NON DIIS CURAE: РИТОРИКА И ПРАКТИКИ
ЕСТЕСТВЕННОГО НАКАЗАНИЯ ЗА СВЯТОТАТСТВО
С.Т. Дроздов
аспирант факультета антропологии | Европейский университет в Санкт-Петербурге
(ул. Гагаринская 6/1a, Санкт-Петербург, 191187, Россия)
Ключевые слова
антропология религии, агентность, святотатство, богохульство, кощунство, наказание
Аннотация
Статья посвящена анализу ситуаций, в которых наказание за святотатство осуществля-
ется естественными акторами, не дожидающимися вмешательства сверхъестественных.
К таким акторам относятся: государство в лице законодателей и правоприменителей;
религиозные специалисты; религиозные активисты. Описываемые в статье конфигу-
рации агентности трех выделенных акторов, обладающих собственной спецификой и
инструментами осуществления естественного (в противовес сверхъестественному) воз-
мездия за святотатство, создают предпосылки для насильственного или же ненасиль-
ственного разрешения конфликтов, в которых усматривают богохульство, кощунство и
святотатство. В статье также анализируются границы агентности акторов, связанные,
с одной стороны, с представлениями о праве на святыню и, соответственно, на гнев
из-за ее осквернения, а с другой, - с наличием реальной возможности это наказание
осуществить. В последнем случае обсуждается также представление “обвинителей” об
условной агентности “обвиняемых”, а также рассматриваются способы и причины ее
снижения.
Информация о финансовой поддержке
обирая истории о наказании за богохульство, кощунство и святотатство в
христианских культурах, этнограф может встретить большое количество
С
вариаций сюжета о сверхъестественном вмешательстве “оскорбленного”
святого или даже непосредственно религиозного объекта, насылающих ту или
иную кару на оскорбившего их словом или делом человека. Механизм такого
наказания и его симметричность преступлению весьма точно описаны Сергеем
Штырковым (Штырков 2001), а примеры его воплощения не раз записывал и
автор этой статьи в Новгородской и Псковской областях, где святотатцы, соглас-
Статья поступила 24.11.2022 | Окончательный вариант принят к публикации 15.03.2023
Ссылки для цитирования на кириллице / латинице (Chicago Manual of Style, Author-Date):
Дроздов С.Т. Non diis curae: риторика и практики естественного наказания за святотатство //
EDN: RAPGDT
Drozdov, S.T. 2023. Non diis curae: ritorika i praktiki estestvennogo nakazaniia za sviatotatstvo
[Non diis curae: The Rhetoric and Practices of Natural Punishment for Sacrilege]. Etnograficheskoe
© Российская академия наук | © Институт этнологии и антропологии РАН
Дроздов С.Т. Non diis curae: риторика и практики естественного наказания...
135
но нарративам информантов, умирали “нехорошими” смертями, что являлось
карой за активное претворение в жизнь антирелигиозной политики Хрущева.
Тем не менее кажется небезынтересным рассмотреть и ситуации, когда на за-
щиту поруганной чести святыни встают акторы естественные, не только чув-
ствующие себя вправе, но и в какой-то степени обязанными наказать кощунни-
ков, не дожидаясь помощи свыше.
Схожие вопросы интересовали французского антрополога Жанну Фавре-
Саада, отмечавшую, что сама риторика святотатства рождается из обвинения в
богохульстве - т.е. религиозного суждения, высказанного естественным акто-
ром от имени актора сверхъестественного. В представлении Фавре-Саада такие
обвинения начинают процесс, в ходе которого “пострадавшая” сторона исполь-
зует инструменты и риторику “духовного” суда, тогда как обвиняемый пытается
защититься, опираясь на судебный аппарат светского государства (Favret-Saada
2016: 31). В случае же кейсов, приводимых в данной статье, стоит заранее от-
метить, что, несмотря на их определенную схожесть с делами, описываемы-
ми французской исследовательницей, зачастую та самая полемика, о которой
она пишет, происходит в одной и той же легальной плоскости, а говорить о
противостоянии двух “аппаратов” религиозного и светского суда не представ-
ляется возможным, так как первый часто пользуется инструментами второго,
если вовсе им не заменяется. В этом случае религиозные специалисты, как и
последователи связанных с ними религиозных течений, прибегают к помощи
государства, а государство, отвечая на этот запрос, принимает соответствую-
щие законы, механизмы действия, мотивы и практики применения которых
уже описаны в литературе (см.: Cliteur, Herrenberg 2016; Oustinova-Stjepanovic
2020; Jones 1980). Тем не менее сама идея Фавре-Саада об антропологическом
изучении “религиозной полемики” между “обвинителями” и “обвиняемыми” в
святотатстве представляется перспективной; цель же данной статьи состоит в
продолжении этих рассуждений и обогащении их размышлениями об особен-
ностях деятельности “обвинителей” (естественных акторов наказания за свято-
татство), направленной на осуществление наказания за богохульство.
О религиозном насилии как реакции на святотатство и оправданности пер-
вого в глазах совершающих его акторов, а также о реакции социума на него
размышляет и Талал Асад (Asad 2007: 20). Асад пишет, что в глазах секуляр-
ных западных обществ оправданным (justified) наказанием оказывается лишь
то, которое осуществляется государством. Оспаривая основные выводы Асада,
его рассуждения продолжает Джудит Батлер, призывающая нас анализировать
случаи, связанные со святотатственными произведениями искусства, с позиции
трех уровней насилия: изображенного в произведении, совершенного произве-
дением и возникающего в ответ на произведение (Butler 2009: 126-127). Такой
подход представляется вполне логичным при изучении религиозного насилия
per se, однако в случае с наказанием за святотатство, о котором пойдет речь
в этой статье, наиболее интересным кажется третий из перечисленных Батлер
уровней.
Рассматривая случаи естественного наказания за святотатство, можно на-
блюдать весьма интересную конфигурацию границ агентности акторов, связан-
ную, с одной стороны, с представлениями о праве на святыню и, соответствен-
но, на гнев из-за ее осквернения, а с другой, - с наличием реальной возможности
это наказание осуществить. В последнем случае интересным также кажется
представление “обвинителей” об условной агентности “обвиняемых”. Имен-
но это представление, а точнее - степень возможной сознательности/несозна-
тельности совершавшего святотатство, приводит “обвинителей” к активным
136
Этнографическое обозрение № 2, 2023
действиям по имплементации наказания или же, наоборот, - к его смягчению.
В связи с вышесказанным данный текст будет разделен на два смысловых бло-
ка: в первом я предлагаю разобраться, в каких случаях естественные акторы
наказания за святотатство призывают к возмездию и активно его осуществляют,
а во втором - понять, что может смягчить их гнев. Таким образом, первая часть
призвана ответить на вопрос, когда естественные акторы действуют, а вторая -
когда они готовы бездействовать, а точнее, готовы в той или иной степени
“оправдать” святотатцев.
Анализ материалов СМИ и правоприменительной практики будет проил-
люстрирован примерами, относящимися к западной культуре Нового времени,
так как именно такое (вынужденное и сознательное) временное ограничение и
сужение фокуса позволяет избежать чрезмерного распыления и размытия опти-
ки, необходимой для анализа современного материала, оставляя при этом воз-
можность выявления определенных параллелей и механизмов естественного
наказания за святотатство в диахронной перспективе.
