1. На главную
  2. Электронные версии
  3. Генетика
  4. T. 58, № 5, 2022

Генетика, 2022, T. 58, № 5, стр. 591-599

Молекулярно-генетическое исследование причин несиндромальной нейросенсорной тугоухости у больных из Грузии

А. А. Степанова 1, *, О. Р. Исмагилова 1, Н. М. Галеева 1, Т. Г. Маркова 2, Г. А. Таварткиладзе 2, О. Квливидзе 3, 4, А. В. Поляков 1

1 Медико-генетический научный центр им. академика Н.П. Бочкова
115478 Москва, Россия

2 Российский научно-клинический центр аудиологии и слухопротезирования ФМБА России
117513 Москва, Россия

3 Грузинский фонд генетических и редких заболеваний
0162 Тбилиси, Грузия

4 Университет “Нью Вижен”, Школа Медицины
0159 Тбилиси, Грузия

* E-mail: cany@yandex.ru

Поступила в редакцию 02.11.2021
После доработки 13.12.2021
Принята к публикации 28.12.2021

Полный текст (PDF)

Аннотация

Патогенные варианты в гене GJB2 – наиболее частая причина несиндромальной нейросенсорной тугоухости. В работе проведено исследование больных нейросенсорной тугоухостью из Грузии. Определен вклад GJB2-тугоухости среди больных со снижением слуха. Спектр мутаций в гене GJB2 у грузинских больных представлен патогенными вариантами: c.35delG, c.358_360delGAG, c.‒23+1G>A и c.551G>C. Популяционная частота носительства GJB2-тугоухости составила 2.6%. У грузинских больных не выявлено наиболее частых для российских больных патогенных вариантов в генах: STRC (c.2171_2174delTTTG), USH2A (c.11864G>A), SLC26A4 (c.1001G>T) и c.107A>C (p.His36Pro), CLIC5 (c.1121G>A). Молекулярно-генетический диагноз установлен для 30.8% больных.

Ключевые слова: тугоухость, GJB2, GJB2-тугоухость, Грузия.

Нейросенсорная тугоухость – чрезвычайно распространенное заболевание и встречается у 1 из 500–1000 новорожденных [1]. Ранняя диагностика и своевременное лечение важны для приобретения слуха, речи и языковых навыков, тем самым способствуя полноценному когнитивному развитию ребенка [2].

Более половины врожденной тугоухости является наследственной, из них около 70% – несиндромальная, 80% которой составляют аутосомно-рецессивные формы (DFNB) [3]. Также для несиндромальной тугоухости характерны и другие типы наследования: аутосомно-доминантный тип (DFNA) – 15–20%, X-сцепленный (DFN) – 1–2%, вызванный мутациями в митохондриальной ДНК – менее 1% [3, 4]. Остальные 30% генетически обусловленной тугоухости являются синдромальными, существует около 400 синдромов, сопровождающихся потерей слуха или недостаточностью слуховых функций [5].

Мутации в гене коннексина 26 (GJB2 (gap junction b2), NM_004004.6) составляют около половины случаев наследственной несиндромальной глухоты в западных странах. Белок коннексин 26 представляет собой субъединицу щелевых соединений, которые образуют сеть межклеточных взаимодействий между клетками во внутреннем ухе млекопитающих. Щелевые соединения, образующие каналы между соседними клетками, обеспечивают прямой межклеточный обмен различными соединениям с молекулярной массой до 1000 Да, т.е. метаболитами, ионами, вторичными мессенджерами, водой, а также электрическими импульсами [6].

Шесть субъединиц коннексина образовывают полуканал (коннексон) в плазматической мембране, который состыковывается с другим полуканалом в плазматической мембране соседней клетки, чтобы собрать полный канал щелевого соединения (рис. 1). Субъединица коннексина состоит из четырех трансмембранных доменов, двух внеклеточных петель, одной цитоплазматической петли и цитоплазматических N-, C-концевых областей. Во внеклеточных петлях высококонсервативен порядок трех остатков цистеина, за счет чего противоположные цистеины в обеих петлях образуют дисульфидные мостики, стабилизирующие петли во время стыковки двух коннексонов (рис. 1) [7].

Рис. 1.

Модель белка коннексина, цит. по [7].

