ОБЩЕСТВЕННЫЕ НАУКИ И СОВРЕМЕННОСТЬ. 2023. № 6. С. 20-32

SOCIAL SCIENCES AND CONTEMPORARY WORLD, 2023, no. 6, pp. 20-32

УДК 327

DOI: 10.31857/S0869049923060023

EDN: MQWDFG

Оригинальная статья/ Original article

Экспертная дипломатия в урегулировании

конфликтов: Приднестровье и Молдова

Шевчук Нина Викторовна, Российская академия народного хозяйства и государственной

службы при Президенте Российской Федерации, Северо-Западный институт управления (Россия,

Санкт-Петербург), shevchuk-nv@ranepa.ru. ORCID: 0000-0001-6164-5767

Экспертная дипломатия представляет собой взаимодействие исследователей в рамках мирного

процесса при сочетании с усилиями дипломатов и других государственных представителей и коор-

динации официальными участниками переговоров. На основе кейса приднестровского урегулиро-

вания выявлены роль и потенциал экспертной дипломатии в условиях отсутствия стабильного поли-

тико-дипломатического переговорного процесса. Автор как участник переговорного процесса рас-

крывает следующие преимущества транспрофессионализации дипломатии в условиях переговоров:

инклюзивность, многофункциональность, гибкость в выработке решений, координация с «первым

треком» и др. Показано, как работа «полуторного трека дипломатии» обогащает дипломатическую

практику миротворчества и миростроительства. Экспертная дипломатия, не подменяя официальный

формат, способствует расширению политико-дипломатического взаимодействия и укреплению до-

верия.

Ключевые слова: «полуторный трек» дипломатии, экспертная дипломатия, экспертные рабочие

группы, приднестровское урегулирование, переговоры

Цитирование: Шевчук Н.В. (2023) Экспертная дипломатия в урегулировании конфликтов: Приднестровье

и Молдова // Общественные науки и современность. № 6. С. 20-32. DOI: 10.31857/S0869049923060023б, EDN:

MQWDFG.

Н.В. Шевчук. Экспертная дипломатия в урегулировании конфликтов: Приднестровье и Молдова

N. Shevchuk. Expert Diplomacy in Conflict Settlement: Transdnistria and Moldova

Expert Diplomacy in Conflict Settlement:

Transdnistria and Moldova

Nina V. Shevchuk, Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration,

North-Western Institute of Management (Saint Petersburg, Russia), shevchuk-nv@ranepa.ru. ORCID:

0000-0001-6164-5767

Abstract. Expert diplomacy is interaction of researchers within the framework of the peace process,

combined with the efforts of diplomats and other government representatives and coordinated by official

negotiators. Based on the case of the Transdniestrian settlement, the role and potential of expert diplomacy

in the absence of a stable political and diplomatic negotiation process are identified. The article is of an

interdisciplinary and applied nature and is aimed at studying the unique practice of promoting the peace

process by organizing an additional expert track of negotiations. The advantages of transprofessionalization

of diplomacy in the context of negotiations, such as inclusiveness, versatility, flexibility in decision-making,

coordination with the “first track” and others, are revealed. It is shown how the work of the “one and a half

track of diplomacy” enriches the diplomatic practice of peacemaking and peace-building. It doesn’t replace

the official format, but contributes to the expansion of political and diplomatic interaction and confidence-

building.

Keywords: “one and a half track” diplomacy, expert diplomacy, expert working groups, Transdnistrian

settlement, confidence-building measures, negotiations

Citation: Shevchuk N. (2023) Expert Diplomacy in Conflict Settlement: Transdnistria and Moldova. Obshchestvennye

nauki i sovremennost’, no. 6, pp. 20-32. DOI: 10.31857/S0869049923060023б, EDN: MQWDFG.

Участие экспертов в урегулировании конфликтов сегодня в основном рассматривают

в рамках концепции мультитрековой дипломатии. Его относят к «второму треку» дипло-

матии в понимании, предложенном еще экс-дипломатом Дж. Монтвиллем [Davidson,

Montville 1982]: в его рамках диалог идет не в официальном политико-дипломатическом

формате («первый трек» дипломатии), а на уровне представителей неправительственных

организаций (далее - НПО) и неформальных структур. В настоящее время довольно рас-

пространена смешанная модель («полуторный трек» дипломатии), когда в диалог вовле-

чены одновременно и представители властей конфликтующих сторон, и эксперты. Также

она может выражаться в неформальном диалоге официальных лиц, организованном при

содействии независимых НПО.

Данную проблематику подробно рассматривают в зарубежных исследованиях

[Diamond, McDonald 1996; Burgess, Burgess 2010; Staats, Walsh, Tucci 2019]. В России вклю-

чение НПО в процессы примирения чаще анализируют в контексте публичной, академи-

ческой и гуманитарной дипломатии [Долинский 2011; Подберезкин, Жуков 2015; Торкунов

2019; Лебедева 2020; Богатырева 2022]. Авторы указывают как на положительные, так и

на негативные аспекты вовлечения неправительственных структур в мирные процессы.

