Журнал физической химии, 2022, T. 96, № 5, стр. 621-627

Термодинамические свойства и термическое расширение Gd2Sn2O7 при высоких температурах

А. В. Хорошилов a, В. Н. Гуськов a, А. В. Гуськов a, П. Г. Гагарин a, К. С. Гавричев a*

a Институт общей и неорганической химии им. Н.С. Курнакова РАН
119991 Москва, Россия

* E-mail: gavrich@igic.ras.ru

Поступила в редакцию 12.10.2021
После доработки 12.10.2021
Принята к публикации 14.10.2021

Полный текст (PDF)

Аннотация

Представлены результаты измерения молярной теплоемкости и рассчитаны термодинамические функции станната гадолиния структурного типа пирохлора в области 298.15–1350 K. Выполнена оценка энергии Гиббса образования станната гадолиния из оксидов гадолиния (III) и олова (IV). Методом высокотемпературной дифракции определена температурная зависимость параметра кубической решетки Gd2Sn2O7 и рассчитаны коэффициенты термического расширения в интервале 299–1273 K.

Ключевые слова: станнат гадолиния, пирохлоры, энтальпия образования, теплоемкость

Вещества со структурой пирохлора (пр. гр. Fd3m) в последнее время привлекают большое внимание благодаря их широкому применению в керамических теплозащитных покрытиях [1, 2], диэлектриках с высокой проницаемостью [3], перспективных твердых электролитах в твердооксидных топливных элементах [4] и в качестве матриц для иммобилизации актинидов, образующихся в результате ядерного топливного цикла [57]. Соединения с кубической структурой пирохлора, к которым относятся и станнаты редкоземельных элементов (РЗЭ) [8, 9], имеют общую формулу A2B2O7, где A и B – катионы металлов, которые могут быть либо трех- и четырехвалентными, либо двух- и пятивалентными соответственно. В отличие от цирконатов РЗЭ, станнаты не имеют структурных переходов в широкой области температур, что способствует их использованию для создания высокотемпературных материалов.

Согласно литературным данным, станнаты РЗЭ синтезировали различными методами, включая механохимический, твердотельный синтез (керамический) из оксидов, соосаждением гидроксидов с последующим прокаливанием и другие. При этом параметры синтеза могут существенно различаться. Например, в [10] указано, что станнаты и цирконаты РЗЭ получали твердофазным синтезом при нагревании лишь до 700°С (973 K), в то время как в [11] потребовалось прокаливание при 1673°С в течение 4 ч, а в [12] образец прокаливали 100 ч при 1473 К.

Сведения по энтальпии образования станнатов носят фрагментарный и, зачастую, противоречивый характер. Численные данные о прямых измерениях энтальпии образования Gd2Sn2O7 из элементов не найдены, имеется лишь значение, которое получено модельным расчетом и представлено в графическом виде (≈–3070 кДж моль–1) [13]. Литературные данные по теплоемкости станната гадолиния в области высоких температур (356–1000 K), полученные методом дифференциальной сканирующей калориметрии (ДСК) [12, 14] и расчетом с применением квазигармонического приближения с использованием программного обеспечения GIBBS [13] (300–1600 K), согласуются неудовлетворительно.

Опубликованные в [13] экспериментальные данные по линейному коэффициенту термического расширения (КТР) получены дилатометрическим методом в интервале температур 320–1600 K и представлены в виде графика, из которого следует, что значения КТР возрастали от 7.2 × 10–6 при 320 K до 8.8 × 10–6 K–1 при 1600 K.

Цель данной работы – измерение теплоемкости Gd2Sn2O7 в области высоких температур методом ДСК для определения достоверных величин, расчет термодинамических функций, оценка термодинамической стабильности и определение параметров термического расширения станната гадолиния методом высокотемпературной рентгеновской дифрактометрии.

ЭКПЕРИМЕНТАЛЬНАЯ ЧАСТЬ

Для синтеза станната гадолиния в качестве исходных реагентов использовали: оксид гадолиния (III) (99.99%) производства ООО “Ланхит”, аммоний-олово (IV) хлористый (“ч.”), РЕАХИМ, соляную кислоту (35–38 мас. %, “ос.ч. 20–4”) и водный раствор аммиака (NH4OH, 25–28 мас. %) производства ООО “Химмед” (“х.ч.”). Образец станната гадолиния получали методом обратного осаждения стехиометрической смеси хлоридных растворов олова и гадолиния в растворе аммиака с последующим обезвоживанием и окончательным отжигом при 1673 K в течение 4 ч.

