ЮМОР И БИОПОЛИТИКА:

МЕМЫ РУНЕТА В РАЗГАР ПАНДЕМИИ

С.В. Соколовский, О.Н. Подлесных

Сергей Валерьевич Соколовский

http://orcid.org/0000-0002-0112-0739

sokolovskiserg@gmail.com | д. и. н., главный научный сотрудник | Институт этноло-

гии и антропологии РАН (Ленинский пр. 32а, Москва, 119991, Россия)

Ольга Николаевна Подлесных

http://orcid.org/0000-0001-5215-1140

olga_podlesnyh@mail.ru | научный сотрудник | Институт этнологии и антропологии

РАН (Ленинский пр. 32а, Москва, 119991, Россия)

Ключевые слова

цифровая антропология, меметика, теории чтения, концепции юмора, Рунет, пандемия

Аннотация

В статье рассматривается одна из форм реакции населения на административные меры

федеральных и региональных органов власти по борьбе с пандемией, наиболее ярко

проявившаяся в течение первого года ее развития, а именно - создание и распростра-

нение в Рунете с помощью социальных сетей и популярных мессенджеров множества

фото- и видеообразов, постеров, коллажей, анекдотов, фотожаб и стихотворных жанров,

высмеивающих как распространяемые слухи, так и санитарные меры и изменившуюся

в результате применения таких мер (локдаунов, самоизоляции, дистантного обучения и

удаленной работы) повседневность. Собранные материалы позволяют оценить роль иро-

нии и всего, что может вызывать смех, в преодолении депрессии и в борьбе со стрессом,

кратко рассмотреть существующие концепции юмора, а также уделить внимание методам

прочтения мемов как визуальных текстов с системами собственных значений и смыслов.

Информация о финансовой поддержке

Статья подготовлена в рамках плана НИР ИЭА им. Н.Н. Миклухо-Маклая РАН

аиболее ярким периодом в борьбе с пандемией COVID-19 в России стал

2020 г., в течение которого был реализован весь спектр возможных са-

нитарно-эпидемиологических мер - от введения штрафов за появление

в публичных местах без масок и перчаток до полного локдауна и санитарных

кордонов. Именно 2020 г., по мнению специалистов, отмечен как наиболее ак-

тивная фаза пандемии, перешедшая в менее активную благодаря разработке

вакцин и массовой вакцинации. Уместно ли рассматривать совокупность всех

Статья поступила 03.07.2022 | Окончательный вариант принят к публикации 23.09.2022

Ссылки для цитирования на кириллице / латинице (Chicago Manual of Style, Author-Date):

Соколовский С.В., Подлесных О.Н. Юмор и биополитика: мемы Рунета в разгар пандемии //

Этнографическое обозрение. 2022. № 6. С. 40-60. https://doi.org/10.31857/S0869541522060045

EDN: MREKVX

Sokolovskiy, S.V., and O.N. Podlesnykh. 2022. Yumor i biopolitika: memy Runeta v razgar pandemii

[Humour and Biopolitics: RuNet Memes during the Pandemic]. Etnograficheskoe obozrenie 6: 40-60.

https://doi.org/10.31857/S0869541522060045 EDN: MREKVX

Этнографическое обозрение | ISSN 0869-5415 | Индекс 70845 | https://eo.iea.ras.ru

Соколовский С.В., Подлесных О.Н. Юмор и биополитика: мемы Рунета...

принятых мер в терминах биополитики и биовласти и, если да, какие страте-

гии использовало население - объект этой биополитики? Авторы предлагаемой

статьи считают применение такой аналитической рамки вполне оправданным

для анализа реакции людей (ирония и юмор) на события первого года пандемии.

Поскольку все рассматриваемые далее административные меры регионально-

го и федерального уровней были направлены на охрану здоровья, а объектом

воздействия было население в его медико-биологическом аспекте, постольку

осуществляемая в этой сфере власть с достаточными основаниями может рас-

сматриваться именно как биовласть, а соответствующие меры регулирования -

как биополитика.

Биополитика и биовласть

Понятия “биополитика” и “биовласть” давно стали многозначными и по-

нимаются сегодня чрезвычайно широко. Впрочем, отсутствие строгих дефини-

ций особой проблемы не представляет: использование этих понятий не только

в политической философии, но и в исторических, политологических, социо-

логических и антропологических дисциплинах, приспосабливающих их для

решения собственных задач, объясняет такую многозначность. Объемы этих

понятий продолжают меняться, ибо по справедливому замечанию одного из

современных исследователей биополитики Тимоти Кэмпбелла, ни круг наи-

более влиятельных ученых (своеобразный ареопаг этой исследовательской об-

ласти), ни четкие представления о ее предмете и объекте до сих пор не сфор-

мировались и продолжают обсуждаться по обе стороны Атлантики и Тихого

океана (Campbell 2013: 2). Можно, однако, утверждать, что область разверты-

вания и функционирования биополитики и биовласти совпадает с областью, в

которой любые жизненные проявления взаимодействуют с социальными прин-

ципами и моральными нормами общества, с одной стороны, и политическими

стратегиями и правом - с другой. Предмет этой области знаний весьма широк,

а ее границы неопределенны, поскольку включают буквально все аспекты по-

литики, имеющие отношение к здоровью и жизни как каждого отдельного че-

ловека, так и населения в целом: демографическую политику со множеством

ее субъектов, включая государство и граждан (напр., регуляцию рождаемости

со стороны семьи); экологическую политику в части, влияющей на качество

жизни и здоровья (обеспечение санитарно-гигиенических норм качества воды,

воздуха и почвы); аграрную и торговую политики в случае их пересечения с

экологией и обеспечением населения продовольствием; экономическую поли-

тику (распределение и потребление продуктов, а также некоторых связанных

со здоровьем населения видов услуг - напр., медицинских - в региональном,

государственном и глобальном масштабах); наконец, научную и образователь-

ную политики в части развития биомедицинских знаний и их распространения

среди населения и т.д. Конституируясь на пересечении жизни и закона, сфера

действия биополитики и биовласти оказывается территорией, где противопо-

ложности природы и культуры, природы и общества утрачивают свои опреде-

ленность и значение.

Концепция биополитики и биовласти была предложена Мишелем Фуко в

курсе его лекций, прочитанном в Коллеж де Франс в 1978-1979 гг. (Foucault

2008), однако ее контуры были представлены несколькими годами ранее в книге

“Воля к власти” (Т. 1, “Истории сексуальности”); один из ее разделов был оза-

главлен “Право на смерть и власть над жизнью” (Foucault 1976: 175-211). Фуко

известен тщательным анализом рождения и распада дискурсивных формаций,

в числе которых важное место занял сюжет рождения биополитики - ее форми-

Этнографическое обозрение № 6, 2022

рование было обусловлено сменой власти суверена на режим власти-знания.

Согласно Фуко, этот тип дисциплинарной и диффузной (т.е. не имеющей едино-

го центра) власти стал все более широко применяться на рубеже XVII-XVIII вв.

