ОБЩЕСТВЕННЫЕ НАУКИ И СОВРЕМЕННОСТЬ. 2022. № 3. С. 21-34

SOCIAL SCIENCES AND CONTEMPORARY WORLD, 2022, no. 3, pp. 21-34

DOI: 10.31857/S0869049922030029

EDN: EWMXED

Оригинальная статья / Original Article

Методологическое значение семиотики культуры

Ю.М. Лотмана для современной теории идеологии¹

Демин Илья Вячеславович, Самарский национальный исследовательский университет имени

академика С.П. Королева (Самара, Россия), ilyadem83@yandex.ru. ORCID: 0000-0001-5821-3031

В статье раскрыты возможности применения концептуально-методологических новаций и тер-

минологического аппарата семиотики культуры Ю.М. Лотмана в контексте исследований языка иде-

ологии. Сформулированы некоторые ключевые проблемы, с которыми сталкивается современная

теория идеологии. Проведено различие между языковым и метаязыковым уровнями функциони-

рования идеологии. Для описания метаязыкового уровня использованы термины «идеологическая

парадигма», «фоновая идеология», «идеологическая модель». Показано, что идеология, функцио-

нирующая на метаязыковом уровне, стремится совпасть с политическим языком, выдает себя за

идеологически нейтральный язык социальной науки.

Ключевые слова: идеология, теория идеологий, семиотика, семиотика культуры, Ю.М. Лотман,

семиотика идеологии, политический язык, метаязык

Цитирование: Демин И.В.

(2022) Методологическое значение семиотики культуры Ю.М. Лотма-

на для современной теории идеологии // Общественные науки и современность. № 3. С. 21-34. DOI:

10.31857/S0869049922030029, EDN: EWMXED

¹ Финансирование. Статья подготовлена при поддержке Совета по грантам Президента Российской Федера-

ции, проект МД-2252.2021.2 «Политический язык российского консерватизма: культурно-семиотический анализ».

Funding. The article was prepared with support from the Grants Council of the President of the Russian Federation,

Project MD-2252.2021.2 “The Political Language of Russian Conservatism: A Cultural and Semiotic Analysis”.

ОБЩЕСТВЕННЫЕ НАУКИ И СОВРЕМЕННОСТЬ. 2022. № 3. С. 21-34

SOCIAL SCIENCES AND CONTEMPORARY WORLD, 2022, no. 3, pp. 21-34

The Methodological Significance of Lotmans’ Semiotics

of Culture for the Modern Theory of Ideology

Ilya V. Demin, Samara National Research University (Samara, Russia), ilyadem83@yandex.ru.

ORCID: 0000-0001-5821-3031

Abstract. The article reveals the possibilities of using the conceptual and methodological innovations

and the terminological apparatus of the Yu. Lotmans’ semiotics of culture in the context of studies of the

language of ideology. Some key problems that the modern theory of ideology faces are formulated. The author

makes a distinction between the linguistic and metalinguistic levels of functioning of ideology. To describe

the metalinguistic level, the article uses the terms “ideological paradigm”, “background ideology” and

“ideological model”. It is shown that functioning of ideology at the metalinguistic level tends to coincide with

the political language, it pretends to be the ideologically neutral language of social science.

Keywords: ideology, theory of ideologies, semiotics, Yu. Lotman, semiotics of culture, semiotics of

ideology, political language, metalanguage

Сitation: Demin I. (2022) The Methodological Significance of Lotmans’ Semiotics of Culture for the Modern

Theory of Ideology. Obshchestvennye nauki i sovremennost’, no.3, pp. 21-34. DOI: 10.31857/S0869049922030029,

EDN: EWMXED

В последние десятилетия семиотический подход все шире распространяется в иссле-

дованиях общества и культуры, что позволяет говорить о семиотическом повороте в соци-

ально-гуманитарных науках (см. [Семиотический… 2018]). Области политической фило-

софии, политической социологии и политической лингвистики, к которым традиционно

относят исследования идеологии, также затронула данная тенденция². Однако термино-

логия и исследовательские приемы, выработанные в рамках структурной лингвистики,

семиотики культуры и философии языка, зачастую применяют некритически, эклектично

совмещая их с традиционными подходами и методами анализа идеологии. Философские

основания, концептуальные рамки и эвристический потенциал культурно-семиотического

подхода к анализу политико-идеологических феноменов до сих пор не тематизированы.

В данной статье автор намечает пути применения концептуально-методологических

новаций и терминологического аппарата семиотики культуры Ю.М. Лотмана в контексте

исследований языка политики и идеологических дискурсов. Основной акцент будет сде-

лан на базовых концептах семиотической теории культуры («коммуникация», «граница»,

«перевод», «метаязык») и их значении для изучения семантического поля политики.

Следует отметить, что проблему идеологии и политического языка Лотман и другие

представители Московско-Тартуской школы не рассматривали в качестве центральной

и приоритетной, однако есть основания полагать, что разработанную в рамках этого на-

правления методологию анализа языков и текстов культуры можно использовать для опи-

сания символического универсума политики.

В начале XXI в., как справедливо отмечает О.Ю. Малинова, понятие идеологии «упо-

требляется в столь разных смыслах, что нет никакой надежды дать ему четкое и един-

² Один из первых образцов применения семиотической терминологии и методологии к анализу явлений

политической жизни можно обнаружить в статье К. Гирца «Идеология как культурная система» [Geertz 1964].

Следует, однако, заметить, что Гирц не ставил перед собой задачу разработать целостную концепцию идеологии.

И.В. Демин. Методологическое значение семиотики культуры Ю.М. Лотмана для современной теории идеологии

I. Demin. The Methodological Significance of Lotmans’ Semiotics of Culture for the Modern Theory of Ideology

ственное определение» [Малинова 2003, 30]. В современной исследовательской литера-

туре существует множество трактовок и определений идеологии, ориентированных на

различные философские и методологические направления (марксизм и постмарксизм,

социология знания, структурализм и постструктурализм, философская герменевтика, се-

миотика культуры), которые локализованы в разных дисциплинарных и междисципли-

нарных контекстах (политическая философия, история идей, политическая социология,

культурология, политическая лингвистика), что делает актуальной задачу классификации.

В контексте данной статьи представляется целесообразным взять за основу классифика-

ции критерий проблемного поля.

В философии XX в. присутствуют два мощных полюса притяжения (и отталкивания),

которые во многом определяют проблематику и исследовательские стратегии социаль-

но-гуманитарных наук - «сознание» и «язык». Исходя из данного факта, целесообразно

выделять подходы и направления, которые рассматривают идеологию преимущественно

как форму общественного сознания³, и подходы, предполагающие анализ идеологии как

формы языка⁴. В первом случае идеология предстает в качестве социально-когнитивного

феномена, а ее концептуализацию осуществляют на стыке социальной философии, эпи-

стемологии и истории идей. Во втором случае идеология мыслится как феномен соци-

ально-лингвистический, и концептуализация понятия осуществляется в проблемном поле

философии языка, семиотики, политической лингвистики. Наконец, в отдельную, третью

группу следует выделить исследования, в рамках которых идеологию рассматривают и

как социально-когнитивный, и как лингвистический (дискурсивный) феномен⁵. Преиму-

щество данной классификации, по мнению автора, состоит в том, что здесь трактовки

идеологии помещаются в широкий контекст философских и научных исследований.