Для идентификации полученного станната гадолиния использовали рентгенофазовый анализ (РФА), выполненный на дифрактометре фирмы BrukerAdvanceD8 (CuKα-излучение, λ = 1.5418 Å, 2θ = 10°–65°, никелевый фильтр, геометрия на отражение) при комнатной температуре. Для интерпретации данных РФА использовали программу BrukerDIFFRAC.EVA и базу данных ICDDPDF-2. Кристаллографические параметры определяли с помощью программного обеспечения TOPAS-R (Bruker). Состав и чистоту образца определяли химическим анализом (оптико-эмиссионный спектрометр с индуктивно-связанной плазмой Agilent 725). Морфологию, размер и форму частиц оценивали с помощью растрового электронного микроскопа (РЭМ) фирмы JEOLJCM-7000 NeoScope.

Термический анализ и измерение теплоемкости образца Gd2Sn2O7 в интервале 310–1345 K проводили на установке синхронного термического анализа STA 449F1 Jupiter® фирмы Netzsch. Калибровку по температуре и чувствительности проводили измерением плавления стандартных образцов металлов в тиглях из платины-родия с крышкой и вкладышем из Al2O3. По результатам калибровки погрешности составили 0.3 K по температуре и 0.2% по энтальпии. Теплоемкость определяли методом отношений по формуле:

(1)
${{c}_{p}} = \frac{{{{m}_{{{\text{ref}}}}}}}{{{{m}_{{{\text{sample}}}}}}}\frac{{DS{{C}_{{{\text{sample}}}}} - DS{{C}_{{{\text{bas}}}}}}}{{DS{{C}_{{{\text{ref}}}}} - DS{{C}_{{{\text{bas}}}}}}}{{c}_{{p,{\text{ref}}}}},$
где mref и msample – массы вещества сравнения (стандарта) и исследуемого образца, соответственно; DSCsample, DCSref и DSCbas сигнал ДСК при измерении исследуемого образца, образца сравнения и тигля без образца, соответственно; cp,ref  – удельная теплоемкость вещества сравнения.

По результатам проверки теплоемкости сапфира, использованного в качестве вещества сравнения, максимальная погрешность (2.2% от справочных данных [15]) наблюдалась в конце температурного интервала измерений (1100–1350 K).

Изучение температурной зависимости параметра кристаллической решетки образцов станната гадолиния проводили на порошковом рентгеновском дифрактометре Bruker D8 Discover A25 (излучение CuKα, Ni-фильтр, LynxEye детектор), оборудованном высокотемпературной камерой HTK 1200N, в интервале 10°–65° с шагом 0.02° и временем в шаге 0.35–0.4 с. Высокотемпературную съемку проводили в интервале температур 299–1273 K, с шагом по температуре 150 К, скоростью нагрева 10 K мин–1 и выдержкой образца при каждой температуре перед съемкой дифрактограмм 15 мин.

ОБСУЖДЕНИЕ РЕЗУЛЬТАТОВ

Выполненный рентгенофазовый анализ синтезированного образца Gd2Sn2O7 показал (рис. 1), что посторонние фазы отсутствуют, и все дифракционные отражения соответствуют станнату гадолиния структурного типа пирохлора (Fd3m) c параметром кубической ячейки а = 10.461(1), что хорошо согласуется с литературными данными [8, 12, 13, 1618]. Синтезированный образец, по данным химического анализа, имел состав Gd1.98Sn2O6.97, индекс кислорода рассчитывали из соотношения оксидов гадолиния и олова. Как было показано ранее [19], такое отклонение от стехиометрического состава не может оказать существенного влияния на величину молярной теплоемкости. Оценка по Дебаю–Шереру размеров областей когерентного рассеяния по ширине дифракционных отражений, показали, что их размеры превышают 100 нм и находятся вне интервала существования наноразмерных частиц. Микрофотография порошка станната гадолиния показала, что он состоит из округлых частиц, преимущественно размерами ~400 нм (рис. 2).

Рис. 1.

Дифрактограмма образца станната гадолиния (пирохлор), а = 10.461(1) Å.

Рис. 2.

