Известия РАН. Серия биологическая, 2021, № 4, стр. 435-443
Глобальное загрязнение территории Якутии 137Cs и его содержание в кормах и тканях охотничьих животных
П. И. Собакин 1, *, Е. С. Захаров 1, В. М. Сафронов 1
1 Институт биологических проблем криолитозоны СО РАН
677980 Якутск, пр. Ленина, 41, Россия
* E-mail: radioecolog@yandex.ru
Поступила в редакцию 12.04.2019
После доработки 19.11.2019
Принята к публикации 02.12.2019
Аннотация
Получены данные по концентрации 137Cs в почвах, кормовых растениях и мышечной ткани семи видов охотничьих животных (дикого северного оленя, лося, косули, кабарги, снежного барана, зайца-беляка и бурого медведя) в тундровой и таёжной зонах Якутии. Показано, что северный олень и кабарга – потребители кустистых лишайников, характеризуются относительно высоким содержанием 137Cs (до 51.6–75.1 Бк/кг) и могут быть источником его поступления в организм последующего консумента – бурого медведя. Уровни 137Cs у других растительноядных видов сравнительно невысокие. Мясная продукция ряда видов составляет важный компонент питания населения оленеводческих и охотничье-промысловых районов Крайнего Севера. В настоящее время концентрации радионуклида в тканях исследованных видов не превышают установленной санитарно-гигиенической нормы.
Основным источником загрязнения территории Якутии долгоживущими техногенными радионуклидами были ядерные взрывы, произведенные в 1949–1980 гг., а также известная авария на Чернобыльской АЭС в 1986 г. Плотность загрязнения земной поверхности радионуклидами особенно повышалась при серийных ядерных взрывах в атмосфере в 1955–1958 и 1961–1962 гг., достигла максимума в 1966 г. (Иванов и др., 1997). По данным аэрогамма-спектрометрической съемки, в мерзлотных почвах равнинной части Якутии уровни глобальных выпадений 137Cs из атмосферы в конце 1960-х гг. составляли 1850–5550 Бк/м2 (Болтнева и др., 1977). Во время испытаний ядерного оружия наблюдалась повышенная миграция 137Сs в организм человека в тундровой зоне по пищевой цепи лишайники–олень–человек. Проведенные в этом плане исследования позволили установить географическую изменчивость уровней накопления 137Сs в лишайниках и тканях северных оленей, связанную с комплексом факторов, включая различия в количестве атмосферных осадков и соответственно плотности радиоактивных выпадений. На северо-востоке страны и, в том числе, в Якутии эти показатели были в два раза ниже, чем на северо-западе, в частности, в Мурманской области (Соколов и др., 1989). Миграция 137Сs по трофическим цепям других видов млекопитающих, замыкающимся на человеке, особенно в районах проживания коренных малочисленных народов Крайнего Севера, оставалась не изученной. Имелись некоторые сведения о современных уровнях глобальных выпадений 137Сs в тундровой и таежной зонах Якутии и особенностей его вертикальной и латеральной миграции в мерзлотных почвах геохимически сопряженных по стоку ландшафтов (Собакин, 2010; Собакин и др., 2019).
Цель настоящего исследования – оценка содержания и распределения 137Cs в мерзлотных почвах, кормовых растениях и мясной продукции семи охотничьих видов млекопитающих – дикого северного оленя (Rangifer tarandus), лося (Alces alces), сибирской косули (Capreolus capreolus), кабарги (Moschus moschiferus), снежного барана (Ofis nivicola), зайца-беляка (Lepus timidus) и бурого медведя (Ursus arctos) в разных эколого-географических зонах Якутии.
МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ
Материал собран в 2004–2018 гг. в тундровой и таежной зонах Якутии (рис. 1). Экспедиционные исследования проводили авиадесантным методом с заброской в разные пункты местности, а также с использованием водного и наземного транспорта. Почвенные образцы отбирали в основном из разрезов на плоских и слабо наклонённых водораздельных поверхностях, на суходольных террасах долин рек, имея в виду, что данные участки представляют собой наиболее информативные части ландшафтов с относительно слабой латеральной миграцией 137Cs. Непосредственно отбор проб проводили послойно через каждые 1–5 см с учетом площади и генетических горизонтов до глубины 50 см. Кормовые растения для анализа (кустарники, травы, лишайники) брали близ почвенных разрезов. Растения высушивали до воздушно-сухого состояния и озоляли в муфельной печи при температуре 450°С. Пробы мышечной ткани диких копытных, зайца-беляка и бурого медведя получены от охотников. Все животные представлены взрослыми особями, добытыми в осенне-зимние периоды: дикий северный олень в количестве 53 экз., лось – 34, косуля – 8, кабарга – 7, снежный баран – 3, заяц-беляк – 3, бурый медведь – 10 особей.
Рис. 1.
Пункты исследований: 1 – о-в Земля Бунге; 2, 3, 4, 5 – Анабаро-Оленекская низменность; 6, 7 – устье р. Лены; 8 – Яно-Индигирская низменность; 9, 10 – Вилюйское плато; 11, 12 – Бытантайское холмогорье; 13 – Абыйская низменность; 14 – Момская впадина; 15 – хр. Улахан-Чистай; 16 – высокогорная равнина Улахан-Чистай; 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23 – Центрально-Якутская равнина; 24, 25 – Алданское нагорье.
Часть проб с низкой концентрацией 137Cs предварительно обугливали в металлической посуде и только затем озоляли в муфельной печи. Подавляющее большинство проб использовали в сыром виде. Гамма-спектрометрический анализ на содержание 137Сs проводили с применением многоканального анализатора ГАММА-01 (НПЦ “Аспект”, Россия) со сцинтилляционным детектором натрий-йод размером 150 × 100 мм. Использовали методику, предложенную Якубович А.Л. и др. (1982). Порог обнаружения 137Сs при экспозиции 1 ч при массе проб 250 г составлял при данном методе 1–2 Бк/кг. Относительная среднеквадратическая погрешность не превышала ±30%.
РЕЗУЛЬТАТЫ И ОБСУЖДЕНИЕ
Как установлено, в мерзлотных почвах автоморфных ландшафтов Якутии современные уровни глобальных выпадений 137Cs варьируют от 366 до 2465 Бк/м2 (табл. 1). Степень радиоактивного загрязнения почв обследованной территории со стороны Чернобыльской АЭС на данном этапе неизвестна. По данным территориального управления гидрометеослужбы в августе 1987 г., в районе г. Якутска вклад аварийных выбросов Чернобыльской АЭС в накопление 137Cs верхнего пятисантиметрового слоя почвы не превышал 6% от его общего запаса (Израэль и др., 1990). В настоящее время уровни загрязнения почв Якутии в целом на один-три порядка величин ниже, чем в Брянской, Калужской, Тульской, Орловской и других центральных областях страны, пострадавших от аварии на Чернобыльской АЭС (Изменение …, 2012; Ашитко и др., 2016).
Таблица 1.
Плотность загрязнения 137Сs в мерзлотных почвах на территории Якутии
| № | Район исследований |
Ландшафт (почвы) | n* | Высота над ур. м. |
Количество осадков, мм | Бк/м2 |
|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | О-в Земля Бунге | Арктическая тундра (тундровые глеевые) |
8 | 5–80 | 150–200 | $\frac{{505 \pm 128{\kern 1pt} *{\kern 1pt} *}}{{380{\kern 1pt} --{\kern 1pt} 680}}$ |
| 2–5 | Анабаро-Оленекская низменность |
Субарктическая тундра (тундровые глеевые, подбуры, болотные) |
42 | 10–150 | 150–200 | $\frac{{526 \pm 118}}{{377{\kern 1pt} --{\kern 1pt} 745}}$ |
