Физика металлов и металловедение, 2023, T. 124, № 2, стр. 146-153

Атомное упорядочение в сплавах Fe2NiZ (Z = Al, Ga, In, Sn): влияние на анизотропию и свойства основного состояния

В. В. Соколовский ab*, О. Н. Мирошкина c, В. Д. Бучельников a, М. Э. Грюнер c

a Челябинский государственный университет
454001 Челябинск, ул. Бр. Кашириных, 129, Россия

b НИТУ “МИСиС”
119049 Москва, Ленинский просп. 4, Россия

c Университет Дуйсбурга-Эссена
47057 Дуйсбург, ул. Лотарштрассе, 1-21, Германия

* E-mail: vsokolovsky84@mail.ru

Поступила в редакцию 22.09.2022
После доработки 22.11.2022
Принята к публикации 30.11.2022

Полный текст (PDF)

Аннотация

В рамках теории функционала плотности исследовано влияние атомных конфигураций на магнитные и структурные свойства сплавов Гейслера Fe2NiZ (Z = Al, Ga, In, Sn). Обсуждена конкуренция между пятью структурными мотивами кубической фазы, полученными путем перестановок атомов Fe и Ni. Предсказана новая структура кубической фазы с послойным атомным упорядочением атомов Fe и Ni в качестве основного состояния. Рассмотренные соединения в данной структуре обладают высокими значениями магнитокристаллической анизотропии, превосходящими в несколько раз значения для сплава FeNi с тетрагональной симметрией.

Ключевые слова: сплавы Гейслера, магнитокристаллическая анизотропия, ab initio вычисления

ВВЕДЕНИЕ

Поиск новых магнитотвердых материалов является актуальной задачей современного материаловедения, поскольку постоянные магниты являются стратегической продукцией и обладают широчайшей областью применения на макро- и микроуровне: в электрогенераторах, моторах и трансформаторах, различных электроприводах, силовой и бытовой электронике, запоминающих устройствах и т.д. К наиболее мощным постоянным магнитам относят интерметаллические соединения на основе редкоземельных металлов (Nd, Sm, Dy, Tb) и 3d переходных металлов Fe и Со. Редкоземельные элементы обладают сильной спин-орбитальной связью, способствующей возникновению высокой магнитокристаллической анизотропии и широкому магнитному гистерезису, в то время как 3d-металлы ответственны за высокую спонтанную намагниченность и температуру Кюри. Однако стоимость таких магнитотвердых материалов очень высока, и перед материаловедами стоит задача поиска более дешевых, но не уступающих по свойствам магнитотвердых материалов, не содержащих редкоземельных элементов.

Ряд обзорных статей [17] посвящен данной задаче. Например, к недавно изученным перспективным кандидатам можно отнести сплавы Fe–Co, легированные B и C, MnBi, FePt, CoNi, MnAl и FeNi с тетрагональной структурой L10. Сплавы на основе Fe являются одними из многообещающих кандидатов для производства безредкоземельных постоянных магнитов. Тем не менее в большинстве случаев ряд перспективных сплавов обладают кубической кристаллической структурой, что отражается в низких значениях магнитной анизотропии и коэрцитивной силы.

Фундаментальные исследования в рамках теории функционала плотности (ТФП) позволяют расширить область поиска безредкоземельных постоянных магнитов и обеспечивают возможность сравнительно простого поиска и дизайна новых высокоэффективных магнитотвердых материалов. На сегодняшний день ТФП зарекомендовала себя как мощный инструмент для изучения электронной структуры и свойств основного состояния, позволяющий предсказать намагниченность насыщения, магнитокристаллическую анизотропию, параметры обменного и спин-орбитального взаимодействий. К популярным объектам теоретического исследования в вопросах поиска эффективных магнитотвердых материалов можно отнести бинарные соединения Fe–Ni [810], Fe–N [11], Fe–B [12], Co–Ni, Mn–Al, Mn–Ga [8], трех- и четырехкомпонентные соединения на их основе, такие как Fe–Co–С [13], Fe–P–B с добавкой Со [14], Fe–Si–B с добавками P, S, и Co [15], Fe–Co–B [12, 16].