Настоящее исследование опирается на приднестровский кейс. В его рамках экспертная

дипломатия представлена шире, чем традиционный «второй трек» дипломатии, когда под

экспертами имеют в виду преимущественно представителей институтов гражданского

общества, военных и политиков в отставке, видных общественных деятелей или предста-

вителей религиозных объединений и бизнес-структур. В практике приднестровского уре-

гулирования экспертное взаимодействие не только сочетается с усилиями дипломатов и

ОБЩЕСТВЕННЫЕ НАУКИ И СОВРЕМЕННОСТЬ. 2023. № 6. С. 20-32

SOCIAL SCIENCES AND CONTEMPORARY WORLD, 2023, no. 6, pp. 20-32

других представителей государства: их координируют официальные участники перегово-

ров. Оно создает «пищу» для обсуждений как в неофициальном формате, так и за столом

официальных переговоров, что в качестве «полуторного трека» дипломатии вписывается

в концепцию дипломатии «всех треков»¹.

При данном подходе экспертом считают лицо, обладающее специальными знани-

ями, которое - вне зависимости от принадлежности к государственным структурам или

неправительственным организациям - привлекают в состав рабочих групп для содействия

выработке решений, передаваемых для дальнейшего обсуждения в рамках переговоров

«первого трека». В этом исследовании такая «дополняющая дипломатия» не противопо-

ставлена официальной дипломатической деятельности. Она рассматривается как набор

вспомогательных методов и инструментов, а также как совокупность современных дипло-

матических практик.

В приднестровском урегулировании накоплен большой опыт транспрофессионализа-

ции дипломатии, когда продуктивное взаимодействие сторон конфликта обеспечивается

за счет подключения к переговорному процессу экспертов, которые представляют узко-

профильные правительственные структуры, национальные агентства и неправительствен-

ные фонды в областях экологии, образования, торговли, социальной защиты и др. Сфера

взаимодействия таких экспертов пересекается с деятельностью гуманитарных НПО и в

большинстве субстантивных аспектов, и в функциональном предназначении, однако такая

проблематика пока не получила достаточного теоретического обоснования и критически

мало представлена в академическом дискурсе, что делает методологически оправданным

анализ конкретного кейса.

Так, в статье предпринята попытка восполнить существующий пробел и выявить роль

и потенциал экспертной дипломатии в условиях отсутствия стабильного политико-дипло-

матического переговорного процесса между сторонами конфликта. Таким образом, цель

статьи - создать эмпирическую картину уникальной практики содействия мирному про-

цессу путем организации дополнительного экспертного трека переговоров.

Становление «дополняющей дипломатии»

Одной из наиболее заметных первых попыток создать международную неправитель-

ственную диалоговую платформу для влияния на официальную политику стран и выра-

ботки рекомендаций правительствам стало создание Института тихоокеанских отноше-

ний (IPR) в 1925 г. Он объединил в своих рядах видных представителей бизнеса и ученых

[Hooper 1988]. Однако убедительное дипломатическое измерение подобная деятельность

обрела спустя тридцать лет: в 1957 г. в Канаде прошла Пагуошская конференция, объ-

единившая авторитетных ученых из десяти стран мира, включая СССР, США и Японию.

Стороны были нацелены на диалог для поиска совместных решений глобальных проблем,

главной из которых представлялась угроза ядерной войны.

В 1960 г. представители гражданского общества СССР и США учредили еще один фор-

мат взаимодействия - Дартмутскую конференцию. По замыслу основателей, она должна

была создать неформальные каналы коммуникации между ядерными державами и объе-

динять людей, которые занимаются миротворческой деятельностью в рамках интерактив-

¹ Категория «дипломатия «всех треков» достаточно новая. Толчком к ее введению в научный оборот по-

служила сессия Петербургского экономического форума 2022 г. «Дипломатия “всех треков”: роль традиционных

и новых инструментов дипломатии в продвижении национальных интересов России», организованная при со-

действии кафедр дипломатии МГИМО и МИД РФ.

Н.В. Шевчук. Экспертная дипломатия в урегулировании конфликтов: Приднестровье и Молдова

N. Shevchuk. Expert Diplomacy in Conflict Settlement: Transdnistria and Moldova

ного урегулирования конфликтов [Сондерс 2019]. На основе этой инициативы появились

Рабочая группа по региональным конфликтам (1982 г.), которая внесла серьезный вклад в

межтаджикское урегулирование, и Международный институт устойчивого мира (2002 г.).

Похожую модель применяли в 1960 г. при организации семинаров неофициальных пред-

ставителей греческой и турецкой общин Кипра. Ее использовали и для диалогов между

палестинцами и израильтянами, а также в рамках урегулирования конфликта в районе

Африканского Рога.

Сегодня подобные семинары выступают ключевым инструментом в работе таких

НПО, как Инициатива по кризисному управлению (CMI - Crisis Management Initiative),

созданная лауреатом Нобелевской премии мира М. Ахтисаари, или Европейский инсти-

тут мира (EIP - European Institute of Peace), учрежденный министерствами иностранных

дел девяти стран-членов ЕС. Особенность такого формата состоит в том, что семинары

одновременно играют и обучающую, и коммуникационную функции, а их участниками

становятся представители гражданского общества (лидеры общественного мнения, НПО,

журналисты и др.).

После распада СССР, на фоне вспыхнувших на постсоветском пространстве конфлик-

тов в России налаживанию диалога между конфликтующими сторонами активно содей-

ствовала неправительственная организация - Федерация мира и согласия (далее - ФМС).

В ее состав вошли около пятидесяти общественных объединений преимущественно

гуманитарной и правозащитной направленности. Основные усилия ФМС были сфокуси-

рованы на совершенствовании механизмов миротворческих миссий, «челночной дипло-

матии», посреднических встречах и обучающих семинарах для представителей конфлик-

тующих сторон. Российские ученые А. Никитин, И. Болгова и Ю. Никитина в своей работе

о деятельности неправительственных организаций по урегулированию этнополитических

конфликтов на постсоветском пространстве указывают, что Федерации мира и согласия и

связанным с ней организациям в тот период удалось сформировать «полуторный трек».

