1. На главную
  2. Электронные версии
  3. Высокомолекулярные соединения (серия А)
  4. T. 64, № 5, 2022

Высокомолекулярные соединения (серия А), 2022, T. 64, № 5, стр. 358-367

ВЛИЯНИЕ МОЛЕКУЛЯРНОЙ МАССЫ ГИАЛУРОНАНА НА ЕГО ТЕПЛОФИЗИЧЕСКИЕ СВОЙСТВА И ДИНАМИЧЕСКУЮ ВЯЗКОСТЬ ЕГО ВОДНЫХ РАСТВОРОВ

Е. Г. Ли a, Е. О. Моренко a, Е. С. Жаворонок a, *, А. В. Панов a, b, С. А. Кедик a, b

a МИРЭА – Российский технологический университет (РТУ МИРЭА)
119571 Москва, пр. Вернадского, 86, Россия

b Акционерное общество “Институт фармацевтических технологий”
121353 Москва, Сколковское ш., д. 21, Россия

* E-mail: zhavoronok_elena@mail.ru

Поступила в редакцию 05.05.2022
После доработки 21.06.2022
Принята к публикации 05.07.2022

Полный текст (PDF)

Аннотация

Изучено влияние молекулярной массы гиалуронанов на теплофизические и реовискозиметрические свойства образцов на их основе. Методом ДСК обнаружены экзотермические эффекты, связанные с термодеструкцией этих полисахаридов. Определена связь площади высокотемпературного пика деструкции при 245–248°С и молекулярной массы полимерных гиалуронанов, тогда как для олигомерных гиалуронанов с М < 6.6 × 103 этот пик отсутствует. Реовискозиметрические исследования показали, что при низкой концентрации течение водных растворов гиалуронанов близко к ньютоновскому. Установлена связь вязкости раствора с молекулярной массой полимерных гиалуронанов (М > 50 × 103) и предложены способы экспресс-оценки молекулярной массы гиалуронана.

ВВЕДЕНИЕ

Гиалуроновая кислота представляет собой природный анионный полисахарид группы глюкозаминогликанов, впервые описанный Мейером и Палмером в 1934 году [1]. Это нетоксичный, биосовместимый и биоразлагаемый мукоадгезивный гликан [2], широко распространенный во внеклеточном матриксе и суставной жидкости млекопитающих, одобренный для инъекций [3]. Следует отметить, что in vivo гиалуроновая кислота существует в виде полианиона, а не в форме протонированной кислоты, поэтому ее правильнее называть гиалуронаном [4, 5].

Функции гиалуронана в живых организмах многочисленны и заключаются не только в механической поддержке тканевых структур вследствие уникальных вязкоупругих свойств его растворов, но и в физиологическом действии через взаимодействие со связывающими белками и рецепторами клеточной поверхности [4]. Это открывает широкие перспективы для использования гиалуронана в косметологии, медицине и фармации [4]. В частности, на основе гиалуронана разработаны офтальмологические [6–12], ортопедические [4, 8, 13–15], косметические (дермальные наполнители) [16–18] и др. составы [2, 4, 8]. В настоящее время информация о гиалуронанах вызывает значительный интерес, что отражено в большом числе публикаций и обзорах [4, 8, 9, 18].

Важнейшей характеристикой гиалуронана является его средняя ММ, в значительной мере определяющая биологическое действие этого полимера. Например, гиалуронаны с М = (0.4–4.0) × × 103 действуют как индукторы белков теплового шока и не имеют свойств апоптоза [19], тогда как гиалуронаны с М = (6–20) × 103 обладают иммуностимулирующей, ангиогенной и воспалительной активностями [19]. Гиалуронаны с М = (20–200) × 103 принимают участие в процессах эмбрионального развития, заживления ран и овуляции [19]. Напротив, гиалуронаны с очень высокой молекулярной массой (М > 500 × 103) отличаются антиангиогенной активностью и могут функционировать как заполнители полостей и естественные иммунологические депрессанты [19]. Таким образом, оценка ММ полимера при его выборе представляет собой первоочередную задачу.