Ген GJB2 картирован на 13 хромосоме в районе q12.11, содержит два экзона, только второй из которых является кодирующим, кодирует белок содержащий 226 аминокислотных остатков, с расчетной молекулярной массой около 26 кДа [8]. На сегодняшний день в гене GJB2 описано более 350 патогенных вариантов. Мутация c.35delG является наиболее частой во многих популяциях мира: в Северной и Южной Европе еe доля составляет 70%, с частотой носительства от 1.3 до 2.8% [9, 10], на территории Российской Федерации (РФ) – 81%, с частотой носительства 5% [11], в Белоруссии – 84% [12], с частотой носительства 6.2% [13]. В то же время в ряде популяций мажорными являются другие варианты, например среди евреев – вариант c.167delT с долей 40% [14] и с частотой носительства 4% среди евреев-ашкенази [15], в популяциях Восточной Азии – c.235delC и p.Val37Ile, в Индии – p.Trp24* [16] и др. Таким образом, генетическое консультирование по поводу глухоты должно учитывать различия между пациентами из разных географических регионов.

Ранее были изучены спектры мутаций гена GJB2 в различных регионах бывшего Советского Союза таких как центральная Россия [11], Республика Белорусь [12], республика Саха [17], Армения [18] и др.

Цель настоящего исследования – изучение спектра мутаций в гене GJB2 у больных врожденной тугоухостью из Грузии и поиск у них частых для российской популяции мутаций в других генах.

Хотя секвенирование следующего поколения (NGS) становится все более доступным для установки точной генетической причины тугоухости, поиск мутаций в гене GJB2 традиционными методами по-прежнему является основным этапом перед переходом к NGS.

МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ

Для анализа были получены образцы крови от 39 неродственных пробандов из Грузии в возрасте от 5 до 18 лет с направляющим диагнозом “нейросенсорная несиндромальная тугоухость IV степени, пограничная с глухотой, состояние после кохлеарной имплантации”. Тяжелое нарушение слуха выявлено с рождения или в ранний доречевой период. Большинство детей перенесли операцию кохлеарной имплантации до трех лет. В качестве контрольной выборки использовали образцы ДНК от 117 неродственных индивидуумов, грузинов по национальности из различных районов Грузии, не страдающих “нейросенсорной несиндромальной тугоухостью”.

Выделение геномной ДНК из лейкоцитов периферической крови выполняли с помощью набора реактивов Wizard® Genomic DNA Purification Kit (Promega, США) по протоколу производителя. У всех больных проводился поиск частых мутаций гена GJB2 и поиск наиболее частых мутаций в генах STRC, USH2A, SLC26A4, CLIC5, являющийся рутинной диагностикой для пациентов с “нейросенсорной несиндромальной тугоухостью” в России, в лаборатории ДНК-диагностики ФГБНУ “МГНЦ им. акад. Н.П. Бочкова”.

Методом аллель-специфичной мультиплексной лигазной реакции (MLPA) проводили поиск девяти частых мутаций гена GJB2: (c.35delG, с.‒23+1G>A (IVS1+1G>A), c.313_326del14, c.235delC, c.358_360delGAG (p.Glu120del), c.101T>C (p.Met34Thr), c.167delT, 101kbdel (GJB2-D13S175) (NC_000013.10: g.20 757 021_20 858 394del) и 309kbdel (GJB6-D13S1830) (NC_000013.10: g.20 797 177_21 105 945) (рис. 2) и наиболее частых мутаций в генах: STRC (c.2171_2174delTTTG), USH2A (c.11864G>A (p.Trp3955*)), SLC26A4 (c.1001G>T (p.Gly334Val) и c.107A>C (p.His36Pro)), CLIC5 (c.1121G>A (p.Trp374*)) (рис. 3). Методика осуществляется в двух реакциях. Мультиплексная лигазная реакция для детекции частых вариантов в генах GJB2, STRC, USH2A, SLC26A4, CLIC5 проводилась в два этапа.

Рис. 2.

Система регистрации наиболее частых мутаций в гене GJB2 методом MLPA-анализа в одной пробирке.

Рис. 3.

Система регистрации наиболее частых мутаций в генах, вызывающих не CX26-тугоухость, методом MLPA-анализа в одной пробирке.

Лигирование проводили на программируемом термоциклере МС2 производства фирмы “ДНК-технология” (Россия) с использованием ДНК-лигазы Pfu (“Stratagene”), в 5 мкл реакционной смеси, содержащей однократный реакционный буфер (20 mM Tris-HCl (pH 7.5), 20 mM KCl, 10 mM MgCl2, 0.1% Igepal, 0.01 mM rATP, 1 mM DTT), специфичные пробы, 0.04 единицы активности термофильной ДНК-лигазы, 0.1–1 мкг геномной ДНК, 20–30 мкл минерального масла, в следующем режиме: первоначальная денатурация при 95°С – 5 мин, затем лигирование при 59–64°С – 1 ч.

