1. На главную
  2. Электронные версии
  3. Высокомолекулярные соединения (серия С)
  4. T. 63, № 2, 2021

Высокомолекулярные соединения (серия С), 2021, T. 63, № 2, стр. 245-252

ПОЛИЭЛЕКТРОЛИТЫ ДЛЯ КОНСТРУИРОВАНИЯ ИСКУССТВЕННЫХ ПОЧВ

О. С. Якименко a, *, Д. А. Грузденко a, А. А. Степанов a, М. А. Бутылкина a, А. А. Киушов b, И. Г. Панова b

a Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова, Факультет почвоведения
119991 Москва, Ленинские горы, Россия

b Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова, Химический факультет
119991 Москва, Ленинские горы, Россия

* E-mail: iakim@soil.msu.ru

Поступила в редакцию 13.04.2021
После доработки 29.04.2021
Принята к публикации 21.05.2021

Полный текст (PDF)

Аннотация

Исследовано влияние катионного полиэлектролита поли(диаллилдиметиламмоний хлорида), анионного полиэлектролита лигногумата калия и интерполиэлектролитного комплекса на их основе на агрегатный состав и фитотоксичность конструктозема – искусственно сконструированного грунта. Исходный конструктозем характеризуется широким набором структурных агрегатов с высокой долей крупных частиц. Добавление поликатиона к образцу конструктозема полностью разрушает крупные агрегаты, а добавление полианиона практически не влияет на распределение частиц по размерам. Поликомплекс резко понижает долю крупных частиц и блокирует появление малых частиц, тем самым существенно увеличивая содержание агрономически ценных агрегатов в конструктоземе и одновременно стимулируя рост и развитие растений.

ВВЕДЕНИЕ

Гетерофункциональные гидрофильные полиэлектролиты при внесении в почву способны оптимизировать ее водный режим, стабилизировать почвенную структуру, предотвратить вынос питательных элементов и препятствовать водной и ветровой эрозии [1–6]. В связи с этим использование полимерных структурообразователей на основе синтетических и природных полимеров является важным элементом современных сельскохозяйственных технологий [7–10]. Помимо индивидуальных полимеров (например, поли-акриламида, альгината натрия и хитозана) [11–13] структурообразователями почв и грунтов могут служить интерполиэлектролитные комплексы (ИПЭК) – продукты взаимодействия противоположно заряженных полиэлектролитов [14–18]. Нанесение водного раствора ИПЭК на поверхность почвы приводит к формированию композиционных полимерно-почвенных покрытий с ярко выраженными противоэрозионными свойствами [14]. Такое покрытие проницаемо для воздуха и влаги и не препятствует росту растительности [14, 15].

В недавних работах показано, что для получения ИПЭК могут быть использованы гуминовые вещества, представляющие собой естественные компоненты почв [19–21]. Такой подход представляется весьма привлекательным как с позиций зеленой химии, так и с экономической точки зрения, поскольку гуминовые вещества разного происхождения, состава и цены широко представлены на рынке в качестве улучшителей почвы и стимуляторов роста растений [22, 23]. Способность ИПЭК с участием биополимеров улучшать структуру почвы, подавлять эрозионные процессы в почве и восстанавливать состояние деградированных почв описана ранее [16–19, 24–26]. Эффективность действия ИПЭК зависит от их состава (соотношения катионных и анионных групп). Эксперименты с почвами разного типа показали, что наилучшие структурирующие свойства демонстрируют поликомплексы с избытком катионного полимера. Такие “катионные” ИПЭК прочно связываются с частицами почвы за счет электростатических и гидрофобных взаимодействий; образованная полимерно-почвенная корка сохраняется при действии штормового ветра и “размывающих” потоков воды [24, 25].

Помимо нанесения на поверхность почвы/грунта разбрызгиванием водный раствор ИПЭК можно равномерно распределить по всей почвенной массе (смешать со всем объемом почвы). Последний способ перспективен для улучшения качества искусственно сконструированных грунтов (конструктоземов), используемых при городском озеленении и для укрепления откосов [27–29]. В этом методе в почвенный субстрат поступает значительно большее количество полимера, чем при его поверхностном нанесении, что может сказаться на водно-физических свойствах почвы и росте растений.

