Физиология человека, 2019, T. 45, № 5, стр. 30-40

МЕТОДИКА

Группу наблюдений составили 10 пациентов (6 мужчин, 4 женщины) в возрасте от 18 до 48 лет (средний возраст 33 ± 5.6 лет), проходивших лечение в НИИ Нейрохирургии им. акад. Н.Н. Бурденко в период 3–6 мес. после тяжелой черепно-мозговой травмы (ТЧМТ). У всех пациентов отмечалось множественное поражение головного мозга: различные варианты ушибов с отеком, интракраниальные гематомы в сочетании с диффузным аксональным повреждением мозга (ДАП), верифицированные при компьютерной (КТ) и магнитно-резонансной томографии (МРТ). Причиной выявляемых двигательных нарушений было повреждение моторных корковых зон (3 пациента), височных долей (2 пациента), проводящих путей белого вещества (1 пациент), заднего бедра внутренней капсулы (2 пациента).

У всех пациентов проводили комплексное клиническое и неврологическое обследование, включавшее в том числе, оценку выраженности двигательного дефекта в форме гемипареза по шкале мышечной силы [18] в баллах. Согласно этой оценке, у двух пациентов гемипареза не было (5 баллов), у 4-х он был легким (4 балла), у двух – умеренным (3 балла) и еще у двух – грубым (1–2 балла). В четырех наблюдениях гемипарез был выражен справа, в четырех – слева. У 5 пациентов комплексное обследование включало регистрацию соматосенсорных (ССВП) и моторных (ТМС) вызванных потенциалов.

Группу контроля составили 17 здоровых испытуемых (9 мужчин, 8 женщин) в возрасте от 21 до 39 лет (средний возраст 24.3 ± 5.6 лет) с отсутствием клинических симптомов заболеваний и без признаков двигательных нарушений. У всех принимавших участие в исследовании больных и здоровых людей ведущей была правая рука. Проводили ЭЭГ и фМРТ-исследование пассивной двигательной пробы руки: правой у здоровых людей и больных без гемипареза, паретичной – при наличии гемипареза.

ЭЭГ регистрировали на 18-канальном электроэнцефалографе Nihon Khoden (Япония) при расположении электродов по международной схеме 10–20%. Вычисляли спектрально-когерентные характеристики ЭЭГ в фоне и при выполнении пассивной двигательной пробы. На специализированном программно-вычислительном комплексе Нейрокартограф (МБН, Россия) проводили топографическое картирование предложенных нами [19] параметров мощности и когерентности для основных физиологических диапазонов ритмов (Δ, θ, α, β); в свою очередь α-диапазон был разделен на 3 поддиапазона: α₁ (7.8–9.0 Гц), α₂ (9.4–10.2 Гц), α₃ (10.5–12.5 Гц). Сопоставляли индивидуальные и групповые показатели ЭЭГ между фоном и двигательной нагрузкой, нормой и патологией на основе непараметрического критерия Манна-Уитни, с помощью пакета статистических программ [20].

В программе “STATISTICA” проводили статистические сопоставления формализованных ЭЭГ- и клинических показателей с применением критерия максимального правдоподобия хи-квадрат (МП χ²), а также рангового коэффициента корреляции Спирмана R (S).

Для оценки влияния тактильной составляющей на формирование изменений ЭЭГ при пассивной двигательной нагрузке, у 8 здоровых испытуемых наряду с двигательной пробой выполнили также тактильную – в виде поглаживания экспериментатором тыльной стороны ладони. В этой серии исследований проводили индивидуальное статистическое сопоставление характеристик ЭЭГ между фоном и двигательной пробой, фоном и тактильной пробой, между тактильной и двигательной пробами.

Параллельно с нейрофизиологическим, в тот же день проводили фМРТ-исследование пассивной двигательной пробы на магнитно-резонансном томографе GE Healthcare (США) с напряженностью магнитного поля 3Т. Регистрацию гемодинамических сигналов проводили по блоковой парадигме, состоящей из 12-секундного подготовительного периода (для формирования устойчивого МР-сигнала) и 5-минутной функциональной серии – пятикратного чередования периодов покоя и выполнения с длительностью каждого периода – 30 с. Данные фМРТ (+BOLD-сигнал) обрабатывали с помощью программы SPM8 в среде Matlab 7.0. Коррекцию двигательных артефактов выполняли по стандарту generalized linear model (GLM). Для удобства сопоставления с результатами ЭЭГ снимки фМРТ инвертировали. По данным этого исследования, характерным (общим) для всех пациентов, включенных в группу наблюдений, было сходство их ПДО фМРТ с нормальным.

РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ

Выполненное нами ранее ЭЭГ-фМРТ исследование у здоровых людей с использованием разных двигательных парадигм показало, что при пассивных движениях правой рукой, так же как и при активных, основному корковому фМРТ-ответу, топографически в наибольшей степени соответствует увеличение когерентности высокочастотного α-ритма ЭЭГ. Этот ритм мы условно обозначили, как “рабочий” α-ритм человека [14].

Анализ нейродинамических перестроек при пассивном сжимании-разжимании в кулак пальцев правой руки у исследованной нами контрольной группы здоровых людей также показал, что зоне основного фМРТ-ответа (рис. 1, А, в, г), локализованного в сенсомоторной области левого полушария, топографически соответствует увеличение когерентности колебаний α₃-поддиапазона (рис. 1, Б).

Рис. 1.

Усредненные по группе здоровых испытуемых фМРТ- и ЭЭГ-ответы при пассивном движении правой рукой (n = 17). А – фМРТ-ответы наложены на усредненное по группе Т1 – изображение мозга; t = 3.69, р < 0.005; а, б, в, г – срезы объемного изображения мозга; приведены Z-координаты срезов (мм), Б – изменения средних уровней когерентности разных поддиапазонов α-ритма ЭЭГ при пассивной двигательной пробе; линии обозначают достоверные увеличения (p < 0.05) когерентности при движении по сравнению с фоном.

Следует добавить, что изменения частотно-мощностных характеристик ЭЭГ в этой ситуации, проявляющиеся в основном в нарастании частоты и степени десинхронизации β-колебаний, в отличие от когерентности, не были приурочены к основному корковому фМРТ-ответу. Эти особенности изменений параметров спектров мощности ЭЭГ можно рассматривать как отражение проявления неспецифического активационного компонента формирования двигательной реакции.

Характер используемой пассивной двигательной пробы обусловливает правомерность вопроса о вкладе тактильной составляющей в формирование этого, по существу мультимодального церебрального “ответа”. Оценка этой составляющей реакции проводилась нами ранее при сопоставлении индивидуальных фМРТ-ответов на активную и пассивную двигательную нагрузку, а также тактильную пробу правой руки здорового человека [21]. Выявленная в этих исследованиях большая распространенность пассивного двигательного фМРТ-ответа, по сравнению с активным, на нижнюю теменную зону рассматривалась нами отчасти как результат включения тактильного компонента, поскольку именно эта область активируется при тактильной пробе.

Вместе с тем, проведенное в рамках данного исследования сопоставление фМРТ-ответов, полученных в парадигмах пассивная-тактильная пробы и активная проба-фон, выявило их значительное сходство, что может свидетельствовать о неидентичности пассивного двигательного и тактильного ответов.

На рис. 2 приводятся примеры индивидуального сопоставления изменений когерентности ЭЭГ (КогЭЭГ) в α-диапазоне при пассивной двигательной и тактильной пробах правой руки у здоровых испытуемых. При двигательной пробе характерным для ЭЭГ-ответов (рис. 2, А) является описанное выше усиление когерентных связей ЭЭГ моторной области контралатерального движению полушария c лобными и передневисочными зонами коры по высокочастотному α-ритму. Эти отделы в наибольшей степени соответствуют топографии основного двигательного фМРТ-ответа.

Рис. 2.

Примеры индивидуального сопоставления изменений когерентности разных составляющих α-диапазона при пассивной двигательной и тактильной пробах правой руки у здоровых испытуемых. Испытуемые: 1 – Б-як, 2 – З-ва, 3 – Т-ва. А – при пассивной двигательной пробе по сравнению с фоном. Б – при тактильной пробе по сравнению с фоном. В – при пассивной двигательной пробе по сравнению с тактильной. Схема отведений ЭЭГ см. рис. 1, Б. Сплошные линии – значимое (р < 0.05) усиление, прерывистые – ослабление когерентных связей.