| 6–7 | Устье р. Лена | Субарктическая тундра (тундровые глеевые, подбуры, болотные) |
74 | 5–100 | 250–300 | $\frac{{617 \pm 60}}{{522{\kern 1pt} --{\kern 1pt} 682}}$ |
| 8 | Яно-Индигирская низменность |
Субарктическая тундра (тундровые глеевые, подбуры, болотные) |
104 | 10–100 | 150–200 | $\frac{{490 \pm 72}}{{366{\kern 1pt} --{\kern 1pt} 587}}$ |
| 9–10 | Вилюйское плато | Северная тайга (дерново- карбонатные, болотные) |
144 | 300–500 | 250–300 | $\frac{{865 \pm 70}}{{797{\kern 1pt} --{\kern 1pt} 1090}}$ |
| 11–12 | Бытантайское холмогорье | Северная тайга (северотаежные, болотные) |
38 | 400–700 | 150–200 | $\frac{{566 \pm 65}}{{484{\kern 1pt} --{\kern 1pt} 648}}$ |
| 13 | Абыйская низменность | Северная тайга (северотаёжные, болотные) |
18 | 100–200 | 120–250 | $\frac{{546 \pm 75}}{{477{\kern 1pt} --{\kern 1pt} 645}}$ |
| 14 | Момская котловина | Северная тайга (подбуры, подзолистые, болотные) |
32 | 600–900 | 200–300 | $\frac{{918 \pm 66}}{{807{\kern 1pt} --{\kern 1pt} 982}}$ |
| 15 | Хребет Улахан-Чистай | Горная тундра (подбуры тундровые, болотные) |
21 | 1600–2600 | 400–600 | $\frac{{1939 \pm 378}}{{1442{\kern 1pt} --{\kern 1pt} 2362}}$ |
| 16 | Высокогорная равнина Улахан-Чистай |
Тундра (горно-тундровые глеевые, болотные) | 34 | 1200–1600 | 350–450 | $\frac{{1033 \pm 150}}{{804{\kern 1pt} --{\kern 1pt} 1262}}$ |
| 17–23 | Центрально-Якутская равнина |
Средняя тайга (палевые, мерзлотно-таёжные, аласные) |
292 | 120–300 | 150–300 | $\frac{{718 \pm 146}}{{484{\kern 1pt} --{\kern 1pt} 1120}}$ |
| 24–25 | Алданское нагорье | Средняя и верхняя тайга (подбуры, подзолистые, болотные) |
288 | 700–1200 | 500–600 | $\frac{{1924 \pm 268}}{{1456{\kern 1pt} --{\kern 1pt} 2465}}$ |
На обследованных нами участках Анабаро-Оленекской низменности средняя плотность загрязнения почв 137Cs составляла 526 Бк/м2, в устье р. Лены – 617 Бк/м2, на Яно-Индигирской низменности – 490 Бк/м2, на Вилюйском плато – 865 Бк/м2, на Центрально-Якутской равнине – 718 Бк/м2 (табл. 1). В сравнении с данными аэрогамма-спектральных съемок в 1968–1974 гг. (Болтнева и др., 1977) эти показатели снизились в 3–4 раза, как надо полагать за счет радиоактивного распада, заглубления, выноса с поверхностными водами и аккумуляции растительностью. Наибольшее содержание 137Cs в почвах выявлено в горно-таежных районах с большим среднегодовым количеством осадков (400–600 мм в год), как на юге (Алданское нагорье), так и на северо-востоке Якутии (хр. Улахан-Чистай), наименьшее – в тундровой зоне с небольшим количеством осадков (150–300 мм). Установлена статистически значимая корреляция между средними величинами выпадения осадков и загрязнённости почв радионуклидом (r = 0.94, P > 0.95). В среднем, по обследованным участкам загрязнение почв 137Cs в Якутии в 2–4 раза меньше, чем на Урале, в Западной и Южной Сибири, а также в других регионах страны (Собакин, 2015, Собакин и др., 2019).
По данным Якутского управления по гидрометеорологии и мониторингу окружающей среды, в последние годы уровень выпадений 137Cs из атмосферы существенно снизился (Государственный…, 2012). Поступление радионуклида в высшие растения происходит в основном через корневую систему при минимальном аэральном влиянии. В исследованных нами кустарниках и травянистых растениях концентрация 137Cs варьировала от <1 до 4 Бк/кг в воздушно-сухой массе, в среднем, составляла 1.7 ± 0.4 Бк/кг (табл. 2). Низкие показатели радионуклида в растениях свидетельствуют об исходно невысоком уровне загрязненности корнеобитаемого слоя почв. Статистически значимая корреляция между содержанием 137Cs в растениях и почве отсутствует.
