Физикохимия поверхности и защита материалов, 2020, T. 56, № 6, стр. 625-631
Влияние порошка цинка на диссипативные процессы в латексном полимере
Т. Р. Асламазова 1, *, В. А. Котенев 1, Н. Ю. Ломовская 1, В. А. Ломовской 1, А. Ю. Цивадзе 1
1 ФГБУН Институт физической химии и электрохимии имени А.Н. Фрумкина РАН
119071 Москва, Ленинский пр., 31, Россия
* E-mail: t.aslamazova@yandex.ru
Поступила в редакцию 21.06.2020
После доработки 30.06.2020
Принята к публикации 07.07.2020
Аннотация
Анализируются причины расширения температурной области неупругости полимерного материала при температурах выше температуры стеклования при его наполнении цинковым порошком, исследуемого с применением метода динамической механической релаксационной спектроскопии. На спектрах внутреннего трения наполненного полимера обнаружено снижение интенсивности процессов α-релаксации в области температуры стеклования, коррелирующее с характером температурной зависимости частоты колебательного процесса, а также изменение активности локального процесса µ-релаксации при отрицательных температурах. Расширение температурной области неупругости (области эластичности) связано с нарушением межмолекулярных связей в полимере и образованием новых релаксационных структур в результате взаимодействия его карбоксильных групп и оксидных групп на поверхности металла. Проявление процессов µ-релаксации связано с формированием различных форм льда при замораживании латексного полимера при отрицательных температурах.
ВВЕДЕНИЕ
Создание композиционных материалов для различных технологических применений с участием полимерных связующих является перспективным, так как они могут широко использоваться в различных областях жизни человека и технологических применений, могут обеспечить снижение экологической нагрузки на окружающую среду [1–3].
В работах [5–7] было обращено внимание на возможность создания новых морозостойких композиционных полимерных материалов на основе латексных стирол-акрилатных полимеров с температурой стеклования ≤5°С. Последние могут использоваться в качестве связующего в композиционных материалах, эксплуатируемых в низкотемпературных условиях. В этой связи вызывает интерес возможность создания новых композиционных материалов с участием полимерных связующих и металлических наполнителей, так как такие низкотемпературные материалы и покрытия могут эффективно противодействовать воздействию окружающей среды на конструкционные материалы в условиях севера, а также могут обладать целым спектром важных для практического использования функциональных свойств.
Использование цинкового порошка в качестве металлического наполнителя как правило обусловлено свойством цинка противостоять коррозионным воздействиям, что используется при производстве красок, предназначенных для металлических поверхностей. Такие покрытия с использованием цинковой пыли повышают сопротивляемость металлических изделий механическим воздействиям и предохраняет их от коррозии [4].
Большое количество цинкового наполнителя в композиционном составе повышает защитные свойства краски, однако снижает прочность покрытия, которое со временем начинает трескаться и отслаиваться. Для решения этой проблемы приходится снижать содержание наполнителя, а также добавлять в лакокрасочный материал вспомогательные вещества (различные органические смолы и жидкое стекло). Для улучшения физико-химических характеристик в такие покрытия могут добавляться различные присадки в виде отвердителей, водных фосфатов, ингибиторов, силикатов и соли хромовой кислоты. Фактически цинковая краска представляет собой особый тип грунтовки, поскольку используется она для первичного покрытия металлических конструкций и изделий [4].
Краска, в составе которой присутствует наполнитель в виде цинкового порошка, устойчива к воздействию влаги, а также нефтепродуктов и органических растворителей. Цинковую краску можно наносить непосредственно на ржавчину, причем без предварительной обработки металла. Такая краска обладает высокой прочностью к истиранию и повышенной стойкостью к механическим воздействиям.
Полимерное связующее в таких композиционных составах должно отвечать ряду эксплуатационных механических и прочностных характеристик, обеспечивающих требуемое качество покрытия и снижающих отрицательный эффект цинкового наполнителя на его прочность, сопровождающееся растрескиванием и отслаиванием краски от поверхностей.