Он отмечает, что с начала XVIII в. складывается система, которая “выражает

себя не через право, а через определенную технику власти, с помощью не за-

кона, а нормы, посредством не наказания, а контроля, и осуществляет себя на

таких уровнях и в таких формах, которые выходят за пределы государства и

его аппарата”¹ (Фуко 1996: 189). Принципом принуждения в этом типе власти

становится норма, отклонения от которой наказываются. Новый тип власти -

власть над жизнью - развивался в двух своих главных формах, образующих

два полюса, связанных между собой множеством опосредующих отношений:

властью над телом (ее Фуко называл анатомо-политикой) и властью над на-

селением, или био-политикой народонаселения (Фуко 1996: 243).

Истоки таких особенностей биовласти, как диффузность и отсутствие в

ее осуществлении организующего центра, можно обнаружить уже в концепци-

ях власти у Фридриха Ницше или гегемонии у Антонио Грамши, основанной

на власти убеждения, весьма близкой к фуколдианской власти дискурса. Сам

Фуко так описывает метод аналитики власти в соответствующем разделе “Воли

к знанию”:

Анализ в терминах власти не должен постулировать в качестве исходных данных сувере-

нитет государства, форму закона или всеобъемлющее единство некоторого господства;

скорее всего, напротив, это только терминальные формы такого анализа. Под властью,

мне кажется, следует понимать, прежде всего, множественность отношений силы,

которые имманентны области, где они осуществляются, и которые конститутивны для

ее организации; понимать игру, которая путем беспрерывных битв и столкновений их

трансформирует, усиливает и инвертирует; понимать опоры, которые эти отношения

силы находят друг в друге таким образом, что образуется цепь или система, или, напро-

тив, понимать смещения и противоречия, которые их друг от друга обособляют; наконец,

под властью следует понимать стратегии, внутри которых эти отношения силы достига-

ют своей действенности, стратегии, общий абрис или же институциональная кристал-

лизация которых воплощаются в государственных аппаратах, в формулировании закона,

в формах социального господства. <…> власть - это не некий институт или структура,

не какая-то определенная сила, которой некто был бы наделен: это имя, которое дают

сложной стратегической ситуации в данном обществе. <…> власть осуществляется из

бесчисленных точек и в игре подвижных отношений неравенства (курсив наш. - С.С.,

О.П.) (Фуко 1996: 192-194).

В последующих работах (изданных уже после смерти философа) Фуко ис-

пользует термин-неологизм gouvernementalité (в русских переводах передава-

емый как “правительность”, “правительственность”, “властоментальность”,

“правительственная рациональность”, “ментальность правления” или даже

“искусство правления”), призванный обозначать феномен сращения новой

идеологии с телесными и ментальными диспозициями всех, находящихся под

влиянием этой идеологии. Эта специфическая рациональность присуща нео-

либеральному укладу политики и экономики, главной фигурой которого стало

особое человеческое существо - Homo œconomicus, отличающееся от сформи-

рованного властью-знанием предшественника вовлечением все более широкого

круга отношений в сферу рыночной регуляции, включая отношения к собствен-

ным телу и психике как к ресурсам, из которых надлежит извлекать максимум

полезности (Фуко 2010: 285). Основными модусами и механизмами действия

власти, как и при прежнем укладе, остаются нормализация и контроль при яв-

ном усилении самоконтроля.

Работы Фуко послужили толчком к исследованиям технологии микровла-

сти во множестве областей социальной жизни и научных дисциплин, включая

Соколовский С.В., Подлесных О.Н. Юмор и биополитика: мемы Рунета...

антропологию. Вполне понятно, что антропологам нашлось что сообщить о по-

вседневных практиках самоконтроля и процедурах нормализации, поскольку

эта проблематика уже присутствовала в исследованиях социализации, инкуль-

турации и передачи традиции, однако ее следовало еще переосмыслить в рам-

ках формирования субъекта и соотнести с фуколдианской хронологией биопо-

литики. Поскольку антропология с первых этапов своего становления избрала

в качестве привилегированного объекта исследования Другого (по умолчанию

“иноукладного” по сравнению с обществом исследователя), а городская антро-

пология собственных обществ сформировалась позднее, антропологи с само-

го начала сталкивались с разными темпоральностями и ипостасями субъекта

(ср.: Boyer 2005: 521) и не спешили осваивать новый биополитический лекси-

кон (ср.: Sahlins 2002: 41). Отдельные понятия из этого словаря исподволь про-

сачивались поначалу лишь в тематически близкие антропологические специа-

лизации, например, в медицинскую, политическую и экономическую.

Недавно ушедший от нас мэтр экономической антропологии Маршалл Салинс

(он умер 5 апреля 2021 г. в возрасте 90 лет) весьма скептически относился к ув-

лечению антропологов новой концепцией власти. В работе с симптоматичным

названием “В ожидании Фуко, все еще” (ироничный рефрен названия беккетов-

ской пьесы абсурда “В ожидании Годо”) он писал (первое издание этой лекции

вышло в 1993 г.):

Текущая фуколдианско-грамшистско-ницшеанская одержимость властью является но-

вейшим воплощением неизлечимого функционализма антропологии. Как и ее струк-

туралистско-функционалистские и утилитаристские предшественники, гегемонизация

стирает различия (is homogenizing), растворяя специфичные формы культуры в обоб-

щенных (generic) инструментальных эффектах. Прежде нужно было знать, что “raison

d’être” même [самой причиной существования] прескриптивных шуточных отношений

был их вклад в поддержание социального порядка, и даже тотемные церемонии или

огородные волхвы (garden magicians) организовывали производство питания. Теперь,

однако, “власть” (чем до того являлись “социальная солидарность” или “материальная

выгода”) стала интеллектуальной черной дырой, которая всасывает любое содержание

культуры. <…> Просто удивительно, какие разнообразные вещи антропологи сегодня

могут объяснять с помощью власти и сопротивления, гегемонии и контргегемонии. <…>

Вот несколько примеров последних лет из American Ethnologist и Cultural Anthropology:

1. Прозвища в Неаполе “…прозвища становятся механизмом усиления гегемонии наци-

онально доминирующих групп над локальными группами” <…>. 2. Лирическая поэзия

бедуинов оказывается контргегемонией (конечно же!). 3. То же можно сказать и о жен-

ской моде в Ла-Пасе (да!). 4. Социальная категоризация доминиканских рабов как “кре-

стьян” гегемонична (да!). 5. То же самое - относительно фиесты в Андах, духовности

бенгальских женщин среднего класса. <…>. 7. Вьетнамских местоимений. 8. Поминаль-

ных причитаний венесуэльских индейцев Warao: контргегемония <…> и т.д. (Sahlins

2002: 20-23).

Необходимо, однако, отметить, что основным объектом критики, судя по

приведенным примерам, оказывается скорее Грамши, нежели его предшествен-

ник (Ницше) и последователь (Фуко) в исследованиях власти. Салинс, однако,

объективен в документировании увлечения потестарной терминологией в аме-

риканской антропологии того времени, в которой, впрочем, в описываемый им

период сколько-нибудь систематического осмысления концептов биополитики

и биовласти еще не происходило.

