1. На главную
  2. Электронные версии
  3. Химия высоких энергий
  4. T. 55, № 6, 2021

Химия высоких энергий, 2021, T. 55, № 6, стр. 446-454

Спектральнo-люминесцентные и фотохимические свойства производных гидрированных фуро- и тиенохинолинов

В. В. Шахматов a, Е. Н. Ходот b, Т. Д. Некипелова a, *, В. А. Кузьмин a

a Институт биохимической физики им. Н.М. Эмануэля РАН
119334 Москва, ул. Косыгина, 4, Россия

b Институт органической химии им. Н.Д. Зелинского РАН
119991 Москва, Ленинский просп., 47, Россия

* E-mail: nekip@sky.chph.ras.ru

Поступила в редакцию 10.06.2021
После доработки 01.07.2021
Принята к публикации 06.07.2021

Полный текст (PDF)

Аннотация

Синтезированы новые производные гидрированных фуро- и тиенохинолинов и исследованы их спектрально-люминесцентные свойства и фотохимические превращения. С использованием метода импульсного фотолиза доказана триплетная природа короткоживущих состояний при фотовозбуждении и получены спектрально-кинетические характеристики триплетных состояний синтезированных фурогидрохинолинов и образующихся аминильных радикалов. Процессы с участием триплетного состояния исследованных соединений являются важными для использования исследуемых соединений в фотодерматологии.

Ключевые слова: фуро- и тиенодигидрохинолины, фуротетрагидрохинолины, спектры поглощения и флуоресценции, триплетные состояния, стационарный фотолиз, импульсный фотолиз

В последнее время гетероциклические соединения с аннелированной фурогруппой привлекают пристальное внимание в связи с потенциальной возможностью их использования в качестве биологически активных веществ и лекарственных препаратов [1, 2]. Фурокумарины или псоралены широко используются в фотодерматологии при лечении кожных заболеваний [3]. Лечебный эффект фурокумаринов обусловлен образованием триплетного состояния при поглощении света УФА диапазона с последующим взаимодействием их триплетного состояния с тиминовым основанием ДНК с образованием циклобутанового цикла между двойной связью фуранового кольца и связью С(5)=С(6) тимина. Псоралены используются в фотодерматологии более 60 лет, и за это время проявились побочные отрицательные последствия терапевтического применения этих соединений, а именно: образование кросс-сшивок в молекуле ДНК за счет возможности протекания реакции не только по двойной связи фуранового кольца, но и по двойной связи кумарина, что может приводить к развитию локальных злокачественных образований. В этой связи, поиск новых соединений, способных образовывать моноаддукты с тиминовым основанием ДНК и не способных образовывать диаддукты, представляется актуальной задачей. Для замены фурокумаринов в фотодерматологии было предложено использовать фурохинолоны [4, 5] в качестве потенциальной замены псораленам при аналогичном механизме терапевтического действия.

В современной фармакологической и агрохимической индустрии широко и интенсивно используются производные хинолинов [6]. Хинолины представляют интерес в качестве исходных структур для синтеза на их основе новых соединений путем введения в их структуру фуранового цикла, что приводит к увеличению электронного сопряжения в молекуле и способствует получению соединений удовлетворяющим требованиям PUVA-терапии.

Соединения, которые активны в фотодерматологии, должны удовлетворять следующим требованиям: быть нетоксичными без облучения, образовывать при фотовозбуждении с высоким квантовым выходом триплетные состояния, вступать в реакции с тиминовым основанием ДНК, образуя при этом моноаддукты, и не образовывать диаддукты. 1,2-Дигидрохинолины (ДГХ) хорошо известны как эффективные нетоксичные антиоксиданты [7], их фотохимические и фотофизические свойства в зависимости от заместителей в гетероцикле и ароматическом кольце, а также от природы растворителя детально исследованы [8–13]. Известно, что выход триплетного состояния у этих соединений невелик [8]. Ранее на примере 7,7,9-триметил-6,7-дигидрофуро[3,2-f]хинолина было показано, что введение фуранового кольца в структуру дигидрохинолина увеличивает выход триплетного состояния с сохранением антиоксидантных свойств этих соединений и их низкой токсичности [14–18].

В данной работе продолжено исследование спектрально-люминесцентных и фотохимических свойств новых производных гидрированных хинолинов с аннелированой фуро- или тиено-группой: ацетамидного производного фуродигидрохинолина (1), тиенодигидрохинолина (2) и фуротетрагидрохинолинов (3) и (4).

