Журнал неорганической химии, 2020, T. 65, № 8, стр. 1092-1098
Синтез ферромагнитных сплавов полупроводник-ферромагнетик в системе CdAs2–MnAs
С. Ф. Маренкин a, b, А. И. Риль a, *, И. В. Федорченко a, В. В. Козлов c
a Институт общей и неорганической химии им. Н.С. Курнакова РАН
119991 Москва, Ленинский пр-т, 31, Россия
b Национальный исследовательский технологический университет (МИСиС)
119991 Москва, Ленинский пр-т, 4, Россия
c Институт нефтехимического синтеза им. А.В. Топчиева РАН
119991 Москва, Ленинский пр-т, 29, Россия
* E-mail: ril_alexey@mail.ru
Поступила в редакцию 21.02.2020
После доработки 12.03.2020
Принята к публикации 27.03.2020
Аннотация
Вакуумно-ампульным методом синтезированы сплавы полупроводник-ферромагнетик в системе CdAs2–MnAs. Методами ДТА, РФА, ДСК и СЭМ показано, что эта система эвтектическая (тип игольчатый) с координатами эвтектики: 6 ± 0.5 мол. % MnAs, tпл = 614 ± 1°С. Линии ликвидуса, построенные по тепловым эффектам плавления ДТА, на 40–50°С выше, чем линии, построенные по тепловым эффектам кристаллизации, что обусловлено склонностью CdAs2 к стеклованию. Сплавы ферромагнитные с Tс = 315 K, намагниченность в них возрастает с увеличением содержания MnAs. Сплавы с нановключениями ≤40 нм ферромагнитной фазы MnAs приготовлены кристаллизацией из расплавов при высоких скоростях охлаждения (≤100 град/с). Температура Кюри (Tс) в них возрастает до 353 K, и наблюдается эффект отрицательного магнетосопротивления ΔR = 2% при 300 K в магнитном поле насыщения 4500 Э, что представляет практический интерес для создания магнитных гранулированных структур спинтроники.
ВВЕДЕНИЕ
В качестве основных материалов спинтроники используют нанослои (сверхрешетки) из магнетиков и немагнетиков, полученные с помощью молекулярно-лучевой эпитаксии [1, 2], которые обладают эффектом гигантского магнетосопротивления (ГМС). В качестве альтернативы сверхрешеткам активно изучают магнитоупорядоченные неоднородные системы (магнитные гранулированные структуры). Такие структуры состоят из немагнитной матрицы и ферромагнитных нановключений [3–7]. Интерес к таким структурам обусловлен возможностью их получения более простыми методами, чем метод молекулярно-лучевой эпитаксии. Свойства магнитных гранулированных структур зависят [8–11] от соотношения составов матрицы и ферромагнетика, их дисперсности, а также от электропроводности материалов матрицы и ферромагнетика. Для успешной работы матрица и ферромагнетик магнитной гранулированной структуры должны иметь резкие границы раздела, исключая химическое взаимодействие и диффузию. Такими свойствами могут обладать фазы в системах эвтектического типа, в системах с перитектикой или широкой областью несмешиваемости. Однако для получения наноструктур больше подходят системы эвтектического типа, так как они способны к кристаллизации в условиях высоких скоростей охлаждения. В качестве материалов ферромагнетиков обычно используют 3d-элементы или соединения на их основе с Tс выше комнатной. Матрицей могут быть различные немагнитные металлы или изоляторы, способные образовывать с ферромагнетиком вышеперечисленные системы. Эффект ГМС более эффективен, когда немагнитные слои или матрицу изготавливают из высокопроводящих материалов [12–14].
Из-за высокой подвижности носителей заряда в работах [15–17] предложено использовать полупроводники. В качестве объекта исследования выбрана система CdAs2–MnAs, состоящая из полупроводника и ферромагнетика. Триангуляция тройной системы Cd3As2–MnAs–CdAs2 показала большую вероятность образования эвтектики в системе CdAs2–MnAs [18]. Соединение CdAs2 является полупроводником с шириной запрещенной зоны 0.9 эВ при 300 K (1.14 эВ при 0 K) и обладает уникальной анизотропией оптических и электрических свойств. Диарсенид кадмия кристаллизуется в тетрагональной структуре с пр. гр. I4122. Параметры элементарной ячейки: a = = 7.954, c = 4.678 Å. В CdAs2 наряду со связями Cd–As образуются связи As–As, что определяет способность этого соединения к стеклованию [19–21].
