1. На главную
  2. Электронные версии
  3. Радиационная биология. Радиоэкология
  4. T. 59, № 6, 2019

Радиационная биология. Радиоэкология, 2019, T. 59, № 6, стр. 610-618

ОЦЕНКА СОДЕРЖАНИЯ КАЛЬМОДУЛИНА И Са2+ В КЛЕТКАХ КРОВИ КОРОВ ПОСЛЕ ОБЩЕГО ВНЕШНЕГО ВОЗДЕЙСТВИЯ γ-ИЗЛУЧЕНИЯ

Т. С. Шевченко *

Всероссийский научно-исследовательский институт радиологии и агроэкологии
Обнинск, Россия

* E-mail: Shevchenkotatyana@yandex.ru

Поступила в редакцию 21.05.2018

Полный текст (PDF)

Аннотация

Цель исследования – изучение влияния общего внешнего воздействия γ-излучения на содержание Са2+ и кальмодулина в лимфоцитах и тромбоцитах, выделенных из венозной крови коров. Животные были подвергнуты общему внешнему воздействию γ-излучения на установке “ГУЖ-24” (Россия) (источник излучения 137Cs с энергией γ-квантов 0.67 МэВ) при мощности дозы 1 Гр/ч. Опытные группы коров были облучены в дозах 3.5 и 6 Гр. Содержание Са2+ в клетках крови животных определяли методом атомно-абсорбционной спектрофотометрии, а концентрацию кальмодулина – радиоиммунологическим методом. У коров опытных групп развилась острая лучевая болезнь различной степени тяжести. Развитие лучевой патологии у животных в период 1–30 сут после внешнего воздействия γ-излучения в исследованных дозах сопровождалось повышением содержания Са2+ в лимфоцитах, тем бóльшим, чем выше поглощенная доза γ-излучения, и увеличением количества кальмодулина в тромбоцитах. Полученные экспериментальные данные дают основание предполагать, что общее внешнее воздействие γ-излучения в изучаемых дозах на организм коров вызывает нарушение функционирования Са2+-зависимой сигнальной системы в исследованных клеточных популяциях.

Ключевые слова: общее внешнее γ-излучение, острое лучевое поражение, коровы, крысы, лимфоциты, тромбоциты, Са2+, кальмодулин

Множество внутриклеточных биохимических процессов регулируется универсальными сигнальными системами [1–3]. Эти специальные регуляторные системы воспринимают сигналы как внутри клетки, так и вне ее от различных молекул и биологически активных соединений – первичных мессенджеров, таких как гормоны, медиаторы, нейротрансмиттеры. Трансдукция поступающих в клетку сигналов опосредуется через специфические каскады и далее происходит их трансформация в локальные изменения концентрации вторичных мессенджеров, способных кардинально влиять на состояние клеточного метаболизма [4–7]. К числу таких внутриклеточных регуляторов относят циклические аденозин- и гуанозинмонофосфат (цАМФ и цГМФ), инозитолфосфат, диацилглицерин и ионы Са2+ [4, 8–10].

Механизм Са2+-зависимой регуляции внутриклеточных процессов реализуется путем непродолжительного повышения концентрации ионизированного Са2+ в цитоплазме клетки, которое обеспечивается увеличением входа Са2+ и его высвобождением из внутриклеточных пулов при стимуляции клеток физиологически активными соединениями [11–13]. В цитоплазме неактивированных клеток млекопитающих концентрация ионизированного Са2+ составляет примерно 10–9 моль/л, а при их активации может возрастать до 10–6 моль/л. При этом в плазме крови в норме она составляет примерно 10–3 моль/л. Повышение концентрации Са2+ в немышечных клетках сопровождается связыванием его, в основном, с белком кальмодулином [14, 15]. Кальмодулин – белок, который в ответ на кальциевый сигнал может связываться с множеством различных белков-мишеней и регулировать их активность [16–19]. Кальмодулин участвует практически во всех процессах, на которые влияют ионы Ca2+. “Мишенями” кальмодулина как вторичного посредника служат до 30 различных клеточных систем, включая различные протеинкиназы, фосфатазы и синтетазу окиси азота, что и определяет, в конечном итоге, направленность протекающих клеточных процессов [20–25].

Универсальность кальмодулина как регулятора биохимических процессов делает правомочным его изучение при различных физиологических и патологических процессах [13, 26–30]. Подобные исследования могут представлять интерес и при лучевой патологии, поскольку при воздействии радиационного фактора на организм млекопитающих в тканях и периферической крови наблюдается изменение содержания катехоламинов, кортикостероидов и других биологически активных веществ, запускающих в клетках определенные сигнальные пути [31]. Пострадиационные изменения активности ферментов сигнальных систем в клеточных популяциях обнаружены у лабораторных [32, 33] и сельскохозяйственных животных [34–40]. Бóльшая часть публикаций по данной проблеме связана с исследованиями ферментов цАМФ-зависимой сигнальной системы. Поэтому представляется актуальной оценка составляющих Са2+-кальмодулиновой системы в клетках наиболее чувствительных к радиационному фактору, таких как лимфоциты и тромбоциты. Животными, представляющими одну из основных широко распространенных групп млекопитающих и по чувствительности к тотальному внешнему воздействию γ-излучения сравнимыми с человеком, является крупный рогатый скот [41].

Исходя из вышесказанного, целью данной работы стало определение концентрации кальмодулина и общего содержания Са2+ в лимфоцитах и тромбоцитах, выделенных из венозной крови коров после общего внешнего воздействия γ-излучения.

МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДИКА

Исследования проводили на 29 лактирующих коровах черно-пестрой породы со средней живой массой 438 кг и 12 крысах-самцах линии Вистар массой 250–300 г, которых содержали в условиях вивария ВНИИРАЭ (Обнинск). Коровы были получены из хозяйств Калужской области, имели ветеринарный сертификат и прошли 20-суточный карантин в виварии ВНИИРАЭ. До начала эксперимента коровы и крысы контрольной и опытных групп были равноценными по биологическим и клиническим показателям. Все работы с животными выполнялись в соответствии с ГОСТ 33215-2014 [42]. Коровы были разделены на три группы – контрольную (1-я группа, 9 животных) и две опытные: 2-я и 3-я (по 10 животных в каждой группе). И контрольная, и опытная группы крыс состояли из шести животных. Животные опытных групп были подвергнуты общему внешнему воздействию γ-излучения на установке “ГУЖ-24” (Россия) (источник излучения 137Cs с энергией γ-квантов 0.67 МэВ) при мощности дозы 1 Гр/ч. Коров облучали в дозах 3.5 Гр (2-я группа) и 6 Гр (3-я группа) дозах, а крыс – в дозе 6 Гр.