Диаметральную позицию в оценке наследия Фуко и его значимости для ан-

тропологии занял Пол Рабиноу, ставший главным проводником идей француз-

ского философа в американской антропологии. Благодаря усилиям Рабиноу,

несколькими годами позже Доминик Бойер, специализирующийся на исследо-

ваниях климата, энергии и медиа, сравнил популярность Фуко в среде антро-

пологов и востребованность его аналитики с наличием кислорода в атмосфере

Этнографическое обозрение № 6, 2022

(Boyer 2002-2003: 265). Разумеется, за прошедшее с момента этих дискуссий

20-летие наследие Фуко в отношении концепций биополитики, биовласти и

“властоментальности” было обогащено и существенно реформировано в ра-

ботах таких исследователей, как Майкл Хардт и Антонио Негри, Джорджо

Агамбен, Роберто Эспозито, Элизабет Повинелли, Кэтрин Миллз и других

(ср.: Агамбен 2018; Хардт, Негри 2004, 2006; Esposito 2008; Povinelli 2016;

Mills 2018).

Человек становится субъектом и членом локального сообщества, если он

освоил и интериоризовал его фоновые знания и практики, нормы и ценности.

В этом случае можно говорить и о том, что само сообщество производит особых

субъектов за счет власти нормализации. Даже сопротивление власти нормали-

зации обнаруживает знание нормы и является частью этой власти. Наоборот,

незнание фоновых практик, нарушение норм, ошибки исполнения простейших

действий выдают чужака. Постоянное давление нормирующей власти сообще-

ства, обеспечивающее усвоение норм и фоновых практик, остается важнейшим

аспектом манифестации биовласти - власти над самой жизнью и ее повсед-

невными проявлениями. В то же время интериоризация этих норм, ценностей

и практик подрастающим поколением обычно рассматривается антропологами

и социологами в рамках исследования инкультурации, индоктринации, соци-

ализации, социальной адаптации или интеграции в сообщество - процессов,

описывающих биополитическое нормирование новых членов сообщества. Все

эти наблюдения и утверждения лежат в основе методологических принципов

выбора объекта исследования и определения его границ. В данном конкретном

случае - это читающие по-русски, знающие местный контекст и понимающие

специфику местного юмора пользователи Рунета, что, с одной стороны, демон-

стрирует наличие возникающих за счет функционирования локальных режимов

биополитики и биовласти общих норм и фоновых практик, а с другой стороны,

обусловлено ими. Диффузность биовласти предполагает наличие множества ее

акторов и сил, как и существование легитимирующих их деятельность идеоло-

гий и дискурсов. Функционирующие в киберпространстве идеологии и дискур-

сы приобретают специфику, а многие их жанры вообще не имеют офлайновых

аналогов. Интернет с его технологиями социальных сетей и мессенджеров и

массовостью авторов-участников идеально соответствует этой диффузности,

обнаруживая различные формы сопротивления традиционным бюрократи-

ческим централизованным институтам власти. Среди множества таких форм

одной из наиболее действенных оказываются мемы. К их рассмотрению мы и

обратимся.

Мемы как власть и контрвласть

Ричард Докинз, автор термина мем, ввел его в 1976 г. для обозначения еди-

ницы культурного наследия по аналогии с геном - единицей наследия биологи-

ческого (Dawkins 1976). Идея была подвергнута резкой критике, сутью которой

было подчеркивание специфики процессов трансмиссии культуры, во многом

резко отличающихся от процессов генетических. Однако в 1990-е годы этот

концепт стал использоваться вновь, главным образом в отношении “интернет-

мемов” (Shifman 2013: 362) - циркулирующих в социальных сетях и мессендже-

рах цифровых объектов определенной формы и содержания, отражающих по-

зицию их автора по отношению к комментируемым в них событиям. При этом

важными характеристиками интернет-мемов, унаследованными ими от кон-

цепта 1970-х годов, оставались их способности к репликации и мутированию,

иначе говоря - к передаче с изменением формы или содержания от человека к

Соколовский С.В., Подлесных О.Н. Юмор и биополитика: мемы Рунета...

человеку (или множеству людей), что и позволяет сравнивать мемы с вирусами

и генами. Специалист по теории коммуникации Брэдли Уиггинз отмечает иде-

ологическую заряженность мемов и их способность посредством визуальных

образов влиять на поведение потребителя за счет погружения его в альтерна-

тивный нарратив или альтернативную картину мира (Wiggins 2017, 2019).

Нельзя забывать и о социальной роли мемов: циркулируя в замкнутых со-

обществах, они обеспечивают темы для коммуникации, тем самым укрепляя

социальные связи или выступая в качестве триггеров социального активиз-

ма. Оставаясь анонимным, альтернативным и слабо контролируемым каналом

коммуникации, мемы способны как поддерживать официальные нарративы

(ср.: Pearce, Hajizada 2014), так и разрушать их, благодаря чему используются

в качестве одного из наиболее эффективных средств ведения кибервойн и стали

предметом особой дисциплины - военной меметики (ср.: Finkelstein 2008).

В рассматриваемом здесь случае мемы выступают прежде всего как инстру-

мент создания альтернативной реальности, предоставляющей пользователям

не только возможность символического противостояния принуждению, но и

разрядку и способ борьбы со стрессом и депрессией, вызванными социальной

изоляцией во время локдауна.

Мемы как отражение хроники событий первого года пандемии

Некоторые из читателей помнят, что в феврале-марте 2020 г., когда новости

о пандемии стали ежедневными, но еще не изменили кардинально обыденную

жизнь большинства россиян, многие встретили их с недоверием, скептицизмом

и подозрением. В жанрах цифровой поэзии - “пирожках” и “порошках” - ано-

нимные авторы так отразили настроения, царившие среди значительной части

российского общества в этот период:

коронавирус наступает

возможно после карантина

во времена когда царила

на миллионы россиян

приду к друзьям на карнавал

с коронавирусом борьба

но каждый третий атипичен

и буду там бродить без маски

нас разбросала по диванам

и пьян

неузнанный и всем чужой

судьба

Другим популярным жанром стали частушки:

Что бы нам ни говорили,

С каждым днем все шире морда.

Взял путевку на Бали,

Все на это болт забили,

Видимо, мутация.

А вернуться не смогли.

Хрен загонишь нацию

Вот ведь до чего доводит

Плюсы есть и минусы

В самоизоляцию!

Самоизоляция!

В ентом хреновирусе.

В рассылаемых десятками через WhatsApp и другие мессенджеры посте-

рах (текстовых мемах), этих дацзыбао цифровой эпохи, такие настроения

выразились в высказываниях, иронически обыгрывающих невероятность

официального сценария возникновения и распространения пандемии: “Тот,

кто говорит, что один человек не может изменить мир, никогда не ел недо-

варенную летучую мышь!”, “А помните, как Медведев предлагал добавить

ещё один выходной день в неделю?! Всего один!!!”, “У кого-нибудь есть весь

сценарий на 2020 посмотреть?”, “Российские сыровары решили побаловать

покупателя, выпустив сыр Covid-19, он не имеет ни вкуса, ни запаха!”, “Чув-

ствуете, чувствуете? весной пахнет! Я тоже ни фига не чувствую…”, “В ян-

варе все гадали, что же нам принесет год крысы, и только историки помнили,

что крысы обычно приносят чуму!”.

