Журнал неорганической химии, 2021, T. 66, № 4, стр. 567-572

Микроструктура наноразмерных пленок BaFe12O19, полученных на кремниевых подложках с различными аморфными подслоями

В. Г. Костишин a, А. Ю. Миронович a*, А. В. Тимофеев a, Р. И. Шакирзянов a, И. М. Исаев a, А. С. Курочка ab, А. И. Риль c, А. А. Сергиенко a

a Национальный исследовательский технологический университет “МИСиС”
119049 Москва, Ленинский пр-т, 4, Россия

b АО “НПП “Исток” им. Шокина”
141190 Московская обл., Фрязино, Вокзальная ул., 2а, Россия

c Институт общей и неорганической химии им. Н.С. Курнакова РАН
119991 Москва, Ленинский пр-т, 31, Россия

* E-mail: amironovich24@gmail.ru

Поступила в редакцию 15.11.2020
После доработки 24.11.2020
Принята к публикации 30.11.2020

Полный текст (PDF)

Аннотация

Методом ионно-лучевого нанесения с последующим отжигом получены наноразмерные пленки BaFe12O19 с аксиальной текстурой. В качестве подложек использовали пластины кремния с подслоями аморфного оксида алюминия (Al2O3), нитрида кремния (Si3N4) и их комбинациями. Полученные пленки изучены методами рентгеновской дифрактометрии и атомно-силовой микроскопии. Подтверждено, что на аморфной поверхности Al2O3/Si3N4/Si спонтанно образуется гексаферрит с осью c, перпендикулярной плоскости пластины. Пленки BaFe12O19, выращенные на подслоях Si3N4, характеризовались наличием сильных механических напряжений, приводящих к разрушению ферритового покрытия после кристаллизационного отжига. В отожженном образце BaFe12O19/Al2O3/Si присутствовали сторонние фазы, признаков (00l) текстуры гексаферрита не обнаружено.

Ключевые слова: кристаллографическая текстура, тонкие пленки, гексаферрит бария, нитрид кремния, оксид алюминия

ВВЕДЕНИЕ

Гексагональные ферриты (ГФ) типа М, в частности BaFe12O19 (BaM), находят широкое применение в устройствах СВЧ-техники, радиотехники, системах связи и электроники [1]. Хотя ГФ бария используется достаточно давно, исследования материалов на его основе продолжаются до сих пор. Такой интерес обусловлен возможностью управлять функциональными свойствами ферритов посредством изоморфных замещений [24]. Другим актуальным направлением в исследованиях этого материала является изучение тонких пленок ГФ для создания малогабаритных СВЧ-устройств нового поколения. Однако для функционирования подобных приборов необходимы пленки с выраженной анизотропией магнитных свойств и, как следствие, определенной кристаллографической текстурой [5]. Обычно для синтеза текстурированных ферритовых пленок используются принципы эпитаксиального роста. В качестве подложек широкое распространение получили монокристаллические пластины сапфира Al2O3 (001) [69]. Такой выбор обусловлен подобием кислородных плоскостей сапфира (001) и гексаферрита (001), в которых атомы расположены в узлах гексагональной сетки. С другой стороны, высокая стоимость производства и обработки монокристаллов Al2O3 ограничивает их использование в качестве подложек. Более доступным аналогом сапфира является композиция Pt(111)/SiO2/Si [1012]. Помимо химической инертности платины дополнительным преимуществом такой структуры является простота ее получения. Текстурированный рост платины на аморфных подложках происходит спонтанно, что обусловливается наименьшей поверхностной энергией зародышей ориентации (111) и высокой вероятностью их образования [13]. Этот факт связан с тем, что в кристаллах с гранецентрированной решеткой в направлениях {111} атомы упакованы наиболее плотно. Примечательно, что данный принцип образования текстуры применим непосредственно к гексаферриту [1416], для которого направление плотной упаковки совпадает с осью c (направление [001], ось легкого намагничивания). Использование аморфных подложек может значительно снизить стоимость изготовления пленок гексаферритов. К сожалению, самый распространенный в электронике аморфный материал – диоксид кремния – не подходит для этих целей. Было показано, что на подложках Si или SiO2/Si не образуется удовлетворительной текстуры ГФ [17, 18]. Считается, что такой результат связан с необходимостью использования для синтеза кристаллических ГФ-пленок высоких температур [1921], при которых кремний интенсивно диффундирует в пленку и влияет на ориентацию образующихся зерен [11, 22]. Тем не менее возможность получения (00l) ориентированной пленки гексаферрита на аморфных поверхностях другого рода была продемонстрирована в нескольких работах. В [14] и [15] текстурированный ГФ синтезировали на структурах AlO (10 нм)/Si3N4 и AlO (10 нм)/SiO2 соответственно. Хотя в обоих случаях с пленкой контактировал только слой AlO, результаты магнитных измерений и рентгеновские дифрактограммы отличались при использовании оксида и нитрида кремния. Авторы объясняют эти различия большей термической устойчивостью Si3N4 и, как следствие, меньшей взаимной диффузией между материалами пленки и подложки. Также было установлено, что значительная диффузия алюминия из его оксида в пленку ГФ происходит при 1200°C (для кристалла Al2O3) [23], в то время как для синтеза BaM достаточно 800–900°C [1921]. Таким образом, выращивание анизотропных пленок гексагональных ферритов на кремниевых пластинах возможно при нанесении дополнительных аморфных слоев таких материалов, как оксид алюминия и нитрид кремния. Тем не менее воздействие типа аморфного слоя на свойства и структуру пленок до конца не изучено. Настоящая работа посвящена исследованию влияния строения аморфного подслоя на текстуру пленок гексаферритов, полученных методом ионно-лучевого нанесения в вакууме.

ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНАЯ ЧАСТЬ

В качестве подложек для ГФ использовали пластины монокристалла кремния с аморфными подслоями Si3N4 или Al2O3/Si3N4. Пленки нитрида кремния толщиной 50 и 200 нм наносили методом плазмохимического осаждения на установке Corial D250. Температура подложек составляла 250°C, рабочее давление 2000 мТорр, мощность ВЧ-генератора 90 Вт. Осаждение проводили в смеси SiH4, NH4, N2 и Ar с расходом 50, 180, 1500 и 100 стандартных см3/мин соответственно. Нанесение последующих пленок (Al2O3 (~200 нм) и BaFe12O19 (~100 нм)) осуществляли методом ионно-лучевого распыления мишеней – диска BaFe12O19, изготовленного по стандартной керамической технологии, и поликоровой пластины. Перед нанесением пленок пластины обрабатывали в ультразвуковой ванне с изопропиловым спиртом. Затем подложки размещали на расстоянии 35 мм от мишени в вакуумной камере установки УВН-71. В процессе нанесения ток разряда ионного источника составлял 40 мА, напряжение разряда 2 кВ, давление рабочего газа (Ar) поддерживали на уровне 3 × 10–4 Торр. Температура подложек при напылении составляла 300–330°C. Полученные пленки отжигали на воздухе в течение 1 ч при 900°C (скорость нагрева составляла 300 град/ч). Толщину пленок измеряли на контактном профилометре DekTak 150 с погрешностью не более 5.6%. Рентгеновские дифрактограммы (РД) получали на дифрактометре Bruker D8 Advance (CuKα-излучение, λ = 0.154 нм, U = 40 кВ, I = 40 мА). Съемку производили с шагом 0.02° в диапазоне 2θ 15°–100°. Морфологию поверхности пленок изучали посредством атомно-силовой микроскопии (АСМ) на сканирующем зондовом микроскопе NT-MDT NTEGRA Prima.

РЕЗУЛЬТАТЫ И ОБСУЖДЕНИЕ

Сначала пленки BaFe12O19 наносили непосредственно на Si3N4. Рентгеновские дифрактограммы и АСМ-микрофотографии поверхности синтезированных образцов представлены на рис. 1. Как видно из полученных данных, ГФ-пленки обладают определенной кристаллографической текстурой. Так, наиболее интенсивные рефлексы ГФ на РД относятся к типу (00l), а на АСМ-изображении не наблюдается случайно ориентированных зерен.

Рис. 1.

Рентгеновские дифрактограммы и АСМ-микрофотографии пленок BaFe12O19/Si3N4; Х – неидентифицированная фаза.