Уровень дозы и равномерность облучения подопытных животных контролировали с помощью дозиметра “VAJ-18” (Германия) со сферической ионизационной камерой “VAK-253” (Германия). Неравномерность γ-поля не превышала ± 15%.

Рацион животных был сбалансирован по основным питательным веществам согласно нормам ВНИИ животноводства (Московская обл.). Условия содержания животных контрольной и опытных групп были идентичными.

Пробы крови отбирали у коров из яремной вены до облучения и на 3-и, 5-е, 7-е, 10-е, 15-е и 30-е сутки, а у крыс – из бифуркации брюшной аорты на 7-е и 14-е сутки после воздействия. Крыс предварительно помещали под эфирный наркоз. Антикоагулянтом служил цитрат натрия в конечной концентрации 0.38%. Популяции тромбоцитов и лимфоцитов коров выделяли разработанным нами способом [43]. Для выделения тромбоцитов крыс использовали метод центрифугирования в градиенте плотности фиколл-пака [44]. Изолированные клетки промывали два раза в растворе, содержащем NaCl, KCl, K2HPO4, MgCl2, глюкозу и N-2-(гидроксиэтил)пиперазин N'-2-этансульфоновую кислоту в концентрации 145, 5, 0.5, 1, 3 и 10 ммоль/л соответственно), рН 7.4. Подсчет количества клеток в полученных суспензиях проводили под микроскопом в камере Горяева [45]. Жизнеспособность выделенных клеток, определяемая с помощью окрашивания 0.1%-ным раствором трипанового синего, во всех группах составляла в среднем 95%. Лизаты тромбоцитов крыс получали путем последовательного замораживания-оттаивания суспензии клеток, а гомогенаты тромбоцитов и лимфоцитов коров готовили с помощью ультразвуковой обработки на приборе “Fisher-300” (США). Концентрацию белка в пробах определяли по методу Лоури [46]. Осадок выделенных тромбоцитов растворяли в 1 моль/л растворе NaCl и в качестве стандарта использовали бычий сывороточный альбумин (Serva, Германия). Содержание Са2+ в клетках и плазме крови определяли методом атомно-абсорбционной спектрофотометрии (“Perkin-Elmer”, модель 703, США). К осадкам выделенных клеток приливали 50–100 мкл концентрированной НNО3, анализ проводили в присутствии 0.5% LaCl3 [47]. Результаты определения содержания Са2+ в лимфоцитах и тромбоцитах у всех коров до начала эксперимента обозначали как исходные данные. Содержание кальмодулина в тромбоцитах и лимфоцитах крыс и коров определяли с помощью радиоиммунологических наборов фирмы “Amersham-Health” (Великобритания). Радиоактивный счет образцов проводили на γ-счетчике “Frieseke and Hoepfuer” (Германия) или на жидкостно-сцинтилляционном счетчике “SL-4220” (“Intertechnique”, Франция).

Статистическую обработку результатов осуществляли с использованием t-критерия Стьюдента и пакета программ Microsoft Excel 2003. Различия между контрольными и опытными значениями считали значимыми при p < 0.05.

РЕЗУЛЬТАТЫ

Общее внешнее воздействие γ-излучения на организм животных приводило к развитию у них острого лучевого поражения различной степени тяжести в зависимости от дозы облучения. Гибель животных в течение 30 сут наблюдения составила 50% при дозе 3.5 Гр и 100% при дозе 6 Гр.

Общее содержание внутриклеточного Са2+ в тромбоцитах всех необлученных коров было равно в среднем (4.23 ± 0.37) × 10–15 моль/клетку, а в лимфоцитах – (3.11 ± 0.28) × 10–15 моль/клетку. У облученных животных содержание Са2+ в тромбоцитах практически не отличалось от контрольных независимо от степени тяжести, стадий заболевания и срока исследования (табл. 1). То есть, при развитии острой лучевой болезни средней и тяжелой степеней тяжести в разные ее периоды содержание Са2+ в тромбоцитах оставалось неизменным и в данных клеточных популяциях сохранялся Са2+-гомеостаз.

Таблица 1.

Общее содержание Са2+ в тромбоцитах крови коров (10–15 моль/клетку) Table 1. The total content of Ca2+ in platelets of the blood in cows (10–15 mol /cell)

Сроки после облучения, сут Группы животных
1 (контроль) 2 (3.5 Гр) 3 (6 Гр)
До облучения (исходные данные) 4.27 ± 0.38 4.11 ± 0.47 4.32 ± 0.26
3 4.34 ± 0.26 4.22 ± 1.01 4.52 ± 0.55
5 4.01 ± 0.48 4.76 ± 0.39 4.44 ± 0.84
7 3.95 ± 0.46 3.82 ± 0.28 4.80 ± 0.30
10 4.14 ± 0.25 3.72 ± 0.14 4.96 ± 0.49
15 4.53 ± 0.18 4.04 ± 0.38 –
30 4.03 ± 0.54 3.84 ± 0.42 –

Общее содержание Са2+ в лимфоцитах животных обеих опытных групп возрастало во все сроки исследования (табл. 2). У коров 2-й группы величина показателя повышалась в 1.3 и 1.7 раза на 3-и и 5-е сутки соответственно. Содержание Са2+ в лимфоцитах животных этой группы на 7-е, 10-е, 15-е и 30-е сутки увеличивалось в 2.0, 1.9, 1.6 и 1.8 раза соответственно в сравнении с исходными данными.

Таблица 2.

