Известия РАН. Серия физическая, 2023, T. 87, № 1, стр. 84-88

Особенности ультразвуковой визуализации слоистых объектов

Ю. С. Петронюк 12*, С. А. Титов 2, А. Н. Богаченков 1, В. М. Левин 1, И. Г. Григорьева 3

1 Федеральное государственное бюджетное учреждение науки “Институт биохимической физики имени Н.М. Эмануэля Российской академии наук”
Москва, Россия

2 Федеральное государственное бюджетное учреждение науки “Научно-исследовательский центр уникального приборостроения Российской академии наук”
Москва, Россия

3 Общество с ограниченной ответственностью “Оптиграф”
Берлин, Германия

* E-mail: jps7@mail.ru

Поступила в редакцию 29.08.2022
После доработки 16.09.2022
Принята к публикации 26.09.2022

Полный текст (PDF)

Аннотация

Методами импульсной акустической микроскопии (100–200 МГц) исследованы слои пиролитического графита на стеклянной подложке толщиной (40 мкм), сравнимой с длиной волны зондирующего звука. Проанализирован механизм естественного усиления акустического контраста при визуализации структур такого типа. Интерпретация изображений неоднородной структуры контакта слоя с подложкой подкреплена количественной оценкой акустических импедансов.

ВВЕДЕНИЕ

В современных технологиях широко применяются функциональные покрытия, многослойные системы и композитные структуры. В частности, в аэрокосмической отрасли для повышения эксплуатационных характеристик используются армированные ламинаты, в микроэлектронике миниатюризация изделий осуществляется за счет многослойных технологий. Функционирование этих устройств зависит не только от свойств материала слоев, но также от качества адгезии между ними. В этой связи существует очевидная потребность в неразрушающих методах контроля качества контакта, определения его межслоевой прочности [1, 2]. Одним из таких методов является акустическая визуализация высокого разрешения [37], которая уже достаточно давно применяется и развивается в качестве безопасного и информативного инструмента для изучения структуры и упругих свойств новых материалов [8], для неразрушающего контроля качества контакта на межслоевых границах [9]. Длина волны зондирующего ультразвука в современных системах визуализации варьируется в диапазоне от нескольких микрон (1 ГГц) до нескольких сотен микрон (25 МГц), что позволяет наблюдать и исследовать структуру толстых пленок и объемных покрытий (>10 мкм) [10]. В открытом доступе есть работы по изучению алмазоподобных [11] и полимерных покрытий микронной толщины [12]. Высокочастотный фокусированный звук как гигагерцового, так мегагерцового диапазона по необходимости применяется в микроэлектронике для контроля качества многослойных изделий, контактов и сварных соединений [13, 14]. Акустическая микроскопия медленно расширяет свой инструментарий [1517], в том числе одним из самых интересных направлений является наблюдение биологических тканей in situ [18] и культур клеток на подложке [19]. Нужно отметить, что волновые процессы, возникающие в слое, неразрывно связаны со структурными особенностями материала, его упругими свойствами, геометрическими параметрами, а также с условиями на его границах. В этой связи формирование контраста в процессе акустической визуализации требует комплексного рассмотрения механизмов контраста и корректной интерпретации изображений.

В данной работе рассмотрен один из эффективных механизмов формирования акустического контраста, обусловленного многократным переотражением ультразвукового импульса в слое в условиях, близких к резонансным, при существенном различии акустических импедансов смежных сред на границах слоя. Показано, что при наличии таких условий обеспечивается возможность оценивать качество контакта в различных областях области соединения, обнаруживать и визуализировать отслоения в слоистых структурах, толщина слоев в которых даже меньше длины волны зондирующего звука.

ТЕОРЕТИЧЕСКОЕ РАССМОТРЕНИЕ

В акустических системах визуализации высокого разрешения применяются высокочастотные импульсы фокусированного ультразвука (от 25 МГц и выше). Для послойной объемной визуализации применяются короткие импульсы – один-два периода колебаний на основной частоте, чтобы максимально эффективно разделять эхосигналы по времени задержки и, таким образом, отображать отдельные слои в объеме [7]. Фокусировка ультразвукового зондирующего пучка (половина апертурного угла) в таких системах, как правило, не превышает 15°. Такой подход обеспечивает существенную длину фокальной перетяжки и волновой фронт зондирующего излучения, близкий к плоскому внутри фокальной области [16, 20]. Узкая угловая апертура позволяет также свести к минимуму возможность возбуждения поверхностных упругих волн [21]. Таким образом, в условиях малой угловой апертуры в изотропном образце (слое) возбуждаются продольные упругие волны, которые распространяются вдоль нормали к поверхности.