В настоящей работе исследуется влияние катионного ИПЭК на важнейшие характеристики почвы: агрегатный состав, который отвечает за комплекс агрофизических свойств почвы, и фитотоксичность, регулирующую рост и развитие растений. Результаты для ИПЭК сравниваются с данными, полученными для исходных компонентов поликомплекса: катионного полиэлектролита поли(диаллилдиметиламмоний хлорида) (ПДАДМАХ) и анионного полиэлектролита лигногумата калия (ЛГ). Оба полимера производятся промышленно; ПДАДМАХ служит флокулянтом и коагулянтом в технологиях водоочистки [30] и проходит тестирование в качестве средства для закрепления почв различной текстуры [24, 25], ЛГ широко применяется в сельском хозяйстве как стимулятор роста растений и почвенный кондиционер [31–34].

ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНАЯ ЧАСТЬ

Материалы

ПДАДМАХ с Mw = (20–35) × 104 (“Sigma-Aldrich”) и ЛГ с Mw = (65–75) × 103 (Научно-производственное объединение “РЭТ”, Россия) использовали без дополнительной очистки. ИПЭК получали сливанием водных растворов ПДАДМАХ и ЛГ, предварительно доведенных до рН 7 [25]. Концентрацию полимеров выражали в количестве молей катионных групп ПДАДМАХ и анионных групп ЛГ в литре раствора. В качестве почвенного субстрата был взят отвал строительного грунта (конструктозем) с долей физического песка (размер частиц больше 0.01 мм) 72 мас. %.

Полимеры смешивали с грунтом следующим образом. Готовили водные растворы/гели полимеров с концентрацией 1, 2 и 5 мас. %. К 15 кг конструктозема добавляли 1.5 л раствора/геля, смесь перемешивали до получения однородной массы при помощи строительного миксера. В контроле к 15 кг конструктозема добавляли 1.5 л дистиллированной воды. Состав смесей – модифицированных конструктоземов представлен в табл. 1.

Таблица 1.

Массовая доля полимера в модифицированных конструктоземах

Полимер Концентрация полимера в растворе, мас. % Содержание полимера в модифицированном конструктоземе, мас. %
Нет (контроль) 0 0
ИПЭК 1 0.1
ИПЭК 2 0.2
ИПЭК 5 0.5
ПДАДМАХ 5 0.5
ЛГ 5 0.5

Методы

Гидродинамический диаметр и электрофоретическую подвижность полимеров и частиц ИПЭК измеряли методами динамического светорассеяния и лазерного микроэлектрофореза на спектрометре “Brookhaven ZetaPlus” (США). Оптическую плотность (мутность) полимерных растворов определяли на спектрофотометре “Shimadzu UV-1240 mini” (Япония). Значения pH растворов находили с помощью pH-метра Corning 340 (США).

Гранулометрический состав конструктозема определяли методом лазерной дифракции на лазерном анализаторе размера частиц “Mastersizer 3000E” (“Malvern”, Великобритания) [35]. Предварительное диспергирование почвы проводили на ультразвуковой установке “Digital Sonifier S-250D” (“Branson Ultrasonics”, США) с энергией диспергирования 450 Дж/мл.

На экспериментальном полигоне формировали делянки размером 0.5 м × 0.5 м, огороженные деревянными рамками. Модифицированные конструктоземы помещали в подготовленные делянки, образцы накрывали пленкой для предотвращения вымывания полиэлектролитов атмосферными осадками на начальном этапе формирования почвенно-полимерных композитов. Через месяц с делянок отбирали образцы для исследования физическо-химических свойств и оценки фитотоксичности.