Таблица 2.
Содержание 137Сs в кустарниковых и травянистых растениях
| Район исследований |
Место отбора проб |
Вид, орган | n* | Бк/кг воздушно- сухой массы |
|
|---|---|---|---|---|---|
| Тундра | |||||
| Анабаро-Оленекская и Яно-Индигирская низменности |
Водоразделы рр. Анабар и Индигирка |
Ива полярная | Листья | 8 | 2.0 ± 0.8 (1–3)** |
| Ветви | 8 | 2.2 ± 0.9 (1–4) | |||
| Береза тощая | Листья | 7 | 1.0 ± 0.8 (<1–2) | ||
| Ветви | 7 | 1.3 ± 0.6 (<1–2) | |||
| Пушица влагалищная | Надземная часть | 9 | 0.8 ± 0.3 (<1–1) | ||
| Осока | Надземная часть | 8 | 1.2 ± 0.6 (1–2) | ||
| Северная тайга | |||||
| Вилюйское плато |
Водоразделы рр. Далдын и Сытыкан |
Ива скальная | Листья | 8 | 1.7 ± 0.6 (<1–2) |
| Ветви | 8 | 2.1 ± 1.2 (<1–3) | |||
| Береза кустарниковая | Листья | 10 | 1.8 ± 0.8 (<1–3) | ||
| Ветви | 10 | 2.0 ± 0.9 (1–4) | |||
| Пойма р. Далдын | Пушица влагалищная | Надземная часть | 6 | 0.9 ± 0.8 (<1–2) | |
| Пойма р. Сытыкан | Осока | Надземная часть | 6 | 0.9 ± 0.8 (<1–2) | |
| Бытантайское холмогорье |
Водораздел и пойма р. Бытантай | Ива | Листья | 4 | 1.7 ± 0.9 (1–3) |
| Ветви | 4 | 1.8 ± 1.4 (<1–4) | |||
| Разнотравье | Надземная часть | 5 | 1.1 ± 0.6 (<1–2) | ||
| Средняя тайга | |||||
| Центрально- Якутская равнина |
Долины и водоразделы рр. Лена и Амга Долина р. Амга и аласы Лено-Амгинского междуречья |
Ива | Листья | 7 | 1.7 ± 0.7 (<1–2) |
| Ветви | 7 | 1.8 ± 0.4 (1–2) | |||
| Береза кустарниковая | Листья | 12 | 1.6 ± 1.1 (<1–3) | ||
| Ветви | 12 | 1.7 ± 1.0 (<1–3) | |||
| Разнотравье | Надземная часть | 11 | 1.4 ± 0.7 (<1–2) | ||
| Осока | Надземная часть | 11 | 1.7 ± 0.6 (<1–2) | ||
| Горная тундра и тайга (верхняя и средняя) | |||||
| Хребет Улахан-Чистай и Алданское нагорье | Поймы и водоразделы рр. Большой Нагаин, Сугун, Алдан, Тимптон, и др. |
Ива Шверина | Листья | 13 | 2.1 ± 0.9 (1–4) |
| Ветви | 13 | 2.2 ± 0.8 (1–4) | |||
| Береза кустарниковая | Листья | 16 | 1.7 ± 0.6 (<1–3) | ||
| Ветви | 16 | 2.0 ± 0.8 (1–4) | |||
| Береза тощая | Листья | 5 | 2.2 ± 1.5 (<1–4) | ||
| Ветви | 5 | 2.7 ± 1.5 (1–5) | |||
| Вейник Лангсдорфа | Надземная часть | 17 | 1.5 ± 0.6 (1–3) | ||
| Осока | Надземная часть | 18 | 1.8 ± 0.7 (1–3) | ||
| Разнотравье | Надземная часть | 12 | 1.6 ± 0.6 (1–4) | ||
Примечание. * n – число проб; ** в скобках – пределы колебания для табл. 2, 3.