Арсенид марганца – известный ферромагнетик с Tс = 313–318 K и магнитным моментом 3.4 μB – относится к интерметаллидам и обладает высокой электропроводностью (σ ~ 2 × 104 Ом–1 см–1 при 300 K) [22–24]. Ферромагнитная фаза MnAs кристаллизуется в гексагональной модификации (пр. гр. P63/mmc) с параметрами элементарной ячейки a = 3.72, с = 5.71 Å. При Tс эта фаза переходит в парамагнитную, относящуюся к орторомбической сингонии (пр. гр. Pnma), с параметрами элементарной ячейки a = 3.72, b = 3.66, с = 6.37 Å [22]. Интересной особенностью арсенида марганца, имеющей практическое значение, является наличие колоссального магнетокалорического эффекта [25].
ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНАЯ ЧАСТЬ
Сплавы получали вакуумно-ампульным методом как из предварительно синтезированных соединений CdAs2 и MnAs, так и непосредственным взаимодействием элементов. Для предотвращения взаимодействия с расплавом использовали кварцевые ампулы, покрытые изнутри пиролитическим углеродом. При изучении системы CdAs2–MnAs было приготовлено не менее 15 образцов с интервалом не более 5 мол. %. В качестве прекурсоров использовали Cd (99.999%), As (99.999%) и Mn (99.998%). Синтез проводили при температуре на 10 град выше температуры плавления MnAs. Для предотвращения переноса легколетучих компонентов из зоны реакции ампулы располагали в изотермической зоне вертикальной электропечи [10, 18]. Идентификацию и анализ сплавов проводили с помощью рентгенофазового (РФА) и дифференциального термического анализа (ДТА). Микроструктуры изучали с использованием оптического и электронного микроскопов. РФА выполняли в ЦКП ИОНХ РАН на порошковом дифрактометре Bruker D8 (CuKα-излучение, λ = 0.1540 нм). Съемку осуществляли в диапазоне углов 2θ = 10°–90° (накопление 1 с, шаг 0.014 град). ДТА проводили в запаянных кварцевых сосудиках Степанова, откачанных до давления 10–2 Па; масса навески составляла 1 г, скорость нагревания и охлаждения 4 град/мин, точность определения температуры тепловых эффектов ±1 град. Эффект магнитно-структурного превращения MnAs изучали с помощью дифференциального сканирующего калориметра Q20 TA Instruments в температурном интервале 293–353 K при скоростях нагревания и охлаждения 10 град/мин. Вес образцов составлял 2–4 мг. Точность измерения температуры тепловых эффектов составляла ±1°. Микроструктурный анализ проводили с использованием оптического металлографического микроскопа Ipiquant (увеличение ×400) и электронного микроскопа SEM/EDX (Jeol JSM-6480) с анализатором энергодисперсионного рентгеновского спектра (ЭРС) Oxford Instruments X-Max, точность определения состава ±0.1 ат. %. Подготовка микроструктур состояла из разрезания слитков на пластины и полировки абразивом SiC с последовательным уменьшением размера абразива от 20 до 0.1 мкм. Магнитные измерения выполняли с помощью магнитометра S600X (Cryogenic, UK), электропроводность измеряли четырехзондовым методом с точностью ±0.5% при 300 K.
РЕЗУЛЬТАТЫ И ОБСУЖДЕНИЕ
После синтеза образцы представляют собой плотные слитки с минимальной пористостью (рис. 1). По данным РФА, образцы двухфазные. На дифракционных картинах наблюдаются пики, которые относятся к фазам CdAs2 (пр. гр. I4122) и MnAs (пр. гр. P63/mmc) (рис. 2а). Анализ пиков СdAs2 и сплавов с 6 и 10 мол. % MnAs не выявил изменений в их положении в области больших углов (рис. 2б). Расчет параметров фаз CdAs2 и MnAs в сплавах дал следующие результаты: a = = 7.9541, c = 4.6778 Å (±0.005 Å) и a = 3.7367, c = = 5.6976 Å (±0.006 Å) соответственно для CdAs2 и MnAs. Эти данные совпадают с параметрами, приведенными в работах [19, 21]. Анализ микроструктур показал, что для системы CdAs2–MnAs характерен игольчатый тип эвтектики. На рис. 3 представлены игольчатые включения MnAs перпендикулярно и вдоль направления роста. Состав эвтектики установлен с помощью электронного микроскопа SEM/EDX Jeol JSM-6480 с анализатором ЭРС Oxford Instruments X-Max. Согласно ЭРС, сканирующей электронной микроскопии (СЭМ), состав эвтектики составляет, ат. %: 2.0 Mn, 33.4 Cd, 64.6 As; в мол. %: 94 CdAs2 и 6 MnAs. Результаты РФА и микроструктурных исследований дополняют данные ДТА. Температуры тепловых эффектов плавления и нагревания приведены в табл. 1. Линии ликвидуса и солидуса системы показаны на рис. 4.
Таблица 1.