В качестве связующего в таких композиционных покрытиях широко используются высокоэластичные полиакрилатные материалы.
Ранее с целью объяснения причин снижения прочностных характеристик полиакриловых покрытий в работах [8–10] исследован эффект металлического наполнителя на неупругие свойства полимеров на основе анализа протекания диссипативных процессов α-, β- и µ-релаксации в широком диапазоне температур. С привлечением метода динамической механической релаксационной спектроскопии [11–14] было показано изменение температуры стеклования и неупругости полимерного материала при наполнении порошком железа в зависимости от эластичности и функциональности полимера.
С учетом прикладных свойств цинкового порошка в данной работе проведено исследование его эффекта на физико-химические и физико-механические свойства эластичного акрилового полимера с привлечением метода динамической механической релаксационной спектроскопии [11–14]. Исследование основано на анализе диссипативных процессов α- и µ-релаксации, протекающих в ненаполненном и наполненном полимерах при температурах от –150 до +50°С, и выполнено с целью обоснования физико-химических причин расширения температурной области неупругости (увеличения области эластичности) композиционного полимера.
ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНАЯ ЧАСТЬ
Для исследования был использован стирол-акрилатный латексный полимер, содержащий карбоксилсодержащую компоненту, с температурой стеклования (Тст) 10°С, далее именуемый как ЭКО1.
Средний размер частиц латексов и распределение частиц по размеру оценивали с использованием анализатора размеров частиц методом динамического рассеяния света Zeta sizer Nano-Zs (Malvern). Их размер варьируется от 10 до 100 нм.
Мелкозернистый порошок цинка (пудра) фирмы ООО “Индустрия” марки ПЦ1 с размером частиц от 0.1 до 8 мкм вводился при концентрации 1 мас. %.
Пленки готовили отливом до и после наполнения полимерных дисперсий на тефлоновой подложке.
Электронные микрофотографии полимерных пленок, наполненных высокодисперсным порошком железа, получены с привлечением сканирующего электронного микроскопа Quanta650.
Оценка модуля сдвига и дефекта модуля проведена на основе анализа температурной зависимости частоты колебательного процесса в температурном интервале от –150 до +50°С в режиме свободных затухающих крутильных колебаний на горизонтальном крутильном маятнике с привлечением метода динамической релаксационной спектроскопии [11–14].
РЕЗУЛЬТАТЫ И ИХ ОБСУЖДЕНИЕЙ
Перед тем, как перейти к анализу эффекта цинкового порошка на спектр внутреннего трения и температурную зависимость частоты колебательного процесса, на рис. 1 представлены микрофотографии латексных пленок, полученных с использованием сканирующего электронного микроскопа при разном увеличении, позволяющим увидеть его распределение при масштабировании от 2 от 100 мкм. На микрофотографиях видно, что наполнитель распределяется хаотично с локализацией в полимерной пленке либо в виде отдельных частиц, либо в виде их скопления.
Эффект порошка цинка изучен с учетом общих представлений о релаксационной структуре полимера.
Известно, что особенность строения полимера обусловлена наличием двух видов структурных элементов (звеньев цепей и самих цепей), значительно различающихся подвижностью. В случае высокоэластичного полимера это проявляется в перегруппировке звеньев, т.е. изменении конформации цепей при изменении температуры. Анализ релаксационной подвижности звеньев цепей и/или самих цепей с привлечением метода релаксационной спектроскопии, основанного на анализе реакции отдельных структурно-кинетических элементов полимерных систем на внешнее воздействие, выводящее их или всю систему из состояния механического и термодинамического равновесия [12–15], может дать представление о структуре образующихся частиц и полимера. Вследствие больших размеров подвижность полимерной цепи невелика. Поэтому изменение температуры вызывает в случае высокоэластичного полимера главным образом перегруппировку звеньев, т.е. изменение конформации цепей. Отсюда следует, что введение активных к функциональным группам полимера ингредиентов композиционной системы может вызвать изменение конформации полимерных цепей.
