Растительные ресурсы, 2022, T. 58, № 1, стр. 5-19

ВВЕДЕНИЕ

Род Crataegus L. насчитывает около 1500 видов, распространенных в умеренно теплых и субтропических областях Северного полушария, главным образом в Северной Америке (более 80% видов) [1, 2]. В Старом Свете присутствует 50–100 видов [3]. Видовой состав рода в различных источниках трактуется неоднозначно, ввиду различий в подходах к определению объема вида и системы рода. Затрудняет определение видового или внутривидового положения и высокая степень полиморфности представителей рода, обусловленная частой гибридизацией, наличием полиплоидов и их способностью к апомиксису [1, 4, 5].

Боярышники встречаются одиночно или группами на каменистых россыпях, на склонах балок и холмов, в поймах рек, в подлеске разреженных сосновых, широколиственных и смешанных лесов, на лесных опушках, в зарослях кустарников, на вырубках [6].

Дикорастущие боярышники, произрастающие на территории России, можно отнести к разным географических группам, в которых выделен ряд секций [7].

Согласно “Флоре Восточной Европы”, в европейской части нашей страны распространены, в основном, виды секции Crataegus [1]. Ареалы большинства входящих в нее видов сосредоточены в Европе, Юго-западной и Центральной Азии [7, 8]. Виды секции Crataegus встречаются в средней полосе европейской части России, на Северном Кавказе, в Крыму [7, 9–11]. На востоке европейской части России распространены C. sanguinea Pall. и C. chlorocarpa Lenn. et K. Koch, принадлежащие секции Sanguineae Zabel ex C.K. Schneid. [7]. В азиатской части страны преобладают виды секции Sanguineae, которая включает: C. chlorosarca Maxim., C. jozana C.K. Schneid., C. maximowiczii C.K. Schneid., C. sanguinea Pall., C. chlorocarpa Lenn. et K. Koch, C. korolkowii hort. ex L. Henry, C. dahurica Koehne ex C.K. Schneid. [3, 12, 13]. Виды секции Sanguineae распространены в основном в Средней, Северной и Восточной Азии. C. sanguinea – широко распространенный европейско-азиатский вид. Секция Pinnatifidae Zabel ex C.K. Schneid. представлена видом C. pinnatifida Bunge.

Боярышники представляют собой небольшие деревья (до 5–6 м высотой) или кустарники, ветвистые, с колючками на побегах. Листья 3–7-лопастные, продолговато-обратнояйцевидные, округло-яйцевидные и почти округлые, часто с обеих сторон волосистые, реже голые или со слабым опушением. Для растений европейских видов характерны глубокорассеченные или раздельные листовые пластинки. У азиатских боярышников листовые пластинки лопастные или раздельные. Прилистники остаются до самой осени; у азиатских видов они крупнее [7, 8].

Цветки в щитках по 7–20 шт., белые. Плоды от 6 до 30 мм в диаметре, яйцевидно-шаровидные, шаровидные, ребристые, от оранжево-желтых до темно-красных [2].

Лекарственное растительное сырье некоторых видов рода Crataegus является одним из важных природных источников производства препаратов комплексного кардиотонического, антиаритмического и гипотензивного действия [14, 15]. Государственной Фармакопеей СССР XI изд. было разрешено к заготовке лекарственное растительное сырье “Боярышника плоды” (Crataegi fructus) и “Боярышника цветки” (Crataegi flores) 10-ти видов и 2-х гибридов боярышника [16]. Данный перечень видов был без изменений включен в Государственную Фармакопею Российской Федерации XIV изд. (ГФ XIV) несмотря на то, что сырьевая база некоторых видов существенно сократилась или отсутствует в современных границах РФ [17].