С другой стороны, на поверхности образцов были обнаружены множественные вспучивания пленок (рис. 2) в виде образовавшихся макропор. Такие дефекты являются следствием сильных механических напряжений, возникающих во время синтеза нитрида и после высокотемпературной обработки. Образующиеся дефекты значительно крупнее в пленке BaFe12O19/Si3N4 (200 нм), при этом они видимы невооруженным глазом. В указанном образце заметны также места разрыва пор, обнажающие поверхность подложки. Отсюда можно заключить, что величина механических напряжений в пленках BaFe12O19/Si3N4 неодинакова и зависит, скорее всего, от толщины нитрида.

Рис. 2.

Оптические микрофотографии поверхности пленок BaFe12O19/Si3N4.

Из полученных результатов следует, что в описанных условиях синтеза подложки типа Si3N4(аморфный)/Si не могут быть использованы для изготовления анизотропных ГФ-пленок.

Следующие образцы изготавливали нанесением ГФ на Al2O3/Si3N4 (50 нм) и Al2O3/Si3N4 (200 нм). Следует отметить, что в данном случае вспучиваний пленки не наблюдалось. Результаты рентгеновской дифрактометрии и измерений АСМ представлены на рис. 3. На РД синтезированных пленок BaFe12O19/Al2O3/Si3N4 не прослеживается качественных различий. Все рефлексы пленок принадлежат семейству (00l) фазы ГФ. Зерна ГФ на Al2O3/Si3N4 имеют округлую форму и однородны по размеру. Однако кристаллиты в образце BaFe12O19/Al2O3/Si3N4 (50 нм) в среднем больше, чем в BaFe12O19/Al2O3/Si3N4 (200 нм). Кроме того, у пленки ГФ с толщиной подслоя нитрида кремния 200 нм фиксируются выраженные неоднородности по высоте.

Рис. 3.

Рентгеновские дифрактограммы и АСМ-микрофотографии пленок BaFe12O19/Al2O3/Si3N4.

Известно, что размеры кристаллитов пленок, помимо прочих факторов, зависят от величины механических напряжений [24]. Из отсутствия макроскопических дефектов в пленках BaFe12O19/Al2O3/Si3N4 следует, что нанесение Al2O3 на нитрид кремния снижает напряжения. Если допустить, что в связи с одинаковой толщиной слоя оксида алюминия напряжения уменьшаются на одну и ту же величину, то пленка BaFe12O19/Al2O3/Si3N4 (200 нм) будет испытывать большие напряжения, чем BaFe12O19/Al2O3/Si3N4 (50 нм). В этом случае с учетом результатов исследований образцов BaFe12O19/Si3N4 можно ожидать, что зерна образца BaFe12O19/Al2O3/Si3N4 (200 нм) будут в среднем меньше, чем у BaFe12O19/Al2O3/Si3N4 (50 нм), что и наблюдается на АСМ-изображениях.

Таким образом, исследованные образцы демонстрируют возможность получать анизотропные пленки ГФ с текстурой (00l) на аморфных структурах Al2O3/Si3N4/Si. Кроме того, можно управлять размерами зерен таких пленок без изменения режима температурной обработки, а значит, и такими параметрами, как коэрцитивная сила.

Поскольку текстурированный ГФ был успешно выращен на структуре Al2O3/Si3N4/Si, естественным образом возникает вопрос о необходимости использования слоя нитрида кремния. В связи с этим в последнем эксперименте пленку ГФ наносили на подложку Al2O3/Si. Результаты исследований полученного образца представлены на рис. 4. Присвоить рефлексам пленки индексы плоскостей гексаферрита оказалось затруднительно. Наиболее интенсивный пик можно отнести к ГФ (037), однако справедливость такой идентификации сомнительна. Также нельзя однозначно интерпретировать наблюдаемую морфологию поверхности. Как видно из микрофотографий с различным разрешением, на поверхности можно выделить три класса объектов: крупные области без выраженных межзеренных границ, слой из мелких округлых зерен и крупные кристаллиты различной формы.

Рис. 4.

Рентгеновская дифрактограмма и АСМ-микрофотографии пленки BaFe12O19/Al2O3/Si; Х – неидентифицированные фазы.