Принимая во внимание работу [4], в которой отмечается снижение прочности покрытий в присутствии большого количества цинкового наполнителя в композиционном составе (25 г порошка на сто граммов состава), что сопровождается его растрескиванием и отслаиванием со временем, нами проводится анализ эффекта наполнителя уже при низкой концентрации (до 1 мас. %).
На рис. 2 представлены спектры внутреннего трения в области температуры стеклования, а также температурная зависимость частоты колебательногго процесса в области температур от ‒150° до 50°С в полимере, не наполненном и наполненным порошком цинка. Из спектров внутреннего трения (рис. 2а) следует, что интенсивность диссипативных процессов α-релаксации снижается в наполненном полимере. Это может явиться следствием нарушения межмолекулярных связей в наполненном полимере и образования новых релаксационных структур с участием поверхности металла и карбоксильных групп полимера. Аналогичные данные были получены при изучении эффекта порошка железа на диссипативные процессы в высокоэластичных акриловых полимерах [11–14].
Кроме того, при наполнении системы при этой концентрации обнаружено смещение температуры стеклования от 16.3 до 19.4°С. Увеличение температуры стеклования также подтверждает возникновение новых релаксационных структур в наполненном материале в результате взаимодействия карбоксильных групп полимера и поверхностных групп окисной пленки цинкового порошка [17].
Подтверждением возникновения молекулярных связей полимера с цинковой поверхностью являются температурно-частотные зависимости (рис. 2б). Оцениваемый по величине спада этих кривых в области температуры стеклования, так называемый дефект модуля материала ∆G [8–10], характеризующий степень неупругости полимера, свидетельствует о его снижении в присутствии наполнителя. В качестве примера приведена оценка величины дефекта модуля ∆G на кривой 2 для наполненного полимера. Дефект модуля материала ∆G пропорционален соотношению (ν2 – ν1)/(Т2 –Т1), где ν1, ν2 – значения частоты колебательного процесса, соответствующие окончанию и началу спада кривых зависимости при температурах Т1 и Т2. С учетом экспериментальных данных о соотношении Δν/ΔТ можно обнаружить, что повышение эластичности системы полимера ∆G имеет место в ряду от ненаполненного полимера к наполненному полимеру и пропорционально 0.45 : 0.31 соответственно.
Таким образом, данные рисунка свидетельствует о возможности применения метода динамической релаксационной спектроскопии для описания протекания диссипативных процессов α-релаксации. Кроме того, дают понимание причин изменения физико-механических характеристик рассматриваемых эластомеров в зависимости от введения наполнителя при его низкой концентрации. Наблюдаемый эффект позволяет говорить о нарушении внутренней структуры покрытия в присутствии металлического наполнителя, сопровождающимся расширением области неупругости (области эластичности).
На рис. 3 представлен спектр внутреннего трения в исследованном полимере, не наполненном и наполненном цинковым порошком, при температурах от –150 до –30°C.
Видно, что при отрицательных температурах имеет место широкая область повышенной интенсивности процессов µ-релаксации в ненаполненном и наполненном полимерах. При введении наполнителя интенсивность процесса возрастает с незначительным смещением в положительную область температур.
Из литературы известно о том, что возникновение диссипативных процессов µ-релаксации при отрицательных температурах может быть связано с наличием в структуре полимера определенного количества связанной молекулярной воды [18].
Наличие воды в структуре различных полимеров подтверждается данными оптических и диэлектрических потерь, а также исследованиями ИК-спектров воды при нормальном давлении [19–21].
Исследование возможных кластерных форм воды показало, что при температуре ниже 273 К вода может присутствовать в структуре полимера в воде нескольких форм: гексагональной кристаллической формы Jh; кубической кристаллической формы Jc и аморфной или стеклообразной фазы JLDA.
Согласно выводам работы [21] только кристаллическая кластерная Jh-форма является относительно термостабильной системой воды. Системы Jc и JLDA являются термодинамически нестабильными. При пониженных температурах их трансформация в более термодинамически стабильную фазу кинетически затруднено. Кубический лед Jc образуется при температурах от –140 до –120°С и при повышении температуры до интервала от –120 до –70°С Jc-фаза трансформируется в гексагональную кристаллическую Jh-фазу. Кроме Jc-фазы в Jh-фазу превращается и аморфная JLDA-фаза в области температур от –120 до ‒110°С.