№ образца | Концентрация MnAs, мол. % | Эффекты ДТА, °C | |||
---|---|---|---|---|---|
нагревание | охлаждение | ||||
эвтектика | ликвидус | эвтектика | ликвидус | ||
1 | 0 | – | 621 | – | 491 |
2 | 3 | 614 | 618 | 550 | 540 |
3 | 6 | 614 | – | 538 | – |
4 | 8 | 615 | 619 | 533 | 540 |
5 | 10 | 615 | 625 | 536 | 551 |
6 | 12 | 616 | 632 | 540 | 560 |
7 | 14 | 615 | 642 | 545 | 580 |
8 | 20 | 610 | 667 | 541 | 620 |
9 | 30 | 616 | 697 | 550 | 671 |
10 | 45 | 618 | 758 | 555 | 751 |
11 | 65 | 615 | 847 | 539 | 822 |
12 | 80 | 617 | 877 | 560 | 854 |
13 | 100 | – | 933 | – | 910 |
Исследования методом дифференциальной сканирующей калориметрии (ДСК) магнитных и электрических свойств проведены на закристаллизованных сплавах при обычных (~1 × 10–2 град/c) и высоких (закалочных, ~1 × 102 град/c) скоростях охлаждения. Размер включений ферромагнитной фазы MnAs в сплавах, закристаллизованных при обычных скоростях охлаждения, составлял несколько мкм, при закалочных скоростях размер включений уменьшался до ≤40 нм. На рис. 5 представлены результаты ДСК сплава с 20 мол. % MnAs при скорости охлаждения 1 × 10–2 град/c, при этом наблюдается тепловой эффект при 315 K, соответствующий магнитно-структурному превращению ферромагнитной (гексагональной) в парамагнитную (орторомбическую) модификацию MnAs. В образцах, закристаллизованных с высокой скоростью охлаждения, тепловой эффект превращения исчезает.
Вид петель гистерезиса при 300 K (рис. 6) показывает, что сплавы системы CdAs2–MnAs относятся к мягким ферромагнетикам с малой коэрцитивной силой. С ростом содержания в них арсенида марганца величина намагниченности возрастает. На рис. 7 представлены температурные зависимости магнитной восприимчивости сплава с содержанием 20 мол. % MnAs. Первая зависимость (кривая 1) относится к образцу, закристаллизованному при скорости охлаждения ~1 × × 10–2 град/c, вторая (кривая 2) – к образцу, полученному при скорости охлаждения ~1 × 102 град/c. Наблюдается разница в Tс, в первом случае она составляет 315 K, во втором случае возрастает до 353 K. Температурные зависимости электропроводности показали, что сплавы, содержащие MnAs, в отличие от образцов CdAs2, имеют металлический характер проводимости. Сплавы, закристаллизованные при закалочных скоростях охлаждения, обладают эффектом отрицательного магнетосопротивления. Величина ΔR = 2% при 300 K в магнитном поле насыщения 4500 Э. При дальнейшем увеличении магнитного поля магнетосопротивление изменяет свой знак и становится положительным.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Результаты РФА, ДТА и микроструктурных исследований подтвердили эвтектический характер взаимодействия в сплавах арсенидов кадмия и марганца. Координаты эвтектики: 6 ± 0.5 мол. % MnAs, tпл = 614 ± 1°С, тип эвтектики игольчатый. Анализ изменения положения пиков СdAs2 и MnAs на дифракционных картинах и результатов ЭРС и СЭМ показал малую взаимную растворимость этих фаз (≤1 мол. %). По данным ДТА, температуры тепловых эффектов плавления и нагревания различаются на 40–50 град, т.е. кристаллизация расплавов арсенидов кадмия с арсенидом марганца сопровождается значительным переохлаждением вследствие склонности диарсенида кадмия к стеклованию. Результаты ДСК и магнитных измерений показали влияние дисперсности на калорические и магнитные свойства. При достижении наноразмерности ферромагнитной фазы MnAs Tс возрастает до 353 K, а тепловой эффект магнитно-структурного превращения MnAs исчезает. Эти данные представляются объективными, так как массоперенос и, следовательно, увеличение размерности ферромагнетика затруднены из-за полупроводниковой матрицы.
Список литературы
Grünberg P., Schreiber R., Pang Y. et al. // Phys. Rev. B. 1989. V. 39. № 7. P. 4828. https://doi.org/10.1103/PhysRevB.39.4828
Baibich M.N., Broto J.M., Fert A. et al. // Phys. Rev. Lett. 1988. V. 61. № 21. P. 2472. https://doi.org/10.1103/PhysRevLett.61.2472
Charles P., Poole Jr., Owens F.J. Introduction to Nanotechnology. N.Y.: Wiley, 2003.
Lamberti C., Agostini G. Characterization of Semiconductor Heterostructures and Nanostructures. Amsterdam: Elsevier Science Bv., 2013.