В течение последних десятилетий на роль постоянных магнитов рассматриваются сплавы Гейслера X2YZ, которые хорошо зарекомендовали себя в различных технологических областях. Одним из преимуществ сплавов Гейслера является то, что их свойства очень гибко варьируются в зависимости от состава и дефектности структуры. В ряде теоретических работ [1719] рассматривались сплавы Гейслера на основе Ni [17, 18], Fe и Co [18, 19], Rh, Au, Mn [18]. В указанных работах исследовано влияние Y и Z элементов, добавки четвертого элемента, а также деформации решетки на энергию магнитокристаллической анизотропии (ЭМА). Показано, что добавка четвертого элемента из главной подгруппы III и IV групп позволяет усилить фазовую стабильность и увеличить ЭМА. Кроме того, добиться роста ЭМА можно с помощью небольшого тетрагонального искажения кубической структуры. Для большинства систем ЭМА демонстрирует квазилинейное поведение со сменой знака при степени тетрагональности c/a $ \cong $ 1. Для ряда составов на основе Ni, Fe, Co, Rh, Au, Mn рассмотрено влияние атомов внедрения (H, B, C и N) на ЭМА [18] и показано, что атомы внедрения стабилизируют тетрагональную структуру L10. Обнаружено 32 состава сплавов с L10 структурой, обладающих большой энергией одноосной анизотропии (>0.4 MДж/м3), и 10 составов с отрицательной энергией анизотропии в плоскости.

Следует отметить, что для магнитотвердых материалов интерес представляют только положительные значения ЭМА, которые соответствуют случаю ориентации магнитных моментов вдоль оси тетрагональной деформации. Однако в большинстве исследований уделено внимание только прямой и инверсионной гейслеровским структурам и не рассмотрены варианты с альтернативным атомным упорядочением. В недавней работе [20] нами было показано, что послойное атомное упорядочение атомов Fe и Ni в кубической фазе сплава Fe2NiAl приводит к высокой ЭМА (1.05 МДж/м3), превосходящей ЭМА сплава FeNi с тетрагональной симметрией. Полученные результаты стимулируют дальнейшие исследования сплавов Гейслера на основе Fe. Данная работа посвящена исследованию вопросов влияния атомного упорядочения в кубической и тетрагональной фазах сплавов Fe2NiZ (Z = Al, Ga, In, Sn) на магнитные свойства и ЭМА в рамках ТФП.

ДЕТАЛИ ВЫЧИСЛЕНИЙ

Исследования выполнены с использованием метода проекционных присоединенных плоских волн (projector augmented wave, PAW), реализованного в программном пакете VASP [21, 22]. Для расчета обменно-корреляционной энергии выбрано приближение обобщенного градиента в формулировке Пердью, Бурке и Эрнзерхофа [23]. Для описания электрон-ионных взаимодействий использованы PAW потенциалы со следующими электронными конфигурациями: 3p63d74s1 для Fe, 3p63d84s2 для Ni, 3s23p1 для Al, 3d104s24p1 для Ga, 4d105s25p1 для In и 4d105s25p2 для Sn. Энергия обрезания плоских волн составляла 500 эВ. Для интегрирования зоны Бриллюэна в обратном пространстве применена схема Монкхорста–Пака с плотностью k-точек 15 × 15 × 15. Критерии сходимости по полной энергии и остаточным силам равны 10–6 эВ/ат. и 10–3 эВ/Å соответственно.

Оптимизация геометрии кристаллической структуры выполнена на суперячейке из 16 атомов. Рассмотрены следующие структуры, изображенные на рис. 1: L21 (Fm$\bar {3}$m, №225, прямая гейслеровская структура), XA (F4$\bar {3}$m, № 216, инверсионная гейслеровская структура), а также три структуры тетрагональной симметрии с параметрами решетки a = bc: T# (P4222, № 93), Tc (P42/mmc, № 131) и Tp (P4/nmm, № 129). Последние структуры получены на базе инверсионной структуры путем различных перестановок пар атомов Fe и Ni, расположенных в позициях Вайкоффа 4a (0, 0, 0) и 4b (1/2, 1/2, 1/2) соответственно [24].

Рис. 1.

