ТРАВМАТИЧЕСКИЙ ОПЫТ ОСТАРБАЙТЕРОВ
И СПОСОБЫ ЕГО ПРЕОДОЛЕНИЯ В СОВЕТСКОЙ
И ПОСТСОВЕТСКОЙ КУЛЬТУРЕ ПАМЯТИ
Е.А. Захарина, Е.Ф. Кринко
Екатерина Александровна Захарина
|
|
gorelowa.kat@yandex.ru | младший научный сотрудник | ФГБУН “Федеральный иссле-
довательский центр Южный научный центр Российской академии наук” (ЮНЦ РАН)
(пр. Чехова 41, Ростов-на-Дону, 344006, Россия)
д. и. н., главный научный сотрудник | ФГБУН “Федеральный исследовательский центр
Южный научный центр Российской академии наук” (ЮНЦ РАН) (пр. Чехова 41,
Ростов-на-Дону, 344006, Россия) | профессор | Южный федеральный университет
(ул. Большая Садовая 105/42, Ростов-на-Дону, 344006, Россия)
Ключевые слова
остарбайтеры, Великая Отечественная война, мемориальная культура, память, принуди-
тельный труд, memory studies
Аннотация
Долгое время остарбайтеры или “восточные рабочие” оставались своеобразной фигурой
умолчания в поле исторической памяти и не могли открыто говорить о трагических собы-
тиях своего прошлого. В данной статье рассмотрены особенности преодоления травмати-
ческого опыта бывшими “восточными рабочими” в советский и постсоветский периоды.
Авторы обратились к широкому кругу источников, которые с разных сторон помогают
взглянуть на данную проблему. Внимание обращено на то, какое место занимали бывшие
остарбайтеры в официальном нарративе о Великой Отечественной войне и в мемориаль-
ном пространстве. На материалах литературы и кинематографа был прослежен генезис и
развитие художественных образов “восточных рабочих”. Отдельно рассмотрены пробле-
мы взаимодействия остовцев с другой группой жертв национал-социализма - узниками
концентрационных лагерей. На материалах интервью проанализированы характерные ва-
рианты нарративов остовцев и их стратегии повествования о своем прошлом.
Информация о финансовой поддержке
Публикация подготовлена в рамках реализации Государственного задания ЮНЦ РАН
(номер проекта 122020100347-2)
Статья поступила 15.09.2022 | Окончательный вариант принят к публикации 25.11.2022
Ссылки для цитирования на кириллице / латинице (Chicago Manual of Style, Author-Date):
Захарина Е.А., Кринко Е.Ф. Травматический опыт остарбайтеров и способы его преодоления в
советской и постсоветской культуре памяти // Этнографическое обозрение. 2023. № 1. С. 11-29.
Zakharina, E.A., and E.F. Krinko. 2023. Travmaticheskii opyt ostarbaiterov i sposoby ego preodoleniia
v sovetskoi i postsovetskoi kul’ture pamiati [The Traumatic Experience of Ostarbeiters and Ways of
Overcoming It in Soviet and Post-Soviet Memorial Culture]. Etnograficheskoe obozrenie 1: 11-29.
© Российская академия наук | © Институт этнологии и антропологии РАН
12
Этнографическое обозрение № 1, 2023
осточные рабочие” долгое время оставались непризнанными жерт-
вами нацизма, поскольку труд на врага, пусть и принудительный,
“В
негативно воспринимался и оценивался в советской культуре памяти
о Великой Отечественной войне. Оказавшись на Родине, многие бывшие остов-
цы из опасения подвергнуться наказанию и дискриминации были обречены
на вынужденное молчание о своей жизни на чужбине, и это стало источником
новой психологической травмы.
Только в 1990 х годах бывшие “восточные рабочие” стали получать денеж-
ные компенсации от Германии. Примерно в то же время несовершеннолетним
узникам нацистских концлагерей и несовершеннолетним остарбайтерам были
предоставлены льготы ветеранов Великой Отечественной войны. Позже всем
остовцам стали засчитывать время принудительных работ в Германии в трудо-
вой стаж (Полян 2002: 626-631). Уравнивание в правах воевавших за Родину с
теми, кто “работал на врага”, вызвало несогласие у части ветеранской обще-
ственности (Сдобнов 2017). И все же последние десятилетия дали возможность
бывшим остарбайтерам выйти из тени забвения.
История “восточных рабочих” представлена во многих монографиях, сбор-
никах документов и материалов, опубликованных прежде всего на Украине
(Бондарь 2000; Смолий 2006; Пастушенко 2009 и др.), в России (Полян 2002;
Вербицкий 2004; Арзамаскин 2015; Гаража 2022 и др.) и Беларуси (Кнатько и
др. 1996-1997, 2003; Кнатько 2001; др.), откуда и были угнаны большинство
остовцев. Эта тема поднималась также в работах исследователей из Герма-
нии и других стран (Homze 1967; Schwarze 1997; Herbert 1999; Spoerer 2001;
Leh et al. 2008; др.). В указанных публикациях рассматриваются не только юриди-
ческие, экономические и политические аспекты проблемы (распределение остов-
цев по регионам и отраслям экономики Третьего рейха, условия содержания и
работы и проч.), но и повседневность принудительного труда, и другие вопросы.
В связи с выплатой компенсаций в конце 1990-х годов было проведено социо-
логическое исследование численности (к тому времени заметно сократившей-
ся), здоровья и условий жизни бывших остарбайтеров (Рыбаковский и др. 1998).
Под влиянием широкого распространения memory studies постепенно исследовате-
ли обращаются и к отражению судеб остовцев в различных формах исторической
памяти (Грінченко 2010; Кринко, Захарина 2020; др.), при этом главное внимание
уделяется собственным свидетельствам бывших “восточных рабочих” (Титарен-
ко 2007; Лапан 2008; Тимофеева 2007; Грінченко 2012; др.). В целом сегодня это
недостаточно реализованное, но перспективное направление исследований.
Цель данной статьи - выявление особенностей травматического опыта
“восточных рабочих”, а также способов его преодоления в советской и постсо-
ветской культуре памяти - предполагает решение нескольких взаимосвязанных
задач: 1) определение круга исторических источников, позволяющих услышать
“голоса” остарбайтеров, рассказывающих о своей жизни; 2) выделение наибо-
лее характерных вариантов нарративов и стратегий повествования остовцев;
3) раскрытие специфики репрезентаций историй “восточных рабочих” через
важнейшие средства актуализации и легитимизации прошлого - политику па-
мяти, художественные образы и мемориальную культуру.
Характеристика источников
Первые публикации писем “восточных рабочих” появились уже в годы
Великой Отечественной войны и имели пропагандистский характер. Издававши-
Захарина Е.А., Кринко Е.Ф. Травматический опыт остарбайтеров...
13
еся на оккупированной территории СССР газеты с начала 1942 г. печатали пись-
ма и рассказы остовцев о жизни в Третьем рейхе, призванные убедить советских
граждан в том, что приезд в Германию на работу “дает им возможность повысить
свою квалификацию, исправить пробелы убогого советского образования, по-
знакомиться ближе с наукой и жизнью этой удивительной страны” (ЦДНИРО 1:
Л. 3об). Прямо противоположный характер носили публикации писем “восточ-
ных рабочих” в советской печати. В них делался упор на тяжести условий жизни
и труда, дезавуировались и объявлялись дезинформацией материалы оккупаци-
онной печати. Можно предположить, что помимо ненависти к врагу и сочувствия
к остарбайтерам такие публикации должны были показать самим “восточным ра-
бочим” и их близким, что советское руководство переживает за их судьбу.
С завершением Великой Отечественной войны публикация писем и днев-
ников остовцев прекратилась, поскольку исчезла практическая потребность в
таких материалах, хотя вопрос о рабском труде поднимался на Нюрнбергском
процессе. Возвращавшиеся домой “восточные рабочие” проходили проверку и
заполняли специальный опросный лист, как указывалось, с целью поименного
учета “немецких рабовладельцев, виновных в эксплуатации и истязании совет-
ских граждан, для привлечения их к суду, а также для предъявления немецким
захватчикам иска на возмещение затрат, произведенных на лечение и выплату
пенсий советским гражданам в связи с утратой ими трудоспособности в немец-
кой неволе” (ГАРФ: Оп. 125. Д. 4. Л. 1). В соответствии с данной целью была
разработана и структура опросного листа, в котором главное внимание уделя-
лось обстоятельствам угона в Германию и другие страны, а также условиям
принудительного труда и жизни в неволе: продолжительности работы, ее опла-
те, питанию, жилищу, снабжению необходимыми предметами, обувью, оде-
ждой, охраны и пр. От опрашиваемых требовалось привести конкретные факты
издевательств и насилия, указать, кто именно из немцев (венгров, румын и др.)