В настоящее время разработан ряд методов для определения ММ гиалуронанов [9], среди которых в качестве основных следует выделить хроматографические, вискозиметрические и электрофоретические.

Для реализации хроматографических методов [7, 20–28] необходимы калибровочные стандарты в достаточно широком диапазоне ММ. Кроме того, при анализе гиалуронанов, например методом ГПХ, необходимо помнить о принципиальном отсутствии колонок, характеризующих высокомолекулярные фракции (М > 107) [8], т.е. значения Mw высокомолекулярного гиалуронана заведомо не могут быть определены точно.

Вискозиметрические методы [8, 22] основаны на использовании уравнений типа Марка–Куна–Хаувинка. Многочисленные работы показывают, что константы этих уравнений (K и α) зависят от ионной силы и pH [29–37] исследуемых растворов. Помимо этого, как и для большинства полисахаридов логарифмическая зависимость характеристической вязкости от МM не является линейной в широком диапазоне ММ [22, 38–48]. Так, согласно работе [8] для Mw < 106 значения K и α составляют 0.029 и 0.80 соответственно, а для Mw > 106 они равны 0.397 и 0.601 [8]. Авторы работы [49] указывают, что из-за выраженного полиэлектролитного эффекта характеристическую вязкость водных растворов гиалуронанов корректно определить невозможно.

Электрофоретические методы для обнаружения гиалуронанов [8, 38] реализуются, например, на 0.5% агарозном геле в присутствии катионного красителя. В данном случае, однако, также необходимы узко-дисперсные калибровочные образцы [8].

Также для определения ММ гиалуронанов можно применять различные абсолютные методы – седиментацию, статическое светорассеяние [35, 50–52], осмометрию [35, 53, 54], сочетание седиментации и диффузии [32, 35, 55–57]. Тем не менее этим методам в приложении к гиалуронанам тоже присущи определенные ограничения. Так, для реализации метода светорассеяния необходим достаточный градиент показателя преломления по концентрации (∂n/∂c), причем для растворов гиалуронанов это значение, по данным разных авторов, колеблется в довольно широких пределах от 0.140 до 0.183 [32, 53, 56–59]. Расхождения в значениях ∂n/∂c в основном вызваны наличием примесей в гиалуронанах, ошибками в измерении концентрации и ошибочной калибровкой дифференциальных рефрактометров [8]. Таким образом, корректная оценка ММ гиалуронанов требует большой осторожности и хотя бы приблизительной информации о диапазоне ММ, в который попадает характеристика того или иного образца.

Между тем отдельные источники [60] указывают, что ММ влияет на некоторые термохимические свойства гиалуронанов – например, на характеристики плавления сорбированной этим полисахаридом воды (льда). Интересно, что единственным эффектом на термограммах ДСК, связанным с собственно гиалуронаном, считается высокотемпературный пик (>200°C), объясняемый термической деструкцией этого полисахарида [61]. Однако влияние на положение и свойства данного пика в известной литературе не проанализировано. Другой сравнительно просто определяемой характеристикой гиалуронанов, непосредственно связанной с их ММ, является динамическая вязкость их водных растворов. Судя по результатам, представленным в работах [62–65], между этими характеристиками существует четкая взаимосвязь. В большинстве работ сравнение проводят по значениям максимальной ньютоновской вязкости η(γ → 0), поскольку концентрированные растворы гиалуронанов демонстрируют неньютоновское поведение. Растворы гиалуронанов с низкой концентрацией могут проявлять ньютоновский тип течения, что должно облегчить сравнение вязкости растворов гиалуронанов с разными ММ.

Цель настоящей работы – установление влияния ММ гиалуронанов на термическое поведение и вязкостные показатели их низкоконцентрированных растворов.

ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНАЯ ЧАСТЬ

В качестве основных объектов исследования использовали гиалуронаны со среднемассовой М = (11.2, 20.2, 50, 1300, 1520 и 1800) × 103 (по данным производителя “Xi′an Lyphar Biotech Co., Ltd”, Китай). Образцы гиалуронанов представляли собой белые мелкодисперсные порошки с содержанием основного вещества не менее 97.5 мас. %.