Naimi E.K., Rabinovich O.I. // Crystallography Reports. 2011. V. 56. № 3. P. 486. https://doi.org/10.1134/S1063774511030199
Gridnev S.A., Kalinin Y.E., Kalgin A.V. et al. // Phys. Solid State. 2015. V. 57. № 7. P. 1372. https://doi.org/10.1134/S1063783415070136
Kalavathy Santhi, Dhanapal Kumarsan, Naryanan Vengidusamy et al. // J. Magn. Magn. Mater. 2017. V. 433. № 1. P. 202. https://doi.org/10.1016/j.jmmm.2017.03.020
Samarth N. // Solid State Phys. 2004. V. 58. P. 1. https://doi.org/10.1016/S0081-1947(04)80009-2
Tanaka M., Ohya S., Hai P.N. // Appl. Phys. Rev. 2014. V. 1. № 26. https://doi.org/10.1063/1.4840136
Marenkin S.F., Aronov A.N., Fedorchenko I.V. et al. // Inorg. Mater. 2018. V. 54. № 12. P. 1187. [Маренкин С.Ф., Аронов А.Н., Федорченко И.В. и др. // Неорган. материалы. 2018. Т. 54. № 12. С. 1269.]https://doi.org/10.1134/S0020168518120105
Rabinovich O.I. // J. Alloys. Compd. 2014. V. 586. Suppl. 1. P. S258. https://doi.org/10.1016/j.jallcom.2013.03.214
Xu Y., Awschalom D.D., Nitta Ju. Handbook of Spintronics. Dordrecht: Springer, 2016. https://doi.org/10.1007/978-94-007-6892-5
Vinod Kumar Joshi // Eng. Sci. Technol. 2016. V. 19. № 2. P. 1503. https://doi.org/10.1016/j.jestch.2016.05.002
Борисенко В.Е., Данилюк А.Л., Мигас Д.Б. Спинтроника. М.: Лаборатория знаний, 2017.
Marenkin S.F., Izotov A.D., Fedorchenko I.V., Novotortsev V.M. // Russ. J. Inorg. Chem. 2015. V. 60. № 3. P. 295. [Маренкин С.Ф., Изотов А.Д., Федорченко И.В., Новоторцев В.М. // Журн. неорган. химии. 2015. Т. 60. № 3. С. 343.]https://doi.org/10.1134/S0036023615030146
Marenkin S.F., Fedorchenko I.V., Izotov A.D., Vasil’ev M.G. // Inorg. Mater. 2019. V. 55. № 9. P. 865. [Маренкин С.Ф., Федорченко И.В., Изотов А.Д., Васильев М.Г. // Неорган. материалы. 2019. Т. 55. № 9. С. 920.]https://doi.org/10.1134/S0020168519090061
Shchelkachev N.M., Yarzhemsky V.G. // Inorg. Mater. 2018. V. 54. № 11. P. 1093. [Щелкачев Н.М., Яржемский В.Г. // Неорган. материалы. 2018. Т. 54. № 11. С. 1157.]https://doi.org/10.1134/S0020168518110110
Ril A.I., Fedorchenko I.V., Marenkin S.F. et al. // Russ. J. Inorg. Chem. 2017. V. 62. № 7. P. 976. [Риль А.И., Федорченко И.В., Маренкин С.Ф. и др. // Журн. неорган. химии. 2017. Т. 62. № 7. С. 977.]https://doi.org/10.1134/S0036023617070191
Červinka L., Hruby A. // Acta Crystallogr., Sect. B. 1970. V. 26. P. 457. https://doi.org/10.1107/S0567740870002650
Basalaev Yu.M., Kopytov A.V., Poplavnoi A.S. et al. // Semiconductors. 2017. V. 51. № 6. P. 783. [Басалаев Ю.М., Копытов А.В., Поплавной А.С. и др. // Физ. тех. полупроводн. 2017. Т. 51. Вып. 6. С. 815.]https://doi.org/10.1134/S1063782617060057
Červinka L., Holba P. // Phys. Chem. Glasses: Eur. J. Glass Sci. Technol. Part B. 2016. V. 57. № 5. P. 201. https://doi.org/10.13036/17533562.57.5.002
Okamoto H. // Bull. All Phase Diagr. 1989. V. 10. № 5. P. 549. https://doi.org/10.1007/BF02882414
Continenza A., Picozzi S., Geng W.T., Freeman A.J. // Phys. Rev. B: Condens. Matter. V. 64. № 8. P. 852 041. https://doi.org/10.1103/PhysRevB.64.085204
Govor G.A. // Phys. Solid State. 2015. V. 57. P. 871. https://doi.org/10.1134/S1063783415050121
Marenkin S.F., Kochura A.V., Izotov A.D., Vasil’ev M.G. // Russ. J. Inorg. Chem. 2018. V. 63. № 14. P. 1753. https://doi.org/10.1134/S0036023618140036
Дополнительные материалы отсутствуют.
Инструменты
Журнал неорганической химии