Совокупность полученных данных свидетельствует об образовании в пленке сторонних фаз. Этот вывод подтверждается следующими положениями. Во-первых, как минимум часть рефлексов на РД не относится к ГФ. Во-вторых, на поверхности пленки наблюдается существенное количество округлых зерен, характерных для ГФ ориентации (00l), но соответствующих пиков на РД нет. В то же время такую форму могут иметь кристаллиты шпинелей с ориентацией (111). Аналогично ГФ (00l) шпинели с текстурой (111) могут спонтанно формироваться на аморфных подложках [25]. Кроме того, небольшой пик на РД около 56.4о совпадает с рефлексом (333) структуры шпинели [25]. В-третьих, наблюдаемые треугольные зерна скорее характерны для кристаллов кубической сингонии. Так, кристаллиты подобной формы образовывались в пленках ферритов-шпинелей в работе [26].

В данном образце нет макроскопических дефектов, наблюдаемых в пленках BaFe12O19/Si3N4, что свидетельствует об отсутствии сильных напряжений, способных повлиять на характеристики пленки. В связи с этим полученные результаты свидетельствуют о химическом взаимодействии между пленкой и подложкой, обусловленном отсутствием промежуточного слоя Si3N4. При этом реакция с оксидом алюминия маловероятна, поскольку такое предположение противоречит результатам исследований образцов BaFe12O19/Al2O3/Si3N4, где феррит, как и в случае BaFe12O19/Al2O3/Si, находился в непосредственном контакте с поверхностью Al2O3. Следовательно, только кремний, проникающий в пленку из подложки сквозь аморфный слой Al2O3, может мешать образованию ГФ-фазы.

Таким образом, из исследуемых аморфных подслоев наиболее подходящим для выращивания анизотропного ГФ является Al2O3/Si3N4. При такой конфигурации нитрид кремния с высокой термической устойчивостью выступает диффузионным барьером, а оксид алюминия компенсирует внутренние напряжения, возникающие в нитриде.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

На пластинах кремния с аморфными покрытиями различной конфигурации были получены пленки ГФ бария, в том числе высокотекстурированные. В образцах BaFe12O19/Si3N4/Si наблюдалось существенное количество дефектов, обусловленных сильными внутренними механическими напряжениями в пленках. При использовании аморфных слоев типа Al2O3/Si3N4 трансформации текстуры ГФ при изменении толщины нитрида не наблюдалось, но были зафиксированы различия в размерах зерен. В отсутствие слоя нитрида (композиция Al2O3/Si) в пленке формировались сторонние фазы, а признаков наличия анизотропного гексаферрита обнаружено не было. Установлено, что для выращивания текстурированного BaM наиболее подходящей является комбинация аморфных слоев Al2O3/Si3N4. При этом возможно получение пленок ГФ с различным размером зерен без изменения режима температурной обработки, что достигается посредством варьирования толщины слоя нитрида кремния.

Список литературы

  1. Pullar R.C. // Prog. Mater. Sci. 2012. V. 57. № 7. P. 1191. https://doi.org/10.1016/j.pmatsci.2012.04.001

  2. Костишин В.Г., Андреев В.Г., Читанов Д.Н. и др. // Журн. неорган. химии. 2016. Т. 61. № 3. С. 294. [Kostishin V.G., Chitanov D.N., Nalogin A.G. et al. // Russ. J. Inorg. Chem. 2016. V. 61. № 3. P. 279. https://doi.org/10.7868/S0044457X16030119]

  3. Коровушкин В.В., Труханов А.В., Шипко М.Н. и др. // Журн. неорган. химии. 2019. Т. 65. № 5. С. 463. [Korovushkin V.V., Trukhanov A.V., Kostishin V.G. et al. // Russ. J. Inorg. Chem. 2019. V. 64. № 5. P. 574. https://doi.org/10.1134/S0036023619050115]

  4. Коровушкин В.В., Труханов А.В., Костишин В.Г. и др. // Физика тв. тела. 2020. Т. 62. № 5. С. 789. [Korovushkin V.V., Trukhanov A.V., Kostishin V.G. et al. // Phys. Solid State. 2020. V. 62. № 5. P. 891. https://doi.org/10.1134/S1063783420050145]

