Журнал физической химии, 2022, T. 96, № 5, стр. 621-627
Термодинамические свойства и термическое расширение Gd2Sn2O7 при высоких температурах
А. В. Хорошилов a, В. Н. Гуськов a, А. В. Гуськов a, П. Г. Гагарин a, К. С. Гавричев a, *
a Институт общей и неорганической химии им. Н.С. Курнакова РАН
119991 Москва, Россия
* E-mail: gavrich@igic.ras.ru
Поступила в редакцию 12.10.2021
После доработки 12.10.2021
Принята к публикации 14.10.2021
- EDN: HTYMXR
- DOI: 10.31857/S0044453722050144
Аннотация
Представлены результаты измерения молярной теплоемкости и рассчитаны термодинамические функции станната гадолиния структурного типа пирохлора в области 298.15–1350 K. Выполнена оценка энергии Гиббса образования станната гадолиния из оксидов гадолиния (III) и олова (IV). Методом высокотемпературной дифракции определена температурная зависимость параметра кубической решетки Gd2Sn2O7 и рассчитаны коэффициенты термического расширения в интервале 299–1273 K.
Вещества со структурой пирохлора (пр. гр. Fd3m) в последнее время привлекают большое внимание благодаря их широкому применению в керамических теплозащитных покрытиях [1, 2], диэлектриках с высокой проницаемостью [3], перспективных твердых электролитах в твердооксидных топливных элементах [4] и в качестве матриц для иммобилизации актинидов, образующихся в результате ядерного топливного цикла [5–7]. Соединения с кубической структурой пирохлора, к которым относятся и станнаты редкоземельных элементов (РЗЭ) [8, 9], имеют общую формулу A2B2O7, где A и B – катионы металлов, которые могут быть либо трех- и четырехвалентными, либо двух- и пятивалентными соответственно. В отличие от цирконатов РЗЭ, станнаты не имеют структурных переходов в широкой области температур, что способствует их использованию для создания высокотемпературных материалов.
Согласно литературным данным, станнаты РЗЭ синтезировали различными методами, включая механохимический, твердотельный синтез (керамический) из оксидов, соосаждением гидроксидов с последующим прокаливанием и другие. При этом параметры синтеза могут существенно различаться. Например, в [10] указано, что станнаты и цирконаты РЗЭ получали твердофазным синтезом при нагревании лишь до 700°С (973 K), в то время как в [11] потребовалось прокаливание при 1673°С в течение 4 ч, а в [12] образец прокаливали 100 ч при 1473 К.
Сведения по энтальпии образования станнатов носят фрагментарный и, зачастую, противоречивый характер. Численные данные о прямых измерениях энтальпии образования Gd2Sn2O7 из элементов не найдены, имеется лишь значение, которое получено модельным расчетом и представлено в графическом виде (≈–3070 кДж моль–1) [13]. Литературные данные по теплоемкости станната гадолиния в области высоких температур (356–1000 K), полученные методом дифференциальной сканирующей калориметрии (ДСК) [12, 14] и расчетом с применением квазигармонического приближения с использованием программного обеспечения GIBBS [13] (300–1600 K), согласуются неудовлетворительно.
Опубликованные в [13] экспериментальные данные по линейному коэффициенту термического расширения (КТР) получены дилатометрическим методом в интервале температур 320–1600 K и представлены в виде графика, из которого следует, что значения КТР возрастали от 7.2 × 10–6 при 320 K до 8.8 × 10–6 K–1 при 1600 K.
Цель данной работы – измерение теплоемкости Gd2Sn2O7 в области высоких температур методом ДСК для определения достоверных величин, расчет термодинамических функций, оценка термодинамической стабильности и определение параметров термического расширения станната гадолиния методом высокотемпературной рентгеновской дифрактометрии.