Приводим виды с указанием секций:

секция Crataegus:

• боярышник сглаженный – C. laevigata (Poir.) DC.;

• боярышник однопестичный – C. monogyna Jacq.;

• боярышник германский – C. alemanniensis Cinovskis (является синонимом C. monogyna [12]);

• боярышник пятипестичный – C. pentagyna Waldst. et Kit. ex Willd.;

• боярышник восточно-балтийский – C. orientobaltica Cinovskis (является синонимом C. monogyna [12]);

• боярышник отогнуточашелистиковый – C. curvisepala Lindm. (является синонимом C. rhipidophylla Gand. [12]);

секция Sanguineae:

• боярышник кроваво-красный – C. sanguinea Pall.;

• боярышник Королькова – C. korolkowii hort. ex L. Henry;

• боярышник зеленоплодный – C. chlorocarpa Lenn. et K. Koch;

• боярышник алтайский – C. altaica (Loundon) Lange (является синонимом Crataegus wattiana Hemsl. & Lace).

Секция Sanguineae в ГФ XIV представлена лишь 4-мя видами [17]. Вместе с тем, многие нефармакопейные виды этой секции, имеющие значительные ареалы в нашей стране [18], могут быть интересны для последующего изучения.

Отличия между некоторыми видами боярышника по признакам листовой пластинки, черешка и прилистника приведены в табл. 1.

До настоящего времени в основном заготавливали плоды боярышников, преимущественно C. sanguinea. Их получали примерно в 3–5 раз больше, чем цветков. Наибольшее количество обоих видов сырья поставляли Алтайский и Красноярский края, Новосибирская, Кемеровская, Иркутская, Омская и Тюменская области [19]. Кроме того, на Украине и Северном Кавказе заготавливали сырье C. curvisepala и C. pentagyna. В течение некоторого времени заготовки не велись из-за отсутствия официального утверждения технической документации на лекарственное растительное сырье растений этих видов [20]. Оно было получено, и в “Правилах сбора и сушки лекарственных растений” 1985 г. издания, и в сборнике “Дикорастущие лекарственные растения России: сбор, сушка, подготовка сырья” 2015 г. издания эти виды присутствуют [21, 22].

Виды рода Crataegus азиатской части РФ – это не только источники получения лекарственного сырья. C. dahurica, C. maximowiczii и C. pinnatifida относят к второстепенным медоносам и хорошим пыльценосам [23]. Плоды боярышников пригодны в пищу, а также являются кормом для диких животных и птиц [6, 24–27]. В настоящее время отсутствуют достоверные данные об объемах заготовки плодов боярышника в РФ для пищевых целей [28].

Цель работы – анализ опубликованных сведений, посвященных особенностям географического распространения видов боярышника в азиатской части России, их экологической приуроченности и некоторым ресурсным показателям (урожайности и запасам).

РЕЗУЛЬТАТЫ И ИХ ОБСУЖДЕНИЕ

Наиболее распространенным в нашей стране видом является C. sanguinea, растущий, кроме востока европейской части страны [29, 30], на Среднем и Южном Урале [31], в Сибири [32] и на Дальнем Востоке [11, 23, 33].

В Западной Сибири этот вид распространен в Тобольском флористическом районе Тюменской обл.; в Курганской, Омской, Томской, Новосибирской и Кемеровской областях; в Барнаульском и Горно-Алтайском флористических районах Алтайского края [34]. В Алтайском крае растения отмечены в лесах, зарослях кустарников, березовых колках [35]. Растения этого вида поднимаются в горы на Алтае и в Саянах до 1100 м, в Тыве до 1200 м над ур. моря [4]. В Восточной Сибири C. sanguinea произрастает в Ангаро-Саянском и Приленско-Катангском флористических районах Иркутской обл.; в Северо-Байкальском и Южно-Байкальском флористических районах Республики Бурятия; в Шилко-Аргуньском флористическом районе Читинской обл.; в Вилюйско-Верхнеленском и Алданском флористических районах Республики Саха (Якутия). Этот вид встречается в лесной и лесостепной зонах, лесном и степном поясах гор в разреженных смешанных, лиственных и лиственничных лесах, по их опушкам, в зарослях кустарников по речным долинам, на лесных лугах [34].