МЕТОДИКА ЭКСПЕРИМЕНТА

Синтез N-(6,8,8-триметил-8,9-дигидрофуро[3,2-h]хинолин-5-ил)ацетамида (1) описан в [19]. 1H ЯМР (DMSO-d6) δ, м.д.: 9.40 (1H), 7.90 (d, J 8 Hz, 1H), 6.78 (d, J 8 Hz, 1H), 6.60 (s, 1H), 6.04 (s, 1H), 5.23 (s, 1H), 2.03 (s, 3H), 1.97 (s, 3H), 1.24 (s, 6H).

Принципиальнаясхемасинтеза 7,7,9-триметил-6,7-дигидротиено[3,2-f]хинолина (2) включает 4 стадии (схема 1 ). Исходный 1-бензотиофен-5-амин (7) для синтеза (2) по реакции Скраупа был получен по описанной методике [20].

Схема 1 .

Соединение 2 было выделено в виде стеклообразной массы, выход 30%; 1H ЯМР (CDСl3) δ, м.д: 7.65 (уш.с., 1H), 7.53 (д, J 8 Hz, 1H), 7.40 (д, J 8, Hz, 1H), 6.69 (уш.с., 1H), 5.42 (уш.с., 1H), 4.32 (уш.с., 1Н), 2.37 (с, 3Н), 1.31 (с, 6Н); МСВР: (М + Н+)/z 230.0996.

7,7,9-триметил-6,7,8,9-тетрагидрофуро[3,2-f]хинолин (3) получали восстановлением 7,7,9-триметил-6,7-дигидрофуро[3,2-f]хинолина (8), синтез которого был описан ранее [14], с использованием Pd/C катализатора (схема 2 ).

Схема 2 .

Целевой продукт (3) получали в виде зеленоватых кристаллов, Выход 25%. 1H ЯМР (CDСl3) δ, м.д: 7.55 (д, J 2.1 Hz, 1H), 7.17 (дд, J 8.7, 1.0 Hz, 1H), 6.79 (дд, J 2.1, 1.0 Hz, 1H), 6.51 (д, J 8.7 Hz, 1H), 3.27 уш.с., 1H), 3.22 (м, 1H), 1.94 (м, 1H), 1.51 (м, 1H), 1.47 (д, J 8 Hz, 3H), 1.29 (с, 3Н), 1.17 (с, 3Н).

Синтез 6,8,8-триметил-6,7,8,9-тетрагидрофуро[3,2-h]хинолина (4) проводили аналогично восстановлением соответствующего фуродигидрохинолина. Однако этот синтез осложняется тем, что соответствующий фуродигидрохинолин подвергается самопроизвольной олигомеризации. Это приводит к тому, что выход целевого продукта не превышает 16%.

В качестве растворителей использовали метанол (Merck, for spectrophotometry), этанол, гексан, ацетонитрил (Компонент Реактив, для ВЭЖХ).

Спектры поглощения и флуоресценции регистрировали на спектрофотометре “Shimadzu UV‑3101 PC” в области 200-500 нм и спектрофлуориметре “Shimadzu RF-5301 PC” в кварцевых кюветах с длиной оптического пути 1 см. Квантовые выходы флуоресценции (φfl) измеряли методом сравнения со стандартом [20], в качестве которого использовали 1,4-ди-[2-(5-фенилоксазолил)]-бензол (POPOP) с квантовым выходом флуоресценции в гексане 0.97, максимумы поглощения и испускания которого близки к соответствующим максимумам анализируемых веществ. Квантовые выходы флуоресценции (φfl) вычисляли по уравнению (1), которое учитывает изменение свойств растворителя через соотношение их показателей преломления [21].

(1)
$\varphi _{1}^{{{\text{fl}}}} = {{\varphi _{2}^{{{\text{fl}}}}n_{1}^{2}{{I}_{1}}{{A}_{2}}} \mathord{\left/ {\vphantom {{\varphi _{2}^{{{\text{fl}}}}n_{1}^{2}{{I}_{1}}{{A}_{2}}} {n_{2}^{2}}}} \right. \kern-0em} {n_{2}^{2}}}{{I}_{2}}{{A}_{1}},$
где I – относительная интенсивность флуоресценции, равная площади под спектром флуоресценции; A – поглощение на длине волны возбуждения, которое не превышало 0.08; n – показатель преломления растворителя; индексы 1 и 2 относятся к одному из анализируемых соединений и РОРОР соответственно. Ошибка в определении квантовых выходов составляет 10%.