Микрофотография поверхности образца станната гадолиния.

Измерение теплоемкости выполняли методом дифференциальной сканирующей калориметрии в интервале 310–1345 K. Кривая теплоемкости имеет вид постоянно возрастающей зависимости без видимых аномалий, (рис. 3, кривая 1).

Рис. 3.

Молярная теплоемкость станната гадолиния; 1 – настоящая работа, 2 – данные [14], 3 – [13].

Полученные значения молярной теплоемкости сглаживали с использованием уравнения Майера–Келли [20], которое для изученного температурного интервала имеет вид

(2)
$\begin{gathered} {{C}_{p}}{\kern 1pt} (310{\kern 1pt} --{\kern 1pt} 1345\;{\text{K}}),\;{\text{Дж}}\;{{{\text{K}}}^{{ - 1}}}\;{\text{мол}}{{{\text{ь}}}^{{ - 1}}} = \\ = 249.354 + 0.043833766T - \\ --\;4316523{\text{/}}{{T}^{2}}\quad ({{R}^{2}} = 0.999922) \\ \end{gathered} $

По сглаженным значениям теплоемкости рассчитывали термодинамические функции (энтропию, изменение энтальпии и приведенную энергию Гиббса), которые приведены в табл. 1.

Таблица 1.  

Молярная теплоемкость и термодинамические функции Gd2Sn2O7 (298.15–1350 K)

T, K $C_{p}^{^\circ }$,
Дж/(K моль)
S°(T) – S°(298.15),
Дж/(K моль)
Н°(T) – H°(298.15),
Дж/моль
Φ°(T),
Дж/(K моль)
298.15 214.1 0.0 0.0 0.0
300 214.7 1.326 372.4 0.08480
310 218.2 8.425 2404 0.6702
320 221.4 15.40 4465 1.453
330 224.4 22.26 6552 2.411
340 227.1 29.00 8663 3.525
350 229.7 35.62 10 796 4.780
360 232.0 42.13 12 949 6.159
370 234.2 48.52 15 121 7.649
380 236.3 54.79 17 309 9.239
390 238.3 60.95 19 514 10.92
400 240.1 67.01 21 733 12.68
450 248.0 95.76 33 013 22.40
500 254.2 122.2 44 532 33.16
550 259.4 146.7 56 226 44.47
600 263.9 169.5 68 051 56.05
650 267.8 190.7 79 977 67.71
700 271.4 210.7 91 981 79.33
750 274.8 229.6 104 049 90.84
800 277.9 247.4 116 168 102.2
850 280.8 264.3 128 329 113.4
900 283.7 280.5 140 526 124.3
950 286.4 295.9 152 752 135.1
1000 289.1 310.6 165 004 145.6
1050 291.7 324.8 177 277 156.0
1100 294.2 338.4 189 569 166.1
1150 296.7 351.6 201 878 176.0
1200 299.2 364.3 214 200 185.8
1250 301.6 376.5 226 535 195.3
1300 304.0 388.4 238 881 204.6
1350 306.4 399.9 251 237 213.8

Примечание. Курсивом приведены расчетные значения; Φ°(T) = [S°(T) – S°(298.15)] – [Н°(T) – H°(298.15)]/T.

На рис. 3 приведено сравнение полученных данных и измеренных в [14] значений теплоемкости Gd2Sn2O7 в области высоких температур, а также результаты модельного расчета [13]. Видно, что данные работы [13] не согласуются с результатами [14] и настоящей работы. Это может свидетельствовать о том, что значения, полученные модельным расчетом в [13], имеют недостаточную достоверность. В свою очередь, данные [14] при комнатных температурах превышают рассчитанные по правилу Неймана–Коппа на ⁓20 Дж K‒1 моль–1 и располагаются несколько выше полученных нами, однако кривые 1 и 2 симбатны и удовлетворительно согласуются с полученной зависимостью Ср(Т) (уравнение (2)) выше 600 K, где различие в величинах не превышает ошибки эксперимента в ±3%. При экстраполяции в область высоких температур обе кривые идут практически параллельно. Такое согласие в величинах, определенных разными авторами, позволяет рекомендовать полученную температурную зависимость теплоемкости для использования в термодинамических расчетах.