Первыми мишенями цифровых атак стали обязательные для публичных

Этнографическое обозрение № 6, 2022

Рис. 1*. Заимствованные мемы. Источник: социальная сеть Одноклассники/OK.ru

(https://ok.ru/group/55270256017418/album/897886209290/910270432522);

автор поста - Юмор за Одессу и Еврейский АнеКККдоТ, 16.12.2020

мест маски и перчатки², а также рекомендации не трогать лицо и мыть руки.

Поначалу циркулировали заимствованные за рубежом мемы - выразительные

образы, смысл которых читался без подписей (см. Рис. 1).

Текст одного из рассылаемых постеров сравнивал ситуации 2019 и 2020 гг.:

“2019. Офицер, в банке появился человек в маске! - 2020. Офицер, в банке по-

явился человек без маски!”; в другом обыгрывался этот же мотив ограбления:

“Алло, я уже в магазине, что брать? - Ты в маске? - Да. - Бери кассу!” В крупных

городах люди устраивали карнавальные флешмобы, в которых масками служи-

ли пластиковые коробки от тортов, маскарадные маски и военные противогазы

(см. Рис. 2).

Практики обращения с масками подвергались высмеиванию в мемосфере вплоть

до отмены их обязательного ношения, для чего среди прочего использовались полю-

бившиеся фразы из популярных фильмов и герои мультфильмов (см. Рис. 3).

Тема санитарных масок была обыграна и в маркетинговых стратегиях, отраз-

ившись, например, в настенных календарях и кондитерских изделиях (см. Рис. 4).

Шоппинг и ранние антиковидные меры. В начале пандемии, когда эпи-

демиологи открыли счет первым ее жертвам в России и ввели первые меры

санитарного контроля, российская публика, по телевизору уже наблюдавшая с

некоторым недоумением и отстраненным любопытством картины покупатель-

ских излишеств за границей и пытавшаяся установить связь между распростра-

нением вируса и ростом потребности в туалетной бумаге (напр., австралийский

Соколовский С.В., Подлесных О.Н. Юмор и биополитика: мемы Рунета...

кризис), сама наводнила бакалейные отделы магазинов и очистила их от любых

“долгоиграющих” товаров. Ритейлеры, как это обычно и происходит в рыноч-

ной экономике, воспользовались этим и взвинтили цены. Гречка как наиболее

популярная крупа в России первая подверглась ценовой атаке, далее последо-

Рис. 2*. Снимки из московского метро, иллюстрирующие риторику преуменьшения

и преувеличения опасности заражения. Источники: (фото слева) сайт Piximus

(https://piximus.net/fun/daily-mix-2385), Daily Mix, part 2385, 17.03.2020;

(фрагмент фото справа) сайт Триникси (https://trinixy.ru/190544-vot-oni-samye-spokoynye-

lyudi-v-eto-neprostoe-vremya-2-foto-video.html),

пост “Вот они, самые спокойные люди в это непростое время”, без авт., 18.03.2020

Рис. 3*. Кадры из фильма Э. Рязанова “Служебный роман” и из мультфильма

Р. Качанова и Э. Успенского “Крокодил Гена”. Источники: (слева) сайт Пикабу

(https://pikabu.ru/story/masochnyiy_rezhim_7758766), автор поста - ErikZX, 07.10.2020;

(справа) социальная сеть Одноклассники/OK.ru

(https://ok.ru/group/55270256017418/album/897886209290/908430205194),

автор поста - Юмор за Одессу и Еврейский АнеКККдоТ, 13.11.2020

Соколовский С.В., Подлесных О.Н. Юмор и биополитика: мемы Рунета...

Рис. 6*. Фрагмент фото из супермаркета (слева); ироничный комментарий

к рекомендации о социальной дистанции (справа). Источники: (слева) сайт “Продукт

медиа” (https://producttoday.ru/2020/05/18/marketing-rossijskih-proizvoditelej-v-uslovijah-

pandemii-koronavirusa), без авт., 18.05.2020; (справа) сайт “Приколы”

(https://myprikol.com/2020/03/karikatury-i-memy-pro-koronavirus.html),

пост “Карикатуры и мемы про коронавирус”, автор поста - Елена [2020]

мест продукт, по большей части употребляемый вегетарианствующими хипсте-

рами. Однако случай туалетной бумаги оказался провальным для отечествен-

ных ритейлеров, тщетно пытавшихся соблазнить приверженцев определенных

брендов изощренными манипуляциями с ценами. Российская публика реши-

тельно отказалась покупать бумаги больше, чем обычно, поскольку старшее

поколение еще помнило, что старые газеты вполне для этой цели подходят и

могут рассматриваться в качестве “импортозамещения”, а более молодые люди

последовали спартанской логике: “меньше еды - меньше нужды”. Возможно,

граждане понадеялись, что уж воду в этот трудный момент им не отключат

(см.: ироничное отражение ситуации на Рис. 5)³.

Ритейлеры оказались более удачливыми в отношении тех продуктов, кото-

рые люди рассматривали как надежные средства народной медицины и профи-

лактики коронавируса. Запасы чеснока, лимонов, имбиря и перца чили были

распроданы по непомерным ценам. Куркума, прежде малоизвестная россий-

ским домохозяйкам и продающаяся в основном в магазинчиках специй для

приверженцев восточной кухни и адептов йоги, стала желанным трофеем и с

энтузиазмом употреблялась в таких больших количествах, которые не могли бы

рекомендовать даже наимоднейшие и ультрарадикальные диетологи.

Аптеки в начальные месяцы пандемии, когда еще никто не знал, как лечить

пациентов с ковидом, потребовали свою долю прибыли. Аскорбиновая кислота

(витамин C), аспирин и парацетамол продавались килограммами. Образованная

элита предпочла более рафинированные и более дорогие средства, ставшие в

то время модными в Европе, такие как гидроксихлорохин, паромомицин и хло-

рохин. Все эти причуды и капризы толпы отразились в мемах, часть которых

носит документальный характер (см. Рис. 6).

Локдаун. После короткой начальной фазы скептицизма и беспечности в фев-

рале 2020 г. последовал шок от локдауна и продления социальной изоляции, ког-

да власти во многих регионах разрешали только короткие вылазки в соседние

продовольственные магазины и аптеки и выгул собак поблизости от места про-

живания. В некоторых случаях стало значимым даже расстояние от дома или его

номер (были установлены дни недели, по которым жильцы четных и нечетных

Этнографическое обозрение № 6, 2022

Рис. 7*. Куда отправиться во время карантина. Источники: (слева) сайт “Толк”

(https://tolknews.ru/news/32398-podborka-memov-pro-koronavirus), автор поста - ТОЛК,

25.03.2020; (справа) сайт Кемпер-Центр (https://camper-c.ru/raznoe-2/otpusk-v-aprele-

2019-nedorogo-s-detmi-krasivye-mesta-foto.html),

рубрика “Экзотические места для пляжного отдыха”, без авт. [15.04.2020]

домов могли совершать короткие вылазки). Пожилые люди старше 65 лет были

изолированы более строго и должны были, по крайней мере в Москве, полагать-

ся на социальные службы и службы доставки. Все эти меры спровоцировали

множество протестных реакций и насмешек. Поскольку страны одна за другой

закрывали границы и многие авиакомпании отменили международные полеты,

отпускные планы автоматически обнулились. Несостоявшиеся туристы вместо

тропических пляжей обнаружили себя запертыми в своих квартирах перед теле-

визором и угрюмым зимним пейзажем за окном (ситуация получила сатирическое

название shitdown). Фрустрация вследствие нереализованных отпусков нашла вы-

ход в создании и потреблении злободневных мемов (см. Рис. 7).

