МАМОНТОВАЯ КОСТЬ, ОБЩЕСТВО И ГОСУДАРСТВО:

НЕФОРМАЛЬНЫЕ ПРАКТИКИ ПРИРОДОПОЛЬЗОВАНИЯ

НА СЕВЕРО-ВОСТОКЕ РОССИИ

И ИХ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЙ ЭФФЕКТ

О.В. Васильева, А.Р. Федорова, А.А. Слепцова

Ольга Валерьевна Васильева | http://orcid.org/0000-0001-9992-4163 | ovasileva.igi@mail.ru |

к. пол. н., старший научный сотрудник | Институт гуманитарных исследований и проблем

малочисленных народов Севера (ул. Петровского 1, Якутск, 677027, Россия)

Айталина Родионовна Федорова | http://orcid.org/0000-0002-6487-3914 | aytap@mail.ru |

младший научный сотрудник | Институт гуманитарных исследований и проблем мало-

численных народов Севера (ул. Петровского 1, Якутск, 677027, Россия)

Айталина Алексеевна Слепцова | http://orcid.org/0000-0002-8774-2570 | aytalina92s@gmail.com |

младший научный сотрудник | Институт гуманитарных исследований и проблем малочис-

ленных народов Севера (ул. Петровского 1, Якутск, 677027, Россия)

Ключевые слова

Арктика, Якутия, мамонт, добыча мамонтового бивня, антропология государства, нефор-

мальные практики природопользования, косторезный промысел

Аннотация

В статье рассматривается современная ситуация сбора мамонтовой кости, имеющего

длительную историю в Якутии. В настоящее время сбор кости с коммерческими целя-

ми законодательно не отрегулирован, что формирует область теневой экономики. Особое

внимание уделено социальным условиям жизни населения в якутской Арктике, провоци-

рующим к неформальному природопользованию, практике сбора останков мамонтовой

фауны, а также тому, как сами жители сельской местности в северных районах осмысляют

это явление. Статья основана на результатах полевых исследований авторов, проведенных

в период с 2013 по 2021 гг. Показано, что трансформация социальной действительности в

постсоветское время создает условия для развития неформальной экономики. Часть насе-

ления якутской Арктики вовлечена в неформальные практики природопользования в сфе-

ре сбора остатков мамонтовой фауны. Значительную роль в функционировании теневой

экономики играют социальные связи. При этом сборщиками эксплуатируется политика

идентичности как попытка дистанцирования от государственного регулирования, что в

этнографической традиции принято объяснять антиномией государства и коренных мало-

численных народов Севера.

Работа выполнена с использованием научного оборудования ЦКП ФИЦ ЯНЦ СО РАН

№ 13.ЦКП.21.0016

Статья поступила 26.11.2021 | Окончательный вариант принят к публикации 15.04.2022

Ссылки для цитирования на кириллице / латинице (Chicago Manual of Style, Author-Date):

Васильева О.В., Федорова А.Р., Слепцова А.А. Мамонтовая кость, общество и государство: не-

формальные практики природопользования на Северо-Востоке России и их социально-эконо-

мический эффект // Этнографическое обозрение. 2022. № 4. С. 86-108. https://doi.org/10.31857/

S0869541522040054 EDN: XLMXM

Vasileva, O.V., A.R. Fedorova, and A.A. Sleptsova. 2022. Mamontovaia kost’, obshchestvo i gosudarstvo:

neformal’nye praktiki prirodopol’zovaniia na Severo-Vostoke Rossii i ikh sotsial’no-ekonomicheskii

effekt [Mammoth Tusk, Society, and the State: Informal Practices of Natural Resource Use in the North-

East of Russia and Their Social and Economic Impact]. Etnograficheskoe obozrenie 4: 86-108. https://doi.

org/10.31857/S0869541522040054 EDN: XLMXM

Этнографическое обозрение | ISSN 0869-5415 | Индекс 70845 | https://eo.iea.ras.ru

Васильева О.В.и др. Мамонтовая кость, общество и государство...

о разным оценкам, около 80% всех мировых запасов ископаемой мамон-

товой кости, спрос на которую существенно поднялся после запрета на

торговлю слоновой костью, находится на территории Республики Саха

(Якутия) преимущественно в северной ее части и составляет порядка 139 тысяч

тонн (Боескоров и др. 2008; Смирнов 2003). Хорошая сохранность палеонто-

логических останков обусловлена климатическими особенностями региона, а

именно наличием вечной мерзлоты. В настоящее время сбор мамонтовой кости

с целью продажи является одним из важных источников “жизнеобеспечения” в

арктических селах Якутии. Однако в силу ряда причин законодательно вопрос

эксплуатации недр для коммерческого использования данного ресурса так и не

был решен. Пробелы в законодательстве приводят к формированию теневой ин-

дустрии, связанной с поиском, добычей и продажей мамонтовой кости, и опре-

деленным образом влияют на этносоциальную обстановку на севере Якутии.

В данной статье на основе полевых материалов мы попытаемся описать по воз-

можности наиболее полно этот в настоящее время малоизученный вид северно-

го природопользования, в котором задействовано значительное число жителей

северных поселков Республики Саха (Якутия), а также определить, какие эф-

фекты этот вид природопользования порождает в социальной, экономической

сферах и политике идентичности.

Методы и обзор литературы

Разговоры о таком виде природопользования, как сбор ископаемой мамон-

товой кости, неудобны для жителей северных поселков, и хотя в последующем

часть информантов отрицала, что в этой деятельности есть какие-либо элемен-

ты противозаконности, говорить о ней решались не многие. Статья основана

на полевых исследованиях, проведенных авторами в период с 2013 по 2021 гг.

В частности, были применены такие методы исследования, как включенное на-

блюдение, полуформализованные интервью, а также анализ документов, регла-

ментирующих сферу сбора мамонтовой кости. Первые наблюдения в данной

сфере были составлены в Булунском, Усть-Янском и Аллаиховском районах, в

полевой сезон 2013-2014 гг. в ходе работы над проектом, непосредственно не ка-

сающимся сбора кости. Тем не менее, в силу значимости данного вида деятельно-

сти для северных районов, сбор мамонтовой кости проступал тогда в нарративах

многих жителей поселков при изучении их жизненных стратегий. В то же время

информанты проговаривали, что сбор бивней - это тема криминальная, опасная

для исследования и лучше в нее не вторгаться. Более полную картину о нефор-

мальных практиках природопользования позволили составить интервью, собран-

ные в период с 2020 по 2021 гг. Поиск информантов из числа сборщиков кости

велся с привлечением неформальных связей исследователей. Для того чтобы пер-

воначально расположить информантов к взаимодействию, основной темой ин-

тервью мы обозначили повседневность сборщиков кости и их мистические пред-

ставления об останках мамонта, связанные с тем, что в традиционной якутской

мифологии мамонт является символом сатанического мира, мира мертвых (Васи-

льева и др. 2021; РФА ЯНЦ СО РАН 1: Л. 13-14, 17; РФА ЯНЦ СО РАН 2: Л. 32).

Уже в ходе интервью сборщики кости могли по своему желанию рассказать о

проблемах, с которыми они сталкиваются в своей работе, и о взаимоотношениях

с государством. Следует отметить, что информация, использованная для написа-

ния статьи, была собрана в основном попутно из разговоров о быте сборщиков,

жизни на Севере. Информантами, рассказавшими непосредственно о сборе ма-

монтовой кости, выступили люди, занимающие разные позиции по отношению к

данному виду деятельности - как рядовые работники, так и те, кто занимался пе-

Этнографическое обозрение № 4, 2022

ревозом крупных партий бивня на китайские заводы или вел торговлю в Якутске

через местных китайских торговцев, а также жители северных районов Якутии.

Из этических соображений мы не будем упоминать их имена и названия сел. Обо-

значим лишь, что информантами выступили жители Абыйского, Аллаиховского,

Анабарского, Булунского и Усть-Янского районов Республики Саха (Якутия), а

также жители г. Якутска. Кроме того, интервью были взяты у резчиков по кости,

чиновников муниципального уровня, руководителей предприятий по производ-

ству сувенирной продукции. Интервью с ними непосредственно касались про-

блем отрасли переработки мамонтовой кости и взаимодействия художников-рез-

чиков, бизнеса и государства.

Как известно, неформальная экономика включает в себя разнородную эконо-

мическую деятельность, которая может вести или не вести к получению дохода,

может предполагать или не предполагать трансакции, может осуществляться в

разных формах и масштабах. Однако главным общим признаком для всех прак-

тик, объединяемых термином “неформальная экономика”, считается дистанци-

рование подобной деятельности от государственного формального регулиро-

вания, учета и контроля (Барсукова 2003). В последнее время неформальная

экономика все чаще становится объектом интереса не только экономистов, но и

социологов и антропологов.

В рамках этих дисциплин различные подходы к определению сущности не-

формальной экономики также включают особые отношения с государством: это

то, что ускользает от его “всевидящего ока”. Исследователи данного направле-

ния рассматривают, каким образом функционирует государство в тех сферах,

где действие официальных законов ограничено, где государство “слабое” (Фуко

1999; Скотт 2017; Фукуяма 2006).

Социолог Т. Шанин добавляет, что особенности неформальной экономики за-

ключаются в “отстраненных” (hands off) отношениях не только с государством, но

и с капитализмом (Шанин 1999: 15). Как нам кажется, это вопрос весьма дискус-

сионный, и многое зависит от подхода к тому, что представляет собой капитализм.

Здесь стоит отметить, что изучение неформальных практик обычно сосредоточе-

но на анализе ситуации в развивающихся странах. И вывод об “отстраненности”

от капитализма того вида, который мы наблюдаем в развитых странах на первый

взгляд, может считаться логичным. В этом контексте интересно, что с точки зрения

мир-системного анализа неформальная экономика не отстранена от капитализма,

а является одной из его форм, которая способствует выводу капитала с периферии

в ядро мир-системы (Валлерстайн б.г.).