При тактильной пробе (рис. 2, Б) изменения когерентности в α-диапазоне проявляются в более широкойчастотной полосе, включая и ее медленную составляющую. По топографии тактильные ЭЭГ-ответы также более диффузны; в них чаще вовлекаются теменно-затылочные отделы не только активируемого левого, но и правого полушария. Подобные изменения ЭЭГ имеют, скорее, неспецифический характер, поскольку они, как показано нами ранее [22] сопровождают также активацию зрительного внимания.

Судя по рис. 2, А, Б, именно этот неспецифический компонент выражен в ПДО ЭЭГ у исп. 2. Характерным для тактильной пробы является более выраженное, чем при двигательной пробе, снижение когерентных связей α-активности теменно-центральных отделов.

Статистическое сопоставление показателей Ког α-диапазона между тактильной и двигательной пробами (рис. 2, В) подтверждает локальное усиление коннективности левой моторной области с лобно-височными регионами левой гемисферы в качестве ЭЭГ-маркера пассивного движения правой руки в норме.

Анализ ЭЭГ пациентов с ТЧМТ при выполнении пассивной двигательной пробы показал, что при сохранном локальном, схожем со здоровыми людьми типом ПДО фМРТ, изменения спектрально-когерентных характеристик ЭЭГ отличались значительной вариабельностью и разной степенью отклонений от нормативных данных. В паттерне реактивных изменений количественных показателей ЭЭГ каждого пациента отчетливо проявлялись черты индивидуальности. Анализ межцентральных отношений ЭЭГ показал, что, в отличие от нормы, реактивные изменения когерентности у пациентов с ТЧМТ не ограничивались преимущественно одним (α₃) поддиапазоном, а затрагивали несколько частотных полос – от Δ до β₁. Чаще это касалось усиления когерентности α₂-поддиапазона, сопровождающегося уменьшением его мощности. При этом на основании анализа индивидуальных данных не было выявлено корреляции между вовлеченностью в ответ определенных диапазонов ритмов ЭЭГ и степенью гемипареза.

Кроме того, в 5 случаях наблюдался генерализованный характер ЭЭГ-ответа: наряду с моторной, вовлекались лобно-полюсные, височные и даже затылочные корковые зоны в пределах не только контра-, но и ипсилатерального движению руки полушарий. Такие изменения касались в большей степени внутри-, в меньшей – межполушарных взаимодействий. Они были наиболее характерны для β-диапазона, проявляясь как в увеличении, так и уменьшении его когерентности. Четкой зависимости направленности описанных изменений от степени гемипареза, а также исходного уровня фоновых межцентральных связей при индивидуальном анализе обнаружено не было.

На рис. 3 приводятся разные варианты индивидуальных перестроек мощностных и когерентных показателей ЭЭГ при пассивной двигательной нагрузке у пациентов с локальным типом ПДО фМРТ. В первом случае, у пациента Л-ва с легким гемипарезом правой руки (рис. 3, 1) пассивная двигательная нагрузка вызывает нарастание Ког в полосе α- и β-ритмов в активированном левом полушарии, в зоне основного фМРТ-ответа. При умеренном правостороннем гемипарезе у пациентки Д-вой (рис. 3, 2) нарастание когерентности при нагрузке захватывает все, включая медленные, диапазоны ритмов ЭЭГ, и становится более диффузным. Наряду с распространенным повышением межрегиональных связей левой гемисферы, в θ-, α₁, ₃- и β₁-диапазонах отмечается усиление функциональной коннективности моторной коры также и правого полушария.

Рис. 3.

Изменения когерентных и мощностных характеристик основных диапазонов ритмов ЭЭГ при пассивной двигательной пробе правой руки у пациентов с разной степенью правостороннего посттравматического гемипареза, при локальном (близком к норме) типе фМРТ-ответа. Пациенты: 1 – Л-ев (легкий гемипарез), 2 – Д-ва (умеренный гемипарез), 3 – Д-в (грубый гемипарез). А – реактивные изменения когерентности, Б – мощности. Линии на А: cплошная – значимое (р < 0.05) усиление, прерывистая – ослабление когерентных связей. На Б: прямоугольники – повышение, овалы – снижение мощности при пассивной двигательной пробе по сравнению с фоном. Схема отведений ЭЭГ см. рис. 1, Б.