Наиболее креативным и тонким было фото, на котором из картины известного

художника-соцреалиста была сделана забавная иллюстрация современных собы-

тий (см. Рис. 8)⁴.

В конце первого года пандемии блогеры Рунета соревновались в остроумии,

угадывая предновогодние желания (Грета Тунберг пожелала отменить все по-

леты самолетов и посещение школы; российская олимпийская команда, раз не

едет в Токио, пожелала, чтобы и остальные не поехали; Александр Лукашенко

пожелал, чтобы продавцы нефти приплачивали клиентам за ее покупку; собаки

пожелали, чтобы хозяева надели намордники и умоляли их о прогулке; учителя

пожелали в наступающем году не ходить в школу, но получать зарплату; жены

пожелали, чтобы мужья перестали ходить по барам и спортивным мероприяти-

ям и т.д.). Итог первого года пандемии был отмечен в блогосфере следующим

ироническим комментарием: “Вот и подходит к концу самый короткий год в

истории человечества: январь, февраль, карантин, декабрь!”

Соколовский С.В., Подлесных О.Н. Юмор и биополитика: мемы Рунета...

Рис. 8*. Прогулки по графику (слева); фрагмент картины “Кружевница”

работы Василия Тропинина (1776-1857) (справа) - ироничная фоторепродукция

с пробками от шампанского вместо коклюшек, намек на количество алкоголя,

выпитого во время карантина. Источники: (слева) сайт “Фишки”

(https://fishki.net/3335652-o-progulkah-po-grafiku-v-moskve-raznye-kartinki.html/

gallery-7841446/), пост “О прогулках по графику в Москве”, автор поста - Danny7,

04.06.2020; (справа) https://vk.com/id4055406?z=photo4055406_457242608%2Falbum4055

406_00%2Frev, автор поста - Ирина Шох, 07.04.2020

Социальная изоляция, удаленная работа и образование. Отмена полетов и

ограничение передвижений (санитарные кордоны, пропуска на выезд из города

и другие меры социальной изоляции, введенные во многих регионах страны)

привели к стремительным изменениям в экономике и образовании. В тех горо-

дах, где пенсионеры бесплатно пользовались общественном транспортом, они

быстро обнаружили, что их транспортные карты заблокированы - эффективная

мера для уменьшения числа пассажиров, поскольку большинство пожилых лю-

дей не могут позволить себе много ездить без государственной поддержки.

Начальный период пандемии характеризовался нехваткой информации о

природе вируса и отсутствием опыта у властей и бизнеса, последствиями чего

стали взаимные недовольство и жалобы, что привело к всеобщему смятению,

которое было быстро использовано онлайн-комментаторами. Те бизнесы, где

дистанционная работа была возможна в принципе, перестроились быстро, но

университетским преподавателям и школьным учителям пришлось тяжело, по-

скольку учебный процесс не был адаптирован для удаленного обучения. Семей-

ная и офисная рутина переплелись и смешались, границы между общественным

и частным стали размываться и складываться в новых конфигурациях, что спро-

воцировало и отчаянье, и веселье. Возникавшие препятствия для нормальной

работы и учебы тут же стали предметом множества мемов, служивших главным

рупором несогласных с мерами физической изоляции (см. Рис. 9).

Одно из вирусных видео в Instagram**, озаглавленное “После карантина”,

** Принадлежит компании Meta, признанной экстремистской организацией и запрещенной в РФ.

Этнографическое обозрение № 6, 2022

Рис 9*. Ситуация интервью во время переаттестации (слева); обыгрывается старый

кадр (милицейская форма прежнего образца, которая использовалась до 2012 г.); этот

мем выходил и с другими подписями (“Не стреляй, он уже не чихает!” или “Целься

лучше и не попади в собаку, велено стрелять только в их хозяев!”) (справа). Источники:

(слева) сайт АйДаПрикол (https://idaprikol.ru/picture/cemu-novomu-vy-naucilis-vo-vremya-

samoizolyacii-NG4bRxUa7), автор поста - jamalsp_2019, 16.04.2020; (справа) сайт Author.

Today (https://author.today/post/79056), комментарий к “Антивирусные мемы. Часть 10”,

автор поста - Андрей Федотов, 04.04.2020

представляло школьника у доски, которому предлагалось написать формулу со-

отношения массы и энергии. Голос преподавателя за кадром требует: «Пиши

букву “Е”»! Школьник пишет на доске прописную “е”. «Большую латинскую

“Е”!», - поправляет преподаватель. Ученик рисует более крупную версию про-

писной латинской “е”. “Заглавную “Е”!!!», - переходит на повышенный тон

учитель. Ученик, наконец, пишет правильный вариант буквы. Учитель: «Что

делает энергия? Пиши “равно”». Школьник пишет прописью “Е равно…” -

“Как пишется знак равенства?” - (молчание). - “Рисуй две параллельные ли-

нии!” Дрожащая рука ученика стирает слово “равно” и проводит две вертикаль-

ные линии. “Горизонтальные параллельные линии!!!”, - гремит голос учителя.

Далее трудности происходят с кириллическими и латинскими версиями букв

“m” и “c”, но кульминация наступает, когда ученику нужно написать финальное

“в квадрате” в формуле E = mс², и он заключает формулу в квадратную рамку,

вместо того чтобы написать цифру “2”, означающую возведение “c” во вторую

степень. «Пиши цифру “2”!!!», - вопит учитель. Ученическая рука выводит “2”

в одном из углов квадрата. “Мимо!” - уже визжит закадровый голос. В видео

точно отображены результаты длительного весеннего карантина 2020 г. и мно-

жества последующих перерывов в работе школ, когда их администрация долж-

на была спешно реорганизовывать учебные планы в соответствии с практиче-

скими требованиями технологий дистанционного обучения.

Поскольку в период карантина 2020 г. власти регионов, сильно пострадавших

от пандемии, таких как Краснодарский край или Ивановская область, блокирова-

ли въезд в некоторые города и выезд из них с помощью санитарных и полицейских

кордонов и ограничивали часы торговли, а также вводили строгую регуляцию пе-

ремещения пешеходов, требуя предъявления QR-кодов или специальных пропу-

сков, эти ситуации также нашли отражение в сатирических мемах (см. Рис. 10).

Соколовский С.В., Подлесных О.Н. Юмор и биополитика: мемы Рунета...

Растущие проблемы с пропусками для машин (пропуски позволяли рабо-

тавшим в соседних городах добираться до своих рабочих мест), неспособность

местных администраций выпускать нужное количество разрешений вовремя и от-

делять тех, кому они необходимы, от тех, кто просто очень хочет, привели к жуль-

ничеству и коррупции, которые также не прошли незамеченными (см. Рис. 11).