Наибольшие запасы дикорастущего C. sanguinea сосредоточены в Сибири: в Алтайском и Красноярском краях, где можно ежегодно заготавливать от 10 до 30 т плодов; в Новосибирской обл. (до 17 т); в Кемеровской, Иркутской, Томской и Тюменской областях (от 2 до 10 т); в Омской обл. (около 42 т), в Читинской обл. (1.7 т); возможны заготовки в Республике Бурятия, Свердловской, Челябинской областях. В Республике Алтай возможна заготовка в размере 1.2 т [19].

Согласно данным “Атласа лекарственных растений России” [19], урожайность плодов C. sanguinea в Новосибирской и Томской областях может достигать 246–256 кг/га. В березовых и березово-осиновых злаково-разнотравных лесах отмечены заросли с урожайностью плодов около 180 кг/га. В Республике Алтай C. sanguinea дает от 20 до 80, а иногда и до 200 кг/га плодов; урожайность цветков боярышника составляет здесь 0.20–0.95 кг/га [19]. Эти же сведения приведены в “Атласе ареалов и ресурсов лекарственных растений СССР”, они даны по результатам экспедиций ВИЛАР 1964–1980 гг. [20].

Ресурсные исследования, выполненные Л.М. Григорьевой с коллегами в 1989 г. в Тюменской обл., позволили выявить чистые заросли C. sanguinea площадью от 0.5 до 10 га в лесостепной подзоне и южной части лесной зоны. Урожайность колебалась от 70 ± 3 кг/га до 1373 ± 130 кг/га. Эксплуатационный запас составил 102 ± 11 т на площади, равной 304.5 га [36].

В Заиграевском р-не Республики Бурятия в ходе исследований 2013–2014 гг. выявлен биологический запас плодов C. sanguinea, составляющий 1778 кг, эксплуатационный запас – 867 кг [37].

C. sanguinea встречается и на Южном Урале. Он является одним из основных видов в кустарниковых зарослях Оренбургской обл. Имеются данные, опубликованные в 1989 г., о возможных ежегодных заготовках плодов в объеме 0.68 т [38]. Более новые сведения по этому региону в доступной литературе обнаружить не удалось. Кустарники C. sanguinea в южных районах Оренбургской обл. относятся к 1-ому, реже 2-ому классу продуктивности, при этом с одного экземпляра можно собрать 0.8–0.7 кг плодов [31].

Алтайско-центральноазиатские виды C. korolkowii, С. altaica и C. chlorocarpa также относят к секции Sanguineae. В отношении систематического статуса перечисленных видов мнения различны: некоторые исследователи приравнивают их между собой [13], либо относят к C. sanguinea, ввиду его полиморфности [4]. Автор “Конспекта флоры Алтайского края” М.М. Силантьева находит такие объединения необоснованными [39]. Согласно этому источнику, C. chlorocarpa довольно обычно встречается в ленточных борах Приобского плато, правобережья, левобережья и поймы Оби, в поймах рек Бии и Катуни, в Бийской лесостепи, Северо-Алтайском и Северо-Западно-Алтайском предгорьях и низкогорьях. Зачастую этот вид произрастает совместно с C. sanguinea, который, однако, уступает первому по частоте встречаемости в указанном регионе [39]. Близость произрастания также способствует межвидовой гибридизации, и нередко эти формы становятся трудноразличимы. Поэтому сведения о ресурсах этих видов по отдельности в литературе представлены скудно. Т.Л. Егошина и Е.А. Лугинина, указывая на то, что некоторые исследователи относят C. korolkowii к C. sanguinea, приводят ареал вида (европейская часть России, Западная Сибирь) и условия местообитания: “Растет одиночно или группами на останцевых меловых возвышенностях, каменистых россыпях, в поймах рек. Чистых группировок не образует” [6].