Содержание Са2+ в лимфоцитах крови коров (10–15 моль/клетку) Table 2. The total content of Ca2+ in lymphocytes of the blood in cows (10–15 mol /cell)

Сроки после облучения, сут Группы животных
1 2 (3.5 Гр) 3 (6 Гр)
До облучения (исходные данные) 3.14 ± 0.28 3.22 ± 0.25 2.97 ± 0.28
3 3.27 ± 0.21 4.19 ± 0.43* 5.87 ± 0.22*
5 3.45 ± 0.38 5.47 ± 0.27* 7.72 ± 0.35*
7 3.21 ± 0.25 6.38 ± 0.31* 9.50 ± 0.41*
10 3.76 ± 0.44 6.08 ± 0.23* 11.88 ± 0.32*
15 3.27 ± 0.23 5.22 ± 0.42* –
30 2.98 ± 0.16 5.69 ± 0.29* –

* Oтличие от контроля (исходные данные) значимо – р < 0.05.

У животных 3-й группы общее содержание Са2+ в лимфоцитах повышалось на 3-и и 5-е сутки после воздействия в 2.0 и 2.6 раза, на 7-е и 10-е сутки – в 3.2 и 4.0 раза соответственно в сравнении с исходными данными. В последующие сроки в связи с радиационно-индуцированной убылью животных 3-й группы данные о содержании Са2+ в лимфоцитах отсутствуют.

Следовательно, после облучения коров в дозе 3.5 Гр и развитии у них радиационного поражения средней степени тяжести общее содержание внутриклеточного Са2+ в лимфоцитах увеличивалось в начальный период в 1,3 раза, на 5–7-е сутки – в 1.7–2.0 раза и на 15–30-е сутки – в 1.9–1.8 раза. Максимальное возрастание показателя регистрировали на 7-е и 10-е сутки. К 30-м сутки у животных этой группы происходило поступление лимфоцитов в периферическую кровь из пула костного мозга. В этом случае содержание Са2+ в лимфоцитах должно приближаться к исходным значениям, однако его количество в данной популяции клеток оставалось на весьма высоком уровне – в 1.8 раза выше, чем у контрольных животных. То есть, в лимфоцитах животных с острой лучевой патологией средней степени тяжести во все периоды течения болезни отмечали повышенное содержание Са2+.

В лимфоцитах коров, подвергнутых внешнему воздействию γ-излучения в дозе 6 Гр, наблюдали более выраженное увеличение содержания Са2+, чем у животных, облученных в дозе 3.5 Гр. Максимальное возрастание показателя в лимфоцитах выявили в группе летально облученных животных в период разгара лучевой патологии на 7-е и 10-е сутки. После 10-х суток (на 13–14-е сутки) все животные этой группы погибли.

Таким образом, после общего внешнего воздействия γ-излучения на организм коров в исследованных дозах наблюдали определенную закономерность: неизменность общего содержания Са2+ в тромбоцитах и многократное его возрастание в лимфоцитах в течение всего срока исследования. С повышением дозы радиационного воздействия регистрировали более высокие значения показателя. При облучении коров в дозе 3.5 Гр и развитии у них острой лучевой патологии средней степени тяжести содержание Са2+ в лимфоцитах увеличивалось в 1.3–2.0 раза. Воздействие γ-излучения в дозе 6 Гр, вызывающей лучевое поражение животных тяжелой степени, приводило к повышению содержания Са2+ в лимфоцитах в 2.0–4.0 раза.

При этом общее содержание Са2+ в плазме крови у облученных сельскохозяйственных животных является величиной стабильной, соответствует исходным значениям и не зависит от дозы радиационного воздействия и степени тяжести лучевого поражения животных в течение всего срока исследования. Следовательно, после общего внешнего воздействия γ-излучения в исследованных дозах в плазме крови коров сохраняется Са2+-гомеостаз, вследствие чего стабильный уровень кальция в крови не является причиной повышения его концентрации в лимфоцитах [48]. Стабильность Са2+ в плазме крови была показана при радиационном воздействии и на других видах животных [49–51].

Определение количества кальмодулина в тромбоцитах и лимфоцитах контрольных коров и подвергнутых общему внешнему воздействию γ-излучения в дозе 6 Гр показало следующее. Его количество в популяции тромбоцитов у контрольных животных было равно 3.94 ± 0.54 мкг/мг белка, а у опытных на 10-е сутки после воздействия – увеличивалось 2.02 раза. В лимфоцитах контрольных коров количество кальмодулина составляло 1.72 ± 0.29 мкг/мг белка, а у облученных в дозе 6 Гр на 10-е сутки после воздействия – практически не изменялось. При этом содержание Са2+ в лимфоцитах коров, облученных в летальной дозе, возрастало на 10-е сутки в 4,0 раза, а в тромбоцитах облученных коров оставалось на уровне контрольных значений (табл. 3).

Полученный эффект проверили на лабораторных животных. Для этого исследовали количество кальмодулина и общего содержания Са2+ в тромбоцитах контрольных крыс и подвергнутых общему внешнему воздействию γ-излучения в дозе 6 Гр (табл. 4).

Таблица 3.

Количество кальмодулина (мкг/мг белка) и общее содержание Са2+ в тромбоцитах (мкг/109 клеток) и лимфоцитах (мкг/107 клеток) коров до и после воздействия γ-излучения Table 3. Amount of calmodulin (μg /mg protein) and total Ca2+ content in platelets (μg/109 cells) and lymphocytes (μg/107 cells) in cows before and after exposure to γ-radiation

Сроки исследования, сут Тромбоциты Лимфоциты
кальмодулин Са2+ кальмодулин Са2+
До облучения 3.94 ± 0.54 4.32 ± 0.26 1.72 ± 0.29 2.97 ± 0.28
10 сут 7.97 ± 0.76* 4.96 ± 0.49 1.59 ± 0.20 11.88 ± 0.32*

* Отличие от контроля (исходные данные) значимо – р < 0.05.

Таблица 4.

Количество кальмодулина (мкг/мг белка) и общее содержание Са2+ (мкг/109 клеток) в тромбоцитах контрольных и облученных (6 Гр) крыс Table 4. Amount of calmodulin (µg/protein) and total Ca2+ (µg/109 cells) in platelets of control and irradiated rats

Сроки исследования, сут Кальмодулин Са2+
контроль опыт контроль опыт
7 0.91 ± 0.11 1.59 ± 0.16* 1.40 ± 0.13 1.79 ± 0.11
14 1.18 ± 0.14 2.26 ± 0.20* 1.28 ± 0.10 1.40 ± 0.06

* Отличие от контроля (исходные данные) значимо – р < 0.05.