Полимеразная цепная реакция (ПЦР) всех исследуемых фрагментов проведена на программируемом термоциклере МС2 производства фирмы “ДНК-технология” (Россия) с использованием ДНК-полимеразы Biotaq (“БиоМастер”), в 20 мкл реакционной смеси, содержащей однократный реакционный буфер (67 мМ Tris-HCl, 16.6 мМ (NH4)2SO4, 0.01% Twin-20), 0.25 мкМ каждого олигопраймера, 250 мкМ каждого дезоксинуклеозидтрифосфата, 1.5 единицы термофильной ДНК-полимеразы, 20–30 мкл минерального масла. Режим ПЦР: первоначальная денатурация при 95°С – 5 мин, затем 32 цикла смены температур: 94°С – 2 с, температура отжига праймеров 66°С – 2 с, элонгация цепи 72°С – 2 с; заключительная элонгация 72°С – 7 мин. Для проведения ПЦР используется режим точной регуляции.

Электрофорез ПАА-геля длиной 20 см, толщиной 1 мм проводили при комнатной температуре, напряженности 5 В/см с использованием в качестве электрофорезного буфера 1× ТВЕ в течение трех часов. После электрофореза гель окрашивали в растворе бромистого этидия (0.5 мкг/мл в 1× ТВЕ) и визуализировали с помощью системы GelDoc фирмы BIO-RAD (США) в проходящем УФ-свете при длине волны 312 нм.

Больным, у которых был выявлен один патогенный вариант или не было выявлено ни одного патогенного варианта из девяти частых патогенных вариантов в гене GJB2, исследовали кодирующую последовательность гена GJB2 методом прямого автоматического секвенирования. Для секвенирования по Сенгеру использовали фрагменты ДНК, полученные в ходе ПЦР, с применением набора реактивов ABI Dye Terminator, version 1 (Applied Biosystems) с последующим анализом на приборе 3130 ABI genetic analyzer (Applied Biosystems, США). Полученные хромотограммы анализировали с помощью программы Chromas version 2 (Technelysium). Праймеры для амплификации были выбраны из фланкирующих кодирующий экзон гена GJB2 нуклеотидных последовательностей.

Название обнаруженных изменений в гене GJB2 присваивалось в соответствии с международной номенклатурой HGVS (http://www.hgvs.org/ mutnomen/), использовалась референсная последовательность кДНК, представленная на портале NCBI (http://www.ncbi.nlm.nih.gov/nuccore): NM_004004.6.

РЕЗУЛЬТАТЫ

Поиск причины заболевания проводился по следующей схеме:

1. Поиск частых патогенных вариантов в гене GJB2 c.35delG, с.–23+1G>A (IVS1+1G>A), c.313_326del14, c.235delC, c.358_360delGAG (p.Glu120del), c.101T>C (p.Met34Thr), c.167delT, 101kbdel(GJB2-D13S175) (NC_000013.10: g.20 757 021_ 20 858 394del) и 309kbdel (GJB6-D13S1830) (NC_000013.10: g.20 797 177_21 105 945) (рис. 2).

2. Поиск патогенных вариантов методом прямого автоматического секвенирования по Сенгеру кодирующей последовательности гена GJB2 проводился больным, у которых был выявлен один патогенный вариант или не было выявлено ни одного патогенного варианта.

3. Поиск частых патогенных вариантов в генах STRC (c.2171_2174delTTTG), USH2A (c.11864G>A (p.Trp3955*)), SLC26A4 (c.1001G>T (p.Gly334Val) и c.107A>C (p.His36Pro)), CLIC5 (c.1121G>A (p.Trp374*)) (рис. 3) проводился больным, у которых не было выявлено патогенных вариантов в гене GJB2 на обеих хромосомах.

Данный алгоритм является эффективным для постановки диагноза российским больным несиндромальной тугоухостью и уже на первом этапе позволяет выявлять до 97% патогенных вариантов у больных, заболевание которых связано с нарушениями в гене GJB2 [11].

Среди 117 неродственных слышащих грузин проводился поиск девяти наиболее частых патогенных вариантов в гене GJB2 для установления популяционной частоты носительства GJB2-тугоухости.