Что касается самой идеи о возможности выделения определенных усло-
вий или же сценариев, которые провоцируют верующих на активные действия
в случае совершения святотатства, то она в определенном смысле похожа на
представления Марка Юргенсмейера о факторах, приводящих к религиозному
насилию. Сформированный им список причин включает ситуации, когда «все-
ленское противостояние воспринимается как происходящее “в мире сем”, а не в
мифическое “время оно”; верующие отождествляются с этим противостоянием
на личном уровне; конфликт находится в решающей фазе» (Юргенсмейер 2022:
315). В случае, когда в процессе наказания за святотатство задействованы есте-
ственные акторы, для которых насилие может стать ответом на оскорбление их
сакральных объектов, приведенные примеры далеко не всегда подпадают под
описанную Юргенсмейером схему вселенской борьбы (cosmic war) и ее земного
воплощения. Благодаря этому мы можем порассуждать об условиях, побуждаю-
щих тех или иных акторов к активной деятельности вне контекста дуалистиче-
ского противостояния добра со злом, представление о котором далеко не всегда
движет “исполнителями” наказания.
Агентность в данной статье понимается как способность актора к действию,
а также возможность выступать в качестве самостоятельного агента и делать
осознанный выбор (Emirbayer 1998: 962-1023). Мартин Хьюсон достаточно
точно описывает три типа агентности: индивидуальную, делегированную и
коллективную. Хьюсон выделяет три свойства, которые характеризуют полно-
ту агентности актора: власть, намеренность и рациональность (Hewson 2010:
13-17). В контексте данной статьи описанные исследователем свойства вопло-
щаются следующим образом: в случае власти - в доступности для разных типов
акторов инструментов активного посюстороннего наказания за святотатство, в
случае же намеренности и рациональности - в том, насколько акторы “обвине-
ния” и “обвиняемые” в святотатстве способны оценивать собственные действия
и их последствия. Таким образом, в рамках интересующих меня вопросов пред-
ставляется возможным говорить о двух агентностях: агентности естественных
акторов наказания за святотатство, выраженной в интенции и ее реализации
или же отказе от оных в отношении тех, кого такие акторы считают святотат-
цами, богохульниками или кощунниками, и об агентности самих святотатцев,
представление о полноте которой влияет на выдвигаемые им обвинения.
В данной статье я выделил типы акторов, которые вовлечены в процесс на-
казания за святотатство; они оказались в определенном смысле сродни груп-
пам, сформированным Эрихом Гудом и Нахманом Бен-Ягуда при конструиро-
Дроздов С.Т. Non diis curae: риторика и практики естественного наказания...
137
вании модели объяснения источников моральных паник. Авторы предлагают
три возможные модели: grassroots (“низовую”), когда беспокойство по поводу
реальных или воображаемых угроз распространяется “снизу”, элитистскую,
при которой привилегированная группа или государственный институт прово-
цирует панику, и, наконец, модель “групп интересов”, где сообщества, обла-
дающие средним уровнем статуса и влияния, преследуют собственные цели, а
совокупность их действий порождает моральную панику (Goode, Ben-Yehuda
2009: 51-72). Теория моральных паник может быть применена и при рассмо-
трении реакции общества на действие, которое та или иная его часть считает
осквернением сакрального (т.е. религиозных объектов и догматов). Таким об-
разом, использование данной теории способствует дальнейшим рассуждениям
авторов о деятельности разных акторов, участвующих в процессе наказания за
богохульные действия.
Типы акторов и их возможности
Всех естественных акторов, осуществляющих наказание за святотатство,
можно разделить на три типа, различающиеся ролью в конфликтах, связанных
с осквернением, а также, что важнее, методами осуществления возмездия и
доступными для этого ресурсами. Этими тремя типами являются: государство
в лице законодателей и правоприменителей, обладающее легальным инстру-
ментарием посюстороннего разрешения подобных конфликтов; религиозные
специалисты, наделенные экспертностью в вопросах духовности; и религиоз-
ные активисты, лишенные первого и второго, однако многочисленные и более
внимательные к отдельным случаям святотатства “на местах”, которые с боль-
шой долей вероятности не оказались бы в поле зрения акторов двух других
типов.
Представители каждого из описанных типов многочисленны, а состав их
разнороден, что, разумеется, делает такую схематизацию весьма условной и
требует ряда дополнительных уточнений. Когда мы будем говорить о государ-
стве, речь в большинстве случаев пойдет о правоприменителях и законодателях
западных секулярных режимов, что исключает из анализа теократические си-
стемы. Кроме того, стоит упомянуть и о разных вариантах отношений государ-
ства и религиозных организаций внутри секулярных систем, так как, даже учи-
тывая тот факт, что религиозные институты отделены от государства и равны
перед законом, такое равноправие зачастую только декларируется, а на практи-
ке ситуация складывается иначе. Рассматривая второй тип акторов, нужно от-
метить, что здесь в промежуточном положении оказываются аффилированные с
той или иной церковью структуры, представители которых напрямую не входят
в число духовенства, но при этом данные структуры обладают значительным
влиянием и достаточной степенью организации, что роднит их с религиозны-
ми институтами. Когда речь идет об уровне условных “рядовых” верующих,
приходится чаще говорить о религиозных активистах как наиболее деятельной
части этой группы, чья роль в конфликтах, связанных со святотатством, ока-
зывается более заметной, а реакция - более показательной. Кроме того, самой
большой сложностью при выделении таких типов оказывается условность гра-
ниц между ними: в некоторых случаях, описанных ниже, религиозные инсти-
туты тесно переплетаются с государственными (такая ситуация сложилась, на-
пример, в Церкви Англии), в других - оказываются неотделимы от достаточно
институционализированных организаций религиозных активистов, в реальной
аффилированности которых (при отсутствии указаний на это) с религиозными
138
Этнографическое обозрение № 2, 2023
институтами разобраться бывает непросто. Таким образом, это разделение вы-
ступает вполне условным и зачастую кажется непростительно схематичным для
антрополога, однако оказывается удобным и инструментальным при разговоре
о конфигурации агентности акторов в широкой сравнительной перспективе,
так как именно взаимоотношения между высказываниями и действиями пред-
ставителей этих групп в большинстве случаев составляют основу того самого
естественного (в противовес сверхъестественному) и деятельного возмездия за
богохульство, кощунство и святотатство.
Государства Нового и Новейшего времени, обладавшие наибольшими ле-
гальными возможностями для осуществления наказания за святотатство, тем не
менее зачастую не могли его применить без санкции, пускай иногда и формаль-
ной, от религиозных специалистов или - реже - обеспокоенных воцерковленных
жителей. Даже в тех случаях, когда речь шла о законодательстве, использован-
ные в документах формулировки, а также его (законодательства) имплемента-
ции несли на себе отпечаток сотрудничества с религиозными специалистами.
Примером ситуации, в которой государство оказывалось регулятором вопросов,
связанных с богохульством, можно считать британские законы о святотатстве.
Несколькими яркими делами, имеющими отношение к этим законам и их об-
суждению в обществе, можно проиллюстрировать весь спектр возможностей,
которые были доступны правоприменителям и двум другим типам акторов в
легальном поле.
Стоит сразу оговориться, что, согласно законам Великобритании, имевшим
силу с XVI до XXI в., богохульство считалось преступлением, только когда
оно было направлено против догматов Церкви Англии; таким образом, закон
не защищал другие деноминации. Святотатство, включающее отрицание бытия
Бога, клеветнические поношения Иисуса Христа, глумление над Священным
Писанием и выставление любой его части на презрение или осмеяние, кара-
лось смертью, тюремным заключением, телесными наказаниями и штрафами
(Temperman, Koltay 2017: 121).
В отчете о деле 1676 г., где человек обвинялся по указанным законам, мы
находим интересную формулировку, согласно которой богохульство являет-
ся преступлением не только против Церкви, но и против государства, так как
христианство скрепляет гражданское общество и является частью законов
Англии, а поносить христианство - значит подрывать закон как таковой (Walter
1990: 52). В случае Британии ярко проявляется взаимодействие правоприме-
нителей и религиозных специалистов в осуществлении посюстороннего нака-
зания за святотатство. На законодательном уровне в Новое время происходит
закрепление экспертности Церкви Англии в вопросах выдвижения обвинений
в святотатстве, а правоприменители берут на себя функции по исполнению
наказания, отсутствующие у англиканских священников. Таким образом, до
отмены законов о святотатстве в 2008 г. для осуществления посюстороннего
наказания за святотатство оказывались нужны два из трех выделенных ранее
типов естественных акторов.