Как следует из рис. 3, для исследуемого полимера ЭКО1, не наполненного и наполненного цинковым порошком, трудно разделить области проявления диссипативных процессов µс-, µLDA- и µh-процессов релаксации, соответствующих образованию всех трех форм воды. Это отличает этот полимер от исследованного в работах [8–10] высокоэластичного полимера, наполненного высокодисперсным порошком железа.
В случае ЭКО1 имеет место слияние всех трех областей µс-, µLDA- и µh-релаксации и формирование единой области их проявления: от –119 до –42°С в случае ненаполненного полимера и от –108 до –42°С в случае наполненного полимера.
Основываясь на полученных температурных интервалах проявления µ-процессов релаксации в ЭКО1, можно отметить, что наполнение полимера оказывает наибольшее влияние на самый низкотемпературный локальный диссипативный µс-процесс, сдвигая его на 11°С в область положительных температур. Активность µс-процесса соответствует пикам, обнаруживаемым на температурно-частотной зависимости колебательного процесса ν на рис. 2б.
При этом следует отметить, что интенсивность всех трех процессов µс-, µLDA- и µh-релаксации возрастает при наполнении полимера, указывая на нарушение межмолекулярных связей в полимере при отрицательных температурах, более выраженных в присутствии наполнителя. Это также соответствует повышению частоты ν свободных затухающих крутильных колебаний на рис. 2б, возбужденных в исследуемой системе и переводящих систему из равновесного в неравновесное механическое и термодинамическое состояние.
В таблице представлены физико-химические и физико-механические характеристики всех диссипативных процессов (рис. 2), на основании которых произведен расчет их энергии активации.
Расчет энергии активации релаксационных процессов основан на их теоретическом анализе, проведенном с привлечением феноменологических представлений модели стандартного линейного тела и температурно-частотного соотношения Деборы для каждого максимума диссипативных потерь на спектре внутреннего трения [22, 23]. Для этого случая должно выполняться соотношение:
где τ – время релаксации в максимуме диссипативных потерь (то есть – при значениях λmax для всех процессов), с; ω – циклическая частота, с–1.Время релаксации рассчитывается по уравнению Аррениуса (2):
(2)
$\tau = {{\tau }_{0}}\exp \left( {{U \mathord{\left/ {\vphantom {U {RT}}} \right. \kern-0em} {RT}}} \right),$Из соотношений (1) и (2) следует соотношение (3):
(3)
$\omega {{\tau }_{0}}\exp \left( {{U \mathord{\left/ {\vphantom {U {RT}}} \right. \kern-0em} {RT}}} \right) = 1,$(4)
$U = RT\ln \left( {{1 \mathord{\left/ {\vphantom {1 {\omega {{\tau }_{0}}}}} \right. \kern-0em} {\omega {{\tau }_{0}}}}} \right).$Учитывая связь коэффициента τ0 и частоты колебательного процесса кинетического элемента на дне потенциальной ямы τ0 = ${1 \mathord{\left/ {\vphantom {1 \nu }} \right. \kern-0em} \nu }$ (соотношение (5)) и температурную зависимость энергии колебаний $h\nu = kT$ (соотношение (6), где h – постоянная Планка, Дж/с; k – постоянная Больцмана, Дж/К), получаем окончательную форму для расчета энергии активации процессов, имеющих релаксационную природу (α, β, µ):
(7)
$U = RT\ln \left( {{{kT} \mathord{\left/ {\vphantom {{kT} {h\nu }}} \right. \kern-0em} {h\nu }}} \right).$Как следует из таблицы, значение энергии активации релаксационных процессов (α, µ), обнаруженное на спектре внутреннего трения исследуемой системы, коррелируют с температурным положением максимумов этих процессов. Дефект модуля коррелирует с интенсивностью диссипативных потерь на спектре внутреннего трения и при гораздо меньшей интенсивности характеризуется малой величиной, не оказывающей практического влияния на упругость всей системы в целом.