Интерес представляет позиция T. Хольцленера, который старается в своих

исследованиях проследить связь между локальными событиями и глобальны-

ми процессами. Работа Т. Хольцленера сосредоточивает внимание на схожести

неформальных экономических практик в установлении социальных порядков в

разных странах. Одно из исследований проведено на Дальнем Востоке России,

в нем он подчеркивает большое значение для формирования теневой экономики

дальневосточных рынков социальных сетей и родственных связей (Holzlehner

2006: 238). Однако тезис К. Поланьи об укорененности экономики в социаль-

ных отношениях находит свое отражение не только в сетевых связях, но и в

наличии особого рода морали, следование которой пронизывает многие хозяй-

ственные действия (Нуреева 2006).

Надо сказать, что в последнее время вышло несколько работ, в которых в

рамках темы неформальной экономики затрагивается проблема неформальных

практик природопользования и особой морали в том числе коренного населения

Сибири и Севера. В частности, такой аспект проблемы доступа коренного насе-

ления к охотничьим и рыбным ресурсам, который можно назвать проблемой “вы-

Васильева О.В.и др. Мамонтовая кость, общество и государство...

нужденного браконьерства”, исследуется К.Б. Клоковым (Клоков 2020). Исследо-

ватель отмечает наличие особой морали, вызванной социально-экономическими

условиями. К схожим выводам приходит и Т.Н. Журавская (Журавская 2013).

В свою очередь, В.Н. Давыдов считает основными аналитическими катего-

риями непостоянство и неравномерное распределение в пространстве и времени

потенциальных контролирующих действий государственных структур, что дает

местным жителям возможность самостоятельно осваивать ресурсы, используя

свои навыки и знания ландшафта. Таким образом, для населения удаленных от

центров сибирских поселков эксплуатация биоресурсов и их распределение на

практике возможны благодаря наличию “свободных пространств”, где люди мо-

гут действовать в соответствии со “своим законом”, а не с официальными прави-

лами (Давыдов 2019).

В отношении добычи мамонтового бивня на севере Якутии следует сказать,

что сегодня - это экономические отношения, которые сложились после распа-

да Советского Союза на основе сформированных в советский период сетевых

структур как новые культурные и экономические практики. С одной стороны,

это очень специфическая история, связанная с дискурсом сохранения природы,

промыслом коренных малочисленных народов Севера, с другой стороны, в ней

много общего с другими кейсами неформальной экономики на Дальнем Вос-

токе России, обусловленными во многом схожим социально-экономическим

фоном. Некоторые аспекты сбора мамонтовой кости раскрываются в работах

экономистов, юристов и историков. Вместе с тем следует отметить, что фено-

мен сбора мамонтовой кости в контексте проблем функционирования нефор-

мальной экономики не рассмотрен в научной литературе.

Социальный контекст формирования неформальных практик

природопользования на Северо-Востоке России

Арктические поселки, где проживают люди, занимающиеся добычей мамонто-

вой кости, имеют черты, которые в принципе характерны для многих населенных

пунктов Дальнего Востока. Они характеризуются высоким уровнем безработицы -

ее регистрируемый уровень там по итогам 2020 г. составил 6%, что превышает

среднереспубликанский уровень (4,2%), причем среди мужчин уровень безра-

ботицы выше, чем среди женщин¹. Дело в том, что история многих арктических

поселений непосредственно связана с реализацией крупных советских монопро-

фильных проектов индустриального развития и их последующим закрытием в

постсоветское время. При этом жители сел оставались без работы. Однако надо

отметить, что в настоящее время примерно 80% занятого населения территории

может работать именно в бюджетной сфере (Милославский 2020). При этом доля

заработной платы в структуре доходов не так велика, жители сел в значительной

мере зависимы от социальных трансфертов. В Якутии доля социальных транс-

фертов достигает в среднем 33,5% от совокупного дохода сельских домохозяйств

(в городских поселениях - 20,5%). Оплата труда в денежной и натуральной форме

(в денежном выражении) составляет в сельской местности 47,6% от совокупного

дохода домохозяйства, в то время как в городских населенных пунктах данный

показатель - 71,1%². Совокупность указанных факторов провоцирует формирова-

ние новых стратегий выживания (теневая экономика), при этом государство в силу

разных обстоятельств будто выражает некий нейтралитет и позволяет им суще-

ствовать. Это подталкивает население к тому, чтобы ориентироваться на исполь-

зование местных ресурсов. Как известно, охота, рыболовство и собирательство

обычные спутники жизни на Севере, т.к. добыча и использование биоресурсов -

прямое условие обеспечения более комфортного проживания в суровых климати-

Этнографическое обозрение № 4, 2022

ческих условиях, и не всегда эти практики происходят полностью на легальных

основаниях (Клоков 2020). В таких обстоятельствах, когда разница между фор-

мальным и неформальным природопользованием размыта, возникают условия

быстрого формирования и морального оправдания новых его видов.

С одной стороны, климатические особенности данного региона не позволяют

местным жителям заниматься сельским хозяйством, с другой стороны, именно су-

ровость климата на данной территории обеспечивает сохранность палеонтологи-

ческих останков, находящихся в относительно свободном доступе для населения.

Эти факторы обусловливают вовлечение значительной части местных жителей в

экономику мамонтового бивня, которая в силу своего социального веса начинает

влиять и на другие сферы жизни арктических сообществ и Якутии в целом.

Следует учитывать и географические особенности местности, где формиру-

ются практики неформального природопользования. Зона распространения дан-

ных практик ассоциирована с североякутской костеностной провинцией, находя-

щейся за полярным кругом в арктической зоне Республики Саха (Якутия). Она

включает в себя Усть-Янский, Абыйский, Анабарский, Аллаиховский, Булунский

и Верхоянский районы Республики Саха (Якутия). Здесь следует отметить, что

площадь данных территорий очень велика: как известно, Якутия - это крупней-

ший регион Российской Федерации. Находясь в прямом смысле слова на перифе-

рии Российского государства, эти обширные пространства являются сложными в

плане организации надзора органов власти как регионального, так и федерально-

го уровня. В то же время часть вышеназванных районов с 2006 по 2021 гг. входила

в зону пограничного контроля, в частности она была установлена в населенных

пунктах Анабарского, Нижнеколымского, Аллаиховского, Усть-Янского, Булун-

ского районов. Данное обстоятельство сказывалось на ограничении свободного

передвижения людей и их хозяйственной деятельности.

Также для понимания проблематики следует указать, что добыча мамонто-

вого бивня в истории Якутии не новое явление. До прихода русского государства

мамонтовая кость не выступала самостоятельно в качестве объекта промысла

местных жителей - ее использовали в основном как материал для наконечни-

ков стрел, копий. С приходом русского населения данный ресурс приобретает

товарное значение. Архивные источники, а также опубликованные данные го-

ворят о том, что мамонтовая кость в Якутии на протяжении дореволюционно-

го периода входила, наряду с мехом и моржовым клыком, в тройку товаров,

имеющих наибольшее экспортное значение. Именно эти товары привлекали

сибирских и российских купцов и таким образом связывали отдаленный край

с центральными районами страны (Сафронов 1980). Вывозившаяся на ярмарки

в центральные районы Якутии кость частично оседала среди местного населе-

ния, что породило в Якутии развитие косторезного промысла, который офор-

мился в особую якутскую школу косторезного мастерства (Прокопьева, Слеп-

цова 2020). В ранний советский период в связи с разрывом торговых связей

промысел мамонтовой кости почти полностью затих, позднее сбор бивня велся

государственными предприятиями и шел на нужды косторезных мастерских.

С 1979 по 1994 гг. на севере Якутии работала ленинградская производственная

компания “Северкварцсамоцветы”. Более подробно данная ситуация раскрыта

в работе С.А. Григорьева (Григорьев 2021).

Правовые аспекты отрасли сбора мамонтовой кости

В течение постсоветского периода региональное правительство неоднократ-

но совершало попытки узаконить и легализовать данную отрасль, но на сегод-

няшний момент ситуация все еще остается неоднозначной, что во многом свя-

Васильева О.В.и др. Мамонтовая кость, общество и государство...

зано с неопределенным до сих пор статусом мамонтовой кости - не прояснено,

является ли она культурной ценностью, имеющей особое научное значение, либо

полезным ископаемым. С точки зрения социальных наук, маркирование вещи в

координатах культуры и соответственно категориальном аппарате государства -

очень важный элемент в процессе производства товара (Копытофф 2006). При-

менительно к кости следует сказать, что мы наблюдаем явление, когда вещь

была категоризирована в рамках советского государства и плановой экономики

с низким мировым спросом, а продажа ее ведется в рамках капиталистического

рыночного государства с высоким спросом. Это рождает проблемы в процессе

коммодификации останков, в частности это проявляется в том, что нормативные

документы имеют различные интерпретации со стороны чиновников разного

уровня и профиля, надзорных органов, локальных сообществ якутской Арктики.

В настоящий момент правовое поле мамонтовой индустрии в Якутии регла-

ментируется как федеральными, так и региональными законодательными актами.

В первую очередь это Закон Российской Федерации № 27-ФЗ “О недрах” (Закон

РФ “О недрах” 1992), в котором пока не существует четкого разграничения и

бивни мамонта приравнены ко всем другого рода недрам. Так, лицензия на не-

дропользование будет единой для сборщиков как мамонтового бивня, так и дру-

гих геологических материалов. В соответствии с этим законом предусмотрена

выдача лицензий на пользование участками недр, где разрешен сбор палеонто-

логических коллекционных материалов мамонтовой фауны лишь в научно-ис-

следовательских, учебных и познавательных целях, - это означает извлечение

единичных образцов из естественных обнажений без проведения горных работ

и других видов специальных работ (при этом не определены конкретные объемы

сбора материалов мамонтовой фауны на лицензионном участке, что способствует

неформальному сбору и дальнейшей неофициальной продаже). Промышленная

добыча данного вида природного ресурса в коммерческих целях не регулируется

и не допускается федеральным законодательством, что не соответствует фактиче-

ским действиям сборщиков кости. Кроме того, следует отметить, что в действу-

ющий “Общероссийский классификатор полезных ископаемых и подземных вод.