В случае грубо выраженного правостороннего гемипареза у пациента Д-ва (рис. 3, 3) максимальное нарастание когерентности отмечается в β₁-диапазоне; причем, оно сконцентрировано в ипсилатеральном, по отношению к “работающей” руке, правом полушарии.

Еще более вариативный характер при пассивной двигательной нагрузке, у больных, также как и у здоровых испытуемых, имеют изменения мощностных параметров выделенных диапазонов ЭЭГ, отчасти согласующиеся по топографии с перестройками когерентности.

В поисках ЭЭГ-маркеров нарушения двигательной функции при ТЧМТ была предложена следующая рабочая гипотеза: нарастание степени гемипареза сопряжено с вовлечением в формирование ПДО ЭЭГ дополнительных ритмов и усилением его диффузности. Эти признаки можно рассматривать как проявление нейропластичности или попытку компенсации нарушенной двигательной функции.

Для проверки данной гипотезы и ответа на вопрос о том, какие характеристик и пассивного двигательного ответа наиболее сопряжены с выраженностью посттравматического гемипареза, был проведен вторичный статистический анализ ЭЭГ. Признаки реактивности ЭЭГ были формализованы и представлены в виде таблиц, в которые заносили индивидуальные данные о наличии (2) или отсутствии (1) изменений показателей мощности и когерентности: а) в каждой из областей регистрации ЭЭГ и б) в частотных диапазонах основных физиологических ритмов ЭЭГ для отведений, соответствующих зоне основного коркового фМРТ-ответа. Для определения различия в реактивности ЭЭГ разных групп наблюдений данные были проанализированы в программе “STATISTICA”, по таблицам сопряженности с применением критерия максимального правдоподобия хи-квадрат (МП χ²). Если вероятность равенства частот выраженности признака для всех групп р < 0.05, то это свидетельствует о наличии связи между реактивностью показателя и степенью гемипареза. Если эта связь носит монотонный характер, т.е. реактивность монотонно меняется с ростом гемипареза, то величина этой связи может быть оценена при помощи рангового коэффициента корреляции Спирмана R (S), а его значимость – величиной р(r).

Для укрупнения групп исследованные здоровые испытуемые и пациенты с ТЧМТ были разделены на 3 группы: 1 – лица без двигательных расстройств (усредненная норма и 2 пациента без гемипареза), 2 – пациенты с легким гемипарезом (4 чел.), 3-я группа – пациенты выраженным гемипарезом (4 чел.). При оценке различий характеристик анализируемого ответа между выделенными группами рассматривались показатели реактивности как контралатерального движению полушария, так и ипсилатерального. У здоровых испытуемых контралатеральным было левое полушарие, так как нагрузка подавалась на правую руку, а у пациентов – правое или левое, в зависимости от стороны гемипареза.

По результатам проведенной вторичной статистической обработки данных ЭЭГ, “частотный” компонент выдвинутой гипотезы не был подтвержден. Хотя при качественном (визуальном) анализе сопряженность изменений ритмов c выраженностью гемипареза и была отмечена для α₂- и Δ-составляющих ЭЭГ, она оказалась статистически незначимой (вполне допустимо, что это связано с малой выборкой наблюдений). При этом была выявлена тенденция (р = 0.079 < 0.10) к более частому появлению при пассивной нагрузке изменений в α₁-диапазоне при легком гемипарезе по сравнению с лицами без двигательных расстройств.

Более отчетливые корреляции между выраженностью гемипареза и характеристиками ПДО ЭЭГ прослеживались в особенностях его топографии, проявляясь в виде статистических тенденций. Так, у пациентов с легкой степенью гемипареза, по отношению к лицам с отсутствием двигательных расстройств, при этой нагрузке отмечено нарастание реактивности показателей мощности ЭЭГ в лобной области контралатерального полушария, а также в теменно-центральных сагиттальных зонах. Важно, что при этом усиление реактивности Ког ЭЭГ отмечается в ипсилатеральном движению полушарии (рис. 4, А).