Модель принимаемого акустической линзой сигнала может быть представлена в виде последовательности эквидистантно задержанных и ослабленных импульсных откликов измерительной системы рn(t):

(1)
$\begin{gathered} s\left( t \right) = \\ = A\left[ {{{h}_{0}}{{p}_{0}}\left( t \right) + \sum\limits_{n = 1}^\infty {{{h}_{n}}{{p}_{n}}\left( {t - n\frac{{2d}}{{{{C}_{L}}}}} \right)\exp \left( { - \alpha n2d} \right)} } \right], \\ \end{gathered} $
где A – приемопередаточная характеристика измерительной системы, ${{2d} \mathord{\left/ {\vphantom {{2d} {{{C}_{L}}}}} \right. \kern-0em} {{{C}_{L}}}}$ – время двойного прохождения волны через слой толщиной d со скоростью продольного звука ${{C}_{L}},$ hn – амплитудный коэффициент, обусловленный последовательным переотражением зондирующего сигнала из слоя при его n-ом переотражении и равный:
(2)
${{h}_{0}} = {{R}_{{12}}};\,\,\,\,{{h}_{n}} = {{T}_{{12}}}{{T}_{{21}}}{{R}_{{23}}}{{\left( {{{R}_{{21}}}{{R}_{{23}}}} \right)}^{n}},$
где T12, T21 – коэффициенты прохождения волны через верхнюю границу слоя, R12 – амплитудный коэффициент отражения волны, падающей из иммерсии на переднюю границу слоя, R21 и R23 – коэффициенты отражения волн, падающих из слоя на верхнюю и нижнюю границы, соответственно, а индексы 1, 2, 3 относятся к иммерсионной среде (воде), слою и подложке, соответственно; α – коэффициент затухания в материале исследуемого слоя.

В том случае, когда $\alpha d \ll 1,$ т.е. потери за счет поглощения оказываются пренебрежимо малыми, а также для слоев, толщина которых сравнима с длиной волны зондирующего ультразвука, отношение амплитуд импульсов, возникающих при многократном последовательном отражении упругих волн в слое, спадает в соответствии с выражением (1) по экспоненциальному закону ${{{{\gamma }}}^{n}} = {{\left( {{{R}_{{21}}}{{R}_{{23}}}} \right)}^{n}}$ и в значительной степени определяется потерями ультразвуковой энергии на границах слоя. Такая ситуация особенно характерна для слоев с идеальной кристаллической структурой, как в рассматриваемом случае с высокориентированном графитом. Акустическое поглощение этого материала в ходе измерений его упругих свойств [22, 23] оказалось незначительным, что подтверждается при наблюдении эффектов фононной фокусировки методами акустической микроскопии [24, 25]. В этих экспериментах в широком диапазоне частот от 50–200 МГц и до 1 ГГц наблюдались эффекты множественной реверберации коротких зондирующих импульсов в пластинках толщиной до 10 мм. Амплитуда эхо сигналов уменьшалась по мере возрастания порядкового номера эхоимпульса в соответствии с расчетными данными для акустических потерь за счет переизлучения сигнала в иммерсионную жидкость.

При определенной толщине взаимодействие упругих волн в слое приводит к возникновению резонанса:

(3)
$2d = m\lambda = {{m{{C}_{L}}} \mathord{\left/ {\vphantom {{m{{C}_{L}}} f}} \right. \kern-0em} f},$
где m – целое число, $\lambda $ – длина волны упругой волны в слое, $f$ – частота упругих колебаний. В этом случае, при максимальном коэффициенте γ возникают условия для естественного усиления контраста на акустических изображениях.