Стационарный фотолиз соединений 1 и 2 проводили в растворе спирта и ацетонитрила при облучении светодиодным источником (λex = (365 ± ±  10) нм), а соединений 3 и 4 при облучении ртутной лампой ДРШ-1000. Для исследования методом стационарного фотолиза использовали кварцевые кюветы с длиной оптического пути 1 см, эксперименты проводили на воздухе или после продувки аргоном в течение 15 мин, для удаления следов кислорода.

Импульсный фотолиз соединений 1 и 3 осуществляли в кварцевой кювете с длиной оптического пути 20 см с использованием Xe лампы (75 Дж, 20 мкс) на установке импульсного фотолиза, описанной ранее [16]. Изменения в поглощении после импульса света измеряли в диапазоне 400–720 нм системой, состоящей из лампы накаливания (75 вт), монохроматора ЗМР-3, фотоумножителя ФЭУ-38 и осциллографа на базе PCI Bordo 211. Удаление кислорода в экспериментах по импульсному фотолизу проводили путем вакуумирования. Концентрация фурогидрохинолинов 1 и 3 в ацетонитриле составляла 4 × 10–4 мол/л. Обработку экспериментальных данных импульсного фотолиза проводили методом глобального анализа путем аппроксимации экспериментальных кривых гибели промежуточного поглощения мультиэкспоненциальным уравнением (2).

(2)
$\Delta {{A}^{\lambda }} = \Sigma \Delta A_{i}^{\lambda }\exp ( - {{k}_{i}}t) + \Delta A_{{{\text{res}}}}^{\lambda },$
где ΔAλ – суммарное поглощение на длине волны λ, $\Delta A_{i}^{{{\lambda }}}$ – поглощение i-го интермедиата на длине волны λ, $\Delta A_{{{\text{res}}}}^{{{\lambda }}}$ – суммарное поглощение на длине волны λ при t → ∞ и ki – константа скорости гибели i-го интермедиата.

РЕЗУЛЬТАТЫ И ОБСУЖДЕНИЕ

Спектрально-люминесцентные свойства соединений 1–4

Спектры поглощения соединений 1 и 2 на основе дигидрохинолинов имеют три полосы поглощения в УФ-области спектра с максимумом длинноволновой полосы в области 340–370 нм (рис. 1 спектры 1 и 2, табл. 1). Спектры поглощения соединений 3 и 4 на основе тетрагидрохинолина сдвинуты в коротковолновую область и имеют длинноволновый максимум поглощения около 300 нм (рис. 1 спектры 3 и 4, табл. 1). Длинноволновые и коротковолновые максимумы поглощения этих соединений близки к соответствующим максимумам исходных гидрированных хинолинов. В случае соединения 4 длинноволновая полоса поглощения имеет вид плеча полосы поглощения в области 250–300 нм. Коротковолновый сдвиг этой полосы, по-видимому, обусловлен водородной связью между кислородом фуранового цикла и водородом группы NH. Максимумы поглощения в области 250–300 нм являются характерными для соединений с аннелированными фуро-группами [16, 18].

Рис. 1.

Нормированные по коротковолновой полосе спектры поглощения соединений: 1 – 1 (сплошная линия), 2 – 2 (пунктир), 3 – 3 (пунктир-точка), 4 – 4 (точки); растворитель: MeOH (1, 2), EtOH (3, 4).

Таблица 1.  

Спектрально-люминесцентные свойства соединений 1–4

Вещество Растворитель λмакс, нм ε, М–1 см–1 λфл, нм φfl Стоксов сдвиг, см–1 (нм)
1 MeOH 342 2440 417 0.18 5344 (76)
288 3260
247 22370
341 3100
EtOH 288 4250
248 29200
343 3550
MeCN 289 4250
249 27700
368 2500 436 0.20 4240 (68)
2 МеOH 275 11700
229 16500
3 EtOH 315 2430 380 0.18 5430 (76)
220 21760
4 295 2180 411 0.12 9570 (116)
EtOH 262 8125
225 26240

На рис. 2 представлены нормированные спектры поглощения и флуоресценции. Квантовые выходы флуоресценции для соединений 1–3 (табл. 1) близки к полученным ранее для других фуродигидрохинолинов [16, 18] и дигидрохинолинов [22]. Для соединения 4 квантовый выход флуоресценции несколько ниже, при этом наблюдается относительно большой Стоксов сдвиг, что, видимо, также обусловлено особенностями его строения.