Кроме того, в британской судебной практике, связанной с законами о бого-
хульстве, можно найти примеры других конфигураций акторов наказания. Когда
BBC решила транслировать шоу “Джерри Спрингер: опера” в январе 2005 г., они
получили более 63 000 жалоб от оскорбленных христианских зрителей, которые
возражали против изображения религиозных образов в шоу. Фундаменталист-
ская христианская правозащитная группа “Христианский голос” обратилась в
суд с требованием возбудить дело о богохульстве против BBC, но обвинения
были отклонены мировым судом Вестминстера. Организация подала ходатай-
Дроздов С.Т. Non diis curae: риторика и практики естественного наказания...
139
ство об отмене этого решения в Высокий суд, но ходатайство было также откло-
нено, так как не поступило санкции Англиканской церкви (Springer Opera 2007).
Этот кейс прекрасно показывает, что наказание может быть не применено
без санкции признанного государством религиозного авторитета, что указыва-
ет на ограниченность участия религиозных активистов в принятии правовых
решений в вопросах святотатства. Схожую ситуацию можно увидеть и в слу-
чае с опубликованным в 1988 г. романом британского писателя Салмана Рушди
“Сатанинские стихи”. Многие мусульмане сочли тогда книгу кощунственной, в
связи с чем в правительство Великобритании было подано прошение о привле-
чении Рушди к ответственности за богохульство (Levy 1995: 695). Обвинения
не были предъявлены, поскольку, как заявил специальный комитет Палаты лор-
дов, закон защищает только христианские догматы, которых придерживается
Англиканская церковь (Select Committee 2003). Таким образом, снова можно
увидеть, что основополагающим фактором для применения наказания государ-
ством выступает мнение религиозных специалистов, в данном случае - священ-
ников Церкви Англии, которую британское правительство признает экспертом
в этой области.
Лишь в январе 2008 г. представитель премьер-министра Гордона Брауна за-
явил, что правительство рассмотрит возможность поддержки отмены законов о
богохульстве во время принятия законопроекта об уголовном правосудии и им-
миграции. Прежде чем принять решение, правительство проконсультировалось
с Англиканской церковью и другими религиозными институциями. Этот шаг
последовал за письмом, написанным в газету The Daily Telegraph по инициа-
тиве члена парламента Эвана Харриса и Национального светского общества и
подписанным общественными деятелями, включая лорда Кэри, бывшего архие-
пископа Кентерберийского, который призывал отказаться от законов о святотат-
стве. 5 марта 2008 г. была принята поправка к Закону об уголовном правосудии
и иммиграции, которая декриминализировала богохульство в Англии и Уэльсе
(Geller 2008).
Таким образом, мы видим, что даже в вопросе отмены законов о святотат-
стве в Британии (в Шотландии закон был отменен в 2020 г., в Северной Ирлан-
дии он существует по сей день) законодатели и правоприменители действуют
лишь в связке с религиозными специалистами, к которым обращается за кон-
сультацией, тем самым признавая экспертность оных. Легитимность и автори-
тет государства в осуществлении посюстороннего наказания за святотатство
признается двумя другими типами акторов, участвующих в конфликтах. Тем
не менее само государство признает лишь экспертность религиозных специа-
листов, к которым обращается за консультацией, и тем самым легитимизирует
свое решение. В целом в случае легального возмездия за святотатство конфи-
гурация агентов состоит из законодателей и правоприменителей как основной
силы и религиозных специалистов как консультантов.
Вторым из выделенных выше типов естественных акторов, вовлеченных в
процесс наказания за святотатство, являются религиозные специалисты. При
этом стоит отметить, что с начала XIX в., ознаменовавшегося постепенным
упразднением инквизиции, реальных инструментов возмездия за богохульство
у религиозных организаций на западе, по крайней мере у католической церкви,
стало значительно меньше. Из-за этого религиозные деятели и организации, не
обладающие средствами и в силу отделения от государства - легальной властью
наказывать святотатцев, принимают на себя скорее консультативные или же ме-
диационные функции в конфликтах, связанных с богохульством, кощунством и
святотатством.
140
Этнографическое обозрение № 2, 2023
Примером исходящего от клириков призыва к наказанию за богохульство в
России можно считать недавние обвинения Филиппа Киркорова в святотатстве,
который в одном из своих выступлений, запечатленных на видео, в качестве
реквизита использует крест. Краснодарский священник в связи с этим призвал
своих прихожан писать заявления в Следственный комитет и прокуратуру, что-
бы те наказали артиста, названного им “самовлюбленным святотатцем” за его
действия (Краснодарский священнослужитель 2022). С заявлением по означен-
ному поводу выступили и представители пресс-службы Пятигорской епархии:
“Мы не можем ничего запрещать, но официально заявляем, что не рады пред-
стоящему шоу и призываем верующих людей и тех, кто с уважением относит-
ся к своей религиозной традиции, проигнорировать представление, на котором
может повториться кощунство” (Киркорову аукается 2022).
Часть критики, поступившей от указанных лиц, была вызвана бездействи-
ем государства, которое, по их мнению, не только не запрещает концерты пев-
ца, но и приглашает его на официальные мероприятия. В некоторых версиях
истории о попирании креста, распространяемых православными сайтами, это
утверждение дополнилось указанием на то, что видео, которое оскорбило ве-
рующих, было записано на концерте в Кремлевском дворце (Сплясал на кресте
2022). Таким образом, в случае, когда основным актором обвинения являются
институциональные религиозные специалисты, главным методом их участия в
наказании выступают попытки воздействия на других акторов, которым и пред-
лагается осуществить возмездие. Тем не менее, за исключением редких случаев
отмены концертов, заметной реакции государства и религиозных активистов на
действия певца не последовало. В случае, когда другие группы не включаются в
процесс воздаяния за святотатство, не происходит и посюстороннего наказания,
что породило в православной среде нарративы о наказании сверхъестествен-
ном: “У него вылезли глаза, после чего ему посоветовали проверить здоровье,
ведь у него может быть смертельная Базедова болезнь” (Ерохина 2022).
Другим примером активных действий представителя религиозного инсти-
тута можно считать заявление новосибирского священника, направленное в
СК, ФСБ, прокуратуру и МВД на Сергея Шойгу за фрески в Главном храме
Вооруженных Сил Российской Федерации (Новосибирский священник 2021).
В данном случае мы снова видим попытку осуществить возмездие путем при-
влечения других акторов, предпринятую религиозными специалистами, что
тем не менее не приводит к желаемому результату - священнику пришел ответ о
том, что росписи храма были согласованы с высшим руководством РПЦ. Таким
образом, даже в случае, когда обвинение исходит от религиозного специалиста,
государство принимает решение о действии/бездействии, опираясь на мнение
религиозного института, тем самым признавая его экспертность в вопросах
святотатства.
В целом можно увидеть, что, как и отмечалось выше, религиозные специа-
листы не обладают “реальными” возможностями осуществления посюсторон-
него возмездия за святотатство. Основным инструментом их участия в совер-
шении возмездия оказываются попытки влияния на акторов других типов: на
правоприменителей они пытаются воздействовать с помощью заявлений в ор-
ганы, на религиозных активистов - призывами наказать святотатцев и обратить
внимание государства на конкретный богохульный акт. При этом в случае, ког-
да ни первое, ни второе не удается, акторам данного типа остается уповать на
сверхъестественные сущности. Другие же два типа акторов обращаются к рели-
гиозным специалистам для поддержки своих обвинений, тем самым признавая
их экспертность в этом вопросе, через которую они и обосновывают “право-
Дроздов С.Т. Non diis curae: риторика и практики естественного наказания...