Страхи, подозрения, предубеждения. Как уже отмечалось, на ранних ста-

диях пандемии в стране часть населения встретила административные усилия,

состоявшие в тот момент главным образом в гигиенических рекомендациях и

Рис. 10*. Крестоносцы (слева); соревнование дискурсов (справа). Источники: (слева)

сайт “Фишки” (https://fishki.net/3367330-kusochek-smehakarikatury.html),

пост “Кусочек смеха. Карикатуры”, автор поста - Андрей Эйнав, 12.07.2020;

(справа) сайт Пикабу (https://pikabu.ru/story/v_svyazi_s_poslednimi_sobyitiyami_

7328252?utm_source=linkshare&utm_medium=sharing), автор поста - Vanna.artist,

30.03.2020

Рис. 11*. “Карантинный пропуск”. Источник: сайт “JoyReactor” (https://reactor.cc/

post/4295271), пост “Проверенные информационные технологии для карантина”,

автор поста - teonik, 30.03.2020

Этнографическое обозрение № 6, 2022

Рис. 12*. Недоверие к вакцинам и лекарствам. Источники: (слева) сайт “Shazoo.ru”

(https://shazoo.ru/2022/02/04/122033/vpecatleniya-ot-ghostwire-tokyo-progulka-po-tokio-

nesmotrya-na-pandemiyu), комментарий к посту “Впечатления от Ghostwire”, автор ком-

ментария - sss77, 02.04.2022; (справа) сайт “Форум всея Великия и Малыя

и Белыя России” (https://for-ua.info/viewtopic.php?f=2&t=82697&start=12420),

тема “Демотиваторы”, автор поста - alekzenkov, 29.03.2020

санитарных мерах, со скептицизмом и подозрительностью. Когда стали при-

меняться первые вакцины, ковид-диссиденты атаковали их как неэффектив-

ные и опасные. Методы лечения и лекарственные препараты также стали по-

пулярными мишенями для насмешек (см. Рис. 12). Статистические показатели

и оценки числа пострадавших критиковались одновременно и как раздутые,

и как преуменьшающие их реальное количество (ср.: «В Росстате сейчас уже

не принято говорить “…умерло от коронавируса”, - теперь нужно витиевато

заявлять: “…успешно завершили лечение, но с отрицательным результатом”).

На одном из постеров для разоблачения статистического жульничества пред-

ставлен вымышленный диалог в морге между патологоанатомом и сотрудником,

заполняющим форму: «Доктор, какую причину смерти я должен записать? -

Пиши “коронавирус”. - На теле два огнестрельных и три ножевых ранения! -

Пиши “коронавирус с сопутствующими заболеваниями”!»

* * *

Какую роль играют мемы в жизни общества, в рамках которого они цир-

кулируют? Следует ли рассматривать “мемосферу” как мощное средство ни-

зового сопротивления властям, настолько эффективное, что его использование

способно ниспровергать правительства (это предполагается, например, в ис-

следованиях американского Департамента обороны, анализировавшего меме-

тику как средство ведения современной гибридной войны; ср.: Finkelstein 2008;

Metahaven 2013)⁵? Или, быть может, следует рассматривать мемы, в особенно-

сти сатирические и юмористические, как средство борьбы со стрессом, тревож-

ностью и депрессией, которое не столько вовлекает население в политическую

мобилизацию, сколько помогает ему успешно адаптироваться к плохо прогно-

Соколовский С.В., Подлесных О.Н. Юмор и биополитика: мемы Рунета...

зируемой и быстро меняющейся ситуации? Такие трактовки меметики, разуме-

ется, не исчерпывают ее возможностей. Спектр ситуаций, которые отражают

мемы, настолько велик, что их следует скорее рассматривать в качестве своего

рода виртуальных устройств, потенциальностей или аффордансов, которые ис-

пользуются исключительно контекстуально, применительно к конкретным слу-

чаям с целями как благими, так и разрушительными. Для лучшего понимания

выбранного нами для анализа особого класса визуальных и текстовых интер-

нет-мемов, выражающих “смеховое” отношение к кризисной ситуации (ирония,

юмор, сатира), необходима теория чтения и интерпретации мемов со стороны

воспринимающей их цифровой аудитории. Одним из эффективных способов

прочтения может стать предложенное Львом Выготским различение смысла и

значения, в котором смысл понимается как существенно более широкое поня-

тие, нежели значение, остающееся лишь одним из аспектов смысла⁶. И хотя это

различение использовалось нашим выдающимся психологом только в отноше-

нии слов, оно вполне работает и при анализе понимания мемов. Теоретик чте-

ния Луиза Розенблатт, опираясь на идеи Выготского, предложила различать два

вида чтения текста: эфферентное (от лат. efferre - уносить), основой которого

является прямое значение составляющих его элементов, а главной задачей -

извлечение информации (так мы читаем научные статьи), и эстетическое,

в котором особый смысл придается ассоциациям и аффективной наполненно-

сти текста, создаваемой им атмосфере и получаемым от такого чтения эмоциям

(Rosenblatt 1995: 24)⁷.

В своей теории чтения Розенблатт следует вслед за Шиллером, для которо-

го эстетический смысл жизни оставался более важным, нежели политический,

моральный, экономический и т.д., что соответствовало тогдашнему пониманию

эстетики как общей теории восприятия и вдохновляемому ею антиредукциони-

стскому подходу к пониманию жизни и человека. Такое прочтение меметики

предполагает среди прочего, что мы не просто “схватываем” значение мемов

(эфферентно их прочитываем), но буквально переживаем, эмоционально “про-

живаем” их смыслы. Это и объясняет эффективность потребления мемов в рас-

смотренном случае как средства против обусловленных социальной изоляцией

стресса и депрессии.

Меметика может служить и отличным полигоном для тестирования суще-

ствующих концепций юмора и его объяснительных схем. Одна из таких теорий

как раз рассматривает юмор как средство для снятия стресса и разрешения тре-

вожности. Однако есть и множество других теорий/концепций, которые опира-

ются на результаты соответствующих исследований в физиологии, психологии,

эстетике и социологии и пытаются интегрировать эти результаты в различные

схемы, объясняющие происхождение смешного (как в истории и эволюции че-

ловека, так и в ситуациях дня сегодняшнего) и рассматривающие его стиму-

лы, функции, а также смеховое поведение (ср.: Wasilewska 2018). Помимо уже

упомянутой концепции освобождения от забот и тревог (relief theory), которую

разделяли и поддерживали такие видные мыслители, как Герберт Спенсер, Зиг-

мунд Фрейд и Михаил Бахтин, существуют по меньшей мере еще два крупных

или основных теоретических подхода, широко использующихся в философских

и психологических дискуссиях о природе юмора: теория превосходства (к ней

склонялись среди прочих Рене Декарт, Томас Гоббс и Анри Бергсон) и тео-

рия несоответствия, поддерживаемая такими выдающимися философами, как

Иммануил Кант, Фридрих Шопенгауэр и Сёрен Кьеркегор. Сегодня эти подходы

реализуются во множестве вариантов и модификаций (обзоры см. в: McDonald

2012; Olin 2016). И хотя представленная выше подборка мемов едва ли может

Этнографическое обозрение № 6, 2022

стать надежной площадкой для апробации конкурирующих концепций (для это-

го потребовались бы также прямые свидетельства о восприятии конкретных

мемов со стороны их потребителей), ее вполне можно рассматривать как часть

необходимых для такой апробации материалов.