Количество кальмодулина в тромбоцитах контрольных крыс составило 0.91 ± 0.11 мкг/мг белка, у облученных – 1.18 ± 0.14 мкг/мг белка, в среднем, 1.05 ± 0.13 мкг/мг белка, а в тромбоцитах необлученных коров – 3.94 мкг/109 клеток. Среднее содержание общего белка в расчете на 109 тромбоцитов крыс равно 2.65 ± 0.33 мг и поэтому в пересчете на 109 клеток содержание кальмодулина в тромбоцитах интактных крыс составляло 3.0 мкг/109 клеток. Следовательно, содержание кальмодулина в тромбоцитах крыс и коров является близким. В соответствии с представленными в табл. 3 и 4 данными величина молярного соотношения количества кальмодулина к общему содержанию Са2+ также является близкой для тромбоцитов крыс и коров и равняется 1 : 300 и 1 : 400 соответственно.

Итак, общее содержание Са2+ в тромбоцитарных клеточных популяциях после внешнего воздействия γ-излучения на организм крыс практически не менялось, тогда как количество кальмодулина на 7-е сутки увеличивалось в 1.8 раза, а на 14-е сутки – в 1.9 раза. Содержание кальмодулина в тромбоцитах облученных коров на 10-е сутки превышало исходный уровень в 2,0 раза, а в лимфоцитах достоверно не изменялось.

ОБСУЖДЕНИЕ

В экспериментальных исследованиях впервые были выявлены изменения содержания кальмодулина в тромбоцитах, выделенных на 10-е сутки из крови облученных коров. Количество кальмодулина в выделенных тромбоцитах в период разгара лучевой болезни крупного рогатого скота (на 10-е сутки) повышалось в 2.0 раза, при том что общее содержание Са2+ в этих клеточных популяциях оставалось на уровне контроля. Совершенно иная картина была обнаружена в лимфоцитах коров: содержание кальмодулина в этот период соответствовало контрольным значениям, тогда как пул Са2+ возрастал в 4.0 раза. Следовательно, в период разгара лучевого поражения животных величина молярного соотношения кальмодулина к общему содержанию Са2+ возрастала в тромбоцитах и снижалась в лимфоцитах.

Обнаруженное нами увеличение содержания кальмодулина наблюдалось в тромбоцитах, облученных на стадии их созревания в костном мозге, так как время жизни кровяных пластинок в венозной крови составляет 5–7 сут [52]. Было также показано, что количество кальмодулина, связанного с цитоскелетом тромбоцитов, возрастает при активации клеток тромбином и снижается при их инкубации с Са2+-ионофором А23187 [53]. Кроме того, известно, что активация тромбоцитов сопряжена с входом Са2+ и ростом концентрации ионизированного Са2+ в цитоплазме [54]. В клетках костного мозга при облучении крыс также наблюдалось резкое увеличение включения 45Са [55]. В лимфоцитах, для которых характерна интерфазная гибель в ранние сроки после внешнего воздействия γ-излучения in vivo, изменение количества кальмодулина у облученных животных отсутствует. Известно, что кальмодулин, кроме функции белка-регулятора, обладает Са2+-хелатирующими свойствами [56, 57], и увеличение его содержания в тромбоцитах при радиационном поражении может быть дополнительным фактором стабилизации внутриклеточного Са2+-гомеостаза.

Ранее нами было выявлено, что в начальный период (1–3 сут) после внешнего воздействия γ-излучения в полулетальной дозе на организм овец резко увеличивается проницаемость цитоплазматической мембраны лимфоцитов для ионов Са2+, которая в последующие сроки, вплоть до 45 сут, соответствует контрольным значениям [58]. Цитоплазматические мембраны, как и внутриклеточные, рассматриваются, наряду с ДНК, в качестве мишеней ионизирующей радиации [31]. В начальный период после облучения млекопитающих отмечаются радиационно-индуцированные нарушения структурно-функционального состояния цитоплазматических мембран [59]. Изменение проницаемости мембран для ионов Са2+ также подтверждает их повреждение при облучении животных. Кроме того, была обнаружена пострадиационная модификация активности аденилатциклазы в лимфоцитах [35–37], которая представляет собой трансмембранный ключевой фермент цАМФ-зависимой сигнальной системы [8, 9]. Последнее обстоятельство свидетельствует также об изменении эффективности передачи сигнала от первичного мессенджера (гормона или нейротрансмиттера) через трансмембранный цАМФ-зависимый сигнальный путь в клетку.

Кроме того, бóльшая часть кальция в клетках связывается с белками, цитоплазматическим и мембранным матриксом, внутриклеточными органеллами, гранулами и Са2+-хелатирующими соединениями, основным из которых является кальмодулин [56]. В лимфоцитах имеются два основных пула компартментализации кальция: эндоплазматический ретикулум/кальцисомы и митохондрии. Кальциевый пул митохондрий интактных лимфоидных клеток, в отличие от эндоплазматического ретикулума, находится в ненасыщенном состоянии, и при различных повреждающих воздействиях митохондрии способны аккумулировать дополнительные количества ионов Са2+ (до 0.5 ммоль/л) [60]. В тромбоцитах кальций локализуется, в основном, в Са2+-секвестрирующих гранулах, поскольку количество митохондрий в этих клетках очень мало [52].

Полученные данные свидетельствуют о том, что развитие острой лучевой патологии средней и тяжелой степени сопровождается накоплением Са2+ в лимфоцитах во все периоды болезни при неизменности его содержания в тромбоцитах. Содержание Са2+ в лимфоцитах тем больше, чем выше поглощенная доза внешнего γ-излучения и степень тяжести лучевого поражения. Количество кальмодулина в лимфоцитах летально облученных животных, напротив, практически соответствует контрольным значениям, тогда как содержание его в тромбоцитах тех же животных возрастает. Очевидно, что пострадиационная модификация содержания кальмодулина и Са2+, приводящая к изменению Са2+-гомеостаза и, возможно, функционирования Са2+-зависимой сигнальной системы, приводит к искажению клеточных ответов на воздействие нейрогуморальных сигналов, в результате чего возможны проявления дискоординации внутриклеточных биохимических процессов.