Поиск частых для российской популяции патогенных вариантов в гене GJB2

В ходе исследования частые патогенные варианты гена GJB2 были выявлены у 15 пробандов. У 11 пробандов патогенные варианты присутствовали на обеих хромосомах, у четырех – только на одной. Всего было выявлено четыре варианта. Мутация c.35delG была обнаружена на 11 хромосомах, c.358_360delGAG – на девяти хромосомах, с.–23+1G>A – на пяти хромосомах, c.101T>C – на одной хромосоме (табл. 1).

Таблица 1.

Частые варианты в гене GJB2

Вариант Количество хромосом
c.35delG 11
c.358_360delGAG 9
c.–23+1G>A 5
c.101T>C 1

Варианты c.35delG и c.358_360delGAG встретились в гомозиготном состоянии, каждый у двух пробандов. У четырех пробандов эти же варианты встретились в компаунд-гетерозиготном состоянии. У троих пробандов варианты c.35delG и с.‒23+1G>A были выявлены в компаунд-гетерозиготном состоянии. У четверых пробандов были выявлены варианты только на одной хромосоме: у двоих – вариант с.–23+1G>A, у одного – c.358_360delGAG, и у одного – c.101T>C. Нами не проводилось дополнительное исследование с целью установления цис-, транс-положения выявленных вариантов, однако в литературе нет упоминаний о цис-положении данных вариантов, поэтому мы считали, что варианты располагаются на разных хромосомах. Таким образом, после первого этапа исследования молекулярно-генетический диагноз установлен 11 пробандам.

Секвенированиe кодирующей последовательности гена GJB2

На следующем этапе мы провели секвенирование кодирующей последовательности гена GJB2 28 пробандам с неустановленной на молекулярном уровне причиной заболевания. Нами был выявлен один патогенный вариант – c.551G>C в гомозиготном состоянии у одного больного. Таким образом, молекулярный диагноз установлен еще одному больному.

Поиск частых на территории РФ патогенных вариантов в генах STRC, USH2A, SLC26A4, CLIC5

У 27 пробандов был проведен поиск частых патогенных вариантов в генах STRC, USH2A, SLC26A4, CLIC5 методом аллель-специфичного лигирования. Ни у одного больного не было выявлено вариантов: c.2171_2174delTTTG в гене STRC, c.11864G>A (p.Trp3955*) в гене USH2A, c.1001G>T (p.Gly334Val) и c.107A>C (p.His36Pro) в гене SLC26A4 и c.1121G>A (p.Trp374*) в гене CLIC5.

Определение популяционной частоты носительства девяти мутаций в гене GJB2

Проведено исследование 117 образцов ДНК выборки этнических грузин с целью определения популяционной частоты носительства девяти мутаций в гене GJB2. В популяционной выборке были выявлены патогенные варианты: c.35delG – на двух хромосомах и c.358_360delGAG – на одной хромосоме. Таким образом, выявлено три гетерозиготных носителя мутаций в гене GJB2. Частота носительства частых мутаций в гене GJB2 в Грузии составила один на 39 человек (2.6% (0.53– 7.49% при 95% ДИ)).

ОБСУЖДЕНИЕ

Выявление генетической природы тугоухости необходимо для генетического консультирования, а также тактики реабилитации больных. Нами была установлена причина нейросенсорной тугоухости у 12 пробандов. У четверых пробандов варианты c.35delG и c.358_360delGAG встретились в компаунд-гетерозиготном состоянии, у троих больных в компаунд-гетерозиготном состоянии выявлены варианты c.35delG и с.–23+1G>A, варианты c.35delG и c.358_360delGAG в гомозиготном состоянии встретились каждый у двух больных и у одного больного в гомозиготном состоянии был выявлен вариант с.551G>C. У четверых больных мутация в гене GJB2 выявлено только на одной хромосоме (табл. 2). Таким образом, у 11 из 12 больных молекулярно-генетическая причина заболевания была установлена на первом этапе исследования, что говорит о высокой эффективности использования системы регистрации частых у российских больных мутаций в гене GJB2 и для грузинских больных нейросенсорной тугоухостью.

Таблица 2.

Генотипы больных

Генотип Количество
c.[35delG];[358_360delGAG] 4
c.35delG(;)–23+1G>A 3
c.[35delG];[35delG] 2
c.[358_360delGAG];[358_360delGAG] 2
c.[551G>C];[551G>C] 1
c.[358_360delGAG];[=] 1
c.[–23+1G>A];[=] 2
c.[101T>C];[=] 1

Согласно публикации Е. Близнец с соавт. [11], исследование всей кодирующей последовательности гена GJB2 в сочетании с поиском патогенного варианта с.–23+1G>A, а также поиском крупной делеции 309kbdel (GJB6-D13S1830) (NC_000013.10: g.20 797 177_21 105 945) позволяет выявлять 100% мутаций у российских пациентов. Также в систему регистрации наиболее частых мутаций в гене GJB2 включена еще одна крупная делеция, которую невозможно выявить в гетерозиготном состоянии, исследуя кодирующую последовательность гена GJB2 методом секвенирования по Сенгеру – 101kbdel (GJB2-D13S175) (NC_000013.10: g.20 757 021_20 858 394del), являющаяся частой у ингушских больных [19].