Исследователи, которые работают в рамках отнесенных к третьей группе подходов,

стремятся совместить базовые презумпции лингвистического (и семиотического) пово-

рота с требованиями научной рациональности, примирить методологические крайности

лингвоцентризма и конструктивизма, с одной стороны, и научного реализма, с другой.

Такая исследовательская стратегия в политических науках потенциально способна дать

наиболее плодотворные результаты, однако отмеченная методологическая «двойствен-

ность» ставит перед исследователями идеологий ряд трудноразрешимых теоретических

проблем⁶. Остановимся на некоторых из них.

³ Помимо анализа идеологии в классическом марксизме и «социологии знания» К. Манхейма, сюда сле-

дует отнести теорию «деидеологизации» (Д. Белл, С.М. Липсет, Р. Арон), структурно-функциональный подход

(Т. Парсонс, Д. Истон, Г. Алмонд, Дж. Пауэлл, Д. Аптер, Н. Луман) и концепцию «конца истории» Ф. Фукуямы.

⁴ Здесь в первую очередь следует упомянуть различные постструктуралистские (М. Фуко, Р. Барт, Ж. Бо-

дрийяр) и постмарксистские (А. Бадью, С. Жижек, Ш. Муфф, Э. Лакло) трактовки идеологии. К этой же группе

нужно отнести и критический дискурс-анализ Т.А. ван Дейка.

⁵ В последние десятилетия подход, в рамках которого идеологию рассматривают как гибридный когнитив-

но-дискурсивно-социальный феномен, получил широкое распространение в работах как западных (М. Фриден,

Дж. Балкин), так и отечественных (А.И. Соловьев, Г.И. Мусихин) исследователей (см.: [Freeden 1996; Balkin

1998; Соловьев 2001; Мусихин 2012]).

⁶ Теоретические проблемы, о которых пойдет речь, проявляются на всех уровнях анализа идеологии, в том

числе и при изучении массовых политических верований, задающих систему координат коллективного пове-

дения в ту или иную эпоху (уровень социальной психологии). Однако наибольшую остроту данные проблемы

приобретают на уровне истории понятий и истории идей, в ходе исследования и сопоставления политических и

философско-политических учений, доктрин, систем взглядов. На этом уровне идеологии функционируют не в

качестве эклектичного набора убеждений, которые выполняют определенные социальные функции, но в каче-

ОБЩЕСТВЕННЫЕ НАУКИ И СОВРЕМЕННОСТЬ. 2022. № 3. С. 21-34

SOCIAL SCIENCES AND CONTEMPORARY WORLD, 2022, no. 3, pp. 21-34

1. Проблема идентификационных критериев идеологии как системы убеждений и/

или типа дискурса. Данная проблема имеет фундаментальное значение для современных

социальных и политических наук. Она проявляется как на уровне политической истории

и социальной психологии, так и на уровне истории философии и истории политических

учений. Суть ее следует сформулировать следующим образом: на каком основании можно

отделить идеологию от смежных с ней феноменов и типов дискурса, которые имеют вне-

идеологическую (например, национальную, культурно-языковую, религиозную) природу?

Следует подчеркнуть, что данную проблему не только нельзя решить, но даже поста-

вить в рамках редукционистских подходов (как лингвистического, так и социологическо-

го толка). Так, в социологическом редукционизме, представленном, в частности, в марк-

систских и неомарксистских исследованиях, идеология отождествляется с определенной

социальной функцией (выражение классовых интересов, санкционирование порядка го-

сподства и подчинения в обществе, маскировка социальных антагонизмов и т. д.). Таким

образом, объявляется идеологическим любой комплекс идей и верований, который вы-

полняет данную функцию (независимо от его происхождения и когнитивной специфики).

Смешение идеологии с наукой, религией, философией в рамках данного подхода наиболее

ярко проявилась в таких концептах советского обществознания, как «религиозная идеоло-

гия», «буржуазная социология», «реакционная философия» и пр.

Концептуальный контекст лингвистического редукционизма, наиболее последователь-

но реализованного в работах Р. Барта и У. Эко, также не оставляет возможности отделить

идеологию от внеидеологических феноменов культуры, поскольку идеология приобретает

здесь всеобъемлющий, всепроникающий, диффузный характер.

Отмеченные типы редукционизма сплавляются воедино в постмарксистских трактов-

ках идеологии, которые представлены в работах Э. Лакло, Ш. Муфф, С. Жижека. Про-

блема оснований различения идеологических и неидеологических способов социальной

идентификации, идеологических и неидеологических практик, социально-философских

учений, концепций и доктрин в методологическом горизонте постмарксизма не рассма-

тривается, так как изначально считается иррелевантной.

2. Проблема когнитивной природы идеологии (соотношения идеологии и «обще-

го знания»). Ее можно рассматривать как частный случай проблемы идентификационных

критериев. В большей или меньшей степени она занимала всех обращавшихся к понятию

идеологии политических теоретиков, но особую остроту данная проблема приобретает

в контексте нейтрального подхода к анализу идеологии⁷. Ключевым здесь оказывается во-

прос о соотношении и взаимоотношениях идеологии и науки, идеологии и социального

знания. При всех оговорках о взаимовлиянии и взаимопроникновении научных знаний и

идеологических доктрин, «интерсубъективности» и относительности знания, само когни-

тивное различие между идеологией и наукой остается незыблемым. Оно сохраняет свое

конститутивное значение и для социальных исследований. Следовательно, стоит отме-

тить, что интерпретация науки как одной из форм идеологии означала бы конец научной

рациональности (см. [Демин 2015]).

В рамках современных социологических исследований, ориентированных на методо-

логический конструктивизм и конвенционализм, предпринимаются попытки обойти эту

стве идеологических парадигм, структурирующих политическое пространство, раскрывающих символический

универсум политики, делающих его понятным, интеллигибельным.

⁷ Коль скоро трактовка идеологии как «ложного сознания» признается иррелевантной, идеология более не

может однозначно рассматриваться как антитеза научного познания. О различиях критического и нейтрального

подходов к пониманию идеологии см. [Бурсевич 2010].