Организация вовлекала ответственных за принятие политических решений официальных

лиц в диалог с гражданским обществом и друг с другом на неправительственных площад-

ках [Никитин, Болгова, Никитина 2020; 438].

В современных затяжных конфликтах распространяется такая форма содействия мир-

ному урегулированию, как создание рабочих и экспертных групп. Они выведены за рамки

официальных политико-дипломатических переговоров, но ориентированы на содержа-

тельное и методологическое содействие этим процессам. Как показывает практика, вспо-

могательный характер рабочих групп позволяет начать официальный переговорный про-

цесс, возобновить его в случае срыва или поддерживать в условиях стагнации.

Гражданский диалог как ресурс влияния

Внешние акторы предпринимали усилия, чтобы подключить к приднестровскому мир-

ному процессу экспертное сообщество сторон конфликта. Их можно условно разделить

по целям, которые преследовали такие инициативы. Среди них можно выделить «псев-

доэкспертизу» как способ легитимизации и продвижения внешних инициатив, а также

реальное субстантивное экспертное содействие выработке решений для обсуждения на

переговорах.

Так, пятнадцать-двадцать лет назад в условиях выраженной пробуксовки официаль-

ных переговоров диалог на уровне экспертного сообщества нередко выполнял символи-

ческую функцию. В то же время отдельные соображения третьих сторон, содействующих

налаживанию экспертных диалогов, эксперты могли легитимизировать. Это позволяло

ОБЩЕСТВЕННЫЕ НАУКИ И СОВРЕМЕННОСТЬ. 2023. № 6. С. 20-32

SOCIAL SCIENCES AND CONTEMPORARY WORLD, 2023, no. 6, pp. 20-32

пользоваться такими идеями стратегически: их могли подавать как рекомендации «пер-

вому треку» в качестве местной идеи «снизу», а не, например, инициативу ЕС или ОБСЕ.

Данную функцию обоснования для использования властью экспертного знания раскрыл

российский политолог А. Сунгуров в своей работе «Экспертные сообщества и власть»

[Сунгуров 2020]. Эксперт по международным отношениям М.А. Хрусталев называл такой

тип экспертизы «псевдоэкспертизой», которая подкрепляет точку зрения ее носителей или

уже выработанное решение в пропагандистских целях [Хрусталев 2002, 97].

Нужно отметить, что имевшее место в конце 1990-х гг. активное финансирование

западными структурами приднестровских НПО, вовлеченных в урегулирование кон-

фликта, вызывало серьезную обеспокоенность приднестровского МИД. Внешнеполити-

ческое ведомство даже подготовило законопроект «О целях и принципах переговорного

процесса с Республикой Молдова», который президент И. Смирнов внес на рассмотре-

ние парламентом в июле 2011 г. ². В документе оговаривалось, что недопустима «подмена

основного переговорного процесса, проводимого на уровне высших должностных лиц

сторон конфликта, посредников и гарантов, иными, в том числе вспомогательными фор-

матами взаимодействия сторон конфликта и международных партнеров» (ст. 4)³. Кроме

того, законопроект указывал, что неофициальные конференции, семинары, круглые столы

и подобные мероприятия не относятся к переговорному процессу. Парламент отклонил

инициативу, а уже в ноябре 2011 г. Кишинев и Тирасполь договорились об организации

вспомогательного формата переговорного процесса: экспертных (рабочих) групп по

мерам укрепления доверия и развитию взаимодействия. Они подчинялись главным пере-

говорщикам сторон на дипломатическом уровне - политическим представителям в фор-

мате «5+2»⁴. Такой подход должен был исключить возможное манипулятивное влияние на

вспомогательный трек переговоров.

К тому времени международные структуры (ЕС, Программа развития ООН, ОБСЕ,

Совет Европы и др.) развернули широкую деятельность в рамках мер укрепления доверия

в регионе конфликта независимо от состояния переговорного процесса. Такие мероприя-

тия не требовали согласования на уровне лидеров или политических представителей Мол-

довы и Приднестровья. Международные партнеры проводили консультации с властями

сторон по отдельности и только тогда, когда это требовалось для имплементации конкрет-

ных проектов. Чаще всего операторами мер укрепления доверия выступали НПО, дей-

ствовавшие в рамках своих уставов на обоих берегах Днестра без специальных согласова-

ний. В то же время некоторые проекты, как, например, «Приднестровские диалоги», были

направлены на организацию диалога молодежи, местных активистов, предпринимателей

и журналистов из Молдовы и Приднестровья по вопросам будущей формулы мирного

политического урегулирования.

Институты гражданского общества никогда не были движущей силой урегулирования,

однако представители западных структур фиксировали заинтересованность приднестров-

² Проект Закона Приднестровской Молдавской Республики «О целях и принципах переговорного процесса

с Республикой Молдова». Министерство иностранных дел Приднестровской Молдавской Республики. (http://

zakon-pmr.com/DetailDoc.aspx?document=212).

³ Там же.

⁴ Правовой и организационной основой «Постоянного совещания по политическим вопросам в рам-

ках переговорного процесса по приднестровскому урегулированию» выступает Братиславский документ от

20.02.2020 г. «Об организации переговорного процесса по приднестровскому урегулированию» с дополнениями

от 27.09.2005 г., когда к формату в качестве наблюдателей присоединились ЕС и США. Сегодня этот формат

называют «5+2», а его участниками выступают: стороны - Республика Молдова и Приднестровье, посредники -

Россия, Украина и ОБСЕ, наблюдатели - ЕС и США.