Рис. 2.

Нормированные спектры флуоресценции (пунктирные линии) и спектры поглощения (сплошные линии) (а) соединений 1 (1, 1 ') и 2 (2, 2 ') в MeOH и (б) соединений 3 (3, 3 ') и 4 (4, 4 ') в EtOH.

Стационарный фотолиз

Фотохимические превращения соединения 1 существенным образом зависят от растворителя (рис. 3). При фотовозбуждении 1 в протонных растворителях в нерелаксированном возбужденном состоянии ${\text{S}}_{{\text{1}}}^{{{\text{FC}}}}$ происходит перенос протона через растворитель от группы NH к атому С3 с последующим образованием карбкатиона и продукта присоединения ROH (схема 3 , последовательность реакций (II)), как это происходит в случае дигидрохинолинов [11, 13]). Действительно, характер изменений спектров поглощения при стационарном фотолизе 1 в метаноле в присутствии кислорода показывает, что основным процессом является образование продукта присоединения метанола к двойной связи дигидрохинолинового фрагмента. В атмосфере аргона скорость фотолиза незначительно увеличивается (рис. 3б), что связано с процессом образования аминильных радикалов из триплетного состояния фуродигидрохинолинов (схема 3 , реакция (III)) с последующей их димеризацией. В ацетонитриле в атмосфере аргона фотолиз 1 происходит существенно медленнее, чем в метаноле (рис. 3в), и основным процессом является образование димерных продуктов из аминильных радикалов (схема 3 реакция (III)). Данные MALDI TOF МС анализа фотолизатов 1 подтверждают, что при его фотолизе в MeOH образуется продукт присоединения спирта (M/z = 302) и димерные продукты из аминильных радикалов в небольших количествах (M/z = 538).

Рис. 3.

Изменения спектров поглощения при фотолизе 1 в МеОН в атмосфере воздуха (а), время (мин): 0 (1), 2 (2), 4 (3) 6 (4), 8 (5), 10 (6), и в MeCN в атмосфере аргона (б) время (мин): 0 (1), 1 (2), 4 (3), 10 (4), 20 (5), 35 (6), 55 (7), 80 (8), 110 (9).

Схема 3.

При стационарном фотолизе соединений 3 и 4 наблюдали небольшие изменения спектров поглощения (рис. 4), которые выражаются в сдвиге максимумов поглощения на 1–2 нм и небольшом падении оптической плотности, что свидетельствует об образовании димерного продукта, спектр которого не должен сильно отличаться от спектров исследуемых веществ, так как структура димера состоит из двух фрагментов исходного вещества. В случае тетрагидрохинолинов реакция присоединения протонного растворителя не имеет места, поэтому при фотовозбуждении генерируется только аминильный радикал из триплетного состояния аналогично реакциям (I) и (III) в схеме 3 для соединения 1.

Рис. 4.

Спектры поглощения 3 (а) и 4 (б) в EtOH (1.0 × 10–4 мол/л) при стационарном фотолизе в начальный момент времени (спектр 1) и через 60 мин (спектр 2) после облучения УФ-светом.

Импульсный фотолиз фурогидрохинолинов 1 и 3

Соединения 1–4 являются потенциальными препаратами для фотодерматологии, поэтому образование триплетных состояний, способных реагировать с тиминовыми основаниями ДНК при фотовозбуждении светом в ближней УФ-области, является необходимым условием для проявления их лечебного действия. В данной работе проведено сопоставление интермедиатов, образующихся при импульсном фотолизе соединений 1 и 3 в отсутствие О2 и на воздухе в растворе в ацетонитриле, и исследованы их спектрально-кинетические характеристики. Дифференциальные спектры поглощения интермедиатов различаются в зависимости от наличия кислорода в растворе (рис. 5). Кроме появления поглощения в области 500–700 нм в отсутствие О2, которое может быть связано с образованием триплетов, в вакууме увеличивается поглощения в области около 400 нм, которое мы относим к поглощению аминильного радикала, и около 480 нм. Очевидно также различие в спектрах этих соединений в длинноволновой области в отсутствие О2: для 1 наблюдается постепенное уменьшение поглощения при λ > 500 нм (рис. 5а), вставка, спектр 1), а для 3 поглощение отсутствует в области 550 > λ > 500 нм, далее увеличивается, достигая максимума при λmax = 600 нм, после чего спадает до 0 при λ = = 720 нм (рис. 5б), вставка, спектр 1)).