И.В. Демин. Методологическое значение семиотики культуры Ю.М. Лотмана для современной теории идеологии

I. Demin. The Methodological Significance of Lotmans’ Semiotics of Culture for the Modern Theory of Ideology

проблему через противопоставление идеологии не знанию как таковому, а общему (для

того или иного социума) знанию [Мусихин 2011, 140]. Недостаточность такой стратегии

высвечивает то обстоятельство, что социальные группы, обладающие различными «иден-

тификационными идеологиями», зачастую вкладывают в понятие общего знания совер-

шенно разный смысл, наделяют данным статусом различные (даже взаимоисключающие)

комплексы представлений. Как должна решаться проблема «общего знания», если отвер-

гнуты «внешние» (несоциологические, эпистемологические) критерии? Представляется,

что ответ на этот вопрос невозможно получить до тех пор, пока сами термины «идеоло-

гия» и «общее знание» употребляются в усредненно-конвенциональном значении. Нельзя

приблизиться к разрешению проблемы когнитивного статуса идеологии, оставаясь в гра-

ницах конвенционалистского и социологического понимания знания.

3. Проблема различения социально-исторического и парадигмального аспектов

идеологии. Терминологическая путаница, которая часто сопровождает не только обще-

ственно-политические, но и теоретические дискуссии вокруг понятия «идеология», за-

частую проистекает из неразличения двух аспектов (философско-парадигмального и со-

циологического) его рассмотрения. Термин «идеология» имеет два различных, хотя и

взаимосвязанных значения. Идеология как конкретно-исторический комплекс политиче-

ски значимых убеждений и верований представляет собой фактор формирования и сохра-

нения групповой идентичности. В отличие от конкретно-исторической идеологии, «идео-

логическая парадигма», как правило, терминологически отождествляется с тем или иным

философско-мировоззренческим «измом» («либерализм», «социализм», «консерватизм»,

«анархизм» и т. д.). Ее нельзя однозначно «привязать» к какой-либо социальной группе или

структуре. Функция такой парадигмы состоит в том, чтобы упорядочить, структурировать

все семантическое поле политики, «картографировать» «территорию политического».

Конкретно-исторические идеологии тех или иных социальных групп и институтов, как

правило, эклектически совмещают в себе элементы различных идеологических парадигм.

Различение упомянутых двух аспектов и ракурсов, конечно, не следует абсолютизиро-

вать, но его нельзя и полностью элиминировать. В первом случае происходит идеалисти-

ческое гипостазирование абстрактных сущностей, идеологическим универсалиям припи-

сывают транс-исторический характер. Во втором случае политическая жизнь утрачивает

какое-либо универсальное измерение, а все категории политической теории приобретают

сугубо контекстуальное и конвенциональное значение. Представляется, что в условиях

санкционированного конвенционализмом и социальным конструктивизмом размывания

границ между идеологией и социальным знанием большую опасность представляет вто-

рая из отмеченных тенденций. Из этого следует, что различение «вариативного» (соци-

ально-исторического) и «инвариантного» (парадигмального) в исследованиях идеологий

нуждается в новом концептуальном обосновании.

4. Проблема типологии идеологий. Признание необходимости различать два аспекта

идеологии, два ракурса ее рассмотрения актуализирует проблему оснований выделения «ба-

зовых» идеологий (идеологических парадигм). Какой критерий должен быть взят за основу

типологии идеологий? Искомая типология не может отталкиваться от спекулятивно постули-

руемых «ценностей» или мировоззренческих «принципов»⁸. Однако полный отказ от поиска

⁸ Следует отметить, что в современных политических исследованиях наиболее распространенным остается

подход, в рамках которого идеологии различают по их базовым ценностям. Например, различие между либера-

лизмом и консерватизмом (или либерализмом и социализмом) объясняется тем, что эти идеологии выстраивают

различные иерархии политических ценностей, по-разному отвечают на вопрос, какие ценности являются исход-

ными, а какие - производными (см.: [Feldman 2003; Шестопал 2014]).

ОБЩЕСТВЕННЫЕ НАУКИ И СОВРЕМЕННОСТЬ. 2022. № 3. С. 21-34

SOCIAL SCIENCES AND CONTEMPORARY WORLD, 2022, no. 3, pp. 21-34

общего знаменателя содержательно вариативных идеологических позиций, учений и док-

трин неизбежно заводит теорию идеологий в тупик социального конвенционализма («кон-

серватизм есть то, что люди, интересующиеся политикой, считают консерватизмом» и т. д.).

Признание необходимости выделять «инвариантное» в многообразии политической

жизни выдвигает на первый план вопрос о том, в каком дисциплинарно-методологиче-

ском и понятийно-терминологическом контексте можно обосновать типологию идеоло-

гий, которая избегает крайностей спекулятивного догматизма и конвенционализма.

5. В качестве частного случая проблемы типологии идеологий следует рассмотреть про-

блему объяснения ошибочной идеологической идентификации и самоидентификации

групп и индивидов. Вряд ли можно поставить под сомнение тот факт, что социальные

субъекты могут заблуждаться как относительно собственной идеологической идентичности

(ошибочная самоидентификация), так и относительно идентичности других субъектов. Так,

индивид, который в политической жизни руководствуется либеральным пониманием свобо-

ды, государства и права, одновременно может считать себя консерватором и идентифици-

ровать свою идеологическую идентичность как «консервативную» (возможен - и, пожалуй,

даже более распространен - обратный пример). Данную проблему порождает методологи-

ческая ограниченность конвенционалистского и социологического понимания категории

«знание». В горизонте конвенционализма мнение субъекта могут признать ошибочным на

том основании, что оно расходится с господствующим, общим, «усредненным» понимани-

ем того, что такое «консерватизм» и «либерализм». Здесь необходимо спросить: может ли

общее и усредненное понимание быть ошибочным? Оставаясь в границах социологической

трактовки знания и идеологии, на данный вопрос можно дать однозначно отрицательный

ответ. Не лишаются ли в этом случае такие термины, как «идеология», «либерализм», «кон-

серватизм» не только универсального (внеконтекстуального) значения, но и вообще какого-

либо смысла? Не становятся ли они «означающими без означаемого»?

Дальнейшие рассуждения будут направлены на обоснование тезиса о том, что обозна-

ченные проблемы могут продуктивно обсуждаться в методологическом и терминологиче-

ском контексте разработанной Ю.М. Лотманом семиотической теории культуры.

Семиотическую трактовку культуры Лотмана неоднократно анализировали как отече-

ственные [Егоров 1999; Чередниченко 2001; Волкова 2002; Автономова 2009], так и за-

рубежные [Andrews 2003; Ким Су Кван 2003; Waldstein 2008; Монтичелли 2012] ученые.

Она хорошо изучена и востребована в современных социальных и культурологических

исследованиях. Кратко остановимся лишь на тех ее положениях, которые позволяют про-

яснить указанные проблемы и наметить пути их решения.