Рис. 4.

Корреляция топографии изменений когерентных и мощностных характеристик ЭЭГ при пассивном движении руки со степенью выраженности посттравматического гемипареза (по данным статистического анализа). А – различия изменений ЭЭГ при пассивной двигательной пробе у больных с легкой степенью гемипареза по сравнениюс лицами без двигательных расстройств (здесь и далее по критерию хи-квадрат МП χ²). Б – различия изменений ЭЭГ при пассивной двигательной пробе у больных с выраженным гемипарезом по сравнению с легкой степенью гемипареза. Круги – увеличение мощности (р < 0.05); линии – увеличение когерентности: толстые – при р < 0.05, тонкие – при р < 0.1; пунктирная линия – уменьшение когерентности (р < 0.05).

По мере усиления выраженности гемипареза у пациентов с ТЧМТ отмечается тенденция вовлечения в ПДО ЭЭГ неспецифичных по отношению к движению отделов мозга как контралатерального, так и ипсилатерального полушарий (рис. 4, Б). Нарастание двигательного дефекта, также как и на предыдущем рис. 4, А, сопровождается более выраженной реактивностью мощности в контралатеральной лобной области, а также сагиттальных отделах коры. Повышение реактивности имеет двусторонний характер, отражая большее включение, с нарастанием двигательного дефекта, в формирование ответа лобной области контралатерального движению полушария и лобно-центральных отделов ипсилатеральной гемисферы. Вместе с тем, реактивность Ког ЭЭГ симметричных лобных регионов у больных с выраженным гемипарезом ниже, чем у испытуемых без или с легкими двигательными расстройствами.

ОБСУЖДЕНИЕ РЕЗУЛЬТАТОВ

Исследование реактивных церебральных перестроек при пассивном выполнении движений рукой у больных, перенесших ЧМТ, на основе сопоставления ЭЭГ-данных с результатами фМРТ-анализа, позволило выявить ряд нейрофизиологических закономерностей формирования этого вида движений в патологии. В первую очередь это касалось особенностей перестройки межцентральных отношений ритмов ЭЭГ, выявленных с помощью когерентного анализа. Информативность этих характеристик ЭЭГ в оценке особенностей функционирования мозга человека в норме и патологии была показана в целой серии наших исследований [19, 20, 23–25], а также в работах других авторов [26–28].

Сопоставление особенностей церебрального обеспечения пассивного движения у больных и здоровых людей показало, что в условиях травматического поражения мозга его выполнение сопряжено с принципиально иными, отличными от нормы, перестройками межцентральных отношений ритмов ЭЭГ. Характер этих перестроек указывает в первую очередь на усиление диффузного компонента ПДО ЭЭГ. Данным об усилении диффузного характера ЭЭГ-ответа соответствует выявленное у этих больных нарастание, по данным МРТ, выраженности структурных изменений головного мозга, таких как гидроцефалия и другие дефекты мозговой ткани. При этом важно подчеркнуть, что отмеченная форма нарушения нейронального обеспечения движений у пациентов с ТЧМТ не носила нозологически специфического характера, поскольку она наблюдалась нами в исследовании больных с опухолевым церебральным поражением [12]. Это указывает на элементы универсальности в процессах нейропластичности как основы церебрального обеспечения движений при патологии головного мозга.

Сопоставление реактивных изменений ЭЭГ с гемодинамическими перестройками при выполнении пассивной двигательной пробы у исследуемых нами больных, в отличие от здоровых людей, не выявило приуроченности области максимального реагирования ЭЭГ зоне основного фМРТ-ответа. Это касалось как когерентных, так, в еще большей степени, мощностных показателей реактивности ЭЭГ и отражало нарушение не только регионарной, но и полушарной специфичности нейродинамических перестроек в случаях церебральной патологии. Другой отличительной чертой нейродинамических реактивных перестроек при пассивном движении у пациентов с ТЧМТ являлось расширение полосы участвующих в формировании ответа ритмов ЭЭГ, включая медленные Δ- и θ-диапазоны. В наибольшей степени особенности реагирования разных ритмов при формировании пассивного движения определялись характером реорганизации фоновой ЭЭГ.

