Журнал физической химии, 2020, T. 94, № 5, стр. 738-746
Объем фуллеренового каркаса и неаддитивность поляризуемости эндофуллеренов и гидрированных эндофуллеренов с инкапсулированными атомами благородных газов
А. Д. Закирова a, Д. Ш. Сабиров a, *
a Российская академия наук, Уфимский федеральный исследовательский центр, Институт нефтехимии и катализа
Уфа, Россия
* E-mail: diozno@mail.ru
Поступила в редакцию 18.07.2019
После доработки 18.07.2019
Принята к публикации 17.09.2019
Аннотация
Методом теории функционала плотности PBE/3ζ изучена поляризуемость эндоэдральных комплексов фуллеренов и гидридов фуллеренов с атомами благородных газов Ng@СN (N = 20, 24, 28, 30, 36, 50, 60, 70; X = He, Ne, Ar), Kr@СN (N = 28, 30, 36, 50, 60, 70), Xe@Сn (n = 50, 60, 70), C60Hn (n = 2, 6, 18, 36) и C20Hn (n = 2, 6, 12, 20). Установлено, что отклонение рассчитанных значений средней поляризуемости эндоэдральных комплексов от аддитивной схемы коррелирует с изменением объемов фуллереновых каркасов СN и C20/60Hn при инкапсулировании. Изменение объема определяет абсолютную величину отклонения средней поляризуемости от аддитивности, тогда как его знак зависит от направления переноса заряда в эндоэдральном комплексе.
Молекулы фуллеренов имеют внутреннюю полость достаточных размеров для образования комплексов типа “гость–хозяин”, называемых эндофуллеренами или эндоэдральными комплексами [1]. Примером таких комплексов являются эндофуллерены с атомами благородных газов Ng@C60(Ng = He–Xe), полученные еще в ранних работах по химии фуллеренов (см. введение к работе [2] и некоторые ключевые статьи [3–5]). Физические и химические свойства Ng@C60 (и аналогичных комплексов других фуллеренов) изучались теоретически и экспериментально. Например, ранее с использованием различных квантово-химических методов были изучены их стабильность [6, 7], реакционная способность [2], механические свойства [8], поляризуемость [9–12], механизм образования [13–15] и др.
Фуллереновый каркас благодаря замкнутости своей структуры и наличию сильного собственного электрического поля способен экранировать инкапсулированные атомы и молекулы от внешних электрических полей. Эта способность к экранированию находит свое количественное выражение в поляризуемости (α) эндоэдральных комплексов: обычно для эндофуллеренов с атомами благородных газов [9–11] и металлов [11, 16–18], нитридными кластерами [19], молекулами [11, 20–24] и молекулярными комплексами [25, 26] средняя поляризуемость меньше суммы значений α изолированных гостя и хозяина (фуллерена). Нами было показано, что отклонение средней поляризуемости эндофуллеренов от аддитивности может быть как отрицательным – для комплексов С60 (депрессия), так и положительным – в случае малых фуллеренов (экзальтация поляризуемости) [10]. Значения депрессии поляризуемости эндофуллеренов используются для оценки диэлектрического экранирования эндо-атомов фуллереновым каркасом [18, 25].
Известно, что при образовании комплексов Ng@CN происходит растяжение углерод-углеродных связей фуллеренового каркаса [7, 27, 28], однако связь между структурными параметрами и поляризуемостью эндофуллеренов не изучалась. Между тем известно, что для многих химических соединений поляризуемость и молекулярный объем являются коррелированными величинами [29, 30]. В качестве параметра, характеризующего изменение структуры фуллеренового каркаса при образовании эндоэдральных комплексов, удобно использовать т.наз. ядерный объем – объем полиэдра, построенного на ядрах атомов углерода, составляющих каркас фуллерена [31, 32]. В частности, этот структурный параметр был использован нами в качестве координаты реакции при изучении взаимодействия инкапсулированных молекул с внутренней поверхностью фуллерена в комплексах H2O@C60 и CH4@C60 [21, 22], а также в качестве вспомогательного геометрического параметра при изучении механизма образования He@C60/70 и He2@C60/70 [15].