В связи с перспективами практического использования станната гадолиния при высоких температурах целесообразно оценить вероятность его распада на оксиды SnO2 и Gd2O3, рассчитав энергию Гиббса этой реакции. В работе [21] было показано, что зависимость энтальпии образования ряда станнатов лантаноидов из оксидов, полученная в [17] методом дроп-калориметрии, может быть описана уравнением:

(3)
$\begin{gathered} {{\Delta }_{{\text{f}}}}{{H}_{{{\text{ox}}}}},\;{\text{кДж/моль}} = --1652.275 + 3528.519{{R}_{{\text{i}}}}-- \\ - \;1919.038R_{{\text{i}}}^{2}\quad ({{R}^{2}} = 0.998813), \\ \end{gathered} $
где Ri – ионный радиус в Å [22] (рис. 4).

Рис. 4.

Энтальпия образования станнатов лантаноидов Ln2Sn2O7 из оксидов, уравнение (3) [21].

Исходными данными приведенной в табл. 2 оценки были термодинамические величины для простых оксидов (binary oxides) из [2325]. Для расчетов энтальпии образования из элементов использовали величину ΔfH°(SnO2) = –577.6 ± ± 0.2 кДж моль–1 из справочника [25]. Данные по энтальпиям образования оксидов РЗЭ из работ [17, 23], хорошо согласуются между собой, но для последующих расчетов мы использовали величины из работы [23], в которой охвачены все лантаноиды. Сравнение оценочных величин по энтальпии образования из оксидов, полученных по уравнению (3), показывает их близость с экспериментальными значениями [17]. Оценочные значения энтальпий образования станнатов РЗЭ со структурой пирохлора из элементов ΔfH°(Ln2Sn2O7) даны в табл. 2 и сопоставлены с данными [17] (колонка 5).

Таблица 2.  

Оценка величин энтальпии образования станнатов РЗЭ Ln2Sn2O7 из оксидов и элементов (кДж моль–1)

Соединение Ri (RE3+, CN = 8), Å [22] –ΔfH°(Ln2O3)
[23]/[17]
$ - {{\Delta }_{{\text{f}}}}H_{{{\text{ox}}}}^{^\circ }$,
(3) [21]
–ΔfH°(Ln2Sn2O7) =
= –(ΔfH°(Ln2O3) + + 2ΔfH°(SnO2) + ${{\Delta }_{{\text{f}}}}H_{{{\text{ox}}}}^{^\circ }$)
La2Sn2O7 1.160 1791.6 ± 2.0/1793.7 ± 1.6 141.4/142.12 ± 4.88 3088.2/3091.0
Ce2Sn2O7 1.143 1813.1 ± 0.8 126.3 3094.6
Pr2Sn2O7 1.126 1809.9 ± 3.0 112.2 3077.3
Nd2Sn2O7 1.109 1806.9 ± 3.0/1807.9 ± 1.0 99.33/97.28 ± 4.99 3061.4/3060.4
Sm2Sn2O7 1.079 1823.0 ± 4.0/1823.0 ± 2.0 79.23/80.55 ± 4.04 3057.4/3058.8
Eu2Sn2O7 1.066 1662.5 ± 6.0/1662.7 ± 3.8 71.58/71.22 ± 3.83 2889.3/2889.1
Gd2Sn2O7 1.053 1819.7 ± 3.6 64.59 3039.4
Tb2Sn2O7 1.040 1865.2 ± 6.0 58.25 3078.6
Dy2Sn2O7 1.027 1863.4 ± 5.0/1863.1 ± 3.9 52.55/53.57 ± 3.06 3071.1/3071.9
Ho2Sn2O7 1.015 1883.3 ± 8.2 47.87 3086.3
Er2Sn2O7 1.004 1900.1 ± 6.5 44.06 3099.3
Tm2Sn2O7 0.994 1889.3 ± 5.7 41.01 3085.5
Yb2Sn2O7 0.985 1814.5 ± 6.0/1814.6 ± 8.5 38.58/37.99 ± 5.59 3008.2/3007.8
Lu2Sn2O7 0.977 1877.0 ± 7.7 36.69 3068.8

Примечание. Курсивом даны оценочные значения, полученные с использованием уравнения (3).