1. Неустранимый плюрализм и «полиглотизм» культуры. Принцип языкового плю-

рализма проявляется на всех уровнях семиотического анализа культуры. «Ситуация множе-

ственности языков, - отмечал Лотман, - исходна, первична» [Лотман 2010а, 13]. Различные

языки культуры «как накладываются друг на друга, по-разному отражая одно и то же, так и

располагаются в “одной плоскости”, образуя в ней внутренние границы» [Лотман 2010а,

13]. Положение о множественности сосуществующих, накладывающихся друг на друга и/

или граничащих друг с другом языков культуры - не просто эмпирическая констатация. Оно

приобретает характер фундаментальной методологической презумпции: «Представление о

возможности одного идеального языка как оптимального механизма для выражения реально-

сти является иллюзией. Минимальной работающей структурой является наличие двух язы-

ков и их неспособность, каждого в отдельности, охватить внешний мир» [Лотман 2010а, 13].

Методологический плюрализм лотмановской концепции культуры обусловлен тем об-

стоятельством, что «единственное явление не может иметь своеобразия, которое требует

хотя бы двух сопоставляемых систем» [Лотман 1992б, 388].

И.В. Демин. Методологическое значение семиотики культуры Ю.М. Лотмана для современной теории идеологии

I. Demin. The Methodological Significance of Lotmans’ Semiotics of Culture for the Modern Theory of Ideology

2. Культурная коммуникация как пересечение семиотических границ и поиск об-

щего языка. В рамках полиглотической модели культуры пересматривается одно из клю-

чевых понятий социально-гуманитарных наук - понятие коммуникации. Коммуникация

более не предполагает наличия одного, общего для коммуницирующих сторон, языка, на-

против - именно ситуация изначального многоязычия делает коммуникацию возможной и

необходимой. Всякая коммуникация - не что иное, как выход вовне, за границы наличного

языка, коммуникация предполагает переход семиотической границы (см. [Демин 2018]).

3. Перевод как универсальный компонент человеческого мышления. Любая фор-

ма знаковой коммуникации предполагает и включает в себя акт перевода, который Лотман

определяет как «элементарный акт мышления» [Лотман 1996, 193].

Семиосферу характеризует не только множественность языков, но и их принципиаль-

ная разнородность. Языки культуры различны по своей природе, происхождению, семан-

тическим, синтаксическим и прагматическим параметрам. Соотношение разнородных

языков семиосферы Лотман толкует и описывает в терминах теории перевода. Диапазон

возможных способов соотнесенности языков простирается от полной взаимной переводи-

мости до полной непереводимости. Данные модели взаимоотношений языков находятся

на противоположных полюсах, и в реальной культурной коммуникации они никогда не ре-

ализуются в чистом виде⁹. Принципиально, что понятие перевода оказывается ключевым

не только для описания языков внутри одной культуры, но и для прояснения соотношения

символических универсумов разных культур. Оппозицию семиотического и несемиоти-

ческого (внеязыкового) Лотман заменяет оппозицией переводимого и непереводимого¹⁰.

4. Соотношение языка и текста. В семиотике культуры Лотмана различаются две

модели, которые по-разному описывают соотношение языка и текста. В моделях культур-

ной коммуникации, которые тяготеют к полюсу полной взаимопереводимости (ситуация,

характерная для искусственных языков), язык предшествует тексту, а текст представляется

манифестацией возможностей наличной языковой системы. На противоположном полюсе

(полная взаимонепереводимость), к которому тяготеют «поэтические» языки, соотноше-

ние языка и текста переворачивается. Отправным пунктом здесь становится уже не язык,

но текст. Последний всегда «богаче и сложнее любого из языков, поскольку представляет

собой устройство, в котором сталкиваются и сополагаются языки» [Лотман 2010б, 582].

Текст культуры здесь выступает как «резерв полиглотизма» и генератор не только новых

культурных смыслов, но и новых языков¹¹.

5. Язык и метаязык. Всякая культура продуцирует не только гетерогенные языки и

тексты, но и метаязыки. Посредством метаязыков культура осуществляет саморефлексию,

генерирует самоописания и самообъяснения: «Каждый вид культуры создает свою кон-

цепцию культурного развития, то есть типологию культуры» [Лотман 1992б, 386]. Мета-

языки составляют «необходимое условие семиотического функционирования» языковых

систем. «Только с их помощью системы сознают себя и осознают себя как целостности»

⁹ Ситуацию абсолютной тождественности языка (кода), делающую перевод избыточным, и ситуацию абсо-

лютной непереводимости, делающую перевод невозможным, следует рассматривать как два противоположных

полюса, между которыми локализуется все многообразие коммуникативных культурных практик.

¹⁰ Подробнее об этом см.: [Франк 2012]. Если воспользоваться терминологическим различением, которое Ю В.

Шатин, вслед за Д. Дили, проводит между «семиотикой» и «семиологией», то окажется, что для семиотической

модели культуры Лотмана в большей степени подходит термин «семиология» (см.: [Шатин 2015, 13; Дили 2014].

¹¹ Общая семиотическая закономерность, работающая на всех уровнях языкового общения, состоит в том,

что чем более чужды друг другу языки, чем более они разнородны, тем потенциально больший новаторский

эффект может быть достигнут в результате перевода.

ОБЩЕСТВЕННЫЕ НАУКИ И СОВРЕМЕННОСТЬ. 2022. № 3. С. 21-34

SOCIAL SCIENCES AND CONTEMPORARY WORLD, 2022, no. 3, pp. 21-34

[Лотман 2010б, 588]. Функция метаязыковых структур состоит в том, что они дооргани-

зуют «гетерогенный семиотический мир, частично переводя его на свой язык, частично

исключая из своих пределов» [Лотман 2010б, 588]¹².

В данном пункте становится отчетливо видна центральная методологическая пробле-

ма, с которой сталкивается семиотическая теория культуры. С одной стороны, метаязык

(язык описания) не может быть «отделен от языка культуры того общества, к которому

принадлежит сам исследователь» [Лотман 1992б, 387], а потому составляемая им типоло-

гия всегда «характеризует не только описываемый им материал, но и культуру, к которой

он принадлежит» [Лотман 1992б, 387]. С другой стороны, в семиотике культуры выдвига-

ется задача создания «единообразной системы метаязыка, которая ни для одной из частей

описания не совпадала бы с языком объекта (как это имело место во всех предшествую-

щих типологиях культуры, в которых язык последнего синхронного среза культуры неиз-

менно выступал в качестве метаязыка всего описания)» [Лотман 1992б, 388].

Научная типология не может обойтись без выделения универсалий культуры, а послед-

ние, в свою очередь, предполагают такой метаязык, который не совпадает с языком изуча-

емого объекта. Лотман предпринимает попытку построения такого метаязыка на основе

пространственных моделей, в частности, аппарата топологии. Он исходит из того, что

«всякая модель культуры может быть описана в пространственных терминах» [Лотман

1992б, 406]. Различные типы культур по-разному структурируют пространство, генери-

руют несовпадающие (или даже несовместимые) пространственные структуры картины

мира. Общим для них, однако, остается то обстоятельство, что их можно описать и соот-

нести при помощи пространственных (или квазипространственных) терминов и семанти-

ческих оппозиций («внешнее - внутреннее», «мы - они», «верх - низ», «центр - перифе-

рия», «организованное - неорганизованное» и т. д.).