Влияние полимеров на агрегатный состав модифицированных конструктоземов в экспериментальных делянках исследовали методами сухого и мокрого просеивания [36]. При сухом просеивании навеску воздушно-сухого модифицированного конструктозема (1.5 кг) ненарушенного строения рассеивали на ситах с диаметром отверстий 10, 7, 5, 3, 2, 1, 0.5 и 0.25 мм, соединенных в последовательный набор от большего диаметра к меньшему. Полученные фракции модифицированного конструктозема взвешивали; содержание каждой фракции определяли как отношение массы этой фракции к общей массе образца модифицированного конструктозема. Измеряемые размеры агрегатов находились в диапазоне 0.25–10 мм. По результатам сухого просеивания рассчитывали долю агрономически ценных агрегатов, имеющих размеры 0.25–10 мм, и коэффициент структурности Кстр – отношение количества агрегатов с размером 0.25–10 мм к суммарному содержанию агрегатов с размером менее 0.25 мм (“пыль”) и более 10 мм (“глыбы”). Коэффициент структурности Кстр показывает, во сколько раз масса агрономически ценных агрегатов превышает массу почвы, представленной “глыбистыми” и “пылеватыми” частицами [36]. Агрегатное состояние модифицированных конструктоземов характеризовали с помощью предложенных ранее критериев: отличное агрегатное состояние при Кстр > 1.5, хорошее при Кстр = 0.67–1.50 и неудовлетворительное при Кстр < 0.67 [36].

Мокрое просеивание использовали для оценки водоустойчивости агрегатов модифицированного конструктозема [36]. Фракции агрегатов, полученные при сухом просеивании, смешивали пропорционально их содержанию в образце и погружали в цилиндр с водой. После оседания агрегатов на дно цилиндра его переворачивали и снова дожидались оседания агрегатов. Процедуру повторяли 10 раз, чтобы разрушить все непрочные агрегаты. Далее содержимое цилиндра переносили на верхнее сито из набора сит с диаметром отверстий 5, 3, 2, 1, 0.5 и 0.25 мм (сверху вниз), погруженного в сосуд с водой. Набор сит с модифицированным конструктоземом осторожно десятикратно погружали в воду, при этом самые мелкие разрушенные агрегаты проходили через сито с диаметром отверстий 0.25 мм и вымывались в сосуд с водой. Агрегаты, оставшиеся на ситах, смывали, переносили в алюминиевые бюксы, высушивали при 105°С и взвешивали. За меру водоустойчивости модифицированного конструктозема принимали суммарную массовую долю фракций с размером 0.25–5 мм, полученных при мокром просеивании [36].

Оценку хронической фитотоксичности модифицированного конструктозема проводили согласно [37]. Образец модифицированного конструктозема растирали и просеивали через сито с диаметром отверстий 2 мм. 200 г просеянного модифицированного конструктозема помещали в пластиковые сосуды, высевали 10 семян горчицы белой Sinapis alba и увлажняли 50 мл дистиллированной воды. Сосуды помещали в климатокамеру “Binder” (Германия) и экспонировали 28 суток при 23°С в режиме 16 ч день/8 ч ночь при периодическом поливе, после чего определяли длину надземной части проростков. Для каждого конструктозема опыт проводили три раза, результаты обрабатывали с помощью однофакторного дисперсионного анализа в статистическом пакете Statistica 10. Достоверность различий оценивали по критерию НСР (Р < 0.05).

РЕЗУЛЬТАТЫ И ИХ ОБСУЖДЕНИЕ

Взаимодействие ПДАДМАХ и ЛГ

Формирование ИПЭК с участием ПДАДМАХ и ЛГ изучали в 5 × 10–3 М фосфатном буферном растворе при pH 7. Добавление 0.3 мас. % водного раствора ЛГ к 2 × 10–4 М водному раствору ПДАДМАХ сопровождалось нейтрализацией заряда поликатиона, что отражалось в уменьшении абсолютного значения электрофоретической подвижности (ЭФП) образующихся частиц (рис. 1а). В работах [38, 39] показано, что взаимодействие двух противоположно заряженных макроионов развивается таким образом, что они количественно связываются в ИПЭК вплоть до формирования стехиометрического комплекса с эквимольным соотношением обоих компонентов. Очевидно, что это соображение относится и к титрованию макроиона ПДАДМАХ макроионом ЛГ. В таком случае в точке ЭФП = 0 мольная концентрация анионных групп ЛГ равна мольной концентрации катионных групп исходного ПДАДМАХ: [ЛГ]ЭФП = 0 = [ПДАДМАХ]ЭФП = 0 = 2 × 10–4 моль/л. При [ЛГ] < 2 × 10–4 моль/л образуются нестехиометрические положительно заряженные ИПЭК с избыточным содержанием поликатиона ПДАДМАХ.