С использованием оцененной величины энтальпии образования станната гадолиния из оксидов при 298 K и температурных зависимостей термодинамических свойств Gd2Sn2O7, Gd2O3 и SnO2 выполнена оценка энергии Гиббса реакции:

(4)
${\text{G}}{{{\text{d}}}_{{\text{2}}}}{{{\text{O}}}_{{\text{3}}}} + 2{\text{Sn}}{{{\text{O}}}_{{\text{2}}}} = {\text{G}}{{{\text{d}}}_{{\text{2}}}}{\text{S}}{{{\text{n}}}_{{\text{2}}}}{{{\text{O}}}_{{\text{7}}}}$
в диапазоне температур 300–1500 K. Установлено, что в области высоких температур величина энергии Гиббса отрицательна (что свидетельствует о термодинамической стабильности станната гадолиния) и может быть описана линейным уравнением (рис. 5):

(5)
$\begin{gathered} {{\Delta }_{{\text{f}}}}G_{{{\text{ox}}}}^{^\circ },\;{\text{Дж/моль}} = --50\,672--27.822T \\ ({{R}^{2}} = 0.999957). \\ \end{gathered} $
Рис. 5.

Энергия Гиббса образования из оксидов ${{\Delta }_{{\text{f}}}}G_{{{\text{ox}}}}^{^\circ }$ (Gd2Sn2O7) в области высоких температур.

Термическое расширение станната гадолиния структурного типа пирохлора (Fd3m) изучали методом высокотемпературной дифракции. Полученная температурная зависимость параметра а кубической решетки носит квадратичный характер и может быть описана уравнением:

(6)
$\begin{gathered} а,\;{\text{{\AA}}} = 10.43657 + 8.04004 \times {{10}^{{--5}}}Т + \\ + \;5.29408 \times {{10}^{{--9}}}{{Т}^{2}},\quad {{R}^{2}} = 0.9999, \\ \end{gathered} $
и позволяет оценить коэффициенты линейного расширения:

текущий

(7)
${{\alpha }_{{\text{T}}}},\;{{{\text{K}}}^{{--1}}} = (da{\text{/}}dT){\text{/}}a(T),$
относительный
(8)
${{\alpha }_{{298}}},\;{{{\text{K}}}^{{--1}}} = (da{\text{/}}dT){\text{/}}a(298)$
и относительное линейное расширение
(9)
$TE,\;\% = 100{\kern 1pt} [a(T)--a(298)]{\text{/}}a(298).$
Параметры кристаллической решетки станната гадолиния, коэффициенты термического расширения и относительное термическое расширение приведены в табл. 3.

Таблица 3.  

Температурные зависимости параметра кристаллической решетки (а), текущего (αT) и относительного (α298) коэффициентов линейного термического расширения и относительного линейного расширения (TE)

T, K a, Å αT × 10–6, K–1 α298 × 10–6, K–1 TE, %
299 10.4611 7.99 7.99 0.00
423 10.4714 8.11 8.11 0.10
573 10.4844 8.25 8.27 0.22
723 10.4978 8.39 8.42 0.35
873 10.5107 8.53 8.57 0.47
1023 10.5242 8.67 8.72 0.60
1173 10.5380 8.81 8.87 0.74
1273 10.5477 8.90 8.97 0.83

На рис. 6 показаны зависимости текущего линейного коэффициента термического расширения αT, рассчитанного в настоящей работе и измеренного в [13] методом дилатометрии.

Рис. 6.

Линейный коэффициент термического расширения Gd2Sn2O7 α298; 1 – настоящая работа, 2 – данные [13].

Проведенные исследования показали, что термическое расширение станната гадолиния структурного типа пирохлора носит положительный характер, и подтвердили отсутствие структурных превращений в области температур 299–1273 K.

Таким образом, по результатам измерения высокотемпературной теплоемкости Gd2Sn2O7 рассчитаны сглаженные значения молярной теплоемкости и термодинамические функции в области температур 310–1345 K. Анализ имеющих в литературе данных свидетельствует о достоверности полученных величин. Согласно оценке энергии Гиббса образования станната гадолиния из оксидов, в области высоких температур это соединение стабильно. Методом высокотемпературной рентгеновской дифрактометрии определены параметры кристаллической структуры пирохлора Gd2Sn2O7 в интервале температур 300–1300 K и рассчитаны коэффициенты термического расширения.