ЭКПЕРИМЕНТАЛЬНАЯ ЧАСТЬ
Для синтеза станната гадолиния в качестве исходных реагентов использовали: оксид гадолиния (III) (99.99%) производства ООО “Ланхит”, аммоний-олово (IV) хлористый (“ч.”), РЕАХИМ, соляную кислоту (35–38 мас. %, “ос.ч. 20–4”) и водный раствор аммиака (NH4OH, 25–28 мас. %) производства ООО “Химмед” (“х.ч.”). Образец станната гадолиния получали методом обратного осаждения стехиометрической смеси хлоридных растворов олова и гадолиния в растворе аммиака с последующим обезвоживанием и окончательным отжигом при 1673 K в течение 4 ч.
Для идентификации полученного станната гадолиния использовали рентгенофазовый анализ (РФА), выполненный на дифрактометре фирмы BrukerAdvanceD8 (CuKα-излучение, λ = 1.5418 Å, 2θ = 10°–65°, никелевый фильтр, геометрия на отражение) при комнатной температуре. Для интерпретации данных РФА использовали программу BrukerDIFFRAC.EVA и базу данных ICDDPDF-2. Кристаллографические параметры определяли с помощью программного обеспечения TOPAS-R (Bruker). Состав и чистоту образца определяли химическим анализом (оптико-эмиссионный спектрометр с индуктивно-связанной плазмой Agilent 725). Морфологию, размер и форму частиц оценивали с помощью растрового электронного микроскопа (РЭМ) фирмы JEOLJCM-7000 NeoScope.
Термический анализ и измерение теплоемкости образца Gd2Sn2O7 в интервале 310–1345 K проводили на установке синхронного термического анализа STA 449F1 Jupiter® фирмы Netzsch. Калибровку по температуре и чувствительности проводили измерением плавления стандартных образцов металлов в тиглях из платины-родия с крышкой и вкладышем из Al2O3. По результатам калибровки погрешности составили 0.3 K по температуре и 0.2% по энтальпии. Теплоемкость определяли методом отношений по формуле:
(1)
${{c}_{p}} = \frac{{{{m}_{{{\text{ref}}}}}}}{{{{m}_{{{\text{sample}}}}}}}\frac{{DS{{C}_{{{\text{sample}}}}} - DS{{C}_{{{\text{bas}}}}}}}{{DS{{C}_{{{\text{ref}}}}} - DS{{C}_{{{\text{bas}}}}}}}{{c}_{{p,{\text{ref}}}}},$По результатам проверки теплоемкости сапфира, использованного в качестве вещества сравнения, максимальная погрешность (2.2% от справочных данных [15]) наблюдалась в конце температурного интервала измерений (1100–1350 K).
Изучение температурной зависимости параметра кристаллической решетки образцов станната гадолиния проводили на порошковом рентгеновском дифрактометре Bruker D8 Discover A25 (излучение CuKα, Ni-фильтр, LynxEye детектор), оборудованном высокотемпературной камерой HTK 1200N, в интервале 10°–65° с шагом 0.02° и временем в шаге 0.35–0.4 с. Высокотемпературную съемку проводили в интервале температур 299–1273 K, с шагом по температуре 150 К, скоростью нагрева 10 K мин–1 и выдержкой образца при каждой температуре перед съемкой дифрактограмм 15 мин.
ОБСУЖДЕНИЕ РЕЗУЛЬТАТОВ
Выполненный рентгенофазовый анализ синтезированного образца Gd2Sn2O7 показал (рис. 1), что посторонние фазы отсутствуют, и все дифракционные отражения соответствуют станнату гадолиния структурного типа пирохлора (Fd3m) c параметром кубической ячейки а = 10.461(1), что хорошо согласуется с литературными данными [8, 12, 13, 16–18]. Синтезированный образец, по данным химического анализа, имел состав Gd1.98Sn2O6.97, индекс кислорода рассчитывали из соотношения оксидов гадолиния и олова. Как было показано ранее [19], такое отклонение от стехиометрического состава не может оказать существенного влияния на величину молярной теплоемкости. Оценка по Дебаю–Шереру размеров областей когерентного рассеяния по ширине дифракционных отражений, показали, что их размеры превышают 100 нм и находятся вне интервала существования наноразмерных частиц. Микрофотография порошка станната гадолиния показала, что он состоит из округлых частиц, преимущественно размерами ~400 нм (рис. 2).