В настоящей работе методом теории функционала плотности PBE/3ζ изучена связь между неаддитивностью поляризуемости эндофуллеренов и гидрированных эндофуллеренов с инкапсулированными атомами благородных газов и изменением ядерного объема каркаса фуллерена при их инкапсулировании.
МЕТОДЫ РАСЧЕТА
Расчеты проводились в программе ПРИРОДА (версия 11) [33] методом теории функционала плотности PBE/3ζ. Обменно-корреляционный функционал с градиентной коррекцией Perdew–Burke–Ernzerhof (PBE) использовался в сочетании с валентно-расщепленным базисным набором 3ζ, аппроксимирующим электронное строение атомов линейными комбинациями волновых функций гауссова типа. Этот метод нашел широкое применение в квантовохимических исследованиях фуллеренов и их производных, поскольку дает теоретические оценки их строения и физико-химических свойств, хорошо согласующиеся с известными экспериментальными данными (см. обзорные [34, 35] и некоторые оригинальные статьи [36–41]). Ранее нами была показана применимость этого метода для изучения поляризуемости и объема ионов и эндоэдральных комплексов фуллеренов [10, 21, 22, 32, 34].
Строение соединений было полностью оптимизировано. Все найденные структуры соответствовали минимумам поверхностей потенциальной энергии (гессианы не содержат отрицательных собственных значений). Тензоры поляризуемости рассчитывали в произвольной системе координат в приближении конечного поля, согласно которому элементы тензора αij равны вторым производным полной энергии молекулы по компонентам наложенного однородного электрического поля:
Элементы тензора использовали для расчета средней поляризуемости α:
Для расчета ядерного объема (далее – просто объема) оптимизированные геометрии соединений приводили в систему координат с началом в центре масс (что соответствует положению начала координат внутри каркаса). В каркасе фуллерена Cn имеется 12 пентагонов (P) и (n/2 – 10) гексагонов (H). Соединяя начало координат с вершинами полиэдра, делили последний на (n/2 + 2) непересекающихся симплексов и рассматривали объем каркаса как сумму объемов симплексов, построенных на пентагонах ${{{v}}_{P}}$ и гексагонах ${{{v}}_{H}}$:
Поскольку в общем случае Н и P непланарны, для вычисления объемов ${{{v}}_{P}}$ и ${{{v}}_{H}}$ проводили триангуляцию тел, построенных на пентагонах и гексагонах, и вычисляли общий объем как сумму объемов треугольных пирамид ${{{v}}^{{({\text{P}})}}}$ и ${{{v}}^{{({\text{H}})}}}$:
Объемы пирамид ${{{v}}^{{({\text{P}})}}}$ и ${{{v}}^{{({\text{H}})}}}$ легко находятся по координатам составляющих их атомов. В работе для удобства значения V даются в Å3, значения α – в а.е. (1 а.е. = 0.148 Å3).
ОБСУЖДЕНИЕ РЕЗУЛЬТАТОВ
Поляризуемость и объем эндофуллеренов Ng@CN (N = 20, 24, 28, 30, 36, 50, 60). Была изучена поляризуемость эндоэдральных комплексов фуллеренов с разным числом атомов углерода в молекуле N. Для каждого N были рассмотрены термодинамически наиболее устойчивые изомеры – C20 (Ci), C24 (D6d), C28-2 (Td), C30-3 (${{C}_{{2{v}}}}$), C36-15 (D6h), C50-271 (D5h), С60 (Ih) и C70 (D5h) (рис. 1) [42]. Строение СN,Ng@СN (N = 20, 24, 28, 30, 36, 50, 60, 70; Ng = He, Ne, Ar), Kr@СN (N = 28, 30, 36, 50, 60, 70) и Xe@СN (N = 50, 60, 70) было оптимизировано без ограничений по симметрии. Для поиска равновесной геометрии эндофуллерена атом X помещался в центр масс молекулы СN и проводилась оптимизация. После оптимизации симметрия молекулярной системы не изменялась. Расчетные значения поляризуемости неинкапсулированных атомов, а.е.: He – 0.06, Ne – 1.49, Ar – 8.00, Kr – 11.56, Xe – 19.85.
