости их локализации, что затрудняет определение катионного распределения с позиций гипотетического магнетита. На это указывает наблюдаемое несоответствие теоретических и экспериментальных значений параметров заселенности тетра- и октаэдрических позиций ионами железа (табл. 2).
Таблица 2.
Образец Li0.33Fe2.29Zn0.21 Mn0.17O4 |
Температура синтеза образца, °С | |||||||
---|---|---|---|---|---|---|---|---|
950 | 1000 | 1050 | 1100 | |||||
экспери-мент | расчет | экспери-мент | расчет | экспери-мент | расчет | экспери-мент | расчет | |
Ф. к. Fe(IV) | 1.23 | 0.78 | 1.12 | 0.72 | 1. 09 | 0.69 | 1.07 | 0.69 |
Ф. к. Fe(VI) | 1.06 | 1.51 | 1.17 | 1.57 | 1.20 | 1.60 | 1.22 | 1.60 |
Δ | –0.17 | 0.73 | 0.05 | 0.85 | 0.11 | 0.91 | 0.15 | 0.91 |
Известно, что параметр заселенности тетраэдрической подрешетки ферритов со структурой шпинели не может быть больше 1.0, что противоречит эксперименту. Можно допустить, что это противоречие связано с присутствием в структуре ферритов катионных вакансий, а сами материалы представляют замещенный маггемит. Такое допущение связано с возможностью ионов марганца и железа присутствовать в структуре в состоянии с различной степенью окисления (2–3). Учитывая тот факт, что в мессбауэровском спектре маггемита секстеты от ядер ионов железа, расположенных в тетра- и окта-позициях сливаются, следует считать, что секстет С1 представляет суперпозицию секстетов от ядер ионов железа, расположенных в окта- и тетраэдрической подрешетках. Разделение секстета С1 возможно лишь при измерении спектров образцов в магнитном поле [40]. Правомерность слияния секстетов согласуется с аномальным уширением компонент секстета С1 (в 1.64 раза). Эта величина была использована для определения реальной заселенности тетраэдрических позиций ионами Fe3+ и выделения доли наложения на нее от октаэдрических ионов в маггемите. Результаты расчета приведены в табл. 2.
Подобный расчет был произведен с использованием результатов работ [41–43], согласно которым значения Нэф(окт) = 484 ± 5 кЭ, а Нэф(тет) = = 490 ± 5 кЭ. В результате выполненных расчетов были определены параметры заселенности окта- и тетраэдрических подрешеток ионами железа и, как следствие, их формульные коэффициенты в катионном распределении исследованных ферритов, что в пределах ошибки совпало с результатами расчета по ширине резонансных линий (табл. 2). Значительное уширение компонент секстетов от октаэдрических ионов железа указывает на их специфическую магнитную неэквивалентность, обусловленную различием комбинаций ионов лития, марганца и цинка среди шести ближайших тетраэдрических соседей. В результате таких комбинаций имеется набор четырех дискретных значений локальных магнитных полей для ядер Fe57 октаэдрических ионов железа. Для определения таких комбинаций и вычисления формульных коэффициентов ионов лития, марганца и железа в катионном распределении синтезированных ферритов была предложена модель, основанная на следующих положениях, являющаяся “ноу-хау”:
1. Вхождение замещающего иона в тетраэдр приводит к обрыву связи Fe(тет)–О–Fe(окт) и образованию неэквивалентного положения Fe1(окт) с изомерным сдвигом, соответствующим октаэдрической координации. При этом используется соотношение площадей, образованных от неэквивалентных ионов Fe с учетом неодинакового уменьшения Нэф на ядрах октаэдрических ионов железа, при котором замещение 1 иона Fe3+ на 1 ион Li+ уменьшает Нэф(окт) на 10–12 кЭ, 1 иона Fe3+ на 1 ион Mn – на 10–15 кЭ, 1 иона Fe3+ на 1 ион Zn2+ – на 35–40 кЭ [41].
2. Заселенность неэквивалентных позиций ионами железа пропорциональна интегральной интенсивности секстетов.
3. Валентное состояние ионов определяется реализацией условия электронейтральности феррита.
Расчеты, выполненные в рамках разработанной модели, с учетом относительных значений интегральной интенсивности секстетов и изменений Нэф, позволили получить следующие распределения катионов по подрешеткам синтезированных ферритов:
Согласно модели Нееля, описанной в [44], магнитный момент в шпинелях равен разности магнитных моментов подрешеток. В нашем случае большее содержание железа в октаэдрической подрешетке предопределяет результирующий магнитный момент как μВ – μА, где μВ – магнитный момент октаэдрической подрешетки, а μА – тетраэдрической, как это реализуется во многих ферритах-шпинелях. Поскольку в образцах присутствует лишь трехвалентное железо, результирующий магнитный момент будет пропорционален разности формульных коэффициентов ионов Fe3+ В- и А-подрешеток. Такая разность приведена в табл. 2 как Δ.