Теоретический расчет показывает, что энергия активации α-процесса выше, чем µ-процесса, подтверждая участие фрагментов макроцепей в α-релаксации, тогда как в случае µ-релаксации участвуют функциональные группы полимера. Наблюдается также некоторое увеличение энергии активации α-релаксации в наполненной системе, что можно связать с образованием релаксационных структур с участием поверхности металла.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Из полученных результатов следует, что c привлечением анализа спектров внутреннего трения удается установить и сопоставить области релаксационной активности в широком диапазоне температур от –150 до +50°С в ненаполненном и наполненном высокодисперсным порошком цинка акриловом полимере.
Обнаружен сдвиг максимумов интенсивности диссипативного процесса α-релаксации в положительную температурную область, свидетельствуя об образовании новых релаксационных структур с участием поверхности цинка.
При этом наблюдаемое снижение интенсивности процессов α-релаксации в наполненных системах может указывать на нарушение межмолекулярных связей в присутствии порошка цинка. Этот процесс сопровождается незначительным изменением энергии активации, т.е. введение наполнителя при концентрации 1 мас. % может оказывать влияние на диссипативный процесс, который связан с подвижностью структурных элементов, вызывающих появление α-процесса на спектре внутреннего трения. Это обусловлено возможным нарушением межмолекулярных связей и нехимическим взаимодействием между латексной системой и наполнителем. Последнее подтверждается значениями энергии активации, рассчитанными на основе теоретического анализа, проведенного с привлечением феноменологических представлений модели стандартного линейного тела и температурно-частотного соотношения Деборы для каждого максимума диссипативных потерь на спектре внутреннего трения. Значения энергии активации α-процесса выше, чем µ-процесса, что указывает на участие в релаксации сегментов макроцепей большего размера, тогда как в случае µ-релаксации участвуют функциональные (например, карбоксильные) группы полимера. Наблюдается также некоторое увеличение энергии активации α-релаксации в наполненной системе, в которой имеет место формирование релаксационных структур с участием поверхности металла.
Для латексных систем феноменологический механизм локальных диссипативных потерь достаточно хорошо описывается характером температурно-частотной зависимости колебательного процесса. Отрицательный наклон кривой этой зависимости характеризует диссипативный процесс α-релаксации как релаксационный. Установлено, что при использованной концентрации металлического наполнителя существенного изменения упругих характеристик до температур процесса α-релаксации не обнаруживается. При этом неупругость полимера возрастает при температурах выше температуры стеклования в ряду от ненаполненного полимера к наполненному полимеру за счет расширения пика α-релаксации в положительную температурную область. Это вызывает расширение температурной области эластичности.
Экспериментальные данные позволяют объяснить также диссипативные процессы µ-релаксации наличием в полимерной структуре определенного количества связанной молекулярной воды, замерзающей при отрицательных температурах (µ1-процессы), что сопровождается разрушением межмолекулярных связей, более выраженным в присутствии металлического наполнителя (µ2-процессы).
Таким образом, полученные результаты позволяют объяснить расширение температурного интервала неупругости (эластичности) полимера в присутствии цинкового порошка в результате нарушения межмолекулярных взаимодействий и формирования новых релаксационных структур полимер-наполнитель. Это сопровождается изменением физико-механических характеристик, как отдельных диссипативных процессов, так и всей системы в целом. Введение цинкового порошка в количестве до 1 мас. % не снижает упругих характеристик полимерного материала, при этом повышает эластичные свойства в области температур α-процесса релаксации.