Измерение теплоемкости выполняли методом дифференциальной сканирующей калориметрии в интервале 310–1345 K. Кривая теплоемкости имеет вид постоянно возрастающей зависимости без видимых аномалий, (рис. 3, кривая 1).
Полученные значения молярной теплоемкости сглаживали с использованием уравнения Майера–Келли [20], которое для изученного температурного интервала имеет вид
(2)
$\begin{gathered} {{C}_{p}}{\kern 1pt} (310{\kern 1pt} --{\kern 1pt} 1345\;{\text{K}}),\;{\text{Дж}}\;{{{\text{K}}}^{{ - 1}}}\;{\text{мол}}{{{\text{ь}}}^{{ - 1}}} = \\ = 249.354 + 0.043833766T - \\ --\;4316523{\text{/}}{{T}^{2}}\quad ({{R}^{2}} = 0.999922) \\ \end{gathered} $По сглаженным значениям теплоемкости рассчитывали термодинамические функции (энтропию, изменение энтальпии и приведенную энергию Гиббса), которые приведены в табл. 1.
Таблица 1.
T, K | $C_{p}^{^\circ }$, Дж/(K моль) |
S°(T) – S°(298.15), Дж/(K моль) |
Н°(T) – H°(298.15), Дж/моль |
Φ°(T), Дж/(K моль) |
---|---|---|---|---|
298.15 | 214.1 | 0.0 | 0.0 | 0.0 |
300 | 214.7 | 1.326 | 372.4 | 0.08480 |
310 | 218.2 | 8.425 | 2404 | 0.6702 |
320 | 221.4 | 15.40 | 4465 | 1.453 |
330 | 224.4 | 22.26 | 6552 | 2.411 |
340 | 227.1 | 29.00 | 8663 | 3.525 |
350 | 229.7 | 35.62 | 10 796 | 4.780 |
360 | 232.0 | 42.13 | 12 949 | 6.159 |
370 | 234.2 | 48.52 | 15 121 | 7.649 |
380 | 236.3 | 54.79 | 17 309 | 9.239 |
390 | 238.3 | 60.95 | 19 514 | 10.92 |
400 | 240.1 | 67.01 | 21 733 | 12.68 |
450 | 248.0 | 95.76 | 33 013 | 22.40 |
500 | 254.2 | 122.2 | 44 532 | 33.16 |
550 | 259.4 | 146.7 | 56 226 | 44.47 |
600 | 263.9 | 169.5 | 68 051 | 56.05 |
650 | 267.8 | 190.7 | 79 977 | 67.71 |
700 | 271.4 | 210.7 | 91 981 | 79.33 |
750 | 274.8 | 229.6 | 104 049 | 90.84 |
800 | 277.9 | 247.4 | 116 168 | 102.2 |
850 | 280.8 | 264.3 | 128 329 | 113.4 |
900 | 283.7 | 280.5 | 140 526 | 124.3 |
950 | 286.4 | 295.9 | 152 752 | 135.1 |
1000 | 289.1 | 310.6 | 165 004 | 145.6 |
1050 | 291.7 | 324.8 | 177 277 | 156.0 |
1100 | 294.2 | 338.4 | 189 569 | 166.1 |
1150 | 296.7 | 351.6 | 201 878 | 176.0 |
1200 | 299.2 | 364.3 | 214 200 | 185.8 |
1250 | 301.6 | 376.5 | 226 535 | 195.3 |
1300 | 304.0 | 388.4 | 238 881 | 204.6 |
1350 | 306.4 | 399.9 | 251 237 | 213.8 |
На рис. 3 приведено сравнение полученных данных и измеренных в [14] значений теплоемкости Gd2Sn2O7 в области высоких температур, а также результаты модельного расчета [13]. Видно, что данные работы [13] не согласуются с результатами [14] и настоящей работы. Это может свидетельствовать о том, что значения, полученные модельным расчетом в [13], имеют недостаточную достоверность. В свою очередь, данные [14] при комнатных температурах превышают рассчитанные по правилу Неймана–Коппа на ⁓20 Дж K‒1 моль–1 и располагаются несколько выше полученных нами, однако кривые 1 и 2 симбатны и удовлетворительно согласуются с полученной зависимостью Ср(Т) (уравнение (2)) выше 600 K, где различие в величинах не превышает ошибки эксперимента в ±3%. При экстраполяции в область высоких температур обе кривые идут практически параллельно. Такое согласие в величинах, определенных разными авторами, позволяет рекомендовать полученную температурную зависимость теплоемкости для использования в термодинамических расчетах.
