Высокомолекулярные соединения (серия А), 2019, T. 61, № 3, стр. 283-288

ПРОЯВЛЕНИЕ РЕПТАЦИИ В ДЛИННОВРЕМЕННОМ ПОВЕДЕНИИ МОДЕЛЬНОГО СПАДА СВОБОДНОЙ ИНДУКЦИИ ВЫСОКОМОЛЕКУЛЯРНОГО ПОЛИМЕРНОГО РАСПЛАВА

Е. М. Пестряев *

ФБГОУ ВПО “Уфимский государственный нефтяной технический университет”
450064 Уфа, ул. Космонавтов, 1, Россия

* E-mail: physics_usptu@mail.ru

Поступила в редакцию 18.10.2018
После доработки 25.12.2018
Принята к публикации 11.01.2019

Полный текст (PDF)

Аннотация

Впервые проведено сравнение недавно полученного экспериментального [Polymer 142 (2018) 310] и модельного спада свободной индукции в зацепленном полимерном расплаве, далеком от температуры стеклования. Модельные спады свободной индукции, рассматривающие лишь внутрисегментальное дипольное взаимодействие, построены двумя независимыми способами: с помощью среднеквадратичных смещений срединных примитивных сегментов цепи и на основе редуцированного теоретического определения ССИ, учитывающего вклад только остаточного дипольного взаимодействия как срединных, так и всех куновских сегментов цепи.

ВВЕДЕНИЕ

Впервые спад свободной индукции ЯМР с основной характеристикой молекулярного движения – ориентационной автокорреляционной функцией был теоретически соотнесен P.W. Anderson и P.R. Weiss в 1953 г. Эта теория получила название “преобразование Андерсона–Вейсса” [1, 2]. Первые попытки применить стандартный вариант такого преобразования [36] для описания ССИ в высокомолекулярных полимерных расплавах показали его несостоятельность, по крайней мере, в том упрощенном варианте, который обычно использовался для низкомолекулярных жидкостей. Упрощение заключалось в том, что неэргодическая часть [2, 7, 8] диполь-дипольного взаимодействия, описывающая “замороженное” остаточное диполь-дипольное взаимодействие, опускалась. Это обоснованно в низкомолекулярных жидкостях, но недопустимо в зацепленных полимерных расплавах, ССИ которых явно демонстрировали наличие остаточного диполь-дипольного взаимодействия [3, 6]. Таким образом, было предпринято несколько попыток ввести остаточное диполь-дипольное взаимодействие в исходное теоретическое выражение ССИ с помощью гипотезы перемасштабирования атомистического диполь-дипольного взаимодействия [3, 9].

Теоретическое описание поперечной магнитной релаксации в полимерах было предложено J.P. Cohen-Addad в серии статей [3, 1012] на основе только что появившейся модели рептаций полимерной цепи [13]. Много позже, в 1989 г. описание спин-спиновой релаксации вновь теоретически пересмотрено благодаря оформившейся теории рептаций [14] в работах M.G. Brereton [15, 16], а также сравнительно недавно в публикациях Т.П. Кулагиной с соавторами [17, 18] и К.В. Фенченко [19, 20], где впервые форма ССИ была связана со среднеквадратичным смещением куновских сегментов.