Н.В. Шевчук. Экспертная дипломатия в урегулировании конфликтов: Приднестровье и Молдова

N. Shevchuk. Expert Diplomacy in Conflict Settlement: Transdnistria and Moldova

ских НПО в получении финансирования и улучшении своего технического потенциала

[Cristescu, Matveev 2011, 6]. Получателями такой помощи становились организации, заин-

тересованные в реинтеграции Приднестровья в Молдову и взаимодействующие с пар-

тнерскими НПО из Кишинева. Представители CMI называли такие черты свидетельством

«искреннего стремления к сотрудничеству и углублению отношений» [Там же].

Идею о том, что рекомендации для приднестровского урегулирования нужно выраба-

тывать на уровне гражданского общества, поддерживала инициатива ОБСЕ об организа-

ции платформы для диалога гражданских активистов и средств массовой информации в

регионе конфликта. Он выступал бы еще одним вспомогательным уровнем работы в рам-

ках переговорного процесса. Попытка убедить стороны в целесообразности такого трека

была предпринята в рамках венского заседания «5+2» осенью 2012 г. В своих воспомина-

ниях председатель этого процесса ирландский дипломат Э. Фуэрэ писал, что такая догово-

ренность была достигнута на сентябрьском раунде переговоров и стала частью политики

«малых шагов» [Fouere 2015]. Однако автор настоящей статьи был участником названных

дискуссий в 2012 г., когда на сентябрьской встрече «5+2» в Вене делегации России и При-

днестровья отклонили этот вопрос, несмотря на активную поддержку инициативы со сто-

роны ЕС и США. Впоследствии его вообще не выносили на обсуждение⁵.

Иначе дело обстояло с совместными рабочими экспертными группами, в которые вхо-

дили независимые от внешнего финансирования эксперты. Дипломаты привлекали ком-

петентных профессионалов и носителей специальных знаний, обладающих практическим

опытом, для подготовки качественных предложений по переговорной повестке. Инстру-

ментальная и операциональная функции в этой работе были ключевыми, а направление

дискуссий задавало «сверху» - «Постоянное совещание по политическим вопросам в рам-

ках переговорного процесса по приднестровскому урегулированию» (далее - «Постоян-

ное совещание»).

Экспертная дипломатия в приднестровском урегулировании

Ко времени организации полноценного вспомогательного экспертного трека был

накоплен некоторый опыт объединения экспертных усилий сторон конфликта. Так, еще в

1994 г. руководители Молдовы и Приднестровья делегировали представителей финансо-

вого сектора в состав совместной рабочей группы по экономике, финансам и банковским

операциям. Она вырабатывала механизм взаиморасчетов по взаимным долгам экономи-

ческих агентов и работала над упорядочением использования поступающих из России

энергоресурсов. Тогда же была создана рабочая группа по совершенствованию структуры

и форм управления отраслью связи.

В 1997 г. стороны подписали Меморандум об основах нормализации отношений,

который сегодня чаще называют Московским меморандумом⁶. Документ предусматри-

вал строительство государственно-правовых отношений сторонами конфликта. Он также

наделял Приднестровье правом участвовать во внешней политике Молдовы по вопросам,

⁵ Тот факт, что указанной договоренности не существует, подтверждает также и то, что она не упомяну-

та среди документов переговорного процесса. Их тщательно протоколируют, архивируют и систематизируют

в хронологическом порядке и Молдова, и Приднестровье, и оператор переговоров - ОБСЕ. Они находятся в

свободном доступе на электронных ресурсах внешнеполитических ведомств.

⁶ Меморандум об основах нормализации отношений между Республикой Молдова и Приднестровьем

от 8 мая 1997 года. Электронный фонд правовых и нормативно-технических документов. (https://docs.cntd.ru/

document/901788259).

ОБЩЕСТВЕННЫЕ НАУКИ И СОВРЕМЕННОСТЬ. 2023. № 6. С. 20-32

SOCIAL SCIENCES AND CONTEMPORARY WORLD, 2023, no. 6, pp. 20-32

затрагивающим приднестровские интересы. Для исполнения договоренности и выработки

развивающих ее документов были созданы рабочие группы по вопросам внешнеэкономи-

ческой деятельности, по взаимодействию таможенных служб, по вопросам образования

и по борьбе с преступностью. В том же году появилась Объединенная комиссия по соци-

ально-экономическому сотрудничеству между Республикой Молдова и Приднестровьем.

Она курировала постоянно действующие рабочие группы, созданные для решения задач

хозяйственного и социально-культурного сотрудничества и подготовки предложений и

проектов документов к заседаниям Объединенной комиссии. В 2001 г. стороны договори-

лись создать экспертную рабочую группу для изменения налогового и таможенного зако-

нодательств, чтобы обеспечить режим беспрепятственного перемещения людей, товаров и

услуг по всей территории Молдовы и Приднестровья и упразднить внутренние таможен-

ные и налоговые посты, расположенные при въездах и выездах с обеих сторон. В 2002 г.

посредники «Постоянного совещания» отметили значение этого формата для переговор-

ного процесса, предложив расширить функционал встреч отраслевых структур «в целях

обеспечения реализации ранее достигнутых договоренностей»⁷.