Пять кристаллических структур кубической фазы Fe2NiZ (Z = Al, Ga, In, Sn). Подробное описание T#, Tc и Tp структур представлено в работах [20, 24].

Для определения ЭМА выполнены последовательные самосогласованные расчеты с учетом спин-орбитального взаимодействия для структур с ориентацией магнитных моментов вдоль направлений [001] и [100] с использованием волновых функций из самосогласованных вычислений. ЭМА определена следующим образом: EЭМА = = E100E001, где E100 и E001 – полные энергии соединений с учетом соответствующих ориентаций магнитных моментов. Отрицательный знак EЭМА говорит об анизотропии типа “легкая плоскость”, а положительный знак указывает на анизотропию типа “легкая ось”.

РЕЗУЛЬТАТЫ И ОБСУЖДЕНИЕ

Для расчета свойств основного состояния сплавов Fe2NiZ (Z = Al, Ga, In, Sn) и определения энергетически выгодных структур в кубической и тетрагональной фазах на первом этапе исследований выполнена задача минимизации энергии в рамках полной геометрической оптимизации рассматриваемых кристаллических структур. На рис. 2 представлены зависимости полной энергии от степени тетрагонального искажения кубических решеток с различным атомным упорядочением.

Рис. 2.

Изменение полной энергии как функция степени тетрагонального искажения кубических кристаллических структур L21, XA, T#, Tc и Tp соединений Fe2NiZ (Z = Al, Ga, In, Sn). В качестве E0 взята энергия инверсионной XA структуры. Символы ⚫, , , и соответствуют структурам L21, XA, T#, Tc и Tp.

В данном случае полагалось равенство объемов кубической (c/a = 1) и тетрагональной (c/a ≠ 1) фаз. Из рисунков видно, что для всех соединений в состоянии кубической фазы предложенные структуры T#, Tc и Tp, сформированные на основе инверсионной структуры, являются энергетически выгодными по сравнению с общеизвестными гейслеровскими кубическими структурами L21 и XA. При этом Tp структура с послойным упорядочением атомов Fe и Ni выступает в качестве основного состояния. В целом для всех сплавов разница энергий между Tp и XA структурами при c/a = 1 лежит в интервале от 30 до 35 мэВ/атом, тогда как для структур Tp и L21 разница энергий значительно больше: ≈175–180 мэВ/атом для Fe2Ni(Ga, Sn) и ≈210 мэВ/атом для Fe2Ni(Al, In). Отметим, что зависимости энергии от тетрагональной деформации кубической структуры L21 для с/а < 1.3 лежат за областью рис. 2.

Для XA, T# и Tp структур наблюдается один глобальный минимум энергии в области кубической фазы, что говорит об отсутствии тетрагональной фазы. В сплавах Fe2NiGa и Fe2NiSn со структурой Tc наблюдается тетрагональная фаза со степенью тетрагональности 1.25 и 1.15, соответственно, тогда как в соединении Fe2NiIn кубическая и тетрагональная структура Tc обладают близкими значениями энергии. Тетрагональное искажение структуры L21 для всех сплавов приводит к появлению минимума энергии при c/a ≈ ≈ 1.55, указывающего на тетрагональную фазу L10. Можно видеть, что при переходе от Al к Sn, т.е. при увеличении порядкового номера Z-элемента, минимум энергии тетрагональной L10 фазы приближается к значению для XA структуры. В случае Fe2NiSn структура L10 с соотношением c/a ≈ 1.55 становится энергетически выгодной по сравнению с инверсионной кубической XA структурой. Схожие результаты были получены ранее в работе [19]. Авторы показали, что степень тетрагонального искажения зависит от плотности электронных состояний на уровне Ферми для кубической и тетрагональной фазы. Следует также отметить, что энергия структуры L10 близка к значению энергии тетрагональной (c/a ≈ 1.15) структуры Tc (см. рис. 2, Fe2NiSn).

