Поверхность. Рентгеновские, синхротронные и нейтронные исследования, 2019, № 8, стр. 48-52

Отражение атомов водорода и дейтерия от кристалла вольфрама в режиме поверхностного каналирования

П. Ю. Бабенко 1*, А. Н. Зиновьев 1, А. П. Шергин 1

1 Физико-технический институт им. А.Ф. Иоффе Российской академии наук,
194021 Санкт-Петербург, Россия

* E-mail: babenko@npd.ioffe.ru

Поступила в редакцию 18.08.2018
После доработки 22.01.2019
Принята к публикации 25.01.2019

Полный текст (PDF)

Аннотация

Проведены расчеты коэффициентов отражения и угловых распределений рассеянных частиц при бомбардировке атомами водорода и дейтерия аморфных и кристаллических мишеней из вольфрама. При скользящих углах падения на кристаллические мишени наблюдается коэффициент отражения, близкий к 100%. Вольфрам в виде поликристаллических пластин планируется использовать в качестве материала дивертора токамака ИТЭР. Данное явление следует принимать во внимание при расчете энерговыделения на диверторе.

Ключевые слова: скользящие углы падения, коэффициенты отражения, энерговыделение на диверторе, токамак.

ВВЕДЕНИЕ

В монографии [1] содержится большое количество данных по коэффициентам отражения атомов RN от поверхности для нормального угла падения пучка атомов на мишень. Приводятся ссылки на значительное количество расчетных работ. Количество экспериментальных работ существенно меньше, а для скользящих углов падения крайне ограничено. В частности, немногочисленные экспериментальные данные о коэффициентах отражения приведены в работах [27].

Поскольку в качестве материала первой стенки токамака ИТЭР планируется использовать вольфрам W, в задачу настоящей работы входил расчет коэффициентов отражения и угловых распределений атомов водорода и дейтерия при рассеянии на кристаллическом и аморфном вольфраме.

МЕТОДЫ, ИСПОЛЬЗОВАННЫЕ ПРИ КОМПЬЮТЕРНОМ МОДЕЛИРОВАНИИ

В основу моделирования ионного рассеяния поверхностью кристалла была взята программа, рассматривающая последовательность бинарных соударений частиц в веществе. Использовался алгоритм, аналогичный примененному Робинсоном в работе [8]. Алгоритм программы составлен так, что для набора необходимой статистики за приемлемое время достаточно быстродействия персонального компьютера. В процессе вычислений записываются глубина достигнутого слоя и прицельные координаты налетающей частицы. Это позволяет отслеживать вклад в рассеяние различных атомных слоев мишени. В программе предусмотрена возможность пошагово отслеживать траекторию частицы, проводить расчеты с высоким угловым и энергетическим разрешением. Как правило, число обрабатываемых траекторий составляло 1 × 106. Учитывались потери, связанные с рассеянием на ионах решетки и торможением при взаимодействии с электронами металла. Принималось во внимание тепловое движение атомов мишени. Использовался потенциал, предложенный в работах [9, 10], наилучшим образом описывающий существующие экспериментальные данные о рассеянии частиц:

$U = \frac{{{{Z}_{1}}{{Z}_{2}}{{e}^{2}}}}{r}\exp \left\{ {\frac{{ - x}}{{{{c}_{1}} + {{c}_{2}}{{x}^{{{1 \mathord{\left/ {\vphantom {1 2}} \right. \kern-0em} 2}}}} + {{c}_{3}}x}}} \right\},$
где Z1, Z2 – заряды ядер, e – заряд электрона, r – межъядерное расстояние, x = r0/af, af = 0.8853 × × ${{(Z_{1}^{{0.5}} + Z_{2}^{{0.5}})}^{{{{ - 2} \mathord{\left/ {\vphantom {{ - 2} 3}} \right. \kern-0em} 3}}}}$ – длина экранирования, предложенная Фирсовым, с1 = 0.582, с2 = 0.654, с3 = = −0.03. Все параметры приведены в атомных единицах.

Учитывались температурные колебания атомов решетки, которые заметно влияют на угловые распределения рассеянных частиц. Смещение атомов описывалось распределением Гаусса с амплитудой колебаний, равной 0.05 Å. Колебания считались независимыми.

Для расчетов коэффициентов отражения от аморфных мишеней применялась программа SRIM [11], а для получения угловых распределений применялась программа обработки файлов, разработанная нами.

