Химия твердого топлива, 2022, № 5, стр. 38-44

ПРИМЕНЕНИЕ ЛЬДА ДЛЯ СИНТЕЗА ОКСИДА ГРАФИТА: МОДИФИЦИРОВАННЫЙ МЕТОД ХАММЕРСА

Т. С. Гудыма 1*, Н. И. Лапекин 1**, М. В. Попов 12***, А. Г. Баннов 1****

1 ФГБОУ ВО Новосибирский государственный технический университет
630073 Новосибирск, Россия

2 ФГБУН Институт органической химии имени Н.Д. Зелинского РАН (ИОХ РАН)
119991 Москва, Россия

* E-mail: gudymatan@mail.ru
** E-mail: lapekin21@mail.ru
*** E-mail: popovmaxvik@gmail.com
**** E-mail: bannov_a@mail.ru

Поступила в редакцию 10.03.2022
После доработки 16.03.2022
Принята к публикации 30.03.2022

Полный текст (PDF)

Аннотация

С применением растровой электронной микроскопии, рентгенофазового анализа, энергодисперсионного анализа и титрования по методу Боэма изучены оксиды графита, полученные по модифицированному методу Хаммерса. Предложено использование льда вместо воды для обеспечения наилучшего гидролиза и проведения процесса при низких температурах, исключая перегрев реакционной смеси. Проводилось исследование влияния различного содержания льда в реакционной смеси на фазовый состав, химический состав и состав поверхностных функциональных групп в оксиде графита. Также предложено использование замороженного пероксида водорода в синтезе для уменьшения количества стадий.

Ключевые слова: оксид графита, оксид графена, синтез, титрование, метод Хаммерса

ВВЕДЕНИЕ

Исследования углеродных наноматериалов в последние несколько десятилетий активно развиваются. К числу таких материалов относится и оксид графита (ОГ) – графитоподобный 3D-материал, на поверхности которого находятся различные функциональные группы [1], а в межслоевом пространстве присутствует вода в интеркалированной форме [2].

ОГ может использоваться для получения графена и графеноподобных материалов (оксид графена [3], восстановленный оксид графена [4], графитовые нанопластинки [5] и др.), в качестве активного материала газовых сенсоров [68], для очистки вод от различных загрязнителей [911], в качестве добавки в полимерные композиты [12, 13], как компонент фильтрующих материалов [14] и т.п. Среди основных методов синтеза оксидов графита можно выделить метод Броди (Brodie) [15], метод Штауденмайера (Staudenmaier) [16], метод Хоффмана (Hoffman) [17] и метод Хаммерса (Hummers) [18]. Последний метод наиболее часто используется для синтеза оксидов графита и обладает множеством модификаций. Возникает значительный интерес и к новым методам, которые отличаются большей экологичностью, например, методу Тоура (Tour) [19, 20].

Широко распространены работы, в которых оценивают влияние различных прекурсоров и параметров синтеза на свойства ОГ. Так, в [21] оценивали влияние формы и размера частиц графита, используемого для получения оксида графита по методу Хаммерcа. Было установлено, что необходимое время окисления графита зависит от размера частиц графита и для порошковых образцов составляет 2 ч. Для повышения полноты окисления часто используют предварительную выдержку графита. Так, в [22] использовали обработку порошка графита в смеси H2SO4, K2S2O8, P2O5. В работе [23] установили, что предварительная обработка микроволнами суспензии графит/вода позволяет добиться отношения С:О на уровне ~2, значительно интенсифицируя синтез оксида графита. Одним из важных реагентов для синтеза ОГ является H2O2 и в работе [24] повышение объема пероксида водорода от 0 до 40 мл приводило к снижению содержания кислорода от 47.95 до 43.76 мас. % соответственно.

Использование H2SO4 различной концентрации позволяет значительно увеличить степень окисленности материала, причем, согласно термическому анализу, большей окисленности можно достичь при концентрации 97% [25]. Другим важным реагентом в синтезе является вода, но часто при синтезе могут возникать микровзрывы и сильный перегрев, поэтому в некоторых работах воду заменяют на лед. Впервые лед вместо воды для синтеза ОГ по методу Хаммерса был использован в работе [26] для снижения перегрева системы, часто возникающего при добавлении воды. Исследования динамики синтеза оксида графита по модифицированному методу Хаммерса позволили сделать вывод, что сильное окисление возникает при добавлении льда в реакционную смесь, а также при добавлении H2O2 [27], поэтому управление двумя этими этапами позволяет получать оксиды графита высокой степени окисленности. Стоит отметить, что влияние количества льда, вводимого в реакционную смесь, практически не исследовали.

