Вестник РАН, 2021, T. 91, № 7, стр. 695-700

В нашей стране жизнь и творчество выдающихся деятелей науки и культуры традиционно отмечают памятными знаками в местах, где они жили и работали. Из печати выходят биографические книги, избранные труды (или их полные собрания), материалы к библиографии. К сожалению, это не коснулось А.Е. Чичибабина. Он был выдающимся учёным-химиком Российской империи и Советского Союза, академиком, первым лауреатом Ленинской премии по химии, талантливым педагогом и администратором науки и химической промышленности. Но трагические события в жизни и последовавший за ними отъезд за рубеж на долгое время как будто обесценили его заслуги перед Родиной, хотя и не смогли уменьшить научные достижения учёного, имевшие мировое значение. Работы А.Е. Чичибабина, выполненные почти 100 лет назад, цитируются и сейчас, его именем названы реакции, его научная школа в области химии гетероциклических соединений получила развитие в стенах Института органической химии им. Н.Д. Зелинского РАН.

Жизненный путь Алексея Евгеньевича с самого начала был полон трудностей, но сила характера и поразительная работоспособность, стремление быть полезным науке и стране, активная жизненная позиция помогали добиваться успеха.

Родился А.Е. Чичибабин в 1871 г. в Полтавской губернии в семье чиновника. Рано остался без отца, но мать всеми силами старалась дать детям хорошее образование. В 1888 г. по окончании гимназии Алексей Евгеньевич поступил на физико-математический факультет Московского университета. Его наставниками стали профессор В.В. Марковников и приват-доцент М.И. Коновалов. Результаты студенческой работы Чичибабина впервые были представлены на заседании Русского физико-химического общества в 1891 г. в сообщении “О действии йодистого водорода на пропилбензол”. После окончания в 1892 г. университета с дипломом первой степени у него были все основания продолжать научную деятельность, но обстановка на кафедре химии факультета сложилась не в пользу выпускника. В штатные сотрудники Чичибабина не приняли, так как ушёл в отставку его руководитель В.В. Марковников, отношения которого с новым профессором кафедры химии Н.Д. Зелинским были совсем непростыми.

В 1892–1896 гг. Алексей Евгеньевич занимался частными уроками и журналистикой. В 1895–1896 гг. работал лаборантом в Александровском коммерческом училище. В 1896 г. получил должность помощника заведующего лабораторией Общества содействия развитию мануфактурной промышленности в Москве. В 1899 г. был приглашён ассистентом на кафедру химии Московского сельскохозяйственного института, которую возглавлял И.А. Каблуков. Одновременно преподавал в Московском университете в качестве приват-доцента (1901–1911), читал курсы “История химии”, “Избранные главы из органической химии”. В 1904 г. получил степень магистра химии, но защита диссертации в Московском университете прошла с большими затруднениями. Сказался давний конфликт московских профессоров и отсутствие официального научного наставника. На защите профессор А.П. Сабанеев назвал соискателя “самоучкой”, Н.Д. Зелинский также не поддержал работу. Но уверенный в своих исследованиях А.Е. Чичибабин исправил диссертацию с учётом полученных замечаний и не побоялся представить её повторно в тот же университет. В основу магистерской диссертации “О продуктах действия галоидных соединений на пиридин и хинолин” легли исследования реакции пиридина и хинолина с алкилгалогенидами [1].

В дальнейшем эти работы получили своё развитие. В 1913 г. А.Е. Чичибабин (совместно с О.А. Зейде) провёл реакцию аминирования пиридина (с 1952 г. реакция носит имя первооткрывателя [2]), предложив удобный способ синтеза широкого спектра его производных. Результаты исследования были опубликованы в 1914 г. в статье “Новая реакция соединений, содержащих пиридиновое ядро”, ставшей одной из самых цитируемых в “Журнале Русского физико-химического общества” (1869–1930). В 1914 г. Чичибабин с учениками начал цикл исследований по каталитическому синтезу гетероциклических соединений из ацетилена и альдегидов. В 1920-х годах занимался изучением явления таутомерии и фототропии в ряду производных пиридина. Работы в этой области дали старт развитию новых путей синтеза природных соединений, биологически активных веществ и красителей.