руководил насильственным угоном, назвать администрацию предприятий
или лагерей, полицейских и других лиц, виновных в истязании советских
граждан, с целью привлечения виновных к ответственности (ГАРФ: Оп. 125.
Д. 4. Л. 5). Тщательная фиксация сведений была связана с подготовкой судебных
процессов над нацистскими военными преступниками. Однако бывшие остов-
цы далеко не всегда могли указать фамилии конкретных лиц (Кринко 2008; др.).
Практически все опрашиваемые отмечали скудное питание, тяжелые условия
труда и жизни, “суровую, нечеловеческую дисциплину” (ГАРФ: Оп. 16. Д. 561.
Л. 42), за нарушение которой, как и за невыполнение производственных задач
и распоряжений хозяина или администрации, следовали избиения (“Я до этого
не работала, училась, не знала, как работают тяпкой и пока научилась я беспре-
рывно избивалась плеткой” [ГАРФ: Оп. 16. Д. 550. Л. 3]). В то же время часть
остарбайтеров признавала, что отношение лично к ним, а то “и к другим было
не хорошее, но не издевались” (ГАРФ: Оп. 16. Д. 561. Л. 94об).
Долгое время эти и другие материалы, включая хранящиеся в фондах ряда
архивов и музеев коллекции писем и воспоминаний “восточных рабочих”, оста-
вались невостребованными. Лишь в 1990-2000-х годах они постепенно вводят-
ся в научный оборот, часть воспоминаний, писем и опросных листов публику-
ется (Андриянов 1993; Попова 1997; Ящук 1996; Черненко 2001; Борко 2009;
Кузнецов 2004; Беликов 2007; Грыбаў 2005; Михалёва 2015; Belous 2019; Krinko,
Zaharina 2019; Полян 2021; др.).
С 1990-х годов начался новый этап документирования судеб остовцев -
в этом немаловажную роль сыграла выплата немецких компенсаций. Крупная
14
Этнографическое обозрение № 1, 2023
коллекция документов и материалов хранится в архиве историко-просветитель-
ского, благотворительного, правозащитного общества “Мемориал”*. Ее осно-
ву заложили около 400 тыс. писем бывших “восточных рабочих”, посчитав-
ших, что через общество они смогут получить денежные средства. Сотрудники
архива “Мемориала” практически первыми в России стали фиксировать
рассказы остовцев. Часть из более чем 300 интервью с бывшими “восточ-
ными рабочими” опубликована (Козлова и др. 2016), большинство пред-
ставлено в интернет-проекте “Та сторона”. Истории остовцев записывали
Е.Ю. Рождественская и В.В. Семенова (Рождественская, Семенова 2020),
Н.П. Тимофеева (Таузендфройнд и др. 2019; Тимофеева 2020) и другие.
В настоящее время исследователям доступны различные комплексы писем и
воспоминаний остарбайтеров. Письма остовцев неоднократно рассматривались
в работах как общего, так и специального характера (Могильний 1998; Чиркова
1999; Пастушенко 2003; др.), что позволило определить информативные воз-
можности этого исторического источника, в значительной степени ограничен-
ные цензурой.
Особый интерес представляет Фрейбургская коллекция из более чем 1,3 тыс.
карточек, составленных неизвестным немецким цензором. Цензор выписывал
из писем остарбайтеров типичные для тех лет выражения (“почтовые” стерео-
типы), песни и стихи, пословицы и поговорки, частушки, молитвы, пересказы
снов и пророчества, эвфемизмы, неологизмы и пр., затем массив обрабатывался
и систематизировался. Небольшая часть этих материалов опубликована в сбор-
нике, подготовленном К.В. Чистовым и Е.Б. Чистовой (Чистов, Чистова 1998).
Несомненная ценность писем как исторических источников выражается
в том, что они характеризуют внутренний мир остарбайтеров в период их пре-
бывания в Германии. Но для выяснения особенностей осмысления остовца-
ми своей судьбы важны прежде всего воспоминания, записанные в последние
десятилетия, - их необходимо рассматривать с учетом опыта последующей
жизни и рефлексии по поводу трагических событий прошлого.
Художественные образы
Первым опытом художественного воплощения образов остарбайтеров стали
немецкие и советские плакаты военного времени, формировавшие, как и публи-
кации писем этого периода, прямо противоположные представления о “восточ-
ных рабочих” в соответствии с требованиями пропаганды. Немецкие плакаты
изображали сытых, довольных жизнью, улыбающихся, здоровых людей в чи-
стой и аккуратной рабочей одежде. Советские же, напротив, - изможденных
и оборванных, со слезами на глазах девушек, женщин, маленьких детей, а то
и стариков, угоняемых в Германию или с мольбой о помощи протягивающих
руки к предполагаемым освободителям. В пропагандистских целях использова-
лись образы представителей наиболее беззащитных групп, подвергавшихся на-
силию, символами которого служили связанные руки, лагерные номера в форме
бирки на шее или нашивки на одежде, колючая проволока.
В послевоенной советской художественной литературе тема “восточных
рабочих” и их возвращения на Родину рассматривалась лишь в нескольких
* Включен в реестр иностранных агентов решением Министерства юстиции РФ
от 4 октября 2016 г., ликвидирован постановлением Верховного суда России по иску
Генеральной прокуратуры 28 декабря 2021 г.
Захарина Е.А., Кринко Е.Ф. Травматический опыт остарбайтеров...
15
произведениях. Первой в этом ряду следует отметить повесть С.Н. Самсонова
“По ту сторону” (1949). Предназначенная для школьников, она рассказывала о
том, как оказавшиеся на работе в Германии советские подростки, не зная стра-
ха, вели героическую борьбу с врагами, стремившимися превратить их в рабов.
Судьбы остарбайтеров упоминалась в повестях В.Л. Кашина “Гонимые во мра-
ке” (1964) и “Вдогонку за жизнью” (1976), романах А.В. Кузнецова “Бабий Яр”
(1966) и И.М. Голосовского “О них молчали сводки” (1967), в некоторых других
произведениях, авторы которых стремились сорвать с остовцев ярлык предате-
лей, вписать их в советскую культуру памяти о войне.
Главной книгой, с которой связано обращение к теме остарбайтеров в совет-
ской литературе, стал автобиографический в своей основе роман ростовского
писателя В.Н. Сёмина «Нагрудный знак “OST”». В 1976 г. роман был опубли-
кован в журнале “Дружба народов”, через два года вышел отдельной книгой,
позже был переиздан в Польше, Чехословакии, ГДР, ФРГ. Уже после смерти
автора в журнале “Дружба народов” было опубликовано продолжение - неза-
вершенный роман “Плотина” (1981), посвященный освобождению и репатриа-
ции остарбайтеров. Повествование в обоих романах ведется от первого лица -
подростка, считавшегося в лагере “малолеткой” (Сёмин 2015: 63), но обязан-
ного работать наравне со взрослыми, постоянно испытывавшего голод, страх и
ненависть, стремившегося выжить, несмотря на каторжный труд и постоянное
унижение. Опираясь на личные воспоминания, В.Н. Сёмин смог уйти от хо-
дульных черно-белых образов и героической патетики, воссоздав противоре-
чивость поведения и нравственности остовцев в Германии, отметив сложности
их возвращения на Родину. В романе “Сладостно и почетно” Ю.Г. Слепухина -
еще одного бывшего остовца, выходца с юга РСФСР - угнанная девушка по-
падает к немецкому профессору и его жене, где работает помощницей по хо-
зяйству (1985). Документальная повесть В.С. Липского и Б.И. Чалого “Люби
меня при всякой доле” повествует о судьбах белорусов и украинцев, угнанных
в Германию (1989).
Еще меньше внимания остарбайтерам уделялось в советском кинематографе.
Им посвящен ряд эпизодов в фильмах “Жаворонок” (1965), где молодые остов-
ки, работавшие на полях, радуются угнанному советскими военнопленными
танку и помогают беглецам скрыться, и “Бабье царство” (1967), где показана
трагическая сцена угона юношей и девушек в Германию.