Следует остановиться на еще одном принципиальном положении семиотики культуры.

Согласно Лотману, «чем глубже ситуация непереводимости между двумя языками, тем

острее потребность в общем для них метаязыке, который перекидывал бы между ними

мост, способствуя установлению эквивалентностей» [Лотман 1992а, 169]. Таким метая-

зыком может быть только язык самой семиотики культуры, который стремится отыскать

инвариантное в вариативном, соотнести внешне различные, но структурно изоморфные

феномены. Означает ли сказанное, что семиотика выводит собственный язык и использу-

емую понятийную сетку за пределы культуры и истории? На данный вопрос следует от-

ветить отрицательно в связи с тезисом о том, что метаязыковые (в том числе типологиче-

ские) описания культуры не имеют внешний характер по отношению к «тексту культуры»,

их генерирует сама культура, они - ее неотъемлемые структурные компоненты. Однако

Лотман не делает из данного положения релятивистских выводов. Семиотика культуры

не предполагает уравнивания когнитивного статуса всех типов метаязыков и «постмодер-

нистского» низведения науки до уровня одной из «культурных практик», одного из многих

языков описания (см. [Кнабе 1995]). Научное (семиотическое) описание культуры, осно-

ванное на применении понятийного аппарата топологии, обладает «привилегированным»

эпистемологическим статусом, поскольку оно, удерживая реальные различия языков, по-

зволяет в то же время отвергнуть релятивистскую идею о несоизмеримости (абсолютной

непереводимости) культур.

Теперь можно обратить внимание на то, какой смысл приобретает каждая из обозна-

ченных проблем современной теории идеологий в контексте семиотики культуры.

¹²Подробнее о категории «самоописание» в семиотике Лотмана см. [Монтичелли 2012].

И.В. Демин. Методологическое значение семиотики культуры Ю.М. Лотмана для современной теории идеологии

I. Demin. The Methodological Significance of Lotmans’ Semiotics of Culture for the Modern Theory of Ideology

1. Осмысление проблемы идентификационных критериев идеологии в культурно-

семиотической оптике предполагает сопоставление идеологических и неидеологических

(например, научных, религиозных) способов концептуализации политики.

Отталкиваясь от идеи неустранимого языкового плюрализма культуры, можно заклю-

чить, что идеологию в любую историческую эпоху ее развития нельзя рассматривать в ка-

честве единственного источника политических смыслов, единственно возможной модели

политической реальности. Идеология может быть господствующим способом концепту-

ализации политической жизни, но она никогда не выступает единственным «кодом до-

ступа», который раскрывает измерение политики. Данное замечание позволяет, помимо

прочего, понять сущностно исторический характер самого феномена идеологии, идео-

логического моделирования социальной действительности. Наряду с идеологией суще-

ствуют (по крайней мере потенциально, в качестве непроявленных возможностей) иные

способы концептуализации политики (мифология, религия, наука). Выявление идентифи-

кационных критериев (то есть семиотической специфики) идеологии возможно не иначе

как через ее сопоставление с иными «символическими формами» культуры.

2. Проблему когнитивного статуса идеологии и «общего знания» в горизонте культур-

но-семиотического подхода можно частично прояснить путем введения понятия «фоновая

идеология».

Приведем некоторые примеры функционирования фоновой идеологии. Современная

теория государства и права, а также и современная политология в значительной мере опи-

раются на идеологические презумпции классического либерализма (принцип разделения

властей, равенство всех перед законом, идея неотъемлемых прав человека, различение

«демократических», «авторитарных» и «тоталитарных» политических режимов и т. д.)

и используют язык либеральной идеологической парадигмы в качестве идеологически

нейтрального метаязыка [Демин 2017]. Не менее яркие примеры подмены научных терми-

нов идеологическими концептами можно обнаружить и в языке советского обществозна-

ния. Однако из того, что некоторые свойственные идеологиям презумпции в определенном

историческом контексте большинство (или даже все члены общества, включая специали-

стов в области социальных наук) начинает рассматривать в качестве самоочевидных акси-

оматических истин, не следует, что они утрачивают свой специфически идеологический

характер. Не всякий комплекс представлений, функционирующий в культуре в качестве

«общего знания», можно признать идеологически нейтральным. Однако различие между

идеологизированным и неидеологизированным общим знанием ускользает от теории иде-

ологии, ориентированной на конвенционалистскую трактовку категории знания.

Феномен «фоновой идеологии» репрезентирует важную черту, присущую идеологи-

ческому способу моделирования социальной действительности в целом. Любая идеоло-

гия имплицитно тяготеет к отождествлению собственного языка с метаязыком политики,

то есть языком политической науки¹³. Идеология не только «картографирует» территорию

политического, но и генерирует самоописания и описания иных, альтернативных идеоло-

гий. «Чужие» идеологии непрестанно «перетолковываются» на языке своей. В структуру

всякой идеологии встроен такой механизм «перевода». Проблема соотношения идеологии

и общего знания в контексте семиотически ориентированной теории приобретает цен-

тральное значение и трансформируется в проблему перевода (с языка одной идеологиче-

ской парадигмы на язык другой)¹⁴.

¹³ В этой связи идеология может быть охарактеризована как квази-наука, а язык идеологии - как квазинаучный.

¹⁴ Вопрос о возможности, специфике и критериях успешности перевода текстов с языка одной идеологи-

ческой парадигмы на язык другой заслуживает отдельного рассмотрения. Выскажем лишь некоторые предва-

ОБЩЕСТВЕННЫЕ НАУКИ И СОВРЕМЕННОСТЬ. 2022. № 3. С. 21-34

SOCIAL SCIENCES AND CONTEMPORARY WORLD, 2022, no. 3, pp. 21-34

3. Проблема различения социально-исторического и парадигмального аспектов функ-

ционирования идеологии в оптике культурно-семиотического подхода можно описать при

помощи терминов «язык», «текст», «дискурс».

Термин «идеологическая парадигма» в контексте семиотического подхода указывает

на «твердое ядро» политического языка, фиксирует те смыслы, которые не находят адек-

ватного выражения в языковом пространстве альтернативной идеологической модели.

Всякий значимый идеологический текст (политический трактат, манифест) использует

ресурсы идеологических парадигм, принимая тот или иной язык в качестве базового или

проводя их «синтез». В свою очередь политические тексты способны трансформировать

существующие - и даже порождать новые - политические языки.