Таким образом, после общего внешнего воздействия γ-излучения на организм коров отмечаются повышение содержания Са2+ в лимфоцитах и изменение внутриклеточного пула кальмодулина в тромбоцитах. Эти данные позволяют предполагать, что общее внешнее воздействие γ-излучения в изучаемых дозах на организм коров вызывает нарушение функционирования Са2+-зависимой сигнальной системы в исследованных клеточных популяциях.

Список литературы

  1. Innovative Discovery Tools for Signal Transduction Research. Cell Signa-ling Technology. Beverly, USA, 2003. 416 p.

  2. Смирнов А.Н. Элементы эндокринной регуляции / Под ред. В.А. Ткачука. М.: ГЭОТАР-Медиа, 2008. 352 с. [Smirnov A.N. Elementy endokrinnoi regulatsii [Elements of endocrine regulation] / Ed. V.A. Tkachuk. M.: Geotar-Media, 2008. 352 p. (In Russian)]

  3. Мушкамбаров Н.Н., Кузнецов Л.М. Молекулярная биология. М.: ООО “Медицинское информационное агентство”, 2007. 536 с. [Mushkambarov N.N., Kuznecov L.M. Molekulyarnaya biologiya [Molekular biology]. M.: OOO “Medical news agency”, 2007. 536 p. (In Russian)]

  4. Berridge M.J., Lipp P., Bootman M.D. The versality and universality of calcium signaling // Nat. Rev. Mol. Cell Biol. 2000. № 1. P. 11–21.

  5. Cho W., Stahelin R.V. Membrane-protein interactions in cell signaling and membrane trafficking // Annu. Rev. Biophys. Biomol. Struct. 2005. № 34. P. 119–151.

  6. Kupchik Y.M., Barchad-Avitzur O., Ben-Chaim Y. et al. A novel fast mechanism for GPCR-mediated signal transduction – control of neurotransmitter release // J. Cell Biol. 2011. V. 192. № 1. P. 137–151.

  7. Ширшев С.В. Роль белков EPAC в механизмах cAMP-зависимой иммунорегуляции // Биохимия. 2011. Т. 76. № 9. С. 1205–1224. [Shirshev S.V. Rol’ belkov EPAC v mekhanizmah CAMP-zavisimoj immunoregulyacii [Role of Epac proteins in the mechanisms of cAMP-dependent immunoregulation] // Biohimiya – Biochemistry. 2011. V. 76. № 9. P. 1205–1224. (In Russian)]

  8. Sprague R., Bowles E., Stumpf M. et al. Rabbit erythrocytes possess adenilate cyclase type II that is activated by the heterotrimeric G proteins Gs and Gi. // Pharmacol. Rep. 2005. № 57. P. 222–228.

  9. Авдонин П.В., Кожевникова Л.М. Регуляция экспрессии и функциональной активности аденилатциклазы // Биол. мембраны. 2007. Т. 24. № 1. С. 4–31. [Avdonin P.V., Kozhevnikova L.M. Regulyaciya ehkspressii i funkcional’noj aktivnosti adenilatciklazy [Regulation of expression and functional activity of adenilate cуclase] // Biologicheskie membrany – Biological membranes. 2007. V. 24. № 1. P. 4–31. (In Russian)]

  10. Francis S.H., Corbin J.D. Cyclic nucleotide-dependent protein kinases: intracellular receptors for cAMP and cGMP action // Crit. Rev. Clin. Lab. Sci. 1999. V. 36. № 4. P. 275–328.

  11. Clapham D.E. Calcium signaling // Cell. 2007. № 131. P. 1047–1058.

  12. Pasini E.M., Kirkegaard M., Mortensen P. et al. In-depth analysis of the membrane and cytosolic proteome of red blood cells // Blood. 2006. № 108. P. 791–801.

  13. Strehler E.E., Caride A.J., Filoteo A.G. et al. Plasma membrane Ca2+ ATPases as dynamic regulators of cellular calcium handling // Ann. Y. Acad. Sci. 2007. № 1099. P. 226–236.

  14. Bootman M.D., Berridge M.J., Lipp P. Cooking with calcium: The recipes for composing global signals from elementary events // Cell. 1997. № 97. P. 367–373.

  15. Tiffert T., Bookchin R.M., Lew V.L. Calcium homeostasis in normal and abnormal human red cells. Red cell membrane transport in health and disease /Eds I. Bern-hardt, C. Ellory. Heidelberg, Germany: Springer Verlag, 2003. 415 p.

  16. Hoeflich K.P., Ikura M. Calmodulin in action: Diversity in target recognition and activation mechanisms // Cell. 2002. № 108. P. 739–742.

  17. Chin D., Means A.R. Calmodulin: A prototypical calcium sensor // Trends Cell Biol. 2000. № 10. P. 322–328.

  18. Nunomura W., Takakuwa Y. Regulation of protein 4. 1R interactions with membrane proteins by Ca2+ and calmodulin // Front Biosci. 2006. № 11. P. 1522–1539.

  19. Nunomura W., Sasakura W., Shiba K. et al. Structural stabilization of protein 4. IR FERM domain upon binding to apo-calmodulin: Novel insights into the biological significance of the calcium-independent bin-ding of calmodulin to protein 4. IR // Biochem. J. 2011. № 440. P. 367–374.

  20. Кулинский В.И., Колесниченко Л.С. Молекулярные механизмы действия гормонов. Киназные системы. Системы с внутриклеточными рецепторами. Трансактивация СТС (Обзор) // Биохимия. 2005. Т. 70. № 5. С. 476–492. [Kulinsky V.I., Kolesnichenko L.S. Molekulyarnye mekhanizmy dejstviya gormo-nov. Kinaznye sistemy. Sistemy s vnutrikletochnymi receptorami. Transaktivaciya STS (Obzor) [Molecular mechanisms of hormone action. II. Kinase systems. Systems with intracellular receptors. Transactivation of signal-transduction systems]. Biohimiya – Biochemistry. 2005. V. 70. № 5. P. 476–492. (In Russian)]

  21. Zamponi G.W., Currie K.P.M. Regulation of Cav2 Calcium channels by G protein coupled receptors // Biochimica et biophisica acta (BBA). Biomembranes. 2013. V. 1828. № 7. P. 1629–1643.

