1. На главную
  2. Электронные версии
  3. Физикохимия поверхности и защита материалов
  4. T. 58, № 3, 2022

Физикохимия поверхности и защита материалов, 2022, T. 58, № 3, стр. 299-305

Наноразмерные катализаторы на основе металлхалькогенидных кластеров кобальта для восстановления кислорода в щелочных средах

Н. А. Майорова 1, В. А. Гринберг 1, *

1 ФГБУН Институт физической химии и электрохимии им. А.Н. Фрумкина РАН
119071 Москва, Ленинский пр., 31, Россия

* E-mail: vitgreen@mail.ru

Поступила в редакцию 15.04.2021
После доработки 29.04.2021
Принята к публикации 06.05.2021

Полный текст (PDF)

Аннотация

Разработаны наноразмерные катализаторы на основе кластерных соединений кобальта с теллуром и селеном Co3(PhTe)5(CO)4 и [(C5HMe4)]2Co3(PhSe)6, а также железосодержащих C5HMe4CoSe2Fe2(CO)7 и C5HMe4CoTe2Fe2(CO)7, нанесенных на высокодисперсный углеродный носитель Vulcan XC-72 из органических растворителей и подвергнутых последующей термодеструкции. Полученные катализаторы охарактеризованы методами рентгенофазового анализа, энергодисперсионной рентгеновской спектроскопии и сканирующей электронной микроскопии. Исследована активность полученных катализаторов в реакции электровосстановления кислорода в 0.1 М КОН. Показано, что восстановление кислорода на полученных катализаторах протекает преимущественно по четырехэлектронному механизму, при этом металлхалькогенидные катализаторы толерантны к присутствию в электролите метанола в отличие от стандартного платинового катализатора Pt(20%)/C (E-TEK).

Ключевые слова: наноэлектрокатализаторы, халькогениды кобальта, электровосстановление кислорода

ВВЕДЕНИЕ

Проблема разработки новых катализаторов электровосстановления кислорода с целью замены традиционных катализаторов на основе платиновых металлов остается актуальной уже более полувека. Интерес к халькогенидам переходных металлов, впервые упомянутым в этой связи в работе [1], не ослабевает до сих пор, что подтверждается появлением публикаций о последних достижениях в этой области [2–10].

Для получения таких катализаторов авторы применяют самые разные методы, включая магнетронное напыление тонких пленок халькогенидов металлов на стеклоуглерод или нанесение их наночастиц на углеродные подложки [2–4], использование реакции взаимодействия монодисперсных наночастиц кобальта, синтезированных путем термического разложения карбонила кобальта, с халькогеном [5–7] и другие. Авторы работы [8] получали наноструктуры CoSe на пористом углеродном носителе, используя полиольный метод, и тестировали их активность в реакции электровосстановления кислорода в растворе 0.5 M H2SO4, в том числе в присутствии метанола в концентрации 2–10 М. В работе [9] наноструктурированный Co7Se8 электроосаждали на стеклоуглерод и исследовали его активность в реакции восстановления кислорода в присутствии метанола, сравнивая с платиновым электрокатализатором. Было показано, что электрокатализаторы, полученные на основе наноструктурированных селенидов кобальта, обладают достаточно высокой активностью в реакции электровосстановления кислорода при практически полной толерантности к присутствию в растворе метанола и ряда других спиртов, при этом, однако, их бестоковый потенциал в растворе 0.5 M H2SO4, насыщенном кислородом, составляет 0.5–0.7 В (отн. о.в.э.), что значительно ниже, чем таковой для Pt электрода [2]. Более высокая активность халькогенидов кобальта в реакции восстановления кислорода отмечена в щелочных растворах. Так, по данным Фенга и Алонсо-Ванте [10], на нанокатализаторе CoSe2/C, приготовленном по методике, аналогичной использованной в работах [5–7], потенциал начала электровосстановления О2 в 0.1 М КОН достигал 0.85 В (отн. о.в.э.), а плотность тока при потенциале 0.4 В почти вдвое превышала таковую в 0.5 М H2SO4. При этом катализатор сохранял достаточно высокую толерантность к присутствию в растворе метанола. Ву и сотрудники, синтезировавшие наночастицы катализатора Co1.67Te2 на углеродном носителе путем твердотельного сплавления Co и Te прекурсоров в автоклаве при 900°C [11], продемонстрировали как его высокий потенциал начала восстановления кислорода (–0.18 V отн. Ag/AgCl), так и низкий уровень образования пероксида водорода (5%).