В кустистых лишайниках содержание 137Cs в 2–29 раз выше, чем в кустарниковых и травянистых растениях (табл. 3). Наибольшее количество 137Cs обнаружено в лишайниках Cladonia arbuscula, Cladonia stellaris на Вилюйском плато (до 58–61 Бк/кг) и хр. Улахан-Чистай (до 55 Бк/кг), среднее – на Алданском нагорье (до 45 Бк/кг), наименьшее – на Центрально-Якутской равнине (до 22 Бк/кг). В Сladonia rangiferina этого радионуклида также несколько больше в горно-таежных ландшафтах (до 31 Бк/кг), меньше – в равнинной Центральной Якутии (до 18 Бк/кг). Концентрация 137Cs в лишайниках Flavocetraria cucullata и Flavocetraria nivalis сильно варьирует по районам, максимальных значений достигает на хр. Улахан Чистай (до 55.0 Бк/кг). В среднем, у Сladonia она определена в 16.1 ± 4.1, у Flavocetraria – в 10.4 ± 3.9 Бк/кг. Корреляция между содержанием 137Cs в почве и лишайниках отсутствует. Это позволяет заключить, что концентрация радионуклида в кустистых лишайниках разных видов, как и у рассмотренных выше сосудистых растений, мало зависит от его содержания в почвенном покрове.
Таблица 3.
Содержание 137Cs в кустистых лишайниках
| Район исследований |
Место отбора проб | Вид | n | Бк/кг воздушно-сухой массы |
|---|---|---|---|---|
| Тундра | ||||
| Яно-Индигирская низменность | Водораздел р. Индигирка |
Flavocetraria cucullata | 10 | 12.1 ± 3.4 (6–18) |
| Анабаро-Оленекская низменность |
Водораздел р. Анабар | Flavocetraria cucullata | 9 | 9.3 ± 2.4 (6–14) |
| Flavocetraria nivalis | 8 | 5.5 ± 1.6 (4–9) | ||
| Северная тайга | ||||
| Вилюйское плато | Водоразделы рр. Марха, Далдын и Тюнг | Cladonia arbuscula | 17 | 23.5 ± 13.9 (7–61) |
| Clаdonia stellaris | 16 | 17.1 ± 12.2 (6–58) | ||
| Flavocetraria cucullata | 18 | 11.1 ± 5.2 (5–22) | ||
| Средняя тайга | ||||
| Центрально-Якутская равнина | Водоразделы рр. Лена и Амга | Cladonia arbuscula | 14 | 11.4 ± 4.9 (4–22) |
| Cladonia rangiferina | 16 | 12.7 ± 3.7 (8–18) | ||
| Clаdonia stellaris | 15 | 10.6 ± 2.9 (6–16) | ||
| Flavocetraria cucullata | 17 | 7.2 ± 2.1 (4–12) | ||
| Горная тундра и тайга (верхняя и средняя) | ||||
| Хребет Улахан-Чистай | Водораздел р. Улахан-Нагаин | Flavocetraria cucullata | 7 | 17.6 ± 15.2 (10–55) |
| Алданское нагорье | Водоразделы притоков р.Алдан | Cladonia arbuscula | 21 | 19.2 ± 6.8 (5–41) |
| Cladonia rangiferina | 19 | 18.3 ± 4.3 (7–31) | ||
| Clаdonia stellaris | 22 | 16.2 ± 9.4 (4–45) | ||
| Flavocetraria cucullata | 20 | 10.2 ± 3.3 (4–16) | ||
Средний показатель концентрации 137Cs в мышечной ткани исследованных животных уменьшается в следующей последовательности: северный олень (20.0 ± 16.3 Бк/кг, n = 53), кабарга (15.1 ± ± 15.4 Бк/кг, n = 7), косуля (4.8 ± 1.8 Бк/кг, n = 8), медведь (4.8 ± 9.7, n = 10), лось (3.8 ± 3.6 Бк/кг, n = 34), снежный баран (1.5 ± 0.6, n = 3), заяц-беляк (1.1 ± 0.3, n = 3 Бк/кг) (табл. 4). Высокие уровни этого радионуклида, отмеченные у северного оленя и кабарги, согласуется с большим потреблением ими лишайников (Сафронов, 2005), аккумулирующих 137Cs. Повышенным содержанием радионуклида, по нашим данным, характеризуются также грибы (от 4 до 74 Бк/кг сырой массы) – один из важных нажировочных кормов этих видов копытных. Максимальные показатели 137Cs у северного оленя отмечены на Вилюйском плато (до 75.1 Бк/кг), средние – на Абыйской низменности (до 24.1 Бк/кг) и Алданском нагорье (до 31.0 Бк/кг), наименьшие – в тундровой зоне (до 12.4 Б/кг) и на Центрально-Якутской равнине (до 9.7 Бк/кг). Констатирована тесная корреляция между количеством 137Cs в тканях оленей и потребляемых ими лишайниках (r = 0.91, P > 0.95). В виде аппроксимирующей кривой эта зависимость показана на рис. 2. Получены данные о значительной концентрации 137Cs в лишайниковом содержимом рубцов оленей (10–15 Бк/кг воздушно-сухой массы), подтверждающие его поступление из объекта питания. Примечательно, что содержание 137Cs у северного оленя в наших пробах в среднем в 20 раз меньше, чем по данным В.Е. Соколова с соавторами (1989) за 1950–1960 гг. (400 Бк/кг).