Нарастание диффузности ЭЭГ-перестроек при формировании движений у исследованных больных согласуется с представлениями Н.П. Бехтеревой [29] о наличии в ЦНС не только жестко фиксированных функциональных связей, но и более гибких, обладающих значительными степенями свободы и активизирующихся при патологии. Можно полагать, что выявленные нами особенности формирования реактивных перестроек в виде включения дополнительных зон активации в ряде церебральных структур отражают компенсаторные механизмы мозга в случаях его патологии.

Визуальный анализ количественных показателей индивидуальных ПДО ЭЭГ не выявил их четкой корреляции со степенью гемипареза у исследуемых больных. Вместе с тем, их вторичный статистический анализ позволил обнаружить ряд вполне определенных особенностей, сопряженных со степенью гемипареза. Прежде всего, они касаются топографии ответа – со специфическими чертами реагирования контра- и ипсилатерального движению полушарий. В частности, по результатам когерентного анализа было установлено, что при легком гемипарезе выявляются ЭЭГ-признаки срабатывания модели подключения к обеспечению движения “здорового” полушария [30]. По мере нарастания двигательных расстройств в ПДО ЭЭГ включаются оба полушария с образованием нетипичных для нормы систем взаимодействия. Кроме того, создается впечатление, что по мере усиления степени гемипареза в группе наблюдений происходит снижение реактивности Ког ЭЭГ передних отделов контралатерального полушария и смещение ее в задние корковые регионы. Представленные данные, которые можно рассматривать как проявление нейропластичности или попытку компенсации нарушенной функции, согласуются с положением, выдвинутым П.К. Анохиным [31] о том, что в основе компенсаторного процесса лежит перестройка динамических функциональных систем.

Сопоставление полученных результатов топографической оценки ПДО ЭЭГ у пациентов с травматическим поражением мозга (рис. 4) и топографии корковых проекций основных двигательных трактов (рис. 5) [32] приводит нас к выводу о возможном компенсаторном включении в реакцию, помимо кортикоспинального, трактов филогенетически более древней экстрапирамидной системы: лобно-мостового, теменно-височно-мостового, а также затылочно-мезэнцефального. Эти данные подтверждают выдвинутой нами ранее гипотезу о возможном активном участии экстрапирамидной системы в компенсации посттравматического двигательного дефекта [1, 2], основанную на данных анализа ПДО фМРТ у пациентов с ТЧМТ.

Рис. 5.

Схематическое изображение проводящих путей двигательного анализатора и корковых проекций основных двигательных трактов. А – сокращенная схема проводящих путей двигательного анализатора [32]. Б – схема корковых проекций двигательных трактов: 1 – кортикоспинального, 2 – лобно-мостового, 3 – теменно-височно-мостового, 4 – затылочно-мезэнцефального.

В трактовке сохранности конфигурации ПДО фМРТ у больных с выраженным посттравматическим гемипарезом допустимо предположение, что на этой стадии развития патологического процесса компенсаторного включения дополнительных зон активации уже не происходит, а наблюдаемый при этом локальный фМРТ-ответ может отражать реакцию на тактильный компонент пассивной двигательной нагрузки. В пользу этого предположения свидетельствуют результаты специально проведенного нами анализа гемодинамических перестроек при тактильном раздражении в виде поглаживания тыльной стороны ладони у здоровых людей [21]. Было установлено, что фМРТ-ответ на это раздражение в значительной степени сходен с ПДО фМРТ, локализуясь в сенсомоторной зоне контралатерального полушария с нерезким сдвигом его максимума в сторону верхней теменной извилины, где находятся центры, ведающие сложными видами глубокой чувствительности. Приведенные данные обосновывают предположение о том, что сохранный локальный ПДО фМРТ у больных с выраженным или грубым гемипарезом может являться ответом на тактильное воздействие на руку пациента экспериментатором. В этом случае в формирование ПДО также может включаться или даже доминировать “тактильная” составляющая.