В табл. 1 представлены результаты расчетов параметров решетки и магнитного момента для исследуемых соединений. В случае прямой гейслеровской структуры данные приведены для тетрагональной фазы L10. Можно видеть, что для всех сплавов структура XA наиболее близка к идеальной кубической структуре (c/a ≈ 0.999), тогда как предложенные T#, Tc, Tp структуры тетрагональной симметрии характеризуются незначительными искажениями: c/a ≲ 0.995 для T# и Tp, c/a ≳ 1.003 для Tc. Тетрагональная фаза соединения Fe2NiSn со структурами Tc и Tp характеризуются несколько большими отклонениями с/а от 1: c/a = = 1.09 и 0.976 соответственно. Из табл. 1 также видно, что с увеличением порядкового номера Z‑элемента в соединениях Fe2NiZ (Z = Al, Ga, In, Sn) наблюдается рост объема элементарных ячеек рассмотренных структур, сопровождающийся возрастанием полного магнитного момента. Данная тенденция четко прослеживается для всех составов со структурами XA и Tp вследствие их несущественных тетрагональных искажений. Тем не менее сплав Fe2NiIn со структурами T#, Tc и L10 обладает несколько большим магнитным моментом по сравнению с Fe2NiSn.

Таблица 1.  

Равновесные параметры решетки (a и c), тетрагональное соотношение (c/a), объем ячейки, приходящийся на атом (V), и полный магнитный момент (µtot) сплавов Fe2NiZ (Z = Al, Ga, In, Sn) с различными вариантами кристаллического упорядочения

Соединение Структура a, Å c, Å c/a V, Å3/ат. µtot, µB/ф.е.
Fe2NiAl L10
XA
T#
Tc
Tp
4.943
5.729
5.744
5.658
5.741
7.721
5.728
5.682
5.866
5.697
1.562
0.999
0.989
1.036
0.992
11.791
11.750
11.717
11.737
11.735
4.555
4.785
4.616
4.685
4.696
Fe2NiGa L10
XA
T#
Tc
Tp
4.974
5.751
5.750
5.409
5.766
7.686
5.750
5.737
6.494
5.723
1.545
0.999
0.997
1.201
0.992
11.884
11.886
11.855
11.875
11.892
4.752
4.880
4.797
4.794
4.825
Fe2NiIn L10
XA
T#
Tc
Tp
5.200
6.016
6.005
6.023
6.025
8.078
6.014
6.009
6.022
5.982
1.553
0.999
1.001
0.999
0.992
13.652
13.604
13.543
13.653
13.572
5.149
5.199
5.137
5.302
5.009
Fe2NiSn L10
XA
T#
Tc
Tp
5.209
6.018
6.017
5.826
6.059
7.985
6.017
5.986
6.379
5.918
1.532
0.999
0.994
1.090
0.976
13.541
13.619
13.545
13.532
13.579
4.976
5.225
5.010
5.008
5.112

Для определения термодинамической стабильности рассмотренных соединений были выполнены расчеты энергии формирования (Eform) каждой из кристаллических структур, отмеченных в табл. 1. В данном случае Eform рассчитывалась как разница полной энергии соединения и суммы полных энергий составляющих это соединение элементов в своих кристаллических структурах. Отрицательные значения Eform говорят о термодинамической стабильности соединений. Для чистых элементов рассмотрены следующие структуры: ОЦК для Fe, ГЦК для Ni и Al, орторомбическая для Ga, тетрагональная для In, кубическая алмазного типа для Sn.

Результаты расчетов Eform представлены на рис. 3. Видно, что энергии формирования сплавов Fe2NiAl и Fe2NiGa во всех кристаллических структурах имеют отрицательные значения, что свидетельствует о термодинамической устойчивости этих фаз. Напротив, для сплава Fe2NiIn получены положительные значения Eform. Наименьшее положительное значение Eform получено для слоистой Тр структуры. Данный результат говорит о ее возможном метастабильном состоянии. Сплав Fe2NiSn характеризуется положительными, но близкими к нулю значениями Eform для XA и L10 структур, тогда как предложенные структуры тетрагональной симметрии T#, Tc и Tp являются стабильными. При этом Tp структура является наиболее устойчивой, так как обладает наибольшей по модулю отрицательной Eform.

Рис. 3.

Энергия формирования Eform для сплавов Fe2NiZ (Z = Al, Ga, In, Sn) со структурами L10, XA, T#, Tc и Tp. Результаты приведены для конфигураций из табл. 1.