Рис. 1.

Электрофоретическая подвижность частиц ИПЭК (а) и оптическая плотность растворов/суспензий ИПЭК при длине волны света 500 нм (б) для ИПЭК, полученных из ПДАДМАХ и ЛГ. Концентрация ПДАДМАХ  2 × 10–4 моль/л, растворитель – 5 × 10–3 M фосфатный буфер с pH 7. Цветные рисунки можно посмотреть в электронной версии.

Заряд лиофильных коллоидных частиц во многом определяет их агрегативную устойчивость в водных растворах [15]. При уменьшении абсолютного значения заряда (или ЭФП) частиц утрачивается стабильность их дисперсии и последующей агрегации. Добавление раствора ЛГ к раствору ПДАДМАХ приводило к прогрессивному увеличению мутности системы (рис. 1б), что отражало формирование интерполимерного комплекса ПДАДМАХ–ЛГ. При равной концентрации ионных групп обоих полимеров мутность системы достигала своего максимального значения. В области [ЛГ] < 2 × 10–4 моль/л в системе образовывались агрегативно устойчивые частицы с диаметром около 200 нм. Стабильность дисперсии таких частиц обусловлена их высоким положительным зарядом, создаваемым избытком ПДАДМАХ (ср. данные рис. 1а и 1б).

Структурообразующее действие полиэлектролитов по отношению к конструктозему

Для структурирования конструктозема использовали положительно заряженный комплекс ПДАДМАХ–ЛГ с трехкратным избытком катионных групп ПДАДМАХ (ИПЭК+). Такой поликомплекс с гуматом калия показал хорошие стабилизирующие свойства по отношению к кварцевому песку и тяжелому суглинку [24, 25]. Учитывая высокую долю песка в конструктоземе, можно было ожидать, что связывание поликомплекса с конструктоземом также будет эффективным.

На рис. 2 представлены результаты определения агрегатного состава исходного конструктозема и конструктозема, модифицированного 0.5 мас. % ПДАДМАХ (рис. 2а), 0.5 мас. % ЛГ (рис. 2б) и 0.1–0.5 мас. % ИПЭК+ (рис. 2в); в табл. 2 указано содержание в конструктоземах агрономически ценных агрегатов. Агрегатный состав исходного конструктозема (рис. 2а) характеризовался высоким содержанием крупных “глыбистых” частиц размером более 10 мм и незначительным содержанием мелких “пылеватых” частиц размером менее 0.25 мм. Общее содержание агрономических ценных агрегатов, диаметр которых находился в интервале 0.25–10 мм, составляло 51% (табл. 2).

Рис. 2.

Распределение структурных агрегатов по размеру в исходном (а) и модифицированном (б–е) конструктоземе. Модификатор ПДАДМАХ (б), ЛГ (в) и ИПЭК+ (г–е). Содержание модификатора 0.5 (б, в, е), 0.1 (г) и 0.2 мас. % (д).

Таблица 2.

Содержание агрономически ценных агрегатов, коэффициент структурности Кстр и водоустойчивость почвенных агрегатов при внесении полиэлектролитов

Полимер Содержание полимера в модифицированном конструктоземе, мас. % Содержание агрономически ценных агрегатов, % Кстр Водоустойчивость, %
Нет (контроль) 0 51 1.0 78.6
ПДМАХ 0.5 82 4.8 76.6
ЛГ 0.5 65 1.9 87.0
ИПЭК+ 0.1 53 1.1 82.6
ИПЭК+ 0.2 72 2.7 82.6
ИПЭК+ 0.5 85 6.3 81.0

Добавление 0.5% ПДАДМАХ приводило к практически полному исчезновению “глыбистых” частиц и заметному снижению доли крупных частиц с размером 5–10 мм (рис. 2б), при этом существенно возрастала доля мелких (0.25–0.50 мм) и “пылеватых” частиц. Общее содержание агрономически ценных агрегатов повышалось до 82% (табл. 2).