В связи с перспективами практического использования станната гадолиния при высоких температурах целесообразно оценить вероятность его распада на оксиды SnO2 и Gd2O3, рассчитав энергию Гиббса этой реакции. В работе [21] было показано, что зависимость энтальпии образования ряда станнатов лантаноидов из оксидов, полученная в [17] методом дроп-калориметрии, может быть описана уравнением:
(3)
$\begin{gathered} {{\Delta }_{{\text{f}}}}{{H}_{{{\text{ox}}}}},\;{\text{кДж/моль}} = --1652.275 + 3528.519{{R}_{{\text{i}}}}-- \\ - \;1919.038R_{{\text{i}}}^{2}\quad ({{R}^{2}} = 0.998813), \\ \end{gathered} $Исходными данными приведенной в табл. 2 оценки были термодинамические величины для простых оксидов (binary oxides) из [23–25]. Для расчетов энтальпии образования из элементов использовали величину ΔfH°(SnO2) = –577.6 ± ± 0.2 кДж моль–1 из справочника [25]. Данные по энтальпиям образования оксидов РЗЭ из работ [17, 23], хорошо согласуются между собой, но для последующих расчетов мы использовали величины из работы [23], в которой охвачены все лантаноиды. Сравнение оценочных величин по энтальпии образования из оксидов, полученных по уравнению (3), показывает их близость с экспериментальными значениями [17]. Оценочные значения энтальпий образования станнатов РЗЭ со структурой пирохлора из элементов ΔfH°(Ln2Sn2O7) даны в табл. 2 и сопоставлены с данными [17] (колонка 5).
Таблица 2.
Соединение | Ri (RE3+, CN = 8), Å [22] | –ΔfH°(Ln2O3) [23]/[17] |
$ - {{\Delta }_{{\text{f}}}}H_{{{\text{ox}}}}^{^\circ }$, (3) [21] |
–ΔfH°(Ln2Sn2O7) = = –(ΔfH°(Ln2O3) + + 2ΔfH°(SnO2) + ${{\Delta }_{{\text{f}}}}H_{{{\text{ox}}}}^{^\circ }$) |
---|---|---|---|---|
La2Sn2O7 | 1.160 | 1791.6 ± 2.0/1793.7 ± 1.6 | 141.4/142.12 ± 4.88 | 3088.2/3091.0 |
Ce2Sn2O7 | 1.143 | 1813.1 ± 0.8 | 126.3 | 3094.6 |
Pr2Sn2O7 | 1.126 | 1809.9 ± 3.0 | 112.2 | 3077.3 |
Nd2Sn2O7 | 1.109 | 1806.9 ± 3.0/1807.9 ± 1.0 | 99.33/97.28 ± 4.99 | 3061.4/3060.4 |
Sm2Sn2O7 | 1.079 | 1823.0 ± 4.0/1823.0 ± 2.0 | 79.23/80.55 ± 4.04 | 3057.4/3058.8 |
Eu2Sn2O7 | 1.066 | 1662.5 ± 6.0/1662.7 ± 3.8 | 71.58/71.22 ± 3.83 | 2889.3/2889.1 |
Gd2Sn2O7 | 1.053 | 1819.7 ± 3.6 | 64.59 | 3039.4 |
Tb2Sn2O7 | 1.040 | 1865.2 ± 6.0 | 58.25 | 3078.6 |
Dy2Sn2O7 | 1.027 | 1863.4 ± 5.0/1863.1 ± 3.9 | 52.55/53.57 ± 3.06 | 3071.1/3071.9 |
Ho2Sn2O7 | 1.015 | 1883.3 ± 8.2 | 47.87 | 3086.3 |
Er2Sn2O7 | 1.004 | 1900.1 ± 6.5 | 44.06 | 3099.3 |
Tm2Sn2O7 | 0.994 | 1889.3 ± 5.7 | 41.01 | 3085.5 |
Yb2Sn2O7 | 0.985 | 1814.5 ± 6.0/1814.6 ± 8.5 | 38.58/37.99 ± 5.59 | 3008.2/3007.8 |
Lu2Sn2O7 | 0.977 | 1877.0 ± 7.7 | 36.69 | 3068.8 |
Примечание. Курсивом даны оценочные значения, полученные с использованием уравнения (3).