В целом тему принудительного труда советских граждан в Германии следу-
ет признать недостаточно проработанной в советской художественной литера-
туре и советском кинематографе. Упор делался на насильственном угоне, тяже-
лом положении остовцев в Германии и их героическом сопротивлении немцам,
не уделялось внимания ни обстоятельствам их возвращения на Родину, ни их
последующей судьбе. В период перестройки в литературе появились эпизоды
доброжелательного обращения хозяев с “восточными рабочими”. В современ-
ных российских художественной литературе и кинематографе (за исключением
документального) тема практически не представлена. Даже книги В.Н. Сёмина
были переизданы после длительного перерыва только в 2015 г.
Мемориальная культура
В 1999 г. в Таганроге был открыт памятный знак с надписью: “Таганрожцам -
узникам фашистских лагерей 1941-1945 гг. Их было более 27 тысяч”. Здесь не
упоминаются остарбайтеры, но сам памятный знак установлен вблизи места,
16
Этнографическое обозрение № 1, 2023
где во время оккупации города находилась Биржа труда (Памятник таганрож-
цам б.г.).
Единственный широко известный на постсоветском пространстве памятник,
посвященный непосредственно украинским остарбайтерам - стела из серого
гранита с бронзовой фигурой девочки с куклой в руке, - был открыт в 2005 г.
в Киеве в окрестностях Бабьего Яра - крупнейшего мемориального комплекса
на Украине, возведенного в память о жертвах национал-социализма (Памятник
остарбайтерам б.г.).
Главной мемориальной формой рассказа о судьбе остарбайтеров в совре-
менной России стали тематические экспозиции, но их количество не велико.
В 2005 г. в Музее современной истории России была открыта одна из них под
названием «Невольники “Третьего рейха”» (Сдобнов 2017). В 2011 г. Фонд ме-
мориальных комплексов Бухенвальд и Миттельбау-Дора по инициативе и при
поддержке Фонда “Память, ответственность и будущее” представил в Цен-
тральном музее Великой Отечественной войны на Поклонной горе историче-
скую выставку “Принудительный труд. Немцы, подневольные работники и вой-
на” (Вагнер и др. 2011). В 2018 г. была организована инсталляция “Postscriptum:
Восточные рабочие в Третьем рейхе”, в создании которой участвовали мо-
сковские школьники. Основанная на письмах бывших остовцев, инсталляция
рассказывала о повседневности и труде этих людей на заводах и фермах, об
освобождении и последующей жизни в СССР. В сентябре 2020 г. была откры-
та научно-просветительская двуязычная мобильная выставка, подготовленная
совместно “Группой за мир” г. Люденшайде и Таганрогским институтом имени
А.П. Чехова (филиалом) Ростовского государственного экономического универ-
ситета (Ростовского института народного хозяйства). Представленные на ней
материалы характеризуют систему организации рабского труда в Третьем рейхе
на примере земли Северного Рейна - Вестфалии, распределение остарбайтеров
по предприятиям и лагерям и другие аспекты проблемы (Агеева 2021).
В ряде выставок тема принудительного труда советских граждан в Германии
связывается с историей нацистских концлагерей и антифашистского сопротив-
ления. Например, в экспозиции школьного музея “Антифашист”, созданного
на базе ростовской гимназии № 52 еще в 2005 г. и в настоящее время носящего
имя А.А. Печерского, наряду с коллекцией личных вещей, подаренных бывши-
ми советскими военнопленными и узниками лагерей, представлено несколько
мемуаров остарбайтеров.
Большинство мемориальных объектов, посвященных “восточным рабочим”,
располагается в Германии: такие памятники есть в Берлине, Кельне, Зигене,
Радене, Штольберге и многих других немецких городах и селах, где размеща-
лись трудовые лагеря и находятся братские могилы остарбайтеров (Остарбай-
теры или рабы 2018; Памятники и мемориалы 2018). Первые памятники поя-
вились в Германии на местах захоронений “восточных рабочих” по инициативе
советских органов репатриации сразу по окончании войны. Так, 13 ноября 1945 г.
был установлен мемориал жертвам фашизма в Брауншвейге на иностранном
кладбище, где покоятся 1211 подневольных работников и военнопленных (пре-
имущественно советских граждан и поляков) (Braunschweig n.d.).
Во многих других местах памятники также стоят на общих братских моги-
лах военнопленных и подневольных рабочих из СССР и других стран. Так, в
г. Ноймаркт мемориал установлен на военном кладбище, где похоронено 5049
военнопленных и людей, угнанных на работы в основном из СССР, Польши,
Югославии и Румынии. Один из самых масштабных таких памятников появился
Захарина Е.А., Кринко Е.Ф. Травматический опыт остарбайтеров...
17
в лесопарке Биттермарк на юге Дортмунда в 1960-х годах. Здесь погибло более
3 тыс. подневольных рабочих, военнопленных и участников движения сопротив-
ления из разных стран. Инициатива установки памятников нередко исходила от
общественных организаций, в первую очередь пацифистской направленности,
и поддерживалась церковью. Так, в г. Юлих на месте захоронения заключенных
трудового лагеря “Иктебах” католической организацией “Pax Christi” 31 октя-
бря 1985 г. был установлен и освящен епископом Дюссельдорфским Лонгиным
железный православный крест на каменном постаменте (Jülich-Iktebach-Mahn-
und Gedenkstätte Lager n.d.). В отдельных случаях мемориальные объекты, свя-
занные с остовцами, вызывали противоречия и конфликты внутри немецкого
общества. Так, инициатива “Группы за мир” по созданию памятника в г. Люден-
шайде на месте трудового лагеря “Хунсвинкель”, где погибло 550 заключенных,
встретила противодействие со стороны городских властей, пытавшихся предать
забвению данный факт. Но под давлением общественности городской совет
уступил, и в 1997 г. была открыта мемориальная плита, посвященная жертвам
принудительного труда (Агеева 2021). В Нюрнберге решение установить па-
мятник иностранным рабочим было принято городским советом еще в 1987 г.,
однако реализовано только через 20 лет, в 2007 г. (Mahnmal “Transit” 2007;
Zwangsarbeiter-Denkmal 2014). Уделяется внимание и детям, угнанным вместе
со своими матерями в Германию или уже родившимся в неволе. В гамбургском
квартале Лангенхорн, где ранее находился детский барак трудового лагеря, по-
явилось 49 “камней преткновения” с именами детей, погибших там во время
войны (Забытые дети б.г.).
Тема принудительного труда иностранных рабочих нашла свое отражение и
в музейных экспозициях и выставках в Германии. Например, документальная
экспозиция г. Берлина “Война Германии против Советского Союза 1941-1945”,
подготовленная к 50-летию нападения Германии на Советский Союз, была от-
крыта 15 июня 1991 г. при участии немецких и российских историков (руково-
дитель Р. Рюруп) и включала специальный блок “Советские граждане на при-
нудительных работах”, содержащий извлечения из документов и фотографии
(Рюруп 1992).
При этом в экспозициях германских музеев приводятся не только сведения
о тяжелой судьбе остовцев, но и примеры доброжелательного отношения к ним
немцев. В постоянной экспозиции музея Берлин-Карлсхорст сообщается о том,
что с работниками из СССР “обращались значительно хуже, чем с работни-
ками из других стран” (Германо-российский… 2014). Но в качестве примера
приведена персональная история А.И. Комар-Коломиец, угнанной в феврале
1942 г. из Полтавской области Украинской ССР и попавшей на работу к се-
мье Брендель: «В отличие от большинства так называемых “остарбайтеров”
девушка была принята радушно», ей разрешили снять нашивку “OST”, и она
даже участвовала “в празднике конфирмации сына семейства Тео Бренделя”.
Представлена в экспозиции и самодельная шкатулка, изготовленная и подарен-
ная одним из остарбайтеров немецкой семье в знак благодарности (Там же).
Такие примеры призваны разрушать стереотипы об одинаково суровой для всех
“немецкой каторге” и показывать, что люди сохраняли человеческие отношения
и в условиях нацистской диктатуры.
Таким образом, тема остарбайтеров практически не представлена в мемо-
риальном пространстве России и других постсоветских стран; можно отметить
лишь отдельные выставки и экспозиции. В рамках сложившейся в Германии
мемориальной культуры остовцам уделяется определенное место, хотя и значи-
18
Этнографическое обозрение № 1, 2023
тельно меньшее, чем другим жертвам нацизма, а создание мемориальных объ-
ектов порой вызывает общественные разногласия. Одним из проявлений прису-
щей Германии “культуры вины” стали приглашения еще в советский период на
места концлагерей их бывших узников. В 1978 г. по приглашению мюнхенского
издательства “Бертельсманн” Германию посетил и В.Н. Сёмин. Однако пода-
вляющее большинство остарбайтеров было лишено такой возможности и не
было знакомо с мемориальными практиками Германии.