S. Sturniolo и М. Pieruccini в 2012 г. показали [21], что абстрактная изотропная спиновая система в случае анизотропной ориентационной диффузии характеризуется осциллирующим ССИ, который наблюдался ранее в высокомолекулярных расплавах полиизопрена [22]. Интересно отметить, что анизотропия при этом возникает лишь в одном обсуждаемом (низкотемпературном) случае как следствие квазистатичности системы – перехода ее в неэргодическое состояние. Используемый в работе [21] подход позволил получить ССИ в виде быстро сходящегося ряда, причем без предположения о гауссовом распределении локальных полей, т.е. вне рамок преобразования Андерсона–Вейсса. В 2015–2018 гг. автор настоящей статьи вывел теоретическое выражение для осциллирующего ССИ в зацепленном полимерном расплаве вблизи температуры стеклования [23], проведя замену неэргодического сомножителя в исходном преобразовании Андерсона–Вейсса на фурье-образ пейковского дублета [2, 24]. Для такой замены была впервые использована полная область определения плотности вероятности пейковского дублета: вклад в эту вероятность дают любые статические или квазистатические диполь-дипольные взаимодействия, а не только внутригрупповые, как предполагалось ранее. Уширение же дублета происходит не только за счет межгрупповых статических диполь-дипольных взаимодействий, но и за счет любых ориентационно-независимых диполь-дипольных взаимодействий, в том числе и флюктуирующих. Полученное выражение осциллирующего ССИ, зависящее в явном виде от времен корреляции куновского и примитивного сегментов, а через них – от температуры и длины цепи, позволяет получать структурную и динамическую информацию о кинетических единицах рептирующей цепи [14].

В недавно появившейся публикации [25] предложено скейлинговое выражение формы ССИ, связанное со среднеквадратичным смещением теперь уже примитивных сегментов, а не куновских, как в работах [1720]. Это позволяет в следующем разделе проверить его адекватность с помощью данных компьютерного моделирования свободно-сочлененных цепей в расплаве [26], воспроизводящих все характерные особенности рептационной модели, включая ее краеугольный камень – диффузионную анизотропию зацепленной цепи [14], которая была зарегистрирована впервые.

СРАВНЕНИЕ ФОРМЫ МОДЕЛЬНОГО И ТЕОРЕТИЧЕСКОГО ССИ

В работе [26] было проведено систематическое молекулярно-динамическое [27, 28] исследование диффузионных характеристик свободносочлененных цепей различной длины в рамках рептационной модели. Благодаря повышенной плотности системы, характерная длина субцепей между соседними зацеплениями оказалась весьма короткой (〈NE〉 ≈ 14.5 куновских сегментов) при их среднеквадратичной длине 〈$b_{{\mathbf{K}}}^{2}$〉 ≈ 1.2, что позволило смоделировать не только докритические (N = 7, 15 и 31 куновский сегмент), но и хорошо зацепленные цепи (N = 63, 127 и 255 куновских сегментов). Для всех цепей, кроме общепринятых зависимостей от времени t среднеквадратичных смещений различных кинетических единиц цепи были построены также аксиальное – 〈s2(t)〉 [14] и нормальное среднеквадратичное смещение срединных примитивных сегментов. Последние позволили установить предсказываемую рептационной моделью зависимость диффузионной анизотропии от длины цепи, а в данном случае они позволяют проверить формулы работы [25] для асимптотических зависимостей ССИ на малых и больших временах соответственно:

(1a)
$g({{{\tau }}_{{\mathbf{E}}}} \ll t < {{{\tau }}_{{\mathbf{R}}}}) \propto {\text{exp}}\left\{ {--{{{(\varpi t)}}^{2}}{{{\left\langle {\frac{{b_{{\mathbf{K}}}^{2}{{N}_{{\mathbf{E}}}}}}{{{{s}^{2}}(t)}}} \right\rangle }}^{{\frac{1}{2}}}}} \right\}$
(1б)
$\varpi = [3{{S}_{{\mathbf{K}}}}{\text{/}}5]({{{\omega }}_{{\mathbf{D}}}}{\text{/}}{{N}_{{\mathbf{E}}}})$
$\begin{gathered} g({{{\tau }}_{{\mathbf{R}}}} < t \ll {{{\tau }}_{{\mathbf{D}}}}) \propto \\ \propto {\text{exp}}\left\{ {--{{{\left\langle {\frac{{{{s}^{2}}(t)}}{{b_{{\text{K}}}^{2}{{N}_{{\mathbf{E}}}}}}} \right\rangle }}^{{\frac{1}{2}}}}\ln \left[ {\frac{{\sqrt {12} }}{{\mathbf{\pi }}}{{{\left\langle {\frac{{b_{{\text{K}}}^{2}{{N}_{{\mathbf{E}}}}}}{{{{s}^{2}}(t)}}} \right\rangle }}^{{\frac{1}{2}}}}\varpi t} \right]} \right\} \propto \\ \end{gathered} $
(2)
$ \propto {\text{exp}}\left\{ {--{{{\left( {\frac{t}{{{{{\tau }}_{{\mathbf{E}}}}}}} \right)}}^{{\frac{1}{4}}}}\ln \left[ {\frac{{\sqrt {12} }}{{\mathbf{\pi }}}{{{\left( {\frac{t}{{{{{\tau }}_{{\mathbf{E}}}}}}} \right)}}^{{\frac{3}{4}}}}\varpi {{{\tau }}_{{\mathbf{E}}}}} \right]} \right\}$