Классически в методе Хаммерса для синтеза ОГ используется вода [18]. В данной работе предлагается использовать лед вместо воды, поскольку этот подход обеспечивает наилучший гидролиз и проведение процесса при низких температурах, исключая перегрев реакционной смеси. Было изучено влияние различного содержания льда в реакционной смеси на фазовый состав, химический состав и концентрацию поверхностных функциональных групп в оксиде графита. Для оптимизации параметров синтеза в реакционную смесь вводился замороженный пероксид водорода.

Цель работы – установить влияние добавки льда в реакционную смесь на элементный состав, фазовый состав и концентрацию функциональных групп в оксиде графита.

ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНАЯ ЧАСТЬ

Все исследуемые образцы были получены из ниппельного мелкодисперсного графита с помощью модифицированного метода Хаммерса с различным содержанием льда в своем составе. Маркировка образцов представлена в табл. 1.

Таблица 1.

Маркировка исследуемых образцов

Образец Содержание льда, г Отношение массы исходного графита к массе льда
GO 230 1 : 46
GO115 115 1 : 26
GO57 57.5 1 : 11.5
GOHP

Порядок проведения синтеза представлен следующим образом. Графит (5 г) с размером частиц менее 250 мкм помещался в колбу с 2.5 г нитрата натрия (ГОСТ 4168–79, ч.д.а.) и 115 мл серной кислоты (ГОСТ 14262-78, о.с.ч.; содержание H2SO4 – 93.5–95.6%). Суспензию перемешивали магнитной мешалкой в течение 30 мин при 0°C (цвет суспензии – черный). По истечении 10 мин с начала процесса в смесь добавляли 15 г безводного перманганата калия (ГОСТ 20490-75) (цвет суспензии менялся на темно-зеленый, суспензия стала более вязкой). Далее смесь нагревали до 35°С и выдерживали в течение 30 мин. После этого смесь вливали в колбу со льдом различного количества, в соответствии с табл. 1, и оставляли на 30 мин, после чего добавляли 210 мл пероксида водорода (ГОСТ 10929–76, ч.д.а.; содержание Н2О2 – 29–32%) (цвет полученной суспензии переходил в желто-коричневый). После выдержки смеси в течение 15 мин при комнатной температуре ее отфильтровывали и многократно промывали дистиллированной водой до pH 7. Осадок сушили при 80°С в течение 16 ч.

С целью оптимизации метода синтеза оксида графита была исключена стадия добавления льда, при этом в реакционную смесь вводили замороженный пероксид водорода в количестве 287 г (образец GOHP). Полученную смесь выдерживали 45 мин при комнатной температуре (25 ± 1°С) с последующими стадиями фильтрования, промывки и сушки. Ранее в работах [26, 27] для получения оксидов графита тоже использовали лед, а не воду, которая изначально применялась в оригинальной методике, предложенной Хаммерсом (Hummers). Однако оценка влияния количества льда на получаемый оксид графита и его степень окисленности, включая количественный анализ содержания функциональных групп, не проводилась. Особенно оригинальным подходом является полное исключение льда или воды из синтеза, что и было реализовано в образце GOHP.

Полученные образцы исследовали с помощью различных физико-химических методов. Морфологию поверхности образцов исследовали с помощью растровой электронной микроскопии (РЭМ) на микроскопе S-3400N (Hitachi, Япония), оснащенном анализатором для проведения энергодисперсионной спектроскопии (ЭДС) (Oxford Instruments). Фазовый состав полученных образцов исследовали на дифрактометре ДРОН-3 с использованием CuKα-излучения (λ = 0.15406 нм). Доля атомов углерода в sp2-гибридизации в образце относительно чистого графита оценивали по степени графитации в соответствии с формулой Майера–Меринга [28]:

$\gamma = \frac{{0.3440 - {{d}_{{002}}}}}{{0.3440 - 0.3354}},$
где γ – количество атомов углерода в sp2 -гибридизации в образце относительно чистого графита, d002 – межплоскостное расстояние в материале, нм.