C. dahurica произрастает преимущественно на Дальнем Востоке, но встречается также в Сибири [23, 24]. В Средней Сибири этот вид обитает на юге Тунгусского флористического района Красноярского края. В Восточной Сибири – в Ангаро-Саянском и Приленско-Катангском флористических районах Иркутской обл.; в Северо-Байкальском и Южно-Байкальском флористических районах Республики Бурятия; в Каларском и Шилко-Аргуньском флористических районах Читинской обл.; в Вилюйско-Верхнеленском, Алданском и Яно-Индигирском (по р. Яна) флористических районах Республики Саха (Якутия) [34]. В Республике Саха (Якутия) данный вид представлен в лесах в жизненной форме “кустарник” [40, 41].

В Сибири C. dahurica встречается в южной части лесной и в степной зонах в лиственных, сосновых, лиственничных и смешанных светлых лесах, по их опушкам, в зарослях кустарников по речным долинам и берегам, реже на открытых горных склонах [34]. И.Ю. Коропачинский и Т.Н. Встовская считают, что этот вид ничем не отличается экологически и фитоценотически от C. sanguinea, часто различить их невозможно [4].

На Дальнем Востоке C. dahurica обитает в Приморье, Приамурье, Западном Приохотье. Встречается в Верхне-Зейском, Нижне-Зейском, Буреинском, Амгунском, Уссурийском флористических районах. Растет одиночно на склонах гор, по берегам рек, на лесных опушках, в подлеске пойменных тополевых, широколиственных, темнохвойных и смешанных лесов. Реже встречается в производных от них лиственных лесах; по террасам и долинам ручьев и рек, по склонам и гребням на низкогорьях [11, 42]. Показано, что плоды C. dahurica ценны как источник антиоксидантов [43].

В эту же секцию входит C. maximowiczii, произрастающий в Восточной Сибири, а также в Забайкалье, Приамурье и Приморье [11, 32, 44, 45]. В Восточной Сибири встречается в Ангаро-Саянском флористическом районе Иркутской обл. (с. Хомутово, Олонки); в Северо-Байкальском (с. Баргузин) и Южно-Байкальском флористических районах Республики Бурятия и в Шилко-Аргуньском флористическом р-не Читинской обл. C. maximowiczii растет одиночно и небольшими группами в степной зоне в поймах рек на заливных лугах, в прибрежных зарослях кустарников, на открытых горных склонах. В Восточной Сибири очень редок [4, 34]. Этот вид имеет промысловое значение на Дальнем Востоке в Приморье, Среднем и Нижнем Приамурье [22].

Урожайность плодов C. dahurica и C. maximowiczii может составлять от 1.5 до 5 кг с одного дерева, а при выращивании на плантациях урожайность плодов на одной особи может увеличиваться в 5 раз [23]. C. maximowiczii не входит в фармакопейный список видов, однако имеются данные о сходстве профиля некоторых биологически активных веществ в сырье фармакопейных видов и C. maximowiczii [18, 46, 47], что обосновывает возможность включения последнего в официнальную практику. При этом в качестве лекарственного сырья предложены не только цветки, но и листья [46], поскольку использование листьев и цветков с листьями боярышника утверждено мировыми Фармакопеями [48].

Помимо C. dahurica и C. maximowiczii, на Дальнем Востоке произрастают C. sanguinea, C. chlorosarca, C. jozana и C. pinnatifida. C. chlorosarca – это один из наиболее заметных лесообразователей пойменных лесов Сахалина [49]. Встречается на юге Курильских островов (Кунашир), в наиболее удаленных от моря белоберезняках и на гипново-разнотравных лугах Камчатки [4, 22, 50, 51]. Растет на незатопляемых участках в долинах рек, в нижней части горных склонов.

C. jozana встречается одиночно во втором ярусе древостоя горных каменноберезовых лесов на юге Сахалина [49]. Урожайность плодов C. jozana не превышает 40–50 кг/га [6]. В.Н. Ворошилов считал этот вид формой C. chlorosarca [52].