ОК 032-2002”, утвержденный постановлением Госстандарта России от 25 дека-

бря 2002 г. № 503-ст, мамонтовая кость не включена. Сбор палеонтологических

коллекционных материалов в соответствии с НК РФ не облагается налогом на

добычу полезных ископаемых. Хотя, по оценкам экспертов, ежегодно добывается

более 100 тонн, оцениваемые как 2 млрд руб., не учитывая контрабанду, которая,

по сведениям Комитета по природным ресурсам, собственности и земельным

отношениям ГД РФ, составляет 60 тонн и оценивается в 1,5 млрд руб. (Доклад

“Природные ресурсы: эффективность и контроль” 2017: 13). Следовательно, в

настоящее время правовой статус ископаемой мамонтовой кости как полезного

ископаемого не определен и нормативно-правовые основы выявления и освоения

его месторождений отсутствуют (Смирнов и др. 2016).

В то же время сфера торговли костью и вывоза ее за рубеж оформляется уже

через Министерство культуры и регулируется такими нормативными докумен-

тами, как: 1) Закон РФ “О ввозе и вывозе культурных ценностей” № 4804-1 от

15.04.1993 (Закон РФ “О вывозе и ввозе...” 1993), 2) Федеральный закон “О внесе-

нии изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в свя-

зи с совершенствованием государственного управления в сферах вывоза и ввоза

культурных ценностей и архивного дела” № 435-ФЗ от 28.12.2017 (Федеральный

закон РФ 2017), 3) Постановление Правительства Российской Федерации “Об

утверждении Правил проведения экспертизы культурных ценностей и направ-

ления экспертом экспертного заключения в Министерство культуры Российской

Федерации, а также критериев отнесения движимых предметов к культурным

Этнографическое обозрение № 4, 2022

ценностям и отнесения культурных ценностей к культурным ценностям, имею-

щим особое историческое, художественное, научное или культурное значение”

№ 1425 от 14.09.2020 (Постановление Правительства РФ 2020) - все они каса-

ются уже не столько сбора кости, сколько регламентируют торговые отношения

в данной сфере. Согласно закону РФ “О ввозе и вывозе культурных ценностей”,

для того чтобы палеонтологический объект получил статус культурной ценно-

сти, необходимо пройти процедуру экспертизы. В случае признания объекта

культурной ценностью необходимо получить лицензию на вывоз (Закон РФ

“О вывозе и ввозе...” 1993). Стоит отметить, что Федеральный закон № 435-ФЗ

к культурным ценностям относил только те палеонтологические образцы, кото-

рые свидетельствуют о патологии или особенностях роста (развития) животно-

го, представляющих интерес для науки (Федеральный закон РФ 2017). В 2020 г.

было принято Постановление Правительства РФ “Об утверждении Правил про-

ведения экспертизы культурных ценностей…”. Согласно данному постановле-

нию, в соответствии с изложенными в нем “критериями отнесения движимых

предметов к культурным ценностям”, остатки ископаемых животных (беспо-

звоночных и позвоночных), включая бивни и фрагменты бивней, приравнива-

ются к культурным ценностям. Экспертиза культурных ценностей проводится

по заявлению недропользователя, они же и являются заказчиками экспертизы

(Постановление Правительства РФ 2020).

На региональном уровне также имеется законодательство, регулирующее

сбор ископаемой мамонтовой кости. История формирования законодательства

в данной области более подробно раскрыта в трудах Г.С. Белолюбской (Бело-

любская 2019), в данном разделе укажем лишь основные моменты его текущего

состояния. В 2005 г. был принят Указ Президента Республики Саха (Якутия)

№ 2044 “Об особом статусе природных ресурсов - ископаемых остатков ма-

монтовой фауны и регулировании их оборота на территории Республики Саха

(Якутия)” (Указ Президента Республики Саха [Якутия] 2005). С помощью него

Правительство республики предпринимает попытки установить контроль над

этой сферой и регламентировать область сбора с целью реализации. Также ре-

спубликанский указ выделяет ископаемые остатки мамонта как специфический

ресурс и на уровне региона наделяет его особым статусом. В этом же году был

принят Закон № 507-III “О регулировании пользования и распоряжения особым

природным ресурсом - ископаемыми остатками мамонтовой фауны” (Закон Ре-

спублики Саха [Якутия] 2005). В законе прописываются особенности ископа-

емой мамонтовой фауны, позволяющие отнести их к особому природному ре-

сурсу. В том числе указывается, что сбор и обработка бивней мамонта являются

традиционным народным промыслом коренного населения северных районов

Республики Саха (Якутия) в течение более чем двух веков, а места их нахож-

дения и скопления в современном эрозионном срезе полностью совпадают с

земельными участками традиционного хозяйствования коренного населения

северных районов Республики Саха (Якутия). В то же время в законе пропи-

сано, что пользователями недр при попутном сборе бивней мамонта и других

ископаемых остатков мамонтовой фауны могут быть любые физические и юри-

дические лица, в том числе зарегистрировавшие традиционную хозяйственную

деятельность на земельных участках, включающих заявленные участки недр.

Законом было установлено также, что при наличии лицензии разрешен толь-

ко попутный сбор с поверхности, строго в рамках территории лицензионного

участка. Торговля возможна при наличии у продавца товара лицензии. Недро-

пользователи обязуются ежегодно предоставлять отчет по сбору палеонтоло-

гических коллекционных материалов, а при обнаружении уникальных бивней

передать приоритетное право выкупа государству. Таким образом следует отме-

Васильева О.В.и др. Мамонтовая кость, общество и государство...

тить, что вышеуказанные документы вводят в правовое поле отношения, возни-

кающие в связи с владением, пользованием и распоряжением особым (специ-

фическим) природным ресурсом - ископаемыми остатками мамонтовой фауны.

Данную сферу также регламентируют концептуальные документы (Концеп-

ция развития добычи... 2011; Концепция развития сбора... 2018). Актуальная

концепция развития сбора, изучения, использования, переработки и реализации

палеонтологических материалов мамонтовой фауны на территории Республи-

ки Саха (Якутия) была утверждена в 2018 г., и ее целью является достижение

положительного социально-экономического эффекта для коренного населения

арктических и северных территорий Республики Саха (Якутия) и Российской

Федерации и легализация внутреннего и экспортного оборота (рынка) мамон-

товой фауны (Концепция развития сбора... 2018).

Таким образом, несмотря на то, что законодательство регламентировало

сбор мамонтовой фауны, его отдельные положения расходятся с имеющейся

практикой. В результате в ходе рейдов природоохранных и правоохранитель-

ных органов Республики постоянно устанавливаются нарушения законодатель-

ства. По данным прокуратуры Республики Саха (Якутия), основные нарушения

со стороны сборщиков - это работа без лицензии (а также невыполнение усло-

вий лицензии), использование техники, самовольное занятие водных объектов,

загрязнение водных объектов, загрязнение территорий отходами, сбор кости на

особо охраняемых природных территориях, повреждение и уничтожение (рас-

пил) культурных ценностей. В то же время надзорными органами отмечается,

что нет прямой ответственности за самовольное извлечение палеонтологиче-

ских материалов ископаемой мамонтовой кости, равно как и за применение при

этом технических средств и устройств.

Практика сбора ископаемой мамонтовой кости

и статус участников деятельности

Как было указано выше, сбор ископаемой мамонтовой кости законодатель-

но закреплен “единичными образцами”. Это приводит к тому, что сборщик

обращается за несколькими лицензиями по небольшим участкам. Заявленный

объем на них не может быть собран. Лицензии оформляются на одни участки,

а сырье может добываться на других участках, распределение которых проис-

ходит уже неформально и не регламентируется государством. В иных случаях

сбор (добыча) палеонтологических материалов ведется вообще без лицензии,

либо с оформлением договора с обладателем лицензии. Впоследствии человек

или группа, добывшая бивни, обращается к тем, кто имеет лицензию на сбор,

и перепродает через них бивни перекупщикам, которые далее занимаются про-

дажей бивней за рубеж. Перекупщики бывают чаще всего неместные (хотя бы-

вают исключения, но и в этом случае такие люди проживают основную часть

времени, как правило, в Якутске), это люди из столицы Якутии - Якутска, либо

из Москвы, Санкт-Петербурга. Таким образом, подобная многослойная схема

взаимодействий людей на уровне добычи-перекупки-продажи создает конечно-

му покупателю особые отношения, в которых стоимость конкретных образцов

зависит от людей, имеющих легальные основания для торговли.

Информанты сообщали, что в период товарного сезона после проведения

работ в поле происходит поиск перекупщика, и здесь ситуация в районах мо-

жет быть разная в зависимости от количества выданных населению лицензий

(см. Табл. 1): от такой, когда есть выбор (“Предприниматель смотрит, оценивает

и говорит цену. Соглашаешься - продаешь, не соглашаешься - идешь к другому

покупателю”, “Посредников и перекупщиков полно и в районе. На моей родине

Этнографическое обозрение № 4, 2022

есть люди, которые в город возят. Меня, например, если не знаю, как это дела-

ется и приеду в город, могут поймать, дело возбудить”), до такой, в которой воз-

можности выбора перекупщика почти нет (“Если бы все могли иметь лицензии,

то цены выросли бы. Сейчас 2-3 человека в районе имеют лицензии, и они дик-

туют”) (ПМА 2: тетрадь 1). Здесь следует отметить еще один важный факт - это

отсутствие прозрачной информации для всех участников сбора. Данное обстоя-

тельство, а также то, что бизнес считается очень криминализированным, приво-

дит к формированию представлений, которые не всегда соответствуют действи-

тельности и дополнительно формируют современную мифологию отрасли.

Недропользователями несмотря на более 850 действующих лицензий явля-

ются порядка 175 организаций различных форм собственности (от ИП и общин

коренных малочисленных народов Севера до АО и ООО) на республику, поэ-

тому люди, занимающиеся этим без лицензии, продают свои находки им либо

перекупщикам, но уже по более низкой цене. Если посмотреть общероссий-

ские классификаторы видов экономической деятельности (ОКВЭДы) предпри-

ятий-лицензиатов, то можно заметить, что большинство из них имеют несколь-

ко сопутствующих направлений деятельности - это торговля, грузоперевозки,

традиционные промыслы (охота, разведение оленей). Доля лицензий, выдан-

ных общинам коренных малочисленных народов Севера, составляет 17,28%

(150 ед.) от числа всех лицензий (Реестр действующих лицензий б.г.).