Добавление к конструктозему 0.5% ЛГ (рис. 2в) мало влияло на агрегатный состав: наибольшая доля сохранялась за “глыбистыми” частицами, наименьшая – за “пылеватыми” при равномерном увеличении вклада остальных фракций. Общее содержание агрономически ценных агрегатов повышалось до 65% (табл. 2), т.е. меньше, чем после добавления ПДАДМАХ.

Влияние поликомпекса возрастало с увеличением его содержания в модифицированном конструктоземе. При содержании ИПЭК 0.1 мас. % (рис. 2г) распределение структурных агрегатов практически не отличалось от контрольного, введение 0.2% ИПЭК (рис. 2д) заметно уменьшало долю “глыбистых” частиц и повышало содержание агрономически ценных агрегатов до 72%. Наконец, добавление 0.5% ИПЭК (рис. 2е) кардинально меняло профиль агрегатного состава, делая его похожим на профиль, создаваемый добавкой 0.5% ПДАДМАХ (рис. 2б), с общим содержанием агрономически ценных агрегатов, равным 85%. Однако доля пылеватой фракции (<0.25 мм) в этом случае была примерно в 3 раза ниже, чем при воздействии 0.5% ПДАДМАХ (табл. 2).

Приведенные выше данные позволили рассчитать коэффициент структурности Кстр (табл. 2). По сути, коэффициент структурности – это другая форма представления рассчитанного выше содержания агрономически ценных агрегатов. Напомним критерии оценки агрегатного состояния модифицированного конструктозема: “отличное” при Кстр > 1.5, “хорошее” при Кстр в интервале 0.67–1.50 и “неудовлетворительное” при Кстр < 0.67. Согласно этим критериям, агрегатное состояние исходного конструктозема было “хорошим”, и оно оставалось таким при добавлении 0.1 мас. % ИПЭК+. Во всех остальных случаях добавление полимера переводило агрегатное состояние конструктозема в “отличное” с Кстр, превышавшим 1.5. Наиболее высокое качество демонстрировала смесь с 0.5% ИПЭК+, для которой Кстр достигал 6.3.

Помимо размера структурных агрегатов важнейшее значение имеет их водоустойчивость, т.е. способность не размываться под действием почвенных и поверхностных вод. Водоустойчивость была рассчитана по результатам “мокрого” просеивания в виде суммарной доли агрегатов с размером 0.25–5 мм (табл. 2). Для исходного конструктозема эта величина была весьма высокой и составляла 78%. Добавление катионного ПДАДМАХ, анионного ЛГ и ИПЭК+ мало влияло на водостойкость образцов, которая не выходила за рамки интервала 82 ± 5%.

Таким образом, исходный конструктозем характеризуется широким набором частиц (структурных агрегатов) с высокой долей крупных “глыбистых” частиц и коэффициентом структурности Кстр = 1.0. Агрономически ценные агрегаты в составе конструктозема отличаются высокой водостойкостью (78%). Добавление 0.5 мас. % катионного ПДАДМАХ к конструктозему практически полностью разрушает “глыбистые” частицы и переводит их в категорию агрономически ценных агрегатов, при этом коэффициент структурности повышается до 4.8. Аналогичный эффект вызывает добавление 0.5 мас. % поликомплекса с трехкратным избытком поликатиона ИПЭК+; в данном случае коэффициент структурности Кстр увеличивается до 6.3. ИПЭК+ выступает в двоякой роли: диспергатора “глыбистых” частиц и одновременно стабилизатора разрушенных фрагментов, что позволяет ему блокировать образование “пылеватых” частиц в гораздо большей степени, чем это делает индивидуальный ПДАДМАХ (ср. рис. 2е и 2б).