Перейдем к обсуждению расчетов ЭМА в зависимости от типа атомного упорядочения, представленных на рис. 4. Отметим, что структура XA не представлена на рисунке, так как для всех составов ЭМА равна нулю ввиду сохранения кубической симметрии (c/a ≈ 0.999). Рассмотрим сначала результаты расчетов ЭМА для соединений с тетрагональной структурой L10. В силу большой степени тетрагональности (c/a ≈ 1.55 для всех соединений) значения ЭМА лежат в интервале от 0.5 до 1.0 МДж/м3. Можно видеть, что ЭМА возрастает при переходе от Fe2NiAl к Fe2NiSn, что связано с ростом полного магнитного момента (см. табл. 1).

Рис. 4.

Энергия магнитокристаллической анизотропии для сплавов Fe2NiZ (Z = Al, Ga, In, Sn) со структурами L10, T#, Tc и Tp. Результаты приведены для конфигураций из табл. 1. Над столбцами указаны значения ЭМА в мэВ/ф.е.

Интересно отметить, что соединения в предложенных структурах тетрагональной симметрии T#, Tc и Tp также обладают ЭМА, несмотря на слабую степень искажения кубической решетки (c/a ≈ 1). При этом ЭМА Tc и Tp структур больше, чем ЭМА структуры L10. Практически для всех соединений наибольшая анизотропия наблюдается для структуры Tp с послойным упорядочением атомов Fe и Ni. Полученные значения примерно в два-три раза превышают величину ЭМА для бинарного сплава FeNi в тетрагональной L10 фазе. Теоретические значения ЭМА для FeNi, полученные другими авторами, лежат в диапазоне от 0.22 до 0.77 МДж/м3 [8, 9, 25, 26], тогда как экспериментальные значения – от 0.32 до 1.3 МДж/м3 [2729]. Однако хорошо известно, что упорядоченная фаза L10-FeNi образуется в течение длительного времени в космических телах, и вопросы ее синтеза в современных лабораториях остаются открытыми. В недавней работе [20] нами было показано, что большая ЭМА в структуре Tp сплава Fe2NiAl обеспечивается за счет вкладов спин-орбитальной связи в атомах Fe и Ni, которые в 2–3 раза больше по сравнению с вкладами в L10-FeNi.

В целом можно видеть, что для всех структур за исключением Tc и T# в Fe2NiAl и Fe2NiSn наблюдаются положительные значения ЭМА, которые указывают на одноосную анизотропию типа “легкая ось”, тогда как в Tc структуре реализуется анизотропия типа “легкая плоскость”. Стоит отметить, что именно наведенная одноосная анизотропия является предпочтительным фактором для создания постоянных магнитов.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В представленной работе рассмотрено влияние атомного упорядочения в кубической фазе соединений Fe2NiZ (Z = Al, Ga, In, Sn) в рамках ТФП. Выполнена полная оптимизация геометрии систем с прямой и инверсионной гейслеровскими структурами, а также с тремя предложенными структурами T#, Tc и Tp тетрагональной симметрии. Последние структуры сформированы на основе XA структуры путем перестановки пар атомов Fe и Ni по типу анти-сайт дефекта. Согласно расчетам, Tp структура (c/a ≈ 1), характеризующаяся чередующимися в плоскости (110) слоями атомов Fe и Ni, является энергетически выгодной для всех соединений Fe2NiZ. При этом T# и Tc также представляются предпочтительными по сравнению с кубическими прямой L21 и инверсионной XA структурами (c/a = 1).

Исследование вопросов устойчивости сплавов Fe2NiZ в рамках вычислений энергии формирования (возможности распада на отдельные элементы) показало, что все предложенные структуры сплавов Fe2NiAl и Fe2NiGa являются устойчивыми, тогда как система Fe2NiSn стабильна только в T# и Tp структурах. Остальные варианты кристаллического упорядочения в сплавах Fe2Ni (Sn, In) можно рассматривать как метастабильные фазы.