Важно подчеркнуть, что различие между социально-историческим и парадигмальным

аспектами идеологии в горизонте культурно-семиотической теории нельзя свести к тра-

диционному различению двух уровней функционирования идеологического сознания -

«массового», который изучают в рамках социологии и социальной психологии, и «фило-

софско-теоретического», рассматриваемого в контексте истории политических учений и

«истории понятий». Если понимать под идеологической парадигмой упорядочивающую

схему социальной реальности, структуру политического универсума, а не просто набор

фундаментальных политических убеждений, окажется, что парадигмальный аспект им-

плицитно присутствует на всех уровнях политической жизни и политического действия.

Он присутствует в том числе и в дорефлексивных практиках повседневной жизни, а не

только в теоретических трактатах по философии политики.

4. Различие между идеологическими парадигмами в оптике семиотики культуры пред-

стает как различие в способах структурирования политического пространства. Идеоло-

гические парадигмы (либерализм, социализм, консерватизм) репрезентируют различные

модели социальной действительности («социальные онтологии»), каждая из которых по-

своему «картографирует» территорию политического. Границы и ориентиры, которые

представляются наиболее значимыми в рамках одной идеологической парадигмы, могут

оказаться второстепенными или вовсе незначительными в контексте другой. Здесь мож-

но воспользоваться аналогией с географическими картами. Идеологические парадигмы

можно уподобить различным типам географических карт (физические, демографические,

климатические). Развивая данную аналогию, стоит отметить, что карты одного типа могут

иметь разный масштаб, и наоборот, разнотипные карты могут быть одномасштабными.

Содержательные различия между идеологическими парадигмами нельзя свести к раз-

личиям в построении иерархии политических ценностей (свобода, равенство, справедли-

вость, собственность, толерантность и т. п.). Различия ценностных ориентаций, на кото-

рых традиционно акцентируют внимание политические науки, являются производным.

Исходными же представляются различия в идеологическом структурировании социальной

действительности, стратегиях ее интерпретации. Иными словами, политическая аксиоло-

гия всегда имплицитно отсылает к политической онтологии и эпистемологии. В данной

особенности, по мнению автора, и состоит одно из наиболее значимых открытий совре-

менной семиотически ориентированной теории идеологии.

рительные соображения в этой связи. Всякая базовая идеология имеет склонность подводить альтернативные и

враждебные ей идеологические модели под общий знаменатель, сближать их, видеть в них лишь количествен-

ные, а не качественные различия. Так, в оптике либерализма коммунистические, социалистические, фашист-

ские идеологические доктрины подводятся под общий знаменатель «коллективистского, закрытого общества».

Марксистская идеологическая парадигма отрицает (или, по крайней мере, преуменьшает, затушевывает) прин-

ципиальные мировоззренческие различия между консервативными политическими теориями и либерализмом

(«буржуазной» идеологией).

И.В. Демин. Методологическое значение семиотики культуры Ю.М. Лотмана для современной теории идеологии

I. Demin. The Methodological Significance of Lotmans’ Semiotics of Culture for the Modern Theory of Ideology

5. Проблема ошибочной идеологической идентификации и самоидентификации, в ко-

нечном счете, сводится к построению семиотически корректной типологии идеологий,

основанной на выявлении инвариантных, парадигмальных идеологических структур

в многообразии политических дискурсов. Феномен ошибочной идеологической иденти-

фикации и самоидентификации можно объяснить тем обстоятельством, что структуры

идеологии (базовые презумпции, семантико-аксиологические оппозиции, правила интер-

претации) на уровне массовой политики, как и структуры языка на уровне повседневного

словоупотребления, по большей части остаются скрытыми и непрозрачными.

Вывод заключается в том, что значение семиотики культуры Ю.М. Лотмана для полити-

ческих наук состоит в возможности зафиксировать и описать семиотическое единство и в то

же время неустранимое языковое многообразие политической семиосферы. Контекст семио-

тики культуры позволяет раскрыть семантическую специфику, присущую идеологическому

способу моделирования социальной действительности в целом, и в то же время выработать

аппарат сравнительного описания различных идеологических моделей (фоновых идеологий).

В отличие от ряда постструктуралистских (Р. Барт) и постмарксистских (Э. Лакло,

Ш. Муфф, С. Жижек) направлений, также ориентированных на анализ языка идеологий,

семиотика культуры Лотмана препятствует размыванию границ между идеологией и на-

укой, смешению и сплавлению политических исследований с политической практикой -

иными словами, она позволяет избежать релятивистских следствий того, что в постмета-

физической философии именуется «практическим поворотом».

Описание семантического поля политики с помощью терминов «граница», «перевод»,

«метаязык» позволяет если не разрешить, то, по крайней мере, обойти проблему референ-

ции (соотношения политического языка и политической реальности), которая была кам-

нем преткновения для большинства философско-политических теорий XX в.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Автономова Н.С. (2009) Открытая структура: Якобсон - Бахтин - Лотман - Гаспаров. М.: РОС-

СПЭН. 192 с.

Бурсевич В.В. (2002) Критический и нейтральный подходы к исследованию идеологии: сравни-

тельный анализ // Вестник ПГУ. Серия. Гуманитарные науки. № 1. С. 95-100.

Волкова Е.В. (2002) Пространство символа и символ пространства в работах Ю. М. Лотмана //

Вопросы философии. № 11. С 149-164.

Демин И.В. (2015) Проблема соотношения идеологии и науки в современной эпистемологии //

Научно-технические ведомости СПбГПУ. Гуманитарные и общественные науки. № 1. С. 146-153.

DOI: 10.5862/JHSS.215.19

Демин И.В. (2017) Критика идеологии прав человека в политической философии Алена де Бенуа

// Вестник Самарской гуманитарной академии. Серия «Философия. Филология». № 2. С. 81-96.

Демин И.В. (2018) Понятие границы в семиотике культуры Ю.М. Лотмана // Ярославский педа-

гогический вестник. № 3. С. 243-249. DOI: 10.24411/1813-145X-2018-10085.

Дили Д. (2014) Литературная семиотика и доктрина знаков // Критика и семиотика. № 1. С. 18-29.

(https://www.elibrary.ru/download/elibrary_22307057_98185555.pdf).

Егоров Б.Ф. (1999) Жизнь и творчество Ю.М. Лотмана. М.: Новое литературное обозрение. 384 с.

Ким Су Кван (2003) Основные аспекты творческой эволюции Ю.М. Лотмана: «иконич-

ность», «пространственность», «мифологичность», «личностность». М.: Новое литературное

обозрение. 176 с.

Кнабе Г.С. (1995) Знак. Истина. Круг (Ю.М. Лотман и проблема постмодерна) // В: Лотманов-

ский сборник. Т. 1. М.: «ИЦ - Гарант». С. 266-278.

ОБЩЕСТВЕННЫЕ НАУКИ И СОВРЕМЕННОСТЬ. 2022. № 3. С. 21-34

SOCIAL SCIENCES AND CONTEMPORARY WORLD, 2022, no. 3, pp. 21-34

Лотман Ю.М. (1992а) Риторика // В: Лотман Ю.М. Избранные статьи в трех томах. Т. 1. Таллин:

«Александра». С. 167-183.