Вычисленные значения средней поляризуемости (табл. 1) были проанализированы в рамках аддитивной схемы, основанной на предположении, что поляризуемость эндоэдрального комплекса X@СN складывается из значений средней поляризуемости изолированных X и CN:
Таблица 1.
Молекула-клетка | Без эндоатома | Комплекс с атомом Ng | ||||
---|---|---|---|---|---|---|
He | Ne | Ar | Kr | Xe | ||
С20 (Сi) | 187.54 | 187.86 | 193.72 | 203.30 | – | – |
C24 (D6d) | 217.95 | 217.30 | 220.37 | 231.82 | 244.86 | – |
C28-2 (Td) | 272.89 | 272.32 | 274.48 | 282.16 | 288.81 | – |
C30-3 (${{C}_{{2{v}}}}$) | 287.69 | 287.28 | 288.59 | 294.80 | 297.05 | – |
C36-15 (D6h) | 353.67 | 353.91 | 353.46 | 357.08 | 359.34 | – |
C50-271 (D5h) | 466.34 | 465.88 | 466.15 | 468.07 | 468.66 | 470.54 |
C60 (Ih) | 558.23 | 557.47 | 557.51 | 559.27 | 560.03 | 560.31 |
C70(D5h) | 693.23 | 692.18 | 692.06 | 693.59 | 694.86 | 695.47 |
Отклонение от аддитивности вычисляли по формуле:
(1)
$\Delta {{\alpha }_{{{\text{X@}}{{{\text{C}}}_{N}}}}} = {{\alpha }_{{{\text{X@}}{{{\text{C}}}_{N}}}}} - ({{\alpha }_{{\text{X}}}} + {{\alpha }_{{{{{\text{C}}}_{N}}}}}).$Рассчитанные по уравнению (1) отклонения Δα приведены в табл. 2. Абсолютное значение Δα в рядах X@CN с одинаковым N растет с увеличением ковалентного радиуса эндо-атома X (рис. 2), что объясняется возрастающим взаимодействием электронных облаков эндо-атома и атомов углеродного каркаса. Для эндоэдральных комплексов С60 квантовохимические расчеты указывают на отрицательное отклонение от аддитивной схемы – депрессию поляризуемости (Δα < 0). Этот результат находится в согласии с выводами более раннего теоретического исследования [9]. В настоящей работе установлено, что депрессия поляризуемости также характерна для эндоэдральных комплексов фуллеренов С30, С36, С50 и С70.
Таблица 2.
Молекула-клетка | Инкапсулированный атом Ng | ||||
---|---|---|---|---|---|
He | Ne | Ar | Kr | Xe | |
С20 (Сi) | +0.26 | +4.69 | +7.76 | – | – |
C24 (D6d) | –0.71 | +0.93 | +5.87 | – | – |
C28-2 (Td) | –0.63 | +0.10 | +1.27 | – | – |
C30-3 (${{C}_{{2{v}}}}$) | –0.47 | –0.59 | –0.89 | –2.50 | – |
C36-15 (D6h) | –0.27 | –1.25 | –4.59 | –8.15 | – |
C50-271 (D5h) | –0.52 | –1.68 | –6.27 | –9.24 | –15.66 |
C60 (Ih) | –0.91 | –2.30 | –7.05 | –9.76 | –17.86 |
C70(D5h) | –1.11 | –2.66 | –7.64 | –9.93 | –17.61 |
Наоборот, в случае малых фуллеренов С20, С24 и С28 наблюдается экзальтация поляризуемости (Δα > 0), т.е. поляризуемость эндофуллерена увеличивается по сравнению с суммарной поляризуемостью исходных фуллерена и атома благородного газа (Δα < 0 для всех комплексов He@CN кроме He@C20). В классической теории строения молекул [43] поляризуемость, имеющую размерность объема, связывают с заполнением пространства электронным облаком атома или молекулы. Очевидно, знак Δα определяется соотношением размеров атома гостя и молекулы-клетки в эндоэдральном комплексе.