Анализ имеющихся литературных данных показывает, что механизм и величина наблюдаемых каталитических эффектов зависят не только от химической природы бинарного катализатора, но и от его структуры и фазового состава, которые, в свою очередь, зачастую определяют использованный способ и условия приготовления. Так, например, при совместном восстановлении солей разных металлов не всегда удается получить катализатор заданного состава и структуры вследствие различий в скоростях процессов металлизации компонентов. Поэтому нами был предложен альтернативный путь получения самых разных катализаторов, используя в качестве прекурсоров кластерные соединения, в которых атомы металла и – в данном случае – халькогена непосредственно связаны друг с другом, присутствуют в строгом стехиометрическом соотношении и окружены органическими группировками, которые, во-первых, обеспечивают растворимость кластера в легко удаляемых инертных органических растворителях и, во-вторых, сами легко элиминируются при пиролизе. Пропитав раствором кластера подходящий носитель (например, сажу) и удалив путем термодеструкции органическое окружение металлоостова, можно получить на поверхности носителя однородное металлхалькогенидное покрытие, при этом природу металла и халькогена, а также их соотношение в остове прекурсора можно варьировать в достаточно широких пределах. Вышеописанный метод был использован нами для получения халькогенидных катализаторов CoTe2/С и Co7Se8/C из кластерных соединений Co3(PhTe)5(CO)4 и [(C5HMe4)]2Co3(PhSe)6 [12]. Исследование активности этих катализаторов в реакции восстановления кислорода в кислом электролите подтвердило литературные данные о высокой толерантности халькогенидов кобальта к присутствию метанола, хотя их активность была более низкой по сравнению с традиционными катализаторами. Однако, учитывая существенно меньшую стоимость материалов на основе халькогенидов кобальта по сравнению с обычно используемыми платиновыми катализаторами, их можно отнести к весьма перспективным кандидатам для применения в катодах топливных элементов прямого окисления органических топлив.

В последнее время появились публикации, свидетельствующие об улучшенных характеристиках катализаторов на основе приготовленных сольвотермическим методом селенидов кобальта CoSe2, модифицированных никелем и железом. Так, согласно данным B. Yu и др. [13], катализаторы состава Co0.7Fe0.3Se2 и Co0.7Ni0.3Se2 обладают высокой стабильностью в кислой среде и, в отличие от коммерческого платинового катализатора Pt(20%)/C, толерантны к присутствию в электролите ряда спиртов (метанол, этанол, этиленгликоль). Поэтому в рамках развития предлагаемого нами метода были приготовлены катализаторы на основе синтезированных новых кобальт-железных халькогенидных кластерных соединений общей формулы С5HMe4Co(CO)E2Fe2(CO)6 (где Е = = Se, Te) [14]. Структурные характеристики этих катализаторов были исследованы методами рентгенофазового и микрозондового анализа, а также просвечивающей электронной микроскопии и показано, что полученные катализаторы представляют собой наночастицы биметаллических халькогенидов кобальта и железа, а реакция электровосстановления кислорода на них в щелочной среде происходит по четырехэлектронному механизму; при этом катализаторы тoлерантны к присутствию метанола.

В настоящей работе сопоставлены электрокаталитические свойства катализаторов на основе халькогенидных и железо-халькогенидных кластерных соединений кобальта Co3(PhTe)5(CO)4, [(C5HMe4)]2Co3(PhSe)6, C5HMe4CoSe2Fe2(CO)7 и C5HMe4CoTe2Fe2(CO)7 в реакции электровосстановления молекулярного кислорода в щелочном электролите (0.1 М КОН).

ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНАЯ ЧАСТЬ

Синтезированные халькогенидные и железо-халькогенидные кластерные соединения кобальта Co3(PhTe)5(CO)4, [(C5HMe4)]2Co3(PhSe)6, C5HMe4CoSe2Fe2(CO)7 и C5HMe4CoTe2Fe2(CO)7 были нанесены на высокодисперсный углеродный носитель Vulcan XC-72 из органических растворителей и подвергнуты последующей термодеструкции. Полученные катализаторы содержали (по массе) 30% металлов и 70% сажи. Методики синтеза кластерных металлхалькогенидных прекурсоров и приготовления катализаторов на их основе подробно описаны в предыдущих работах [12, 14].

Исследование геометрических параметров и структуры приготовленных катализаторов проводили на растровом электронном микроскопе Quanta 650 FEG с полевым катодом (FEI, Нидерланды). Атомное соотношение металла к халькогену определяли методом энергодисперсионной рентгеновской спектроскопии (EDX). Рентгенофазовый анализ (XRD) выполняли на дифрактометре Empyrean (Panalytical BV) с использованием фильтрованного CuKα-излучения. Исследования проводили в стандартной геометрии Брэгга–Брентано (“на отражение”). Образцы исследовали без использования связующих.

Трансмиссионная электронная микроскопия образцов была выполнена с использованием микроскопа JEOL JEM-2100 (200 кВ) с детектором EDS X-MAX для химического анализа.

Для оценки активности синтезированных кластерных катализаторов СoTe2/C, Co7Se8/C, CoTe2Fe2 и CoSe2Fe2 в модельных условиях использовали метод тонкопленочного вращающегося дискового электрода и циклическую вольтамперометрию.

Электрохимические измерения проводили в стандартной стеклянной трехэлектродной ячейке с платиновой сеткой площадью ~10 см2 в качестве вспомогательного электрода и оксидно-ртутным электродом сравнения. Рабочим электродом служил вращающийся дисковый электрод из стеклоуглерода площадью 0.105 см2, который перед нанесением дисперсного слоя катализатора полировали, обезжиривали горячим щелочным раствором и промывали водой. Для получения каталитических чернил навеску синтезированного халькогенидного или стандартного Pt(20%)/C (использованного для сравнения) катализатора смешивали с водой и добавляли раствор Нафиона (Aldrich sol. 5%) из расчета 15% от массы катализатора. Полученную суспензию подвергали ультразвуковой обработке, затем с помощью микропипетки наносили аликвоту этой суспензии на диск из стеклоуглерода (из расчета содержания халькогенида 200 мкг см–2 или содержания платины 40 мкг см–2) и высушивали на воздухе при 60°С. В качестве электролита использовали 0.1 M раствор КОН, приготовленный из щелочи марки “о. с. ч.” и деионизированной воды. Для продувки раствора аргоном и насыщения его кислородом использовали баллонные газы. Все измерения проводили при комнатной температуре. Кинетику электровосстановления молекулярного кислорода исследовали методом циклической вольтамперометрии со скоростью 5 мВ с–1 в диапазоне потенциалов 0.2–0.9 В (здесь и далее потенциалы приведены относительно водородного электрода в том же растворе) при скоростях вращения электрода от 600 до 2600 об. мин–1. Все электрохимические измерения проводили с использованием автоматизированного потенциостата ЭЛ-02.06, сопряженного с персональным компьютером.

РЕЗУЛЬТАТЫ И ИХ ОБСУЖДЕНИЕ

Состав и структура образцов катализаторов

Результаты исследования физико-химических характеристик приготовленных катализаторов CoTe2/C, Co7Se8 и CoTe2Fe2/C, CoSe2Fe2/C опубликованы в наших предыдущих работах ([12] и [14] соответственно). Так, согласно данным EDX-анализа, уcредненное содержание компонентов в приготовленном катализаторе CoTe2/C составило: Со = 3.01 ат. %, Te = 5.82 ат. %, что соответствует соотношению Co : Te = 1 : 1.93 и близко к заложенному при синтезе. Образец катализатора Co7Se8 содержал 2.48 ат. % Co и 3.09 ат. % Se, что соответствует соотношению Co : Se = 1 : 1.25 [12].