Лотман Ю.М. (1992б) О метаязыке типологических описаний культуры // В: Лотман Ю.М. Из-

бранные статьи в трех томах. Т. 1. Таллин: «Александра». С. 386-406.

Лотман Ю.М. (1996) Внутри мыслящих миров. Человек - текст - семиосфера - история. М.:

Языки русской культуры. 464 с.

Лотман Ю.М. (2010а) Культура и взрыв // В: Лотман Ю. М. Семиосфера. СПб.: Искусство-СПБ.

С. 12-148.

Лотман Ю.М. (2010б) Мозг - текст - культура - искусственный интеллект // В: Лотман Ю.М.

Семиосфера. СПб.: Искусство-СПБ. С. 580-589.

Малинова О.Ю. (2003) Концепт идеологии в современных политических исследованиях // По-

литическая наука. № 4. С. 8-30. (https://cyberleninka.ru/article/n/kontsept-ideologii-v-sovremennyh-

politicheskih-issledovaniyah/viewer).

Монтичелли Д. (2012) Самоописание, диалог и периферия у позднего Лотмана // Новое ли-

тературное обозрение.

№ 3. С. 40-55. (https://www.nlobooks.ru/magazines/novoe_literaturnoe_

obozrenie/115_nlo_3_2012/article/18756/?).

Мусихин Г.И.

(2011) Дискурсивный анализ идеологий: возможности и ограничения

Полис. Политические исследования.

№ 5. С.

128-144. (https://www.elibrary.ru/download/

elibrary_16985221_87570016.pdf).

Мусихин Г.И. (2012) Идеология и культура // Полис. Политические исследования. № 1. С. 53-62.

(https://www.elibrary.ru/download/elibrary_17282447_76802041.pdf).

Семиотический поворот в социально-гуманитарном познании: истоки, предпосылки, культурный

контекст: Коллективная монография (2018) Отв. ред. И.В. Демин. Самара: Самар. гуманит. акад. 270 с.

Соловьев А.И. (2001) Политическая идеология: логика исторической эволюции // Полис. Полити-

ческие исследования. № 2. С. 5-23. (https://www.elibrary.ru/download/elibrary_5078458_59223916.pdf).

Франк С.К. (2012) Взрыв как метафора культурного семиозиса // Новое литературное обозре-

ние. № 3. С. 12-30. (https://www.nlobooks.ru/magazines/novoe_literaturnoe_obozrenie/115_nlo_3_2012/

article/18754).

Чередниченко И.В. (2001) Структурно-семиотический метод Тартуской школы: Монография.

СПб.: Золотой век. 200 с.

Шатин Ю.В. (2015) Семиотика vs семиология: к вопросу о полноте знаковой теории // Критика и

семиотика. № 2. С. 10-17. (https://www.elibrary.ru/download/elibrary_24357903_39463632.pdf).

Шестопал Е.Б. (2014) Ценностные характеристики российского политического процесса и стра-

тегия развития страны // Полис. Политические исследования. № 2. С. 61-71. (https://www.elibrary.ru/

download/elibrary_21262670_43446175.pdf).

Andrews E. (2003) Conversations with Lotman: Cultural Semiotics in Language, Literature, and

Cognition. Toronto: University of Toronto Press. 204 p.

Balkin J.M. (1998) Cultural Software: A Theory of Ideology. New Haven: Yale University Press. 335 p.

Feldman S. (2003) Values, Ideology, and Structure of Political Attitudes // In: Оxford Handbook of

Political Psychology. Oxford: Oxford University Press. Pp. 477-508.

Freeden M. (1996) Ideologies and Political Theory: A Conceptual Approach. Oxford: Oxford University

Press. 603 p.

Geertz C. (1964) Ideology as a Cultural System // In: Ideology and Discontent. Ed(s): D. Apter. New

York: Free Press. Pp. 47-76.

Waldstein M. (2008) The Soviet Empire of Signs: A History of the Tartu School of Semiotics.

Saarbrucken: VDM Muller. 219 p.

И.В. Демин. Методологическое значение семиотики культуры Ю.М. Лотмана для современной теории идеологии

I. Demin. The Methodological Significance of Lotmans’ Semiotics of Culture for the Modern Theory of Ideology

REFERENCES

Andrews E. (2003) Conversations with Lotman: Cultural Semiotics in Language, Literature, and

Cognition. Toronto: University of Toronto Press. 204 p.

Avtonomova N.S. (2009) Otkrytaya struktura: Yakobson - Bakhtin - Lotman - Gasparov [Open

Structure: Jacobson - Bakhtin - Lotman - Gasparov]. Moscow: ROSSPEN. 192 p.

Balkin J.M. (1998) Cultural Software: A Theory of Ideology. New Haven: Yale University Press. 335 p.

Bursevich V.V. (2010) Kriticheskiy i neytral’nyy podkhody k issledovaniyu ideologii: sravnitel’nyy

analiz [Critical and Neutral Approaches to the Study of ideology: A Comparative Analysis]. Vestnik PGU.

no. 1, pp. 95-100.

Cherednichenko I.V. (2001) Strukturno-semioticheskiy metod Tartuskoy shkoly [Structural-Semiotic

Method of the Tartu School]. Saint-Petersburg: Zolotoj vek. 200 p.

Demin I.V. (2015) Problema sootnosheniya ideologii i nauki v sovremennoy epistemologii [The

Problem of the Correlation between Ideology and Science in Modern Epistemology]. Nauchno-

tekhnicheskie vedomosti SPbGPU. Gumanitarnye i obshchestvennye nauki. no. 1, pp. 146-153. DOI:

10.5862/JHSS.215.19.

Demin I.V. (2017) Kritika ideologii prav cheloveka v politicheskoy filosofii Alena de Benua [Criticism

of the Ideology of Human Rights in the Political Philosophy of Alain de Benoit]. Vestnik Samarskoy

gumanitarnoy akademii. no. 2, pp. 81-96.

Demin I.V. (2018) Ponyatie granitsy v semiotike kul’tury Yu.M. Lotmana [The Concept of Boundaries

in Lotman’s Semiotics of Culture]. Yaroslavskiy pedagogicheskiy vestnik. no. 3, pp. 243-249. DOI:

10.24411/1813-145X-2018-10085.

Dili D. (2014) Literaturnaya semiotika i doktrina znakov [Literary Semiotics and the Doctrine of Signs].

Kritika i semiotika. no. 1, pp. 18-29. (https://www.elibrary.ru/download/elibrary_22307057_98185555.pdf).

Egorov B.F. (1999) Zhizn’ i tvorchestvo Yu. M. Lotmana [The Life and Work of Yu. M. Lotman].

Moscow: Novoe literaturnoe obozrenie. 384 p.