Используя данную стратегию в исследуемой выборке, мы выявили, что у 12 из 39 (30.8%) больных нейросенсорной тугоухостью из Грузии заболевание связано с биаллельными повреждениями в гене GJB2. Также нами обнаружено, что у четверых больных (10%) патогенный вариант выявлен только на одной хромосоме. Установленная нами частота гетерозиготного носительства частых мутаций в гене GJB2 у грузин – 2.6%.

Частота гетерозигот по мутации в гене GJB2 в группе больных с неустановленным молекулярным диагнозом составила 14.8% (4 из 27 больных). Так как между установленной частотой популяционного носительства (2.6%) и полученной среди грузинских больных (14.8%) имеется достоверное отличие (p < 0.05), полученные результаты нельзя объяснить случайным гетерозиготным носительством больных мутаций в гене GJB2. Таким образом, как минимум у троих из этих четверых больных должен существовать второй патогенный в гене GJB2 за пределами изученной нами кодирующей области гена (в регуляторных элементах, промоторе или нетранскибируемых областях гена). Также есть работы, доказывающие дигенное GJB2/GJB3 наследование тугоухости [20, 21]. Возможно сексенирование кодирующей последовательности гена GJB3 внесет ясность в причину тугоухости у этих больных.

У всех больных с выявленным патогенным вариантом на одной хромосоме наблюдалась IV степень тугоухости. У одного больного родители отметили снижение слуха в три года после перенесенного инфекционного заболевания, у остальных трех больных зарегистрирована долингвальная тугоухость. У больных с биаллельными мутациями выявлено четыре патогенных варианта: –c.35delG, c.358_360delGAG, с.–23+1G>A и c.551G>C.

Наиболее частый патогенный вариант c.35delG в гене GJB2 также оказался наиболее частым и у грузинских больных с биаллельными мутациями с долей среди патогенных вариантов GJB2 – 45.8% (табл. 3). В европейских популяциях доля варианта c.35delG среди GJB2-аллелей колеблется в диапазоне от 60 до 80% [22], однако его доля значительно ниже в некоторых этнических изолятах [23], что наблюдается и в исследуемой выборке.

Таблица 3.

Доли выявленных вариантов в гене GJB2

Вариант Количество хромосом среди больных с двухаллельными мутациями Доля среди больных с двухаллельными мутациями, % Количество хромосом среди всех больных
c.35delG 11 45.8 11
c.358_360delGAG 8 33.3 9
c.–23+1G>A 3 12.5 5
c.551G>C 2 8.3 2
c.101T>C 0 0 1
Всего 24 100 28

Вторым по частоте оказался вариант c.358_360delGAG с долей 33.3% среди пациентов с двухаллельными мутациями (табл. 3). Делеция трех нуклеотдов приводит к удалению глутаминовой кислоты в 120-ом положении белка (p.Glu120del). Среди грузинских больных вариант встретился на девяти хромосомах у семи больных, у одного из которых в компаунд-гетерозиготном состоянии с не идентифицированной мутацией. Мутация c.358_360delGAG впервые описана в 1999 г. у итальянских больных [24]. О данном варианте сообщалось как о широко распространенной мутации в популяции курдов – 9.4% [25], у турецких (9.5%) [26] и иранских больных (4%) [27]. У российских и белорусских больных мутация p.Glu120del встречается с частотой 1 и 2.5% соответственно [11, 12, 19]. Таким образом, вариант c.358_360delGAG среди грузинских больных встретился с максимальной частотой среди ранее описанных популяций.