С использованием оцененной величины энтальпии образования станната гадолиния из оксидов при 298 K и температурных зависимостей термодинамических свойств Gd2Sn2O7, Gd2O3 и SnO2 выполнена оценка энергии Гиббса реакции:
(4)
${\text{G}}{{{\text{d}}}_{{\text{2}}}}{{{\text{O}}}_{{\text{3}}}} + 2{\text{Sn}}{{{\text{O}}}_{{\text{2}}}} = {\text{G}}{{{\text{d}}}_{{\text{2}}}}{\text{S}}{{{\text{n}}}_{{\text{2}}}}{{{\text{O}}}_{{\text{7}}}}$(5)
$\begin{gathered} {{\Delta }_{{\text{f}}}}G_{{{\text{ox}}}}^{^\circ },\;{\text{Дж/моль}} = --50\,672--27.822T \\ ({{R}^{2}} = 0.999957). \\ \end{gathered} $Термическое расширение станната гадолиния структурного типа пирохлора (Fd3m) изучали методом высокотемпературной дифракции. Полученная температурная зависимость параметра а кубической решетки носит квадратичный характер и может быть описана уравнением:
(6)
$\begin{gathered} а,\;{\text{{\AA}}} = 10.43657 + 8.04004 \times {{10}^{{--5}}}Т + \\ + \;5.29408 \times {{10}^{{--9}}}{{Т}^{2}},\quad {{R}^{2}} = 0.9999, \\ \end{gathered} $текущий
относительный и относительное линейное расширение Параметры кристаллической решетки станната гадолиния, коэффициенты термического расширения и относительное термическое расширение приведены в табл. 3.Таблица 3.
T, K | a, Å | αT × 10–6, K–1 | α298 × 10–6, K–1 | TE, % |
---|---|---|---|---|
299 | 10.4611 | 7.99 | 7.99 | 0.00 |
423 | 10.4714 | 8.11 | 8.11 | 0.10 |
573 | 10.4844 | 8.25 | 8.27 | 0.22 |
723 | 10.4978 | 8.39 | 8.42 | 0.35 |
873 | 10.5107 | 8.53 | 8.57 | 0.47 |
1023 | 10.5242 | 8.67 | 8.72 | 0.60 |
1173 | 10.5380 | 8.81 | 8.87 | 0.74 |
1273 | 10.5477 | 8.90 | 8.97 | 0.83 |
На рис. 6 показаны зависимости текущего линейного коэффициента термического расширения αT, рассчитанного в настоящей работе и измеренного в [13] методом дилатометрии.
Проведенные исследования показали, что термическое расширение станната гадолиния структурного типа пирохлора носит положительный характер, и подтвердили отсутствие структурных превращений в области температур 299–1273 K.
Таким образом, по результатам измерения высокотемпературной теплоемкости Gd2Sn2O7 рассчитаны сглаженные значения молярной теплоемкости и термодинамические функции в области температур 310–1345 K. Анализ имеющих в литературе данных свидетельствует о достоверности полученных величин. Согласно оценке энергии Гиббса образования станната гадолиния из оксидов, в области высоких температур это соединение стабильно. Методом высокотемпературной рентгеновской дифрактометрии определены параметры кристаллической структуры пирохлора Gd2Sn2O7 в интервале температур 300–1300 K и рассчитаны коэффициенты термического расширения.