Смысл раскрываемой в мемах хронологии событий первого года пандемии

оказывается достаточно широким и в географическом, и во временном отно-

шениях, поскольку иллюстрирует и иронически комментирует не только функ-

ционирование власти в кризисный период в одной отдельно взятой стране, но

и отношения цифровой публики и сетевых аудиторий к действиям власти в

других странах в условиях этого же и подобных этому кризисов. Как замеча-

ет автор термина “капиталистический реализм” британский теоретик культу-

ры и блогер Марк Фишер, идеология этого современного, опирающегося на

мощную медиаиндустрию уклада такова, что он буквально не позволяет рас-

смотреть и по достоинству оценить альтернативные ему социальные устрой-

ства. Лишь выход за его дискурсивные рамки, демонстрируемый сетевой ме-

метикой, предоставляет возможность как-то сдерживать этот идеологический

напор (Fisher 2009).

В одном из сборников амстердамской группы “Metahaven”, опубликован-

ном в Москве Институтом медиа, архитектуры и дизайна “Стрелка”, эта сетевая

контрстратегия характеризуется следующим образом:

Людям, которых необходимо слушать и слышать, постоянно говорят, что у них нет пред-

ставления о масштабе угрозы, что и является эффективным способом заставить их мол-

чать и навязать свою рамку интерпретации. <…> Шутка имеет потенциал для сопротив-

ления и опрокидывания этой рамки, навязываемой политическим status quo… У шутки

есть пока неопробованная власть прерывания, более сильная, чем мы могли подозревать.

В интернете шутки, если они достаточно заразительны, могут быстро набрать аудито-

рию в сотни, тысячи, десятки и сотни тысяч и миллионы людей буквально за несколько

минут (Metahaven 2013: 20, 25).

Как заметил по этому поводу один из цифровых аналитиков, новые цифро-

вые технологии обеспечивают “скрытые возможности микропротеста, которые

иным образом не смогли бы проявиться, причем таким образом, что отдельные

люди начинают себя чувствовать частью чего-то большего”⁸. Одновременно эти

технологии гарантируют как отправителю, так и получателю анонимность, обе-

спечивающую разрыв с официальными модусами коммуникации. Юмор оста-

ется весьма специфичным каналом для выражения неодобрения или дистанци-

рования от действий властей. Он не позволяет последним слишком отрываться

от реальности, дает им возможность удерживаться от эксцессов и злоупотре-

блений, поскольку выглядеть смехотворно или стать объектами иронии и сати-

ры мало кому хочется. Популистские высказывания и неэффективные решения

властей всех уровней в период пандемии быстро подвергались осмеянию и в

России, и в других странах, где таких решений тоже было немало. Как демон-

стрируют приведенные выше примеры, комментировались и ненадежная ста-

тистика в отношении пострадавших, и коррупция полиции при установлении

кордонов, и неуверенность региональных властей в выборе санитарных мер, и

продолжительность локдаунов, и эффективность используемых методов дис-

танционного обучения. Действенность такого обратного канала связи от населе-

ния к властям разных специализаций и уровней трудно переоценить. Впрочем,

эффективность мемов в любой пропаганде и контрпропаганде давно известна

специалистам, иначе бы не существовало такой прикладной дисциплины, как

военная меметика (см. подробнее: Finkelstein 2008). Поскольку привилегиро-

ванной площадкой и средой распространения мемов стали социальные сети и

Соколовский С.В., Подлесных О.Н. Юмор и биополитика: мемы Рунета...

мессенджеры, цифровая антропология как дисциплина, исследующая онлайно-

вое поведение людей и офлайновое влияние сетей, не должна упускать из вни-

мания эту важную область современной цифровой реальности.

Примечания

* Все изображения, использованные в статье, цитируются исключительно в

целях иллюстрирования научной аргументации.

¹ “…qui fonctionnent non pas au droit mais à la technique, non pas à la loi mais à la

normalisation, non pas au châtiment mais au contrôle, et qui s’exercent à des niveaux et

dans des formes qui débordent l’État et ses appareils” (Foucault 1976: 118).

² В постерах был отмечен и спекулятивный рост цен на эти быстро исчезнув-

шие из аптек предметы: “Вы заметили, как ловко они ввели налог на воздух: в маске

можно дышать за 20 руб., а без нее - за 5000!”. Экономия на одноразовых масках

также стала объектом для насмешек авторов постеров: “Китайская пословица: тот,

кто перенесет две волны пандемии в одноразовой маске, станет бессмертным!”.

³ Иронический ремейк знаменитого портрета, известного как “Девочка с пер-

сиками” (1887) Валентина Серова, на котором вместо персиков на столе лежат

несколько рулонов туалетной бумаги с названием “Персик”, вероятно, обознача-

ющим ее бархатистую текстуру и нежный аромат.

⁴ Ироническая версия картины “За мир!” (1950) Федора Решетникова, где с

помощью фотошопа один из персонажей картины получил медицинскую маску, а

вместо фр. “PAIX” на доме дети исправляют мелом его номер.

⁵ Ср. также: Pearce K., Hajizada A. No Laughing Matter: Humor as a Means

of Dissent in the Digital Era: The Case of Authoritarian Azerbaijan // Demokratizatsiya.

2014.No.22.P.67-85.(https://www.gwu.edu/~ieresgwu/assets/docs/demokratizatsiya%20

archive/GWASHU_DEMO_22_ 1/B158221228502786/B158221228502786.pdf).

⁶ “Смысл слова… оказывается всегда динамическим, текучим, сложным об-

разованием, которое имеет несколько зон различной устойчивости. Значение

есть только одна из зон того смысла, который приобретает слово в контексте ка-

кой-либо речи, и притом зона наиболее устойчивая, унифицированная и точная.

Как известно, слово в различном контексте легко изменяет свои смысл. Значение,

напротив, есть тот неподвижный и неизменный пункт, который остается устой-

чивым при всех изменениях смысла слова <…> Реальное значение слова некон-

стантно. <…> Слово, взятое в отдельности в лексиконе, имеет только одно значе-

ние. Но это значение есть не более как потенция, реализующаяся в живой речи,

в которой это значение является только камнем в здании смысла” (Выготский

1999: 323-324).

⁷ Для понимания “поэмы или пьесы читатель должен расширить объем своего

внимания, включив в него аффективную ауру и ассоциации, вызываемые слова-

ми, и сосредоточиться на своих переживаниях - настроениях, сценах, ситуациях,

создаваемых в ходе взаимодействия…” (Rosenblatt 1995: 25).

⁸ Цит по: Coleman G. Anonymous: From the Lulz to Collective Action // The

New Everyday. 2011. April 6. http://mediacommons.futureofthebook.org/tne/pieces/

anonymous-lulz-collective-action

Научная литература

Агамбен Дж. Царство и слава. К теологической генеалогии экономики и управле-

ния. М.; СПб.: Изд-во Института Гайдара, 2018.

Этнографическое обозрение № 6, 2022

Выготский Л.С. Мышление и речь. М.: Лабиринт, 1999.