141
мочность” возмездия. Через обращение к экспертам обосновывается иногда и
бездействие этих акторов, в особенности - правоприменителей.
Третий тип акторов, самый многочисленный и негомогенный, - это рели-
гиозные активисты. Они, с одной стороны, не обладают легальной властью и
признанной экспертностью для претворения обвинений в жизнь, с другой же, -
представляют собой силу, способную вершить возмездие на локальном уровне.
Однако что именно приводит их к активным действиям и заставляет брать закон
(пускай и божественный) в свои руки?
Примечательными в этом контексте являются два схожих кейса, один из ко-
торых - с книгой Салмана Рушди - уже был кратко описан выше. Для дополне-
ния картины стоит упомянуть, что в августе 2022 г. на писателя было совершено
очередное покушение, связанное, по неподтвержденным данным, с публика-
цией того самого романа, сделавшего его мишенью для многолетней ненави-
сти. Британское правительство, отказавшее тогда в возбуждении дела, таким
образом лишило оскорбленных мусульман возможности осуществить легаль-
ное наказание за святотатство, а иранское правительство, ранее активно под-
держивавшее обвинения против писателя, в 1998 г. официально заверило, что
не будет ничего предпринимать, а дело Рушди “должно считаться закрытым”
(Rushdie Fatwa 1990). В сложившейся ситуации бездействия акторов первого
типа инструментом возмездия за святотатство предстояло стать двум другим:
религиозные деятели, как и было описано выше, призывали верующих наказать
писателя - аятолла Хомейни публично проклял Рушди в своей фетве и пригово-
рил его к смертной казни, призвав мусульман всего мира исполнить приговор, а
его преемник объявил убийство писателя богоугодным делом (Ayatollah 1989).
Религиозные активисты же, пускай и через тридцать лет безуспешных попыток,
недавно все же покалечили писателя.
Схожим образом развивались и известные события, связанные с карика-
турами в журнале Charlie Hebdo, а точнее - с реакцией на них, приведшей к
нападению вооруженных людей на редакцию в 2015 г. (As it Happened 2015).
Во Франции закон о богохульстве был отменен раньше, чем в Британии, - прин-
цип светскости был закреплен в законе 1905 г. “О разделении церквей и госу-
дарства”, а в 1945 г. был отражен в конституции. Карикатуры Charlie Hebdo
не противоречили французским законам, и этот факт отметал, как и в случае
с книгой Салмана Рушди, возможность государственного вмешательства, что
некоторые сочли святотатством. И, как и в случае с британским писателем, это
привело к активному возмездию за кощунство, которое осуществили акторы
третьего типа - религиозные активисты.
В случае с декапитацией Самюэля Пати, который стал продолжением кейса
с карикатурами, события развивались по той же схеме. Пати - французский учи-
тель, показавший на своем уроке некоторые карикатуры из вышеупомянутого
журнала. Когда протесты родителей и сочувствующих им мусульман у здания
школы, а также заявление в полицию не принесли результатов, один из оскор-
бленных выследил и обезглавил Пати, тем самым самостоятельно осуществив
возмездие за святотатство (Willsher 2021).
Возмездию со стороны религиозных активистов подвергся также россий-
ский автоблогер, который в своем видео в поисках отвертки попутно выбра-
сывал из машины различные предметы, в том числе распятие. Православные
молодые люди пришли в автомастерскую к блогеру и, избив его, заставили
извиняться. Примечательно, что исполнители в качестве обоснования своего
поступка указывают на то, что они берут на себя функции не естественного, а
сверхъестественного актора, который из милосердия не наказал богохульника: “
142
Этнографическое обозрение № 2, 2023
Наш Бог милостив, и поэтому ты сейчас стоишь и улыбаешься, - говорит за ка-
дром мужчина” (Бородина 2021). Схожим образом действует и околоправослав-
ное движение “Сорок сороков”, чьи акции, иногда насильственные, выступают
тем самым “низовым” естественным наказанием за святотатство в тех случаях,
когда государство и Церковь, по их мнению, недостаточно деятельно реагируют
на богохульство или же не реагируют вовсе.
Таким образом, в случае с третьим типом посюсторонних акторов, совер-
шающих наказание за богохульство, кощунство и святотатство, стимулом к не-
медленному возмездию может послужить бездействие или же недостаточная,
по мнению религиозных активистов, реакция акторов других типов на внешний
вызов. В этом смысле их мотивацию можно описать перефразированным вы-
сказыванием Ленина о ситуации, когда “верхи не хотят”. Кроме того, их дея-
тельность может быть поддержана или вдохновлена акторами второго типа, т.е.
религиозными специалистами, для которых религиозные активисты наряду с
государством становятся потенциальным или желательным инструментом на-
казания за святотатство.
Ситуацию синергии всех трех типов акторов можно найти в России. Акции
так наз. антикультистского движения часто обосновываются защитой закона,
а также - секулярных ценностей свободы воли, неприкосновенности частной
собственности и т.д. Последователи Православной Церкви Божией Матери
Державная - нового религиозного движения, зародившегося на территории
позднесоветской/постсоветской России и относящего себя к “православию бо-
городичной ветви” (см.: Лещинский 2005, Clay 2013, Лункин 2015), в общине
которой я провожу полевую работу, часто вспоминают о событиях, которые
предшествовали отъезду главы Церкви - Иоанна Береславского - в Испанию.
Речь идет о том, что накануне очередного собора в октябре 1999 г. неизвест-
ные заварили дверь в московский офис организации, где на стенах появились
оскорбительные надписи, после чего на членов общин стали совершаться на-
падения. В 2005 г. в том же помещении в Москве был устроен погром, в ходе
которого был избит присутствовавший там религиовед Игорь Кантеров1. Тогда
в заметке газеты “Вечерняя Москва” со ссылкой на неких сотрудников Центра
реабилитации жертв нетрадиционных религий говорилось, что Церковь Божь-
ей Матери Державная не имеет никакого отношения к православию и является
деструктивной, а погром учинили родственники последователей. Также уже в
2006 г. произошел обстрел Богородичной обители, расположенной в Москов-
ской области, в результате чего церкви был нанесен серьезный материальный
ущерб. Всем описанным событиям предшествовала широкая кампания в СМИ,
а также публикации близкого к РПЦ Александра Дворкина, направленные на
дискредитацию движения, и несколько судебных разбирательств в отношении
последователей Церкви по сфабрикованным обвинениям. Схожие проблемы
сейчас наблюдаются у последователей Церкви Последнего Завета - виссарио-
новцев (Воронов 2022).
В целом конфигурация агентности при осуществлении посюстороннего
наказания за святотатство естественными акторами выглядит таким образом:
государству, обладающему легальной властью вершить возмездие, необходима
санкция религиозных институтов с признанной экспертностью и опционально
- поддержка религиозных активистов; религиозным специалистам нужны госу-
дарство и активисты как инструменты приведения посюстороннего наказания в
исполнение; а религиозные активисты начинают действовать, когда два других
типа акторов в их представлении делают недостаточно или же не делают ни-
чего. В случае же, если ни одна из описанных выше конфигураций не склады-
Дроздов С.Т. Non diis curae: риторика и практики естественного наказания...
143
вается, акторам обвинения остается уповать на сверхъестественных акторов в
вопросах возмездия за богохульство, кощунство и святотатство. Противополож-
ностью этому выступают ситуации, когда акторы всех трех типов действуют
вместе и в этой своеобразной симфонии обрушивают свой коллективный гнев
на “обвиняемых”, устраивая им на земле “предпоказ” того, что ждет их на том
свете за их деяния.