В литературе оценки запасов этих видов не представлены. Результаты сравнительного исследования извлечений из цветков с листьями боярышников разных видов показали сходный профиль некоторых биологически активных веществ C. jozana и C. chlorosarca с основным фармакопейным видом – C. sanguinea, что дает основание для углубленного изучения и оценки запасов сырья C. chlorosarca и C. jozana [47].

C. pinnatifida встречается в долинах рек, в нижней части придолинных склонов (Приморье, Среднее Приамурье). Обычный вид подлеска долинных тополевых и ясеневых лесов. Растет в дубняках, сосняках, в зарослях кустарников, на вырубках. Встречается одиночно или группами в долинах рек в ильмово-ясеневых лесах и среди кустарников, на склонах речных террас, на островах, реже – в лиственных лесах низкогорий, предпочитает наносные супесчаные почвы с хорошим дренажом. Плоды крупные, до 17–18 мм диаметром, кисло-сладкие, используются в пищу. C. pinnatifida имеет промысловое значение наряду с C. dahurica и C. maximowiczii [22].

В восьмидесятые годы XX в. плоды C. pinnatifida являлись объектом организованных заготовок. В Приморском крае заготовки достигали значительных объемов – от 50 до 130 т, однако в современный период не превышают 5–10 т в свежем виде [6]. М.А. Лихитченко определил урожайность плодов C. pinnatifida для условий Приморья. Он показал, что с одного растения можно собрать от 1.5 до 7 кг плодов. Автором работы найдены крупноплодные формы C. pinnatifida, которые заслуживают особого внимания с точки зрения введения их в культуру [53]. А.А. Нечаев также отмечает, что в урожайные годы с одного дерева данного вида можно собрать от 2 до 10 кг плодов [23].

Интенсивные исследования химического состава плодов и листьев C. pinnatifida и получаемого лекарственного сырья этого вида развернуты в Китае [54, 55], где данный вид имеет фармакопейный статус [48]. РФ располагает достаточными промысловыми запасами C. pinnatifida. Вместе с тем, в Еврейской АО этот вид занесен в Красную книгу с категорией 3 г – редкий вид на северной границе ареала [56]. В России подробные данные по компонентному составу плодов, цветков и листьев этого вида приведены в обзоре “Компонентный состав и биологическая активность Crataegus pinnatifida (Rosaceae)” [57].

В целом на территории России биологический запас плодов боярышника всех видов в среднеурожайный год оценивается величиной около 136 тыс. т, эксплуатационный – 31.8 тыс. т, причем более ¾ запасов плодов боярышников сосредоточено в Дальневосточном (биологический запас – 59 тыс. т, эксплуатационный – 14 тыс. т) и Сибирском (биологический запас – 54.7 тыс. т, эксплуатационный – 10.5 тыс. т) федеральных округах [6]. Обнаружено, что плоды боярышника в структуре заготовок ягод кооперативными организациями из районов Западной и Восточной Сибири, Дальнего Востока и Сахалина составляют 24.3% [58]. Вместе с тем, признано, что ресурсный потенциал боярышников Дальнего Востока освоен очень слабо, около 2–3% [33, 59]. По данным А.А. Нечаева, среднегодовой биологический запас плодов боярышника (всех видов) на Дальнем Востоке оценивается, как минимум, в 100 тыс. т. Максимально возможный сбор – 14 тыс. т., из которого более половины сосредоточено в Хабаровском и Приморском краях [23, 60].

У боярышников Дальнего Востока отмечено почти ежегодное плодоношение. Средние многолетние показатели урожайности составляют 50–100 кг/га (в среднем 70–80 кг/га). А.В. Шемякина [61] приводит данные о цветках боярышника по данному региону: биологический запас – 91.5 тыс. т., максимально возможный сбор – 3.9 тыс. т.