Усредненный состав приготовленного катализатора CoTe2Fe2/C может быть описан формулой Co(0.21)Te(0.39)Fe(0.4), и атомное соотношение компонентов, равное Co : Te : Fe = 1 : 1.86 : 1.9, достаточно близко к соотношению компонентов в синтезированном кластерном прекурсоре, т.е. ≈ 1 : 2 : 2. Массовое соотношение компонентов в катализаторе CoSe2Fe2/C соответствовало брутто-формуле Co(0.17)Se(0.38)Fe(0.42), и их атомное соотношение равнялось Co : Se : Fe = 1 : 2.24 : 2.47 [14].

Результаты исследования образцов катализаторов методом трансмиссионной электронной микроскопии позволили определить средний размер кристаллитов, который составил около 20 нм для образца CoTe2/C и 17–22 нм в случае Co7Se8, при этом для последнего были отмечены заметные напряжения в решетке [12]. Данные трансмиссионной электронной микроскопии для образца CoTe2Fe2/C выявили присутствие многочисленных металлических частиц размером от 0–10 до 30 нм. В случае же образца CoSe2Fe2/C отмечено наличие удлиненных (до 50–80 нм) кристаллических стержней, содержащих кобальт, селен и железо [14]. В целом, следует отметить, что размер кристаллитов во всех полученных образцах халькогенидных катализаторов в несколько раз больше, чем размер наночастиц в стандартном платиновом катализаторе, поэтому площадь электрохимически активной поверхности, а, следовательно, и удельная активность халькогенидов будет заведомо меньше по сравнению с платиновыми катализаторами,

Электровосстановление кислорода

На рис. 1 представлены типичные циклические вольтамперограммы (ЦВА), снятые на исследуемых образцах халькогенидных катализаторов CoTe2/C (1), Co7Se8/C (2), CoTe2Fe2/C (3) и CoSe2Fe2/C (4) в отдутом аргоном 0.1 М КОН в диапазоне потенциалов 0.2–0.9 В со скоростью развертки 5 мВ с–1 (загрузка халькогенида для всех образцов составляла 200 мкг см–2).

Рис. 1.

Циклические вольтамперограммы, полученные на катализаторах CoTe2/C (1), Co7Se8/C (2), CoTe2Fe2/C (3) и CoSe2Fe2/C (4) в отдутом аргоном 0.1 М КОН при комнатной температуре. Скорость развертки потенциала – 5 мВ с–1. Загрузка халькогенида для всех образцов – 200 мкг см–2.

Как видно из рисунка, модифицирование халькогенидов кобальта железом приводит к заметным изменениям формы ЦВА, зависящим при этом и от природы халькогена. Так, для катализаторов CoTe2/C (кривая 1) и CoTe2Fe2/C (кривая 3) характерно наличие выраженного анодного максимума тока в области потенциалов 0.5–0.6 В, обусловленного, по всей вероятности, образованием на поверхности оксидов кобальта, при этом анодных токов растворения кобальта, хорошо заметных в кислом электролите уже при 0.7–0.8 В [12], не наблюдается, что свидетельствует о коррозионной устойчивости теллуридов (железосодержащих в том числе) в щелочных средах при высоких анодных потенциалах. Присутствие железа в составе катализатора CoTe2Fe2/C проявляется как в общем увеличении регистрируемых токов по сравнению с CoTe2/C, так и, главным образом, при сдвиге потенциала ниже 0.4 В, где наблюдаются квазиобратимые токи электрохимических трансформаций железа.