В 1902–1912 гг. основным предметом исследований учёного стал вопрос о трёхатомном углероде. Серия работ, опубликованная в немецких журналах, принесла автору известность за рубежом. В 1907 г. Чичибабина пригласили на конгресс Британской ассоциации содействия развитию наук для доклада о своих достижениях. В 1912 г. в Санкт-Петербурге он блестяще защитил докторскую диссертацию “Исследования по вопросу о трёхатомном углероде и о строении простейших окрашенных производных трифенилметана”. Эта работа позволила ему по-новому взглянуть на валентность углерода в органических соединениях. В 1929 г. в статье “Теория химического строения при свете современных научных данных” он обобщил свои представления по данному вопросу, опираясь на фундамент “Теории химического строения А.М. Бутлерова” и подтверждая их самыми современными на тот момент методами исследования, в частности, только что появившимся методом рентгеноструктурного анализа кристаллов.

В 1908 г. Чичибабина избрали профессором Московского высшего технического училища (ныне – МГТУ им. Н.Э. Баумана), а год спустя он возглавил кафедру органической химии и был избран деканом химического факультета, в дальнейшем занимал эту должность с 1909 по 1930 г. [3]. В лабораториях МВТУ значительная часть работ Алексея Евгеньевича была связана с изучением пиридина и его производных. В 1911 г. он провёл перспективное исследование кислот, выделенных из кавказской нефти, но в 1914 г. из-за недостатка финансирования труды в этой области были прекращены.

В 1922 г. учёный основал и возглавил Лабораторию по исследованию и синтезу растительных и животных продуктов (ЛАСИН) при Комиссии по изучению естественных производительных сил (КЕПС), с 1928 г. переименованную в ЛАСИН АН СССР. В 1934 г. лаборатория вошла в состав только что созданного Института органической химии (ИОХ) АН СССР.

Научная деятельность Алексея Евгеньевича была тесно связана с педагогической практикой. Помимо преподавания в МГУ и МВТУ он читал курс физики с метеорологией и химии с минералогией в Сходненской женской школе садоводства. В 1910–1911 гг. преподавал на частных высших женских медицинских курсах П.Г. Сметкевича и А.Б. Изачика. После ухода в 1911 г. из МГУ (в знак протеста против реакционной политики министра образования Л.А. Кассо) читал лекции и заведовал лабораторией органической химии в Московском городском народном университете им. А.Л. Шанявского. Многие его ученики (Н.Н. Ворожцов, А.В. Кирсанов, О.А. Зейде, В.М. Куинджи, И.Л. Кнунянц, П.А. Мошкин, Г.В. Челинцев, О.Ю. Магидсон и другие) стали известными советскими химиками.

А.Е. Чичибабина справедливо можно считать основателем фармацевтической промышленности в стране. Накануне Первой мировой войны в России не было заводов, выпускавших алкалоидные и салициловые препараты, препараты висмута и мышьяка и вообще синтетические лекарственные средства. Их закупали за рубежом, главным образом в Германии. Вступив в войну, страна осталась без обезболивающих и жаропонижающих лекарств. В 1914 г. Чичибабин со страниц газеты “Русские ведомости” обратился к химикам империи с призывом принять участие в разработке методов получения медикаментов. При этом Алексей Евгеньевич проявлял поразительную активность организатора. Создал Комитет по организации производства медикаментов в России, став его председателем, возглавил учреждённый по его инициативе Московский комитет содействия развитию химической фармацевтической промышленности, с помощью которого в Московском городском народном университете им. А.Л. Шанявского и Московском высшем техническом училище были созданы алкалоидные лаборатории, где изучались методы выделения алкалоидов морфина, кодеина, атропина. Позже, в 1916 г., при МВТУ начал действовать алкалоидный завод. Ещё одна лаборатория училища занималась разработкой технологий получения салициловой кислоты, аспирина, салола и фенацетина [4]. Для изучения вопроса получения йода из водорослей комитет организовал экспедиции на Белое море и Мурман.