  22. Wang N., De Bock M., Decrock E. et al. Paracrine signaling through plasma membrane hemichannels // Biochimica et Biophisica Acta (BBA). Biomembranes. 2013. V. 1828. № 1. P. 35–50.

  23. Шатурный В.И., Шахиджанов С.С., Свешникова А.Н. и др. Активаторы, рецепторы и пути внутриклеточной сигнализации в тромбоцитах крови // Биомед. химия. 2014. Т. 60. № 2. С. 182–200. [Shaturny V.I., Shakhidzhanov S.S., Sveshnikova A.N. et al. Aktivatory, receptory i puti vnutrikletochnoj signalizacii v trombocitah krovi [Activators, receptors and signal transduction pathways of blood platelets] // Biomed. himiya – Biomed. Chemistry. 2014. V. 60. № 2. P. 182–200. (In Russian)]

  24. Орловская И.А., Козлов В.А., Топоркова Л.Б. Внутриклеточные сигнальные системы в регуляции апоптоза эритроидных клеток // Иммунология. 2006. Т. 27. № 5. С. 312–316. [Orlovskaya I.A., Kozlov V.A., Toporkova L.B. Vnutrikletochnye signal’nye sistemy v regulyacii apoptoza ehritroidnyh kletok [Intracellular signal systems in regulation of erythroid cell apopthosis] // Immunologiya – Immunology. 2006. V. 27. № 5. P. 312–316. (In Russian)]

  25. Хаитов Р.М., Манько В.М, Ярилин А.А. Внутриклеточные сигнальные пути, активирующие или ингибирующие функции клеток иммунной системы. 2. Сигналпроводящие активирующие и ингибирующие рецепторы естественных клеток-киллеров // Успехи совр. биологии. 2005. Т. 125. № 5. С. 435–445. [Haitov R.M., Man’ko V.M., Yarilin A.A. Vnutrikletochnye signal’nye puti, aktiviruyushchie ili ingibiru-yushchie funkcii kletok immunnoj sistemy. 2. Signalprovodyashchie aktiviruyushchie i ingibiruyushchie receptory estestvennyh kletok-killerov [Intracellular signaling pattways that activate or inhibit the functions of cells of the immune system. 2. Signalprocess activating and inhibitory receptors of natural killer cells] // Uspekhi sovr. biologii – Uspekhi sovr. biology. 2005. V. 125. № 5. P. 435–445. (In Russian)

  26. Green D.R. Overview: apoptotic signaling pathways in the immune system // Immunol. Rev. 2003. № 193. P. 5–9.

  27. Sabina R.L., Waldenström A., Ronquist G. The contribution of Ca+ calmodulin activation of human erythrocyte AMP deaminase (isoform E) to the erythrocyte metabolic dysregulation of familian phosphofructokinase deficiency // Haematologica. 2006. № 91. P. 652–655.

  28. Steffen P., Jung A., Nguyen D.B. et al. Stimulation of human red blood cells leads to Ca2+-mediated intercellular adhesion // Cell Calcium. 2011. № 50. P. 54–61.

  29. Bogdanova A., Makhro A., Wang J. et al. Calcium in red blood cells – a perilous balance. International // J. Mol. Sci. 2013. № 14. P. 9848–9872.

  30. Maeshima Y., Makino H. Molecular mechanism of cell injury // Contrib. Nephrol. 2003. № 139. P. 32–43.

  31. Кудряшов Ю.Б. Радиационная биофизика (ионизирующие излучения). М.: Физматлит, 2004. 448 c. [Kudryashov Yu.B. Radiacionnaya biofizika (ioniziruyushchie izlucheniya) [Radiation Biophysics (ionizing radiation)]. Moscow: Fismatlit Publ., 2004. 448 p. (In Russian)]

  32. Коваленко А.Н., Коваленко В.В. Роль циклических нуклеотидов в реализации нейроэндокринных сдвигов после радиационного воздействия. Системные радиационные синдромы. Николаев: Изд-во НГТУ им. П. Могилы, 2008. 248 с. [Kovalenko A.N., Kovalenko V.V. Rol’ ciklicheskih nukleotidov v realizacii nejroehndokrinnyh sdvigov posle radiacionnogo vozdejstviya [The role of cyclic nucleotides in the neuroendocrine changes after exposure to radiation] / Sistemnye radiacionnye sindromy – Systemic radiation syndromes. Nikolaev: NGTU Publ. im P. Mogila, 2008. 248 p. (In Russian)]

  33. Чубанов В.С., Рогов Ю.И., Конопля Е.Ф. и др. Функциональное взаимодействие компонентов аденилатциклазной системы печени крыс после пренатального воздействия γ-излучения // Радиац. биология. Радиоэкология. 1999. Т. 39. № 4. С. 394–398. [Chubanov V.S., Rogov Yu. I., Konoplya E.F. et al. Funkcional’noe vzaimodejstvie komponentov adenilatciklaznoj sistemy pecheni krys posle prenatal’nogo vozdejstviya γ-izlucheniya [Functional interaction of the components adenylate cyclase system in rat liver after prenatal exposure to γ-radiation] // Radiac. biolo-giya. Radioehkologiya – Radiation Biology. Radioecology. 1999. V. 39. № 4. P. 394–398. (In Russian)]

  34. Шевченко А.С. Определение активности ферментов метаболизма циклического аденозинмонофосфата в клетках крови овец и лошадей // Сельскохоз. биология. 1988. № 6. С. 124–125. [Shevchenko A.S. Opredelenie aktivnosti fermentov metabolizma ciklicheskogo adenozinmonofosfata v kletkah krovi ovec i loshadej [Activity of blood cell enzymes of cyclic adenosine monophosphate metabolism in sheep and hor-ses] // Sel’skohoz. biologiya – Agricultural Biologiya. 1988. № 6. P. 124–125. (In Russian)]