Фитотестирование

Развитие растений в модифицированном конструктоземе оценивали, измеряя длину 28-дневных проростков горчицы в хроническом фитотесте, результаты которого представлены на рис. 3. Примечательно, что подавление роста растений по сравнению с контролем не было зарегистрировано ни в одном из вариантов опыта. Введение ПДАДМАХ (2) не приводило к изменениям по сравнению с контролем (1). Анионный ЛГ (3), сертифицированный стимулятор роста растений, увеличивал длину проростков на 70%. Положительный эффект от ИПЭК+ усиливался с увеличением его доли в конструктоземе и доходил до 50–70% в образцах с 0.2–0.5 мас. % ИПЭК+, что сопоставимо с действием ЛГ. Это означает, что биологически активные компоненты в составе ЛГ сохраняли свою активность в составе ИПЭК+.

Рис. 3.

Длина 28-дневных проростков горчицы в исходном (1) и модифицированном (2–6) конструктоземе. Модификатор ПДАДМАХ (2), ЛГ (3) и ИПЭК+ (4–6). Содержание модификатора 0.5 (2, 3, 6), 0.1 (4) и 0.2 мас. % (5). Среднее ± доверительный интервал.

Отсутствие токсического действия ИПЭК+ на рост растений подтверждают фотографии на рис. 4, на котором показаны одинаковые по плотности растительности проростки горчицы в исходном конструктоземе (рис. 4а, контроль) и конструктоземе с 0.5 мас. % ИПЭК+ (рис. 4б). Токсическое действие катионных полимеров и “катионных” поликомплексов в растворах и в виде поверхностных пленок хорошо известно и многократно описано [40, 41]. Это действие реализуется благодаря высокой конформационной подвижности макромолекул, которая обеспечивает “подстройку” катионных групп полимеров под атакуемую клетку с последующим блокированием функциональных элементов на ее поверхности, перераспределением липидных молекул и формированием дефектов в клеточной мембране и т.д. [42, 43]. Однако связывание катионных полимеров и ИПЭК+ с частицами почвы (конструктозема) нейтрализует “катионный потенциал” полимеров и уменьшает их токсичность.

Рис. 4.

Развитие горчицы в исходном (а) и модифицированном (б–е) конструктоземе. Модификатор ПДАДМАХ (б), ЛГ (в) и ИПЭК+ (г–е). Содержание модификатора 0.5 (б, в, е), 0.1 (г) и 0.2 мас. % (д).

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В работе проанализирована возможность повышения качества искусственно сконструированного грунта (конструктозема) через его смешение с полиэлектролитами. Исследованы синтетический катионный полиэлектролит ПДАДМАХ, полусинтетический анионный полиэлектролит ЛГ и интерполиэлектролитный комплекс ПДАДМАХ–ЛГ с трехкратным избытком катионного полимера. Исходный конструктозем (отвал строительного грунта с содержанием физического песка, частиц с размером больше 0.01 мм, 72 мас. %) характеризуется широким набором структурных агрегатов с высокой долей крупных частиц. Добавление ПДАДМАХ к образцу конструктозема полностью разрушает крупные частицы с размером более 10 мм, но увеличивает долю мелких частиц размером менее 0.25 мм, что может приводить к их выносу и потере почвой питательных веществ. Добавление полианиона практически не влияет на распределение частиц в образце. Поликомплекс резко понижает долю крупных частиц и блокирует появление малых частиц, тем самым существенно увеличивая содержание агрономически ценных агрегатов, размер которых находится в интервале 0.25–10 мм. Обработка конструктозема поликомплексом стимулирует рост и развитие растений; эти эффекты сравнимы с таковыми для ЛГ, сертифицированного стимулятора роста растений. Данный результат означает, что ЛГ в составе поликомплекса сохраняет свои свойства как биостимулятор. Исходный конструктозем отличается высокой водоустойчивостью (78%), которая немного возрастает после его обработки ИПЭК+. Результаты работы могут быть использованы для создания стабильных и продуктивных искусственных грунтов.

Работа выполнена при поддержке Междисциплинарной научно-образовательной школы Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова “Будущее планеты и глобальные изменения окружающей среды”. Почвенные анализы выполнены по Госзаданию № 121040800154-8.