Таблица 1

Распределение выданных лицензий и количества недропользователей

по муниципальным районам Республики Саха (Якутия)

Район

Количество действующих

лицензий из числа выданных

недропользователей

в 2016-2021 гг.

Абыйский

191

Аллаиховский

Анабарский

Булунский

Верхневилюйский

Верхнеколымский

Верхоянский

Жиганский

Момский

Нижнеколымский

Оленекский

Эвено-Бытантайский

Среднеколымский

Усть-Янский

328

Кобяйский

Итого

869

175

Васильева О.В.и др. Мамонтовая кость, общество и государство...

Следует отметить, что занимаются сбором мамонтовой кости как жители

сел, так и оленеводы-кочевники. Причем для части оленеводов района, кото-

рые много кочуют и хорошо ориентируются в тундре, возможность заработать

на бивне мамонта также является привлекательной, тогда как сравнительно не-

большое количество оленей в собственности у оленеводческой семьи - в сред-

нем 20-70 шт. (в Якутии большая часть оленей находится в собственности му-

ниципальных предприятий) - сводит к минимуму коммерческое использование

этого ресурса (Кадук 2017).

В целом ход работ по добыче мамонтового бивня происходит достаточно

организованно, т.к. он требует серьезной подготовки и финансовых вложений.

Еще зимой подготавливается техника, а весной до того, как начинается ледоход,

происходит транспортировка инвентаря и топлива на намеченное место поисков:

“Все это отвозят и ставят на высокое место примерно до паводка и привязывают

к дереву” (ПМА 2: тетрадь 1). По рассказам информантов, подобные экспедиции

требуют больших вложений, которые не всегда окупаются: “Там немалые деньги

нужно вложить, чтобы заниматься этим” (ПМА 2: тетрадь 1). Также некоторые

нанимают рабочую силу: “У кого есть деньги, нанимают отсюда [имеется в виду

из Якутска] парней и за фиксированную плату берут с собой” (ПМА 2: тетрадь 2).

Но в целом данным бизнесом занимается преимущественно местное население,

никаким образом не оформляя трудовые отношения: “Приезжих нет, местные

этим занимаются” (ПМА 2: тетрадь 2), “Нужно заранее договариваться. Там все

поделено. Тебе нужно знать, в каких местах ходить. Нельзя выйти из дома и на-

чать искать” (ПМА 2: тетрадь 2), “Обязательно нужен знакомый человек на мест-

ности, который знает местность. Как вариант у нас в район приезжают люди,

конечно, из других районов, но все равно под процент” (ПМА 2: тетрадь 1). Один

из наших информантов, будучи неместным изначально, прожил в районе 9 лет,

прежде чем его пригласили на сезонную работу по сбору бивня. Таким образом,

перед работами человек должен обрасти некими социальными связями.

Трудовые отношения в бригадах сборщиков бивня, как правило, не регла-

ментированы. Основой для установления таких трудовых отношений служит

весь социальный опыт организации бизнеса в северных поселках, который, как

показывают научные исследования, вообще во многом строится на неформаль-

ных персонализированных отношениях, где важную роль играет родственная

взаимопомощь (Ventsel 2005).

Судя по всему, как мы отмечали выше, существуют также некоторые слож-

ные неформальные отношения раздела нелицензированных костеностных зе-

мель между собой: “Подпольное, конечно, есть, кто-то кому-то что-то должен.

Например, есть земля, допустим, Якутск, есть Марха, есть Жатай³. Те, кто

нашли в Мархе, там же тоже люди ищут, они кому-то должны с найденного, а

те, кто в Жатае нашли, другому кому-то должны. Это места, которые кому-то

принадлежат. Неписанный закон, в общем” (ПМА 2: тетрадь 2).

Для организации экспедиции формируются бригады: это могут быть ма-

ленькие группы от 2 до 6 человек, а могут быть большие, в которых может

быть задействовано 20-30 человек. Сами работы производятся в относительно

теплое время года с мая по октябрь, но длительность экспедиции всегда зависит

от результативности: “Можно на четыре месяца, можно на один - как повезет.

Иногда можно и за месяц много найти и три месяца ничего не делать. Некото-

рые за месяц все находят и сразу уезжают”, “Как только лед тронулся, с этого

времени начинают и почти до ноября. Когда моют водой и она начинает превра-

щаться в лед, тогда и прекращают”. Во время поисков обычной практикой явля-

ется использование гидропомповых устройств, которыми размывают землю у

берегов рек и делают процесс легче для поисковых бригад, но при этом сильно

Этнографическое обозрение № 4, 2022

разрушают ландшафт, загрязняют водоемы и провоцируют локальное таяние

мерзлоты, в которой так хорошо сохраняются останки мамонтов. Стоит отме-

тить, что использование техники позволяет не только найти бивни, но и обна-

ружить их в лучшем состоянии, что сильно сказывается на стоимости при про-

даже. Вымытые из почвы с помощью технических устройств, они сохраняют

первозданный вид, в отличие от тех, которые обнажились в ходе естественных

процессов оттайки и соответственно в большей мере подверглись воздействию

кислорода, резким температурно-влажностным колебаниям и атаке микробов.

Таким образом, в организации данной деятельности законное и незаконное

оказывается переплетено между собой и становится возможным к реализации

на основе структуры существующих социальных сетей.

Таблица 2

Количество выданных лицензий по годам

Годы

Количество выданных лицензий

2016

429

2017

2018

2019

123

2020

2021

Как говорят местные, причины участия населения в данном бизнесе кроют-

ся в отсутствии другой работы. В свою очередь сбор бивня дает хоть и неста-

бильную, но возможность заработать, причем большие деньги. “В летнее время

в деревне живого человека нету, все в лесу. Они зарабатывают, жены и дети

понимают. Там на Севере летом делать нечего, ну рыбачить можно, сенокос, не-

много сельское хозяйство, поэтому все добывают” (ПМА 2: тетрадь 1), “Ну, ле-

том людей с машинами нет, все уезжают. У кого есть техника, занимаются этим.

Так только выживают” (ПМА 2: тетрадь 2), “Если летом ничем не заниматься,

то все будут пьянствовать. А тут едут в лес, работают, зарабатывают, а больше

нечего делать. Нет постоянной работы, там работы мало” (ПМА 2: тетрадь 1),

“Там зарплаты как у нас здесь, а цены, например, килограмм яблок 500-600 ру-

блей стоит, хлеб 100 рублей, там выживание”, “Они получают с этого деньги, и,

например, приезжая сюда [в Якутск], покупают дом” (ПМА 2: тетрадь 2).

По сведениям информантов, в былые годы после сезона можно было спо-

койно приобрести квартиру в Якутске. В настоящее время несколько снизился

спрос на данный материал и упали цены, вслед за этим снизилось и количе-

ство запрашиваемых лицензий (см. Табл. 2; Реестр действующих лицензий б.г.).

У разных людей различные представления о том, почему упала цена: по мне-

нию одного информанта, снижение цены на килограмм бивня в последние

годы связано с перенасыщенностью рынка, также цена может варьироваться

в зависимости от сезона, когда в начале лета фиксируется максимальная цена,

которая в дальнейшем идет на убыль. Часть из информантов увязывает сниже-

ние стоимости с кризисом глобальной экономики и пандемией коронавирус-

ной инфекции.

Васильева О.В.и др. Мамонтовая кость, общество и государство...

Косторезный промысел и дискурс этнизации

В данной статье хотелось бы также раскрыть еще одну сюжетную линию,

связанную с добычей мамонтового бивня, а именно развитие косторезного

промысла. Как мы указывали ранее, длительная история добычи мамонтового

бивня на cевере Якутии породила процесс формирования и развития в регионе

косторезного дела. Однако в настоящее время люди, занимающиеся данным ви-

дом декоративно-прикладного искусства, сталкиваются с трудностями, связан-

ными с сильно возросшей стоимостью материала. Большинство опрошенных

мастеров-косторезов не отмечают снижения цен на материал и в настоящее вре-

мя. “Очень сложно найти, тем более качественный, материал, да и дорого стоит

очень. Это если про бивни мамонта. Для своих работ я использую в основном

третий сорт бивня. Это сорт, который уже разошелся по нескольким трещинам,

отбираю самое лучшее,” - говорит косторезный мастер (ПМА 1: Пастушенок).

В основном мастера приобретают небольшие щепы бивней мамонта для изго-

товления небольших изделий. Стоит отметить, что щепа бивня - это четвертый

сорт материала, который наиболее доступен на местном рынке. Щепу можно

приобрести практически в любом ювелирном или сувенирном магазине, и сто-

ят эти щепы в разы меньше, чем цельные куски бивня (ПМА 1). Опрошенные

мастера также отмечают, что основной объем добычи мамонтового бивня при-

ходится на экспорт, а на территории республики остается небольшая часть ма-

териала, зачастую низкого качества.

По мнению мастеров, этот вопрос нуждается в урегулировании на респу-

бликанском уровне, а также необходимо решение вопроса о регулировании цен

мамонтового бивня на рынке: “Насколько известно, основной объем добычи

бивня уезжает в Китай, а в нашей республике практически ничего не остает-

ся. Хотелось бы, чтобы этот вопрос регулировался на уровне республиканской

власти, и они способствовали тому, чтобы лучшие экземпляры частично оста-

вались внутри республики” (ПМА 1: Малардырова).

Мастерами отмечается, что без поддержки государства резьба по мамонто-

вой кости может почти полностью исчезнуть. Известный косторез Г.Н. Родио-

нов сообщает, что “многие мастера из-за недоступности материала вынуждены

переходить на другие материалы, такие как пластик, бронза, гипс и так далее.