Качественный состав функциональных групп в оксидах графита оценивали с помощью инфракрасной спектроскопии с Фурье-преобразованием (ИК-спектроскопия) на широкозонном инфракрасном спектрометре МИКРАН.

Титрование по методу Боэма (Boehm titration method) [29, 30] использовали для количественной оценки функциональных групп, присутствующих в материале. Для определения кислотности навеску углеродного материала (0.5 г) помещали в коническую колбу объемом 50 мл и заливали 40 мл соляной кислоты с концентрацией 0.05 моль-экв/л. После 1 ч встряхивания колб с помощью перемешивающего устройства LS-120 (АО “ЛОИП”, Россия) и 20 ч выдерживания отбирали по 25 мл раствора и проводили титрование 0.1 моль-экв/л раствором гидроксида натрия с использованием титратора МУЛЬТИТЕСТ ИПЛ-111-1 (НПП “Семико”, Россия). При определении функциональных групп навеску углеродного материала (0.5 г) помещали в коническую колбу объемом 50 мл и заливали растворами NaHCO3 (определение карбоксильных групп), Na2CO3 (определение лактонных групп) и NaOH (определение фенольных групп) объемом 80–90 мл. Концентрации растворов до обработки материала составляли около 0.05 моль-экв/л. После 1 ч встряхивания и 20 ч выдерживания отбирали по 25 мл растворов и проводили титрование с использованием 0.1 моль-экв/л раствора соляной кислоты.

РЕЗУЛЬТАТЫ И ОБСУЖДЕНИЕ

Морфология образцов оксидов графита, полученных с использованием различных количеств льда, была практически одинаковой. РЭМ-микрофотографии образца GO показаны на рис. 1. Образец представлен частицами графита, форма которых в результате окисления очень сильно искажается. Поскольку для синтеза использовали порошок фракцией менее 250 мкм, то размер частиц менялся в сравнительно широких пределах, также учитывая тот факт, что в процессе интенсивного окисления частицы графита измельчались на более мелкие.

Рис. 1.

РЭМ-микрофотографии образца GO.

В табл. 2 показан элементный состав образцов, определенный по данным ЭДС. В большинстве своем образцы оксида графита включают в себя кислород и углерод. Также обнаружена сера, которая наблюдается во многих образцах оксидов графита, полученных различными методами [31]. В образцах содержатся следовые количества хлора, калия и марганца. Основным параметром, который оценивают по данным ЭДС, является отношение С:О, которое со значения 1.89 (GO) падало до 1.83 (GO57) при снижении количества льда. Таким образом, с повышением содержания льда в системе количество кислорода начинает постепенно снижаться.

Таблица 2.

Элементный состав образцов оксидов графита

Образец Содержание элемента, ат. % С:О
C O S K Mn Cl
Исходный графит 99.92 0.08
GO 64.35 34.04 1.51 0.28 1.89
GO115 63.02 34.30 2.43 0.14 0.11 1.84
GO57 63.30 34.38 2.01 0.10 0.05 0.16 1.83
GOHP 65.52 32.03 2.23 0.14 0.08 2.04

РФА-спектры образцов показаны на рис. 2. Исходный графит показывает присутствие характерного наиболее интенсивного 002 рефлекса и рефлексов 100 и 004 с низкой интенсивностью. При синтезе в области 2θ = 10–11° появляется рефлекс 001, связанный с образованием оксида графита. Фаза графита присутствовала во всех образцах, что может быть связано с недостаточно полным окислением графита в силу его высокой упорядоченности.

Рис. 2.

Дифрактограммы образцов оксидов графита и исходного графита.

Результаты рентгенофазового анализа (РФА) приведены в табл. 3, из которой видно, что межплоскостное расстояние d001 падает с увеличением количества льда, d002 снижается, что выражается в постепенном росте степени графитации материала. Добавление замороженного пероксида водорода вызывает снижение степени графитации до 69.8% и смещению рефлекса 001 до 2θ = = 10.6263° относительно 2θ = 11.0286° (образец GO).

Таблица 3.