При локализации ионов марганца в тетраэдрической подрешетке его магнитный момент может изменять результирующий магнитный момент, однако в силу малого содержания марганца в образцах по сравнению с железом его влияние в этом случае не должно существенно влиять на результирующий магнитный момент. При этом если магнитный момент Mn в результате внутриподрешеточного В–В-взаимодействия направлен противоположно магнитному моменту ионов Fe, то результирующий магнитный момент будет уменьшаться, а если он параллелен, то результирующий магнитный момент будет увеличиваться. Полученная зависимость разности формульных коэффициентов В- и А-ионов железа образцов, полученных при различных температурах, должна согласовываться с магнитными измерениями и с зависимостью удельной намагниченности или магнитной индукции от температуры синтеза.
На рис. 4 приведена зависимость максимальной магнитной индукции этих образцов от температуры синтеза. Нетрудно заметить сходство этой зависимости с приведенной в табл. 2 для Δ, что подтверждает правильность катионного распределения в изученных ферритах, приведенного выше.
Зависимость максимальной магнитной индукции показывает, что намагничивание до насыщения может происходить уже в малых магнитных полях, что характерно для магнитомягких материалов. Интересной является также зависимость коэрцитивной силы от температуры синтеза литиевого феррита-шпинели (рис. 5).
Зависимость коэрцитивной силы феррита-шпинели Li0.33Fe2.29Zn0.21Mn0.17O4 от температуры синтеза подтверждает, что при таких замещениях феррит является магнитомягким материалом. Эта зависимость имеет максимум при 1000°С, что совпадает с точкой перегиба на всех приведенных графиках магнитных характеристик. Это позволяет выбирать для данного состава режим его спекания, обеспечивающий определенную комбинацию слабомагнитных и диамагнитных ионов в ближайшем окружении ионов железа и, как следствие, высокие значения магнитной проницаемости ферритов, определяющей их практическое использование.
Рост магнитной проницаемости с повышением температуры синтеза и относительно высокие ее значения, приведенные на рис. 6, указывают на лимитирующее влияние на магнитные свойства феррита со структурой шпинели состава Li0.37Fe2.29Zn0.21Mn0.17O4 набора комбинаций ионов с высокой симметрией электронного заряда на их s-орбитах.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В результате комплексного исследования поликристаллических ферритов-шпинелей состава Li0.33Fe2.29Zn0.21Mn0.17O4, синтезированных методом керамической технологии при температурах спекания 950, 1000, 1050 и 1100°С в течение 2 ч, установлено следующее:
1. Оптимальной температурой спекания для шпинелей состава Li0.33Fe2.29Zn0.21Mn0.17O4 является температура в диапазоне 1050–1100°С.
2. Определено катионное распределение в структуре феррита Li0.33Fe2.29Zn0.21Mn0.17O4 и рассчитаны кристаллохимические формулы синтезированных образцов для каждой температуры спекания.
3. Обосновано положение, согласно которому образцы ферритов-шпинелей можно считать членами магнетит-маггемитового ряда, в которых присутствует исключительно трехвалентное железо, а вакансии ионов Fe2+ заполнены ионами Mn2+ и Zn2+.
4. Несколько секстетов в мессбауэровских спектрах изученных литиевых ферритов-шпинелей объясняются возникновением неэквивалентных положений ионов железа Fe3+ в октаэдрических и тетраэдрических позициях, отличающихся составом второй координационной сферы.
5. Изученный литиевый феррит состава Li0.33Fe2.29Zn0.21Mn0.17O4 является магнитомягким материалом со специфическим катионным распределением, что позволяет использовать его в магнитоэлектронике.
6. Применен новый методический подход, позволяющий различать окта- и тетраэдрические позиции ионов железа в структуре членов магнетит-маггемитового ряда путем разделения площадей секстетов по ширине резонансных пиков от ионов Fe3+.
Список литературы
Рабкин Л.И., Соскин С.А., Эпштейн Б.Ш. Ферриты. Строение, свойства, технология производства. Л.: Энергия, 1968. 384 с.
Летюк Л.М., Костишин В.Г., Гончар А.В. Технология ферритовых материалов магнитоэлектроники. М.: МИСиС, 2005. 352 с.