ОБОЗНАЧЕНИЯ | |
α, µ | Релаксационные процессы |
С | Фазовый процесс |
d | Диаметр частиц |
Т | Температура |
λ | Внутреннее трение |
ν | Частота колебательного процесса |
G | Модуль сдвига |
ΔG | Дефект модуля |
ρ | Плотность полимерной системы |
τ | Время релаксации в максимуме диссипативных потерь |
ω | Циклическая частота |
τ0 | Предъэкспоненциальный коэффициент |
U | Энергия активации |
h | Постоянная Планка |
k | Постоянная Больцмана |
ИНДЕКСЫ | |
ст | Стеклование |
αmax μmax | Максимальные значения внутреннего трения и температуры, соответствующие α- и µ- релаксационным процессам |
Список литературы
Пиатти Дж. Достижения в области композиционных материалов. Пер. Матвеева М.Ю., М.: Металлургия, 1982, 304 с. [Ed. Piatti J., transl. by Matveev M.Yu., Achievements in the Field of Composite Materials, M.: Metallurgia, 1982, 304 h. (In Russ.)].
Берлин А.А., Пахомова Л.К. // Высокомолек. соед. А. 1990. Т. 32(7). С. 1154–1157 [Berlin A.A., Pakhomova L.K. Vysokomolec. soed. A. 1990. V. 32(7). P. 1154–1157 (In Russ.)].
Кербер М.Л. Виноградов В.М., Головкин Г.С. и др. Полимерные композиционные материалы: структура, свойства, технологии. Под ред. Берлина А.А. СПб.: Профессия, 2008, 560 с. [ Kerber M.L., Vinogradov V.M., Golovkin G.S. et al. Polymeric composites: structure, properties, technology, Ed. By Berlin A.A. 2008, 560 р. (In Russ.)]
Козлов Д.Ю. Коррозионная защита. Екатеринбург, изд. ИД Оригами. 2013, с. 343 [Kozlov D.Yu. Corrosion protection. Екаterinburg: OOO ID Origami. 2013, р. 343. (In Russ.)].
Асламазова Т.Р., Золотаревский В.И., Ломовская Н.Ю., Ломовской В.А., Котенев В.А., Цивадзе А.Ю. // Физикохимия поверхности и защита материалов. 2018. Т. 54(1). С. 92–99. [Aslamazova T.R., Zolotarevskii V.I., Lomovskaya N.Yu., Lomovskoi V.A., Kotenev V.A., Tsivadze A.Yu. // Protection of Metals and Physical Chemistry of Surfaces. 2018. V. 54(1). P. 85–91].
Асламазова Т.Р., Золотаревский В.И., Котенев В.А., Ломовская Н.Ю., Ломовской В.А., Цивадзе А.Ю. // Физикохимия поверхности и защита материалов. 2018. Т. 54(2). С. 173–182. [Aslamazova T.R., Zolotarevskii V.I., Kotenev V.A., Lomovskaya N.Yu., Lomovskoi V.A., Tsivadze A.Yu. // Protection of Metals and Physical Chemistry of Surfaces. 2018. V. 54(2). P. 259–266].
Асламазова Т.Р., Золотаревский В.И., Котенев В.А., Ломовская Н.Ю., Ломовской В.А., Цивадзе А.Ю. // Физикохимия поверхности и защита материалов. 2018. Т. 54(6). С. 590–596. [Aslamazova T.R., Zolotarevskii V.I., Kotenev V.A., Lomovskaya N.Yu., Lomovskoi V.A., Tsivadze A.Yu. // Protection of Metals and Physical Chemistry of Surfaces. 2018. V. 54(6). P. 1081–1086].
Асламазова Т.Р., Котенев В.А., Ломовская Н.Ю., Ломовской В.А., Цивадзе А.Ю. // Теоретические основы химической технологии. 2019. Т. 52(3). С. 246–256. [Аslamazova T.R., Kotenev V.A., Lomovskaya N.Yu., Lomovskoy V.A., Tsivadze A.Yu. // Theoretical foundations of chemical engineering. 2019. V. 52(3). P. 346–354].