Результаты РФА

Образец Положение пика 001, 2θ° Межплоскостное расстояние d001, Å Межплоскостное расстояние d002, Å Степень графитации γ, %
Исходный графит 3.35490 98.9
GO 11.0286 8.016 3.36133 91.5
GO115 10.8062 8.201 3.38195 67.5
GO57 10.7248 8.263 3.38539 63.5
GOHP 10.6263 8.319 3.37994 69.8

Согласно ИК-спектроскопии, все оксиды графита показывают практически одинаковый качественный состав функциональных групп (рис. 3). Полосы при 1060, 1186, 1226 и 1290 см–1 можно отнести к валентным колебаниям C–O, O–H (в фенольных группах), C–O (в эпоксидах) и C–OH деформационным колебаниям соответственно [32]. Полоса при 1720 см–1 относится к деформационным колебаниям C=O связей в карбоксильных или карбонильных группах [33].

Рис. 3.

Фурье-ИК-спектр образцов оксидов графита.

В табл. 4 приведены результаты титрования по методу Боэма. В базовом образце GO, который был получен при добавлении 230 г льда, содержались преимущественно карбоксильные и лактонные группы (0.67 и 0.86 ммоль/г соответственно). При этом содержание фенольных групп остается сравнительно низким. Содержание карбоксильных групп – несколько выше, чем у образца ОГ, полученного по методу Хаммерса, а содержание фенольных и лактонных групп было сравнительно близким [34]. Стоит отметить, что по данным титрования по методу Боэма большинство оксидов графита, полученных по методу Хаммерса и его модификациям, показали повышенное содержание карбоксильных групп по отношению к лактонным и фенольным [35]. Можно отметить, что для модифицированных методик, близких к оригинальному методу Хаммерса, содержание функциональных групп изменяется в ряду карбоксильные > лактонные > фенольные групп [36].

Таблица 4.

Концентрации функциональных групп, определенные титрованием по методу Боэма

Образец Содержание, ммоль/г
кислотность карбоксильные группы лактонные группы фенольные группы
Исходный графит
GO 2.34 3.04 0.84 0.59
GO115 2.52 1.13 0.29 1.47
GO57 1.32 1.45 0.67 2.24
GOHP 1.85 1.42 0.28 1.45

При снижении количества льда в 2 раза содержание функциональных групп перераспределялось. Например, концентрация лактонных групп падала до 0.29 ммоль/г, при этом концентрация карбоксильных групп возрастала в 2 раза, а фенольных – увеличивалась более существенно: с 0.08 до 1.47 ммоль/г. Еще более сильное снижение количества льда до 57.5 г приводило к небольшому повышению концентрации карбоксильных групп и лактонных групп, но концентрация фенольных групп возрастала сильнее. Содержание карбоксильных групп у образца GO57 приближалось к значениям, полученным для оксида графена в работе [37]. Таким образом, при повышении содержания льда в реакционной смеси концентрация фенольных групп падает и достигает минимального значения при количестве льда 230 г. Аналогичная зависимость наблюдается и для карбоксильных групп, содержание которых снизилось с 1.45 до 0.67 ммоль/г при повышении количества льда с 57.5 до 230 г. Интересно, что, с одной стороны, можно рассматривать снижение количества льда как аналог термического низкотемпературного восстановления оксида графита, которое было проведено в [34] и представляло собой мягкое восстановление оксида графита нагреванием, при котором соотношение С:О возрастало, но крайне незначительно. При таком воздействии снижалась концентрация всех видов групп вне зависимости от диапазона температур термического восстановления (100–200°С). С другой стороны, снижение содержания льда в свою очередь приводит к росту концентрации фенольных групп, поэтому в нашем случае не совсем уместно считать, что снижение содержания льда вызывает только восстановление ОГ, а это скорее перераспределение концентрации в сторону увеличения содержания фенольных групп.

Если оценить общее содержание функциональных групп по приведенным данным титрования, то при повышении количества льда в реакционной смеси их суммарная концентрация падает. Это хорошо согласуется с данными степени графитации, которая вырастает с 63.5% (образец GO57) до 91.5% (образец GO). Повышение содержания функциональных групп вызывает разрыв связей в полициклических структурах графита, вызывая тем самым снижение доли атомов углерода в sp2-гибридизации.

Во многих работах отмечают, что добавление воды в синтезе по методу Хаммерса приводит к образованию, главным образом, фенольных и эпоксидных групп [38]. При этом трансформация эпоксидных групп в фенольные происходит с повышением окисленности графеновых слоев [39]. В данном случае степень окисленности графита до добавления льда была одинаковой.