Список литературы
Clarke D.R. // Surf. Coat. Tech. 2003. V. 163. P. 67. https://doi.org/10.1016/S0257-8972(02)00593-5
Pan W., Phillpot S.R., Wan C. et al. //MRS Bulletin. 2012. V. 37 (10). P. 917. https://doi.org/10.1557/mrs.2012
Ren W., Trolier-McKinstry S., Randall C.A. et al. // J. Appl. Phys. 2001. V. 104. P. 767. https://doi.org/10.1063/1.1328408
Sun C., Stimming U. // J. Power Source. 2007. V. 171. P. 247. https://doi.org/10.1016/j.jpowsour.2007.06.086
Taubes G. // Sci.1994. V. 263. P. 629. https://doi.org/10.1126/science.263.5147.629
Helean K.B., Navrotsky A., Vance E.R. et al. // J. Nucl. Mater. 2002. V. 303. P. 226. https://doi.org/10.1016/S0022-3115(02)00795-X
Ewing R.C., Weber W.J., Lian J. // J. Appl. Phys. 2004. V. 95. P. 5949. https://doi.org/10.1063/1.1707213
Kennedy B.J., Hunter B.A., Howard C.J. // J. Solid State Chem. 1997. V. 130. P. 58. https://doi.org/10.1006/jssc.1997.7277
Brisse F., Knop O. // Can. J. Chem. 1968. V. 46. № 6. P. 859. https://doi.org/10.1139/v68-148
Merkushin A.O., Aung T., Mo U Z.E. // Glass and Ceramic. 2010. V. 11. P. 16.
Tyurin A.V., Khoroshilov A.V., Ryumin M.A. et al. // Russ. J. Inorg. Chem. 2020. V. 65. P. 1891. https://doi.org/10.1134/S003602362010207
Denisova L.T., Irtyugo L.A., Kargin Yu.F. et al. // Inorg. Mater. 2016. V. 52. P. 584. https://doi.org/10.1134/S0020168516060029
Feng J., Xiao B., Zhou R. et al. //Scripta Mater. 2013. V. 69. P. 401. http://dx.doi.org/j.scriptamat.2013.05.030
Denisova L.T., Kargin Yu.F., Denisov V.M. // Inorg. Mater. 2017. V. 53. P. 956. https://doi.org/10.1134/S0020168517090059
Ditmars D.A., Ishihara S., Chang S.S. et al. // J. Res. NBS. 1982. V. 87. P. 159. https://doi.org/10.6028/jres.087.012
Lian J., Helean K.B., Kennedy B.J. et al. // J. Phys. Chem. B. 2006. V. 110. P. 2343. https://doi.org/10.1021/jp055266c
Zhao J., Liu Y., Fan Y. et al. //J. Mater. Sci. Technol. 2021. V. 73. P. 23. https://doi.org/10.1016/j.jmst.2021.09.033
Powel M., Sunjeeva L.D., MacMillen C.D. et al. // Crys. Growth Des. 2019. V. 19. P. 4920. https://doi.org/10.1021/acs.cgd.8b01889
Gagarin P.G., Guskov A.V., Guskov V.N. et al. // Ceram. Int. 2021. V. 47. P. 2892.https://doi.org/10.1016/j.ceramint.2020.09072
Maier C.G., Kelley K.K. // J. Amer. Chem. Soc. 1932. V. 54. P. 3243. https://doi.org/10.ja-1347a029
Tyurin A.V., Khoroshilov A.V., Ryumin M.A. et al. // Russ. J. Inorg. Chem. 2020. V. 65. № 12. P. 1891. https://doi.org/10.1134/S0036023620120207
Shannon R.D. // Acta Crystallogr. Sect. A. 1976. V. 32. P. 751. https://doi.org/10.1107/S0567739476001551
Konings R.J.M., Beneš O., Kovács A. et al. // J. Phys. Chem. Ref. Data. 2014. V. 43. P. 013101. https://doi.org/10.1063/1.4825256
Gurevich V.M., Gavrichev K.S., Gorbunov V.E. // Geokhimia. 2004. V. 10. P. 1096 (In Russian).
Термические константы веществ: Вып. 1–10 / Справочник. Отв. ред. В.П. Глушко. М.: ВИНИТИ, 1965–1982. http://www.chem.msu.su/cgi-bin/tkv.pl
Дополнительные материалы отсутствуют.
Инструменты
Журнал физической химии