Асламазова Т.Р., Высоцкий В.В., Золотаревсекий В.И., Котенев В.А., Ломовская Н.Ю., Ломовской В.А., Цивадзе А.Ю. // Физикохимия поверхности и защита материалов. 2019. Т. 55(6). С. 620–625. [Aslamazova T.R., Visotskii V.V., Zolotarevskii V.I., Kotenev V.A., Lomovskoy V.A., Tsivadze A.Yu. // Protection of Metals and Physical Chemistry of Surfaces. 2019. V. 55(6). P. 1091–1096].
Асламазова Т.Р., Золотаревский В.И., Котенев В.А., Цивадзе А.Ю. // Измерительная техника. 2019. Т. 62(8). С. 20–23. [Aslamazova T.R., Zolotarevskii V.I., Kotenev V.A., Tsivadze A.Yu. // Measurement Techniques. 2019. V. 62(8). P. 20–23].
Ломовской В.А. // Научное приборостроение. 2019. Т. 29(1). С. 33–46. [Lomovskoy V.A. // Nauchnoe priborostroenie. 2019. V. 29(1). P. 33–46. (In Russ.)].
Бартенев Г.М., Ломовской В.А., Ломовская Н.Ю. // Высокомол. соед. 1994. Т. 36(9). С. 1529–1535. [Bartenev G.M., Lomovskoy V.A., Lomovskaya N.Yu. // Polym. Sci., A. 1994. V. 36(9). P. 1273–1281].
Тагер А.А. Физикохимия полимеров (Физическая химия полимеров). М.: Научный мир, 2007, 545 c. [Tager A.A. Fizikokhimiya polimerov (Physical Chemistry of Polymers), Moscow: Nauchnyi Mir, 2007, 545 p. (In Russ.)]
Ломовской В.А., Абатурова Н.А., Ломовская Н.Ю., Хлебникова О.В., Галушко Т.В. // Материаловедение. 2010. № 1. С. 29–34. [Lomovskoy V.A., Abaturova N.A., Lomovskaya N.Yu., Khlebnikova O.V., Galushko T.B. // Materialovedenie. 2010. № 1. P. 29–34 (In Russ.)].
Валишин А.А., Горшков А.А., Ломовской В.А. // Известия РАН. 2011. Т. 46. № 2. С. 299–310. [Valishin A.A., Gorshkov A.A., Lomovskoy V.A. // Izvestiya RAN. Mekhanika tverdogo tela (Mechanics of solids). 2011. V. 46. № 2. P. 299–310 (In Russ.)].
Бартенев Г.М. Структура и релаксационные свойства эластомеров. М.: Химия, 1979. [Bartenev G.М. Structure and Relaxation Property of elastomer, Мoscow: Chemistry, 1979. (In Russ.)].
Michael E. Wieser, Norman Holden, Tyler B.Coplen et al. // Pure and Applied Chemistry. 2013. V. 85. № 5. P. 1047–1078.
Stephen G. Warren // J. Applied Optics. 1984. V. 23(8). P. 1206–1211.
Benjamin J. Murray, Allan K. Bertram // J. Physical Chemistry Chemical Physics. 2006. V. 110. P. 136–145.
Gillan M. J., Alfè D., Bartók A.P., Csányi G. // J. Chemical Physics. 2013. V. 139(24). P. 244–252.
Асламазова Т.Р., Котенев В.А., Ломовской В.А., Цивадзе А.Ю. // Физикохимия поверхности и защита материалов. 2019. Т. 55(3). С. 295–298. [Aslamazova T.R., Lomovskoy V.A., Kotenev V.A., Tsivadze A.Yu. // Protection of Metals and Physical Chemistry of Surfaces. 2019. V. 55(3). P. 487–490].
Lomovskoy V.A. // Inorganic Materials. 1999. V. 5. № 9. Р. 1125. [Ломовской В.А. // Неорганические материалы. 1999. Т. 5. № 9. С. 1125].
Petrukhin A.A., Lomovskoy V.A. // Inorganic Materials: Applied Research. 2001. № 3. P. 3. [Петрухин А.А., Ломовской В.А. // Материаловедение. 2001. № 3. С. 3].
Дополнительные материалы отсутствуют.
Инструменты
Физикохимия поверхности и защита материалов