Стратегии преодоления психологической травмы
Рассказывая о своей жизни, разные группы бывших остарбайтеров придер-
живались различных стратегий описания своего прошлого. Такие стратегии
можно разделить на три большие группы, при этом они проявляются в отдель-
ных нарративах с разной степенью интенсивности.
Первая - стратегия оправдания своей судьбы и своего поведения в Третьем
рейхе. Те, чьи рассказы могут быть отнесены к этой группе, в ходе интервью
стремились избежать риска подвергнуться общественному остракизму, что го-
ворит об устойчивом восприятии себя как дискриминируемых, в отличие от
других свидетелей и участников войны. Например, немало бывших остарбай-
теров подчеркивали бессмысленность попыток побега и отсутствие возмож-
ностей для их успешной реализации, даже когда интервьюеры их об этом не
спрашивали и тем более ни в чем не упрекали: “И потом вы учтите, - вы языка
не знаете. Это вот у нас можно в любом месте, в любом направлении бежать.
Но там то вы этого никак не сделаете” (Кожаев 1992). О.М. Коршакова отмеча-
ла, что за все время проживания в трудовом лагере при фабрике никто из “вос-
точных рабочих” не был избит, не умер от голода или других болезней. Рабочих
отпускали гулять в город: “Нас пускали раз, я не знаю, то ли два раза в месяц, то
ли каждое воскресенье, в город нас пускали. - Без охраны? Можно было прямо
без охраны...? - Да. А куда вы убежите?!” (Коршакова 1992).
Многие остарбайтеры во время проверки в фильтрационных лагерях стара-
лись скрыть, что они работали в военной промышленности, и указывали, что
трудились в сельском хозяйстве. В ходе интервью в 1990-2000-х годах, когда
Германия выплачивала компенсации жертвам принудительного труда, быв-
шие остарбайтеры, казалось бы, больше могли не скрывать этих фактов своего
прошлого, но они все равно старались как-то оправдать свою работу на пред-
приятиях Третьего рейха. Например, А.Ф. Кожаев, работавший инженером-
электриком на заводе по производству ракет “Фау-2”, подчеркивал, что это
оружие предназначалось для использования не на Восточном фронте, а против
Англии, что позволяло ему не испытывать никакого дискомфорта: “Я знал, что
это только на Англию. <…> Потому что я видел, что оно летит, через нас летело”
(Кожаев 1992). Возможность применения “Фау-2” против англичан находит
объяснение не только в традиционных противоречиях с ними, но и в том, что
У. Черчилль задерживал открытие Второго фронта, о чем респондент, очевидно,
узнал уже после войны.
Некоторые остарбайтеры, за отсутствием, по их мнению, каких-либо геро-
ических эпизодов в своей военной биографии, во время повествования стара-
ются перескочить от самого трагического момента - угона - сразу к самому ра-
достному и смелому моменту - возвращению на родину. Можно предположить,
что в отдельных интервью бывшие остарбайтеры пытались представить себя в
более выгодном свете. Например, А.И. Малаховская (Никитина), угнанная из
Захарина Е.А., Кринко Е.Ф. Травматический опыт остарбайтеров...
19
Киева в 1943 г., в начале интервью говорит о том, что ее поймали во время обла-
вы, подчеркивая случайность произошедшего: “И вот, я попала под эту облаву
совершенно случайно, совершенно случайно” (Малаховская 1992). Однако по-
том в ее рассказе прорывается сожаление по поводу неверного решения, позво-
ляющее предположить, что отъезд все-таки зависел от нее: “Осенью ведь уже
ж Киев освобождали. Понимаете, вот ещё бы полгода, чего я поехала. Ну, это,
наверное, вот судьба, вот в этом судьба, да” (Малаховская 1992).
Следующую стратегию повествования о своем прошлом можно условно
назвать обвинительной, она встречается гораздо реже первой. В интервью та-
кие респонденты выражают свое недовольство руководством СССР в военный
период: “Сначала была так называемая советская власть, которая состояла из
окруженцев военных, потому что городская власть вся сбежала в одну ночь про-
сто” (Аграновская 1989). Часто они не стесняются рассказывать о положитель-
ных сторонах жизни в Германии: “Я ж говорю… я ж не вру, там очень хорошо
было, очень хорошо вот в этом… в первом…” (Малаховская 1992). Даже еда по
дороге в Германию кажется лучше, чем та, которую давали по дороге домой:
“Кормили чем-нибудь там, в дороге? <…> Давали даже, по-моему, лучше, чем
обратно, чем наши давали” (Малаховская 1992).
В нарративах, относимых к этой группе, авторы рассказывают о дружеских
отношениях с немцами и даже выражают им за это признательность: “…я бла-
годарна за то, что именно вот когда я была в плену, девочка… Человеческое
отношение <…> они меня научили доброте <…> Собственно говоря, почему
мне туда бы хотелось, что я жизнь начинала там. Я часто говорю, что у чужих я
была своя, а у своих я чужая” (Веселовская 1991).
Не вернувшиеся после войны на Родину бывшие остовцы не стесняются
упоминать и о своих свободных встречах с другими иностранными рабочи-
ми: “…группа бельгийцев была, группа русских девочек. Ну, мы там вместе
сходились, там, где-нибудь в кафе: посидим, поговорим, там винца попьём”
(Валихова б.г.). Более того, представители этой группы респондентов подчер-
кивают, как им повезло, что их освободили американские, а не советские вой-
ска: “Но, хочу сказать, когда они были освобождены советскими войсками, то
все эти освобождённые, они должны были пешком идти от Гамбурга в Сибирь”
(Валихова б.г.).
Третья стратегия рассказа о своем прошлом - стратегия участников сопро-
тивления. Ее придерживаются бывшие остарбайтеры, оказывавшие сопротив-
ление нацистам на оккупированной территории, по дороге в Германию или уже
на принудительных работах, попавшие в наказание за это в концентрационные
лагеря или тюрьмы. Эти респонденты с гордостью рассказывают о своем бес-
страшии: «Вот это бывает такое состояние аффекта, как вот говорят. Я развора-
чиваюсь и этой кастрюлей ее по спине раза три огрела. Бросила эту кастрюлю,
выскочила, и побежала прямо к полицаю <…> А возле церковной площади
стоят три танка, на танках сидят танкисты, молодые ребята. И вот я, значит,
прохожу, иду в лавку за хлебом, а они мне кричат: “Маруська, Маруська иди
к нам!” Я, значит, прошла мимо них, поворачиваюсь и по-немецки им сказала:
“Поцелуйте меня в одно место”» (ПМА 2010). Рассказывая о питании и по-
вседневной жизни, эти респонденты подчеркивают свое униженное положение:
“И нам столовую сделали, где мужские туалеты. Вот было семь туалетов, а вот
здесь [стояли] столы” (ПМА 2022).
Узники концлагерей и участники антифашистского сопротивления еще в со-
ветское время имели совершенно иные, чем остарбайтеры, статус, возможности
20
Этнографическое обозрение № 1, 2023
и права, в том числе право вступать в соответствующие общественные объеди-
нения - остарбайтеров в них не принимали (Захарина 2021: 96-99). Так, в отчете
о работе Ростовской секции бывших узников фашистских концлагерей (создана
в 1963 г.) за 1977 г. отмечено, что “Бондаренко В.Т. выведена из Совета секции
и вообще из секции - установлено, что она не была в концлагере, а находилась
в ОСТовском лагере” (ЦДНИРО 2: Д. 1. Л. 10). В отличие от остарбайтеров,
бывшие узники концлагерей могли публично рассказывать о своем прошлом,
вести воспитательную работу со школьниками и студентами. Общественные
организации узников диктовали своим членам, как они должны публично рас-
сказывать о прошлом: “…делать упор на жестокости фашизма, пытках, терроре,
истреблении народов” (ЦДНИРО 2: Д. 9. Л. 7). При подготовке к выступлению
предлагалось пользоваться специальным методическим пособием, привлекать
документальную и художественную литературу (Там же).
Бывшие узники подчеркивали, что попали в лагеря именно из-за отказа ра-
ботать на врага: “Я вот так, я попал туда, потому что не работал, потому что не
подчинялся их законам, вот поэтому попал, да, вот за это и получил” (Турняк б.г.).