  35. Шевченко Т.С., Коноплева И.В. Активность аденилатциклазы в лимфоцитах и тромбоцитах облученного крупного рогатого скота // Сельскохоз. биология. 2011. № 2. С. 63–67. [Shevchenko T.S., Konopleva I.V. Aktivnost’ adenilatciklazy v limfocitah i trombocitah obluchennogo krupnogo rogatogo skota [Adenylate cyclase activity in lymphocytes and plateles in irradiated cattle] // Sel’skohoz. biologiya – Agricultural Biology. 2011. V. 46. № 2. P. 63–67. (In Russian)]

  36. Шевченко Т.С., Кобялко В.О. Активность системы цАМФ в лимфоцитах и тромбоцитах овец при действии внешнего γ-излучения in vivo // Радиац. биология. Радиоэкология. 2015. Т. 55. № 4. С. 411–419. [Shevchenko T.S., Kobyalko V.O. Aktivnost’ sistemy cAMF v limfocitah i trombocitah ovec pri dejstvii vneshnego γ-izlucheniya in vivo [Activity of cAMP system in sheep lymphocytes and platelets exposed to external γ-radiation in vivo] // Radiats. biologiya. Radioecologiya – Radiation Biology. Radioecology. 2015. V. 55. № 4. P. 411–419. (In Russian)]

  37. Шевченко Т.С., Коноплева И.В. О внешнем воздействии γ-излучения на активность аденилатциклазы в клетках крови овец // Сельскохоз. биология. 2015. Т. 50. № 4. С. 495–502. [Shevchenko T.S., Konopleva I.V. O vneshnem vozdejstvii γ-izlucheniya na aktivnost' adenilatciklazy v kletkah krovi ovec [On the action of the external γ-radiation on adenylate cyclase activity in the blood cells in sheep] // Sel’skohoz. biologiya – Agricultural Biology. 2015. Т. 50. № 4. P. 495–502. (In Russian)]

  38. Шевченко Т.С. Динамика активности аденилатциклазы в лимфоцитах коров при общем внешнем воздействии γ-излучения // Пробл. биол. продукт. животных. 2016. № 3. С. 65–73. [Shevchenko T.S. Dinamika aktivnosti adenilatciklazy v limfocitah korov pri obshchem vneshnem vozdejstvii γ-izlucheniya [Dinamics of adenylate cyclase activity in cows lymphocytes under total external γ-radiation exposure] // Probl. biol. produkt. zhivotnyh – Problems of Productive Animal Biology. 2016. № 3. P. 65–73. (In Russian)]

  39. Шевченко Т.С., Кобялко В.О. Оценка активности аденилатциклазы в лимфоцитах овец после общего внешнего воздействия γ-излучения в различных дозах // Радиац. биология. Радиоэкология. 2017. Т. 57. № 2. С. 171–178. [Shevchenko T.S., Kobyalko V.O. Ocenka aktivnosti adenilatciklazy v limfocitah ovec posle obshchego vneshnego vozdejstviya γ-izlucheniya v razlichnyh dozah [Estimation of the adenylate cyclase activity in lymphocytes of sheep exposed to different doses of total external γ-radiation] // Radiats. biologiya. Radioehkologiya – Radiation Biology. Radioecology. 2017. Т. 57. № 2. P. 171–178. (In Russian)]

  40. Щукин В.М. Метаболизм циклических нуклеотидов в лимфоидных органах жвачных животных при внешнем и внутреннем радиационном воздействии: Автореф. дис. … канд. наук. М.: Гос. академия ветеринарной медицины и биотехнологии им. К.И. Скрябина, 2000. 18 с. [Shchukin V.M. Metabolizm ciklicheskih nukleotidov v limfoidnyh organah zhvachnyh zhivotnyh pri vneshnem i vnutrennem radiacionnom vozdejstvii [Metabolism of cyclic nucleotides in lymphoid organs of ruminants under total external and internal radiation exposure]: Avtoreferat diss… kand. Nauk – Authors abstract diss… kand. Sciences. M.: Gos. akademiya veterinarnoj mediciny i biotekhnologii im. K.I. Skryabina – State academy of veterinary medicine and biotechnology K.I. Skryabin. 2000. 18 p. (In Russian)]

  41. Бударков В.А. Обоснование выбора крупного рогатого скота как одного из референтных организмов в системе защиты окружающей среды от радиации // Радиац. биология. Радиоэкология. 2009. Т. 49. № 2. С. 179–185. [Boudarkov V.A. Obosnovanie vybora krupnogo rogatogo skota kak odnogo iz referentnyh organizmov v sisteme zashchity okruzhayushchej sredy ot radiacii [Grounds for using cattle as one reference organisms in the system of environmental protection from radiation] // Radiats. biologiya. Radioehkologiya – Radiation Biology. Radioecology. 2009. Т. 49. № 2. P. 179–185. (In Russian)]

  42. ГОСТ 33215-2014. Руководство по содержанию и уходу за лабораторными животными. Правила оборудования помещений и организация процедур. М.: Стандартинформ, 2016. 14 с. [GOST 33215-2014. GOST 33215-2014. Rukovodstvo po soderzhaniyu i uhodu za laboratornymi zhivotnymi. Pravila oborudovaniya pomeshchenij i organizaciya procedur [The Standard “Guidelines for accommodation and care of animals. Environment, housing and management]. Moscow: Standartinform, 2016. 14 p. (In Russian)]

  43. Шевченко Т.С. Выделение клеточных популяций из периферической крови сельскохозяйственных животных // Сельскохоз. биология. 2007. № 6. С. 123–126. [Shevchenko T.S. Vydelenie kletochnyh populyacij iz perifericheskoj krovi sel’skohozyajstvennyh zhivotnyh [Isolation of cell populations from peripheral blood of farm animals] // Sel’skohoz. biologiya – Agricultural Biology. 2007. V. 42. № 6. P. 123–126. (In Russian)]

  44. Boyum A. Isolation of mononuclear cells and granulocytes from guman blood // J. Clin. Invest. 1968. V. 21 (suppl. 97). P. 77–89.