В советское время Чичибабин возглавил Правление государственных химико-фармацевтических заводов ВСНХ (1918), был первым директором Научного химико-фармацевтического института (1920), членом коллегии и членом бюро Фармцентра – Главного комитета химико-фармацевтической промышленности при ВСХН, членом Учёного медицинского совета Наркомздрава (до 1930 г.). Был председателем Фармакопейного комитета и главным редактором 7-го издания Фармакопеи (1925). В 1922–1927 гг. занимал должность председателя Научно-технического совета химико-фармацевтической промышленности.

Кроме того, Чичибабин был председателем Комиссии по разгрузке Москвы от взрывчатых веществ и членом Технического совета химической промышленности при ВСНХ, работал в Комиссии Академии наук по изучению производительных сил страны. В 1918 г. он организовал химический отдел Московского военно-промышленного комитета, который содействовал созданию многочисленных производств, в том числе сернокислотного завода близ станции Растяпино Нижегородской губернии.

В советское время Алексей Евгеньевич продолжал заниматься организацией высшего химического образования. Член Главного управления учебных заведений при Наркомпросе РСФСР, Чичибабин принимал активное участие в разработке учебных планов для химических и фармацевтических вузов, был членом ректорских совещаний. Работал над восстановлением лабораторий по каучуку, фотохимии и военно-химическому делу в МВТУ. Выступал за высокий уровень научности преподавания дисциплин студентам и критиковал сокращение теоретической подготовки в отраслевых вузах в пользу производственной практики и сокращения срока подготовки специалистов [4]. В 1925 г. из печати вышло его двухтомное издание “Основы органической химии”, которое на долгие годы стало основным учебником по органической химии в СССР, имело несколько переизданий (последнее – в 1963 г.), переведено на французский, английский, испанский, китайский, чешский и другие языки.

Алексей Евгеньевич пользовался репутацией превосходного знатока химической литературы. “Бывало, за чайным столом среди друзей и учеников, собиравшихся у него почти каждую субботу, беседуя о научных новинках или исторических событиях, он точно указывал номер и страницу русского или иностранного журнала, где была напечатана та или иная заинтересовавшая его статья” [5, с. 125]. Он выступал редактором книг, писал  рецензии, был автором предисловий, переводчиком зарубежных научных изданий, редактором отечественных периодических изданий “Химическая промышленность” и “Журнал прикладной химии”. Приведём один пример. Как упоминалось ранее, учёного интересовал метод рентгеноструктурного анализа как наиболее доказательный в определении строения вещества. В 1929 г. из печати на эту тему вышла книга У.Г. Брэгга “Структура органического кристалла”, изданная под редакцией и с дополнительной статьёй академика А.Е. Чичибабина “Рентгеноскопический метод в органической химии”. Переводчиком книги стала его дочь Наталия.

Алексей Евгеньевич был членом русского, немецкого, английского, американского, французского химических обществ, Общества любителей естествознания, антропологии и этнографии, Общества содействия успехам опытных наук и их практических применений, Общества испытателей природы.

Заслуги Чичибабинa перед отечественной наукой и государством получили высокую оценку. В 1917 г. он был награждён орденом Св. Владимира IV степени, Золотой медалью Общества любителей естествознания, вошёл в число первых лауреатов Премии имени А.М. Бутлерова Русского физико-химического общества, в 1925 г. стал обладателем Премии Главнауки, в 1926 г. – первым лауреатом Ленинской премии по химии. В том же году его избрали членом-корреспондентом Академии наук СССР, а в 1928 г. – академиком [6].

Алексей Евгеньевич имел широкий круг личных связей, вёл обширную переписку. В Архиве РАН сохранились документы, переданные туда ИОХ РАН после отъезда учёного. Среди них много писем, адресатами которых были его русские и зарубежные коллеги: Р. Адамс, Д.В. Алексеев, Д.Н. Анучин, К. Ауверс, И.И. Бевад, Б.М. Беркенгейм, А.Д. Богоявленский, Э.В. Брицке, Н.А. Валяшко, О. Гессе, А.С. Гинзберг, А.И. Горбов, Л.Г. Гурвич, Н.Я. Демьянов, Г. Джилмэн, Ю.С. Залькинд, И.И. Заславский, О.А. Зейде, М.А. Ильинский, И.А. Каблуков, М.М. Кацнельсон, Н.М. Кижнер, В.А. Кистяковский, М.И. Коновалов, К.А. Красусский, Ф.Н. Крашенинников, А.Я. Курбатов, Н.С. Курнаков, П.П. Лазарев, С.В. Лебедев, Б.Н. Меншуткин, С.С. Намёткин, А.М. Настюков, И.И. Остромысленский, Л.В. Писаржевский, А.Н. Реформатский, С.Н. Реформатский, В.М. Родионов, В.Е. Тищенко, А.Е. Фаворский, А.Е. Ферсман, Э.X. Фрицман, С.А. Чаплыгин, В.В. Челинцев, Л.А. Чугаев, Я.Г. Шерешевский, Н.А. Шилов, О.Ю. Шмидт, П.П. Шорыгин, Е.И. Шпитальский, А.А. Яковкин и другие [6].