А также параллельно занимаются другими видами искусств” (ПМА 1: Роди-

онов). По его мнению, необходимо создание фондов для оказания поддержки

учебным заведениям и небольшим мастерским, нуждающимся в финансовой

помощи (для закупки материалов, а также приобретения нового оборудования)

(ПМА 1). Учебные заведения, в которых ведется подготовка будущих косто-

резных мастеров, не могут обеспечить обучающихся материалом даже для вы-

пускных работ. Руководство Якутского художественного училища отмечает, что

студентам, обучающимся косторезному мастерству, не хватает материала для

обучения, так как средств на это не предусмотрено, в таком же положении ока-

зались студенты АГИКИ (Арктического государственного института культуры

и искусства). Преподаватели и студенты в большей степени в работе использу-

ют рога лося, оленя, барана, а также животную кость. Некоторые выпускники

для своих дипломных работ используют бивень мамонта, купленный на соб-

ственные средства (ПМА 1).

Еще одной проблемой, с которой сталкиваются местные мастера, является

сбыт изделий из бивня. Трудность заключается в том, что мастерам легче рабо-

тать с отечественными покупателями, нежели с зарубежными. Это объясняется

тем, что существует ряд ограничений для вывоза из России и ввоза в различные

страны изделий из бивня мамонта и других материалов. Для облегчения торго-

Этнографическое обозрение № 4, 2022

вых отношений созданы структуры, такие как Центр поддержки экспорта Респу-

блики Саха (Якутия), однако их деятельность ограничивается в основном кон-

сультациями. Услугами данного центра пользуются ООО “Mammoth Workshop

and Gallery”, ООО “Якутский экспортный завод”, ООО “Туску”, ИП Никифоров

Гаврил Иванович (Каталог экспортно-ориентированных компаний 2020). Один

из представителей предприятия, сотрудничавший с данным центром, поясняет:

“Мне сказали самому найти иностранные рынки, составить список и сроки вы-

ставок, затем передать им. И затем они рассмотрят это направление и свяжутся

со мной, но так и не связались” (ПМА 1).

Здесь следует также отметить, что в развитии косторезного промысла в

Якутии в широкой исторической ретроспективе наблюдается определенная

темпоральная структура, связанная с динамикой спроса на мамонтовую кость

на глобальном рынке. В настоящий период спрос на кость на мировых рынках

находится на высоком уровне, что снижает возможности для развития этниче-

ской косторезной школы, и мы наблюдаем ее упадок. Интересно, что данное

сворачивание области косторезного искусства, представляющего в Якутии в

основном этническую якутскую культуру, происходит на фоне процесса при-

писывания сбора мамонтового бивня традиционной культуре и хозяйственной

деятельности коренных малочисленных народов Севера, в то время как косто-

резная традиция народа саха в дискурсивных практиках оказывается представ-

лена недостаточно.

Далее рассмотрим усилившийся в последнее десятилетие дискурс, касаю-

щийся того, что сбор мамонтового бивня является прерогативой коренных ма-

лочисленных народов Севера и относится к традиционному природопользова-

нию. В России, кажется, это один из редких случаев, когда удалось отразить

этот дискурс даже в нормативно-правовой сфере, и связано это как раз с от-

сутствием какого-то конкретного статуса у данного вида ископаемого ресурса.

В других регионах России были прецеденты, к которым можно отнести добычу

нефрита в Бурятии и Иркутской области, когда коренные малочисленные наро-

ды (эвенки) использовали этот дискурс для защиты и отстаивания собственных

интересов (Сафонова, Шанта 2013: 117-118; Балзер 2014: 20). Однако в отли-

чие от мамонтового бивня нефрит имеет статус полезного ископаемого, поэто-

му эвенки не смогли доказать своего права на добычу нефрита в рамках тра-

диционного природопользования. Согласно Распоряжению Правительства РФ

от 0805.2009 № 631-р “Об утверждении перечня мест традиционного прожи-

вания и традиционной хозяйственной деятельности коренных малочисленных

народов Российской Федерации и перечня видов традиционной хозяйственной

деятельности коренных малочисленных народов Российской Федерации” (с из-

менениями на 29 декабря 2017 г.), к видам традиционного природопользования

относят добычу и переработку лишь общераспространенных полезных иско-

паемых (песок, суглинок, мел, торф и т. д.) для собственных нужд (Распоряже-

ние Правительства РФ 2009). В свою очередь с костью из-за ее категориальной

неопределенности можно наблюдать несколько иную ситуацию. Эксплуатация

политики идентичности при этом, как нам кажется, направлена на то, чтобы с

помощью региональных органов власти локализовать возможность прихода на

данный рынок новых игроков, а также обеспечить приоритетное участие мест-

ного населения в мамонтовом промысле.

На усиление данного дискурса влияют нормативно-правовые акты и обсуж-

дения, инициируемые государством, тематика которых касается регулирования

деятельности в данной области в рамках закона. Такие обсуждения потенци-

ально могли бы повлиять на возможность участия местного населения в сборе

кости. В качестве примера можно привести ситуацию, произошедшую в 2017 г.,

Васильева О.В.и др. Мамонтовая кость, общество и государство...

Рис. 1. Один из лозунгов сборщиков мамонтового бивня,

вышедших на митинг в 2018 г. (Фото Слепцовой А.А., 2018)

когда руководитель управления Министерства культуры РФ по ДФО Александр

Мартынов наделил бивень мамонта статусом культурной ценности, которую

нельзя повреждать. Вышеуказанное событие вызвало негодование сборщиков

бивней и косторезов, а также страх, что в скором времени могут объявиться

крупные игроки федерального уровня, которые монополизируют рынок и вы-

теснят местных. В связи с чем в Якутске даже прошло несколько митингов

сборщиков мамонтовой кости.

По всей видимости, внесение в нормативные и концептуальные документы

строк о том, что “эти ресурсы (мамонтовая кость) в течение 300 лет являются

объектом традиционного природопользования коренных малочисленных наро-

дов Севера Якутии, которые в процессе исторической хозяйственной деятель-

ности собирали бивни для поставки их купцам и промышленникам”, являет-

ся попыткой этнизировать данную деятельность и придать ей особый статус

традиционного природопользования. Стоит отметить, что исторически в сборе

мамонтового бивня с того же периода, который указан в концепции (Концепция

развития сбора... 2018), широко участвовали и русские, и якуты (Башарин 2003:

81-83). Исторически территории сбора бивня были зоной межкультурного вза-

имодействия русских, якутов, эвенов, юкагиров, чукчей.

Вышеуказанные явления провоцируют процессы укрепления этнической

идентичности. Ведь именно групповые права делают более жесткими межгруп-

повые границы, заставляя людей со множественной идентичностью сделать

выбор в пользу одной из идентичностей при взаимодействии с государством.

Интересно соотнести эти выводы с результатами исследований К.Б. Клокова

и С.А. Хрущева. Исследователи указывают на то, что в Республике Саха (Яку-

тия), согласно материалам переписей населения, проведенных в постсоветский

100

Этнографическое обозрение № 4, 2022

период, отмечается скорее мобилизационный (вызванный изменениями этни-

ческой самоидентификации) прирост населения КМНС, нежели естественный

(Klokov, Khrushev 2010). В межпереписной период 2002-2010 гг. продолжается

тенденция прироста КМНС на территории Якутии.

Можно предположить, что таким образом проявила себя смена идентич-

ности под влиянием нового законодательства. Следовательно, самоидентифи-

кация местных жителей в условиях высокого уровня этнического смешения и

метисации, характерного для данной территории, отчасти инструментальна и

выбор этнической принадлежности производится в том числе с целью получе-

ния преимуществ в рамках административной системы.

Моральное оправдание неформальных практик и роль государства

Другой важный вопрос, который возникает в связи с приходом рыночных от-

ношений на Север, где экосистемы очень хрупкие, это вопросы экологии. Поиск

же ископаемой мамонтовой кости часто осуществляется путем промывания бе-

реговых участков морей и рек мощными мотопомпами. Интересна при этом по-

зиция жителей Севера об экологическом вреде, который наносится природе при

поиске. Вопросы, связанные с природой и экологией, воспринимаются достаточ-

но ревностно по отношению к приезжим: “Если другие будут приезжать, будет

плохо, наверное. Землю испортят, протопчут” (ПМА 2: тетрадь 3), - или крупным

производственным предприятиям: «Если сравнить с “Алмазами Анабара”, то это

капля в море», - тогда как личное во всех смыслах “использование” земли под-

разумевается как что-то безобидное и естественное (ПМА 2: тетрадь 2).

Следует отметить, что убежденность сборщиков мамонтовой кости в сво-

ем моральном праве на данный вид ресурсов, как в своей работе указывал

К.Б. Клоков, исходит из мнения об особом моральном праве локального сооб-

щества на ресурсы той территории, где оно существует (Клоков 2020). Инфор-

манты в ходе нашей полевой практики подтверждали эти слова. Они считают

сбор мамонтового бивня одним из условий выживания на Севере или даже

порой компенсацией за тяжелые и экстремальные условия жизни. В пример

можно привести также растиражированную в СМИ фразу председателя уже пре-

кратившей свое существование Якутской ассоциации сборщиков мамонтовой фа-

уны Константина Охлопкова: “Сбор бивней - это то, что поддерживает сейчас

население в северных улусах. Хлеб стоит 100 рублей, картошка - под 300 рублей.

Сейчас в этой сфере занято около десяти тысяч якутян. Как выживать, не

занимаясь сбором бивней? Мы не знаем” (Regnum 2018). Природопользова-

ние в обход законодательства расценивается как моральное право местного

населения, связанное с уходом государства и сменой политики в отношении

Севера. В этом контексте экономическое действие, нацеленное на обеспечение

жизнедеятельности человека, оказывается социально укорененным действием,

которое встроено в социальные отношения.

Все это формирует непростые отношения к государству. С одной стороны,

в соответствии с работами в области моральной экономики, жители Арктики

адресуют государству требования, касающиеся обеспечения выживания и ста-

бильности. Деконструкция социальной инфраструктуры и падение уровня жиз-

ни расценивается как нарушение государством принципов моральной эконо-

мики выживания, что интерпретируется как отсутствие у государства права на

требование соблюдать те правила, которые установлены в сфере добычи мамон-

товой кости, если они не соответствуют интересам населения. В то же время

в настоящем восприятии людей государственная власть выступает в качестве

потенциальной силы, способной лишить их возможности получения дохода:

Васильева О.В.и др. Мамонтовая кость, общество и государство...