Многие угнанные с оккупированных советских территорий на принудитель-
ные работы, а затем оказавшиеся в концлагерях, не отожествляли вообще себя
с остовцами: “Ну, я ведь нигде никогда не скрывал, что я был в концлагере”
(Малеванный б.г.).
Следует отметить, что выделенные стратегии редко представлены в чистом
виде и в нарративах бывших остарбайтеров могут использоваться разные мо-
дели описания прошлого. Тем не менее эти стратегии можно рассматривать как
основные в преодолении травматического опыта остарбайтерами. Одни быв-
шие “восточные рабочие”, рассказывая о своем прошлом, стараются оправдать
отдельные эпизоды своих биографий или умолчать о них. Другие обвиняют
в пережитых страданиях не только нацистское, но и советское руководство.
Наконец, третьи перестали идентифицировать себя с остарбайтерами и даже
осуждают других, которым не хватило мужества совершить побег или акт сабо-
тажа или принять участие в других формах сопротивления нацистам.
Остарбайтеры как новые коммеморативные акторы:
кейс Ростова-на-Дону
К началу 1990-х годов количество бывших узников концлагерей сократи-
лось, встал вопрос о продолжении деятельности их общественных объединений.
В 1993 г. в состав Ростовской ассоциации борцов антифашистского сопротив-
ления и жертв нацистских репрессий были приняты остарбайтеры, прожива-
ющие в Ростовской области. Они составили отдельную группу жертв нацист-
ского режима, куда, помимо них, вошли также лица, находившиеся в детских
домах в Германии, и лица, преследуемые по расовым признакам (ЦДНИРО 2:
Д. 37. Л. 5). С этого момента Ростовское общество взяло на себя функцию
помощи в оформлении документов для компенсаций (Там же: Д. 36. Л. 10).
В 1997 г. была создана специальная секция «по оформлению для представления
в органы Министерства труда и социального развития Ростовской области и в
Фонд взаимопонимания и примирения предложения по выдаче удостоверений
“несовершеннолетних узников” и компенсации» (Там же: Д. 47. Л. 1). Подобные
функции выполняли и другие общественные организации узников на постсовет-
ском пространстве (Лосев 2001).
Захарина Е.А., Кринко Е.Ф. Травматический опыт остарбайтеров...
21
За счет присоединившихся к узникам остовцев численность ростовской
организации, насчитывавшей в 1977 г. всего 70 человек, в 2006 г. достигла 2100
человек (ЦДНИРО 2: Д. 62. Л. 3). Но остарбайтеры никак не проявляли себя в
рамках объединения: не предлагали новых тем для выступлений, не посещали
собрания (Литвинов 2003: 2-4). Прошедшие же концлагеря, напротив, подчер-
кивали свою идентичность узников: например, приходили на парады 9 мая в
полосатых жакетах, напоминавших лагерные робы (ЦДНИРО 2: Д. 36. Л. 6),
а в Уставе общества с 1998 г. было закреплено, что только “бывшие политза-
ключенные фашистских тюрем и концлагерей” имеют право на ношение специ-
альных значков с символикой ассоциации (Там же: Д. 50. Л. 4). К остовцам у
части узников сохранилось презрительное отношение: “Они остарбайтеры, они
у хозяина работали, они кушали, спали, ели, детей рожали от немцев, а что они
пристраиваются к нам, я не понимаю” (ПМА 2020).
В новых политических реалиях трагический опыт узников и остарбайтеров
стал востребованным. В первый день заседания по делу о геноциде советского
народа в Ростовской области во время Великой Отечественной войны 10 февраля
2022 г. в качестве свидетелей выступили К.И. Сисюкина и В.А. Яковлева. Обе
они девочками-подростками были угнаны в Германию на принудительные рабо-
ты, но только К.И. Сисюкина, арестованная за попытку побега и находившаяся
в тюрьме Зонтхофена, могла считаться узником. В ходе слушаний материалов
дела суд фактически приравнял рабочие лагеря, в которых на территории Герма-
нии содержались остарбайтеры, к концентрационным лагерям (На Дону 2022).
* * *
В советское время остарбайтеры, нередко скрывая факты своего прошлого,
самостоятельно решали вопросы преодоления травматического опыта. Художе-
ственные образы, созданные в советской литературе и кинематографе, не раскры-
вали всего драматизма их судьбы до публикации книги В.Н. Сёмина в конце 1970-х
годов. Лишь отдельная группа бывших остовцев - узников концентрационных
лагерей могла не только публично говорить о своем прошлом, но и участвовать в
воспитании молодого поколения, выступать для них примером стойкости.
В постсоветское время “восточные рабочие”, казалось бы, вышли из тени
забвения. Но они так и остались скорее молчаливыми наблюдателями, нежели
акторами мемориальной политики. В отличие от узников концлагерей, они не
смогли сформировать за десятки послевоенных лет традиций общности и соли-
дарности в представлении своих интересов. На сегодняшний день остарбайтеры
так и не обрели узнаваемых образов в символическом мемориальном простран-
стве. Их судьбы не были отражены в мемориальных формах и коммеморативных
практиках, что не позволяет говорить об их моральной и политической реабили-
тации в пространстве исторической памяти СССР и современной России.
Источники и материалы
Аграновская 1989 - Аграновская Галина Фёдоровна // Та сторона. Устная исто-
documents/57c9e8feac7fd35500bf87b2#
Беликов 2007 - Беликов В. На двух архипелагах // Сквозь две войны, сквозь
два архипелага… Воспоминания советских военнопленных и остовцев /
Ред. П. Полян, Н. Поболь. М.: РОССПЭН, 2007. С. 291-349.
22
Этнографическое обозрение № 1, 2023
Бондарь 2000 - Бондарь В.В. (ред.) ОSТ - тавро неволі. Збірник матеріалів
і документів / Под ред. В.В. Бондаря. Кіровоград: Мавік, 2000.
Борко 2009 - Борко М.С. Мені не зламали крила. Автобіографічний твір.
Переяслав-Хм., 2009.
Вагнер и др. 2011 - Вагнер Й.-Х., Книгге Ф., Люттгенду Р.-Г. (ред.) Принудитель-
ный труд. Немцы, подневольные работники и война. Веймар: [б.и.], 2011.
Валихова б.г. - Валихова Зинаида // Та сторона. Устная история военноплен-
0a00a5d6f5#
Веселовская 1991 - Татьяна Игнатьевна Веселовская // Та сторона. Устная исто-
documents/55a8dd330bae2c0c005075ab#fragment=paragraph-253
ГАРФ - Государственный архив Российской Федерации. Ф. Р-7021.
Германо-российский…
2014
- Германо-российский музей Берлин-Карлс-
хорст: каталог постоянной экспозиции. Берлин: Германо-российский музей
Берлин-Карлсхорст, 2014.
Грыбаў 2005 - Грыбаў М.М. Запіскі остарбайтэра. Брэст: Акадэмія, 2005.
Забытые дети б.г. - Забытые дети подневольных работниц “третьего рейха” //
tretego-rejha/a-55103913?maca=rus-rss-ru-all-1126-xml-mrss (дата обраще-
ния: 07.02.2022).
Кнатько 1996-1997 - Кнатько Г.Д. и др. (сост.) Белорусские остарбайтеры.
Угон населения Беларуси на принудительные работы в Германию. Доку-
менты и материалы: В 2 кн. Минск: НАРБ, 1996-1997.
Кнатько и др. 2003 - Кнатько Г.Д. и др. (сост.) Остарбайтеры. Принудитель-
ный труд белорусского населения в Австрии. Документы и материалы -
Ostarbeiter. Weißrassische Zwangsarbeiter in österreich Dokumente und
Materialien. Graz; Минск: Veröffentlichungen des Ludwig Boltzmann - Instituts
für Kriegsfolgen-Forschung, 2003.
Кожаев 1992 - Кожаев Аркадий Филиппович // Та сторона. Устная история во-
ents/5764679973ca461300d5da9b#
Коршакова 1992 - Коршакова Ольга Михайловна. 01.02.1992 // Та сторона. Уст-
uments/57cd413dac7fd35500bf87ec#
Кузнецов 2004 - Кузнецов М. Это тоже наша история: национал-социализм
глазами малолетнего узника. Исповедь о пережитом. Могилев: МГУ
им. А.А. Кулешова, 2004.
Литвинов 2003 - Литвинов В.В. Послание // Судьба. 2003. № 4 (86). С. 2-4.