Рис. 5.

Дифференциальные спектры поглощения после импульса света, (а) соединение 1 и (б) соединение 3, (1) – в отсутствие О2, (2) – на воздухе. Вставки. Изменения дифференциальных спектров поглощения во времени в диапазоне 550 < λ < 720 нм, (а) время регистрации, с: 0.00015 (1), 0.0002 (2), 0.0003 (3), 0.0005 (4), 0.001 (5), 0.002 (6). (б), с: 0.0008 (1), 0.0015 (2), 0.002 (3), 0.005 (4), 0.02 (5).

Кинетика гибели интермедиатов, поглощающих в области 400 нм, подчиняется уравнению 2‑го порядка (рис. 6), что является подтверждением их радикальной природы. Увеличение концентрации аминильных радикалов при фотолизе в отсутствие О2 может свидетельствовать об их образовании из триплетного состояния. Преимущественное образование аминильных радикалов из соответствующих триплетных состояний аминов давно обсуждается в литературе. Следует отметить, что в случае соединения 3 гибель радикальных интермедиатов происходит с близкими константами скорости как на воздухе, так и в вакуумированном растворе (рис. 6б), вставка), в то время как для соединения 1 константа скорости гибели интермедиата, образовавшегося в отсутствие О2, примерно в 6 раз ниже (рис. 6а), вставка). Это вероятно свидетельствует об изменении структуры радикала для 1, в котором ацетамидная группа может играть особую роль в реакциях триплетного состояния. Этот вопрос требует более детального исследования и выходит за рамки данной работы.

Рис. 6.

(а) Кинетика гибели дифференциального поглощения, образующегося при фотовозбуждении раствора соединения 1: (1) – в отсутствие О2, (2) – на воздухе, λрег = 400 нм; вставка: зависимость 1/ΔA от времени. (б) Кинетика гибели дифференциального поглощения, образующегося при фотовозбуждении раствора соединения 3: (1) – в отсутствие О2, (2) – на воздухе, λрег = 420 нм.

Изменения спектров дифференциального поглощения во времени в отсутствие О2 в длинноволновой области (рис. 5, вставки) показывает, что скорость этих изменений различна на разных длинах волн. Действительно, кинетические кривые гибели отчетливо демонстрируют наличие по крайней мере двух процессов, происходящих с разными константами скорости. Аппроксимация экспериментальных данных методом глобального анализа по уравнению (2) при i = 2 позволила определить константы скорости гибели и спектры поглощения для промежуточных частиц (рис. 7). Для соединения 1 k1 = (5.5 ± 0.5) × 103 с–1 (λmax = 630 нм) и k2 = (1.0 ± 0.1) × 103 с–1 (λmax ≤ 550 нм), а для соединения 3 k1 = (1.5 ± 0.2) × 103 с–1 (λmax = 630 нм) и k2 = (2.2 ± 0.2) × 102 с–1 (λmax = 590 нм). Экспериментальные результаты позволяют сделать предположение, что два короткоживущих интермедиата образуются независимо из синглетного возбужденного состояния фурогидрохинолина.

Рис. 7.

Экспериментальная кинетика и аппроксимирующие кривые гибели дифференциального поглощения в отсутствие О2, (а) соединение 1, λрег, нм: 550 (1), 620 (2) и 720 (3); (б) соединение 3, λрег, нм: 600 (1), 630 (2) и 720 (3). Вставки: рассчитанные спектры поглощения интермедиатов с константами гибели, с–1: (а) 5.5 × 103 (1) и 1.0 × 103 (2), (б) 1.5 × × 103 (1) и 2.2 × 102 (2), (3) спектр поглощения при t → ∞.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Были синтезированы новые фуро- и тиенодигидрохинолины и фуротетрагидрохинолины и исследованы их спектрально-люминесцентные и спектрально-кинетические свойства. Показано, что состав продуктов стационарного и импульсного фотолиза зависит от наличия кислорода, что указывает на участие триплетного состояния исследуемых соединений в фотохимических процессах в отсутствие кислорода. Образование триплетных состояний исследуемых соединений с высоким выходом указывает на перспективность их дальнейшего исследования с целью применения в фотодерматологии.s

Список литературы

  1. Llano J., Raber J., Eriksson L.A. // J. Photochem. Photobiol A: Chemistry. 2003. V. 154. P. 235.

  2. Ando K., Akai Y., Kunimoto J., Yokomizo T., Nakajima H., Takeuchi T., Yamashita M., Ohta S., Ohishi T., Ohishi Y. // Org. Biomol. Chem. 2007. V. 5. P. 655.