Добавление железа к селениду кобальта приводит к наиболее заметным изменениям в поведении катализатора. Если катализатор Co7Se8/C (кривая 2) ведет себя подобно теллуриду кобальта и демонстрирует коррозионную устойчивость во всей исследованной области потенциалов, то введение в его состав железа приводит к резкому возрастанию анодных токов при потенциалах выше 0.6 В и к существенно большим токам восстановления/окисления железа при потенциалах ниже 0.5 В (кривая 4) по сравнению с CoTe2Fe2/C.

Активность приготовленных образцов катализаторов в реакции восстановления кислорода исследовали методом тонкослойного вращающегося дискового электрода в 0.1 М растворе КОН, насыщенном кислородом при атмосферном давлении и комнатной температуре. На рис. 2 представлены поляризационные кривые восстановления кислорода на катализаторах Co7Se8/C (2а) и CoTe2/C (2б), измеренные в диапазоне потенциалов 0.2–0.9 В при различных скоростях вращения электрода.

Рис. 2.

Поляризационные кривые восстановления кислорода на катализаторах Co7Se8/C (а) и CoTe2/C (б), полученные в 0.1 М КОН, насыщенном кислородом, при скорости вращения электрода (об. мин–1): (а) 600 (1), 1100 (2), 1500 (3), 2000 (4), 2600 (5); (б) 640 (1); 1000 (2); 1200 (3); 1550 (4); 2200 (5). Скорость развертки потенциала – 5 мВ с–1. Вставки: зависимость плотности тока от скорости вращения электрода в координатах Коутецкого–Левича при потенциалах (В): (а) 0.55 (1); 0.5 (2); 0.4 (3); 0.2 (4); (б) 0.6 (1); 0.55 (2); 0.5 (3); 0.3 (4). Пунктиром показана расчетная зависимость для n = 4.

Из рисунка видно, что для обоих катализаторов зависимости плотности тока от потенциала электрода имеют вид, характерный для реакции восстановления кислорода на платине и других металлах-катализаторах, с кинетическим контролем при небольшом смещении потенциала от бестокового значения и смешанным диффузионно-кинетическим контролем в области потенциалов ниже 0.65 В. При этом потенциал начала восстановления кислорода на катализаторе CoTe2/C составляет 0.86–0.88 В, что на 100 мВ выше, чем соответствующее значение для образца Co7Se8/C (0.75–0.78 В). Зависимости плотности кинетического тока (j) от скорости вращения электрода (w), полученные из данных поляризационных измерений и представленные в координатах Коутецкого–Левича, показаны на врезках к рис. 2а и 2б. Как видно из рисунка, эти зависимости в диапазоне потенциалов 0.2–0.6 В имеют вид почти параллельных прямых с наклоном, близким к теоретическому, рассчитанному для четырехэлектронного процесса восстановления кислорода до воды, как это наблюдалось и для катализаторов CoSe2/C и Co1.67Te2/C в работах [10] и [11] соответственно. Количество электронов (n), участвующих в процессе восстановления, в среднем составило 3.9–4 при потенциале электрода 0.55 В и порядка 3.5–3.6 при потенциалах 0.2–0.3 В, что, по-видимому, связано с увеличением доли пероксида водорода в продуктах реакции.

Аналогичного вида зависимости тока восстановления кислорода от потенциала были получены и для железосодержащих CoTe2Fe2/C и CoSe2Fe2/C катализаторов [14]. При этом наблюдаемый потенциал начала восстановления (~0.75 В для обоих катализаторов) близок к таковому на модифицированном селениде кобальта Co0.7Fe0.3Se2 в кислом растворе [13] и совпадает с потенциалом немодифицированного Co7Se8/C, исследованного в настоящей работе. Следует отметить, что модифицирование селенида кобальта железом не привело к увеличению активности катализатора в реакции восстановления кислорода, при этом активность теллурида в присутствии железа заметно снизилась. Такое торможение реакции может быть связано с образованием на поверхности катализатора оксидов/гидроксидов железа в насыщенном кислородом растворе при высоких анодных потенциалах. Эти оксиды могут блокировать активные места на поверхности катализатора, препятствуя адсорбции на них молекул кислорода. Сдвиг потенциала к менее положительным значениям приводит к восстановлению оксидов и освобождению мест для адсорбции и последующего восстановления кислорода.