Лосев 2001 - Лосев Иван Васильевич // Та сторона. Устная история военно-
5865100b54d936190016a899#entityId=588dc708b6d68f0e00746097
Малаховская 1992 - Малаховская (урожд. Никитина) Александра Ильинична //
Та сторона. Устная история военнопленных и остарбайтеров. 11.06.1992.
Малеванный б.г. - Малеванный Анатолий Трофимович // Та сторона. Устная
uments/58484bb0c3ce051200dc0239# (дата обращения: 23.02.2022).
Михалёва 2015 - Михалёва А.И. Где вы, мои родные…?: Дневник остарбайтера.
М.: АСТ, 2015.
Захарина Е.А., Кринко Е.Ф. Травматический опыт остарбайтеров...
23
На Дону 2022 - На Дону прошло первое судебное заседание по делу о призна-
нии геноцида мирного населения со стороны нацистов в годы Великой От-
ечественной. 10.02.2022 // Официальный портал Правительства Ростовской
Остарбайтеры или рабы 2018 - Остарбайтеры или рабы Третьего рейха.
pamyatniki-skulptury/pamyatnik-ostarbajteram (дата обращения: 12.02.2022).
Памятник таганрожцам б.г. - Памятник таганрожцам - узникам фашистских лаге-
Памятники и мемориалы 2018 - Памятники и мемориалы Германия. Ч. 4.
ПМА 2010 - Полевые материалы авторов (ПМА). Респондент Дедеянц Тамара,
1925 г.р. Запись 04.08.2010, г. Майкоп. Интервьюер Е.Ф. Кринко.
ПМА 2020 - ПМА. Респондент Ищенко Тамара Дмитриевна. Запись 30.10.2020.
Ростов-на-Дону. Интервьюеры: Е.Ф. Кринко, Е.А. Захарина.
ПМА 2022 - ПМА. Респондент Сисиюкина Клавдия Ивановна. Запись
26.01.2022. Ростов-на-Дону. Интервьюер Е.А. Захарина.
Полян 2021 - Полян П. “Если только буду жив…”. 12 дневников военных лет.
СПб.: Нестор-История, 2021.
Попова 1997 - Попова Е. Остарбайтер 2021: моя жизнь в Германии в 1942-1943 гг.
Стихи разных лет. М.: Воскресенье, 1997.
Рюруп 1992 - Рюруп Р. (ред.) Война Германии против Советского Союза
1941-1945. Документальная экспозиция. Каталог. 2-е изд. Берлин, 1992.
Сдобнов 2017 - Сдобнов С. Авторы книги “Знак не сотрется”: «Долгие годы
ими никто не гордился, они не были “участниками войны”» // АфишаDaily.
28.11.2017.
gordilsya-oni-ne-byli-uchastnikami-voyny
Сёмин 2015 - Сёмин В.Н. Нагрудный знак “OST”. М.: Изд-во АСТ, 2015.
Турняк б.г. - Турняк Виктор Иванович // Та сторона. Устная история военно-
9158387c6b6b4f83b89881ea1# (дата обращения: 17.02.2022).
ЦДНИРО 1 - Центр документации новейшей истории Ростовской области
(ЦДНИРО). Ф. Р-3. Оп. 2. Д. 69.
ЦДНИРО 2 - ЦДНИРО. Ф. P-3728. Оп. 2.
Черненко
2001
- Черненко М. Чужие и свои. Документальная повесть.
М.: Дружба народов, 2001.
Ящук 1996 - Ящук В. (ред.) Остарбайтери: спогади жителів Рівненщини, виве-
зених гітлерівцями на каторжні роботи до Німеччини. Рівне: Азалія, 1996.
Braunschweig n.d.
- Braunschweig
- Ausländerfriedhof Am Brodweg
//
KRIEGSGRÄBERSTÄTTEN.
friedhof/braunschweig-auslaenderfriedhof-am-brodweg (дата обращения:
12.02.2022).
Krinko, Zaharina 2019 - Krinko E., Zaharina E. “We had to Go to the Camps of
Russian Workers and Give Performances…”: Documents about the Life of
Ostarbeiters in Germany // Russkii Arkhiv. 2019. No. 1. P. 80-91.
Jülich-Iktebach-Mahn-und Gedenkstätte Lager n.d.
- Jülich-Iktebach-
Mahn-und Gedenkstätte Lager
kriegsgraeberstaetten.volksbund.de/friedhof/juelich-iktebach-mahn-und-
gedenkstaette-lager (дата обращения: 01.02.2022).
24
Этнографическое обозрение № 1, 2023
Mahnmal “Transit” 2007 - Mahnmal “Transit” erinnert an NS-Zwangsarbeiter //
transit-erinnert-an-ns-zwangsarbeiter
Zwangsarbeiter-Denkmal 2014 - Zwangsarbeiter-Denkmal (2007) // BAUZEUGEN.
Architektur 1933-45. Nachkriegsarchitektur. Lost Places 16.03.2014. https://
bauzeugen.wordpress.com/2014/03/16/zwangsarbeiter-denkmal-2007
Научная литература
Агеева В.А. Отражение событий Великой Отечественной войны в экспозиции
международной мобильной двуязычной выставки “Диалог памяти - путь
к миру” // Личность. Общество. Государство: проблемы развития и взаи-
модействия. К 115-й годовщине рождения российского парламентаризма.
37 Адлерские чтения. Сборник статей Всероссийской научно-практической
конференции с международным участием. 22-26 октября 2021 г. / Отв. ред.
А.А. Зайцев. Краснодар: Традиция, 2021. С. 5-10.
Андриянов В.И. Память со знаком OST: судьба “восточных рабочих” в их соб-
ственных свидетельствах, письмах и документах. М.: Воскресенье, 1993.
Арзамаскин Ю.Н. Тайны советской репатриации. М.: Вече, 2015.
Вербицкий Г. Остарбайтеры: история россиян, насильственно вывезенных на
работы в Германию во время Второй мировой войны. СПб.: Изд-во Санкт-
Петербургского ун-та, 2004.
Гаража Н.А. “Восточные рабочие”. Труд и повседневная жизнь советских
граждан в Третьем рейхе. 1941-1945. М: Прометей, 2022.
Грінченко Г.Г. Між визволенням і визнанням: примусова праця в нацистській
Німеччині в політиці пам’яті СРСР і ФРН часів “холодної війни”. Харків:
НТМТ, 2010.
Грінченко Г.Г. Усна історія примусу до праці: метод, контексти, тексти. Харків:
НТМТ, 2012.
Захарина Е.А. Ростовское общество бывших узников концлагерей как актор
формирования памяти о Великой Отечественной войне // КЛИО-2021.
Материалы Всероссийской ежегодной научной конференции студентов,
аспирантов и молодых ученых / Отв. ред. Е.А. Матвеева. Иркутск: Иркут-
ский гос. ун-т, 2021. С. 96-99.
Кнатько Г.Д. (ред.) Белорусские остарбайтеры: историко-аналитическое
исследование / Под ред. Г.Д. Кнатько. Минск: НАРБ, 2001.
Козлова А., Михайлов Н., Островская И., Щербакова И. (сост.) Знак не сотрется:
судьбы остарбайтеров в письмах, воспоминаниях и устных рассказах.
М.: Agey Tomesh, 2016.
Кринко Е.Ф. Опросные листы несовершеннолетних “остовцев” Кубани как
исторический источник // Вестник архивиста Кубани: историко-архивный
альманах (Краснодар). 2008. № 3. С. 99-102.
Кринко Е.Ф., Захарина Е.А. “Восточные рабочие”: динамика представлений
и образов в СССР и современной России // Наследие веков. 2020. № 2.
С. 45-56.
Лапан Т. Усні історії галичан-остарбайтерів: специфіка примусового досвіду //
Схід/Захід: Іст.-культ. зб. Вип. 11-12. Харків: НТМТ, 2008.
Могильний В. Українська кореспонденція на тлі Берлінської перевіряльні чу-
жинних листів // Український філателістичний вісник. 1998. № 5 (50).
С. 89-98.
Захарина Е.А., Кринко Е.Ф. Травматический опыт остарбайтеров...
25
Пастушенко Т.В. Про що листувалися між собою українські примусові робіт-
ники в Німеччині в роки Другої світової війни // Сторінки воєнної історії
України. Вип. 7: У 2 ч. Ч. 1. Киiв, 2003. С. 227-233.
Пастушенко Т.В. Остарбайтери з Київщини: вербування, примусова праця, ре-
патріація (1942-1953). Киiв: Інститут історії України HAH України, 2009.