  5. Harris V.G., Geiler A., Chen Y. et al. // J. Magn. Magn. Mater. 2009. V. 321. № 14. P. 2035. https://doi.org/10.1016/j.jmmm.2009.01.004

  6. Cho T.S., Doh S.J., Je J.H. et al. // Jpn. J. Appl. Phys. 1999. V. 38. Suppl. 38-1. P. 444. https://doi.org/10.7567/JJAPS.38S1.444

  7. Peng B., Jiang J.Y., Zhang W.L. et al. // Mater. Res. Innov. 2015. V. 19. Suppl. 8. P. S654. https://doi.org/10.1179/1432891715Z.0000000001767

  8. Xu Z., Lan Z., Sun K. et al. // Appl. Surf. Sci. 2013. V. 271. P. 362. https://doi.org/10.1016/j.apsusc.2013.01.203

  9. Lu Y.F., Song W.D. // Appl. Phys. Lett. 2000. V. 76. № 4. P. 490. https://doi.org/10.1063/1.125797

  10. Zhang L., Su X.D., Chen Y. et al. // Scr. Mater. 2010. V. 63. № 5. P. 492. https://doi.org/10.1016/j.scriptamat.2010.05.013

  11. Chen Y., Bain J.A., Kryder M.H. // J. Magn. Soc. Jpn. 1997. V. 21. № S2. P. 65. https://doi.org/10.3379/jmsjmag.21.S2_65

  12. Li Q.F., Su X.D., Li H. et al. // J. Appl. Phys. 2009. V. 106. № 12. P. 123914. https://doi.org/10.1063/1.3272811

  13. Глезер А.М., Шурыгина Н.А. Аморфно-нанокристаллические сплавы. М.: Физматлит, 2013. С. 509.

  14. Shams N.N., Matsumoto M., Morisako A. // IEEE Trans. Magn. 2004. V. 40. № 4. P. 2955. https://doi.org/10.1109/TMAG.2004.829276

  15. Morisako A., Shams N.N., Miura Y. et al. // J. Magn. Magn. Mater. 2004. V. 272–276. P. 2191. https://doi.org/10.1016/j.jmmm.2003.12.632

  16. Morisako A., Liu X., Matsumoto M. et al. // J. Appl. Phys. 1997. V. 81. № 8. P. 4374. https://doi.org/10.1063/1.364828

  17. Abuzir A.R., Salman S.A. // Results Phys. 2018. V. 8. P. 587. https://doi.org/10.1016/j.rinp.2018.01.003

  18. Xu Z., Lan Z., Sun K. et al. // IEEE Trans. Magn. 2013. V. 49. № 7. P. 4226. https://doi.org/10.1109/TMAG.2013.2245306

  19. Capraro S., Chatelon J.P., Joisten H. et al. // J. Appl. Phys. 2003. V. 93. № 12. P. 9898. https://doi.org/10.1002/pssc.200405460

  20. Bayard B., Chatelon J.P., Le Berre M. et al. // Sens. Actuator, A: Phys. 2002. V. 99. № 1–2. P. 207. https://doi.org/10.1016/S0924-4247(01)00888-3

  21. Камзин А.С., Вей Ф., Янг З. и др. // Письма в ЖТФ. 2002. Т. 28. № 5. С. 64.

  22. Hylton T.L., Parker M.A., Ullah M. et al. // J. Appl. Phys. 1994. V. 75. № 10. P. 5960. https://doi.org/10.1063/1.356987

  23. Hylton T.L., Parker M.A., Howard J.K. // Appl. Phys. Lett. 1992. V. 61. P. 867. https://doi.org/10.1063/1.107772

  24. Abadias G., Chason E., Keckes J. et al. // J. Vac. Sci. Technol. A. 2018. V. 36. P. 020801. https://doi.org/10.1116/1.5011790

  25. Huang S.-Y., Chong C.-W., Chen P.-H. et al. // J. Magn. Magn. Mater. 2017. V. 441. P. 537. https://doi.org/10.1016/j.jmmm.2017.05.082

  26. Guo D., Fan X., Chai G. et al. // Appl. Surf. Sci. 2010. V. 256. P. 2319. https://doi.org/10.1016/j.apsusc.2009.10.059

Дополнительные материалы отсутствуют.