Водные растворы гиалуронанов готовили, растворяя навески полисахарида в дистиллированной воде при температуре 23 ± 2°С, постепенно добавляя гиалуронаны в воду и перемешивая систему с помощью смесителя “Vortex 2”. Затем растворы выдерживали при той же температуре не менее 1 ч для избавления от пузырьков воздуха.

Термическое поведение гиалуронанов исследовали методом ДСК на приборе “Netzsch DSK 204 F1” в динамическом режиме при скорости нагревания w+ = 10 град/мин в среде аргона. Измерение динамической вязкости водных растворов гиалуронанов выполняли на ротационном вискозиметре “Brookfield DV2T RV” с рабочим узлом в виде коаксиальных цилиндров, снабженном термостатируемой ячейкой. Эксперимент проводили при скорости сдвига в диапазоне 2–200 с–1 при постоянной температуре в интервале от 15 до 50°С для растворов с концентрацией от 6.3 × 10–4 до 5.0 мг/мл.

РЕЗУЛЬТАТЫ И ИХ ОБСУЖДЕНИЕ

На первом этапе работы было проведено исследование термофизических свойств гиалуронанов разной ММ методом ДСК. При первом сканировании образцов на термограммах ДСК в области 20–120°С наблюдались широкие эндотермические пики, связанные с испарением следов воды, после чего образцы охлаждались и проводилось повторное сканирование в диапазоне 20–260°С. Термограммы, полученные в результате второго сканирования, представлены на рис. 1. На них видно отсутствие каких-либо выраженных тепловых эффектов вплоть до 200°С. Выше этой температуры для всех образцов зафиксированы экзотермические эффекты, имеющие вид двух пиков. Для низкомолекулярных образцов (11.2 и 20.2) × 103 более высокотемпературный из этих пиков (250–260°С) выражен слабо, тогда как с повышением ММ гиалуронанов его интенсивность заметно возрастает.

Рис. 1.

Термограммы ДСК гиалуронанов с М = 11.2 × 103 (1), 20.2 × 103 (2), 50 × 103 (3), 1300 × 103 (4), 1520 × 103 (5) и 1800 × 103 (6).

В соответствии с работами [61, 66, 67] можно связать обнаруженные экзотермические эффекты с деструкцией гиалуронанов. Обращает на себя внимание правильная форма пиков, которая указывает на преобладание единственного химического процесса при деструкции. Положение максимумов указанных пиков Tmaх по оси температуры несколько сдвигается вправо при повышении ММ (рис. 2). Однако этот сдвиг не превышает 6°С, причем для наиболее высокомолекулярных образцов (1300–1800) × 103 значение Tmaх практически постоянно. Таким образом, зависимости Tmaх (ММ) не дают возможность оценивать ММ гиалуронанов с достаточной точностью. Тем не менее отмечено заметное увеличение площади второго экзотермического пика S2 при повышении ММ (рис. 3), причем эту зависимость можно линеаризовать в полулогарифмических координатах (вставка на рис. 3) и с коэффициентом корреляции 0.99 описать простым уравнением:

(1)
${{S}_{2}} = 0.2513 \times {\text{ln}}M--0.4742$
Рис. 2.

Зависимость температуры максимума первого (1) и второго (2) экзотермического пиков на термограммах рис. 1 от ММ гиалуронанов.

Рис. 3.

Зависимость площади второго экзотермического пика на термограммах рис. 1 от ММ гиалуронанов. На вставке представлена полулогарифмическая анаморфоза этой зависимости.

Согласно этому уравнению, второй экзотермический пик появляется при М ≥ 6.6 × 103 (около семнадцати повторяющихся фрагментов), что близко к значению персистентной длины, составляющей двадцать дисахаридных последовательностей [68].

Полученное уравнение позволяет в первом приближении определить диапазон ММ образца гиалуронана для дальнейших его исследований другими методами (например, при выборе хроматографической колонки).