“Смягчающие обстоятельства” для святотатцев
Противоположностью описанных ситуаций, когда к осуществлению нака-
зания за святотатство призывают естественные акторы, оказываются случаи,
когда риторика “обвинителей” в той или иной мере смягчается, а действия свя-
тотатцев оправдываются. Примеры, которые будут приведены ниже, позволя-
ют нам задуматься о границах приписываемой святотатцам агентности, заклю-
чающейся, в риторике представителей трех описанных ранее типов акторов,
в степени осознанности совершаемого святотатцем деяния. Таким образом,
представляется возможным выделить обстоятельства, которые оказываются для
“обвинителей” маркерами снижения осознанности и, соответственно, степени
агентности “обвиняемых”. Эти обстоятельства предположительно должны при-
водить к смягчению обвинительной риторики.
Первым из таких обстоятельств оказывается пребывание святотатца в со-
стоянии алкогольного опьянения. Как отмечает Дэвид Нэш в своей книге об
истории святотатства в христианском мире, “многие богохульники в период до
восемнадцатого века оказывались на скамье подсудимых в результате пьянства
и его последствий. Очевидно, это свидетельствовало о том, что зачастую ал-
коголь и сопутствующая ему общительность давали возможность выплеснуть
эмоции, праздные мысли и чрезмерный скептицизм” (Nash 2007: 109). При этом
святотатцы, чье опьянение было подтверждено судом, иногда в связи с этим
получали более мягкие приговоры. Именно это произошло в Лейдене в 1513 г.
по итогам суда над Герийтом Якопшом, чьи богохульные высказывания были
признаны произнесенными под воздействием алкоголя (Ibid.: 110). В 1654 г. в
Америке Бенджамин Соукер избежал смертной казни за отрицание бытия Бога
и проявление неуважения, так как присяжные смягчили приговор в связи с со-
стоянием опьянения, в котором находился подсудимый в момент совершения
преступления (Levy 1995: 253).
Схожие примеры можно найти и в православной практике. Так вандала,
сломавшего крест, установленный на месте бывшего храма апостола Матфея в
Санкт-Петербурге (В Матвеевском саду 2021), оправдали после его пояснения,
что “в ночь преступления он пришел к кресту пьяный - хотел зажечь лампадку,
которая стояла подле” (Курдюкова 2021), потерял равновесие и упал на крест.
Примечательно при этом, что риторика осквернения сакрального объекта по-
сле обнародования результатов проверки сменилась интересом к другому су-
дебному разбирательству, которое предстояло герою из-за взятки. Отделался
домашним арестом и возмещением ущерба и мужчина, пьяным пробравшийся
в крымскую церковь и углем от кадила расписавший стены храма нецензурной
лексикой (В Крыму 2021).
Таким образом, в христианских культурах алкоголь в некоторых случаях
может выступать “смягчающим обстоятельством” при наказании за соверше-
ние святотатства. Можно привести противоположный пример из Индонезии,
где широкий резонанс вызвал кейс, связанный с баром, в котором предлагали
бесплатную бутылку джина людям с именами Мухаммед и Мария (Indonesia
144
Этнографическое обозрение № 2, 2023
Bar 2022). Таким образом, употребление алкоголя не только не смягчает акт
богохульства, но сама его “привязка” к сакральным для мусульман именам ока-
зывается поводом для обвинения в святотатстве.
Примечательным примером столкновения христианского и нехристиан-
ского отношения к этому вопросу можно считать историю, произошедшую в
Таиланде в 2013 г., когда турист из России повредил ломом статую буддийско-
го монаха, что вызвало широкий общественный резонанс и акции протеста у
местного отдела полиции. Сам обвиняемый при этом отметил, что совершенное
им деяние не является сознательным святотатством, так как он был пьян; его
заявление поддержали официальные представители посольства (Tuarob 2013).
Такое объяснение не удовлетворило местных верующих, на что указывают тре-
бования о необходимости обеспечения специальных мер для защиты туриста,
за чью безопасность во время публичного извинения опасались дипломаты.
Таким образом, можно видеть, что состояние опьянения может являться
возможным маркером снижения агентности святотатца в случае совершения
оного христианином в отношении христианских святынь и догматов. Причина-
ми такой терпимости к алкоголю с осторожностью можно назвать отсутствие
осуждения его умеренного употребления в христианстве и использование вина
во время евхаристии. С этим выводом точно не согласились бы христиане-
трезвенники из общин последователей Братца Иоанна Чурикова, называющие
употребление спиртного основной формой греха и, соответственно, склонные
считать опьянение отягощающим обстоятельством и основной причиной по-
добных действий (Масагутова 2021: 140). Схожую ситуацию с алкоголем в
качестве отягощающего обстоятельства или же прямой причины совершения
богохульного акта можно встретить и в связи с запретом его употребления в
исламе. Как и в следующей группе примеров, состояние опьянения “обвиняе-
мого” выступает в глазах “обвинителей” (по крайней мере, если они христиане)
способом указания на ограниченную агентность совершающего святотатство,
которое, таким образом, оказывается менее сознательным и, соответствен-
но, заслуживающим более мягкого наказания. Случай же с русским туристом
достаточно ярко иллюстрирует готовность религиозных активистов к возмез-
дию в ситуациях, когда они считают меру наказания, установленную властями,
слишком мягкой.
В целом на написание данной статьи меня натолкнуло видео патриотично
настроенного провинциального священника, в котором он осудил Юрия Шев-
чука в связи с его недавним высказыванием. Служитель церкви посчитал, что
музыкант оскорбил сакральный для него образ лидера нации; с одной стороны,
он оценил его действия резко негативно, с другой, - указал на то, что Шевчук
“сглупил”, и призвал его серьезно задуматься над своими поступками или же
не “лезть” в дела, в которых он ничего не понимает. Этот случай показался мне
схожим с двумя другими, также связанными с музыкой и религией примерами,
раскрывающими как конфигурации агентности “обвинителей”, которым посвя-
щена первая часть данного текста, так и отражающими ситуации возможного
снижения агентности “обвиняемых”, которому посвящена вторая.
В качестве первого кейса, схожего по некоторым признакам с вышеописан-
ным, можно назвать активные протесты христиан американского “Библейского
пояса” против выступления группы The Beatles после неосторожного заявления
Джона Леннона о том, что музыканты стали “популярнее Иисуса”. Некоторые
американские радиостанции тогда прекратили пускать песни ливерпульской
четверки в эфир, их пластинки публично сжигались, пресс-конференции от-
менялись, а члены Ку-клукс-клана пикетировали концерты (Turner 2016: 266).
Дроздов С.Т. Non diis curae: риторика и практики естественного наказания...
145
Тогда же более тридцати радиостанций объявили бойкот The Beatles и даже
организовывали специальные публичные акции, на которых любой желающий
мог сжечь пластинки группы, а также чучела музыкантов и любую атрибутику
с их изображением (Philo 2017: 107-108). Само американское турне The Beatles,
помимо описанных акций с кострами, было омрачено телефонными угрозами
и пикетами членов Ку-клукс-клана в Вашингтоне и Мемфисе. Примечательно
при этом, что в Мемфисе, находящимся глубоко на юге США, городской со-
вет даже проголосовал за их отмену, но несмотря на это концерты состоялись
(Wiener 1991: 12).
Отсутствие возмездия за то, что рядовые верующие и религиозные активи-
сты юга Америки сочли святотатством, как со стороны государства, которое,
за исключением безуспешной попытки городского совета Мемфиса, никак не
отреагировало на высказывания Леннона, так и религиозных институтов, осу-
дивших музыканта, но также не осуществивших никаких реальных действий
для его наказания, вызывает у акторов третьего из выделенных в начале ста-
тьи типов желание восстановить справедливость. Примечательными в данном
случае выступают также и последствия описанных событий: в качестве одной
из причин, побудивших Марка Чепмена убить Джона Леннона, первый указал
высказывания музыканта о Боге и христианской вере, в том числе и описанное
выше (Jones 1992: 178-179). Таким образом, убийца, посчитавший, что Леннон
избежал возмездия за святотатство, решил наказать его сам.