В работе также выполнены расчеты ЭМА для всех рассмотренных составов. Показано, что послойное упорядочение атомов Fe и Ni в структуре Tp приводит к существенному увеличению ЭМА типа “легкая ось” по сравнению с другими структурами рассматриваемых соединений и даже со сплавом L10-FeNi – наиболее популярным кандидатом на роль постоянного магнита. Наибольшая величина ЭМА (≈1.48 МДж/м3) предсказана для Fe2NiSn. Таким образом, можно полагать, что изучение слоистых структур в сплавах Гейслера на основе Fe имеет особую важность, так как они должны обладать высокой ЭМА, при этом их составляющие элементы дешевле по сравнению с редкоземельными составами.

Список литературы

  1. Kuz’min M.D., Skokov K.P., Jian H., Radulov I., Gutfleisch O. Towards high-performance permanent magnets without rare earths // J. Phys. Condens. Matter. 2014. V. 26. № 6. P. 064205.

  2. McCallum R.W., Lewis L.H., Skomski R., Kramer M.J., Anderson I.E. Practical aspects of modern and future permanent magnets // Annu. Rev. Mater. Res. 2014. V. 44. P. 451–477.

  3. Niarchos D., Giannopoulos G., Gjoka M., Sarafidis C., Psycharis V., Rusz J., Edström A.A., Eriksson O., Toson P., Fidler J., Anagnostopoulou E., Sanyal U., Ott F., Lacroix L.M., Viau G., Bran C., Vazquez M., Reichel L., Schultz L., Fähler S. Toward rare-earth-free permanent magnets: a combinatorial approach exploiting the possibilities of modeling, shape anisotropy in elongated nanoparticles, and combinatorial thin-film approach // JOM. 2015. V. 67. № 6. P. 1318–1328.

  4. Hirosawa S. Current status of research and develop- ment toward permanent magnets free from critical elements // J. Magn. Soc. Jpn. 2015. V. 39. № 3. P. 85–95.

  5. Skomski R., Coey J.M.D. Magnetic anisotropy–How much is enough for a permanent magnet? // Scr. Mater. 2016. V. 112. P. 3–8.

  6. Li D., Pan D., Li S., Zhang Z. Recent developments of rare-earth-free hard-magnetic materials // Sci. China Phys. Mech. Astron. 2016. V. 59. № 1. P. 617501.

  7. Skokov K.P., Gutfleisch O. Heavy rare earth free, free rare earth and rare earth free magnets-Vision and reality // Scr. Mater. 2018. V. 154. P. 289–294.

  8. Edström A., Chico J., Jakobsson A., Bergman A., Rusz J. Electronic structure and magnetic properties of L10 binary alloys // Phys. Rev. B. 2014. V. 90 № 1. P. 014402.

  9. Werwin’ski M., Marciniak W. Ab initio study of magnetocrystalline anisotropy, magnetostriction, and Fermi surface of L10 FeNi (tetrataenite) // J. Phys. D: Appl. Phys. 2017. V. 50. № 49. P. 495008.

  10. Tian L.-Y., Levamäki H., Eriksson O., Kokko K., Nagy Á., D’elczeg-Czirjak E.K., Vitos L. Density Functional Theory description of the order-disorder transformation in Fe- Ni // Sci. Rep. 2019. V. 9. № 1. P. 1–7.

  11. Bhattacharjee S., Lee S.-C. First-principles study of the complex magnetism in Fe16N2 // Sci. Rep. 2019. V. 9. № 1. P. 1–9.

  12. Reichel L., Schultz L., Pohl D., Oswald S., Fahler S., Werwin’ski M., Edström A., Delczeg-Czirjak E.K., Rusz J. From soft to hard magnetic Fe–Co–B by spontaneous strain: a combined first principles and thin film study // J. Condens. Matter Phys. 2015. V. 27. № 47. P. 476002.

  13. Delczeg-Czirjak E.K., Edström A., Werwin’ski M., Rusz J., Skorodumova N.V., Vitos L., Eriksson O. Stabilization of the tetragonal distortion of FexCo1 –x alloys by C impurities: A potential new permanent magnet // Phys. Rev. B. 2014. V. 89. № 14. P. 144403.