Коэффициенты отражения R21, R23 выражаются через акустические импедансы смежных сред Z по известной формуле [26]:

(4)
${{R}_{{21}}} = \frac{{{{Z}_{1}} - {{Z}_{2}}}}{{{{Z}_{2}} + {{Z}_{1}}}};\,\,\,\,{{R}_{{23}}} = \frac{{{{Z}_{3}} - {{Z}_{2}}}}{{{{Z}_{2}} + {{Z}_{3}}}}.$

Их величина критически зависит от наличия пустот на границе смежных слоев.

ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНОЕ НАБЛЮДЕНИЕ

Для экспериментального наблюдения эффектов реверберации упругих волн в тонком слое использовался образец графитовой пленки толщиной 40 мкм на оптически полированной стеклянной подложке (N-BK7, Laser Components GmbH). Высокоориентированный пиролитический графит (high-oriented pyrolytic graphite, HOPG) представляет собой высококачественный синтетический тип углерода, который уже более двух десятилетий успешно используется для изготовления различной дисперсионной рентгеновской оптики [27]. Пленка представляла собой мозаичный кристалл, который состоит из множества отдельных слабо разориентированых совершенных кристаллитов. Характеризация кристаллов HOPG выполнялась с помощью высокоточной рентгеновской дифракционной установки, дифрактометра (Huber Diffraktionstechnik GmbH&Co.), позволяющих обнаруживать возможные неоднородности и измерять соответствующие параметры кристалла, такие как пиковая и интегральная отражательная способность, мозаичный разброс и толщина [28]. Ось симметрии в графите была ориентирована вдоль толщины слоя. В этом направлении поверхность медленностей продольных объемных волн в графите имеет плоский участок [24]. Такая форма поверхности обратных скоростей приводит к тому, что все наклонные компоненты ультразвукового пучка, падающего из жидкости на поверхность пленки, в пределах угловой апертуры после преломления на верхней границе слоя распространяются в виде коллимированного пучка.

Для акустической визуализации высокого разрешения использовался метод импульсной акустической микроскопии [7]. В эксперименте применялся иммерсионный акустический объектив с номинальной частотой 200 МГц и апертурным углом 11°. В качестве иммерсии использовалась капля дистиллированной воды. С помощью акустического микроскопа, разработанного в ИБХФ РАН, были сформированы акустические изображения структуры образцов площадью 5 × 5 мм2 и шагом сканирования 15 мкм (рис. 1). Для формирования изображений на различной глубине использовались электронные ворота, которые позволяют выделить часть эхосигнала с нужной временной задержкой и отображать его амплитуду внутри площади сканирования градациями серого цвета – чем более светлый тон, тем большая величина коэффициента отражения. Таким образом, акустическое изображение границ раздела образца представляет собой распределение коэффициента отражения и прохождения зондирующего звука внутри площади сканирования. На рис. 1а электронные ворота установлены в интервале времен задержки 6.07–6.09 мкс на первом максимуме сигнала, что соответствует поверхности графитовой пленки, структура которой выглядит довольно однородной. На двух других изображениях (рис. 1б и 1в) показана граница контакта пленки с подложкой. Электронные ворота в этом случае установлены на второй и третий максимумы эхосигнала, первое и второе отражение от границы раздела пленки с подложкой, которые находятся в интервалах 6.10–6.12 и 6.12–6.14 мкс, соответственно (цифры 3, 4 на рис 2в). Естественный контраст изображений отличается и, как это ни странно, становится ярче для импульса с меньшей амплитудой и большей задержкой (рис. 1в). Такой эффект наблюдает, потому что локальные области с коэффициентом отражения R23 близким к 1 (контакт с воздухом) соседствуют с областями, где реверберация отсутствует (контакт со стеклом).

Рис. 1.

Акустические изображения пленки пиролитического графита толщиной 40 мкм на стеклянной подложке: а – поверхность, б и в – изображение границы слоя с подложкой при разном положении электронных ворот по глубине: 6.10–6.12 и 6.12–6.14 мкс, соответственно (цифры 3 и 4 на рис. 2в).

Рис. 2.

Временная развертка акустических эхо-сигналов вдоль поперечного сечения образца: В-скан, вертикальная шкала изображения соответствует времени задержки импульсов от границ графитового слоя, горизонтальная шкала – перемещение линзы вдоль образца (a); 1 и 2 – области с отсутствием (А-скан) (б) и наличием ревербераций (А-скан) (в); 3, 4 – положение электронных ворот по глубине для изображений границы слоя с подложкой на рис. 1б и 1в.