Почему же в случае с провинциальным священником и Шевчуком мы не
наблюдаем деятельной реакции религиозных активистов? С одной стороны, са-
кральные ценности, связанные с государственной идеологией, даже для патрио-
тически настроенной паствы этого священника и его самого, безусловно, не об-
ладают соразмерным с религиозными объектами и догматами статусом, а глава
государства не равен Христу. С другой же, в силу специфики таких ценностей
сама их защита оказывается в первую очередь функцией государства, которому,
по мнению духовного лица и его паствы, возможно, не стоит указывать на не-
обходимость их охранения. Священник, указав на “глупость” Шевчука, снизил
степень сознательности совершенного им святотатства, и этот случай в опреде-
ленном смысле перекликается с вышеописанным кейсом с высказыванием Джо-
на Леннона. О схожем восприятии действий британского музыканта католиче-
ской церковью говорит опубликованная в апреле 2010 г. в ватиканской газете
L’Osservatore Romano статья, посвященная 40-летию выхода “Белого альбома”
The Beatles, в которой содержались комментарии по поводу заявления Леннона:
“Ремарка... которая вызвала глубокое возмущение, в основном в Соединенных
Штатах, спустя много лет звучит лишь как хвастовство молодого англичани-
на из рабочего класса, столкнувшегося с неожиданным успехом” (Itzkoff 2010).
Таким образом, молодость и классовая принадлежность музыканта выступают
маркерами снижения осознанности совершенного им святотатства, тем самым
нивелирующими претензии религиозных специалистов.
Схожим образом в нарративах “обвинителей” из среды религиозных акти-
вистов и некоторых религиозных специалистов снижалась и агентность участ-
ниц группы Pussy Riot. К примеру, автор статьи на “Правмире” указывает, что
редко в чем российское общество сходится так же, как “во мнении, что - дуры”
(Орлова 2012). Примечательно, что сам текст при этом посвящен интерпре-
тации акции панк-группы в терминах юродства. С несостоятельностью такой
трактовки панк-молебна, организованного участницами Pussy Riot в двух мо-
сковских храмах, весьма убедительно спорит в своей статье Александр Пан-
ченко (Панченко 2013: 217-227). Тем не менее маркирование участниц группы
146
Этнографическое обозрение № 2, 2023
в православной среде как “дур”, которое по-своему снижает степень осознан-
ности совершивших богохульный акт и, соответственно, их агентность как свя-
тотатцев, выступает формой смягчения риторики обвинения, продуцируемой
естественными акторами возмездия второго и третьего типа. Представляется
возможным сделать осторожный вывод о том, что указание на глупость “об-
виняемых”, выступающее смягчающим гнев “обвинителей” обстоятельством,
может быть связано с укорененностью в христианской культуре образа юроди-
вого, который в словаре Даля описан как “безумный, божевольный дурачок”.
Видимая “глупость” юродивого в совокупности с его особым сакральным ста-
тусом, связанным с представлением о наличии скрытого и доступного не всем
смысла в его святотатственных действиях, выступала основой приемлемости
совершаемых им поступков или высказываний такого рода (см.: Иванов 2005,
Лихачев и др. 1984: 72-153). Отголоском подобного лояльного отношения к вы-
ходкам “дурачков” можно считать, вероятно, и указание на глупость Шевчука,
Леннона и участниц Pussy Riot в риторике естественных акторов наказания за
святотатство.
Таким образом, алкогольное опьянение и глупость святотатцев выступают
для “обвинителей” способом указать на несознательность деятельности пер-
вых, что снижает их агентность. Достаточно ярким примером снижения агент-
ности богохульников через признание неосознанности их действий можно счи-
тать представления о святотатстве моих информантов - уже упомянутых ранее
последователей Православной Церкви Божией Матери Державная. Стремление
тех исторических деятелей и современников, которых богородичники считают
воплощением мирового зла, исказить “истинную” веру выступает в представ-
лении последователей Иоанна Береславского формой святотатства (ПМА 2020-
2022). После распада Советского Союза с его антирелигиозными кампаниями
возникшие на постсоветском пространстве НРД должны были приспосабли-
ваться к обстоятельствам, в которых фигура богохульного врага не была столь
четко определена, что в соответствии с холистической этикой этих движений
подразумевало менее четкого антагониста, часто связанного с негативом внутри
самого человека (Hanegraaff 1996: 276-277). В этой ситуации богородичники
конструируют свое собственное понимание того, что такое святотатство.
В целом для богородичников существует две формы святотатства: “созна-
тельное” и “бессознательное”. Первый тип подразумевает сознательное иска-
жение кем-то учения Богородицы со злым умыслом, тогда как второй предпо-
лагает, что ничего не подозревающие последователи следуют за лжепророками
и фарисеями, не осознавая свой путь как греховный (ПМА 2020-2022). В этом
случае, активно осуждая сознательных святотатцев, богородичники с состра-
данием относятся к святотатцам неосознанным, указывая на сниженную агент-
ность последних в искажении учения. При этом стоит отметить, что в представ-
лениях последователей Православной Церкви Божией Матери Державная мы
можем наблюдать полное отсутствие возможности осуществления посюсторон-
него наказания за святотатство, что приводит не только к ожиданию, но и ус-
матриванию в реалиях современной жизни сверхъестественного наказания, вы-
званного “чашей греха”, тяготеющей над нераскаявшейся частью человечества.
*
*
*
Несмотря на то, что выделение трех типов естественных акторов наказа-
ния за богохульство, кощунство и святотатство является весьма условным, как
и любая классификация, оно позволяет увидеть конфигурации агентности, в
Дроздов С.Т. Non diis curae: риторика и практики естественного наказания...
147
которых каждая из групп чувствует свое право воплотить такое возмездие в
жизнь, а также выявить, какие инструменты им для этого доступны. Из анализа
примеров призывов к такому посюстороннему возмездию, а также кейсов его
реального, деятельного осуществления можно сделать вывод, что конфигура-
ции агентности в осуществлении посюстороннего наказания за святотатство
естественными акторами выглядят следующим образом: правоприменителям
и законодателям, в руках которых сосредоточена легальная власть вершить
возмездие, может понадобиться одобрение религиозных специалистов, чью
агентность они признают, и опционально - поддержка активистов; религиоз-
ным специалистам необходимы государство и активисты как желательные и
потенциальные инструменты осуществления наказания; а религиозные активи-
сты выходят на сцену, когда акторы других двух типов бездействуют или же их
деятельность оказывается, по мнению “обвинителей”, недостаточной. В случае
же, если ни одна из описанных выше конфигураций не складывается, акторам
обвинения в вопросах возмездия за богохульство, кощунство и святотатство
остается уповать на акторы сверхъестественные.
Кроме того, сами обвинения, выдвигаемые перечисленными акторами, име-
ют разную природу. Можно выделить некоторые факторы, которые в глазах
“обвинителей” оказываются своего рода “смягчающими обстоятельствами”.
К таким факторам относятся алкогольное опьянение и глупость святотатцев, ко-
торые влекут за собой неосознанность. Все эти состояния, возникая в риторике
обвинений, оказывают смягчающее действие на общий тон призывов к возмез-
дию, а иногда и вовсе избавляют святотатца от ответственности. Приведенные в
статье примеры показывают, что подобное снижение агентности “обвиняемых”
через применение категорий, описанных выше, является достаточно распро-
страненным в христианских культурах, однако в других не работает подобным
образом.
В целом можно сказать, что герои этой статьи - естественные акторы воз-
мездия за святотатство - на практике стремятся к реализации принципа, что Бог
поругаем не бывает, пускай и не совсем в библейском его значении, деятельно
охраняя границы сакрального от богохульства, кощунства и святотатства.