После провала предложенного в 2003 г. Россией плана урегулирования («Меморан-

дум Козака»), который Молдова отвергла в последний момент, в переговорном процессе

наступила стагнация. В сложившейся ситуации в 2004 г. посредники разработали меры

укрепления доверия, которые предполагали серьезную консолидированную методологи-

ческую и финансовую поддержку переговорного процесса со стороны международных

посредников. Совместный характер инициативы сам по себе был большим достижением в

приднестровском урегулировании, но наполнить ее субстантивным содержанием удалось

только спустя несколько лет.

В 2006 г. из-за введенной Молдовой экономической блокады Приднестровья перего-

ворный процесс был надолго заморожен. Официальные встречи не проводились ни на

двустороннем уровне, ни в рамках переговоров «5+2». В апреле 2008 г. при содействии

посредников была организована встреча президентов Молдовы и Приднестровья, между

которыми не было прямых контактов с мая 2001 г. Достичь значимых политических реше-

ний на встрече не удалось, но ее важным результатом стало создание «совместных рабо-

чих групп по укреплению мер доверия между Кишиневом и Тирасполем», которые инсти-

туционализировали меры укрепления доверия и заложили основу для вспомогательного

трека переговорного процесса.

С 2010 г. правительство Германии под патронажем ОБСЕ стало проводить в Баварии

ежегодные конференции по мерам укрепления доверия между Кишиневом и Тирасполем.

Баварский форум стал площадкой для неофициальных дискуссий не только профиль-

ных экспертов, но и дипломатов, и лидеров конфликтующих сторон. В 2011 г. на одной

из таких встреч в г. Бад-Райхенхаль президенты Молдовы и Приднестровья утвердили

«Общий регламент экспертных (рабочих) групп по мерам укрепления доверия и развитию

взаимодействия»⁸.

Так, на основе накопленного опыта стороны учредили постоянный дополнительный

формат, наделив группы обязанностью разрабатывать предложения и решения «по про-

блемам, существующим в соответствующих областях». Вспомогательный характер этого

формата и его связь с официальными переговорами «5+2» обеспечивало положение

⁷ Сообщение посредников руководителям отраслевых структур РМ и Приднестровья от 18.09.2002. (https://

mfa-pmr.org/ru/node/7244).

⁸ Общий регламент экспертных (рабочих) групп по мерам укрепления доверия и развитию взаимодействия.

Министерство иностранных дел ПМР. (https://mid.gospmr.org/ru/Ndp).

Н.В. Шевчук. Экспертная дипломатия в урегулировании конфликтов: Приднестровье и Молдова

N. Shevchuk. Expert Diplomacy in Conflict Settlement: Transdnistria and Moldova

о координации деятельности экспертных групп главными переговорщиками от Придне-

стровья и Молдовы - представителями по политическим вопросам в приднестровском

урегулировании, которые возглавляли делегации Кишинева и Тирасполя в «Постоянном

совещании». Также данный трек «стабилизировали» следующие положения: равенство

статуса руководителей экспертных групп от обеих сторон, систематический режим встреч

(не реже одного раза в два месяца), поочередное председательство на встречах и ограни-

ченные полномочия по подписанию промежуточных протоколов (только в рамках своей

компетенции). Кроме того, в заседаниях экспертных групп могли участвовать представи-

тели посредников и наблюдателей в процессе приднестровского урегулирования, что на

практике превратилось в делегирование последними сотрудников посольств и миссий на

каждое заседание любой из групп. После возобновления официальных заседаний пере-

говорного процесса «5+2» стороны согласовали «Принципы и процедуры ведения пере-

говоров в формате «Постоянного совещания»⁹, и в 2012 г. экспертные группы стали неотъ-

емлемым элементом переговорного процесса (пункт 8 раздела «Процедуры»)¹⁰.

Работа профильных экспертов была тем более востребована, что лидерам Приднестро-

вья и Молдовы удалось согласовать тактику «малых шагов». Стороны сфокусировались на

решении насущных, наименее конфликтных и неполитизированных вопросов социально-

экономического и гуманитарного характера, чтобы улучшить благосостояние жителей

региона и сформировать атмосферу доверия, дефицит которого остро ощущался после

длительной паузы в переговорном процессе.

Так, с тех пор было образовано тринадцать экспертных групп по таким вопросам,

как: банковская деятельность, права человека, экология, телекоммуникации, социальная

защита, правоохранительная деятельность, таможенное взаимодействие, здравоохране-

ние, документационное обеспечение, образование и др. Кроме сотрудников профильных

структур, в зависимости от обсуждаемой проблематики к работе экспертных групп при-

влекают представителей бизнес-кругов, страховых компаний, торгово-промышленных

палат, благотворительных и правозащитных организаций, представителей национальных

диаспор.

Сегодня в переговорном процессе наблюдается сильнейшая за тридцать лет деграда-

ция. После избрания в 2020 г. президентом М. Санду встречи на высшем уровне были

полностью «заморожены» на третий год, а дипломатические переговоры в формате «1+1»

на уровне политических представителей, по признанию руководства обеих сторон кон-

фликта¹¹, стали имитацией переговоров, а не диалогом для поиска решений. Высшее руко-

водство Республики Молдова отвергает целесообразность политико-дипломатических

переговоров «5+2». В текущих геополитических условиях Кишинев усилил давление на

приднестровцев и рассчитывает на одностороннее решение - реинтеграцию Приднестро-

вья, что, по мнению президента Молдовы М. Санду, будет возможно после победы Укра-

ины в текущем кризисе¹².