Полян П.М. Жертвы двух диктатур: жизнь, труд, унижения и смерть советских
военнопленных и остарбайтеров на чужбине и на родине. М.: РОССПЭН,
2002.
Рождественская Е.Ю., Семенова В.В. Женский опыт войны: оккупация, при-
нудительный труд, стигма остарбайтерки // Новое прошлое. 2020. № 4.
С. 76-95.
Рыбаковский Л.Л., Князев В.А., Захарова О.Д. Остарбайтеры: численность, здо-
ровье и условия жизни в современной России. М.: ИСПИ, 1998.
Смолий В.А. (ред.) “...То була неволя”. Спогади та листи остарбайтерiв. Киiв:
Інститут історії України HAH України, 2006.
Таузендфройнд Д., Тимофеева Н.П., Евдокимова Т.В. Принудительный труд в
нацистской Германии: онлайн-архив интервью и связанная с ним учебная
онлайн-платформа // Вестник Волгоградского государственного универси-
тета. Серия 4, История. Регионоведение. Международные отношения. 2019.
Т. 24. № 1. С. 183-195.
Тимофеева Н.П. Принудительный труд в нацистской Германии (по матери-
алам биографических интервью с бывшими “восточными рабочими”) //
Мир Клио: сборник статей в честь Лорины Петровны Репиной / Под ред.
О.В. Воробьевой. М.: ИВИ РАН, 2007. Т. 2. С. 375-385.
Тимофеева Н.П. Принудительный труд 1939-1945. Опыт международного про-
екта. Воронеж: Научная книга, 2020.
Титаренко Д.М. Спогади остарбайтерів Донбасу як історичне джерело (за ма-
теріалами Вестфальського музею промисловості) // Нові сторінки історії
Донбасу. Кн. 13-14. Донецьк: ДонНУ, 2007. С. 52-61.
Чиркова М. Листи остарбайтерів як приклад документів особового походження //
Архівознавство. Арехеографія. Джерелознавство: Міжвідомчий збірник на-
укових праць. Вип. І, Архів і особа. Киiв, 1999. С. 153-158.
Чистова Б., Чистов К. Преодоление рабства. Фольклор и язык остарбайтеров.
1941-1944 гг. М.: Звенья, 1998.
Belous V. “Shells from Monastyrskaya”: Recollections about Forced Labor in
Germany during World War II // Russkii Arkhiv. 2019. № 7 (2). Р. 173-183.
Herbert U. Fremdarbeiter: Politik und Praxis des “AusländerEinsatzes” in der
Kriegswirtschaft des Dritten Reiches. Bonn: Dietz, 1999.
Homze E.L. Foreign Labor in Nazi Germany. Princeton: Princeton University Press,
1967.
Leh A., von Plato A., Thonfeld С. (Hrsg.). Hitlers Sklaven: Lebensgeschichte Analysen
zur Zwangsarbeit im internationalen Vergleich. Wien: Böhlau, 2008.
Schwarze G. Kinder, die nicht zählten Ostarbeiterinnen und ihre Kinder im Zweiten
Weltkrieg. Essen: Klartext, 1997.
Spoerer M. Zwangsarbeit unter dem Hakenkreuz. Ausländische Zivilarbeiter,
Kriegsgefangene und Häftlinge im Deutsche Reich und im besetzten Europa
1939-1945. Stuttgart: Deutsche Verlagsanstalt, 2001.
26
Этнографическое обозрение № 1, 2023
R e s e a r c h A r t i c l e
Zakharina, E.A., and E.F. Krinko. The Traumatic Experience of Ostarbeiters
and Ways of Overcoming It in Soviet and Post-Soviet Memorial Culture
[Travmaticheskii opyt ostarbaiterov i sposoby ego preodoleniia v sovetskoi
i postsovetskoi kul’ture pamiati]. Etnograficheskoe obozrenie, 2023, no. 1, pp. 11-29.
0869-5415
© Russian Academy of Sciences © Institute of Ethnology and Anthropology RAS]
Southern Federal University (105/42 Bolshaya Sadovaya Str., Rostov-on-Don,
344006, Russia)
Federal State Budgetary Institution of Science “Federal Research Centre The Southern
Scientific Centre of the Russian Academy of Sciences” (41 Chehova Str., Rostov-on-
Don, 344006, Russia) | Southern Federal University (105/42 Bolshaya Sadovaya Str.,
Rostov-on-Don, 344006, Russia)
Keywords
Ostarbeiters, Great Patriotic War, memorial culture, memory, forced labor, memory
studies
Abstract
For a long time, the Ostarbeiters were silent figures in the field of historical memory,
unable to speak openly about the tragic events of their past. This article examines
how former Ostarbeiters overcame their traumatic experiences in the Soviet and post-
Soviet periods. We have turned to a wide range of sources which help us to look at
the issue from different angles, and draw attention to the place occupied by former
Ostarbeiters in the official narrative of the Great Patriotic War and in the memorial
space. We further trace the origins and development of artistic images of Ostarbeiters,
using literature and cinematography. Finally, we specifically examine the problems
of interaction between the Ostarbeiters and another group of victims of National
Socialism - the prisoners of the concentration camps - and draw on interviews
to analyze the characteristic narratives of the Ostalbaiters and their strategies for
recounting their past.
Funding Information
This research was supported by the following institutions and grants:
Southern Scientific Centre of Russian Academy of Sciences [122020100347-2]
References
Ageeva, V.A. 2021. Otrazhenie sobytii Velikoi Otechestvennoi voiny v ekspozitsii
mezhdunarodnoi mobil’noi dvuiazychnoi vystavki “Dialog pamiati - put’ k
miru” [Reflection of the Events of the Great Patriotic War in the International
Mobile Bilingual Exhibition “Dialogue of Memories - the Path to Peace”].
In Lichnost’. Obshchestvo. Gosudarstvo: problemy razvitiia i vzaimodeistviia.
K 115-i godovshchine rozhdeniia rossiiskogo parlamentarizma. 37 Adlerskie
chteniia. Sbornik statei Vserossiiskoi nauchno-prakticheskoi konferentsii
s mezhdunarodnym uchastiem. 22-26 oktiabria 2021 g. [Personality, Society,
Захарина Е.А., Кринко Е.Ф. Травматический опыт остарбайтеров...
27
The State: Problems of Development and Interaction XXXVII Adler Readings.
To the 115th Anniversary of the Birth of Russian Parliamentarism], edited by
A.A. Zaitsev, 5-10. Krasnodar: Traditsiia.
Andriianov, V.I. 1993. Pamyat’ so znakom OST: Sud’ba “vostochnyh rabochih” v
ikh sobstvennyh svidetel’stvah, pis’mah i dokumentah [Memory with an OST
Mark: The Fate of the “Eastern Workers” in Their Own Testimonies, Letters and
Documents]. Moscow: Voskresen’e.
Arzamaskin, Y.N.
2015. Tainy sovetskoi repatriatcii
[Secrets of the Soviet
Repatriation]. Moscow: Veche.
Belous, V. 2019. “Shells from Monastyrskaya”: Recollections about Forced Labor in
Germany during World War II. Russkii Arkhiv 7 (2): 173-183.
Chirkova, M.
1999. Listi ostarbaiterіv yak priklad dokumentіv osobovogo
pohodzhennia [Letters of Ostarbaiters as an Example of Documents of Personal
Origin]. Arhіvoznavstvo. Arekheografіya. Dzhereloznavstvo (Kyiv) 1: 153-158.
Chistova, B., and K. Chistov.
1998. Preodolenie rabstva. Fol’klor i yazyk
ostarbaiterov. 1941-1944 gg. [Overcoming Slavery: Folklore and the Language
of the Ostarbeiter, 1941-1944]. Moscow: Zven’ia.
Garazha, N.A. 2022. “Vostochnye rabochie”. Trud i povsednevnaia zhizn’ sovetskih
grazhdan v Tret’em rejhe. 1941-1945 [“The Eastern Workers: Labour and
Everyday Life of Soviet Citizens in the Third Reich, 1941-1945]. Moscow:
Prometei.
Grinchenko, G.G. 2010. Mіzh vizvolennyam і viznannyam: primusova pracya
v nacists’kіi Nіmechchinі v polіticі pam’yatі SRSR і FRN chasіv “holodnoї vіini”
[Between Liberation and Recognition: Forced Labor in Nazi Germany in the
Cold War Memory Politics of the USSR and FRG]. Kharkov: НТМТ.