101

“В этой сфере крутятся большие деньги. Власти чувствуют это и хотят себе отту-

да тоже взять, налог и туда-сюда. Хотят все запретить. С людьми по-любому не

поделятся” (ПМА 2: тетрадь 1). Отдельно выделяются комментарии о новых пра-

вилах, с которыми уже сейчас нужно считаться. В частности, это Постановление

Правительства Российской Федерации от 14.09.2020 № 1425 “Об утверждении

Правил проведения экспертизы культурных ценностей…”, по которому отныне

все культурные ценности для вывоза за границу должны проходить экспертизу

(Постановление Правительства РФ 2020). К ним причислили и бивни мамонта:

“Государство начало бюрократизировать - дополнительные взимания за ветери-

нарную справку, за лицензию по добыче, за экспорт, за оценку культурной цен-

ности и так далее, плюс появились какие-то посредники, и есть коррупционная

составляющая” (ПМА 3: опрос).

Интересен момент, связанный с “традиционностью”, которая приписывает-

ся данному виду деятельности. Несмотря на то, что жители северных поселков,

не относящиеся к КМНС, часто возмущаются, что аборигены имеют больше

прав на рыбалку и охоту, в отношении сферы сбора мамонтовой кости стратегия

“коренной - не коренной” становится для жителей Севера попыткой ограничить

перспективы ухода этих ресурсов в чужие руки, и в ход идут и дискурсивные

практики. На них опираются динамические социальные стратегии, которые соз-

дают свои собственные режимы порядка и стабильности в юридической неопре-

деленности, наблюдающейся в сфере сбора и последующей реализации остатков

мамонтовой фауны. Эти стратегии задействуют укоренившуюся в общественном

сознании традицию этнографии Сибири, которая построена на антиномии госу-

дарства и коренных малочисленных народов Севера и связана с дискурсивным

утверждением, что коренные народы находятся вне временных и пространствен-

ных рамок (пределов) государства - с начала XIX в. обитатели северных окраин

представляли собой наиболее последовательно сохраняемых антиподов совре-

менного значения российскости (Ссорин-Чайков 2012а). Таким образом, этно-

графическое знание, которое не было знанием об экономике и рынке в прямом

смысле слова, оказывается тесно связанным с “экономическим множеством сооб-

щающихся сосудов” (Ссорин-Чайков 2012б: 70) в настоящее время.

На наш взгляд этнизация деятельности по сбору мамонтовой кости, наблю-

дающаяся в дискурсивных практиках сборщиков кости и отражающаяся в нор-

мативно-правовых документах регионального уровня, в силу акцентирования

внимания на значении мамонтовой кости для культуры коренных малочисленных

народов Севера, недостаточно объективно отражает историю использования ре-

сурсов мамонтовой кости, а именно развития косторезного искусства - недоста-

точно представлена оказывается косторезная традиция народа саха, хотя в Яку-

тии она широко распространена и имеет длительную историю.

* * *

Подытоживая вышесказанное, следует отметить, что в настоящий момент

индустрия мамонтового бивня является неотъемлемой частью жизни якутского

Севера и напрямую оказывает влияние на жизнеобеспечение северных посел-

ков, несмотря на то, что занятость носит сезонный характер. Эта сфера деятель-

ности оказывается вплетена в социальную жизнь северян, как на уровне сетей,

так и действия принципов моральной экономики. Следует согласиться с выво-

дами Т. Хольцленера, согласно которым социальные связи являются центром

теневой экономики (Holzlehner 2006). В рассмотренной нами ситуации с мамон-

товым бивнем это подтверждается необходимостью иметь связи для включения

в промысел.

102

Этнографическое обозрение № 4, 2022

Очевидно, что данная ситуация сложилась вследствие многих социально-

экономических проблем региона, здесь мы солидарны с мнением В.Н. Давыдова

(Давыдов 2019) и К.Б. Клокова (Клоков 2020). Высокий спрос на мамонтовый

бивень на мировом рынке оказывает влияние не только на формирование нефор-

мальных практик природопользования в условиях юридической неопределенно-

сти, но и на развитие косторезного промысла. Высокая стоимость оказывается

неподъемной для косторезов. В свою очередь, государство в сфере поддержки

местных косторезных мастерских проявляет себя слабо, а отсутствие четких ме-

ханизмов действия лицензиатов при реализации преимущественного права госу-

дарства на скупку мамонтовой кости сказывается в широком плане как на культу-

ре, так и на науке. Кроме того, следует отметить, что процессы коммодификации

мамонтовой кости пронизаны различными ментальными конструкциями, а также

в определенной мере мифологизированы, и представления эти полнятся за счет

пространства слухов, в условиях отсутствия четких определений и правил. Сле-

дует отметить, что вопросы формирования этих ментальных представлений оста-

ются открытыми, но важными для дальнейших исследований.

Дискурс этнизации данной деятельности используется для защиты от втор-

жения государства и других игроков: на вход в деятельность по сбору мамон-

товой кости действуют негласные ограничения, хотя в настоящее время сбором

занимаются не только этнические сообщества из перечня коренных малочис-

ленных народов Севера, но и жители северных поселков, относящиеся к дру-

гим этническим группам. Таким образом, на примере кости мы наблюдаем

использование политики идентичности для отстаивания интересов локальных

сообществ Арктики. Можно предположить, что попытка использовать полити-

ку идентичности направлена на расширение “свободных пространств” (опре-

деление, предложенное В.Н. Давыдовым [Давыдов 2019: 79]) за счет утвер-

дившейся этнографической традиции, построенной на антиномии коренных

малочисленных народов Севера и государства. Здесь мы согласны с мнением

Н. Ссорина-Чайкова, что этнографическое знание, которое не было знанием об

экономике и рынке в прямом смысле слова, оказывается тесно связанным с эко-

номикой в настоящее время. В то же время использование дискурса этнизации

приводит к укреплению инструментальных стратегий этнической идентифи-

кации, и органы статистического учета фиксируют прирост населения КМНС.

В целом следует отметить, что все это ставит научное сообщество перед до-

статочно сложным вопросом в сфере соотношения прав и интересов коренных

малочисленных народов Севера, где проходит грань между защитой интересов

локальных сообществ и попытками своего рода спекуляции на этой теме.

В заключение следует отметить, что рассмотрение сферы мамонтовой кости

демонстрирует нам сетевые отношения внутри серии фактов и роль различных

ситуаций, связанных с категоризацией и выстраиванием иерархий в формиро-

вании социальной реальности. Здесь в процессе коммодификации мамонтовой

кости проблемы категоризации природных ресурсов переплетаются с обще-

ственными представлениями о проблемах идентификации, построенными на

традициях этнографии и методиках статистического учета, которые также, не-

сомненно, являются инструментами государственного надзора и осмысления

государством собственного пространства.

Примечания

¹ Информация получена из письма Председателя Государственного коми-

тета Республики Саха (Якутия) по занятости населения от 31.08.2021 № 21/

ГКЗН-04/3999 (сост. Шарапов В.Л.), присланного по запросу авторов Государ-

ственным комитетом Республики Саха (Якутия) по занятости населения.

Васильева О.В.и др. Мамонтовая кость, общество и государство...

103

² Информация получена из электронного издания “Бедность: электронный

статистический сборник”. Якутск, 2021, присланного по запросу авторов Тер-

риториальным органом Федеральной службы государственной статистики по

Республике Саха (Якутия).

³ Информант использовал условные названия, демонстрирующие, что есть

разделение на территории.

Источники и материалы

Валлерстайн б.г. - Валлерстайн И. Миро-системный анализ // Архив филосо-

фии истории. Проф. Н.С. Розов, личный сайт. https://nsu.ru/filf/rpha/papers/

geoecon/waller.htm (дата обращения: 25.01.2022)

Доклад “Природные ресурсы: эффективность и контроль” 2017 - Доклад

“Природные ресурсы: эффективность и контроль” // Комитет Государ-

ственной Думы по природным ресурсам, собственности и земельным

отношениям.

2017.

http://www.komitet3-1.km.duma.gov.ru/upload/site49/

document_news/000/264/228/doklad.pdf (дата обращения: 29.09.2021)

Закон Республики Саха (Якутия) 2005 - Закон Республики Саха (Якутия) от

16.06.2005 250-З № 507-III “О регулировании пользования и распоряжения

особым природным ресурсом - ископаемыми остатками мамонтовой фау-

ны” (с изменениями на 27 мая 2021 года) // СПС КонсультантПлюс. http://

www.consultant.ru/regbase/cgi/online.cgi?base=RLAW249&dst=100248&n=75

51&req=doc#gksd7pS04mfOb7r4 (дата обращения: 19.11.2021)

Закон РФ “О недрах” 1992 - Закон Российской Федерации от 21.02.1992 № 2395-1

“О недрах” // СПС КонсультантПлюс. http://www.consultant.ru/document/

cons_doc_LAW_343/ (дата обращения: 12.09.2021)

Закон РФ “О вывозе и ввозе...” 1993 - Закон Российской Федерации от 15.04.1993

№ 4804-1 “О вывозе и ввозе культурных ценностей” // Электронный фонд

правовой и нормативно-технической документации “Консорциум Кодекс”.

http://docs.cntd.ru/document/9005151 (дата обращения: 28.11.2019)

Каталог экспортно-ориентированных компаний 2020 - Каталог экспортно-ори-

ентированных компаний Республики Саха (Якутия). Якутск, 2020. https://

yakutiaexport.com/tinybrowser/files/reestr/2020/1/katalog-2020_compressed.

pdf (дата обращения: 27.09.2021)

Концепция развития добычи... 2011 - Концепция развития добычи, реализации

и переработки мамонтовой кости на территории Республики Саха (Яку-

тия) от 22.07.2011 № 484-РП // Электронный фонд правовой и норматив-

но-технической документации “Консорциум Кодекс”. https://docs.cntd.ru/

document/445033166/ (дата обращения: 22.08.2021)

Концепция развития сбора... 2018 - Концепция развития сбора, изучения, ис-

пользования, переработки и реализации палеонтологических материалов

мамонтовой фауны на территории Республики Саха (Якутия) от 13.08.2018

№ 649-РГ // Электронный фонд правовой и нормативно-технической доку-

ментации “Консорциум Кодекс”. https://docs.cntd.ru/document/550166534/

(дата обращения: 15.09.2021)

ПМА 1 - Полевые материалы автора Слепцовой А.А., экспедиция в Якутск.