Список литературы

  1. Mamedov A.I., Tsunekawa A., Haregeweyn N., Tsubo M., Fujimaki H., Kawai T., Levy G.J. // Sustainability. 2021. V. 13. № 3. P. 1407.

  2. Pourakbar S., Huat B.K. // Int. J. Geotechn. Eng. 2017. V. 11. № 2. P. 206.

  3. Tian X., Fan H., Wang J., Ippolito J., Li Y., Feng S., An M., Zhang F., Wang K. // Geoderma. 2019. V. 340. P. 94.

  4. Behera S., Mahanwar P.A. // Polymer-Plastics Technol. Mater. 2020. V. 59. № 4. P. 341.

  5. Rodriguez A.K., Ayyavu C., Iyengar S.R., Bazzi H.S., Masad E., Little D., Hanley H.J. // Int. J. Pavement Eng. 2018. V. 19. № 6. P. 467.

  6. Smagin A.V., Sadovnikova N.B., Nikolaeva E.I. // Eurasian Soil Sci. 2014. V. 47. № 2. P. 78.

  7. Curcio M., Picci N. // Am. J. Agric. Biol. Sci. 2008. V. 3. № 1. P. 299.

  8. Хабиров И.К., Сайфуллин Р.Р. // Изв. Оренбургского гос. аграрного ун-та. 2018. Т. 6. С. 74.

  9. Sojka R.E., Bjorneberg D.L., Entry J.A., Lentz R.D., Orts W.J. // Adv. Agronomy. 2007. V. 92. P. 75.

  10. Guilherme M.R., Aouada F.A., Fajardo A.R., Martins A.F., Paulino A.T., Davi M.F., Muniz E.C. // Eur. Polym. J. 2015. V. 72. P. 365.

  11. Xiong B., Loss R.D., Shields D., Pawlik T., Hochreiter R., Zydney A.L., Kumar M. // NPJ Clean. Water. 2018. V. 1. № 1. P. 1.

  12. Peng C., Zheng J., Huang S., Li S., Li D., Cheng M., Liu Y. // J. Appl. Phycol. 2017. V. 29. № 3. P. 1421.

  13. Aguilar R., Nakamatsu J., Ramírez E., Elgegren M., Ayarza J., Kim S., Pando M.A., Ortega-San-Martin L. // Constr. Build. Mater. 2016. V. 114. P. 625.

  14. Zezin A.B., Mikheikin S.V., Rogacheva V.B., Zansokhova M.F., Sybachin A.V., Yaroslavov A.A. // Adv. Colloid Interface Sci. 2015. V. 226. P. 17.

  15. Изумрудов В.А., Мусабаева Б.Х., Касымова Ж.С., Кливенко А.Н., Оразжанова Л.К. // Успехи химии. 2019. Т. 88. № 10. С. 1046.

  16. Shulga G., Betkers T., Brovkina J., Neiberte B., Verovkins A., Belous O., Žukauskaite A. // Mol. Cryst. Liq. Cryst. 2008. V. 486. № 1. P. 291.

  17. Orazzhanova L.K., Kassymova Z.S., Mussabayeva B.K., Klivenko A.N. // Eurasian Soil Sci. 2020. V. 53. № 12. P. 1773.

  18. Klivenko A., Orazzhanova L., Mussabayeva B., Yelemessova G., Kassymov Z. // Polym. Adv. Technol. 2020. T. 31. № 12. P. 3292.

  19. Panova I., Drobyazko A., Spiridonov V., Sybachin A., Kydralieva K., Jorobekova S., Yaroslavov A. // Land Degrad. Development. 2019. V. 30. P. 337.

  20. Volikov A.B., Kholodov V.A., Kulikova N.A., Philippova O.I., Ponomarenko S.A., Lasareva E.V., Perminova I.V. // Catena. 2016. V. 137. P. 229.

  21. Volikov A.B., Ponomarenko S.A., Gutsche A., Nirschl H., Hatfield K., Perminova I.V. // RSC Adv. 2016. T. 6. № 53. P. 48222.