Следующим по частоте был вариант с.‒23+1G>A. Мутация встретилась на пяти хромосомах – у троих больных в компаунд-гетерозиготном состоянии с мутацией c.35delG, у двоих – с неидентифицированной мутацией на второй хромосоме (табл. 2). Аллельная частота варианта с.–23+1G>A среди больных с двухаллельными мутациями составила 12.5% (табл. 3). Мутация с.‑23+1G>A впервые описана в 1999 г. [28], однако долгое время не входила в рутинную диагностику GJB2-тугоухости во многих лабораториях мира [29, 30]. После включения в тестирование, а также поиска данного варианта у больных с одной выявленной мутацией, оказалось, что вариант с.–23+1G>A является достаточно распространенным во многих популяциях во всем мире [29, 30]. Максимальная аллельная частота наблюдается в Якутии –11.7% [31], у азербайджанско-турецких пациентов из Ирана частота – 4.9% [29], в иранской популяции курдов – 1.4% [23], в Европе максимальная частота зафиксирована в Чехии – 4% [30]; в России и Белоруссии частота составила 4 и 2% соответственно [11, 12].

Вариант нуклеотидной последовательности c.551G>C приводит к миссенс-замене аргинина на пролин в 184 положении белка. Вариант c.551G>C был выявлен у одного больного в гомозиготном состоянии (табл. 2). Впервые мутация c.551G>C (p.R184P) была описана в 1997 г. у больного из Австралии [32]. Вариант достаточно редкий и отсутствует во многих популяциях по результатам многих исследований [11]. Однако вариант c.551G>C встречается в популяциях, в которых значительный вклад вносят варианты c.358_360delGAG и c.‒23+1G>A: у иранских курдов – 0.2% [23], у турецких – 3.2% [26] и иранских больных – 0.74% [27].

Таким образом, спектр мутаций у грузинских больных GJB2-тугоухостью схож со спектром турецких и иранских пациентов. Также все выявленные мутации зафиксированы у российских пациентов [11, 19]. У всех больных с двухаллельными мутациями в гене GJB2 наблюдалась четвертая степень долингвальной тугоухости. Что можно объяснить тем, что для всех выявленных мутаций характерно серьезное нарушение функции белка, что ведет к потере активности канала и, в свою очередь, к тяжелым фенотипическим проявлениям, т.е. к тяжелой степени тугоухости [15, 33].

Система для регистрации частых у российских пациентов патогенных вариантов в гене GJB2 также эффективна и среди грузинских больных с тугоухостью и выявляет причину заболевания не менее чем у 28% больных. Добавление в систему регистрации частых для российской популяции мутаций, возможность регистрации патогенного варианта c.551G>C повысит информативность диагностики до 31%.

Часто встречающиеся в России патогенные варианты в генах STRC, USH2A, SLC26A4, CLIC5 не были выявлены среди грузинских больных. Так как патогенные варианты в генах STRC, USH2A, SLC26A4 вносят значительный вклад в причину тугоухости в различных популяциях мира [22, 34 ], поиск мутации во всей кодирующей последовательности этих генов, вероятно поможет определить генетическую причину у части и грузинских больных. Также возможно окажется более дешевым и эффективным для рутинной диагностики тугоухости у грузинских больных создание системы регистрации частых для турецких и иранских больных мутаций в этих генах.

Потеря слуха генетически неоднородна и как правило моногенная. В настоящее время идентифицировано 123 гена, вызывающих несиндромальную тугоухость [35], а многие гены еще предстоит идентифицировать. Мутации в GJB2 на сегодняшний день считаются основной генетической причиной несиндромальной потери слуха во всем мире. По результатам настоящего исследования, после скрининга на частые мутации в гене GJB2 следующим этапом для поиска причины заболевания у грузинских больных можно предложить полноэкзомное или полногеномное секвенирование.

Работа выполнена в рамках Государственного задания Минобрнауки России.

Все процедуры, выполненные в исследовании с участием людей, соответствуют этическим стандартам институционального и/или национального комитета по исследовательской этике и Хельсинкской декларации 1964 г. и ее последующим изменениям или сопоставимым нормам этики.

От каждого из включенных в исследование участников было получено информированное добровольное согласие.

Авторы заявляют, что у них нет конфликта интересов.

Список литературы

  1. Kenneson A., Van Naarden Braun K., Boyle C. GJB2 (connexin 26) variants and nonsyndromic sensorineural hearing loss: A HuGE review // Genet. Med. 2002. V. 4(4). № 258. P. 74. https://doi.org/10.1097/00125817-200207000-00004

  2. Kral A., O’Donoghue G.M. Profound deafness in childhood // N. Engl. J. Med. 2010. V. 363. № 15. P. 1438–1450. https://doi.org/10.1056/NEJMra0911225

  3. ACMG. Genetics evaluation guidelines for the etiologic diagnosis of congenital hearing loss. Genetic evaluation of congenital hearing loss expert panel: ACMG statement // Genet. Med. 2002. V. 4. P. 162–171.