На рис. 2а приведена временная развертка эхо-сигналов вдоль поперечного сечения образца (В-скан). Вертикальная шкала изображения соответствует времени задержки импульсов, отраженных от границ графитового слоя. На изображении цифрами отмечены две типичные области, которые наблюдались при сканировании: 1 – локальная область с малым числом ревербераций в зоне идеальной адгезии пленки к подложке, 2 – область с наличием множественных переотражений, зона с высокой разницей в акустических импедансах пленки Z2 и подложки Z3, и соответствующая зоне потери контакта между ними. На рис. 2б и 2в показаны эхосигналы, характерные для этих локальных зон. Первое колебание в эхосигнале – отражение от передней поверхности слоя (импульс I), имеет максимальную амплитуду и время задержки 20 ± 2 нс, что соответствует пробегу волны “туда и обратно” по толщине графитового слоя; затем следуют множественные отражения от границы слоя со стеклянной подложкой (импульсы II, рис. 2в). Поскольку толщина слоя 40 мкм близка к длине волны в графите – 20 мкм для номинальной частоты излучателя 200 МГц, в случае потери адгезии мы наблюдаем не отдельные импульсы от границ слоя, а эффекты близкие к резонансным – длительную реверберацию (рис. 2в) с периодом колебаний определенным формулой (3). В эксперименте период реверберации получился 11 ± 2 нс. Точность определения этого времени задается частотой дискретизации (500 МГц). Кроме того, измерения проводились по точкам нулевой амплитуды, что обеспечивает высокую точность измерений. Затухание периодических осцилляций на А-сканах зависит от соотношения импедансов на обеих границах слоя, их величина падает в соответствии с выражением (2), что может быть использовано, например, для определения импеданса неизвестного слоя на известной подложке.

В эксперименте период ревербераций волн в графитовом слое (11 нс) соответствует распространению объемных упругих волн продольной поляризации перпендикулярно атомным плоскостям в графите со скоростью CL = 4 км ⋅ с–1 [24]. Акустический импеданс слоя при этом оказывается равен ${{Z}_{2}} = {{\rho }}{{C}_{L}} \approx 2.25 \cdot 4 = 9 \cdot {{10}^{6}}$ кг ⋅ м–2 ⋅ с–1. Считая, что импеданс воды равен ${{Z}_{1}} = 1.5 \cdot {{10}^{6}}$ кг ⋅ м–2 ⋅ с–1, а стеклянной подложки ${{Z}_{3}} = 15 \cdot {{10}^{6}}$ кг ⋅ м–2 ⋅ с–1 [26], получаем оценку коэффициента ослабления за счет многократного переотражения для случая контакта со стеклянной подложкой – γ = 0.2. В случае отсутствия контакта коэффициент отражения на границе с воздухом |R23| = 1, тогда коэффициент ослабления оказывается равным γ = = 0.71. Полученное значение соответствует величине γ = 0.7, полученной экспериментальным путем из отношения амплитуд в соседних точках огибающей эхосигнала, оценивалось по пяти точкам все и варьировалось от 0.65 до 0.78.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Рассмотрен механизм усиления акустического контраста при формировании изображений контактных поверхностей слоев и покрытий методом импульсной акустической микроскопии. Показано, что наличие отслоений приводит к значительным реверберационным эффектам, которые усиливаются в условиях близких к геометрическому резонансу. Данное явление может использоваться для корректной интерпретации наблюдаемых изображений структуры покрытий и выявления областей потери адгезии, а также для оценки акустических импедансов слоев на подложке.

Список литературы

  1. Du B., Yang R., He Y., Wang F., Huang S. // Renew Sust. Energy Rev. 2017. V. 78. P. 1117.

  2. Haldren H., Yost W.T., Perey D. et al. // Ultrasonics. 2022. V. 120. Art. No. 106641.

  3. Lemons R.A., Quate C.F. // In: Physical acoustics. London: Academic Press, 1979.

  4. Березина С.И., Лямов В.Е., Солодов И.Ю. // Вестн. МГУ. Сер. физ. и астроном. 1977. Т. 18. № 1. С. 3.