  45. Кондрахин И.П., Архипов А.В., Левченко В.И. и др. Методы ветеринарной клинической лабораторной диагностики / Под ред. И.П. Кондрахина. М.: КолосС, 2004. 520 с. [Kondrakhin I.P., Arkhipov A.V., Levchenko V.I. et al. Metody veterinarnoj klinicheskoj laboratornoj diagnostiki [Metods of veterinary clinical laboratory diagnostics / Ed. I.P. Kondrakhin]. M.: KolosS, 2004. 520 p. (In Russian)]

  46. Lowry O.H., Rosebrough N.G., Farr A.L. et al. Protein measurement with the folin phenol reagent // J. Biol. Chem. 1951. № 193. P. 265–275.

  47. Прайс В. Аналитическая атомно-абсорбционная спектрофотометрия. М.: Мир, 1976. С. 273–276. [Price V. Analiticheskaya atomno-absorbcionnaya spektrofotometriya [Analitical atomic absorption spectrophotometry]. M.: “Mir”, 1976. P. 273–276. (In Russian)]

  48. Abraham A.S., Eylath U., Rosenman D. et al. Lymphocyte and erythrocyte concentrations of potassium, magnesium and calcium in normal controls // Magnesium. 1985. V. 4. P. 102–105.

  49. Козлов А.Е., Верещако Г.Г., Конопля Е.Ф. Кальций-фосфорный обмен в сыворотке крови и его регуляция в организме облученных крыс // Весцi Нац. акад. навук Беларусi. Сер. бiял. навук. 2011. № 1. С. 67–70. [Kozlov A.E., Vereshako G.G., Konoplya E.E. Kal’cij-fosfornyj obmen v syvorotke krovi i ego regulya-ciya v organizme obluchennyh krys [Calcium-phosphoric metabolism in blood serum and its regulation in the body of irradiated rats] // Vesci Nacyyanal’naj akadehmii navuk Belarusi. Seryya biyalagichnyh navuk – News of the National Academy of Sciences of Belarus. Series of biological Sciences. 2011. № 1. P. 67–70. (In Russian)]

  50. Шевченко Т.С., Коноплева И.В. Общее содержание кальция в лимфоцитах и тромбоцитах облученных овец // Сельскохоз. биология. 2008. № 4. С. 75–79. [Shevchenko T.S., Konopleva I.V. Obshchee soderzhanie kal’ciya v limfocitah i trombocitah obluchennyh ovec [The total content of calcium in lymphocytes and platelets of irradiated sheep] // Sel’skohoz. Biologiya – Agricultural Biology. 2008. V. 43. № 4. P. 75–79. (In Russian)]

  51. Шевченко Т.С., Кобялко В.О. Влияние общего внешнего воздействия γ-излучения на содержание Са2+ в клетках крови у коров // Пробл. биол. продукт. животных. 2015. № 3. С. 68–75. [Shevchenko T.S., Kobyalko V.O. Vliyanie obshchego vneshnego vozdejstviya γ-izlucheniya na soderzhanie Са2+ v kletkah krovi u korov [Effects of external action of γ-radiation on the level of intracellular Ca2+ in blood cells in cows] // Problemy biologii produktivnyh zhivotnyh – Problems of Productive Animal Biology. 2015. № 3. P. 68–75. (In Russian)]

  52. Мазуров А.В. Физиология и патология тромбоцитов. М.: Литера, 2011. 480 с. [Mazurov A.V. Fiziologiya i patologiya trombocitov [Physiology and pathology of platelets]. M.: Literra, 2011. 480 p. (In Russian)]

  53. Yoshida K.-I., Kimura H. Presence of calmodulin in human platelet cytoskeletons and its concentration change upon activation of platelets // Biochim. Biophys. Acta. 1984. V. 625. № 1. P. 290–297.

  54. Brass L.F. Ca2+ homeostasis in unstimulated platelets // J. Biol. Chem. 1984. V. 259. № 20. P. 12563–12570.

  55. Hallam T.J., Poenie M., Tsien R.Y. Homogeneity of ADP- and thrombine-stimulated rises in [Ca2+]in in fura-2-loaded human platelet populations revealed by fluorescence ratio image processing // J. Physiol. 1986. V. 373. P. 123–131.

  56. Hoeflich K.P., Ikura M. Calmodulin in action: Diversity in target recognition and activation mechanisms // Cell. 2002. V. 108. P. 739–742.

  57. Chin D., Means A.R. Calmodulin: A prototypical calcium sensor // Trends Cell Biol. 2000. № 10. P. 322–328.

  58. Шевченко А.С., Габай В.Л., Шевченко Т.С. и др. Нарушение проницаемости плазматической мембраны для ионов Са2+ при радиационно-индуцированном апоптозе тимоцитов // Докл. РАН. 1997. Т. 353. С. 284–286. [Shevchenko A.S., Kobyalko V.O., Shevchenko T.S. et al. Narushenie pronicaemosti plazmaticheskoj membrany dlya ionov Ca2+ pri radiatsionno-inducirovannom apoptoze timocitov [Ca2+ transport in human erythrocytes and neutrophils hypotonic and hypertonic media] // Doklady RAN. 1997. Т. 353. P. 284–286. (In Russian)]

  59. Бурлакова Е.Б., Аткарская М.В., Фаткуллина Л.Д. и др. Радиационно-индуцированные изменения структурного состояния мембран клеток крови человека // Радиац. биология. Радиоэкология. 2014. Т. 54. № 2. С. 162–168. [Bourlakova E.B., Atkars-kaya M.V., Phatkullina L.D. et al. Radiatsionno-inducirovannye izmeneniya strukturnogo sostoyaniya membran kletok krovi cheloveka [Radiation-induced changes in the structural state of human blood cell membranes] // Radiats. biologiya. Radioecologiya – Radiation Biology. Radioecology. 2014. V. 54. № 2. P. 162–168. (In Russian)]

  60. Benderitter M., Vincent-Genod L., Berroud A. et al. Radio-induced structural membrane modifications: a potential bioindicator of ionizing radiation exposure // Int. J. Radiat. Biol. 1999. V. 75. P. 1043–1053.

Дополнительные материалы отсутствуют.

Инструменты

следующая статья выпуска предыдущая статья выпуска содержание выпуска

Радиационная биология. Радиоэкология

Архивы выпусков Информация о журнале Отправить рукопись в журнал