Как известно, возможности заготовки плодов и цветков каждого вида боярышника разнятся в зависимости от региона (с учетом почвенных и климатических условий), погодных условий вегетационного периода конкретного года и связанного с ними фитосанитарного состояния зарослей, технических возможностей сушки сырья, наличия транспортной сети в районе заготовок. Вследствие приведенных различий, цифры по ресурсам лекарственного сырья в литературных источниках разных лет мы рассматривали в качестве предельно общих, означающих лишь наличие потенциальных возможностей для промышленной заготовки. Что касается сырья боярышника, мы можем предполагать, опираясь на работы И.А. Самылиной, что авторы приводят результаты по ресурсам плодов в пересчете на воздушно-сухую массу, хотя почти всегда это ими не уточняется [62].

Из вышеприведенных данных следует, что эксплуатационный запас известен только для C. sanguinea (он составил суммарно для регионов Сибири, Алтая, Южного Урала от 171.6 до 245.6 т) и C. pinnatifida (5–10 т в свежем виде) [6]. Данные по урожайности плодов представлены в литературных источниках только для пяти рассматриваемых видов (табл. 2). Показано, что наибольший разброс урожайности имеет C. sanguinea, что связано с обширностью ареала. Наиболее высокая урожайность указана Л.М. Григорьевой с соавт. для Тюменской обл. [36].

Следует отметить, что, несмотря на наличие фармакопейной статьи “Боярышника цветки” (ФС.2.5.0062.18) в ГФ РФ XIV [17] и ранее в ГФ XI [16], этот вид сырья в настоящее время фактически отсутствует на фармацевтическом рынке. Проблемы с его получением были известны уже давно. И.А. Самылина и Т.Л. Киселева еще в 1981–1985 гг. констатировали, что план заготовки цветков боярышника не выполнялся, сбор с каждым годом снижался [63]. Это связано с трудоемкостью получения сырья, поэтому заготовительные организации оказывали отчетливое предпочтение заготовке плодов в ущерб цветкам. Теперь, по нашим данным, зачастую производители сырья стали заготавливать цветки с листьями боярышников, маркируя готовую продукцию “Цветки”, хотя она не соответствует требованиям ФС.2.5.0062.18 ГФ XIV РФ [17]. К сокращению объемов заготовок сырья также привела ликвидация сети организаций-заготовителей в 90-е годы XX в. [59, 64].

Вместе с тем, еще в конце 90-х годов XX в. сырье боярышника для получения лекарственных препаратов, особенно плоды, относили к сырью избыточного предложения [65]. Современных сведений о количестве и соотношении спроса и предложения сырья боярышника на фармацевтическом рынке в доступной нам литературе обнаружить не удалось. Известно лишь, что объем закупок плодов и ягод кооперативными организациями РФ в период 1990–2000 гг. снизился в 14.6 раза, в 2000–2010 гг. еще в 3.8 раза, а в 2016 г. объем закупок был в 2.2 раза меньше, чем в 2011 г. [66].

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В обзоре приведены некоторые итоги изучения ресурсов и использования следующих видов рода Crataegus L. в азиатской части РФ по литературным данным: C. dahurica Koehne ex C.K. Schneid., C. sanguinea Pall., C. chlorocarpa Lenn. et K. Koch., C. korolkowii hort. ex L. Henry, C. maximowiczii C.K. Schneid., C. chlorosarca Maxim., C. jozana C.K. Schneid., C. pinnatifida Bunge. Виды используют для получения лекарственного сырья, в основном плодов, а также цветков. Библиографический поиск позволил признать современный уровень оценки ресурсов видов рода Crataegus в азиатской части РФ недостаточным. Ресурсы плодов C. sanguinea, как фармакопейного вида, обладающего значительным ареалом, изучены авторами работ наиболее подробно, в отличие от остальных упомянутых видов. Урожайность плодов этого вида имеет наибольший разброс. Учитывая значимость боярышников для получения лекарственного и пищевого сырья, а также ресурсный потенциал, который в этой части нашей страны остается малоосвоенным, необходимо проведение работ по установлению биологического запаса и возможных ежегодных заготовок. Нефармакопейные виды C. chlorosarca, C. jozana, C. pinnatifida могут быть интересны для более углубленного изучения и последующего использования.