Таблица 4.
Содержание 137Cs в мышечной ткани охотничьих видов млекопитающих
| Район исследований | Место отбора проб | Вид | n | Бк/кг cырой массы |
|---|---|---|---|---|
| Тундра | ||||
| Анабаро-Оленекская низменность | Водораздел р. Анабар | Олень | 8 | 7.2 ± 2.9 (4.0–11,5) |
| Устья р. Лена | Водораздел р. Лена | Олень | 3 | 7.6 ± 4.5 (2.4–10.8) |
| Яно-Индигирская низменность | Водораздел р. Индигирка | Олень | 3 | 10.0 ± 5.2 (6.2–12.4) |
| Северная тайга | ||||
| Вилюйское плато | Водоразделы рр. Далдын и Марха | Олень | 17 | 36.7 ± 15.6 (13.6–75.1) |
| Лось | 7 | 5.4 ± 5.8 (0.8–14.8) | ||
| Бытантайское нагорье | Водоразделы и долины р. Бытантай | Лось | 3 | 3.1 ± 2.5 (1.0–5.6) |
| Медведь | 3 | 3.5 ± 3.1 (0.6–6.8) | ||
| Заяц-беляк | 3 | 1.1 ± 0.3 (0.8–1.3) | ||
| Абыйская низменность | Водоразделы и долины притоков р. Индигирка | Олень | 4 | 16.6 ± 8.3 (6.7–24.1) |
| Лось | 4 | 5.6 ± 4.1 (1.5–10.1) | ||
| Средняя тайга | ||||
| Центрально-Якутская равнина | Водоразделы и долины рр. Лена, Татта и Амга | Олень | 5 | 7.3 ± 2.5 (4.0–9.7) |
| Лось | 13 | 2.8 ± 2.0 (0.7–6.5) | ||
| Косуля | 8 | 4.8 ± 1.8 (1.4–7.1) | ||
| Кабарга | 4 | 18.1 ± 19.3 (3.9–51.6) | ||
| Медведь | 3 | 0.8 ± 0.2 (0.6–1.0) | ||
| Горная тундра и тайга (верхняя и средняя) | ||||
| Хребет Улахан-Чистай | Водоразделы рр. Улахан-Нагаин и Сугун | Снежный баран | 3 | 1.5 ± 0.5 (1.0–2.1) |
| Момская котловина | Водоразделы и долина р. Мома |
Лось | 3 | 3.8 ± 3.9 (1.4–8.4) |
| Алданское нагорье | Водоразделы и долины притоков р. Алдан | Олень | 7 | 17.2 ± 7.2 (6.8–31.0) |
| Лось | 3 | 2.1 ± 1.1 (1.0–3.2) | ||
| Кабарга | 3 | 8.7 ± 1.9 (6.8–11.4) | ||
| Медведь | 4 | 8.9 ± 15.3 (0.5–32.0) | ||
В пробах кабарги, которая постоянно поедает лишайники во всех районах обитания (до 100% встреч в содержимом желудков) (Тавровский и др., 1971), ландшафтно-биотопические различия в концентрации радионуклида, не обнаружены. Максимальный показатель отмечен в Центральной Якутии (до 51.6 Бк/кг). На третьем месте по содержанию 137Cs находится косуля (до 7.1 Бк/кг), что находит связь с большим потреблением лишайников (до 50%), а также грибов (до 63–84%) (Тавровский и др., 1971). При этом у европейской косули в Брянской области, обитающей в районе радиоактивного загрязнения (900–43000 Бк/кг сырой массы), содержание 137Сs в мышечной ткани (Пельгунов, Пельгунова, 2009) в среднем на три порядка величин больше, чем в Якутии. Далее по частоте употребления лишайников и грибов в пищу (соответственно 15 и 23%) и уровню 137Cs в организме идет лось (табл. 4). Замыкает ряд лихенофагов – потребителей лишайников – снежный баран с низким содержанием радионуклида (в среднем, 1.5 Бк/кг), что требует уточнения в последующих исследованиях, поскольку кустистые лишайники и грибы в значительном количестве потребляются этим видом (до 40–100%) (Тавровский и др., 1971). Заяц-беляк в описанной миграции радионуклида не участвует и в малой степени подвержен его воздействию.