А.Е. Чичибабин был непременным участником Менделеевских съездов, выступал с докладами, входил в оргкомитет, вёл заседания секций, редактировал труды съезда. Участвовал и в других конференциях, в том числе зарубежных.

Трагическое событие 1929 г. полностью перевернуло жизнь учёного: во время производственной практики на химическом заводе погибла его дочь Наталия. Смерть единственного, горячо любимого ребёнка потрясла Алексея Евгеньевича и его супругу. В 1930 г. Чичибабин добился заграничной командировки и уехал во Францию, где  продолжил исследовательскую деятельность. В Париже работал в фармацевтической лаборатории профессора М. Тиффано в Hotel-Dieu, позже руководил исследовательской лабораторией химического концерна “Etablissements Kuhlmann”. Одновременно был ведущим консультантом международной фармацевтической компании “Schering” и американской компании “Rооsеvеlt & Cо”. В 1933 г. его пригласили на кафедру химии Коллеж де Франс [7].

В те годы Алексей Евгеньевич не прерывал связи с родиной, результаты своих исследований регулярно направлял для публикации в советские издания. Современники за рубежом характеризовали его как человека “такого русского, вся жизнь и помыслы которого были в России, для России, для русской науки” [8, с. 281].

В начале 1936 г. он получил письмо от секретаря Академии наук СССР Н.П. Горбунова с жёстким требованием вернуться на родину. Учёный ответил отказом, понимая, что его будет ждать по возвращении. В своём ответе летом 1936 г. он писал¹¹: “Ужасный удар, который поразил меня и мою жену 5 лет назад, настолько ослабил мою жизнеспособность, что я быстро превратился в старика… Моими жизненными стимулами остались уход за женой… и экспериментальная научная работа. Последняя позволяет забывать окружающее, а её успех даёт некоторое удовлетворение. И в прежнее время я мало стремился к внешним почестям. Теперь я их расцениваю ещё ниже… В течение моей жизни я много и бескорыстно, т.е. не из за денег или почестей работал для своей родины. Желание работать для неё сохранилось по настоящее время. Отрыв от родины для меня тягостен, тем более, что в здешней жизни я не нахожу ничего что-бы меня привлекало и привязывало. И если я до сих пор не вернулся на родину, то это лишь потому – позволяю себе сказать совершенно откровенно, – что я мало верил в возможность найти для себя там обстановку, при которой я, в моём теперешнем состоянии, остающиеся немногие годы своей жизни, мог бы провести в спокойной плодотворной работе. И в настоящее время я опасаюсь, что я буду принуждён потратить свои последние жизненные силы, добиваясь возможности работать” [11]. Реакция на отказ была жёсткой: в 1936 г. Общее собрание Академии наук СССР лишило Чичибабина звания академика, а правительство – и гражданства СССР.

22 марта 1990 г. Общее собрание Академии наук СССР приняло постановление восстановить (посмертно) в составе действительных членов Академии наук СССР Алексея Евгеньевича Чичибабина, отменив постановление Общего собрания АН СССР от 29 декабря 1936 г. № 10 (параграф 8) [5].