Grinchenko, G.G. 2012. Usna іstorіia primusu do pracі: metod, konteksti, teksti
[Oral History of Forced Labor: Method, Contexts, Texts]. Kharkov: НТМТ.
Herbert, U. 1999. Fremdarbeiter: Politik und Praxis des “AusländerEinsatzes” in
der Kriegswirtschaft des Dritten Reiches [Foreign Labourers: Policy and Practice
of the “Use of Foreigners” in the War Economy of the Third Reich]. Bonn: Dietz.
Homze, E.L. 1967. Foreign Labor in Nazi Germany. Princeton: Princeton University
Press.
Knatko, G.D., ed. 2001. Belorusskie ostarbaitery: istoriko-analiticheskoe issledovanie
[Belarusian Ostarbeiters: A Historical and Analytical Study]. Minsk: NARB.
Kozlova, А., N. Mihailov, I. Ostrovskaia, and I. Shcherbakova, eds. 2016. Znak ne
sotretsia: sud’by ostarbaiterov v pis’mah, vospominaniiah i ustnyh rasskazah
[The Mark will not be Erased: The Fate of the Workers in Letters, Memoirs and
Oral Histories]. Moscow: Agey Tomesh.
Zaharina, E.A. 2021. Rostovskoe obshchestvo byvshih uznikov konclagerei kak
aktor formirovaniia pamiati o Velikoi Otechestvennoi voine [Rostov Society of
Former Concentration Camp Prisoners as an Actor in Shaping the Memory of the
Great Patriotic War]. In KLIO-2021 Materialy Vserossiiskoi ezhegodnoi nauchnoi
konferentsii studentov, aspirantov i molodyh uchenyh [CLIO-2021 Materials of
All-Russian Annual Scientific Conference of Students, Postgraduate Students
and Young Scientists], edited by E.A. Matveeva, 96-99. Irkutsk: Irkutskii
gosudarstvennyi universitet.
Krinko, E.F. 2008. Oprosnye listy nesovershennoletnih “ostovtcev” Kubani kak
istoricheskii istochnik
[Questionnaires from Kuban Juvenile
“Ostovs” as
a Historical Source]. Vestnik arhivista Kubani: istoriko-arhivnyi al’manah
(Krasnodar) 3: 99-102.
28
Этнографическое обозрение № 1, 2023
Krinko, E.F., and E.A. Zaharina.
2020.
“Vostochnye rabochie”: dinamika
predstavlenii i obrazov v SSSR i sovremennoi Rossii [“Eastern Workers”: The
Dynamics of Perceptions and Images in the USSR and Contemporary Russia].
Nasledie vekov 2: 45-56.
Lapan, Т. 2008. Usnі іstorії galichan-ostarbajterіv: specifіka primusoкvogo dosvіdu
[Oral Histories of Galician Ostarbaiters: Specifics of Forced Experience].
In Skhіd/Zahіd [East/West], 11-12: 11-12. Kharkiv: NTMT.
Mogilnii, V. 1998. Ukraїns’ka korespondentcіia na tlі Berlіns’koї perevіryal’nі
chuzhinnih listі [Ukrainian Correspondence against the Background of the Berlin
Inspection Room for Foreign Letters]. Ukraїns’kii fіlatelіstichnii vіsnik 5 (50):
89-98.
Pastushenko, T. 2003. Pro shcho listuvalisya mіzh soboyu ukraїns’kі primusovі
robіtniki v Nіmechchinі v roki Drugoї svіtovoї vіini [About what the Ukrainian
Forced Laborers in Germany Corresponded with Each Other during the Second
World War] In Storіnki voєnnoї іstorії Ukraїni [Pages of the Military History of
Ukraine], 7 (1): 227-233. Kyiv.
Pastushenko, Т. 2009. Ostarbaiteri z Kiїvshchini: verbuvannya, primusova pracya,
repatrіacіya (1942-1953) [About what Ukrainian Forced Laborers in Germany
Corresponded with Each Other during the Second World War (1942-1953)].
Kyiv: Institut istorii Ukrainy NAN Ukrainy.
Leh, A., von A. Plato, and S. Thonfeld, eds. 2008. Hitlers Sklaven. Lebensgeschichte
Analyzes zur Zwangsarbeit im internationalen Vergleich [Hitler’s Slaves: Life
History Analyses of Forced Labour in International Comparison]. Vienna:
Böhlau, Wien.
Polyan, P.M. 2002. Zhertvy dvuh diktatur: zhizn’, trud, unizheniia i smert’ sovetskih
voennoplennyh i ostarbaiterov na chuzhbine i na rodine [Victims of Two
Dictatorships: Life, Work, Humiliation and Death of Soviet POWs and Foreign
Workers in Exile and in Their Homeland]. Moscow: ROSSPEN.
Rozhdestvenskaia, E.Y., and V.V. Semenova. 2020. Zhenskii opyt voiny: okkupatciia,
prinuditel’nyi trud, stigma ostarbaiterki
[Women’s Experiences of War:
Occupation, Forced Labour, the Stigma of Being an Eastern Worker]. New Past
4: 76-95.
Rybakovskii, L.L., V.A. Knyazev, and O.D. Zaharova.
1998. Ostarbaitery:
chislennost’, zdorov’e i usloviia zhizni v sovremennoi Rossii [Ostarbeiters:
Numbers, Health and Living Conditions in Contemporary Russia]. Moscow:
ISPI.
Schwarze, G. 1997. Kinder, die nicht zählten Ostarbeiterinnen und ihre Kinder im
Zweiten Weltkrieg [Children Who Did Not Count Women Eastern Workers and
Their Children in the Second World War]. Essen: Klartext.
Smolii, V.A., ed. 2006. “...To bula nevolya”. Spogadi ta listi ostarbajteriv [“…That
was Slavery”: Memoirs and Letters of Ostarbeiters]. Kyiv: Institut istorii Ukrainy
NAN Ukrainy.
Spoerer, M. 2001. Zwangsarbeit unter dem Hakenkreuz. Ausländische Zivilarbeiter,
Kriegsgefangene und Häftlinge im Deutsche Reich und im besetzten Europa
1939-1945 [Forced Labour under the Swastika: Foreign Civilian Workers,
Prisoners of War and Detainees in the German Reich and Occupied Europe 1939-
1945]. Stuttgart: Deutsche Verlagsanstalt.
Tauzendfroind, D., N.P. Timofeeva, and T.V. Evdokimova. 2019. Prinuditel’nyi trud v
natcistskoi Germanii: onlain-arhiv interv’iu i sviazannaia s nim uchebnaia onlain-
platforma [Forced Labour in Nazi Germany: An Online Interview Archive and
Захарина Е.А., Кринко Е.Ф. Травматический опыт остарбайтеров...
29
Associated Online Learning Platform]. Vestnik Volgogradskogo gosudarstvennogo
universiteta. Seriia 4, Istoriia. Regionovedenie. Mezhdunarodnye otnosheniia 24 (1):
183-195.
Timofeeva, N.P. 2007. Prinuditel’nyi trud v natcistskoi Germanii (po materialam
biograficheskih interv’iu s byvshimi “vostochnymi rabochimi”) [Forced Labour
in Nazi Germany (Based on Biographical Interviews with Former “Eastern
Workers”)]. In Mir Klio: sbornik statei v chest’ Loriny Petrovny Repinoi [World
of Clio: A Collection of Articles in Honor of Lorina Petrovna Repina], edited by
O.V. Vorobieva, 2: 375-385. Moscow: IVI RAN.
Timofeeva, N.P. 2020. Prinuditel’nyi trud 1939-1945. Opyt mezhdunarodnogo
proekta [Forced Labour 1939-1945: The Experience of an International Project].
Voronezh: Nauchnaia kniga.
Titarenko, D.M. 2007. Spogadi ostarbajterіv Donbasu yak іstorichne dzherelo (za
materіalami Vestfal’s’kogo muzeyu promislovostі) [Memories of the Donbas
Ostarbaiters as a Historical Source (Based on the Materials of the Westphalian
Museum of Industry)]. In Novі storіnki іstorії Donbasu [New Pages of the History
of Donbass], 13-14: 52-61. Donetsk: DonNU.
Verbitskii, G. 2004. Ostarbaitery: istoriia rossiian, nasil’stvenno vyvezennyh na
raboty v Germaniiu vo vremia Vtoroi mirovoi voiny [The Ostarbeiter: The Story
of the Russians Who Were Forcibly Removed to Germany to Work during the
Second World War]. St. Petersburg: Sankt-Peterburgskii universitet.