  22. Yakimenko O.S., Terekhova V.A. // Eurasian Soil Sci. 2011. V. 44. P. 1222

  23. Olk D.C., Dinnes D.L., Scoresby J.R., Callaway C.R., Darlington J.W. // J. Soils Sediments. 2018. V. 18. № 8. P. 2881.

  24. Panova I.G., Demidov V.V., Shulga P.S., Ilyasov L.O., Butilkina M.A., Yaroslavov A.A. // Land Degrad. Development. 2021. V. 32. № 2. P. 1022.

  25. Panova I.G., Khaydapova D.D., Ilyasov L.O., Umarova A.B., Yaroslavov A.A. // Colloids Surf. A. 2020. V. 590. P. 124504.

  26. Kassymova Z.S., Orazzhanova L.K., Klivenko A.N., Mussabayeva B.K., Aserzhanov D.K. // Russ. J. Appl. Chem. 2019. V. 92. № 2. P. 208.

  27. Umarova A.B., Suslenkova M.M., Butylkina M.A., Salimgareeva O.A., Kokoreva A.A., Ezhelev Z.S., Gasina A.I. // Eurasian Soil Sci. 2019. V. 52. № 11. P. 1369.

  28. Suslenkova M.M., Umarova A.B., Butylkina M.A. // Eurasian Soil Sci. 2018. V. 51. № 10. P. 1220.

  29. Smagin A.V., Sadovnikova N.B., Vasenev V.I., Smagina M.V. // Materials. 2018. V. 11. № 10. P. 1889.

  30. Lee S.H., Shin M.C., Choi S.J., Shin J.H., Park L.S. // Environment. Technol. 1998. V. 19. № 4. P. 431.

  31. Ertani A., Francioso O., Tugnoli V., Righi V., Nardi S. // J. Agricultural Food Chem. 2011. V. 59. P. 11940.

  32. Pozdnyakov L.A., Stepanov A.L., Gasanov M.E., Seme-nov M.V., Yakimenko O.S., Suada I.K., Rai I.N., Shchegolkova N.M. // Eurasian Soil Sci. 2020. № 53. P. 653.

  33. Suada K., Rai N., Budiasa W., Santosa G.N., Sunarta N., Adnyana G.M., Yakimenko O. // Voda: Khim. Ekol. 2017. V. 5. P. 3.

  34. Пукальчик М.А., Терехова В.А., Якименко О.С., Акулова М.И. // Теорет. и прикл. экология. 2016. № 2. Р. 79.

  35. Yudina A.V., Fomin D.S., Kotelnikova A.D., Milanovskii E.Y. // Eurasian Soil Sci. 2018. V. 51. № 11. P. 1326.

  36. Теории и методы физики почв / Под ред. Е.В.Шеина, Л.О. Карпачевского. М.: Гриф и К, 2007. С. 616.

  37. ГОСТ РИСО 22030-2009 Качество почвы. Биологические методы. Хроническая фитотоксичность в отношении высших растений (ISO 22030-2005. Soil quality. Biological methods. Chronic phytotoxicity for higher plants).

  38. Кабанов В.А. // Успехи химии. 2005. Т. 74. № 1. P. 5.

  39. Zezin A.B., Rogacheva V.B., Kabanov V.A. // Macromolec. Symp. 1997. V. 126. P. 123.

  40. Samal S.K., Dash M., Vlierberghe S.V., Kaplan D.L., Chiellini E. // Chem. Soc. Revs. 2012. V. 41. P. 7147.

  41. Cloutier M., Mantovani D., Rosei F. // Trends Biotechnol. 2015. V. 33. № 11. P. 637.

  42. Xue Y., Xiao H. // Int. J. Molec. Sci. 2015. V. 16. P. 3626.

  43. Shandil Y., Chauhan G.S., Hyeon J., Sharma R.K. // Anti-Infective Agents. 2015. V. 13. P. 78.

Дополнительные материалы отсутствуют.

Инструменты

следующая статья выпуска предыдущая статья выпуска содержание выпуска

Высокомолекулярные соединения (серия С)

Архивы выпусков Информация о журнале Отправить рукопись в журнал