Вычисленные объемы фуллереновых каркасов (табл. 3, рис. 3) указывают на то, что фуллерены расширяются при образовании эндоэдральных комплексов: наибольшей деформации подвергаются каркасы малых фуллеренов, а наименьшие значения ΔV наблюдаются для С60 и С70. Величина ΔV всегда положительна, тогда как знак Δα зависит от размера фуллерена, т.е. изменение объема фуллеренового каркаса коррелирует с абсолютным значением Δα, но для знака Δα не является определяющим.
Таблица 3.
Молекула-клетка | V(CN) | V(X@CN) | ||||
---|---|---|---|---|---|---|
He | Ne | Ar | Kr | Xe | ||
С20 (Сi) | 23.58 | 24.04 (0.45) | 25.27 (1.69) | 27.60 (4.02) | – | – |
C24 (D6d) | 33.55 | 33.96 (0.40) | 34.86 (1.31) | 37.03 (3.48) | – | – |
C28-2 (Td) | 44.31 | 44.57 (0.26) | 45.10 (0.79) | 46.62 (2.31) | – | – |
C30-3 (${{C}_{{2{v}}}}$) | 49.43 | 49.75 (0.32) | 50.30 (0.87) | 51.77 (2.34) | 52.61 (3.17) | – |
C36-15 (D6h) | 67.91 | 68.10 (0.19) | 68.45 (0.55) | 69.60 (1.70) | 70.39 (2.48) | – |
C50-271 (D5h) | 119.11 | 119.20 (0.08) | 119.33 (0.21) | 119.85 (0.74) | 120.31 (1.19) | 121.04 (1.93) |
C60 (Ih) | 163.03 | 163.08 (0.05) | 163.11 (0.08) | 163.28 (0.25) | 163.47 (0.44) | 163.81 (0.78) |
C70(D5h) | 208.35 | 208.39 (0.04) | 208.42 (0.07) | 208.54 (0.19) | 208.69 (0.34) | 209.03 (0.68) |
Мы оценили значения заряда эндо-атома qX в эндофуллеренах с использованием анализа заселенностей по Малликену (табл. 4). Оказалось, что в случае эндофуллеренов, для которых характерна экзальтация поляризуемости (Δα > 0), происходит частичный перенос электронной плотности с эндо-атома на фуллереновый каркас (qX > > 0), в случае же депрессии поляризуемости (Δα < < 0) наблюдается перенос в обратном направлении – на эндо-атом (qX < 0). Таким образом, знак неаддитивности поляризуемости определяется перераспределением электронной плотности между фуллереновым каркасом и эндо-атомом, а именно, направлением переноса заряда. В эндоэдральных комплексах малых фуллеренов на фуллереновом каркасе сосредоточена избыточная электронная плотность, которая и является причиной экзальтации. Описанная выше закономерность не характерна для комплексов He@CN (кроме N = 20), для которых qX > 0, но Δα < 0.
Таблица 4.
Молекула-клетка | Инкапсулированные атомы Ng | ||||
---|---|---|---|---|---|
He | Ne | Ar | Kr | Xe | |
С20 (Сi) | +0.061 | +0.158 | +1.719 | – | – |
C24 (D6d) | +0.022 | +0.024 | +0.575 | – | – |
C28-2 (Td) | +0.012 | +0.092 | +0.239 | – | – |
C30-3 (${{C}_{{2{v}}}}$) | +0.013 | –0.049 | –0.039 | –0.116 | – |
C36-15 (D6h) | +0.004 | –0.049 | –0.079 | –0.159 | – |
C50-271 (D5h) | +0.003 | –0.005 | –0.096 | –0.143 | –0.356 |
C60 (Ih) | +0.005 | –0.015 | –0.038 | –0.071 | –0.195 |
C70 (D5h) | +0.005 | –0.016 | –0.010 | –0.027 | –0.095 |
Согласно концепции сжатых атомов [27, 45], фуллереновый каркас оказывает давление на инкапсулированный атом, вследствие чего его электронное облако находится в сжатом метастабильном состоянии. Очевидно, частичный перенос заряда является способом уменьшить это давление, а его предпочтительное направление (с каркаса или на каркас) определяется размером фуллерена.