Список литературы

  1. Clarke D.R. // Surf. Coat. Tech. 2003. V. 163. P. 67. https://doi.org/10.1016/S0257-8972(02)00593-5

  2. Pan W., Phillpot S.R., Wan C. et al. //MRS Bulletin. 2012. V. 37 (10). P. 917. https://doi.org/10.1557/mrs.2012

  3. Ren W., Trolier-McKinstry S., Randall C.A. et al. // J. Appl. Phys. 2001. V. 104. P. 767. https://doi.org/10.1063/1.1328408

  4. Sun C., Stimming U. // J. Power Source. 2007. V. 171. P. 247. https://doi.org/10.1016/j.jpowsour.2007.06.086

  5. Taubes G. // Sci.1994. V. 263. P. 629. https://doi.org/10.1126/science.263.5147.629

  6. Helean K.B., Navrotsky A., Vance E.R. et al. // J. Nucl. Mater. 2002. V. 303. P. 226. https://doi.org/10.1016/S0022-3115(02)00795-X

  7. Ewing R.C., Weber W.J., Lian J. // J. Appl. Phys. 2004. V. 95. P. 5949. https://doi.org/10.1063/1.1707213

  8. Kennedy B.J., Hunter B.A., Howard C.J. // J. Solid State Chem. 1997. V. 130. P. 58. https://doi.org/10.1006/jssc.1997.7277

  9. Brisse F., Knop O. // Can. J. Chem. 1968. V. 46. № 6. P. 859. https://doi.org/10.1139/v68-148

  10. Merkushin A.O., Aung T., Mo U Z.E. // Glass and Ceramic. 2010. V. 11. P. 16.

  11. Tyurin A.V., Khoroshilov A.V., Ryumin M.A. et al. // Russ. J. Inorg. Chem. 2020. V. 65. P. 1891. https://doi.org/10.1134/S003602362010207

  12. Denisova L.T., Irtyugo L.A., Kargin Yu.F. et al. // Inorg. Mater. 2016. V. 52. P. 584. https://doi.org/10.1134/S0020168516060029

  13. Feng J., Xiao B., Zhou R. et al. //Scripta Mater. 2013. V. 69. P. 401. http://dx.doi.org/j.scriptamat.2013.05.030

  14. Denisova L.T., Kargin Yu.F., Denisov V.M. // Inorg. Mater. 2017. V. 53. P. 956. https://doi.org/10.1134/S0020168517090059

  15. Ditmars D.A., Ishihara S., Chang S.S. et al. // J. Res. NBS. 1982. V. 87. P. 159. https://doi.org/10.6028/jres.087.012

  16. Lian J., Helean K.B., Kennedy B.J. et al. // J. Phys. Chem. B. 2006. V. 110. P. 2343. https://doi.org/10.1021/jp055266c

  17. Zhao J., Liu Y., Fan Y. et al. //J. Mater. Sci. Technol. 2021. V. 73. P. 23. https://doi.org/10.1016/j.jmst.2021.09.033

  18. Powel M., Sunjeeva L.D., MacMillen C.D. et al. // Crys. Growth Des. 2019. V. 19. P. 4920. https://doi.org/10.1021/acs.cgd.8b01889

  19. Gagarin P.G., Guskov A.V., Guskov V.N. et al. // Ceram. Int. 2021. V. 47. P. 2892.https://doi.org/10.1016/j.ceramint.2020.09072

  20. Maier C.G., Kelley K.K. // J. Amer. Chem. Soc. 1932. V. 54. P. 3243. https://doi.org/10.ja-1347a029

  21. Tyurin A.V., Khoroshilov A.V., Ryumin M.A. et al. // Russ. J. Inorg. Chem. 2020. V. 65. № 12. P. 1891. https://doi.org/10.1134/S0036023620120207

  22. Shannon R.D. // Acta Crystallogr. Sect. A. 1976. V. 32. P. 751. https://doi.org/10.1107/S0567739476001551

  23. Konings R.J.M., Beneš O., Kovács A. et al. // J. Phys. Chem. Ref. Data. 2014. V. 43. P. 013101. https://doi.org/10.1063/1.4825256

  24. Gurevich V.M., Gavrichev K.S., Gorbunov V.E. // Geokhimia. 2004. V. 10. P. 1096 (In Russian).

  25. Термические константы веществ: Вып. 1–10 / Справочник. Отв. ред. В.П. Глушко. М.: ВИНИТИ, 1965–1982. http://www.chem.msu.su/cgi-bin/tkv.pl

Дополнительные материалы отсутствуют.