Области определения приближений (1a) и (2) ограничены характерными временами рептационной модели: τE ≈ 10–7 с – зацеплений, τR ≈ 2 × × 10–3 с – раузовским и τD ≈ 10–1 с – выхода из трубки. Значения всех времен корреляции взяты из публикаций [29, 30; см. рис. 7 и 6 соответственно], для полиэтилена-альт-пропилена при температуре 420 K, как в работе [25]. Граница между асимптотами (1a) и (2) введена в данной работе условно на основе явного перегиба ССИ, видимого на рис. 1 в [25], где также выявлено противоречие между предполагаемой областью определения выведенных уравнений ССИ (τEt ≪ τD) и экспериментальными данными, которые демонстрируют асимптотический наклон ∼t1/4 вплоть до момента t ≈ 1 с > τD ≈ 10–1 с. Это свидетельствует о том, что наблюдаемая зависимость может быть обусловлена и другими факторами, кроме криволинейной диффузии цепи в трубке.

Рис. 1.

Логарифмическая зависимость отрицательного логарифма ССИ срединных сегментов свободносочлененных цепей разной длины в расплаве, построенная по асимптотической формуле (2). Длина цепей 7 (1), 15 (2), 31 (3), 63 (4), 127 (5) и 255 (6). Стрелки указывают на значения τR для цепей (16), штриховая линия демонстрирует асимптотический наклон ССИ ∼t1/4, наблюдающийся для четырех самых длинных зацепленных цепей с N > NE ≈ 14.5 [26].

Масштаб времени в формулах задается величиной остаточного квадрупольного взаимодействия или внутрисегментального остаточного диполь-дипольного взаимодействия – ϖ (рад/с), которое в формуле (1a) напрямую определяет затухание экспоненты, а в выражении (2) его влияние очень мало вследствие нахождения под знаком логарифма, поэтому закономерности затухания длинновременного хвоста полностью определяются первым сомножителем в показателе экспоненты (2). По сравнению с оригиналом работы [25] нахождение ϖ в выражении (1б) скорректировано сомножителем в квадратных скобах, содержащим опущенный коэффициент 3/5 [3, 9] и внутрисегментальный фактор порядка – SK [23], который учитывает предусреднение исходного взаимодействия ωD ротамеризацией остова цепи. Для обсуждаемого полиэтилена-альт-пропилена эта характеристика может быть извлечена из детального анализа температурной зависимости расщепления пейковского дублета, исследованной теми же авторами [31]. Однако, несмотря на наличие этих данных, в работе [25] не приведены численные значения ни одной из величин, фигурирующих в формулах (1) и (2), что не позволяет сравнить относительные доли намагниченности, затухающие по этим законам, и правильно масштабировать их с помощью упомянутых характерных времен корреляции. Поскольку ϖ входит в показатель экспоненты формулы (1a) квадратично, то неучет коэффициентов в квадратных скобках (1б) может привести в некоторых случаях к десятикратной неопределенности в масштабе времени затухания начальной части ССИ.