  4. Hone S.W., Smith R.J. Medical evaluation of pediatric hearing loss: laboratory, radiographic, and genetic testing // Otolaryngol. Clin. North Am. 2002. V. 35. P. 751–764.

  5. Bolz H. Hereditary hearing loss and its syndromes third edition // Eur. J. Hum. Genet. 2016. V. 24. P. 1650.https://doi.org/10.1038/ejhg.2016.67

  6. Kumar N.M., Gilula N.B. The gap junction communication channel // Cell. 1996. V. 84. № 3. P. 381–388. https://doi.org/10.1016/s0092-8674(00)81282-9

  7. Söhl G., Willecke K. Gap junctions and the connexin protein family // Cardiovasc. Res. 2004. V. 62. № 2. P. 228–232. https://doi.org/10.1016/j.cardiores.2003.11.013

  8. Lee S.W., Tomasetto C., Paul D. et al. Transcriptional downregulation of gap-junction proteins blocks junctional communication in human mammary tumor cell lines // J. Cell Biol. 1992. V. 118. P. 1213–1221.

  9. Green G.E., Scott D.A., McDonald J.M. et al. Carrier rates in the midwestern United States for GJB2 mutation causing inherited deafness // JAMA. 1999. V. 28. P. 2211–2216.

  10. Sobe T., Vreugde S., Shahin H. et al. The prevalence and expression of inherited connexin 26 mutations associated with nonsyndromic hearing loss in the Israeli population // Hum. Genet. 2000. V. 106. P. 50–57.

  11. Близнец Е.А., Галкина В.А., Матющенко Г.Н. и др. Изменения в гене коннексина 26 – GJB2 – при нарушениях слуха у российских пациентов: результаты многолетней молекулярной диагностики наследственной несиндромальной тугоухости // Генетика. 2012. Т. 48. № 1. С. 112–124.

  12. Близнец Е.А., Марцуль Д.Н., Хоров О.Г. и др. Спектр мутаций в гене GJB2 у белорусских пациентов с тугоухостью. Результаты пилотного генетического скрининга нарушения слуха у новорожденных // Генетика. 2014. Т. 50. № 2. С. 214–221. https://doi.org/10.7868/S0016675814020039

  13. Джемилева Л.У., Барашков Н.А., Посух О.Л. и др. Анализ гетерозиготного носительства мутаций 35delG, 235delC, и 167delT в гене GJB2 в популяциях Евразии // Мед. генетика. 2009. Т. 8. № 8. C. 20–28.

  14. Morell R.J., Kim H.J., Hood L.J. et al. Mutations in the connexin 26 gene (GJB2) among Ashkenazi Jews with nonsyndromic recessive deafness // N. Engl. J. Med. 1998. V. 339. P. 1500–1505.

  15. Cryns K., Orzan E., Murgia A. et al. A genotype-phenotype correlation for GJB2 (connexin 26) deafness // Med. Genet. 2004. V. 41. P. 147–154.

  16. Chan D.K., Chang K.W. GJB2-associated hearing loss: systematic review of worldwide prevalence, genotype, and auditory phenotype // Laryngoscope. 2014. V. 124. № 2. P. E34–E53. https://doi.org/10.1002/lary.24332

  17. Барашков Н.А., Джемилева Л.У., Федорова С.А. и др. Мутации гена коннексина 26 (GJB2) у больных наследственной несиндромальной сенсоневральной тугоухостью в Республике Саха (Якутия) // Вестник оториноларингологии. 2008. № 5. С. 23–29.

  18. Близнец Е.А., Саркисян Т.Ф., Манукян Т.А. и др. Тугоухость у армян, обусловленная мутациями в гене коннексина 26 – GJB2 // Мед. генетика. 2012. Т. 11. № 5(119). С. 23–28.

  19. Bliznetz E.A., Lalayants M.R., Markova T.G. et al. Update of the GJB2/DFNB1 mutation spectrum in Russia: A founder Ingush mutation del (GJB2-D13S175) is the most frequent among other large deletions // J. Hum. Genet. 2017 V. 8. № 62(8). P. 789–795. https://doi.org/10.1038/jhg.2017.42

  20. Liu X.Z., Yuan Y., Yan D. et al. Digenic inheritance of non-syndromic deafness caused by mutations at the gap junction proteins Cx26 and Cx31 // Hum. Genet. 2009. V. 125(1) P. 53–62. https://doi.org/10.1007/s00439-008-0602-9