Xie F., Chen Y., Bai M., Wang P. // Ceram. Int. 2019. V. 45. P. 17915. https://doi.org/10.1016/j.ceramint.2019.06.008
Xu F., Shi X., Yang Y. et al. // J. Alloys Compd. 2020. V. 827. P. 154338. https://doi.org/10.1016/j.jallcom.2020.154338
Xie F., Liu H., Bai M. et al. // Ceram. Int. 2021. V. 47. P. 1121. https://doi.org/10.1016/j.ceramint.2020.08.228
Wang X., Li Y., Chen Z. et al. // J. Alloys Compd. 2019. V. 797. P. 566. https://doi.org/10.1016/j.jallcom.2019.05.102
Liao Y., Wang Y., Chen Z. et al. // Ceram. Int. 2020. V. 46. P. 487. https://doi.org/10.1016/j.ceramint.2019.08.286
Xie F., Liu H., Zhao J. et al. // J. Alloys Compd. 2021. V. 851 P. 156806. https://doi.org/10.1016/j.jallcom.2020.156806
Xie F., Liu H., Zhou S. et al. // J. Alloys Compd. 2021. V. 862. P. 158650. https://doi.org/10.1016/j.jallcom.2021.158650
Mazen S.A., Elsayed H.M., Abu-Elsaad N.I. // Mater. Chem. Phys. 2020. V. 256. P. 123676. https://doi.org/10.1016/j.matchemphys.2020.123676
Sawant V.S., Bagade A.A., Rajpure K.Y. // Phys. B: Condens. Matter. 2015. V. 474. P. 47 https://doi.org/10.1016/j.physb.2015.06.005
Qing N., Li S., Ensi C. et al. // Curr. Appl. Phys. 2020. V. 20. № 9. P. 1019. https://doi.org/10.1016/j.cap.2020.06.012
Qing Nia, Li Suna, Ensi Cao et al. // Ceram. Int. 2020. V. 46. № 7. P. 9722. https://doi.org/10.1016/j.ceramint.2019.12.240
Суржиков А.П., Николаев Е.В., Лысенко Е.Н. и др. // Изв. ВУЗов. Физика. 2020. Т. 63. № 5. С. 164. https://doi.org/10.17223/00213411/63/5/164
Zhao Q., Zhang H., Xu F. et al. // J. Alloys Compd. 2018. V. 764. P. 834. https://doi.org/10.1016/j.jallcom.2018.06.080
Collins T., Brown A.E. // J. Appl. Phys. 1971. V. 42. P. 3451. https://doi.org/10.1063/1.1660752
Baba P., Argentina G., Courtney W. // IEEE Trans. Magn. 1972. V. 8. № 1. P. 83. https://doi.org/10.1109/TMAG.1972.1067269
Yusoff A.N., Abdullah M.H. // J. Magn. Magn. Mater. 2004. V. 269. P. 271. https://doi.org/10.1016/S0304-8853(03)00617-6
Nakamura T., Miyamoto T., Yamada Y. // J. Magn. Magn. Mater. 2003. V. 256. P. 340. https://doi.org/10.1016/S0304-8853(02)00698-4
Kim D., Yoon Y., Jo K. et al. // J. Electromagn. Eng. Sci. 2016. V. 16. № 3. P. 150. https://doi.org/10.5515/JKIEES.2016.16.3.150
Коровушкин В.В., Труханов А.В., Шипко М.Н. и др. // Журн. неорган. химии. 2019. Т. 64. № 5. С. 463. [Korovushkin V.V., Trukhanov A.V., Kostishin V.G. et al. // Russ. J. Inorg. Chem. 2019. V. 64. № 5. P. 574.] https://doi.org/10.1134/S0036023619050115
Verma V., Pandeya V., Shukla V.N. et al. // Solid State Commun. 2009. V. 149. P. 1726. https://doi.org/10.1016/j.ssc.2009.06.010
Lysenko E.N., Astafyev A.L., Vlasov V.A. // J. Magn. Magn. Mater. 2018. V. 465. P. 457. https://doi.org/10.1016/j.jmmm.2018.06.010
Маренкин С.Ф., Трухан В.М., Федорченко И.В. и др. // Журн. неорган. химии. 2014. Т. 59. № 4. С. 511. [Marenkin S.F., Fedorchenko I.V., Trukhan V.M. et al. // Russ. J. Inorg. Chem. 2014. V. 59. № 4. P. 355. https://doi.org/10.7868/S0044457X14040114]