Возможно по этой причине в работе [25] не проведена аппроксимация начальной части ССИ выражением (1a). Попытка построить эту часть ССИ на основе данных численного эксперимента [26] не показала его систематической трансформации с длиной цепи, поэтому также не приведена. Объяснить это можно тем, что формулы (1a) и (2) выведены для t ≫ τE, в то время как начальная часть модельного ССИ затухает в пределах 3τE ≪ τR (см. рис. 2 и 3). Образующаяся в модели граница завершения начальной части ССИ обусловлена другим масштабом времени по сравнению с экспериментом, где оно определяется величиной ϖ, как отмечено выше. Причем, изменить этот масштаб в моделировании произвольно нельзя – это ограничено длиной сгенерированной фазовой траектории [26], которая при увеличении интервала затухания ССИ не позволяет зарегистрировать его хвост под шумами [32, 33].

Рис. 2.

Полулогарифмическая зависимость ССИ свободносочлененной цепи в расплаве (Ntotal = 127) и ее срединных сегментов (Nmiddle = 127–2NE = 98), согласно формуле (3). Здесь и на рис. 3 вертикальными линиями разделены разные области: 1 – вся цепь, 3 – срединные сегменты цепи, 2 и 4 – медленно затухающие части обоих ССИ, экстраполированные для нахождения их населенностей.

В связи с этим, можно сразу перейти к проверке применимости асимптоты (2), для которой с помощью совокупности 〈s2(t)〉 [26] на рис. 1 построены длинновременные хвосты ССИ11. Как видно, предсказываемая формулой (2) асимптотичность ∼t 1/4 наблюдается для трех самых длинных цепей (N = 63, 127 и 255) в интервале как до, так и после их τR (отмечены вертикальными стрелками). Для докритических цепей (N = 7, 15 и 31) такого наклона уверенно диагностировать нельзя уже хотя бы потому, что их ССИ удается построить лишь в небольшом интервале времени, превышающем модельное τE. После чего раузовские цепи демонстрируют приближение к свободнодиффузионному режиму [14], где 〈s2(t)〉 теряет физический смысл, поскольку цепь покидает трубку, внутри которой она совершала одномерную диффузию.

Далее рассмотрим второй, независимый, способ проверки уравнений (1) и (2), основанный на теоретическом выражении ССИ для низкочастотного остаточного диполь-дипольного взаимодействия [1012] и гипотезе предусреднения внутрисегментального диполь-дипольного или квадрупольного взаимодействия ротамеризацией остова цепи [3, 912]:

(3a)
${\text{g}}(t) = \frac{1}{{N--2k}}\mathop \sum \limits_{i = k}^{N--k} \left\langle {\cos \left\{ {{{\varpi }_{i}}\mathop \smallint \limits_0^t [3{\text{co}}{{{\text{s}}}^{2}}({{{\theta }}_{i}}(t{\text{'}}))--1]dt{\text{'}}} \right\}} \right\rangle $
(3б)
${{\varpi }_{i}} = {{S}_{{{\mathbf{K}}i}}}{{{\omega }}_{{\mathbf{D}}}}$

Здесь угловые скобки означают усреднение по сегментам с одинаковыми номерами i у всех цепей модельного монодисперсного расплава, каждая из которых состоит из N куновских сегментов; θi(t) – угол i-го сегмента цепи, совпадающего с межъядерным вектором [17, 20, 23, 26], по отношению к постоянному магнитному полю. ССИ отдельной цепи вычисляется как нормированная сумма сигналов ЯМР от каждого сегмента цепи в отдельности с учетом как их динамической гетерогенности, так и гетерогенности анизотропии движения [23, 34], скрытых в зависимости θi(t) и характеризуемых τKi и SKi соответственно. Последующее предусреднение до величины ϖ, определенной в формуле (1б), происходит уже за счет движения куновских сегментов. Таким образом, в численном эксперименте неявно учитываются как распределение времен корреляции τK, так и распределение NE. Значение индекса k = 0 дает ССИ всей цепи, который можно наблюдать в эксперименте; k = NE + 1 формирует ССИ только от срединных заторможенных куновских сегментов цепи. Последний вариант ССИ без сигнала концевых фрагментов может быть получен в эксперименте вычитанием медленно затухающего хвоста, обусловленного двумя “болтающимися” [3543] концевыми фрагментами цепи длиной NE каждый [6, 22, 4453] с населенностью:

(4)
${{p}_{{{\mathbf{E}}\quad}}} \approx \,\quad\frac{{2{{N}_{{\mathbf{E}}}}}}{N}\quad\, \approx \quad\,{{M}_{{\mathbf{C}}}}{\text{/}}M$

Результаты моделирования обоих ССИ цепи из N = 127 куновских сегментов представлены на рис. 2 как зависимости от безразмерного модельного времени. Полный ССИ имеет практически расчетную величину населенности хвоста: pE ≈ 0.21. ССИ срединных сегментов действительно демонстрирует, предсказываемый уравнением (2), медленно спадающий хвост с очень малой населенностью: pT ≈ 0.001 ≪ pE. Именно pT определяет долю намагниченности, релаксирующую по закону ∼t1/4. Этот факт не упомянут в работе [25], поскольку он потерян в уравнениях (1a) и (2) вследствие их скейлингового характера. Сигнал с такой населенностью невозможно увидеть в экспериментальном ССИ ни до, ни после вычитания хвоста, поскольку даже для расплавов с мольной массой 106pE ≈ 0.005–0.015 > pT [22, 51]. Более того, при сравнении ССИ макромолекул гомогенного протонированного расплава и разбавленного раствора тех же макромолекул в дейтерированной матрице кажущаяся населенность pE увеличивается [52]. Аналогичное увеличение pE происходит при переходе от гомогенного протонированного расплава к гомогенному дейтерированному расплаву [53].

Приведенные факты [52, 53] противоречат утверждению авторов [25] о пренебрежимо малой населенности хвоста ССИ, которая, согласно формуле (4), для исследованного дейтерированного полиэтилена-альт-пропилена с M ≈ 2 × 105 и MC ≈ 3 × 103 [54] должна составлять pE ≈ 0.015. Наличие или отсутствие компоненты с такой населенностью легко определяется в общепринятых полулогарифмических координатах представления ССИ (рис. 2) [3, 6], которых нет в работе [25], основанной на обсуждении сразу линейной анаморфозы хвоста экспериментального ССИ. В этих же линеаризующих координатах на рис. 3 показаны оба ССИ, представленные на рис. 2, причем для сопоставления трансформации каждой из двух частей ССИ при переходе от одних координат к другим, их названия и цвета на этих рисунках совпадают.

Рис. 3.

Зависимости, представленные на рис. 2, взятые с обратным знаком для выявления линейных анаморфоз в логарифмических координатах. Цифровые обозначения частей ССИ те же, что и на рис. 2. Штриховые линии показывают асимптотический наклон хвоста ССИ для срединных сегментов ∝t1/4 и концевых фрагментов цепи ∝t3/5.

Хвост ССИ, отвечающего только срединным сегментам цепи, действительно появляется при t ≥ 3 τE, где демонстрирует, предсказываемую формулой (2), степенную зависимость ∝t1/4, которую нельзя спутать с существенно более крутой степенной зависимостью (∝t3/5) хвоста ССИ, отвечающего сигналу двух концевых фрагментов цепи. Вследствие недостаточного соотношения сигнал : шум [34], длительность обоих модельных ССИ на рис. 2 и 3 не достигает значений τR (lg[τR] ~ 4.7; см. на рис. 1), поэтому за пределами этого времени их поведение неизвестно. Тем не менее полученной протяженности модельных ССИ вполне достаточно для верификации выведенного в работе [25] уравнения (2), которое можно считать новым подходом к описанию длинновременного режима затухания ССИ, основанным на нетривиальной идее учета предусреднения спинового взаимодействия флюктуациями куновских сегментов в пределах одного примитивного сегмента [23]. Однако в работе [25] не рассмотрен (поэтому остается непонятным) способ извлечения этой длинновременной части экспериментального ССИ, и его декларированная форма противоречит давно и надежно установленным экспериментальным закономерностям [6, 22, 4453], описанным также в обширном обзоре [35], подводящем итоги трех десятилетий исследования полимерных расплавов различными методами ЯМР-релаксации.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проведен анализ и проверка в численном эксперименте недавно опубликованной скейлинговой теории высокотемпературного приближения ССИ для квадрупольного или внутрисегментального диполь-дипольного взаимодействий. В длинновременной части модельного ССИ от срединных сегментов зацепленной цепи, согласно теории, удалось обнаружить хвост, затухающий намного медленнее начальной части ССИ – до теоретического предсказания о нем не было известно, поскольку его населенность лежит ниже типичного уровня шумов. К сожалению, соотнести населенности компонент модельного ССИ с экспериментальными и теоретическими оказалось невозможно вследствие отсутствия экспериментального ССИ в исходном виде и скейлинговых соотношений – для теоретического, что не позволяет получить структурно-динамическую информацию о рептирующей цепи, поскольку для этого необходимо сопоставить населенность хвоста с населенностью начальной гауссовоподобной части ССИ.