  21. Yu X., Lin Y., Xu J. et al. Molecular epidemiology of Chinese Han deaf patients with bi-allelic and mono-allelic GJB2 mutations // Orphanet. J. Rare Dis. 2020. V. 28. № 15(1). P. 29. https://doi.org/10.1186/s13023-020-1311-2

  22. Baux D., Vaché C., Blanchet C. et al. Combined genetic approaches yield a 48% diagnostic rate in a large cohort of French hearing-impaired patients // Sci. Rep. 2017. V.1 № 7(1). P. 16783. https://doi.org/10.1038/s41598-017-16846-9

  23. Najmabadi H., Nishimura C., Kahrizi K. et al. GJB2 mutations: passage through Iran // Am. J. Med. Genet. 2005. V. 1 № 133A(2). P. 132-137. https://doi.org/10.1002/ajmg.a.30576

  24. Murgia A., Orzan E., Polli R. et al. Cx26 deafness: mutation analysis and clinical variability // J. Med. Genet. 1999. V. 36(11). P. 829–832.

  25. Mahdieh N., Nishimura C., Ali-Madadi K. et al. The frequency of GJB2 mutations and the Delta (GJB6-D13S1830) deletion as a cause of autosomal recessive non-syndromic deafness in the Kurdish population // Clin. Genet. 2004. V. 65(6). P. 506–508. https://doi.org/10.1111/j.1399-0004.2004.00262.x

  26. Yilmaz A., Menevse S., Bayazit Y. et al. Two novel missense mutations in the connexin 26 gene in Turkish patients with nonsyndromic hearing loss // Biochem. Genet. 2010. V. 48(3–4). P. 248–256. https://doi.org/10.1007/s10528-009-9314-7

  27. Snoeckx R.L., Huygen P.L., Feldmann D. et al. GJB2 mutations and degree of hearing loss: A multicenter study // Am. J. Hum. Genet. 2005. V. 77(6). P. 945–957. https://doi.org/10.1086/497996

  28. Denoyelle F., Marlin S., Weil D. et al. Clinical features of the prevalent form of childhood deafness, DFNB1, due to a connexin-26 gene defect: Implications for genetic counselling // Lancet. 1999. V. 17. № 353(9161). P. 1298–1303. https://doi.org/10.1016/S0140-6736(98)11071-1

  29. Bonyadi M., Fotouhi N., Esmaeili M. Prevalence of IVS1+1G>A mutation among Iranian Azeri Turkish patients with autosomal recessive non-syndromic hearing loss (ARNSHL) // Int. J. Pediatr. Otorhinolaryngol. 2011. V. 75(12). P. 1612–1615. https://doi.org/10.1016/j.ijporl.2011.09.024

  30. Seeman P., Sakmaryová I. High prevalence of the IVS1 + 1 G to A/GJB2 mutation among Czech hearing impaired patients with monoallelic mutation in the coding region of GJB2 // Clin. Genet. 2006. V. 69(5). P. 410–413. https://doi.org/10.1111/j.1399-0004.2006.00602.x

  31. Barashkov N.A., Dzhemileva L.U., Fedorova S.A. et al. Autosomal recessive deafness 1A (DFNB1A) in Yakut population isolate in Eastern Siberia: Extensive accumulation of the splice site mutation IVS1+1G>A in GJB2 gene as a result of founder effect // J. Hum. Genet. 2011. V. 56(9). P. 631–619. https://doi.org/10.1038/jhg.2011.72

  32. Denoyelle F., Weil D., Maw M.A. et al. Prelingual deafness: high prevalence of a 30delG mutation in the connexin 26 gene // Hum. Mol. Genet. 1997. V. 6(12). P. 2173–2177. https://doi.org/10.1093/hmg/6.12.2173

  33. Pfenniger A., Wohlwend A., Kwak B.R. Mutations in connexin genes and disease // Eur. J. Clin. Invest. 2011. V. 41(1). P. 103–116. https://doi.org/10.1111/j.1365-2362.2010.02378.x

  34. Marková S.P., Brožková D.Š., Laššuthová P. et al. STRC gene mutations, mainly large deletions, are a very important cause of early-onset hereditary hearing loss in the Czech population // Genet. Test. Mol. Biomarkers. 2018. V. 22(2). P. 127–134. https://doi.org/10.1089/gtmb.2017.0155

  35. https://hereditaryhearingloss.org/

Дополнительные материалы отсутствуют.

Инструменты

следующая статья выпуска предыдущая статья выпуска содержание выпуска

Генетика

Архивы выпусков Информация о журнале Отправить рукопись в журнал