Не менее важную информацию о ММ гиалуронанов может дать реовискозиметрическое исследование их водных растворов. Первоначальное сравнение вязкостных свойств водных растворов гиалуронанов проводилось при их одинаковой концентрации. Отмечено, что для водных растворов гиалуронанов со средней М = (11.2–1800) × 103 вязкость изменяется в весьма широком диапазоне, что затрудняет получение сравнительных данных в одной и той же области скорости сдвига. Наиболее приемлемым интервалом концентрации для измерения вязкости следует считать 0.2–5.0 мг/мл, который, согласно работе [69], соответствует вязкости цельной слюны человека (5.0 мг/мл для гиалуронанов с М = 100 × 103 и 0.2 мг/мл для гиалуронана с М = 2000 × 103). В этом диапазоне была выбрана концентрация 5.0 мг/мл, для которой удалось получить кривые течения, представленные на рис. 4.

Рис. 4.

Типичные кривые течения водных растворов гиалуронанов с концентрацией 5 мг/мл при 15 (1), 25 (2), 37 (3) и 50°С (4) и М = 11.2 × 103 (а) и 1800 × 103 (б).

Все представленные зависимости η(γ) можно подразделить на два типа. К первому относятся растворы гиалуронанов с низкой М = (11.2–50) × 103, проявляющие практически ньютоновское течение в области скорости сдвига 200–260 с–1. Второй тип – это высокомолекулярные образцы (1300, 1520 и 1800) × 103, которые демонстрируют псевдопластическое поведение при 1–16 с–1. Повышение температуры растворов от 15 до 50°С закономерно понижает вязкость, но принципиально не влияет на общий вид кривых течения.

Первый тип растворов можно характеризовать величиной ньютоновской вязкости ηN, тогда как второй тип гиалуронанов демонстрирует вязкостно-скоростные кривые, выходящие практически на плато, показывающее вязкость максимально разрушенной в условиях эксперимента структуры раствора. Таким образом, далее для характеристики растворов с псевдопластическим течением была использована ηeff  при скорости сдвига 12 с–1. Тем не менее зависимости ηN и ηeff  от ММ (рис. 5) удается линеаризовать лишь в логарифмических координатах и только в ограниченной области М = (50–1800) × 103.

Рис. 5.

Зависимость вязкости водных растворов гиалуронанов с концентрацией 5 мг/мл при 15 (1) и 50°С (2) от их молекулярной массы. Использованы значения эффективной вязкости при 12 с–1.

Для интерпретации полученных результатов пользовались структурной классификацией водных растворов гиалуронанов, предложенной в работе [63] на основании вискозиметрических данных для растворов с концентрацией 10 мг/мл (1 мас. %). Согласно этой классификации, при М < 350 × 103 макромолекулы гиалуронанов распределены в растворителе на молекулярном уровне, тогда как свыше этого значения образуется сетка зацепления различной степени “завершенности”. При этом свыше 1600 × 103 образуется “динамически завершенная” сетка зацепления. Очевидно, неньютоновское поведение самых высокомолекулярных образцов в настоящем исследовании связано именно с последним обстоятельством. Следует отметить, что значение “критической” ММ гиалуронанов, при переходе через которую свойства растворов принципиально меняются, имеет достаточно широкий разброс от 37.5 × 103 [9] до 1000 × 103 [8], что зависит от метода исследования, концентрации полисахарида в растворе и используемого набора ММ образцов.

Другим подходом к установлению взаимосвязи вязкостных свойств водных растворов гиалуронанов с их ММ является корреляция между коэффициентом вязкости и произведением концентрации гиалуронанов в растворе на его ММ. Авторы работы [64] установили, что при концентрации 10 мг/мл растворы гиалуронанов с М = = (1100–4300) × 103 демонстрируют неньютоновское течение псевдопластического типа, причем между максимальной ньютоновской вязкостью и произведением ММ имеет место линейная корреляция. Так, были проведены вискозиметрические эксперименты с более низкими значениями концентрации гиалуронанов и получены кривые течения, демонстрирующие близкое к ньютоновскому течение этих растворов (рис. 6). Указанные растворы могут характеризоваться величиной ньютоновской вязкости, зависимости которой от произведения ММ тем не менее также удовлетворительно линеаризуются только при М > 50 × 103 (рис. 7).