Примечания
1 См.: Совершено нападение на Центр русской духовности. 16.02.2005.
d3607 (указанный материал либо информация, приводимая в нем, произведены
и/или распространены иностранным агентом РОО Центр “Сова” либо касается
деятельности иностранного агента РОО Центр “Сова”).
Источники и материалы
Бородина
2021
- Бородина М. Православные активисты ударили блоге-
ра Vasyarnd из-за брошенного на пол распятия. Шутка или кощунство? //
Воронов 2022 - Воронов К. “Единая вера” не спасла от суда: начат процесс над
руководством религиозной общины Виссариона // Коммерсантъ. 01.09.2022.
Ерохина
2022
- Ерохина А. Божья кара: осквернившего крест Кирко-
рова уличили в смертельной болезни
// Дни.ру.
dni.ru/showbiz/2022/8/19/509318.html
148
Этнографическое обозрение № 2, 2023
Киркорову аукается 2022 - Филиппу Киркорову аукается скандальный номер с
skandalnyi-nomer-s-krestom-video
Курдюкова 2021 - Курдюкова О. Центр “Э” распутал дело о расколотом па-
мятном кресте в Матвеевском саду // Известия.78. 19.08.2021. https://78.ru/
news/2021-08-19/centr_e_rasputal_delo_o_raskolotom_pamyatnom_kreste_v_
matveevskom_sadu
Лункин 2015 - Лункин Р.Н. Творческая эволюция богородичного православия:
от Соловецких мучеников до Моцарта // Russian Review. 2015. Edition 64.
Новосибирский священник 2021 - Новосибирский священник обвинил главу Ми-
нобороны Шойгу в оскорблении чувств верующих из-за коммунистических
novosibirskij-svyashhennik-obvinil-glavu-minoborony-shojgu-v-oskorblenii-
chuvstv-veruyushhix-iz-za-kommunisticheskix-fresok
Орлова 2012 - Орлова В. Pussy Riot - юродивые сегодня? // Правмир. 12.03.2012.
В Крыму 2021 - В Крыму пьяный мужчина осквернил храм // Крымское инфор-
muzhchina-oskvernil-khram
ПМА 2020-2022 - Полевые материалы автора. Собраны во время работы в об-
щине Православной Церкви Божией Матери Державная, 2020-2022 гг.
Краснодарский священнослужитель
2022
- Краснодарский священнослу-
житель обвинил артиста Филиппа Киркорова в святотатстве // МК на
Кубани.
svyashhennosluzhitel-obvinil-artista-filippa-kirkorova-v-svyatotatstve.html
Сломали крест 2021 - В Матвеевском саду сломали крест на месте бывшей
церкви. Полиция ищет хулиганов // Фонтанка.ру. 08.08.2021. https://www.
fontanka.ru/2021/08/08/70067471
Сплясал на кресте 2022 - Сплясал на кресте и невиновен: полиции указали
на серьезный просчет в деле Киркорова // Царьград/Tsargrad. 20.08.2022.
serjoznyj-proschjot-v-dele-kirkorova_609099
Ayatollah 1989 - 1989: Ayatollah Sentences Author to Death // BBC News.
14.02.1989.
newsid_2541000/2541149.stm
Charlie Hebdo 2015 - As it Happened: Charlie Hebdo Attack // BBC News.
Committee Publications 2003 - Select Committee on Religious Offences in England
and Wales First Report, Appendix 3 // UK Parliament. 10.04.2003. https://
publications.parliament.uk/pa/ld200203/ldselect/ldrelof/95/9515.htm
Geller 2008 - Geller R.N. Goodbye to Blasphemy in Britain // Institute for Humanist
Studies.
14.05.2008.
https://web.archive.org/web/20080607204857/http://
humaniststudies.org/enews/?id=348&article=0
Indonesia Bar 2022 - Indonesia Bar Accused of Blasphemy over Free Drinks for
People Named Muhammed, Maria // I24NEWS. 29.06.2022. https://www.
i24news.tv/en/news/international/asia-pacific/1656515177-indonesia-bar-
charged-with-blasphemy-over-free-drinks-for-people-named-mohammed-maria
Itzkoff 2010 - Itzkoff D. Vatican Gets Around to Praising the Beatles // The New York
Times.
VATICANGETSA_BRF.html
Дроздов С.Т. Non diis curae: риторика и практики естественного наказания...
149
Rushdie Fatwa 1990 - 1990: Iranian Leader Upholds Rushdie Fatwa // BBC News.
26.12.1990.
newsid_2542000/2542873.stm
Springer Opera 2007 - Springer Opera Court Fight Fails // BBC News. 05.12.2007.
Tuarob 2013 - Tuarob N. Russian Who Smashed Wat Karon Monk Statue in Phuket
Blames His Behaviour on “Drink Spiking” // The Phuket News. 31.10.2013.
in-phuket-blames-his-behaviour-on-drink-spiking-42638.php
Willsher 2021 - Willsher K. Samuel Paty Murder: How A Teenager’s Lie Sparked a
com/world/2021/mar/08/samuel-paty-how-a-teenagers-lie-sparked-a-tragic-
chain-of-events
Научная литература
Иванов С.А. Блаженные похабы: культурная история юродства. М.: Языки сла-
вянских культур, 2005.
Лещинский А.Н. Особенности богородичного движения в России (из опыта со-
циально-философского анализа). М.: РОИР, 2005.
Лихачев Д.С., Панченко А.М., Понырко Н.В. Смех в Древней Руси. Л.: Наука, 1984.
Масагутова М.Р. “Как оно ни есть, а все равно беседа была”: онлайн-транс-
ляции как новая религиозная практика общины чуриковцев // Этнография.
138-157
Панченко А.А. О пользе святотатства, или Pussy Riot глазами антрополога //
Отечественные записки. 2013. № 1. С. 217-227.
Штырков С.А. Наказание святотатцев: фольклорный мотив и нарративная схе-
ма // Труды факультета этнологии. Вып. 1 / Отв. ред. А.К. Байбурин. СПб.:
Изд-во ЕУСПб, 2001. С. 198-210.
Юргенсмейер М. “Ужас Мой пошлю пред тобою”. Религиозное насилие в гло-
бальном масштабе. М.: НЛО, 2022.
Asad T. On Suicide Bombing. N.Y.: Columbia University Press, 2007.
Butler J. The Sensibility of Critique: Response to Asad and Mahmood // Is Critique
Secular?: Blasphemy, Injury, and Free Speech / Eds. T. Asad, W. Brown, J. Butler,
S. Mahmood. Berkeley: University of California Press, 2009. P. 95-130. https://
doi.org/10.1515/9780823252381-005
Clay E. The Orthodox Church of the Sovereign Mother of God/The New Cathar
Church // Revisionism and Diversification in New Religious Movements /
Ed. E. Barker. L.: Routledge, 2013. P. 93-94.
Cliteur P., Herrenberg T. The Fall and Rise of Blasphemy Law. Leiden: Leiden
University Press, 2016.
Emirbayer M., Mische A. What Is Agency? // American Journal of Sociology. 1998.
Favret-Saada J. An Anthropology of Religious Polemics: The Case of Blasphemy
Affairs // HAU: Journal of Ethnographic Theory. 2016. Vol. 6 (1). P. 29-45.
Goode E., Ben-Yehuda N. Moral Panics: The Social Construction of Deviance.
Malden: Wiley-Blackwell, 2009.
Hanegraaff W.J. New Age Religion and Western Culture: Esotericism in the Mirror
of Secular Though. Leiden: Brill, 1996.
150
Этнографическое обозрение № 2, 2023
Hewson M. Agency // Encyclopedia of Case Study Research / Eds. A.J. Mills,
G. Durepos, E. Wiebe. Thousand Oaks: Sage Publications, Inc., 2010. P. 13-17.
Jones J. Let Me Take You Down: Inside the Mind of Mark David Chapman, the Man
Who Killed John Lennon. N.Y.: Villard Books, 1992.