Депрессия поляризуемости эндоэдральных комплексов гидридов фуллеренов Ne@C20/60Hn. Для оценки влияния функционализации фуллеренового каркаса на величину депрессии поляризуемости эндофуллеренов были изучены эндоэдральные комплексы неона, в которых в качестве молекул-клеток выступают гидриды фуллеренов C60Hn (n = 2, 6, 18, 36) и C20Hn (n = 2, 6, 12, 20) (табл. 5). Выбор гидридов в качестве модельных соединений для этой цели обусловлен очень низкой поляризуемостью атома водорода [43]. Таким образом возможное влияние аддендов на величину Δα должно быть пренебрежимо мало. Предполагалось, что гидриды С60 изоструктурны соответствующим фторфуллеренам [46]; строение производных С20 взято из нашей предыдущей работы [12] (рис. 4 и 5).
Таблица 5.
Молекула-клетка | Пустая молекула | Комплекс Ne@CNHn | Δα, а.е. | ΔV, Å3 | ||
---|---|---|---|---|---|---|
α, а.е. | V, Å3 | α, а.е. | V, Å3 | |||
C20 | 187.54 | 23.58 | 193.72 | 25.27 | 4.69 | 1.69 |
C20H2 | 190.89 | 23.92 | 198.56 | 25.76 | 6.18 | 1.84 |
C20H6 | 197.15 | 24.81 | 201.72 | 26.67 | 3.08 | 1.86 |
C20H12 | 182.37 | 26.18 | 188.65 | 27.88 | 4.79 | 1.7 |
C20H20 | 183.94 | 28.75 | 189.02 | 30.12 | 3.59 | 1.37 |
C60 | 558.23 | 163.03 | 557.51 | 163.11 | –2.21 | 0.084 |
C60H2 | 564.98 | 163.93 | 562.69 | 164.02 | –3.78 | 0.087 |
C60H6 | 571.73 | 166.71 | 570.08 | 166.79 | –3.14 | 0.085 |
C60H18 | 572.4 | 169.94 | 572.21 | 170.35 | –1.68 | 0.414 |
C60H36 (C1) | 566.78 | 174.32 | 567.28 | 174.81 | –0.99 | 0.491 |
C60H36 (C3) | 566.01 | 171.42 | 567.04 | 172.18 | –0.46 | 0.763 |
C60H36 (T) | 567.55 | 173.45 | 568.09 | 174.22 | –0.95 | 0.779 |
Аналогично нефункционализированным фуллеренам, для эндоэдральных комплексов гидридов наблюдается отклонение от аддитивной схемы Δα: положительное – для Ne@C20Hn и отрицательное – для Ne@C60Hn (табл. 5). Ожидалось, что значения Δα будут коррелировать со степенью функционализации фуллереновых каркасов С20 и С60, т.е. числом атомов водорода n в C20/60Hn, однако такой зависимости обнаружено не было (рис. 6).
Анализируя значения средней поляризуемости изученных соединений, можно увидеть, что α(CNHn) и α(Ne@CNHn) изменяются согласованно по мере увеличения n (рис. 6), т.е. для производных фуллеренов и их комплексов с Ne средняя поляризуемость возрастает в рядах C20H12 < C20H20 < C20 < < C20H2 < C20H6 и C60 < C60H2 < C60H36 < C60H6 < < C60H18. Однако эти ряды отличаются от соответствующих трендов Δα: для Ne@C20Hn–C20H6 < < C20H20 < C20 < C20H12 < C20H2; для Ne@C60Hn: ‒C60H2 < C60H6 < C60 < C60H18 < C60H36.