РЕЗУЛЬТАТЫ РАСЧЕТА КОЭФФИЦИЕНТОВ ОТРАЖЕНИЯ ПРИ ВЗАИМОДЕЙСТВИИ ВОДОРОДА И ДЕЙТЕРИЯ С КРИСТАЛЛИЧЕСКИМ ВОЛЬФРАМОМ

В настоящей работе мы не принимали во внимание заряд падающей частицы и зарядовые состояния рассеянных частиц. Считается, что коэффициент отражения и угловое распределение рассеянных частиц просуммированы по всем зарядовым фракциям. Геометрия эксперимента представлена на рис. 1.

Рис. 1.

Геометрия эксперимента.

На рис. 2 представлены коэффициенты отражения RN для случаев D−W(100) и D−W(110) для энергий соударения Е0 = 0.1−10 кэВ и углов α = = 1°−90°. Пучок направлялся вдоль атомной цепочки 〈100〉.

Рис. 2.

Зависимость коэффициента отражения RN при рассеянии D на поверхности вольфрама при энергиях E0 (0.1−10 кэВ) от угла скольжения α: а – плоскость W(100) и б – плоскость W(110). Пучок в обоих случаях направлен вдоль атомной цепочки 〈100〉.

Данные для водорода и дейтерия практически совпадают, так как использованный потенциал взаимодействия не зависит от массы, а потери энергии, связанные с прохождением в кристаллических мишенях в нашем случае незначительны.

В работе Линдхарда [12] было предложено использовать понятие энергии поперечного движения частицы Е = E0 sin2 α в качестве параметра, характеризующего захват частицы в поверхностный канал. Как видно из рис. 3, при таком масштабировании наблюдается универсальность поведения кривых при малых Е. Это не удивительно, т.к. рассеяние определяется одним и тем же поверхностным потенциалом. Критическое значение Е⊥с значение, когда 100%-отражение прекращается, практически не зависит от начальной энергии. Во всех изученных случаях значение Е⊥с оказывается больше минимального значения поверхностного потенциала, при котором возможно проникновение частицы внутрь твердого тела. Значение Е⊥с зависит от ориентации кристалла и больше для плотно упакованных направлений.

Рис. 3.

Зависимость коэффициента отражения RN при рассеянии D на поверхности вольфрама при энергиях E0 (0.1−10 кэВ) от параметра E = E0 sin2α: а – плоскость W(100) и б – плоскость W(110), пучок направлен вдоль атомной цепочки.

При определенных углах наблюдаются максимумы, связанные с проявлением эффектов блокировки.

СРАВНЕНИЕ ДАННЫХ О КОЭФФИЦИЕНТАХ ОТРАЖЕНИЯ ДЛЯ КРИСТАЛЛИЧЕСКОГО И АМОРФНОГО ВОЛЬФРАМА

На рис. 4 представлены результаты расчетов на аморфном вольфраме, выполненные с помощью программы SRIM. Данные для водорода и дейтерия несколько различаются, что связано с зависимостью потери энергии частиц при прохождении через вещество от скорости.

Рис. 4.

Зависимость коэффициента отражения RN при рассеянии D на поверхности аморфного вольфрама от угла скольжения α.

На рис. 5 представлено сравнение данных для кристаллического и аморфного вольфрама для E0 = 400 эВ, типичной для энергии частиц в пристеночной области токамаков. Как видно из рис. 5, данные для кристаллической и аморфной мишеней существенно отличаются. Для кристаллической мишени имеет место высокий коэффициент отражения, близкий к 1, вплоть до углов падения α = 20°. Этот эффект можно применить для уменьшения энерговыделения в случае изготовления дивертора из кристаллического вольфрама. При больших углах коэффициент отражения на кристалле падает более резко, чем для аморфной мишени, что связано с каналированием частиц в веществе.

Рис. 5.

Коэффициенты отражения H и D от поверхности кристаллического вольфрама W(100) и аморфного вольфрама. Экспериментальные данные для поликристаллической мишени взяты из работы [4].

Данные измерений для поликристаллической мишени [4] находятся в согласии с нашим расчетом для аморфной мишени. Как видно из рис. 5, для углов падения, меньших α < 20°, экспериментальные данные отсутствуют.