Также считается, что Mn(VII) восстанавливается водой с образованием MnO2 [40], что оказывает ослабляющее воздействие на процесс окисления, но в нашей работе не было зафиксировано значительного изменения концентрации марганца в образцах при использовании различных количеств льда. Если рассматривать влияние льда на функциональные группы в оксиде графита, то его основная роль может заключаться в гидролизе интеркалированных соединений графита, которые образуются в процессе синтеза, и разбавлении реакционной смеси. Низкое содержание льда приводит к повышенному содержанию фенольных групп относительно всех остальных, в то время как постепенное его добавление в систему вызывает рост содержания карбоксильных групп. Стоит отметить, что вода, вводимая в реакционную смесь в виде льда, не является последним реагентом при синтезе ОГ, поскольку после нее добавляется пероксид водорода, который обеспечивает дополнительное окисление ОГ [27]. Исходя из методики эксперимента, количество пероксида водорода не менялось при изменении добавки льда в реакционную смесь, поэтому вклад воды можно оценить в проведенных экспериментах. Повышенное содержание карбоксильных групп при добавлении большого количества льда можно связать с разогревом системы, вызванным постепенным разбавлением серной кислоты большим объемом воды. Такой преимущественно карбоксилированный материал (оксид графена) был получен в работе [38] при повышении температуры системы (метод Хаммерса) в условиях добавления большого количества воды.

Отдельным аспектом, который заслуживает внимания, является возможность использования замороженного пероксида водорода для добавления вместо льда и жидкого H2O2. Если сравнивать образец GO с GOHP, то использование замороженного пероксида водорода приводило к снижению концентрации карбоксильных групп примерно в 2 раза, а концентрация лактонных групп снизилась до 0.28 ммоль/г, в то время как концентрация фенольных групп возрастала.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Установлено, что при повышении содержания льда в реакционной смеси концентрация фенольных и карбоксильных групп падает и принимает свое минимальное значение при отношении массы исходного графита к массе льда, равном 1 : 46. Снижение содержания льда в реакционной смеси при синтезе ОГ с использованием модифицированного метода Хаммерса приводит к повышению степени окисленности оксидов графита. Введение замороженного H2O2 в реакционную смесь приводит к снижению концентрации карбоксильных и лактонных групп, но концентрация фенольных групп при этом возрастает.

Список литературы

  1. Jankovský O., Hrdličková Kučková Š., Pumera M., Šimek P., Sedmidubský D., Sofer Z. // New J. Chem. 2014. V. 38. № 12. P. 5700.

  2. Cerveny S., Barroso-Bujans F., Alegría Á., Colmenero J. // J. Phys. Chem. C. 2010. V. 114. № 6. P. 2604.

  3. Lv W., Tang D.M., He Y.B., You C.H., Shi Z.Q., Chen X.C., Chen C.M., Hou P.X., Liu C., Yang Q.H. // ACS Nano. 2009. V. 3, № 11. P. 3730.

  4. Ghosh R., Midya A., Santra S., Ray S.K., Guha P.K. // ACS Appl. Mater. Interfaces. 2013. V. 5. № 15. P. 7599.

  5. Wang G., Zhang J., Hou S., Zhang W., Zhou J., Zhao Z. // Electrochim. Acta. 2016. V. 208. P. 47.

  6. Bannov A.G., Prášek J., Jašek O., Zajíčková L. // Sensors (Switzerland). 2017. V. 17. № 2. no 320.

  7. Bannov A.G., Prášek J., Jašek O., Shibaev A.A., Zajíčková L. // Proc.Eng. 2016. V. 168. P. 231.

  8. Liu B., Sun H., Peng T., Yang J., Ren Y., Ma J., Tang G., Wang L., Huang S. // Appl. Surf. Sci. 2020. V. 503. № 144312.

  9. Muthoosamy K., Manickam S. // Ultrason. Sonochem. 2017. V. 39. P. 478.

  10. Seredych M., Bandosz T.J. // Langmuir. 2010. V. 26. № 8. P. 5491.

  11. Romanchuk A.Y., Kuzenkova A.S., Slesarev A.S., Tour J.M., Kalmykov S.N. // Solvent Extr. Ion Exch. 2016. V. 34. № 7. P. 594.