Углеродные каркасы молекул CNHn при инкапсулировании расширяются – об этом свидетельствуют рассчитанные значения изменения объема ΔV (табл. 5). Как оказалось, значения Δα и ΔV линейно коррелированы (рис. 7). Таким образом, фактором, определяющим величину неаддитивности поляризуемости (депрессии или экзальтации) является жесткость углеродного каркаса гидрированного фуллерена. Наибольшие значения депрессии |Δα| наблюдаются для молекул-клеток, практически не меняющих объем при инкапсулировании – C60, C60H2 и C60H6. И наоборот, сильное расширение молекулы-клетки при инкапсулировании соответствует большим значениям экзальтации – положительного отклонения поляризуемости от аддитивной схемы.
Таким образом, с использованием метода теории функционала плотности установлено, что абсолютная величина отклонения средней поляризуемости эндоэдральных комплексов фуллеренов и их гидридов с атомами благородных газов коррелирует с изменением объема фуллеренового каркаса при инкапсулировании. Знак неаддитивности поляризуемости изученных комплексов зависит от направления переноса заряда между фуллереновым каркасом и эндо-атомом: экзальтации поляризуемости эндофуллеренов ≤С28 соответствует перенос заряда на фуллерен, депрессии поляризуемости эндофуллеренов ≥С30 – на эндо-атом. Значения депрессии/экзальтации поляризуемости эндоэдральных комплексов гидридов фуллеренов не коррелируют со степенью функционализации фуллеренового каркаса и определяются его жесткостью, которая также может быть оценена по изменению объема при инкапсулировании.
Работа выполнена в рамках НИОКТР ИНК УФИЦ РАН “Разработка новых теоретических подходов и программного обеспечения для моделирования сложных химических процессов и поиска соединений с заданными физико-химическими свойствами” (регистрационный номер: AAAA-A19-119022290011-6) при частичной финансовой поддержке Российского фонда фундаментальных исследлваний (код проекта № 19-03-00716).
Список литературы
Соколов В.И., Станкевич И.В. // Успехи химии. 1993. Т. 62. С. 455.
Osuna S., Swart M., Solà M. // Chem.-Eur. J. 2009. V. 15. P. 13111.
Weiske T., Wong T., Krätschmer W. et al. // Angew. Chem. Int. Ed. 1992. V. 31. P. 183.
Kleiser R., Sprang H., Furrer S., Campbell E.E.B. // Z. für Phys. At. Mol. Clust. 1993. V. 28. P. 89.
Saunders M., Cross R.J., Jimenez-Vazquez H.A. et al. // Science.1996. V. 271. P. 1693.
Cioslowski J., Fleischmann E.D. // J. Chem. Phys. 1991. V. 94. P. 3730.
Левин А.А., Бреславская Н.Н. // Изв. АН. Сер. хим. 2005. № 9. С. 1939.
Wang Z.-Y., Su K.-H., Yao X.-P. et al. // Mater. Chem. Phys. 2010. V. 119. P. 406.
Yan H., Yu S., Wang X. et al. // Chem. Phys. Lett. 2008. V. 456. P. 223.
Сабиров Д.Ш., Булгаков Р.Г. // Письма в ЖЭТФ. 2010. Т. 92. С. 730.
Marenich A.V., Cramer C.J., Truhlar D.G. // Chem. Sci. 2013. V. 4. P. 2349.
Сабиров Д.Ш., Малинов Е.С., Шепелевич И.С., Булгаков Р.Г. // Вестн. Башкирск. ун-та. 2012. Т. 15. № 4. С. 1127.
Murry R.L., Scuseria G.E. // Science. 1994. V. 263. P. 791.
Patchkovskii S., Thiel W. // J. Am. Chem. Soc. 1996. V. 118. P. 7164.
Sabirov D.Sh., Terentyev A.O., Sokolov V.I. // RSC Adv. 2016. V. 6. P. 72230.
Delaney P., Greer J.C. // Appl. Phys. Lett. 2004. V. 84. P. 431.