Суммируя полученные данные, можно заключить что наибольшую активность в реакции восстановления молекулярного кислорода в щелочном электролите демонстрирует катализатор CoTe2/C, что иллюстрируется рис. 3а, на котором сопоставлены поляризационные кривые восстановления кислорода на стандартном платиновом (кривая 1) и четырех исследованных катализаторах (кривые 2–5). Поскольку в щелочной среде восстановление кислорода может довольно активно происходить и на углеродном носителе, влияя тем самым на измеряемые токи, на рис. 3 приведена соответствующая кривая для Vulcan XC-72 (кривая 6, загрузка сажи 450 мг см–2).

Рис. 3.

(а) Поляризационные кривые восстановления кислорода на стандартном Pt(20%)/C катализаторе (1) и приготовленных образцах CoTe2/C (2), Co7Se8/C (3), CoTe2Fe2/C (4) и CoSe2Fe2/C (5), а также на саже Vulcan XC-72 (6), полученные в 0.1 М растворе КОН, насыщенном кислородом, при скорости вращения электрода 2400 об. мин–1. Скорость развертки потенциала – 5 мВ с–1. Загрузка по Pt – 40 мкг см–2, загрузка по халькогенидам – 200 мкг см–2. (б) Те же зависимости, построенные в тафелевских координатах.

На рис. 3б те же зависимости представлены в тафелевских координатах. Как видно из рисунка, на всех исследованных катализаторах на основе халькогенидов кобальта реакция восстановления кислорода протекает по механизму, сходному с таковым на платине, а также ее сплавах с другими металлами, полученных, в том числе, и из биметаллических кластерных соединений [15]. Наклон зависимостей при высоких анодных потенциалах близок к 60 мВ, а сдвиг потенциала в сторону больших перенапряжений приводит к увеличению наклона до 110–125 мВ, что согласуется с данными других исследователей [11]. Лимитирующей стадией реакции является перенос первого электрона, когда наклон поляризационной кривой составляет 2.3RT/F или 2 × 2.3RT/F [16].

Электрокаталитическая активность приготовленных образцов катализаторов была также исследована в условиях присутствия в щелочном электролите метанола.

Как видно из рис. 4а, на катализаторе Co7Se8/C в исследованной области потенциалов не наблюдается ни токов окисления метанола в фоновом электролите, ни смещения потенциала полуволны электровосстановления кислорода в 0.1 М КОН, содержащем 0.5 М CH3OH. Катализатор CoTe2/C менее толерантен к присутствию метанола (рис. 4б), и на поляризационной кривой можно увидеть небольшие токи окисления CH3OH в области потенциалов 0.5–0.8 В (кривая 2 ''), что приводит к сдвигу потенциала полуволны восстановления кислорода примерно на 25 мВ в сторону менее положительных значений, а плотность тока восстановления при потенциале 0.7 В снижается на 15–17% (кривая 2 '). Следует отметить, однако, что снижение токов восстановления на платиновом катализаторе в тех же условиях достигает 80%, а при потенциале 0.75 В токи восстановления падают до нуля (соответствующие зависимости для катализатора Pt(20%)/C показаны на рис. 4б пунктиром). Каталитическая активность образцов CoTe2Fe2/C и CoSe2Fe2/C, испытанных в аналогичных условиях [14], практически не изменяется в присутствии метанола, что указывает на их высокую толерантность и согласуется с имеющимися литературными данными.

Рис. 4.

Поляризационные кривые, полученные на катализаторах Co7Se8/C (1), CoTe2/C (2), а также Pt(20%)/C (3) в 0.1 М КОН, насыщенном кислородом (1–3, 1 '–3  ') или продутом аргоном (1 ''–3 ''), в присутствии метанола (моль л–1): 0 (1–3); 0.5 (1 '–3 ', 1 ''–3 ''). Скорость вращения электрода – 1600 об. мин–1. Скорость развертки потенциала – 5 мВ с–1.