УГЛОВЫЕ РАСПРЕДЕЛЕНИЯ РАССЕЯННЫХ ЧАСТИЦ

Угловое распределение рассеянных частиц характеризуется углами φ и δ, отсчитываемыми, как показано на рис. 1. Результаты расчетов для кристаллической и аморфной мишеней из вольфрама представлены на рис. 6 и 7. При рассеянии на кристаллической мишени в зависимости от угла δ проявляется эффект ионной фокусировки, обусловленный рассеянием в поверхностном канале, а в зависимости от угла φ распределение имеет характерные радужные максимумы. Как было показано в нашей работе [13], при изменении прицельного параметра вдоль оси у, при у = 0 из-за соображений симметрии кристалла угол рассеяния φ = 0. С ростом у значение φ растет. При значении y = d/2 (d – расстояние между двумя параллельными цепочками атомов в кристалле), значение φ снова равно нулю (также из соображений симметрии задачи о рассеянии на двух параллельных цепочках атомов). Это означает, что зависимость φ(y) имеет экстремум на участке y = {0, d/2}. При значении угла φr производная dφ/dy = 0, а спектр частиц dN/dφ ~ dy/dφ имеет резкий максимум. Вследствие теплового движения атомов мишени и углового разброса в направлении падения атомов пучка, этот пик размывается. С увеличением угла падения угловое распределение уширяется, а при углах падения (α > 20°) данное явление исчезает, поскольку отсутствует захват частицы в поверхностный канал.

Рис. 6.

Угловые распределения рассеянных частиц для системы D−W для кристаллической и аморфной мишеней в зависимости от азимутального угла φ.

Рис. 7.

Угловые распределения рассеянных частиц для системы D–W для кристаллической и аморфной мишеней в зависимости от угла δ.

Для аморфной мишени все угловые распределения сглажены. Как видно из рис. 6 и 7, при углах α > 20° угловые распределения для кристалла и аморфной мишени становятся подобными. Изменения в угловых распределениях хорошо коррелируют с областью, где наблюдается близкий к 100% коэффициент отражения. При малых углах рассеяния на кристалле проявляется эффект блокировки.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проведенные расчеты демонстрируют существенное отличие в поведении коэффициентов отражения частиц от кристаллических и аморфных материалов.

Близкий к 100% коэффициент отражения атомов водорода и дейтерия от кристаллического вольфрама может быть использован для уменьшения энерговыделения на диверторе.

Имеет место явная недостаточность экспериментальных данных о коэффициентах отражения и соответствующих угловых зависимостях.

Список литературы

  1. Экштайн В. Компьютерное моделирование взаимодействия частиц с поверхностью твердого тела. М.: Мир, 1995. 321 с.

  2. Braun M., Thomas E.W. // J. Appl. Phys. 1982. V. 53. Iss. 9. P. 6446. https://doi.org/10.1063/1.331519

  3. Chen C.K., Scherzer B.M.U., Eckstein W. // Appl. Phys. A. 1984. V. 33. Iss. 4. P. 265. https://doi.org/10.1007/BF00614669

  4. Bandurko V.V., Koborov N.N., Kumaev V.A., Sotnikov V.M., Zabeyda O.V. // J. Nucl. Mater. 1990. V. 176–177. P. 630. https://doi.org/10.1016/0022?3115(90)90118?7

  5. Chen C.K., Eckstein W., Scherzer B.M.U. // Appl. Phys. A. 1983. V. 31. Iss. 1. P. 37. https://doi.org/10.1007/BF00617186

  6. Mashkova E.S. // Rad. Eff. 1981. V. 54. Iss. 1−2. P. 1. https://doi.org/10.1080/00337578108207123

  7. Boittiger J., Wolder Jorgensen H., Winterbon K.B. // Rad. Eff. 1971. V. 11. Iss. 3–4. P. 133. https://doi.org/10.1080/00337577108231098

  8. Robinson M.T., Torrens I.M. // Phys. Rev. B. 1974. V. 9. Iss. 12. P. 5008. https://doi.org/10.1103/PhysRevB.9.5008

  9. Zinoviev A.N. // NIMB. 2011. V. 269. Iss. 9. P. 829. https://doi.org/10.1016/j.nimb.2010.11.074

  10. Зиновьев А.Н. // Поверхность. Рентген., синхротр. и нейтр. исслед. 2008. Т. 5. С. 38.

  11. Ziegler J.F., Biersack J.P. // SRIM – http://www.srim.org.

  12. Линдхард Й. // УФН. 1969. Т. 99. Вып. 2. С. 249.

  13. Babenko P.Yu., Zinoviev A.N., Shergin A.P. // NIMB. 2015. V. 354. P. 137. https://doi.org/10.1016/j.nimb.2014.12.035

Дополнительные материалы отсутствуют.