Бурый медведь характеризуется небольшим уровнем концентрации 137Сs (табл. 4). Как исключение отмечено повышенное содержание радионуклида у медведя в возрасте более 10 лет (32.0 Бк/кг) на Алданском нагорье, связанное, как можно предположить, с поеданием оленя или кабарги и сохранившееся в организме. Копытные составляют в питании медведя небольшой процент (1.2–1.6%) (Тавровский и др., 1971), как, вероятно, и данный случай их добычи, повысивший поступление 137Сs в мясо хищника. Необходимо отметить, что к лихенофагам, кроме рассмотренных выше, относятся разные виды лесных и тундровых полевок, составляющие кормовую базу многочисленных мелких и средних хищников (ласки, горностая, соболя, песца и др.), также вовлекаемых в распространение рассматриваемого радионуклида по трофическим цепям.
По нашим материалам, мясо крупного рогатого скота и лошадей на территории Якутии характеризуется низким уровнем 137Сs (0.5–2.2 Бк/кг сырой массы), что согласуется с небольшим содержанием радионуклида в травянистых растениях. В коне- и скотоводческих районах республики ожидаемая внутренняя доза облучения населения за счет 137Сs при среднегодовом потреблении мяса 0.134 кг/сут. может составлять в среднем 1 мкЗв в год (Дарбасов, Никифоров, 2007; Рамзаев и др., 2008). В оленеводческих и охотничье-промысловых районах этот показатель, исходя из наших данных, может достигать 10 мкЗв в год и более, что на современном этапе ниже установленных норм (1 мЗв) и не является опасным для населения (Гигиенические…, 2002; Нормы…, 2009).
Содержание 137Cs в тканях северного оленя, кабарги, косули, лося, снежного барана, зайца-беляка и бурого медведя значительно варьирует (0.5–75.1 Бк/кг сырой массы) в зависимости от видовой принадлежности, распространения, мест обитания и состава питания. Их использование в качестве видов-идентификаторов радиоактивного загрязнения окружающей среды возможно только при наличии значительного количества данных. Максимальное количество радионуклида выявлено у северного оленя и кабарги, в наибольшем количестве потребляющих кустистые лишайники. Повышенное содержание 137Cs в лишайниковом содержимом желудков оленей свидетельствует о поступлении изотопа из съеденного корма. Ландшафтно-географическая изменчивость содержания 137Cs у растительноядных видов млекопитающих, в общем, соответствует его уровням в растительном покрове с тенденцией повышения в районах с горным и приподнятым рельефом со сравнительно большим количеством атмосферных осадков. Содержание 137Cs у северного оленя значительно уменьшилось в сравнении с 1950–1960 гг. что может объясняться снижением его концентрации в лишайниках, происходящим под действием естественных процессов радиоактивного распада и вымывания. Установленные концентрации радионуклида в мясе исследованных видов в текущий период не превышают существующие санитарно-гигиенические нормы.
Работа выполнена в рамках государственного задания Министерства науки и высшего образования Российской Федерации по проектам: № 0297-2021-0027, ЕГИСУ НИИОКТР № АААА-А21-121012190033-5 и № 0297-2021-0044, ЕГИСУ НИОКТР № 121020500194-9.