Feldman S. (2003) Values, Ideology, and Structure of Political Attitudes. In: Оxford Handbook of

Political Psychology. Oxford: Oxford University Press. Pp. 477-508.

Frank S.K. (2012) Vzryv kak metafora kul’turnogo semiozisa [Explosion as a Metaphor for Cultural

Semiosis]. Novoe literaturnoe obozrenie. no. 3, pp. 12-30. (https://www.nlobooks.ru/magazines/novoe_

literaturnoe_obozrenie/115_nlo_3_2012/article/18754).

Freeden M. (1996) Ideologies and Political Theory: A Conceptual Approach. Oxford: Oxford University

Press. 603 p.

Geertz C. (1964) Ideology as a Cultural System. In: Ideology and Discontent. Ed(s): D. Apter. New

York: Free Press. Pp. 47-76.

Kim Su Kvan (2003) Osnovnye aspekty tvorcheskoy evolyutsii Yu. M. Lotmana: «ikonichnost’»,

«prostranstvennost’», «mifologichnost’», «lichnostnost’» [The Main Aspects of the Creative Evolution of

Yu. M. Lotman: “Iconicity”, “Spatiality”, “Mythologicity”, “Personality”]. Moscow: Novoe literaturnoe

obozrenie. 176 p.

Knabe G.S. (1995) Znak. Istina. Krug (Yu. M. Lotman i problema postmoderna) [Sign. Truth. Circle

(Yu. M. Lotman and the Postmodern Problem)]. In: Lotmanovskiy sbornik. vol. 1. Moscow: «IC - Garant».

Pp. 266-278.

Lotman Yu.M. (1992a) Ritorika [Rhetoric]. In: Lotman Yu.M. Izbrannye stat’i v trekh tomakh. Vol. 1.

Tallinn: «Aleksandra». Pp. 167-183.

Lotman Yu.M. (1992b) O metayazyke tipologicheskikh opisaniy kul’tury [On the Metalanguage of

Typological Descriptions of Culture]. In: Lotman Yu.M. Izbrannye stat’i v trekh tomakh. Vol. 1. Tallinn:

«Aleksandra». Pp. 386-406.

Lotman Yu.M. (1996) Vnutri myslyashchikh mirov. Chelovek - tekst - semiosfera - istoriya [Inside the

Thinking Worlds. Man - Text - Semiosphere - History]. Moscow: Jazyki russkoj kul’tury. 464 p.

ОБЩЕСТВЕННЫЕ НАУКИ И СОВРЕМЕННОСТЬ. 2022. № 3. С. 21-34

SOCIAL SCIENCES AND CONTEMPORARY WORLD, 2022, no. 3, pp. 21-34

Lotman Yu.M. (2010a) Kul’tura i vzryv [Culture and Explosion]. In: Lotman Yu.M. Semiosfera. St.

Petersburg: Iskusstvo-SPB. Pp. 12-148.

Lotman Yu.M. (2010b) Mozg - tekst - kul’tura - iskusstvennyy intellekt [Brain - Text - Culture -

Artificial Intelligence]. In: Lotman Yu.M. Semiosfera. St. Petersburg: Iskusstvo-SPB. Pp. 580-589.

Malinova O.Yu. (2003) Kontsept ideologii v sovremennykh politicheskikh issledovaniyakh [The

Concept of Ideology in Contemporary Political Studies]. Politicheskaya nauka. no. 4, pp. 8-30. (https://

cyberleninka.ru/article/n/kontsept-ideologii-v-sovremennyh-politicheskih-issledovaniyah/viewer).

Montichelli D. (2012) Samoopisanie, dialog i periferiya u pozdnego Lotmana [Self-Description,

Dialogue and Periphery in the Late Lotman]. Novoe literaturnoe obozrenie. no. 3, pp. 40-55. (https://www.

nlobooks.ru/magazines/novoe_literaturnoe_obozrenie/115_nlo_3_2012/article/18756).

Musikhin G.I. (2011) Diskursivnyy analiz ideologiy: vozmozhnosti i ogranicheniya [Discourse Analysis

of Ideologies: Opportunities and Limitations]. Polis. Political Studies. no. 5, pp. 128-144. (https://www.

elibrary.ru/download/elibrary_16985221_87570016.pdf).

Musikhin G.I. (2012) Ideologiya i kul’tura [Ideology and Culture]. Polis. Political Studies. no. 1,

pp. 53-62. (https://www.elibrary.ru/download/elibrary_17282447_76802041.pdf).

Semioticheskiy povorot v sotsial’no-gumanitarnom poznanii: istoki, predposylki, kul’turnyy kontekst

[Semiotic Turn in Social and Humanitarian Knowledge: Origins, Prerequisites, Cultural Context] (2018)

Ed(s).: I.V. Demin. Samara: Samar. Gumanit. Akad. 270 p.

Shatin Yu.V. (2015) Semiotika vs semiologiya: k voprosu o polnote znakovoy teorii [Semiotics vs

Semiology: About Completeness of the Theory of Signs]. Kritika i semiotika. no. 2, pp. 10-17. (https://

www.elibrary.ru/download/elibrary_24357903_39463632.pdf).

Shestopal E.B.

(2014) Tsennostnye kharakteristiki rossiyskogo politicheskogo protsessa i

strategiya razvitiya strany [Value Characteristics of the Russian Political Process and the Country’s

Development Strategy]. Polis. Political Studies. no. 2, pp. 61-71. (https://www.elibrary.ru/download/

elibrary_21262670_43446175.pdf).

Solovyev A.I. (2001) Politicheskaya ideologiya: logika istoricheskoy evolyutsii [Political Ideology:

The Logic of Historical Evolution]. Polis. Political Studies. no. 2, pp. 5-23. (https://www.elibrary.ru/

download/elibrary_5078458_59223916.pdf).

Volkova E.V. (2002) Prostranstvo simvola i simvol prostranstva v rabotakh Yu. M. Lotmana [The Space of

the Symbol and the Symbol of Space in the Works of Yu. M. Lotman]. Voprosy filosofii. no. 11, pp. 149-164.

Waldstein M. (2008) The Soviet Empire of Signs: A history of the Tartu School of Semiotics. Saarbrucken:

VDM Muller. 219 p.

Информация об авторе

Демин Илья Вячеславович, доктор философских наук, профессор кафедры философии Самар-

ского национального исследовательского университета имени академика С.П. Королева. Адрес: ул.

Московское шоссе, д. 34, Самара, 443086. E-mail: ilyadem83@yandex.ru

About the author

Ilya V. Demin, Doctor of Sciences (Philosophy), Professor, Department of Philosophy, Samara National

Research University Address: 443086, Samara, Moskovskoye shosse Street, 34. E-mail: ilyadem83@yandex.ru

Статья поступила в редакцию / Received: 31.01.2022

Статья поступила после рецензирования и доработки / Revised: 04.05.2022

Статья принята к публикации / Accepted: 11.05.2022