Август-октябрь 2021 г. (информанты: Пастушенок Н.Г., Малардырова М.В.,

Родионов Г.Н., Илларионов А.)

ПМА 2 - Полевые материалы автора Федоровой А.Р., экспедиция в Якутск. Фев-

раль-сентябрь 2021 г. (тетради 1, 2, 3).

ПМА 3 - Полевые материалы автора Федоровой А.Р., экспедиция в Республику

Саха (Якутия). Февраль-март 2021 г. (опрос).

104

Этнографическое обозрение № 4, 2022

Постановление Правительства РФ 2020 - Постановление Правительства Рос-

сийской Федерации от 14.09.2020 № 1425 “Об утверждении Правил прове-

дения экспертизы культурных ценностей и направления экспертом эксперт-

ного заключения в Министерство культуры Российской Федерации, а также

критериев отнесения движимых предметов к культурным ценностям и от-

несения культурных ценностей к культурным ценностям, имеющим особое

историческое, художественное, научное или культурное значение” // СПС

КонсультантПлюс http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_362454/

(дата обращения: 18.11.2021)

Распоряжение Правительства РФ 2009 - Распоряжение Правительства РФ от

08.05.2009 № 631-р “Об утверждении перечня мест традиционного про-

живания и традиционной хозяйственной деятельности коренных малочис-

ленных народов Российской Федерации и перечня видов традиционной хо-

зяйственной деятельности коренных малочисленных народов Российской

Федерации” // СПС КосультантПлюс. http://www.consultant.ru/document/

cons_doc_LAW_87690/ (дата обращения: 01.11.2021)

Реестр действующих лицензий б.г. - Реестр действующих лицензий на сбор

палеонтологических коллекционных материалов с 2016 по 2021 гг. // Ми-

нистерство промышленности и геологии Республики Саха (Якутия). https://

minprom.sakha.gov.ru/nedropolzovanie/reestr-dejstvujuschij-litsenzij-na-sbor-

palentologicheskih-kollektsionnyh-materialov (дата обращения: 14.09.2021)

РФА ЯНЦ СО РАН 1 - Рукописный фонд Архива якутского научного центра

Сибирского отделения Российской академии наук. Ф. 5. Оп. 1. Д. 410.

РФА ЯНЦ СО РАН 2 - Рукописный фонд Архива якутского научного центра

Сибирского отделения Российской академии наук. Ф. 5. Оп. 3. Д. 430.

Указ Президента Республики Саха (Якутия) 2005 - Указ Президента Республики

Саха (Якутия) от 30.03.2005 № 2044 “Об особом статусе природных ресур-

сов - ископаемых остатков мамонтовой фауны и регулировании их оборота

на территории Республики Саха (Якутия)” // Электронный фонд правовой

и нормативно-технической документации “Консорциум Кодекс”. http://docs.

cntd.ru/document/802030236 (дата обращения: 28.11.2019).

Федеральный закон РФ 2017 - Федеральный закон Российской Федерации от

28.12.2017 № 435-ФЗ “О внесении изменений в отдельные законодательные

акты Российской Федерации в связи с совершенствованием государственно-

го управления в сферах вывоза и ввоза культурных ценностей и архивного

дела” // Электронный фонд правовой и нормативно-технической докумен-

тации “Консорциум Кодекс”. http://docs.cntd.ru/document/556175633 (дата

обращения: 28.11.2019).

Regnum 2018 - Сборщики бивней мамонта боятся монополизации отрасли

и готовы митинговать // ИА Regnum. 25.05.2018. https://regnum.ru/news/

society/2421162.html (дата обращения: 08.11.2021)

Научная литература

Балзер М.М. Коренные космополиты, экологическая защита и активизм в Си-

бири и на Дальнем Востоке // Сибирские исторические исследования. 2014.

№ 2. С. 15-38.

Барсукова С.Ю. Неформальная экономика: понятие, структура // Экономиче-

ская социология. 2003. Т. 4. № 4. С. 15-36.

Башарин Г.П. История аграрных отношений в Якутии / Отв. ред. д. ист. наук,

проф. В.Н. Иванов. Т. II. Аграрный кризис и аграрное движение в конце

XVIII - первой трети XIX в. М.: Арт-Флекс, 2003.

Васильева О.В.и др. Мамонтовая кость, общество и государство...

105

Белолюбская Г.С. Правовое регулирование сбора останков мамонтовой фауны в

Российской Федерации // Юридические исследования. 2019. № 12. С. 1-11.

Боескоров Г.Г., Кириллин Н.Д., Лазарев П.А., Тесцов В.В. Прогнозная оценка

ресурсов мамонтового бивня на севере Якутии // Проблемы региональной

экологии. 2008. № 2. С. 106-109.

Васильева О.В., Кузьмина А.А., Федорова А.Р. Воображение Севера в контек-

сте освоения природной среды: мамонт в мифологических представлениях

якутов // Научный диалог. 2021. № 1. С. 194-210.

Григорьев С.А. Добыча останков мамонтовой фауны и локальные сообщества

арктических территорий Якутии в конце ХХ в. // Вестник археологии, ан-

тропологии и этнографии. 2021. № 3 (54). С. 239-246.

Давыдов В.Н. Неформальное природопользование на Северном Байкале: добы-

ча биоресурсов в свободных пространствах // Этнографическое обозрение.

2019. № 4. С. 76-88.

Журавская Т.Н. Моральная экономика “хищников”: случай дальневосточных

поселений // Terra Economicus. 2013. Т. 11. № 4. С. 44-53.

Кадук Е.В. Рыночный обмен и практики дележа в Анабарском районе Респу-

блики Саха (Якутия) // Этнографическое обозрение. 2017. № 6. С. 111-127.

Копытофф И. Культурная биография вещей: товаризация как процесс // Соци-

ология вещей / Под ред. В. Вахштайна. М.: Издательский дом “Территория

будущего”, 2006. С. 134-167.

Клоков К.Б. Между государством и рынком: неформальные практики природо-

пользования в сибирских селах // Этнография. 2020. № 1 (7). С. 144-167.

Милославский В.Г. Интеллектуальная экономика в условиях отдаленных посе-

лений Арктики: потенциал, проблемы, решения // Молодой ученый. 2020.

№ 25 (315). С. 194-199.

Нуреева Р.М. (отв. ред.) “Великая трансформация” Карла Поланьи: прошлое,

настоящее, будущее. М.: ГУ-ВШЭ, 2006.

Прокопьева А.Н., Слепцова А.А. Изделия из бивня мамонта в Якутии XVIII века

(по материалам погребальных памятников) // Проблемы социально-эконо-

мического развития Сибири. 2020. № 3 (41). С. 110-115.

Сафонова Т., Шанта И. Встречи на эвенкийской земле: кибернетическая ан-

тропология Байкальского региона. СПб.: Алетейя, 2013.

Сафронов Ф.Г. Русские промыслы и торги на Северо-Востоке Азии в XVII -

середине XIX в. М.: Наука, 1980.

Скотт Дж. Искусство быть неподвластным. Анархическая история высокого-

рий Юго-Восточной Азии. М.: Новое издательство, 2017.

Смирнов А.И. Ископаемая мамонтовая кость. СПб.: Изд. НИИ Океангеология,

2003.

Смирнов А.Н., Кириллин Н.Д., Иванова Ю.В., Журилова М.А. Забытое полезное

ископаемое российской Арктики - мамонтовая кость // Арктика: экология и

экономика. 2016. № 1 (21). С. 66-75.

Ссорин-Чайков Н.В. Гоббс в Сибири: социальная жизнь государства (из книги

“Социальная жизнь государства в северной Сибири”) // Социология власти.

2012a. № 4-5. С. 155-187.

Ссорин-Чайков Н.В. Медвежья шкура и макароны: о социальной жизни вещей в

сибирском совхозе и перформативности различий дара и товара // Экономи-

ческая социология. 2012б. Т. 13. № 2. С. 59-81.

Фуко М. Надзирать и наказывать. Рождение тюрьмы / Пер. с франц. В. Наумова

под ред. И. Борисовой. M.: Ad Marginem, 1999.

Фукуяма Ф. Сильное государство: Управление и мировои порядок в XXI веке.

М.: ACT МОСКВА: ХРАНИТЕЛЬ, 2006.

106

Этнографическое обозрение № 4, 2022

Шанин Т. Эксполярные структуры и неформальная экономика современной

России // Неформальная экономика: Россия и мир / Под ред. Т. Шанина. М.:

Логос, 1999. С. 11-32.

Holzlehner T. Shadow Networks: Border Economies, Informal Markets and Organized

Crime in the Russian Far East. PhD diss., University of Alaska, Fairbanks, 2006.

Klokov K.B., Khrushchev S.A. Demographic Dynamics of the Indigenous Small-

Numbered Peoples of the Russian North, 1897-2002 // Sibirica. 2010. Vol. 9.

No 3. P. 41-65. http://doi.org/10.3167/sib.2010.090303

Ventsel A. Reindeer, Rodina and Reciprocity: Kinship and Property Relations in

a Siberian Village. Berlin: LIT Verlag, 2005.