Список литературы

  1. Anderson P.W., Weiss P.R. // Res. Rev. Modern Phys. 1953. V. 25. P. 269.

  2. Абрагам А. Ядерный магнетизм / Пер. с англ. под ред. Г.В. Скроцкого. М.: Изд. иностр. лит., 1963.

  3. Cohen-Addad J.P. // J. Chem. Phys. 1974. V. 60. № 6. P. 2440.

  4. Kimmich R., Schmauder K. // Polymer. 1977. V. 18. № 3. P. 239.

  5. Koch H., Bachus R., Kimmich R. // Polymer. 1980. V. 21. № 9. P. 1009.

  6. Федотов В.Д., Чернов В.М., Хазанович Т.Н. // Высокомолек. cоед. А. 1978. Т. 20. № 4. С. 919.

  7. Frick B., Farago B., Richter D. // Phys. Rev. Lett. 1990. V. 64. № 24. P. 2921.

  8. Binder K., Baschnagel J., Paul W. // Prog. Polym. Sci. 2003. V. 28. № 1. P. 115.

  9. Готлиб Ю.Я., Лифшиц М.И., Шевелев В.А., Лишанский И.С., Баланина И.В. // Высокомолек. cоед. А. 1976. Т. 18. № 10. С. 2299.

  10. Cohen-Addad J.P. // J. Physique. 1982. V. 43. № 10. P. 1509.

  11. Cohen-Addad J.P., Dupeyre R. // Polymer. 1983. V. 24. № 4. P. 400.

  12. Cohen-Addad J.P. // Polymer. 1983. V. 24. P. 1128.

  13. de Gennes P.G. // J. Chem. Phys. 1971. V. 55. P. 572.

  14. Doi M., Edwards S.F. The Theory of Polymer Dynamics. Oxford: Clarendon Press, 1989.

  15. Brereton M.G. // Macromolecules. 1989. V. 22. P. 3667.

  16. Brereton M.G. // Macromolecules. 1990. V. 23. P. 1119.

  17. Кулагина Т.П., Маникин П.С., Карнаух Г.Е., Смирнов Л.П. // Хим. физика. 2011. Т. 30. № 8. С. 68.

  18. Кулагина Т.П., Варакина В.А., Кузина А.Н. // Хим. физика. 2014. Т. 33. № 5. С. 76.

  19. Fenchenko K.V. // Polymer Science A. 2002. V. 44. № 6. P. 657.

  20. Fenchenko K.V. // J. Non-Cryst. Sol. 2012. V. 358. № 3. P. 474.

  21. Sturniolo S., Pieruccini M. // J. Magn. Res. 2012. V. 223. P. 138.

  22. Чернов В.М., Краснопольский Г.С. // Журн. эксп. теорет. физики. 2008. Т. 134. № 2/8. С. 354.

  23. Pestryaev E.M. // Polymer Science A. 2018. V. 60. № 4. P. 530.

  24. Pake G.E. // J. Chem. Phys. 1948. V. 6. № 4. P. 327.

  25. Fatkullin N.F., Körber T., Rössler E.A. // Polymer. 2018. V. 142. P. 310. https://doi.org/10.1016/j.polymer.2018.03.050 https://www.researchgate.net/profile/Nail_Fatkullin

  26. Pestryaev E.M. // J. Phys.: Conf. Ser. 2011. V. 324. P. 012031(18). https://doi.org/10.1088/1742-6596/ 324/1/012031

  27. Балабаев Н.К. // Методы компьютерного моделирования для исследования полимеров и биополимеров / Отв. ред. В.А. Иванов, А.Л. Рабинович, А.Р. Хохлов. М.: Книжный дом “ЛИБРОКОМ”, 2009.