Проверить это предположение позволяет сопоставление ПДО ЭЭГ при выраженном посттравматическом гемипарезе (рис. 4, Б) с “тактильным” ЭЭГ ответом в норме (рис. 2). Это сопоставление показывает, что в ПДО ЭЭГ больных не выявляется наиболее характерное для тактильного ответа снижение когерентности в теменно-центральных областях контралатерального раздражению полушария. Отсутствует также отмечаемое при тактильной пробе в норме усиление межполушарных связей (симметричных и диагональных) в передних корковых областях. Вместе с тем, специфичное для ПДО в патологии усиление межцентральных связей в сенсомоторной коре ипсилатерального движению полушария не выражено в тактильном ответе здоровых испытуемых. Наибольшее сходство обоих типов ответов касается усиления функциональных связей в затылочно-теменных областях обоих полушарий. Эти изменения можно трактовать лишь умозрительно: как отражение неспецифической активации при разных видах внимания, включая ориентировочную реакцию [22], либо в связи с активизацией корковых проекций затылочно-мезэнцефального экстрапирамидного тракта.

Анализ данных неврологического осмотра и соматосенсорных вызванных потенциалов в контексте проверки указанного предположения выявил признаки снижения тактильной чувствительности у 5 пациентов с наличием гемипареза, что может приводить скорее к уменьшению вклада “тактильной” составляющей в ПДО ЭЭГ.

Исходя из полученных нами результатов, наиболее корректным дизайном исследования механизмов формирования пассивных движений представляется сравнение изменений ЭЭГ (или фМРТ) между пассивной двигательной пробой и тактильной (в качестве фона).

Следует добавить, что в трактовке механизмов формирования ответных реакций мозга на пассивное сжимание пальцев в кулак целесообразно учитывать возможный вклад болевого компонента, часто проявляющегося при выполнении этой пробы больными с наиболее грубым гемипарезом. Имеющиеся в литературе данные [33], касающиеся перестройки пространственно-временной организации ЭЭГ здоровых испытуемых при болевых (холодовых) воздействиях, подтверждают важность учета этого момента.

Важным представляется то обстоятельство, что у больных с ТЧМТ нейрофизиологические показатели формирования пассивного движения являются более чувствительными по сравнению с гемодинамическими, поскольку они характеризуются значительными отличиями от нормы даже при сохранном типе ПДО фМРТ. К аналогичному выводу мы пришли и при ЭЭГ-фМРТ-исследовании выполнения активных движений у больных с опухолевым поражением мозга [12].

Таким образом, комплексный подход с использованием ЭЭГ и фМРТ методов анализа доказывает свою перспективность в исследовании нейропластичности мозга, обусловливающей механизмы компенсации двигательных нарушений. Полученные данные о вариативности этих механизмов представляются актуальными в разработке индивидуальных способов нейрореабилитации.

ВЫВОДЫ

1. Нейрофизиологические перестройки при пассивном выполнении движений рукой у больных с ТЧМТ, при сохранном типе фМРТ-ответа, характеризуются резкими отличиями от нормативных данных, наиболее четко выраженными в показателях когерентности ЭЭГ.

2. Выявленные отличия проявляются в расширении полосы реагирующих ритмов ЭЭГ и включении в реактивный процесс нетипичных для нормы областей мозга.

3. При значительном разнообразии частотных и регионарных характеристик двигательного ЭЭГ-ответа в патологии, наибольшую корреляцию со степенью двигательных расстройств выявляют топографические показатели реактивности ЭЭГ со специфическими чертами реагирования контра- и ипсилатерального движению полушарий мозга.

Этические нормы. Все исследования проведены в соответствии с принципами биомедицинской этики, сформулированными в Хельсинкской декларации 1964 г. и ее последующих обновлениях, и одобрены локальным биоэтическим комитетом Института высшей нервной деятельности и нейрофизиологии РАН (Москва).

Информированное согласие. От каждого участника исследования было получено добровольное письменное информированное согласие на участие в нем.

Финансирование работы. Работа выполнена за счет РАН (в рамках госзадания ИВНД и НФ РАН) и Гранта РФФИ (проект № 18-013-00355).

Конфликт интересов. Авторы декларируют отсутствие явных и потенциальных конфликтов интересов, связанных с публикацией данной статьи.