  3. Bethea D., Fullmer B., Syed S, Seltzer G., Tiano J., Ris-chko C., Gillespie L., Brown D., Gasparro F.P. // J. Dermatol. Sci. 1999.V. 19. P. 78.

  4. Via L.D., Mammi S., Uriarte E., Santana L., Lampronti I., Gambari R., Gia O. // J. Med. Chem. 2006. V. 49, 4317.

  5. Marzano C., Chilin A., Bordin F., Baccichetti F., Guiotto A. // Bioorg. Med. Chem. 2002. V. 10. P. 2835.

  6. Muthukrishnan I., Sridharan V., Menéndez J. C. // Chem. Rev. 2019. V. 119. P. 5057–5191; https://doi.org/10.1021/acs.chemrev.8b00567

  7. Некипелова Т.Д., Гагарина А.Б. // Нефтехимия. 1982. Т. 22. С. 278.

  8. Некипелова Т.Д., Малкин Я.Н., Кузьмин В.А. // Изв. Акад. наук СССР, Сер. хим. 1980. № 1. С. 80.

  9. Malkin Ya.N., Pirogov N.O., Kuzmin V.A. // J. Photochemistry. 1984. V. 26. P. 193.

  10. Некипелова Т.Д., Кузьмин В.А., Шишков В.С. // Химия высоких энергий. 2002. Т. 36. С. 212.

  11. Nekipelova T., Gostev F., Kuzmin V., Sarkisov O. // Photochem. Photobiol. Sci. 2006. V. 5. P. 815.

  12. Лыго О.Н., Некипелова Т.Д., Ходот Е.Н. // Химия высоких энергий. 2010. Т. 44. С. 431.

  13. Некипелова Т.Д., Кузьмин В.А. // Успехи химии. 2012. Т. 81. С. 983.

  14. Кузьмин В.А., Мазалецкая Л.И., Некипелова Т.Д., Ходот Е.Н. // Изв. Акад. наук. Сер. хим. 2008. № 11. С. 2356.

  15. Некипелова Т.Д., Лыго О.Н., Ходот Е.Н., Кузьмин В.А., Шахматов В.В., Варгин В.В., Белякова А.В., Зылькова М.В. // Химия высоких энергий. 2012. Т. 46. С. 211.

  16. Лыго О.Н., Некипелова Т.Д., Ходот Е.Н., Кузьмин В.А., Шахматов В.В., Волнухин В.А., Варгин В.В., Шевелев А.Б., Шибаева А.В. // Химия высоких энергий. 2012. Т. 46. С. 216.

  17. Лыго О.Н., Некипелова Т.Д., Ходот Е.Н., Шахматов В.В., Кононихин А.С., Николаев Е.Н., Кузьмин В.А. // Химия высоких энергий. 2012. Т. 46. С. 452.

  18. Кузьмин В.А., Волнухин В.А., Егоров А.Е., Климович О.Н., Костюков А.А., Некипелова Т.Д., Ходот Е.Н., Шахматов В.В., Шевелев А.Б., Шибаева А.В., Штиль А.А. // Химическая физика. 2019. Т. 38. № 12. С. 3.

  19. Пaтeнт (19)RU(11)2 686 692(13) C1

  20. Zambias R.A., Hammond M.L. // Synthetic Communications. 1991. V. 21. № 7. P. 959.

  21. Паркер С. // Фотолюминесценция растворов. М.: Мир. 1972. С. 247.

  22. Некипелова Т.Д., Кузьмин В.А. // Химия высоких энергий. 2005. Т. 39. С. 449.

Дополнительные материалы отсутствуют.

Инструменты

следующая статья выпуска предыдущая статья выпуска содержание выпуска

Химия высоких энергий

Архивы выпусков Информация о журнале Отправить рукопись в журнал