R e s e a r c h A r t i c l e

Vasileva, O.V., A.R. Fedorova, and A.A. Sleptsova. Mammoth Tusk, Society,

and the State: Informal Practices of Natural Resource Use in the North-East of

Russia and Their Social and Economic Impact [Mamontovaia kost’, obshchestvo

i gosudarstvo: neformal’nye praktiki prirodopol’zovaniia na Severo-Vostoke

Rossii i ikh sotsial’no-ekonomicheskii effekt]. Etnograficheskoe obozrenie, 2022,

no. 4, pp. 86-108. https://doi.org/10.31857/S0869541522040054 EDN: XLMXM

Anthropology RAS

Olga Vasileva | http://orcid.org/0000-0001-9992-4163 | ovasileva.igi@mail.ru |

Institute for Humanities Research and Indigenous Studies of the North of the Siberian

Branch of the Russian Academy of Sciences (Yakutsk) (Petrovsky St. 1, Yakutsk,

677027, Russia)

Aitalina Fedorova | http://orcid.org//0000-0002-6487-3914 | aytap@mail.ru | Institute

for Humanities Research and Indigenous Studies of the North of the Siberian Branch of

the Russian Academy of Sciences (Yakutsk) (Petrovsky St. 1, Yakutsk, 677027, Russia)

Aitalina Sleptsova | http://orcid.org/0000-0002-8774-2570 | aytalina92s@gmail.com |

Institute for Humanities Research and Indigenous Studies of the North of the Siberian

Branch of the Russian Academy of Sciences (Yakutsk) (Petrovsky St. 1, Yakutsk,

677027, Russia)

Keywords

Arctic, Yakutia, mammoth, tusk mining, anthropology of state, informal practices,

natural resource use, mammoth tusk carving

Abstract

The article discusses the issue of mammoth tusk mining which has been practiced in

Yakutia for quite some time. Currently the commercial tusk mining is still not fully

regulated by law, and this has been instrumental in sustaining the shadow or informal

economy. This study draws on field research conducted in 2013-2021 and examines the

social conditions in Yakutia that have been conducive to informal practices as well as

the ways in which rural dwellers themselves think about these practices. We argue that it

is the chain of post-Soviet transformations that has brought about proper conditions and

social connections for the rise of the informal economy where a part of the population

is constantly involved in collecting tusks. The miners exploit the politics of identity to

successfully keep distance from the state regulation, which may be ethnographically

explained in terms of the antinomy of the state and the indigenous culture of the north.

Васильева О.В.и др. Мамонтовая кость, общество и государство...

107

References

Balzer, M.M. 2014. Korennye kosmopolity, ekologicheskaia zashchita i aktivizm v

Sibiri i na Dal’nem Vostoke [Indigenous Cosmopolitans, Ecological Defense,

and Activism in Russia’s Siberia and the Far East]. Sibirskie istoricheskie

issledovaniia 2: 15-38.

Barsukova, S.Y. 2003. Neformal’naia ekonomika: poniatie, struktura [Informal

Economy: Concept, Structure]. Ekonomicheskaia sotsiologiia 4 (4): 15-36.

Basharin, G.P. 2003. Istoriia agrarnykh otnoshenii v Yakutii [History of Agrarian

Relations in Yakutia]. Vol. II, Agrarnyi krizis i agrarnoe dvizhenie v kontse XVIII -

pervoi treti XIX v. [Agrarian Crisis and Agrarian Movements from the Late 18^th

Century through 1930s], edited by V.N. Ivanov. Moscow: Art-Fleks.

Beloliuubskaia, G.S. 2019. Pravovoe regulirovanie sbora ostankov mamontovoi

fauny v Rossiiskoi Federatsii [Legal Regulation of Collecting Mammoth Remains

in the Russian Federation]. Yuridicheskie issledovaniia 12: 1-11.

Boeskorov, G.G., N.D. Kirillin, P.A. Lazarev, and V.V. Testsov. 2008. Prognoznaia

otsenka resursov mamontovogo bivnia na severe Yakutii [Forecasting Assessment

of the Mammoth Tusk Resources in the North of Yakutia]. Problemy regional’noj

ekologii 2: 106-109.

Davydov, V.N. 2019. Neformal’noe prirodopol’zovanie na Severnom Baikale:

dobycha bioresursov v svobodnykh prostranstvakh [Informal Land use in

Northern Baikal: Extraction of Bioresources in “Free Spaces”]. Etnograficheskoe

obozrenie 4: 76-88.

Foucault, M. 1999. Nadzirat’ i nakazyvat’. Rozhdenie tiur’my [Discipline and Punish:

The Birth of the Prison], edited by I. Borisova. Moscow: Ad Marginem.

Fukuyama, F. 2006. Sil’noe gosudarstvo: Upravlenie i mirovoĭ poriadok v XXI veke

[State-Building: Governance and World Order in the 21^st Century]. Moscow: AST

MOSKVA: KhRANITEL’.

Grigor’ev, S.A. 2021. Dobycha ostankov mamontovoi fauny i lokal’nye soobshchestva

arkticheskikh territorii Yakutii v kontse XIX v. [The Mining of Mammoth Remains

and Local Communities in the Arctic Zone of Yakutia in the Late 19^th Century].

Vestnik arkheologii, antropologii i etnografii 3 (54): 239-246.

Holzlehner, T. 2006. Shadow Networks: Border Economies, Informal Markets and

Organized Crime in the Russian Far East. PhD diss., University of Alaska,

Fairbanks.

Kaduk, E.V. 2017. Rynochnyi obmen i praktiki delezha v Anabarskom raione

Respubliki Sakha (Yakutiia) [Market Exchange and Share-Out Practices in the

Anabar District of the Sakha Republic (Yakutia)]. Etnograficheskoe obozrenie 6:

111-127.

Klokov, K.B. 2020. Mezhdu gosudarstvom i rynkom: neformal’nye praktiki

prirodopol’zovaniia v sibirskikh selakh [Between the State and the Market:

Informal Practices of Natural Resource Use in Siberian Villages]. Etnografiia 1 (7):

144-167.

Klokov, K.B., and S.A. Khrushchev. 2010. Demographic Dynamics of the Indigenous

Small-Numbered Peoples of the Russian North, 1897-2002. Sibirica 9 (3): 41-65.

http://doi.org/10.3167/sib.2010.090303

Kopytoff, I. 2006. Kul’turnaia biografiia veshchei: tovarizatsiia kak protsess. In

Sotsiologiia veshchei [The Cultural Biography of Things: Commodification as a

Process], edited by V. Vahshtain, 134-167. Moscow: Izdatel’skii dom “Territoriia

budushchego”.

Miloslavskii, V.G. 2020. Intellektual’naia ekonomika v usloviiakh otdalennykh

poselenii Arktiki: potentsial, problemy, resheniia [Intellectual Economy in the

Context of Remote Villages of the Arctic]. Molodoi uchenyi 25 (315): 194-199.

108

Этнографическое обозрение № 4, 2022

Nureeva, R.M., ed.

2006.

“Velikaia transformatsiia” Karla Polan’i: proshloe,

nastoiashchee, budushchee

[Karl Polanyi’s

“Great Transformation”: Past,

Present, and Future]. Moscow: GU-VShE.

Prokop’eva, A.N., and A.A. Sleptsova. 2020. Izdeliia iz bivnia mamonta v Yakutii

XVIII veka (po materialam pogrebal’nykh pamiatnikov) [Figures Carved

from Mammoth Tusks in the 18^th Century Yakutia]. Problemy sotsial’no-

ekonomicheskogo razvitiia Sibiri 3 (41): 110-115.

Safonova, T., and I. Shanta. 2013. Vstrechi na evenkiiskoi zemle: kiberneticheskaia

antropologiia Baikal’skogo regiona [Meetings in the Evenki Land: Cybernetic

Anthropology of the Baikal Region]. St. Petersburg: Aleteiia.

Safronov, F.G. 1980. Russkie promysly i torgi na Severo-Vostoke Azii v XVII - seredine

XIX v. [Russian Economic Activities and Trade in the North-East Asia in the 17^th-

Mid-19^th Century]. Moscow: Nauka.

Shanin, T. 1999. Ekspoliarnye struktury i neformal’naia ekonomika sovremennoi

Rossii [Expolary Structures and Informal Economy of the Present-Day Russia].

In Neformal’naia ekonomika: Rossiia i mir, edited by T. Shanin, 11-32. Moscow:

Logos.

Skott, D. 2017. Iskusstvo byt’ nepodvlastnym. Anarkhicheskaia istoriia vysokogorii

Yugo-Vostochnoi Azii. [The Art of Being Unbiased: An Anarchist History of

South-East Asian Highlands]. Moscow: Novoe izdatel’stvo.

Smirnov, A.I. 2003. Iskopaemaia mamontovaia kost’ [Fossil Mammoth Bone]. St.

Petersburg: Izdatel’stvo NII Okeangeologiia.

Smirnov, A.N., N.D. Kirillin, Y.V. Ivanova, and M.A. Zhurilova. 2016. Zabytoe

poleznoe iskopaemoe rossijskoi Arktiki - mamontovaia kost’ [A Forgotten

Natural Resource of the Russian Arctic - Mammoth Tusk]. Arktika: ekologiia i

ekonomika 1(21): 66-75.

Ssorin-Chajkov, N.V. 2012a. Gobbs v Sibiri: sotsial’naia zhizn’ gosudarstva (iz knigi

“Sotsial’naia zhizn’ gosudarstva v severnoi Sibiri”) [Hobbes in Siberia: Social

Life of the State]. Sotsiologiia vlasti 4-5: 155-187.

Ssorin-Chajkov, N.V. 2012b. Medvezh’ia shkura i makarony: o sotsial’noi zhizni

veshchei v sibirskom sovkhoze i performativnosti razlichii dara i tovara [Bear

Skins and Macaroni: The Social Life of Things at the Margins of a Siberian State

Collective]. Ekonomicheskaia sotsiologiia 13 (2): 59-81.

Vasil’eva, O.V., A.A. Kuz’mina, and A.R. Fedorova. 2021.Voobrazhenie Severa v

kontekste osvoeniia prirodnoi sredy: mamont v mifologicheskikh predstavleniiakh

yakutov [Imagination of the North in the Context of Conquering the Natural

Environment: Mammoth in Mythological Notions of the Yakut]. Nauchnyi dialog 1:

194-210.

Ventsel, A. 2005. Reindeer, Rodina and Reciprocity: Kinship and Property Relations

in a Siberian Village. Berlin: LIT Verlag.

Zhuravskaia, T.N.

2013. Moral’naia ekonomika

“khishchnikov”: sluchai

dal’nevostochnykh poselenii [Moral Economy of Illegal Miners: Evidence from

Russian Far East]. Terra Economicus 11 (4): 44-53.