⁹ Принципы и процедуры ведения переговоров в формате «Постоянного совещания». Министерство ино-

странных дел ПМР. (https://mid.gospmr.org/ru/KLG).

¹⁰Там же.

¹¹Президент ПМР принял главу Миссии ОБСЕ в Молдове. Президент Приднестровской Молдавской Ре-

спублики. 28 марта 2023. ( https://president.gospmr.org/press-sluzhba/novosti/prezident-prinyal-glavu-missii-obse-v-

moldove.html).

¹²Президент Молдовы: победа Украины может поспособствовать решению проблемы Приднестровья.

Anadolu Ajansı. 29.09.2022. (https://www.aa.com.tr/ ru/мир/президент-молдовы-победа-украины-может-поспособ-

ствовать-решению-проблемы-приднестровья/2697616).

ОБЩЕСТВЕННЫЕ НАУКИ И СОВРЕМЕННОСТЬ. 2023. № 6. С. 20-32

SOCIAL SCIENCES AND CONTEMPORARY WORLD, 2023, no. 6, pp. 20-32

Несмотря на сохранение формальных каналов для диалога, в таких условиях комму-

никация сторон конфликта отличается крайне низкими интенсивностью и результатив-

ностью¹³. Наиболее динамичным остается именно экспертный трек переговорного вза-

имодействия - в 2022 г. состоялось 17 заседаний экспертных групп¹⁴, что соответствует

требованиям упомянутого выше Регламента работы экспертных групп от 2011 г. Как видно

на рисунке 1, при серьезном снижении количества экспертных встреч за последние годы

этот формат взаимодействия остается самым интенсивным.

Рисунок 1. Интенсивность встреч на политико-дипломатическом

и экспертном уровнях в 2017-2022 гг.

Figure 1. Intensity of meetings at the political, diplomatic and expert levels in 2017-2022

Источник: составлено автором на основе анализа отчетов и сообщений МИД ПМР, Бюро по

реинтеграции РМ и Миссии ОБСЕ в Молдове.

Source: compiled by the author based on an analysis of reports and messages from the Ministry of Foreign

Affairs of Pridnestrovian Moldavian Republic, the Bureau for the Reintegration of the Republic of Moldova

and the OSCE Mission to Moldova.

* * *

В основе хорошо апробированного в приднестровском урегулировании формата

«дополняющей дипломатии» лежит идея формирования устойчивого диалога. Проводи-

мые в режиме непрерывных постоянных встреч совместные заседания экспертных рабо-

чих групп служат своего рода «подушкой безопасности» для нестабильного диалога сто-

рон конфликта в рамках официальных переговоров «первого трека дипломатии».

¹³Отчет Министерства иностранных дел Приднестровской Молдавской Республики о проделанной работе

за 2022 год. Министерство иностранных дел ПМР. (https://mid.gospmr.org/ru/node/9363).

¹⁴Там же.

Н.В. Шевчук. Экспертная дипломатия в урегулировании конфликтов: Приднестровье и Молдова

N. Shevchuk. Expert Diplomacy in Conflict Settlement: Transdnistria and Moldova

Совместный характер работы экспертных групп не только обеспечивает регулярный

обмен мнениями, но имеет и социализирующее значение: постоянные контакты и узко-

профильная профессиональная коммуникация людей подчинены логике практичности и

отстраненности от политизированной конфликтности.

Таким образом, в приднестровском кейсе выстроилась практика, распространение

которой может принести пользу для многих конфликтных регионов мира.

Среди очевидных преимуществ подобного формата совместной работы следует

отметить:

• регулярность встреч: в отличие от официальных переговоров «первого трека дипло-

матии», деятельность экспертных групп не прерывалась ни разу с 2012 г., когда этот фор-

мат стал неотъемлемой частью переговорного процесса «5+2»;

• оперативность: систематический и непрерывный характер работы позволяет обсуж-

дать и решать не только застарелые и неурегулированные из-за состояния конфликта про-

блемы, но и устранять новые трудности, которые возникают в режиме реального времени.

Так, например, в конце 2022 г. участники экспертной группы по вопросам гуманитарной

помощи обсуждали вопрос о защите интересов прибывающих в Приднестровье и Мол-

дову беженцев из Украины, начислении социальных пособий, в том числе в контексте

исключения случаев двойных выплат¹⁵;

• инклюзивность: в переговорном процессе могут участвовать не только широкий

круг заинтересованных лиц, но и представители гражданского общества, академического

сообщества, присутствие которых в формате «5+2» не допускается;

• координация с политико-дипломатическим треком переговоров, которая обеспечи-

вает «двустороннее движение» - воздействие официальной дипломатии на экспертные

группы дополняется обратным воздействием [Лебедева 2015, 48];

• концентрация на узкой проблематике: предметное поле коммуникации не размы-

вается, а совместная работа ориентирована на поиск решений, которым эксперты каждой

из сторон конфликта и так традиционно занимаются по отдельности в рамках своих про-

фессиональных обязанностей;

• гибкость в выработке решений обеспечивается за счет отсутствия обязанности

фиксировать договоренности и принимать обязательства. Экспертные группы могут

готовить предложения по различным аспектам взаимодействия сторон конфликта,

однако их наработки проходят «фильтр» на политико-дипломатическом уровне перего-

воров в формате «5+2»;

• результативность: эксперты ориентированы только на выработку решений - «мате-

риала» для дипломатов, а не на имиджевую или символическую составляющую, которая

нередко присутствует в контексте официальных переговоров «первого трека»;

• многофункциональность экспертных встреч выражается, например, в том, что

совместные заседания также представляют собой надежный коммуникационный канал,

который можно использовать и для передачи информации «первому треку» от стороны

к стороне, и для информирования представителей посредников и наблюдателей по суще-

ству тех или иных текущих вопросов в ситуации, когда официальные переговоры «стоят

на паузе»;

• общность профессионального языка: в условиях высоко конфликтогенной и эмо-

ционально окрашенной коммуникации на политико-дипломатическом треке, что свой-

ственно ситуациям с неразрешенными затяжными конфликтами, рабочие встречи экспер-

¹⁵О встрече экспертных (рабочих) групп по вопросам гуманитарной помощи. Министерство иностранных

дел ПМР. 15/11/22. (https://mid.gospmr.org/ru/node/9254).