Муратов Д.Г., Кожитов Л.В., Попкова А.В. // Журн. неорган. химии. 2016. Т. 61. № 10. С. 1365. [Muratov D.G., Kozhitov L.V., Popkova A.V. // Russ. J. Inorg. Chem. 2016. V. 61. № 10. P. 1312. https://doi.org/10.1134/S0036023616100168]https://doi.org/10.7868/S0044457X16100160
Ткаченко И.А., Панасенко А.Е., Одиноков М.М. и др. // Журн. неорган. химии. 2020. Т. 65. № 8. С. 1035. https://doi.org/10.31857/S0044457X20080176
Абдуллаев М.М., Истомин С.Я., Соболев А.В. и др. // Журн. неорган. химии. 2019. Т. 64. № 6. С. 572. [Abdullaev M.M., Istomin S.Y., Sobolev A.V. et al. // Russ. J. Inorg. Chem. 2019. V. 64. № 6. P. 696. https://doi.org/10.1134/S0036023619060032]
Камзин A.C., Lampen-Kelley P., Phan M.H. // ФТТ. 2016. Т. 58. № 4. С. 767. [Kamzin A.S., Lampen-Kelley P., Phan M.H. // Phys. Solid State. 2016. V. 58. № 4. P. 792. https://doi.org/10.1134/S1063783416040089]
Костишин В.Г., Вергазов Р.М., Андреев В.Г. и др. // Изв. ВУЗов. Материалы электронной техники. 2010. № 4. С. 18.
Костишин В.Г., Вергазов Р.М., Андреев В.Г. и др. // Изв. ВУЗов. Материалы электронной техники. 2011. № 2. С. 33.
Костишин В.Г., Вергазов Р.М., Меньшова С.Б., Исаев И.М. // Российский технологический журнал. 2020. Т. 8. № 6. С. 878. https://doi.org/10.32362/2500-316X-2020-8-6-87-108
Костишин В.Г., Вергазов Р.М., Меньшова С.Б. и др. // Заводская лаборатория. Диагностика материалов. 2021. Т. 87. № 1. С. 30. https://doi.org/10.26896/1028-6861-2021-87-1-30-34
Menil F. // J. Phys. Chem. Solids. 1985. V. 46. № 7. P. 763. https://doi.org/10.1016/0022-3697(85)90001-0
Коровушкин В.В., Труханов А.В., Костишин В.Г. и др. // Неорган. материалы. 2020. Т. 56. № 7. С. 746. [Korovushkin V.V., Trukhanov A.V., Kostishin V.G. et al. // Inorg. Mater. 2020. V. 56. P. 707. https://doi.org/10.1134/S0020168520070080]
WWW-МИНКРИСТ // Кристаллографическая и кристаллохимическая база данных для минералов и их аналогов. ИЭХ РАН. 2021. http://database.iem.ac.ru/mincryst/rus/index.php (дата обращения: 28.04.2021).
Никольский Б.П., Григоров О.Н. Справочник химика. Л.: Химия, 1966. Т. 1. 1072 с.
Knyazev A.V., Smirnova N.N., Maczka M. et al. // Thermochimica Acta. 2013. V. 559. P. 40. https://doi.org/10.1016/j.tca.2013.02.019
Князев А.В., Черноруков Н.Г., Князева С.С. и др. // Вестник Нижегородского гос. ун-та им. Н.И. Лобачевского. Сер. химия. 2014. № 4. С. 58.
Gorter E.W. Phillips Res. Rep. 1954. V. 9. P. 295.
Haneda K., Morrish A.H. // Phys. Lett. 1977. V. 64. P. 259. https://doi.org/10.1016/0375-9601(77)90736-8
Башкиров Ш.Ш., Либерман А.Б., Синявский В.И. Магнитная микроструктура ферритов. Казань: Изд-во Казанского ун-та, 1978. 181 с.
Захарова И.Н., Шипилин М.А., Алексеев В.П., Шипилин А.М. // Письма в ЖТФ. 2012. Т. 38. № 2. С. 1. [Zakharova I.N., Shipilin M.A., Alekseev V.P. et al. // Tech. Phys. Lett. 2012. V. 38. P. 55. https://doi.org/10.1134/S1063785012010294]
Volenic K., Seberini M., Neid J. // Chech. J. Phys. 1975. V. 25. P. 1063. https://doi.org/10.1007/BF01597585
Гуденаф Д.Б. Магнетизм и химическая связь // Металлургия / Пер. с англ. Мазо Д.М., Левинаи Б.Е. 1968. 325 с.
Дополнительные материалы отсутствуют.
Инструменты
Журнал неорганической химии