  14. Werwin’ski M., Edström A., Rusz J., Hedlund D., Gunnarsson K., Svedlindh P., Cedervall J., Sahlberg M. Magnetocrystalline anisotropy of Fe5PB2 and its alloys with Co and 5d elements: A combined first-principles and experimental study // Phys. Rev. B. 2018. V. 98. № 21. P. 214431.

  15. Werwin’ski M., Kontos S., Gunnarsson K., Svedlindh P., Cedervall J., Höglin V., Sahlberg M., Edström A., Eriksson O., Rusz J. Magnetic properties of Fe5SiB2 and its alloys with P, S, and Co // Phys. Rev. B. 2016. V. 93. № 17. P. 174412.

  16. Edström A., Werwiński M., Iuşan D., Rusz J., Eriksson O., Skokov K.P., Radulov I.A., Ener S., Kuz’min M.D., Hong J. et al. Magnetic properties of (Fe1 –xCox)2B alloys and the effect of doping by 5d elements // Phys. Rev. B. 2015. V. 92. № 17. P. 174413.

  17. Herper H.C. Ni-based Heusler compounds: How to tune the magnetocrystalline anisotropy // Phys. Rev. B. 2018. V. 98. № 1. P. 014 411.

  18. Gao Q., Opahle I., Gutfleisch O., Zhang H. Designing rare-earth free permanent magnets in Heusler alloys via interstitial doping // Acta Mater. 2020. V. 186. P. 355–362.

  19. Matsushita Y.I., Madjarova G., Dewhurst J.K., Shallcross S., Felser C., Sharma S., Gross E.K.U. Large magnetocrystalline anisotropy in tetragonally distorted Heuslers: a systematic study // J. Phys. D: Appl. Phys. 2017. V. 50. № 9. P. 095002.

  20. Sokolovskiy V.V., Miroshkina O.N., Buchelnikov V.D., Gruner M.E. Impact of local arrangement of Fe and Ni on the phase stability and magnetocrystalline anisotropy in Fe–Ni–Al Heusler alloys // Phys. Rev. Mater. 2022. V. 6. № 2. P. 025402.

  21. Kresse G., Furthmüller J. Efficient iterative schemes for ab initio total-energy calculations using a plane- wave basis set // Phys. Rev. B. 1996. Oct. V. 54. P. 11 169–11 186.

  22. Kresse G., Joubert D. From ultrasoft pseudopotentials to the projector augmented-wave method // Phys. Rev. B. 1999. V. 59. P. 1758.

  23. Perdew J. P., Burke K., Ernzerhof M. Generalized Gradient Approximation Made Simple // Phys. Rev. Lett. 1996. V. 77. P. 3865.

  24. Neibecker P., Gruner M.E., Xu X., Kainuma R., Petry W., Pentcheva R., Leitner M. Ordering tendencies and electronic properties in quaternary Heusler derivatives // Phys. Rev. B. 2017. V. 96. № 16. P. 165131.

  25. Wu R., Freeman A.J. Spin-orbit induced magnetic phenomena in bulk metals and their surfaces and interfaces // J. Magn. Magn. Mater. 1999. V. 200. № 1. P. 498–514.

  26. Bruno P. Tight-binding approach to the orbital magnetic moment and magnetocrystalline anisotropy of transition-metal monolayers // Phys. Rev. B. 1989. V. 39. № 1. P. 865.

  27. Paulevé J., Chamberod A., Krebs K., Bourret A. Magnetization curves of Fe–Ni (50–50) single crystals ordered by neutron irradiation with an applied magnetic field // J. Appl. Phys. 1968. V. 39. № 2. P. 989–990.

  28. Poirier E., Pinkerton F.E., Kubic R., Mishra R.K., Bordeaux N., Mubarok A., Lewis L.H., Goldstein J.I., Skomski R., Barmak K. Intrinsic magnetic properties of L10 FeNi obtained from meteorite NWA 6259 // J. Appl. Phys. 2015. V. 117. № 17. P. 17E318.

  29. Lewis L.H., Pinkerton F.E., Bordeaux N., Mubarok A., Poirier E., Goldstein J.I., Skomski R., Barmak K. De Magnete et Meteorite: Cosmically Motivated Materials // IEEE Magn. Lett. 2014. V. 5. P. 1–4.

Дополнительные материалы отсутствуют.