ОБЩЕСТВЕННЫЕ НАУКИ И СОВРЕМЕННОСТЬ. 2023. № 6. С. 20-32

SOCIAL SCIENCES AND CONTEMPORARY WORLD, 2023, no. 6, pp. 20-32

тов бывают более продуктивны. Во-первых, у них нет необходимости в эмоциональных

высказываниях, через которые переговорщики могут задавать условия для торга в ходе

переговоров или усиливая артикуляцию своих позиций и интересов. Во-вторых, незави-

симо от национальности и гражданства, эксперты говорят на профессиональном языке.

На примере мирного процесса в Приднестровье видно, как транспрофессионализация

дипломатии обогащает дипломатическую практику миротворчества и миростроительства,

не «размывая» официальный формат и не подменяя его. Она способствует расширению

политико-дипломатического взаимодействия и укреплению доверия путем формирования

экспертных, профессиональных сетей. Сегодня молдавские власти демонстрируют пол-

ное нежелание продолжать переговорный формат «5+2». Как выразился глава МИД РФ на

СМИД ОБСЕ С. Лавров¹⁶, «сейчас убивают последнее, что остается от совместных усилий

по приднестровскому урегулированию». Следовательно, значение экспертной диплома-

тии в этом регионе только возрастает.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ / REFERENCES

Богатырева О. (2022) Гуманитарная дипломатия. Современные концепции и подходы // Между-

народные процессы. № 20. С. 166-191. (https://doi.org/10.17994/IT.2022.20.1.68)

Bogatyreva O. (2022) Gumanitarnaya diplomatiya. Sovremennye koncepcii i podhody [Humanitarian

Diplomacy. Modern Concepts and Approaches]. Mezhdunarodnye processy. no. 20, pp. 166-191. (https://

doi.org/10.17994/IT.2022.20.1.68) (In Russ.)

Долинский А. (2011) Дискурс о публичной дипломатии // Международные процессы. Т. 9. № 1.

С. 63-73.

Dolinsky A. (2011) Diskurs o publichnoj diplomatii [Discourse on Public Diplomacy]. Mezhdunarod-

nye processy. vol. 9, no. 1. pp. 63-73 (In Russ.)

Лебедева М. (2020) Возможности и ограничения публичной дипломатии как социального и гу-

манитарного ресурса при предотвращении и урегулировании конфликтов // В: Урегулирование со-

временных международных конфликтов: проблемы, инструменты, методы. Сборник статей. Ред.:

Н.В. Шевчук, Н.М. Михеева, М.А. Буланакова. Москва: РУСАЙНС. С. 41-54.

Lebedeva M. (2020) Vozmozhnosti i ogranicheniya publichnoj diplomatii kak social’nogo i gumani-

tarnogo resursa pri predotvrashchenii i uregulirovanii konfliktov [Opportunities and Limitations of Public

Diplomacy as a Social and Humanitarian Resource in the Prevention and Resolution of Conflicts]. In:

Uregulirovanie sovremennyh mezhdunarodnyh konfliktov: problemy, instrumenty, metody. Sbornik statej.

Ed(s): N.V. Shevchuk, N.M. Mikheeva, M.A. Bulanakova. Moscow: RUSCIENCE. Pp. 41-54. (In Russ.)

Лебедева М. (2015) Публичная дипломатия в урегулировании конфликтов // Международные

процессы. Т. 13. № 4. С. 45-56. DOI 10.17994/IT.2015.13.4.43.3

Lebedeva M. (2015) Publichnaya diplomatiya v uregulirovanii konfliktov [Public Diplomacy in Con-

flict Resolution]. Mezhdunarodnye processy. vol. 13, no. 4, pp. 45-56. DOI: 10.17994/IT.2015.13.4.43.3

(In Russ.)

Никитин А., Болгова И., Никитина Ю. (2020) Деятельность неправительственных организа-

ций по урегулированию этнополитических конфликтов на постсоветском пространстве // Quaestio

Rossica. Т. 8. № 2. С. 428-441. DOI: 10.15826/qr.2020.2.472

¹⁶Выступление Министра иностранных дел Российской Федерации С.В. Лаврова в ходе 30-го заседания

СМИД ОБСЕ, Скопье, 30 ноября 2023 года. Министерство иностранных дел Российской Федерации. 30.11.2023.

(https://mid.ru/ru/foreign_policy/news/1918477/).