Рис. 6.

Типичные кривые течения водных растворов гиалуронанов с М = 1800 × 103 и концентрацией 6.25 × 10–4 мг/мл при 15 (1), 25 (2), 37 (3) и 50°С (4).

Рис. 7.

Зависимость ньютоновской вязкости водных растворов гиалуронанов при 15 (1) и 50°С (2) от произведения концентрации их растворов на ММ.

Таким образом, вискозиметрические эксперименты с растворами гиалуронанов не позволили достоверно связать ММ олигомерных образцов с вязкостью их растворов. Для высокомолекулярных гиалуронанов более точные результаты позволяет получать корреляция, представленная на рис. 5. Согласно полученным результатам, при постоянной температуре 25°С, наиболее удобной для измерений, связь между вязкостью раствора и ММ описывается уравнением

(2)
$\eta \,(25^\circ {\text{С}},{\text{ }}5{\text{ мг/мл}},{\text{ }}12{\text{ }}{{{\text{с}}}^{{--1}}}) = 0.7792 \times М--3.3696$

Как и формула (1), это выражение пригодно для предварительной оценки ММ образца гиалуронанов, подразумевая последующее установление этой характеристики более точными методами. Важно, что в области низких ММ гиалуронанов (ниже 50 × 103), это уравнение непригодно. Вероятно, это связано с тем, что в силу резкого различия ММ в случае высокомолекулярных гиалуронанов растворы можно классифицировать как концентрированные или полуразбавленные, тогда как для олигомерных гиалуронанов они близки к разбавленным. Кроме того, в рассматриваемых системах не исключен полиэлектролитный эффект. Тем не менее эмпирическое уравнение (2) работает в достаточно широком диапазоне М = (50–1800) × 103, и для его использования достаточно измерить вязкость водного раствора гиалуронанов (5 мг/мл, 25°С, 12 с–1 для неньютоновских систем) на доступном оборудовании.

Полученные экспериментальные результаты дают возможность дополнительно охарактеризовать закономерности вязкого течения водных растворов гиалуронанов в температурном диапазоне 15–50°С, существенном для их хранения и переработки. Температурные зависимости коэффициентов вязкости, как видно на рис. 8, линейны в координатах уравнения Аррениуса–Френкеля–Эйринга [70, 71], что дает возможность оценить температурный коэффициент процесса вязкого течения (табл. 1). Следует отметить, что соответствующие значения довольно низкие и близки к аналогичному показателю для чистой воды [72]. Это означает, что текучесть растворов не сильно улучшается с повышением температуры, что согласуется с представлениями о растворах гиалуронанов как системах с перекрыванием клубков макромолекул. Полученные значения позволяют рассчитывать вязкость водных растворов при различных значениях температуры в диапазоне 15–50°С, причем для гиалуронанов с М > > 50 × 103 наблюдается тенденция к уменьшению констант уравнения Аррениуса с ростом ММ.

Рис. 8.

Температурная зависимость коэффициентов ньютоновской (1) и эффективной (2, 3) вязкости при 12 с–1 для водных растворов гиалуронанов с концентрацией 5 мг/мл на их примере с М = 11.2 × 103 (1), 1300 × 103 (2) и 1800 × 103 (3).

Таблица 1.