Reis H., Loboda O., Avramopoulos A. et al. // J. Comput. Chem. 2011. V. 32. P. 908.
Srivastava A.K., Pandey S.K., Misra N. // Mater. Chem. Phys. 2016. V. 177. P. 437.
Li S., Tang C., Zhang X. // Comput. Theor. Chem. 2016. V. 1084. P. 17.
Sabirov D.Sh., Terentyev A.O., Shepelevich I.S., Bulgakov R.G. // Comput. Theor. Chem. 2014. V. 1045. P. 86.
Sabirov D.Sh. // J. Phys. Chem. C. 2013. V. 117. P. 1178.
Sabirov D.Sh., Tukhbatullina A.A., Bulgakov R.G. // Fullerene Nanotube Carbon Nanostruct. 2015. V. 23. P. 835.
Сабиров Д.Ш., Гарипова Р.Р., Хасанов А.Р., Булгаков Р.Г. // Вестн. Башкирск. ун-та. 2011. Т. 16. № 1. С. 16.
Galano A., Pérez-González A., delOlmo L. et al. // J. Mol. Model. 2014. V. 20. P. 2412.
Сабиров Д.Ш., Терентьев А.О., Булгаков Р.Г. // Вестн. Башкирск. ун-та. 2013. Т. 18. № 4. С. 1006.
Морозкин Н.Д., Тухбатуллина А.А., Сабиров Д.Ш. // Там же. 2018. Т. 23. № 4. С. 1105.
Бреславская Н.Н., Левин А.А., Бучаченко А.Л. // Изв. АН. Сер. хим. 2004. № 1. С. 19.
Стариков А.Г., Гапуренко О.А., Бучаченко А.Л. и др. // Рос. хим. журн. 2007. Т. 51. № 5. С. 107.
Blair S.A., Thakkar A.J. // J. Chem. Phys. 2014. V. 141. P. 074306.
Blair S.A., Thakkar A.J. // Chem. Phys. Lett. 2014. V. 610–611. P. 163.
Adams G.B., O’Keeffe M., Ruoff R.S. // J. Phys. Chem. 1994. V. 98. P. 9465.
Sabirov D.Sh., Zakirova A.D., Tukhbatullina A.A. et al. // RSC Adv. 2013. V. 3. P. 1818.
Лайков Д.Н., Устынюк Ю.А. // Изв. АН. Сер. хим. 2005. № 3. С. 804.
Sabirov D.Sh. // RSC Adv. 2014. V. 4. P. 44996.
Sabirov D.Sh., Bulgakov R.G., Khursan S.L. // ARKIVOC. 2011. № 8. P. 200.
Зверев В.В., Коваленко В.И. // Журн. физ. химии. 2006. № 1. С. 110.
Шестаков А.Ф. // Рос. хим. журн. 2007. Т. 51. № 5. С. 121.
Pankratyev E.Yu., Tulyabaev A.R., Khalilov L.M. // J. Comput. Chem. 2011. V. 32. P. 1993.
Tulyabaev A.R., Khalilov L.M. // Comput. Theor. Chem. 2011. V. 976. P. 12.
Шестаков А.Ф. // Изв. АН. Сер. хим. 2016. № 10. С. 2340.
Sabirov D.Sh., Ōsawa E. // J. Chem. Inf. Model. 2015. V. 55. P. 1576.
Pankratyev E.Yu., Khatymov R.V., Sabirov D.Sh., Yuldashev A.V.// Physica E. 2018. V. 101. P. 265.
Верещагин А.Н. Поляризуемость молекул. М.: Наука, 1980. 170 с.
Emsley J. The Elements. Oxford: Oxford University Press, 1998. 200 p.
Buchachenko A.L. // J. Phys. Chem. B. 2001. V. 105. P. 5839.
Boltalina O.V., Bühl M., Khong A. et al. // J. Chem. Soc. Perkin Trans. 2. 1999. № 7. P. 1475.
Дополнительные материалы отсутствуют.
Инструменты
Журнал физической химии