Jones P. Blasphemy, Offensiveness and Law // British Journal of Political Science.
Levy L.W. Blasphemy: Verbal Offense against the Sacred, from Moses to Salman
Rushdie. Chapel Hill: University of North Carolina Press, 1995.
Nash D. Blasphemy in the Christian World: A History. Oxford: Oxford University
Press, 2007.
Oustinova-Stjepanovic G. End of Organized Atheism: The Genealogy of the Law
on Freedom of Conscience and Its Conceptual Effects in Russia // History and
2019.1684271
Philo S. British Invasion: The Crosscurrents of Musical Influence. Lanham: Rowman
& Littlefield, 2015.
Temperman J., Koltay A. Blasphemy and Freedom of Expression: Comparative,
Theoretical and Historical Reflections after the Charlie Hebdo Massacre.
Cambridge: Cambridge University Press, 2017.
Turner S. Beatles ‘66: The Revolutionary Year. N.Y.: Ecco, 2016.
Walter N. Blasphemy Ancient and Modern. London: Rationalist Press Association,
1990.
Wiener J. Come Together: John Lennon in His Time. Champaign: University of
Illinois Press, 1991.
R e s e a r c h A r t i c l e
Drozdov, S.T. Non diis curae: The Rhetoric and Practices of Natural Punishment
for Sacrilege [Non diis curae: ritorika i praktiki estestvennogo nakazaniia
za sviatotatstvo]. Etnograficheskoe obozrenie,
2023, no.
2, pp.
134-152.
© Russian Academy of Sciences © Institute of Ethnology and Anthropology RAS
European University at St. Petersburg (6/1a Gagarinskaya St., St. Petersburg, 191187,
Russia)
Keywords
anthropology of religion, agency, sacrilege, blasphemy, punishment
Abstract
The article analyzes situations in which punishment for sacrilege is carried out by
natural actors without the intervention of the supernatural ones. Such actors include
the state represented by lawmakers and law enforcers, religious specialists, as well as
religious activists and ordinary believers. The configurations of agency of the three
types of actors described in the article, which have their own specifics and tools for
natural (as opposed to supernatural) retaliation for sacrilege, cause violent or non-
violent resolution of conflicts in which representatives of either type see blasphemy and
sacrilege. The article also analyzes the boundaries of actor agency related, on the one
hand, to perceptions of the right to the sanctuary and, consequently, to anger over its
desecration, and, on the other hand, to the real possibility to carry out this punishment.
Дроздов С.Т. Non diis curae: риторика и практики естественного наказания...
151
In the case of the latter, the notion of conditional agency of the “accused” by “prosecutors”
is also discussed, and the ways and reasons for its reduction are considered.
Funding Information
This research was supported by the following institutions and grants: Russian Science
References
Asad, T. 2007. On Suicide Bombing. New York: Columbia University Press, 2007.
Butler, J. 2009. The Sensibility of Critique: Response to Asad and Mahmood. In
Is Critique Secular?: Blasphemy, Injury, and Free Speech, edited by T. Asad,
W. Brown, J. Butler, and S. Mahmood, 95-130. Berkeley: University of California
Clay, E. 2013. The Orthodox Church of the Sovereign Mother of God/The New
Cathar Church. In Revisionism and Diversification in New Religious Movements,
edited by E. Barker, 93-94. London: Routledge.
Cliteur, P., and T. Herrenberg. 2016. The Fall and Rise of Blasphemy Law. Leiden:
Leiden University Press.
Emirbayer, M., and A. Mische. 1998. What Is Agency? American Journal of Sociology
Favret-Saada, J. 2016. An Anthropology of Religious Polemics: The Case of
Blasphemy Affairs. HAU: Journal of Ethnographic Theory 6 (1): 29-45. https://
doi.org/10.14318/hau6.1.003
Goode, E., and N. Ben-Yehuda. 2009. Moral Panics: The Social Construction of
Deviance. Malden: Wiley-Blackwell.
Hanegraaff, W.J. 1996. New Age Religion and Western Culture: Esotericism in the
Mirror of Secular Though. Leiden: Brill.
Hewson, M. 2010. Agency. In Encyclopedia of Case Study Research, edited by
A.J. Mills, G. Durepos, and E. Wiebe, 13-17. Thousand Oaks: SAGE Publications, Inc.
Ivanov, S.A. 2005. Blazhennye pokhaby: kul’turnaia istoriia yurodstva [Blessed
Obscenities: The Cultural History of Feeble-Mindedness]. Moscow: Yazyki
slavianskikh kul’tur.
Jones, J. 1992. Let Me Take You Down: Inside the Mind of Mark David Chapman, the
Man Who Killed John Lennon. New York: Villard Books.
Jones, P. 1980. Blasphemy, Offensiveness and Law. British Journal of Political
Juergensmeyer, M. 2022. “Uzhas Moi poshliu pred toboiu”. Religioznoe nasilie v
global’nom masshtabe [Terror in the Mind of God: The Global Rise of Religious
Violence]. Moscow.: NLO.
Leshchinskii, A.N. 2005. Osobennosti bogorodichnogo dvizheniia v Rossii (iz opyta
sotsial’no-filosofskogo analiza) [Peculiarities of the God-Bearing Movement in
Russia (From the Experience of Socio-Philosophical Analysis)]. Moscow.: ROIR.
Levy, L.W. 1995. Blasphemy: Verbal Offense against the Sacred, from Moses to
Salman Rushdie. Chapel Hill: University of North Carolina Press.
Likhachev, D.S., A.M. Panchenko, and N.V. Ponyrko. 1984. Smekh v Drevnei Rusi
[Laughter in Ancient Russia]. Leningrad: Nauka.
Masagutova, M.R. 2021. “Kak ono ni est’, a vse ravno beseda byla”: onlain-
transliatsii kak novaia religioznaia praktika obshchiny churikovtsev
[“Nevertheless, the Beseda Happened”: Online Broadcasts as a New Religious
Practice of the Churikovtsy Community]. Etnografiia 4 (14): 138-157. https://
doi.org/10.31250/2618-8600-2021-4(14)-138-157
152
Этнографическое обозрение № 2, 2023
Nash, D. 2007. Blasphemy in the Christian World: A History. Oxford: Oxford
University Press.
Oustinova-Stjepanovic, G. 2020. End of Organized Atheism: The Genealogy of the
Law on Freedom of Conscience and Its Conceptual Effects in Russia. History and
Panchenko, A.A. 2013. O pol’ze sviatotatstva, ili Pussy Riot glazami antropologa [On
the Usefulness of Sacrilege, or Pussy Riot through the Eyes of an Anthropologist].
Otechestvennye zapiski 1: 217-227.
Philo, S. 2015. British Invasion: The Crosscurrents of Musical Influence. Lanham:
Rowman & Littlefield.
Shtyrkov, S.A. 2001. Nakazanie sviatotattsev: fol’klornyi motiv i narrativnaia
skhema [Punishment of Sacrilege: A Folklore Motif and Narrative Scheme]. In
Trudy fakul’teta etnologii [Proceedings of the Faculty of Ethnology], edited by
A.K. Baiburin, 1: 198-210. St. Petersburg: Izdatel’stvo EUSPb.
Temperman, J., and A. Koltay. 2017. Blasphemy and Freedom of Expression:
Comparative, Theoretical and Historical Reflections after the Charlie Hebdo
Massacre. Cambridge: Cambridge University Press.
Turner, S. 2016. Beatles ‘66: The Revolutionary Year. New York: Ecco.
Walter, N. 1990. Blasphemy Ancient and Modern. London: Rationalist Press
Association.
Wiener, J. 1991. Come Together: John Lennon in His Time. Champaign: University
of Illinois Press.