Список литературы
Ашитко А.Г., Золочевский Д.В., Овсянникова Л.В., Рожкова С.А. Радиационная обстановка на территории Калужской области 30 лет спустя после аварии на Чернобыльской АЭС // Радиационная гигиена. 2016. Т. 9. № 2. С. 40–47.
Болтнева Л.И., Израэль Ю.А., Ионов В.А., Назаров И.М. Глобальное загрязнение 137Сs и 90Sr и дозы внешнего облучения на территории СССР // Атомная энергия. 1977. Т. 42. Вып. 5. С. 355–358.
Гигиенические требования безопасности и пищевой ценности пищевых продуктов. Санитарно-эпидеомологические правила и нормативы. СанПиН. 2.3.2.1078-01. М.: ФГУН “ИнтерСЭН”, 2002. 168 с.
Государственный доклад о состоянии окружающей среды Республики Саха (Якутия) в 2011 г. Якутск: Компания Дани-Алмаз. 2012. 113 с.
Дарбасов В.Р., Никифоров А.Г. Продовольственное обеспечение Якутии. (Теория, опыт, проблемы). Новосибирск: Наука, 2007. 212 с.
Иванов А.Б., Красилов Г.А., Логачев В.А., Матущенко A.M., Сафронов В.Г. Северный полигон Новая Земля – радиоэкологические последствия ядерных испытаний. М.: 1997. 68 с.
Израэль Ю.А., Вакуловский С.М., Ветров В.А., Петров В.Н., Ровинский Ф.Я., Стукин Е.Д. Чернобыль: радиоактивное загрязнение природных сред. Л.: Гидрометеоиздат, 1990. 296 с.
Изменение природной среды России в ХХ веке. М.: Молнет, 2012. 404 с.
Нормы радиационной безопасности (НРБ-99/2009): Гигиенические нормативы. М.: Центр санитарно-эпидемологического нормирования, гигиенической сертификации и экспертизы Минздрава России, 2009. 72 c.
Пельгунов А.Н., Пельгунова Л.А. Роль разных видов охотничье-промысловых животных в формировании дозы облучения населения на территориях, загрязненных 137Cs // Радиационная биология. Радиоэкология. 2009. Т. 49. № 2. С.234–237.
Рамзаев В.П., Травникова И.Г., Басалаев Л.Н., Брук Г.Я., Голиков В.Ю., Мишин А.С., Браун Дж.Е., Странд П. О влияние подземных ядерных взрывов “Кратон-3” и “Кристалл” на радиационно-гигиеническую обстановку в близлежащих населенных пунктах // Радиационная гигиена. 2008. Т. 1. № 2. С. 14–19.
Соколов В.Е., Криволуцкий Д.А., Усачев В.Л. Дикие животные в глобальном радиоэкологическом мониторинге. М.: Наука, 1989. 150 с.
Сафронов В.М. Экология и использование дикого северного оленя в Якутии. Якутск: ЯФ ГУ “Изд-во СО РАН”, 2005. 178 с.
Собакин П.И. Миграция 137Сs в мерзлотных почвах Якутии // Радиационная биология. Радиоэкология. 2010. Т. 50. № 5. С. 590–598.
Cобакин П.И. Естественные и искусственные радионуклиды в мерзлотных почвах Якутии: Автореф. дис. … док. биол. наук. Улан-Удэ. 2015. 39 с.
Собакин П.И., Чевычелов А.П., Герасимов Я.Р. Географические особенности загрязнения территории Якутии цезием-137 // География и природные ресурсы. 2019. № 9. С. 112–123.
Тавровский В.А., Егоров О.В., Кривошеев В.Г., Попов М.В., Лабутин Ю.В. Млекопитающие Якутии. М.: Наука, 1971. 660 с.
Якубович А.Л., Зайцев Е.И., Пржиялковский С.М. Ядерно-физические методы анализа горных пород. М.: Энергоатомиздат, 1982. 264 с.
Дополнительные материалы отсутствуют.
Инструменты
Известия РАН. Серия биологическая
Пн.-пт.: 10.00-19.00