Фуко М. Воля к истине: по ту сторону власти, знания и сексуальности.

М.: Касталь, 1996.

Фуко М. Рождение биополитики. Курс лекций, прочитанных в Коллеж де Франс в

1978-1979 учебном году. СПб.: Наука, 2010.

Хардт М., Негри А. Империя. М.: Праксис, 2004.

Хардт М., Негри А. Множество: война и демократия в эпоху империи. М.: Куль-

турная революция, 2006.

Boyer D. The Medium of Foucault in Anthropology // Minnesota Review. New Series.

2002-2003. No. 58-60. P. 265-272.

Boyer D. Welcome to the New Europe // American Ethnologist. 2005. Vol. 32. No. 4.

P. 521-523. https://doi.org/10.1525/ae.2005.32.4.521

Campbell T. Introduction // Biopolitics. A Reader / Eds. T. Campbell, A. Sitze. Durham:

Duke University Press, 2013. P. 1-40.

Dawkins R. The Selfish Gene. Oxford: Oxford University Press, 1976.

Esposito R. Bios: Biopolitics and Philosophy. Minneapolis: University of Minnesota

Press, 2008.

Finkelstein R. A Memetics Compendium. Baltimore: University of Maryland, 2008.

Fisher M. Capitalist Realism. L.: Zero Books, 2009.

Foucault M. Histoire de la sexualité. Vol. 1, La volonté de savoir. Paris: Éditions

Gallimard, 1976.

Foucault M. The Birth of Biopolitics: Lectures at the Collège de France, 1978-79.

Houndmills: Palgrave Macmillan, 2008.

McDonald P. The Philosophy of Humour. Penrith: HEB, 2012.

Metahaven. Can Jokes Bring Down Governments: Memes, Design and Politics.

M.: Strelka Press, 2013.

Mills C. Biopolitics. N.Y.: Routledge, 2018.

Olin L. Questions for a Theory of Humor // Philosophy Compass. 2016. Vol. 11. No. 6.

P. 338-350. https://doi.org/10.1111/phc3.12320

Povinelli E. Geontologies: A Rеquiem to Late Liberalism. Durham: Duke University

Press, 2016.

Rosenblatt L. Literature as Exploration. N.Y.: The Modern Language Association of

America, 1995.

Sahlins M. Waiting for Foucault, Still. Chicago: Prickly Paradigm Press, 2002.

Wasilewska E. Humor and Laughter // The International Encyclopedia of Anthropology /

Ed. H. Callan. Chichester: John Wiley & Sons,

2018. P.

1-7.

https://doi.org/10.1002/9781118924396.wbiea1875

Wiggins B. Navigating an Immersive Narratology: Fake News and the 2016 U.S.

Presidential Campaign // International Journal of E-Politics. 2017. Vol. 8. No. 3.

P. 16-33. https://doi.org/10.4018/IJEP.2017070101

Wiggins B. The Discursive Power of Memes in Digital Culture: Ideology, Semiotics,

and Intertextuality. N.Y.: Routledge, 2019.

R e s e a r c h A r t i c l e

Sokolovskiy, S.V., and O.N. Podlesnykh. Humour and Biopolitics: RuNet Memes during

the Pandemic [Yumor i biopolitika: memy Runeta v razgar pandemii]. Etnograficheskoe

obozrenie,

2022, no.

6, pp.

40-60. https://doi.org/10.31857/S0869541522060045

Ethnology and Anthropology RAS]

Sergei Sokolovskiy | http://orcid.org/0000-0002-0112-0739 | sokolovskiserg@gmail.com |

Institute of Ethnology and Anthropology, Russian Academy of Sciences (32-a Leninsky

prospect, Moscow, 119991, Russia)

Соколовский С.В., Подлесных О.Н. Юмор и биополитика: мемы Рунета...

Olga Podlesnykh | http://orcid.org/0000-0001-5215-1140 | olga_podlesnyh@mail.ru |

Institute of Ethnology and Anthropology, Russian Academy of Sciences (32-a Leninsky

prospect, Moscow, 119991, Russia)

Keywords

digital anthropology, mimetics, theory of reading, humour theories, RuNet, pandemic

Abstract

The authors focus on the specific channel of people’s reaction to official biopolitics

employed by the Russian federal and regional authorities during the first year of the

Covid-19 pandemic. During this period RuNet digital audiences created, disseminated

and consumed lots of humorous memes in the form of photo and video images,

posters, collages, rhymes and jokes, targeting various official policies, including

official morbidity and mortality statistics, sanitary measures, the timing of lockdowns,

recommended remedies, current distant education technologies, etc. The commented

collection of the digital pandemic memetics provides an opportunity to test various

humour theories, as well as to assess theories of visual information reading.

References

Agamben, G. 2018. Tsarstvo i slava. K teologicheskoi genealogii ekonomiki i

upravleniia [The Church and the Kingdom: Towards the Theological Genealogy of

the Economy and Government]. Moscow: Institut Gaidarа.

Boyer, D. 2002-2003. The Medium of Foucault in Anthropology. Minnesota Review.

New Series 58-60: 265-272.

Boyer, D. 2005. Welcome to the New Europe. American Ethnologist 32 (4): 521-523.

https://doi.org/10.1525/ae.2005.32.4.521

Campbell, T. 2013. Introduction. In Biopolitics: A Reader, edited by T. Campbell and

A. Sitze, 1-40. Durham: Duke University Press.

Dawkins, R. 1976. The Selfish Gene. Oxford: Oxford University Press.

Esposito, R. 2008. Bios: Biopolitics and Philosophy. Minneapolis: University of

Minnesota Press.

Finkelstein, R. 2008. A Memetics Compendium. Baltimore: University of Maryland.

Fisher, M. 2009. Capitalist Realism. London: Zero Books.

Foucault, M. 1976. La volonté de savoir [The Will to Knowledge]. Vol. 1, Histoire de

la sexualité [History of Sexuality]. Paris: Éditions Gallimard.

Foucault, M. 1996. Volia k istine: po tu storonu vlasti, znania i seksual’nosti [The Will

to Knowledge: Beyond Power, Knowledge and Sexuality]. Moscow: Kastal’.

Foucault, M. 2008. The Birth of Biopolitics: Lectures at the Collège de France, 1978-79.

Houndmills: Palgrave Macmillan.

Foucault, M. 2010. Rozhdenie biopolitiki [The Birth of Biopolitics]. St. Petersburg:

Nauka.

Hardt, M., and A. Negri. 2004. Imperia [Empire]. Moscow: Praksis.

Hardt, M., and A. Negri. 2006. Mnozhestvo: voina i demoktatiia v epokhu imperii

[Multitude: War and Democracy in the Age of Empire]. Moscow: Kul’turnaia

revolutsiia.

McDonald, P. 2012. The Philosophy of Humour. Penrith: HEB.

Metahaven. 2013. Can Jokes Bring Down Governments: Memes, Design and Politics.

Moscow: Strelka Press.

Mills, C. 2018. Biopolitics. New York: Routledge.

Olin, L. 2016. Questions for a Theory of Humor. Philosophy Compass 11 (6): 338-350.

https://doi.org/ 10.1111/phc3.12320