  5. Briggs A. Acoustic microscopy. Oxford, 2010.

  6. Zinin P.V. Handbook of elastic properties of solids, liquids and Gases. Academic Press, 2001.

  7. Закутайлов К.В., Левин В.М., Петронюк Ю.С. // Завод. лаб. и диагн. матер. 2009. Т. 75. № 8. С. 28; Zakutailov K.V., Levin V.M., Petronyuk Y.S. // Inorg. Mater. 2010. V. 46. No. 15. P. 655.

  8. Levin V., Petronyuk Y., Morokov E. et al. // Phys. Stat. Sol. B. 2016. V. 253. P. 1952.

  9. Петронюк Ю.С., Мороков Е.С., Левин В.М. // Изв. РАН. Сер. физ. 2015. Т. 79. № 10. С. 1425; Petronyuk Y.S., Morokov E.S., Levin V.M. // Bull. Russ. Acad. Sci. Phys. 2015. V. 79. P. 1268.

  10. Briggs A., Kolosov O. Acoustic microscopy. Oxford Univ. Press, 2009.

  11. Zinin P.V., Kutuza I.B., Titov S.A. // J. Surf. Invest. X‑Ray. Synchrotron. Neutron. Technol. 2018. V. 12. No. 6. P. 1285.

  12. Ngwa W., Luo W., Kamanyi A. et al. // J. Microscopy. 2005. V. 218. No. 3. P. 208.

  13. Brand S., Vogg, G., Petzold M. // Microsyst. Technol. 2018. V. 24. P. 779.

  14. Петронюк Ю.С., Мороков Е.С., Левин В.М., и др. // Учен. зап. физ. фак-та Моск. ун-та. 2014. № 5. С. 145335.

  15. Chen J., Bai X., Yang K. et al. // Ultrasonics. 2015. V. 56. P. 505.

  16. Титов С.А., Левин В.М., Петронюк Ю.С. // Акуст. журн. 2017. Т. 63. № 6. С. 692; Titov S.A., Levin V.M., Petronyuk Y.S. // Acoust. Phys. 2017. V. 63. No. 6. P. 744.

  17. Yang X., Wang C., Sun A. et al. // Appl. Acoustics. 2020. V. 159. Art. No. 107090.

  18. Ким Е.В., Петронюк Ю.С., Гусейнов Н.А. и др. // Бюлл. экспер. биол. и мед. 2020. Т. 170. № 9. С. 352; Kim E.V., Petronyuk Y.S., Guseynov N.A. et al. // Bull. Exp. Biol. Med. 2021. V. 170. No. 3. P. 356.

  19. Hozumi N., Yoshida S., Kobayashi K. // Ultrasonics. 2019. V. 99. Art. No. 105966.

  20. Petronyuk Y.S., Levin V.M., Titov S.A. // Phys. Procedia. 2015. V. 70. P. 626.

  21. Петронюк Ю.С., Левин В.М. // Кристаллография. 2005. Т. 50. № 4. С. 744; Petronyuk Y.S., Levin V.M. // Crystallogr. Rep. 2005. V. 50. No. 4. P. 690.

  22. Blakslee O.L., Proctor D.G., Seldin E.J. et al. // J. Appl. Phys. 1970. V. 41. No. 8. P. 3389.

  23. Spence G.B., Seldin E.J. // J. Appl. Phys. 1970. V. 41. No. 8. P. 3383.

  24. Levin V.M., Maev R.G., Maslov K.I. et al. Acoustical imaging. V. 19. London: Plenum Press, 1991. P. 651.

  25. Levin V. Acoustical imaging. V. 20. Boston: Springer, 1993. P. 233.

  26. Birks A.S., Green R.E., McIntire P. Ultrasonic testing. Nondestructive testing handbook. The McGraw-Hill Companies, 1991.

  27. Grigorieva I.G., Antonov A.A. // X-Ray Spectrometry. 2003. V. 32. No. 1. P. 64.

  28. Gerlach M., Anklamm L., Antonov A. et al. // J. Appl. Crystallogr. 2015. V. 48. No. 5. P. 1381.

Дополнительные материалы отсутствуют.