Характеристики вязкого течения водных растворов гиалуронанов с концентрацией 6.25 × 10–4 и 5.0 мг/мл

MM гиалуронана, кДа Аη , Мпа с Eη , кДж/моль
при концентрации раствора [мг/мл]
6.3 × 10–4 5.0 6.3 × 10–4 5.0
11.2 нет данных 41 ± 2* нет данных 11.2 ± 0.6*
20.2 нет данных 158 ± 8* нет данных 14.5 ± 0.7*
50 108.1 ± 5.4* 221 ± 11** 16.4 ± 0.8* 22.2 ± 1.1**
1300 4.55 ± 0.23* 2.3 ± 0.1** 10.0 ± 0.5* 19.3 ± 1.0**
1520 4.34 ± 0.22* 1.24 ± 0.06** 9.5 ± 0.5* 18.2 ± 0.9**
1800 1.22 ± 0.06* 0.41 ± 0.02** 6.8 ± 0.3* 15.5 ± 0.8**

Примечание. Рассчитано по температурным зависимостям ηeff  при *237 и **12 с–1.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

На термограммах ДСК образцов гиалуронанов обнаружены высокотемпературные (245–248°С) экзотермические эффекты, связанные с их термодеструкцией. Вискозиметрические исследования показали, что при низкой концентрации (5.0 мг/мл для М = (11.2–50) × 103 и 6.3 × 10–4 мг/мл для М = (1300–1800) × 103) течение водных растворов гиалуронанов близко к ньютоновскому поведению. Для гиалуронанов с М > 6.6 × 103 площадь высокотемпературного пика на термограммах можно связать с ММ. Установлена также взаимосвязь между вязкостью растворов и ММ гиалуронанов в диапазоне М = (50–1800) × 103. Обе полученные зависимости дают возможность оценивать ММ образцов гиалуронанов, причем при более низких М = (11.2–1800) × 103 точнее оказывается оценка ММ по термограммам, а при более высоких – по вязкости.

Список литературы

  1. Meyer K., Palmer J. // J. Biol. Chem. 1934. V. 107. P. 629.

  2. Kadajji V.G., Betageri G.V. // Polymers. 2011. V. 3. P. 1972.

  3. Ito T., Iida-Tanaka N., Koyama Y. // J. Drug Target. 2008. V. 16. P. 276.

  4. Liao Y.-H., Jones S.A., Forbes B., Martin G.P., Brown M.B. // Drug Delivery. 2005. V. 12. P. 327.

  5. Laurent T.C. // Acta Otolaryngology (Stockholm). 1987. V. 442. P. 7.

  6. Chen Q., Yin Ch., Ma J., Tu J., Shen Y. // Pharmaceutics. 2019. V. 11. Art. 183.

  7. Rah M.J. // Optometry. 2011. V. 82. P. 38.

  8. Lapcik L. jr., Lapcik L., De Smedt S., Demeester J., Chabrecek P. // Chem. Rev. 1998. V. 98. № 8. P. 2663.

  9. Cowman M.K. // Adv. Carbohydr. Chem. Biochem. 2017. V. 74. P. 1.

  10. Aragona P., Di Stefano G., Ferreri F., Spinella R., Stilo A. // British J. Ophthalmology. 2002. V. 86. P. 879.

  11. Nepp J., Schauersberger J., Schild G., Jandrasits K., Haslinger-Akramian J., Derbolav A., Wedrich A. // Biomaterials. 2001. V. 22. P. 3305.

  12. Saettone M.F., Chetoni P., Torracca M.T., Burgalassi S., Giannaccini B. // Int. J. Pharm. 1989. V. 51. P. 203.

  13. Reeff J., Gaignaux A., Goole J., De Vriese C., Amighi K. // Drug Development Ind. Pharm. 2013. V. 39. № 11. P. 1731.

  14. Shimojo A.A.M., da Silva Santos Duarte A., Santos Duarte Lana J.F., Luzo A.C.M., Fernandes A.R., Sanchez-Lopez E., Barbosa Souto E., Santana M.H.A. // Polymers. 2019. V. 11. Art. 1568.

  15. Shimojo A.A.M., Pires A.M.B., Lichy R., Rodrigues A.A., Santana M.H.A. // J. Biomed. Mater. Res. A. 2015. V. 103. № 2. P. 730.

  16. La Gatta A., Salzillo R., Catalano C., D’Agostino A., Pirozzi A.V.A., De Rosa M., Schiraldi Ch. // PLoS One. 2019. V. 14. № 6. Art. e0218287.