Н.В. Шевчук. Экспертная дипломатия в урегулировании конфликтов: Приднестровье и Молдова

N. Shevchuk. Expert Diplomacy in Conflict Settlement: Transdnistria and Moldova

Nikitin A., Bolgova I., Nikitina Yu. (2020) Deyatel’nost’ nepravitel’stvennyh organizacij po uregu-

lirovaniyu etnopoliticheskih konfliktov na postsovetskom prostranstve [Activities of Non-Governmental

Organizations for the Settlement of Ethnopolitical Conflicts in the Post-Soviet Space]. Quaestio Rossica.

vol. 8, no. 2, pp. 428-441. DOI: 10.15826/qr.2020.2.472 (In Russ.)

Подберезкин А., Жуков А. (2015) Публичная дипломатия в силовом противостоянии цивилиза-

ций // Вестник МГИМО - Университета. № 6. С. 106-116.

Podberezkin A., Zhukov A. (2015) Publichnaya diplomatiya v silovom protivostoyanii civilizacij.

[Public Diplomacy in the Power Confrontation of Civilizations]. Vestnik MGIMO - Universiteta. no. 6,

pp. 106-116. (In Russ.)

Сондерс Г. (2019) Устойчивый диалог в конфликтах. Трансформации и изменения. М.: Аспект

Пресс. 382 с.

Saunders G. (2019) Ustojchivyj dialog v konfliktah. Transformacii i izmeneniya [Sustainable Dialogue

in Conflicts. Transformations and Changes]. Moscow: Aspect Press. 382 p. (In Russ.)

Сунгуров А. (2020) Экспертные сообщества и власть. М.: Политическая энциклопедия. 231 с.

Sungurov A. (2020) Ekspertnye soobshchestva i vlast’ [Expert Communities and Power]. Moscow:

Political Encyclopedia. 231 p. (In Russ.)

Торкунов А. (2019) Дипломатия академического сообщества: прошлое и настоящее // Мировая

экономика и международные отношения. Т. 63. № 9. С. 22-28. (https://doi.org/10.20542/0131-2227-

2019-63-9-22-28)

Torkunov A. (2019) Diplomatiya akademicheskogo soobshchestva: proshloe i nastoyashee [Diploma-

cy of the Academic Community: Past and Present]. Mirovaya ekonomika i mezhdunarodnye otnosheniya.

vol. 63, no. 9, pp. 22-28. (https://doi.org/10.20542/0131-2227-2019-63-9-22-28) (In Russ.)

Хрусталев М.А. (2002) Нормативный политический анализ // В: Очерки теории и методологии

политического анализа международных отношений. Ред.: Богатуров А.Д., Косолапов Н.А., Хруста-

лев М.А. М.: Московский рабочий. С. 86-111.

Khrustalev M.A. (2002) Normativnyj politicheskij analiz [Normative Policy Analysis]. In: Ocherki

teorii i metodologii politicheskogo analiza mezhdunarodnyh otnoshenij. Ed(s): Bogaturov A.D., Kosolapov

N.A., Hrustalev M.A. Moscow: Moskovsky Rabochy. Pp. 86-111. (In Russ.)

Burgess H., Burgess G. (2010) Conducting Track II Peacemaking. Washington D.C.: United States

Institute of Peace Press. (https://www.usip.org/ publications/2010/12/conducting-track-ii-peace-making)

Cristescu R., Matveev D. (2011) Peacebuilding and Conflict Prevention in Moldova: The Role of the

EU. The Civil Society Dialogue Network (CSDN). 30 p.

Fouere E. (2015) OSCE’s Efforts to Resolve the Conflict // In: “Frozen Conflicts” in Europe. Ed(s):

A. Bebler. Leverkusen-Opladen: Verlag Barbara Budrich. Pp. 57-68.

Davidson W.D., Montville J.V. (1981) Foreign Policy According to Freud // Foreign Policy. No. 45.

Winter 1981-1982. Pp. 145-157.

Diamond L., McDonald J.W. (1996) Multi-Track Diplomacy: A Systems Approach to Peace. Hartford,

CT: Kumarian Press West. 192 p.

Hooper P. F. (1988) The Institute of Pacific Relations and the Origins of Asian and Pacific Studies //

Pacific Affairs. No. 61. Pp. 98-121. (https://doi.org/10.2307/2758074)

Staats J., Walsh J., Tucci R. A. (2019) Primer on Multi-Track Diplomacy: How Does It Work? US

Institute of Peace. July. (https://www.usip.org/publications/2019/07/primer-multi-track-diplomacy-how-

does-it-work)

ОБЩЕСТВЕННЫЕ НАУКИ И СОВРЕМЕННОСТЬ. 2023. № 6. С. 20-32

SOCIAL SCIENCES AND CONTEMPORARY WORLD, 2023, no. 6, pp. 20-32

Информация об авторе

Шевчук Нина Викторовна, кандидат политических наук, ведущий научный сотрудник

НИЛ стратегического планирования и евразийской интеграции, доцент кафедры международных

отношений, Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президен-

те Российской Федерации, Северо-Западный институт управления. Адрес: 199178, Россия, Санкт-

Петербург, Средний пр. В.О., д. 57/43. E-mal: shevchuk-nv@ranepa.ru

About the author

Nina V. Shevchuk, Candidate of Political Sciences, Leading Research Fellow, Research Institute of

Strategic Planning and Eurasian Integration, Associate Professor, Russian Presidential Academy of Nation-

al Economy and Public Administration, North-Western Institute of Management. Address: 199178, Russia,

Saint-Petersburg, Sredny ave. V.O., 57/43. E-mail: shevchuk-nv@ranepa.ru

Статья поступила в редакцию / Received: 04.07.2023

Статья поступила после рецензирования и доработки / Revised: 10.08.2023

Статья принята к публикации / Accepted: 22.11.2023