Воспоминания об этом человеке сохранились, но их очень мало. В первые годы после лишения гражданства писать о Чичибабине не представлялось возможным. Если его фамилия и упоминалась, то вскользь, только факты проведённых им химических исследований. Некролог на смерть учёного в 1945 г. советские издания не публиковали, но журналы “Nature”, “Journal of Chemical Society” (London), “Bulletin de la Société chimique de France” и “Новый журнал” (Нью-Йорк) сообщили научному сообществу об этом печальном событии [8–10], что ещё раз подчёркивало всемирное признание его научных открытий. Лишь в 1958 г. в СССР появилась публикация П.М. Евтеевой, подробно рассказывавшая о жизни и деятельности учёного [1]. Полная реабилитация его имени состоялась в 1990 г. К тому времени людей, которые знали его лично и могли рассказать о нём, осталось немного. Академик И.Л. Кнунянц так характеризовал Алексея Евгеньевича: “Я знал много знаменитых и просто известных русских химиков и могу заявить, что только два из них, относящихся безусловно к первой категории, были личностями исключительной, неповторимой оригинальности – это были Александр Ерминингельдович Арбузов и мой непосредственный учитель Алексей Евгеньевич Чичибабин” [12, с. 220].

Алексей Евгеньевич Чичибабин (1871–1945)

А.Е. Чичибабин – автор 346 публикаций. После Л.А. Чугаева и Д.И. Менделеева он один из наиболее цитируемых русских химиков конца XIX–начала XX в. На рисунке 2 отражено цитирование работ учёного в базе данных Web of Science Core Collection за последние 25 лет. График показывает, что интерес к его трудам не угасает, даже возрастает, особенно в последние годы.

А.Е. Чичибабин с дочерью Наташей

Цитирование работ А.Е. Чичибабина в базе данных Web of Science в 1997–2021 гг.

Личная подпись на книгах А.Е. Чичибабина

Казалось бы, научные публикации академика и его архив – всё, что сохранилось на данный момент. Но это не так. Покинув страну, Алексей Евгеньевич оставил здесь личную научную библиотеку. В 1937 г. её передали в библиотеку ИОХ АН СССР. Именно эта коллекция, которая отличается высоким научным уровнем и носит библиофильский характер, легла в основу фондов, представляющих сейчас уникальное собрание литературы по химии. Несмотря на то, что полностью сохранить коллекцию не удалось, она, несомненно, имеет большое значение для науки и памяти о её владельце.

В связи с лишением академика гражданства и научного звания библиотеку обезличили, вырезав, закрасив или другим образом уничтожив личную подпись учёного, которую он оставлял на каждой книге. Но на некоторых экземплярах подпись “А. Чичибабин” или владельческий переплёт с инициалами А.Ч. на корешке сохранились. Ряд книг содержит дарственную надпись с обращением к одаряемому.

Коллекция состояла из 750 изданий на русском языке и 350 – на иностранных²². Здесь присутствовали прижизненные издания трудов нобелевских лауреатов по химии Я. Вант-Гоффа, С. Аррениуса, Э. Фишера, У. Рамзая, Р. Вильштеттера, О. Валлаха, П. Сабатье, Ф. Прегля, Г. Виланда, П. Каррера, В. Оствальда и других; по физике – Н. Бора, Ф. Ленарда. Следует отметить наличие в собрании фундаментальных трудов в области химии на ранних этапах её развития А. де Фуркруа (1809), К. Фрезениуса, Л.Ж. Тенара (1827), Ш. Жерара (1853), Т.-Ж. Пелуза (1859), Г. Коппа (1843), Ф. Вёлера (1851), Й.Я. Берцелиуса (1820) и других, причём практически все они – прижизненные.

В собрание входило более 70 диссертаций по химии, в том числе присланные зарубежными коллегами для рецензии и в дар. Магистерская диссертация Н.Д. Зелинского из коллекции послужила оригиналом при издании в 1941 г. трудов академика. Кроме того, здесь были собраны издания, авторы которых являлись коллегами Чичибабина, книги самого академика, издания под его редакцией, переводы дочери, труды возглавлявшихся Алексеем Евгеньевичем научных и учебных учреждений: Научного химико-фармацевтического института, Московского научного института, Комиссии по содействию развитию отечественной химико-фармацевтической и техно-химической промышленности, Военно-химического комитета, Лаборатории органической и общей химии Императорского Московского технического училища [13].

2021-й год, объявленный Годом науки и технологий, – прекрасный повод возвратить из забвения имя А.Е. Чичибабина – великого учёного, труды которого являются частью русского научного наследия и широко признаны мировым сообществом.