  17. Ilyin S.O., Kulichikhin1 V.G., Malkin A.Ya. // Rheolo-gical Acta. 2016. V. 55. P. 223.

  18. Kobayashi T., Chanmee Th., Itano N., Stern R., Asari A.A., Sugahara K.N. // Biomolecules. 2020. V. 10. Art. 1525.

  19. Stern R., Asari A.A., Sugahara K.N. // Eur. J. Cell Biol. 2006. V. 85. P. 699.

  20. GPC/SEC-MALLS Analysis of Hyaluronic Acid. URL: GPC/SEC–MALLS Analysis of Hyaluronic Acid (Chromatographyonline.com) (01.03.2019).

  21. Alves de Oliveira S., Campos da Silva B., Riegel-Vidotti I.C., Urbano A., de Sousa Faria-Tischera P.C., Tischer C.A. // Int. J. of Biol. Macromol. 2017. V. 97. P. 642.

  22. Caspersen M.B., Roubroeks J.P., Qun L., Shan H., Fogh J., RuiDong Zh., Tommeraas K. // Carbohydr. Polym. 2014. V. 107. P. 25.

  23. Barker S.A., Young N.M. // Carbohydr. Research Res. 1966. V. 2. P. 366.

  24. How M.J., Long V.J.M. // Clin. Chim. Acta. 1969. V. 23. P. 251.

  25. Caygill J.C. // Biochim. Biophys. Acta. 1971. V. 244. P. 421.

  26. Chabrecěk P., Sŏlte’s B., Ka’llay Z., Novak I. // Chromatographia. 1990. V. 30. P. 201.

  27. Beaty N.B., Mello R.J.J. // Chromatographia. 1987. V. 418. P. 187.

  28. Ueno N., Sebag J., Hirokawa H., Chakrabarti B. // Exp. Eye Res. 1987. V. 44. P. 863.

  29. Fouissac E., Milas M., Rinaudo M., Borsali R. // Macromolecules. 1992. V. 25. P. 5613.

  30. Hayashi K., Tsutsumi K., Norisuye T., Teramaoto A. // Polym. J. 1996. V. 28. P. 922.

  31. Fouissac E., Milas M., Rinaudo M. // Macromolecules. 1993. V. 26. P. 6945.

  32. Schurz J., Hemmetsberger H., Sasshöfer F., Tomiska M., Tritthart H. // Chemistry. 1967. V. 348. P. 711.

  33. Cleland R.L., Wang J.L. // Biopolymers. 1970. V. 9. P. 799.

  34. Shimada E., Matsumura G. // J. Biochem. 1975. V. 78. P. 513.

  35. Cleland R.L., Wang J.L. // Biopolymers. 1970. V. 9. P. 799.

  36. Mracek A., Benesova K., Minarik A., Urban P., Lapcik L. // J. Biomed. Mater. Res. A. V. 83. № 1. P. 184.

  37. Balazs E.A., Cowman M.K., Briller S.O. // Biopolymers. 1983. V. 22. P. 589.

  38. Lee H.G., Cowman M.K. // Anal. Biochem. 1994. V. 219. P. 78.

  39. Bothner H., Waaler T., Wik O. // Int. J. Biol. Macromol. 1988. V. 10. P. 287.

  40. Laurent T.C., Ryan M., Pietruszkiewicz A. // Biochim. Biophys. Acta. 1960. V. 42. P. 476.

  41. Fouissac E., Milas M., Rinaudo M., Borsali R. // Macromolecules. 1992. V. 25. P. 5613.

  42. Balazs E.A. // The Amino Sugars: The Chemistry and Biology of Compounds Containing Amino Sugars / Eds. by E.A. Balazs, R.W. Jeanloz. New York: Academic Press, 1965. P. 401. V. 2A.