  12. Zhou Y., Chu F., Qiu S., Guo W., Zhang S., Xu Z., Hu W., Hu Y. // J. Hazard. Mater. 2020. V. 399 № 123015.

  13. Tang H., Liu Y., Li B., Zhu L., Tang Y. // Polym. Sci. - Ser. A. 2020. V. 62. № 3. P. 272.

  14. Park C., Johnston A.S., Kweon H. // J. Appl. Polym. Sci. 2020. V. 137. № 137:e49149.

  15. Brodie B.C. // Philos. Trans. R. Soc. London. 1859. V. 149. № 9. P. 249.

  16. Staudenmaier L. // Ber. Dtsch. Chem. Ges. 1898. V. 31. № 2. P. 1481.

  17. Klímová K., Pumera M., Luxa J., Jankovský O., Sedmidubský D., Matějková S., Sofer Z. // J. Phys. Chem. C. 2016. V. 120. № 42. P. 24203.

  18. William J., Hummers S., Offeman R.E. // J. Am. Chem. Soc. 1958. V. 80. № 6. P. 1339.

  19. Dimiev A.M., Tour J.M. // ACS Nano. 2014. V. 8. № 3. P. 3060.

  20. Chua C.K., Sofer Z., Pumera M. // Chem. - A Eur. J. 2012. V. 18. № 42. P. 13453.

  21. Saadat S., Mansoor S., Kazeminezhad F.I. // J. Sci. Adv. Mater. Devices. 2017. V. 2. № 4. P. 470.

  22. Kovtyukhova N.I. // Chem. Mater. 1999. V. 11. № 3. P. 771.

  23. Ibarra-Hernández A., Vega-Rios A., Osuna V. // Nanomaterials. 2018. V. 8. № 2. no 106.

  24. Yoo M.J., Park H.B. // Carbon N. Y. 2019. V. 141. P. 512.

  25. Dimiev A.M., Shukhina K., Khannanov A. // Carbon N. Y. 2020. V. 166. P. 1.

  26. Bannov A.G., Timofeeva A.A., Shinkarev V.V., Dyukova K.D., Ukhina A.V., Maksimovskii E.A., Yusin S.I. // Prot. Met. Phys. Chem. Surfaces. 2014. V. 50. P. 183.

  27. Bannov A.G., Manakhov A., Shibaev A.A., Ukhina A.V., Polčák J., Maksimovskii E.A. // Thermochim. Acta. 2018. V. 663. P. 165.

  28. Maire J., Mering J. // Chemistry and Physics of Carbon. 1970. V. 6 P. 125.

  29. Schönherr J., Buchheim J.R., Scholz P., and Adelhelm P. // C. MDPI AG, 2018. V. 4. № 2. P. 21.

  30. Oickle A.M., Goertzen S.L., Hopper K.R., Abdalla Y.O., Andreas H.A. // Carbon N. Y. 2010. V. 48. № 12. P. 3313.

  31. Jankovský O., Nováček M., Luxa J., Sedmidubský D., Boháčová M., Pumera M., Sofer Z. // Chem. - A Eur. J. 2017. V. 23. № 26. P. 6432.

  32. Szabó T., Berkesi O., Forgó P., Josepovits K., Sanakis Y., Petridis D., Dékány I. // Chem. Mater. 2006. V. 18. № 11. P. 2740.

  33. Cataldo F. // Fullerenes, Nanotub. Carbon Nanostructures. 2003. V. 11. № 1. P. 1.

  34. Geng L., Wu S., Zou Y., Jia M., Zhang W., Yan W., Liu G. // J. Colloid Interface Sci. Elsevier Inc. 2014. V. 421. P. 71.

  35. Nekahi A., Marashi S.P.H., Haghshenas Fatmesari D. // Bull. Mater. Sci. 2015. V. 38. № 7. P. 1717.

  36. Chang S., Lin K.Y.A., Lu C. // Sep. Purif. Technol. 2014. V. 99. P. 456.

  37. Toral-Sánchez E., Ascacio Valdés J.A., Aguilar C.N., Cervantes F.J., Rangel-Mendez J.R. // Carbon N. Y. 2016. V. 99. P. 456.

  38. Chen J., Zhang Y., Zhang M., Yao B., Li Y., Huang L., Li C., Shi G. // Chem. Sci. 2016. V. 7. № 3. P. 1874.

  39. Boukhvalov D.W. // J. Phys. Chem. B. 2014. V. 118. P. 27594.

  40. Cheney M.A., Bhowmik P.K., Moriuchi S., Birkner N.R., Hodge V.F., Elkouz S.E. // Colloids Surfaces A Physicochem. Eng. Asp. 2007. V. 307. P. 62.

Дополнительные материалы отсутствуют.