Таким образом, результаты проведенных исследований бесплатиновых катализаторов Co7Se8/C, CoTe2/C, CoTe2Fe2/C и CoSe2Fe2/C в щелочном электролите показали, что предлагаемый способ их приготовления с использованием в качестве прекурсоров кластерных соединений кобальта с селеном и теллуром позволяет получить материалы заданного состава, обладающие хорошей стойкостью при высоких анодных потенциалах и активностью в реакции восстановления кислорода при высокой толерантности к присутствию метанола. Показано, что электровосстановление кислорода на исследованных каталитических материалах, подобно его восстановлению на коммерческом платиновом катализаторе Е-ТЕК, протекает преимущественно с потреблением четырех электронов (до воды), при этом замедленной стадией процесса является перенос первого электрона. Как следует из приведенных данных, наибольшей активностью среди исследованных образцов халькогенидов кобальта обладает катализатор CoTe2/C, который достаточно толерантен к присутствию в электролите органических спиртов и может рассматриваться как перспективный кандидат для использования в качестве катодного материала в топливных элементах прямого окисления спиртов при условии дальнейшей оптимизации его состава, условий приготовления и т. п.

Авторы выражают благодарность к. х. н. С.С. Шаповалову и к. х. н. И.В. Скабицкому за проведение синтетических работ и предоставленные образцы кластерных катализаторов.

Данная работа выполнена при финансовой поддержке Министерства высшего образования и науки РФ в рамках государственного задания ИФХЭ РАН и с использованием оборудования ЦКП ФМИ ИФХЭ РАН.

Список литературы

  1. Behret H., Binder H., Sandstede G. // Electrochim. Acta. 1975. V. 20. P. 111.

  2. Susac D., Sode A., Zhu L. et al. // J. Phys. Chem. B. 2006. V. 110. P. 10762.

  3. Susac D., Zhu L., Teo M. et al. // J. Phys. Chem. 2007. V. 111. P. 18715.

  4. Zhu L., Susac D., Teo M. et al. // J. Catal. 2008. V. 258. P. 235.

  5. Feng Y.J., He T., Alonso-Vante N. // Electrochim. Acta. 2009. V. 54. P. 5252.

  6. Feng Y.J., He T., Alonso-Vante N. // Fuel Cells. 2010. V. 10. P. 77.

  7. Feng Y.J., Gago A., Timperman L., Alonso-Vante N. // Electrochim. Acta. 2011. V. 56 .P. 1009.

  8. Nekooi P., Akbari M., Amini Mohammad K. // Int. J. Hydrogen Energy. 2010. V. 35. 6392.

  9. Masud J., Nath M. // ACS Energy Lett. 2016. V. 1. P. 27.

  10. Feng Y.J., Alonso-Vante N. // Electrochimica Acta. 2012. V. 72. P. 129.

  11. Gang Wu, Guofeng Cui, Deyu Li et al. // J. Mater. Chem. 2009. V. 19. P. 6581.

  12. Grinberg V.A., Mayorova N.A., Pasynskii A.A. et al. // Russ. J. Coord. Chem. 2018. V. 44. № 10. P. 589.

  13. Yu B., Jin J., Wu H. et al. // Int. J. Hydrogen Energy. 2017. V. 42. P. 236.

  14. Shapovalov S.S., Skabitsky I.V., Mayorova N.A. et al. // Eur. J. Inorg. Chem. 2020. P. 2055.

  15. Grinberg V.A., Mayorova N.A., Pasynsky A.A. et al. // Electrochim. Acta. 2019. V. 299. P. 886.

  16. Bogdanovskaya V.A., Tarasevich M.R., Kuznetsova L.N. et al. // Russ. J. Electrochem. 2010. V. 46. № 8. P. 925.

Дополнительные материалы отсутствуют.

Инструменты

следующая статья выпуска предыдущая статья выпуска содержание выпуска

Физикохимия поверхности и защита материалов

Архивы выпусков Информация о журнале Отправить рукопись в журнал