  43. Shimada E., Matsumura G. // J. Biochem. 1975. V. 78. P. 513.

  44. Cleland R.L. // Biopolymers. 1984. V. 23. P. 647.

  45. Turner R.E., Lin P.Y., Cowman M.K. // Arch. Biochem. Biophys. 1988. V. 265. P. 484.

  46. Bothner H., Waaler T., Wik O. // Int. J. Biol. Macromol. 1988. V. 10. P. 287.

  47. Mendichi R., Soltés L., Giacometti Schieroni A. // Biomacromolecules. 2003. V. 4. P. 1805.

  48. Hokputsa S., Jumel K., Alexander C., Harding S.E. // Carbohydr. Polym. 2003. V. 52. P. 111.

  49. Ribitsch G., Schurz J., Ribitsch V. // Coll. Polym. Sci. 1980. V. 258. P. 1322.

  50. Ogston A.G., Stainer J.E. // Biochem. J. 1950. V. 46. P. 364.

  51. Ogston A.G., Stainer J.E. // Biochem. J. 1951. V. 49. P. 585.

  52. Ogston A.G., Stainer J.E. // Biochem. J. 1952. V. 52. P. 149.

  53. Blumberg B.S., Oster G. // Science. 1954. V. 120. P. 432.

  54. Reed C.E., Li X., Reed W.F. // Biopolymers. 1989. V. 28. P. 1981.

  55. Blumberg B.S., Ogston A.G., Lowther D.A., Rogers H.J. // Biochem. J. 1958. V. 70. P. 1.

  56. Cleland R.L. // Biopolymers. 1968. V. 6. P. 1519.

  57. Laurent T.C., Ryan M., Pietruszkiewicz A. // Biochim. Biophys. Acta. 1960. V. 42. P. 476.

  58. Müller H.-M., Seebach D.A. // Chem. Int. Ed. Engl. 1993. V. 32. P. 477.

  59. Ghosh S., Li X., Reed C.E., Reed W.F. // Biopolymers. 1990. V. 30. P. 1101.

  60. Prusova A., Smejkalova D., Chutil M., Velebny V., Kuce-rik J. // Carbohydr. Polym. 2010. V. 82. P. 498.

  61. Khachatryan G., Khachatryan K., Grzyb J., Fiedorowicz M. // Carbohydrase. Polymer. 2016. V. 151. P. 452.

  62. Rebenda D., Vrbka M., Cípek P., Toropitsyn E., Necas D., Pravda M., Hartl M. // Materials. 2020. V. 13. Art. 2659.

  63. Yanaki T., Yamaguchi T. // Biopolymers. 1990. V. 30. № 3–4. P. 415.

  64. Bother H., Wik O. // Acta Oto-Laryngologica (Stockholm). 1987. V. 442. P. 25.

  65. Fouissac E., Milas M., Rinaudo M. // Macromolecules. 1993. V. 26. P. 6945.

  66. Reeff J., Gaignaux A., Goole J., De Vriese C., Amighi K. // Drug Development Ind. Pharm. 2013. V. 39. № 11. P. 1731.

  67. Alves de Oliveira S., Campos da Silva B., Riegel-Vidotti I.C., Urbano A., de Sousa Faria-Tischera P.C., Tischer C.A. // Int. J. Biol. Macromol. 2017. V. 97. P. 642.

  68. Trimm H.H., Jennings B.R. // Biochem. J. 1983. V. 213. P. 671.

  69. Kim J., Chang J.-Y., Kim Y.-Y., Kim M.-J., Kho H.-S. // Archives Oral Biol. 2018. V. 89. P. 55.

  70. Виноградов Г.В., Малкин А.Я. Реология полимеров. М.: Химия, 1977.

  71. Malkin A.Y., Isaev A.I. Rheology: Concepts, Methods, and Applications. Toronto: ChemTec, 2017.

  72. Horne R.A., Courant R.A., Johnson D.S., Margosian F.F. // J. Phys. Chem. 1965. V. 69. № 11. P. 3988.

Дополнительные материалы отсутствуют.

Инструменты

следующая статья выпуска предыдущая статья выпуска содержание выпуска

Высокомолекулярные соединения (серия А)

Архивы выпусков Информация о журнале Отправить рукопись в журнал