  28. Норман Г.Э., Стегайлов В.В. // Мат. моделирование. 2012. V. 24. № 6. P. 3.

  29. Hofmann M., Kresse B., Heymann L., Privalov A.F., Willner L., Fatkullin N., Aksel N., Fujara F., Rössler E.A. // Macromolecules. 2016. V. 22. P. 8622.

  30. Lozovoi A., Mattea C., Hofmann M., Saalwaechter K., Fatkullin N., Stapf S. // J. Chem. Phys. 2017. V. 146. № 12. P. 224901.

  31. Korber T., Mohamed F., Hofmann M., Lichtinger A., Wilner L., Rossler E.A. // Macromolecules. 2017. V. 50. P. 1554.

  32. Allen P.S., Taylor D.G. // Chem. Phys. 1978. V. 31. P. 197.

  33. Ghosh S., Keener K.M., Pan Y. // J. Magn. Res. 2008. V. 191. № 2. P. 266.

  34. Пестряев Е.М. // Изв. Уфимского науч. центра РАН. Сер. Физика. 2014. Т. 4. № 3. С. 32. http://www.sciencerb.ru/#

  35. Kimmich R., Fatkullin N. // Adv. Polym. Sci. 2004. V. 170. P. 113.

  36. Curro J.G., Pincus P. // Macromolecules. 1983. V. 16. P. 559.

  37. McLoughlin K., Szeto K., Cohen C. // Macromolecules. 1996. V. 29. P. 5475.

  38. Erman B., Queslelt J.-P., Monnerie L. // Polymer. 1998. V. 29. P. 1823.

  39. Gurtovenko A.A., Gotlib Yu.Ya. // J. Chem. Phys. 2001. V. 115. P. 6785.

  40. Callaghan P.T., Samulski E.T. // Macromolecules. 2003. V. 36. P. 724.

  41. Yu W., Du M., Zhang D., Lin Y., Zheng Q. // Macromolecules. 2013. V. 46. № 18. P. 7341.

  42. Jensen M.K., Khaliullin R., Schieber J.D. // Rheological Acta. 2012. V. 51. P. 21.

  43. Basterra-Beroiz B., Rommel R., Kayser F., Valentín J.L., Westermann S., Heinrich G. // Macromolecules. 2018. V. 51. P. 2076.

  44. Kornfield J.A., Chung G.-C. // Macromolecules. 1992. V. 25. P. 4442.

  45. Kimmich R., Kopf M., Callaghan P. // J. Polym. Sci., Polym. Phys. Ed. 1991. V. 29. P. 1025.

  46. Weber H.W., Kimmich R. // Macromolecules. 1993. V. 26. P. 2597.

  47. Callaghan P.T. // Polymer. 1998. V. 29. P. 1951.

  48. Guillermo A., Cohen-Addad J.P. // J. Chem. Phys. 2002. V. 116. P. 3141.

  49. Schille E., Cohen-Addad J.P., Guillermo A. // Macromolecules. 2004. V. 37. P. 2144.

  50. Chavez F.V., Saalwachter K. // Macromolecules. 2011. V. 44. P. 1549.

  51. Litvinov V.M., Ries M.E., Baughman T.W., Henke A., Matloka P.P. // Macromolecules. 2013. V. 46. P. 541.

  52. Fischer E., Kimmich R., Fatkullin N. // J. Chem. Phys. 1997. V. 106. P. 9883.

  53. Simon G., Baumann K., Gronski W. // Macromolecules. 1992. V. 25. P. 3624.

  54. Nusser K., Schneider G.J., Richter D. // Macromolecules. 2013. V. 46. P. 6263.

Дополнительные материалы отсутствуют.